Белый алабай (Это я мент позорный)

 
                                                             Если кто-то, прочитав эту историю, узнает
                                                             себя, не обольщайтесь это написано не о
                                                             вас, эта история о большом белом, добром и
                                                             пушистом алабае. Мир его праху!
 
Белый алабай  встречал хозяина. Это был уже сложившийся ежевечерний ритуал. Хозяин подъезжал к воротам  перед загородным домом, собственноручно управляя  черным «Лендровером», тормозил перед воротами и, не выключив  двигатель, входил через калитку в заборе. Затем слегка прикрыв калитку,  направлялся к воротам гаража встроенного  под крышей загородного дома.
 
Алабай,  резво  помахивая хвостом,  мчался к хозяину и в паре шагов от него, словно конь, вставал в дыбы, опираясь массивными лапами на плечи кормильца. Голова  его доверительно ложилась на левое плечо хозяина.
 
Взаимные обнимашки с  почесыванием и поглаживанием продолжались  порядка минуты, и хозяин добросовестно массировал  пальцами  затылок пса, сжимая его  в ответных объятиях и наполняя сердце лохматого друга ответной любовью.
 
Так уж издревле сложилось, что в сердце каждого человека Господь выделил маленькое местечко для его собаки. Местечко это не может занять никто кроме преданного пса.
 
Есть в сердце человека места для родителей, жен, детей. Эти места занимают почти все сердце человека, но есть там и особенное, исключительно  собачье местечко.
 
Если, паче чаяния, человек никогда не имел другом пса, то и местечко это так и остается пустым, никем не занятым, поскольку ни для кого другого оно и не предназначено.
 
Есть и в сердце собаки местечко для человека. Так уж решил Господь при сотворении мира: человек и собака необходимы друг другу. Сердце человека имеющего пса на маленькую толику больше и щедрее, нежели сердце  кошатника,  почитателя морских свинок, белых крыс, маленьких поросят для прогулок на поводке, попугаев, канареек и прочей другой живности.
 
А уж в сердце собаки человек  занимает бОльшую половину, потому что хозяин  для собаки это все. Если жизнь складывается так, что надо умереть за хозяина, то пес  и умрет не задумываясь.
 
Никакой попугай, никакой  котяра, особенно рыжий и подлый, ни тем более просто  розовый поросенок, ни даже поросенок декоративный  на это просто не способны. Правда для этого необходимо чтобы пёс  чувствовал, что он часть жизни хозяина  и человек этот  любит его  такой же беззаветной преданной  любовью.
 
Пожалуй,  нечто подобное еще характерно  для отношений человека и лошади. Увы! Ныне почти всех лошадей отправили на колбасу. Лошадь в нашей жизни явление практически исчезающее. Уже, наверное, прошло лет пятнадцать, а то и все двадцать  с тех пор, как где-нибудь в селе еще можно было  наблюдать живую лошадь в натуре, а не по ящику.
 
Впрочем, нормальные люди волшебный ящик с голубым экраном не смотрят уже лет пятнадцать. Уж больно обгадились ребята с противоположной стороны голубого экрана лживыми попытками выдать желаемое за действительное.  Запашок знаете ли из-за экрана неслабый. Да что там запашок! Если выражаться по простому:  дюже  смердит оттуда…
 
Что лошади еще существуют в этом мире,  можно понятьтолько  по изредка встречающимся  на лесных тропинках,   во время  утренней пробежки, следам копыт и яблокам лошадиного навоза. Хотя не факт, что оставлены они в лесу лошадьми, а не кентаврами или, к примеру,  гоблинами. Копыта они ведь не только у лошадей.
 
Не знаю что там с кентаврами, а вот все большее и большее количество людей под напором жизненных обстоятельств, кто быстрее, а кто медленнее превращаются ни много,  ни мало, а просто в гоблинов. С наружи вроде люди, а присмотришься, чуть глубже внутрь  копнешь – ан нет, таки гоблины! Как есть гоблины! Недаром неизвестный мудрец высказался: чем больше я узнаю людей, тем больше  уважаю собак.
 
Ныне гоблинам на просторах нашей страны раздолье! Обосрали нефтепродуктами заполярье,  вырубают сибирскую и дальневосточную тайгу, распродают за бугор  недра Родины,  норовят загадить московским мусором и забугорными ядерными отходами  родную земельку,  водичку байкальскую за рубеж сливают, а между делом  гайки налоговые на висках народа закручивают до характерного костного треска. 
 
И совершаются все эти «подвиги» ради бумажного мусора с портретами американских президентов. Это надо так обгадиться и опуститься ниже канализации -  до продажи Родины за зеленую бумагу? В общем, как сейчас принято говорить: гоблины в тренде!
 
Есть, конечно, где-нибудь люди способные позволить себе такое удовольствие быть владельцами лошадей, но проживают эти счастливчики чаще всего в неведомых далях, которые за спинами «космонавтов», бдящих на страже,  и в упор не рассмотреть.
 
По настоящему счастливые люди в этом мире это владельцы собак и лошадей, если, конечно, они способны понять и прочувствовать это счастье.  За деньги  счастье не купишь.
 
Время такое, что доверять  со стопроцентной гарантией можно лишь собакам и лошадям. С доверием  же к людям все очень и очень не просто.
 
Основная же масса условно счастливых нынешних  мужчин, да и женщин предпочитают иметь железный ящик на колесах напичканный шестернями, тормозными шлангами, трубопроводами, невообразимо вонючий, грязный  и по большому счету несуразный, и ко всему прочему с каждой секундой неумолимо ржавеющий.
 
Иметь собаку увлечение менее дорогое, чем владение лошадью, или автомобилем, а посему более доступное. Доступное, но накладывающее на владельца, не  растерявшего совесть в жизненных перипетиях,  некие обязательства.  А обязательства эти не всякому человеку по плечу.
 
Во всяком случае уж собаку  всяко может позволить себе не только владелец  фабрик и заводов, газет и пароходов, даже если это алабай и так-тоне дешевый, помимо того еще  и  окраса снежного сугроба насыпанного в новогоднюю ночь в лучах восходящего солнца первого января. За окрас, понятно, оплачено отдельно.
 
Закончив с обнимашками, хозяин идет  к гаражным воротам, открывает их, вернувшись назад, распахивает ворота на территорию участка и прыгает в машину. Лендровер, «дорого фырча», въезжает на территорию участка и, достигнув железных ворот,  тонет в гаражной тени.
 
Прилег  алабай у калитки и задумался, про жизнь нынешнюю такую непростую. Алабай он парень умный и все понимает и про прошлое, и про настоящее, и про будущее, и про лошадей, и про поросят, а уж про собак, так, вне всякого сомнения. Это люди думают, что собаки без мозгов, а священники и вовсе утверждают, что они и без души, да вот только ошибаются они все, ой, как ошибаются. У собак и мозгов более и душа шире, чем у многих из людей.
 
Алабай  хозяйски оглядывается, затем припоминает, что  видел  за забором какого-то постороннего типа и  начинает работать. Надо же показать хозяину, что у него, у алабая все под контролем и при необходимости любая даже гипотетическая опасность  будет пресечена на корню.  Для того собаки и существуют.
 
Ворота распахнуты настежь, но алабай знает, что за воротами  не его территория. Искать врага и искоренять его вне своей охраняемой территории строго запрещено.  Хозяином запрещено. Опыт  печальный по этому поводу имеется, и повторять его у алабая  нет особого желания во избежание возможной экзекуции.
 
За забором стоит приехавший с хозяином  мужчина по виду не старый, но уже и не молодой, с виду вроде опытный такой. Пахнет от него помимо обычных человеческих запахов, как–то кремом для бритья, лосьоном после бритья, мужским потом, еще и знакомым запахом оружейного масла, оружейного железа, терпко прогоревшим порохом и кислятиной латунных патронов. Источник  специфических ружейных запахов висит  в кобуре на поясе мужчины.
 
Алабаю знакомы эти запахи, хозяин порой берет его с собой на охоту, которая, впрочем, зачастую выливается в стрельбу по пустым бутылкам вследствие патологического отсутствия в лесу дикой живности.  Алабай не против охоты, он даже скорее всеми четырьмя лапами категорически ЗА.
 
