Терракотовый дельфин ч.13

Хоккайдо

Ну, а пока наша половая жизнь на замке, да ещё морским узлом завязана, мы работаем в проливе Лаперуза прямо  между мысом Крильон и портом Сойямисаки на северной оконечности   острова Хоккайдо. Хоккайдо означает – губернаторство северного моря, в старину же он был известен, как Эдзо. Между этими точками всего сорок три с малым  километра, или двадцать три мили с копеечками.

Заманчиво, конечно, мостик меж Сахалином и Хоккайдо сообразить, дабы  с Сахалина в Японию на велосипеде кататься. Существует же мостик, длинной более тридцати восьми километров,  между берегами озера  Пончартрейн,  соединяющий   городки Метайри и Мандевиль, в штате Луизиана. И построен он  в 1956 году, а у нас  уже, слава Богу, год 1978 – было время освоить новые технологии.

Вот только глубины меж Сахалином и Хоккайдо не совсем подходящие -  в среднем более  сотни  метров. Подходим мы к Хоккайдо очень близко, не влезая, правда, в японские территориальные воды. У японцев территориальные воды всего лишь три морских мили от линии наибольшего отлива и от границ внутренних морских  вод.

Только поглядывай, чтобы  некие якудза , татуировками щедро расписанные, нашу сейсмическую «колбасу» по-тихому не отчекрыжили из корыстных побуждений, а то и просто по разгильдяйству и недосмотру. Сигналы, положенные буксирующим судам и судам, ограниченным в возможности маневрировать, мы, конечно, гордо несем на мачтах «Искателя».

Однако нет  никакой  гарантии, что какой-либо капитан японского «мото шипу» не опростоволосится, проморгав эти сигналы, и не порубит нашу дорогущую сейсмическую косу винтами в натуральную японскую лапшу.

Шныряет их вокруг нас немеряно на своих кавасаки – толпами,  словно в базарный день.  Чем-то мы им, видимо, интересны. А «колбаса-то» далеко не один миллион долларов стоит, А уж выражать её стоимость   японскими йенами,  цифр таких еще вовсе, наверное, не придумали, в силу удивительной мелкости данной денежной единицы.

Три морских мили  это всего лишь пять тысяч пятьсот пятьдесят шесть  метров. Я, если хорошо напрячься эту дистанцию за тридцать шесть минут спокойно пешим порядком   пробегу, так что наш судовой телик японские программы ловит на пять с плюсом.

Так близко мы, конечно же, не подходим во избежание  ненужных нам пограничных   конфликтов. Хотя интересно, что там под самым носом у японцев, под донными отложениями шельфа. А ну, как там, нефтяной пузырь неимоверного объема образовался в доисторические времена? Информация дорого стоит. Бурить у их границы никто, конечно,  не будет, но для расширения кругозора можно аккуратненько понюхать что там и как.   Любопытство-то  ведь не порок.

Все свободные от вахты парни из экспедиции  и экипажа, забыв о сне и пище, висят на телевизоре — смотрят японские развлекательные передачи и фильмы с расписанными цветными татуировками якудза и самураями в исполнении Тоширо   Мифунэ   - звезды первой величины японской киноиндустрии.

Успел я перед вахтой   одним глазком глянуть, так ничего особо привлекательного на мой советский вкус. Похождения какого-то довольно коренастого   японского комика  в бане с японским юмором и легкой японской эротикой.

Одним словом – камикадзе в женской бане. Да нет, не в женской. Нет там женских бань, есть бани общественные – сэнто называются. А вот в сэнто есть мужское и женское отделение, иногда бывает и смешанное.  За кадром постоянно раздаются громовые аплодисменты и раскаты хохота японских статистов, изображающих зрителей.  А  у нас нет ни одного умника, способного перевести на русский язык эти   японские эротические шутки. Оттого нам совершенно непонятно над чем смеются японские зрители за кадром.

Что касается Тоширо Мифунэ, так я в Музее истории кино, в городе Ленинграде неоднократно   имел счастье просматривать самурайские фильмы с его участием. Что я могу сказать по этому поводу – замечательный актер и не менее замечательные фильмы.

До кульминации японских эротических приключений дождаться мне не пришлось — пошел менять Олега на вахте. Ну, ничего, он мне потом расскажет в чем там фишка, отчего японцы   там писаются  от смеха, не снимая «галифе». Ну, или Гариб Захарович сподобится пересказать – он тоже у телевизора зависает свободное от вахты время. Хотя вряд ли — ни тот, ни другой японским языком овладеть до нужной кондиции своевременно не сподобились.

