Очень старая сказка.

Очень старая сказка.

День клонился к вечеру. Во дворе дома одного провинциального городка на длинной лавочке притихла стайка ребятишек. Это был один из таких моментов, когда абсолютно ничего не хочется делать. Солнце медленно спускалось к горизонту, подкрашивая городок закатными лучами.
— Гляди, Витек, — сказал один из пареньков, указывая на развеваемую слабым ветерком простыню, висевшую на протянутой через двор веревке. — Прям как приведение!
— Да ну, не похоже... — ответил тот.
— А ты чего, его видел что ли?
— Нет, но всё равно не похоже.
В разговор тут же включились остальные и стали доказывать друг другу: похоже, или нет. Спор разгорался, в ход пошли крепкие словечки.
— Тихо, тихо! — притормозил спорщиков пухленький мальчик. — Никто из нас ничего не видел. А вот дед Степан, говорят, видел, как я вас сейчас вижу! Но не приведение, а хуже…
— А идемте у него спросим, — поступило предложение.
— Идем…
— Айда!
— Побежали!
И компания понеслась на окраину городка к избушке деда Степана.

***
Дед Степан, хромой, но крепкий восьмидесятилетний старик, встретил ребят радушно и пригласил в дом на чай. Достал им банку варенья и мятные пряники.
Спросил:
— Ну, сорванцы, рассказывайте, чего пришли?
— Дед Степан, а, правда, что ты чего-то пострашнее привидения видел и еле ноги унес? Или это всё сказки?
Дед погладил широкую седую бороду.
— Зачем вам это? А?
— Расскажи сказку, дед Степан!
— Расскажи, не отстанем! — настаивали ребята.
— А вы в штаны не наложите?
Мальчишки засмеялись.
— Ну ладно, раз вы такие смелые, слушайте… Случилось это много лет назад. Я тогда молодой был, горячий, охоту любил — страсть как! Особливо на уток. Вот… Собака у меня была, лайка, по кличке Пиг...
— Что за кличка такая? — перебил паренек. — Это же по английскому — свинья!
— Какая такая английская свинья?! — возмутился дед. — Эх ты, неуч!
Потрепал его за волосы:
— Двоечник. Пиг — это от сокращения:
Пожиратель
Империалистической
Гадины.
Мировая собака была, а умная какая… Ну так вот. Пошел я с утра на дичь поохотиться, да заодно новое ружье испробовать. Ближе к вечеру добрался до Утиной топи. Слыхали о такой?
Гости закивали.
— Место безлюдное и странное, — продолжал дед, — но уток там, что комаров, да все жирные… Ну вот… Подошел я, значит, к болоту…