Вот только охота должна быть честная. У зверя есть зубы, когти, копыта, значит и у охотника должны быть зубы, когти,  ну на край, если охотник человек можно пользоваться ножом, луком  или рогатиной, но никакого огнестрела.
 
А когда у человека «Тигр» или «Вепрь» с оптическим  прицелом, да прибор ночного видения, да сидит человек в вертолете, на снегоходе, вездеходе, а в довершение к экипировке, еще и копыта бесовские в душе цокают, это не охота, это просто убийство. Охота в таком виде – развлечение для   садистов.
 
Видел алабай таких охотников — расшевелят медведицу в берлоге, и стоит ей, бедолаге,  высунуть голову наружу, тут следует выстрел в затылок из нарезного карабина.  А потом еще и пару медвежат крохотных, что в берлоге при мамке, в распыл пускают, ублюдки.
 
Можно понять, когда человек зарабатывает карабином на жизнь, где-нибудь на Таймыре или на Чукотке, в силу профессии. Но уж коли ты сидишь в офисе, владеешь компанией, гребешь бабло лопатой, то какой хрен несет тебя с карабином в лес убить какую-либо живность, которая в этом лесу может и имеется  в единственном экземпляре. Сиди в офисе и греби зеленую деньгу лопатой и не приезжай пакостить и поганить  природу, в противном случае ты и есть тот самый подлый ху.
 
Основываясь на личном опыте, алабай считает людей с оружием не достойными уважения.  Но они вполне достойные объекты, чтобы оторваться на них в охранном рвении. И посему   пес, приблизившись к забору напротив посетителя, начинает давать голос, неожиданными бросками к забору имитируя атаку, с каждой секундой входя в раж настолько, что  с клыков начинаю слетать небольшие  клочья пенной слюны.  
 
Поначалу пес периодически  оглядывается в сторону гаража, за воротами которого скрылся хозяин на машине, дабы убедиться виден ли его верноподданнический  труд в защиту своего благодетеля. Но потом пес настолько увлекается охранной деятельностью, что забывает  обо всем, в том числе и о хозяине.
 
Мужчина, стоящий за забором, видя, что пес расходится все более и более, набирая обороты,  в своем желании угодить хозяину, улыбаясь, подходит вплотную к забору и приседает на корточки. Их разделяет    не более полуметр  расстояния, да забор,  сбитый из деревянного штакетника в косую клетку, под  углом в сорок пять градусов.
 
Клетка забора такого размера, что голова алабая  в нее не пролезет, а вот  рука,  сжатая в кулак  запросто.  И мужчина, все так же улыбаясь, молча и быстро просовывает правую руку, сжатую в кулак под самую оскаленную пасть брызжущего слюной  кобеля.
 
Нет,  не  бьет, просто быстро сует псу кулак под самую огромную пипку бархатного алабайского носа. На, дескать, жри, собака такая, раз уж ты такой храбрый и злобный. И грозный пес, не готовый к такой  неслыханной наглости, шарахается на корпус назад от  мужчины, его кулака, дырявого  забора и замолкает.
 
Глаза алабая распахиваются в удивлении, и он секунд тридцать просто стоит молча, соображая, как ему быть дальше.  Исходит от мужчины некая волна, не позволяющая псу даже подумать о том, что можно вот так запросто цапнуть клыками за просунутую в забор руку. Да и нечестно это, подло, не по алабайски. Да и не факт, что получится.
 
Вот разломать забор в пух  и прах, заплевать его пеной с клыков  и рвануть через пролом на противника, это по алабайски.  А грызть руку, подсунутую в самый пятак носа, это  перебор, однако. От руки тоже пахнет железом и оружейным маслом.И рука не дрожит.
 
Не иначе тип этот охранник, как и алабай. И работа у него такая же собачья, как у алабая. И работает он так же за «похлебку». Коллега, трах его тибидох!
 
Пес осторожно походит к кулаку, недоуменно обнюхивает его  и, сделав одиночный незлобный «гав», трусит расслабленной рысью в строну хозяйского гаража. Видимо стоит полюбопытствовать у хозяина, что это за чудак такой странный, не бережливый, своими кулачищами не дорожащий.
 
Раз незнакомец такой наглый, значит, имеет право на такую беспрецедентную наглость. Логично, вроде. Ну, да хозяин прояснит этот вопрос. Вот  и познакомились. Больше у алабая вопросов  нет. То есть вопросы-то еще есть, но уже к хозяину. Временное перемирие заключено, а дальше жизнь покажет.
 
Алабаю два года, он уже умный и поэтому  предпочитает с дураками не связываться. А этот новенький, с запахом оружейного масла, тип с явным прибабахом, с мякушкой в голове. Кто не боится белых клыков злобного белого  алабая весом  в три  пуда? Только сумасшедший, ну в лучшем случае блаженный, или уж крепко во хмелю, либо с великого бодуна.
 
Этот вроде без перегара, значит блаженный, поскольку сумасшедшего хозяин на работу точно не возьмет. Хозяин у алабая шибко умный и оттого шибко  богатый.
 
С теми, из кого лезет такой явный прибабах,  даже собаки предпочитают не связываться. Если конечно  это нормальные собаки, а не придурки  без башенные. А Алабай отнюдь не придурок. От таких парней прибабахнутых непонятно что следует ожидать. Для начала он предложит тебе укусить свой кулак,  а потом и сам покусать тебя может.
 
Хорошо, если не загрызет напрочь. А то и, пуще того, просто  пристрелит. Ствол огнестрельный на поясе это тебе не супчик с фрикадельками. В общем, ну их, бабахнутых, к лешему. Не тронь, как говорится, такой организм, он и пахнуть не будет.
 
Алабаю это надо? Да и  тип этот странный,  к тому, же тусуется вне охраняемой территории и кулак, просунутый в забор, за прорыв обороны не считается. В общем, алабаю по барабану, что он там что-то, куда-то сует, главное через забор не лезет.
 
Год назад, ровно в годовщину рождения алабая, хозяин разочарованный слишком доброжелательным нравом пса, проехался по поселку  в поисках крайне нужных личностей для исполнения задумки и довольно быстро обнаружил требуемый человеческий материал близ  сельского магазинчика.
 
Местные колодыри  на пеньках у покосившегося от старости сарайчика, оставшегося от колхозных времен, группой в пять персон разливали по-братски две бутылки буторенной водки, приобретенной из-под прилавка через  «заднеекирильцо» местного магазинчика.
 
Отсутствие нормальной закуски  компенсировалось  такой же левой газировкой, капиталистической фуфловой имитацией лимонада «Буратино», коренного продукта  Советского Союза и горстью барбарисок.
 
Хозяин, как человек дела, пришел к соглашению   с люмпен-пролетариями быстро, эффективно  и недорого. Пять персон  были наняты на работу за десять полулитровых пузырей левой водки, тут же приобретенных в киоске хозяином. Они бы и за пузырь все сделали, но на то он и буржуин, — от жизни народа оторван настолько, что насчет реальных цен просто не в курсе. В облаках где-то витает.
 
Пятьдесят процентов оплаты были выданы в качестве аванса в трусящиеся  руки шпанского бригадира. Причем валюта оплаты была определена люмпенами  самостоятельно.
 
Хозяин, испытывая некую жалость к  землякам, как порядочный законопослушный гражданин и человек широкой души, не лишенный совести, предложил  приобрести для них хорошей водки в городском магазине, либо расплатиться  наличными купюрами.
 
Однако, от денег бойцы алкогольного фронта отказались принципиально и наотрез, а про водку из городского магазина отозвались нелестно, изрядно покривившись при этом лицами. Не забирает, дескать, эта городская, как требуется, градус в ней слабоват, не так ядрено по мозгам шибает.
 
В соответствии с устно  заключенным  контрактом,  трудовой коллектив  в составе  пяти вольных отставных ударников коллективного аграрного труда  развалившегося при капитализме колхоза «Заря коммунизма»,  обязался  в течение пяти  дней, в период  с полудня до часа дня, прибывать к  забору загородного дома  на краю поселка у реки, охраняемого  белым алабаем.
 
Цель мероприятия состояла в развитии в белом, пушистом и чрезвычайно добром алабае, устойчивой ярости и неукротимой злобы   на всех без исключения представителей рода человеческого, проживающих за пределами  хозяйского  забора.
 
