Ты нашла меня,мама!

Документальный очерк из цикла «20 век - жестокий век».

В свои шестнадцать лет Вера Волошина была настоящей красавицей. Её большие тёмные и выразительные глаза, красивый изгиб бровей, чувственные губы, нежный подбородок сразу привлекали внимание. Многие мужчины оборачивались ей вслед, когда она уверенной походкой шагала по улицам родной Полтавы.

Этим ранним октябрьским вечером 1933 года она стояла у кинотеатра. Через пятнадцать минут начинался фильм «Аэлита», и девушке очень хотелось его посмотреть. Но у Веры не было ни копейки, чтобы купить билет. От огорчения у неё на глазах неожиданно появились слёзы.
- Девушка, что с Вами случилось? Вам требуется помощь? - вдруг услышала Вера голос за своей спиной.
Обернувшись, она увидела стоявшего перед ней мужчину лет пятидесяти в расстёгнутом дорогом плаще, надетом поверх шикарного костюма.
- Ничего, ничего... Это я просто так, - ответила девушка, вытирая слёзы носовым платочком. - Просто у меня нет билета на «Аэлиту», а мне так хотелось...
- Для такой красивой девушки, как Вы, всегда есть билеты! - воскликнул незнакомец и улыбнулся.
- Я хотел бы... Да нет! Я просто обязан пригласить Вас на этот фильм! Ведь одну из главных ролей в нём играет мой родной брат Константин Эггерт! - заявил мужчина, и на его лице снова появилась широкая и добрая улыбка.
- Это правда?! Константин Эггерт - это ваш родной брат? - искренне удивилась Вера.
- Конечно же, правда! Разрешите представиться - Владимир Эггерт.
После фильма новый знакомый Веры пригласил её в буфет и угостил чаем с вкуснейшими пирожными.
В тот же вечер Владимир рассказал Волошиной о себе. Оказывается, он был известным московским адвокатом, но несколько лет назад получил приглашение переехать на работу в Полтаву юристом областной конторы Главрыба. Ему предложили очень высокий оклад, прекрасное жильё, и он не смог отказаться. Владимир был вдовцом, его жена скончалась во время родов много лет назад.

Через несколько дней Эггерт снова пригласил Веру в кино. А спустя неделю, одним воскресным вечером, без приглашения он пришёл в дом Волошиных с огромным букетом цветов, шампанским, конфетами, фруктами и попросил её руки. Папа от неожиданности потерял дар речи. Вера, сильно испугавшись, убежала в спальню своей сестры Галины
Одна только мама сумела сохранить спокойствие. Она любезно ответила жениху, что они всей семьёй подумают о его столь неожиданном для них предложении.
После ухода гостя состоялся семейный совет, на котором папа, задыхаясь от возмущения, кричал:
- Он же старше нашей Верочки на целых тридцать четыре года! Разве это пара?!
Мама же имела другую точку зрения:
- Да, конечно, у них большая разница в возрасте. Но Владимир очень достойный и обеспеченный мужчина. Что может дать нашей дочери какой-нибудь юнец? Ничего! Даже мы, родители, не можем дочь досыта накормить... А у Владимира есть всё, чтобы сделать нашу Верочку счастливой!
В конце концов, отец сказал:
- Пусть Вера решает сама!
Через месяц Вера и Владимир поженились. Теперь Вера жила в большом светлом доме с новой мебелью и дорогими картинами на стенах. Уборку в нём делала домработница, она же являлась и кухаркой.

Свой медовый месяц супруги Эггерт провели в Москве.
26 июля 1934 года Вера родила сына, которого назвали Александром.
Владимир настоял, чтобы его молодая супруга продолжала учёбу. Для сына он нанял няню, а для любимой Верочки пригласил известного художника, который приходил заниматься с нею живописью каждый день после четырёх часов дня. А с утра Вера ходила на учёбу в педучилище.
Эта жизнь, похожая на сказку, закончилась для Веры 3 января 1938 года. В этот день по обвинению в антисоветской агитации был арестован Владимир. Уже 5 января Особым совещанием УНКВД по Полтавской области он был приговорён к смертной казни. 13 января Владимира Эггерта расстреляли.

После этих событий Вера с маленьким Сашей переехала в родительский дом. Но в конце 1939 года сюда зачастил участковый милиционер. Почти каждый день он приходил и интересовался Верой Эггерт.
- Тебе, доченька, срочно надо уезжать. И куда-нибудь подальше,- порекомендовал ей отец.
Оставив шестилетнего сына родителям, Вера уехала в Ташкент. Здесь она устроилась в одной из городских школ учительницей начальных классов.
Быстро пролетел год. В июне 1941 года Вера приехала в свой родной город в отпуск. 22 июня началась война. События развивались настолько стремительно, что Волошины не успели эвакуироваться.

