Ошибка Холлистока

 

 

 

М А К С Р О У Д

 

 

Приемы Холлистока. Ошибка Холлистока.

 

 

• Что? — Холлисток бросил короткий взгляд на Масси, который с видимым удовольствием сделал несколько глубоких вздохов полной грудью.
  


• Как же тут хорошо, босс! Домом пахнет!
  


• Да?! — Холлисток усмехнулся. — А мне кажется, что пахнет аэропортом.
  

В ответ Масси махнул рукой:

• Это не важно! Все равно пахнет домом!
  


• Возможно, — Холлисток пожал плечами. — Как-никак, мы ведь в заповеднике!
  

Действительно, аэропорт Кёльн/Бонн, носящий имя Конрада Аденаэра, находился в пределах заповедника Ванер — Хайде. Именно сюда они прибыли в самом начале 2015 года вечерним рейсом из Парижа, чтобы начать новую главу своей жизни. Французская страница была перевернута и они вновь оказались в Германии. Так требовали дела, но именно эта страна уже давно была для них ближе остальных, несмотря на то, что обоих смело можно было назвать «людьми мира». Да-да, именно людьми. Пусть они являлись таковыми лишь фигурально, но в данном случае статус имел второстепенное значение, уступая внешнему антуражу.

— Вот и будь тут вампиром! — проворчал Масси, забирая с багажной ленты тяжелые чемоданы. — Я могу проходить сквозь стены, могу выходить в тонкий мир, могу исчезать и появляться почти в любом месте, могу месяцами ничего не есть и не пить… Всё могу, а чемоданы приходится таскать, как обычному человеку!

— Осталось выдумать особые чемоданы, которые также смогут перемещаться в пространстве вместе со всем содержимым, — рассмеялся в ответ Холлисток. — Нет уж, дружок, не будем уравнивать физический и тонкий миры. Радуйся уже тому, что ты не можешь заболеть, тебе не грозит безденежье, да и вообще ты почти что бессмертен. На ближайшие лет триста уж точно!

— Вы меня успокоили, босс, — Масси с улыбкой снял третий чемодан. — А вот это вам!

— Ну что поделать, — Холлисток деланно вздохнул в ответ, — значит, такова и моя доля! Кстати, такси нас уже ждёт?

— Да, босс, — Масси достал смартфон, — в ста метрах от входа черный S-class, водителя зовут Герхард.

— Надо было, чтобы он нас тут встретил, с вещами помог, — сказал Холлисток, ловко выдвигая ручку чемодана. — Или в Uber еще нет такой услуги?

Зайдя в дверь квартиры, где им предстояло жить, Холлисток с видимым удовольствием скинул черные лаковые ботинки и наскоро обойдя все комнаты, сел в глубокое кресло, обтянутое бардовым бархатом.

— Ну, господин Ташке, я вижу, что у вас здесь все в полном порядке, — сказал он, обращаясь к невысокому худому человеку, который встретил их в квартире и сейчас вместе с Масси стоял в дверях, глядя на хозяина.

— Конечно, господин Холлисток, всё как вы и велели. Каждую неделю проводилась уборка, а каждые полгода генеральная.

— Да, — Холлисток кивнул, еще раз осматривая гостиную, — за двенадцать лет ничего не изменилось.

— Только технику я всю поменял, как вы и просили, — ответил Ташке.

— А что на кухне? — спросил Масси. — Посудомоечная машина есть?

— Конечно, что вы выбрали из каталога, то и есть. Как только деньги были переведены, я связался с несколькими фирмами и всё оперативно было сделано. В кухне все новое, сантехника тоже.

— Понятно, — сказал Холлисток. — Что у вас тут еще нового?

— Все ждали вашего приезда, начали готовиться загодя.

— Оргий тут много не устраивали, господин Ташке? — Холлисток с шумом втянул в себя воздух. — Запах какой-то немного чувствуется.

