Мертвый

Я установил штатив на пол, укрепил на нем сотовый телефон «Самсунг», после чего включил дополнительное освещение и направил отражатели на человека, сидевшего напротив меня. Таким образом, я создал ощущение полумрака, чтобы усилить восприятие интервью, сделать его более таинственным и завораживающим.

— Итак, вы доктор Блум? — спросил я, включив режим «Запись». — Арнольд Блум...

— Да, — ответил он. Это был тридцатипятилетний мужчина с короткой бородкой, в очках, острым носом и оттопыренными ушами, шатен. Обычные джинсы, белые кроссовки, коричневый полувер, из которого выглядывал воротник красной рубашки. Обычный представитель научной интеллигенции, ботан, как говорят ныне про таких. Уверен, что не дерется, не ругается матом, ест всегда с вилкой и ножом.

— А вы блогер Марк, так? — спросил он в свою очередь. Хотя он знал, кто я, но все же решил уточнить.

Мы находились в здании школы, в классе, где преподавала моя супруга. Сейчас был вечер, никого не было, и поэтому я мог спокойно вести свой видеоразговор с человеком, который вчера позвонил мне и сообщил, что хочет рассказать о событиях, которые потрясли город.

— Да, блогер, триста тысяч подписчиков на «Ютубе», бывший журналист местной газетенки… впрочем, не стану ее называть, так как не хочу вспоминать о своей прошлой работе.

— Я вас понимаю, — кивнул Блум. — Сам хотел бы забыть прошлую работу.

Я развел руками и начал интервью:

— Я обычно освещаю события в нашем городе: экономика, криминал, политики, профсоюзные дела, культура, скандалы, мода, забастовки. Всеядный. Люди хотят знать не через ангажированные СМИ, а через обычных людей, таких как я, которым не закроешь рот… Итак, вы готовы рассказать, что произошло месяц назад в частной клинике Гехарда Штольца...

— Да.

— Тогда нашли на улице мертвое тело Майкла Тонниса, убитого пять лет назад, и тело которого хранилось в морге клиники. По сообщениям очевидцев, он был не мертв...

— Да это так...

— Выяснилось, что в тот день былы убиты три полицейских, исчезли в клинике три врача, две медсестры, пять административных работника, шестеро сотрудников секьюрити, пять пациентов из реанимации… и сам профессор Гройсман...

— Да, это мой непосредственный руководитель, — ответил Блум, поправив очки. Он казался напряженным.

— Тогда расскажите, что же произошло...

Доктор Блум задумчиво почесал бородку, а потом, кашлянув, сказал:

— Да, конечно… Но вначале вы должны понять, чем мы с профессором Гройсманом занимались. Он известный хирург, специалист по реанимации. Я ему ассистировал в опытах. Моя диссертация соприкасалась с его научными интересами, и поэтому он пригласил меня в свою лабораторию в клинике.

— Какие были опыты.

— Реанимация.

Я удивленно посмотрел на собеседника:

— А чем тут суть? Это же обычная работа врача...

— Не совсем. Вы видели ужастик 1980-х «Реаниматор»?

— Да, припоминаю, — кивнул я. — Некий сумасшедший врач изобрел жидкость, оживляющий мертвеца. Жуткий фильм.

Блум усмехнулся:

— Этот фильм натолкнул нас на создание подобной жидкости...

Я прочувствовал, как холодок прокатился по моей спине:

— Э-э-э… Вы научились оживлять трупы?

— Не совсем. Мертвые клетки нельзя оживить в полном смысле. Они не регенирируются, поскольку разрушены связи и структуры. Но как любая материя они генерируют электричество. Незначительное, измеряемое в милливольтах. Броуновское движение...

— Я не физик и не биохимик, — замялся я. — Я не смогу прокомментировать эти слова...

— Я не стану вдаваться в научные детали — это неважно и к тому же это наша с профессором научная тайна. Скажу только, что мы заставляли мертвые клетки вырабатывать электричество. В итоге они заставляли активизировать мышцы, сокращаться, сжиматься, расслабляться. То есть труп мог двигаться. Конечно, мы не могли регинирировать внутренние органы. То есть не было крови, так как жидкость высохла. Не стучало сердце, не вырабатывали кислоты желудок и желчь печень и прочие. То есть труп оставался трупом. Но электрические сигналы клеток позволяли телу двигать конечностями...

