Девочка глава 4

Часть IV

Аня вошла на вокзал, длинная череда касс и зал ожидания, тюки и сумки, люди и животные кого тут только не было.
-Чё за херня?! — Чуть не вслух выронила девушка.
Она помнила все вокзалы родного города, какие там: Балтийский, Витебский, Ладожский и Финляндской с Московским всё. Анечка была на них и не раз, помнила, если не каждую архитектурную особенность, но основные "маски", отличия знала великолепно. Они же такие разные, но это был ещё один, какой то дикий, смесь всех. Предположим вон же бюст Петра I, но кругом кассы и эскалатор на верх к магазинам, а пирон вообще от Витебского. Остальные по мелочам, как будто кто-то не зная темы, нарисовал, слепил, создал это место по памяти девушки. Она оглянулась там, откуда она пришла было светло, пригляделась к окнам, большие деревянные, резные рамы не пропускали света. За окном ночь, темная и пасмурная, а за спиной утро то же пасмурное, но утро. Анечка улыбнулась, вспомнив совет любимого "если чего то боишься, представь заголовки завтрашних газет осуждающе тебя за это решение"
— Да пошло оно всё...
Пробормотав сама себе, Аня очертя голову ринулась к выходу.

«Каждый вздох, наносит раны
Движение мышцы рвут
Но сердце не верит в утраты
И былые радости к себе зовут»

— К себе зовут… — Тихо, ошеломление, удивление девушки не знало предела. Она знала эту песню, вернее стихи, она знала, как и зачем написаны они, а главное кто. Автором был её возлюбленный. Слезы покатились из глаз

«Вы были едины, всё пополам
Даже счастье одно на двоих
Но нету больше, веры слезам
И руны на сердце, один только стих»

— Лешка???
С робкой надеждой девушка повернулась
Нет не он. Чуть в отдалении стоял молодой человек. Его темные волосы, рассыпанные и чуть вьющиеся доставали почти до плеч а одежда была хоть и чистой но изрядно ношеной. Он играл на гитаре, Аня только сейчас поняла, что он пел, а гитара была сравнима только с той из поезда, такая же старая и дряхлая, но звучала на довольно высоком уровне.

«Не впервые всё это было
Много лет или только вчера
Но знаешь Зая, нечего не забыто
Ты в душе моей навсегда»

Юноша продолжил, и наша героиня подошла поближе. Она знала, что путь не окончен и старая стерва судьба подкинет ей сюрпризов.

«Мы помним друг друга
Хотя не виделись тысячу лет
Но в груди ноет натуга
И слов не сказаны бред

Каждый раз даруя сердце
Открывая душу другой
Мы не забываем, кто был раньше
Но спорим на эту тему с собой

Руки режет, грудь рвется
Вены кипящею кровь несут
Ведь вера некогда не сдается
А кусочки сердца всё так же живут»

