Фиолетовая ночь

Юрий Куртуазов



            

                    Фиолетовая ночь









                                               Стихотворения, переводы














                                          



























                      Стихотворения                      





























* * *
Фиолетовая ночь.
Небо
дружественных встреч
(фиолетовое небо).
Звезды,
словно
белый смерч.

Так
восторженного
света
ночь
боится
уберечь.



    













             * * *
Ты не срывай цветы
и не роняй дары,
лирический герой,
угрюмый до поры!

Бери свою мечту
в слабеющие руки -
она не за горой,
не сгинешь ты от муки
(я в замысле учту).

Не уходи совсем:
ты встречу мнен назначь.

Неси на радость всем,
назло чертям в аду
свою надежду
светлых неудач.















         

             * * *

На утренней заре
включал электрофон
и, просыпаясь, плыл
в лучах и музыке.
Мелодия о том,
что трудно быть ручьем
и утренним лучом,
и музыкой!

Зачем идешь на риск:
меняешь отблеск глаз,
которых взор когда-то был наивен?
Зачем в который раз
гоняешь этот диск,
присваивая муку Паганини?!.
 



* * *

Картины, гардины –
вид не плох:
здесь замурован
какой-то бог.

Мозговых гирляндочек
импульсы-колючки:
это я рассуждаю –
раздвигаю дали.











* * *

Тебе,
в которой ночь и день
сошлись
и труд, и лень
сплелись,

достойно было б
песню петь
и мысль
лелеять!

Ты муза и любовь,
мечта и смех,
без горечи, счастливей всех,
жар и озноб!


































                Кукла

Тебя сегодня отыскали,
завернули в целлофан,
надели белый сарафан.
И белый нимб над головой!
Но я-то знаю, что с тобой:
тебя сегодня отыскали!

Тебя сегодня покупают:
завернули в целлофан.
Я за тебя сейчас боюсь,
с тобой сегодня расстаюсь,
с тобою вместе задыхаюсь:
тебя сегодня покупают!


* * *

Где ты, моя рыжая сильфида?!.
Затаилась на тебя обида –
день-деньской в душе моей витает:
то возникнет, то опять растает.

Помню вечер, улиц перекресток,
фонари и купол неба звездный.
Мы с тобой, не встретившись, расстались:
не простились, не поцеловались...




       











               * * *


Шепни мне девушка:
«Привет!
Проснись,
приди, прильни!..»

Ах, эта девочка!
Странна она,
стройна она.
Придет она,
лишь стать свою пригни!







* * *

Двойник мой заболел,
совсем сомлел!
Он пьет печаль,
а я пью чай.
И веселюсь!
Вот вестью удивлюсь,
что умер он совсем.


* * *

Круг интересов необъятен,
но не осилил он основ.
Приветик, мой двойник-приятель,
и тугодум, и острослов!

Он все-таки в душе – философ;
но не находит нужных слов.
Он недолюбливает прозу;
он – алкоголик до стихов!

Про деньги не думает;
по городу ходит –
в одежде небрежен, как дервиш;
невзгоды незлобно он терпит.


* * *

Раскрутили карусель,
и расселись на ней
дети всех детей.
Карусель, крутись!
Дети, веселись!
Карусель, веселей!
Радость для детей –
карусель!


* * *

Душно душе.
Грусть моя
бьется о лед стекла
оконного,
как волна.

                * * *

Ветер раскачивал деревья -
ветки у них дрожали.
Ветер раскачивал деревья -
ветки у них мертвели.
Мертвели с каждым взмахом
от ветра, который плакал.


   




 



   Красотка на тахте

Она сидела на тахте,
так восхитительно прекрасна.
Для сердца моего опасна,
уже лежала на тахте.

Я подошел, дрожа от страсти,
поцеловал девчонке руку.
Рука, как из слоновой кости,
а губки – лепестки от розы!

Воскликнул: «Красота какая!» –
я, атмосферу нагнетая.

Тахта теперь была как лодка,
и мы раскачивали лодку…



              Талант

Я нашел на дороге пятак,
положил в копилку-кубышку:
берегу его просто так,
чтобы как бы чего не вышло.















* * *

Загадкой
расцветает ночь,
как фиолетовый
цветок.

