Свидание

                                                                          Свидание

                                 Часть I
                                 Мечты

      Было раннее утро, пятница, конец мая. Маша, студентка третьего курса педуниверситета, сидела  за столом и задумчиво смотрела в окно. За окном моросило, съёжившиеся от холода люди, укрывшись зонтами, куда-то торопливо спешили. Даже в такое ненастье они не могли усидеть дома, у всех находились неотложные дела. Мокрая берёза в палисаднике, словно мокрая курица, продрогнув до самой сердцевины, опустила к земле свои  ветви. Она тихо плакала, роняя крупные капли слёз на влажную траву. Если капли попадали на куст, примостившийся под окном, тот в ответ недовольно морщился и стряхивал их.
      При этом он, казалось, говорил:
   -  Не надо на меня брызгать, мне и так холодно.
      Несмотря на промозглую погоду, скоро должно было наступить календарное лето. А лето – это маленькая жизнь, как спел однажды один известный бард.
     Шла последняя зачётная неделя, и с утра в университете занятий не было.  Семинар по подготовке к экзамену начинался только в два часа. Маша раскрыла конспект по педагогике и рассеянно в него уткнулась. Она прочитала первую фразу, но на следующей остановилась и отложила тетрадь в сторону. Дождь продолжал монотонно стучать по подоконнику, а люди продолжали по-прежнему куда-то спешить. Вот уже третий день, как мысли девушки были далеки от учёбы. И виновником этого был парень, с которым она познакомилась в минувший вторник. Теперь она ждала от него звонка, но юноша не торопился дать знать о себе. В принципе, он и не обещал ничего при прощании, с чего это она решила, что он должен позвонить.
    — Тогда, зачем взял у меня телефон? — терзалась Маша, — или, может, он думает, что это я сама ему навязалась? Нет, всё было совсем не так. Я ему не навязывалась, это он проявил интерес, а я вела себя достойно.   
   Девушка постаралась отогнать от себя досадные мысли, но те стайками кружились в её голове и клевали её самолюбие. Чтобы успокоиться, она начала припоминать, как всё было. Познакомились они в троллейбусе. Маша ехала с занятий к своей тётке, у которой жила вместе с младшей сестрой. Троллейбус был переполнен, и она едва протиснулась в салон. Как только двери за ней закрылись, девушку, зажав со всех сторон, потащило к противоположной стене. Сопротивляться было бесполезно, и затормозила она только у противоположного окна. Вернее, помог ей это сделать симпатичный парень спортивного телосложения. Взявшись руками за металлические поручни и упёршись в них, он оттеснил толпу и остановил поток. Между ним и окном образовалось небольшое пространство, в котором девушка оказалась и в котором могла хоть как-то пошевелиться. Первым делом она ощупала  сумочку, цела ли та и цел ли в ней кошелёк, но всё оказалось в порядке, затем поправила чёлку и только после этого обернулась. Позади неё стоял юноша приятной наружности и стоял он так близко, что при повороте их лица почти соприкоснулись. От неожиданности девушка отпрянула, но тут же взяла себя в руки и начала с любопытством разглядывать парня.
     Посмотреть было на что. Русые волосы юноши были коротко пострижены, и от них пахло дорогим одеколоном, прямой нос напоминал о благородстве предков, а волевой подбородок подчёркивал твёрдый характер. Но особенно выделялись у юноши глаза – огромные, зелёные и с небольшой хитринкой.
      Ещё на первом курсе Маша дала себе зарок не знакомиться в общественном транспорте с противоположным полом, но сейчас, завороженная взглядом своего визави (vis-а-vis), она позабыла об этом. Если быть честной, то за все три года учёбы в педагогическом вузе она так и не завела себе приличного ухажёра. В университете, где она училась, парней было совсем мало, и найти себе достойного воздыхателя оказалось не так-то просто. Симпатичных ребят давно расхватали девчонки пошустрей. Многие из них уже успели выскочить замуж, а некоторые из них уже и развестись успели, и лишь у Маши ничего не получалось на любовном фронте. Но она не печалилась и не завидовала удачливым подругам.  Настоящее чувство, она в это твёрдо верила, ожидало её впереди. А пока главным для старательной студентки оставалась учёба, к тому же, надо было смотреть за своей младшей сестрой, с которой они вместе жили у тётки. Сестру звали Викой, и училась она в том же самом университете, только на первом курсе. В отличие от Маши, выбравшей для себя факультет педагогики и психологии, она поступила на юридический. Училась Вика лучше всех на курсе, и был ещё один нюанс, не дававший покоя старшей сестре — Вика была красивее всех на факультете, а потому за ней нужен был глаз да глаз.
     Маша шмыгнула носом и снова уткнулась в тетрадь. Между тем дождик за окном кончился, и из-за рваных облаков показалось солнышко. Она перелистнула страницу, но вместо того, чтобы продолжить чтение, начала вспоминать, как события развивались дальше.
      Оказавшись лицом к лицу, молодые люди какое-то время смотрели друг на друга ошарашено, но потом парень опомнился первым и начал знакомиться.
    — Вениамин, — представился он.
    — Неплохое имя, — подумала девушка и в ответ назвала своё. При этом она неожиданно для себя покраснела.
     А юноша оказался словоохотливым и с первых минут стал  заливаться, как соловей. Он рассказал, что учится на четвёртом курсе соседнего вуза, технического, что давно занимается спортом и пишет стихи. Потом похвалил Машу за умение одеваться, не забыл подчеркнуть её красоту и сказал несколько слов об её фигуре… большей частью положительных.
