Путеводитель по той стороне.

Путеводитель по той стороне.
 
Писатель-романист Роберт Привалов оглядел группу из одиннадцати человек сидевших на стульях полукругом напротив него. В небольшом арендованном зале с прикреплёнными к одной из стен несколькими листами ватмана, было прохладно несмотря на погожий летний день.
— А это точно не клуб анонимных алкоголиков? — пошутил, качавшейся на стуле, худощавый парень в бейсболке.
— Вот сейчас и узнаем, — улыбнулся Роберт, раскрывая толстую тетрадь для записей и приспосабливая её на коленке.
Он вывел сегодняшнее число.
— И так, — начал Привалов, — повторю то, что говорил вам по телефону. Я собираю всевозможную информацию для нового романа. Главное условие – достоверность, поэтому обратился к вам. Ваши, рассказы показались мне наиболее полными. Так же они объединены темой транспорта и как бы дополняют друг друга. По окончании беседы, которая может продлиться несколько дней, вам заплатят в обязательном порядке.
— Вы сказали, что вы романист, — произнесла рыжая девушка. – О чем писали до этого дня?
— Криминально-любовные приключения, — ответил Роберт. – Но сейчас меня заинтересовала тема клинической смерти и видений с ней связанных.
— Криминально-любовные, — хохотнул грузный мужчина. – Не читал.
— Давайте начнём, — сказал Роберт. – Кто-нибудь помнит сам момент смерти?
Присутствующие вопросительно переглянулись, некоторые пожали плечами, грузный мужчина потянул руку вверх.
— Пожалуйста, — Привалов указал на него ручкой.
— Я копался в электрощите. Был уверен, что электричество отключено, оказалось ошибся. В сам момент смерти показалось, что падаю во что-то вязкое. Очнулся уже в реанимации, врачи сказали, что был мертв три минуты, мне же показалось, что несколько дней.
— Там время течёт по-иному, — кивнула женщина с каре. – Я, после отравления, была мертва одну минуту, а там, наверное, прошла почти неделя.
— У каждого по-своему, — подтвердил парень в бейсболке.
Присутствующие заёрзали на стульях, было видно, что момент перехода в иной мир их основательно напугал.
— Где вы оказались после перехода? – спросил писатель.
— На вокзале, — ответил мужчина. – Обычный с виду вокзал, но вы сразу поймете, что с ним что-то не так.
— Да, да, — оживилась было закемарившая старушка. – С освещением там плохо совсем, лампы от силы в пол накала светят. Полутьма, очереди во все кассы, кто с вещами, кто налегке. Потолки высокие, балконы с чугунными перилами, стены в темно-желтый цвет покрашены.
Роберт стал быстро записывать слова очевидцев. Постепенно к обсуждению вокзала присоединились все опрашиваемые. Выяснилось, что это вокзал поездов дальнего следования и составов по типу электричек, причем тянут их паровозы, либо очень старые тепловозы. Пассажиры появляются неоткуда, просто раз и они уже бродят по зданию или занимают очередь в кассу, покупают билеты, причём все инстинктивно знают куда ехать. Влезть в кассу без очереди нереально, не пустят. Выход с вокзала только на поезд.
— Я чувствовал на какой поезд мне надо, — влез в разговор спортивного вида парень. – Но заплатить за билет было нечем. На сколько понимаю, у тех, кто не совсем умер денег или что там у них, за проезд нет.
Присутствующие закивали.

— Тут меня подзывает цыганка, — продолжил спортсмен. – Сидит такая на тюках у стенки в темноте. Лет, наверное, 50-55. Ой, говорит, касатик, вижу ехать тебе надо, а грошей нет. Помогу тебе, что ж не помочь хорошему человеку. И протягивает билет. Хотел взять его, но тут меня за плечи мужик светловолосый хватает и в сторону тянет. Не бери, говорит, я тебя проведу на поезд. Даёт то ли конфету, то ли таблетку. Съел её и тут же в поезде оказался, точнее в электричке старого образца.
Присутствующие так же подтвердили про цыганку и мужика. Иногда вместо мужика была симпатичная девушка.
— Сначала поезд шёл сквозь сплошную, непроглядную, а местами жирную тьму, — включился в обсуждение лысеющий мужчина. – За окном ничего не видно, шум от колес приглушённый, иногда еле слышимый. Народу мало, все в окна смотрят, как завороженные.
