Муха Симонова

 

Виктор Решетнев
                Муха Симонова

    Звали её, конечно, не Муха, нет таких женских имён (разве что в энтомологии), в человеческом мире звали её Машей Цукерман.
    Это по мужу, потому что Маша была уже третий год замужем и достаточно счастлива в браке. Но вот однажды, месяца три назад, ей приснился сон. Довольно странный. В нём она была с другим мужчиной, Симоновым Игорем.   
    Мужчина этот обнимал её, целовал, всячески ласкал и называл Мухой. В постели, Симонов Игорь, несмотря на сон, понравился ей гораздо больше, чем муж. Поэтому наутро, когда Маша-Муха проснулась, она не стала  рассказывать своему Йосе об увиденном сновидении, полагая, и не без основания, что тот не сильно обрадуется её рассказу.
    Шло время, сон начал забываться, а вот прозвище Муха, которым её наградил виртуальный мужчина, в её памяти осталось. Более того, оно ей понравилось, было в нём что-то такое… игривое.
    Реальная Маша была женщиной положительной, скромной, в постели вела себя прилично, как это и полагается, по крайней мере, до того необычного сна никаких заскоков у неё не наблюдалось. Девушкой она была видной, ростом под метр семьдесят пять, блондинистой, с пышной грудью и длинными ногами. Ещё только поступив на первый курс института, она стала всеобщим центром мужского внимания. Все наперебой ухаживали за ней, старались сводить её в ресторан, чтобы потом получить от неё то самое, заветное, чего собственно, все мужчины и добиваются.  Но Маша берегла себя, не позволяла парням вольностей, внимательно смотрела по сторонам, ища того единственного принца на белом коне.
    Им неожиданно оказался тёмненький еврейский парень Йося из провинциальной глубинки. Он играл в институтском ансамбле на бас гитаре и неплохо пел. Основным репертуаром ансамбля были песни Битлз, и когда Йося выводил своим приятным тенором Естудей, в танцевальном зале всё мгновенно стихало. Парни молча приглашали девушек на танец, а те, согласившись, также молча клали им ладони на грудь. Машу наперебой приглашали её одногруппники и, танцуя, старались потеснее прижаться к её пышной груди. Но она не воспринимала всерьёз их поползновений и мечтала совсем об ином.  Да и какие могли выйти из этих парней женихи?! 
    Но вот, танцуя однажды с парнем, который уж слишком сильно прилип к ней, она перехватила горящий взгляд бас гитариста Йоси. Сколько в нём было страсти, сколько ненависти, сколько любви и юношеской горячности одновременно. Взгляд этот пронзал насквозь танцующую пару. Прочувствовав его, Маша инстинктивно отстранилась от своего визави и продолжила танцевать с ним уже на безопасном расстоянии.
    В конце вечера, она дождалась Иосифа, и тот пошёл её провожать. Был он всего на год старше её, Маше недавно стукнуло девятнадцать, а ему двадцать и учились они на одном факультете. Проводив девушку, он назначил ей свидание, к которому тщательно подготовился. Пришёл он на второе свидание в костюме тройке с шикарным букетом из белых роз.  Прикоснувшись к этому букету и почувствовав на своей щеке лёгкий поцелуй, Маша растаяла.
    Это свидание оказалось более обстоятельным, чем первое. Йося подробно рассказал о себе. Несмотря на то, что он приехал учиться из глубинки, его родители не были бедны. Отец его владел сетью аптек в провинциальном городке, а мама была директором музыкальной школы. От неё Йося и унаследовал страсть к музыке. Плюс к этому старшая сестра Иосифа была хозяйкой салона красоты, одного из лучших в городе. Так что Маша уже на втором свидании поняла, что этот тёмненький еврейский парень и есть её принц на белом коне.
    Через полгода знакомства, Йося сделал ей предложение, и она его приняла. Свадьба была роскошной – шумной, весёлой, с множеством гостей и плясками «Семь-сорок».  Родители жениха постарались на славу.
    Утром жених, теперь уже муж, скатал простынь и понёс её показывать своей родне. Родня осталась довольной и зауважала русскую девушку. Всё было чин по чину.
    В первое время семейная пара жила, не предохраняясь, но потом Маша спохватилась и решила, что не стоит рожать до окончания института. Об этом она сказала Йосе, на что тот ничего не возразил.
  — Не говори только об этом маме, — всего-навсего попросил он.
   «А я и не собиралась», — подумала Маша.
    В постели с Йосей поначалу ей было хорошо, в смысле – не противно, а как бывает иначе, она не знала. Со временем интим их превратился в рутину, и Маша стала поступать, как и большинство наших женщин. Когда супруг смотрел на неё слишком уж просительно,  она тут же ссылалась на головную боль и ложилась спать под отдельным одеялом. Короче, всё у них происходило, как у всех нас.
    Длилось это до того злополучного сна, который всё никак не выходил из её головы. Пусть на время, но ей захотелось побыть Мухой, а не Машей, ощутить те прикосновения, после которых дрожь пронзала всё тело, и блаженство наполняло её до краёв.