18 сентября в Полтаву вошли гитлеровские войска. В дом Волошиных на постой определили майора одной тыловой части. Это был невысокий, очень полный человек, раздражавшийся по каждому пустяку. А через неделю, ранним утром, он буквально набросился на Веру, что-то крича по-немецки. Она поняла только два слова: «рубашки» и «украла».
Через час два автоматчика привезли Веру на грузовике прямо в городскую тюрьму и приказали ей ждать во дворе. Эггерт не понимала, что произошло. Дрожа всем телом от страха и неизвестности, она прижалась спиной к кирпичной стене. Неожиданно рядом распахнулась одна из многочисленных дверей, и из неё вышла группа немецких офицеров в чёрной форме. Среди них был высокий стройный мужчина лет тридцати пяти типичной кавказской внешности, одетый в элегантный костюм в мелкую полоску. Все оживленно и громко, перебивая друг друга, о чём-то говорили. Неожиданно они замолчали и стали смотреть на Веру. Потом к ней подошёл мужчина в костюме и по-русски спросил её:
- Ты, красавица, зачем у немецкого офицера украла рубашки?
- Какие рубашки? - удивилась Вера и зарыдала. - Я ничего не воровала! Я ничего не брала! Клянусь!
- А ты знаешь, что за кражу военного имущества полагается каторга или смертная казнь? - ехидно усмехаясь, чётко произнёс мужчина.
Вера закричала на весь тюремный двор:
- Я ни-ни-че-го, ни-ничее-го не брала!
И непроизвольно стала на колени.
- Я знаком с майором и могу замять это дело, но с одним условием, - сказал он и сделал паузу.
- Ка-кимм? - спросила Вера, захлёбываясь слезами.
- Я хирург немецкого военного госпиталя. Зовут меня Александр Джикия. Мне срочно нужны санитарки. Пойдёшь? - объяснил мужчина в костюме.
- Да! Да! Я согласна!
- Очень хорошо! Прекрасно! Предупреждаю, что будешь работать по 16-18 часов в сутки. Но есть одно преимущество: будешь получать продовольственный паёк солдата Вермахта.

На следующий день Вера уже работала в госпитале под непосредственным руководством хирурга Александра Джикия, бывшего военврача Красной Армии, перешедшего на сторону врага уже на второй день войны. А через месяц она переехала к нему жить, оставив сына своим родителям. Вера навещала Сашу один раз в неделю. Забегала минут на двадцать. Узнавала, как дела, оставляла свой немецкий паёк и уходила.

Был конец августа 1943 года, когда в Полтаве уже стала слышна орудийная канонада. Это приближалась наступающая Красная Армия. Началась эвакуация всех тыловых частей гитлеровцев из города.

Эта сцена навсегда осталась в памяти её сына Саши. В зале в кресле сидит дедушка со слезами на глазах. Возле него стоит заплаканная бабушка. Напротив них, в другом кресле, мама и маленький Саша, уютно устроившийся у неё на коленях. Мама гладит его по голове своей нежной и горячей рукой. К сожалению, лицо мамы стёрлось из памяти, остался только неприятный запах её серой военной формы. Мама ушла с отступившими гитлеровцами, а Саша остался с дедушкой и бабушкой.
В декабре 1943 года скоропостижно умирает дедушка. Бабушка, не получавшая никакой пенсии, вынуждена переехать с внуком в дом своей старшей дочери Галины.
С первого дня родная тётя начала громко жаловаться:
- Зачем мне этого дармоеда на шею повесили?! Надо сдать его в детдом!
Бабушка плакала и всегда старалась тайком отдать свой хлеб внуку.
В этом доме мальчик даже стал забывать своё имя. Ведь тётка и две её дочери обращались к нему не иначе как «Паразит», «Дармоед», «Тунеядец».
В школе у Саши дела обстояли не лучше. Все одноклассники кричали ему в спину:
- Эггерт - эта немецкая фамилия! Значит, ты - фашист! Эггерт - фашист!
Саша кидался в драку. Но что он один, ослабевший от голода, мог сделать против десяти и даже пятнадцати крепких сверстников. Он так и ходил с синяками на лице, теле и шишками на голове.

