Болячка

Угораздило как-то меня ехать из Семипалатинска в Алма-Ату на рейсовом автобусе. Часов 8-10 езды. Удовольствие от путешествия, скажу я вам, так себе. Да еще и хворь какая-то желудочно-кишечная в нутре моем поселилась. Сидит микроба в утробе, размножается, урчит от удовольствия, и время от времени на свободу рвется. Сижу я зеленый, злой и задумчивый… Водителю на свой недуг пожаловаться как-то стеснительно. Ночь, степь голая кругом, осень, ветер. Да и через мадам рядом спящую пробираться затруднительно. Через тюки по проходу прыгать. В общем сижу я у окошечка и лишь вздыхаю тягостно…
И вот будто бы глас с неба: «Талды-Курган, граждане! 20 минут стоянка. Желающие могут покурить и оправиться». Ура, думаю, вот оно счастье! Выхожу, чувствую автовокзал талды-курганский приветливый так меня и манит, так и манит! Забегаю, ищу, интересуюсь. Нет, говорят, унитазы в зале ожидания сломались, и все удобства на заднем дворе. Да хоть у черта лысого, добежать бы! Стоит на этом дворе бункер бетонный, и очередь – мадамская и жентельменская соответственно. А под фонарем дама сидит в шаль замотанная, эдакая Клотильда Поликарповна. Деньги за удовольствие с граждан собирает, и пальчик свой пухленький слюнявит, и бумажечки, из газетки порезанные раздает. Кому 2, а кому и 4 даст, мне аж 8 вручила. Уж очень я ей наверное понравился, потому как без сдачи дал.
Захожу короче я в бункер и вижу – большой такой туалет, просторный, двухкомнатный. С одной стороны желоб наклонный устроен, и мужчины при деле плечом к плечу стоят, не толкаются. А в другой зале повдоль всей стены дыры в бетоне, и не то что дверей, а даже и боковых перегородок не существует! И тоже мужчины плечом к плечу, только сидят, бумажки в руках теребят. И причиндалы их, пардон, аки груши переспелые колышатся… И главное, некоторые в процессе очень непринужденно беседуют об урожае, о дизельном топливе. И слышно лишь порой, как котяхи летят, и где-то в глубине шмякают… Стою и страшно мне. Тут, чувствую, подталкивают меня, типа давай, братан, падай, не задерживай очередь! Действительно, смотрю, дырка освободилась. И что удивительно – хворь моя прошла в этот момент, как-будто ее и не было! Что ж, думаю, назад пути нет, пойду присяду. Присел. Тут сосед справа задорно приветствует:
— Салам, братан! Калайсын?
— Салам! Жаксы! Рахмет! – говорю ему. А сам чувствую, что зажим у меня происходит физический, душевный и духовный. И не могу я, сидя на этой дырке, микроба на свободу выпустить. А сосед приветливый такой, что-то меня спрашивает, и даже закурить предлагает. Чую, что без толку все мои потуги и старания. Встал, стал застегиваться, и тут слышу: «А ты чо, братан, не посрал?» «Да что-то я передумал…» — отвечаю. «А, ну ништяк, тогда газетку мне отдай, а то эта старый сущка мне порватый дала» «Базар жок – говорю – держи!» Так мы с ним и распрощались.
И только подъезжая к Алма-Ате хворь моя снова зашевелилась. Видать, зараза, комфорт почуяла! И дома, напившись крепкого чая, проглотив антихворные пилюли, приняв душ, развалился я на любимом диване. Спать не хотелось. И, взяв с полки первую попавшуюся книгу, открыв ее на случайной странице, я вдруг прочел один из гениальных перлов великой Фаины Георгиевны Раневской: «Пить и закусывать одному – всё-равно, что срать вдвоем». Прочитал я и подумал: "Ах, Фаина Георгиевна, просто, наверное, не встречались вам открытые, доброжелательные и общительные люди".