- Я автор
- /
- Владимир Самсонов
- /
- В ОБРАЗЕ.
В ОБРАЗЕ.
В ОБРАЗЕ.
Матвей родился в самой обычной городской семье, мать — швея, отец – прораб на стройке. И никаких вам модных топ-менеджеров с бизнес-вуман и бутикодержащих полу барыг, которые не тянут даже на полноценного кидалу. Люди, как люди, не плохие и не хорошие, обычные. Семья жила неторопливой, размеренной жизнью изредка выбираясь куда-нибудь на речку или в лес.
С самого рождения Матвей ничем не отличался от остальных детей, кроме снов. А они у него были необычные, если не сказать странные и местами пугающие.
Стабильно, несколько раз в месяц, он видел повторяющиеся сюжеты. Первый был о гигантском пожаре от которого он бежал в сторону серой стены с огромными кованными воротами. Языки пламени, ревущие похожими на человеческие голоса звуками, уходили высоко в чёрное, беззвёздное небо.
Матвей бежал что было сил, постоянно оглядывался, опасаясь преследования, но кто были преследователи, он не понимал.
Второй был о воротах. Он лежал за грудой камней недалеко от них, наблюдая за стоящими на часах стражниками в запылённых бронежилетах поверх серо-зелёной формы. Они вяло переговаривались на незнакомом языке, меняли одну усталую позу на другую, облокачивались на длинные автоматы или опирались о внушительные тесаки.
Матвей снова и снова оглядывался назад, на теперь уже далёкое, ставшее небольшим костром пламя. Ему показалось, что лежавшая в нескольких метрах от него пыль встрепенулась. Сердце чуть не оборвалось от страха — погоня. Но нет, всё спокойно, только чёрно-серые пылинки оседают на каменистую почву. И всё же его не покидало чувство чьего-то пристального взгляда буравящего спину.
Третий сон был напитан скоростью и душевным трепетом. К стражникам прибыла смена. Они начали недолгий ритуал сдачи и приёма поста. Неожиданно, позади, послышался недовольный вой, похожий на сирену воздушной тревоги, секундами позже поднялась песчаная буря, скрывшая Матвея от глаз охраны. Она швыряла на колышущиеся ворота тонны песка, мешала дышать, резала глаза острыми песчинками.
И в этот момент, не видимый стражей, Матвей умудрился проскочить между открытыми на мгновение створками. Краем глаза он заметил движение в клубах пыли. Мутный силуэт метнулся за ним, но был остановлен захлопнувшимися воротами.
Ему почудился стон отчаяния, стража засуетилась, гремя оружием. До слуха донеслась протяжная автоматная очередь, но Матвей не стал выяснять причину стрельбы, он нёсся быстрее бури по отполированным временем камням, пока не сорвался с утёса. Казалось, падал целую вечность. Мимо проскакивали неясные тени, похожие не то на животных, не то на детей дёргающих ручками. Наконец он ударился о кроваво-красные воды океана.
В этом месте Матвей обычно просыпался в холодном поту. Падение вызывало в нём удушающий страх. Врачи, к которым обращались родители, не находили в снах ничего необычного.
— Меньше играйте в видеоигры и не смотрите ужастики на ночь, — советовали они.
Да и в правду, сны никак не отражались на здоровье мальчика, они просто были. Матвей привык к ним, как каждодневной чистке зубов, со временем перестал обращать внимание.
Когда ему исполнилось 20 лет, он заметил за собой слежку. Это не был «пунктик» или «сдвиг по фазе», это была именно слежка. Мужчина в серой ветровке, преследовавший его, не стремился остаться незамеченным, наоборот он дела всё, чтобы привлечь к себе внимание Матвея. Его присутствие настораживало и тяготило.
Пришло время выяснить, кем является таинственный незнакомец. Матвей специально бродил узкими улочками старых центральных районов в надежде заманить преследователя в тупик. И ему это удалось. Он забрёл в длинный проход между боковыми стенами домов. Здесь было не развернуться, так что противник не смог бы быстро убежать. Матвей в любом случае догнал бы его задолго до выхода.
Матвей не спеша шёл по проходу, изредка оборачиваясь, поглядывая на неугомонного мужика. Он дошёл до небольшой кирпичной стены с колючей проволокой, протянутой по верху. Тут был поворот направо, упиравшийся в тяжёлую, деревянную, облупившуюся дверь, которую не открывали лет сто.
Матвей завернул за угол и притаился, сжав в руку припрятанный обрезок арматуры. Шаги неумолимо приближались, а когда они поравнялись с углом, Матвей выскочил и нанёс удар. Арматура рассекла воздух, угодив в стену. В проходе никого не было, но он явственно видел преследователя, слышал его шаги.
В этот момент Матвей услышал завывание городского ветра очень похожее на приглушённый смех. Блеклая тень скользнула по стене и исчезла в противоположной части коридора. Матвею стало не по себе.
Дома он снова и снова мысленно прокручивал события этого дня, пока не отвлёк звонок сотового. Номер был незнаком. Поборовшись с желанием сбросить вызов и взять трубку, Матвей всё же выбрал последнее.
— Да, — сказал он, ожидая услышать слащавый голос менеджера по рекламе, какого-нибудь вороватого банка.
— Здравствуй Бранибор, — отозвался обладатель колючего мужского голоса.
— Вы ошиблись номером.
— Нет, Матвей, не ошибся, — произнёс голос. – Кстати, знаешь значение твоего нового имени?
— Не понимаю. Вы кто?
— Оно значит — божий человек. Какая ирония.
— Что Вам надо? – напрягся Матвей.
— Знал бы, сколько лет ушло на охоту за тобой. Сколько на то, чтобы попасть сюда и сколько на поиски. Если б не врачи, тщательно записавшие историю болезни, к которым обратились твои, так сказать родители, может и не нашёл вовсе.