Сашиными друзьями стали книги. Он много читал. Старался забиться в какой-нибудь уголок, где его никто не мог найти, и читал, читал...
В августе 1948 года тётка Галина дала Саше пятьдесят рублей и сказала:
- Ты уже здоровый мужик! Хватит сидеть на моей шее! Уходи из моего дома и устраивай свою жизнь.

Так Александр Эггерт оказался в городе Макеевка, где поступил в фабрично-заводское училище (ФЗУ) при металлургическом комбинате. Ему дали койку в общежитии, стипендию и талоны на бесплатное питание. Прошли годы. Хотя Александр очень скучал по своей бабушке, он ни разу не приехал за это время в Полтаву. Видеть свою тётушку и слышать её бесконечные упрёки ему не хотелось.

После окончания училища, когда он уже работал на металлургическом комбинате, произошло очень неприятное событие, которое изменило всю его последующую жизнь. Александра обокрали. Из комнаты в общежитии, где он жил, вынесли всю его одежду и даже старенький чемодан. Случилось это в сентябре. Надвигались холода, а у него, кроме лёгкой рубашки и летних брюк, больше ничего не было.
- Надо срочно найти вечернюю работу. Только она поможет мне выйти из этой ситуации, - решил Александр.
Он обошёл все магазины в надежде найти место ночного грузчика. Но везде получил отказ. В воскресенье утром Саша пришёл на рынок и стал предлагать свою помощь в разгрузке овощей. Никто не хотел... Отчаявшийся Александр стоял у ворот, думая, что ещё можно предпринять.
- Эй, Скелет! - вдруг услышал он.
- Да, да. Это я тебе говорю, - повторил невысокий лысоватый невзрачный мужичонка, приближаясь к нему.
- А почему Скелет? - удивлённо спросил юноша.
- Да потому, что худющий. Чистый скелет! - объяснил ему незнакомец и продолжил:
- Слушай, заработать хочешь?
- Да, конечно! - обрадовался Саша.
- Новый магазин на улице Ленина знаешь?
- Да!
- Сегодня вечерком, часиков так в одиннадцать, подходи туда.
- Спасибо, э..э… Извините, а как Вас зовут?
- Имя моё Василий. Но кличут меня здесь Васька Клык!
- Спасибо Вам, Василий! - поблагодарил мужчину Александр.

Ровно в одиннадцать часов Эггерт стоял в указанном ему месте. Минут через двадцать появился Василий с тремя мужчинами.
- Слушай, Скелет, ты здесь не маячь! Иди на угол и смотри в оба глаза. Если кто-то появится, особенно если «легавый» (милиционер) - сразу свисти. Свистеть хоть умеешь?
- Да, конечно! - ответил Александр и тут же спросил:
- А работа? Когда работать будем?
- Иди на угол, придурок! - раздражённо сказал Клык. - Мы потом тебя позовём.
Друзья Василия стали в открытую негромко смеяться.
На углу горел единственный маломощный фонарь. Улица была безлюдна. Мужчины, возглавляемые Клыком, подошли к магазину, и послышался звон разбившегося стекла.
- Так они ведь воры! - вдруг дошло до Александра. - Они ведь магазин грабят! А меня на стрёме поставили. Надо срочно уходить! Но ведь я пообещал им свистнуть в случае...
На тротуар неожиданно упала вся оконная рама магазина. Ночная тишина взорвалась грохотом... Сразу же вблизи раздался милицейский свисток. Ему ответил другой. Саша настолько испугался, что потерял ориентацию. Вместо того, чтобы ринуться в ближайшую тёмную подворотню и там спрятаться, он побежал к магазину. Здесь он споткнулся о какие-то мешки, стоявшие на тротуаре, и упал. Через несколько минут милицейский патруль задержал Александра Эггерта - единственного грабителя продовольственного магазина.

Вторые сутки Саша сидел в переполненной камере предварительного заключения. Казалось, о нём все забыли. Схватившись за голову руками, он с ужасом вспоминал события воскресной ночи. Неожиданно к нему подошёл высокий худой мужчина. Был он рыжий, весь в татуировках...
- Слушай, Скелет, - обратился он Александру, сверкая золотыми зубами. - Только что послание с воли пришло. Клык тебя предупреждает, чтобы ты ни о нём, ни о дружках его на следствии ничего не говорил. Ты их не знаешь и никогда не видел. Если брякнешь что-то лишнее, то больше одного дня не проживешь! Понял!
- Да! - коротко ответил Саша.
Через месяц девятнадцатилетний Александр Владимирович Эггерт был приговорён к пятнадцати (!!!) годам исправительно-трудовых работ.