***
Одежда и ружье намокли от моросящего дождя. Собака принюхивалась к земле и фыркала; насколько хватало глаз, торчали камыши, осока и болотные кочки.
— Пиг, вперед, — скомандовал Степан собаке.
Лайка бросилась в заросли. Степан стал пробираться за ней, ощупывая дорогу перед собой длинной жердью. Зайдя уже довольно далеко и ступив на небольшой, поросший мхом островок, он остановился и зарядил ружье.
Приготовился.
Вдалеке раздался собачий лай: Пиг поднимал уток. Из камышей выпорхнула целая туча жирных водоплавающих. Степан вскинул ружье и пальнул дуплетом, несколько уток упали в болото. Он перезарядил. Снова вскинул. Но на этот раз то ли он плохо держал ружье, то ли оно было скользким от прекратившегося дождика, да только от выстрела выскочило из рук и плюхнулось в колышущуюся жижу. Бултых — и наверх побежали озорные пузырьки.
— Ититьская сила! — вскрикнул Степан. — Надо же такому случиться!
Он пошарил рукой в болоте.
— Что же делать?! Совсем новое!.. Вот я растяпа!
Порылся в рюкзаке и достал оттуда железную ложку. Согнул ее и крепко-накрепко примотал к жерди: получился самодельный багор. Степан опустил жердь в воду и нащупал дно болота — метра четыре, не меньше.
— Девочка моя, — он шарил жердью по дну, стараясь зацепить ружье, — иди к папе, он соскучился. Ну, где же ты? Я весь истосковался...
Жердь зацепилась за что-то объемное и никак не отпускала, несмотря на все попытки.
«Придется тащить», — подумал он.
Жердь шла тяжело и неохотно, но вот на поверхности показалось что-то, напоминающее бревно, опутанное ржавой цепью. Степан выволок его на берег и принялся очищать от налипшей болотной травы. Очистив бревно, он в страхе отпрянул в сторону: перед ним лежал утопленник. Если быть точным, болотная мумия, законсервированная жидким «рассолом» стоячей воды и растворенными в ней минералами — есть такой эффект. Длинные волосы; коричневое лицо с впавшими глазницами; открытый рот, пытающийся вдохнуть вечернее небо; кривые желтые зубы; скрюченные пальцы рук; остатки одежды, напоминающей кафтан; один истлевший сапог на ноге. Всё это туго перетянуто ржавой цепью, в груди утопленника торчала железка.
«Похоже на обломок штыка, — предположил Степан поежившись. — Видать, его убили, а после бросили в болото, надо будет похоронить по-человечески. Одежда-то какая древняя: похоже, давно плавает».
Он подошел поближе. Уперся ногой мумии в грудь, а руками ухватился за штык и потянул — железка с хлюпающим звуком вышла наружу.
«Нет, это не штык, это какой-то клин, причем даже не ржавый», — размышлял Степан над находкой. Он бросил его на землю и вернулся к выуживанию ружья.

***
Пиг, держа в зубах пару уток, высунулся из зарослей осоки.
— Вот ты где. А я думаю, где тебя черти носят?! — обратился Степан к лайке.
Собака печально посмотрела на него, выпустила из зубов добычу и, жалобно скуля, скрылась в зарослях.
— Пиг, ты куда?! Ко мне! Ко мне, шельмец!!!
Собака не реагировала на команду и продолжала удаляться от островка.
— Чего это он? — спросил Степан сам себя.
За спиной хлюпнуло. Он обернулся, но вроде ничего не изменилось. Только утопленник теперь не показывал небу свои кривые зубы, его голова лежала на боку, повернутая к Степану. Рот был слегка приоткрыт, и из него вытекала болотная жижа, вынося наружу пиявок и водяных жуков. Один сдутый темно-желтый глаз как будто бы смотрел на охотника.
— Тьфу ты! Чуть не напугал, — обратился Степан к мертвецу и продолжил вылавливать оружие.
У него получилось поддеть ружье, подтянуть жердь вверх. Но сорвалось. Еще раз пошарил и зацепил за ремень.
— Ну, наконец-то…
За спиной снова хлюпнуло, Степан обернулся на звук. Покойник смотрел на него двумя широко раскрытыми глазами, рот был закрыт, голова чуть приподнята.
От макушки до пят Степана прошибло ознобом. Он начал поспешно вытаскивать ружье из болота, постоянно оглядываясь назад.
Ему уже удалось вытащить оружие, когда он заметил движение. Степан медленно повернулся.
Утопленник, выплескивая изо рта и ушей ручьи вонючей мутной жижи, пытался сесть. Ему это удавалось с трудом: мешали цепи. Грязные волосы налипли на лицо, руки дергались, пытаясь сбросить ржавые оковы.
— Матерь божья… — прошептал убежденный атеист Степан и перекрестился.
Мертвец замер, посмотрел на него несколько безжизненно.
— Да… ж… — произнес он. — Дажжж… жии…
Степан вытащил из воды ружье, взвел курки, направил его в сторону утопленника и нажал на спусковой крючок. Щелк — и из стволов потекла мутная жидкость. Разложил двустволку, дрожащими пальцами принялся вытаскивать стреляные гильзы, те же никак не хотели выниматься. Наконец, ломая ногти, извлек непослушные железяки. Теперь предстояло зарядить ружье.
Утопленник освободил руки и встал на четвереньки: он пытался подняться на ноги.
— Дай… даййй… — пытался говорить он, плюясь протухшей водой.
Первый патрон вошел в дуло сразу, а вот второй дрожь никак не давала вставить.
Мертвец, сбросив остатки цепей, встал во весь рост и двинулся на суетившегося человека.
Второй патрон встал на место, Степан сложил двустволку, взвел курки. В этот момент утопленник, крича что-то не членораздельное, с проворством рыси прыгнул на него.
Человек, не целясь, от бедра, выстрелил в летящее тело из двух стволов сразу. Картечь на волка нашла цель, и мертвец, удивленно выдохнувший «у-у-у-х», был отброшен на несколько метров назад, в камыши. Степан, не разбирая дороги, бросился к берегу Утиной топи, на ходу перезаряжая ружье.
«Теперь понятно, почему убежал Пиг», — сделал вывод Степан.
По пояс в воде он добрался до берега, когда увидел, как в его сторону движутся мелкие пузырьки. Под водой, поросшей зеленой ряской, к нему что-то приближалось. Он не стал выяснять, что это, а выстрелил по пузырькам из одного ствола. Вынырнул утопленник и, пролетев по воздуху пару метров в сторону, снова ушел под воду.
«Прям как дельфин», — невольно подумалось охотнику, и он выстрелил второй раз из другого ствола.
Степан стал вылезать на берег, но вдруг почувствовал, как в ногу в высоком болотном сапоге вцепился утопленник, зажав ее, будто в тиски.
— А-а-а!!! Контра, пусти!!! — заорал он.
Из болота показалась коричневая длинноволосая голова, а одно ухо мертвеца было украшено массивным золотым кольцом. Утопленник цепко держал крючковатыми пальцами Степана за ногу и тащил его обратно, в трясину.
— На!!! — крикнул Степан, саданув его прикладом промеж глаз.
Нежить упала в болото, распоров когтями сапог и сухожилия на ноге. Охотник, хромая и брызгая кровью на вечернюю росу, появившуюся на траве, поковылял к избушке, стоявшей неподалеку. Это был охотничий домик, Степан изредка останавливался в нем на ночь.

