Под одной крышей

    Глава 1.

      По небольшой однокомнатной квартирке разносился настойчивый звон будильника. Он уже по третьему разу за это утро дико надрывался, стараясь разбудить свою хозяйку, которая всё глубже зарывалась с головой под подушки. Ей явно никак вставать не хотелось, не хотелось покидать тёплой кровати в этот холодный ноябрьский день.

— Да заткнёшься ты, наконец! — завопила девушка и с размаху ударила по назойливому будильнику. Но с первого раза на кнопку остановки нажать не получилось, и мучитель, словно в издёвке, продолжил громогласно сигналить. — Вот же падла какая! — Девушка в возмущении села на кровати и, схватив будильничек, запустила его в стену. Тот нервно пискнул и замолчал. — Так-то лучше… — Промямлила сонно хозяйка несчастного агрегата и повалилась вновь на подушки. Ей очень хотелось досмотреть красивый сон.

      Но долго ей спать не удалось, и вскоре раздался мелодичный звонок телефона, наигрывая любимую мелодию. Девушка с рыком поднялась с постели и принялась искать завалившийся куда-то в одеяло телефон. Найдя сие приспособление, она уставилась на экран сонным взглядом. В голове промелькнула мысль, что может быть, ну его этот телефон и того абонента, что названивает в такую рань. Но телефон всё играл, не желая замолкать, и девушка, наконец, приложила противный агрегат к уху, предварительно нажав на кнопку приёма звонка. Через мгновение она пожалела, что так сильно приложилась ухом к динамику, так как оттуда раздался душераздирающий вопль:

— Аська! — вопил женский голос, в котором девушка узнала свою подругу и коллегу по работе. — Ты где шляешься? Через пятнадцать минут собрание, ты опять проспала?

— О чем ты говоришь? — промямлила Ася, зевая во весь рот. — Ещё только шесть утра…

— Ты совсем спятила, да? — продолжал визжать в ухо голос подруги. — Разуй глаза, на часах восемь сорок пять. И если тебя не будет в кабинете директора в девять, то прощай работа! Ну, сколько можно быть такой безответственной?

      При словах «восемь сорок пять» голубые глаза девушки, сидевшей на кровати, широко распахнулись и забегали по комнате в поисках часов. Наткнувшись на разбитый будильник, она застонала, явственно вспомнив, как трезвонил этот маленький дьявол, а она его проигнорировала.

— Немедленно поднимай свою задницу с постели и марш на работу! — продолжал между тем голос в трубке.

— Вик, а ты не могла пораньше мне позвонить? — насупилась Ася, вскакивая с кровати и направляясь в ванную. Да, у неё определённо слишком мало времени, чтобы привести себя в порядок, да ещё этот глупый дресс-код.

— Что? — возопила подруга, срывая связки. — Я вообще не должна была этого делать. Но я, кажется, твоя подруга. Или нет? Так что решила помочь задержаться на приличном месте.

— Прости, Вик, — простодушно проговорила Ася, включая воду и доставая зубную щётку. — Вызови мне такси, будь так добра. Я буду премного тебе благодарна. Честно.

— Ну, ты и наглая! — воскликнули на другом конце, но уже без обиды. — Ладно, так и быть. И, Ась, постарайся не опоздать. Я, конечно, как всегда попробую тебя прикрыть, но боюсь, Пётр Никандрович не поведётся.

— Спасибо, милая! Я тебя люблю! — крикнула в трубку встрёпанная девушка и повесила её. Теперь ей предстояло за пять минут привести в порядок беспорядочную копну кудрявых волос. Обычно она тратила достаточно много времени на укладку, но сейчас нельзя терять ни минуты, поэтому она вылила огромное количество геля на руку и втерла в короткие светлые волосы, стараясь убрать их назад и спрятать особо длинные пряди за ушами.

      И зачем я обстригла их? Сейчас бы косу заплела и побежала, — сокрушённо размышляла Ася, натягивая белую водолазку и заправляя её в высокую юбку. — Ох, и от линз придётся отказаться. Ненавижу очки. — Девушка вздохнула и, накинув жилет в тон тёмно-синей юбке, выскочила из ванной. — Так, ещё минута, и приедет такси… где этот чёртов сапог?

      Не прошло и двух минут, как Ася Корабельникова сидела в салоне такси, отдуваясь от спешки и заправляя выбившуюся курчавую прядь за ухо. Взглянув на часы, она со стоном повалилась на спинку, до собрания оставалось три минуты, а до офиса пять минут езды как минимум, и то без учёта пробок. Всё, прощай насиженное тёплое местечко. Прощай новый телефон. И почему у неё никогда не получается вставать во время? Ладно бы она всегда жила с родителями, которые её поднимали и кормили завтраком. Нет же, мама всегда была на работе, уходя загодя, до подъема дочери в школу, а потом и в институт. Отца своего Ася вообще редко видела, так как родители были в разводе вот уже пятнадцать лет. И вот, оказавшись одна в квартире, начались эти нелепые просыпы и опоздания на работу. Если мать узнает, она тут же отберет у неё квартиру, вернувшись из деревни. Вот ведь кошмар, а Аська так хотела показать свою самостоятельность и состоятельность.