— То есть ходить, махать руками? Делать как живые?

— Совершенно точно. Поскольку мертвые клетки не несут информации, то мозг мертв, он чист. Поэтому труп не может думать, говорить, осуществлять осмысленные движения. Препарат, названный «тиктоний», был первым нашим прорывным результатом. Мы экспериментировали в морге клинике, вечерами, в связи с этим никто из руководства и администрации не был в курсе дела...

— То есть, вы совершали это тайно?

Блум вначале замялся, нервно покачался на стуле, а потом смело посмотрел на меня:

— Конечно! Вы думаете, кто-то бы одобрил наши эксперименты с трупами? Профессор Гройсман как-то намекнул на это, но получил возмущение и негодование в ответ от Ученого и Попечительского совета клиники. Больше мы не заикались и делали всё тайно. Только я и профессор — больше никто!

— Так, так, интересно, — мне действительно было интересно.

— Наши трупы долго не «жили». То есть препарат действовал максимум три минуты. Не хватало энергии, чтобы запустить механизм клеток к генерации электричества. Мертвецы вставали, ходили и падали. Тогда мы решили использовать радиоактивные материалы.

— О боже!

— Да, да, и это тоже было тайно. Никто бы нам не дал радиоактивные материалы, это нужно обращаться в Комиссию по атомной энергии, а это довольно долгий и бюрократический процесс. Легче договорится с мафией. Мы нашли канал и получили изотопы дейтерия, который составил основу «тиктония-2». Благодаря этому, трупы уже могли «жить» больше получаса. Правда, происходил обратный процесс — излишек энергии приводил к самовозгоранию тела.

— То есть?

Блум вздохнул:

— Трупы горели как бумага. Так случился пожар, к счастью, мы успели его потушить и устранить последствия, иначе бы нам не избежать расследования. Но это навело нас на введение еще одного вещества — антифриза, который гасил излишек.

— Так, так...

— В тот вечер мы решили испытать «тиктоний-3» на трупе, который пять лет хранился в камере и использовался студентами по практическим занятиям по хирургии. Это был человек по имени Майкл Тоннис, столяр. Согласно записям, он торговал наркотой, поэтому был застрелен полицейскими во время рейда, поскольку оказал сопротивление. Родственники отказались от него, хоронить не стали, и труп передали клинике. Так пять лет он провалялся у нас в качестве стенда. Он был изрезан вдоль и поперек, отсутвовало множество внутренних органов. Но мышцы были целы и цел мозг. И тут произошло то, чего мы не ожидали.

— Что именно, доктор Блюм.

— «Тиктоний-3» сгенерировал память мертвеца. Он не просто поднял его на ноги, но и частично восстановил информацию, которая была записана в его мозгу.

— О боже! — воскликнул я.

— Вы представляете наше удивление, когда Майкл присел на край хирургического стола и осмысленно посмотрел на профессора Гройсмана. Тот был поражен, что застыл на месте. И я был охвачен такими же чувствами.

Меня затрясло то ли от ужаса, то ли отвозбуждения.

— И что было дальше.

— Где я? — спросил Майкл. Мы молчали, так как не верили своим глазам. Тогда ответиля: «В морге». Майкл: «Значит, я мертв?» Я сказал, что да, мертв уже пять лет. Труп некоторое время молчал и сказал: «Но вы меня оживили...». Гройсман тут очнулся и заявил: «Да, мы создали препарат, который способен на это. Но мы не ожидали, что будут такие результаты...»

Я больше не задавал вопросы и только слушал, что рассказывал доктор Блюм:

«Майкл встал на ноги и сделал несколько неуверенных шагов. Мы с восхищением и некоторым ужасом следили за ним, не пытаясь помешать или припятствовать ему. Мы просто не ожидали такого результата.

— А Элера жива? — спросил мертвец, совсем не смущаясь того, что голый, его тело изрезано и отсутствует множество внутренних органов. Понятное дело, что они ему были не нужны: он не дышал, не пил, не ел, не испускал кишечных газов.

— Кто такая Элера? — поинтересовался Гройсман.