Как случившееся не сделало её мене впечатлительной, она сама не знала и стояла в изумлении. Смотря стеклянным глазами, на молодого человека она тщетно пытался найти знакомые черты и не могла. Даже в этом безумном мире кривых зеркал, жалкий отблеск того куда она так стремилась, это был не он. Нет, тот, кто пел и тот кто написал не мог быть одним и тем же человеком. Аня стояла и смотрела, а юноша стал собираться, смешно запихивать гитару в чехол, поверх денег не боясь, что мелочь поцарапает инструмент. Он не успел, двое в форме подошли и один взявшись за гриф, привлек внимание юноши
— Мы же тебе говорили, тут люди поезда ждут. — Заглянув прямо в глаза юноше сказал один из милиционеров взявший гитару.
— Это вокзал, а не концертный зал! — Добавил второй, он был сильно моложе и явно ещё гордились тем, что охраняет покой пассажиров, Бог знает какого вокзала.
— Да я же так, пару песен. Поднять настроение, всё тем же пассажирам.
— Пройдемте, разберемся. — Чуть не выкрикнул молодой сержант, его явно раздражало промедление и ему хотелось как можно быстрее посадить парня в "обезьянник".
— А ты чего уставилась? — Молодой сержант перевел гнев с юноши на девушку. Но Аня стояла не шелохнувшись. — пошла вон, девчонка! — Приближаясь к Анне выкрикнул он.
— Ты чего? Отстань от девушки. Вступился второй милиционер. — может она задержания некогда не видела. -Давай быстрее собирайся, ночь у нас поспишь. — Парень кивнул и с усилием всё-таки впихнул гитару в чехол. Но было поздно, молодой уже дошел до девушки и махал ладонью около её глаз, Аня не реагировала.
-Да она ширанутая. — Как то уж чересчур весело констатировал он — Покуем и её.
Аня поняла, что происходит, только тогда когда её посадили на скамейку в КПЗ. Парень сидел рядом и внимательно разглядывал девушку, милиционеры, что то писали.
— Ты кто такая? — Бесцеремонно спросил парень
— Я Аня, а мы где?
— Да нас в участок определили, меня за несение культуры в массы, а тебя и не знаю, ты им вроде наркоманкой показалась.
— А откуда ты знаешь эти стихи? Те, которые пел. — В глазах девушки появилась надежда, вот он сейчас расскажет, что знает автора и уже очень скоро она найдет любимого и всё встанет на свои места.
— Это те, что про «раны»? — Аня кивнула — Да я их в сети как то нашел, уже и не помню где. Вроде хорошие, на музыку сразу легли, а что ты их то же знаешь?
Это было как удар молотом, причем не по наковальни, а сразу этак с размаху по лицу, в челюсть или висок.
— Значит ты не знаешь лично автора? — Упавшим, поблёкшим голосом спросила девушка. ответ был уже не важен, конечно он не знал.
Стражи порядка долго возились, что-то писали, куда-то звонили, а потом ушли, да же не подойдя к клетке.
— А они куда?
Анечка только сейчас осознала, что она вынуждена провести ночь в отделении милиции, запертая в клетке с незнакомым сексуально активным парнем. Ей стало страшно, не то слово страшно, она опасалась. Всё же что бы ни происходило в жизни девушки, а та городская, трусливая деваха ещё не до конца забита камнями которые так щедро падают на голову нашей героине.
— Хм, наверно ушли ловить нам сокамерников. Но я не уверен, что найдут. Тут всё тихо и Дядя Егор не придирается особо, Сашка хуже, молодой и горячий.
— Дядя? Сашка? — Аня была в изумлении — так это твои родственники?
— Нет, что ты. — Юноша попятился и замахал руками, ловко сел и продолжил — Нет, конечно же не родня, но я часто тут пою, когда дома сидеть не охота или душа болит сил нет, уж лучше песни попеть, людей порадовать, чем сидеть в подворотни и бухать на ворованные деньги.
Аня кивнула и то же села, на металлическую скамью камеры. Полумрак, странные звуки, она начинала побаиваться этого странного юношу.
— А когда общаешься с одними и теми же людьми — продолжил он — Хочешь не хочешь знакомишься и узнаёшь черты характера. Тот, что постарше и с пазиком это Дядя Егор, можно так и называть, а тот, что молодой лейтенант, это Саша, мудак конечно, но за зря бить не будет.