      Наконец такси остановилось у входа в высокое здание с огромными панорамными окнами, и Корабельникова, расплатившись с таксистом, побежала в свой офис. Пробегая мимо поста охраны, девушка отметила, что опаздывает уже на четыре минуты, и сокрушённо топнула ногой в узком сапожке на шпильке. Ну, что это за транспортное сообщение в Москве? Никаких гарантий на успешный приезд на работу. Отстукивая каблучками, она кинулась к лифту, скидывая на ходу пальто и сдёргивая кашемировый шарф.

      Прошло ещё несколько минут, прежде чем лифт остановился на нужном этаже, и Ася метнулась по коридору в направлении кабинета начальника. Ох, он точно её убьёт! Как пить дать порежет на маленькие кусочки и скормит собакам. Девушка кинула свои вещи на стул возле своего рабочего стола и схватила приготовленные вчера папки. Остановившись перед дверью в кабинет, девушка набрала побольше воздуха в лёгкие, и попыталась придать лицу сокрушённое выражение, вроде как она дико сожалеет о своём опоздании. Стук в дверь и раздражённый ответ начальника о том, что можно войти. Ужас, да и только, как же страшно!

— Пётр Никандрович, доброе утро. Простите за опоздание, пробки, — виновато улыбнувшись, Ася Корабельникова прошествовала на свое место за большим столом.

— Корабельникова! — воскликнул низенький толстячок с густыми усами и совершенно лысой головой, являвшийся её непосредственным начальником. — Это уже ни в какие ворота не лезет! Сколько можно срывать важные совещания? Так трудно встать пораньше и заранее приехать на рабочее место?

      Мужчина пыхтел и отдувался, краснея от гнева. Все, кто сидел за столом, лукаво ухмылялись, поглядывая на нерадивую коллегу, которая строила из себя стеснительную особу, потупив взор и ссутулив плечи. Все знали, что она нисколько не стыдится своих опозданий и сейчас скорее посмеивается в душе, нежели что-то другое. Только Асина лучшая подруга Виктория Райнц сидела, насупившись и кидая на неё суровые взгляды.

— Простите, я попала в пробку, хоть и встала сегодня значительно раньше, чем обычно, — пролепетала Ася и заискивающе посмотрела в суровое лицо начальника. Многие из присутствующих уткнулись в свои документы, пытаясь скрыть смешки. Как много раз они слышали подобную фразу от неё, как часто она опаздывала, все уже и со счёта сбились. К тому же их явно позабавил тот факт, при котором Асе пришлось встать раньше обычного, и каждый был уверен, что это такая очевидная ложь, что даже от Перта Никандровича это не должно бы укрыться. Но, тем не менее, каждый раз этот строгий мужчина всегда спускал это на тормозах.

— Да что Вы говорите! — воскликнул начальник, пощипывая свои густые усы. — А очки Вы вдруг для красоты надели? — Ася метнула на него удивлённый взгляд, почти такой же, как и все присутствующие. Похоже, сегодня девушка, в самом деле, попала, и начальство не спустит всё как само собой разумеющееся в этот раз. Неужели он, в самом деле, решил уволить её?

— Я… я… — Корабельникова задохнулась, от неожиданности не зная, что сказать.

— Вы всегда надеваете очки взамен линзам, когда опаздываете! — не прекращал кричать Пётр Никандрович, уперев ладони в дубовую столешницу. — Думаете, что я дурак? Что за неуважительное отношение к вышестоящему руководству?

      В кабинете воцарилась гробовая тишина, каждый замер, боясь вздохнуть и попасть под шквальный огонь и тоже поплатиться. Лишь Вика, сокрушённо покачав головой, послала подруге взгляд, говорящий «а я тебя предупреждала». Ася теперь это осознала в полной мере, сжимаясь всё больше от нависающего, казалось бы, как такое возможно, начальника, который покраснел от злости, и это не предвещало ничего хорошего.

— Всё, моего терпения больше нет! — Суровый господин прошествовал мимо стола переговоров, подходя к бедной девушке ближе. — Не позволю больше срывать совещания и важные международные переговоры. Если Вы не можете просто прийти вовремя, то о какой качественной работе вообще может идти речь. Ваше наплевательское отношение к коллегам, которые обязаны за Вас делать Вашу же работу, просто не укладывается у меня в голове. Но Ваше конкретное презрение и неуважение к начальству, и в частности ко мне, ставит в тупик, заставляя задуматься, а вообще способны ли Вы хоть о ком-то думать, кроме себя.

      Пётр Никандрович на мгновение замолчал, переводя дыхание, а Ася наоборот задохнулась от понимания того, что все её утренние мысли, скорее всего, грозят сейчас исполниться. Становилось страшно и хотелось плакать, но девушка держалась из последних сил, уставившись в пол, не в состоянии взглянуть в глаза разъярённого начальника.

— Сегодня, благодаря Вашему опозданию, мы упустили важный звонок по скайпу с президентом компании «Иствей». Благодаря Вашей халатности и отсутствию важных документов переговоры отложены на неопределённый срок, а это знаете, что значит? — Мужчина сделал зловещую паузу. — Это значит, что, скорее всего нам больше не светит заключить с ними договор, так как они не захотят очередных звонков. Это конец! Вы сорвали мне сделку, над которой мы всем отделом работали больше полугода.