***
— Дед Степан, — шепотом прервал его рассказ один из мальчиков.
— Что, милок?
— Можно мне еще пряников с чаем?
— Ой, сейчас, сейчас…
И дед направился на кухню, хромая и опираясь на самодельную клюку. Послышался звук открывающегося буфета, звон чайника, ставящегося на плиту.
— Чего-то мне непонятно, он всё выдумывает что ли? — спросил веснушчатый паренек.
— Не-а. Мне моя бабка говорила, что это правда, а когда в округе что-то непонятное случается, все за советом к Степану идут, — ответил любитель пряников.
— А, по-моему, всё это брехня! — ухмыльнулся самый старший из мальчишек. — Дед из ума выжил, вот и несет околесицу.
— Тихо. Он идет.
Дед вышел с кухни с целой вазой разнообразных пряников и печения.
— Вот, погрызите, пока чайник закипает.
Ребята налетели на угощение.
— Ну, так что дальше-то было? — поинтересовался старший.
— И вот я доковылял до охотничьего домика…

***
Степан ввалился в избушку, тут же закрыв толстую дубовую дверь на тяжелый засов. Перезарядил ружье и начал рыскать по полкам и коробам.
В таких избушках проходящие и ночующие охотники оставляют продукты, спички, патроны и тому подобные вещи. Так они помогают друг другу, а также заблудившимся и измученным людям, попавшим в тяжелое положение в лесу. Но каждый проходящий должен был что-то оставить в домике, если, конечно, мог.
Наконец Степан нашел то, что искал, — аптечку. Он срезал сапог, обработал рану и перебинтовал ногу. Свет не зажигал, боясь себя обнаружить. Нашел в коробе несколько консервных банок с тушенкой, открыл их ножом. Ружье, нож и ополовиненный патронташ — вот всё, что у него было. Рюкзак со всем скарбом остался на островке. Он нашел коробку патронов, но, к сожалению, они были от карабина и не подходили к двустволке.
В лес пришла ночь. В маленькое окошко светил месяц разбавленным полупрозрачными облаками светом. В дверь поскреблись, Степан поднял ружье, собираясь выстрелить. Послышался собачий скулеж.
— Пиг! Пришел! — обрадовался он.
Тихонько приоткрыл дверь, собака тут же шмыгнула внутрь. Степан задвинул засов и наклонился к ней, в зубах у Пига был давешний металлический штык.
— Ах, ты, мой красавец, — он трепал его по загривку. — Давай-ка глянем, что ты приволок.
Степан стал внимательно рассматривать трофей.
— Нет, это не штык и не клин, это кол, причем серебряный, — думал он вслух. — Во попал…
Собака улеглась под койкой, положив мордочку на лапы.
Падающий на пол из окна лунный свет перекрыла длинноволосая голова: утопленник вглядывался внутрь избушки. Степан выстрелил из обоих стволов. Послышался звон стекла, звук падающего тела, потом быстрые шаги и плеск болотной воды.
— Кажись, ушел… — дрожащим голосом проговорил охотник, перезаряжая ружье.
Пиг жалобно подвывал.