В Мордовии была суровая зима. Морозы трещали под сорок градусов. Но, невзирая на лютую стужу, заключённых каждый день выводили на лесоповал. Работа была очень тяжёлой. Скудное питание, недостаток витаминов, холод - всё это оказалось губительными для здоровья Эггерта. Оно ухудшалось каждый день. Вскоре он уже еле передвигал ноги, а иногда падал в обморок.
- Этого доходягу Эггерта на неделю откомандировать на работу в клуб. Там помощник требуется, - распорядился однажды начальник отряда.

Так Александр попал в коллектив художников, скульпторов, писателей и учёных, которые отбывали сроки за политические преступления. Первым делом они его хорошо накормили кашей, напоили горячим сладким чаем, а уже потом Андрей Иванович, бывший Заслуженный художник России, спросил:
- Ты, парень, что умеешь делать? Рисовать? Лепить? Пилить? Строгать?
- Не знаю, - признался Саша, пожав плечами.
- Ну, тогда начинай с самого простого: с рамок для лозунгов, - распорядился Андрей Иванович.

И Александр мгновенно очутился в другом мире. Забыв о своей слабости и о мучившем его сильном кашле, он носился по клубу. Сбивал каркасы для транспарантов, наносил фон на полотнища. За что он не брался, всё у него выходило быстро, ладно и красиво.
Пролетела неделя. Андрей Иванович при всех сказал:
- Тебя, парень, Бог талантом наградил. И будет великим грехом, если ты себя в жизни не реализуешь как художник или скульптор. Я за тебя перед начальником колонии попрошу. Нам здесь человек нужен. Да и праздники уже «на носу», оформлять много надо.
Так Александр Эггерт остался работать в клубе.

Через несколько лет он стал лучшим портретистом во всех исправительных колониях Мордовии. Кроме этого он делал скульптуры и научился реставрировать картины.

Только чувство полного одиночества не давало ему покоя. Все в колонии получали письма и посылки от родных и близких. А у него не было никого на этом свете. Он был одинок. Тогда Саша стал сам писать письма. Кому? Конечно же, своей любимой маме. В них он рассказывал о своей жизни, об успехах, о том, как скучает по ней... Письма Александр запечатывал в конверты и писал на них: «Для моей мамули, самому дорогому мне человеку». За пятнадцать лет их накопилось несколько пачек, аккуратно перевязанных тонкой бечёвкой.

После отбытия всего срока заключения, в сентябре 1968 года, Александр Эггерт вышел на свободу. После мордовских холодов ему очень хотелось солнца, тепла и ласкового синего моря. Он приехал в Темрюкский район Краснодарского края и устроился художником в Дом культуры. Никогда в жизни он не ел столько фруктов и овощей как здесь. А виноград! В августе-сентябре всех отправляли на его сбор, и тогда Александр ел и ел виноград. Через два года он восстановил своё здоровье. Жизнь была спокойной. К Александру все окружающие относились с большим уважением, и у него появилось очень много друзей. Работа ему тоже нравилась, но оклад был настолько мизерным, что позволял только платить за жильё и питаться. А ему, молодому мужчине, хотелось хорошо одеться, попутешествовать по стране и купить мотоцикл...
Как-то один его хороший приятель посоветовал Эггерту:
- Саня, ты поезжай на полуостров Мангышлак в Казахстане. Там работы валом. Квартиры быстро дают и 70 процентов надбавки к окладу платят.

В 1971 году Александр Эггерт приехал в город Новый Узень, что находился на Мангышлаке, и устроился работать старшим художником в клуб «Строитель». На первых порах ему выделили комнату в малосемейном общежитии, пообещав затем однокомнатную квартиру.

Ольга Журавская родилась в Белоруссии. После окончания средней школы она поступила в Минское художественное училище имени Глебова. В 1968 году, будучи ещё студенткой, вышла замуж. Вначале семейная жизнь складывалась неплохо. В 1969 году она родила сына Игоря. Но неожиданно её муж стал сильно пить, и вскоре превратился в агрессивного алкоголика. Ольга не могла уже больше терпеть издевательств и, получив диплом в 1972 году, с трёхлетним сыном она приехала в Новый Узень, где уже несколько лет жили её родители.
На новом месте надо было искать работу по специальности. Ольге посоветовали сходить в клуб «Строитель».
- Мне порекомендовали обратиться к старшему художнику Эггерту Александру Владимировичу, - обратилась она к невысокому стройному молодому мужчине, зайдя в мастерскую клуба.
- Это я, - застенчиво ответил он и широко улыбнулся.
- Меня направили к Вам, - принялась рассказывать о себе Ольга, а сама не могла оторвать взгляда от лица своего собеседника. Первый раз в жизни она видела мужчину с такой искренней и доброй улыбкой.
- Как мне повезло! - воскликнул восторженно Эггерт, когда Ольга замолчала, и даже захлопал от радости в ладоши.
- Почему повезло? В каком смысле? - удивлённо спросила она, ожидая какого-нибудь подвоха.
- Так у меня работы непочатый край. Нигде не могу профессионалов найти. И вот сегодня на тебе: с утра приходит не только дипломированный художник, но и красивая женщина! - объяснил он.
Ольга смутилась и покраснела.
Через несколько минут он представил её своим коллегам. А на следующий день они уже работали вместе.

