Пожелание телефонным мошенникам

Пожелание телефонным мошенникам

Виктор Решетнев
                Пожелание телефонным мошенникам

     Вот и кончился, наконец, две тысячи двадцатый год, ушёл навсегда в прошлое, наступил новый две тысячи двадцать первый. И слава богу.
     В первую же неделю я решил сходить в баню, смыть, так сказать, прошлогодние грехи… все скопом, ну и попариться, конечно. Это только в кино у нас ходят в баню тридцать первого декабря, да ещё с друзьями и выпивкой.  На самом деле Новый год праздник семейный, в этот день любой нормальный мужик должен дома сидеть, у жены на подхвате.  Вдруг что-то к праздничному столу понадобится, мужик тут же ноги в руки и быстренько в магазин, да там ещё, если соображалку включит, что-нибудь и для себя приобретёт.  Поэтому в этот день не по баням надо таскаться, потому как дома дел невпроворот и непростых дел.  Селёдку нужно почистить, косточки из неё достать, чтобы они потом в зубах не застревали, картошку в мундире отварить для салата, мусор вынести.
     А что?! Тридцать первого  числа жене не гоже этим заниматься, ей лучше маникюр сделать, причёску новую поправить, наряды на вечер из шкафа вытащить и проверить, всё ли там в порядке. Тогда и вечер без эксцессов пройдёт. Недаром говорят, как Старый год прово; дишь, таким и Новый будет... 
   А мусор в этот день так просто необходимо вынести, иначе он потом на кухне неделю валяться будет. Да ещё накапливаться в углу и селёдкой вонять. Под шубой-то мы её быстро съедаем, особенно, если с пивком, а вот хвосты, кишки; и головы долго потом запашок издают даже через плотно упакованный целлофан. Так что в баньку нужно ходить либо загодя до тридцать первого,  денька этак за два, за три, либо уже в Новом году,  денька два-три отлежавшись.
   Мне ближе второй вариант, к тому же дети с внуками в этот раз не приехали, остались в столице, а раз так, то в баню я отправился один. Пошёл пешком, благо погода позволяла. Идти было недалеко, не больше километра, сверху падал пушистый снежок и лёгкий морозец покалывал щёки. Благодать, одним словом. Когда ещё вот так вот запросто выберешься из дому, чтобы прогуляться по родному городу.
   Шёл я, не спеша, под ногами поскрипывал снег, на замёрзших лужах поблёскивал раскрошенный лёд, нахохлившиеся воробьи что-то сосредоточенно клевали на тротуаре. Настроение было отменным, под стать погоде.
    — Вот и Новый год наступил, — радостно думал я, любуясь падающими с неба снежинками, — он будет совсем не таким, как ушедший. По крайней мере, хотелось бы на это надеяться. 
    Из дому я вышел с запасом по времени, намереваясь попасть к открытию бани, к десяти утра. В эту пору, как правило,  народу в ней мало, пар всегда сухой, и парилка выдраена до блеска. Приятно париться в таких условиях. Но, видать, слишком уж медленно я шёл и слишком тщательно разглядывал окружающие красоты, потому как до места добрался с опозданием. Баня была уже открыта, возле кассы никого не было.
    — Значит, все уже там, наверху, — подумал я и подошёл к кассовому окошку.
    Купив билет и выбрав дубовый веник, я поднялся на второй этаж. Там в предбаннике уже вовсю толпился народ, раздевался, раскладывал по полкам вещи и шелестел разномастными вениками. Безопасной дистанции никто не соблюдал. Русский народ – бесстрашный народ…  до поры до времени.
     Найдя свободное место, я начал устраиваться. Повесил рубашку  на крюк, поставил на полку сумку, расшнуровал ботинки. В этот момент у меня зазвонил телефон. Я вытащил его из кармана и посмотрел на экран, на нём был высвечен трёхзначный номер. Пока я соображал, нажимать или нет на зелёную кнопку, передо мной нарисовался Иван Петрович, мой хороший знакомый с институтских времён.
  — Здорово, Семёныч! – радостно поприветствовал он меня, — кому это ты понадобился в столь ранний час? Небось, мошенникам? 
  — Всё может быть, — ответил я и нажал на кнопку сброса.
    Тут же раздался второй звонок, потом третий, я сбросил оба. После этого телефон замолчал.
  — Мне перед Новым годом тоже частенько звонили, иногда по четыре раза подряд, — пооткровенничал Петрович, — обычно я не отвечаю на такие звонки, а тут как-то раз, взял и ответил. Милейшие люди оказались, — Петрович усмехнулся, — только вот к концу беседы почему-то расстроились.
    — Ты им, наверное,  чего-то не то сказал? – поинтересовался я.
    — Может быть, — ответил довольный Петрович, — не всё же только им нам лапшу на уши вешать. Можем и мы повесить и даже чего-нибудь покруче сделать, если постараться. Но в двух словах об этом не расскажешь, бери свои манатки, — предложил он, — и перебирайся ко мне. Там есть свободное место, займёшь его, и я тебе обо всём расскажу. И не только о мошенническом звонке, — пообещал он.