Желаемую цель предполагалось достигнуть  посредством использования громоподобных ударов  в «бубен», визгливого шаманского  камлания, а также метания палок,  камней  и использования других креативных методов дрессировки животных в разумных пределах, без членовредительства.
 
Во избежание увечий и материального ущерба со  стороны работодателя  броски камней и палок необходимо было производить исключительно аккуратно и не прицельно, упирая главным образом на психологический аспект действа, приправленный изысканным  шпанским матом.
 
Отсутствие травматизма со стороны  исполнителей  гарантировалось соблюдением техники безопасности самими членами нанятого на акцию трудового коллектива.
 
Обязательным условием  мероприятия было также  отсутствие повреждений и на свежевыкрашенном хозяйском  заборе. Гарантия  выполнения обязательств со стороны рабочего коллектива достигалась  поэтапной оплатой – авансом в пятьдесят процентов оговоренного гонорара и пятьдесят процентов   в случае качественного выполнения  оговоренного контракта.
 
Контракт со стороны трудового коллектива был выполнен со всей душой. Все пять дней, с понедельника по пятницу включительно,   трудовой коллектив с полудня до часа дня исправно  трудился, кривляясь лицами и конечностями перед забором и, мечущимся в ужасе, алабаем.
 
По поселку разносилось громыхание палкок в принесенные, вместо бубнов, оцинкованные тазики и корыта, судя по всему,  экспроприированные во временное пользование со всех окрестных дворов.
 
Два наиболее искусных шамана   пьяной  в дым  шпанской бригады, истово камлали  в медные тромбон и валторну. Инструменты были  уворованы в колхозном  клубе еще в период Перестройки затеянной продажным наймитом Запада первым Президентом СССР  товарищем  Горбачевым, чтоб ему ни дна, ни покрышки.
 
Звуки, извлекаемые  посредством сияющих на солнце инструментов,  были схожи с предсмертными стонами боевых слонов армии раджа Пора, избиваемых гетайрами Искандера Зуль-Карнайна в 326 году до нашей эры в битве при Гидаспе.
 
Впрочем, истина касательно  подобия  издаваемых медью звуков  визгу нещадно избиваемых слонов затерялась во тьме прошедших веков и достоверно известна разве что, только Аллаху, хотя и это не факт.
 
Через забор в купе с душераздирающими звуками в алабая летели палки, камни и отточенные годами  ежедневной практики заковыристые труднопереводимые на иностранные языки идиоматические выражения.
 
Без травматизма, однако, не обошлось. Эта пьянь драная, войдя в раж, таки пару раз прицельно прошлась колом по спине алабая. Не иначе  парни были членами сборной команды колхоза по параолимпийским городкам, так замечательно они манипулировали штакетинами от сгнившего соседского забора.
 
То, что ребята эти однозначно пара олимпийцы белому алабаю стало понятно сразу — они   все были  инвалидами на голову.
 
Ежедневно, по окончании  сеанса ритуальных плясок  хозяин с семейством собирали со двора накиданные палки и камни и вываливали за забор с тем, чтобы трудовому коллективу из деклассированных  элементов  было чем шаманить на следующий день.
 
Желаемый результат был однозначно  достигнут, и с таким высоким качеством, что алабай впоследствии просто на дух не переносил, если мимо забора шествовал кто-то посторонний. В таких случаях он демонически бесился с пеной у рта и, разве что, только забор зубами не грыз.
 
Вся эта шпанская  компания появилась по алабаеву душу явно неспроста. Из этой мутной истории зримо торчала рука хозяина.  Понятно это стало когда пес увидел процесс расплаты хозяина  с наемными шпанами. Это понимание, что травля пса происходила по инициативе хозяина, стало первой каплей, упавшей в  чашу собачьего терпения.
 
И все бы ничего, если бы спустя пару недель после тренировок «на неукротимую злобность», прибывший с работы хозяин, исполнив ритуал обнимашек с алабаем и, загнав машину в гараж, не забыл, как на грех, прихлопнуть распахнутую  при входе калитку.
 
Хозяин из гаража  сразу вошел в дом. Дома за суетой — жена, дети, ужин –  не уследил, что калитка осталась лишь слегка прикрытой.
 
Алабай же, прочухав ситуацию, воспользовался щедро предоставленной свободой. Пестихонечко испарился в приоткрытую щель   и так же тихонечко  просочился  назад из самовольной отлучки, спустя пару часов, никем не замеченный.  Не замеченный  никем из  лиц, обитавших  на охраняемой алабаем территории.
 
Вне охраняемой территории  белый и пушистый проявил себя так, что заметили его многие. Во время самоволки белому герою удалось по мерзкому перегарному духу поочередно найти всех пятерых маэстро в деле  «дрессировки небывалой собачьей злобности»  и, в свою очередь,  пошаманить над ними довольно жестко, в качестве мести за их беспардонное поведение во время семинара по развитию в белом алабае качеств истинного телохранителя.
 
В итоге, на следующее утро к хозяину   явилась делегация из пяти пострадавших членов рабочего коллектива,  в бинтах запятнанных кровью и зеленкой, в сопровождении, примкнувших к ним в надежде побухать на халяву, родственников и просто жаждущих похмелиться возмущенных граждан. Деклассированная публика хромала на все конечности, потрясая  драными  портками и рубахами, распущенными алабаем на ленты.
 
Дело  дошло до прилюдного оголения  рук, ног и других более интимных частей тела с целью демонстрации нанесенного физического ущерба лицам, потерпевшим от алабайского  беспредела.  Особо сильное впечатление производили   следы клыков алабая на бледных филейных частях пострадавших организмов.
 
Ситуация развивалась в нешуточное происшествие с возможными в будущем негативными последствиями, вплоть до уголовного преследования виновных, а именно невнимательного хозяина и чрезмерно мстительного пса.

Продолжилась история доставкой на барском джипе потерпевших, истерзанных псом организмов, в  травматологический пункт, с последующей перевозкой их в городскую больницу  с целью получения  оными раздолбаями прививки от бешенства и нахождения в течение суток под врачебным присмотром.
 
Вакцина от бешенства по тем стародавним постперестроечным временам, когда правоохранительные органы до переименования в полицию еще именовались милицией,  была такая, что фигурантов ломало после нее, как героиновых наркоманов   лишенных дозы, в начальной стадии ломки.
 
Страдальцам было предложено понаблюдать за собакой, поскольку виновница укусов известна и в случае если окажется, что пес больной тогда уж и вакцинироваться. Но, как известно, большие страдания приводят к большему ущербу потерпевших и, как следствие, к увеличению размера компенсации за страдания.
 
Поэтому потерпевшие мужественно перенесли процедуру, предвкушая, как много они поимеют «божественной влаги» с виновников причиняемых им уже медицинских страданий.
 
Как и ожидалось, итоговая компенсация физического и морального ущерба, во избежание неприятностей с участием разного рода правоохранительных органов, обошлась в круглую сумму, сопоставимую со стоимостью двух белых алабаев в базарный день, плюс три ящика паленой водки.
 
Хозяин, конечно, впоследствии как-то умудрился впихнуть в голову алабая понимание о недопустимости разборок с любыми лицами вне охраняемой территории. Как ему это удалось, никто кроме алабая и не узнал.  Алабай же, будучи парнем, не особо болтливым, никому ничего о процессе дрессировки не поведал. Очередная капля была довольно горькой.
 
Судя по всему, трепку алабай получил  серьезную, хотя возможно его  и  не пинали безжалостно подкованными офицерскими  сапогами в процессе дрессировки. Как говорят в народе, никто бы не знал что такое плюс, если бы не существовал в природе минус.
 
Минусы вновь полученных от хозяина директив не заставили долго себя ожидать. Прошло с той истории всего-то месяцев десять, как  приключилась с хозяином не менее интересная история, да вдобавок еще более затратная в материальном плане.
 
Хозяин у алабая был, если сказать по секрету, еще тем бедоносцем, как в народе величают людей охочих до поисков  различных интересных приключений на  пятую точку собственного организма. Причем практически все истории, приключавшиеся  с ним, были весьма затратными  в смысле как материального,  физического, так и морального  ущерба.
 
Алабай знал, что если Всевышний, сотворивший окружающий мир и  все и всех в этом мире,  чем-то одарил кого-либо, то он  же что–то и отнимет у одаренного. Знание это было в крови алабая и досталось ему от далеких диких предков.
 