Над георгинами
голов –
цветные локоны
деревьев.


* * *

Колодец мой высох,
оазис мой вымер.
Единственный
караван верблюдов
в моей пустыне
в железный свой колокольчик
звякает хмуро.

              

* * *

Злоумышленник-рок
подпилил мне
струны
души.


* * *

Упала луна мертвая
ржавой консервной банкой,
все ореолы свертывая,
и убежала грязной собакой.


* * *

— Ждете вестей?
— Жду лжи и печали.
— Ждете вестей! –
Каждая строчка так
ждет печали.


* * *

Вырвался
из суеты
и, чтобы
скука не настигла,
решил прогуляться
ночью
по небу
огромных звезд,
наивен и самоуверен.
Мелом
написал на двери:
«Я ушел
толочь по Вселенной
битый кирпич шагов!»


* * *

Я хотел бы
тобой быть, собака!
Лаять,
бросаться лапами на забор,
прыгать
и скалить зубы, пытаясь
поймать за крыло ворон!




















* * *

Письма
я перечитываю четыре раза:
утром, днем, вечером
и ночью.
Постигаю бесконечно глубоко
смысл слов
и бесконечно глубоко
забываю.
Так опадают листья осенью –
в пропасть:
с золотом – серебро
(бесконечный,
чарующий
звон
металла).


* * *

Вот из-за облака
выглянула звезда,
искорка искренняя,
голубоглазая;
    а из глаза дома
    поползла слеза,
    огромная,
    веретенообразная.
Мне подумалось:
    вот это – грусть,
вот это – печаль
    отчаянная.
Если сейчас уйду –
    не вернусь,
встречу
    необычайное.












* * *

Какой тяжелый снег,
какой ужасно белый!
Какой ужасно белый,
какой тяжелый снег!

Он падает и па-
дает на пьедесталы,
тяжелый и усталый,
чья тишина слепа!..



* * *


Как стремительно летят облака!
Удивительный сегодня день!
Это Гелиос сошел с небес,
разлилась огненная река!

Удивительный сегодня день,
ослепительный, как никогда!
Это Гелиос сошел с небес,
разлилась огненная река!


                Шкатулка

Подарили поэту шкатулку –
то была очень грустная шутка.

И была та шкатулка прелестной –
приняла она облик женский.

Не кладет он в нее ни полушки,
не приносит она ему счастья.

И поэт говорит печально:
«Что положишь, то и получишь!..»








* * *

Ты расти, расти, моя елочка!
мой зеленый друг,
мой веселый друг,
мой хороший друг,
мое солнышко!

Ты невеста моя!
Ты венец всего!
Ты печаль моя
и заботушка!
Ты утешь меня
и прости меня,
и забудь меня,
мое солнышко!

* * *

Огромный город,
в котором нет тебя –
тусклые окна,
в которых нет огня.

Как океан, огромный,
словно пустыня, тусклый;
пыльные окна,
точно глаза без мысли.


* * *

Напиши мне письмо.
Несколько дней пройдет,
прилетит оно
и меня найдет.

Я открою конверт голубой
и узнаю, что с тобой,
где твои шаги промелькнули,
где твои глаза улыбнулись.

Но ведь ты не напишешь письмо.
Мы с тобой случайно увидимся,
подойду к тебе – ты обидишься:
мы с тобой незнакомы давно!




* * *

Кто пить горазд,
кто залихватски курит,
кто языком молоть
зерно кудрявой дури
способен битый час!..


* * *

Грязным комом упал с высоты,
до бесчувствия пьян – как не стыдно!
Лучезарное утро открыло вежды,
заглянуло в глаза небрежно.

Залпом выпил стакан воды,
соскоблил со сковороды
пару ложек сухой картошки,
вышел – все еще пьян немножко.

На проспекте висят плетнями
рестораны и кинотеатры…

             

* * *

На прошлом
плесень смыть;
задернуть занавеску
на зеркале –
и все забыть!
















* * *

Животное прошло
от подвала, проходным двором,
молчком
по переулку пустому

к ограде реки,
зубами блестя
и стальной чешуей,
зубцами хребта золотыми.

Мотнуло хвостом
и спустилось к воде;
мелькнув перепонками лап,
в свою вернулось стихию.