Роберт прекратил записывать, поднялся со стула, подошёл к ватманам на стене, достал из кармана чёрный маркер. Нарисовал с краю прямоугольник подписав его «Вокзал». Повел в сторону от него две параллельные прямые.
— Железная дорога, — пояснил он.
Потом заштриховал небольшой участок, подписав его «Тьма».
— В поезде кондуктор ходит, — поёжилась рыжая девушка. – Он похож на человека, но это не человек.
— Не человек, не человек, — подтвердили рассказчики. – Внешне похож, но это что-то другое. Рост под потолок, здоровый как бык, мундир тёмно-синий, фуражка. Дырокол для билетов в руке, ходит дырки бьёт.
— Представьте, — сказал спортсмен, — что цыганка дала бы билет не в ту сторону или вообще поддельный, так и высадят во тьму, а что там, одному богу известно. Кстати, настоящий билет у меня в кармане оказался, непонятно как. Кондуктор или существо это, продырявило его и дальше пошло.
— После тьмы сразу раннее летнее утро, — добавил мужчина с бородкой. – Роса на траве, туман лёгкий, будто в деревне в детстве.
Роберт провёл две линии за заштрихованную область, подписав «Утро».
— Природа замечательная, — подключилась девушка лет восемнадцати, бывшая по ту сторону две с половиной минуты. – Все благоухает, сочные травы, на ветках лист к листу, деревья, как на подбор. Солнечный свет яркий, но Солнца не видно. Непонятно откуда оно светит.
— Первая станция – лес, — добавил подросток с короткой стрижкой.
Несколько человек закивало, подтверждая информацию. Роберт нарисовал несколько ёлок и прямоугольник, подписав над ним «Станция Лес». Потом спросил:
— Сколько ты был там?
— Пятнадцать минут, — ответил подросток.
— Не болтай, — нахмурилась женщина с каре. – Такого не бывает. Мозг умрет за такое время.
— Еще как бывает, — подросток грустно уставился на рисунок. – Редко, но бывает.
— Продолжай, — кивнул ему писатель, приготовив тетрадь.
— Короче сошел на ней, — опустил взгляд тот. – Даже не сошел, а просто появился на станции. Материализовался, так точнее. Направился в лес. Не знаю сколько шел, вышел к огромному, длиннющему дощатому столу, уставленному всякой едой. Стульев не было, деревья росли сквозь пропиленные в нём отверстия. Со всех сторон к нему сходились люди, это были строители, столяра, плотник. Обед у них был.
— Поел чего-нить? – спросила старушка.
— Это пища мертвых, не стал даже смотреть. Что-то отталкивало.
— Правильно, — одобрил мужчина с бородкой. – Мало ли….
— Вижу, бригадир их идет. Им мой дед покойный оказался, видать он меня и с поезда высадил как-то. Сложно всё объяснить, это на уровне догадки, инстинкта. Подошел он ко мне, поговорили, не помню, о чем, ни слова не запомнил. Потом повёл меня показать стройку в поле за лесом. Там они огромную пирамиду из очень высоких струганых деревьев строят. Эти деревья составляют грани пирамиды, сами стены еще не начаты были.
— Зачем пирамида? – спросил Роберт, рисуя её возле леса.
— Не знаю, а может не помню. Но это что-то очень важное для них.
— Видел её, — подтвердил дед в сером костюме, внимательно слушавший подростка. – Отец у меня там плотничает, — ухмыльнулся он. – Зачем строят тоже не понял, хотя он что-то пытался рассказать. Такое ощущение, что данная информация заблокирована.
— Еще там есть избушка посреди распаханного поля, это чуть дальше, — добавила рыжая девушка. – Там вроде женщина живёт. Видела её на крыльце. Будто ждёт кого-то.
Привалов нарисовал маленький домик посередине поля.
— Следующую станцию можно назвать «Санаторий», — произнёс дед в костюме. – Большое довоенное здание с обширной душевой, выложенной пожелтевшей, треснувшей плиткой до потолка, и крашенными в синий цвет коридорами с деревянными полами. Там тоже материализуешься. Пшик и ты в душевой. Отец там мылся после трудов праведных. Подошёл к нему, пальцем ткнул в грудь, а он тёплый и рыхлый словно тесто дрожжевое. Говорю, бать, ты же умер. Он полотенцем опоясался и ушел, но вроде как напоследок сказал, мол, с чего ты взял.

Роберт начертил квадратный дом, подписав его «Санаторий с душем».
— Уже что-то вырисовывается, — улыбнулся он.
