ХАРРИ ИЛЬБРЕД

                                                   Харри Ильбред
                                           Странствующий рыцарь 

    Хариесс медленно шла по южной галерее, наслаждаясь лёгким тёплым ветерком, дующем с моря. После долгого утомительного дежурства у дверей королевских покоев, внутри сумрачного душного дворца, особенно приятно было пройтись по свежему воздуху, вдыхая аромат цветущих атолий, приносимый ветерком из сада. Девушка предвкушала длительный отдых на своей вилле и нежные руки рабынь, делающие ей массаж.
    Из боковых дверей вышел лейтенант Бейкс. Увидев идущую навстречу девушку, он нагло ухмыльнулся и заступил ей дорогу.
— Привет, Хэрри! Сменилась?
— Да, — буркнула виолка. Она недолюбливала Бейкса за его самоуверенность и наглость. С тех пор как, он стал любовником их вдовствующей королевы, Бейкс ещё больше обнаглел. Он насмехался над виолками – стражницами королевы, задирался с мужчинами-гвардейцами, издевался над слугами. Бейкс знал, что все проделки сойдут ему с рук, потому что никто не хотел связываться с королевским фаворитом, опасаясь высочайшего гнева. Всем был известен вспыльчивый и жестокий нрав королевы Беарны.
   В Корпусе стражи Хариесс Ильбред прозвали Спящей Змеёй за её спокойный выдержанный характер и быстроту движений. В поединках ей не было равных; даже старые опытные виолки не рисковали вступать с нею в единоборство. девушка была не только быстрой, но ещё очень сильной и выносливой. Казалось, в её худощавом мускулистом теле таится сила двух мужчин. Хариесс и внешне была похожа на мужчину: высокая, поджарая, с маленькой, почти не заметной под костюмом грудью, с мускулистыми руками и сильными ногами, широкими плечами и крепким задом. Если бы не её длинные светлые волосы, которые она, как и все виолки, закручивала в узел на макушке, её вполне можно было принять за мужчину.
    Даже несмотря на симпатичное лицо с большими удлинёнными «виольскими» синими глазами, Хариесс не пользовалась популярностью у мужчин, и к своим двадцати трём годам имела небогатый сексуальный опыт, в отличие от своих более привлекательных подруг. Иногда, для утоления редкой страсти, она пользовалась услугами своих рабов, но, в общем, к мужчинам она была так же равнодушна, как и они к ней.
Поэтому, внимание Бейкса, которое она начал проявлять к ней с недавних пор, было ей не только безразлично, но и неприятно, так как грозило ревностью королевы.
— И куда сейчас торопишься? – не отставал лейтенант, окидывая стройную фигуру девушки насмешливым взглядом. – Не на свидание ли?
— Домой, — вновь кратко ответила Хариесс. Она не любила лишних слов и во многих случаях предпочитала действовать без лишних разговоров.
— Тебя кто-то ждёт? Мужчина? Мальчик? Или любимый раб?.. Говорят, в последнее время ты спишь только с рабами… Это правда?
    Хариесс молча смотрела на лейтенанта отсутствующим непроницаемым взглядом, словно речь шла не о ней, а об одной из колонн, додерживающих крышу галереи. 
— Молчание выражает согласие… — усмехнулся Бейкс. – И много у тебя наложников? Думаю, нет… У нас мужеложство не с моде… — съязвил он.
    Хариесс вздохнула и перевела скучающий взгляд на город, раскинувшийся у подножия королевского дворца. Со стороны могло показаться, что её не трога-ют оскорбительные намёки Бейкса, но это было не так. В душе её медленно поднималась ярость, которая, достигнув предела, выплеснется наружу так называемым «змеиным броском», как называли стремительную атаку девушки её подруги.
— Ещё я слышал, — не унимался лейтенант, — что вы с крошкой Петси любовницы… Хотел бы я посмотреть, как вы лижете друг друга…
    Это было правдой. Хариесс и Петси пару раз развлекались вместе, хотя и не были постоянной парой. Они были просто хорошими подругами. Но какое дело этому королевскому лизоблюду до их отношений? И Хариесс произнесла, посмотрев в глаза Бейкса холодным взглядом:
— Что тебе от меня надо, королевская подстилка? Ищешь неприятностей?
Бейкс не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне, поэтому обиделся и схватил девушку за отворот камзола:
— Придержи язык, паршивая сучка, если не хочешь, чтобы его укоротили!
Этого делать и говорить ему не следовало, так как последовала немедленная реакция. Удар был точным, сильным и умелым: лезвие ножа погрузилось в тело лейтенанта по самую рукоятку, разделив его подлое сердце на две равные половины. Бейкс умер, не успев даже осознать, что произошло. Его тело грузно свалилось к ногам девушки. Хариесс аккуратно вытерла окровавленное лезвие и сунула нож в ножны. Равнодушно переступив через мёртвое тело, она спокойно продолжила свой путь.
Вернувшись домой, она приказала наполнить ванну и с наслаждением погрузилась в прохладную ароматную воду. Она ещё нежилась в ванне, когда прибежала Петси и с волнением рассказала, что кто-то зарезал лейтенанта Бейкса, и что королева в ярости.
— Она поклялась, что найдёт убийцу и насадит его голову на копьё! – с тревогой закончила девушка.
Петси было семнадцать лет, она лишь недавно сдала экзамен на зрелость и поступила на службу. Петси была очень впечатлительной девушкой, всё принимала близко к сердцу, чем сильно отличалась от остальных выдержанных и хладнокровных виолок. Она до сих пор со слезами вспоминала мальчишку-раба, которого ей пришлось убить на экзамене.
Хариесс безмятежно выслушала эмоциональный рассказ подруги и спокойно ответила:
— У неё ничего не получится.
— Почему?
— Это я убила Бейкса.
— Ты?! – большие голубые глаза Петси стали ещё больше от удивления. – Чем он тебя достал?
— Своей болтовнёй.
— Хесси, я знаю, Бейкс уже всем надоел, но тебе не стоило этого делать… — запричитала она. – Беарна съест тебя живьём!
— Подавится.
Хариесс подозвала рабыню и приказала подать полотенце. Закутавшись в мягкое полотно, она направилась в спальню и с удовольствием растянулась на мягкой постели. Петси присела рядом, продолжая причитать.
— Хватит плакаться! – прервала подругу Хариесс. – Беарна не может меня казнить. Я не нарушила клятву, не предала, не дезертировала и не убила члена королевской семьи. Это была ссора двух гвардейцев, за это разве что пожурят… В крайнем случае, заплачу штраф или посижу под домашним арестом.
— Хесси, ты не видела Беарну, когда ей доложили, что Бейкс мёртв! – горячо возразила подруга. – Я думала, что старуху хватит удар! Она едва не билась головой о стены! Разве ты не знаешь, что наша бабушка втюрилась в этого пройдоху по самые уши? Этот сукин сын запудрил ей мозги и крутил королевой, как хотел… Да, по закону Беарна не может казнить тебя, но, поверь моему слову, она придумает что-нибудь похуже!
— Ты преувеличиваешь…
— Хесси, тебе нужно на время скрыться, пока Беарна не перебесится.
— Но она ведь не знает, кто убил Бейкса.
— Она поручила расследование тайному советнику Терейсу. Думаю, ты понимаешь, чем это чревато…
— Ой, девочка, не пугай меня… — зевнула Хариесс. – Чему быть, того не мино-вать. На всё воля Богини-Матери.
— На Оллине на всё воля старухи Беарны, — сердито ответила девушка.
В комнату бесшумно вошла рабыня и доложила, что хозяйку хочет видеть госпожа Ильбред.
— Ну вот, моя мать примчалась… Наверное, тоже с этой новостью. Веди её сюда.
Хариесс поднялась и набросила на плечи лёгкий халат. Когда госпожа Ильбред вошла в комнату, дочь почтительно опустилась перед нею на колено и поцеловала матери руку.
— Приветствую вас, матушка… Что привело вас ко мне?
Госпожа Ильбред, ещё не старая красивая женщина с тёмно-голубыми блестящими глазами и копной тёмных густых волос холодно взглянула на дочь, за-тем перевела взгляд на Петси. Та вежливо склонила голову, приветствуя высокопоставленную и уважаемую виолку.
— Оставь нас, девушка, — попросила женщина. – Мне нужно поговорить с дочерью.
Петси снова вежливо склонила голову, бросила на подругу тревожный взгляд, и удалилась.
— Это твоих рук дело? – без предисловий спросила госпожа Ильбред. Она тоже не любила разглагольствовать, в этом мать и дочь были похожи.
— Моих, — не стала отпираться Хариесс.
— Тебе нужно немедленно покинуть страну.
Хариесс несказанно удивилась.
— Неужели всё так плохо?
— Бейкс был не просто любовником, Беарна любила его по-настоящему… Теперь ты понимаешь, что натворила?
— Он перешёл все границы, мама.
— Понимаю и не осуждаю… Поэтому я здесь и хочу помочь. Советник уже вычислил, кто убийца, но лейтенант своими насмешками допёк и его… Поэтому он пришёл ко мне и сказал, что затянет расследование до завтра. Этого времени хватит, чтобы сесть на корабль и покинуть остров.
— Добровольное изгнание?
— На пару лет. Пока Беарна не успокоится и не увлечётся кем-нибудь ещё… Или не отправится на Небеса, вслед за супругом.
— Мама, вы знаете, что покинув Оллин, я сюда больше не вернусь…
— А ты предпочитаешь позор и смерть из-за какого-то сукина сына? Ты знаешь, что ни я, ни твои тётки, ни другие виолки не позволят Беарне расправиться с тобой… А это уже пахнет бунтом. Не доводи нас до греха, дочь моя…
Хариесс виновато опустила голову. Только сейчас она поняла, каким поспешным и необдуманным был её поступок. Не следовало убивать Бейкса, можно было просто хорошенько надрать ему задницу, в крайнем случае, выбить пару зубов или сломать руку.
— Я уеду… — тихо ответила она.
— Я буду скучать по тебе…
— И я по тебе, мама.
Мать и дочь обнялись. Ни та, ни другая не плакали – виолки не плачут. Но обе страдали от предстоящей разлуки.
— Тебе нужно переодеться. Никто не должен знать, когда и на чём ты покинула остров, чтобы Беарна не выслала погоню.
— Как бы я ни оделась, любой скажет, что я – виолка.
Госпожа Ильбред вздохнула.
— Не думала, что мне придётся говорить это… Не обижайся, Хесси, но ты всегда была похожа на мальчишку. Это наверное оттого, что я очень хотела дочь, а твой отец мечтал о сыне. Богиня-Мать не знала, кого послушать, и угодила всем… Я принесла с собой один из костюмов твоего брата Кэна. Думаю, он будет тебе впору.
Госпожа Ильбред всегда отличалась предусмотрительностью, недаром в тридцать лет уже занимала должность капитана Корпуса стражи, а в сорок – советницы королевы.
Позвав раба, пришедшего с нею, она взяла у него узел с одеждой и отослала прочь. Развязав узел, она вручила дочери синие шерстяные штаны, кожаный камзол, тонкую голубую сорочку и высокие ботинки на прочной подошве и шнуровке.
Хариесс быстро переоделась и осмотрела себя в зеркало. Если бы не длинные волосы, она была бы настоящим мужчиной.
Мать усадила дочь на стул и взяла в руки ножницы.
— Я часто стригла твоего отца, он любил короткие волосы… Думаю, я ещё не разучилась.
Первые пряди упали на пол, и Хариесс показалось, что с волосами она теряет своё прошлое. Необычное волнение охватило её душу. Больше не будет скучных утомительных дежурств, глупых капризов королевы, пустой болтовни подруг и бессмысленных любовных утех… Не будет также уюта её маленькой виллы, нежных рук рабынь-массажисток, упругости её любимой кровати… Впереди её ждёт неизвестность, трудности, опасности, а может интересные захватывающие приключения.
Госпожа Ильбред закончила стрижку и улыбнулась отражению дочери в зеркале.
— Приветствую вас, рыцарь Харри Ильбред!
Хариесс улыбнулась в ответ, с удивлением рассматривая своё отражение. Как обыкновенная причёска меняет лицо человека! Несколько минут назад из зеркала смотрела девушка, одетая в мужской костюм, теперь же там отражался молодой человек приятной наружности: короткие светлые волосы торчали вверх густой упругой щёткой, открывая удлинённое чуть скуластое лицо с холодными синими глазами, прямым носом, узкими твёрдыми губами и упрямым подбородком. Просто красавчик, да и только! И хотя некоторым мужланам новое лицо Хариесс могло показаться немного женственным, но многие женщины просто обожали мужчин с такими лицами.
— Собери деньги и ценности, какие у тебя есть, возьми самое лучшее оружие и что-нибудь на память… Не отягощай себя лишними вещами. Оставь всё без жалости и сожаления, я присмотрю за твоим домом на тот случай, если ты захочешь вернуться… Я сейчас выйду и скажу твоим слугам, чтобы тебя не беспокоили. Вечером ты выйдешь через чёрный ход и спустишься в порт. С вечерним бризом отплывает несколько торговых кораблей. Взойди на любой из них, и да хранит тебя Богиня-Мать!.. – госпожа Ильбред обняла дочь и прижала к груди. – Пусть боги пошлют тебе удачу и защитят от невзгод. Я буду молить Богиню о твоём благополучии… Если в том мире тебя будут преследовать неудачи — возвращайся. Тебя всегда здесь ждут… А может боги пошлют тебе счастье в чужом краю. – Мать нежно поцеловала Хариесс в лоб, резко отвернулась и вышла.
Оставшись одна, девушка несколько мгновений боролась с нахлынувшими непривычными чувствами нежности и печали. Затем принялась за дело: убрала и бросила в камин остриженные волосы, надела перевязь с коротким ассветским мечом и портупею с длинным алмостским, который носили за спиной; пояс с ножнами и шлём с плюмажем из перьев синехвоста. Бедный Кэн сегодня лишился многих своих хороших вещей.
Затем она сложила в обширный баул шкатулку с целебными мазями и лекарствами, которую имела всякая уважающая себя виолка, достала из тайника мешочек с драгоценными камнями, который повесила себе на шею, спрятав под одеждой. Положила за пазуху и кошель с золотом, а небольшой кошелёк с серебром и небольшим количеством золота повесила на пояс. В баул пошли запас одежды, баночки с любимыми благовониями и портрет матери, нарисованный заезжим художником на деревянной, покрытой лаком пластине. Шкатулка с разными необходимыми в дороге мелочами тоже легла в сумку. Хариесс осмотрела комнату, решая, что взять ещё, но тут скрипнула дверь и в спальню проскользнула одна из её личных рабынь. Увидев вооружённого до зубов незнакомца с полусобранной сумкой в руках, она на мгновение замерла, а затем нервно хихикнула:
— Ах, госпожа, я приняла вас за грабителя… Ведь это вы, хозяйка?
Хариесс схватила девушку за руку, притянула к себе и грозно спросила:
— Как ты узнала, что это я?
Шлём Кэна закрывал всё лицо, видны были только глаза, губы и подбородок.
— Ах, простите госпожа… — пролепетала испуганная рабыня. – Я знала, что это вы… Я подслушивала и подсматривала…
— Ах ты мерзавка! – рассердилась Хариесс. – Твоё любопытство будет стоить тебе жизни! – И она потянула из ножен меч.
— Нет! Нет, госпожа! Постойте! – вцепилась в её руку не на шутку перепуганная рабыня. – Выслушайте меня хоть минутку!.. Я пришла, чтобы вы взяли меня с собой!
Хариесс опустила меч и удивлённо спросила:
— Зачем ты мне?
— Кто будет ухаживать за вами в дороге и в чужом краю? Кто будет прислуживать вам? Стелить вашу постель, подавать вам еду, штопать вашу одежду? Господам всегда нужны слуги. И одинокий благородный господин вызовет больше подозрений, чем господин с любимой рабыней.
— Может ты и права… Но тебе какая корысть из этого? Я не знаю, что меня ждёт: удача или смерть, достаток или нищета… Но, в любом случае, на первых порах придётся несладко. Зачем тебе менять уют дома на тяготы пути?
— Когда вы уедете, ваш дом могут конфисковать, а нас продать… Я могу попасть к жестоким хозяевам или в гарем похотливого вельможи… А я не люблю мужчин, их похоть меня пугает. Вы всегда были добры ко мне, госпожа, никогда не били, всегда хорошо одевали и кормили. Я хочу и дальше служить вам, пока боги позволят мне это.
— Хорошо, я возьму тебя. Собери свои вещи и сложив эту сумку. Да смотри, никому ни слова, а то я отрежу твой длинный язык вместе с головой!
— Я никогда не болтала лишнего! – радостно воскликнула девушка и выскользнула за дверь. Вернулась она через несколько минут, неся свой скудный скарб, прикрыв его тёплым плащом госпожи с вышитым гербом дома Илбредов.
— Я подумала, что плащ в дороге может пригодиться. Вдруг там, куда мы прибудем, холодно? Я слышала, на севере так холодно, что люди даже летом ходят в меховых одеждах!
— Не болтай лишнего… Бери сумку и ступай вперёд. Выйди через чёрный ход и проследи, чтобы не было людей… Затем позовёшь меня.
Ульма с трудом перекинула сумку через плечо и вышла из комнаты. Хариесс двинулась следом. Пройдя коротким тёмным коридором. Она оказалась позади кухни. Ульма вышла во двор, огляделась, и поманила госпожу. Незамеченными они пересекли пустой хозяйственный двор и вышли через заднюю калитку.
Улица, ведущая к порту, была немноголюдна. Встречные прохожие не обращали на высокого господина и его рабыню никакого внимания, и Хариесс неузнанной достигла гавани. В порту стояло множество кораблей, и узнать, какой вскоре отплывает, можно было только у начальника порта. Но девушка не стала тревожить чиновника, а, дав мелкую серебряную монету чумазому мальчишке, одному из многих, сновавших по обширному пространству порта, узнала у него всё, что ей требовалось. Мальчишка направил их к большому торговому кораблю из Алмоста, сообщив, что тот направляется к Западному континенту, а куда точно, не знает.
Хариесс приблизилась к кораблю и вызвала капитана.
— Вы берёте пассажиров, — спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал как можно грубее.
— Беру, — кивнул капитан. – А вам куда, сударь?
— В Илларию, — ответила девушка первое, что всплыло на ум.
— Я не иду в Илларию, но могу довезти вас до Гритланда. Там вы сможете пересесть на корабль, идущий в Илларию.
— Согласен, — кивнула Хариесс.
— Сколько вас?
— Двое.
— Вас устроит одна каюта?
— Ещё бы! Может вы подумали, что я буду по ночам мёрзнуть с одиночестве?
Хариесс старательно притворялась мужчиной, и по-видимому, это у неё неплохо получалось, так как капитан широко улыбнулся и ответил:
— Если бы у меня была бы такая хорошенькая рабыня, я бы тоже не спал один… Проходите, сударь. Я возьму с вас сто серебряных за каюту и еду, если вы не предпочитаете есть своё.
— Я не таскаю за собой обоз с едой. Надеюсь, ваш повар готовит получше местных поваров.
— Осмелюсь заметить, сударь, что у меня отличный повар. Не знаю, как готовят здесь, но на мою еду ещё никто не жаловался.
Получив деньги, капитан лично отвёл пассажиров в каюту: тесное квадратное помещение с одной кроватью и маленьким окошком.
— Если боги будут благоприятствовать нам, то через полторы декады вы будете в Гритланде, — сказал он на прощание.
