Cказка о Старике, Старухе и Золотой рыбке.

Ровеснице Октября Малке Збарской и всему поколению Побежденного Социализма посвящается.
 

          «Видимо, товарищи, всем нам нужно перестраиваться. Всем»
 
Cказка о Старике, Старухе  и Золотой рыбке или Откуда пошел процесс
                            Ю.КИМ
§1. Присказка
В первом в мире рабоче-крестьянском государстве, в г.Ставрополе жили-были старик со старухой. По меркам партийных советских лидеров они были таки еще очень даже молодыми людьми, но в среде обычных граждан, редко доживающих до пенсионного возраста, считались уже достаточно пожилыми и  друзья дочери их иначе как ”твои старики” не называли. Даже сами промеж собой, наедине они друг-друга называли только по имени и отчеству: Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна, что в Советской России  было свойственно пожилым людям и партийным авторитетам.
                                                          
Были они правильного происхождения и политику партии, опять же-таки, правильно понимали и несли в массы. Поэтому Советская Власть им доверяла и на ответственные участки работы поставила. Старик там Первым Секретарем Крайкома КПСС трудился. А старуха Марксистско-Ленинской философией  промышляла и Ставропольских  студентов уму-разуму наставляла. А вместо  корыта была у нее стиральная машина, в обкомовском спецмаге купленная, и две домработницы (с проверенными анкетами). Стирать, правда даже с помощью машины, они не умели (белье втихаря в прачечную местного райотдела КГБ  таскали), но рапортички на старика со старухой подавали исправно.
И был у них в доме Аквариум, нет не тот с Виктором Суворовым, а настоящий с золотой рыбкой.
Аквариум был очень большой и семья им гордилась, а вот рыбка страдала и чахла в неволе.
Как-то, однажды поздно вечером пришел старик домой после самоотчета на партсобрании. Старуха уже спала и видела сон с Лениным, толковавшем о первичности материи и сексуальном равенстве  между мужчиной и женщиной в свободном от эксплуатации обществе. Поговорить старику было не с кем… Он ясное дело, сразу к холодильнику, принял рюмашку  и пошел к аквариуму, с рыбкой толковать..
   Рыбка уже спала и не обращала на подошедшего к аквариуму старика никакого внимания. Но старик этого как бы и не замечал. Он начал толковать свой монолог спящей рыбке. Все, что давно накипело у него на душе и не отпаривалось ни в обкомовской баньке, несмотря на труды смазливой молоденькой массажистки, разминающей его пожилое уже тело, ни на обильное возлияние лудших сортов пива и водки, предназначенных таки для прямого массажа души, он пытался рассказать рыбке, как ближайшему другу и партийному соратнику. Скажи, рыбка: “ты меня уважаешь? “ ,  начал старик… И не дождавшись ответа продолжил: молчи рыбка, молчи грусть-знаю, что нет. Да и как можно уважать провинциального парийного секретаря крайкома, которому уже давно пора в Члены Политбюро в Москву перебираться. Вон и Раиса Максимовна говорит:  глуповат ты Михал Сергеич для Москвы, все тебя с карьерой обходят. Видно век мне с тобой тут в Ставрополе сидеть и помирать суждено. Вон намедни какую поляну накрывал для Юрий Владимировича и его друзей чекистов, что к нам на отдых приезжали, а они о тебе напрочь забыли как в свою Москву воротились. И немудрено, вон Сергей Федорович Медунов в Краснодаре, ядреных девок-комсомолок пред ними нагишом под луной плясать наладил… Не забывается такое никогда. Не смотри, что его батя на железной дороге с батяней Юрий Владимировича служил.  Мог бы и не выслуживаться, думать, что автоматически старая дружба между родителями зачтется, а вон-нет. В лепешку человек разбивается, выкладывается максимально… А ты – хоть бы мне перд гостями сплясать предложил, от меня не убудет… Никакой фантазии у тебя, серый ты какой-то. Не зря тебя наше партийное руководство за спиной комбайнером называет..
                                           
                                
Тут Михаил Сергеевич громко всхлипул, икнул и высморался… Рыбка проснулась, подплыла к стеклу аквариума и заговорила человеческим голосом.
Ты, Мишаня не убивайся так- ежели с Раюхой в Москву хочешь, это мне вам просто состряпать, но вот боюсь потом жалеть будешь и меня ругать, да и что ты-то мне за это взамен дать можешь? Я на волю в море-океан назад не хочу. Опасно там, любая акула съесть сможет… А тут-лафа, спец. сотрудник меня и кормит и аквариум чистит и температуру воды контролирует.
Михаил Сергеевич напрягся: так ить, рыбка, ты только подмогни, а  я за это, что хочешь....
Пойду вот с Раисой Максимовной посоветуюсь, че те предложить в знак благодарности… Она у меня мастерица рыбок ублажать! Да нет Мишань, не ходи, не надо, я и так знаю, что она тебе посоветует-коньяк армянский в аквариум каждый день доливать. А я вот не пью, у меня печень… Молвила рыбка и продолжила..
Я вот лучше сама тебе свое желание скажу. Идет? Идет, радостно ответил Михаил Сергеевич.
Тогда слушай, я все так устрою, чтобы тебя в Москву на следующей же неделе перевели, а ты завтра же покупаешь своей Райке оцинкованное  корыто и она ваше белье в нем начинает самолично стирать. Как? Удивился Михаил Сергеевич, а тебе, рыбка в том какой прок будет?
А это, Мишаня, не твоя забота, молвила рыбка. Мне может это наилучшее развлечение, что я в жизни могу повидать. Ежели согласен, то завтра же тащи на кухню корыто для Райки и все тут. А я начну свою работу делать. Думаешь просто в Днепропетровскую мафию Ставропольсого обалдуя впихнуть? Тут подготовительная работа большая нужна. Ну да ниче, справимся. У меня для Галины Леонидовны уже давно пара дивных брильянтиков заготовлена. Забыл как ты тут с одной смазливой бабенкой –завмагшей куролесил, когда Раиса Максимовна в  Москве на стажировке была?
Как-то к тебе начальник местного ОБХСС на ужин приглашен был, так она так перепугалась, что все свои драгоценности в ко мне в аквариум метнула  и потом забрать побоялась. Вот с тех пор и храню. Знала, что сгодятся. Ну допустим, рыбка, я согласен, пролопотал Михал Сергеевич. Но как я свою Раису Максимовну стирать уговорю?  Даже подумать страшно с таким предложением к ней подступать. Ведь она меня убъет, не поглядит, что ко мне охрана из КГБ приставлена и их заодно прикончит. Я ее знаю. Она еще в школе, когда нормы ГТО сдавала, так военрук себе окоп в полный рост отрывал, чтобы ее граната невзначай его не прибила… Зело страшна в гневе Раиса Максимовна..
Ну ты и впрямь простоват, Мишаня, молвила рыбка. Она у тебя кто? Верно, философ… Значит философскими категориями о себе мыслит. Вот ты ей и скажи, что недавно Леонид Ильич Третьяковку посещал и у картины графа Льва Николаевича Толстого с плугом за работой на пашне долго стоял и о чем-то думал. А о чем? О том, что слабовата ныне Советская интелигенция близость к народу неформально показать, не на выездной сессии обкома где-нибудь в колхозе или лекции о первых философах-социалистах в коровнике перед доярками или рабочими вцеху.
А сопровождал его весь цвет советских художников и скульпторов. Так там Зураб Церетели с Ильей Глазуновым чуть было не подрались, кинулись Генсеку идеи своих будущих произведений, которые будут близость советской интелигенции к народу прославлять, расхваливать. Вот Глазунов даже свое прошлое знаменитое полотно показал
                                             
 
Хочу говорит такую женщину- члена КПСС и представителя советской интелигенции, как например на этой картине, какой наша Екатерина Алексеевна Фурцева когда-то  была, за простой женской, испокон веков народной работой, изобразить. А Леонид Ильич тут же и отреагировал, что мол очень эта бабенка ему Раиску Горбачеву, жену 1-го секретаря Ставропольского крайкома КПСС напоминает. Ну помощник тут же в блокнотике начирикал. Мол, перевести Горбачева с женой срочно в Москву, чтобы она Глазунову позировала и картину Леониду Ильичу ко дню рождения подарить.
     Такая легенда. Усекаешь? Вряд ли твоя Раиска после такого рассказа заартачится бельишко в корыте стирать. Так что твое дело корыто завтра притащить, а я все остальное налажу.
Михаил Сергеевич часто захлопал глазами и от восторга, чуть не уписался.
 Да и что я в тебя рыбка такой влюбленный? Вопрошал Михал Сергеевич. Ох и голова же у тебя,  не смотри, что рыбка. Но ежели обманешь, так я тебя знакомому еврею для субботней трапезы отдам. Он твою голову вмиг нафарширует. И Михал Сернеевич, явно довольный собой, выпил рюмашку водки.
Рыбка тоже не стушевалась и говорит. Ты бы, Михал Сергеич, поменьше о своем знании еврейских традиций упоминал. Тут и у стен есть уши… Вдруг доложат-потом всю жизнь не отмоешься. Вмиг еврейских родичей у тебя найдут и установят, что настоящее твое имя отчество-Моше Срулевич, а никак не Михаил Сергеевич, как у тебя в купленом метрическом свидетельстве записано… В этом случае я тебе не помощница, нет уменя супротив 5-й графы приемов. Тут тебе никакая сказка не поможет. Так раскрутят, что свое родство с Беней Криком и его мамой признаешь. Сечешь?
Михал Сергеич тут же стушевался. Секу, рыбка… Секу, золотая… Секу, владычица морей, залепетал он. Завтра же Раиску к корыту приставлю пообещал он и пошел спать.
И точно, на следующий же день Раиса Максимовна (предварительно взяв урок стирки у деревенских родственников) тщательно отстировала в корыте бежевые выходные кальсоны Михал Сергеича, напевая: Мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем!
      Рыбка от счастья чуть не выпрыгнула из аквариума и попросила Михал Сергеича залить в аквариум рюмку коньяка. Домработницы втихаря потешались, а Раисе Максимовне высказывали демонстративное сочуствие. Мол, и что это над тобой твой мужик так измывается, к корыту вон приставил. Неужто заприметил как ты с Пашкой из охраны перемигиваешься?
Раисе Максимовне себя было очень жалко, она уже обломала три ногтя о ненавистные кальсоны, ее слезы беззвучно капали в корыто. Но выдать себя она очень боялась, ей очень хотелось в Москву. Она разъясняла политически незрелым домработницам, что партийное руководство и советскаяинтелигенция всегда были близки к народу и не чурались физического труда. Она повелела повесить на кухне картину Ленина на субботнике в Кремле с бревном на плече.
Через несколько дней из Ставропольского УКГБ в Москву, в Комитет  ушла шифрограмма :
     