Так, выучили по десятку слов типа: кон ни чива, сайонара, аригато ю, онегаи  шимасу, ана тано намаи но миноко ха кади сука. Что, собственно, в переводе на русский означает: здравствуйте, до свидания, спасибо, пожалуйста, как вас зовут девушка.

Ну, о более глубоких познаниях в терминологии каратэ и японской автомобильной промышленности я уже не упоминаю, как о само собой разумеющемся. Сейчас  в каждой деревне на территории СССР знают, либо слышали   самые ходовые японские слова. А звучат эти слова так: сенсей, семпай, додзё, кимоно, камикадзе, банзай, тойота, ниссан.

И в каждом городке Советского Союза имеется подпольная секция каратэ, а сенсеи с семпаями распространяются по стране развитого социализма с неимоверной скоростью, подобно саранче, создавая все новые и новые секции, клубы и школы каратэ. А откуда бы  страна иначе узнала японский счет до десяти — от ить до дзю. А всё оттуда же — от новоиспеченных сенсеев от каратэ.

Ну, а если кто счет не знает, можете записать для памяти: ичи, ни, сан, си, го, року, сити, хати, ку, дзю – вдруг пригодится по жизни. Ну, в крайнем случае, если громко кричать этот счет вкупе с самурайским  КИЙЯ, то вполне возможно удастся на темной улице отбиться от советских хулиганов. Вполне, может случиться, что хулиганы  примут-таки вас за кошмарно могучего   и смертельно опасного, для их здоровья,  мастера уровня черного пояса в таинственном искусстве каратэ-до.

Смех смехом, а в октябре прошлого года со мной произошел именно такой казус. на тот момент прошло буквально три дня, как я прилетел из Заполярья. Турне моё происходило по маршруту Ленинград – Петропавловск-Камчатский – Бухта Провидения – Берингов пролив – посёлок  Уэллен – Колючинская губа — пролив Лонга у острова Врангеля – острова Медвежьи – Чаунская губа – Певек.

До Петропавловска-Камчатского мы летели самолетом, часов двадцать шесть, с посадками и дозаправками,   если память не изменяет. Морская часть турне происходила на борту гидрографического ледокола «Георгий Седов» со всеми прелестями штормовой болтанки ледокола с яйцеобразным корпусом.

Возвращение происходило в обратном порядке, как зеркальное отражение уже исполненного в одну сторону маршрута. Путешествовал я месяца четыре и за прошедшее время успел отрастить довольно солидную бороду. Не сказать, что борода у меня отросла прямо уж таки лопатой, но, если к нижней челюсти приложить два моих кулака, то, пожалуй, это может дать представление о степени моей тогдашней романтической замшелости.

За три дня я не успел смахнуть бороду, да и не то что бы не успел, а намеренно не стал этого делать. Созвонился со своей тогдашней подружкой Танечкой Барановой, весьма серьезной девушкой из медучилища. в перспективе хирургической медсестрой,  и поехал к ней на свидание, намереваясь сразить её наповал своим героическим замшело-полярным видом.

И сразил,  и не только  Танечку, а ещё и злокозненную компанию Василеостровских хулиганов. Ехали мы  с подружкой  Танечкой на трамвайчике в направлении станции метро Василеостровская, когда за три остановки до станции метро в трамвай с гомоном завалились человек восемь, а, возможно, и десять разнузданных хулиганов и стали предъявлять какие-то претензии двум юношам, сидевшим на трамвайном сидении позади нас с Танечкой.

Претензии были настолько серьезными, что из разбитого носа, сидящего на заднем сидении паренька, мне на бороду  и ворот штормовки обильно брызнули капли крови. Ну, и как я мог в присутствии Танечки, с такой героической бородой и романтическим нарядом из таёжной штормовки и советских «чухасов» вьетнамского производства, сидеть, прижав заднюю точку к сидению, и вести себя тише воды и ниже травы?

Надо отметить, что месяца за три до отъезда в Арктику на практику я начал заниматься в подпольной училищной секции каратэ под руководством однокашника Жоры Лыжина. Сам Жора уже года два тренировался у Илларионова в клубе Олимпик, а три раза в неделю взялся и нас учить   секретам рукопашного боя загадочного острова Окинава.