Хариесс закрылась в каюте и вышла из неё, только лишь когда корабль покинул порт и вышел в открытое море.
Оставшись с рабыней наедине, она сказала:
— А теперь запомни, Ульма, ибо от этого зависит твоё будущее: я уже не женщина, я мужчина, значит обращайся ко мне «господин», «хозяин». Если кто-то будет спрашивать моё имя и звание, говори, что я Харри Ильбред, странст-вующий рыцарь и наёмник.
— Слушаюсь, господин, — склонилась рабыня. – Вы так похожи на мужчину, что, глядя на вас, я уже забыла, что вы когда-то были женщиной… Вы такой красивый мужчина, что я даже с удовольствием лягу с вами в постель, если вы позволите, конечно… — И девушка лукаво взглянула на госпожу. Её слова и взгляды были столь откровенны, что Хариесс засмеялась и спросила:
— А ты уже спала с другими девушками, маленькая развратница?
— Несколько раз… Но они были такие неуклюжие.
— У меня тоже мало опыта в этом деле.
— Нам будет приятно учить друг друга, — проворковала Ульма и приблизилась к хозяйке почти вплотную. – Разрешите вас поцеловать… — Глаза девушки загорелись, на щеках выступил румянец, дыхание участилось. Хариесс только теперь осознала истинную причину необычайной преданности рабыни и почему та решила сопровождать её в бегах, — крошка Ульма была влюблена в свою госпожу!
— Остынь, детка, — сказала она. – Впереди целая ночь и ещё полтора десятка дней и ночей. Мы сможем сполна насладиться друг другом.
— Вам нужно научиться обращаться с девушками, раз вы теперь мужчина… Ведь теперь вы не сможете спать с мужчинами, чтобы не открылась ваша тайна.
— В притворстве не будет потребности, как только мы окажемся в чужой стране. Я всегда смогу стать сама собой.
— Кто знает? Может оставаться мужчиной будет выгодней? – мудро заметила рабыня.
— Ладно, уговорила… Научи меня целоваться, как целуются мужчины.
— Я не знаю, как это делают мужчины, я никогда не была с мужчиной. Вам это должно быть известно лучше – вы ведь спали с мужчинами…
Хариесс обняла рабыню, как когда-то мужчины обнимали её, и склонилась над невысокой девушкой. Руки Ульмы тут же обвили её шею, голова запрокину-лась, губы призывно раскрылись навстречу. Рты их сомкнулись, язык Хариесс властно проник в рот Ульмы и начал там хозяйничать. Ульма была такой горячей, что мгновенно возбудилось и её сильное возбуждение невольно передалось виолке. Она с трудом оторвалась от жадных губ рабыни и отстранила девушку от себя.
— Нет… Не сейчас… Позже… После ужина.
— Я мечтала об этом мгновении целый год, — сияя от счастья, ответила рабыня. – Я ревновала вас к каждому мужчине, а госпожу Петси просто ненавиде-ла… Но я не смела вам признаться…
— Так ты любишь меня?
— С первого дня, как попала в ваш дом.
— А сколько тебе лет?
— Пятнадцать.
— И ни один мужчина ещё не притрагивался к тебе?
— Только лекарь, который осматривал меня перед торгами.
— А кто тебя научил любить женщин?
— Никто. Мне всегда нравились девочки, а мальчики вызывали омерзение. Но когда я увидела вас… Вы мне показались такой прекрасной, такой сильной и та-кой… нежной… Я мечтала, как ваши руки обнимут меня, как ваши губы коснуться моих губ… И вот это случилось! Я так счастлива, что, кажется, сейчас умру!
— Не торопись… Если ты умрёшь, кто будет стелить мне постель, прислуживать за столом и штопать мою одежду, как обещал? Если тебя не станет, мне придётся покупать другую рабыню, а это лишние расходы.
— О нет! Я позволю другой девушке коснуться вас!
— Ты ревнуешь? Но, если я буду мужчиной, мне придётся встречаться с другими девушками, чтобы поддерживать свой мужской статус… Ты собираешься устраивать мне сцены?
— Я буду ревновать… Но я не могу вам запрещать встречаться с другими благородными девушками… Но я не позволю другой рабыне занять моё место!
— Отлично. Договорились. Я не поменяю тебя на другую рабыню, если ты будешь вести себя с должным уважением.


Милость богов сопутствовала Хариесс всё время плавания: дул попутный умеренный ветер, стояла прекрасная погода, им не встретились ни корсары, ни пираты, и на двенадцатый день к вечеру корабль пришвартовался у причалов Лагдина, столицы княжества Гритландия.
Город Лагдин был большим и красивым, намного больше её родного города. Правда, Оллин был небольшим островом, а Гритланд – это огромный остров в форме бумеранга, протянувшийся в длину более чем на две тысячи милов. Хотя он и был узок, но всё равно это был очень большой и густонаселённый остров. города и селения располагались, в основном, на побережье, так как центральную часть занимала горная цепь, протянувшаяся во всю длину острова. Она была сплошь покрыта густыми лесами; местами в небо вздымались голые безжизненные пики и скалы, а несколько вершин сверкали ослепительно-белыми снежными шапками. Природные пейзажи на Гритланде были просто потрясающими; климат мягкий и приятный. Нравы местного населения отличались свободой и раскованностью, а законы не обременительны. Хариесс так здесь понравилось, что она решила остаться на Гритланде и подыскать себе службу.
Сначала виолка обратилась в Корпус герцогской гвардии, но ей отказали, сославшись на отсутствие вакантных мест. Но капитан одного из отрядов, с которым девушка познакомилась мимоходом, посоветовал «рыцарю» обратиться к принцу Геолайту, который находился в своей резиденции в Орадоне или же в замке на острове Латор. Принц Геолайт содержал большой военный корпус, так как ему часто приходилось воевать с пиратами, горными варварами или с браконьерами, пробиравшимися в Королевские охотничьи угодья, расположенные на островах Анис и Малес. Принц всегда был рад хорошим воинам, и брал на службу всех, кто умел держать в руках меч.
Не откладывая дело в долгий ящик, Хариесс купила лошадь и отправилась в путь. Дорога, связывающая Лагдин и такой же большой, как и столица, город Орадон, расположенный на противоположной стороне острова, была широкой, мощёной и удобной. Она охранялась, поэтому путешественники не опасались ни разбойников, ни горных варваров, с которыми у гритландцев испокон веков шла непримиримая война. На равных расстояниях стояли харчевни и постоялые дворы, где усталый путник мог подкрепиться и отдохнуть. Весь путь до Орадона занимал два дня – если выехать утром, то к вечеру следующего дня путешественник прибывал в Орадон.
Прибыв в Орадон, девушка поселилась в гостинице, а на другой день, расспросив местных жителей, направилась ко дворцу принца Геолайта.
Дворец располагался за городом, на высоком холме, и был похож на укреплённый замок, окружённый высокой крепостной стеной. Позади замка высился крутой склон горы, покрытый зеленью, с которого, несколькими уступами, спадал великолепный шумный водопад. Выстроенный из белого и розового мрамора, на фоне тёмной зелени, дворец смотрелся восхитительно, и Хариесс невольно залюбовалась окружающим пейзажем.
В замок-дворец вела широкая, обсаженная деревьями дорога, по которой сновало множество всадников, повозок и пешеходов. Влекомая этим потоком, Хариесс вскоре достигла широко распахнутых ажурных ворот, где на страже стояли причудливо одетые гвардейцы с алебардами в руках. Пышно одетый офицер останавливал входящих и въезжающих и спрашивал о цели их визита. Затем направлял одних в одну сторону, других в другую, а третьих вообще отсылал прочь.
Когда подошла очередь Хариесс, он посмотрел на всадника внимательным проницательным взглядом зеленовато-серых глаз и произнёс:
— Назовите ваше имя, сударь, и цель визита в Лоэрдан.
— Я странствующий рыцарь Харри Ильбред, ищу службу у Его Высочества, — ответила девушка.
— Проезжайте и поверните налево. В левом крыле замка вы найдёте канцелярию маршала Кайталя. Это командующий Корпусом наёмников. Желаю удачи, сударь.
— Благодарю.
Хариесс проехала в ворота и свернула налево. Один из слуг, сновавших по обширному двору, указал ей путь к канцелярии. Хариесс привязала коня у коновязи, рядом с десятком других, и вошла в высокие узкие двери. Короткий коридор привёл её в обширный зал, где толпилось множество наёмников и авантюристов, воинов и просто искателей приключений. Возле двойных, украшенных резьбой дверей, стояли двое гвардейцев с пиками, а рядом располагался небольшой письменный стол, за которым сидел худощавый юноша, больше похожий на девушку, чем на мужчину. Это был адъютант маршала, производивший запись на приём. Хариесс приблизилась к столу и сказала:
— Я рыцарь Харри Ильбред, ищу службу.
Юноша окинул виолку с головы до ног оценивающим взглядом и кокетливо улыбнулся. Хариесс улыбнулась в ответ.
— Какого рода службу вы ищете?
— Любую. Я специалист высокого класса.
Юноша снова мило улыбнулся и что-то нацарапал пером в толстой книге, лежавшей перед ним.
— Подождите минутку, я сейчас доложу о вас господину маршалу…
Он вышел из-за стола и вихляющей походкой прошёл к двери. Хариесс не удивилась столь странному адъютанту, ибо уже знала пристрастие многих местных вельмож к однополой любви.
Через несколько минут юноша вышел и послал Хариесс лучезарную улыбку.
— Маршал вас примет, как только закончит с предыдущим посетителем… Подождите немного, господин рыцарь.
Хариесс снова улыбнулась в ответ женоподобному адъютанту, подумав, что улыбка ей ничего не стоит, зато не надо стоять в очереди.
Спустя несколько минут дверь распахнулась и из кабинета вышел какойто гвардеец. Хариесс вошла в распахнутые двери и очутилась в небольшом квадратном помещении, больше похожем на будуар, чем на деловой кабинет. Пол устилал огромный мягкий ковёр, стены увешивали яркие гобелены, под ними стояли мягкие диваны и удобные кушетки, а между окнами сиротливо стоял высокий секретер. Маршал Кайталь – большой грузный мужчина грубоватой наружности – сидел в широком мягком кресле, положив ноги на низкую скамейку, и читал какой-то свиток. Взглянув на вошедшего одним глазом, он жестом приказал ему приблизиться, не обращая на него больше внимания, пока не дочитал свиток. Свернув плотную грубую бумагу, он положил его на тумбочку, и вперил на посетителя тяжёлый пристальный взгляд. Он медленно, оценивающе, осмотрел всю стройную фигуру «рыцаря», задержался взглядом на его оружии и боевых латах, и спросил низким глубоким голосом:
— Сколько вам лет, сударь?
— Двадцать три.
— Хм… Выглядите вы моложе.
— Это достоинство или недостаток?
Уголок толстых выпяченных губ маршала дёрнулся в насмешливой улыбке.
— Вы уже служили?
— Да… В охране. В одной стране на востоке…
— Вам мало платили или служба показалась скучной?
— Мне пришлось покинуть службу из-за… драки. Я убил фаворита королевы.
Маршал хмыкнул и вновь осмотрел девушку с ног до головы.
— Каким оружием вы владеете лучше всего?
— Я обучен владению всеми видами оружия, но предпочитаю меч и нож.
— Я назначу вас в отряд мечников. Капитан Гайм подыщет вам должность.
— Можно поинтересоваться условиями службы и величиной жалованья?
— Это зависит от должности… Простые солдаты получают 12 терсов серебром, младшие офицеры 20, старшие от 50 и выше… Но вам до этого ещё служить и служить… Ещё казна выплачивает 10 терсов в месяц на питание, обмундирование и хозяйственные расходы. Но это при условии добросовестной службы. Неподчинение, разгильдяйство и пьянство у нас не поощряются. Вас устраивают такие условия?
— Да.
— Тогда скажите моему адъютанту о вашем назначении, он оформит вас и найдёт провожатого.
Спустя несколько минут Хариесс шагала за рослым солдатом на задний двор, где были расположены казармы. Капитана Гайма они нашли на плацу, где он проводил тренировку. Несколько десятков наёмников отрабатывали приёмы фехтования под зорким взглядом рослого сердитого ассвета в чёрном с серебром костюме. Провожатый указал пальцем на ассвета и буркнул:
— Капитан Гайм.
Хариесс приблизилась и представилась, сообщив, что её направили в его подразделение. Капитан окинул её презрительным взглядом с высоты своего огромного роста, и грубо ответил:
— Мне не нужны здесь молокососы. Ступай домой, малыш, и скажи, чтобы твоя мамочка отшлёпала тебя, за то, что ты гуляешь без разрешения.
— Мне двадцать три года, сударь, и я убивал за меньшее оскорбление… Но вы мой командир, поэтому, на этот раз, я воздержусь. Может я и выгляжу молодо, зато я хороший солдат. Даже когда мне было шестнадцать, я мог победить любого из ваших подчинённых.
Гайм посмотрел на новичка более внимательно и усмехнулся.
— Хорошо. Сейчас мы это проверим… — Капитан подозвал одного из солдат – сильного, массивного, с длинными мощными руками и толстыми крепкими ногами. – Победишь Убийцу – станешь моим помощником. А если он искалечит тебя – пеняй на себя… Эй, принесите учебные мечи!
— Зачем же учебные? У каждого есть свой. Не будем играться, как малые дети. Пусть бой будет настоящим… Или это запрещено правилами?
Капитан вновь окинул новичка внимательным взглядом и довольно хохотнул.
— А ты мне начинаешь нравиться, малыш! Ладно, будь по-твоему. Убийца, ты согласен на реальный поединок?
— Я сотру этого сопляка в порошок! – прохрипел солдат.
Наёмники, довольно шумя от предвкушения занимательного зрелища, разошлись и стали в круг. Тут же заключались сделки на победу того или иного дуэлянта.
Хариесс и Убийца вошли круг и прошли на его середину, став друг против друга. Солдат держал в руках огромный двуручный меч и насмешливо поглядывал на щуплого и хилого, по его понятиям, противника. И в самом деле, рядом с ним стройная и гибкая Хариесс смотрелась, как лань рядом с медведем.
— Ставлю десять терсов, что Убийца прикончит этого сопляка за пару минут, — произнёс воин, стоявший рядом с капитаном.
— Я бы не стал рисковать своими деньгами, — задумчиво ответил Гайм, оценивающе глядя на спокойные, уверенные и лёгкие движения новичка. – Думаю, этот парень ещё покажет себя…
Хариесс стояла напротив Убийцы в спокойной расслабленной позе, и лишь опытный взгляд мог разглядеть в этой небрежности спокойствие хищника, ле-жащего в засаде. Её непроницаемые, чуть прищуренные глаза следили за малей-шим его движением, и, когда он ринулся в атаку, она не пропустила этот мо-мент. Когда Убийца занёс и обрушил на её голову свой тяжёлый всесокрушающий меч, она даже не попыталась отбить удар, понимая, что её лёгкий меч не устоит против эдакой махины. Скользнув в сторону быстрым и лёгким, как порыв ветра, движением, виолка выхватила на ходу свой алмостский меч, и острый клинок упал сверху на вытянутые незащищённые руки Убийцы, отделив кисти вместе с зажатым в них мечом. Солдат ещё не успел осознать, что случилось, когда Хариесс уже была у него за спиной, и двумя сильными точными ударами перерубила ему ноги. Истекая кровью, Убийца рухнул на плац, а девушка, широко взмахнув мечом, снесла ему голову. Из шейного обрубка фонтаном брызнула кровь. Обезображенное тело ещё несколько мгновений продержалось вертикально, а затем неуклюже завалилось набок. Голова с выпученными глазами и приоткрытым в немом крике ртом, подкатилась к ногам зрителей, которые испуганно попятились. Весь поединок занял пару минут. Над плацем повисла мёртвая гнетущая тишина. Все с изумлением взирали на остатки самого сильного и грозного воина отряда и хрупкого спокойного юношу с окровавленным мечом, стоявшего над ним.
Хариесс протёрла лезвие и вложила его в ножны привычным быстрым дви-жением. Затем повернулась к капитану и спокойно спросила:
— Я прошёл испытание?
Тот широко улыбнулся и ступил вперёд. Положив руку ей на плечо, он ответил:
— Тебе цены нет, малыш… — Затем повернулся к остальным и добавил. — Познакомьтесь с моим новым помощником лейтенантом Харри Ильбредом, убий-цей Убийцы! Вам нужно поучиться у него быстроте и ловкости, ленивые псы!.. Идёмте, лейтенант.
Они пришли в казарму, где у Гайма был небольшой кабинет. Капитан усадил её на жёсткий табурет пред грубым деревянным столом, сам уселся на стол, сдвинув в сторону какие-то бумаги, и требовательно произнёс:
— А теперь расскажите мне о себе.
— Что вы хотите узнать?
— Кто вы и откуда.
— Я родился и вырос на Оллине…
Капитан выжидательно помолчал, а затем удивлённо приподнял брови.
— Это должно что-то объяснять?
— Моя мать виолка…
— Виолка?.. Мне это слово кажется знакомым…
— Женщины-воины.
— А! Вспомнил!.. Теперь кое-что проясняется… Но, глядя на вас, никогда не подумаешь, что в этом… гм… изящном теле кроется такая удивительная сила и ловкость…
— Внешность иногда бывает обманчивой, — философски заметила девушка.
— Это правда… Ну что ж, тогда я объясню вам ваши новые обязанности…
После обстоятельного разговора с капитаном Хариесс вернулась в город, где её с нетерпением ждала Ульма. После обеда она пошла на поиски квартиры, так как проживание в гостинице было неудобным и дорогостоящим, а поселиться в казарме она не могла отчасти из-за специфики своего положения, отчасти из-за рабыни, которую в казарму попросту не пустили бы. Капитан Гайм рекомендовал ей несколько домов, и, посетив их все, девушка выбрала небольшой уютный домик на окраине, который содержала одинокая пожилая вдова. Брала она недорого, соглашалась готовить, но взамен попросила небольшой помощи и защиты от недобрых соседей и грабителей. И то, и другое Хариесс ей пообещала. В тот же день виолка с рабыней переехали в своё новое жильё. Хозяйка отдала им весь второй этаж. Из спальни открывался прекрасный вид на горы и Лоэрдан, сиявший опаловой жемчужиной на зелёном бархате горы. К залу примыкал небольшой балкон. К тому же в помещения вёл отдельный вход, что было весьма удобно для службы. Можно было возвращаться поздно вечером, не тревожа хозяйку. комнаты были полностью меблированы, добрая женщина предоставила даже своё постельное бельё. Заплатив за месяц вперёд, Хариесс уединилась в спальне, где совместно с Ульмой «отметила» начало своей новой службы.


К своей новой службе Хариесс отнеслась со всей серьёзностью. Гайм доверил ей тренировку солдат, и девушка проводила её по своим правилам: так, как её тренировали саму. Вначале, привыкшие к лёгкой жизни, наёмники роптали, но недовольных или упрямых, виолка безжалостно наказывала, а то и увольняла. Когда капитан заметил, что так они скоро совсем останутся без солдат, Хариесс ответила:
— Пусть лучше в отряде останутся два десятка отличных бойцов, чем сотня бездельников. Это сэкономит нашему господину деньги и не скажется на боеспособности подразделения.