        СССР
         Комитет                                                                                                                       Секретно. Экз.1
Государственной Безопасности
При Совете Министров СССР                                                                                 Председателю КГБ ССР
Ставропольское Краевое Уравление,                                                                          
тов.Ю.В. Андропову
г.Ставрополь, 13.9.1978
                                              Оперативная сводка
Считаю целесообразным доложить на Политбюро о трудовом почине жены Первого Секретаря Ставропольского крайкома КПСС т. М.С. Горбачева, осуществляющую стирку семейного белья в корыте народным способом с хозяйственным мылом, игнорируя империалистические изобретения стиральной машины и стирального порошка, развращающие советский народ и развивающие в нем мещанские потребительские чуства.
Коммунист Горбачев-наш человек, политику партии и правительства понимает правильно, характер рабоче-крестьянский, к врагам трудового народа безпощаден, примерный семьянин,
в предосудительных контактах не замечен. Возможно рассмотрение вопроса о переводе его в Москву в Центральный аппарат для укрепления влияния Комитета в ЦК. Фомальным поводом для перевода может служить гениальная догадка Леонида Ильича о Раисе Горбачевой, стирающей белье и позирующей народному художнику т. И.Глазунову.
Нач. управления КГБ
Ген. Майор Э.Б.Нордман
Приложение: Р.Горбачева за стиркой

            Фотоснимок получен через агента Моль.
Через несколько дней после ссоры с женой во сне от сердечного приступа в Москве умирает секретарь ЦК КПСС по вопросам сельского хозяйства Федор Кулаков.
Вскоре на станции Миниральные Воды остановился правительственный поезд, везущий Бржнева и его помощника Черненко в Баку. На пероне их встречали Андропов, находящийся на лечении в Кисловодске и Горбачев. Брежнев критически посмотрел на Гобачева и сказал. Тут у нас есть мнение, что поскольку тебя Федор Кулаков на этот край когда-то, возвращаясь в Москву из Хрущевской ссылки, рекомендовал, а сейчас его место в ЦК пустует, то следует тебя опять его приемником назначить. Так за несколько минут судьба Горбачева была решена. Но ни Брежнев, ни Андропов не догадывались, что все это было предначертано рыбкой в аквариуме Горбачева, которая сейчас доедала сухой корм, подсыпаный ей домработницей по распоряжению Михал Сергеевича перед отбытием на встречу.
 
§2. Москва слезам не верит
      Переезд состоялся в начале Декабря 1978. Москва встретила семью Горбычевых  обыденно, как это было давно заведено в управделами делами ЦК КПСС. Постановка на парт. учет, прописка, прикрепление к спец. обслуживанию работников ЦК, квартира, дача, работа для супруги, спец. школа для дочки и прочая бытовуха. Первым делом Раиса, конечно, настояла приодеться. Выбирали вместе, Раиса Максимовна и ее давнишняя московская подруга Фима Собак, работавшая зав. отделом мод в журнале Работница.
Задача была сложной.  Следовало сохранить партийный стиль работников аппарата КПСС  и их домочадцев и впрыснуть в него элементы скромного обаяния западных буржуа с оттенком интелектуальной элитности и свободомыслия..
                                                    
Фимка настаивала даже на атрибутах хипповых чуваков из Парижа в потертых джинсах и грязноватых футболках, но Раиса сморщила носик и сказала только одно слово-жуть! Болшую и неоценимую помощь оказал профессиональный модельер из Комитета, который подобрал им типичную одежду для среднего класса в Европе, в какой он недавно отправлял пару нелегалов на задание в Англию. Правда, против сиреневого цвета нового костюма Раисы Максимовны он категорически возражал, но она вцепилась в него мертвой хваткой и с помощью комментария Фимы, что это любимый цвет жены Ген. Сека Французской Компартии т. Ж. Марше, костюм удалось отстоять. Много пришлось поработать над привычкой Михал Сергеича застегивать пиджак на все пуговицы и огглаживать брюки, так что они выглядели, как выкроенные из жести, а также носить непременный атрибут ЦКовцев и  Зав. Магов –меховую пыжиковую шапку, а также научить супругов улыбаться. С шапкой дело уладили, выбрав особого цэковского кроя полковничью папаху из светлого каракуля, а заодно и необычную киргизскую меховую шапку пирожком-особую любовь и гордость Михаил Сергеевича. Раисе Максимовне очень приглянулась меховая казачья папаха «дикая дивизия» и черная сумочка под цвет папахи. С улыбками дело было сложней, трудно они давались серьезной провинциальной партийной чете. Пришлось брать уроки у опытных педагогов из Комитета, готовящих руководство к заграничным поездкам.
                                                             
 
В итоге, чета стала выглядеть вполне цивилизовано. Увидев их впервые, улыбающхся и в новых нарядах, Фимка Собак даже прослезилсь и сказала –блеск.
 
           
Квартиру получили скромную из 4-х комнат, в ЦК-ом доме. В гостинной поставили акварум с рыбкой, а для корыта заказали специальную раскладную полку в ванной. По выходным Раиса Максимовна стала брать уроки стирки у приходящей прачки Матрены, деревенской своячницы охранника Михаила Сергеивича, приезжающей к ней из Салтыковки. С работой у нее все устроилось, как нельзя лучше. По звонку из ЦК немедленно пригласили профессором философии в МГУ. Именно в этот период она начала готовить свой философский труд-развитие известной работы В.Ленина Империализм и Эмпириокритицизм о  эволюции электрона в эпоху победившего социализма. Однако в Университете ее научную деятельность как-то не особенно замечали. Но ее одежда, драгоценности и манера держаться, особенно ее фраза «мы с Михаилом Сергеевичем» навсегда остались в памяти сотрудников философского факультета МГУ. По субботам охранник грузил в персональную Волгу Михал Сергеевича корыто и вез Раису Максимовну в студию И.Глазунова позировать. Нанося первый мазок на полотно мастер повторял каждый сеанс одну и ту же фразу: «да, Ильич давно утверждал, что государством может руководить любая кухарка, но он и не думал, что прачки могут развивать марксистко-ленинскую философию ...»
                       
Раиса Максимовна любила обсуждать с Глазуновым недавную картину мастера «Костры Октября». Она говорила, что видит в картине глубокий смысл… Не случайно, мол Дзержинский изображен, как бы слегка присматривающимся к Свердлову, который явно что-то затевает за спиной Ильича. А искры из глаз Ленина разожигли костры революции по всей России и их отблески теперь озаряют мужественное и прозорливое лицо вождя. Естественно, что на картине нет соратников Ленина Троцкого и Сталина, они по заданию партии подбрасывют дрова в костры революции и раздувают искры этих костров по всему миру.
Глазунов же делился с Раисой Максимовной своей новой задумкой изобразть ее в позе вакханки, сочетающей магические  позывы  секса с магией философии. Позднее он таки осуществил свой замысел и прислал Раисе Максимовне картину в подарок.
 Ему пришлось рисовать ее по памяти, Раиса Максимовна уже была «первой леди» в СССР и позировать даже такому народному художнику, как Глазунов, ей не подобало.
     
Дочь Горбачевых Ира тоже переехала в Москву, но жила своей семьей и в жизнь родителей протекала где-то в стороне от нее, но блага положенные членам секретаря ЦК, ей конечно перепадали и она их принимала, как нечто естественное, положенное ей от рождения.
 
§3 Внедрение
Скоро сказка сказывается, но нескоро дело делается..
Через несколько дней после приезда в Михал Сергеич решил прогуляться с Раисой Максимовной по Москве. Решили сохранять полное инкогнито, пройтись пешком и без охраны по Горького от Маяковки до Манежа. Шофер личной Волги высадил их у памятника Маяковскому, аккурат напротив ресторана София. Здесь же договорились встретиться через 3 часа и шофер уехал к Курскому вокзалу колымить… Михал Сергеич подвел Раису к памятнику и решил блеснуть эрудицией. Он заговорил о РАППЕ, Лиле Брик и Татьяне Яковлевой и начал читать отрывки из поэмы В.И.Ленин на Фене в интерпретации Фимы Жиганца:
                                 
 
                                  ПахАн и шобла -
                                  это ж два братанА:
                          кому из них
                                   шестерИть ты пошёл бы?
                          Мы говорим — шобла,
                                               подразумеваем паханА,