    — У нас в институте учатся в основном одни парни, — посетовал он, — девчонок совсем мало, и те уже почти все заняты. Мне пока ни с кем не удалось сойтись близко, поэтому я до сих пор один.
     Маше понравились его откровения, особенно на счёт её красоты и умения одеваться, но и слова об её фигуре не слишком задели девушку.
    — Подкачаю немного пресс, — решила она, — а остальное у меня всё в порядке.
      Подумать о том, почему такой красавчик и до сих пор один, она почему-то не догадалась.
      На остановке у автовокзала большая часть пассажиров вышла, и появились свободные места. Одно из них оказалось рядом, и его тут же занял Вениамин. Он проделал это настолько быстро, что Маша толком не успела ничего сообразить. Нет, сначала она, конечно, немного смутилась, но парень пришёл ей на помощь… он подозвал её к себе и взял за руку. Так они потом и ехали до самой её остановки. На прощание Вениамин взял у неё телефон и обещал пригласить девушку на свидание. Почему Маша не обиделась на него за столь скверный поступок, она так и не поняла. Наверное, потому что, сидевший удобно юноша, продолжал говорить комплименты.   
      Дома у тётки, она обо всём рассказала сестре. Та оказалась практичнее Маши, недаром училась на юридическом факультете. Она  заставила Машу  вспомнить  фамилию парня, если он её называл, а он называл её, и не раз, и вдвоём они поискали юношу в социальных сетях. Нашли в «Фэйсбуке» и «ВКонтакте». Веня, так величал он себя в соцсетях, всегда был окружён подругами, и почти всегда подруги у него были разными. Но это не смутило Машу, она всё равно ждала от него звонка.
      Оторвав взгляд от конспекта, девушка посмотрела на телефон, лежавший рядом с тетрадью, но тот продолжал упорно молчать.
    — Вот я тебе, — пригрозила она ему пальцем, и в этот момент телефон тихонечко пискнул.  Пришло сообщение.
    — От него, — мелькнула мысль.
      Сообщение было действительно от Вениамина, и оно гласило:
    — Если не будет дождя, приезжай сегодня после занятий на Курган Бессмертия. В 17-00 (семнадцать ноль-ноль) я буду ждать тебя на остановке. 
     Прочитав сообщение, Маша закрыла конспект, встала из-за стола и закружилась по комнате. Мысли, одна красочнее другой, заметались в её голове. То ей казалось, что Вениамин – настоящий принц, и он будет ждать её на белом коне… Или нет, не так, он будет ждать её на белом Мерседесе, а потом повезёт в кафе «Рояль» — лучшее заведение города и там  закажет для неё шампанское и огромный свадебный торт.
    — Почему, свадебный, — оборвала она свои мечтания, — нет, свадебный пока рановато. Это я размечталась раньше времени. Но, как бы там ни было, сегодня в семнадцать ноль-ноль всё должно решится. Надо вот только приодеться, как следует…
     Потом на семинаре по педагогике она сидела, как на иголках. Не слушала преподавателя, автоматически листала конспект и всё никак не могла дождаться заветного часа. Перед самым концом занятий она не утерпела и показала сообщение подруге.
    — Интересно, — сказала та, — и что это за парень у тебя появился?
    — Так, в троллейбусе познакомились, — призналась Маша, — пригласил на свидание. Думаю вот, идти или не идти? 
    — Ты что, — замахала подруга руками, — чокнулась? В наше время от парней отказываться. Конечно, иди. Потом расскажешь, как всё было.
     Без десяти пять Маша вышла из маршрутки на назначенной остановке. Выглядела она будто сошедшая с обложки глянцевого журнала фотомодель. На ней были тёмно-синие легинсы «Пуш ап» фирмы «Freddy», которые  не только подчёркивали стройность её ног, но и делали их визуально длиннее. Сверху на ней была наброшена серая обтягивающая водолазка «Оджи», поверх которой красовалась короткая белая ветровка «Клэр», а на ногах её сияли белизной кроссовки «Адидас Перфоманс» — супермодные, на высокой рифлёной подошве и с ярко-синими вставками. Довершала композицию отпадная итальянская сумочка «Ди Грегорио». Она была серебристого цвета с оттенком металлик, с золочёным замком-защёлкой и ярким тканым наплечным ремнём. Всё это она купила недавно, истратив две последние зарплаты и повышенную стипендию. Дело в том, что полгода назад Маша устроилась на работу в одно известное издательство. Она неплохо рисовала, и её взяли на должность дизайнера. Работала она на полставки по выходным и вечерами, зачастую, трудилась ночью, чтобы совмещать работу с учёбой, и пока везде успевала. По крайней мере, отметки в её зачётке хуже не стали. Хозяин издательства тоже был доволен её работой, а потому платил исправно. У Маши  даже появились мысли, а не перевестись ли на факультет технологии и дизайна, но она решила не торопить событий. Будущее само рассудит, как правильно поступить.
     Имея приработок, теперь Маша  могла не только содержать сестру в лучшем виде, но и себе кое-что позволить. Благо тётка брала с них только тысячу рублей за коммуналку. Но на себя истратить деньги всегда сложнее, чем на близкого человека. Такова сущность русских людей. Потому и не могут понять нас иностранцы и никак не возьмут в толк, что для нас забота о ближнем всегда приятнее, чем потакание самому себе. Зная такое дело, младшая сестра пришла ей на помощь. Как-то однажды, глядя на неё, стоявшую перед зеркалом и критически себя осматривавшую, Вика сказала:
    — Мне ещё рано, а тебе уже пора жизнь устраивать. Но без фирменных шмоток, я думаю, это будет сложно сделать.