Александр заражал всех своей неиссякаемой энергией и творческими идеями. Всё у него получалось быстро и красиво.
Однажды Евгений, тоже художник и близкий приятель Эггерта, признался Ольге:
- Ты знаешь, до сих пор не могу понять, какой же институт закончил Саша. Что не спросишь - всё знает! Химические формулы чернения металла, температуры плавления всех цветных металлов, сопротивление материалов, обработка мрамора... Ну, просто гений!
А через месяц, проникшись доверием к Ольге, Александр стал понемногу рассказывать ей о своей жизни.
- Как человек с такой сложной судьбой, безвинно страдая всю свою жизнь, не ожесточился? Как смог сохранить в своём сердце столько добра и любви к людям? - спрашивала сама себя Оля и не могла найти ответа.

Через год Ольга Журавская и Александр Эггерт поженились. Им выделили коммунальную квартиру. В 1974 году у них родился сын Альберт, а в 1977 году - дочь Лариса
Жили Оля и Саша дружно, как говорят, «душа в душу». Он всё свободное время уделял семье. Возился с детьми и старался во всём быть для них примером.

Александр всегда был весёлым и неунывающим человеком. Никогда и ни на что не жаловался. Но иногда вдруг становился грустным замкнутым.
- Саша, что случилось? - с тревогой спрашивала его жена.
- Знаешь, Оленька, маму вспомнил... И злюсь сам на себя. Ведь лица её не помню. Забыл. И фотографии мамочки моей нет... Представляешь, у сына нет фотографии матери?! Горько на душе. А ещё... Ещё сердце моё мне подсказывает, что жива моя мамуля... Жива!!! Не погибла в войну!
- Конечно, всё может быть. На войне всё случалось, - успокаивала Ольга мужа.

В 1984 году Александр с сыном Аликом (так ласково звали в их семье Альберта) поехал на свою родину, в Полтаву.
Дом тётки Галины обветшал и выглядел заброшенным. Александр постучал в окно. Из дверей вышла его сильно постаревшая тётя, и, как будто бы они расстались с ним накануне, а не тридцать шесть лет назад, недовольно спросила:
- Ты чего, Сашка, приехал? Здесь ничего твоего не было и нет!
- Здравствуйте, тётя Галя,- поздоровался он. - Да мне ничего и не надо. Я сына привёз, чтобы показать ему, где прошло моё детство. Улицы, по которым я ещё пацаном бегал босиком... Да ещё, может, сохранились фотографии мамы. Ведь у меня ни одной нет!
- Фотографии? - переспросила тётка. - Кажись, в сарае в старых газетах валяются какие-то. Всё времени нет выкинуть этот хлам.
Действительно, в сарае, забитом разной рухлядью, Александр нашёл несколько чудом сохранившихся фотографий мамы и папы, а также одну большую, дореволюционную, - дедушки и бабушки. Его радости не было предела.
- Наконец-то я вижу лицо моей мамочки! - задыхаясь от восторга, вслух говорил Александр и добавлял, показывая фотографии сыну:
- Смотри, Алик, это твоя бабушка Вера!

В 1986 году генеральный директор областного строительного управления, выразив своё восхищение творческими работами Эггерта, предложил ему работу дизайнера в городе Шевченко. Получив его согласие, он лично вручил Александру ключ от четырёхкомнатной квартиры в новом доме в 13 микрорайоне. Увидев своё новое жильё, все члены семьи Эггерт пришли в восторг. Квартира имела площадь в сто двадцать квадратных метров, а из её окон открывался красивый вид на голубое Каспийское море.
В 1988 году в стране началась массовая реабилитация всех незаконно репрессированных в 30-50 годы.
- Хочу снять с имени отца это грязное пятно «враг народа»! - сказал однажды Александр и послал запрос в Прокуратуру СССР.
В июне 1989 года он получил официальный ответ из Прокуратуры Полтавской области о том, что его отец Эггерт Владимир Владимирович - реабилитирован.
- Как бы узнать о судьбе мамы? Куда написать? Кому написать?- размышлял Александр вслух.