                                 Мы говорим — пахан,
                                                 подразумеваем шоблу.
Раиса Максимовна счастливо улыбалась.  И вдруг словно ожегом рот скривило Михал Сергеичу. Это он заметил рядом справо от памятника у входа в кинотеатр Москва неприметного человечика в сером пальто с каракулевым воротником и газетой в правой руке… Михал Сергеич извинился перед женой и сославшись на неудержимые позывы, трусцой засеменил к туалету рядом с кинотетром. Вс третились у писсуаров… Человек в в сером пальто тихо сказал Михал Сергеичу: завтра в 16:00 на явке No.3. Весь дальнейшийдень и ночь Михал Сергеич неотрывно думал о предстоящей встрече… Он знал с кем она будет, но даже с женой не мог об этом поделиться. Вечером подошел к аквариуму. Рыбка подплыла и сказала «не ссы фраерок, у меня все заметано», уговор соблюдать умею. Пока Раиска стирает ( ты не забудь ей завтра свои носки в стирку покласть..) тебе бояться нечего, рыбка тебе фарт гарантирует..!
 На следующий день Михал Сергеич в назначенное время сидел за столом на конспиративной квартире в Грузинском переулке у Тишинского рынка. Сидел не раздеваясь. В квартире было холодно, пахло винным перегаром и дешевыми сигаретами Прима. Видимо, оперативники часто пользовались квартирой для встреч с агентами, далекими от кругов, в которых вращался Михал, Сергеич.  Точно в назначенное время дверь в  прихожей отворилась  и в нее тихо вошел пожилой усталый человек в пыжиковой шапке, очках и темном зимнем пальто с каракулевым воротником (как потом узнал Михал Сергеевич, это была штатская униформа топтунов из наружки КГБ). В корридоре за дверью явственно слышались шаги топтуна из охраны сопровождения.
                                                                      
Тоже не раздеваясь, гость присел за стол. Ну здравствуй, тов. Меченный, сказал Андропов, Михал Сергеичу. Экий у тебя видок стал в Москве. Андропов, едва сдерживал смех. Особенно эта твоя шапчонка мне нравится, да и весь облик. Ну прямо наш человек, хоть сразу в загранкомандировку посылай… в Монголию, продолжил шеф КГБ, видя как Михал Сергеич зарделся от похвалы.
Здавствуйте, товарищ  Председатель, скромно, но с достоинством ответил, Михал Сергеич, вмиг сообразив, что Прораб это теперь его новая агентурная кличка. Он засуетился, вмиг вскипятил чайник, метнул на стол какие-то удивительные маковые сушки, мед, чай… И все с этикетками «Ставропольские»… Конечно, чай был Цейлонский, но Ставропольской развески. Все знали, что Андропов давно спиртного не употребляет. Стали пить чай. Андропов неспеша начал беседу..
 Серьезные дела, тов. Прораб, к нас наступают… И нам истинным патриотоам России, органам значит, сейчас самое время определиться надо и выработать стратегию и тактику как жить дальше..
Михал Сергеич почувствовал сильный позыв в туалет, лысина и спина покрылись испариной. Захотелось выскользнуть в корридор, домой, к Раисе Максимовне, под одеяло, выпить рюмку водки и забыться во сне, а завтра рано утром на вокзал и к себе в Ставрополь. А корыто выкинуть на помойку вместе с аквариумом и этой клятой рыбкой. Но деваться было некуда, он видел, как столичная жизнь уже увлекла и закружила Раису Максимовну. Возврат в провинциальный, заскорузлый Ставрополь был невозможен… и он сдержался. Попросил разрешения только сбегать в туалет. Вернувшись, уставился на Андропова и преданно прошептал… Да, уж времена таки непростые… Я весь внимание, тов. Председатель, слушаю вас… Андропов отхлебнул чай из блюдечка, грызанул сушку и чертыхнулся… Опять несвежие к вам, Михрютка в этот твой Урюпинск завезли… Виноват, тов. Председатель, вскочил Михал Сергеевич… Зав. спец. магом уже отбывает срок за растрату… Ну, ну, я Михрютка пошутковал, сказал Андропов, перейдя на доверительно-дружеский стиль беседы и продолжил:
   Каждый коммунист (я, конечно твою Раиску в расчет не беру) сейчас прекрасно понимает, что наша идея (а кто в нее верил..?) потерпела поражение и мы ведем народ в никуда, приговаривая «пилите, Шура, пилите..»-наши дети, а  точнее- внуки и правнуки будут жить при коммунизме.
Но все знают, что это брехня и каждый сейчас под себя гребет. Даже у Суслова Михал Андреича мои ребята на даче случайно золотой бюстик Ленина нашли. Они ему у микрофончиков подслушки годовую проверку делали, так один наш техник на столе у него бюстик зацепил и он ему на ногу свалился и сразу палец отшиб, а орать на этой службе не моги..  Ну он от боли и… уписался в общем. А когда бюстик отмывать стали с него краска местами и слезла. Золотой оказался бюстик-то, фунтов эдак на пять будет… Так-то… А уж о Леониде Ильиче и его дочурке Галине Леонидовне я и не говорю… Все в брилянтах. А в стране чего творится, в республиках; цеховики, хлопкоделы, завсклады, завмаги и… сажать их не пересажать. Да и крыша у них всегда находится. Щелоков вон Николай Анисимович, он же самому Леониду Ильичу нашему кореш, всегда в нужное время вызволяет. Моих людей перед ЦК компрометирует, мол Сталинский террор возрождаем. А как в коммунизм без террора-то. Без террора, его хрен построишь, еще Ильич это хорошо понимал. Я тут Феликса дневники случайно у нас нашел, так его Ильич так прямо и наставлял : стрелять их и вешать, говорил, вешать и стрелять, пока бесплатно работать не начнут. Так вот коммунизм и построим! Да и мои, честно говоря, скурвились, особенно среднее звено; майоры и подполковники. Диссидентов на допросах понаслушались о капитализме мечтают. Особенно те, кто в кап. странах на развед. работе подолгу находился… Они давно валюту, которая им для оплаты агентов и для поддержки зарубежных компартий отпускалась, в совместный бизнес с западными дельцами пускать наладились, все руководство на этом сейчас повязано: ЦК, Совмин, Мин.Ин. Дел, Внешторг, Госплан… Мне мои люди докладывают, что и в нашем Комитете некоторые руководители Управлений этим грешат..

Мне вон в ящик стола недавно кто-то несколько пачек долларов США на сумму $ 50 000 подложил. Самого Андропова завербовать хотели.    Но я им еще покажу кто такой Юра Андропов. Мне на этот коммунизм… тут Андропов понизил голос –в общем на Маркса надейся, а сам не плошай. Державу нашу- СССР, что Ленин со Сталиным нам оставили хранить и упрочнять надо. Для этого ты мне Михрютка в Политбюро и нужен, чтобы нужный фон создавать и за наемниками империализма присматривать.  Нашим представителем в Политбюро мы тебя видим… Усекаешь?
И не дожидаясь ответа, сказал, вижу, что понимаешь, вижу. Ты мужичек наш, подходящий, мы давно к тебе присматриваемся. Хотели тебя к себе в конору забрать, да хлипковат ты больно для нашей работы и на Раскино бабское вляние больно поддатливый. А нам мужики нужны, не пальцем деланные… Ты нам в Политбюро больше пользы принесешь. Но вот, то что я тебе сейчас скажу крепко запомни… Рано или поздно, а наш Комитет власть в стране непременно полностью возьмет. Со мной или уже без меня это случиться, а возьмет. И не только у нас в стране. Во всем мире сейчас подрбные процессы происходят. Спецслужбы власть к рукам прибирают. Это раньше мы были шпионы, да сыщики, да пыточных дел мастера, а теперь мы-уважаемые люди; журналисты, политологи, дипломаты, гумманитарные помощники, стражи безопасности наших граждан. Для нас законы и конституции не писаны, у нас свой закон; c нами ты или против нас!
Андропов заметно устал. Отхлебнул чай из стакана и съел еще одну сушку. Горбачев сидел. задумавшись. Андропов продолжил..
Встречаться мне теперь с тобой, Михрютка, не подобает. Я тебе в кураторы своего зама дам. Фамилия у него соответствующая-Крючков, чтобы ты всегда помнил, что ты у нас на крючке… Гы! Но обращаться к нему будешь по кличке-Зиц Председатель, или товарищ Зиц, кратко.  Вопросы есть? Закончил свой монолог Андропов. Вижу. Что нет. Ну иди, тов. Меченный, работай. Михал Сергеич, недопив чай, вскочил и отрапортовал: Есть идти работать, тов. Председатель. Нахлобучил шапку-пирожек и вышел в корридор, где топтался шкафообразного вида оперативник из охраы Андропова.
На следующее утро Горбачева вызвал к себе сам Леонид Ильич. Он был необычайно приветлив и ласково улыбался.
                                                       
Беседа была краткой. Ты у нас Михаил Сергеевич из комбайнеров, молвил ласково глядя на Горбачева Леонид Ильич, вот мы, тов. Горбачев, и хотим поручить тебе сосредоточиться на вопросах Сельского хозяйства. Секретаем ЦК у нас по этим вопросам у нас будешь, как недавно Пленум порешил… Да, а как у там твоей Раисы Максимовны дела? Поинтересовался Брежнев. Говорят она по ночам в корыте белье стирает, недавно соседей в нашем ЦК-овском доме пролила. Как коммунист я, конечно, ее трудовой почин понимаю, но ваш нижний сосед – это наш Управ. Делами. Я бы тебе не советовал с ним ссориться. С этими словами Лонид Ильич подялся из-за стола,  давая понять, что беседа закончена.  
 
§4 Трудовые будни-праздники для нас..
И потекли рабочие будни. Работа Михал Сергеичу особо не досаждала. После того, как Сталин провел коллективизацию, а Хрущев-кукурузацию и осуществил распашку целины в Казахстане, Партии в сельском хозяйстве делать уже явно было нечего и Михал Сергеич явно томился новыми обязанностями.  Иногда досаждали какие-то фанатики, мечтающие о возрождении былой аграрной славы России и желающие накормить население. Так какой-то журналист-аграрник Юрий Черниченко уже давно буквально охотился за Михал Сергеичем. Все хотел ему лично передать Докладную Записку с предложениями о обустройстве нескольких показательных частных ферм. Даже однажды на Раису Максимовну вышел и увлек ее в Подмосковный совхоз Красная Пахра читать дояркам лекцию об улучшении надоев при углубленном изучении научного коммунизма. А с продовольствем в стране таки было хреново. По выходным Москва наполнялась приезжими и не только из ближнего Подмосковья, но и из далеко неблизких городов, таких как Горький, Рязань, Тула-люди рыскали по магазинам, скупали мороженное мясо, колбасу, масло, выметали даже печенье и крупы… Стояли в многочасовых очередях, возникали скандалы, драки. Раздавались вопли: вас здесь не стояло, я ветеран-мне положено, куда лезешь — нахальная рожа, я за ней занимал, взвесьте мне два батона колбасы...
 