     Она хоть и была младшей сестрой, но советы всегда давала ценные.
     Произнеся эту фразу, Вика предложила ей пройтись по бутикам.
     Вечером, разглядывая сестру в обновах всё перед тем же зеркалом, она уже говорила другие слова:
    — Теперь совсем иное дело, — говорила она, — теперь ты без ухажёра не останешься, отныне все парни твои.
    — Хорошо бы, — подумала Маша, глядя на своё супермодное отражение, — твои бы слова, да Богу в уши. 
     Но всё равно тень сомнения не исчезла с её лица…
    Ступив на чисто вымытую тротуарную плитку, шикарно одетая девчонка бодро зашагала к условленному месту. Лужи после утреннего дождя уже почти высохли, вовсю светило солнце, и настроение у Маши было приподнятым. Чувствовала она себя, как настоящая принцесса, не хватало только принца на белом коне. Но всё случается в этом лучшем из миров, и принц уже ждал её у цветочной клумбы, хотя сам был без цветов.  Опершись одной рукой о бетонное обрамление клумбы, другой он придерживал…нет, не коня под уздцы и не дверцу машины Мерседес, он придерживал свой велосипед. Одновременно с этим юноша пристально всматривался в приближавшуюся красавицу. Поняв, что это его девушка, он уронил транспортное средство и бросился навстречу к ней.

                                   Часть II
                                 Реальность

    -  Привет, — сказал он принцессе, с опаской беря её за руку, — хочешь, я научу тебя кататься на велосипеде?  Смотри, какой у меня велик классный, горный, между прочим, — прибавил он с гордостью, — в прокате возьмём для тебя такой же…и вперёд, — закончил он радостно. 
    Что можно было ответить на такое предложение. Девушка с сожалением оглядела свои обновы, потом перевела взгляд на принца, в одночасье превратившегося в  обыкновенного парня, и приняла авантюрное предложение.  А принц, снова ставший студентом Вениамином, подобрал с тротуара свой драндулет, забросил ногу через раму, уселся на него поудобнее и надавил на педали. Поехал бывший принц в сторону Кургана Бессмертия.    
     Девушке ничего не оставалось, как последовать за ним. Хорошо, ехал он медленно, но и при такой скорости Маша едва за ним поспевала. Поначалу ей было странно идти вслед за парнем, едущим на велосипеде. Но, жизнь есть жизнь, поразмыслив немного, она рассудила по-взрослому:
    — Что поделаешь, — рассудила она, — если парни пошли такие.
     Но, волноваться не стоило, никто из её знакомых не видел этого её пикантного положения, а потому Маша даже прибавила шаг, чтобы поравняться с Вениамином. А тот  продолжал сыпать комплиментами, говорил, что сегодня она выглядит потрясающе, как настоящая  королева и всё такое прочее. Девушка слушала, и это придавало ей сил, ну и не лишало определённых надежд.
    Возле стелы Героев, их земляков, юноша остановился и прислонил своё транспортное средство к одной из тумб.
    — Изучим историю нашего края в картинках, — предложил он, — смотри, на первой тумбе Пересвет с  Челубеем протыкают друг друга копьями. На второй на Бородинском поле артиллерист заряжает орудие. Скоро он будет стрелять из него в Наполеона, но, по всей видимости, промахнётся. На третьей тумбе истребитель МиГ-3 сбивает вражеский Мессершмитт 109, а на четвёртой танк Т-34 продирается сквозь Брянские леса.
    — Откуда ты всё это знаешь? – удивилась Маша.
    — Я много чего знаю, — улыбнулся довольный Вениамин, — со мной не пропадешь.
    -  Пропасть-то не пропадёшь, — подумала она, — а вот одежду испортить можно. Дадут в прокате грязный велик, и что тогда делать.
    Обойдя все четыре тумбы, спортивный парень снова влез  на свой велосипед и поехал дальше. Но на этот раз девушка решила изменить ситуацию и обогнать парня. Сказано-сделано, она прибавила шаг и пошла впереди него. Теперь картина уже не была такой обидной, даже, если бы их кто-нибудь и увидел. Мало ли велосипедистов, увивающихся за красивыми девчонками.
    От стелы Героев и до самого кургана тянулись кленовые аллеи. Они с двух сторон окружали дорожку, по которой двигались молодые люди. Стволы деревьев были покрашены белой краской, а свисавшие вниз ветви аккуратно подрезаны. Выглядело всё нарядно и красиво. Майский жук, басовито жужжа, пролетел над Машиной головой и скрылся в кроне самого высокого клёна. Девушка проводила его взглядом и снова прибавила шаг. Не хотелось, чтобы Вениамин опять опередил её. Примерно в середине пути дорогу им преградил фонтан – огромный, круглый, облицованный серым блестящим гранитом. Фонтан не работал, брызги от него не разлетались во все стороны, но водой он был наполнен доверху. Утренний дождь всё же сделал своё дело. У гранитно-водного сооружения Вениамин снова затормозил и слез с велосипеда.
    — Хочешь, я нырну и достану тебе монету? – предложил смелый парень.
    — Себе лучше достань, — хотела ответить Маша, но промолчала. Она знала, что Веня (теперь она так его про себя называла, о принце она на время решила забыть) нырять никуда не будет, но ей польстили его слова.
    — Может, что-то и сладится, — подумала она и, набрав полные горсти воды, брызнула ею в парня. Тот вовремя отскочил и остался сухим. Девушка засмеялась, давая понять, что это была шутка.
    — Смешно, — ответил парень, но сам при этом не засмеялся. Потом он снова уселся на свой велосипед и, оттолкнувшись ногой, не спеша, поехал.