Слухи о необычном новичке, в первый свой день убившего знаменитого силача и рубаку Убийцу, проводящего необычные тренировки, быстро разнеслись по всему Корпусу, и на Ильбреда приходили посмотреть многие любопытные, а также командиры других отрядов. Даже сам маршал не поленился прийти и посмотреть на новоиспечённого лейтенанта. Одни недовольно качали головами, поглядывая, как Хариесс гоняет своих солдат по плацу, другие открыто насмехались, но когда мечники Гайма стали демонстрировать чудеса ловкости и выносливости, смешки прекратились.
Однажды, когда Хариесс проводила очередную тренировку, на плац прибыл принц Геолайт собственной персоной, в сопровождении немногочисленной свиты. Девушка впервые увидела своего господина, хотя служила уже почти три месяца.
Принц оказался невысоким, чуть полноватым, тридцатилетним мужчиной с необычным, вызывающе-красивым лицом и ленивыми движениями сытого кота. Но, по рассказам Гайма, виолка знала, что Геолайт храбрый воин и блестящий стратег.
Принц пожелал увидеть новичка, о котором ходило так много противоречивых мнений, и капитан представил Хариесс Его Высочеству. Девушка отсалютовала принцу мечом, затем опустилась на одно колено и склонила голову в знак уважения.
— Удивительно… — промурлыкал довольный принц. – Такой хрупкий красивый юноша… С такими прекрасными манерами… Встаньте, лейтенант, я хочу пого-ворить с вами…
Когда девушка поднялась, он окинул её внимательным взглядом и произнёс:
— Когда я слышал о вас, то представлял вас старше… И не таким… симпатичным… У вас такая прекрасная изящная фигура, маленькие руки… Вы совсем не похожи на грозного рубаку… Может быть слухи о вашей ловкости сильно преувеличены?
— А вы испытайте меня, Ваше Высочество… Зачем слушать других, если всё можно увидеть собственными глазами?
— Разумно… Тогда покажите мне что-нибудь.
— Я не циркач, чтобы показывать разные трюки… Если я дерусь – то дерусь на смерть. Кого из этих людей, вы хотите, чтобы я убил?
Приближённые принца недовольно зашумели, а капитан Гайм сдержанно усмехнулся.
— Хорошо… — медленно протянул принц и повернулся к одному из придворных. – Сатан, этот пират Короун ещё сидит в темнице?
— Да. Вы собирались его казнить в день Небесного Знамения, чтобы развлечь народ.
— У нас достаточно других преступников для празднеств… Пусть его приведут. Без цепей.
Придворный поклонился и поспешно удалился.
— Что ж, лейтенант, сейчас вам приведут достойного противника, и вы покажете нам своё искусство… Не разочаруйте же нас.
Хариесс молча склонила голову в знак согласия.
Пока не привели преступника, принц беседовал с капитаном Гаймом, обсуждая предстоящий поход. Но вот во двор вошла процессия из десяти вооружённых стражников, окружавших высокого мускулистого мужчину со связанными руками.
— А вот и наша жертва! – радостно воскликнул принц.
Стражи расступились и принц приблизился к заключённому, мрачно смотревшему на него сверху вниз.
— Короун, я хочу дать тебе шанс, — произнёс принц, не переставая улыбаться. – Сейчас ты сразишься с одним из моих офицеров. Если ты выйдешь победителем в поединке, обещаю, что сохраню тебе жизнь. А если проиграешь – то расплатишься своей жизнью.
Принц отступил в сторону и приказал развязать пленнику руки и дать ему меч. Хариесс уже расставила своих солдат в широкий круг, приказав держать наготове обнажённые мечи на случай, если преступник вздумает бежать или напасть на кого-либо из высокопоставленных гостей. Сама она ждала соперника в центре этого круга.
Короуну развязали руки и втолкнули в круг. К ногам его бросили боевой меч, сверкнувший на солнце остро отточенным лезвием. Пират медленно нагнулся, не сводя с девушки настороженного взгляда, и его пальцы сомкнулись на деревянной рукоятке.
Хариесс окинула противника оценивающим взглядом. Он был примерно на полголовы выше неё, худощав и гибок, как сама девушка. Его тело, казалось, со-стояло из самих тугих переплетающихся мускулов. На предплечьях мужчины Хариесс заметила странные знаки и, присмотревшись, поняла, что перед нею «меченый» — выпускник Школы Меченосцев из Ландии. Об этой Школе знали на Оллине, так как многие опытные виолки преподавали в этой Школе по просьбе ландийского короля. Насколько знала Хариесс, выпускникам этой Школы запрещалось вступать в смертельные единоборства. Но Хариесс не была «меченой», поэтому это правило на неё не распространялось. К тому же Короун был преступником, поэтому совесть девушки была чиста. Но она поняла, что поединок предстоит нелёгкий – обучаемые виолками «меченые» были превосходными бойцами.
Короун поднял меч и больше не делал никаких движений, бросая по сторонам лишь быстрые мрачные взгляды. Хариесс тоже не спешила проявлять инициативу. Вот их взгляды встретились, и Короун сразу узнал в ней виолку, по особенному разрезу глаз и характерному холодному и бездушному взгляду прирождённого убийцы. В глубине его глаз промелькнуло беспокойство, которое он постарался скрыть. Зная, что «меченые» понимают виольский язык, Хариесс произнесла:
— Подними меч, паршивая овца, и сразись со мной, как мужчина.
Беспокойство во взгляде Короуна усилилось, и он не смог его скрыть. Он криво усмехнулся и взмахнул мечом, разминая мышцы. Виолка следила за ним холодным непроницаемым взглядом, но не шевелилась до тех пор, пока нервы мужчины не выдержали, и с криком: «Я убью тебя, сука!» он не бросился на неё. Хариесс ловко уклонилась, и в тот же миг в её руке хищно сверкнуло лезвие. Но она не пустила его в ход. Принц хотел зрелища и он его получит. Хариесс уже не сомневалась в своей победе – как бы ни был силён и умел противник, но он её боится, а значит, уже наполовину побеждён.
Короун оправдал предположения девушки – он был силён, быстр и ловок. Его меч делал неожиданные выпады, а сам он умело уклонялся от ударов. Их поединок длился уже несколько минут. В тишине, царившей на плацу, слышен был лишь звон стали, шарканье ног и резкие выдохи сражающихся. Несколько раз лезвие меча Хариесс достигало обнажённого тела пирата, оставляя на нём лёгкие болезненные порезы. Всем было очевидно, что лейтенант играет с противником, как кошка с мышью. Гайм довольно улыбался, а принц и его свита с интересом следили за поединком.
Внезапно Короун провёл какой-то необычный приём и его меч скользнул по правой руке виолки, вспарывая ткань камзола, кожу и мышцы. Рукав тут же ок-расился кровью и пират довольно оскалился. Гайм нахмурился и чертыхнулся. глаза принца заблестели, а взгляд стал напряжённым.
Хариесс почувствовала, как онемение охватило руку и пальцы, держащие рукоятку, начали слабнуть и невольно разжиматься. Она перебросила меч в левую руку и посмотрела на противника. Тот сделал выпад, но девушка легко отбила его – левой рукой она владела так же хорошо, как и правой. Это открытие поубавило уверенности у предвкушавшего победу пирата. Чувствуя, как с кровью уходят и силы, Хариесс поняла, что пора заканчивать затянувшийся поединок. Она сделала вид, что теряет силы, споткнулась и упала на одно колено, почти уронив меч. Короун поймался на эту простую уловку, и бросился на девушку с поднятым мечом., готовясь нанести последний удар. Когда меч противника уже завис над её головой, Хариесс внезапно легко выпрямилась, скользнула вправо, и лезвие её меча вонзилось в грудь противника, выйдя со спины. Короун словно застыл. Глаза его распахнулись от удивления, а руки бессильно опустились. Захрипев, она медленно опустился на колени и завалился набок. Выдернув из тела поверженного противника меч, Хариесс произнесла по-виольски традиционную фразу:
— Уйди с миром.
Короун напрягся, хотел что-то сказать, но из горла его хлынула кровь и он испустил дух.
Хариесс вытерла лезвие и спрятала меч в ножны. Пройдя сквозь расступившихся ликующих солдат, она приблизилась к принцу и спросила:
— Довольны ли вы зрелищем, мой господин?
— О да! – воскликнул Геолайт, глядя на лейтенанта сверкающим взглядом. – Я получил истинное удовольствие! – Он взглянул на руку девушки, с которой крупными каплями стекала кровь, и озабоченно продолжил. – Но вы ранены… Я прикажу моему доктору осмотреть вас…
— Пустяки, Ваше Высочество. Это всего лишь царапина. Я слишком увлёкся поединком, забыв, что и щенок может цапнуть, если его раздразнить… Наш корпусной лекарь обработает мою рану, а дома у меня есть отличные целебные мази и нежные руки рабыни…
— Хм… Как хотите… Теперь я воочию удостоверился, что слухи о вас нисколько не преувеличены. Вы прекрасный боец и я рад, что вы служите у меня… Я запомню ваше имя, Харри Ильбред…
Принц отечески похлопал девушку по плечу и удалился в сопровождении своей свиты.
Когда высокое собрание ушло, Гайм взял помощника за здоровую руку и повёл к казармам.
— Идём к лекарю, малыш, а то ты истечёшь кровью.
Хариесс сама чувствовала, что голова её начинает кружиться, а в ушах появился звон – первые признаки потери крови. Онемение прошло и рана начала нестерпимо жечь. Девушка стиснула зубы, чтобы сдержать стон и не показать внезапно охватившую её слабость.
В лазарете лекарь Твинис осмотрел её рану и начал готовить свои пугающего вина инструменты. Он промыл порез сначала кипячённой водой, затем сполоснул крепким белым вином, соединил края серебряными скобами и плотно забинтовал.
— Теперь ступайте домой, молодой человек, выпейте хорошего красного вина, покушайте красного мяса, яиц и винограда, и отлежитесь в постели хотя бы три дня. Затем придёте ко мне, я осмотрю рану и сниму скобы, если края к тому времени схватятся…
— Да, Харри, дуй домой и отлежись. Через шесть дней мы выступаем в поход на горных варваров, и ты должен быть в форме, — приказал капитан.
Хариесс не стала спорить. Чувствуя слабость и головокружение, она взобралась в седло и поехала домой.
Увидев перевязанную руку госпожи, Ульма начала охать и ахать, и не отстала от Хариесс, пока та не рассказала о поединке.
— О, так вы убили этого мерзкого разбойника! – восхитилась девушка. – Вы самый сильный и самый великий воин на всей Аквии!
Виолка была польщена словами рабыни, но постаралась не подать вида, что лесть девушки ей понравилась.
— Не преувеличивай, Улли, — притворно-равнодушно ответила она. – На Оллине есть воины и сильнее и опытнее меня… Даже моя матушка, не смотря на её почтенный возраст, если захочет, легко победит меня… — Ульма нежно прильнула к госпоже и поцеловала её в ладонь. Виолка погладила рабыню по голове. — Подожди со своими нежностями, девочка… Подай мне мою шкатулку с мазями. Моя рана очень болит.
Сняв повязку, Хариесс наложила целебную мазь и снова прикрыла рану повязкой. Затем, последовав совету доктора, она пообедала, выпила пару бокалов красного сладкого вина и легла в постель. Ульма хотела примоститься рядом, но Хариесс прогнала её, сказав, что чувствует себя нехорошо, поэтому не хочет, чтобы её беспокоили. Но рабыня ответила, что госпожа может не обращать на неё внимания, она лишь немного приласкает её, чтобы успокоить боль. Хариесс согласилась и Ульма начала нежно её гладить и касаться кожи лёгкими поцелуями. Под её нежными ласками Хариесс расслабилась и незаметно уснула.
Разбудил её лёгкий стук в дверь.
— Кто там? – недовольно отозвалась Ульма, прикорнувшая под боком у гос-пожи.
— Посетитель к господину рыцарю, — донёсся из-за двери голос старушки-хозяйки.
— Пусть войдёт… — отозвалась Хариесс.
— Это я, Харри, — прозвучал знакомый голос, и порог переступил капитан Гайм. – Я был по делам в городе и решил заглянуть к тебе… Ну как ты? – Тут он заметил выглядывавшую из-за полога кровати любопытную мордашку Ульмы и улыбнулся. – Вижу, ты времени зря не теряешь… Значит, беспокоиться не о чём, раз у тебя есть силы для любовных забав… Кто эта крошка?
— Моя рабыня Ульма, я рассказывал о ней… Ступай, девочка, и принеси гостю вина. Садитесь, капитан, если не спешите.
Капитан придвинул к кровати стул и сел на него верхом, сложив руки на спинке. Полураздетая Ульма выскользнула из-под одеяла, и, схватив своё платье, выскочила за дверь. Гайм проводил её оценивающим взглядом.
— Она хорошенькая… Не продаётся?
— Нет. У неё слишком много достоинств… К тому же девочка любит меня.
— А я не держу слуг. Это накладно. В городе у меня есть хорошенькая вдовушка, мне её хватает… Ну как рука?
— Хариесс пошевелила раненой рукой и та отдалась в плечо тупой болью.
— Нормально. Через несколько дней всё пройдёт.
— Принц положил на тебя глаз.
— Это хорошо или плохо?
— Думаю, отлично… Возможно, тебе светит повышение… Жаль будет рас-ставаться с тобой. Ты мне нравишься, малыш. Я уважаю хороших бойцов.
— Мне тоже нравиться служить с вами.
— Но не откажешься стать капитаном?
— А вы откажетесь стать маршалом?
Оба понимающе улыбнулись.
Беседуя с Гаймом, Хариесс старалась держаться в тени кроватного балдахина, и следила, чтобы одеяло не сползло с её тела и не оголило девичью грудь. Какая она ни была маленькая, но всё же отличалась от мужской и формой, и размерами.
Вернулась Ульма с подносом, на котором стояли кувшин с вином и кубок. поставив поднос на стол, она наполнила его и подала гостю.
— Почему один кубок? Разве твой хозяин не будет пить?
— Он уже своё выпил, — дерзко ответила рабыня. – Лишнее здраво не бывает…
Хариесс засмеялась.
— Ульма ждёт ещё ласк… А когда я пьян, то просто засыпаю, — пояснила она.
— Ладно… Твоё здоровье, Харри!
Осушив кубок, Гайм хлопнул рабыню по тугой попке и сказал:
— Налей ещё, я выпью за твоего хозяина…
Ульма сердито сверкнула глазами на наглого гостя, и пошла к столу. Снова наполнив кубок, она подала его капитану и предусмотрительно отступила.
Осушив второй кубок, Гайм отдал его девушке и проводил её взглядом, когда она шла к столу.
— Да, симпатичная малышка… До сих пор я был о тебе другого мнения…
— Какого?
— Ну… Думал, что тебе нравятся парни… Ты извини за прямоту, но есть в тебе что-то женское… Смазливое лицо, походка, что-то неуловимое во взгляде, когда ты смотришь на голых парней… Не думай, что я презираю таких… мужчин, просто я предпочитаю женщин, и не понимаю, как можно любить себе подобных…
Хариесс понимающе улыбнулась и мысленно взяла на заметку слова капитана. Нужно будет обратить внимание на свою походку и не пялиться на солдат, когда они моются у бочки.
— Мы знакомы почти три месяца, Харри, но я почти ничего о тебе не знаю, кроме того, что ты где-то кого-то убил и из-за этого оставил свою прежнюю службу… — продолжил капитан. – Конечно, мне нет дела до твоего прошлого. На своём веку я видел всяких наёмников – и хороших парней, и негодяев, проходимцев и авантюристов. Но все они были просты, как лист дерева, у каждого на роже было написано, кто он есть… А в тебе есть какая-то загадка, какая-то скрытая тайна, какая-то недосказанность… Я постоянно за тобой наблюдаю и всё время удивляюсь. Ты вроде бы всегда одинаков – спокойный, уравновешенный, уверенный в себе малый, и в то же время постоянно меняешься: то ты равнодушен, как камень у дороги, то напрягаешься, как тетива лука, то твёрд, как кремень, а то становишься нежен, как домашняя девчонка… Иногда я не знаю, что от тебя ждать, когда ты смотришь на меня своим непроницаемым холодным взглядом. Не сердись за сравнение, но ты напоминаешь мне змею, греющуюся на камне: кто знает, что у неё на уме? Может даже не поднять головы на проходящего мимо, а может неожиданно броситься и ужалить…
— На моей родине друзья прозвали меня «Спящей Змеёй», — ответила Хариесс.
Ассвет скупо улыбнулся.
— Извини… Что-то я сегодня распатякался… Не знаю, что на меня нашло… За это время, что мы служим вместе, мы, как бы, стали приятелями… Я переживал за тебя, когда принц устроил этот поединок. Я ведь знал, какой хороший боец Короун. Я знал, что и ты не промах, но не знал, насколько ты хорош…
— А Убийца?
— А!.. Ходячий шкаф. Любой более-менее ловкий малый мог с ним справиться… А ты намного лучше других… И если ты когда-нибудь уйдёшь от меня, я хочу, чтобы наша дружба не прервалась. Я уважаю хороших воинов, и я уважаю тебя, и хочу, чтобы ты был мои другом…
Хариесс протянула капитану руку и ответила:
— Что бы со мной не случилось в дальнейшем, как бы ни сложилась моя судьба, как бы высоко я не поднялся по служебной лестнице, я всегда буду считать вас своим другом, капитан…
— Меня зовут Вэл.
— Вэл.
Гайм осторожно сжал раненую руку товарища и серьезно ответил:
— Я твой брат, Харри.
Это была ассветская клятва верности, и она стоила многих иных торжественных клятв.

Пыля по дороге, длинная колонна всадников и пеших воинов медленно продвигалась в сторону гор. Несколько дней назад одно из воинственных племён горных варваров напало на цивилизованное селение, вырезало мужчин и женщин, а детей и скот угнали в горы. Лазутчики принца выследили, где прятались варварские разбойники со своей добычей, и принц послал в горы карательную экспедицию. Геолайт лично возглавил два отряда мечников, отряд копьеносцев и отряд стрелков – лучников и арбалетчиков. В каждом отряде было по пятьдесят воинов, в основном, ветеранов, знакомых со спецификой войны в горной местности. Новичков было немного, и Хариесс была в их числе. Гайм, как мог, поднатаскал своего помощника. Но никакая теория не сравнится с практикой, поэтому он немного волновался за друга. Битва с коварными, прячущимися за камнями и в густых зарослях, стреляющими с укрытий или древесных крон варварами – это не поединок один на один, пусть и с самым сильным противником.
И хотя, до сих пор, виолка никогда не принимала участие ни в одном настоящем бою, но она была спокойна, понимая, что волнения уже излишни, а лучше припомнить всё, чему её учили в своё время мать, тётки и другие наставницы. Её глаза зорко смотрели по сторонам, высматривая опасность, а рука лежала на тетиве лука, готовая мгновенно пустить в замеченного врага смертоносную стрелу. Хариесс стреляла с той же поразительной точностью, с которой разила мечом или попадала ножом в цель. Долгие часы и годы упорных и нудных тренировок отточили её глазомер и придали твёрдость руке, и девушка стреляла, почти не целясь, поражая птицу на лету. Рана на её руке уже почти зажила, образовав грубый неровный рубец, который, хотя ещё и побаливал, но не настолько сильно, чтобы она обращала на эту боль внимание.
Хариесс могла бы взять арбалет, стрелять из него значительно легче, но он уступал луку в скорости стрельбы. За то время, пока арбалетчик сделает три выстрела, лучник выпустит десять стрел. А когда врагов много и они наступают со всех сторон, количество выстрелов иногда может быть решающим для спасения жизни.