               
Обо всем этом Михал Сергеичу докладывали помощники, да и не ему одному. Как-то сам Леонид Ильич, проезжая по Кутузовскому, вышел из машины и магазин зашел. Визит был не подготовлен, Леонид Ильич любил такие фортеля выделывать.
                              
Народ тут же кинулся на нехватку товаров жаловаться, а завмага сразу инфаркт хватил, тут же у себя в магазине и помер, не откачали.
Ну а дома холодильники, конечно, у всех ломились, у каждого был кум в мясном отделе или повариха в детском садике, которые тырили и сбывали своим продукты.
                               
   Иногда Михал Сергеевич выезжал в соцстраны поглядеть хозяйским глазом какие еще пережитки капитализма в сельском хозяйстве сохранились
                                          
Особенно тепло его встречали в ГДР. Т.Хоннекер сердечно целовал, как самого Леонида Ильича, возили показывали птичники, где музыка помогала повышать колличество яиц (куринных). Все это мало занимало Горбачева. Он зачал для видимости увлечения своими новыми обзанностями кампанию по слиянию беспереспективных деревень, за что на селе его круто невзлюбили, но разворачивал ее без особой охоты. Как –то вяло, и без азарта… Скучно ему было на сельском хозяйстве..
А тут еще Раиса непрестанно пилила..: «Не хочу мол быть простой женой-секретаршей, хочу быть Генеральной! И руки от стирки совсем огрубели, маникюр уж не помню когда делала». Все это угнетало Михаила Сергеевича, он томился, ничто его не радовало. На душе было стремно и пакостно. В Комитете о нем видно забыли, ничем не докучали. Горбачев был этому рад и сам на связь по своей инициативе не выходил. Затаился и выжидал. Что-то надо было предпринимать, жизнь в секретарях ЦК его мало интересовала, тоска съедала его. Он даже начал конспектировать для Раисы классиков Марксизма-Ленинизма, за что жена не могла нахвалиться на него и стала рассказывать на кафедре как они с Михал Сергеичем по вечерам читают вслух Анти-Дюринг Энгельса..
 
                                               
 
 Михаил Сергеевич был прирожденный апаратчик, сидя в своем ЦК-ом кабинте, он ежедневно отрабаывал нужные связи и изучал возможности дальнейшего продвижения. Он отрабатывал манеру общения; открытую улыбку, увлеченность в беседе на любые предметы, которые его абсолютно не интересовали и с которыми он был абсолютно не знаком. Так сладывался образ интелигентного партруководителя нового поколения.
Но главным делом жизни в Москве у Михал Сергеича было налаживание новых и укрепление старых связей. Он был улыбчив и услужлив, товарищи по ЦК, а позднее по Политбюро считали его своим в доску, скромнягой и перспективным, растущим руководителем нового поколения.
 Дома прислуга относилась к нему подобострастно-настороженно. Они видели в нем барина, от которого можно всего ожидать и лучше держаться с ним осторожно. На нарочисто свойские попытки Михал Сергеевича заговорить отвечали односложно, как учили на курсах в Управлении: да, нет, погода сегодня замечательная, сын учится хорошо, муж выпивает только по выходным-меру знает, картошка на даче уродилась знатная, своячница в Перми родила двойню, сионисты Израиля опять притесняют народ Палестины  и т.д.
           Однажды размеренная серость жизни Михал Сергеича нарушилась беседой со свояком Матрены, по легенде для рыбки, обучавшей Раису Максимовну стирке, а по-правде, стиравшей за нее в корыте по выходным. Эта беседа потом надолго отложилась в памяти Михал Сергеича, не отпускала  и преследовала его уже и позднее, после упраздния  его должности Президента СССР и ухода на пенсию, во время ночных бессониц и мучительных раздумий о былых ошибках.
Со стирками было пол- беды, но отжимать белье тоже приходилось вручную и затем развешивать по всей квартире на натянутых для этой цели веревках, так-что обитатели квартиры ходили по ней то и дело цепляясь за простыни пододеяльники и нижнее белье. Приступая к очередной стирке, Матрена гладила предыдущую порцию белья. В спец.прачечную ЦК сдавать белье боялись, вдруг рыбка учует и какую-нибудь кару устроит… Сушить белье на балконе стеснялись соседей. Кума Матрена пригласила как-то позабивать новые дюбеля для веревок  в стены, так как некоторые старые, обустроенные втихаря  от управдома при въезде, расшатались и повыпадали.  
Пахомыч, так звали Матрениного свояка,  был незаметный мужичек, невысокого роста и неопределенного возраста, коротающий свой век в поселке Никольское, недалеко от Салтыковки.
 
                            
Он был сыном раскулаченного крепкого крестьянина из небольшого села Ивановка  в Нижегородской области, был сослан с семьей в Сибирь, там окончил ПТУ призывался в армию. Прошел рядовым всю войну до Берлина, женился на фронте на санитарке Насте из своей роты, Матрениной сестре и после войны и демобилизации поселился у нее в в Подмосковном Никольском.  На работу ездил на электричке в Москву на завод Серп и Молот, где до пенсии работал литещиком в литейном цехе. Жену похоронил, дети жили в Москве, навещали редко.
Пенсия была маленькая. На жизнь, включая воскресную чекушку, хватало но в обрез. Пахомыч периодически подкалымливал, подсобляя по хозяйству разным людям. На этот раз подсоблял своячнице без денег, конечно, — за бутылку. Матрена она порядок в этом деле знала. Пахомыч сноровисто управился с дюбелями и дожидался Матрену на кухне, рассупонившись и подхлебывая чай, любезно предложенный ему Раискиной кухаркой, крутобокой молодухой Дарьей.
 Был вечер выходного дня, неожиданно на кухню заглянул Михал Сергеич. Раиса Максимовна держала его на строгой диете и он, всегда голодный, рыскал по дому в поисках чего бы съесть.
Вот и сейчас заглянул на кухню в надежде в тайне от хозяйки залезть в холодильник. Вид незнакомого мужика, по-хозяйски раположившегося у него за кухонным столом, смутил и даже напугал Михал Сергеича. Вы кто? Изумленно и робко спросил он у мужика. Иван Пахомович, вашей, стало быть прачки Матрены, свояк, вскочив и вытянувшись во фрунт, как когда-то бывало в армии, доложил Пахомыч. Михал Сергеич вмиг очухался и солидно-вальяжным тоном представился тоже. Михаил Сергееевич-секртарь ЦК КПСС и, стало быть, хозяин квартиры и Раисы Максимовны муж. Есть невыносимо хотелось, а на столе у Пахомыча еще оставались пряники и непочатая банка клубничного варенья, шибко любимого Михал Сергеичем с детства. И Горбачев решился. А не позволите ли Иван Пахомыч к вам чаевничать присоседиться? Робко спросил он. Отчего же, ответил Пахомыч, гостеприимно, давайте выпьем вместе Михаил Сергеевич. Но Горбачев намека не понял и робко присел на краешек стула за кухонным столом по соседству с Пахомычем.  Дарья тут же подала ему чашку чая, блюдечки с пряниками и варенем и сделала страшные глаза. Мол хозяйка узнает, скандал будет… Но Михал Сергеичу уже было все равно. Он. как удав на кролика смотрел на свое блюдечко с вареньем и привкушал добавку. Так как звать, величать, переспросил он Пахомыча, отхлебывая чай. Да, вы Михаил Сергеич, не стесняйтесь. зовите меня просто Пахомычем, так меня все почитай уж всю жизнь кличут, поздно уж мне, чай, манерничать. Тут и Михал Сергеич решил тоже решил опроститься. Так и ты меня просто Сергеичем зови, предожил он Пахомычу и принялся за пряник. А расскажи-ка ты мне Пахомыч, как наш народ в деревнях и  поселках живет, что там  про нас, руководство партией говорят? Ругают небось? Спросил Горбачев, выигрывая время, чтобы спокойно попить чай. 
 Отчего же не рассказать-то, ответил Пахомыч и неторопливо начал. Живем мы не то, чтобы  хреново, но и не шибко здорово живем. Я вот в Германии в 45-м с нашими войсками был, так до сих пор помню, завидки берут прямо, как немчура зажиточно жила. А у нас, вон, до сих пор нищета. Во многих деревенских домах уже и холодильники с телевизорами появились, а туалет все одно во дворе,  баня в огороде. Многие городские еще в коммуналках живут, со жратвой проблемы, за мороженной костью мяса по часу в очереди стоять надо, в сельпо хлеб и водку раз в неделю завозят и разбирают в тот же день. В общественном транспорте давка: бывает к молодухе какой прижмут, так потом неделю успокоиться не можешь… Но мы ничего. Политику партии и советского правительства понимаем, значит, и поддерживаем! Тут Пахомыч шумно высморкался в измятый носовой платок и отхлебнул чай из своей чашки. Минуту погодя добавил. Оно и понятно,- трудно. Мировой империализм душит, но народ понимает — вьетнамским и палестинским товарищам помогать надо,  без пролетарской солидарности трудящихся нам никак нельзя.
На этом Пахомыч совсем выдохся и обессиленно замолк. Михал Сергеич дал ему отдохнуть, молчаливо поедая варенье. Потом опять спросил. Ну а нас-то как, партийное руководство, что в народе про нас толкуют, не любят небось? Да как же Сергеич вас не любить, взвился Пахомыч, любим, любим мы вас, шибко любим. Вы уж не сумлевайтесь. Вы ведь наши народные слуги. Вы нам только путь высвещайте, значит, ну а мы уж за вами завсегда… Михал Сергеич зааплодировал и возопил: Браво, браво, Пахомыч, здорово выдал! Талантище! Завтра же во МХАТ позвоню, скажу, что в первый состав исполнителей пьесы «Сталевары» рекомендую-настоящий народный талант, при этом из рабочих-сталевар с завода «Серп и Молот», где пьеса обсуждалась.
 Потом помолчал и тихо спросил, стараясь придать голосу задушевную интонацию,- ну а серьезно, Пахомыч, что надо сделать, чтобы народ у нас в стране зажил хорошо, ты бы вот сам с чего начал?
Пахомыч не менее серьезно взглянул на Горбачева и молвил: да ты, Сергеич-то ведь и сам прекрасно знаешь, а чай спрашиваешь. За дурачка принимаешь? Мы ведь русские,- крестьяне значит. У нас крестьянство наше в нутро заложено, в генах по-вашему. У нас мастеровой люд вон на заводе.., многие из сел в город переехали, даже что если и родители ихние, еще при Отце Народов, когда их на индустриалзацию позвали. Так они по выходным за 100 км на дачи ездят картошку всякую другую зелень высаживать. Без машин, на автобусах на себе баулы да авоськи тягают. А в понедельник опять в смену к печи заступают и счастливы так горбатиться, потому как душа их к крестьянскому труду кличет. Некоторые до чего дошли, коз и поросят на балконах держат. Ты нам землю дай. Русский народ тебе вмиг Россию в передовые государства мира по уровне жизни выведет. Грамотный, свободный крестьянин, да на своей земле… да мы тебе вмиг этот самый коммунизм построим. Живи себе в нем, а мы-нет нам чай своя земля нужна. Маленький участок, но чтобы свой был. Ну а если, еще и небольшой трактор и корову пожалуешь, так и совсем рай небесный. Да, да знаю .., ввернул Михал Сергеич, еще Маяковский писал: «сидят папаши, каждый хитр. Землю попашет, попишит стихи..».
… Конечно знашь, Сергеич, сам-то поди сельский, сказал Пахомыч. Только и то знаешь и все вы, начальники наши, знаете, что нельзя вам нам землю давать. Потому как на этом сразу ваша власть над нами и кончится. Этот самый, ну конец в общем сразу и придет вам, значит… Вы –то чай наши, от сохи… Другой бы вон, интелигентишка какой мягкотелый, сазу бы разнюнился и дал, пущай, дескать народ хорошо живет и меня добром вспоминает. А вы – нет, знаете за что нашего брата держать. Чтобы мы- ни, ни, а вы вечно нами управляли. Это потому что в вас те же гены, наши крестьянские заложены. Вон и ты вот женку к ручной стирке в корыте приспособил. Бельишко в городской квартире на веревка сушишь. Матрена сказывала, что Раиска у тебя больно сподручная бабенка в корыте стирать оказалась.  С первого раза обучилась, как-будто всю жизнь белье в проруби в реке полоскала, как наши крестьянские бабы. Родословная значит у нее соответствующая имеется… Мы, ведь, простой народ России, в большинстве своем почему за вами, боьшевиками и Лениным вашим в революцию пошли? Да на лозунги этого брехуна и демагога купились. Мол наши лозунги просты и понятны: «Власть Советам, земля-крестьянам, фабрики-рабочим, мир-народам!» А на деле, то все брехней оказалось. Все наоборот. Ни тебе Советов, ни земли, ни фабрик, ни тем более мира- кукиш без масла!  В крепостные вы нас опять обратили. Кто уцелел, конечно, и под вашу дудку плясать начал. А кто нет… Миллионы вы постреляли и в тюрьмы и лагеря на перековку определили… Эх, мать..
 
