Спально-усыпальный

Если вам так повезло в жизни и ваше рабочее место утопает в гуще производств большого города, то место для сна и отдыха, место для взращивания ваших детей вы постараетесь отыскать в недалёкой близости, в двух десятках километров от работы, в оазисе зелени и тишины, в спальном городке. Человек всегда ищет для труда место, где все трудятся, а для сна — место, где все отсыпаются.
И всё же, не отоспавшись, вы вскакиваете в шесть утра, проглатываете чашечку кофе, бросаете себя в кресло водителя и несётесь всей душой к месту труда, чтобы оставаться человеком. Об эволюции уже и речи нет. Зарплата должна быть не хуже, чем у большинства. Должно хватать на поддержание постоянства внутренней среды семейного организма и на воспитание молодой смены, ваших деток. Они вскоре повторят все ваши шаги в достижении таких же целей.
Нет, это не ваши рассуждения, а только мои. А вы пока выворачиваете из спального городка, постепенно проясняется ваше сознание, появляется бодрость и решительность в такт темпераментной музыке вашего радио. И в этом ритме выстраиваются у вас в голове деловые планы на сегодня. Ваш лизинговый авто выскакивает на скоростную автостраду, но ваш гоночный настрой тут же сбивается сонным темпом трафика. Ещё только что не видимая во тьме автострада оживает разноцветной гирляндой. Магистраль пополняется всё новыми и новыми притоками транспорта и становится полноводной рекой, подобной Рейну или Дунаю. Масса огней скрашивает ваше одиночество. Постоянное мельтешение красных габаритов со временем надоедает и утомляет. Ну, вы же хотели жить как все! Приходится жить со всеми вместе не только в работе, не только во сне, но и в пути.
В эти часы быстро пустеют спальные пригороды, но ещё остаются пустынными промышленные центры. Производительные силы скапливаются в мощный железный поток, как вулканическая лава, что медленно надвигается на холодный океан, и океан вскипает. В едином рвении прорывается ползущий трафик к производственным мощностям человечества, чтобы жизнь повсюду забурлила, становилась всё краше и комфортнее.
Предприимчивые инвесторы обратили внимание на трудовые резервы спального городка и стали строить предприятия по окраине, чтобы молодёжь не разбегалась и была ближе к дому и детям, да и дороги чтобы не запруживала трафиком. Не для этого строились.
Не огорчайтесь установившемуся однообразию ритмов. Их продиктовала нам природа вращением нашего дома Земли с сильно покосившейся осью. Жизнь наша ритмична, но не вечна и надоесть не успевает.
Всё по-прежнему познаётся в сравнении. Представьте себе жуть вечности жизни в раю. Можно ли вообразить бесконечность и вечность Вселенной? Только попытка уже сводит с ума. Но большинству хочется оказаться в той вечности. Вот откуда по три храма в маленьких городках — страх и надежда. А надолго ли хватит терпения в раю, чтобы на всём готовом и без тоски?! И ведь никуда оттуда уже не деться, даже не повеситься в отчаянии и безысходности. Вечность абсолютно гарантирована, и назад дороги не будет. Так, может, лучше прожить до старости и продлиться в детях, во внуках и видеть мир уже их глазами, когда свои навсегда угаснут?
Вот так, в праздных размышлениях проходит передвижение в трафике до самого места работы. Но спустя восемь-девять часов обратный трафик становится ненавистным в нетерпении поскорее увидеть детей и провести с ними час перед сном.
Но вернёмся к рассвету дня. В то время как всё разъехалось, зашевелился своей скромной инфраструктурой спальный городок. Улицы пусты, и редок пешеход. Ярко окрашенные гигантские мусоровозы оживляют однообразие улиц, запруживают их узость и оставляют у дороги пованивающие порожние контейнеры. Сосредоточенные почтальоны издали ярко желтеют у подъездов. Редкий грузовик завозит мебель нового поселенца. Пожилая дама выгуливает собачку. Кругом ни шума, ни крика, ни суеты.
Город всё же зашевелился пенсионерами. Они делят спальный городок с трудовой молодёжью и наступающими, вернее подрастающими, резервами. Это они создают видимость оживления и реальную преемственность поколений. В общем, имитируют жизнь. Впрочем, хозяева города — молодёжь — могли бы обойтись и без стариков. Могли бы, но не обходятся, потому что девать их просто некуда. Продолжительность живучести всё же рациональна. Старички всегда на подстраховке у молодёжи. Прежде всего для «присмотреть за внуками». Но важнее всё же в сознании молодёжи представление о жизни и после десятилетий мытарств между домом и работой, когда дети сменят их, а они сменят нас.
Это они, молодые, делают открытия и изобретают технологии продления жизни. Они так и говорят: мол, этого мы добьёмся лет через 20–30. Это они о ком так озабочены? О себе, конечно! Не о стариках своих. 30 лет назад так же говорили молодые той эпохи и выполнили свои планы. Они и стали жить дольше, став стариками. Теперь новое поколение не воспринимает их как серьёзных партнёров жизни. «А не посидеть ли вам, старикам, дома?» Велосипедисты стариков не любят потому, что те быстро не отскакивают на тревожный звонок под самый зад. Та же история с водителями авто, но дать резкий сигнал под зад задумавшемуся старичку может обернуться уголовным процессом. Поэтому предупредительные и неконфликтные старики выползают на пустынные улицы и в парки в свободное от молодёжи время.
Достигнув чего-то, человек удовлетворяется этим и препятствует переменам. Он становится препятствием прогрессу. Поэтому срок его жизненной активности разумно ограничен. Приходит новое поколение и видит мир по-другому, другими глазами и совершает перемены на ещё один шаг вперёд. Поэтому трёх поколений для одного городка достаточно. В них и прошлое, и настоящее, и будущее. Прошлое пожинает плоды своих стараний. Настоящее реализует свои грёзы. А будущее ещё не разбирается ни в целях, ни в грёзах, ни в мечтах.
Молодёжь, пока сама не постареет, никогда не поймёт, как это приятно старикам — наблюдать со скамейки в парке, как бегают и чирикают вокруг них, пусть даже чужие, дети, как обнимаются и целуются ни черта вокруг себя не видящие молодые парочки. Стариков утешает и обнадёживает, что жизнь на планете продолжается, не закончится на них и жить всё-таки стоило. И это не важно, была ли эта жизнь героической, плодотворной или в страданиях. Главное — она имеет продолжение.
И тогда без страха за будущее можно спокойно и незаметно навсегда уснуть, уснуть в последний раз, без сновидений и пробуждения. Но молодёжь спокойно усопнуть старикам не даст. Яростно, вихрем прорывается по улицам «скорая» с оглушающей, раздирающей душу сиреной в попытке интенсивно продлить остатки жизненного бессилия изношенного тела. Случается, что удаётся! Взбадривается и вся округа по пути «скорой».
Молодёжи кажется, что так, помпезно и с почётом, всё же приятнее старичкам отправиться в никуда из спально-усыпального городка с кладбищем «инклюзив», в сопровождении потомков, без необходимости их дальних переездов и без отрыва от учебно-производственного процесса.