Хариесс не подвела своего капитана и в первой же стычке показала, что она умеет побеждать не только в единоборствах. Варвары напали неожиданно и со всех сторон, как они обычно и делают, на продвигающиеся по узкой горной тропе отряды. Их лучники засели на деревьях, растущих вдоль тропы, а мечники, вооружённые короткими бронзовыми мечами, спрятались в кустарнике и среди камней. Хариесс заметила засаду в числе первых: лёгкое шевеление ветки в безветренный день привлекло её внимание. Она мгновенно выхватила стрелу и натянула тетиву.
— Что?.. – только успел спросить капитан, как стрела со свистом умчалась к цели, и на головы идущих впереди свалилось бездыханное тело варвара с торчащей в боку стрелой. Тут же в ответ с деревьев посыпался град вражеских стрел. Воины мгновенно укрылись за большими лёгкими деревянными щитами, а лучники начали методично обстреливать кроны ближайших деревьев тяжёлыми боевыми стрелами.
Хариесс, одетая в кольчугу и бронзовый панцирь, с закрытой шлёмом головой, не боялась варварских стрел с костяными или деревянными наконечниками, и, оставаясь в седле, продолжала посылать стрелу за стрелой в любое подозрительное место.
Видя, что стрелы не достигают цели, варвары-мечники с жуткими воплями и визгом выскочили из укрытий и бросились в атаку. Отряд тут же перестроился: копьеносцы выстроились прямоугольником, прикрывшись большими щитами и выставив вперёд длинные копья, а внутри укрылись принц, отдававший приказы, мечники, ожидавшие своего часа, и лучники, продолжавшие разить врага меткими выстрелами.
Когда первая атака варваров захлебнулась, наткнувшись на непреодолимый барьер из острых копий, и они откатились назад, принц послал вперёд мечников. Гайм и Хариесс разделили свой отряд пополам и каждый повёл свою часть в атаку самостоятельно.
Странные и изматывающие тренировки Хариесс теперь окупились стори-цей: воины легко догоняли убегающего противника, умело и быстро поражали его, не надеясь больше на силу и удачу, а используя эффективные приёмы. Сама Хариесс просто наслаждалась битвой. Выкрикивая в азарте виольский клич «Иийе! Иийе!», она косила врагов, как траву. Варваров было много и они напирали со всех сторон, неумело размахивая мечами, но смертоносный танец длинного алмостского клинка не давал им приблизиться к девушке. воодушевлённые примером командира, её воины тоже с яростью набрасывались на врагов, и спустя четверть часа варвары дрогнули и отступили, а затем и побежали, скрываясь среди камней и зарослей, оставив на поле боя убитых и раненых товарищей.
Когда воевать стало не с кем, Хариесс собрала солдат и с удовольствием удостоверилась, что её потери минимальны – всего лишь двое убитых и несколько раненых.
Когда отряды возобновили движение, принц вызвал Хариесс к себе и произнёс:
— Я наблюдал за вами, лейтенант, и, признаюсь, сегодняшнее зрелище поразило меня даже больше, чем ваш бой с Короуном… Вы бились не только умело, но и храбро… Мне бы хотя бы с сотню таких воинов, как вы, и через год я бы очистил эти горы от всех живущих в них варваров….
— А стоит ли? – улыбнулась польщённая девушка.
— Что вы имеете в виду, лейтенант? – не понял принц.
— Избавившись от варваров, чем вы будете заниматься? Вы зачахнете от скуки, Ваше Высочество. А так, у вас постоянно есть интересное занятие…
Принц рассмеялся и похлопал Хариесс по плечу.
— Вы не только отважны, обаятельны, профессиональны, но ещё и умны, лейтенант… Я прорицаю вам великое будущее… Не хочется огорчать старину Гайма, но придётся вас похитить у него.
— Только после похода, Ваше Высочество… Сейчас я не могу оставить его без поддержки.
— Конечно, лейтенант. Когда мы вернёмся в Лоэрдан, я подумаю о дальнейшей вашей карьере…
Отряд без происшествий продолжил путь и вскоре достиг селения варваров, спрятанного в небольшом ущелье. Но, к сожалению, оно оказалось покинутым. В нём не было ни души, кроме запертых в одной из хижин похищенных детей и закрытого в загоне украденного скота. Варвары, узнав о приближении карательного отряда, в спешке бежали, прихватив только самое необходимое. По приказу принца селение сожгли дотла, забрали детей и скот и отправились в обратный путь. Геолайт не стал искать и преследовать варваров, по опыту зная, что это бесполезно и опасно.
Без особых приключений отряд вернулся в Орадон. Скот направили в казну, в покрытие убытков, затраченных на поход, сирот поместили в специальный приют, откуда их потом могли взять родственники или просто сердобольные или бездетные семьи, солдаты вернулись в казармы, отдыхать и отмечать удачную кампанию, а офицеры разъехались по своим квартирам.
Увидев госпожу живой и невредимой, Ульма завизжала и запрыгала от радости, и разрыдалась от счастья, повиснув у неё на груди. Хариесс тоже была рада видеть девушку. Находясь на чужбине, она привязалась к рабыне, которая, единственная, знала её тайну, и перед которой не нужно было притворяться и играть роль бравого вояки. И хотя Хариесс не была склонна к однополой любви, но тоже искренне полюбила девочку, но не как возлюбленную и партнёршу в их ночных забавах, а, скорее, как младшую сестру, которую нужно было опекать и о которой нужно было заботиться.
Поэтому, прижав плачущую от радости и пережитых волнений, Ульму к груди, она нежно поцеловала её, затем подхватила на руки и понесла в дом. Хозяйка, понимающе улыбнулась им вслед и грустно вздохнула, вспомнив дни своей молодости.
Через несколько дней принц вызвал Хариесс к себе. Прибыв во дворец, девушка оказалась в центральном корпусе замка, где располагались апартаменты Его Высочества. Её провели в его личный кабинет, и адъютант почтительно открыл перед нею дверь. Ради такого случая Хариесс принарядилась, купив новый красивый костюм и начистив ботинки до блеска. Войдя в кабинет, девушка почтительно поклонилась и замерла у двери, ожидая, пока господин заговорит первым. Принц окинул вошедшего быстрым взглядом и насмешливо произнёс:
— Вы сегодня выглядите как придворный франт, а не как бравый офицер.
— Не хотелось выглядеть среди ваших придворных чужаком, — ответила девушка.
— Разумно… Проходите и садитесь, лейтенант.
Хариесс изящно опустилась на удобный мягкий стул, одну ногу вытянув вперёд, а вторую подогнув под стул. Руки она положила на подлокотники. Со стороны казалось, что девушка сидит в небрежной расслабленной позе, но это было не так. Эта поза, в случае необходимости, позволяла мгновенно вскочить.
— Я вызвал вас, господин лейтенант, чтобы предложить вам новую долж-ность. После некоторого размышления я решил, что эта должность наиболее соответствует вашим талантам и возможностям… Я хочу назначить вас кня-жеским письмоносцем. – Геолайт выжидательно посмотрел на Хариесс, но де-вушка ответила ему спокойным выжидательным взглядом. Не дождавшись ответа или какого-либо комментария, принц продолжил. – Дело в том, что эта должность весьма опасна… Письмоносцы разъезжают по всему государству, бывают в довольно глухих и небезопасных местах… На них часто нападают разбойники или горные варвары, да и просто любители лёгкой наживы… Поэтому они часто гибнут. За последний год у меня сменилось три письмоносца… Вы, лейтенант, с вашим непревзойдённым искусством, сможете справиться с этой работой даже в одиночку, не говоря уже о помощи сопровождающих, которых вы вправе подобрать лично… Итак, дорогой мой мальчик, согласны ли вы принять эту трудную и опасную, но ответственную должность?
— Я польщён оказанной мне честью, мой принц, — ответила Хариесс. – Если вы считаете, что я достоин этой должности, я с радостью приму её.
— Я не ожидал другого ответа, — улыбнулся довольный Геолайт. – А теперь поговорим о более приятных вещах… Княжеский письмоносец, конечно же, не может быть простым лейтенантом, поэтому я присваиваю вам звание капитана. Соответственно, повысится и ваше жалование…
— Мне приятно это слышать…
— Вы имеете право на жильё во дворце, и если пожелаете, я распоряжусь выделить вам подходящее помещение…
— Нет, благодарю вас… У меня в городе прекрасная квартира, и, если позволите, я бы хотел остаться в городе.
— Вступив в должность, вы можете выбрать себе трёх сопровождающих в любом подразделении Корпуса наёмников… Вас обеспечат специальной формой, а на конюшне вы можете взять любого коня, кроме моих личных… Да, оставьте у адъютанта свой адрес, чтобы в случае необходимости вас могли вызвать во дворец… Идите, капитан, подготовьтесь и ожидайте вызова. Он может поступить в любой час дня и ночи, поэтому вы всегда должны быть наготове.
— Слушаюсь, мой принц! – с готовностью ответила виолка.
Форма княжеского письмоносца очень понравилась девушке: ярко-синий камзол и брюки из тонкой шерсти, отделанные золотыми шнурами и украшенные галунами, позолоченный шлём с высоким султаном зелёных и красных перьев – цветов принцы Геолайта, тёмно-синий дорожный плащ с вышитым гербом Его Высочества и высокие блестящие сапоги из тонкой кожи.
Дома Ульма тщательно подогнала форму по фигуре госпожи, вычистила и разгладила её, начистила до зеркального блеска сапоги и распушила перья на шлёме.
В сопровождающие Хариесс подобрала трёх знакомых ей воинов, лучших мечников из её подразделения. Гайм не очень обрадовался потере своих лучших подопечных, но Хариесс пообещала, что в свободное время будет приходить в отряд и обучать новичков.
Ждать первого поручения долго не пришлось. Прибыв по вызову во дворец и получив запечатанный свиток, Хариесс положила его в специальный бронзовый футляр, висевший у неё на поясе, спустилась в конюшню, где у неё была отобрана хорошая выносливая лошадка, и приказала её седлать. Заехав в дежурку, она взяла своих сопровождающих и покинула дворец.
Письмо нужно было доставить князю Гритландскому, поэтому её путь ле-жал в Лагдин – столицу княжества. Она торопилась и прибыла туда на другой день. Оставив лошадей и сопровождающих нВ заднем дворе, девушка направилась во дворец, расспрашивая по пути дорогу, так как была в княжеском дворце впервые. Видя форму княжеского письмоносца, ей охотно отвечали, а стража пропускала без препятствий, отдавая при встрече честь. Только в приёмной Его Сиятельства девушку остановил дежурный офицер.
— Подождите, господин капитан, князь сейчас занят, — сказал он, преградив письмоносцу путь.
Хариесс отошла к окну, любуясь панорамой раскинувшегося внизу города – княжеский дворец был выстроен на высоком холме, господствовавшем над рас-кинувшемся у его подножия городом. Из окна открывался прекрасный вид на го-род, далёкое море и зелень окружавших Лагдин лесов.
Вдруг за дверью, ведущую в приёмную, послышался лёгкий шум, она распахнулась и в комнату вошла княгиня в сопровождении своих фрейлин. Дежурный офицер вскочил и склонился в низком почтительном поклоне. Хариесс ступила шаг вперёд и тоже вежливо поклонилась.
— Я хочу видеть Его Сиятельство, — обратилась княгиня к дежурному офицеру.
— Простите, государыня, но князь сейчас занят, и приказал никого не пускать, — ответил офицер как можно почтительнее.
— Даже меня? – высокомерно произнесла княгиня.
— Никого, ваша милость… У него тайный советник и они обсуждают важный государственный вопрос.
— У них все вопросы важные и государственные… — буркнула недовольно княгиня. – Ладно, я подожду.
Офицер придвинул княгине кресло и она милостиво ему улыбнулась. Усевшись, она окинула приёмную взглядом, и только теперь соизволила заметить Хариесс. Узнав по перьям на шлёме письмоносца сына, она жестом приказала ему приблизиться и спросила:
— Вы давно из Орадона, офицер?
— Выехал вчера утром.
— О… И уже здесь?
— Я торопился, Ваше Сиятельство.
— Ну что ж… Похвально… Давно вы служите у Его Высочества? Я раньше вас не видела…
— Это моё первое поручение в качестве письмоносца… А вообще я служу больше трёх месяцев.
— Вы наёмник? Хотя у Геолайта все наёмники… Откуда вы родом?
— Я прибыл с Оллинского королевства, это на востоке…
— Никогда не слышала о таком… Оно большое?
— По сравнению с Гритландом – это крошечный островок.
Княгиня довольно улыбнулась.
— И как вам здесь нравится, офицер?
— Очень… Если позволят боги, я останусь здесь надолго, а возможно, и навсегда.
— Почему бы им и не позволить? Вы такой молодой и красивый… Сколько вам лет, офицер?
— Двадцать три, Ваше Сиятельство.
— Совсем юный мальчик… Чем вы завоевали доверие моего сына, что он назначил вас на такую ответственную должность?
— Своим воинским искусством доблестью… Во всяком случае, он так сказал.
— Вы умелый и храбрый воин? – улыбнулась княгиня.
— Так говорят… — уклонилась от прямого ответа девушка.
— Хм… Мой сын всегда был умным и проницательным мальчиком… Вы женаты?
— Нет, государыня.
— Это хорошо… Такому храброму и красивому офицеру нужна жена из приличной семьи… Я могла бы подыскать вам невесту среди моих фрейлин. – Княгиня оглянулась на девушек и те смущённо захихикали.
— Благодарю за заботу, государыня, но мне ещё рано жениться… Да и служба у меня такая, что моя супруга рискует рано овдоветь.
— Это отговорки, сударь…
— К тому же я наёмник, живущий на жаловании Его Высочества. Ни одна фрейлина не захочет покинуть дворец и переехать в маленькую съёмную квар-тирку в Орадоне.
— Ну, это не беда! – лукаво улыбнулась княгиня. – Мой сын щедрый мальчик, и если вы заслужите его особую милость, то он достойно вас вознаградит.
— Когда это произойдёт, тогда и поговорим о женитьбе, Ваше Сиятельство.
Княгиня посмотрела на посыльного задумчивым, слегка прищуренным взглядом, и произнесла:
— Вы так мало похожи на простого наёмника… Вы говорите, как изощрённый придворный… Но я запомню этот разговор и напомню вам о нём при случае… Как ваше имя, сударь?
— Харри Ильбред, Ваше Сиятельство. Странствующий рыцарь.
— Я запомню вас, Харри Ильбред. Вы мне понравились… Я желала бы видеть вас иногда у себя…
— С удовольствием буду посещать вас при каждом удобном случае, моя госпожа, — склонила голову виолка.
Тут дверь кабинета открылась и оттуда вышел высокий полный господин в роскошных одеждах. Увидев княгиню, он любезно ей улыбнулся и почтительно поклонился.
— Простите, что заставил вас ждать, моя госпожа… Но, сами понимаете, дела государства…
— Понимаю, — так же любезно улыбнулась княгиня в ответ. – Я провела время в приятной беседе, поэтому не сержусь на вас.
Княгиня встала и направилась к двери. Уже переступив порог, она обернулась и сказала:
— Вы, наверное, очень устали, спеша как можно быстрее доставить письмо… Давайте, я сама передам его князю, а вы ступайте и отдохните.
— Прошу прощения, государыня, но письмо я вручу лично в руки адресата, пусть мне придётся прождать здесь хоть сутки… — с лёгки поклоном ответила Хариесс.
Княгиня улыбнулась и сделала рукой приглашающий жест.
— Идите со мной. Вы отдадите письмо, а затем я поговорю с князем о своих делах…
Хариесс вошла в кабинет вслед за княгиней. Увидев супругу, тот удивлённо вскинул брови и спросил:
— Дорогая, что привело вас ко мне?
— Сначала отпусти этого молодого человека, а затем поговорим о моих делах…
— Письмоносец?
— Ваше Сиятельство, принц Геолайт прислал вам послание.
Хариесс открыла футляр и достала свиток. Протянув его с поклоном князю, она отступила назад, когда он его взял. Сломав печать, князь пробежал текст быстрым взглядом и кивнул.
— Можешь быть свободен…
— Мне следует дождаться ответа или я могу возвращаться в Орадон? – уточнила девушка.
— Можешь возвращаться.
— Не спешите… Я хочу написать Геолайту письмо… Подождите меня в приёмной… Нет, лучше скажите Лорин – это одна из моих фрейлин – пусть она отведёт вас на мою половину и позаботится о вас… Когда письмо будет готово, вас позовут.
Хариесс поклонилась обоим правителям и покинула кабинет.
Фрейлина Лорин оказалась миленькой юной девушкой лет семнадцати, с прекрасными золотисто-рыжими волосами, белой ухоженной кожей и большими зелёными глазами. Выслушав распоряжение госпожи, она смущённо потупилась и тихо произнесла:
— Следуйте за мной, господин офицер…
Лорин привела Хариесс на женскую часть дворца, в апартаменты княгини, и оставила в небольшой гостиной, где под стенами стояли мягкие диванчики и удобные кресла. Хариесс расположилась в одном, вытянув усталые ноги и отки-нувшись головой на спинку. Закрыв глаза, девушка расслабилась, и, кажется, задремала, потому что её разбудил приход раба с подносом в руках.
— Ваш обед, господин, — произнёс он, ставя поднос на стол в центре комнаты.
Хариесс пересела за стол и увидела великолепные блюда и кувшинчик с превосходным вином. Она с аппетитом поела и жестом велела рабу унести поднос. Затем вновь перебралась в своё кресло и опять расслабилась. После сытного обеда её снова потянуло в сон, так как этой ночью она поспала совсем мало, встав с первыми рассветными лучами. Но поспать ей снова не удалось. Послышался шелест шёлка, пахнуло знакомыми благовониями и, открыв глаза, девушка увидела стоящую рядом Лорин. Девушка улыбалась, держа в руках китану.
— О простите, я вас разбудила… Я не знала, что вы уснули, и хотела вам сыграть, чтобы ваше ожидание не казалось таким скучным…
— С удовольствием вас послушаю.
Лорин села напротив и положила китану на колени.
— Что вы хотите послушать?
— А что вы хотите сыграть?
— Ну… Я не знаю…
— Вы вообще хотите играть или вам приказала княгиня?
Лорин растеряно заморгала и смутилась.
— Она просила развлечь вас, а я только умею играть на китане и петь песенки…
— Если у вас нет желания играть и петь, можем просто поговорить.
— А о чём мы будем говорить?
— Ну… Расскажите мне о местных новостях. Орадон далеко от Лагдина и все новости доходят до нас с опозданием. Что нового во дворце и в столице?
Лорин радостно улыбнулась и Хариесс поняла, что выбрала правильную тему для разговора. Фаворитка засыпала письмоносца дворцовыми сплетнями и городскими слухами, и Хариесс еле успевала их запоминать и осмысливать
Они провели время довольно приятно, делясь сплетнями и слухами, пока княгиня не позвала письмоносца, вручив ему письмо к сыну. Расстались они если не друзьями, то хорошими приятелями. Лорин понравилась виолке, как неиссякаемый источник всех столичных новостей, слухов и сплетен, и она решила и в дальнейшем поддерживать с девушкой связь.

Служба письмоносца пришлась Хариесс по душе. Почти каждый день она ез-дила в разные места и, хотя очень уставала от многочасового сидения в седле, но зато получала массу впечатлений: встречала новых людей, заводила полезные знакомства, сталкивалась с опасностью, что взбадривало душу и не давало крови застояться в жилах. Свои долгие и скучные дежурства у дверей королевы Беарны, она вспоминала, как дурной сон. Теперь же, что ни день, то новые приключения. Несколько раз ей приходилось отбиваться от разбойников, один раз она попала в засаду горных варваров, когда везла послание принца вождю дружественного племени, а последнее приключение едва не стоило девушке жизни.