       Тут в кухню вошла Матрена и Пахомыч сразу заторопился.  Ну нам пора, Сергеич, на электричку опаздываем. А за чай спасибо. На этом и распрощались.
Горбачев сидел, как оплеванкый, ондолго не мог заснуть после этого разговора. Всю ночь мерещилась  колосяшаяся пшеница в родном Ставропольском крае и он на комбайне ее убирает,
                                                       
 а навстречу к нему по полю идет Раиса Максимовна и вслух напамять цитирует Энгельса : «О происхождении семьи, частной собственности и государства».
 
                                                                                                                      
        Время текло степенно и медленно, казалось, какая-то вязкая жижа сдерживает все живое вокруг. Потом уже, когда Михал Сергеич стал Генеральным он сам окрестил это время «застоем».
Но однобразие будней и рутина повседневной жизни в ЦК и дома угнетала. Бодрили толко редкие скупые похвалы руководства.
                                                               
Горбачев не переставал мечтать о продолжении карьеры.
  Это было в где-то в начале 80-х, по пути на работу личный шофер Михаила Сергеевича как-то отчетливо промолвил так, чтобы  ему на заднем сидении было слышно, не отрывая глаз от лобового стекла. Сегодня в 18:00  подвезу вас по одному адреску. Там наш один человечек с вами встречу назначил… Вы, стало быть сами понимаете, отказываться от этой встречи вам, никак нельзя… Мне так и сказано было: твой шеф все сам поймет и лишних вопросов задавать  не будет..
 
§5 План Андропова
      Вечером шофер подвез Горбачева к одному непреметному дому в Строгино и проводил до дверей обычной двушки в одном из новых 22-х этажных жилых домов, возвышавшихся у  самой Москва реки в только что отсроенном спальном районе столицы. Внутри квартира была отделана под рабочий кабинет с небольшой приемной и молчаливым секретарем за столом с непроницаемым лицем, в в добротном, но отечественного производства штатском костюме, который сидел на спортивной фигуре человека, как военный мундир с погонами не ниже подполковника.
 
