История Абдулы

История "Абдулы". Третья часть. «Похищенная победа»

Один из принципов социальных систем гласит, что только более или менее одинаковые люди могут образовывать общество. Так что — в теории — общество ЛДНР могло быть только русским. Или, по крайней мере, не включающим в свой состав людей враждебных «русскости». Однако этого не случилось.

Даже «в дни побед» над «укропами» и в Луганске, и в Донецке мне приходилось наблюдать явных недругов «русского мира», причём — нередко. Одни умудрялись расписывать стены домов антирусскими надписями про «колорадов» и «ватников», другие, особо дерзкие, могли бросить в спину ополченцу оскорбление. Правда, как только ситуация требовала действия, они проявляли благоразумие и ретировались. Таких «героев» часто спасало то, что ополченцы в массе своей были людьми сдержанными и незлобливыми, хотя риск нарваться на неприятность у «заукраинцев» всё-таки был. Вместе с тем и ополченцы, и российские добровольцы помнили о подписанных в Минске бумагах: Кремль ради мифических свобод для Донбасса всё-таки отказался и от русской земли, и от русских людей, а Донбасс виделся опять украинским, только теперь уже под присмотром Кремля.

«Абдуле» в те дни, которые разделили войну на «до» и «после» Минска, наверное, было не до осмысления феномена русофобства у русских. Да и самого факта замирения с врагом в то время, когда ситуация была благоприятной для наступления армии ЛДНР и полного освобождения Донбасса от оккупации.

А ведь тогда более двух третей территории образованных республик находилось под контролем тех, кто ни в какой другой Украине, кроме как унитарной, себя не представлял. А сама политика украинской власти в отношении «московитов» ещё в четырнадцатом была определённо заявлена на страницах националистического еженедельника «Деловая столица» в статье-инструкции «Как вычистить русский мир».

Оставаться в такой ситуации на войне, всё равно, что побывать в роли Стрелка из русской сказки, которого царь посылает «сходи туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». Тот царь непонятным и оттого неисполнимым заданием хотел одного – завладеть женой Стрельца – Марьей-царевной, для этого погубив его самого. У ополчения Донбасса, призванного решать столь же непонятную задачу в окопном противостоянии с «укропами», тоже, очевидно, намеревались отнять его ценность – победу. А ведь для таких, как «Абдула» победа и была началом жизни с «чистого листа». Но новая Россия (или — как её называли ополченцы историческим именем – Новороссия) не состоялась. Стрельца перехитрили.

Я не нашёл в записях «Абдулы» ничего такого, что проясняло бы его отношение к минским соглашениям. Он явно сторонился политики. Как держались подальше от неё и такие знаковые фигуры ополчения, как «Моторолла» и «Гиви». Из тех командиров, кто называл вещи своими именами, вскоре после Минска никого в живых не осталось.

Уверен, что «проект Новороссия» осуществлялся спонтанно и только низами «русского мира». Этому свидетельствуют и слова ныне покойного Эдуарда Лимонова о том, что ещё в мае четырнадцатого Сурков определённо ему заявлял, что Донбасс, как и Харьков – это Украина. Что, очевидно, было позицией не одного этого чиновника, возомнившего себя демиургом и вершителем судеб миллионов людей, а позицией Кремля, которую тот попросту не желал афишировать. Причиной тому – антирусская позиция, которую он в итоге и занял.

Когда говорят о русской идентичности, непременно вспоминают о таких компонентах «русскости», как православие, социальные справедливость и равенство, а также приоритете морали над правом. Если всмотреться, то все эти черты характерны только для простых людей, или — нижних слоев российского общества. Чиновничество, скажем, давно «выдавило» из себя эту чуждую прогрессивному Западу сущность. Словом, «Время вперёд!». Только этот лозунг большевизма теперь порывает не просто с русской традицией, как это было у марксистов-ленинцев, когда они боролись с церковью, он уже на транспарантах тех, кто порывает с исторической Россией вообще. И уже не понятно, ни — кто мы, ни — куда идём. А весь хвалённый патриотизм власти выражается в праздновании Дня Победы. Но что-то в этом есть от бразильского карнавала. С той только разницей, что латиноамериканцы демонстрируют свое умение танцевать, а мы – воевать.