— От вас ничего не утаить, — Ташке улыбнулся. — Девочек я водил, потому что в такой обстановке проще получить желаемое, впрочем, не так и часто это было. Вы ведь сами разрешили?

В ответ Холлисток махнул рукой, подмигивая Ташке :

— Ничего, ничего! Я же не сказал, что запах плохой, друг мой. Кровь не может пахнуть дурно, а то, что вы предпочитаете девиц в их особые дни, так это ваше дело.

— Так же лучше, — Ташке даже облизнулся, видимо, вспоминая о своих утехах. — Зачем наносить женщине травму, если у неё кровь и так время от времени появляется сама собой!

— Да вы настоящий гурман, Ташке!

Тот немного смущенно пожал плечами, а затем вдруг облизнулся, невольно показывая при этом невероятно длинный раздвоенный язык.

— У каждого свои слабости, герр Холлисток.

— Это так. Ну что же, теперь, когда я приехал, я позволю себе взять сутки на отдых, а на завтрашний вечер можете назначать общее собрание наших партнеров. Успеете, друг мой?

— Нет проблем. Уже к сегодняшнему вечеру все будут оповещены. Где будет происходить собрание?

— В доме у озера.

— Как вам будет угодно. У нас есть несколько молодых собратьев, которые не знают об этом месте, так я им дам координаты GPS. Мы стараемся идти в ногу со временем, герр Холлисток.

В ответ тот удовлетворенно кивнул:

— Это правильно, одобряю такой подход. Как раз все успеют подготовиться. Ну, что там? — спросил он у Масси, который вновь появился возле дверей.

— Всё ок, босс. Ташке, как всегда, в своём духе — все чисто и гармонично. Холодильник и кладовая полны деликатесами, точно по списку. Он даже нашел ваш любимый израильский ананасовый компот.

— Заказал из Мюнхена, — вставил Ташке. — У нас именно такого не было.

Холлисток улыбнулся:

— Вам деньги нужны?

— Деньги? Нет, сейчас у меня с ними полный порядок.

— Рад за вас, — ответил Холлисток. — И всё равно я попрошу вас взять пять тысяч евро в качестве скромного презента. Купите себе от меня подарок. Как-никак, двадцать семь лет прилежно следить за квартирой — это срок. Масси, отсчитай герру Ташке.

— Да, босс. Что купишь, Михаэль?

— Кольцо, если позволите.

Холлисток пожал плечами:

— Дело ваше. Только не берите с изумрудом — это не ваш камень. Рекомендую рубин.

— Спасибо за совет, — Ташке почтительно поклонился. — Я могу идти, герр Холлисток?

— Да, конечно. Завтра утром созвонимся, но если что-то будет важное, то можете звонить мне в любое время.

Холлисток подождал, пока Масси проводит Ташке до входной двери, а затем, когда его помощник вернулся, коротко бросил:

— Поехали за машиной!

Еще собираясь переезжать в Бонн, они заказали для себя в салоне новый BMW X6 и теперь им только оставалось внести оставшиеся до полной суммы деньги и забрать автомобиль. В момент покупки между ними даже разгорелся спор по поводу покупки — Масси настойчиво предлагал большой MB GLE500, упирая именно на размеры, но Холлисток, в последнее время всё более проникающийся самыми современными достижениями прогресса, решительно высказался в пользу Х6.

— На однообразных коробках мы с тобой уже вволю накатались, — сказал он. — Сейчас хочется чего-то нового, а эта машина мне очень нравится. Жаль, что «ТESLA» пока еще недостаточно совершенна, но лет через десять, когда она сможет на одной зарядке проезжать километров 700, мы купим её обязательно. Технология уже на подходе, и скоро людям будет дана соответствующая подсказка.

Завершение сделки заняло немного времени и после обычных для такого дела формальностей, они выехали из автосалона на красном Х6, за рулем которого сидел на этот раз сам Холлисток. Немного покружив по городу, они заехали в пару офисов, встретившись там с несколькими людьми, но, впрочем, нигде подолгу не задерживались, и уже к обеду вернулись домой.