     Маша догнала его и ухватилась за руль.
    — Скоро уже будет твой прокат? – капризно поинтересовалась она, — а то и мне покататься хочется.
    — Там, за насыпным курганом, — показал взглядом Вениамин в сторону конусообразной насыпи. Наверху её находился бетонный монумент, слитый воедино из пяти пятиконечных звёзд.  На одной из них висел на верёвке человек с ведром в руках и красил пилон белой краской.
     — Вот молодец! – восхитилась Маша, — а, ты бы мог так, как он, — обратилась она к Вениамину, — или ты высоты боишься?
    — Я ничего не боюсь, — гордо ответил юноша, – разве что красивых девчонок немного побаиваюсь. Он скосил на неё глаза, в которых на секунду блеснул зеленоватый сполох.
     — А я – я красивая? – не утерпела и спросила прямо в лоб Маша.
       — Конечно, — ответил юноша, почему-то смутившись.
  Потом он стал рассказывать, как этот курган насыпали.    Происходило это ещё во времена оны, и принимала участие в работах его мама, когда была пионеркой.
    — Целое ведёрко земли привезла она тогда с нашей дачи, — уточнил Веня, — и так как мама была круглой отличницей, ей доверили написать пару слов в послании, которое замуровали здесь же в специальной капсуле. В следующем году, юбилейном, его откопают и прочтут потомкам. Интересно, чего они там написали? — Веня усмехнулся, — мама сказала, что после прочтения послания  напишут новое и уже новое закопают. Такой вот круговорот посланий в природе. 
     — А что бы ты написал своим детям? – поинтересовалась Маша, — если бы тебе доверили написать несколько слов. Что пожелал бы им в будущем? Конечно, если таковые родятся, — спешно прибавила она.
    — Ничего, — отрезал Вениамин, — пусть сами думают, как им жить. Я бы только не хотел им мешать, и это всё.  Считаю, этого вполне достаточно. Ведь, в конечном счёте,  каждый получит то, к чему стремится, но не каждый будет этому рад, — пафосно закончил он.
    — Сам придумал это высказывание, – засомневалась Маша, — или прочитал где?
    — Сам, — отрезал находчивый парень. 
    Возле Кургана Бессмертия он снова остановил свой велосипед. Вблизи курган представлял холм, метров в двадцать высотой и целиком поросший травой. Из травы то тут то там, выглядывали тёмно-зелёные листочки щавеля.
    — Соберём немножко, — предложила Маша.
    — Чего соберём? – не понял юноша.
    — Щавельку нарвём, моя мама из него вкусный борщ готовит. Такой, что пальчики оближешь. Я тоже могу сварить.
    — Не люблю кислое, — уклончиво ответил студент.
     У пункта проката велосипедов очереди не было, но не было и горных велосипедов. В наличии имелись только обычные, и стоили они двести рублей в час. В чём разница у этих вроде бы одинаковых с виду транспортных средств, Маша поймёт позже, когда они будут возвращаться с прогулки, и ехать придётся в гору. А пока, пока она не знала и не ведала ни о чём, ведь не каждый из нас предчувствует будущее, в особенности своё.
     Тем временем прокатчик выкатил из-под навеса велосипед и стал расхваливать его на все лады.  Девушка прикоснулась к его прохладной поверхности, повертела рулём из стороны в сторону, позвонила в звонок, который был приделан с правой стороны руля, протёрла салфеткой седло, и попробовала на него взгромоздиться. Вениамин помогал Маше, одной рукой он придерживал свой велосипед, а другой хватался за все части девичьего тела. В конечном счёте,  рука его всегда соскальзывала под белую ветровку и оказывалась на её талии, скромно так и целомудренно. Маша прекрасно чувствовала его прикосновения, но виду не подавала.
    — Наверное, все парни такие, — думала она, — пора и мне к этому привыкать.
     На эти игривые шалости молодых людей прокатчик взирал свысока. Казалось, весь его вид говорил им:
    — Какие бы вы тут шашни не разводили, а без бабок никто отсюда никуда не уедет!
     Перехватив его насмешливый взгляд, Маша, наконец, поняла, чего хочет прокатчик велосипедов. Убрав руку Вениамина со своей талии, она, не спеша, достала из фирменной сумочки потёртый кошелёк и начала в нём копаться. Делала она это демонстративно медленно, в глубине души надеясь, что и Веня хоть как-то поучаствует в оплате транспортного средства.  Ведь двести рублей для Маши были немалыми деньгами, но не на того она напала. Парень, быстро разобравшись в ситуации, тихонько отошёл в сторонку и сделал вид, что он тут ни при чём, что стоит здесь просто так и в лучшем случае помогает девушке выбрать правильный велосипед. Порывшись ещё немного в кошельке, Маша достала оттуда две сотенные бумажки и передала их в загребущие руки прокатчика. После этого молодые люди оседлали свои транспортные средства и направились на прогулку в парк.  Веня поехал впереди, Маша сзади.
    — Наконец-то, свидание началось, — подумала она, и сердце её при этом радостно забилось.
     На входе в парк красовалась вывеска, на которой значилось:
     «Центральный Парк Культуры и Отдыха имени 1000-летия города»
     Тут уже росли не только клёны, но и липы. От их клейких листочков, недавно распустившихся, шёл приятный аромат. Он напоминал Маше об её детстве, когда она  вместе с соседским мальчиком Колькой ела эти листочки. Возвращаясь вместе из школы и идя через Верхний Сад, они срывали только что лопнувшие липовые почки и запихивали их в рот. Делали это одновременно, потом одновременно их жевали и разом глотали.  При этом смотрели друг на друга с сомнением, точно ли каждый проделал эту операцию и проглотил терпкую жидкую кашицу. Убедившись, что никто не слукавил, они смеялись. Эти события происходили в начале мая, ей очень нравился соседский мальчик, и ради него она бы съела не только липовую зелень, но даже майского жука, примостившегося на ней. До сих пор месяц май – её любимая пора.