Так было и с хозяином. Сподобил его господь умением заколачивать огромные деньжищи, но уравновесил  счастье такое  немалое талантом откапывать себе на седалище  различные неприятности.
 
Был у хозяина все это время  замечательный внедорожник, по американским меркам не дюже большой, а по российским меркам просто размером с пульмановский вагон.  Назывался внедорожник не то GMC, не то GMM, в общем предположительно, имевший некое опосредованное, по мнению алабая,  отношение к Дженерал Моторс Корпорэйшн.
 
Был этот внедорожник ровно до того момента, пока белый алабай не лоханулся на неправильном воспитании полученном от хозяина. Прокатилась как-то по городу серия угонов дорогих престижных автомобилей. Всего-то пару дней серия и длилась. Судя по всему, в город пожаловали гастролеры, понюхали, что к чему, а может и заранее по наводке в курсе были.
 
Короче, в течение двух дней взяли гастролеры десяток качественных машин повышенной проходимости забугорного производства и ушли с концами, не оставив уголовному розыску милиции ни следов, ни зацепок, ни даже толковых версий. Один только выхлоп бензиновый после них повис в воздухе.
 
Угоняли автомобили прямо от домов владельцев, практически на их глазах. Как там с остальными страдальцами получилось, алабай  был не в курсе, а вот его собственного  хозяина обули очень просто. Вернее, если быть точным, не обули, а разули.
 
После трудового дня, измученный тяжким буржуинским трудом хозяин алабая приехал отдохнуть к семейству в загородный дом.  Остановил у ворот свой могучий внедорожный автомобиль, поставил на ручной тормоз и, как обычно,  недальновидно не выключив двигатель,  отправился  отпирать внешние ворота на территорию и  ворота в автомобильный гараж.
 
Ритуальные  обнимашки с алабаем заняли в этот раз пару минут с учетом почесываний и поглаживаний. Внедорожник во время ритуала и этой не спешной прогулки владельца к гаражу чухал себе двигателем, не напрягаясь особенно, и чухал,  легонько беззаботно дымя  парой хромированных выхлопных труб.
 
А потом вдруг хлопнул дверцей и, взревев словно шайтан, выскочивший из преисподней, начал весьма неспешно  маневрировать, явно выказывая намерение развернуться на тесном пространстве узкой подъездной дорожки к дому. 

Хозяин алабая успел-таки стартовать в нужную сторону, промчаться  спуртом тридцать метров от гаражных ворот   и даже с ловкостью американского рейнджера запрыгнуть на капот взъярившегося ни с того ни с сего американского «пожирателя пространства».
 
Надо сказать, что хоть джип был по происхождению «чисто американский», но жизнь в России никак на американское кино не тянет, а посему   на капоте автомобильного монстра хозяину покататься   удалось, но не более полусотни метров.
 
Разогнавшись  до пятидесяти  километров в час GMC резко тормознул,  слегка скозлив при этом, и сбросил с капота внедорожника теперь уже бывшего владельца внедорожного американского монстра в придорожные заросли крапивы, слегка прореженные вениками полыни.
 
Справедливости ради следует отметить, что алабай засек, бродившую  мимо ворот к речке и обратно весьма подозрительную личность мужеского пола, примерно за час до приезда хозяина домой. Видел и, движимый интуицией истинного охранника, добросовестно облаял личность,  имитируя боевую атаку с пеной у рта. 
 
Подозрительная личность, слегка побродив, под  звуковую истерику,  брызгающего слюной пса, удалилась в сторону поросшего кустами берега реки, именуемой Усманкой.  Поскольку враг удалился,  предположительно  страшно испуганный собачьей яростью, пес, вполне удовлетворившись проделанной работой, еще чуток поворчав для порядка, успокоился и завалился подремать под забором.
 
Отвлекшись обнимашками, сразу после ухода   хозяина к гаражным воротам  алабай  все-таки заметил тень личности, метнувшейся к автомобилю.  Выскочить же за территорию алабаю не позволило полученное после скандала с «дрессировщиками»  воспитание, подкрепленное некими чрезвычайно запоминающимися мерами убеждения.
 
Если бы не вложенное ранее понимание невозможности активных действий  вне охраняемой территории, белый успел бы вонзить пару раз клыки в ягодицы угонщика и на этом бы все благополучно закончилось. Но! Увы!
 
Пес  даже успел протрубить рыком «боевую тревогу», но хлопок автомобильной двери и рев газанувшего GMC  свели на нет старания честно работавшего пса. Дальше все пошло наперекосяк.  Сбрендивший с глузду GMC, стряхнув потерпевшего владельца с капота, с ревом набрал скорость и ушел «в точку» по грунтовой дороге в сторону близлежащего лесного массива.
 
Срочный звонок в правоохранительные органы не дал никаких результатов. Бесполезными оказались  и план «Перехват», и  «Кордон», и «Затор»,  и «Облава».  Никаких тебе положительных результатов, за исключением бесплодной бестолковой суеты.
 
Впрочем,  и хозяин и алабай удивлены нисколько не были, поскольку ни разу не слышали об успешном применении всех этих перехватов. GMC и угонщик «сделали ручкой»  хозяину и алабаю большой кавказский гудбай.
 
Вот собственно и все, если не считать пендаля, выданного всердцах хозяином сплоховавшему, по его мнению, алабаю. Пендаль незаслуженно полученный алабаем стал еще одной каплей. Капли эти исподволь  накапливались одна за другой, бултыхаясь пусть и в довольно большую,  но не бездонную  чашу собачьего терпения.
 
Больше никто из описываемых персонажей никогда не видел эту красивую и дорогую автомашину. По слухам весь десяток угнанных авто ушел  тогда в предгорья Кавказа и возможно по сию пору колесит там. А может  наш GMC  уже и не колесит, давно это было, более двадцати лет назад. Время было шибко боевое, однако. В  таком случае Мир его праху!
 
Вот такая вот оперативная обстановка сложилась к моменту приобретения  владельцем  фабрик, заводов, газет и пароходов,  нового автомобиля Тойота Лендровер.
 
Исходя из предыдущего печального опыта, кроме приобретения автомобиля была решено  нанять нового человека, но не водителя, поскольку босс предпочитал управлять автомобилем самостоятельно и любил это дело, а личного охранника. Во всяком случае,  к такому выводу пришел наш алабай, когда сквозь туман  непоняток наконец забрезжило понимание сложившейся ситуации.
 
Этот личный охранник и наехал в первый же день алабаю на психику  без подвоха, предложив покусать собственный  кулак. Понятно, что  алабаю и не удалось бы покусать новичка, будь даже у пса таковое желание. Просто алабай не мог успеть – ему всего-то от роду два годика, а личный охранник  уже  далеко  за тридцать годиков  перевалил.
 
Все там было просчитано до сантиметра — подставлять руки под огромные собачьи клыки без предварительных и правильных расчетов дураков нет.
 
Личный охранник это тебе не отставной козы барабанщик, не колхозный ковбой с тромбоном и даже не бывший комсомольский лидер сельского разлива с валторной в руках. В довесок ко всему, помимо уверенности в собственной реакции  от новичка на уровне биополя перла плотная волна уверенности в своем психологическом превосходстве над еще умственно маленьким, пусть и в большом теле,  и неопытным по жизни алабаем. 
 
Причем превосходство это было без куража и пренебрежения, а  дружелюбное, чистое и светлое, как шкура белого алабая. Сыграла свою роль и улыбка на губах личного охранника. Алабай  ведь не слепой и не дурак, он умный и он все понимает.
 
Когда человек улыбается, он тоже скалит зубы,  как и брызжущий шпанским матом алкаш, но мотивация-то  у них совсем разная. Собаки они умнее и добрее людей, и даже преданней и надежнее. На уровне биополя чуют, кто есть ху, а кто хороший. По ходу этот новенький был-таки не из тех, кто ху!
 
Бывший опер был еще не старый, но уже и немолодой, с немалым опытом и знал, каким образом можно напереть псу на психику. Проделывал  с собачками такие штуки не в первый раз и не только с собачками, но и с людьми, чаще из тех, кто ху. Поладили опер и пес  сразу и безвозвратно.
 