— В следующий раз ты за рулем! — сказал Холлисток, припарковав машину в гараже.

— Вам не понравилось?

— Замечательная машина, но не думай, что я теперь буду водителем. Вечером поедем в какой-нибудь клуб — отметим прибытие и развлечемся.

— Замечательно, хорошая идея! — обрадовался Масси. — Куда поедем? Помните, в прошлый раз мы были… тьфу, забыл! Ну на Бергер штрассе? Тогда мы там неплохо повеселились.

Холлисток пожал плечами:

— Сколько лет прошло. На месте этого заведения может быть все что угодно. А впрочем, разузнай всё. Посмотри рейтинги, меню, какая публика. Там, где полно 40 +, сегодня не рассматривай.

Клуб, который они выбрали, оказался вполне соответствующим их вкусам и пожеланиям. Громкая музыка, множество разномастной публики, хороший бар. Уже через полчаса они выбрали себе наиболее подходящие объекты, а вскоре и получили желаемое. Масси подкараулил юношу лет семнадцати, когда тот, направляясь в туалет, проходил мимо складского помещения, а Холлисток, демонстрируя чудеса ловкости, подкрепленной непоколебимой уверенностью в своих действиях, выпил достаточно крови из шеи молодой женщины, с которой в тот момент танцевал медленный танец. Люди вокруг, занятые только собой и своими устремлениями на этот вечер, даже не обратили внимания на тесно прижавшуюся друг к другу парочку, медленно покачивающуюся в такт музыки и ничем не отличающуюся от других. А то, что партнер плотно приложился губами к шее своей спутницы, а та, немного откинув голову и закрыв глаза, казалось, готова была упасть — так они вовсе не были единственными, кто вел себя так в данный момент.

— Ну как? — спросил Масси, когда закончив с делом, они встретились возле барной стойки.

— Как всегда, исключительно неплохо, — подмигнул ему Холлисток. — Это ни с чем нельзя сравнить, ты же знаешь.

— Да, босс. Ну разве только с сексом в его завершающий момент. И то — там секунды, а здесь бесконечность блаженства.

— Хороший как паренек тебе попался? — с улыбкой спросил Холлисток.

— Молодой, здоровый. Правда, накуренный немного, но от этого кровь только слаще. Он даже ничего не понял, что с ним произошло. А у вас что, босс?

— Я её взял прямо во время танца. Музыка громкая, я наклонился к уху, спросил, нравится ли ей красный вермут, и пока она соображала, что ответить на неожиданный вопрос, на который, как ты знаешь, сложно дать однозначный ответ, я уже прокусил ей маленькую дырочку в пульсирующей венке и мне даже пришлось прижимать её немного языком, чтобы кровь не лилась таким потоком. Глотать не успевал, представляешь?

— Ух ты! — Масси даже причмокнул. — Вы так рассказали, что я хочу еще. Может, повторим?

Глаза Холлистока сверкнули:

— Охотно! Я уже заприметил тут одного дядю солидного. Хорошая у него кровь, чистая. Вот тот — видишь?

— Секьюрити? Он, кстати, так удачно стоит — возле оконной ниши. Отозвать в сторонку на маленький вопрос и дело в шляпе. Никто и не заметит! А я хочу вот ту толстую девку!

— Не боишься её холестерина? — засмеялся Холлисток. — Давай, действуй! Ух, какое у меня сегодня настроение! — он пружинисто развел плечами. — Веселиться — так веселиться, тем более, что мы дома!

— Наш Бонн — наша крепость! — ответил Масси. — А со своим холестерином пусть разбирается сама. По мне, так я люблю кровь людскую пожирнее!