— Ни хрена у тебя не вырисовывается, — отмахнулась старушка. – Это даже не целиковая ветка, так кусочек. Впереди развилка будет, вот где начнётся. Потом коты чёрные мерещится будут, не приведи господь.
— Вы тоже их видели? – оживился мужчина с бородкой.
— Как тебя.
— Я только боковым зрением. Уже и внимание перестал обращать, пусть следят сколько захочется.
Привалов быстро записал услышанное в тетрадь.
— А ко мне иногда по ночам мужик в балахоне приходит, — пожаловалась рыжая девушка. – Сядет в ногах на кровати и сидит с пол часа истуканом, потом исчезает.
Роберт вновь заскрипел ручкой по бумаге.
— Дааа, есть некоторые побочные эффекты, — отмахнулся лысеющий мужчина. – Чего только не примерещится. Главное вреда никакого, вроде нет. Думаю, теперь какой-то незримый проход между мирами временно открывается для нас.
— Интересное предположение, — Привалов записал это в тетрадь.
Старушка встала со стула, подошла к импровизированной карте, внимательно посмотрела на обозначения.
— Вот здесь, наверное, — она ткнула пальцем в сторону от домика в поле, — небольшой городок. Почти все поезда проходят мимо, сама видела. После него развилка, оттуда они идут во всех направлениях.
— Вы были в городке? – спросил спортсмен.
— Угу. Ничего примечательного, кроме пруда в бетонных берегах.
— Кто-нибудь еще был там? – поинтересовался Роберт, делая пометки в тетради после того, как нарисовал овал с надписью «Городок с прудом» и начертил развилку, подписав её.
— Я был, — поднял руку подросток. – За 15 минут много, где побывал. По их часам считай год прошёл, а может больше. В разных местах и для разных людей время течёт по-разному. Для одних быстро, для других минута там, десять лет тут. Для нас наоборот. Всё индивидуально.
— Что с прудом? – женщина с каре уставилась на подростка.
— Странное место, — сказал он.
— Еще какое странное, к воде лучше не подходить, — подтвердила старушка. – Издали видела кто там водится. Как они мальца утащить пытались. Тьфу, нежить.
— Так это меня утопленники в пруд загнать хотели, — сказал подросток. – Погулял, называется. Как сыпанули из воды. Все синюшные, кожа висит, зубы гнилые. Молча бегут, страшно до жути. Загнали на пожарную лестницу кирпичной трёхэтажки, она рядом с прудом стоит. Хорошо пожарный выход открыт был, коридорами ушел.
Старушка перекрестилась, все затихли. Было слышно только, как Роберт скрипит ручкой, записывая услышанное в тетрадь. Молчание прервал мужчина с бородкой.
— На развилке мой поезд повернул направо, — сказал он. – Ехали долго, но время совсем не ощущалось. Очутился на станции в горной местности, лил проливной дождь. Мне показалось, что он там идет всегда.
Роберт начертил параллельные линии, опустив их к низу листа. Там нарисовал несколько горных вершин, тучу со штрихом дождя, подписав «Дождливые горы».
— Горы вроде как известняковые, на них ничего не растёт, постоянно сходят оползни, осыпается всё, — продолжал мужчина. Место мрачное, холодно и сыро, но и там живут люди. Недалеко от станции стоят несколько обмазанных глиной домиков, жилой только один. Весь его двор уставлен старой мебелью из ДСП. Шкафы, стулья, столы, секретеры, комоды и прочее. Вся мебель поломана или разобрана на несколько частей, целой мало.
— Кто там живёт? – поинтересовался парень в бейсболке.
— Мужик лет 60-ти, в длинной, бело-серой полотняной рубахе до пят. Всё расспрашивал меня, как мол, дела, откуда ты, что нового. В таком духе.
— Видать просёк, что ненадолго здесь, — предположил парень.
— Вполне возможно, — мужчина стал разминать виски, сделав болезненное выражение лица. – Голова что-то разболелась. Пожалуй, покину вас на сегодня.
— Что ж, — оторвался от тетради Привалов, — в таком случае на сегодня всё, продолжим в среду. Пока информации для анализа достаточно.

Все поднялись и попрощавшись с писателем направились к выходу. Роберт же остался в зале до позднего вечера, анализируя услышанное и делая записи пока они свежи в голове.
Примерно в районе десяти вечера, когда за окнами уже стемнело его отвлекло движение в углу помещения. Повернувшись к нему, Роберт ничего странного не увидел. Однако не прошло и пяти секунд, как движение повторилось в другом углу. Это насторожило писателя, он прекрасно помнил слова вернувшихся с того света о возможном временном открытии незримого прохода между мирами.