Позже босс подвел алабая к охраннику, что-то втолковывал псу правильное и назидательное, но это было уже лишнее. Факт призвания новичка алабаем в качестве «своего» уже  свершился у забора с кулаком под шершавым мокрым псовым носом.
 
Была у нового личного охранника подружка, сука рыжей масти, породы московская сторожевая, огромная и слюнявая. Белый узнал об этом чуть погодя из рассказов нового знакомца. Тот просто побеседовал с ним порою, словно с человеком, ни мало не смущаясь ответным безмолвием пса.
 
Ему было достаточно того, что алабай спокойно сидит рядом, глядя своими умными карими глазами и слегка шевелит ушами, так что было ясно, что слушает он внимательно и все, как это ни странно,   понимает.
 
Сука принадлежала одному из  его коллег охранника  и  просто обожала этого типа. Стоило ему заявиться в гости к своему знакомому, как сука норовила   тихонько подкрасться под столом,  взять в пасть кисть  почему-то именно правой  руки бодигарда и на протяжении десяти-пятнадцати  минут  вежливо перекатывать ее в огромной липкой слюнявой  пасти, слегка пожевывая,  пока тому не надоедала такая беспардонная развлекуха. 
 
Бодигард вытаскивал из пасти  рыжей суки руку и шел ее мыть в ванную комнату. Но не проходило после мытья руки и десяти минут, как сука снова тихо и незаметно подкрадывалась под столом и, выждав момент,  тут же ловила  кисть своего лепшего  друга в пасть и принималась  усиленно  ее слюнявить, нежно тиская зубами.
 
Спасало суку от гнева её хозяина, разве что, умение объекта любви рыжей суки поднимать рюмку левой рукой и закусывать ею же. Отчего не поблажить рыжей подружке, раз уж ей так нравится обсасывать кулачище корефана? 
 
Мало по малу, не совсем такие, но похожие   теплые чувства к личному охраннику хозяина случились и у белого алабая. Жевать бодигарда  за руку алабай не пытался, но душою явно к нему прильнул.
 
Объяснялось это тем, что хозяин частенько  ездил командировки, да в  дополнение два, а то и три раза в год в отпуск в различные экзотические и не очень места. Он постоянно был в поисках самого себя и пытался определиться с собственным хобби. Наличие солидных средств позволяло без особой оглядки окунуться в поиски собственного "Я".
 
Заносило его и в Бразилию,  и в Боливию, откуда он привез шкуры пары средних размеров кайманов. Не факт, что шеф не сам их голыми руками изловил. С него станется, боевой он хлопец, без страха и упрека.
 
Алабай не в курсе, история с кайманами произошла  довольно давно, еще до рождения алабая. Однако зная хозяина можно было предположить,  что  кайманы его на этой Амазонке точно покусали. Планида у него такая – ни пропускать ни одного приключения  на свой радикулит.
 
Чучела кайманов заняли почетное место в кабинете хозяина. Посетители  осторожничали при посещении кабинета, настолько натурально живыми  выглядели чучела кайманов, застывших в хищном агрессивном изгибе посередине кабинета. Казалось, стоит хозяину кабинета лишь цикнуть зубом, и кайманы начнут  пробовать посетителей на вкус.
 
Что и говорить, хозяин прокатился практически по всему круглому земному шарику.  Не такой уж наш шарик и большой оказывается, если есть  чем оплатить  весьма не дешёвые услуги,  утоляющиеромантический зуд путешествий в организме.
 
А поскольку по жизни был слегка бедоносцем и зачастую  возвращался из отпуска с какой-нибудь травмой, то было ему и вовсе не до собаки.  Вообще, любовь алабая к хозяину периодически подвергалась  небольшим, но обидным испытаниям.
 
То шеф пендаля в сердцах псу вставит, то посуду собачью поленится мыть после псовой трапезы, от чего  она к следующей кормежке слегка тухлятиной пованивает, то просто пройдет мимо, даже не заметив, не говоря уже о том, чтобы верного пса за ухом почесать.
 
Мало того, что сразу не вымоет, так и новую порцию  свалит в воняющую кастрюлю и заварит новую порцию в тухляке. Алабая понятное дело это  приводило в недоумение. Успокаивало пса только глубокомысленное спасительное философствование, дескать, он же хозяин, он кормит, в обнимашки с ним  играет.
 
А, что пендаля иной раз вставит не по делу, так жизнь такая вот собачья, планида то есть и никуда от нее от планиды этой не сбежишь. Это очень по-русски – бьёт, значит любит. Раз уж женщины за тысячелетие  российской истории себе такое объяснение выдумали, так собаке, как говорится, сам Бог велел.
 
Терпел псина.  Другие собаки  по помойкам рыщут в поисках пропитания, а тут хоть и с тухлятиной, но каждый день без  вывихов и перебоев. Да и с тех пор, как появился новыйбодигард, дело с питанием потихоньку начало налаживаться.

Хозяин заботу о кормлении алабая перекинул на новичка, дескать,  тот один хрен по сторонам глазеет в целях обеспечения безопасности семейства, пусть заодно и собаке похавать изготовит, чего бездельничать–то.
 
Бодигард понятное дело с хозяином спорить не стал. Есть команда кормить паса, значит, будем кормить. Посуду исправно намоет с содой и песочком, отскребет от тухлых объедков, благо речка в  двух десятках метров от забора, Взгромоздит кастрюлю в гараже на раритетный керогаз, доставшийся  хозяину в наследство от бабушки,  и всего дел-то. И овцы целы и волки сыты. Кто будет спорить с боссом? Никто не будет.
 
Русский бизнесмен, как обобщенный образ, конечно же,  самый жадный бизнесмен в мире. Это очень даже прояснилось в последнее время. В соответствии с последними данныи последних свободных СМИ работягам в странах третьего мира труд оплачивают не в пример щедрее,  чем в Российской Федерации.
 
При возможности, русский работодатель три шкуры драть будет со своего брата русака, желательно задарма и без всякого стеснения. Но в описываемый момент, данный  герой  еще не достиг  кульминационной точки развития  своей деловой активности. Впрочем, все еще впереди. Жадность страшная черта. Все беды  этого мира были, есть и будут следствием людской   жадности.
 
И въехала в обязанность охранника на постоянной основе готовка для алабая ножек буша  и прочих собачьих разносолов в виде макарон, гречневой, рисовой или перловой каши. Правда, когда у бодигарда  были выходные кормил алабая либо хозяин, либо теща. Так что два дня в неделю белому алабаю приходилось терпеть привкус тухляка в собственной обеденной миске. Ну, два дня не вечность, терпеть можно, хотя еженедельно пара капель снова тяжко плюхались  в воображаемую чашу.
 
Бодигард продавил тещу хозяина на предмет витаминов для питомца – пару яиц в неделю, лучок репчатый и  морковку отварные, сырой картофель, ну и прочую  собачью наку. Да и сам из дома иной раз  приносил вкусняшку какую для белого и пушистого дружбана.
 
Надо сказать, что новыйкорефан принял эту обязанность с чистым сердцем, без какого-либо недовольства. Даже выставлял кастрюлю на улицу для остывания. Остывшую массу лично проверял пальцем, а не горячее ли варево, и даже наблюдал за процессом насыщения белого громилы. Не проверял разве что, только каково варево на вкус.
 
Алабай умный, он понимает, что если уж человеку платят зарплату, то желание загрузить этого человека как можно более полно, естественное желание работодателя в наше жестокое капиталистическое время. Если человека наняли личным охранником к боссу, то почему бы не нагрузить его дополнительно.
 
К примеру, загрузить на него в дополнение к охране машины босса,  его жены, его детей, его забора, еще и философские беседы с папой босса, разгон случайно заползших в поместье  ужей и гадюк. А прогулки с наследником босса, чтение книг вслух  и обучение  его  азам рыбной ловли?  А готовка горячей пищи для хозяйского пса, и соответственно  кормление, выгуливание и почесывание. А почему нет? Все оплачено! Не очень щедро, но тем не менее.
 
Надо отдать боссу должное, он бодигарда не нагружал никакой другой работой, типа копания грядок для тещиных посадок, рубки дров для приготовления шашлыка про запас, или на растопку бани,  удобрения навозом  земель аграрного назначения и других, необходимых  в хозяйстве действий. А мог бы. Отчего не совместить охранную деятельность с  парой-тройкой параллельных необременительных для крепкого мужчины обязанностей?
 