   Маша посмотрела на развесистую липу, и на секунду ей показалось, что всё это происходило совсем недавно, совсем недавно она возвращалась из школы, и мальчик Коля держал её за руку. Потом однажды, совсем нечаянно он поцеловал её. Они даже не поняли, как это произошло, но как же пела тогда её душа. И вот уже ничего этого нет, всё исчезло в пучине времени, всё кануло в безвозвратное прошлое. Спросить у Вени, поступал ли он так же в своём детстве, она почему-то не решилась.
     От входа в парк они проехали дальше к аттракционам, которые пока не работали. На калитке «Колеса обозрения» висел ржавый замок.  Само колесо стояло на месте и поскрипывало на ветру. Маша вспомнила, как в прошлом году они вместе со своей подругой застряли на самом верху этого сооружения, и их потом снимали при помощи пожарной лестницы. Просидели они в кабинке «Колеса обозрения» не меньше часа. Страху за это время натерпелись жуть, на целый год вперёд, но, слава богу, всё закончилось благополучно.
   Другой аттракцион под названием «Карусель» тоже находился в неподвижном состоянии.  Хлипкие сидения с ржавыми поручнями покачивались на таких же ржавых цепях. В их городке, когда Маша была маленькой,  был такой аттракцион и располагался он на краю парка у самого обрыва реки. Вместе с папой и мамой и со своей младшей сестрёнкой они любили кататься на этой карусели. Забравшись на сидения, они пристёгивались ремнями, и карусель трогалась. Ускоряясь всё быстрее и быстрее, сидения разлетались в разные стороны, поднимаясь на большую высоту. И вот уже под ними был обрыв, а потом они какое-то время летели над самой водой. Было страшно, но в то же время жутко весело, и душа её пела от радости. Потом движение карусели замедлялось, и страшная сказка заканчивалась.
    Маленькая Машенька всегда каталась с мамой, а папа сажал рядом с собой Вику. Она была совсем крохой, но её папа почему-то любил больше, чем старшую сестричку. Это было заметно всем. Почему он так поступал, девочка долгое время не понимала и лишь в пятом классе она узнала тайну. Оказалось, что это не её папа, что у неё есть свой, но он куда-то уехал. А вот куда, она так никогда и не узнает.  Ещё она вспомнила, как к ним однажды приезжала бабушка, папина мама. Она привезла подарки: носки, маечки, трусики и большую коробку шоколадных конфет. Всё это она отдала  Машеньке, а Вике подарила только связку баранок.
    В тот же день все вместе они отправились в парк покататься на их любимом аттракционе. Увидев это сооружение, бабушка пришла в ужас и запретила сажать на него маленьких девочек. А чтобы сестрички не капризничали из-за её запрета, бабушка  рассказала им страшную историю о том, как однажды одно из сидений оторвалась от этой карусели и улетело в реку. Все находившиеся в нём, утонули.
     Глядя сейчас на это ржавое сооружение, Маша подумала, что та история, рассказанная им в детстве бабушкой, не такая уж невероятная и могла запросто случиться на самом деле.
     Немного задержавшись у аттракционов, они поехали дальше к трамплину или к тому месту, где он когда-то был. С него в недавнем прошлом лыжники прыгали в бездну, а потом скатывались почти к самой Десне. Но вот уже лет пять, как это сооружение не работало, более того, от него почти ничего не осталось. Деревянную часть трамплина разобрали, остался только небольшой металлический остов, но и он уже порос кустарником почти до самого верха. А вот гора приземления осталась в целости и сохранности. И теперь зимой её использовали под лыжный слалом, а летом это место облюбовали  велосипедисты.
    — Слабо скатиться вниз?! – подначил девушку Вениамин и, не дождавшись ответа, ринулся с горы.
     Маша не стала размышлять и ринулась следом. Сначала они набирали одинаковую скорость, но потом Веня что-то  переключил в своём велике и начал тормозить, а девушка, которой переключать было нечего, устремилась вниз с бешеной скоростью. Она попробовала притормозить, перенеся вес тела на заднюю педаль и приподнявшись в седле, но это не дало никакого результата. Пролетев мимо Вениного велосипеда и чуть не столкнувшись с ним, она устремилась вниз к реке. Ветер свистел в её ушах и развевал волосы. Ей хотелось петь и кричать от восторга. О том, что она могла упасть и разбиться девушка не думала. Юности вообще не свойственно думать об опасности. Остановилась она только у самой реки. Её затормозила трава, которая у подножия горы была более густой и высокой, чем на её склоне. А вот кроссовки и модные легинсы слегка подпортились. Они позеленели. Кроссовки целиком поменяли цвет, а легинсы только у щиколоток.
    — Ерунда, — подумала Маша, — потом отстираю. Главное, что я сделала этого самодовольного парня.
   Прислонив велосипед к ближайшему дереву, девушка обернулась. Вениамин накручивал педали, чтобы его отставание было не таким  существенным. Поравнявшись с Машей, он слез с велосипеда.
    — Я тут на лыжах зимой катался, — сказал он и замолчал.
    Молчал он целую минуту и всё смотрел на свой велик. Оторвать от него взгляд он боялся, потому что боковым зрением видел подпорченную одежду девушки, а считать себя в этом виноватым, он был не намерен.