                     
При виде Горбачева, секретарь-подполковник слегка привстал в приветствии из-за стола и молчаливо указал на,  по-старинке оббитую дермантином под кожу, дверь во вторую комнату-кабинет. Горбачев вошел. За столом сидел Юрий Владимирович Андропов. Вид у него был очень усталый и болезненный..
             Заходи, Михрютка, присаживайся. Усталым жестом указал Горбачеву на стул Андропов.
Тот молча сразу присел на краешек стула и тут же начал есть Андропова преданными глазами. Андропов немедля перешел к делу. Я, товарищ Прораб, тебя по делу вызвал. Никому доверить его не могу.  Решил сам с тобой инструктаж провести..   На днях мне наш Главный медик звонил. Он и меня лечит, но в данном случае о другом пациенте говорил, о нашем дорогом товарище Леониде Ильиче… Не жилец, говорит он. Не более недели ему осталось. Тут Андропов достал из кармана носовой платок и протер очки, глаза его увлажнились…  Всхлипнул на всякий случай и Михал Сергеевич. Так вот слушай, Михрютка, сюда и если что непонятно-спрашивай, пока я еще могу с тобой тут на едине говорить… В общем как Леня в ящик, значит, сыграет, перешел на деловой тон Андропов, меня товарищи в Ген. секи изберут.   Но я тоже свой приговор уже знаю, мне год, от силы два генсекствовать отпущено. Я тоже своей болезнью уже обречен! Тут глаза Андропова за стеклами очков опять увлажнились. Всхлипнул 2-й раз на всякий случай и Горбачев. Но голос Андропова быстро опять обрел былую бесстрастность. Я, конечно, за это время постараюсь в распустившейся стране порядок навести, Но силы уже не те, да и непосильнй это дело… Идея потускнела, меч наш заржавел, а щитом, как медным тазиком, мы уже давно от своих жен прикрываемся, когда они от нас все новые и новые дефициты и привелегии требуют. Пора нам в стране что-то менять, иначе-п… ц нам придет, пролетариям всех стран и тем кто им верой и правдой с Октября 17-го служит. Так вот менять-то надлежит так, чтобы п… ц этот только по самим пролтариям прошелся. А нас, значит, слуг ихних миновал и на новые высоты власти и жизненных благ вознес.  Сечешь, Михрютка,  очередные задачи партии. Это не Ильич, это я тебе говорю, Юрий Владимирович Андропов, кого во всем мире сейчас  первым специалистом в вопросах охранения власти считают. Так вот опосля меня могут еще кого из Лениных соратников в Генсеки задвинуть. Но они все старперы, уже на ладан дышат.   Долго в этой должности не продержатся, а если и задержаться, то мы, Комитет, поможем дело ускорить и их к Кремлевской стене приблизить.
Так вот дальше наш человечек должен  в Генсеки попасть и наш сценарий  разыграть. Чтобы однажды по утро они проснулись и все вокруг, что раньше было колхозное, мое, т.е наше- слуг ихних стало!   
Так вот большие надежды я на тебя, Михрютка, для исполнения этого плана возлагаю. Мы тебя в Генсеки двинем, а ты нам поможешь этот план воплотитить. Путь один-уболтать их до обалдения надо, так чтобы совсем с катушек поехали. Левое с правым, папу с мамой путать начали. Это ты блестяще умеешь, я давно за тобой наблюдаю. Часами говорить можешь ни о чем. У нас по этой части много мастеров есть, но ты особенный. К тому же облик либерального реформатора из народа тебе очень подходит  и русский ты, посконно наш, без всяких там чужеродных примесей. Это для воплощения нашего плана очень важно!    Архи — как еще Ильич говорил. Мы для тебя задачу облегчили, мы за время Советской Власти так наш народ застращали, что они теперь на все согласны, что мы им ни скажем. Это я, конeчно, о простых трудящихся так говорю, а вот прослойка- интелигенция т.е.,  она у нас сплошь гнилая. Все каких –то новых свобод творчества требует и при этом стучат друг-на друга неустанно… Но они все как есть на 90% у нас на учете. Наши они! Что скажем, то и будут делать. Им достаточно поболтать дать. Еще есть группа недовольных –евреи это. Тут ничего другого сделать нельзя, надо дать им свободный выезд в Израиль. Другие, конечно, тоже запросятся в заморские страны от нас умотать… И им можно разрешить. Но не сразу, только когда собственность в свои руки навечно приберем. Тогда пущай едут с пустыми карманами-то. Обратно скоро запросятся, а мы им шиш, катитесь мол ребята колбаской (за которой вы от нас умотали) по Малой Спасской! Такой, Михрютка, расклад выходит, значит. Cечешь? Михал Сергеич завороженно кивнул головой, продолжая не отрываясь смотреть в лицо Андропова, словно читая его мудрые начертания и востораясь ими. Так вот, слушай и запоминай. Такой, значит момент настал, что можно уже нам перестать их обещанками коммунизма кормить и по их доверенности всем, что есть в стране управлять. Можно уже все это нашей собственностью сделать, нормально, как в других странах и самим при этом при власти остаться. Но уже не за веру в коммунизм этот, а на праве богатых и зажиточных людей, которыми нас революция и Ленин со Сталиным сделали. А, чтобы они нас не растерзали при этм за обман надо им мозги как следует заморочить. А для этого у нас с тобой богатый набор средст имеется; тут тебе и гласность о давнишних преступлениях КПСС и свобода слова и демократия и свобода выезда ( в Израиль пока) и национальная самоидентификация и т.д. Большие надежды я на тебя Михрютка возлагаю, но один ты не справишься. Для этого у нас уже для тебя помощники готовые есть… Из интелигентов в основном. Они тебе и партии опозиции организуют и о тебе самом, как об Генсеке-освободителе по всему миру растрезвонят и себя конечно не забудут, урвут кое-что. Но тут скупиться не надо, цель того стоит. Ты, конечно, сейчас не готов, но мы с тобой уже сейчас работать начнем и с твоими помощниками будущими. Кое-кого на стажировку в империалистическое логово направим. Пускай там поднахватаются всякого-всего, как капиталисты сытно и вольготно живут и как надо наш народишко от этого всего опять на долгий срок отодвинуть, а самим приблизиться-«догнать и перегнать», значит. Сечешь? Тут неожиданно, Михал Сергеич вскочил и восторженно возопил:  секу, Юрий Владиирович, сделаю. Не сомневайтесь!
Верю, сказал Андропов серьезно, очень верю и надеюсь на тебя товарищ Меченный, но в нашей Конторе сам понимешь, дублируюшие варианты на случай провала всегда есть.
Как заметишь, что невмоготу больше, не справляешься, сам уходи, пока наши не укокошили. На твое место другой человек придет, тоже из наших. Ты его не боись, он тебя в беде не оставит и на растерзание народу с крыльца не бросит. Будешь продолжать жить со своей Раиской- философикой безбедно и под защитой. Мы это всегда будем помнить- кто нам из партийных кабинетов в оффисы помог пересесть. А сейчас иди, устал я. И о чем мы тут с тобой тут говорили, пока забудь. Через несколько лет, когда я уже в Кремлевской стнене буду, наши люди с тобой свяжутся и что делать подскажут..
 Да еще, мне тут недавно доложили, рыбка у тебя какая-то необыкновенная в аквариуме живет, помогает тебе твои желания осуществлять. Так ты знай, это наша рыбка. Мы ее давно завербовали и прикармливаем, чтобы твои желания с нашии совпадали. Так вот ты ей загодя это свое желание Генсеком стать выскажи, оно так все-таки надежней будет. У нас, конечно, свои возможности большие, но Чары небесные сильнее. На этом растались.
§6  Судьбоносная просьба
        Вечером следующего дня за ужином Раиса Максимовна закатила Михал Сергеичу большой скандал. Она рыдала и проклинала судьбу, что не послушала маму и вышла за Михал Сергеича, которого та называла никчемным простаком, недостойным ее дочери.
Началось все с рассказа о ее посещении ЦК-ского спец. магазина, куда Раиса заглянула после работы купить себе новую импортную сумочку. На ее несчастье во время ее чириканья о французских модах с продавцами, в магазин ввалилась крепко поддавшая Галина Леонидовна Брежнева с охраной за покупкой новых трусов для Чурбанова...
Так продавцы все кинкулись обслуживать ее, а бедную Раису Максмовну охрана чуть былоне вытокала на улицу. Хорошо, Галина Леонидовна заступилпсь, кивнула ей свысока..
Надоело мне в женах-секретаршах ходить, хочу быть женой Секретаря Генерального, рыдала Раиса..  Простоват ты Мишка для такой должности, никогда мне женой Генерального не стать… Эх, говорила мне мама...!
Михал Сергеевич скорбно молчал и хлопал гдазами. А потом вдруг вскочил и диким шепотоп прошептал… А вот и нет, Раюха, вот и нет, ты своегосчастья, Раюха, еще не знаешь. На меня Партия большие надежды возлагает. Не дурак я и не простак. А как раз тот, кому всех нас, слуг народа,  на роду написано от народа спасти. Товарищи мне, Раюха, доверяют и скоро наверх двинут. Вот увидишь, ты только погоди маленько и стирай усердно. Тут Михал Сергеич боязно оглянулся по сторонам и перекрестился… Всевышний он все подмечает, ты только продолжай стирать усердно… Глядишь, тут тебе за труды твои и воздастся! Тут Раиса Максимовна зарыдала навзрыд… Боже, какой дурак! И вытолкала мужа в гостинную спать на диване.
Михал Сергеич тут же побрел к аквариуму. Рыбка спала и снился ей Ленин в шалаше Финского Залива на рыбалке. А она с подружками резвится и время от времени выскакивая из воды призывно машет Ильичу хвостом. Горбачев робко постучал ногтем по стеклу аквариума. Рыбка проснулась, вильнула хвостом и подплыла к Горбачеву. Знаю, знаю поспешила она заверить, Раюха твоя небось в Генеральные секретарши хочет. Просить пришел… Что ж, помочь можно, мы рыбки завсегда своим людям помогает, а мне тут информация на тебя от нужных людей поступила, что мол свой ты в доску. И чтобы я тебе в твоих просьбах помогала. Только знай Мишаня, высоко взлетишь, падать ой как больно будет… А для тебя эта должность — начало конца… Хлипковат ты для нее, нет в тебе настоящего куража и удали, быстро завалишь все… Ну да ладно, это дело не мое, мне приказано помочь, я и помогу. Только не даром. Ты меня на этот раз, стало быть, на волю за оказанную тебе услугу выпустишь. Не могу я более в аквариуме твоем оставаться… Ненадежное это место становится… Как все завалишь, квартиры ЦК-вской  тебя лишат и аквариум на помойку выбросят. Значит так, Мишаня, слушай сюда… Есть неподалече от Ленинграда, около поселка Соловьевка на самом Карельском перешейке, стало быть, озеро Комсомольское..
                  
 
Вот ты меня завтра в аквариуме туда отвези и в это озеро выпусти, а как какая нужда случиться и со мной еще раз захочешь поговорить, так на то самое место, ге меня выпустишь и приходи. Я об этом сама узнаю и к тебе на разговор приплыву. А просьбу я твою выполню, будешь ты Генеральным Секретарем ЦК КПСС. Век свободы не видать, из аквариума не вылезать, вобщем, поклялась рыбка и перекрестилась. Вот те крест! Не ты сам, большие люди меня за тебя просили. Большие надежды, стало быть, они на тебя возлагают!!! А теперь иди, Мишаня, и я поплыву досыпать. Ильич мне тут приснислся, а ты такой интересный сон мне перебил. Но видно, не случайно, вещий это, стало быть, сон был. Станешь ты скоро во главе всей Ленинской партии. А дальше крутые дела пойдут… Эх ма, владычица морская, бляха-муха океанская… На том и расстались. А завтра поутру отвез Михал Сергеич рыбку к озеру и выпустил. Возвращаясь домой он встретил домработниицу Наташку, которая тащила в прачечную две громадные сумки с бельем. Повстречавшись с Горбачевым, она бодро доложила: а хозяйка меня в прачечную послала и корыто из ванной приказала на помойку выбросить. И кальсоны ваши приказала накрахмалить, а вы, помню, как-то жаловались, что крахмальные мол в интимных местах натирают..  Михал Сергеич густо покраснел и побрел домой.
§6 В предверии великих событий
И покатились дни, рутинно, но как-то быстро и неутомительно. Если не считать Раюхиного пиления из-за несложившейся жизни с недотепой и деревенским простаком мужем ничто не докучало Михал Сергеичу. А он постепенно обзаводился нужными связями среди секретарей ЦК и членов Политбюро. Улыбчивый, услужливый и простодушный Горбачев мало у кого вызывал опасения в борьбе за власть в корридорах здания ЦК на Старой Площади, ему охотно приветливо улыбались, приглашали на загородные развлечения, где он по Ставропольской привычке брал орг. часть на себя.
                            