    Я быстро собрал свои вещи, благо не до конца ещё разделся, и переместился на новое место. Оно оказалось у окна, которое я тут же открыл. С улицы дохнуло холодом, и внутрь ворвался целый рой снежинок.
    — Красота! – воскликнул Петрович и набрал полную грудь воздуха, — только вот незадача, пока будем париться,  кто-нибудь обязательно его закроет.  Какой-нибудь…, — он долго подбирал подходящее слово, чтобы оно оказалось не матерным, — какой-нибудь до; хлик.
  — Ладно, — сказал я примирительно, — вернёмся после первого захода в парилку и снова его откроем. Признаться, я сам не люблю этих… до; хликов, особенно крикливых.
    Минут через пять мы были в парилке. В ней было жарко и сухо. Кто-то наподдавал так, что уши заворачивались.  Со стен свисали пучки полыни, а внизу возле печи стояли две початые полуторалитровые бутыли с настоями. Пахло хвоей и эвкалиптом одновременно. Народу внутри было мало.
  Мы постояли немного, чтобы освоиться, затем Иван Петрович бодро полез наверх. Я торопиться не стал, поднялся на одну ступеньку и остался на ней.
    — Успею ещё, — подумал я.
    Рядом со мной крепкий мужчина лет сорока вяло махал еловым веником, остальной народ сидел смирно, чувствовалось, что все уже напарились.      
    — Подай-ка мне бутыль, которая позеленее, — попросил  меня мой институтский друг, — надо маленько поддать.
    — А не слишком будет? — поинтересовался мужчина, махавший веником.
  — Кому слишком, те могут внизу париться, — резонно заметил Петрович, — места здесь всем хватает.
    На этот раз мужчина возражать не стал, и Иван Петрович,  открыв дверцу в огнедышащее пекло, махнул туда два полных ковшика зеленоватой жидкости. В ответ мгновенно раздалось  два мощных глухих взрыва.
       Ф-фух!
    Рванул первый и сразу за ним второй, протяжнее и громче. 
       Ф-фух-х!
    После этого всё стихло и в горячем воздухе запахло хвоей.  Я взглянул наверх, что ж, пора и мне подниматься. Пройдя все ступени, я примостился на последней, предварительно положив на неё полотенце. Сесть на скамью, стоявшую на самом верху, я пока не решился.
    — Сделаю это попозже или даже во втором заходе, — заключил я и начал потихоньку охаживать себя веником. Сначала ноги, потом руки, потом слегка прошёлся по пояснице, потом поднёс веник к лицу и подышал ароматом дубовых листьев. Я всегда так делаю, пока веник свежий. 
    — Ну что, Семёныч, давай другую полторашку, — прервал моё блаженство Петрович, — попробуем поддать из неё.
   На этот раз раздалось три хлопка ещё более мощных, и запахло эвкалиптом. Жар стал почти нестерпимым, мужики, бросив капризные взгляды на Петровича, потянулись к выходу. Мы с другом остались одни.
    — Ложись на лавку, — предложил он мне, — будем из тебя хворь выгонять, если таковая имеется. Знаешь, мы с женой недавно переболели этой заразой, неприятная скажу тебе вещь. Даже я не избежал этой участи, хотя маску везде носил и по пятнадцать километров в день пробегал на лыжах. Но сейчас уже всё нормально, — прибавил он успокаивающе, — анализы отрицательные. 
    Обычно я парюсь сам, но Петрович парильщик знатный, поэтому ему можно доверить эту процедуру. Я взял полотенце, перетащил его на лавку, аккуратно расстелил его и лёг на живот.
    — Сейчас воспаришь, как во сне, — пообещал Петрович и начал священнодействовать.
     Двумя вениками, их у него всегда два – дубовый и берёзовый, он минуту помахал надо мной, разгоняя воздух, затем собственно приступил ко мне. Для начала погладил по пояснице, потом легонько постучал по ней, потом перешёл на пятки, затем взял выше и стал ударять сильнее. Я лежал, не шелохнувшись. В голове звучала мелодия из раннего Элвиса Пресли, а тело наполнялось блаженством. Между тем Петрович увеличил амплитуду замахов и стал охаживать меня с оттяжкой, приговаривая при этом:
    — Р-раз, р-раз, ещё раз!
    Приятно, когда тебя парят с душой в такой классной парилке да ещё такими вениками. Я полностью расслабился, растворился в пространстве, и через какое-то время мне показалось, будто я действительно воспарил над скамьёй.
  — Слушай дальше про телефонный звонок, — словно из другого мира донеслось до меня. Это Петрович возобновил свой рассказ.
  — Болеем мы с женой, болеем, а доктора всё не едут, по телефону нас консультируют. А нам от такого лечения только хуже становится. Долечили нас до того, что скорую пришлось вызывать. Та отвезла нас в больницу, оказалось,  вовремя.  Компьютерная томография показала, что у меня уже двадцать пять процентов лёгких поражено, а у супруги пятнадцать. Только после этого стали лечить по-настоящему, правда, всё равно на дому. Но это и к лучшему, дома и стены помогают. К тому же, после постановки диагноза стали лекарства приносить. Бесплатно! – торжественно заключил Петрович, и это не прикол. Так что по телику не всегда врут…  Ну, ты как, – поинтересовался он, — живой там ещё?