— Вы точно ошиблись, я вешаю трубку.
— Погоди, — заторопился голос. – Я нашёл тебя раньше остальных, и теперь ты мой должник. Ведь если они….
Матвей нажал на кнопку сброса вызова. Подумав, набрал номер звонившего в надежде обматерить шутника, но услышал, что данный абонент не существует. Это ещё больше встревожило Матвея. Сначала слежка, теперь звонок с несуществующего номера.
Он напряг память, но не смог вспомнить ничего, что послужило бы поводом для розыска. И почему его сначала назвали Бранибором? Что вообще происходит?
Несколько дней странный человек не появлялся и не звонил. Но тяжёлое чувство тревоги не покидало Матвея. Может, он крепко забыл какой-то важный момент жизни? Такое случается, амнезию никто не отменял.
Устав от непонятных тревог и неизвестности, Матвей решился на поход к гипнологу в одну из частных клиник города. Может он поспособствует выуживанию скрытой информации из глубокого омута памяти. Его встретил крепкий мужчина лет сорока. После рассказа о волнениях, Матвея усадили в удобное мягкое кресло.
Врач достал из кармана халата обычную чайную ложку. Раскачивая столовый прибор, попросил смотреть на её кончик.
— Когда щёлкну пальцами, — говорил он, — Вы уснёте, погрузитесь в регрессию и вспомните, то, что хотели. Внимание….
Матвей услышал сухой щелчок пальцами. Засыпая, успел заметить стоящую в углу тень, своими контурами очень напоминавшую преследователя. Гипносон мягко укутал, укачал на волнах безмятежности, аккуратно погрузив в глубины сознания.
— Слушайте мой голос, — донеслось откуда-то сверху, с нерушимых небес, спрятанных в облаках покоя. – Вы откатываетесь к самым важным событиям своей жизни. И так, что видите?
— Мне двадцать, — начал Матвей, — мы расстались с Эльвирой из-за её ревности.
— Дальше, — вёл гипнолог.
— Мне девятнадцать, — я познакомился с Эльвирой на дне рождения друга. Она красавица….
— Дальше….
— Дембель, пьянка в кафе, драка с официантами и парнями в кожанках.
— Дальше….
— Меня призвали. Мать плачет, отец хмурый, как туча. Выпускной….
— Дальше…. Не останавливайтесь…, – руководил врач.
— Ухаживаю за одноклассницей…. Первый класс…. Закончил сад…. Ясельная группа…. Соска натёрла десну…. Холодная простыня в роддоме…. Темно….
— По щелчку Вы вернётесь обратно.
Матвей вновь услышал щелчок и тут же открыл глаза.
— Ну, что? – спросил он у врача.
— Это я у Вас хотел спросить, — ответил тот. – Нашли, что искали?
Матвей пожал плечами. Ему вспомнился телефонный разговор: «Знал бы, сколько лет ушло на охоту за тобой».
— А можно посмотреть, — неуверенно произнёс он, — что было до…. До рождения. Слышал про такое где-то….
— Теоретически да, но данный процесс очень спорный. Вполне может оказаться, что это Ваши фантазии или воспоминания о прочитанной книге.
— Давайте попробуем, я доплачу.
— Любой каприз за ваши деньги. И так смотрит на этот блестящий предмет….
Чудо-ложка вновь пришла в движение.
— Темно и мягко, — произнёс Матвей, когда гипносон оплёл сознание. – Тепло….
Вдруг он вздрогнул и тяжело задышал.
— Вода…. Густая красная вода…. Целый океан…. Я поднимаюсь со дна…. Из сверкающей воронки….
— Продолжайте, — заинтересовался врач.
— Я на поверхности…. Больно…. Лечу вверх, на утёс…. Бегу вперёд спиной…. Песчаная буря мешает дышать…. Ворота с автоматчиками…. Сирена…. Кто-то наблюдает за мной…. Пожар…. Нет, просто пламя…. Высокое, ревущее…. Приближаюсь…
.
В этот момент Матвей вскочил на ноги, заорал страшным, нечеловеческим голосом полным страха и отчаяния. Врач в ужасе спрятался за кресло. Матвей упал на пол, забившись в конвульсиях, брызгая кровавой пеной и семеня ногами.
– Кто вы???!!! – орал он. – Кто???!!!
Врач выскочил в коридор, зовя на помощь. Всё кто был свободен из персонала, бросились в кабинет, но не смогли привести Матвея в чувство. Он продолжал безумствовать.
— Дальше! – вдруг крикнул гипнолог, надеясь на чудо и, оно произошло.
Матвей застыл на полу.
— Лечу вверх. Темно, холодно….
— Продолжайте….
— Копыта лошадей, битва, кровь. Копьё под сердцем, — Матвей рванул одежду, и все увидели бледное, продолговатое родимое пятно в месте на которое он указывал. – Строимся в полки…. Поход….
Раздался щелчок пальцев, Матвей открыл глаза.
— Что случилось? – спросил он, глядя на испуганный персонал.
— Вам нужно домой, — волнуясь, произнёс гипнолог. – Процедура за счёт заведения. Больше сюда не приходите.
***
Матвей сидел у окна, глядя на опустевшую ночную улицу. Часы показывали десять минут первого. Странные воспоминания вертелись в голове не давая спать, есть, пить. Уже три дня он приходил в себя, даже взял отпуск на работе, сославшись на плохое самочувствие. Преследователь так же молчал и не появлялся.
Матвею казалось, что он приблизился к опасной тайне, но никак не мог подобрать последний ключ к неподатливой двери сознания.
— Бранибор, Бранибор, — твердил он, уставившись на пустую автобусную остановку. – Бранибор.