                          Москва, Старая Площадь, здание ЦК КПСС
 
Тогда же Горбачев стал крепить дружбу с нач 4-го Главного Управления Минздрава СССР,  академиком Евгением Чазовым
                                
 Е.Чазов, М. Горбачев и Р.Горбачева за обсуждением проекта нового правительственного    санатория
Они познакомились еще в Ставрополье, куда Чазов часто приезжал с ревизией правительственных санаториев. После проверок Горбачев, как водится, приглашал Женю расслабиться в неформальной обстановке, откушать, чем бог послал и запить, чем коммунисты свою тяжелую службу перед народом запивали.
В Москве Горбачев эту дружбу обновил и укрепил. Дружили домами… Раисе Максимовне нравилось водить дружбу с научной элитой. За чаем она часто подолгу излагала Чазову свои философские взгляды на различные проблемы бытия. Жене Чазова приходилось даже ее останавливать, переводя разговор на то, что она вчера купила в кремлевском спец. магазине. Так или иначе (видимо без рыбки тут не обошлось), в дальнейшем, Чазов сыграл решающую роль в продвижении Горбачева в Генсеки ЦК КПСС. Обычно, он звонил за несколько дней до официального сообщения и предупреждал о приближающейся кончине очередного вождя.
    Михал Сергеич подкатывался ко всем членам Политбюро, стрался быть с ними со всеми в дружеских отношениях, но далеко не все его принимали. Многие считали его выскочкой, карьеристом и недалекого ума балаболом. Что вообще-то было сущей правдой… Особенно не любили Горбачева секретари республик, некоторые так прямо за-глаза назыали вечным комсомольцем. Говоря по-правде, у Горбачева в  верхних эшелонах власти не было не только друзей, но даже близких приятелей. Были нужные люди, которые присматривались к комсомольцу, понимая, что время старых кадров уходит и на вский случай надо быть с этим прытким молодым человеком в хороших отношениях. В целом, партийная элита относилась к Горбачеву равнодушно-настороженно. Впрочем это не помешало избрать его, с подачи Андропова,  в 1981 в члены Политбюро ЦК КПСС.

                               Политбюро ЦК КПСС 1981 г.
Однажды вечером во время семейного ужина у Горбачева по поводу 7 Ноября, на который был приглашен Чазов с семьей, Чазов на подпитии наклонившись к Горбачеву за столом стал нашептыать ему как тяжело дышит на его осмотрах Брежнев и как обеспокоен его состоянием Юрий Владимирович.
                                                      
                          Л.И. Брежнев 7 Ноября 1982 г за три дня до смерти
Через несколько дней Горбачев шел за гробом Брежнева, у его изголовья. По партийной иерархии это предвещало скорое продвижение. В ногах шли те, кому вскоре предстояло
                       
            Похороны Л.И. Брежнева 15.11.1982 (М.Горбачев у изголовья)
последовать следом за вождем, вперед ногами. В глазах и во всей осанке Горбачева не было ни капли притворной скорби. Он уверенно смотрел вперед и видел скорое продолжение карьеры. Наступало «время комсомольцев» и Михпл Сергеич это точно всем своим нутром чувствовал. На похоронах он хотел выглядеть скромно и подчеркнуто выказывая приверженность армии и КГБ. Вот почему он решил одеть полковничью папаху, пренебрегая своей любимой шапкой–пирожком, в которой он, по выражению Раисы Максимовны, походил на Вольтера.
10 Ноября, в день кончины Брежнева состоявшееся Политбюро по предложению К.Черненко единодушно избрало новым Генеральным секретарем ЦК Ю.Андропова.
                                   
           Ю.В. Андропов Генеральный секретарь ЦК КПСС (12.11. 1982 — 9.2. 1984)
Андропов знал, что тяжело болен. Уже тогда он жил на одной почке, но пост принял и обещал хранить Ленинский курс партии и усилить борьбу с подпольной экономикой, коррупцией и разгильдяйством. На следующий же день начались облавы на прогульщиков и нарушителей трудовой дсциплины в магазинах и кинотетрах.  Как-то Горбачеву позвонили и какой-то милицейский чин срывающимся голосом доложил, что в одном из московских кинотеатров с юнным студентом задержана гражданка Горбачева Раиса Максимовна, которая утверждает, что в кинотетр на просмотр нового итальянского фильма Бонни и Клайд по-итальянски со студентом МГУ пошла исключительно после лекции в образовательных целях показать студенчеству ( ей через администрацию кинотетра удалось достать только 2 билета) тлетворное влияние западного кинематографа на молодежь. Горбачев неуклюже матюгнулся в трубку и Раиса Максимовна через 20 минут была доставлена домой в личных Жигулях  начальника Фрунзенского райотдела милиции, за которой безотрывно следовала черная Волга с шофером и охранником Горбачева. Раиса Максимовна тут же устроила мужу затяжную истерику… Что, мол уже в кино со студентами нельзя пойти, муж-ревнивец облаву КГБ в кино подстроит.
 Надо сказать, что за время своего правления Юрий Андропов сделал все, чтобы приблизить своего протеже Михрютку к посту Ген. сека. Он знал, что ему уже недолго.
Он сделал Горбачева фактически вторым человеком в партии, поручив ему в свое отсутствие вести заседания Политюро. Всячески привечал и выделял его, называяя прилюдно –наша комсомольская смена. При этом Михал Сергеич всегда краснел, а красная отметина на лысине –покрыалась крупными каплями пота.
Незадолго до смерти Горбачеву позвонили два близких к Андропову человека. Один-Е.Чазов доверительно сообщал, что Андропову остались считанные дни. Другой –начальник ПГУ КГБ СССР В.Крючков, он назвался товарищем Зицем. Но Горбачев, предупежденный о нем еще Андроповым, знал с кем говорит.

 
 
 
 
    
 
 
      Начальник ПГУ КГБ СССР, зам. Председателя КГБ генерал В.Крючков
Крючков приказал от имени умирающего Андропова, лечь на дно и затаиться. Его час еще не пришел. В нужный момент, нужные люди о нем вспомнят. Горбачев ответил четко по военному: слушаюсь, товарищ Зиц!
                   
          Похороны Ю.Андропова 14.2.1984 (М.Горбачев второй слева)
Гроб с Андроповым Горбачев уже поддерживал вторым слева (на одном уровне с К.Черненко справа), следуя сразу за офицером охраны-носильщиком. На лице он стаался изобразитьпечаль по ушедшему покровителю. Но это плохо получалось, на лице были написаны тревожные думы о новых временах в Политбюро без покровителя. На голове уже была ондатровая шапка из цк-овского магазина-непременный атрибут членов Политбюро ЦК и завмагов в те смутные времена.
 А времена для Горбачева настали непростые. Генсеком сразу же после смерти Андропова единогласно был избран 73-х летний апаратчик, давнишний друг и соратник Л.Брежнева К. Черненко.
                                 
