Русский ли русский мат?

Собственное исследование
 
Язык народа, или родная речь, возник только как инструмент общения. При общении людей с разной речью происходил обмен словами. Не всегда при таком обмене слова сохраняли свой первоначальный смысл. Так в русский язык вошли слова других народов: «баба», «дача», «видеть», «галстук», «шлагбаум», «орать» (в смысле кричать), «отец», «царь», «ракета» и тысячи других. Это же происходит со всеми языками народов мира, как следствие неизбежных международных отношений, прежде всего торговых. Так из русского перекочевали слова «спутник», «погром», «большевик», «ГУЛАГ».
В конце февраля — начале марта, как в России Масленица, в Германии ежегодно празднуется Fasching, карнавальная неделя. Однажды на таком карнавале услышал одну из множества очень популярных песенок, которая начиналась вопросительным предложением:
«Hast du denn noch niemals eine Kölnerin jebütz?»
«Ты что, никогда ещё не целовал девушку из Кёльна?» (собственный перевод).
Тогда я подумал, что мне просто послышалось. Но позже, начав работать в клинике, я узнал, что такие ежегодные празднества с маскарадными костюмами проводятся в феврале во всех производственных коллективах по всей Германии. А потом уже два дня происходит шествие праздничными маскарадными колоннами, с выступлениями артистов, разбрасыванием конфет с грузовиков в толпу. Жарка сосисок по всему городу. Концерты в огромных залах, спорткомплексах, где все зрители в маскарадных костюмах.
Клиника, где я много лет проработал, не была исключением. Сотрудники были «замаскированы» под пиратов и светских львиц разных народов мира. Но чаще клоунов. Это является праздником и для пациентов. Но работа не прекращается. Помню, старшая сестра нашего отделения выставляла ежегодно в тот же день транзисторную радиолу в коридор, и для пациентов негромко играла праздничная карнавальная немецкая музыка. При этом двери в палаты были открыты. Это длилось недолго. На время врачебного обхода музыка прерывалась, но сёстры оставались в своих нарядах весь рабочий день. Среди песен была и эта, мне знакомая, и с тем же ясно слышимым словом: «jebütz». Я спросил старшую, как звучит и как пишется это слово. Милая, наряженная под Арлекина женщина, глядя мне в глаза, громко и чётко произнесла почти по-русски это матерное слово и даже не смутилась. Я спросил её, знает ли она перевод этого слова.
— Конечно, — ответила старшая сестра, — это старинное слово «jebützen», которое означает «целоваться». А что вы, доктор, так этим заинтересовались? Понравилось? — хитренько спросила старшая.
— Ну-у… Я песню всю понял. Только этого предложения с этим словечком никак не мог понять, его в высоком немецком (Hochdeutsch) нет, — растерялся я, но вовсе не соврал, лишь пол правды сказал. Не стало же в немецком ни слова «шлагбаум», ни слова «галстук» или «парикмахер». Время стёрло, заменив на иностранные. 
Как оказалось, это режущее русский слух словечко «jebütz» означает невинное действие — целовал.
Вероятно, 400 лет назад в Московии, в немецкой слободе, так и разговаривали, а в тесном общении немцев слободы с московитами могло это словечко перекочевать как жаргонное в славянский язык, но уже с изменённым смыслом, отражающим мужские намерения, которые должны были быть для общества зашифрованными, то есть непонятными женщинам. Нет ничего удивительного в этой смысловой трансформации, если мы меняем смысл собственным русским словам. Ну, например: «вкатить», «всадить», «вздуть», «вдуть», «оттянуть», «надуть», «натянуть», «трахнуть» и, наконец, вполне общепринятое, цензурное и терпимое — «переспать». Вполне вероятно, что и слово «jebützen» использовалось вначале как замена русскому слову «совокупляться», «сношаться». Корень слова был сохранён, но его окончание изменено, как и чередование корневой гласной, что типично как для немецкого, так и для русского языка. Позже такая конспирация стала настолько привычной и распространённой, что значение слова или вкладываемый в него новый смысл стали знать все: и мужчины, и женщины. И его снова стало произносить неприлично. Так что это слово пришлось снова считать нецензурным, непечатным, несветским или вульгарным.