Он увидел, как человек в серой ветровке сел на скамейку на остановке и уставился на него. Матвей вздрогнул, это был преследователь. Мужчина помахал ему рукой, вытащил из кармана телефон, набрал номер. У Матвея зазвонил мобильник, он взял трубку. Прислушался к звукам.
— Как дела? — спросил преследователь. – Увидел?
— Это просто видение от прочитанной когда-то книги, — с надеждой в голосе произнёс Матвей.
— Нет, Бранибор. Это правда. Выходи, потрещим, — незнакомец отключил связь.
Матвей оделся и будто во сне направился на улицу. Он подошёл к остановке, сел рядом с преследователем, уставишись на валявшийся под ногами окурок.
— Вы кто? – спросил Матвей.
— Не помнишь. Оно и понятно. Память стирается при переходе. Тем более при незаконном, — вздохнул незнакомец. – Маня зовут Сципион. Можно просто Сёма.
Имя показалось Матвею знакомым. Почему-то оно ассоциировалось с болью, муками и смрадом. Он поморщился.
— Неприятные ассоциации? – спросил Сёма. – Скоро вспомнишь своего лучшего друга. У нас мало времени, за тобой идут. Пока что они определили страну твоего пребывания, но задержка ненадолго….
— Кто это?
— Сыскари. Не стоит с ними встречаться…. Но есть выход, ты поможешь мне, я помогу тебе.
— Объясните, наконец, — заволновался Матвей.
— Надеюсь, память вернётся быстрее. Когда-то, давным-давно, ты был в составе войска одного забытого историками князька. Сражался и погиб в бою…. Соответственно прямая дорога в чистилище….
— А разве погибшие за Родину не попадают в рай? – удивился Матвей.
— Попадают…. Но это к тебе не относится…. Наёмники воюют и убивают за деньги…. То, что ты и твои дружки творили с мирным населением, даже у меня, а я много чего повидал, вызывает отвращение….
— Я ничего подобного не делал, — возразил Матвей. – Я родился и вырос в этом городе, я….
— В это трудно поверить, — прервал его Сёма. – Но необходимо…. Ты не отбыл весь срок, не отмучился, не очистился, а умудрился бежать, заняв чужое тело. Я преследовал тебя во время бури и не догнал. Стражи чуть башку не продырявили, — он оттянул ворот ветровки, показывая заросшее пулевое отверстие на плече. — Кстати, за поимку беглеца дают повышение.
— Не верю ни единому слову. Это невозможно. Наверное, я до сих пор нахожусь под гипнозом.
На улице послышался звук приближающегося мощного мотора, кто-то их мажоров решил прокатиться с ветерком.
— Если бы врач показал события до сражения, ты бы так не возражал. Бедные, бедные женщины и дети…. Но я прихватил доказательство своей правоты.
С этими словами Сёма встал и быстро вышел на проезжую часть. В следующее мгновение в него въехал новенький «Порше» и, не замедляя хода, умчался вдаль. Как ни странно, Сёма продолжал стоять на месте, где его только что «сбили». У Матвея закружилась голова от увиденного. Сёма вернулся обратно на скамейку.
— Какие мы чувствительные, в новом теле оказывается…. Это проекция с функцией частичного взаимодействия с предметами. Её очень сложно поддерживать, фактически я нахожусь в двух измерениях одновременно, — пояснил Сёма. – Когда тебя найдут, утащат в ад воплоти, а это жуть, как стрёмно.
— Ну, допустим, — согласился Матвей. – Что от меня требуется?
Сёма наклонился к его уху и прошептал.
— Мы можем изменить своё будущее. В этом измерении есть три понятия Рай, Ад и Земля. Рай нам с тобой не светит, но есть возможность возродиться, исправиться, а там глядишь…. Я знаю, как это сделать….
— Если что-то и было со мной не то, то было в прошлой жизни, — сказал Матвей. – Сейчас я новый человек.
— В ворованном теле Бранибор, в ворованном. Настоящий Матвей, подавлен и ютится где-то на задворках сознания, — улыбнулся Сёма. – Если откажешься делать, что скажу, сдам сыскарям и получу повышение.
Матвей встал со скамейки, сунул руки в карманы джинсов:
— Какой-то шантаж. Иди к чёрту со своими тремя понятиями.
Матвей повернулся и не спеша пошёл в стону дома.
— Бранибор, — крикнул вдогонку Сёма. – Как надумаешь, кликнешь. Главное, чтобы не было поздно…. Рай, Ад, Земля — это всего лишь бюрократические единицы системы чем-то схожей с ПО, которое давно не обновлялось.
Матвей обернулся, чтобы послать собеседника на три буквы, но на скамейке никого не было. Он вернулся домой и почему-то сразу уснул сном младенца. Пришедшее сновидение кардинально отличалось сюжетом от предыдущих.
Люди, вооружённые мечами, щитами, копьями и прочими средневековыми орудиями убийств, уничтожали друг друга на поросшем мелкой травой поле. Бранибор или Матвей, или чёрт его знает кто на самом деле, рубил длинным обоюдоострым мечом наседавшего противника. Его кожаные брони были залиты вражеской кровью. С каждым взмахом количество трупов росло, как и росло жалование, ведь за каждого десятого убитого полагалась целая полушка (полкопейки). Такая сдельная работа его устраивала больше, чем тяжёлые будни ратая (пахаря).
Неожиданно в самую гущу пешей схватки влетела невесть откуда взявшаяся конница противника. Наёмники были опрокинуты железными нагрудниками мощных животных. Матвей махнул мечом понизу, подрубая ноги приблизившемуся коню, как вдруг длинный наконечник копья вошёл чётко под сердце. Он выронил зазубренное оружие, упал навзничь, схватившись руками за древко. В этот момент его голову размозжило копыто скакавшей следом лошади. Свет сменился тьмой.