      Ася сглотнула, понимая к чему ведёт Пётр Никандрович, изливая свои гневные речи. Пора было паковать вещички и отправляться на поиски новой работы. А судя по тому, что хорошей рекомендации ждать не приходится, то и работы приличной тоже не видать, как своих ушей. А из этого тут же вытекают проблемы с оплатой квартиры и соответственно съезд с неё. Прощай Москва, здравствуй пригород.

— Вы уволены! Можете даже не отрабатывать, потому как такие работники мне не нужны, — Наконец озвучил мысли девушки начальник. — Полчаса на сборы, и чтобы я не видел Вас больше никогда.

      Все находящиеся в кабинете, ахнули и сочувственно посмотрели на нерадивую коллегу, которая теперь уже ею и не являлась, лишившись в одно мгновение своего места. Корабельникова обвела кабинет грустным взглядом, на пару секунд остановившись на каждом лице, и поспешно покинула его. Всё внутри девушки сжималось от неприятного ощущения обречённости и слёзы так и рвались наружу. Неужели это всё? Неужели ничего нельзя исправить? Почему она смолчала и ничего в своё оправдание не сказала? Хотя, что она могла, ведь он говорил совершеннейшую правду, от которой почему-то стало за себя так стыдно, что хотелось подобно страусу спрятать голову в песок.

      Вещей было немного и поэтому на сборы ушло чуть больше пяти минут, которые и то девушке пришлось растягивать, чтобы отсрочить неизбежное. Наконец вещи были собраны, а мысли наоборот погрузились в беспорядок. Окинув кабинет последним печальным взглядом, Ася вышла за дверь, громко ею хлопнув напоследок. Ей всегда хотелось так сделать, и вот выдался отличный момент.

 

***

 

      Ввалившись в квартиру и захлопнув за собой дверь, Ася сползла на пол, неуклюже раскинув ноги и обречённо понурив голову. Она не заметила, как оказалась тут, всё произошло как во сне. Вот она хлопает дверью кабинета, унося свой небольшой скарб, и вот она уже лихорадочно пытается вставить ключ в замочную скважину, стоя перед своей квартирой. Что было в этом промежутке, благополучно было пропущено, ибо не несло никаких впечатлений, но всё-таки было странным и слегка пугало. Хотя теперь её было трудно напугать, ибо она уже пребывала в таком ужасе, что даже сфокусироваться на нем не могла, гоня их прочь и, пытаясь прикрыться какой-нибудь весёленькой шуточкой, которые много раз слышала от своих друзей. Правда, это мало помогало, но попробовать стоило.

— Раз уж на то пошло, — пробубнила себе под нос девушка, ероша уложенные гелем волосы, — лучше бы я поспала. Всё равно этот старый дурак бы уволил, зато я была бы отдохнувшая. Да и прошло бы к тому времени уже полдня.

      Корабельникова не была сумасшедшей, но пребывая в постоянном одиночестве в квартире, всё-таки позволяла себе иногда поболтать сама с собой. Чаще всего это были какие-нибудь поучительные беседы, но бывали и такие как сейчас, ни о чём особенном не говорящие, но несущие душевное спокойствие. Вот и сейчас Ася с головой окунулась в успокоительные речи для себя самой. Это создавало определённое ощущение присутствия ещё кого-то, кто мог бы выслушать, посочувствовать, и помочь. Приютить, напоить чаем и уложить в кроватку, рассказав попутно о чём-нибудь интересном, либо же смешном. Да, Ася иногда создавала подобные абсурдные ситуации для себя, при этом осознавая, что узнай об этом хоть одна душа, то её определённо упекут в психушку, а этого просто никак допустить было нельзя. Но сейчас девушка, в который уже раз была одна и могла позволить себе делать все, что её душе угодно, хоть нагишом разгуливать, хоть на руках ходить, чего, кстати, она не умела.

— Так, и чего сидим, грустим? — спросила Ася своё отражение, поднявшись, наконец, на ноги и подойдя к большому зеркалу на всю стену. Девушка очень любила его, так как в нём можно было увидеть себя с ног до головы целиком. Признаться честно, порой она выходила из ванной обнажённая и вставала напротив него, критически осматривая себя и делая всякие замечания, отпуская глупые шуточки, издеваясь над своей маленькой грудью, которая была меньше чем у любой среднестатистической восьмиклассницы. Было обидно, но она смирилась с этим, осознав, что дожив до двадцати трёх лет и не разжившись приличными сиськами, можно о них уже и не мечтать. Зато у неё были бесподобные кудрявые волосы и пухлые губки, которым все завидовали.

— Ну, что Аська, давай выпьем и расслабимся, — заливисто засмеявшись, Корабельникова махнула рукой на своё отражение и поплелась на кухню. Конечно, выпить у неё ничего не было, да и не пила девушка ничего крепче кваса, чем несказанно гордилась и не питала необратимой тяги к алкоголю, стараясь всегда быть в трезвом уме. Хотя всё же была маленькая тайна и у неё. Когда становилось совсем тяжко, то Ася выуживала из заначки пачку сигарет и, глубоко затягиваясь, выкуривала одну или две. Потом правда прятала сигареты обратно в тайник и не доставала их до следующего тяжёлого случая. Сегодня как раз был такой случай, и девушка собиралась, попив кофейку закрыться на лоджии и покурить, затуманивая раздражение и расстройство хотя бы на некоторое время.