Всё, чему я научился за это время в секции, так это японскому счету от ить до дзю, то есть от одного до десяти,  стойкам зенкуцу дачи и киба дачи, и потренировался в правильном извлечении из своего организма крика концентрации КИЙЯ, извлекая его прямиком из точки ци хай.

Ци хай, это такая  точка на срединной линии живота, на полтора цуня ниже пупка. Хе-хе! На целых полтора цуня! Представляете? Как вам? По мне, так весьма прикольно!

Бить кулаком в нос я научился ещё в школе, задолго до секции каратэ. И вот имея этот фундаментальный багаж знаний в области восточных единоборств, я как–то весьма спонтанно, можно сказать необдуманно, и самонадеянно, предпринял беспрецедентно героическую «атаку одинокого самурая» на эту самую компанию разнузданных хулиганов.

Встав с  трамвайного сидения, я совершенно по-колхозному рубанул   кулаком одного из членов враждебной группировки в нос, затем чрезвычайно героически издал довольно жуткий крик концентрации КИЙЯ. Надеюсь, что звук я извлёк-таки, как учили, из той самой точки ци-хай, что на полтора цуня ниже пупка.

Помню, но смутно, что после этого я принял какую-то совершенно экзотическую стойку, нечто среднее арифметическое из всех известных мне стоек, якобы каратэ-до, и громким криком грозно досчитал по-японски до трех. Ить! Ни! Сан! И вновь пронзил василеостровский воздух криком неимоверной концентрации КИЙЯ.

Наверное,  я таки произвел впечатление этакого могучего и страшного, совершенно безбашенного советско-японского аналога самурая Исабуро Сасахара из фильма «Восставший» в исполнениии Тоширо Мифунэ.

К моменту, когда я грозно   выкрикнул по-японски «три», принимая при этом весьма угрожающие боевые позы, способные испугать и меня самого, буде я смотрел бы на себя со стороны, вся хулиганская компания уже вымелась шомором из трамвая и ощетинилась кулаками на улице в ожидании продолжения моей самоубийственной безбашенной атаки. 

Так обычно происходит  в самурайском кино,  когда герой  мужественно продолжает бой с целью окончательного уничтожения   всей вражеской группировки на корню. Вид у меня, я думаю, был сверх меры предерзостный и чрезвычайно опасный. Кодекс воина "Бусидо" не позволял мне остановить возмездие на половине пути.

Всё-таки   надо было мне поступать вместо морского училища в театральный институт, на актёрский факультет. Думается, скрыт глубоко во мне   недюжинный   актерский талант.   Не всякий актер, даже заслуженный деятель искусств РСФСР, либо Народный артист СССР, лишь одними мимикой и звуками, способен такую кучу народа   перепугать и привести в трепет,  многозначительно крякая из точки ци-хай и грозно перечисляя японские числительные.

Ну, разве только, Жерар Баррэ  в роли Д’Артаньяна  во  французском фильме «Три мушкетера» 1961 года, да и то, при условии, что будет в шляпе с пером и при мушкетерской шпаге. А я-то без шпаги, с одной лишь точкой ци-хай.

Безбашенность моя, однако, несмотря на изрядный размер бороды, имела некие разумные границы, не позволившие мне окончательно и бесповоротно нырнуть в подлинное безумие скандинавского берсёрка. Бывают в жизни моменты, когда башня меня сиюминутно покидает.   Но не до такой же  степени, чтобы превращаться при этом в абсолютно круглого, не ограненного предыдущими жизненными перепитиями, кретина.

Если кто-то вдруг подумает, что на моём рыцарском щите начертано человеческой кровью: «Всех порву в лоскуты», то он глубоко ошибётся. Надо честно признаться, что, в самом деле, там вырублен в металле, причем не драгоценном,   довольно-таки корректный девиз: «Вежливость – залог здоровья». Чаще всего я бываю по жизни весьма белым, пушистым и  осторожным парнем.

Но! Не хватило у меня, несмотря на девиз, духу при Танечке трусливо поджать хвост к собственной заднице, и сделать вид, что вокруг меня ничего экстремального, требующего моего вмешательства, не происходит. Бросьте в меня камнем три раза, кто не грешен!