Матвей увидел себя в метре над побоищем. Он почувствовал неподъёмную тяжесть во всем теле, она тянула вниз, в чавкающую от крови грязь под ногами бьющихся воинов. Матвей попытался вырваться, подняться выше, но свинцовое тело рухнуло в пропитанную смертью почву.
Он летел сквозь ледяную, воняющую смрадом и серой тьму. Становилось теплее, жарче, невыносимо огненно. Тьма окрасилась в цвета угольного пожарища. Матвей повернулся лицом вниз и чуть не задохнулся от ужаса. Бескрайний пожар пожирал тела корчащихся в муках людей в неимоверном количестве. От ужаса он даже не смог закричать, а безмолвно нырнул в самую гущу огня.
Боль, страх и всепоглощающий ужас сжигал душу посильнее мучительного пламени. Но не это было самым кошмарным кошмаром, а те существа, которые набрасывались на грешные жертвы, разрывая их на части, отрывая конечности, выгрызая внутренности и вынимая кости. Когда же почившие, возрождались в боли и криках, их снова и снова ждала та же участь. И так бесконечно долго….
Одна из невообразимо ужасных, похожих на сороконожку, тварей прыгнула на Матвея, вцепившись ему жвалами в грудь, прогрызая путь к почти затихшему сердцу. За доли мгновения до этого Матвей успел заметить морду чудовища….
Он проснулся, дрожа всем телом, сутулясь под брезжащими лучами рассвета. Перед глазами стояла морда мучителя, она очень напоминала лицо Сципиона. Матвей зарылся в одеяло и тихо всплакнул, он медленно, но верно вспоминал события прошлого, скрытого за чудом нового рождением.
Раздался звонок мобильника. Матвей взял трубку.
— Они здесь, — сказал Сема, тут же прервав связь.
Матвей выронил телефон из ходивших ходуном рук. Не в силах контролировать трепещущее тело, съехал на пол, пополз к стулу с одеждой. Его бил крупный озноб, мешавший рационально мыслить, двигаться и действовать.
— Они здесь, — бормотал Матвей, натягивая на себя непослушные джинсы с футболкой. – Они здесь….
Обои на противоположной стене изменили цвет со светлого на тёмно-серый, они становились всё чернее и чернее, пока не потекли густой нефтяной слизью. Матвей застыл, как вкопанный, наблюдая за выкатывающимся из стены большим, в человеческий рост, склизким чавкающим шаром, испещрённым кровавыми прожилками. Он напоминал почерневший глаз игромана проведшего за монитором несколько месяцев.
Слизь стекала на пол, растворяя линолеум, капала на мебель, прожигая в ней крупные дыры. Матвей попятился к двери, выскочил в коридор, от которого осталось одно название, как в принципе и от всей квартиры. Слизь разъела всё, до чего дотянулась. Он бросился в комнату родителей и не нашёл там ничего, кроме голых бетонных стен и дурно пахнущей чёрной лужи на полу.
Позади послышалось чавканье, шар двигался за жертвой. Перепуганный на смерть Матвей вжался в угол, ожидая мучительную смерть.
— Сципион, — прошептал он, закрываясь руками от приближающегося чудовища.
Оконное стекло разнесла влетевшая в квартиру урна полная мусора, который разлетелся по помещению, частично попав на шар и тут же растворившись. В окно вползала жуткая тварь, внешне напоминавшая сороконожку со ртом забитым жвалами. Матвей потерял сознание от страха, а когда очнулся, рядом с ним, на корточках, сидел Семён, разглядывавший быстро заживающий химический ожёг на левой руке.
Шар лежал у двери. Сейчас мерзкое чудовище было похоже на сдувающийся мяч для пляжных игр. Из распоротого, предсмертно вздрагивающего тела, булькая, вытекала густая кровавая масса. Шар медленно, но верно обесцвечивался, становился медузообразным, нехотя исчезал. Семён вымучено улыбнулся, глядя на Матвея.
— Хорошо, что первым явился Globus, — устало произнёс он, глядя на ожёг. – Тупая неповоротливая скотина. Жаль, что они могут меня зацепить…. Нам пора сматываться.
— Родители, — взмолился Матвей.
— Это родители Матвея, а не Бранибора. Тебе должно быть плевать на них, — ответил тот. – Тем более о них никто и не вспомнит. При таком раскладе, система уничтожает все свидетельства существования объекта, чтобы не «палить» другие измерения.
— Как же так? – вздрогнул Матвей. – Как эти существа могут находиться тут? Как Бог допускает такое? Как он позволяет твориться такой дьявольщине?
Сципион вяло зевнул. Разговор на эту тему утомлял его.
— Дьявол — сказал он, — есть совокупность отрицательных событий направленных на дестабилизацию процессов системы порождённых ей же. В физическом плане его не существует, как и Творца. Есть Главный программатор. Он устал и лёг спать на седьмой день после прописки Земного измерения. Дрыхнет по сей день, вручив наши жизни автопилоту, который десятки тысяч лет подряд сбоит, виснет, глючит не по-детски. Даже стражи устали от его ошибок, раз стали пропускать таких как ты. Доказательство этому общемировая несправедливость и человеческое безумие. Но у нас есть возможность перепрограммировать его под свои нужды или откатить к предыдущей версии.
Матвей поднялся на ноги, опираясь рукой о стену.
— Как найти программатора? – спросил он, наблюдая, как исчезали последние признаки существования Globusa.
— Он на последнем месте работы. На Земле. Кое-кто знает о проходах к нему, но не знает, как войти. Поэтому подобные лазейки запечатаны от тех, кто в курсе и теперь проникнуть к нему можно только через одни из самых страшных мест на планете. Ты даже не представляешь, что там такое…. Любой наёмник из твоих приятелей сошел бы с ума в первую минуту, но ты не такой, ты смог бежать из ада…. А сейчас уходим, пока остальные не подтянулись. Стандартная группа состоит из трёх сыскарей.