— Да забей ты на этих идиотов, что тупо сидят и парятся в душных маленьких офисах, вылизывая зад своему начальству, — проговорила самой себе Ася, наливая кофе из турки. — Нет худа без добра, правда? Вот посмотри, у тебя никогда не было времени, чтобы как следует по-человечески заварить и попить кофе, закусив его теплой хрустящей булочкой. — Девушка улыбнулась своему хмурому лицу, выглядывающему из чашки с чёрным кофе.

      Попив кофейку, Корабельникова включила музыку и поплелась в ванную, чтобы понежиться в приятно пахнущей пене, зарываясь с головой и расслабляясь, растекаясь в сладостной неге. А ведь, если разобраться, то она и в этом постоянно себе отказывала, вечно куда-то торопясь и из-за чего наспех принимая душ. Бред, да и только. Вода в ванне была слегка обжигающей, но Ася, закусив губку, всё же забралась в неё и закуталась в розовую пену, прячась от негативных мыслей о произошедшем с утра пораньше. Расслабившись настолько, что чуть не провалилась в глубокий сон, девушка чуть не прослушала звонок в дверь. Нахмурившись, она замерла, раздумывая над тем, а не показалось ли ей это спросонья, ведь когда она начала прислушиваться, звонки прекратились, и в квартире по-прежнему было оглушающе тихо. Поплескавшись ещё немного, Корабельникова вновь услышала знакомое чириканье дверного звонка. Не понимая, кто бы это мог быть, ведь по идее её сейчас дома просто быть не могло, девушка накинула прямо на мокрое тело махровый халатик, не доходивший ей и до середины бедра.

      Взглянув в глазок, девушка нахмурилась, так как на лестничной площадке стоял незнакомый молодой человек. Окинув себя быстрым взглядом в знакомом большом зеркале, Ася пришла к выводу, что вид у неё прелестный, но вполне может навлечь на неё проблемы. Посему девушка решила проигнорировать пришельца, всё равно никого не ждала, но тот был более чем настойчив, снова надавив на кнопку звонка и удерживая её теперь несколько дольше. Корабельникова закатила глаза, осознавая, что незнакомец так просто не уйдёт, потому что наверняка слышал, как она плескалась в воде, а потом босыми ногами шлёпала к двери.

— Кто там? — как можно более спокойно и уверенно спросила молодая особа, приглаживая влажные волосы с мелкими кудряшками, с которых ещё капала вода.

— Здесь живёт Ася Корабельникова? — спросил довольно таки приятный баритон из-за закрытой двери. — Я к ней по очень важному вопросу.

      Ася закусила губу, рассматривая повнимательнее неожиданного гостя в попытке разглядеть в нем кого-нибудь знакомого. Но все её старания были тщетны, парень с темными волосами ей определённо не был известен. Девушка отстранилась от глазка и ещё раз скептически себя осмотрела. Нет, в таком виде даже перед знакомыми парнями представать, себе дороже, а тут какой-то странный субъект.

— Что Вам нужно? — почти сурово спросила Корабельникова, тем не менее, лихорадочно натягивая на себя домашние бриджи, что сделать было весьма трудно, так как вытереться девушка не удосужилась, и тонкая ткань штанишек упрямо липла к нему и не желала принимать надлежащий вид.

— У меня письмо от Романа Михайловича Корабельникова, — раздалось за дверью, от чего Аська замерла и в ступоре уставилась на обитую деревом входную дверь. Она очень давно не слышала этого имени, практически пять лет прошло. А тут заявляется некто и утверждает, что у него есть письмо её отца. Сомнения закрались в голову девушки, но вместе с ними где-то внутри забрезжил маленький огонёк надежды. Как бы не продвигались отношения родителей после развода, Ася очень любила их обоих, особенно нечасто гостившего у них отца. Оказавшись без его поддержки, она переживала и искала любой повод, чтобы встретиться с ним, но тот избегал любых контактов, и в итоге девушка сдалась. Сейчас же в сердце что-то кольнуло, пробуждая давно забытые чувства.

— О-Откуда оно у Вас? — дрожащим теперь уже голосом спросила Ася Романовна, трясущимися от волнения руками развязывая поясок халата и откидывая его в сторону вешалки.

— Несколько недель назад он умер, — каким-то обречённым голосом сказал парень, опустив голову, — но перед смертью попросил передать Вам это письмо.

      После слов о смерти отца девушка вскрикнула и оторопело опустилась на коврик у двери. В голове завертелась вереница разных мыслей, увлекая за собой маленькие, пусть незначительные, но такие милые сердцу моменты их совместного времяпрепровождения. Да, а она надеялась, что со временем им удастся встретиться и поговорить, удастся снова стать ближе друг к другу. А теперь уже больше ничего изменить нельзя, смерть не исправишь, сценарий не перепишешь.

      Взяв, наконец, себя в руки Ася натянула на голое тело футболку с цветочным принтом, который в данный момент почему-то казался ей вовсе неуместным, и открыла дверь. Перед ней, теперь уже совсем близко, стоял высокий молодой человек с вьющимися темными волосами и смотрел на неё печальным взглядом.