    — Это весь твой рассказ? – поинтересовалась Маша.
    — Весь, — ответил Веня и снова взобрался на свой велосипед.
    Обратно возвращаться было не так легко, как катиться вниз с горы.  Густая трава здорово мешала движению. Всё чаще и чаще Маша приподнималась в седле и всем телом надавливала на педали, но у основания горы всё равно пришлось спешиться. Вениамин же опять, что-то переключив в своём велосипеде, упорно двигался наверх. Девушка только поглядывала в его сторону, потому как давно тащила свой велосипед в руках. Дотащив его до половины горы, она остановилась и решила передохнуть. Между тем Вениамин уже был на самой вершине. Прислонив велосипед к остову трамплина, он дожидался свою подругу. Спуститься и помочь девушке дотащить её велосипед, он, по всей видимости, догадаться не мог.
     Возле трамплина они какое-то время постояли вместе, а потом поехали к развесистому дубу, не менее древнему, чем тот, под которым князь Роман Брянский обрёл чудодейственную икону. В прошлом году Маша гуляла здесь со своей подругой и сфотографировала это громадное развесистое чудо. За ним начинался зоопарк. Он был обнесён высоким железным забором, из-за которого доносились гортанные индюшачьи крики. И ещё оттуда резко пахло, и этот запах был явно не от индюков. Так пахнут козы, а если точнее – козлы. Маша с Веней остановились и стали смотреть в щёлку в заборе. Действительно, рядом с вольером индюков паслись две козочки, вместе с которыми разгуливал огромный бородатый козёл. Нестерпимый аромат шёл именно от него. Маша вспомнила, как в детстве другой их сосед, старый дед Вениамин, держал дома аналогичное животное и часто выгуливал его в Верхнем Саду. Возвращаясь из школы, они с Толиком всегда старались проскочить мимо этой вонючей парочки. При этом они зажимали руками носы, потому что, не дай бог, было вдохнуть хотя бы раз, запах этот было невозможно вытерпеть. За глаза они прозвали соседа «Венька – Козёл». Ребята постарше иногда произносили эти слова вслух, и тогда дед злился, тряс своей белой бородой, здорово смахивавшей на бороду его рогатого друга и кричал им вслед нехорошие слова.
       — Странно, — подумала Маша, — почему именно сейчас я вспомнила про этот случай? Не потому ли, что моего теперешнего провожатого тоже зовут Вениамином?  Надо же, — усмехнулась она, — от принца до козла иногда всего лишь один шаг.
      Между тем Вениамин уже подъезжал к нарядной будке, на которой было написано «Вкусный домик». Изнутри этого сооружения пахло печёными блинами и жареным мясом. В правом верхнем углу деревянного домика имелась ещё одна надпись. Она гласила, что если заказать пять блинов, то в придачу можно было получить шестой,  «Блинок плюс». Маше захотелось остановиться около этого приятно пахнувшего сооружения и попробовать печёных вкусностей, но её ухажёр, поначалу было замедливший ход и сам начавший принюхиваться, в конечном счёте, ускорился и проехал мимо, не предложив ей «Блинок плюс». Остановился юноша только у аттракциона «Тир», который работал.
    — Хочешь пострелять? — поинтересовался он у девушки.
    — Хочу, — ответила Маша и приобрела десять патронов. За них пришлось отдать ещё сотню.
    Стреляла она, как американский ковбой, быстро и мимо.
   Купил себе пару патронов и будущий защитник Родины, но и он, выстрелив два раза, никуда не попал.
     Выйдя из тира, они сели на фигурную скамью, над которой было написано, что это место для семейного отдыха. Решили посидеть на ней и отдохнуть. Разглядывая свои позеленевшие кроссовки, Маша начала потихоньку расстраиваться.
    — Что молчишь? – обратилась она, к начавшему было дремать ухажёру, – пригласил девушку на свидание, теперь будь добр, развлекай её. Насколько мне помнится, некто хвастался, что стихи сочинять умеет. Я бы их сейчас с удовольствием послушала в твоём исполнении.
    — Легко, — подскочил со скамьи Вениамин, – продекламирую в лучшем виде. Стихи называются «Влюблённый мотороллер».
    — Хорошо, что не велосипед, — засмеялась девушка, — а то бы я этого уже не выдержала.
    — Стихи хорошие, но необычные, — предупредил парень, — итак, начинаю:
               
                                I
   Вот летит, летит мой влюблённый мотороллер   
   А голубое небо дрожит, как хвостик весёлой собачки
   И качается зарево, и качается марево
   Как ночная рубашка, что стирала ты утром вчера
                                II
  А, быть может, когда-то на днях ты опять заглянула ко мне
   И сидишь на тахте моей старенькой
   И пружины скрипят, они песню поют
   Про влюблённый смешной мотороллер
                                III
     Так сидим мы вдвоём, ты и я, я и ты
     И глазеем вдвоём на далёкие синие шарики
     А потом нацепляем на вилку лапшу и смеёмся
     Как старый смешной мотороллер…

    — Чудные стихи, — удивилась Маша, – сам сочинил?
    — Не совсем, — признался польщённый Веня, который на секунду снова стал принцем, — это я в папиной книжке однажды нашел.
    — А что, твой папа тоже стихи пишет?
    — Нет, просто это книжка из его библиотеки. Она была издана ещё в семидесятых годах прошлого века. Я как-то нечаянно заглянул в неё и запомнил это стихотворение. Оно мне понравилось.                   
    — Да, умели тогда сочинять, – согласилась Маша, — не то, что сейчас. Ты молодец, развеселил меня.