Лишь в половине двенадцатого ночи, то есть через три часа после прихода в клуб, Холлисток и Масси наконец удовлетворили свою страсть. Не так и часто они позволяли себе подобное удовольствие, но однажды начав, шли до конца. В конце Масси даже пришлось бежать в туалет, чтобы отрыгнуть часть выпитой крови, поскольку он явно переоценил свои силы, занимаясь последней жертвой — капралом с соседней военной базы, который пришел поразвлечься. Три раза они пили на брудершафт, а когда вышли на улицу перекурить, Масси ловко затолкал своего спутника за открытую дверь и наскоро погрузив клыки в его крепкую шею, сделал несколько больших глотков, переборщив с собственным рвением. Он еще смог, деланно улыбаясь, отвести пошатывающегося капрала назад, но потом опрометью бросился в туалет, где вызвал шок у присутствующих, выпустив тугую темно-красную струю прямо в ближайшую раковину — кабинки оказались все заняты.

— Не бойтесь, это гранатовый и томатный сок, — вытирая рот бумажным полотенцем, Масси повернулся к оторопевшим очевидцам. — А вы думали, что у меня кровь пошла? Нет, ребята, я здоров. Всё ок!

Вернувшись в зал, он разыскал Холлистока, который с довольным видом беседовал с какой-то компанией.

— Я в порядке, босс, — сказал он, молодцевато подбоченясь.

— Вижу, — ответил Холлисток. — Ну что же, господа, мы с другом позволим себе откланяться и, пожалуй, пойдем домой. Хорошей вечеринки!

На улице они сели в такси и поехали к себе на квартиру.

— Замечательный вечер! — сказал Холлисток, откидываясь на заднем диване заложив руки за голову. — Иногда это просто необходимо. А, Масси?

— Конечно, босс. Весело, а к тому же и волки сыты и овцы целы. Подумаешь, по двести-триста граммов с каждого! Если этих людей и покачивает после этого, так от алкоголя и травы их качает еще больше.

— Хм, а помнишь парня в Копенгагене? Ты, дружок, тогда выпил у него половину крови, 2,5 литра!

— Не смог остановиться, босс. Но она у него была вкусная, как нектар! До сих пор помню этот вкус… опа, а что это такое?!

Действительно, стоя на светофоре на тихой улице, они неожиданно стали свидетелями настоящей драмы. Из одного из переулков прямо на дорогу выбежали две девушки, по пятам за которыми гналось трое парней. Внезапно одна из них упала, а вслед убегающей второй один из преследователей бросил нож, который попал ей в спину, вонзившись чуть ниже левой лопатки.

— Это всё беженцы! — крикнул водитель такси. — Теперь они каждую неделю что-нибудь вытворяют! Надо срочно звонить в полицию!

— Обожди ты со своей полицией, — ответил Холлисток, уже оценивший ситуацию. — Она их не найдёт, а девушкам стоит помочь. Подожди, я сам, — он остановил Масси, уже готового ринутся из машины. — Ситуация интересная. Водителя придержи!

Сказав это, он быстро вышел из машины, а уже через мгновение оказался перед нападавшими.

— Стоять! — громко сказал он, властно поднимая руку.

Парни, сначала оторопев от его неожиданного появления, быстро переглянулись.

— Этот мужик нас запомнит, — по-арабски сказал один из них. — Ахмат, прикончи этих сук, а мы с Измиром с ним разберемся. Иди, перережь им глотки. Если мы им не понравились, то они после этого не понравились нам еще больше. А тебе, — переходя на ломаный немецкий, обратился он к Холлистоку, — кажется, больше всех нужно? Заступник нашелся? Погодите, скоро мы вас всех перережем! Измир, держи его!