Шёл 1990 год. Александр Эггерт все свои силы и талант отдавал на создание бюста выдающегося казахского композитора и домбриста девятнадцатого века Есира Айшуакулы. Работа была очень сложной. Ведь не было ни одного портрета, ни фотографии этого человека. Александру удалось выяснить, что известный исполнитель народных казахских мелодий на домбре Избасар Ширтанов являлся учеником Есира. Эггерт встретился с ним, уже пожилым человеком, и с его слов принялся за дело. Как всегда, Александр хотел создать бюст, который бы отражал детали характера и глубину таланта Есира Айшуакулы. В мастерскую Александр уходил рано, а домой возвращался поздно.
В тот день ранним утром Ольга вышла на кухню. За столом сидел её муж и грустно смотрел куда вдаль.
- Саша, что случилось? Ведь только половина пятого? - встревоженно спросила она.
- Знаешь, Оленька, мама мне приснилась. Всё было точно так же, как и в последний раз. Лица её не вижу. Только неприятный запах её военной формы. И разговаривает мама с дедушкой и бабушкой, а я не слышу о чём... И гладит меня мама по голове своей доброй и ласковой рукой... Проснулся, а ощущение такое осталось, словно только что убрала она с головы свою руку... После этого больше заснуть не могу. Вот сижу здесь и думаю. Жива мама! Жива! Только где она?!
Вскоре Александр, наскоро позавтракав, ушёл на работу. Ольга принялась мыть посуду. Неожиданно раздался звонок в дверь.
- Саша! Что-то забыл или свои ключи от квартиры, как всегда, оставил в прихожке на тумбочке, - подумала она и открыла дверь.
Ольга вздрогнула от неожиданности. Перед ней стоял незнакомый почтальон.
- Эггерт Александр Владимирович здесь проживает? - спросил он строгим тоном.
- Да, - растерянно ответила Ольга.
- Ему письмо. Международное. Распишитесь здесь, - сказал почтальон и протянул ей ручку.
Она дрожащими от неожиданно охватившего её волнения пальцами поставила свою подпись.
Потом Ольга долго рассматривала толстый конверт, покрытый синими, черными печатями и яркими марками. А подписан он был на каком-то иностранном языке. Только адрес получателя был выведен русскими печатными буквами:
Эггерту Александру Владимировичу, 13 микрорайон, 28 «а», кв. 1. Город Шевченко, Гурьевской области, Казахская ССР.
В восемь часов вечера вернулся с работы Александр. Был усталым, но радостным:
- Через неделю закончу бюст Есира Айшуакулы. Всем нравится, как получается. И я, честно сказать, тоже доволен.
Ольга молча протянула ему полученный утром конверт. Александр с недоумением покрутил его в руках. С интересом рассмотрел все печати и марки, а затем прошёл в спальную комнату.
- Ты нашла меня, мама!!! - вдруг услышала Ольга душераздирающий крик мужа.
А через мгновение он сам вылетел из комнаты. Размахивая письмом, он продолжал кричать:
- Ты нашла, нашла меня, ма-му-ля-яя! Я чувствовал, что ты живая! Я это чувствовал!
Александр сел прямо на пол в прихожке и громко, не стесняясь, зарыдал. Оля тоже опустилась на пол напротив мужа.
- Слушай! Ты только послушай, что она пишет!
И он, всхлипывая как ребёнок, принялся читать:
- Здравствуй, мой дорогой сынок! Пишет тебе твоя старая, одинокая и больная мать! После войны я с мужем Александром Джикия уехала в Аргентину, где и нахожусь сейчас. Два года назад Александр Джикия умер, и сейчас наступает мой черёд. Боюсь, что уйду из жизни, не повидавшись с тобой. Приезжай, Сашенька! А ещё я боюсь умереть, и никто не зайдёт в дом и не узнает...
Александр больше не мог читать. Он захлёбывался в рыданиях.
- Оленька, я должен немедленно ехать в Буэнос-Айрес! К маме! К моей маме!!! - сказал он.
Александр улетел в Аргентину в сентябре 1990 года.
Вернулся только через два месяца. Ольга ожидал увидеть счастливого мужа. Но Александр был почему-то очень грустным. Он осунулся и, казалось, даже постарел на несколько лет.
- Ты знаешь, Оленька, мама действительно очень одинока и очень больна. У неё тахикардия. И ей, наверное, будут делать операцию, - объяснил Саша.
- Так пусть приезжает сюда, к нам! Будем все вместе жить! - сразу же предложила его супруга.