Я уже было устремился  в атаку. несмотря на мою пушистость на ощупь, но был схвачен за руку Танюшкой. Чего хочет женщина — того хочет Бог! Мои пожелания совершенно тик в тик совпали с желаниями этих двух, бесконечно уважаемых мною персонажей. Вагоновожатая нашего трамвая, видимо, сходу врубилась в сложившуюся оперативную обстановку, поскольку весь инцидент происходил в первом вагоне недалеко от её пилотской кабины. Результатом энергичных действий сообразительной девы, управлявшей трамваем, были,  моментально закрывшиеся двери трамвая.

Трамвай лязгнул сцепкой и, взвыв волком от натуги, бойко помчался, грохоча колесами на стыках  рельсов, к станции метро Василеостровская. Опомнившиеся трамвайные хамы, отсеченные автоматическими дверями от моего чрезвычайно уязвимого в данный момент организма, успели лишь в бессильном гневе кулаками разбить стекла в паре окон трамвайного вагона.

Вот в это момент, глядя на разлетающиеся осколки стекла,  я весьма реально представил, как эти восемь, а то и десять плохо воспитанных ленинградских джентльменов, кулаками в кожаных перчатках, надо заметить. что на дворе уже стоял октябрь,  вместо битья трамвайных стекол, яростно долбят меня по различным элементам организма в шестнадцать рук. То есть  все шестнадцать по моей бородатой интеллигентной физиономии и истощенному заполярной  диетой молодому организму. Смешно? Очень! Сейчас. А в тот момент мне было не до смеха.

Догнать трамвай у хулиганов прыти не хватило. Естественно, что из вагона я выходил  вразвалку,  походкой дворового чемпиона по боксу, местного разлива. Танечка Баранова, безусловно, весьма впечатлилась моим пионерским порывом в защиту обиженных и угнетенных трамвайных пассажиров.

А вот люди постарше,  из соседей по трамваю, поглядывали на меня с этаким сочувствием в глазах, к   глупому трамвайному идиоту, только волею случая и заботами сообразительного пилота трамвая,  случайно не ставшему инвалидом.

Так, что если появятся лица желающие последовать моим пионерским порывам, ветер вам впарус. Рекомендую трамваем по Среднему проспекту от улицы Гаванской до станции метро Василеостровская. Там можно найти на свое сидячее место массу самых различных приключений, для буревестников, особо жаждущих бури. Их там припасено в избытке. Приключений! Как это, у товарища Алексея Максимовича Пешкова?

«Буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает».

Это про нас, безбашенных «героев»,   умом не блещущих и силой,  особо дюжей, Господом не наделенных. Богата наша Родина такими героическими особями. Откуда-то из глубины доисторических   праславянских времён,   мне в мозг вплывает наше русское «всё», для истинных дуроломов–на   миру и смерть красна.

Да! Не премину дать умный, как мне кажется, совет.   Очень не лишним для   буревестников будет потренироваться в спринтерском беге. Весьма полезный вид спорта. Не только для профилактики здоровья, но и для сохранения целостности собственного организма. Причём, однозначно, бег много более полезен, нежели каратэ.

Я вот с тех пор не брезгую, конечно, каратэ, но предпочтение, под давлением вышеописанных обстоятельств,  отдаю систематическому бегу от инфаркта по утрам на дистанцию не менее трёх километров. Дистанция сия выбрана не с кондачка. Ни один, курящий и употребляющий спиртные напитки,  хулиган выдержать бег на такое расстояние не способен. А если и выдержит, то на финише будет никакой — бери его тёпленького, под бока,  голыми руками.

Ничто не напрасно в этой жизни. Это я  к вопросу о полезности знания    японского языка для целостности организма  и его физического здоровья, просто увлекся несколько.   Вечно меня на параллельные тропинки заносит.

Так вот, возвращаясь к упомянутой теме, помимо вышеназванного набора я дальновидно, на всякий пожарный случай, освоил еще три жизненно важных фразы: «мити ни маета»,  «шоку бета и», а также «тойри ха до ко дисука».

Гуляет   наш   пароход параллельными галсами всего  лишь в пяти морских милях от японских территориальных вод. А потому, во избежание неприятностей, следует знать, как произнести при необходимости по-японски: «я заблудился»,«хочу кушать» и «где туалет». Мало ли какие в жизнь   может преподнести сюрпризы!?

К счастью, ничего экстраординарного в этот околояпонский   период моей жизни, близ острова Хоккайдо, не произошло и я просто не смог воспользоваться своими глубокими познаниями языка истинных самураев. Ну, не выпал мне случай гору Фудзи передвинуть, как тому муравью из японской пословицы, да и слава Господу.

Продолжение вероятно последует…