Принц Геолайт был наследным принцем, и по неписаному закону управлял северной частью острова. Юридически, полновластным и безраздельным господином Гритланда и прилегающих островов являлся его отец, князь Хериот Шестой. Фактически же, остров и страна были поделены на две части, границей между которыми была созданная богами горная цепь: северную и южную. Когда наследный принц достигал совершеннолетия, он отправлялся на север, в Орадон, и правил от имени отца северной провинцией. Принц мог принимать любые решения: воевать, заключать договоры, казнить и миловать, награждать и наказывать, содержать армию, назначать на должности, взимать налоги, строить и разрушать. Но всё это относилось к обычным подданным. Если же требовалось наказать какого-либо строптивого барона, отобрать имущество у вельможи или разрушить замок зарвавшегося аристократа, для этого требовалось разрешение князя. Принц также был обязан посылать отцу ежедекадный отчёт о своей деятельности, информируя его о делах на курируемой им территории. Эти отчёты, письма и запросы отвозила Хариесс и ещё несколько подобных ей письмоносцев. Но Хариесс принц доверял самые важные документы.
Однажды он вызвал её и сказал:
— Я хочу испросить у князя разрешение на арест барона Баффта. Мне стало известно, что он покровительствует пиратам и занимается разбоем. Вы отвезёте этот запрос и привезёте ответ. Но я хочу предупредить вас, капитан, что барону известны мои намерения, а это такой человек, от которого можно ожидать чего угодно. Скорее всего он постарается перехватить письмо. Будьте осторожны. Возьмите ещё несколько сопровождающих. Мне очень важно, чтобы князь получил это письмо, и ещё важнее получить ответ.
Хариесс прислушалась к совету принца и отобрала в отряд сопровождения десять лучших воинов из разных подразделений. Выехали ранним утром, чтобы ночь провести на перевале. Пока дорога шла среди открытых полей и в виду се-лений, Хариесс была спокойна. Но когда начались покрытые густыми лесами предгорья, девушка насторожилась.
Но всё было спокойно. Дорога была довольно оживлённой: на ней часто встречались повозки и всадники, проезжали охранные патрули. На княжеского письмоносца никто не обращал внимания, ему уступали дорогу, а патрульные дружелюбно приветствовали.
Вечерело. До перевала, где стоял большой укреплённый постоялый двор, оставалось совсем немного. Дорога проходила каменистым склоном, удобным для засады, так как по сторонам лежали огромные валуны и высились обломки скал, и всё это буйно поросло юссом и вьющимися растениями. Солдаты Хариесс слегка отстали, разморенные дневной жарой и долгим трудным путём.
Внезапно из-за ближайшей скалы в девушку полетело несколько стрел. Но они не причинили ей вреда из-за надетой под камзол кольчуги.
— Засада! – крикнула девушка и пришпорила коня. Она не собиралась вступать в бой, ей нужно было лишь прорваться.
Но на дорогу впереди выскочило несколько человек с копьями и мечами в руках. Хариесс выхватила длинный кавалерийский меч, особенно эффективный при бое верхом. Первым ударом она перерубила направленное ей в грудь копьё, а вторым вцепившегося в удила мечника. Но тут она почувствовала сильнейший удар по рёбрам. Но крепкая кольчуга и на этот раз спасла ей жизнь. Взмахнув назад, она рассекла противнику лицо. С жутким криком тот упал навзничь. Ещё один нападающий вцепился в морду коня, пытаясь вызвать у него панику и сбросить седока. Он своего достиг лишь отчасти. Обезумевший от суеты, запаха крови и страха конь, взвился на дыбы, передними копытами размозжив разбойнику череп, и понёс, не разбирая дороги. Хариесс была опытной наездницей, поэтому удержалась в седле, даже когда испуганное животное сигало через огромные камни и ломилось сквозь колючие кусты. Когда девушке наконец удалось остановить и успокоить перепуганного коня, она оказалась так далеко от дороги, что даже не знала, где находится. Во время бешеной скачки её шлём слетел и где-то потерялся, лицо и руки были исхлёстаны и исцарапаны ветками и колючками, а в правой ноге ощущалась тупая ноющая боль. Взглянув на неё, она увидела дротик, пробивший ногу насквозь. Она не истекла кровью только благодаря тому, что дротик плотно закрывал рану. Хариесс не стала его трогать, а, сориентировавшись по деревьям и небу, поехала на юг. Она не стала искать дорогу, понимая, что люди барона будут искать её именно там, поэтому решила добираться в столицу иным путём.
В горах быстро темнело и вскоре девушке трудно было различить дорогу. Она отыскала небольшую пещерку и, с трудом волоча раненую ногу, натаскала туда хвороста и спряталась вместе с конём. Разведя костёр, первым делом она занялась раной. Выдернув дротик, она невольно вскрикнула от резкой боли. Из крови тот час заструилась тёмная густая кровь. Хариесс осторожно обмыла рану крепким вином из специальной фляги, которую она всегда брала в дорогу для подобных случаев, наложила из походной шкатулки целебную мазь и туго забинтовала. Зачем хлебнула из фляги пару глотков, закуталась в плащ и улеглась на холодный твёрдый пол поближе к костру. Зажав в руке обнажённый меч, она постаралась расслабиться и задремать.
Просыпалась она с трудом. Голова болела, тело словно налилось свинцом, мучила жажда. С трудом поднявшись, она в первую минуту не могла понять, где находится и как здесь оказалась. Тело сотряс озноб, хотя голова пылала. приложив ко лбу холодную ладонь, девушка поняла, что у неё началась лихорадка. Рана невыносимо болела и нога слегка отекла. На неё невозможно было ступить без крика боли.
Хариесс вывела голодного коня из пещеры и с трудом взобралась в седло. От резких движений и физических усилий она чуть не потеряла сознание. Сжал зубы, чтобы не закричать от боли, она направила коня на юг. Умное животное вскоре привезло её к ручью. Конь жадно припал к чистой прохладной воде. Хариесс сползла с седла и тоже припала сладкой живительной влаге. Утолив жажду, она смочила пылающее лицо и уже хотела подняться, когда услышала позади лёгкий шорох. Конь настороженно вскинул голову и оглянулся. Хариесс тоже резко обернулась и увидела хищника, похожего на гиззарда, но с буровато-серой пушистой шерстью и прозрачными голубыми глазами. Хариесс схватилась за меч, приготовившись к обороне. Но хищник, по-видимому, не собирался нападать, а спокойно смотрел на девушку безмятежным лазоревым взглядом. Конь занервничал и беспокойно топтался на месте, пытаясь убежать. Если бы девушка предусмотрительно не намотала повод на сук, он бы мгновенно умчал, как ветер.
Снова послышался шелест сухих листьев и рядом с хищником появился варвар. Хариесс насторожилась ещё больше, приготовившись к смертельному по-единку. Положив ладонь на голову хищника, варвар окинул девушку вниматель-ным взглядом. От него не укрылись её исцарапанное лицо, изорванный камзол, сквозь который поблёскивала кольчуга, пропитанная кровью повязка на ноге и то, что она держит её на весу. Закончив осмотр, он улыбнулся и мягко произнёс на правильном ассветском языке, принятом в Гритландии за официальный:
— Не бойтесь, офицер, мы не причиним вам вреда.
— Кто ты? – требовательно спросила девушка.
— Я охотник из селения Потна. Меня зовут Андросс Эйлер. Я пришёл по вашим следам – меня заинтересовало, кто может ездить в этих местах верхом. варвары лошадей не держат, а чужаки не суются в горы без надобности.
— Ты знаешь, кто я?
— Вы письмоносец… Хотя я и похож на варвара, но я не варвар, и прекрасно знаю, кто есть кто.
— Я везу князю важное сообщение и на меня напали разбойники… Если ты проведёшь меня через горы, то получишь хорошее вознаграждение.
— Я могу вывести вас на дорогу.
— Нет… Разбойники будут ждать меня именно там…
Варвар слегка прищурился.
— Значит это не просто разбойники?
— Ты догадлив, Андросс.
— Хотя я и не испытываю особой любви к князю и власть имущим, но я помогу вам, письмоносец. – Он наклонился к уху своей ручной кошки и что-то шепнул. Та дёрнула хвостом, развернулась и исчезла в зарослях. – Я отпустил Ленни погулять, чтобы она не беспокоила твоего коня. Садись в седло, письмоносец, я проведу тебя лесными тропами.
Хариесс снова с трудом взобралась в седло. Андросс взял уздечку и зашагал вдоль ручья.
Когда он оказался так близко, Хариесс смогла разглядеть, что мужчина только отчасти похож на варвара – смуглой кожей и специфическим разрезом глаз, в остальном он был совершенно другим: выше, стройнее, с более светлыми волосами, серыми, а не чёрными, как у варваров, глазами. Да и одежда только издали напоминала варварскую, так как была пошита из меха. Через плечо охотника были перекинуты лук и колчан со стрелами, на поясе висел широкий нож. ступал Андросс мягко и бесшумно, выбирая такие места, чтобы не оставлять следов.
— А как твоя кошка? – спросила Хариесс, чтобы завязать беседу. – Она не потеряется?
— Она отыщет нас по следам.
— Давно ты охотишься в этих местах?
— Всю жизнь.
— А как же варвары? Они не беспокоят тебя?
— Моя мать варварка, поэтому варвары приняли меня, как своего… Я уважаю их обычаи, соблюдаю их законы и неписаные правила, не причиняю им вреда и не наношу ущерба их имуществу, поэтому они относятся ко мне терпимо… А вот если бы вы встретили вместо меня настоящего варвара, то он вас непременно бы убил.
— Значит, боги благосклонны ко мне, раз послали тебя, а не их… — пробормотала виолка.
Так как продвигались они со скоростью пешехода и не по ровной дороге, то путь до подножия мог занять не один день. В этот день они лишь перевалили на другую сторону. Хариесс очень страдала от боли в ране и усиливавшейся лихорадки. Повязка на ноге промокла от усиливавшегося кровотечения, а нога распухла и пылала. В полдень, когда они сделали привал на берегу небольшого озерка, она еле сползла с седла и упала бы, если бы Андросс её не поддержал.
Оставив девушку в тени скалы, охотник куда-то ушёл и вернулся через полчаса с убитым кроликом. Но Хариесс, погружённая в беспокойный горячечный сон, даже не заметила этого. Поджарив мясо, Андросс разбудил её и заставил поесть. Но из-за лихорадки ей не лез кусок в горло.
Вечерний привал и ночлег Андросс устроил в большой пещере, укрытой от посторонних глаз зарослями и вьющимися растениями. Неподалеку протекал ручей, берега которого были покрыты сочной травой и густыми зарослями оули. Изголодавшийся конь с аппетитом набросился на зелень. Андросс натаскал в пещеру огромную охапку упругих, одурманивающее пахнущих ветвей юсса, накрыл их плащом и соорудил мягкое ложе, на которое уложил вконец обессилевшую девушку. Разведя костёр, он приготовил ужин и накормил Хариесс. Затем он занялся странным малопонятным делом. На двух плоских, извлечённых их ручья камнях. Он начал растирать какие-то травы и ягоды, которые целый день собирал по дороге. Когда на больших, чисто вымытых листах кувшинок аккуратными кучками лежали разноцветные месива, он склонился на полубесчувственной девушкой и произнёс:
— Я хочу осмотреть вашу рану, офицер… Возможно, я сумею вам помочь, и вы доберётесь до Лагдина живым.
Хариесс посмотрела на мужчину затуманенным болью и лихорадкой взглядом и прошептала:
— Как ты поможешь мне?
— Я умею врачевать различные раны: от ножа, стрелы, укуса и когтей хищника… Этому научила меня моя мать. У варваров нет лекарей, но они редко умирают от ран.
— Делай, что хочешь… — прошептала девушка и закрыла глаза.
— Мне нужно раздеть вас.
— Не стесняйся…
Андросс снял с неё пояс с ножнами, вынул и положил рядом с собой стилет. Затем распустил завязки на штанах и начал их стягивать.
Когда показались стройные девичьи ноги и то, что скрывается между ними, он замер на минуту в растерянности. Хариесс открыла глаза и прошептала:
— Да, я девушка… Твои глаза тебя не обманывают.
Мужчина бросил на неё смущённый взгляд и кашлянул.
— Не обращай на это внимания, продолжай то, что начал…
Андросс стянул с неё штаны и осмотрел рану.
— Слава Небесам, ещё не поздно и я сумею вам помочь… — пробормотал он. – Боюсь только, вам будет очень больно.
— Не обращай внимания на мои стоны и крики… Делай своё дело…
Андросс обмыл ногу, затем прокалил над огнём узкое лезвие стилета и тщательно прочистил рану от сгустков крови и появившегося гноя. Хариесс изо всех сил старалась сдержать болезненные крики, глухо стонала сквозь сцепленные зубы, с силой сжав кулаки. Бросая на побледневшее лицо девушки короткие взгляды, Андросс продолжал лечение. Очистив рану, он напихал в отверстие кашицу из трав и заткнул выходы нежным зелёным мхом. Наложив чистую повязку, он смешал с водой растёртые ягоды и заставил девушку выпить. Прикрыв её ноги полой плаща, он взял её штаны и ушёл к ручью. Когда он вернулся, они были отмыты от пропитавшей их крови.
Хариесс было совсем плохою измученная лихорадкой и перенесёнными страданиями, она еле дышала, находясь в полуобморочном состоянии. Присев рядом, Андросс смочил её пылающее лицо холодной водой. Девушка открыла глаза и спросила:
— Зачем ты это делаешь?.. Ты не любишь власть… Зачем тогда помогаешь мне?
— Наверное, у меня доброе сердце, госпожа… Или всё-таки господин?
— Забудь о том, что знаешь… Я Харри Ильбред, княжеский письмоносец…
— Как скажете, офицер… Ваше послание очень срочное?
— Не настолько срочное, как обязательное… Князь должен получить его и дать ответ…
— Тогда мы может задержаться здесь на пару дней, пока не пройдёт ваша лихорадка и не подживёт рана.
— К седлу приторочена сумка, а в ней шкатулка с целебными мазями…
— Я в них не разбираюсь, поэтому буду пользоваться своими рецептами…
— Делай, как считаешь нужным… — устало ответила Хариесс и закрыла глаза.
Вскоре она погрузилась в тяжёлый лихорадочный сон.

Андросс заботливо ухаживал за девушкой несколько дней, пока лихорадка не прошла, а рана на ноге начала заживать, и она смогла сесть в седло. Он кормил её какими-то ягодами, поил отварами, остужал тело обтиранием холодной водой, для чего ему пришлось полностью её раздеть; холодными ночами согревал своим теплом, лёжа рядом и держа девушку в объятиях. Эта тесная связь сблизила их настолько, что они могли уже называться друзьями. Хариесс рассказала Андроссу свою историю, Эйлер тоже поделился с нею своими воспоминаниями и секретами.
Но как только лихорадка прошла, Хариесс тут же потребовала отправиться в дорогу.
Вечером следующего дня они спустились к подножию и прибыли в селение Драксин. Здесь они должны были расстаться. Хариесс спросила:
— Какую награду ты хочешь за свою услугу, Андросс?
Охотник грустно улыбнулся и покачал головой.
— Я старался не ради награды…
— Я знаю. Но ты заслуживаешь вознаграждения… Я хочу отблагодарить тебя.
— Тогда… Подари мне что-нибудь на память о себе.
— Что ты хочешь?
Андросс указал на стилет.
— Я никогда таких не видел… Удобная вещь, когда хочешь заколоть броненосца…
Хариесс без колебания отстегнула ножны со стилетом. Мужчина улыбнулся и кивнул:
— Мы в расчёте, офицер.
— Хочу тебя попросить об одолжении…
— Слушаю.
— Никому не рассказывай обо мне и забудь, что я женщина.
— Я не болтаю о чужих тайнах. А забыть… Нет, не обещаю.
— Почему?
Андросс молча улыбнулся.
— Ты хороший человек… Может мы встретимся как-нибудь?
— Я бы с удовольствием…
— Приходи в Орадон.
— Я никогда не был в городе… Я не люблю городов. Они меня пугают и угнетают.
— Тогда… Может ты окажешь мне ещё одну услугу?
— Всегда рад.
— Ты можешь провести меня обратно? Я не рискую ехать по дороге.
Андросс согласно наклонил голову.
— Встретимся здесь.
Переночевав в селении, рано на рассвете Хариесс отправилась в столицу. Она ехала быстро, чтобы до вечера успеть в Лагдин. Усталая, измученная болью и многочасовой скачкой, в изорванном и запыленном костюме, от которого разило конским потом – такой она появилась во дворце. С взъерошенными волосами, грязным лицом, волоча раненую ногу, Хариесс поднялась по лестнице в апартаменты князя. Встречные придворные смотрели на неё с удивлением и осуждением. Дежурный офицер, уже знавший письмоносца в лицо, увидев её, удивлённо спросил:
— Что с вами, капитан?
— Князь у себя?
— К вашему счастью, да… Подождите минутку, я доложу о вас.
Пока офицер докладывал о ней, Хариесс на скорую руку почистилась и пригладила волосы.
Дверь открылась и дежурный офицер пригласил её войти. Хариесс вошла и почтительно склонилась перед сидевшим за столом князем.
— Простите, Ваше Сиятельство, что осмелился явиться перед вами в таком непотребном виде, но обстоятельства задержали меня в пути. Его Высочество принц Геолайт просил разрешить его вопрос как можно скорее, и отписать ему ответ.
Хариесс открыла футляр и достала свиток.
Князь внимательно посмотрел на письмоносца и спросил:
— Что с вами приключилось, капитан?
— Некто приложил много усилий, чтобы это письмо не попало в ваши руки…
Князь нахмурился, сломал печать и быстро пробежал письмо.
— Принц просит отослать ответ с вами… Но я вижу, вы нездоровы…
— Пустяки… Моё состояние уже стабильно. Я смогу доставить ответ.
— С вами большая охрана?
— Моя охрана осталась на дороге и я не знаю, что с нею.
— Так вы один?
— Да.
— Я прикажу выделить вам охрану из гвардейцев.
— Благодарю вас, Ваше Сиятельство, но я отправлюсь назад той же дорогой, какой добрался сюда… В пути охрана будет мне только мешать.
— Как вас понять?
— Я ехал через горы, а там не любят чужаков…
Князь снова окинул письмоносца внимательным взглядом.
— Вы удивляете меня, капитан… Но, думаю, вам лучше знать, как поступать… Идите отдыхайте, а за ответом приходите завтра в девять.
Хариесс поклонилась и вышла. Она направилась на половину княгини в поисках Лорин, с которой сдружилась за последнее время.
В комнатах княгини было шумно и весело. Фрейлины играли в какую-то весёлую игру: бегая по большому залу, с визгом и смехом ударяли друг друга короткими палочками, посчитывая очки. Увидев появившегося в двери письмоносца, они зашумели ещё больше, но, разглядев его измученный и растрёпанный вид, притихли. Лорин первой подбежала к товарищу и в изумлении всплеснула руками.
— Святые Небеса! В каком вы виде, Харри! Что случилось?! А что с вашей ногой? Вы… Вы ранены?!
— Да, моя дорогая Лорин… Я ранен, устал и голоден. Не могли бы вы поухаживать за мной, как в первую нашу встречу?