* * *

Послушайте,
        далекий друг,
все изменилось
         теперь вокруг!

Были мы друзьями
          не разлей вода,
остались приятелями
          навсегда.

Собратья навек,
          поэты, философы –
когда-нибудь встретимся
          носом к носу.

Семь пуль в затылок:
          «Прощайте, друг!» -
все изменилось
          теперь вокруг!





* * *

Надел на себя новый возраст,
оставшись в глубине себя прежним.
Моя издерганная юность
была потрачена напрасно!



* * *

У Лермонтова – про купца
Калашникова сказ,
а я про нынешнего хитреца
пишу рассказ.

Достался Лермонтову в дар
Кавказ,
а мне вчера большой удар
нанес портвейн «Кавказ».


* * *

Послушай, дорогая:
позволь войти в тебя!
Я холоден, как лезвие ножа,
а ты совсем другая.


* * *

намаявшись,
    уходят тени
на водопой,
    на мордобой...


* * *

И вскочил тогда
покойничек отравленный,
обнял вдруг ее,
поцеловал!











* * *

Выверты улиц темные,
мрачные тупики;
за дровяным складом –
опять лабиринт.

И шелестят клены
над лабиринтом скал;
последний луч (зеленый)
на каменный лес упал.


* * *

тоска!
От окна
отчаливаю
слегка!..



* * *

Мне приснился сон.
Этот сон такой:
может быть,  это я,
может, кто другой

прислонился к стене,
а стена – в темноте.

Склад, за складом  — дом.
Деревянный дом
и стальная дверь.

Темнотой прошел,
как проходят ров;
к двери подошел
и открыл засов.

В комнату вошел:
она мерцает вся.
Комната – весь мир,
наперекосяк!..


* * *

На покосившемся небе
криво торчит луна.








* * *

Эта ночь
уже затмила
прелесть
яркого дня.
«Ночь! И только ночь!» -
восхищенно твердит фанатик.


* * *

Будем белое солнце
в красном вине топить,
будем светлые головы
смело друг другу морочить.


    











Рыцарь, которому были малы
          его доспехи


Ошибся портной,
снимавший мерку –
необычный портной     -
ковавший латы,
шивший кольчугу,
шлем ковавший.

Рыцарь смело
примерил панцирь,
первоначально надев кольчугу,
и шлем надвинул
на лоб свой ясный.

Мала кольчуга,
сжимают латы,
и шлем, как пытка,
сдавил виски.
Дыханье сковано;
тоской объятый,
в нелепый танец
пустился рыцарь.

Кольчуга порвана,
и тяжкий панцирь
с постылым шлемом
отброшен прочь.
Так сделай каждый,
когда портной
по узкой мерке
скует кольчугу
и шлем, и панцирь!
















* * *

Она
с поклонников своих
взимает дань
шампанским
и французскими духами.
Желанья их манит
и ищет мужа
с деньгами и большим приданым.

И только лишь один
чудак-приятель
заметил вскользь ей,
что любовь
в какой-то степени
должна быть бескорыстной





* * *

Не начать ли мне, как сказку:
«Жил да был...»
рыцарь, всех вгонявший в краску –
ради всех святых!

Он выпрашивал у бога
счастье и любовь.
Но мечта была убога,
и упал он в ров.

Ров желаний, ров стремлений,
ров – как львиный рев.
Не выносит исступлений
жизнь… Как комаров!
 














* * *


Посети меня, муза!
Возмутительно узок
прежний мир интересов моих –
не могу отрешиться от них.

Посети меня, муза!
Разруби этот узел –
я распутать его не смог.
Ты откроешь мне много дорог!

Посети меня, муза!
Я сгибаюсь от груза
бестолковых, ненужных тревог.
Ты откроешь мне много дорог!


        Афродита

Она идет полем –
четыре огромных дога
скачут на поводке.

Она идет лесом –
четыре огромных дога
жмутся к ее ногам.

Она идет небом –
один из огромных догов
блестящего ловит зайца
и приносит ей!













                  * * *


О девушка! В который раз
я не свожу с вас мужественных глаз!

То вздорная, то в строгом стиле –
меняете вы облик свой.
Вот, посмотрев в глаза мне, загрустили;
ну, а теперь смеетесь надо мной!