Выхватив нож, он бросился на Холлистока, в то время как тот, кого он назвал Измиром, быстро забегал сзади. Нет сомнения, что любой человек, окажись он в этой ситуации, да еще и без оружия, не отделался бы только испугом, но Холлисток, мгновенно развернувшись, одним ударом внезапно появившихся огромных когтей, буквально снес первому нападавшему голову с плеч, а затем, молниеносной тенью подскочив к другому, впился ему в горло могучими клыками, а через секунду уже сплевывал на асфальт часть его трахеи вместе с кадыком. Оставался еще третий, Ахмат, но и ему не удалось уйти от возмездия. Все произошло так быстро, что он даже не успел осознать, почему внезапно земля ушла у него из-под ног, а затем наступила черная тишина — Холлисток нагнал его, едва тот успел сделать несколько шагов в сторону девушки, скорчившейся неподалеку на асфальте. Развернув его к себе, он буквально разорвал Ахмату грудную клетку, вырвал оттуда сердце, хищно надкусил его, а затем бросил в стену соседнего здания, где оно навсегда оставило красный отпечаток, Чтобы потом с чмокающим мясным звуком плюхнуться на дорогу.

Здесь необходимо отметить, что все происходящее заняло не более пяти секунд, что недоступно человеческому пониманию, но все же не настолько быстро, чтобы это не успел отметить мозг. Именно поэтому, выполняя указание Холлистока, остававшийся в машине Масси Грин, глядя таксисту прямо в глаза, несколько раз убедительно произнес три короткие фразы: «Ничего не было. Ничего не выдел. Никого не видел. Отвез двух клиентов на Мариенштрассе»...

— Гони отсюда! — сказал Холллисток, кладя на заднее сиденье одну из девушек. У нее нож в спине и это хорошо — он не позволяет течь крови и забрызгать тут всё. Полиция проведет расследование, но улик маловато.

— А вторая? — спросил Масси. — Что с ней?

— Мертва, но это неважно, — ответил Холлисток, закрывая за собой дверь. — Поехали отсюда!

— Вы видели камеру на столбе? Она могла записать номер машины, не говоря уже о том, что никто не поймет, почему эти люди умерли так внезапно, когда не видно их противника.

— Могла, да не смогла, — Холлисток усмехнулся. — Я увидел, что она направлена немного в сторону от светофора, на площадь, так что наша машина была не видна, а вдобавок, перед тем как охладить пыл этих уродов, повернул её вверх. Полиция ничего не увидит! Даже того, что происходило на площади.

— И когда вы всё успеваете, босс? — удивился Масси.

— Учись! — Холлисток в ответ лукаво подмигнул. — Необходимо подумать обо всем, прежде чем сделать что-то.

— А если там все же были еще камеры, которых мы не заметили?

— Не было, — уверенно сказал Холлисток. — От них исходят импульсы, которые я ясно чувствую. К тому же в Германии пока что еще слишком ценят частную жизнь и камер здесь в разы меньше, чем в любой другой стране Европы, не говоря уже про Америку.

Масси глубоко вздохнул:

— Эх, почему не чувствую я?! Ну а что вы хотите делать с этой девушкой? Без вашей помощи она не жилец.

В ответ Холлисток пожал плечами:

— Она нам пригодится. Ты же знаешь, что нечаянная жертва после обретения новой жизни способна на многое.

— Но почему вы выбрали её, а не ту, другую?

— Просто так, к тому же толстые очки и круглый лоб второй говорят о том, что она большая зануда. Зажми ей рану, Масси, видишь, кровь подтекает.

Смочив палец в ярко-красной жидкости, которая густо обвилась вдоль лезвия ножа, Масси смачно облизнул его:

— Вкуснятина! — сказал он, громко причмокнув. — Конечно, не та, что из шейки, но все равно хороша! Лучшая, что довелось мне попробовать за сегодня. Однако, её тонус падает, босс. Еще несколько минут и девушка окажется в ином мире.

— Успеем! — уверенно сказал Холлисток. — Через десять минут будем дома, пять минут на всё про всё, значит время еще есть. Как вас зовут? — спросил он, обращаясь к таксисту.

— Уве.

— Вот что, Уве — вы прибавьте немного скорость. Нарушать не надо, но мы торопимся.

Вскоре они остановились у дверей своего подъезда. Дав таксисту хорошие чаевые и еще раз приказав забыть все увиденное, они поднялись к себе в квартиру, и Холлисток бережно положил девушку на пол.