— О, конечно же, Харри! Подождите минутку, я отпрошусь у княгини и отведу вас к себе.
— О, милая Лорин, я не прошу так много! Только немного еды и мягкое удобное кресло… Я не хочу вас стеснять.
— Не говорите глупостей, Харри. Как вы можете меня стеснить? У моего отца большой дом, где вы сможете отдохнуть с комфортом.
Усадив друга на стул, Лорин поспешила к госпоже с просьбой отпустить её домой. Выслушав рассказ фрейлины, княгиня благосклонно кивнула:
— Ступайте, деточка, и позаботьтесь об этом молодом человеке. Я знаю, что мой сын очень ценит его, и, думаю, он расстроится, если с господином Ильбредом что-то случится. Наш долг помочь капитану, когда с ним приключилось несчастье. Если понадобится, можете даже вызвать нашего доктора, чтобы он осмотрел его раны.
Но Хариесс отказалась от помощи доктора. Она доверяла умению Андросса, который буквально за несколько дней поставил её на ноги. Сев в носилки девушки, которые несли восемь мускулистых рабов, они отправились к дому Лорин, расположенному на одной из тихих зелёных улиц аристократического района.
Дом отца Лорин – камергера князя – в самом деле был большим и просто-рным. Хариесс выделили уютную спальню и согрели ванну. Отца девушки дома не было, поэтому ужинали они вдвоём. Во время ужина Лорин строила письмоносцу глазки, кокетливо улыбалась и откровенно заигрывала. Хариесс поняла, что Лорин решила перейти на высший уровень их отношений, воспользовавшись благоприятным моментом. Хариесс сделала вид, что не замечает стараний девушки, и сразу после ужина, сославшись на плохое самочувствие, удалилась в спальню.
На следующее утро, после совместного завтрака, на котором присутствовал и отец Лорин, все Трое отправились во дворец. Хариесс была приятно удивлена, что её костюм вычищен и аккуратно заштопан – то ли слуги в доме Лорин были хорошо вышколены, то ли сама хозяйка проявила внимание к гостю. Она искренне поблагодарила девушку за заботу и сказала отцу Лорин комплимент о его прекрасно воспитанной дочери. Камергер был польщён, но Лорин выглядела слегка грустной.
Ровно в девять Хариесс была в приёмной князя и, после доклада дежурного офицера, прошла в кабинет. Князь окинул письмоносца внимательным взглядом и произнёс, протягивая запечатанный свиток:
— Сегодня вы выглядите намного лучше, чем вчера вечером…
— Хороший отдых всегда идёт на пользу, — ответила девушка, пряча свиток в футляр.
— Вам точно не нужно сопровождение?
— Нет, Ваше Сиятельство.
— Что ж… Тогда желаю удачи. Постарайтесь вернуться домой живым.
Хариесс поклонилась и вышла.
Когда она уже садилась в седло на конюшне, во дворе появилась Лорин. Робко приблизившись к письмоносцу, она с упрёком произнесла:
— Вы хотели уехать, не попрощавшись?
— Простите, милая Лорин, но я и так вчера вечером забрал вас у княгини до срока… Я не хотел, чтобы она сердилась, если я снова отвлеку вас от ваших обязанностей.
— Княгиня не сердится… Я у неё не одна, всегда есть кому меня заменить.
— Тогда простите меня, дорогая Лорин, за моё невнимание…
— Раньше вы никогда не называли меня дорогой… А теперь уже второй раз… — смущённо потупилась девушка.
— Да… Вы моя самая дорогая и верная подруга.
— Всего лишь подруга? – немного разочарованно протянула Лорин.
Хариесс грустно посмотрела на девушку и, склонившись с седла, погладила её по щеке.
— Милая Лорин, я знаю, о чём вы мечтаете, но советую вам выбросить эти мысли из головы… Я не тот мужчина, который вам нужен. Моя жизнь постоянно подвергается опасности, вы сами в этом только что убедились. Я даже не знаю, смогу ли добраться до Орадона живым или погибну в пути… Поэтому предлагаю вам остаться лишь друзьями, а свой милый взгляд направьте лучше на какого-либо придворного, который всегда будет рядом и сможет достойно обеспечить вас и ваших будущих детей… Прощайте, Лорин, и не сердитесь на меня за эти откровенные слова. Поверьте, я желаю вам лишь добра и не хочу, чтобы ваше доброе сердечко страдало… — Хариесс поцеловала девушке руку, стегнула коня и рысью поскакала к воротам.
Расстроенная девушка проводила всадника грустным взглядом, сдерживая слёзы обиды и разочарования.


Хариесс договорилась с Андроссом встретиться у таверны. В Драксин она приехала вечером. Возле таверны стояло несколько гружённых повозок, а изнутри доносились громкие голоса. Хариесс привязала коня у коновязи и толкнула низкую дверь. В таверне было сумрачно, но Хариесс стразу увидела Андросса благодаря его необычному виду, выделявшемуся из толпы. Он стоял у стены, зажав в руке стилет, а напротив него стояли несколько крепких рослых возчиков, выкрикивая угрозы и ругательства. Кто-то из них уже успел приложиться к охотнику, так как на левой скуле его темнела ссадина, а из рассечённой губы сочилась кровь.
Обычно спокойную и выдержанную натуру девушки охватила внезапная ярость. Забыв о больной ноге, она быстро пересекла зал и обрушилась на негодяев со всей силой своего виольского искусства рукопашного боя. Ближайший верзила отлетел от удара её левой ноги, как мешок с шерстью, и распластался на полу, влепившись лицом в грязную стену. Второго Хариесс уложила ударом ребром ладони по шее, третьему удар пришёлся по переносице, а четвёртого девушка просто схватила за грудки и отшвырнула с такой силой, что он сломал стойку, налетев на неё спиной. Оглядев поле боя пылающим гневом взглядом, она с яростью спросила:
— А ну выметайтесь отсюда, если не хотите сгнить в княжеской тюрьме!
Присмиревшие и испуганные возчики, толкаясь и прихрамывая, покинули таверну. Хариесс повернулась к Андроссу и требовательно спросила:
— Что здесь произошло?
— На той стороне меня многие знают и никогда не путают с варваром… А в этих краях я впервые… Меня приняли за горного варвара, а здесь их ненавидят, так как они часто нападают на обозы и селения…
— Значит, я подоспел вовремя…
— Теперь мы квиты. Я помог тебе, ты помог мне.
Хариесс заметила хозяина таверны, робко выглядывавшего из-за сломанной стойки.
— Иди-ка сюда, пёс, — строго приказала она. – Не прячь под полками свой жирный зад. Почему в твоём паршивом заведении нападают на государственных людей? Этот человек находится на службе Его Сиятельства. Как ты посмел допустить драку?
— Прошу прощения, господин офицер, сам не знаю, что нашло на этих бездельников… — залебезил хозяин. – Как я могу искупить свою вину?
— Предоставь нам ужин и ночлег. И позаботься о моей лошади.
— Слушаюсь, господин офицер…
— Ты хочешь остаться в этом клоповнике? – вступил в разговор Андросс.
— А что ты предлагаешь?
— До темноты ещё несколько часов, а неподалеку отсюда есть неплохое местечко… Лучше спать на земле, чем в этом гадючнике.
— Как скажешь… Эй, хозяин! – окликнула девушка направившегося к выходу мужчину. – Собери нам корзину с едой: хлеб, овощи, копчёный окорок и пару бутылок хорошего вина. Да поживей, пень трухлявый, мы спешим!
Андросс улыбнулся.
— Да ты в самом деле крутой парень!
Хариесс посмотрела на него с подозрением.
— Я виолка, а это круче любого парня, — ответила она.
Хозяин, напуганный грозным видом и подгоняемый грубыми словами письмоносца, справился на удивление быстро. Вскоре он вернулся, неся полную корзину. Из-под крышки которой торчали два узких длинных горлышка.
— Сколько с меня? – спросила она.
— Это подарок, — угодливо улыбаясь, ответил хозяин. – Только не рассказывайте князю об инциденте… Обещаю, что больше такого не повторится…
— Подарок, говоришь? – усмехнулась девушка. – Ну ладно… Я постараюсь забыть обо всём, что здесь произошло.
Они покинули харчевню и Хариесс взобралась в седло. Кивнув Андроссу, она предложила ему сесть сзади.
— Так мы доберёмся быстрее.
Андросс вскочил на круп коня позади седла и Хариесс рысью поскакала по улице. Когда селение осталось позади она придержала коня и спросила, оглянувшись через плечо:
— Ну как ты там? Задницу не отбил?
— Не беспокойся… Ты выглядишь сегодня получше. Хорошо отдохнула в столице?
— Обо мне позаботилась подружка… Я спал в доме на мягкой перине, а не в казарме на тюфяке.
— У тебя есть девушка? – удивился Андросс.
— Одна из фрейлин княгини. Она вознамерилась стать моей невестой, и сегодня у нас произошёл серьезный разговор… Боюсь, она на меня обиделась.
— Да… Наверное, женское внимание – самое неудобное в твоём положении.
— Да в общем-то нет. В Орадоне меня ждёт хорошенькая рабыня, так что я не выделяюсь из массы…
— Рабыня знает твою тайну?
— Конечно. Она увязалась за мной из дома, потому что влюблена в меня по уши. Это известно всему Корпусу. Ульма девушка красивая и умелая во всех от-ношениях…
Андросс не стал уточнять умения рабыни и разговор затих. До места ночлега они добрались в полном молчании, если не считать кратких указаний охотника, куда повернуть и где свернуть.
Место ночлега было весьма укромным – ограждённая со всех сторон обломками скал и густым кустарником поляна, посреди которой разлившийся ручей образовал небольшое мелкое озерцо. Пока Андросс готовил костёр и ложе для ночлега, Хариесс расседлала и стреножила коня, отпустив его на пашу. Затем разделась донага и вошла в нагретую солнечными лучами воду. Она совершила вечернее омовение, не обращая внимания на бросающего в её сторону взгляды мужчину. Она давно вышла из того возраста, когда мужские взгляды вызывали в её душе смущение. К тому же Андросс уже видел её обнажённое тело, когда спасал от лихорадки в горной пещере.
Смыв пот, пыль и дневную усталость, она вышла на берег и направилась к Андроссу.
— Не хочешь искупаться? Вода отличная. Лучше, чем в ванной.
— Андросс взглянул на намокшую повязку и спросил:
— Как рана?
— Закрылась.
— Набрось плащ, скоро похолодает.
— Разве ты меня не согреешь? – будничным тоном спросила девушка и встряхнула мокрыми волосами. Несколько капель упали на лицо мужчины. Андросс вытер их ладонью и спросил:
— А ты этого хочешь?
— Дурашка… — улыбнулась девушка.
Набросив на плечи плащ, она закуталась в него и присела у живительного огня. Через несколько минул послышался плеск и, взглянув через плечо, она увидела купающегося в озере Андросса.
Он подошёл к костру голый и мокрый, похожий на молодого лесного бога. По его бронзовому телу стекали сияющие в свете костра капли, а длинные волосы потемнели и блестели, словно покрытые лаком. Он стал поближе к огню, чтобы согреться и побыстрее осушить тело. Хариесс окинула его мускулистую фигуру оценивающим взглядом. Андросс перехватил её взгляд и его щёки потемнели от смущения. Он повернулся к девушке и опустился на колени. Его лицо оказалось напротив её лица. Положив ей на плечи руки, он наклонился и его губы коснулись её губ.
— Харри, я… — прошептал он.
Девушка положила ему на губы ладонь.
— Тихо… Не говори ничего… Давай просто сделаем это… — И сбросила плащ.
Андросс начал медленно и легко касаться губами её щёк, губ, подбородка, шеи… Затем его губы скользнули ниже, лаская плечи и грудь. Они захватили острый твёрдый сосок и начали мягко его посасывать. Ладонь мужчины легла на другую грудь девушки, слегка сжала её и стала массировать. Охваченная желанием, Хариесс откинулась назад, облокотившись на руки, и подалась навстречу мужчине. Её ноги раздвинулись, открыв гладкое девичье лоно, приглашая мужчину войти в неё. Андросс внял её молчаливому приглашению и тут же вошёл в неё.
Ещё ни с одним мужчиной Хариесс не испытывала такого сильного наслаждения. Даже многоопытная Ульма не доставляла ей столько радости и не исторгала из неё столь сладостного стона. Хариесс не относилась к тем страстным женщинам, которые ни дня не могут прожить без плотских утех. Она любила мужские ласки, но нуждалась в них не часто и в ограниченном количестве. Обилие любовных наслаждений её утомляло и даже раздражало, поэтому на Оллине у неё и не было постоянного любовника. Но с Андроссом ей хотелось ещё и ещё. То ли он был таким умелым любовником, что сумел завести даже её хладнокровную сущность, то ли сказались другие обстоятельства. Но девушке было настолько хорошо, что она даже сама удивилась.
Когда, удовлетворённые, они лежали на земле возле догорающего костра, Андросс неожиданно прошептал:
— Я люблю тебя, Харри…
— Не говори глупостей… Мы знакомы лишь несколько дней…
— Мой отец увидел мать у ручья, когда она брала воду. Он смотрел на неё всего несколько минут и влюбился на всю жизнь… Он похитил её и привёз домой. Они живут вместе почти тридцать лет и до сих пор любят друг друга.
— Ну, меня бы он не похитил… К тому же в ближайшие несколько лет я не собираюсь замуж.
— Я знаю… Но всё равно люблю тебя.
— Но почему? Что такого соблазнительного ты во мне нашёл? Посмотри на моё тело: кости и кожа, и ещё мускулы; всё покрыто шрамами, груди почти нет, а ягодицы меньше, чем у тебя…
— При чём здесь твоё тело? Я люблю тебя не за тело, а за характер… Разве можно тебя сравнить даже с самыми красивыми девушками моего селения? Они глупы, слабы и трусливы – всё равно, что овцы. При любой опасности визжат и рыдают. Варварки и то намного смелее. Моя мать расцарапала отцу всё лицо и прокусила руку, пока он её связывал. Но затем она покорилась и теперь ни в чём отцу не возражает. Думаю, покорить тебя, всё равно, что приручить дикого гиззарда. Даже если на первый взгляд ты будешь тиха и послушна, это не значит, что ты покорна. Сегодня ты будешь нежно мурлыкать, а завтра перегрызёшь горло неосторожному укротителю.
Хариесс засмеялась.
— Это точно! Но не стоит так порицать своих односельчанок. Всё зависит от среды обитания и воспитания. Мои предки с древних времён были воинами и меня растили, как воина. А из ваших девушек делали домашних рабынь – тихих, послушных, покорных… Каждому своё.
— Вот поэтому они мне не нравятся. Возможно, во мне говорит кровь варваров, но я всегда презирал рабов… Я всегда мечтал встретить сильную и смелую женщину, которая не ахала и не визжала бы при виде моей Ленни. Не побоялась бы взять топор и раскроить череп врагу, вламывающемуся в наш дом, и могла бы сказать мне: «Андросс, ты не прав и я с тобой не согласна!» Даже ударить меня, если я того заслужил.
Хариесс приподнялась на локте и взглянула в лицо мужчины.
— Тебе нравится, когда тебя бьют женщины?
— Ты не поняла… — смутился Андросс. – Я имел в виду, что хочу иметь жену, равную мне, не боящуюся меня, любящую, но не покорную.
— Ты никогда не найдёшь такую женщину, — покачала головой виолка.
— Я уже нашёл её.
— Меня имеешь в виду?
— Да. Ты сильная, смелая, уверенная и самостоятельная…
— Ты ошибаешься, Андросс… Я не просто сильная – я сильнее тебя, не просто умная – умнее тебя и не просто уверенная – увереннее тебя… Тебя это не смущает?
Андросс задумчиво посмотрел на девушку.
— Пожалуй, нет… Не думай, что рядом с тобой я чувствую себя слабым и беспомощным. У каждого из нас свои достоинства и недостатки… Ты хороший воин и отличный боец, а я смогу выследить и убить куорда. Ты считаешь себя некрасивой, а я полукровка… Ты гордишься своим воинским умением, но в горах без меня пропадёшь…
— А знаешь ли ты, что виолки считают мужчин людьми второго сорта? виольские обычаи велят использовать мужчин в своих интересах и никогда не любить их больше, чем требуется для приятного общения.
— И ты поддерживаешь эти обычаи?
— Я виолка. И мать моя была виолкой. И бабушка бабушки была виолкой. Как я могу не поддерживать эти обычаи, когда с раннего детства только и слышала: «Фи, это же мальчик! Как ты можешь с ним играть?» Или: «Что с него взять, он же мужчина!» И все это произносилось крайне презрительным тоном.
Андросс закрыл глаза и притих, как будто уснул. Хариесс, сбитая с толку, молча легла рядом. В ночной тишине слышался лишь потрескивание сучьев в костре и пение ночных цикад. Вдруг Андросс снова заговорил:
— Что ж, я сам этого желал… Я просил у Богини Любви вильную женщину и я получил то, что хотел… Но у каждой палки есть два конца, каждая монета имеет две стороны. Я должен был подумать раньше, что сильной женщине нужен сильный мужчина… Или послушный раб. Я не стал первым, значит согласен быть вторым… Если я тебе нравлюсь и если я тебе нужен – бери меня таким, каков я есть. А если то, что между нами сегодня случилось, просто твоя мимолётная прихоть, тогда скажи сразу, чтобы я не питал надежд.
Хариесс снова приподнялась и посмотрела на лежащего рядом мужчину. молод, хорошо сложен, красив и нежен… Он отдавался ей на её условиях, осознанно и добровольно. Почему бы не принять его жертву? Он нравился ей, с ним было приятно… Всё по правилам, всё по закону и как требуют обычаи. Она возьмёт его, как её предки брали мужчин, и будет любить ровно столько, сколько будет нужно. Она родит от него детей, если пожелает, или поменяет на другого, когда он ей надоест…
Она склонилась на мужчиной и требовательно спросила:
— Согласен ли ты стать моим супругом, любить, уважать и почитать, как свою госпожу и повелительницу?
— Да…
— Я беру тебя в мужья, Андросс Эйлер, и лишь смерть или моя воля разлучат нас, — произнесла она традиционную фразу, и виольский обряд бракосочетания был завершён. Для него не требовались ни жрецы, ни храмы, ни свидетели, ни судьи. Виолка брала мужа, когда хотела и сколько хотела раз. – Теперь ты мой супруг, Андросс, и не можешь иметь других женщин, кроме меня… Я же могу иметь других мужчин, но детей обязана зачать только от тебя. Впрочем, о детях думать ещё рано… Да и другие мужчины мне не нужны. Таковы мои правила и мои законы, и ты обязан подчиняться им и соблюдать их. За нарушении я могу тебя убить… В лучшем случае, прогнать.
— Это то же рабство…
— Я не принуждала тебя к этому. Но если впрягся в телегу – тяни.
— Слушаюсь, моя госпожа, — улыбнулся мужчина. – Разрешите вас поцеловать?


Когда Хариесс прибыла во дворец, принц расчувствованно обнял своего письмоносца и сказал:
— Я знал, что вы вернётесь, капитан… когда остатки вашего отряда вернулись в Орадон и рассказали, что вы исчезли, я верил, что вы сумеете выполнить поручение и вернуться домой… Но я вижу, вам досталось. Что с ногой?
— Дротик.
— Вы обращались к доктору?
— В этом уже нет необходимости… Мой принц, у меня есть к вам небольшая просьба…
— Говорите, мой друг, вы заслужили награду.