— Моя девушка… — мертвец тут остановился и пронзительно посмотрел на нас. Удивительно, что мертвые глаза позволяли ему ориентироваться. — Она изменила мою жизнь, вы тащила из того дерьма, куда я попал из-за этих копов.

Профессор озадаченно посмотрел на меня, и я, почесав виски, сообщил:

— Да, я помню это имя: Элер Халида Ригера, студентка филологического факультета. Были статью в уголовной хронике. Ее зарезали какие-то ублюдки пять лет назад. В квартире провалялся труп, пока соседи не стали жаловаться на тошнотворный запах. Приехала полиция, взломали дверь и нашли всю ее исколотую ножами. Говорят, что были какие-то люди у нее в квартире. Но полиция так никого и не нашла...

Майкл молчал, возможно, думал, и мы с Гройсманом не могли понять, как он мог думать, ведь его мозг мертв. Вы можете представить себе работу компьютера, у которого нет программ? А сейчас именно так и происходило. Уверен, что мы в этом момент вступили в зону неизвестных нам сил природы.

— Они ее убили, — медленно произнес мертвец.

— Кто?

— Копы.

— Полицейские? С чего это вы взяли?

— Это мафия. Полиция работает вместе с уличной преступностью. Через мелких диллеров продают наркотики, сбывает ювелирные изделия. Меня тоже втянули в это дело. Я по молодости попался на их удочку. Торговал марихуаной, дрался, занимался рэкетом. А потом встретил Элер, и она изменила мою жизнь.

— Как вы ее встретили.

— Наша группа грабила прохожих, и тут по улице шла она с библиотек. Мои друзья обступили ее и захотели изнасиловать, присвоить ее жалкие двадцать долларов. Но я вдруг всмотрелся в нее, что-то во мне вспыхнуло, пожалел и заступился. В итоге подрался со своими, и они избили уже меня. Измолотили так, что я оказался огромным одним синяком.

Мы с Гройсманом слушали его. Я отключил все аппараты в лаборатории, так как они были не нужны.

— Элера выходила меня. Мы с ней подружились. Я вернулся на работу в столярную мастерскую, решил поступить в университет, стал заниматься спортом. Но банда меня не забыла, один раз пришли те, кто меня избивал, но я пригрозил им револьвером и они свалили. Потом заявились два копа, которые руководили нами, и требовали, чтобы я продолжил участвовать в криминальных делах. Я их тоже послал. Они угрожали мне… Я отказался.

— И?

— Через неделю это и произошло. Я вышел с покупками из магазина, а тут эти копы наставили на меня стволы и кричат, мол, ложись, иначе стрелять будем. Я ответил, что не грабитель и честно купил продукты, нечего тут сцены разыгрывать. И тогда они выстрелили в меня...

— Да, у вас было шесть огнестрельных ранений, не совместимых с жизнью, — кивнул Гройсман.

— А потом, видимо, они убили и Элер за то, что она поставила меня на путь истины...

Профессор тут оживился:

— Вы помните, как умирали?

Майкл молчал, потом усмехнулся:

— Вы полезли туда, куда не следует являться никому из живых. Я оказался в мире, который не описать ничем. Никакая религия не опишет то, что видел… это даже не зрение, не обоняние… я не знаю, как это описать. Это мир, где находятся только такие падшие как я и существа, которые питаются нами...

— Вы там не встретили Элер? — спросил уже я, так как меня неожиданно заинтересовала религиозная сторона того, что нам сообщил мертвец.

— Она на другом уровне. С такой чистой душой никогда не попадут туда, где был я. Поэтому я и не знал, что она умерла.

— А вы не можете наблюдать за живыми из своего мира? — продолжал спрашивать я.

— Мой мир — закрытый, работает только на вход. Хотя вся темная сущность, которая есть там, мечтает вырваться оттуда к вам. Потому что вы — пространство сочного мяса, всяких душ, а темная сущность — она вечно голодна. Но есть физические преграды. Кто-то сознательно нас отделил.

В этот момент я почувствовал какой-то холодок на затылке, и тревожно посмотрел на профессора. Но тот был спокоен, так как не верил в загробную жизнь.

— И что? — сказал он.