— Принеси влажное полотенце, — сказал он Масси, — а я пока сниму с неё одежду и приготовлюсь.

В ожидании его возвращения он разорвал тонкую кофточку, снял бюстгальтер и узкие джинсики. Проведя пальцем вдоль позвоночника, определил возможные повреждения и немного скривил губы, увидев, что лезвие немного повредило спинной мозг. Впрочем, подобные вещи не могли стать серьезным препятствием, и когда Масси принес полотенце, он одним решительным движением вытащил нож из раны и тут же не теряя времени, приник к ней губами.

Всего несколько раз кровь толчками попала ему в рот, заставляя сглатывать теплую густую жидкость, но затем внезапно увеличившийся язык Холлистока полностью закрыл рану, а через короткое время кровотечение и вовсе прекратилось. Действуя ловко и уверенно, Генрих проник в самый эпицентр поражения, одновременно смачивая слюной поврежденные ткани, а через минуту всё было закончено. Приняв из рук Масси полотенце, Холлисток тщательно вытер себе лицо, а затем и спину девушки, где вместо безобразного, исходящего кровью разреза, остался лишь тонкий розовый шрам.

— Пускай полежит еще часок, — сказал Холлисток, вновь передавая Масси полотенце, — а затем, когда очнётся, приступим к разговору.

— Да уж, поговорить есть о чем, — согласился Масси. — Если она не придет домой до утра, родственники поднимут на уши всю полицию, которая, несомненно, уже работает на площади.

В ответ Холлисток улыбнулся:

— Это не имеет значения.

— Как вы думаете, сколько ей лет? 25-27?

— 25 с небольшим, — уверенно сказал Холлисток. — Красивая, да?

— Ну, так себе, — Масси повел плечами. — Симпатичная.

— И только?

— У всех свои вкусы.

— Она вкусная, — облизнулся Холлисток. — Впрочем, есть некоторая горчинка.

— Что вы имеете ввиду?

— Пока не знаю, что-то мимолетное. Надо поговорить с ней.

— Хотите сигару? — Масси кивнул в сторону круглого столика возле стены, на котором стоял массивный хумидор.

— Пожалуй.

— Вот, — сказал Масси, подавая Холлистоку, уже разместившемуся на диване, толстую длинную сигару и спички. — А я, пожалуй, схожу пока в душ.

Так, занимаясь каждый своим делом, они и провели следующие полтора часа. Была уже глубокая ночь, когда девушка, которую Масси к тому времени перенес на диван, подала первые признаки жизни. Сначала она легонько повела плечом, а затем вдруг часто задрожала, так, что укрывавшая её простыня, упала на пол. Подоспевший Масси быстро прикрыл её рот рукой, потому что тотчас вслед за этим она издала страшный, нечеловеческий крик. Он повторялся снова и снова, её тело судорожно изгибалось и тряслось в сильнейшей лихорадке. Если бы не тот же Масси, она, без сомнения, упала бы с дивана, но он, предвосхищая все её движения, ловко контролировал весь процесс. Так продолжалось еще несколько минут, когда девушка внезапно успокоилась. Она перестала кричать, её тело расслабилось, выпрямилось, и Масси почувствовал, как её кожа, до этого бывшая сухой и холодной, набрала естественное тепло, одновременно покрываясь легкой испариной.

— Представляешь, что она видела? — спросил Холлисток, молча наблюдавший за процессом.

— Да, босс, давненько такого не было, — кивнул головой Масси. — Её сильно не хотели отпускать.

— Да, у этой малышки есть какая-то тайна, — согласился Холлисток. — Впрочем, кажется, она уже слышит нас. Ау-у! — он встал со своего места и подошел к девушке, которая медленно открыла глаза. — Привет!

— Привет! — тихо ответила она и несколько раз облизнула слипшиеся губы. — Дайте попить?

— Дай ей простой воды, — Холлисток многозначительно посмотрел на Масси, — а мне немного виски.

— Но у нас нет обычной воды, босс.