Когда у пса где-то,  что-то, паче чаяния,  начинало чесаться, он, не раздумывая особо над проблемой, на правах друга, галопом мчался к личному охраннику. Подбежав, пес  вежливо  толкал  бодигарда  в бедро лобастой головой и  мостился ему под правую руку.
Мостился тем самым местечком, кое в данный момент особенно зудело и требовало срочного почесывания.
 
Личный охранник, относившийся доброжелательно, если уж и не ко всем людям, то уж точно ко всем собакам и лошадям, не капризничал и не выпендривался, а просто  и качественно с улыбкой почесывал пса в нужном месте.
 
Белый все  понимал и ценил заботу о себе.  В свободное от охраны периметра время, не занятое лаем на прохожих и разгоном рептилий, заползающих на территорию  внутри забора  от реки, алабай стал укладываться у ног личного охранника, придавливая тяжелой лохматой мордахой   ступню его  правой ноги.
 
Если была необходимость передвижения охранника по участку, белыйалабай  постоянно следовал за  ним словно нитка за иголкой. Однако, стоило появиться на дворе хозяину, как пес моментально оставлял охранника и галопом несся  к нему, опирался передними лапами на плечи  и укладывал голову на плечо в трогательных обнимашках.  Хозяину такая преданность очень нравилась.
 
Как-то потихоньку стало происходить так, что бодигард  стал общаться с алабаем, детьми хозяина, его женой и тещей  чаще и больше чем сам его работодатель. Пятилетний наследник хозяина, обожавший картофельные чипсы тоже постоянно крутился при охраннике. Крутился он правда более из корыстных побуждений, не оставляя попыток обменять какой-либо раритет из коллекций папы на пару-тройку пачек картофельных чипсов.
 
В первую попытку наследник притащил на обмен шикарную летнюю соломенную шляпу, тик в тик, как у «капподи тутти капо»  сицилийской  мафии. Малыш энергично  мял шляпу руками и садился на нее, дабы в рекламных целях показать, как эта замечательная  шляпа из итальянской соломки  вновь возвращает себе первоначальную форму из смятого комка соломы.
 
Затем последовали раритетные значки, знаки и ордена из папиной коллекции. Особо впечатлил бодигарда  знак «Почетный Чекист» в виде щита с мечом, римской цифрой «ХV»  под рельефным изображением серпа и молота,  надписью вверху «1917-1932» и «В.Ч.К. — Г.П.У.» на ленте внизу.
 
Предложения поступали весьма заманчивые — три пачки чипсов в обмен за шляпу и всего две пачки за знак «Почетный Чекист», ввиду его небольших размеров, по сравнению со шляпой. Надо сказать, что алабаю  больше всего понравился орден Боевого Красного Знамени Бухарской Народной Советской Республики, оцененный в пять пачек чипсов.
 
Малыш очень расстраивался, получая  неоднократные отказы в обмене не дешёвых раритетных вещей на копеечные чипсы, и даже пожаловался как-то маме на несговорчивость папиного работника.
 
В результате чего последовал категорический приказ тещи хозяина не прикармливать ребенка «ни чем, ни под каким видом», в виду слабого здоровья наследника. Проведенная с наследником воспитательная работа привела к  прекращению попыток обмена фамильных  ценностей на продукты питания.
 
Теща хозяина,  горестно вздохнув, посоветовала компании в составе  наследника, алабая и бодигарда заняться каким-либо полезным делом, а именно поиграть в футбол или отправиться на речку с удочками.
 
Первая и последняя  попытка  дружной компании играть в футбол привела к тому, что наследник  попал под горячую лапу алабаю, кувыркнулся через его лохматую спину и расквасил себе нос до крови. Пролилось  море крови и океан слез.
 
В итоге главой женской половины семьи, когда все слезы были выплаканы, а кровь остановлена, где-то в подвале была откопана бамбуковая удочка времен покорения целины и ударных комсомольских строек. После чего вся гопкомпания отправилась к реке на рыбалку под присмотром телохранителя. Червяки обнаружились там, где и должны были находиться — близ навозной кучи за домом.
 
Извивающихся в диком восторге от  предвкушения предстоящего  купания, червяков на крючок нанизывал бодигард  и, во избежание зацепов рыболовного крючка за уши наследника, забрасывал удочку сам, а уже потом вручал удилище в руки наследнику газет и пароходов.
 
Первой пойманной рыбешкой наследника оказалась плотвичка, потом общими усилиями пара небольших окуньков  и сопливый ерш. Ерш обгадил всю рыбалку и после его вылова клёв закончился, видимо сопливая ершовая стая распугала всю приличную рыбу. Так бывает в жизни — соберутся приличные личности провести досуг, как тут же появляются какие-нибудь плохо воспитанные недоумки «ерши» и обгаживают все удовольствие.
 
Приехавший погостить на  выходные глава клана и изначальный инвестор бизнеса, отец хозяина и дедушка наследника весьма серьезно посетовал, что наследник поймал свою первую в жизни рыбу не при папином участии, а при содействии бодигарда.
 
Печалька  состояла в том, что теперь наследник при каждом воспоминании о своей первой рыбалке будет ассоциировать первую, выловленную им в жизни рыбешку, не с родным папой, а с личностью, в общем-то, постороннего человека – наемного телохранителя.
 
Дедушка посчитал данный факт грандиозным упущением папы и, по мнению алабая, был абсолютно прав.  Бодигард тоже не возражал. Возражать было бы смешно. Старый человек – мудрый человек, у него и мысли мудрые.
 
Честно говоря, хозяину и правда, было некогда заниматься мелочами. Он занимался делами фирмы, заколачивал бабки, грамотно их инвестировал и приумножал, приумножал и приумножал. Какая уж тут рыбалка? Не до развлечений!
 
Хозяин был великим фантазером и манило его все новое и интересное и все ему хотелось ухватить и попробовать. Вот только ухватить и попробовать он  пытался,  не удостоив  достойной подготовкой, в сфере овладения желаемым действием. Ухватистость и удачливость в бизнесе порождали в нем твердолобую уверенность, что всё ему по силам во всех сферах человеческой деятельности. Впрочем, почему был, он и есть фантазер.
 
Как-то уехав на горно-лыжный  курорт в Швейцарские Альпы вернулся со сломанной ключицей.  Оказалось, что хозяин  посмотрел по телевизору, как спускаются с горы на лыжах, вспомнил  пару-тройку съездов с  Пионерской горки в воронежском Центральном  Парке Культуры и Отдыха Динамо в детстве.
 
В итоге и посчитал, что брать уроки у швейцарского тренера, да еще за настоящие швейцарские деньги, это бред сивой кобылы и он сам себе с усам в горнолыжном спорте. На альпийской трассе то ли он на кого-то наехал, то ли его  какой-то русский горнолыжник переехал   с аналогичной горнолыжной подготовкой.
 
Подробности не оглашались, так что алабай вполне допускал: хозяин  мог пересечься траекториями с какой-нибудь корявой альпийской сосной имевшей наглость расти близ  альпийской горнолыжной трассы.
 
Не прошло и трех месяцев, как срослась на спицах сломанная ключица, в предвкушении следующего отпускашеф  решил, что было бы интересно заняться дайвингом на тихоокеанских тропических островах.
 
На попытки бодигарда, имевшего удостоверение подводного пловца, объяснить, что дело это вовсе не простое и требует специальной подготовки, хозяин по своему обыкновению забил болт, посчитав, что уж он-то лучше знает что, к чему, где и почём.
 
Он всегда считал что тот, кто зарабатывает больше денег, тот и умней, а поскольку денег у него было больше чем у всех особо и не особо приближенных, то и слушать их глупости не стоило. А и то, правда: если не можешь денег больших заработать, какой из тебя советчик? А посему, не надо лезть  со своими дурацкими советами.
 
Из добрых побуждений  бодигард, уже зная характер шефа, пытался хотя бы минимально проинформировать хозяина как надо погружаться  в глубину на вдохе, всплывать из глубины на выдохе, причем  не быстрее пузырьков выдыхаемого воздуха и прочие пионерские азы минимально необходимые чайникам в области подводного плавания.
 