Вот – робкая. Вот – злая амазонка!
Вот – нежная! А вот – совсем иная!
Из этой гаммы краски выбирая,
себя я угощаю рифмой звонкой.

Вы, девушка, наивны, как ребенок!
Вы, девушка, хитрее, чем лиса!
Ващ томный взор темнее тучи черной;
а иногда – светлей, чем небеса!



                 Студенческое

Секрет математической задачи
исчез, казалось бы, навечно для меня.
Над ней я голову ломал четыре дня,
но не решил еще: что это значит?
Бессилен мозг? Настойчивости нет?
Упорства не хватает?
И вдруг во тьме просвет:
обычный метод прежний мне мешает!
Решать по образцам он разрешает,
а здесь необходимо точно знать предмет.








               Аттила

Первый лист
припал к руке.
Дождь
струится по щеке.
Смерть
лицо позолотит –
в тишине
пусть долго спит.


* * *

Девочки под ливнями
собирали лирвенки –
те цветочки красные
с желтым ободком.

И стелились листьями,
разбегались кистями
зодиаки разные –
мерзли под рукой.


* * *

У тебя, моя радость,
на правой щеке –
родинка как примета.
Не потеряю тебя
в толпе,
золотая моя комета!


* * *

Ждете вестей что ли?
Доходят ли вести до вас?
Где вы теперь сейчас?
Мы ведь в одной учились школе.







* * *

Лужа захохотала,
сморщиваясь издерганно,
крикнула что-то испуганно
и убежала, скорчившись.


* * *

Зачем ты головой качала,
когда тебя я повстречал?
Что ты в привет мне промычала?
Что я в ответ тебе… смолчал?





* * *

Вечером
Буря ждалась,
а пока
ветер
активно
гонял облака.


       * * *

Ночь как полчище точек черных:
звезды злобный озноб задул.
Вечер черствый комок чечеток
спрятал в скопище пестрых дум.

Залпом выпил, заполнил зал –
жгут заносчивые глаза.


* * *

Прилетела
пуля дум-дум
и лишила меня
сомнений и дум.


* * *

Зной был –
летели мысли в трубу.
Злой был,
страх свой
таскал на горбу.














                 * * *

Синим небом пробирался
темноты протуберанец.
«Марсианин, марсианин!
Заблудился во вселенной!» -
           
           как соловьи,
           горят огни;
           и все мои
           глаза твои.

Город утратил небо
дерево – свои листья,
   кончился
       праздник
            стремительных
                  лестниц
                        к солнцу.

Утомительна праздность
твоих музыкальных пальцев –
никогда не коснешься ты
белых и черных клавиш!

Помню глаза твои,
помню улыбку твою:
это все, что осталась…
Скоро зима придет –
я забуду твой адрес!

Волнистый свет от фонарей
таинственней, чем свет луны.
А все медведи спать должны
в сугробах белых январей.

              Уж эта девочка –
              сегодня –
              львица;
              а думалось –
              голубка!..

Там
в кронах города
возникло
небо.
          



          Волк

Готовят снасть.
Луна как беспокоит –
всю ночь от воя
сводило пасть!

Вот окружили лоскутами,
которые над снегом пламенеют.
Напрасно лязгаю зубами –
они сильнее.


* * *

Иван-Царевич невпопад
шагает степью наугад.
Иван-Царевич всех сильней:
на поводке трехглавый Змей.
Но болен черной меланхолией
тот рыцарь, гордый, своевольный.
Отвагой взор его горит,
Иван-Царевич говорит:
«Не знаю я, куда иду,
Горыныч Змей на поводу!»
Он по степи его таскал,
пока не кончилась тоска.


       * * *

Скажи, зачем, сама того не зная,
в ненастный день покинула меня?
Бульвары города, свиданья вспоминая,
растаскивают боль мою день ото дня.

Растаскивают боль, как дом ненужный.
Расталкивая в городе прохожих,
идет июнь; ему не будет хуже,
чем мне, на этот полдень ставшему похожим.










* * *

Книгу чудес листаю –
там живут элои,
великана мрачного ловят
одичалых морлоков стаи.