Когда они вышли на улицу и двинулись к автомобилю Матвея, тот спросил:
— Я единственный, кто так попал?
— Псссс, — усмехнулся Сёма. – Таких было сотни, о них никто не помнит, все данные стёрты. Помнишь одноклассника Сергея, носившего диоптрии?
Матвей отрицательно мотнул головой.
— Вы дружили до девятого класса. Он оказался на пути сыскарей, ловивших очередного беглеца. Всё….
— Но я ведь помню родителей.
— Утром забудешь, стандартная перезагрузка после заката.
Они сели в автомобиль и двинулись за город. Нужно было уехать как можно дальше от дома.
Когда они проезжали кольцевую, Матвей заметил в зеркале заднего вида на мгновение возникшего из ниоткуда и так же быстро исчезнувшего очень высокого человека. Он поделился своим наблюдением с Сёмой. Тот тревожно обернулся назад.
— Дела не важные, — прокомментировал он. — Похоже на Protectora. Материализуется только в момент движения. Всё остальное время невидим и неосязаем, можно легко пройти сквозь него. Способен годами стоять на одном месте ожидая добычу. Когда двигается, покрывает огромные расстояния за один шаг.
Матвей вновь взглянул в зеркало. Долговязая фигура мигнула совсем рядом с машиной. Он прибавил газу и тут же послышался удар в правое заднее крыло, машина вильнула. Матвей вдавил педаль в пол, ударов больше не было.
— Отстал? — испуганно спросил он, у смотрящего в заднее стекло Сёмы.
— Нет, — хмуро ответил тот, — ждёт кого-то.
— А без меня нельзя перенастроить систему?
— Мне туда путь заказан, смогу лишь распечатать вход, а тебе нечего терять. Либо чистилище, либо Земля.
До конца дня они мчались без происшествий, изредка останавливаясь на заправках. Дабы не привлекать лишнее внимание, Матвею пришлось купить широкий малярный скотч, чтобы заклеить три жуткие продолговатые дыры на крыле, любезно оставленные когтями Protectora.
Ближе к десяти часам вечера их автомобиль остановился у придорожного мотеля. Посетителей было немного.
— Хорошо, что народу не густо, — одобрил Сёма. – В случае чего жертв будет мало.
Они сняли номер на двоих и, не раздеваясь, завалились спать. Сёма проснулся около полуночи, посмотрел на мирно храпящего Матвея, подошёл к окну, за которым слышалась возня и детский смех. Одёрнув штору, скорчил недовольную рожу. Из двухэтажного туристического автобуса высаживались ехавшие в оздоровительный лагерь дети. Как назло вожатым приспичило остановиться именно в этом месте. Вдруг его взгляд упёрся в неулыбчивую девочку, смотревшую на окно номера сквозь автобусное стекло.
— Неужели, – шёпотом произнёс он.
Сёма подошёл к спящему Матвею, растолкал его.
— Уже утро? – спросил наёмник, находившийся в образе ни к чему не причастного юноши.
— Скорее начало вечной ночи, — подбодрил его Сёма. – Как родители?
— Кто? – удивился Матвей.
— Проехали. Помнишь разговор о самом страшном месте?
— Да.
— Думал, третьим будет Trak – непробиваемый многотуловищный зверь, но пришла Omella. А это значит, что глючная система просчитала нас. Я упоминал про тех, кто запечатал входы к программатору. Это одни из первых людей-ошибок порождённых её зависанием. Их деятельность чистое разрушение, скверна и смрад, они хорошо замаскированы, но иногда их естество вываливается наружу, и вы узнаёте их по делам.
Свет фонаря за окном перекрыла высокая тень. Они обернулись, ожидая атаки.
— А ну, давай, — Сёма стал запихивать Матвея под кровать. – От тебя всё равно толку мало.
Матвей быстро выполнил указания Сёмы.
— Если, — произнёс Сема, наблюдая за движением за окном, — со мной что-то случится, неважно где, тут с проекцией или там, в чистилище, обещай добраться до программатора. Заставь его исправить систему и тогда, возможно, я поселюсь в какой-нибудь деревушке на берегу речки в образе человека и не этой твари. А ты не совершишь того за что будешь гореть в аду. Запоминай, на место входа укажут бойни золотых арок. Золотые арки их тотем.
Он начертил на пыльном подкроватном полу знак ордена людей-ошибок. У Матвея отвисла челюсть от удивления, такого поворота он совсем не ожидал.
Сёма запрыгнул на кровать, которая мгновенно просела под тяжестью проявившегося чудовища. Стена с окном разлетелась в щепки, пропуская Protectora. Огромная сороконожка прыгнула на потолок, капая со жвал жёлтым ядом, оставлявшим в местах падения обугленные дырки. Забегала хаотичными кругами по всему, что было в номере.
Protector махнул когтистой рукой, снося телевизор вместе с тумбочкой. К сожалению, это была не достаточно хорошая попытка разрубить Сципиона. Неожиданно, быстрая и изворотливая сороконожка обвила его вокруг талии впившись в спину ядовитыми отростками. Protector вздрогнул, место укуса стало полупрозрачным. Он вонзил когти обеих рук в гибкое хитиновое тело и рухнул, пробив головой стену в соседний номер, откуда послышались полные ужаса детские крики. Ставшая прозрачной плоть забурлила, источая кошмарное зловоние. Секунда и от Protectora осталась лишь желеобразная лужица.
Матвей лежал под кроватью боясь пошевелиться, он видел, как сороконожка приняла облик пронзённого насквозь Сёмы истекающего чёрной кровью, как он поднялся на ноги попытавшись подойти к пролому в стене. К нему подошла хмурая девочка с леденцом на палочке. Она уставилась на струящуюся кровь, подставив под неё свободную руку.