Хозяин беспечно пропустил мимо ушей попытки инструктирования и заявил, что на островах есть инструкторы дайвинга,  и они все разжуют и положат ему в рот. Останется только глотать. На свою беду буржуин не удосужился изучить английский язык, не говоря уже о родном наречии островных аборигенов, аборигены в свою очередь чертовски недальновидно соизволили не выучить русский язык.
 
Инструктор дайвинга  из аборигенов, конечноже, скрупулезно проинструктировал любознательного нового русского буржуинао всех тонкостях дайвинга и опасности пренебрежения техникой безопасности под водой, в том числе и о том, что из глубины нельзя всплывать быстрее пузырьков выдыхаемого воздуха. А уж шалить под водой и вовсе вопрос весьма и, весьма  смертельный.
 
Речь инструктора  была произнесена на смеси английского, бенгали  и хинди с совершенно очевидным результатом. Вооруженный аквалангом и супермодным гидрокостюмом с подддувом воздуха из акваланга беспечный буржуин, погрузившись  на глубину  метра, решил пошалить и пустил воздух в гидрокостюм, так что его за секунду выбросило  на поверхность.
 
Инструктор попытался пресечь подводное хулиганство и назидательно погрозил новоиспеченному подводному пловцу указательным пальцем, как грозят расшалившимся детям. Ну, да куда там! Аве Цезарь! Идущие на смерть, приветствуют тебя!
 
Великовозрастный, шаловливый гладиатор, на потребу окружающей публики, погрузился  метра на четыре и, повторив фокус с подддувом воздуха в гидрокостюм, вылетел на поверхность, словно пробка из бутылки шампанского.
 
И случилось то, что подводные пловцы называют баротравмой, а бывалые пехотинцы на поле боя контузией. Только при боевой контузии ушные перепонки вбивает внутрь черепа. В результате баротравмы, в нашем случае,  ушные барабанные перепонки имярека вылетели под давлением через слуховые ушные каналы. 
 
Начинающего дайвера с окровавленными ушами вытаскивали из воды на палубу  катера общими усилиями. На вопросительный взгляд капитана катера инструктор покрутил ладонью у правого виска, как Бобби Фаррелл  из Бони-М:
— О, theserussians! Ох, эти русские!
 
Слегка подлечив уши, в течение пары-тройки суток упертый бизнесмен, несмотря на предупреждения «ничего не понимающих в медицине аборигенскихайболитов» не спешить с отъездом, получил повторную баротравму при возвращении самолетом на Родину.
 
Утешиться в данном случае было можно только невообразимым везением, можно сказать просто вывихом планиды,  позволившим хозяину не столкнуться в глубинах тропических вод Тихого океана с белой акулой людоедом. 
 
Хозяин об этом как-то не задумался, а вот бодигард просто перекрестился, а алабай сделал счастливо радостный гав, когда стало известно, что от поездки на дайвинг в тропики пострадали только уши и покоцался хозяйский вестибулярный аппарат. 
 
Привезенные домой в целости  и сохранности верхние и нижние конечности хозяина, как известно, являющиеся самыми  лакомыми кусочками человеческих организмов  для белой акулы, давали надежду, что планида у хозяина таки все же не из самых худших.  Существуют, оказывается в мире, и более талантливые организмы, в смысле нахождения приключений на свою задницу.
 
Вылечив уши от последствий дайвинга, так ему, по крайней мере, казалось, хозяин загорелся возможностью заняться верховой ездой на лошади, джигитовкой проще выражаясь. Благо ехать  ни в пампасы к гаучо, ни в прерии к ковбоям не пришлось.  Подходящее ранчо было обнаружено на руинах, давно развалившегося колхоза,  не дюже далеко в окрестностях  Воронежа.
 
Джигитовка  дважды в неделю  в пределах пространства размером с футбольное поле, огороженного жердями с руку толщиной, началась с тренером, водившим скакуна в поводу, во избежание возможных капризов скакуна, а может быть, даже ивывертов наездника, что было наиболее вероятно.
 
Признаться честно, хозяин ну никак не тянул на звание лихого джигита. Посадкой на лошади босс напоминал  охраннику товарища Жака Паганеля из кинофильма «Дети капитана Гранта» в исполнении актера Николая Черкасова.
 
Бодигард после первого же проезда хозяина на лошадке  поделился с алабаем мудрой и дальновидной мыслью — учебу хозяину надо  начинать с езды на маленьком бухарском ослике. С ослика падать не так высоко, как с лошади. Мудрость личного охранника не показалась алабаю бесспорной. Однако уже через две недели алабай убедился в абсолютной правоте бодигарда.
 
Говорят, конечно, что если человек талантлив, то он талантлив во всем. Однако не в нашем случае. Талант  зарабатывать большие деньги  не гарантировал наличия таланта  в банальной езде верхом, не говоря уже о конкуре, джигитовке на арене цирка или тюркской игре кокпар с козлодранием. Тут же имел место совершенно исключительный  талант – находить приключения на собственную пятую точку  в абсолютно любой точке мира.
 
На пятом самостоятельном проезде, сидя в седле на мирной лошадке, хозяин как-то расслабился, задумался о текущих финансовых вопросах, банковских кредитах, переброске валюты в  офшоры и имел неосторожность банально потерять  равновесие. Равновесие, за которое  вестибулярный аппарат отвечает, тот самый не так давно пострадавший  от баротравмы в истории с дайвингом в тропических океанских глубинах.
 
Вместо того чтобы расслабиться физически и спокойно свалиться с лошадки на землю, как это делают все начинающие кавалеристы, он бедолага чрезвычайно занервничал, излишне и не к месту напрягся, стальной хваткой вцепившись  в поводья.
 
В попытках наездника удержаться в седле   шея лошадки чудом  не сломалась, будучи  вывернутой   на сто восемьдесят градусов и с задранной почти вертикально вверх головой.  Молоденькая покладистая кобылка мужественно боролась со своим седоком, но наездник  таки ее победил окончательно и бесповоротно. И, как обычно, восторжествовала суровая правда жизни. Всемирно известный закон Мерфи — если может случиться что-то плохое, то оно непременно случится.
 
Седок не отпуская уздечки, завалился  на землю с гостеприимно растопыренными ногами. Лошадка не заставила себя долго ждать и понуждаемая поводьями, приземлилась   следом,  ухнув спиной прямо между ног наездника. Что стряслось с достоинством шефа реально никто,  помимо врачей, не видел. Надо думать, посмотреть было на что, и благо, что  делать этого героям нашего повествования не пришлось. Скорее всего, даже смотреть на это было бы больно.
 
Вот так и происходили разные интересные вещи. Жизнь такая разнообразная штука! Намедни, к примеру, алабай в пух и в прах разодрал толстую книжищу, которую бодигарду дал почитать кто-то из офисных работников хозяина. Алабаю не нравилось, что бодигард, когда семейство собиралось на обед в дом, имел привычку отвлекаться на чтение книги и совсем не обращал внимания на его персону.
 
Он уже и так, и сяк, и этак  подставлял дружбану  под руку то холку, то круп (задницу, по-простому выражаясь) и все напрасно. И тогда алабай, улучив подходящий момент, когда бодигард отвлекся, поработал с книжкой — отомстил за невнимательное отношение к себе. Обрывками пятисот страниц книги был усеян весь хозяйский двор.
 
Стоило это происшествие бодигарду пятьсот рублей, выплаченные владельцу, за книжку с золотым тиснением. Мстительным парнем оказался белый и пушистый. Если честно, этот белый и пушистый временами бывает еще тем засранцем. Ревность страшная вещь, даже если это ревность к книжкам.
 
После всей этой череды  событий  бодигард начал слегка побаиваться за жизнь и здоровье хозяина.  В  заграничные вояжи хозяин в целях экономии финансовых средств бодигарда, увы, не брал. Так, что реально предотвратить  возможные необдуманные поступки работодателя за рубежами Родины было невозможно, ввиду отсутствия каких бы то ни было рычагов для этого.
 
В личной  беседе тет а тет с, прядающим ушами алабаем, личный охранник даже  посетовал, дескать,   как бы, не приведи Господь, хозяин с целью получения острых ощущений и в порядке расширения кругозора не додумался прыгнуть с парашютом или прокатиться на дельтаплане.
 