Вот опять несчастье
шатается по свету –
Человек-Невидимка в шляпе
шагает босой по снегу!..







               * * *

Выходишь из больших ворот
сознательных движений,
заходишь в полутемный грот
ничтожных впечатлений.

В водоворотах суеты,
казалось бы, исчезла мысль.
Теперь попробуй разберись,
где в самом деле ты.

Когда — тупик,
казалось бы, галеры цепь,
я говорю себе,
взметая смех:
"Твой вид нелеп!
Зачем же ты
уныло сник?"

И вновь,
взлетая ввысь,
переживая взрыв
высоких чувств,
вперед стремлюсь!





                       ПЕРЕВОДЫ










Эдвард Эстлин Каммингс


         * * *

Буффало Билл
скончался
который обычно
скакал на блестяшем
как сталь
жеребце
и пугал голубей
Господи-Иисусе

красавцем он был
и я хочу знать
как тебе нравится
твой голубоглазый мальчик
Госпожа Смерть




















                      * * *

он жил в симпатичном таком городке
(колокола там звенели чрезмерно)
весну и лето осень и зиму
он пел что не сделал танцевал что сверщил
мужчины и Женщины (мельчайший народ)
заботились там мало о ком
посев собирали они но не тот
солнце луна звезды и дождь
дети узнали (но только те
кто всё забыли повзрослев
осень зима лето весна)
что любила она его больше всех
тогда до теперь дерево листом
смеялась она радость его грустила его печаль
птица до снега буря до штиля
кто-то такой что весь мир для нее
женились они любой на любой
смеяли рыданья плясали легко
(спаньем пробуждали надежду тогда) они
сказав никогда мечтали всегда
звезды дождь луна и солнце
(и только снег начинал объяснять
как дети умеют забывать вспоминать
с колоколами звенящими в вышине)
думаю кто-то когда-то умер
(и никто не стал целовать его в лоб)
рядом тогда положили их в гроб
вместе теперь почивают они
любой и любая глубина с глубиной
грезят они забывшись сном
никто и любая земля до апреля
желанье душой утвержденье в сомненье
мужчины и Женщины (взаимный звон)
лето и осень весна и зима
снимали свой урожай лихой
солнце и звезды луна и дождь







             * * *

я понял что ты как
дождь,
(Кто украшает пугаемые области
превосходящей пылью-сна. владеет
легкой бледной дубинкой ветра
и циркулирующие законно души цветов рвут
воздух в звуковой прохладе
дела зеленого волнующего света
с утонченным
новотонким желтым
уклоном и.давление
— в лесу
который
заикаясь
поет

А прохлада твоей улыбки — это
пробуждение птиц между моих рук; но
я должен почти скорей чем что-нибудь
иметь (почти тогда когда громадность закроется
спокойно)
твой поцелуй















                          


                           * * *

я несу твое сердце с собой (я несу его
в моем сердце) я без этого никогда(где-нибудь
я иду ты идешь, моя дорогая; и независимо от того, что сделано
только мной — это сделано тобой, моя любимая), я не боюсь
никакой судьбы (ведь ты — моя судьба, сладкая моя), я не хочу
никакого мира (потому что ты красавица — мой мир, моя истина)
и это ты то, что всегда означало луну
и независимо от того что солнце всегда будет петь – ты
самая глубокая тайна, которую никто не знает
(вот — корень корня и зародыш зародыша
и небо неба дерева, названного жизнью; которое растет
выше чем душа может надеяться или ум скрывать}
и это чудо которое разъединяет звезды
я несу твое сердце {я несу его в своем сердце




                       * * *

если любишь мои стихи разреши им
гулять вечером, немного позади тебя
тогда люди скажут
"На этой дороге я видел принцессу
на пути к ее возлюбленному (это было
ближе к сумеркам) с высокими и неосведомленными слугами."