Где-то в подсобке звонко упало пустое ведро, Роберт вздрогнул. Неприятный холодок пробежал по спине. Он считал себя практичным человеком, не особо верил в мистику, напугать его было сложно, но сейчас Роберта всё это настораживало, напрягало.
Он скрутил ватманы, уложив в тубус, взял тетрадь и направился к выходу. Открыв дверь, почувствовал, как в спину дунуло холодом. Привалов обернулся, позади ничего не было, должно быть где-то не закрыто окно.
Погрузив вещи в машину, Роберт поехал домой, следующая встреча с рассказчиками, через день. Сегодня он поехал в загородный дом, надо посмотреть, как там дела и вообще в одиночестве лучше думается.
Приехав на место, Привалов засел за работу, пытаясь создать из сегодняшних записей и чертежей план по написанию романа. Расположившись за письменным столом, начал перечитывать текст.
Во саду мощные порывы ветра стали раскачивать яблоню срывая с неё плоды, причём остальные деревья стояли спокойно. Роберт отложил тетрадь в сторону, поднялся из-за стола, осторожно выйдя из дома, ночь была теплая и безветренная. Так что же с такой силой раскачивало яблоню? Вдруг всё прекратилось, дерево замерло, как и остальные в полном штиле. Роберт взял, стоявшую в прихожей, совковую лопату, медленно пошел к яблоне. По всюду валялись яблоки и что самое необычное, несколько из них было кем-то раздавлено.
— Кто здесь? – спросил Робер, перехватив лопату поудобнее.
— Зачем…, – еле слышно донеслось из тёмной части сада, куда не приникал свет из окон.
Роберт быстро вернулся в дом, поставил лопату на место, запер дверь на все замки, включил свет во всех комнатах. Неожиданно лампы в доме замерцали и погасли, погрузив его в темноту.
— …тебе…, — послышалось из прихожей.
— Кто здесь!? – крикнул писатель, стараясь разглядеть в темноте говорившего.
Там что-то заворочалось, заскрипело досками пола. Привалов зашел в комнату, где изучал записи, запер дверь, придвинул к ней комод.
— …карта? — донеслось из-за двери.
По двери заскреблись тоненькие коготки, кто-то толкнул её, покрутил ручку-шар. Сердце Роберта бешено колотилось, заглушая звуки шагов непрошенного ночного гостя. Они неспешно удалялись, пока не стихли совсем, тут же включился свет. Через некоторое время, набравшись смелости, вышел из комнаты. Входная дверь была распахнута настежь, замки погнуты, а некоторые вырваны с корнем.
От волнения у Привалова подскочило давление. Ему стало плохо, голова закружилась, он упал на пол, потеряв сознание. Очнулся утром за столом перед раскрытой тетрадью и ватманами с наброском карты. На лице отпечатался текст с одного из листов. Роберт протёр глаза, огляделся.
«Хрен знает что, а не сон, — недовольно подумал он. – Так под себя не долго начать ходить».
Роберт встал из-за стола, проверил свет, замки на двери, яблоню в саду. Всё было в порядке, значит действительно приснилось.
В назначенный день группа вновь собралась в зале, Привалов развесил ватманы, приготовившись записывать рассказы в тетрадь.
— Продолжим? – он оглядел публику. – Кто начнёт?
— Я, — подняла руку женщина с каре. – Давайте предположим, что вы рисуете карту с запада на восток, тогда после развилки будет поворот на север, то есть вверх по карте. Там поезд идет через длинный туннель в холме и выезжает к станции, окруженной болотами с еле заметными тропками.

Роберт начертил туннель, холм и станцию с болотами, подписав их.
— Туннель странная вещь. Въехав в него, поезд оказывается не внутри холма, а на ночном поле. На небе звёзды, месяц освещает местность. Там тоже есть станция, но мой поезд прошёл мимо.
Роберт подписал возле нарисованного холма: «Внутри Станция Ночь».
— А что с болотами? – заинтересованно спросил грузный мужчина.
— Я оказалась на этой станции, — сказала женщина с каре. – Прошла по тропинке в глубь топей, меня встретила покойная подруга, умершая несколько лет назад. У них там что-то вроде колхоза по сбору болотной ягоды. Собирают в заплечные короба и относят в заготконтору. Я хотела подойти к подруге, но она просила не сходить с тропы. Общались на расстоянии, но о чем, убейте не припомню.