— Ну, заходите, — махнула Корабельникова неопределённо в сторону своей квартиры и отодвинулась, пропуская незнакомца внутрь. — Откуда Вы знали моего отца? — Спросила она, когда дверь за гостем благополучно была закрыта, и тот с интересом стал осматриваться по сторонам.

— Я уверен, что Вы обо мне не слышали, — начал спокойно говорить молодой человек, остановив, наконец, свой взгляд на хозяйке квартиры. — Меня зовут Станислав. — Он улыбнулся нежной улыбкой, что привело Асю в некоторое замешательство, заставив нахмуриться. — Станислав Корабельников.

      На этих словах синие глаза девушки широко распахнулись, от чего очки, которые она нацепила на нос перед открытием двери, сползли на его кончик. Но Ася практически сразу взяла себя в руки и, нахмурившись, серьёзно посмотрела на Станислава. Хотя чему собственно удивляться, ведь она никогда не видела родственников своего папеньки. Знала только, что родители его были всегда против матери Аси и никогда не приезжали повидаться с внучкой. По всей видимости, это парень какой-то её родственник, может дядя или кузен.

— Роман Михайлович мой отец, — просто сказал парень и тряхнул своей кудрявой головой.

      Вот такого Ася Корабельникова не ожидала, так как всегда думала, что родители очень любили друг друга, а тут нарисовывается парень, который либо её ровесник, либо старше на пару тройку лет. Выходит, вся её жизнь сплошной обман? И вообще не стоило питать надежд на счастливый конец? Девушка прикрыла глаза и медленно села на пуфик у зеркала. Весь её мир катился в тартарары.
 
Глава 2.

     Пытаясь побороть слабость, Ася поднялась на ноги и молча прошлёпала на кухню, её гость остался стоять в прихожей, так и не шелохнувшись. Девушка же забралась под сиденье маленького кухонного диванчика и извлекла оттуда пачку сигарет. Сейчас ей нужно было как можно скорее затянуться, да поглубже, чтобы мысли вылетели из головы, оставив пьянящую пустоту и лёгкость. А уж потом она постепенно будет возвращать воспоминания и прочий ворох мыслей, что роились и зудели.

— Ну и чего тебе надо от меня? — наконец хмуро спросила Ася, докурив одну сигарету и вытаскивая из пачки вторую, потому как от нахлынувших на неё эмоций она никак не могла избавиться, никак не могла из-за них расслабиться. Дым хоть и помутил её разум, затянув серой пеленой сознание, но яркие картинки прошлых дней с отцом и его слова, что он никого и никогда так любить не будет, как любит своего единственного ребёнка. Хотелось кричать и лезть на стену, но она просто выжидающе смотрела на Станислава, который в ответ смотрел ей в глаза.

— Просто у меня письмо от отца, — пожал плечами тот, доставая из внутреннего кармана куртки большой белый конверт и протягивая его девушке, что в замешательстве даже не обращала внимания в каком виде она предстала перед своим якобы братом. — Он хотел, чтобы ты его прочитала.

      Корабельникова в очередной раз тяжело вздохнула и ещё мрачнее посмотрела на гостя, выглядевшего, тем не менее, весьма расслабленно и спокойно, в отличие от разгневанной и расстроенной одновременно, Аси. Он будто излучал какое-то позитивное настроение, заряжая им воздух вокруг себя. Всё же она взяла белый конверт и вытащила несколько листов, исписанных убористым почерком, который смутно казался ей знакомым, а, может, она просто хотела думать, что помнит, как выглядели каракули отца. Быстро пробежавшись глазами по написанному, девушка нахмурилась и принялась заново перечитывать то, что рассказывало письмо. Но, чем больше она углублялась в него, тем сильнее напрягалась и хмурилась, пытаясь понять, правда ли это всё.

— Что это значит? — несколько грубо отозвалась она, наконец, закончив в четвёртый раз перечитывать рассказ и просьбу отца.

— Ну, я не уверен, что у меня в письме было тоже самое, что в этом, но думаю он хотел, чтобы мы с тобой подружились, — Стас улыбнулся, пожимая плечами, чем раздосадовал худенькую девушку ещё больше.

— Нет, это я поняла. Но зачем мне тебя селить у себя? Тебе что, жить негде? — вызывающе спросила Ася, откидывая спадающую на глаза кудрявую прядь. Она не могла поверить, что этот взрослый парень, что старше был её ровно на два года, не мог найти место, где бы смог жить и не беспокоить её. Кроме того, даже прочтя душещипательное повествование отца о том, как он неожиданно узнал, что у него растёт незаконнорожденный сын, и как пытался загладить вину перед ним, пытаясь воспитать человеком, но в это время безвозвратно утратил любовь дорогой ему дочери. Этого она не могла ему простить, ведь никогда его не забывала никогда не переставала любить и уж точно не желала, чтобы он ушёл. Ему следовало рассказать о сыне, её сводном брате гораздо раньше, возможно сразу, тогда бы всё было иначе. Но он этого не сделал, оставив горечь и обиду в сердце девочки.