                      Генеральный секкретарь ЦК КПСС К.Черненко (11.4. 1984 — 10.3. 1985)
Кандидатуру Черненко предложил министр обороны Д.Устинов, предотвращая попытки пролезть на этот пост А.Громыко, которого он всегда недолюбливал по старой традиции военных, презирающих дипломатов, присваивающих и просерающих их победы.
К.Черненко круто не любил Ставропольского выскочку. Он тут же отстранил его и от ведения Политбюро и, по слухам, затеял даже следствие периода его Ставропольской деятельности, где тому уже просвечивалось. Как минимум персональное дело..
Но все как-то сходило с рук и тихо заканчивалось… Горбачева явно шибко невзлюбили столичные руководители Г.Романов и В.Гришин, очень скептически к нему относился А.Громыко. Многие секретари союзных республик и обкомов, приезжая в Москву в упор не хотели его замечать, никогда не звонили, здоровались очень холодно, кивком головы, как бы смеша и не желая вступать в разговор.
 В общем, его шансы занять пост Генсека были ничтожны. Светило, вообще, в скором времени вылететь из Политбюро. Горбачев стал плохо спать. По ночам мучали кошмары. Однажды приснилось, что Рыбка живет по-прежнему у него в аквариуме и он приходит к ней ночью на кухню за советом.
 И рыбка ему говорит, успокаивая. Ничего, Мишаня, не боись Твое дело-верное. Как время придет, я их всех в твоих соратников обращу. Все клясться в любви и преданности тебе будут… Но Горбачев боялся… На душе было сумрачно и стремно. Раиса Максимовна перебралась спать в другую комнату. Продолжала попрекать невезучим сельским выскочкой. К счастью, так продолжалось недолго, около года… Однажды в начале марта
Позвонил Чазов, сказал, что Черненко очень плох, вот-вот откинется. Весь Минздрав рыдает..
На другой день личный шофер, везя Горбачева на работу, не поворачивая к нему голвы на заднее сидение, скупо проронил, как-будто разговаривал с подчиненным: один человек из Конторы хочет с вами сегодня вечерком переговорить. Интонация его голоса выражала твердость металла, так что об отказе не могло быть никакой речи. Встреча произошла на старой конспиративной квартире в Строгино. Все было, как на прошлой встрече с Андроповым. Только в приемной вместо прежнего полковника в штатском сидела разухабистая деваха, которая не отрываясь от нанесения лака на ногти, небрежно кивнула Горбачеву на дверь, мол проходите, вас ждут. К его удивлению, в комнате не было никого. Только из потайного динамика раздалось скупое приветствие. Зравствуйте, товарищ Меченный!
Здравствуйте, ответил Горбачев в пустоту, понимая, что в комнате встроены ряд микрофонов и его голос будет непременно услышан невидимым собеседником.
Собеседник предложил присесть и выслушать его. Его речь лилась из динамика ровно и неторопливо. Он сказал, что очень скоро Горбачеву предстоит занять ведущее место в пртии и государстве. Так хотел Юрий Владимирович и Контора, выполняя его волю задействуйет все имеющиеся в распоряжении земные, набесные и подводные силы, чтобы его волю исполнить. Но это не прсто воля бывшего шефа. Контора видит в товарище Меченном именно того человека, который осуществит в стране давно назревшие реформы. То есть, закончит  давно надоевшее всем движение вперед к несбыточному коммунизму, прекратит в народную игру в социализм и тихонько передаст народное хозяйство навечно в руки фактических владельцев-красных директоров и министров, советсвкой парт.хоз. номенклатуре.  А в международной политике начнет временное братание с империалистами в целях ликвидировать безнаденое отставание в области компьтеризации, электроники и других современных технологий, которое даст стране передышку в безнадежной для СССР гонке вооружений и обеспечит ей возможность существенно обновить устаревший военно-промышленный комплекс. Это вкратце и все, что предстоит тов. Меченному исполнить. Впрочем исполнять будет Контора и ее люди на всех ключевых постах государства. Тов. Меченному надо только уболтать народ и  партию, так, чтобы вся эта конторреволюция, вершимая руками тех, кто вчера только за одно слово о частной собственности и реставрации капитализма, вешал на выскзывавшего подобную крамолу, бирку –враг народа и ставил к стенке, была воспринята как народное благо. И те же люди остались у власти уже как капиталисты и собственники-истинные патриоты и национальные лидеры страны.
 Контора понимает, что выполнить поставленную задачу тов. Меченному будет нелегко, но верит в его талант, преданность Конторе и Юрию Владимировичу лично… Если же тов. Меченный начнет играть на определенном этапе, достигнув высочайшей власти в стране свою игру, то он понимает, что в таких случаях бывает… У Конторы –длинные руки… Товарищ Меченный должен задуматься о том, что он идет к власти фактически по трупам: Кулаков, Брежнев, Андропов, Черненко… кто-то на небе ему рсчищает путь. А чтобы на небе было видней, в Конторе за это денно и ношно сотрудники молятся… Уразумели? Как когда-то это делал покойный Андропов, спросил Горбачева голос динамика… Уразумел, уразумел, как тут не уразуметь. Зачастил с ответом Михал Сергеич. Все сделаю, как Юрий владимировичу обещал. И еще, добавил динамик. Может статься, что не получиться у тебя, заваливать дело станешь… А нам его завалить никик нельзя… Н а этот случай, у нас запасной вариант есть. И ты по первому нашему сигналу из дела будешь немедленно выйти должен. Идет? Идет, идет, благодетели вы мои! С чувством произнес Горбачев. Вы только меня Генсеком сделайте, а я уж все исполню, как скажете… Ну хорошо, ответил Голос. Тогда запоминай сигнал. Мы пошлем тебе одно слово: Абзац! Как его получишь, уходи и заляг н дно не мешкая. А то абзац тебе будет! Сечешь? Горбачев неожиданно перекрекстился. И сказал: вот те крест! А потом добавил, а сейчас отпустите, по нужде мне надо, в туалет. Давно уже еле терплю. Ну тогда договорились, сказал Голос. Бывайте тов. Меченный. Успеха вам! А туалет у нас тут в квартире есть, у входа в кухню… Михал Сергеч молнией вскочил в туалет и грохнулся, еле успев спустить штаны,  на унитаз… Ему сразу принесло это огромное облегчение, но на душе по-прежнему было стремно.
 На следующий же день 10 Марта 1985 Черненко сыграл в ящик. Днем позже был назначен Пленум, на котором должен был быть избран следующий Генсек.
 Андрей Громыко уже укладывался спать когда ему позвонили. Звонила дочь Эмилия. Она срывающимся голосом сообщила, что за ней весь день ездила какаято черная Волга, и иногда, во время перехода улицы, угрожающе тормозила прямо перед ней, как бы угрожая задавить. Андрей Андреевич быстро все понял он не спал всю ночь..
Григорий Романов отдыхал в Паланге. Когда ему сообщили о смерти Черненко и Пленуме он срочно вылетел в Москву. Погода была нелетная и пилоту едва удалось взлететь. В Москве, прощаясь с Романовым при выходе из самолета, пилот сказал, что у него на взлете внезапно заклинил где-то на середине полного хода рукоятки сектор газа. И ему пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы сдвинуть ее на максимум и взлететь… Всю дорогу до Старой Площади Романов в машине думал..
Виктор Гришин спал в эту ночь тревожно. Ему снился покойный директор Елисеесвского гастранома Юрий Соколов, которого тащили на расстрел два дюжих охранника. Соколов бился в истерике и кричал: Витек-падла, я им ничего не отркрыл, до последней минуты думал, что ты меня отмажешь… Не убивайте меня, я все скажу!
Гришин проснулся в холодном поту, перед пленунмом выпил успокоительную таблетку, но нервная дрожь во всем теле не отпускала..
  Сейчас трудно узнать как это было, ходят слухи, что сначала многие Горбачева не хотели, высказывались за Гришина, его якобы предложил Романов. Но вдруг ситуацию переломил Громыко и его тут же поддержал Д.Устинов. Они в один голос запели нирвану молодому способному и уже успевшему себя проявить на ответсвенных партийных постах Михаилу Горбачеву, сказав, что оба будут рады продолжать служить Партии под его руководством. В итоге Горбачев был избран Генсеком, как тогда водилось, единогласно.
 Выйдя из зала заседаний Горбачев высморкался и тем же платком утер обильно выступивший пот с лысины. Его красная отметина на лбу была багровой. Но дело было сделано. И он знал кем. Членам Политбюро только казалось, что это они выбрали Михал Сергеича Генсеком. На самом деле его избрал Андропов. Контора и рыбка воплотили его наказ! Дома Раиса Максимовна встречала Михал Сергеича с цветами. Она бросилась ему на шею и защебетала, что никогда не сомневалась, что ей достался такой умный, красивый и достойный человек, как ее Михаил Сергеевич. Не раздеваясь, Горабачев прошел на кухню и махнул рюмку водки за рыбку.
 
            
 
Горбачев шел за гробом Черненко уже как Генсек у изголовья, впреди Громыко и Тихонова. На голове была полупапаха из светлого каракуля. С одной стороны это говорило о близости к Конторе, офицеры которой несли гроб в подобных форменных ушанках, а с другой выделяли его как Партийца, стоящего выше Конторы по рангу. Горбачев был карьерист и апаратчик плоть от плоти. Он тонко чувствовал символику в одежде советской иерархии. Впереди его ждали большие дела...
Процесс пошел!!!
 
                                  
 
 
Эпилог
21 декабря 1991 г Горбачев утром вышел из дома к подъезду, где по обыкновению его должен был ожидать его бронированный ЗИС с персональным шофером и охранником, чтобы отвезти на работу. Было морозное утро, снежило. Охранник с шофером уже сидели в машине. При виде Горбачева, охранник выскочил и услужливо распахнул заднюю дверь.
Горбачев уже хотел было сесть в машину, но охранник вдруг скосил глаза, молча указав ими на боковое стекло ЗИСА. На заснеженном окне четко печатными буквами было написано одно слово- Абзац!.. У Михал Сергеича защемило сердце, ноги подкосились и он неуклюже осел на заднее сидение. Охранник осторожно захлопул за ним дверь и машина тронулась.
Два последующих дня Горбачев уже бешенно торговался с Ельциным об условиях отставки. Ему удалось вытороговать многое: особняк на Ленинских горках, фонд имени себя,  с откуда-то появившимися на счету активами в долларах США, двеннадцать человек обслуги и охраны. Одно только не удалось. Пробегая по списку обслуги Ельцин лично вычеркнул шариковой ручкой должность персональной прачки. Горбачеву пришлось согласиться.
Вечером 23 декабря Горбачев всенародно по ТВ объявил о своей отставке и упразднении СССР, как несуществующей без него единицы… На Лубянской площади в Конторе, которая должна была охранять страну от внутренних и внешних врагов, пили шампанское. Над зданием Верховного Совета в Кремле спускали флаг СССР.
 
      
                     
                      
   Прошло много лет.  К Комсомольскому озеру подъехала машина и из нее нее неспеша вылез низкорослый, невзрачный мужчина средних лет. Также неторопливо он полез в багажник, достал от-туда акваланг и резиновый гидрокостюм. Облачившись в эту амуницию, он вошел в воду и поплыл на небольшой глубине на середину озера. Среди всех обитателей озера он безошибочно определил одну рыбку в золотистом оперении и поодплыл к ней. Рыбка и аквалангист не сговариваясь вынырнули на поверхность. Аквалангист снял маску и обратился к рыбке. Агент рыбка, молвил рыбке аквалангист. Я твой новый ведущий офицер, моя кличка —  Моль. Руководство уполномочило меня сообщить, что за исключительные заслуги перед Россией и нашим ведомством агент Рыбка зачисляется в штат ФСБ в звании майора и награждается орденом Герой России. Служу России! Гордо отреагировала рыбка. Более того, продолжал аквалангист, Озеро объявляется заповедной зоной и передся под охрану государства. Каждое утро специальный человек, как в былые времена в аквариуме у Горбачева, будет подсыпать тебе в условленом месте корм. Я лично учреждаю здесь на берегу кооператив «Озеро» из доверенных людей, которые займут в новой России руководящие посты и буду приезжать сюда на встречи с тобой. Докладывать будешь теперь только мне и выполнять только мои поручения. Слушаюсь, товарищ Моль. Отчеканила рыбка и ушла на глубину...
Когда портрет В.Путина был опубликован в газетах, как преемника и назначенца Б.Ельцина  Горбачев увидев портрет обеспокоился. Ему показалось, что где-то он уже видел этого молодого неприметного человека. Напрягшись, он вспомнил. Этот человек шел у него за спиной в Ленинграде, когда общался с народом на одной из Ленинградских улиц.
 
                                  
Взволнованный Горбачев вбежал с газетой во двор особнка, где  Раиса Максимовна стирала белье в корыте и судачила с одним из молодых охранников, отведенных семье Горбачевых по Ельцинской доброте.
У Горбачева не было слов, он молча глотал воздух и размахивал газетой с портретом Путина. Охранник бросил взгляд на портрет и воскликнкл: Ба, да это же наш Ленинградский кадр –подполклвник Вова Путин-Моль.
 Раиса заплакала, утирая мокрыми руками слезы. Сквозь ее рев явно можно было услышать..: Я всегда, Мишка, считала, что ты тупоголовый деревенщина и неудачник… Говорила мне мама, не ходи за него..
                                    
Горбачев, немного пришел в себя и тихо проронил: ну да, он же профессионал, перевербовал рыбку.
 
Совсем другую картину можно наблюдать у Озера, где Вова Путин беседовал а очередной явочной встрече с рыбкой. Он сидел на берегу и излагал подплывшей к берегу рыбке свое очередное желание...

PS: В пробелах должны были быть иллюстрации, которые не удалось скопировать с помощью редактора.