     Обрадованный Вениамин снова сел на скамью и теперь уже вплотную придвинулся к девушке. Маша осталась сидеть на месте и ждала дальнейшей инициативы.  Но… никому неизвестно, что у этих парней на уме. Вениамин по-прежнему сидел без движений и только искоса поглядывал на девчоночью грудь. А смотреть было на что, серая тонкая водолазка ничего не скрывала. Маше было приятно, что он смотрит, не отводя взгляда.  Ведь это был её парень, который пригласил её на свидание. Но, как известно, всё приятное в нашем мире быстро заканчивается, подошло к концу и их совместное сидение на семейной лавке. К тому же Маша вспомнила, что ещё не дочитала до конца конспект, а в понедельник ей предстоял первый экзамен.
    При сдаче велосипеда прокатчику, оказалось, что прошло только полчаса.
     — Нельзя ли получить половину суммы обратно? – поинтересовалась Маша.
    — Нельзя, — уверенным тоном ответил хозяин велосипеда.
   На троллейбусной остановке было почти безлюдно, народ пока не спешил покидать городской парк. Постояли немного помолчали, чувствовалась какая-то незавершённость в их свидании. И тут вдруг Вениамин предложил продолжить его и покататься на роликовой доске.
    — На Площади Ленина, — сказал он, — многие ребята с девчатами катаются. И мы попробуем.
    — Тоже по двести рублей в час? – поинтересовалась Маша.
    — Нет, — засмеялся Веня, — на этот раз бесплатно. У меня есть доска, я купил её ещё на первом курсе, и, в отличие от велика, на ней мы можем кататься по очереди. А теперь давай, кто быстрее доберётся туда, — предложил он, — ты поедешь на троллейбусе, а я на велосипеде.


                                   Глава III
                     Окончательное превращение

     Через двадцать минут, проезжая мимо назначенного места, первым желанием Маши было остаться в троллейбусе и никуда не выходить. Как известно, первое желание – оно же всегда и самое верное, но девушка решила дать ещё один шанс благородному рыцарю.
       — Парни – они такие, — подумала она, — когда от них уже ничего не ждёшь, они могут собраться и в последний момент исправить положение. Авось и сейчас это произойдёт. Неужели «мой» Вениамин не оправдает моих надежд?!
    Решив это, она растолкала пассажиров, которые уже начали подниматься в троллейбус, и выскочила на тротуар. 
    Вениамин уже ждал её. Его горный велосипед был прислонён к новому автомобилю, а в руках он держал яркий, небесного цвета скейтборд.
     — Твоя тачка? – спросила она, — Мерседес, похоже?
       А про себя подумала:
     — И цвет белый, всё, как я себе представляла.
     — Нет, — засмущался парень, — это «Рено Логан», но машина хорошая. Мне нравится, и багажник у неё вместительный.
    — Ну, что, вперёд! – предложил он Маше, — встаём на доску и покатили. Только держись за меня.
  — Может же быть настоящим, когда захочет, — порадовалась девушка и впервые в жизни встала на роликовую доску. Если бы Веня не успел её подхватить, она наверняка бы упала прямо на плиты из гранитной крошки, которыми была уложена Площадь Ленина.
    Но Вениамин оказался ловким джентльменом, он сумел её удержать, а потом ещё  бегал рядом и держал её за руку. Маше нравилась эта его обходительность, но в то же время ей хотелось покататься самой без чьей либо помощи.
    — Отпусти руку, — приказала она Вене, — и жди меня здесь. Теперь я сама попробую.
     После этих слов она взяла скейтборд подмышку и пошла вверх от площади Ленина к памятнику Юрию Гагарину. Оттуда начинался небольшой уклон, и можно было скатиться обратно, не отталкиваясь ногой.
    Для начала Маша погладила развязавшийся бронзовый шнурок на правом ботинке первого космонавта, уже блестевший от прикосновений множества рук, это делалось на счастье, потом встала на доску, оттолкнулась и, балансируя, словно канатоходец под куполом цирка, устремилась вниз. Доехала она только до уличного музыканта, выдувавшего на своём саксофоне мелодию из кинофильма «Миссия невыполнима». Возле него она попыталась затормозить, но зацепилась за кофр от инструмента с двумя горстями мелочи в нём, и растянулась рядом.
    — Так вот кто мне мешает кататься, — решила она, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. При этом она с грустью посмотрела на протёртые на левом колене и только раз до этого надетые лосины, — выводит тут свои «то-то-то, ти-то-то».
     Можете вы пять минут помолчать, — обратилась она к музыканту, — и не выдувать свои рулады? Я вам за это сто рублей дам.
    — С удовольствием, — согласился саксофонист, кладя на лавку свой инструмент, — заодно и отдохну. Но это рулады не мои, а Дэнни Элфмана.
   -  Какая разница, — произнесла раздосадованная Маша, и очередные сто рублей перекочевали из её рук в кофр музыканта.  Там они были первыми за день, и чтобы их не сдуло, саксофонист придавил бумажную купюру мелочью.
   В тишине кататься на роликовой доске оказалось ничуть не проще, чем под музыку. Ещё пару раз свалившись и больно ударившись, девушка решила прекратить безуспешные занятия. Она слезла с доски и перевернула её вверх колёсами.
    В это время подоспел Вениамин. Он подошёл к девушке и взял её за руку. А потом громко сказал:
    — Я есть хочу! Пойдём в «Марио», там вкусную пиццу готовят.
    Признаться, Маша уже сама давно проголодалась, и кататься натощак  уже не могла.
    — Может, у меня и не получается ничего, что сил уже нет, — подумала она, — сейчас Веня угостит меня пиццей, и всё будет в порядке. 