— Налей из-под крана, ничего страшного.

Наполнив самый большой стакан, Масси дал его девушке, которая, жадно приникнув к кромке сухими губами, за несколько больших глотков осушила его полностью.

— Еще?

— Да. А сладкой воды у вас нет?

— Холодная кола сойдёт?

— Да, очень хочется.

Подождав, пока девушка утолит свою жажду, Холлисток придвинул к ней кресло и сев в него, многозначительно произнёс:

— С возвращением.

— Да, спасибо.

— Ты всё помнишь? — с упором на второе слово спросил он, в то время как Масси недоуменно приподнял брови — не так и часто Генрих Холлисток обращался к кому-либо на «ты».

— Ещё бы! — в её ответе даже послышалась ирония. — Такое не забыть!

— Расскажи.

— Что именно?

— Ты кричала...

— Ах… эти… они держали меня за ноги, хватали за волосы, а один, похожий на змею, обвился вокруг и не давал сопротивляться. Там было жарко и темно, но я видела всё-всё. Деревья с черными листьями, черная вода, зеленая вода, горящие реки и кругом эти… с крыльями.

— Это весьма серьезные ребята, их называют корги, — улыбнулся Холлисток. — А то место, откуда ты вернулась, называется Большим Предверием.

Девушка глубоко вздохнула:

— Один из них укусил меня, — она показала на место на ноге, где, впрочем, ничего не было. — А потом меня отпустили и я полетела вверх. Не знаю, сколько это продолжалось, но долго.

— Как тебя зовут?

— Гертруда. А вас?

— Меня Генрих, а это Масси. Ты понимаешь, кто мы такие?

— Я понимаю, но не знаю, что это означает.

— Знать неважно, главное — понимать. Ты вернулась из Предверия, девочка, потому что на то была моя воля. И вот почему ты туда попала — на этот вопрос мы хотим знать ответ немедленно.

— Я не уверена… Неужели этого достаточно — я ведь никого не убивала, не делала никому плохого… наоборот.

— Говори, говори.

— Я немного занималась проституцией...

— Ах вот оно что! — Холлисток улыбнулся и переглянулся с Масси, который лишь коротко пожал плечами. — Да, это не такое уж и злодеяние, но ты сама чувствовала определенную вину за это, так что твой мозг послал тебя прямехонько в Предверие загробного мира, минуя мир теней, где ожидают своей участи умирающие. Поздравляю — оттуда не многим удалось выбраться.

— Я была мертва?

— Нет, но близко к этому. То место, куда ты попала, соткано твоими представлениями и представлениями всех твоих предков.

— Значит, это был бред?

— Можно а так сказать, но это место все равно существует, раз ты его видела.

— А почему за вами гнались эти ребята? — вмешался в разговор Масси. — Что вы им сделали?

— Они хотели, не знаю, наверное изнасиловать, а потом наверное убить.

— Изнасиловать? Хм… Зачем?

— У них было совсем немного денег и мы с Ренатой сделали им … ммм… сделали им хорошо, но потом они захотели большего за те же деньги, а когда мы отказались, они начали угрожать нам ножом, а потом мы побежали… Они были такие пьяные… Потом я помню боль в спине, потом темнота, а затем… Я понимаю, что вы спасли меня, я знаю, что вы не просто люди, но вы не желаете мне зла и я не боюсь.

— Молодец! — Холлисток поднял вверх большой палец. — Чистые, непутаные суждения — как же я их люблю! Так, Гертруда, а родители у вас где?

— Они живут под Лейпцигом. А я уже год, как я живу в Бонне. Работаю в офисе, но денег хочется побольше, поэтому иногда подрабатываю… вот.

— Другого способа нет?

— А зачем? К тому же, мне и самой нравится, если не часто. Мы находили клиентов по интернету, на улице не стояли. Приключение, новые ощущения, да и деньги к тому же. Знаете, я не хотела связываться с арабами, но Рената так красочно расписала, какие они горячие, так что мы решили все же попробовать.