— Я прошу не для себя… Выполнить эту миссию мне помог местный охотник. Он провёл меня через горы и спас от неминуемой смерти, залечив мою рану. По моей просьбе этот преданный короне человек терпеливо ждал меня в селении Драксин, несмотря на недоброжелательность местных жителей, и проводил обратно горными и лесными тропами, чтобы ищейки барона Баффта не смогли перехватить послание князя… За свои услуги честный охотник не взял с меня награды, попросив в подарок лишь старый нож. Но я не могу оставить его поступок без внимания и прошу вас как-то вознаградить этого человека, чтобы ваши подданные знали, что их господин не только строго наказывает за творимое ими зло, но и помнит добро.
— С удовольствием выполню вашу просьбу… Назовите мне имя этого благородного человека.
— Андросс Эйлер из селения Потна.
Принц записал имя на листе бумаги и сказал:
— Я подумаю, как наградить этого человека… А вас, капитан, я благодарю особо. Идите отдыхайте и залечивайте рану. Я даю вам отпуск на две декады.
— Ваша милость безгранична, мой принц. Но я вполне здоров и могу выполнять свои обязанности.
— Нет-нет, капитан… Больше вы не будете возить депеши… Я перевожу вас на другую должность.
— Что же я буду делать?
— Отныне вы будете моим офицером по особым поручениям… Сейчас у меня нет для вас задания, но когда вы мне понадобитесь, я вас вызову.
Хариесс была довольна. Её карьера стремительно продвигалась вверх. Если боги и дальше будут покровительствовать ей, то скоро она сможет достичь больших высот и занять при дворе важное положение. Возможно, даже получит титул и станет местным аристократом.
Неожиданный отпуск Хариесс решила провести с Андроссом. Заехав к нему в селение, она рассказала о своём повышении и свободном времени, и оба решили отправиться в горы, в тихое уединённое место, где им никто не помешает, и провести там свой медовый месяц. Хариесс быстро собралась в дорогу, отказав в просьбе Ульме, умолявшей взять её с собой. Впервые она строго прикрикнула на рабыню, когда та начала настаивать, и девушка, обидевшись, ушла и не провожала её до ворот, как обычно. Хариесс не волновалась по этому поводу, зная отходчивый характер рабыни.
Они забрались глубоко в горы, в небольшую труднодоступную долину, со всех сторон окружённую скалами. Посредине голубело крошечное озерцо с хрустально-прозрачной водой, кишащее рыбой, в которое впадал ручей, стекавший со скал сказочно-красивым водопадом. У подножия скал, окружавших долину, темнело множество отверстий пещер. Леса, расположенные над скалами, были заполнены непуганой дичью.
Время, проведённое в долине, запомнилось Хариесс, как самое беззаботное и самое счастливое время в её жизни. Они купались в озере, ловили рыбу голыми руками, охотились, загорали и предавались долгой и нежной любви. Андросс учил супругу навыкам охотника и следопыта, ходить бесшумно и не оставляя следов, бесшумно подкрадываться и терпеливо сидеть в засаде, подманивать и обманывать дичь, распознавать съедобные растения и ядовитые грибы. Многое из выученного впоследствии пригодилось девушке на её новой работе. Она же учила супруга приёмам самообороны и нападения, показав, как можно быстро и бесшумно снять стражника, как безболезненно убить человека или нанести ему тяжёлую и мучительную рану, которая надолго прикуёт его к постели.
Но всему приходит конец. Время летит очень быстро, когда ты счастлив и не следишь за его бегом. Ясные, безоблачные и беззаботные дни промелькнули, словно тень летящего по небу облака в ветреный день, и наступило время воз-вращения к заботам и рутине повседневной жизни.
Когда Хариесс вернулась в Орадон, надутая Ульма сообщила ей, что посыльный от принца приходил уже несколько раз. Девушка тот час отправилась во дворец. Принц не сердился на её отсутствие, спросил лишь, где пропадал его бравый капитан.
— Поскольку вы сами дали мне отпуск, то я решил провести его с пользой, и отправился в горы поохотиться в компании моего нового друга Андросса. Я по-черпнул много полезных знаний и научился ориентироваться в горах и лесу, находить пищу в незнакомой местности и укрываться от врагов. Надеюсь, это мне пригодиться на новой службе.
— Ну что ж, похвально. Как раз по поводу этого благородного охотника я вас и вызывал. Вам придётся в последний раз побыть моим письмоносцем и отвезти в селение Потна мой указ. Вручите его старшине селения и передайте, чтобы он прочитал его на общем собрании всех жителей селения.
Хариесс вернулась домой, переоделась в свою старую форму письмоносца и тут же отправилась в путь.
Потна располагалась на расстоянии примерно пятидесяти милов от Орадона и туда не было хорошей и прямой дороги. Но Хариесс, благодаря Андроссу, знала быстрый и прямой путь к селению, поэтому, спустя три часа скачки по пересечённой местности, прибыла в посёлок. Андросс, который расстался с девушкой сегодня утром, очень удивился и встревожился повторному её появлению, к тому же в форме письмоносца.
— Что случилось, почему ты вернулся? – спросил он.
При родителях и посторонних они вели себя как два друга, как двое мужчин.
— Я привёз вам указ Его Высочества. Проводи меня к вашему старшине.
— А что в указе? – поинтересовался отец Андросса. – Надеюсь, не новые налоги?
— Я не знаю содержание посланий, которые развожу… Я письмоносец, а не писарь Его Высочества.
Старшина тоже встревожился, увидев на пороге княжеского письмоносца. А когда Хариесс передала пожелание принца зачитать указ на общем собрании, перепугался совсем. Пока Хариесс наслаждалась лёгким игристым вином в прохладной комнате дома старшины, специальные глашатаи сзывали людей на собрание. Узнав о приезде письмоносца, люди сами торопились на маленькую площадь в центре селения. Обычно, прибытие княжеских чиновников не приносило жителям бедного охотничьего селения ничего хорошего.
Когда на площади собрались все взрослые жители селения, старшина вышел на высокое крыльцо своего дома и громко произнёс:
— Сограждане! Наш милостивый господин принц Геолайт, да продлят боги его года, прислал нам свой высочайший указ, который я сейчас вам зачту… слу-шайте же и повинуйтесь слову нашего господина!
Старшина сломал печать, развернул свиток и начал громко читать:
— Я, наследный принц Геолайт, наместник северных земель от Андорса до Черса, герцог Орадонский, граф Латорский, барон Анорский и Лепский, ваш господин и повелитель, приказываю: в благодарность за помощь, оказанную жителем селения Потна Андроссом Эйлером княжескому письмоносцу при исполнении им важных служебных обязанностей, наградить вышеозначенного охотника пожизненными льготами и освободить всех жителей вышеозначенного селения от уплаты княжеского налога ровно на год, начиная с сего дня. Божией милостью наследный принц Геолайт.
Первую минуту после прочтения указа на площади царила тишина. Люди переваривали услышанное. Затем послышались радостные возгласы и восхваления в адрес принца. Хариесс сама была удивлена щедрости принца.
Жители селения начали подходить к Эйлерам и поздравлять их. Некоторые смотрели на Андросса благожелательно, другие с завистью. Старшина первый оправился от изумления и громко объявил:
— По такому поводу предлагаю устроить в селении общий праздник! Устроим на площади пир и танцы! Я жертвую трёх баранов из своего стада и годовалого бычка, а виновник торжества пусть принесёт оленя. Успеешь, Андросс?
Андросс молча кивнул, выбрался из толпы и направился к дому. Хариесс поспешно простилась со старшиной и поехала вслед за супругом.
— Что-то ты не рад… — произнесла она, поравнявшись с ним.
— Я не просил о награде.
— Я сам не ожидал такой щедрости от принца… Я всего лишь рассказал о твоём благородном поступке.
Андросс искоса взглянул на супругу.
— По-видимому, принц тебя ценит…
— Стараюсь… — улыбнулась девушка.
— Он знает твою тайну?
— Конечно же нет!
— Может, догадывается?
— Не думаю.
— Он любит… мужчин?
— Нет. У него много женщин.
— Тогда что же привлекает его в тебе?
— Мой профессионализм… А ты, по-видимому, ревнуешь?
— Я не хочу делить тебя с другими мужчинами! Ты моя женщина.
— Не перегибай палку, Андросс… Это ты мой мужчина. А я виолка! – Хариесс повернула коня и поехала прочь. – До свидания, друг мой! Желаю хорошо повеселиться сегодня вечером!


Должность офицера по особым поручениям была легче работы письмоносца, хотя иногда тоже приходилось много времени проводить в седле, передавая устные или письменные приказы принца его близким и далёким подданным. Став почти правой рукой Геолайта, Хариесс приобрела в обществе ощутимый вес. Многие высокие аристократы или вельможи, чиновники и военачальники старались завести с нею дружеские отношения, а знатные дамы и девицы пробовали соблазнить или вскружить голову своими женскими чарами. И, хотя Хариесс не была сильно искушена в политике и придворных интригах, но не была также лишена проницательности и разумной логики. Она со всеми поддерживала хорошие отношения, но провела между собой и остальными незримую черту, через которую не позволяла переступать никому, даже принцу. Из-за этого многие придворные начали считать Харри Ильбреда высокомерным выскочкой, но все без исключения уважали его честность, твёрдость и воинское искусство, которое никто не рисковал оспаривать.
Хариесс часто сопровождала принца в его поездках по провинции, или, даже, на остров Латор, где жили супруга и дети принца, или в охотничьи угодья, куда принц приглашал только очень близких друзей. Поездка с принцем на охоту говорила об очень высоком статусе придворного, а Хариесс была на княжеской охоте уже четыре раза. Здесь она на практике применила почерпнутые у Андросса знания, ещё раз доказав господину, что она не только хороший воин, но и прекрасный помощник.
Когда принц в очередной раз пригласил девушку на охоту на остров Малес, где водились необычные олени с большими развесистыми рогами и великолепной золотисто-серебряной шкурой, Хариесс с энтузиазмом начала собираться в дорогу. Ульма всегда расстраивалась, когда госпожа покидала её надолго, но в этот раз вела себя совсем несносно. Она уговаривала Хариесс не ехать, твердя, что ей приснился дурной сон, просила взять её с собой, чтобы она была рядом и смогла позаботиться о ней, когда с госпожой случится несчастье. Слёзы, нытьё и причитания рабыни достали Хариесс и она, не выдержав, грубо накричала на неё, пригрозив, что если та не заткнётся, она отведёт её на рынок и продаст первому встречному. Угроза подействовала и Ульма умолкла. Но, спрятавшись в уголок, продолжала тихонько стенать, но теперь уже от обиды. Сердитая и на рабыню, и на себя, Хариесс хлопнула дверью и уехала во дворец. На другой день, вместе с принцем и несколькими его друзьями, она взошла на корабль, и они отплыли к островам. Стоя на палубе и бросая прощальные взгляды на удаляющийся берег, Хариесс заметила знакомую фигурку, закутанную в яркое покрывало, сиротливо стоявшую у края пирса. Запоздалое раскаяние укололо сердце виолки, и она, подняв руку, послала рабыне прощальный жест.
Анис и Малес – два больших лесистых острова, на которых, охраняемые княжескими егерями, расплодились бесчисленные стада всевозможных диких животных, частично или полностью уже истреблённых на Гритланде. Острова были объявлены княжескими охотничьими угодьями, и использовались как заповедники и места для охоты княжеской семьи и их приближённых.
Остров Малес – самый большой из двух островов, был похож на лежащего на боку дракона с вытянутой на восток шеей. Хорошо оборудованный охотничий лагерь – один из нескольких, раскиданных по острову – назывался «Стоянка у Столба», по имени высокой колоннообразной скалы, высившейся рядом с лагерем. Лагерь был разбит на берегу удобной бухты, пригодной для стоянки небольших лёгких кораблей. Места вокруг были живописные: берег бухты, усеянный серыми округлыми валунами, круто поднимался вверх, и его каменистые обрывистые склоны были покрыты короткой, мягкой, но цепкой изумрудной травой с мелкими листочками и яркими жёлтыми крошечными цветочками. Наверху берег переходил в ровное плоскогорье, поросшее густыми травами и лиственными лесами, сплошным зелёным пологом покрывавшими остров. Над зеленовато-аквамариновым морем на самом горизонте голубело несколько конусовидных вершин, покрытых снежными шапками. Вода в бухте и небо над островом были спокойными, чистыми и нежно-голубыми.
Лагерь был обнесён невысокой стеной, сложенной из дикого камня, и издали напоминал примитивную крепость. Посредине высилась наблюдательная вышка для осмотра территории. Дома для гостей были весьма просты и сложены из цельных брёвен. В лагере постоянно находились небольшой отряд стражи, охранявший угодья от браконьеров, и несколько слуг, следившие за порядком в домах и прислуживавшие гостям.
На дорогу от Орадона до острова уходил целый день. Покинув город утром, в бухту корабль вошёл поздним вечером. Переночевав в лагере, утром, принц и его сопровождающие отправились на север, в отдалённую долину, так как рядом с лагерем дичь была давно распугана и истреблена.
Отправились пешком, так как лошади могли привлечь хищников или отпугнуть желаемую дичь. До долины было пару часов ходьбы. Люди шли гуськом по узкой тропе, протоптанной лесными быками. Благодаря широким копытам и массивным тушам, они прокладывали в зарослях целые дороги.
Под густым плотным лиственным пологом царили полумрак и прохлада, витали запахи влажной земли, прелых листьев и каких-то цветущих растений. Воздух наполняли шелест листьев, щебет и трели птиц, шорох мелких грызунов в траве или подлеске.
Люди не опасались нападения хищников, так как на острове не водились такие крупные и опасные хищники как гиззард или йол, а более мелкие старались держаться от людей подальше. Поэтому все шли, как на прогулке: с шумом, разговорами, смехом и, даже, песнями. Охотников было шестеро, считая и принца, плюс егерь, идущий впереди. Все были вооружены только охотничьими луками или арбалетами. Только егерь нёс на плече копьё, чтобы добивать раненых животных, да Хариесс, как всегда, была при полном вооружении: оба меча, пояс с метательными и боевыми ножами, боевые браслеты на руках и, в дополнение, небольшой охотничий арбалет. Вид офицера вызывал много шуток, хотя присутствующие знали, что рыцарь Ильбред живёт по правилам своей родины: никогда не оставаться безоружным, даже в собственной спальне.
Продвигаться в зарослях при полном вооружении, да ещё в поддетой под камзол кольчуге, было тяжело, неудобно и жарко, но Хариесс терпела. Ей и в го-лову не пришло, оставить экипировку в лагере. Без мечей кольчуги она чувствовала себя голой и беззащитной. Хотя, вроде бы, какая опасность может угрожать на уединённом, защищённом законом и стражниками, острове?
Так думали все, включая и принца. И как они потом благодарили богов за странные обычаи рыцаря!
Тропа, по которой шли охотники, ныряла в небольшое ущелье, образованное расколовшимся в незапамятные времена каменистым холмом. Оно было узким, коротким и прямым, а по ту его сторону начиналась небольшая долина с извилистым озером. На выходе из ущелья лежало множество огромных камней – великолепное место для засады.
Хариесс почти всё время шла рядом с принцем. Но когда они вышли из ущелья и девушка увидела нагромождение камней, она инстинктивно вышла вперёд, прикрывая собой господина. Место ей не понравилось и, как оказалось, предчувствия её не обманули. Лишь только охотники вышли из ущелья, из-за ближайшего камня вылетела стрела, направленная в грудь принца. Хариесс заметила её краем глаза и среагировала автоматически, благодаря заложенным на подсознании привычкам: оттолкнув принца, она закрыла его своим телом. Стрела вонзилась ей в грудь, но не смогла преодолеть барьер кольчуги. Заметив выглядывавшего из укрытия стрелка, она вскинула свой арбалет и пустила стрелу в ответ. Выстрел был точен и смертелен: стрела попала разбойнику в глаз. Отбросив бесполезный арбалет, на перезарядку которого не было времени, девушка выхватила меч, так как из других камней начали подниматься прятавшиеся там разбойники.
Зная, что ни у кого, кроме неё, нет серьёзного оружия, а нападавшие были в панцирях и шлёмах, защищавших их от стрел, она приказала:
— Назад! В ущелье! Забирайте принца и уходите, я их задержу!
— Мы дадим этим негодяям бой! – упрямо и сердито ответил Геолайт.
— С охотничьими ножами против мечей? Уходите, не мешайте мне!
— Но их много, долго ты продержишься?
— Сколько смогу, а вы бегите в лагерь!
— Принц, возможно, упорствовал бы дольше, но один из его друзей схватил его за руку и потащил к ущелью.
Хариесс, пятясь, тоже отступала, не сводя с противника взгляда, пока не достигла входа в ущелье. Закрыв спиной расселину, она остановилась. Весь вид девушки говорил, что войти в ущелье враги смогут только через её труп. И, хо-тя разбойников было несравненно больше, виолка не боялась – от этого чувства её отучили ещё в детстве.
Враги, почувствовав непоколебимую уверенность девушки стоять до конца, заколебались, и не спешили нападать. Они стали перед нею полукругом, насколько это было возможно. У позиции девушки было одно несравненное преимущество: нападать враги могли только по одному. Наброситься всем сразу не позволяли камни, послужившие им укрытием, а теперь только мешавшие вести полноценный бой. А в поединке девушке не было равных.
Нападавшие, лица которых были закрыты шлёмами, нерешительно топтались перед нею, пока чей-то властный голос не послал их в атаку. Тогда вперёд вышел один из противников и вступил с девушкой в бой. Он нападал осторожно, словно пробуя силы противника. Но его короткий меч, хороший в ближнем бою, не мог соперничать с длинным клинком девушки, который вскоре нащупал щель в латах противника и вонзился в неё с жадность и силой голодного хищника, проткнув бедолагу почти насквозь.
Когда первый нападающий упал к ногам девушки, разбойники взвыли от ярости и досады, и сразу двое ринулись к ней, толкаясь и мешая друг другу. Хариесс выхватила второй меч и отбивалась уже двумя клинками. Не потратив много времени и сил, она, вскоре, поразила и этих двоих. Увидев смерть ещё двух членов, разбойники вновь заколебались, и только строгий окрик и грубые тычки их предводителя заставили ещё одного «добровольца» выйти вперёд. Хариесс не стала церемониться и с этим: несколько умелых выпадов и несколько хитроумных приёмов выбили меч из рук противника, а удар по горлу почти отделил голову от шеи. Заливая всё вокруг бьющей из артерии алой кровью, он свалился к её ногам.
Ещё несколько раз посылал предводитель в атаку своих людей, но всё заканчивалось тем, что гора трупов перед девушкой лишь росла. Когда рядом с предводителем осталось всего трое, он пришёл в ярость. Грязно ругаясь и выкрикивая в адрес рыцаря угрозы и оскорбления, он попытался поколебать холодную невозмутимость защитника ущелья, но они не оказали на девушку никакого воздействия.
Видя, что ни сила, ни оскорбления защитника не берут, разбойник решил пойти другим путём. Он подобрал отброшенный девушкой арбалет, выдернул стрелу из глаза убитого нею стрелка, и куда-то удалился. Его действия и уход обеспокоили девушку, так как не сулили ничего хорошего.
Вскоре он вернулся и стал напротив девушки, целясь в неё из её же арбалета. Хариесс не беспокоилась: лёгкая охотничья арбалетная стрела не пробьёт её кольчугу, даже выпущенная с такого близкого расстояния. А рана в руку или ногу, хотя и будет болезненной, но не смертельной. Она внимательно следила за пальцем на спусковом крючке, хотя и понимала, что с такого близкого расстояния не сумеет увернуться от стрелы, как бы быстро не двигалась.