- Не может она. Врачи говорят, что её сердце не выдержит такого длительного перелёта. Да и боится она чего-то...
- Ну, а как же нашла тебя мама? - задала Ольга давно мучивший её вопрос.
- Через свою сестру Галину. Написала ей. Получила ответ и написала мне, - объяснил Александр.
- А почему только сейчас? Почему она не искала тебя тридцать или десять лет назад? - изумилась его жена.
- Я тоже задал маме этот же вопрос. Она мне объяснила, что не хотела вмешиваться в мою жизнь и семью.
- Странно как-то... - удивилась Ольга.
- Да, действительно, странно,- согласился с ней муж. - Вообще у мамы много странностей. Но это, наверное, от возраста и последствий трудной жизни. Утром весёлая, разговаривает, а к обеду вдруг замыкается в себе и молчит, молчит. Бывают у неё и вспышки гнева ничем не обоснованные.
- Так что же теперь делать? - с тревогой в голосе спросила Ольга.
- Как что? Едем в Аргентину! К маме! Жить там будем! - заявил Александр.
- Что, все? - не поняла жена.
- Да! - коротко ответил он.
- А что же мы будем там делать? В этой Аргентине! - продолжала спрашивать Ольга. - Где жить? Где работать?
- Жить будем в доме у мамы! А насчёт работы я уже всё узнал. Художники, скульпторы и прочие творческие люди там не нужны. Мама говорит, что своих хватает. А вот хорошие массажисты, да ещё и с европейской подготовкой, так просто нарасхват. Я навёл справки: в Москве есть очень хорошие курсы массажистов. Я поеду в столицу с Аликом. Мы их закончим и станем дипломированными специалистами, - убедительно объяснил Александр.
-А Игорь? Его учёба в институте? Ведь он уже на третьем курсе?! - задала новый вопрос жена.
- В Аргентине продолжит учёбу! Там много университетов! - отрезал её супруг.
Семья Эггерт потихоньку стала готовиться к отъезду в Аргентину. Постепенно продавались годами накопленные вещи: книги, мебель, ковры, столовая посуда. Александр и Алик закончили в Москве курсы массажистов при Ассоциации «Милосердие». В это время начался развал Советского Союза. Творилась политическая и экономическая неразбериха... Их великолепная квартира не являлась кооперативной, а принадлежала государству. Продать её было невозможно, и они попросту оставили свою квартиру с видом на Каспийское море. Всех вырученных денег с трудом хватило на авиабилеты до Буэнос-Айреса, куда они прибыли в январе 1992 года.
Сашина мама, Вера Феофиловна, жила в маленьком посёлке в сорока пяти километрах от аргентинской столицы. Этот населённый пункт имел гордое наименование Алехандро Корн, но не имел ни асфальтированных улиц, ни тротуаров, ни водопровода, не говоря уже о канализации.
Дом Веры Феофиловны насчитывал всего две спальные комнаты и давно нуждался в капитальном ремонте.
Увидев это, Ольга с детьми впали в глубокое уныние. Всё для них здесь было чужим, примитивным, да и говорили здесь все на непонятном испанском языке. Один только Александр ни на что не обращал внимания. Он был счастлив. Ведь рядом находилась его мама!
Вера Феофиловна встретила их приветливо. Статная, с хорошей причёской, ухоженными руками без морщин, не старым лицом, она производила впечатление пятидесятилетней женщины.
- И не подумаешь, что моей свекрови - семьдесят пять лет! - удивилась про себя Ольга. - Вот только седые волосы говорят о том, что она уже старый человек.
Через неделю Игорь и Альберт уже работали на стройке подсобными рабочими. Александр, почти ничего не понимая по-испански, сделал свой первый массаж. Его необыкновенная способность располагать к себе людей, честность и порядочность позволили ему уже за короткое время обзавестись обширной клиентурой. Молва о талантливом русском массажисте, который возвращает бодрость телу, мышцам силу, быстро облетела всю округу.
У Веры Феофиловны действительно оказался сложный характер. Один день она была очень приветлива со своими родственниками, а на следующий - закатывала беспричинный громкий скандал.
В ноябре её поместили в больницу в соседнем городе и успешно сделали операцию на сердце. В течение месяца все по очереди круглосуточно дежурили в палате, в которой лежала Вера Феофиловна.