      Теперь же вот перед ней появляется этот самый братец и пытается навязаться жить в её московской квартире, которая, кстати, отцу не принадлежала, а была куплена матерью без его участия. Да ей было абсолютно плевать на него, ведь он отобрал у неё отца, сделав её жизнь невыносимой, сделав ей больно. Нет, он точно не будет тут жить, потому как не нужны ей напоминания о тех годах, которые она пыталась забыть и никогда не вспоминать. Ася зло зыркнула на сводного брата, отмечая, что возможно он и похож с ней, но это не может ничего поменять.

— Да, ты права, — погрустнел вдруг в миг Станислав, понурив голову, — я конечно же не должен об этом просить тебя. Мне бы следовало вообще не приходить, но отец очень просил передать его последние слова. — Он говорил так проникновенно, что в определённый момент девушке стало его немного жаль, от чего она лишь посильнее стиснула кулаки, продолжая молчать. — Ты безусловно ничего не должна мне, наоборот ты скорее всего меня ненавидишь, потому что я отобрал у тебя отца. Но поверь, он всегда думал только о тебе, хоть никогда и не рассказывал, даже нанял частного детектива, который приносил ему твои фотографии. Он пытался связаться с твоей матерью, чтобы помочь тебе выучиться, но она отвергла все его попытки.

— Конечно! — вдруг вспыхнула Ася, у которой прорвалась та самая плотина терпения, что была возведена для ограждения себя и окружающих от призраков прошлого. — Никто в здравом уме не примет помощь от предателя! Он бросил нас, а ведь я была ещё ребёнком, я нуждалась в нём!

— Ты права, но он посчитал, что мальчику отец нужнее, чем девочке, которой ближе общение с матерью, — виновато произнёс Стас, в то время, как девушка на его слова фыркнула и принялась мерить шагами коридорчик, дальше которого парня она не пустила. — Но он любил тебя, я это точно знаю. Ася, пойми, он стал заложником обстоятельств, а потом долго жалел об этом. Исполни же его последнюю просьбу, прости.

      Девушка вздохнула и устало села на пуфик, понимая, что в этом сводный братец прав. Она должна была простить отца, который теперь уже не на этой бренной земле и ожидает, чтобы его душу отпустили на покой. Пусть ей было больно и обидно, но так же ей было так жаль, что она его столько времени не видела и теперь не увидит больше никогда. Никогда не обнимет, не поцелует в шершавую щёку, не сможет почувствовать его объятий. И тут слёзы быстрым потоком хлынули из её глаз, погружая в бурные рыдания, о потере дорогого ей человека. Все обиды стали ничтожными в сравнении с потерей потерь. Она что-то вскрикивала, звала его, утирая ладонями слёзы, рвала на себе волосы, что были такими же, как у него. Девушка и не заметила, как на плечи легли тёплые ладони Станислава, который обнял её, стараясь успокоить. Он тоже что-то говорил, гладя по голове, прижимая к своей груди и раскачивая словно маленького ребёнка. А Ася всё рыдала, не в силах остановиться, выплакивая все слёзы, копившиеся несколько лет, сокрушаясь несправедливости.


***



      С трудом разлепив глаза, девушка попыталась сообразить, где она, и, что происходит. Она определённо лежала на кровати, заботливо укрытая одеялом в комнате, скрытой сумерками. Поморгав глазами некоторое время, сгоняя остатки сна, Ася поняла, что находится в своей комнате, а за окном светят фонари, давая примерное представление о времени суток, хотя она определённо не понимала, как оказалась в постели и проспала целый день. И тут с кухни раздалось позвякивание тарелок, что привело девушку в ещё больший ступор, граничащий со страхом. Неужели кто-то к ней залез, чтобы обокрасть? Если это так, то для чего им посуда, которая в любом супермаркете стоит три копейки?

      Медленно Корабельникова сползла с кровати, стараясь производить как можно меньше звуков, чтобы не дать ворам понять, что она находится тут. Добравшись на цыпочках до двери из комнаты, она осторожно взяла из-за шкафа железную кочергу, которая была ею найдена в этой квартире и оставлена для смеха, теперь же она была, как нельзя кстати. Дойдя маленькими шажочками до кухни, Ася замерла, шокированная увиденным. Если это вор, то уж очень странный — вор, который решил перекусить, кинувшись в ограбленной квартире что-то жарить на сковороде. К слову пахло просто изумительно, так, что у бедной девушки, не державшей и маковой росинки с утра во рту, скрутило желудок болезненным спазмом.

      И тут она заметила кудрявую макушку, вспоминая сразу же все события сумасшедшего утра. Это был вовсе не вор, а её сводный братец Станислав, который невесть откуда вообще появился с письмом от отца, что скончался на днях. Шум в голове медленно рассеивался, возвращая сонную девушку к реальности и указывая, что бывает, если реветь навзрыд, не думая о последствиях, а потом дрыхнуть весь день. Глубоко вздохнув, Ася отставила в сторону кочергу и зашла в кухню.

— Привет, — хрипло проговорила она, и на её голос повернулся молодой человек, держа в руках лопаточку и сковородку.