***
Усталость и нервы взяли свое, Степан уснул за столом, не выпуская из рук спасительного оружия. Раненая нога подергивалась от саднящей боли. Ему снилось, как мертвец тащит его на дно болота. Послышался вой Пига.
Степан проснулся.
— Ты чего воешь? Чуешь чего? Я знаю, чуешь...
Он поставил на стол ящик с ржавыми инструментами, поднял с пола стреляные гильзы. Плоскогубцами оторвал от карабинных патронов штычки пуль, высыпал порох в тарелку. Строго дозируя взрывоопасный порошок чайной ложкой, стал насыпать его в ружейные гильзы, прижимая сверху тряпочным пыжом. В одну гильзу, поверх пыжа, положил рыболовные грузила и крючки, в другую — нарубленную кусочками вилку. В третью — тонкую стальную проволоку (страшная вещь при попадании). В последнюю хотел положить гайку, но передумал. Вместо этого приложил к дулу серебряный кол: его диаметр был чуть-чуть больше диаметра ствола и Степан взялся за напильник.

***
Изготовленные патроны и кол он закрепил отдельно на патронташе, на посошок так сказать.
Пес громко заскулил и забился еще дальше под койку. Секунду спустя над болотом прокатился звук боевого средневекового рога. Степан осторожно выглянул в разбитое окно, месяц ярко освещал топь. Звук раздался снова.
На вершине возвышавшегося посередине болота бугра стоял утопленник и дул в древний закрученный по спирали рог. Звук повторился в третий раз. Земля вздрогнула, болотная вода начала вращаться вокруг бугра, одновременно понижался и уровень болота. Вода уходила, обнажая склизкое дно, наконец, совсем пропала. Дно пришло в движение, из-под слизи и водорослей начал пробиваться густой, как дымовая завеса, туман. Он заполнил собой всю опустевшую чашу болота до краев. Туман был живой, он бурлил и клокотал; утопленник отбросил рог и пошел по нему, как по твердой земле.

***
Задребезжал крышкой вскипевший чайник.
— А ну-ка, пацанята, готовьте чашки, — заулыбался дед в бороду и направился на кухню.
— Во заливает... — снова сказал старший. — Быть такого не может. Сказка — она и в Африке сказка.
— Да брось ты. Так не врут! — осадил его веснушчатый мальчик. — Ты в глаза его посмотри, он будто снова там, на болоте.
— А вот и чаек.
Дед вошел в комнату и начал разливать чай с двух рук: в одной был заварник, а в другой чайник с кипятком.
— Дед Степан, тебе страшно было? — допытывались ребята.
— Еще бы. Я до сих пор на Утиную топь ни ногой. Чего варенье-то не едите? Попробуйте-ка вот этого.
Он выставил на стол очередную банку.
— Дед Степан, а кто был мертвец этот?
— А шут его знает. Видать, ведьмак древний. Эка он людям насолил, раз его в цепях и с колом в груди в болото бросили. А я сдуру кол вытащил, похоронить его хотел. У всех чашки полные? Добре. Тогда слушайте дальше…