Тот февральский день, когда её свекровь вернулась из больницы, Ольга не забудет никогда.
- Всё! Пожили в моём доме, хватит! Пора и честь знать! - заявила она прямо с порога.
Александр, услышав эти слова, стал бледным, как полотно. У Ольги перехватило дыхание, а Игорь с Аликом непонимающе смотрели друг на друга, пожимая плечами.
Сын попытался объяснить ей:
- Мамочка, мы, конечно же, уйдём из твоего дома. Но для этого нам необходимо свой построить...
- Тогда платите мне за аренду! Шестьсот... Нет, семьсот песо! - оборвала она Сашу и закатила сильный скандал.
После этого каждое утро Вера Феофиловна начинала с требований денег за жильё. Александр очень нервничал, но всегда разговаривал с матерью очень мягко и вежливо... Просил её потерпеть ещё немного...
Наконец, были накоплены деньги на покупку хорошего земельного участка на окраине посёлка Алехандро Корн. Теперь, каждый вечер после работы, Александр, Ольга, Игорь и Алик заливали фундамент своего будущего дома. Даже Лариса им помогала, чем могла...
Александр похудел. Его лицо приобрело нездоровый серый оттенок. Сильные головные боли не давали спать, но он, как всегда, не жаловался и продолжал много работать.
Одним сентябрьским утром 1994 года Александр потерял сознание, у него началось сильное кровотечение. Машина «Скорой помощи» увезла его в больницу. В ходе долгих и мучительных обследований врачи поставили диагноз: «рак печени».
Первым эту страшную новость узнал Алик.
- Да папа никогда в жизни не пил и не курил! Откуда появился рак! - в отчаянии спросил он у доктора.
- Не обязательно, молодой человек, пить и курить. Возможно, у родственников вашего отца было это заболевание. Имелась генетическая предрасположенность. Сильные стрессы, большие физические нагрузки спровоцировали её быстрое развитие.
Алик и Игорь договорились никому не говорить о заболевании отца.
Из больницы Александр вышел посвежевшим и бодрым. Но 2 ноября он снова потерял сознание. Вызвали «Скорую помощь». Когда его положили на носилки, Александр пришёл в себя и очень чётко произнёс:
- Ты нашла меня, мама... Я так люблю тебя, мама... Зачем же ты...
Это были его последние слова.
Сразу же после похорон Вера Феофиловна объявила:
- Мой сын умер! Вы все для меня - чужие! Убирайтесь поскорее вон из моего дома! Я подаю на вас в суд!
И подала! Началась долгая судебная тяжба между Верой Феофиловной с одной стороны и её невесткой и внуками - с другой.
Ольга с детьми жили трудно. Ведь услуги адвокатов и строительство собственного дома требовали больших денежных затрат. Несмотря на то, что Игорь и Алик зарабатывали неплохо, семье приходилось на всём экономить. В первую очередь - на питании.
Вера Феофиловна один день была очень агрессивна. Кричала на всех, упрекая в том, что они не дают ей спокойно жить. На следующий же день разговаривала с невесткой и внуками почти ласково.
Незадолго до своей смерти она, как всегда неожиданно, объявила:
- Я только что вызвала такси. Сейчас все едем к нотариусу. Я сделаю завещание на дом на всех внуков. Ведь в ваших жилах течёт моя кровь! Вы - продолжение моего рода.
После подписания завещания она сделалась спокойной и больше никогда не закатывала никаких скандалов. Скончалась Вера Феофиловна от остановки сердца 19 февраля 2001 года.
Она, как и Александр, была похоронена на муниципальном кладбище в городе Сан Висенте. При жизни мать не хотела быть рядом с сыном. Их разделяли тысячи километров. И после смерти они не вместе. Их могилы разделяют сто метров чужой аргентинской земли.
В доме, который несколько лет являлся причиной раздоров, сейчас живёт вдова Александра Эггерта, Ольга, со своим старшим сыном Игорем.
Альберт, его так и продолжают ласково звать Аликом, с 2005 года проживает в Португалии. Лариса, выйдя замуж, переехала в соседний город Лонгчампс.
Ольга Эггерт ведёт активную общественную жизнь. Её в мунисипио (районе) Сан Висенте знают все. Ведь Ольга неизменный участник всех местных художественных выставок. Она, не считаясь со своим личным временем, даёт уроки живописи взрослым и детям. А в доме на всех стенах висят её работы: картины, излучающие доброту и любовь.