— Привет, — смущённо улыбнулся он. — Надеюсь, ты не против, что я воспользовался твоим гостеприимством и похозяйничал на твоей кухне? Ты крепко спала, и я не стал тебя будить, дав тебе возможность прийти в себя. К тому же я подумал, когда ты проснёшься, то захочешь есть. Так что вот… — И он указал на сковороду, где румянилась поджаренная колбаса, залитая яйцом и посыпанная зеленью. — У тебя в холодильнике было пусто, так что я сходил в магазин. — Стас мотнул головой, указывая на пакет из ближайшего супермаркета.

      Станислав всё распинался, показывая покупки, поджаренные гренки, заваренный чай и нарезанный овощной салатик, а девушка сердито смотрела, не произнося ни слова, хмурясь и покусывая губу. Наконец парень замолчал, виновато глядя на неё исподлобья. Потом он вдруг резко поставил сковородку на плиту и стал стягивать с себя её фартук, которым к слову она никогда не пользовалась, так как не умела и не любила готовить.

— Прости, я не подумал, прости, — забормотал Стас, проходя мимо неё в прихожую и снимая с крючка свою лёгкую куртку. — Ты не волнуйся, я сейчас уйду. Ещё раз извини.

— Постой, — Ася глубоко вздохнула и повернулась, к брату, который уже заматывал на шее шарф, — ты, наверное, хочешь есть, раз проторчал тут весь день. Так что можешь остаться и поужинать, тем более, что это ведь ты приготовил его.

Ужин затянулся, оказывается, Станислав очень хорошо готовил и знал много отличных историй. Сначала Ася, правда, никак не реагировала на его попытки поболтать, а молча поедала салат, но когда он упомянул об институтских годах, о жизни в общежитии, тут уж она не могла смолчать, ведь тоже жила когда-то в общежитии и все его тяготы были ей прекрасно знакомы. Они болтали непринуждённо, много смеялись, и девушка совсем забыла, кто перед ней, почему и зачем он пришёл. Когда же всё было съедено и посуда вымыта, кстати, вымыл её Стас, парень понуро посмотрел в сторону входной двери и сказал:

— Ну, что же, приятно было с тобой пообщаться, Ася, но мне, пожалуй, пора. Уже очень поздно и мне не хотелось бы обременять тебя.

— Стас, а ты куда сейчас? — откликнулась Корабельникова, почему-то смущаясь тому, что приходится спрашивать об этом.

— Да я не знаю, — отмахнулся парень, всовывая ноги в кроссовки. — Сейчас придумаю чего-нибудь.

— Что? — изумилась девушка и тут же подбежала к брату. — Ты правильно заметил, что уже очень поздно и ты сейчас нигде не найдёшь ночлега. Уж не на улице же тебе спать вместе с бомжами. Оставайся у меня.

— Я не могу злоупотреблять твоим гостеприимством, кроме того кто-то совсем недавно не хотел пускать меня даже на порог, — усмехнулся Стас, протягивая руку за курткой.

— Перестань, — смутилась Ася, тоже вспоминая утреннее происшествие. И пусть где-то в сердце всё ещё щемило, она не могла выставить на улицу брата, да даже не брата, никого бы выставить не смогла, кому негде было бы переночевать. Она упрямо выхватила куртку из крепких мужских пальцев и кинула её на диван в комнате. — Ты остаёшься и точка. Перестань строить из себя недотрогу, я же не предлагаю тебе ночевать на коврике в ванной, у меня есть вполне приличная раскладушка. Когда мама приезжает, я на ней благополучно сплю.

— Хорошо, уговорила, — улыбнулся Станислав и стал разуваться.

      А ещё через несколько минут они уже мило беседовали, расположившись на небольшом диванчике в углу комнаты, попивая заваренный Станиславом чай и поедая остатки её любимого печенья. Девушка и не заметила, как раскрылась перед парнем, рассказав ему практически все злоключения этого дня, заручившись его поддержкой. Хотя для чего ей она была нужна, Ася и не знала, просто было ужасно приятно осознавать, что есть на свете такой человек, которому не наплевать, что с тобой творится, и который хочет проявить к тебе и сочувствие и внимание. С ней такое бывало нечасто, а если учесть, что у неё ещё и молодого человека не было, то было весьма прискорбно.

      Вечер перетекал плавно в ночь, а они не собирались отправляться на боковую. Для девушки-то это не было странным, так как она почти весь день проспала, наревевшись. Это смутило её, когда она заметила, что новоявленный братец скрывает свои всё учащающиеся зевки. И как она только этого раньше не заметила, занимая его пустой болтовнёй и глупыми нескончаемыми жалобами на несправедливости своей жизни.

— Стас, ты прости, ты, наверное, валишься от усталости, — со смущением проговорила девушка, нервно поправляя выбивающиеся из-за уха кудри. — Давно бы сказал, и я уложила бы тебя спать.

— О, — воскликнул тот и рассмеялся. — Уверяю тебя, я уже давно вырос и меня не надо пеленать и укачивать.

— Да я же не об этом, — похихикала между тем с ним Ася. — Ты мог бы попросить предоставить себе постель… ох, я сама должна была догадаться, ты же ведь только приехал.

— Да, ничего, брось ты, — отмахнулся парень и тут же широко зевнул, уже не сумев спрятать зевок в кулак.