                     XAIPE, 65

благодарю тебя Боже за удивительный
день: за прыгающие зелено души деревьев
и за голубую истинную мечту неба; и за все
что естественно и что находится в согласии
(я, который умер, жив сегодня снова,
и это — день рождения солнца; это — день рождения
жизни и любви и крыльев: и веселого
великого случая безграничной земли)
как должен пробовать касаться слушать наблюдать
дышать любой — поднятый
из ничего — просто человеческое существо
сомневаетесь невообразимый?
(теперь уши моих ушей пробуждаются и
теперь глаза моих глаз открыты)


























* * *

как Раз
весной когда мир замыз-
ган маленький
хромой продавец шаров

свистит далекий и крошечный
и приходит эддиибилл
прибегает от мраморных
и стеклянных шариков
и пиратства и это
весна

когда мир чудесен в лужах
странный
старик продавец шаров
свистит
далекий и крошечный
а беттииизабель идет танцевать
от скачков и скакалок и
   это
   весна
   и
      козло-
                 ногий
продавец шаров свистит
далекий
и
крошечный

   











* * *

Маленькая рождественская елка
такая маленькая
что похожа больше
на цветок

кто нашел тебя в зеленом лесу:
грустно ли было тебе уходить?
буду ухаживать за тобой
потому что ты пахнешь так хорошо

поцелую холодную твою кору
крепко тебя обниму
как могла бы обнять тебя мать
только ты не бойся меня

возьми блестки
которые спят целый год в темной коробке
спят пока не освободят их блеск
шары гирлянды мишура

подними свои руки
я тебе вручу
на каждый палец по кольцу
ни мрака ни несчастья не будет здесь

принарядишься ты
и встанешь у окна
увидят все тебя
тобой гордиться буду я

возьмемся за руки с сестрой
посмотрим на нее
и будем танцевать
«о сказка сказка»

















Карл Сэндберг


       Туман

Туман приходит
кошачьим шагом,
проходит, крадучись,
и улетает.


           


* * *

Когда вода становится льдом,
помнит ли лед, что был он водой?
И помнит ли лед, ставший водой,
что все-таки был он когда-то льдом?









                                   Содержание

                                  Стихотворения

«Фиолетовая ночь…»
«Ты не срывай цветы…»
«На утренней заре…»
«Картины гардины…»
«Тебе…»
Кукла
«Где ты, моя рыжая сильфида?!.»
«Шепни мне девушка…»
«Двойник мой заболел…»
«Круг интересов необъятен…»
«Раскрутили карусель…»
«Душно душе…»
«Ветер раскачивал деревья…»
Красотка на тахте
Талант
«Загадкой…»
«Колодец мой высох…»
«Злоумышленник-рок…»
«Упала луна мертвая…»
« — Ждете вестей?..»
«Вырвался…»
«Я хотел бы…»
«Письма…»
«Вот из-за облака…»
«Какой тяжелый снег…»
«Как стремительно летят облака!..»
Шкатулка
«Ты расти, расти, моя елочка!..»
«Огромный город…»
«Напиши мне письмо…»
«Кто пить горазд…»
«Грязным комом упал с высоты…»
«На прошлом…»
«Животное прошло…»
«Послушайте…»
«Надел на себя новый возраст…»
«У Лермонтова – про купца…»
«Послушай, дорогая…»
«намаявшись…»
«И вскочил тогда…»
«Выверты улиц темные…»
«тоска!..»
«Мне приснился сон…»
«На покосившемся небе...»
«Эта ночь...»
«Будем белое солнце...»
Рыцарь, которому были малы его доспехи
«Она...»
«Не начать ли мне, как сказку...»
«Посети меня, муза!..»
Афродита
«О девушка! В который раз...»
Студенческое
Аттила
«Девочки под ливнями...»
«У тебя, моя радость...»
«Ждете вестей что ли?..»
«Лужа захохотала...»
«Зачем ты головой качала...»
«Вечером...»
«Ночь как полчище точек черных...»
«Прилетела...»
«Зной был...»
«Синим небом пробирался...»
Волк
«Иван-Царевич невпопад...»
«Скажи, зачем, сама того не зная...»
«Книгу чудес листаю...»
«Выходишь из больших ворот...»


                    Переводы

   Эдвард Эстлин Каммингс

«Буффало Билл...»
«он жил в симпатичном таком городке...»
«я понял что ты как...»
«я несу твое сердце с собой (я несу его...»
«если любишь мои стихи разреши им...»
XAIPE, 65
«как Раз...»
«маленькая рождественская елка...»


   Карл Сэндберг

Туман
«Когда вода становится льдом...»