— Omella, — сказал Сёма, бессильно падая на одно колено и пытаясь зажать руками кровоточащие раны, — ты же знаешь, что я ничего не делаю просто так. У нас есть возможность начать всё заново, исправить ошибки контуженной системы, просто жить на Земле, как лю….
Он не успел договорить, девочка моргнула, и его проекционное тело вывернуло наизнанку, раскидав внутренности по разрушенному номеру. Матвею почему-то подумалось, что тоже самое, произошло с ним и в чистилище.
Девочка откусила леденец, отшвырнула в сторону палочку, стала медленно осматривать номер, не обращая внимания на крики, охваченных паникой постояльцев мотеля, доносившиеся со всех сторон.
— Вылезай Бранибор или кто ты там, — сказала она, уставившись на кровать. – Не пристало проклятому убийце прятаться под шконкой.
Дрожа всем телом, Матвей выбрался наружу, встал, но ватные ноги не держали тело. Пришлось плюхнуться на кровать.
— Только не моргай, — попросил он срывающимся на писк голосом.
— Много было беглецов, но такой как ты, явление редкое. Видать Сципион толком не объяснил…, — она подошла к кровати, села рядом, от неё веяло сырым подвальным холодом.
— Он рассказывал про обновление системы.
— У него была навязчивая идея, только и всего.
Omella встала, подошла к ванной комнате, открыла дверь, заглянула внутрь, потом закрыла её и не отпуская дверную ручку сказала:
— Нам пора.
Она снова открыла дверь, где теперь горело адское пламя, чей рёв смешивался с человеческими криками. Матвей поднялся и обречённо-медленно поплёлся к двери, на которой от нестерпимого жара начала облупляться краска. Поравнявшись с девочкой, он спросил:
— Про золотые арки тоже, враньё?
— Нет, — ответила Omella. – Они существуют, их бойни есть в каждой стране. Как ни странно они создают в этих местах критическое напряжение отрицательной энергии, чуть-чуть не хватает для перегрузки. Складывается ощущение, что они хотят этим что-то скрыть, а заодно….
Девочка задумалась, по-взрослому нахмурив брови.
— Что говорил по этому поводу Сципион? – спросила она.
— Он сказал, что так они запечатываю вход к программатору.
— …, а заодно, — продолжила Omella, — сеют разрушение и скверну. У нас для них, даже, выделено отдельное место.
— Вдруг он был прав? – с надеждой произнёс Матвей.
— Если это так, то…, — снова задумалась девочка. – Ты, наверное, удивишься, но по темпам развития земной цивилизации вы должны сейчас покорять другие галактики, а в реале не можете нормально доехать до соседнего города.
— Разрушение, саботаж, скверна, ошибки не обновлявшейся системы, — дополнил Матвей.
Omella захлопнула дверь, направившись к пролому в стене.
— Пойдём-ка, — сказала она. – Хочу убедиться, что Сципион ошибался.
***
Рано утром Матвей остановил автомобиль у погрязшего в роскоши коттеджа, под завязку набитого антикварными хламом. Дюжие охранники с матёрыми псами шастали по двору, стояли у въезда, наблюдали за периметром. Сидевшая рядом Omella опустила стекло двери, выглянула наружу.
— Зачем мы тут? – спросил Матвей. – На бойню не похоже.
— Здесь живёт гендиректор местного отделения золотых арок, вот с него и начнём.
Матвей собирался выйти из машины, но Omella остановила его.
— Стража тебя не пустит, а вот маленькую беззащитную девочку вполне возможно, — она недобро улыбнулась, выходя наружу.
Собака охранника стоявшего у ворот тихо рычала на приближавшегося ребенка. Когда девочка подошла совсем близко, свирепое животное жалобно заскулило, сделав попытку убежать в ближайшую лесополосу, но поводок и сильная рука человека не позволили ей ретироваться с места несения службы. Тогда собака легла на асфальт, зажмурив глаза и закрыв морду лапами.
— Где твои родители? – спросил охранник, ища взглядом взрослых.
— Я потерялась, — роняя «брильянтовую» слезу ответила девочка. – Мне страшно, дяденька.
— Что за бодяга у ворот? – зашипел из рации начальник смены.
— Девочка потерялась, — доложил охранник.
— Девочка? – из рации послышался голос хозяина усадьбы. – Пропустите ребёнка, мы найдём родителей…. Потом….
Охранник проводил девочку в гостиную, где семья гендиректора завтракала. За большим овальным столом сидели два сына, жена, тёща и сам хозяин. Девочка помыла руки, её усадили рядом с мальчиками. Слуги быстро поставили перед ней приборы и тарелку овсяной каши, на которую та посмотрела с нескрываемым презрением.
— Как тебя зовут? – спросил хозяин, когда все преступили к трапезе.
— Omella, — ответила девочка. – А можно мне мяса, средней прожарки?
Семья засмеялась. Хозяин кивнул, слуги тут же поставили перед ребёнком тарелку с мясом.
— Как же ты потерялась? – поинтересовалась жена.
— А я и не терялась, — ответила та, чем повергла всех в ступор. – Я к вам по делу. – Она заглянула в чашку, в которой был ароматный чай. – Можно красного вина?
— А ты мелюзга не охренела? – вмешалась тёща, видя, что всех остальных сейчас схватит «дед Кондратий».
— Вы здешний смотрящий золотых арок? – не обращая внимания на тёщины вопли, спросила хозяина Omella.
— Что? – опешил тот.
— Мне нужно чтобы Вы провели экскурсию по бойне для меня и моего приятеля.
— У нас фабрика! – крикнула тёща.