Представляется, что Алексей Мозговой без иллюзий понимал сущность как украинского, так и российского чиновничества, когда в августе, в Крыму, на одном из собраний говорил в глаза претендентам на власть в республиках, что не прошедшим инициацию освободительной войной даже на небольшие должности рассчитывать не следует. Но — Мозгового уже нет, и теперь многие, если не большинство во власти ЛДНР – это те, кто отсиделся в «горячее время» либо в РФ, либо – в Украине. Что уж говорить, если глава ЛНР Пасечник — недавний сотрудник СБУ Украины. А во всесильных МГБ (и в ДНР и в ЛНР) вчерашние «эсбэушники» составляют «костяк» организаций. Как, впрочем, и в других правоохранительных структурах. И этому теперь никто не удивляется. По минским соглашениям республики Донбасса встали на путь воссоединения с Украиной. Реальной помехой этому выступают только сами власти Украины.

Скажете — абсурд? Нисколько. Весь смысл существования нынешней Украины – это быть анти-Россией. И другой Украины быть теперь просто не может. Стержень её политики – русофобия. Причём, русофобия странная – это русофобия самих русских, только назвавшихся «украинцами». Тот же Мозговой не признавал правомочности определения украинцев, как братского народа, считая, что в этом кроется искусственное разделением одного народа – русского.

Такое разделение только на руку врагам. Оказалось, проведи между одним народом границу, и воспитывай его таким, каким пожелаешь, даже в ненависти к свой сущности, к самому себе. Словом, технологии (социальные – в данном случае), в которых мы слабее Запада, сделали народ враждебным самому себе, и теперь одни, назвавшиеся «великими украми» желают стереть с лица земли (и из истории) тех, кто недавно звался «великороссами».

Незадолго до своей смерти на операционном столе челябинской больницы, «Абдула» сменил открывающий его страницу «Вконтакте» тезис. Последние слова, которые он считал важными выражали сомнение: «Ещё не известно, что тяжелее, выжить на войне или жить после войны…».

Увы, после войны ни он, ни его друзья не пожили. Он – точно. Они – не знаю. Автор выдвинутого на Оскар украинского фильма «Атлантида» обещает победу над Россией к 2025 году.

В предыдущей части «Истории «Абдулы»» я писал, что считаю войну на Донбассе проигранной… Это касается русских. Всех. И даже тех, кто на эту войну «не ходил». Ибо ведётся она не только против жителей Донбасса, как хочется её представлять тем же кремлёвским геополитикам.

Написанное выше и есть объяснение моего впечатления проигранной войны. Добавлю только одно, но самое очевидное доказательство: ополчением Донбасса не достигнуто ни одной цели, которые ставились в начале. Даже не получилось остановить методичное убийство своего народа. Да-да, народа. Ибо русских в ЛДНР год от года приучали к мысли, что они -отдельные, обособленные и, вообще, участвуют в некой гражданской войне в Украине. А Россия — только заинтересованный наблюдатель.

О рождении донецкого народа мне заявил в июле сего года бывший в 14-15 гг. председателем Народного Совета ДНР Андрей Пургин. Когда я списался с ним, чтобы понять какая государственная идеология объединяет нынешнюю ДНР. Он видит это рождение довольно образно: «Народ выковывают как металл. Где молот – это укры, а Россия выступает наковальней». И добавил: «Свои герои-мученики у него уже есть…».

Можно ли отнести к этим мученикам «Абдулу», я не стал спрашивать. Вопрос, казалось, был не по теме. Теперь же, дописывая «Историю «Абдулы» (этого российского /русского добровольца), мне представляется, что он был крайне важен. Ибо «Абдула» мне всё же представляется мучеником. Только вот мучеником чего? Известны мученики веры, мученики науки или идеи, герои-мученики (не предавшие товарищей под пытками в плену врага). Его же смерть не укладывается в какую-либо известную матрицу. Он был просто предан. Не единожды за свою недолгую жизнь. Мне представляется, что судьба «Абдулы» — одна из многих подобных в современной России.

Песня, которую он слушал в последние свои дни, называется «Тишины хочу». Послушайте ее и вы. Она явно созвучна с преданной душой.