Аня съёжилась, а в голове так и тряслись последние слова «зазря бить…»
— Кстати, я Кирилл — Он улыбнулся — Я тебя, как зовут, нам ведь тут ночь придётся провести, это не страшно. Но думаю познакомиться, стоит.
— Аня — Буркнула она, отвернулась.
Кирилл повёл лицом, на котором так и читалось «Не хочешь не надо, я могу и молча посидеть»
Так прошло около часа, Аня зажалась в углу и сидела, закрыв глаза. Кирилл же умастился на другом конце скамейки и вытащив руки наружу что то пытался сделать. Анечка открыла один глаз и присушилась, тихо еле слышно, что то скребло метал.
— Ты что делаешь? — Аня была насторожена и очень хотела, что бы лейтенант и не думал, что то с ними делать, главное с ней конечно.
— Ключи достаю, они стол передвинули, стало сложнее, помоги, коль проснулась.
— Я и не спала — Бурча себе под нос Аня подошла к Кириллу и увидела, что простым крючком и леской он умудрился сбить ключи со стола и протащить около метра по полу. — И что мне делать.
— Как что? Ты не рыбачила? Закидываем крючок и подтягиваем, помоги, руки устали.
Аня взяла крючок и швырнула. Он был слишком лёгким и далеко не летел, она попробовала ещё раз, результат тот же. Спустя полчаса у них были ключи, правда, к крючку пришлось привязать шнурок в узелках, что бы хоть как то докидывать до ключей, но главное дело было сделано, они открыли клетку.
— А что дальше? — Ане не терпелось уйти
— Ну как… — Кирилл замешкался — Берем свои вещи и…
— Уходим? А куда?
— Нет, уходить нельзя, это уже побег из-под стражи, берём вещи и коврик, а потом обратно в «обезьянник»
— Зачем?
— Что бы на утро уйти спокойно. Тебе есть, где ночевать?
— Нет. — Аня задумалась — Думаю, нет.
— Ну вот, меня то же домой не пустят в такой час, так что берём коврик, я на нём лягу, а ты на нарах поспишь, они жесткие, но не так холодно.
Они сгребли со стола все вещи, их просто отняли, да же досмотр не устраивали и вернулись в камеру. Там Кирилл постелил коврик сложенный в четыре раза и улёгся на него, потом резко вскочил и выйдя из клетки стал рыться в столе
— Ты что делаешь? — Испуганно чуть не закричала Аня
— Тихо, тут свечи, где то есть.
Он достал огарок и зажигалку, подпалив фитиль, свеча долго не хотела разгонять мглу и они так и сидели в полумраке, в отдалении друг от друга, но вместе смотрели на колеблющееся пламя свечи. Аня думала, опять, о том, что может это она сошла с ума? Может всё это настоящее, и только она фальшивая? Убежала от родной Бабушки, ведь она её смутно, но помнит. Обдурила всех в поезде, психует на каждом углу. И куда привило её безумие? Она сидит в КПЗ, нарушая закон, с открытой дверью, в метре от незнакомого парня, а что будет утром, она не знала. Но ведь должно быть что то настоящее? Как говорил тренер «Спокойствие, только спокойствие», а нет, это Карлесон так говорил. Вспомнив относительно, маленького летающего толстячка Анечка улыбнулась, в голове так и звучал голос Ливанова, парадирующего Рошаля, хотя это уже не наше дело… А героиня наша удалилась в воспоминания. Ей вспомнился Тренер и как они подъезжали к городу...
«Уже виднелись первые дома, ещё маленькие, неказистые, но чувствовалось приближение города. Аня стояла напротив своего купе и смотрела на «рождающийся» город, тихий перестук колёс и странный дождик, казалось, город плачет. Тихо подошёл Тренер и встал с другого конца стекла и то же стал любоваться, думать о своём
— Знаешь, когда я был совсем молодой, я часто приезжал, тогда ещё в Ленинград, и любил гулять под дождём, он тут уникальный — он посмотрел на девушку, она кивнула, говорить после вчерашнего было ещё больно. — Я был и в Лондоне и в Тайване, негде нету такого дождя как в Петербурге. В Лондоне туман, розовый, но туман, в тропиках просто ливень, а в Петербурге город дышит и всегда можно понять, он умывается или плачет, радуется или издевается. Ах, да, когда я был в твоём возрасте, я услышал одно стихотворение, и оно мне запало в душу. Хочешь, прочитаю? — он с интересом посмотрел на девушку, Аня радостно улыбнулась и Тренер начал.