— И как, горячие?

— Даже слишком.

— Кстати, твоя подруга мертва.

— Я и не сомневалась, — девушка вздохнула.- Я помню, как её кололи ножом. Я сама почти убежала, но затем меня ударили в спину и вскоре всё смолкло.

— Про это происшествие уже написано в новостях, — сказал Масси, смотря в свой смартфон. — Подруга твоя уже опознана, а вот про парней пишут, что у всех троих огнестрельные и колотые ранения.

— А что им еще написать? — Холлисток только пожал плечами. — Что кто-то нанес им такие раны, что это похоже на стаю львов? Полиция предпочтет просто замолчать это, да и родственникам, если такие найдутся, настойчиво прикажут молчать. Они не станут будоражить общественное мнение подробностями. До прибытия полиции прохожих в ночное время было мало, так что с с ними несложно будет провести соответствующую работу.

— А про меня, значит, никто ничего не знает? — спросила Гертруда.

— Нет, ничего такого не написано. Для всех остальных тебя там попросту не было.

— И что теперь будет?

— Сначала я хотел пригласить тебя завтра вечером проехать со мной в одно интересное место, — Холлисток встал со своего дивана и обойдя вокруг девушки, остановился у неё за спиной.

— А потом? — она сделала попытку обернуться, но он не позволил ей сделать этого.

— А потом..., — Холлисток сделал паузу, одновременно бросив выразительный взгляд на Масси. — Потом я передумал. Знаешь, так иногда бывает — прямо перед тобой находится некий объект, скажем, яркая сочная слива, но как только ты надкусываешь её, внутри обнаруживается червь. Слива испорчена и ни на что не пригодна...

— Давай! — внезапно Холлисток ловким движением запрокинул голову Гертруды назад, а в следующее мгновение Масси уже впился клыками в пульсирующую вену, с видимым удовольствием глотая брызгающую оттуда кровь.

Некоторое мгновение Холлисток продолжал держать голову девушки, но потом, убедившись, что мышцы её обмякли, он спокойно вернулся на диван, не спеша достал из футляра очередную сигару, закурил, и еще долго, немного прищурившись, смотрел, как его помощник делает своё дело.

Только когда всё было кончено, и Гертруда, дернувшись в последних конвульсиях, безвольно выпрямилась, Масси разжал клыки. Он позволил её телу свободно упасть на пол, затем бросил взгляд на Холлистока, который коротко кивнул головой, сходил в ванную комнату, умылся и, вернувшись в комнату, сел рядом с шефом.

— Ну как? — Холлисток легонько похлопал его по животу. — Насытился?

— Спасибо, босс, — Масси даже икнул. — Я же с самого начала говорил, что она невероятно вкусная.

— А я с самого начала говорил, что она немного с горчинкой, — вздохнул Холлисток. — Нет, в целом, конечно, ничего, но слишком она безучастно говорила о роде своей деятельности. Я хотел вернуть ей жизнь, хотел даже взять с собой на собрание следующей ночью, но потом понял, что доверять ей нельзя. Ну ты сам всё понял — мы с тобой таких немало повидали. А отпускать её было нельзя.

— Я всё понял, босс, как только она рассказала, что на самом деле произошло между ней и этими парнями.

— Ты же у меня умница! — Холлисток с улыбкой потрепал Масси по голове. — Ладно, не вышло — так не вышло, всякое бывает.

— А с ней что будем делать? — Масси кивнул на тело, ничком лежавшее перед ними на полу.

— Человек, готовый на всё ради денег — всего лишь испорченный фрукт. Не спорю, иногда такие люди очень даже бывают полезны, но не в этом случае. В конце концов, ведь она была бы уже мертва и без нас, так что мы всего лишь вернули всё назад — корги в Предверии своё все же получат. Утром позвонишь Ташке — он пришлёт кого-нибудь, чтобы её забрали. Пусть бросят тело упырям на Марфельдском болоте.

 

 

 

Москва, январь — август 2018