Разбойник медленно жал на крючок, слегка поводя арбалетом, словно выискивая наиболее уязвимое место на теле девушки. Хариесс не двигалась, словно происходящее её не касалось. Но её внимательный взгляд замечал малейшие подробности. Она не пропустила момент выстрела и резко метнулась в сторону. Стрела, с силой, приданной ей стальной пружиной, ударила в левый бок, скользнула по кольчуге и застряла в камзоле. Хариесс выдернула её и отбросила в сторону. Это было её единственной и фатальной ошибкой. Нужно было хотя бы сломать стрелу или бросить себе под ноги. Но девушка бездумно отшвырнула её прочь. И, пока она была занята боем с очередным противником, которого послал к ней предводитель, он подобрал стрелу и вновь вставил её в арбалет. Отозвав своего человека, он выстрелил в девушку в упор, целясь ей в ноги. Стрела пробила правое бедро, причинив ей сильную боль. Она не стала выдёргивать её, чтобы не увеличивать рану и не истечь кровью. Ослабив нагрузку на раненую ногу, она ни на шаг не сдвинулась с места.
Но она отомстила за свою рану. Не успел стрелявший отступить, как она метнула в него нож, попав ему в горло.
Оставшись без предводителя, разбойники, как ни странно, не отступили. Они отошли на безопасное расстояние и уселись на камни, не сводя с девушки внимательных взглядов, и, казалось, чего-то ожидая. Хариесс, удивлённая и обеспокоенная их поведением, тоже не покидала своего поста.
Рана беспокоила её. Боль была необычной, не такой, как при простом ране-нии стрелой. С каждой минутой она усиливалась и расходилась по всему телу. Через какое-то время девушке показалось, что по её жилам вместо крови бежит раскаленная лава, а весь правый бок онемел. Она поняла, что стрела была отравлена. Поэтому предводитель так старался ранить её, понимая, что по-иному девушку не убьёшь. Ему было достаточно лишь одной, самой лёгкой раны, даже просто царапины, а яд, попавший в кровь, довершит дело.
Онемение достигло пальцев правой руки, и они бессильно разжались, выпустив рукоятку меча. Разбойники оживились, встали со своих мест и начали мед-ленно приближаться. Хариесс хотела наклониться, чтобы подобрать меч, но потеряла равновесие и упала на колени. Она облокотилась плечом о камень, и это спасло её от полного падения. Она попробовала подняться, но ноги уже не слушались её, жгучая боль разлилась по всему телу, грудь словно сжало обручем и она начала задыхаться. Перед глазами всё поплыло, и мир утонул в багровой тьме. В ушах нарастал шум, в котором она с трудом различала лихорадочные удары собственного сердца. Она уже не видела, как разбойники уже безбоязненно приблизились к ней и ударили по лицу, разбив в кровь губы, вымещая на беспомощном теле всю свою ярость и злость, за погибших товарищей. Они начали пинать её ногами, но, из-за полного онемения тела она не чувствовала их ударов или боли. Затем чья-то рука грубо схватила её за волосы и запрокинула голову, открывая беззащитное горло. Последнее, что ощутила девушка, — холод металла на своей коже, а затем всё погрузилось во мрак…


Боль… Боль… Жар и невыносимая боль во всём теле… Боль, от которой крик сам рвался из груди, избавление от которой хоть на короткое время казалось благословением Небес… Она металась в бреду, и видения её были ужасны и болезненны. То она погружалась в жерло вулкана, и раскалённая лава сжигала её тело до костей, то её варили живьём в котле какие-то странные существа, то её разрывали на части и рубили на куски, а она не могла ответить ударом на удар, потому что вместо рук и ног у неё были кровоточащие обрубки…
Не выдержав боли, душа её удалилась в мир без света и звука, без чувств и ощущений, без слов и без движений. Не ощущая более ни боли, ни тепла, ни холода, ни собственного тела, она дрейфовала в бесконечной тьме, и впервые за много мучительных дней её было спокойно и уютно, как младенцу в чреве матери. Иногда до неё доносились какие-то отдалённые размытые непонятные звуки, но она не обращала на них внимания. Её было хорошо здесь, и она не хотела возвращаться в мир боли и страданий.
Проходили дни, или часы, а может года, так как в этом мире не было ощущения времени. Но всё чаще и чаще её стало что-то беспокоить, словно зудение водяной мухи над ухом в сонной тишине уютной спальни. Хариесс пыталась игнорировать это зудение, но, помимо своей воли начала прислушиваться, уловив в далёком тихом звуке что-то знакомое. Не привыкший к бездействию разум начал анализировать невнятный голос, выискивая в своей памяти соответствия произносимым им словам. Одно слово повторялось чаще всего. Слово было знакомым, но разум никак не мог его распознать. Это беспокоило и раздражало девушку. Голос нарушал её покой; слово, которое она не могла понять, словно колючка, царапало разум, пока память не проснулась окончательно и не выдала нужную информацию. Она узнала и голос, и произносимые им слова. И когда девушка всё это осознала, благодатное ничто отвергло её и выбросило в реальный мир, как водные глубины выталкивают погружённое в них тело.
Хариесс открыла глаза и увидела над собой полные страдания и любви глаза Ульмы. Разлепив сухие губы, она произнесла первые осознанные слова, за много дней бреда, криков, стонов и мёртвого молчания.
— Ульма… Это ты…
Глаза рабыни округлились от удивления, а затем наполнились слезами радости.
— Слава Небесам и Богине-Матери! Вы очнулись, госпожа! – воскликнула она.
Хариесс вновь смежила веки и прошептала:
— Я хочу спать…
И тут же вновь погрузилась в нежную тёплую тьму. Но теперь это не была бездушная, бездвижная, уводящая от жизни тьма. Это был просто сон — глубокий, без сновидений, исцеляющий сон.
С этого момента дела девушки пошли на поправку. Она уже не бредила, не впадала в беспамятство или не отключалась в мёртвой неподвижности. Она спала, спала и спала; в перерывах между сном ела, пила и испражнялась. Преданная Ульма кормила её горячим бульончиком или протёртым овощным супчиком, выносила из-под неё горшки, обтирала её тело влажной губкой и переодевала в чистую одежду. Хариесс не задавалась вопросом, где она и что с нею, и почему рабыня выглядит такой измученной и исхудалой. Голова её ещё плохо соображала, но память потихоньку восстанавливалась. Она узнавала почти всех, кто заходил к ней в комнату, начала понимать, где находится, а затем вспомнила и всё остальное. На пятый день после первых произнесённых нею слов, она спросила:
— Сколько я пробыла без памяти?
— Двадцать и один день.
— Моя рана так тяжела?
— Вы были отравлены ядом ядозуба, госпожа. Если бы не доктор Орзит, личный лекарь Его Высочества, вы бы умерли. Он хорошо знается на ядах, и буквально вытащил вас с того света.
Этот разговор утомил девушку, и она снова уснула. Она была очень слаба, без помощи Ульмы не могла поднять даже руку. Но доктор Орзит уверил её, что слабость и онемение со временем пройдут.
Кроме лекарств, прописанных доктором, и горячих похлёбок Ульмы, девушке был назначен специальный массаж. Каждое утро и вечер к ней приходил раб-массажист и разминал ей каждую косточку и каждую мышцу. Вначале эти болезненные процедуры вызывали только раздражение, но со временем девушка заметила, что после них ей становится лучше. Она уже могла двигать руками и ногами без посторонней помощи, могла, даже, самостоятельно повернуться на бок или приподняться на локтях.
Прошло ещё декады две, прежде чем Хариесс, поддерживаемая преданной Ульмой, смогла самостоятельно встать с кровати и пересесть в специальное кресло на колёсиках. Рабыня вывезла её на балкон, чтобы она могла подышать свежим воздухом и насладиться теплом солнечных лучей.
Ещё через несколько дней Хариесс начала восстанавливать силы по собственной системе. Сначала она выполняла простейшие упражнения лёжа, затем сидя, а потом встала с постели. Ульма всегда находилась рядом, готовая помочь, подхватить, поддержать. Из рассказа доктора Орзита, Хариесс узнала, что, как только её привезли в Лоэрдан, и по городу распространились слухи о происшествии на острове, рабыня тут же примчалась во дворец и сумела добиться аудиенции у доктора Орзита, которого уговорила взять её в сиделки к госпоже. И доктор, и принц уже знали, что под мужской одеждой скрывалось женское тело, и это поразило их до глубины души. Так как Хариесс была без сознания и не могла ответить на их вопросы, Геолайт лично допросил рабыню, и Ульма честно изложила принцу историю Хариесс Ильбред. Удовлетворив любопытство и видя искреннюю преданность рабыни, принц отправил её к госпоже, разрешив находиться во дворце. Доктор также рассказал девушке о самоотверженности рабыни, о бессонных ночах, проведённых ею у постели страдающей госпожи, о слезах и мужестве, когда она помогала доктору кровопусканием и прижиганием изгонять из тела больной яд. Рассказал, как зовущий, молящий, призывающий голос Ульмы вывел её из ступора, в который она впала, не выдержав болезненных судорог, сотрясавших её тело. Если бы не голос рабыни, на который она в конце-концов отозвалась, через несколько дней её ступор перешёл бы в смерть. В вы-здоровление девушки не верил уже никто, кроме преданной Ульмы, а принц уже подумывал о похоронных почестях, только не знал ещё, как хоронить Хариесс: как героя или как героиню?
Хариесс и прежде не сомневалась в преданности и любви рабыни, но не знала, насколько сильна её любовь, и как безгранична преданность.
Делая упражнения и поглядывая на стоящую рядом рабыню, ждущую ласкового слова хозяина, словно собачка, виолка впервые почувствовала угрызения совести. Она воспринимала любовь девушки, как должное, в душе даже слегка посмеиваясь над этой любовью, она предавала её, грубо обращалась, бросала и забывала… Так кто же она после этого, как не животное, не знающее благодарности?
Сев в кресло, чтобы перевести дух, Хариесс подозвала Ульму. Рабыня опустилась у её ног, с любовью глядя в глаза госпожи. Хариесс положила ей на голову руку и нежно взъерошила волосы.
— Ульма, ты хочешь быть свободной? – спросила она.
Рабыня отшатнулась, словно госпожа ударила её, и её глаза наполнились слезами.
— Вы хотите избавиться от меня? – произнесла она дрожащим от обиды голосом.
— Нет, дурочка, я хочу дать тебе свободу, деньги… Отблагодарить за всё, что ты для меня сделала.
— Что я буду делать на свободе? Куда пойду? Где буду жить?.. Если хотите отблагодарить меня, то купите красивое платье, или ожерелье, или гребень для волос, усыпанный камнями… Я видела такой в волосах одной придворной дамы… Но не прогоняйте от себя. Я хочу служить вам и жить рядом с вами, я хочу согревать по ночам ваше тело, подавать по утрам завтрак, расчёсывать ваши волосы и чистить вашу одежду… Пожалуйста, госпожа, не бросайте меня!..
Видя, что рабыня сейчас зарыдает, Хариесс успокаивающе произнесла:
— Я совсем не хочу лишаться твоего общества, Ульма… Но разве ты никогда не мечтала быть свободной?
— Нет. Я родилась рабыней, моя мать была рабыней, и мать моей матери… Я не понимаю, в чём прелесть свободы. Мне странно видеть, как люди мучаются, не имея еды и крыши над головой, и при этом не желают отдать себя какому-нибудь господину, который позаботится об их пропитании и жилье. Я всегда не одобряла рабов, которые убегали от своих господ.
Хариесс засмеялась.
— Это потому, что тебе досталась такая добрая госпожа, как я… А если бы тебя купил грубый похотливый мужлан, который насиловал бы тебя в любое время дня и ночи, наказывал за непослушание плетью, сажал в карцер на хлеб и воду, за малейший проступок, ты бы заговорила по-другому.
— Возможно, — согласилась девушка. – Но я служу у вас и хочу оставаться вашей рабыней… Если боги позволят, то навсегда.
— Что ж… Будь по-твоему… Но если ты когда-нибудь передумаешь, знай, что я отпущу тебя по первому требованию. Клянусь именем Богини-Матери!

Принц посетил своего офицера по особым поручением, когда Хариесс уже, хотя ещё и с трудом, но могла самостоятельно передвигаться по комнате. Пе-редвижение, правда, ограничивалось неуклюжим ковылянием с помощью палки, так как правая нога ещё плохо слушалась, скованная онемением. Путь, который преодолевала девушка, пролегал от кровати на балкон, где стояло большое кресло, выложенное набитыми шерстью подушками, на которых было так удобно сидеть. Балкон выходил в сад, где благоухали цветущие ухоженные клумбы, на дорожках и у фонтанов резвились живущие во дворце дети, возня и весёлый щебет которых отвлекали девушку от унылых мыслей.
Геолайт пришёл утром, вскоре после завтрака. Выглядел он, как обычно: вызывающе-красивое лицо хранило слегка скучающее выражение, а движения были неторопливо-ленивыми, как у сытого кота. Он пришёл один, без своей обычной свиты. Войдя, жестом отослал прочь рабыню. Продефилировав по балкону, он остановился напротив почтительно поднявшейся из кресла девушки, окинул её внимательным взглядом и жестом разрешил сесть. Затем оглянулся, подтащил к креслу один из стульев, и сел, скрестив ноги и сложив на коленях холёные руки.
— Сейчас вы выглядите несравненно лучше… Господин Орзит сказал мне, что ваши дела пошли на поправку, и через месяц-полтора вы сможете вернуться на службу… Мне очень не хватает вас… сударыня. Есть некоторые дела, которые я не хочу доверять другим офицерам.
— Я постараюсь как можно скорее восстановить силы и вернуться на службу, Ваше Высочество.
Принц приподнял бровь.
— Почему так официально… сударыня? Обращение «мой принц» нравилось мне куда больше.
— Мне тоже, — сдержанно улыбнулась девушка.
Принц посмотрел на Хариесс долгим изучающим взглядом, и девушка поняла, что он хочет сказать что-то важное, но не решается. Наконец Геолайт решился и спросил:
— Скажите, сударыня, ваша преданность мне и этот ваш самоотверженный поступок на Малесе вызваны… каким-то особым ко мне отношением?
Хариесс слегка улыбнулась.
— Мой принц, я поступала, поступаю буду поступать так же впредь, потому что служу вам. Я виолка, а кодекс виолок требует служить своему господину верой и правдой, душой и телом… Я поступила точно так же, если бы служила кому-либо иному. На Малесе я выполняла свой долг воина, ведь по воспитанию и обучению я телохранитель. Если бы вы погибли из-за моей халатности или трусости – не было бы мне прощения ни в этом, ни в иных мирах и жизнях.
— Но могли погибнуть вы. Разве вам не было страшно остаться одной про-тив десятка разъярённых убийц?
— Страх – удел слабых. Мне некогда было бояться – я сражалась. Смерть — ничто. Краткий миг перехода от одной жизни к другой. Наша жизнь – лишь ступенька в бесконечной лестнице, ведущей на Небеса.
— Интересное верование… — пробормотал принц. – Ваша рабыня рассказала о вас, поэтому я не спрашиваю, зачем вы притворялись мужчиной. Но теперь весь двор, и даже в столице, знают ваше истинное обличье. Поэтому в дальнейшем притворстве необходимости нет. Но я всё равно решил оставить вас на службе, потому что удостоверился в вашей преданности и не сомневаюсь в вашей воинской доблести… К тому же у меня никогда ещё не служила женщина-воин… за проявленные доблесть, мужество и отвагу, за спасение моей жизни и жизней моих друзей, я присваиваю вам звание майора и назначаю командиром моей личной охраны… Как я выяснил, происшествие на Малесе не было случайным нападением разбойников или отчаянных браконьеров… У меня появились сильные враги, желающие моей смерти. А я не хочу ещё расставаться с этой жизнью, так как, в отличие от вас, не уверен, будет ли у меня иная. Раз вы профессиональный телохранитель, то вам и карты в руки: вы должны обеспечить мою безопасность и пресечь любые покушения на меня. Здесь, во дворце, я в полной безопасности… Во всяком случае, я так думаю. Но я не собираюсь отсиживаться в замке, как загнанный в ловушку зверь. Я хочу жить прежней жизнью: выезжать в город, охотиться, воевать, развлекаться с женщинами… И я не желаю, чтобы за углом меня поджидал головорез с ножом за пазухой.
— Как только я окрепну настолько, что смогу лично сопровождать вас, обещаю, что ни один головорез не посмеет к вам приблизиться на расстояние удара.
— Не торопитесь. Я хочу, чтобы к вам не только вернулись ваши силы, но вы полностью восстановились, ибо отныне моя жизнь будет находиться в ваших руках, сударыня…
Принц встал, жестом велев девушке сидеть. Подойдя к двери, он неожиданно обернулся и спросил:
— Я так понял, что вы служите мне не из-за любви ко мне, а из чувства долга… Значит правда, что вы предпочитаете женщин, и эта маленькая рабыня ваша любовница?
Этот неожиданный вопрос, никак не связанный с предыдущим разговором, слегка сбил девушку с толку, но она, не выказав замешательства, ответила:
— Да, Ульма моя любовница. Но у меня есть законный супруг-мужчина, которого я избрала по своим обычаям…
— Кто он? Я его знаю?
— Это Андросс Эйлер.
Принц на мгновение задумался.
— А! Охотник из Потны! – вспомнил он. – Так вы сошлись с… этим простолюдином?
— Он выразил мне покорность и я взяла его в мужья.
Брови принца удивлённо взметнулись.
— Объясните, что значат ваши слова.
— Виолки сами выбирают себе мужчин и никогда не подчиняться тому, кто им не по душе. Если мужчина будет настаивать, виолка даже может его убить. Но если мужчина нравится виолке и она хочет его, и если он не против, то она берёт его. Если он выразит покорность и согласиться во всём ей подчиняться, виолка может взять его в супруги.
— Ну а если мужчина её не хочет?
— В гневе она может его убить…
— Опасно пренебрегать любовью виолки, — усмехнулся принц.
— А если мужчина, желающий близости с виолкой, её господин?
— Она не сможет его убить, так как это грех, но покалечить, если он проявит в отношении неё неподобающие или оскорбляющие её честь действия, может. И будет иметь полное право покинуть этого господина.
— Я учту это в наших будущих отношениях, — усмехнулся принц.
Хариесс осталась довольна разговором с господином. До этого её угнетала неопределённость её положения. Она понимала, что её тайна раскрыта, и не знала, как отреагировал принц на невольный обман. Но всё обошлось как нельзя лучше. Она осталась на службе, получила повышение и будет заниматься знакомым и привычным ей делом. Слава Богине-Матери, она снова проявила своё милосердие к верной дочери своей. Даже недвусмысленные намёки Геолайта не смутили девушку, ведь принц не был тем мужчиной, с которым она отказалась бы разделить своё ложе. Он был красив, слыл хорошим любовником, и был неплохим воином – в этом Хариесс успела удостовериться лично. И если он когда-нибудь пожелает видеть её не только дневным телохранителем, но и стражем своего ложа, девушка не будет категорически отказываться, хотя бы из чувства благодарности за своё спасение, так как она уже знала, что это стрела принца остановила руку убийцы, готового было перерезать ей горло там, на Малесе.
Хариесс усмехнулась, устремив задумчивый взгляд в утреннее небо. Да, это было отличное приключение, и ей будет что рассказать своей дочери, сидя вечером у камина…