«Я покидаю тебя, Питер
Я за Урал, меня в Сибирь
Нет, нечего ещё не сделал
Я еду покорять, России даль

Мой поезд мчит меня отсюда
От берегов гранитных, вдаль
Слеза скользнув, я стукну дверцей
В купе запрусь, как мне жаль

Как грустно, плакать на чужбине
На кладовой сидя, Руси
Просто надо и отныне
Дом ждёт меня, вдали

Я уезжаю, моя столица
На пять годков, держись родной
Ведь сам хотел, что б научится
Набраться опыта и стать умней

Мой Питер, как нам врозь?
Я нарисую Невский на котельной
Что б на роботу как домой
Мой город, не хмурься, брось

Бросай дела, бросай Европу
Россией надо, родный жить
Бросай Москву, да ей в……
Ведь надо родину любить

Ну всё, черта и область
Я буду долго вспоминать
Но в ноги памяти не брошусь
Ведь ты мне вышел помахать

Ты мне блестел с дождливой крыши
Меж туч слезу метнул
Мой город, на ногах засохшей жижей
Не отпуская, ко мне прильнул»

— Не самые лучшие стихи, но чувствуется, что автор хотел сказать и что сам чувствовал
Проводница подсказала, что до прибытия осталось совсем мало времени, и они двинули к выходу.
— Ребята хотели тебя проводить, да я не разрешил, у них старты скоро — Мужчина чуть замялся, он почему то чувствовал что сделал что то не так — Короче вот — Он протянул маленький рюкзачок, мы пустили его по кругу и каждый положил что не жалко, я то же кидал — Он протянул детский рюкзак, маленький как игрушечный.
Поезд тряхнуло и проводник сбросила ступеньки
Аня подошла к мужчине, чуть привстала на цыпочки и обняла его за мошною шею
— Спасибо вам, если бы не вы и ваши ребята, то я бы наверно не доехала бы, Спасибо — тихим и хриплым голосом Аня всё же сказала, что кричало сердце
Проводница укоризненно посмотрела на них и показала на часы, Аня резво выпрыгнула из вагона и сделав шаг назад увидела пять голов торчащих из открытого окна, вся команда пренебрегая указаниям тренера всё же старалась проводить её. Она быстрым шагом подошла к окну и ребята оживились, но стоило только им начать говорить как поезд тронулся и шум колёс заглушил всё что они говорили, но Аня ускорила шаг и закрыв глаза закричала хриплым и сорванным голосом «Спасибо вам, порвите всех на стартах». Горло зажгло, сухость и першение заполнили собой всё, Аня остановилась и согнувшись пополам закашляла. Но её старанья были, не в пустую, перебивая шум колёс и крик Тренера вошедшего в купе, девушка услышала «хор» из пяти голос «порвём». Аня перешагнула через рельсу и пошла на вокзал.»
Аня тряхнула головой, воспоминание потихоньку рассеивалось, но она теперь улыбалась. Подняв себе настроение, стоило теперь подумать и о том, что происходит, прикинуть варианты, что ли. А есть только два варианта или она свихнувшееся или этот мир преподаёт ей урок и реальность искривилась под неё. М-да, одно реалистичнее другого как там, у «Тараканов» — «Кто то из нас двоих, точно сошёл с ума. Осталось лишь определить, весь мир или я.» Вот тебе и изменчивый мир по Макаревичу. Аня улыбнулась ещё шире, ведь если так посмотреть. Она не голодна, жива, здорова хотя бы физически, Кирилл даже не покушается на неё, да и в принципе всё понятно. Надо поутру ехать домой. Но как заснуть, когда по внутренним часам только день?
Кирилл тихо вжался в стену и что то напевал себе под нос, ему в отличии от девушки спать хотелось и он закрыв глаза твердил слова, всё медленнее и медленнее всё чаще сбиваясь с ритма и вскоре заснул. Аня подошла к свече и задула её, светленький дымок потянулся вверх и растаял. Девушка то же решила попробовать заснуть, на удивление это почти получалось.

Продолжение http://avtor.tululu.ru/product/7127/