— Вы оживили меня, а этим самым открыли портал. Темная сущность — это жестокость, кровожадность, беспощадность, она живет местью, нашей злостью, болью, негодованием, надменностью, чванством. Она живет такими же мерзкими людьми как я — наркоманы, киллеры, воры, взяточники, предатели, педофилы, самоубийцы, диктаторы, палачи...

Тут я точно заволновался и сказал:

— Профессор, нам нужно заканчивать эксперимент. Будет что-то плохое.

Гройсман не успел ответить, так как вместо него Майкл произнес:

— Поздно… Сущность уже здесь.

На моих глазах из тела мертвеца стали быстро возникать жуткого вида щупальца, которые облепили профессора. Тот задергался и пытался закричать, но щупальца всосали все его тело и вогнали в Майкла — он всего лишь дернулся, пропуская через себя жертву в жуткий мир. После чего обернулся ко мне. Но я уже был готов.

Я успел выскочил из лаборатории, прежде чем щупальца как лассо просвистели у моей головы, мне удалось увернуться. Голова мертвеца повернулась на 270 градусов. Я нажал на кнопку и тяжелая металлическая дверь закрылась. Через стекло я видел как Майкл вдруг сложился, его руки и ноги неестественно изогнулись, что стал похож на членистоногого, и он побежал по стене как паук, пролез в вентиляционную шахту — я не могу понять, как человек пролез через трубу диаметром в 10 сантиметров! — и исчез. Мне стало ясно, что мертцвец может быть где угодно.

Я побежал по коридору. В это время в клинике было несколько врачей, медсестры, пациенты после операции, мы работали же в режиме 24-часа, постоянно машины «Амбулансе» привозили больных. Я подбежал к дежурному администратору, сорокалетнему Вильямсу, африканцу, и сообщил, что нужно поднять тревогу и вывести людей из здания. Тот с недоумением посмотрел на меня: «Что случилось, доктор Блум?.. Сенгодня суббота, разве выработаете?»

— В здании живой мертвец! — заорал я.

— Кто?

— Ну… Мы с профессором Гройсманом занимались экспериментами...

Администратор нахмурился: «Какие эксперименты в субботу и в ночное время? У меня нет разрешения на вашу работу от руководства! Вы работали нелегально?»

Меня это взбесило:

— Да черт с этим — легально или нет! Потом разберетесь! Всем людям грозит опасность!

Стоявший рядом охранник, огромный амбал в 150 килограмм — имя его, кстати, я не знаю, заинтересовался и подошел к нам. Он был спокоен.

— Какая опасность, доктьор Блум? — спросил он.

— Мертвец! — выпалил я.

— Мертвец? — прищурился охранник. — Все мертвецы в камерах морга!

— Одного там нет!

— Кого!

— Майкла Тонниса! Мы его оживили! Он сожрал профессора Гройсмана! Теперь опасность угрожает всем находящимся в здании! — орал я.

Вильямс рассердился, снял очки с носа:

— Доктор Блум! Что за бредятину вы тут несете! Вы только что сознались в нарушении правил нашей клиники: работа в ночное время, без лицензии руководства, по неизвестным нам проектам… Вам грозит уволнение по волчьему билету!

— Похищение трупа из морга, — поддакнул охранник, который мне верил настолько же, как и дежурный администратор.

В это время из вентиляционной шахты на потолке появились щупальца, которые схватили охранника. Он ничего не понял, как-то озадаченно посмотрел наверх и… в течении секунды был втянут внутрь шахты. Мы с Вильямсом посмотрел вслед ему: я с ужасом, а тот еще не осознавая, что это такое.

Но когда из трубы свалились окровавленные пистолет, наручники, телескопичская дубинка, то администратор вскочил и заорал:

— А-а-а-а! — его глаза были безумными от ужаса.

Дверь резко открылась и в вестибюль вбежал пауком Майкл. Он прыгнул на меня, но я успел пригнуться. В итоге мертвец схватил администратора у стола и стал медленно втягивать в рот, который раскрылся как лепесток цветка. Это было жуткое зрелище.

— Помогите мне, доктор Блум! — орал бедолага, пытаясь сорвать с себя жуткие щупальца.

Но что я мог сделать? Как помочь? Я схватил противопожарный баллон и запустил пену в мертвеца. Но в итоге скрыл всю драму в пене. Я слышал крики ужаса администратора, а потом все затихло. Видимо, темная сущность переваривала темнокожего администратора.