     Вениамин между тем подошёл к своей машине, открыл багажник, засунул в него велосипед, сбоку положил небесного цвета скейтборд, чуть сбитый по бокам, кажется, это уже постаралась Маша, закрыл багажник на ключ, и после этого они направились к итальянскому кафе. Внутри заведения было тихо и немноголюдно. Когда-то вместе с сестрой она уже бывала в этом заведении, а потому знала, что пицца здесь стоит недёшево.
    — Но, какая разница, если парень угощает?! – подумала она и смело шагнула в предупредительно раскрытую перед ней дверь.
     Внутри кафе оказалось маленьким, всего на восемь столиков, но уютным. На стенах висели детские рисунки, сделанные цветными карандашами, а рядом у стойки стояли в учтивых позах двое официантов – парень и девушка.  Два столика уже были заняты подростками, которые с удовольствием уминали горячую пиццу и запивали её Пепси-Колой. Осмотревшись, Маша и Вениамин уселись за свободный столик у окна, и к ним тут же подскочил молодой парень официант.
    — Вы мясо едите? – спросил он.
    — А как же, — ответил Вениамин.
    — Тогда возьмите пиццу «Четыре сеньора», она самая вкусная.
    — Тащи тогда самую большую, — приказал раздухарившийся ухажёр, — и пару банок колы. И ещё мороженого две порции, — это он уже прокричал вслед испарившемуся официанту.
    Ест ли мясо Маша, и пьёт ли она колу, никто интересоваться не стал. В ожидании заказа, Вениамин снял со стены несколько детских рисунков и начал их рассматривать.
    — Как ты думаешь, — обратился он к своей ви-за-ви, — можно определить, какие из них рисовали дети, а какие родители?
    При этом он положил перед Машей три рисунка, сделанные на белой бумаге формата А-4. На первом была нарисована зайчиха в купальнике с оттопыренным хвостиком, на втором серый волк, с едущим на нём Ваней-дураком, а на третьем красный конь с длинным и острым рогом на лбу. Под этим рисунком имелась ещё и надпись, гласившая:
    — Ты можешь перестать верить в единорога, но единорог не перестанет верить в тебя.
    — Все эти рисунки принадлежат не детям, — уверенно сказала Маша, — я сама рисую с детства, а такое намалевать могли только взрослые.
    — А, может, это дети индиго сделали? — возразил Вениамин, — интересно, в нашем городе много таких…или.
    Закончить мысль он не успел, официант принёс заказ.
    Пицца на подносе была огромной, около полуметра в диаметре и разрезана на шесть частей.  Из её центра валил соблазнительный парок. Официант забрал со стола детские рисунки и на их место поставил «Четыре сеньора». Трапеза началась. Вениамин первым положил себе огромный кусок и начал отрывать от него вилкой куски поменьше. Маша не стала ожидать, пока он за ней начнёт ухаживать, и взяла инициативу в свои руки. Она переложила ту часть пиццы из центрального блюда, самую аппетитную, как ей показалось,  в свою тарелку и начала опережающими темпами её поглощать.  Ви-за-ви не отставал от подруги и проделывал то же самое. Казалось, началось соревнование – кто кого.   
      Сначала вперёд вырвался юноша, но девушка быстро настигла его и первой положила себе следующий кусок. Но он уже уминался не так быстро. Пицца, конечно же, была очень вкусной, но в то же время и очень сытной. Третий кусок в желудок Маши поместиться уже не мог, поэтому она приступила к мороженому.  Веня тоже сбавил темп и тоже принялся за мороженое. Недоеденной пиццы оставалось ещё два приличных куска.
     — Ничего, заберём их с собой, – успокоил себя ухажёр, — потом можно будет дома доесть. Надо только у официанта пустую коробку попросить.
    — Прямо, как в анекдоте про американских безработных, — усмехнулась девушка, — доедим то, что они не доели.
    — Не понял, — Веня поднял голову от креманки с мороженым.
    — Проехали, — закончила разговор Маша, не желая рассказывать анекдот столетней давности.
      Через определённое время вместе с коробкой официант принёс и счёт на оплату застолья. В нём значилась кругленькая сумма в тысячу сто рублей. Пробежав его  глазами, ухажёр сразу сник и начал рыться в карманах. Выудил он из них только три мятых сотки и ещё более мятую пятидесятку. Остальное пришлось доплачивать Маше.
    Вечером, подперев голову рукой и читая конспект по педагогике, она вспоминала, как на обратном пути её ухажёр под видом того, что ему надо в туалет, ушёл за угол и уже больше не вернулся. А его машина, на которой она мечтала доехать до дома, так и осталась стоять у памятника Ленину.
    — Неужели все парни такие? – с горечью думала она, — и муж у меня будет такой же?
    Она отложила тетрадь в сторону и задумалась. В её мечтах нарисовался образ совсем иного парня – щедрого, благородного, любящего её, с которым она будет жить долго-долго. И от этих мыслей на глаза её набежали слёзы, и она заплакала, словно утренняя берёзка за окном. Повздыхав немного, Маша промокнула слёзы носовым платком, потом придвинула к себе тетрадь и продолжила чтение.
   В понедельник на экзамене по педагогике она получила «отлично». Потом, когда они отмечали это событие с подругами, она рассказала им о прошедшем свидании. Рассказала обо всём подробно, почти ничего не утаив. Но о том, что Вениамин объел её в итальянском кафе, она распространяться не стала. А ещё через день пришла эсэмэска от принца-Вениамина. В ней была одна фраза:
     — Хочу пиццу!
       Что бы это значило?      
                                       
                                   8 июня 2017 г