  — Я Муха, Муха Симонова, — твердила она, и сердце её от этих слов радостно колотилось в груди, — мой виртуальный муж не Йося, а Игорь. И виртуальная жизнь мне теперь больше нравится, чем эта.
    После таких мечтаний она весь день ходила сама не своя, смеялась невпопад, хихикала, смотрела отсутствующим взором, что приводило Йосю в полное недоумение.
  — Что с тобой? – спрашивал он.
  — Ничего, — отвечала Муха и начинала нервно смеяться.
    Эти перемены в супруге были неприятны мужу. Йося чувствовал, что за ними в скором времени последуют более серьёзные проблемы. 
    И они последовали. Весной Машу направили в Москву на преддипломную практику в организацию, которая должна была принять её на работу после сдачи диплома. К этому времени Иосиф уже окончил институт с красным дипломом и продолжил обучение в аспирантуре. Короче, предстояло первое расставание.
    Поехала Маша в Москву не одна, а с подругой Верой, с которой вместе училась и которая в отличие от неё, замужем не была.  После того, как девушки устроились в гостиницу, они поехали осматривать столицу. Сначала на ВДНХ, потом в ЦУМ, ГУМ, и, наконец, на Красную площадь, от вида которой дух захватывало. В кафе неподалёку они съели мороженого,  потом выпили немного шампанского, так что на Красной площади настроение у них было не просто приподнятое, а вообще, зашибись.
   «Что за термин? – подумала Маша, — раньше таких в моём лексиконе не наблюдалось. Не становлюсь ли я Мухой»? – удивилась она, и тут услышала, как их окликнули.
  — Девушки, далеко ли вы собрались? – раздался приятный мужской голос.
    Обе они одновременно обернулись и застыли на месте. Из толпы к ним направлялись два парня, одетые по моде, с дипломатами в руках. По виду им было лет по двадцать пять, не больше.
  — Я Игорь, — представился один, а это мой друг Фёдор.
  — Федя, съел медведя, — засмеялась Машина подруга, но тут же спохватилась,  протянула руку Фёдору и затараторила, — я Вера, а это моя подруга Маша.
  — Маша и медведи, — сказал Игорь, — и ещё Вера, что немаловажно. А не сходить ли нам куда-нибудь перекусить?! – предложил он, — я вижу, вы девушки, устали, и мужская забота вам не повредит.
  — Наоборот, поможет, — засмеялась Вера, — особенно, если вы окажетесь мужчинами не только обходительными, но и щедрыми.
  — Вот это по-нашему, — поддержал её Фёдор и взял Веру под руку.
   «А подруга моя шустрая, — подумала Маша, — ну и я не хуже»?
 Почувствовав на мгновение себя Мухой, она взяла второго парня под руку и совсем чуть-чуть прижалась к нему. Оба парня с интересом на неё поглядели.
   Потом в кафе они пили шампанское Новый Свет, произносили тосты, ели пирожные. Маша смотрела в глаза Игорю, и от этого  у неё кружилась голова. Потом был провал в памяти, а вечером они непонятно как оказались вдвоём в шикарном номере какой-то гостиницы. Маша пыталась вспомнить ход  событий и никак не могла, хотя выпила в кафе всего два или три бокала шампанского. Правда, потом на посошок Вера заставила её выпить ещё рюмку коньяку, но и после этого Маше казалось, что ей просто весело, пьяной она себя не чувствовала.
  — Ладно, — сказала она вслух, переступая порог гостиничного номера, — ты же мне ничего плохого не сделаешь?
  — Я не умею делать плохого, -  ответил Игорь, — тем боле, такой девушке, как ты. Тобой только любоваться можно.
  — А любить? – поинтересовалась Маша, — любить меня можно?
    И от этих слов сердце в её груди затрепетало. 
  — Любить тебя прямая обязанность любого мужчины, конечно, если он настоящий. Посмотри в зеркало, — сказал Игорь, — оно здесь большое. Таких красавиц ещё поискать?
  — Видали и почище, — протяжно сказала она, — а фамилия твоя как? – неожиданно спросила она.
  — Симонов, — ответил Игорь и пожал плечами.
  — Я так и знала, — опустила голову Маша и прибавила тихо, — у тебя есть шампанское? 
    Дальше происходило всё как во сне, в том самом, который Маша уже видела. Ей снова было хорошо, как не бывает. Она смеялась и плакала, обнимала Игоря, вспоминала Йосю, и опять начинала плакать. Потом, когда она уже была на вершине блаженства, Игорь обнял её и тихо произнёс:
  — Ты моя Муха, Муха Симонова, и я тебя люблю…
    На следующий день Маша не поехала в организацию, а отправилась домой.   Купив билет на электричку, она села в вагон и незаметно для себя задремала.
    Йося не очень удивился столь быстрому возвращению супруги. Спрашивать он её ни о чём не стал, обнял и поцеловал в губы горячо-горячо, как делал это в первые дни их знакомства.
    Вечером Маша-Муха, перехватив просящий взгляд мужа, не стала притворяться, будто у неё болит голова, сама взяла инициативу в руки, и у них был секс, невероятный, феерический, какого не случалось ни разу за всё время их семейной жизни.
    Через две недели её потянуло на солёненькое, а ещё через две тест на беременность дал положительный результат. Йося и вся его родня были вне себя от радости.   
   
                25 января 2015 г.