— Просматривается закономерность, — произнёс Роберт, записывая это в тетрадь и помечая на карте «Болотный колхоз». – Никто не помнит, о чем говорили с мертвыми. Интересно почему?
Женщина пожала плечами.
— Некоторые события вообще кажутся сном, — произнесла она.
— Кстати о снах, — Роберт перестал писать. – Кому-нибудь снятся кошмары или сны о загробном мире?
Присутствующие задумались, но позже уверенно произнесли, нет. Никому ничего подобного не снится.
— Наверное вам что-то приснилось? – спросил дед в костюме.
— Какая-то ахинея, — улыбнулся писатель и коротко рассказал о своём сне.
— Значит некто спросил, зачем тебе карта? – дед почесал подбородок.
Рассказчики удивлённо переглянулись.
— Это не сон был, — утвердительно сказал подросток.
— Нет же, — нахмурился Роберт, — сон.
— Малой прав, — вмешалась старушка. – Не сон. Предупреждение.
— А как же яблоня, замки? – присоединился к беседе спортсмен.
— Морок, — объяснила старушка. – Специально стращают, запугивают. Чем сильнее страх, тем ты слабее. Похоже карта твоя кому-то дюже не нравится.
— Давайте продолжим, — Роберт перевел разговор в другое русло.
Сегодняшняя беседа увеличила карту на еще один ватман. Появились новые станции: «Скульптуры», «Горящая трава», «Жезл», «Пустое село», «Разбитый корабль», «Праздник урожая», «Депо», «Живая гора» и т.п., появилась новая местность, новые поселения, новые люди. Это был мир внешне похожий на наш, но его внутреннее содержание сильно отличалось, настораживало, пугало и одновременно манило неизвестностью.
— А вот здесь, — лысеющий мужчина ткнул пальцем за только что нарисованный Робертом искривленный лес, – глубокий овраг, высотка в лёгкую влезет. Из склона в склон иногда бьют молнии. На дне узкое болотце с камышом, а по его берегам грибы с автомобильное колесо. В тех лесах такие не попадаются.
Роберт нарисовал овраг подписав: «Большой овраг с грибами и болотом».
— На сегодня всё, — сказал писатель, — встретимся через день.
— Да мы уже почти всё рассказали, — произнесла рыжая девушка.
— Я бы попросил всех боле тщательно вспомнить всё, что было, — Роберт начал снимать ватманы со стены.
— На карте от силы половина области, а может и меньше, — посетовала старушка. – А там целый мир, планета или что-то наподобие.
— И это хорошо, — улыбнулся Роберт, убирая тетрадь со стола.

***
Загородный дом встретил сыростью прошедшего вечернего ливня. Земля во дворе раскисла, превратившись в склизкую грязь. Роберт выключил мотор автомобиля, закрыл ворота, отпер входную дверь и вздрогнул от увиденного.
От самого порога в глубь дома вели грязные следы босых ног. Роберт включил свет, но предательские лампы вспыхнули в пол накала. Взял стоявшую в прихожей лопату, с которой недавно выходил в сад. Он мог бы вызвать полицию, но вряд ли они обнаружат гостя. Скорее всего он показывается только ему, так что возможность отгрести за ложный вызов и прослыть психом Привалову не улыбалась.
Снаружи быстро темнело. Роберт тихо шагнул вперед, приготовив лопату для удара, лампы мигнули, ещё более понизив уровень освещения. До его слуха донеслось шуршание из комнаты, кто-то копался в его бумагах. Лопата звякнула о люстру, шуршание тут же прекратилось.
Из дверного проёма показалась серая кисть руки с длинными пальцами, потом нечто выглянуло, высунув половину лица, одним глазом взглянув на вернувшегося хозяина.
В голове Роберта всплыла услышанная где-то фраза о том, что «нельзя входить в подломленную хату, так как там могут быть урки с волынами». Жаль, что он вспомнил её только сейчас.
— Зачем… тебе… карта? – прошептало существо продолжая выглядывать из проёма.
Ноги Роберта стали ватными, силы начали покидать его с огромной скоростью. Еще чуть-чуть и он рухнет на пол.
— Это моя карта, — так же тихо ответил Роберт, оставивший тубус с набросками в машине.
— Нельзя, — долговязое существо вышло из комнаты, выпрямилось, задев головой потолок.
Существо стало приближаться, одновременно протягивая в сторону писателя костлявые руки.
— Нельзя, — прошипел гость с той стороны.
