Клюква

                          

Виктор Решетнев
     http://www.proza.ru/2019/02/17/1345               

                                                            Клюква
                                    «Из цикла Фруктово-овощной поток»
 
     Клюква – растение семейства Вересковых, растёт на болотах Северного полушария. Неприхотлива, но любит свет. Растение это вечнозелёное, стелющееся, с мелкими листьями длиной до 15-ти миллиметров и шириной до 6-ти. Ягоды красные, крупные, с кислинкой, очень полезные. Их повсеместно применяют в кулинарии.
     Существует выражение «развесистая клюква», с французского: Un kliukva majestueux. Хочется думать, что оно не про нас.
     Впервые это выражение было употреблено в петербургском театре пародии и сатиры «Кривое зеркало» в спектакле «Любовь русского казака», сыгранном в 1910-м году. Несмотря на название, пьеса была французской, вернее, пародией на неё. Там и прозвучала фраза, которая впоследствии стала популярной. В оригинале она выглядела так:
    «Под развесистыми сучьями столетней клюквы» сидела девушка Аксенка с любимым ею Иваном.
     Потом фразу эту сократили, и до нас дошёл короткий вариант «развесистая клюква», означающий нелепую выдумку. То, что пишут сейчас о нас на западе, это и есть та самая клюква.
     Ну а натуральную ягоду я впервые собирал на Севере недалеко от Надыма. Росла она в основном на болотах, которых там до сих пор хватает. Мой друг, Жуклевич Евгений Иванович, скажу прямо – смелый человек, пригласил меня однажды сходить за ней на тихую охоту. Работали мы тогда с ним на «Нулевой» компрессорной, я монтировал турбины, а он их эксплуатировал, посему свободного времени у него всегда было больше. Как-то будучи у него в гостях, я увидел на его подоконнике несколько трёхлитровых банок, доверху набитых красной налитой ягодой. Не утерпев, я поинтересовался, откуда такая красота.
    — Могу показать, — усмехнулся Женька, — завтра воскресенье, — напомнил он, — сходим в тайгу, и я покажу тебе такие места, где ягоды этой завались. Только болотники не забудь, — предупредил он.
     На том и порешили. На следующий день спозаранку, а было уже начало сентября, и воздух с утра был свеж, мы встретились с ним в условленном месте. Друг мой пришёл в брезентовом костюме цвета хаки, на ногах у него были  болотники, а в руках он держал большую плетёную корзину. Я был одет почти точно также, но вместо корзины прихватил с собой пластиковое ведёрко.
     Женька внимательно осмотрел мою униформу, постучал хворостиной по моим болотникам и остался доволен.
    — Пошли! – скомандовал он, и направился в сторону леса. Я последовал за ним.
     Зайдя в тайгу, мы свернули на утоптанную тропинку, которая всё время забирала вниз. Минут через двадцать под ногами у нас зачавкало, а ещё через десять показалось огромное болото. Оно простиралось метров на триста в длину и почти настолько же в ширину. Поверхность его была утыкана бурыми кочками, кое-где между ними виднелись промоины.
    — Клюквы тут, — мой друг неопределённо махнул рукой, — завались. Только ты на одном месте долго не стой, а то провалиться можно.
     Честно скажу, такая новость меня не сильно обрадовала. Я хоть и не робкого десятка, но чудо ягоду собирать мне враз расхотелось. Ну а Женька, не долго думая, ступил на ближайшую кочку, пробалансировал на ней секунду и мелкими шажками двинулся к центру болота.
    — С краю тут уже почти всё собрали, — обернувшись, резюмировал он, — надо идти ближе к центру.
    «А глубина там какая»? — хотел спросить я, но не стал. Где-то я раньше читал, что болота бывают глубиной до ста метров, но ведь здесь вечная мерзлота. Правда, летом она здесь оттаивает до пяти метров, а утонуть хватит и двух.
     Вместо распросов я последовал его примеру. Для начала взобрался на ту же кочку, а потом, балансируя пустым ведром, двинулся по его же следам. Под ногами у меня закачалось, заиграло, я чуть не упал, потеряв равновесие. Ощущение было таким, будто шёл я по твёрдым волнам. Сапоги мои тут же провалились сантиметров на десять, скрывшись во влажном мху, но слава богу во что-то упёрлись. Это что-то было зыбким, непрочным, и я, боясь провалиться основательно, быстро вытащил ноги и начал переставлять их дальше. Одновременно с этим мне показалось, будто подо мной что-то ухнуло и недовольно заурчало.
    «Трясина хочет есть, — подумал я, — в любой момент она может меня поглотить. И пустое ведро не поможет. Хорошо, хоть сапоги у меня по размеру, их легко вытаскивать. А то можно было босиком остаться».
     Размышляя в таком ключе, я нагнал Евгения, который уже собирал ягоды.
    — За мной можешь не пристраиваться, — сообщил он, — там уже ничего нет. Становись рядом, тогда что-нибудь наберёшь. Взгляни, какой тут крупняк.
     Я оглянулся, то тут то там, разбросанные на влажном мху, некоторые уже наполовину в воде, сверкали красными боками крупные ягоды.
    «Вот они, мои голубчики, — обрадовался я, — пора и мне начинать сбор».
     С этими мыслями я принял левее Женьки, потом обогнал его на пол корпуса, согнулся, и, пересиливая страх, начал собирать клюкву. Для начала я положил несколько ягод себе в рот, посмотреть, стоит ли овчинка выделки, и надавил на них языком. Овчинка выделки стоила, нежнейшая мякоть разлилась у меня во рту, и я от удовольствия закрыл глаза. Вопреки ожиданиям, клюква не оказалась кислой, скорее, терпкой, с тонким приятным ароматом.
     Я сказал об этом Жуклевичу, а он ответил, что уже несколько дней по ночам стоят заморозки, и сейчас самая пора собирать эти ягоды. Если это сделать чуть раньше, то они будут кислыми, а если чуть позже, когда морозы ударят посильнее, то клюква станет водянистой и потеряет аромат.
     Между тем солнышко начало припекать, ведёрко моё наполняться, а спина покрываться потом. Недовольные вздохи трясины, её говорливое бульканье, были уже для меня уже не так страшны. Кому суждено утонуть, тот не упадёт с дерева. Хотя эта поговорка вряд ли подходила для этого места. Утонуть тут можно было запросто.
     Двигая впереди себя основательно потяжелевшую ёмкость, я посматривал на Женьку, и, глядя, на него, понял, почему он взял с собой корзину. Её было удобнее ставить на поверхность болота. Вода просачивалась сквозь прутья, и она не падала, имея центр тяжести внизу, а моё ведёрко всё время приходилось держать на весу. Мало того, что это было не очень удобно, так приходилось ещё работать одной рукой.
     Но как бы там ни было, вскоре оно наполнилась доверху, пора было возвращаться домой. Ягод я набрал как на выставку, одна к одной. Лежат, глянцевыми боками на солнце посверкивают, приятно глазу.
    — Ну, что, двигаем к берегу? — обратился я Жуклевичу.
    — Да, пора уже, — подтвердил он, — думаю, на первый раз для тебя хватит. Парень ты прыткий, можешь теперь приходить сюда без меня. А можешь и жену прихватить для компании.
    — Ты что, — засмеялся я, — я даже ей не скажу, куда сегодня ходил и где собирал эту ягоду. Скажи спасибо, что она ничего не знает, а то бы всыпала мне по первое число… да и тебе заодно.
     Больше за клюквой на болото я не ходил никогда, разве что на рынок… с деньгами, конечно.

                23 февраля 2019 г

     Фото из интернета

                Продолжение следует