Понимая, что на этом Майкл не остановится, я решил все-таки спасти людей, нажав на кнопку пожарной тревоги. Заработали сирены, замигали лампы. Персонал всполошился, однако мгновенно сориентировался и в рамках отработанных правил стал выводить больных из палаты. К нам бежали еще охранники.

— Он там! Он там! — кричал я им, показывая на шевелящуюся пену.

Те извлекли оружие, но в недоумении остановились.

— Кто?

Из пены выпрыгнул Майк и сразу схватил двоих. Из его груди выросла клещня как у скорпиона, которая фактически превратила охранников в мясной фарш. Голова-лепесток втянула всё это в тело.

— Стреляй! — заорали другие охранники и нажали на спусковые крючки. Но что там «Глоки» против мертвеца? 9-миллиметровые пули не наносили никакого вреда существу, которое изначало уже было мертво...

И тогда я понял, что нужно бежать. И я, признаюсь, побежал. Да, я трус. Да, не герой. Но я выбежал из больницы, пока мертвец разделывал охранников, медсестер, администраторов, врачей, пациентов. Я бежал к стоянке, где была моя машина. Я не помогал выводить людей из клиники, ничего им не сообщал, так как они итак были в панике...» — тут собеседник достал баночку колы, открыл и стал жадно пить. Его пальцы тряслись.

 

Я слушал историю, и подумал, что может надо сделать паузу в интервью, чтобы переварить все услышанное, однако не хотел останавливать доктора Блума. Тот закончил баночеку, сжал и выбросил в мусорную корзину, после чего продолжил:

«Да, я спасся. Не я был целью Майкла. Темная сущность жила местью этого парня, который направился в полицейский участок. Там он убил как дежурного, так и тех продажных копов, что убили же его самого. Все это зафиксировали камеры наружного наблюдения, чьи записи позже были изъяты и засекречены. Но мой бывший школьный товарищ работал там программистом, он успел скачать для меня нужные кадры. Скажу вам — жуткое зрелище. Копы визжали от страха, стреляли, а Майкл сплюнул на них кислоту, которая растворила их в жижжу, и эту жижжу мертвец просто выпил».

 

— Говорили, что исчезли еще какие-то люди… — сказал я.

Доктор Блум кивнул:

— Да, члены банды… Майкл расправился с бывшими друзьями — все они были пищей для темного существа...

— То есть он поглощал только тех, у кого была черная душа?

— Да. Людей честных, обычных Майкл сожрать не мог — он их просто не видел, как мы глазами не видим микробов. А те, за которыми водились какие-то грешки, вот те попали в тот страшный мир. Та сущность их просто ощущала, тянулась к ним.

— Но в городе полно грешников. А Майкла нашли мёртвым… хотя странно говорить о мёртвом как о мёртвом… на стоянке. Почему прекратил охоту?

— Портал закрылся.

— Почему?

Доктор Блюм рассмеялся:

— «Тиктоний-3» прекратил действовать. Ведь и этот препарат был на определенное время — часа на три. Иначе бы Майкл нашел бы и меня...

— Вы грешник?

— Ну, не святой, скажу вам я… не святой. А вот вы сами?

Я понял, что самокритично рассматривать себя при постороннем — это не лучший вариант. И поэтому перешел к другой части интервью:

— Так чем завершилась история?

— Была специальная правительственная комиссия, которая вела расследование и итоги которой засекречены. Все данные наших опытов попали к той комиссии. Пострадавшим выплатили компенсации по страховке. СМИ запретили много и долго все это обсуждать под требованиям национальной безопасности. Я до сих пор в розыске, но сумел сменить документы и внешность. Намерен свалить в Мексику, подальше от всего этого.

— А зачем вам это интервью?

— А для того, что кто-то в правительстве наверняка дал указ продолжить наши опыты. Так что портал скоро снова откроется, и ждите новых жертв. Я не хочу это видеть и знать!

Мне тут стало зябко. Доктор Блюм встал, попрощался со мной и вышел из кабинета. Я нервно извлек сигарету и закурил, обдумывая, куда бы мне с семьей свалить из этой страны. Если видите это видео на «Ютубе», значит, меня тоже здесь уже нет...

(Винтертур, 06.01.2024)