Роберту стало тяжело дышать, в глазах помутнело. Собрав последние силы, он ударил лопатой сверху вниз. Перед тем, как потерять сознание Привалов услышал звон разбитой люстры, почувствовал дождь из стеклянных осколков на лице и касание лопаты чего-то твердого, ответившего гортанным вскриком.
Он очнулся утром в прихожей на коврике, посмотрел на нетронутую люстру, на мирно стоящую в углу лопату. Сел, прислонившись спиной к стене, оглядел чистый пол. Осторожно поднявшись, направился к холодильнику за ждавшей своего часа бутылкой пива. События этой ночи на прямую подтверждали реальность того мира, точность карты и правильность его замысла.
Весь следующий день он изучал карту и записи, сопоставлял сведения из других источников, привязывал к ним описания из различной религиозной и около-религиозной литературы, а также, откровенно сектантских книг. Благодаря этому карта увеличилась в три с половиной раза.
 В назначенный день все собрались в зале на последнюю беседу. Перед этим Робер раздал конверты с деньгами. Расчет был прост, выплата раньше срока послужит стимулом к более откровенному рассказу.
— Я бы хотел, — начал Роберт, — чтобы вы рассказали о том, о чем умолчали.
— Мы про все сказали, — произнёс парень в бейсболке.
— Про всё, — закивали присутствующие.
Роберт взглянул на подростка больше всех проведшего время по ту сторону, тот потупил взгляд.
— Так как время там течёт по-иному, то оно не переходит из прошлого в настоящее и будущее, оно постоянно, — выдавил он. – Значит есть возможность заглянуть в будущее, увидеть свою смерть.
— Это запрещено, — добавила старушка, — иначе не вернётесь, будущие годы могут исчезнуть. Вы потеряете жизнь.
— Даже пытаться посмотреть опасно, — согласился дед в костюме. – Строгий запрет.
— Кто запрещает? – спросил Роберт. – Бог? Дьявол? Кто?
— Тот, кто над ними, — насупился мужчина с бородкой. – Ибо они лишь исполнители.
— Абсолют? – руки Привалова мелко затряслись в ожидании положительного ответа.
Мужчина с бородкой поднялся и направился к выходу.
— Всего хорошего, — сказал он на прощание.
Остальные тоже стали подниматься с мест и уходить. Последним выходил подросток, он обернулся в дверях произнеся:
— С такими делами не шутят, напишите роман и забудьте про ту сторону. Придет время увидите её сами.
Приехав в загородный дом, Роберт дорисовал карту, повесил её на стене, встал напротив дивясь развернувшейся панораме.
«Офигенно, — подумал он, — у меня есть карта и даже вероятность взглянуть на собственную смерть, не говоря о возможном контакте с Абсолютом. Это будет самый грандиозный роман на свете, это будет путеводитель по той стороне».
Роберт подошёл к столу, выдвинул нижний ящик, достал оттуда картонную коробочку. Внутри, на ватной подстилке лежали два шприца наполненные прозрачной и розовой жидкостями.
«Вначале прозрачная, — вспомнил он слова знакомого «чёрного фармацевта» у которого можно было достать всё, что душе угодно и даже то, чему еще не придумано названия. – Строго три кубика. Это остановит все жизненные процессы, короче, типа клиническая смерть. Как башка вначале поплывёт, колешь розовую пять кубиков. Это включит тебя через пять минут, вернёт к жизни. Ферштейн?».
— Ферштейн, — произнёс Роберт, закатывая рукав.
Сделав оба укола строго по инструкции, он лег на кровать уставившись в потолок. Перед глазами поплыли чёрные точки, сердце стало биться через раз, конечности похолодели, рот свело, кровь отхлынула от лица.
Дверь с грохотом распахнулась, на пороге появилось долговязое существо. Оно посмотрело на бездыханное тело, обречённо уселось на пол прислонившись костлявой спиной к дверному косяку, обхватило руками голову со шрамом от встречи с лопатой.

***
Очереди в кассы двигались одинаково медленно. Полутьма скрывала лица людей, собравшихся в последнее путешествие.
— Касатик, — сидевшая на тюках цыганка позвала стоявшего в нерешительности новоприбывшего мужчину.
Роберт обернулся, уставившись на протянутую руку с билетом.
— Возьми милок. Лишний оказался, тебе нужнее. Хорошим людям грех не помочь.
Привалов посмотрел по сторонам, заметил наблюдавшую за ним светловолосую девушку и потянулся за не нужной ему бумажкой….
2020.