Учитывая талант босса искать и находить везде и всюду приключения на собственную задницу, можно было со сто процентной уверенностью предположить, что  у того во время прыжка из кукурузника просто не откроются, ни основной, ни запасной парашюты. Что касается дельтоплана, то  в нем,  наверное, тоже что-то может сломаться. И сломается непременно! Закон Мерфи!
 
Сам-то бодигард с парашютом  никогда не прыгал, да и желания особого не было. Но он знал, что прыжки с парашютом еще то приключение, порою несовместимое со здоровьем, а то и с жизнью. Имелся у него дружбан, фанат парашютных прыжков Михаил Полунин, когда-то коллега и старший лейтенант милиции, впоследствии заместитель директора школы подготовки охранников «Зенит», а также Главный редактор какого-то тоненького журнала по вопросам безопасности.
 
Вот Миша Полунин и заманивал на протяжении десяти лет бодигарда, еще в период службы в милиции,  красочными описаниями острых ощущений от полетов под куполом парашюта, от счастья парения в голубом небе и прочими ля-ля. Продолжалось это довольно долго и абсолютно безрезультатно. Бодигард отнекивался шуточными фразами, дескать, если он и прыгнет с парашютом, то только под дулом пистолета.
 
Как-то в городе бодигард случайно   встретил директора Школы подготовки  частных охранников «Зенит» Олега, у которого Миша ходил в заместителях и тот поделился новостью, что Полунин зовет его в Аэроклуб,  надеясь, что он решится сигануть на пару с Мишей из кукурузника с высоты в пару-тройку тысяч метров над уровнем океана.

Олег склонялся к мнению, что все в жизни интересно, надо и это попробовать. Посмеялись на пару, когда бодигард рассказал Олегу, что Миша и его уже  лет десять уговаривает шагнутьс парашютным мешком за плечами в синюю бездну через дверцу кукурузника. Похихикали  и разошлись. Оказалось,  хихикали они напрасно.
 
Месяца через три судьба опять свела случайно бодигарда и Олега. Олег кондыбал навстречу по тротуару на костылях, причем в гипс были забетонированы обе его нижние конечности. Рассказ  был коротким:
 
— Лечу под куполом, ощущения просто не описать, почти оргазм, песню пою: «…под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги…». Восторг! Метров сто до земли осталось, поле вокруг километр на километр и посередине два пня от спиленных деревьев, единственные на все поле. И лечу я прямо на эти пни. Лечу и ни хрена  не могу ничего изменить – ни увернуться, ни спланировать, ни между пнями просочиться, ни…  Хрясь! Обеими своими ножками об эти пни! Мля! От костылей освобожусь, поймаю Мишу и придушу своими руками!
 
Выслушал алабай занятную историю, потом изрядно  подумав, глубокомысленно мотнул головой, соглашаясь с выводами напарника. Вот уж воистину – чему быть, того не миновать. Не дай Бог с хозяином такой конфуз случится, хорошо, если только ноги переломает, а если…
 
Пес уже неоднократно убеждался, что если бодигард  высказывал какие-то соображения по вопросам поведения хозяина, то в итоге все и выходило именно так, как он и предвидел. Не бодигард прямо, а   старик Кашпировский. Вангует, глядя сквозь время в будущее, как в телевизор. Алан Чумак, понимаешь!
 
Шутки шутками, а все это касалось серьезных вопросов, вплоть до вопросов жизни и смерти. Так бодигард, впервые пообщавшись с женой и сыном хозяина, пришел к выводу, что жене шефа  нужен личный охранник, особенно когда она находится с ребенком. Ничтоже   сумняшеся, около года назад он, без особых обиняков,  сказал об этом хозяину.
 
Что касается сына, босс воспринял  совет нормально и зачастую переключал свою личную охрану на прогулки с ребенком. А вот по поводу жены, просто рассмеялся, дескать, что ей может угрожать, никому она не нужна и все эти опасения это чистой воды глупость. Позиция бодигарда состоявшая  в том,  что женщина настолько неосторожна и беззаботна, что сама для себя представляет опасность,  была хозяином отвергнута бесповоротно.
 
Не подействовали и доводы о том, что на жену шефа страшно смотреть даже, когда она с ребенком беззаботно переходит улицу в неположенном месте абсолютно, не убедившись в отсутствии машин и не удосужившись взять за руку пятилетнего ребенка.
 
Смотреть на это было настолько страшно, что телохранителю приходилось на обочине ловить женщину  и ее ребенка за руки и таким образом переводить их через проезжую часть. Женщине определенно был нужен дядя, который будет водить ее по жизни за руку.
 
Самое страшное, что бодигард  в итоге оказался прав. Не пошло и полгода после этого разговора, как жена хозяина поехала проводить  дочь от первого брака на поезд до Санкт-Петербурга и, выйдя из вагона на перрон, забыла  на столе в купе дочери свой мобильный телефон. Телефоны по тем временам были весьма не дешёвые.
 
Пока женщина снова вошла в вагон, дошла до купе дочери, забрала телефон поезд уже тронулся и отъехал  на полсотни метров от  перрона, набрав приличную скорость. Можно было, конечно, сорвать стоп-кран, можно было остаться в вагоне, доехать до  следующей станции и, взяв такси вернуться в город. Можно было доехать до Питера и вернуться оттуда самолетом. Существовала куча вариантов, как правильно поступить, но…
 
Какой чёрт  дернул ее прыгать с подножки движущегося вагона на гравийную железнодорожную  насыпь? Это  так и осталось тайной. После такого прыжка не всякий спецназовец способен сохранить ноги в целости и сохранности.
 
Сделала она ровно то и ровно так, как делать не следовало. Она прыгнула спиной вперед по ходу движения, ее перевернуло при соприкосновении ног с землей и ударило затылком  о гравийную насыпь.  Был бы  рядом с ней телохранитель, этого бы не произошло. Да что там телохранитель, любой разумный  человек рядом просто не допустил бы этого прыжка.
 
Прошло с тех пор уже полгода. Вот такая случилась трагическая история. Это была еще молодая и  красивая женщина…
 
Длились все эти перипетии  довольно долго, года полтора, а то и два, если алабаю не изменяет память. А потом наступил момент, когда внутри собачьей лобастой черепушки что-то громко щелкнуло. Что уж там щелкнуло, в каком месте перемкнуло и почему, алабай и сам до сей поры понять не может. Процесс подошел к своему логическому завершению.
 
Среда была обычным рабочим днем. Хозяин успешно что-то там, в фирме отработал. Видимо отработал с хорошей прибылью, отчего пребывал в довольно приподнятом настроении. Бизнес неуклонно пёр в гору семимильными шагами. Фабрики, заводы, газеты и пароходы были в порядке.  Всё было просто замечательно! Время лечит. Все плохое рано или поздно отходит на задний план и забывается, остается только все хорошее.
 
В сопровождении телохранителя хозяин  вернулся с работы, приехав к ужину  в загородный дом. Бросил машину у ворот и сам пошел открывать гаражные ворота.  Бодигард  в это время распахивал въездные ворота в заборе, отслеживая, нет ли на горизонте лиц известной национальности, желающих прокатиться на Кавказ в хозяйском автомобиле.
 
Белый алабай, как обычно, выскочив из-за угладома, резво побежал к калитке, близ которой раскрыл объятия хозяин в ожидании ежевечернего ритуала  обнимашек. Пес подбежал  вплотную к хозяину и, притормозив на  пару секунд,  остановился отягощенный какой-то глубокой и мудрой мыслью.
 
Хозяин нетерпеливо взмахнул распахнутыми руками:
— Ну!  Ты что  тормозишь, скотина? Давай же!
 
Вот в этот момент что-то в лобастой башкеалабая то ли щелкнуло, то ли хрустнуло. Да громко так хрустнуло. Судя по всему, это был хруст лопнувшей чаши собачьего терпения, переполненной последней каплей. Правда, никто кроме алабая хруста этого не услышал.
 
И он, тряхнув лохматой головой, словно от боли, или пытаясь избавиться от наваждения, не поднимая глаз, медленно оббежал хозяина стороной, подошел не торопясь  к личному охраннику  вплотную и, встав на дыбы во весь рост,  положил  лапы на его плечи и уткнулся мокрым бархатным носом в шею…