Omella моргнула и её вывернуло наизнанку, обдав гостиную кровью и внутренностями. Дети завизжали, жена упала в обморок, слуги бросились врассыпную, и только ошарашенный хозяин продолжал сидеть на месте.
— Ты кто? – севшим голосом спросил он, наблюдая, как дети пытаются привести в чувство мать.
До слуха девочки донеслись гулкие удары ботинок охраны о паркет. Стражники мчались на выручку.
— Хотите видеть свою семью живой и здоровой, делайте, что говорю, — невозмутимо произнесла девочка, поедая мясо. – И чтоб до завтра об этом, — она обвела рукой окровавленную гостиную, — никто не знал.
С этими словами вбежавшую охрану вывернуло, словно носки.
— Хорошо, — согласился побледневший хозяин.
***
Они ехали мимо рекламных щитов и зданий, на которых красовались золотые арки. Зданий, где ежесекундно происходили тысячи и тысячи осквернений человеческого естества, ничего не подозревавшими посетителями.
— Я ни в чём не виноват, — скулил гендиректор, — таковы условия контракта.
Матвей свернул налево, выехав на трассу. Через несколько часов они достигли бойни золотых арок. Гендиректор провёл гостей внутрь.
Грузовики безостановочно подвозили мясо, аппараты перемалывали его в розовую пасту, добавляли жир и специи. Из неё производили конечный продукт, поступавший в сложную систему общественного питания.
— И что здесь такого? – спросил Матвей, наклонившись к уху Omellы.
— Дневная смена – ширма. Основное ночью, — ответила она, злобно взглянув на поседевшего гендиректора, от чего тот громко испортил воздух.
Ночью фабрика перешла на другой ритм работы. Странные люди в пластиковых масках сменили рабочих. Из подъехавших машин стали выгружать мясо. Увидев его, Матвею сделалось плохо. Чтобы не упасть он схватился за поручень, огораживающий гигантскую мясорубку.
Обескровленные тела женщин, молодых мужчин и детей, сыпались из фур в стальное чрево ненасытного аппарата.
— Где кровь? – поинтересовалась у директора Omella.
— Сливаем для обрядов. Все эти люди без вести пропавшие, всё чисто, — ответил он, в глубине души испытав некую гордость за хорошо налаженный бизнес.
— Зачем? – не слыша собственный голос, спросил Матвей.
— Продукция изменяет гены, люди постепенно вырождаются, как морально, так и физически.
Omella грустно взглянула на еле стоявшего на ногах Матвея и сказала:
— Сципион был прав. Чтобы открыть проход нам понадобятся осквернённые накопители всех, кто тут присутствует.
Она моргнула. В следующее мгновение гендиректора, странный персонал и водителей фур вывернуло наизнанку. Omella указала на мешок для специй.
— Бери, — приказала она Матвею, — собери все головы, расставь плотным треугольником в зоне сортировки. Попробуем замкнуть систему в месте концентрации отрицательной энергии, временно перегрузив этот блок реальности.
Преодолевая тошноту и рвотный позывы Матвей преступил к кровавому сбору. Когда он закончил снаружи донеслись полицейские сирены.
— Вставай в центр, — приказала девочка.
Матвей подчинился, спросив:
— Откуда уверенность, что вход откроется?
— Обычно накопители используют для экстренного проникновения на Землю, но сейчас в зоне перегрузки они откроют портал к программатору. Когда войдёшь, упроси его перезапустить систему. Пусть всё встанет на свои места.
— А ты?
— Займусь мигалками. Главное чтоб подошли поближе, ведь я могу убивать только в радиусе 600 метров. Если прочухают, снайпер всё решит, но никто не боится ребёнка, так что….
— Как я его узнаю?
— Узнаешь….
Omella моргнула, головы сплелись посиневшими языками. На мгновение погас свет, а когда зажёгся, на фабрике не было ни единого признака, как живых, так и мёртвых. Помещения сияли безупречной чистотой, временная перегрузка открыла портал.
Матвей обошёл производство, но нигде не нашёл и намёка на программатора. Он вышел с территории фабрики, несколько часов бродил по безлюдным окрестностям, пока не наступила ночь. Спать пришлось в одной из пустых квартир застывшего во времени города.
Матвей на всякий случай забаррикадировал дверь, абсолютный штиль и безмолвие вызывали у него липкий страх. Где-то, в два часа ночи он проснулся по нужде. Сделав дело, уставился в окно на безжизненный квартал и вдруг заметил свет в окне десятого этажа дома на соседней улице. Прихватив с кухни разделочный топорик, Матвей ступил в густую тьму подъезда.
Держась одной рукой за стену, боясь навернуться и сломать шею, Матвей медленно спускался вниз. На мгновение ему почудилось, что одна из дверей на очередной лестничной площадке тихо распахнулась и скрываемый тьмой жилец, уставился на парня с топориком.
Когда Матвей вышел из подъезда, то явственно услышал, как хлопнула дверь на верхнем этаже. Значит, жилец ему не показался, тут был кто-то ещё. Матвей припустил до дома со светом в окне.
На пол пути он обернулся, почуяв неладное. Примерно в десяти метрах от него стояла деревянная фигура, которыми иногда украшают детские площадки. Это была не то обезьяна, не то гном или чебурашка. В темноте не разглядеть подробности строения сказочного персонажа. Самым странным было то, что Матвей не пробегал мимо неё. Её вообще не было на пути, а это в сложившейся ситуации совсем не радовало.
Матвей достал из кармана мобильник, включил на нём фонарь, направив свет на фигуру. Когда тот попал на неё, мясистое существо зажмурилось, а Матвей коротко вскрикнул, выронив телефон. Он метнул в тварь топорик, который пролетел мимо, попав в припаркованный рядом автомобиль.