      Корабельникова моментально вскочила со своего места и начала суетливо бегать по комнате, доставая раскладушку и пытаясь её разложить. У неё никак это не получалось, и поэтому в дело пришлось вступить Станиславу, которому это удалось весьма быстро и удачно. Кивнув на это с очень серьёзным лицом, девушка продолжила свои странствия по своему жилищу, выуживая на свет бельё и застилая импровизированную кровать.

— Ты такая забавная, когда суетишься, — хмыкнул Стас, когда его силой усадили на его спальное место, давая понять, что он может уже отдыхать. Ася на его слова отреагировала весьма странно — она покраснела, в смущении закусывая губу.
 


***



      Совершенно незаметно для девушки Станислав задержался у неё не только на одну ночь, а потом ещё на одну, и даже на целых две недели. Всё это время он потчевал её вкуснейшими изысками, которые готовил собственноручно, и Ася начала подозревать уж не повар ли он. Кроме того у него имелись деньги, которые он одолжил ей на уплату платежа по ипотеке и коммунальных услуг, а так же с его лёгкой руки холодильник был забит впервые не полуфабрикатами, а вполне нормальными съестными продуктами. И, что немаловажно, с ним было легко и весело, казалось, что они вот так всегда вместе и жили, радуясь и помогая друг другу во всём.

      Ася ещё никогда не встречала такого замечательного человека, и что её радовало больше всего, что этим человеком был её брат. Становилось как-то приятно и тепло на душе от осознания того, что не перевелись ещё на земле такие отличные парни, за которыми хоть на край света, либо которые за тобой пойдут на тот самый край.

      Вот повезёт кому-то, — рассеянно подумала как-то раз девушка, разглядывая, как Станислав умело нарезает морковку для супа. — Эх, встретить бы и мне такого удалого молодца. — Она мысленно вздохнула и поспешила отвести взгляд, чтобы ненароком не смутить брата. — Ну, разве можно быть таким идеальным? А ведь всё при нём: атлетическая фигура, роскошная шевелюра, чарующий голос, покладистый характер. Даже готовит вон как вкусно, будто всю жизнь этим и занимался. Мозги на месте, поговорить с ним интересно, — он начитан. Ну, прям идеал, ни дать, ни взять.

— Стас, а где ты так ловко научился готовить? — спросила она, наконец, вернув свой взгляд на фигуру брата. — Меня сколько бы мама не учила, у меня никогда так не получается. Да, я даже совсем это дело забросила, когда на работу вышла, слишком уж муторно.

— Всё очень просто, — дружелюбно улыбнулся Станислав, кинув быстрый взгляд через плечо и тут же вернувшись к нарезанию лука кольцами. — Мама не очень любила готовить, а когда заболела, то вовсе перестала это делать. Нам же с братом нужно было что-то есть, поэтому мне пришлось предпринять попытку нас прокормить. Так вот и повелось, что главным поваром в доме стал я. Это не изменилось, даже когда мама поправилась и смогла самостоятельно передвигаться.

— Ммм… понятно, — Асе вдруг стало стыдно, что она ворошит, вероятно, неприятные воспоминания из прошлого. — Прости за нескромный вопрос, а чем болела твоя мама?

— Да не смущайся ты, — улыбнулся парень, на этот раз, не поворачиваясь к ней, — всё нормально. У неё случился инсульт, и она была какое-то время парализована. Отец тогда очень волновался… ох, прости… — Стас поспешно отложил нож и обернулся, пытаясь увидеть её реакцию на упоминание отца.

— А как мама сейчас? Как братишка? — неожиданно даже для себя самой спросила Корабельникова.

— Мама умерла в прошлом году от очередного инсульта, — сухо проговорил молодой человек и опустил голову, упорно изучая краешек передника, что был на нём всегда одет, в моменты, когда он готовил.

— Прости, мне очень жаль, — взяла его за руку Ася и прижала его большую ладонь к себе. — Я не знала… я не хотела тебе напоминать… прости...

— Всё в порядке, — попытался заверить её он, но она, разумеется, не поверила ему. — А брат мой… в общем, его отец увёз к бабушке с дедом в Кишинёв, когда понял, что сам очень болен. — И видя сочувствующий взгляд пронзительных глаз девушки, он крепко сжал её пальцы в благодарности. — Возможно, когда он подрастёт, мы увидимся с ним.

      Поддавшись неведомому порыву и едва сдерживая слёзы, Ася кинулась на шею брату и крепко его обняла, через эти объятия пытаясь донести, как она ему сочувствует и, как её жаль его, что он столько пережил. Ведь он потерял обоих родителей. И пусть она тоже потеряла отца, причём очень давно, но у неё хотя бы осталась мать, которая её любила и заботилась о ней. Стас тоже стиснул её в своих руках и уткнулся носом ей в макушку.

— Спасибо, — прошептал он.

— Теперь у тебя есть я, — пролепетала ему в плечо девушка, — мы же одна семья и будем поддерживать друг друга.

— Ты чудесный человек, ты знаешь? — улыбнулся парень, отстраняясь и заглядывая девушке в глаза.

— Да полно, — покачала головой Ася, — до тебя мне, как до луны.

      Так они и стояли некоторое время, держа друг друга в некрепких объятиях и наслаждаясь вниманием, теплотой и близостью, пока Станислав не сорвался с места, кинувшись к плите, на которой убегал суп.