    — На первый раз хватит, -  отозвался я, — до самого нутра пробрало.  Надо холодной водичкой окатиться, а историю свою в предбаннике доскажешь.
    Ополоснувшись холодной водой, мы вернулись в предбанник. Народ там уже был весёлый, вёл беседу за жизнь, пока без пива и водки. В основном  пили чай с травяными настоями, кое-кто употреблял квас, а кто-то не брезговал  минералкой. Окошко наше оказалось закрытым, пришлось его снова открыть.
    — Берёзовый сок будешь? – поинтересовался Петрович, — у меня он ещё с весны остался. Я в апреле полную морозилку набил полторашками.
   Я угостился соком,  сейчас он мне показался более сладким, чем в апреле.  Мы отпили по нескольку глотков, и Петрович продолжил свой рассказ.
    — Так вот, пошли мы с женой на поправку,  — продолжил он, — но не так быстро, как хотелось бы. Во всём теле  слабость, дыхание спёртое, голова трещит, а тут ещё эти звонки участились, звонят почти каждый день. Жена просит, чтобы не отвечал, да мне и самому неохота, но однажды не вытерпел и ответил.
   Слышу, на том конце голосок такой милый, девушка звонит.
  -  С вашей банковской карты, — говорит, — только что пытались снять пять тысяч рублей. Если эту операцию проводили не вы, то мы должны заблокировать вашу карту.
    — Кто это, вы? – интересуюсь я.
    — Служба безопасности, — отвечает  девушка, — мы обязаны охранять ваши средства.
   И действительно, в трубке слышны голоса – мужские и женские, будто на том конце в самом деле какая-то организация.
  — Хорошо, — говорю я, — и что мне теперь делать?
  — Сейчас я назову вам номер новой карты, — бойко рапортует  девушка, — это дубликат вашей, на него вы должны перевести средства, тогда мошенники не сумеют их снять.
    — А вы сами часом  не мошенники? – вкрадчиво интересуюсь  я.
    — Да вы что, — возмущается девушка, — и не думайте сомневаться. Мы профессионалы, служба безопасности банка, честнейшие люди.
   Лучше бы она этого не говорила, потому что меня это заело.
  — Давайте сделаем так, — я перешёл в наступление, — только дослушайте меня до конца. Если дослушаете, то я переведу вам средства, если нет – то на нет и суда нет. Согласны?
    — Только вы недолго разглагольствуйте, мы люди занятые, — уточняет девушка.
    — Не волнуйтесь, я быстро. Итак, — продолжаю я, — вы утверждаете, что вы честные люди,  служба безопасности.
    — Так точно, — соглашается девушка.
    — И вы хотите мне помочь сохранить мои деньги?
    На том конце тишина, слышно только дыхание  да отрывистые фразы других персонажей, совершенно непонятные.   
    — Это хорошо и похвально, — продолжаю я, — тогда всем вам я желаю здоровья. Теперь слушайте дальше. Мы с женой пенсионеры, недавно заболели коронавирусом,  так что, если вы не служба безопасности, а мошенники, то я тогда вместо здоровья посылаю вам мою болезнь и болезнь моей жены.  Как вы думаете, это будет справедливо?
    — Ты что несёшь, — раздался в трубке недовольный женский возглас, — ты будешь деньги переводить, или нет?
  — Буду, — уверенно произнёс  я, — но по уговору вы обязаны меня дослушать. Если вы честные люди, то вам ничего не грозит, но если мошенники, — я повысил голос, – не сомневайтесь, завтра к вечеру у всех вас будет коронавирус.  Как пить дать.  Моя бабушка была ведьмой, — я слегка запнулся, потому что это было не совсем правдой, — она умела напускать болезни на таких, как вы, научила этому и меня. Так что в ближайшее время ждите неприятностей. Ну, а теперь диктуйте номер вашей карты.
    — Да пошёл ты, — раздалось на том конце провода, — вместе со своей бабкой.
    — Не волнуйтесь, пойду, — ответил я спокойно, — но вам напоследок хочу дать наказ. Передайте своим подельникам, что, если они и дальше будут звонить честным людям и пытаться их обмануть, то всем вам не поздоровится. Даже в том случае, если мы не будем снимать трубку!
  После этого раздались короткие гудки.
— Ну, ты молодец, — похвалил я Петровича, — а как же твоя жена отнеслась к этому разговору?
    — Поругала меня, — признался мой друг, — сказала, что болезни нельзя насылать даже на мошенников. Я пытался возразить ей, говорил, что сделал это понарошку, чтобы немного попугать их, а то телефонные мошенники оборзели совсем. Но… ты же знаешь мою жену.
  — А я на твоей стороне, -  поддержал я Петровича – пусть нехорошие люди знают, что даром им с рук ничего не сойдёт,  могут и здоровьем заплатить за свои выходки. Ведь они понимают, что делают.
   Мы грустно рассмеялись и, закрыв окно, отправились в парилку на второй заход.
               
                12 января 2021 г