Фигура, противно вереща, бросилась на лёгкую добычу, припечатав ту к земле склизким телом. Матвей на мгновение потерял сознание, но он не пребывал в темноте отключившегося разума. Он увидел себя на поле брани в окровавленных кожаных латах, держащего длинный меч. Матвей поднёс клинок к лицу, взглянул в отражение отполированной стали. Оттуда не него смотрел матёрый головорез с перепачканными по локоть кровью невинных жертв руками.
Жуткая боль, пронзившая плечо, привела его в чувство, только теперь на земле лежал не ничего не понимающий Матвей, а вспомнивший себя Бранибор. Тварь впилась мелкими стекловидными зубами в податливую человеческую плоть, надеясь откусить приличный кусочек, но внезапно мощный удар крепкого кулака свернул ей челюсть.
Ночной хищник неизвестного измерения откатился в сторону. Бранибор вскочил на ноги и, вырвав из ближайшего газона сварную секцию ограды, начал наносить оглушающие удары по голове отвратительного создания. Он бил до тех пор, пока оно не затихло, опорожнив кишечники и вывалив на показ, тускло светящийся мозг из расколотого черепа.
***
Дверь квартиры слетела с петель, сбив стоявшую рядом вешалку с пыльной одеждой. Пышущий злобой наёмник с окровавленным плечом вошёл внутрь, на всякий случай, прикрываясь куском ограды. Он остановился, увидев, как за столом в комнате кто-то спит. Отшвырнув железяку на трюмо, разбив при этом зеркало на нём, он прошёл к спящему скрипя подошвой по осколкам стекла. Ему показалось странным, что человек не проснулся после такого грохота.
Бранибор потянул программатора за плечо, высохшее, мумифицированное тело с сухим шелестом свалилось со стула. Наёмник устало опустился на край стола. Всё в пустую, весь этот спектакль с ужасами и болью. Всё зря. Но остался один вопрос: чем управлял программатор? На столе ничего не было. Бранибор стряхнул со стула остатки мумии, сел на место мертвеца.
В глазах мгновенно потемнело, он почувствовал, как к каждой клеточке его тела потянулись невидимые нити, через которые он мог управлять целыми измерениями, планетами, существами и людьми. Жёсткой волной в мозг поступили сведения об ошибках системы, сбоях автопилота, которого успел активировать программатор перед смертью, наступившей в результате неожиданной перегрузки, за которой последовал мощный разряд энергии в тело оператора.
Зрение постепенно возвращалось, теперь наёмник видел пересечения и взаимосвязь всех событий на Земле и в других мирах, функцию людей-ошибок, самоуничтожение отдельных звеньев системы переполненных вирусами зла и жестокости.
Он нашёл причины и смысл своего существования. Система вложила в его жизнь одну из многочисленных попыток собственного обновления и перезагрузки. Разумная сеть понимала всю важность этого действия – выживание её, как живого существа. Она не могла перезапустить себя, ведь из-за особенности конструкции заветная кнопка миллионы лет находилась в руках мертвеца, а сбои мешали тем, кто догадывался о возможности обновления.
Перед глазами Бранибора возникло три клавиши: ВЫКЛЮЧЕНИЕ, ПЕРЕЗАГРУЗКА, ОТКАТ К ПРЕДЫДУЩЕМУ СОСТОЯНИЮ.
Бранибор задумался. Если выключить, то всё навсегда исчезнет и неизвестно кто и когда сможет включить систему заново. Если перезагрузить, то не факт что обновления изменят сегодняшнюю ситуацию. Может, они лишь усугубят положение. Но если откатить назад, к самому началу времён, возможно следующее существование жизней в разных мирах пойдёт по новому, без ошибок и сбоев, так как должно было быть до перегрузки убившей программатора.
— Да е***сь оно колом, — подвёл итог Бранибор, ударяя по клавише отката.
Время на мгновение застыло. Бранибор перестал ощущать себя как человека, КАК личность, как объект в пространстве. Его, как И вселенной, не стало.
Яркая вспышка среди кромешной тьмы возвестила о начале нового времени новой системы, которая незамедлительно устремилась вперёд, создавая миры и жизнь.
***
Врач посмотрел на результаты тестов.
— Меньше играйте в видеоигры и не смотрите ужастики на ночь, — советовали он родителям Матвея. – А так всё в норме. Мне, знаете ли, тоже иногда сниться, что всё это уже было, но в более мрачном варианте, где люди убивали друг друга почём зря, особенно из-за денег и власти.
— Доктор вы фантаст, — улыбнулась мать Матвея, погладив сына по голове.
— Советую вам, — продолжал тот, — слетать на выходные в Марсианские санатории. Лечебные грязи, прозрачная ионизированная вода, оздоровительный воздух, чудесная флора и фауна. Вот увидите, странные сны пропадут к понедельнику.
— Спасибо доктор, — мать взяла сына за руку и вышла из кабинета.
Отец ждал их в машине, которая парила в двадцати сантиметрах над мостовой удерживаемая антигравитационным двигателем.
— Видел? – спросила она у отца, когда усаживалась с сыном в автомобиль.
— Врач скинул рекомендации, — ответил тот. – Но на этой тачке не полетим, не дай бог опять ускоритель забарахлит, будем целый день ползти. Возьмём фургон.
— Как скажешь, — согласилась она.
— Можно мне мороженого? – подал голос Матвей.
— Ты наказан, за то, что обозвал дочь Ольги Сергеевны, Omellой – исчадием ада, — напомнил ему отец.
— А чего она щиплется?! – насупился Матвей.
— Никакого мороженого, — отрезала мать.
— Система несправедлива, — пробурчал Матвей, наблюдая, как автопилот набирает высоту, поворачивая в сторону дома.
2018.
- Автор: Владимир Самсонов, опубликовано 06 июля 2018
Комментарии