Таким образом в эту «сокровищницу» неприличных для использования в обществе слов и выражений вошли слова не русского и не татарского происхождения, а немецкого.
Приведу одну поговорку на немецком, а вы судите сами: «Außen Huy, innen Pfui» — «Снаружи блеск, внутри пустота». Или: «На голове блестит, а в голове свистит». Блеск или глянец (от лат. «glanz», ещё означает в сочетании «glanz penis» головку мужского достоинства). Немецкое cлово «Huy» так и читается, как пишется (при дамах вслух не произносить!). Это слово по значению равно «Glanz».
В Германии можно встретить пошивочную или прачечную, или столярную мастерскую, которые именно так и названы, в смысле «доведём до блеска». Однажды мою супругу качнуло в мою сторону. Мимо нас проехал фургон с надписью большими красными буквами "HUY". Потом это стало для неё привычным и она перестала обращать на это внимание. 
Оба слова в немецком есть синонимы. Glanz und Huy — оба означают что-то превосходное, блеск, красота(!). Это древнее написание. Современное — «Hui».
 А как вам понравится перевод русского выражения «спустя рукава» на немецкий: «im Hui»? Разве не напоминает русское выражение «пох...», ну, смягчим: «пофиг», «нафиг»? С допетровских времён, а во времена Петра в особенности при тесном общении немецкой слободы с русской Москвой, вполне вероятно, имевшееся в русском лексиконе нецензурное название полового члена было для лояльности в приличных кругах заменено нейтральным для русского уха жаргонным синонимом Huy, который для непосвящённых ничего не значил, но впоследствии постепенно перешёл в просторечие, подменив старое словцо. 
Такая же история со словом «хэрр», извините за грубость. Но слово это в русский перекочевало опять же из немецкого — Herr, в котором двойное «р» произносится в немецком языке коротко, в отличие от русской традиции — с удлинением. И обозначает «господин», «Господь». Немцы очень широко используют это слово в диалогах, в приветствиях, в постоянных обращениях друг к другу. Без этого слова обойтись просто невозможно. Русские в Германии шутят по этому поводу: «В России моя жена была «бабой», а здесь она – фрау! А я? Как был «хэром», так и остался!»
Вероятно, в компаниях в трактирах появление нового посетителя сопровождалось приветствием, включающим это слово в качестве обращения. Предполагаю, что скептический, ироничный и пренебрежительный настрой русской общины к немцам проявлялся особенно в трактирах, когда люди отвязывались под алкоголем и начинали хамить. Сидит такая компания русских ребят, входит немец, приветствует своих по-немецки. Реакция немцев — ответное приветствие. Реакция русских ребят: «Вот, пришёл опять этот Herr». Или во множественном числе: «эти Herr’ы». Так постепенно это слово перешло в русский язык в качестве унизительной формы обращения: «Ну ты, хэрр!» Но позже слово «Huy» стало узнаваемо женщинами и потому созвучное по первой букве и краткости слово «хэрр» пришло на замену. Так и оно поменяло значение и тоже стало синонимом грубой, ругательно-оскорбительной формы мужского достоинства. Подтверждением такой трансформации смысла приведу ещё одно слово — «хрен», заменившее в просторечии «хэрр» из-за схожести обоих слов по первой букве и краткости. Произошла тактическая подмена. Но со временем и новое словцо стало легко всеми узнаваемым и тоже неприличным.
Психологически соперники, конкуренты, враги всегда пытаются унизить вербальным оскорблением своего противника. Всегда был поиск подходящего словесного способа. Немецкая культура очень обогатила российскую. Но были, как видим, и издержки.
Читатель может усомниться: дескать, немцев было так мало в царстве Московском площадью с Европу. Как они могли повлиять на славянский язык? Верно, немцев было мало, но проживали они компактно в столице, общались на своём языке в присутствии славян столицы. Столица была всегда законодателем традиций и центром всего нового. В столице формировался общенациональный язык, который естественным передвижением людей распространялся на всю территорию, на все народы, её населяющие.