***
Туман полз по земле, подминая под себя траву и молодые деревца. Он был настолько плотным, что не пропускал свет месяца. По всей его поверхности то открывались, то закрывались многочисленные глаза. Стало совсем темно, и Степан зажег керосиновую лампу. Пес затих.
В дверь гулко стукнуло. Через разбитое окно в избу проникла полоса тумана с моргающим глазом и начала исследовать помещение. Ее внимание привлекла лампа, полоса заползла в пятно неяркого света, тут же вспыхнула и осыпалась пеплом. Снаружи послышался рев.
— Что, не любишь? — сказал Степан.
Внезапно крышу домика снесло мощным ударом, лампа упала и разбилась, вспыхнули сухие доски пола. Следующим ударом туман разнес в щепки половину избы со стороны двери. Степан на одной ноге допрыгал до полок, схватил стеклянный бутыль с керосином и разбил его об пол. Полыхнуло пламя с человеческий рост, туман отпрянул. Пиг выскочил из-под обломков койки, но тут же был схвачен молочно-белой рукой и поднят на несколько метров вверх. Могучая рука ударила визжащего пса о толстое дерево, и он разлетелся на куски окровавленного мяса.
Степан пальнул в туман, заряд пробил в нем длинный сразу сомкнувшийся туннель. Потом выскочил из пылающих остатков избы и встал в мерцающем круге света. Туман пытался достать его так называемыми руками, но они мгновенно превращались в пепел. Степан снова зарядил ружье, патроны катастрофически заканчивались. Белая пелена резко отступила, и перед ним предстал утопленный в древности ведьмак, в обеих руках он держал по длинному кнуту.
— Не думаю, что ты исключение из правил, — прошипел он. — Я выпью из тебя жизнь, как из сотен тебе подобных, и эта пищаль тебе не поможет.
В ответ охотник выстрелил ему в живот двумя последними заводскими патронами, в наличии остался только самопал. Ведьмак упал навзничь, но через пару секунд поднялся и нанес удар, кнут пошел кольцом, по земле, быстро разворачиваясь. Охотник отскочил в сторону, и кнут, как бритвой, срезал горящий угол избы.
В стволы ружья скользнули вилочный и проволочный патроны. Выстрел вилочным снес ведьмаку ухо с золотой серьгой, тот не обратил на это внимания, а замахнулся вторым кнутом. Ружье выплюнуло из себя моток проволоки, она развернулась перепутанной сетью и нашинковала руку с кнутом, приготовленную для удара. На влажную от росы траву упала скрюченная кисть с подрагивающими пальцами. Утопленник уставился на оставшуюся от руки культю. Остались один заряд с рыбачьей снастью и кол с набитой порохом гильзой. Степан быстро перезарядил ружье.
Ведьмак обернулся и получил в грудь серебряный, еще горячий от выстрела, кол. Он завыл от боли, взмахнул оставшейся рукой, и кнут цепко обвил ноги Степана. Тот, не удержавшись, упал. Ведьмак бросил кнут и одним рывком вытащил кол.
Вдруг по ночному лесу прокатился жуткий рев вспыхнувшего, как тополиный пух, тумана, и он превратился в медленно оседающие хлопья пепла. Ведьмак, уже начавший подтягивать к себе за кнут человека, обернулся и застыл в ужасе. Степан посмотрел в ту же сторону.
Из бывшего болота вырывались языки пламени, а на уже знакомом бугре стоял человек в длинном кожаном плаще с высоким поднятым воротником. Из его спины торчали два больших перепончатых крыла, волосы были зализаны назад.

***
— Деда, а кто этот, с крыльями? — вновь прервали его ребята.
— С крылами-то? Да этот… едрить его налево… — он зачесал седой затылок, силясь вспомнить. — Князь тьмы. Собственной персоны…
Дед многозначительно поднял вверх указательный палец:
— Ну вот…

***
Со дна обезвоженного болота выскочил пучок огненных щупалец, обвил ведьмака и потащил в сторону бугра. Тот пытался выпутаться, кряхтел, извивался, но кнут не отпускал. Степана волокло вслед за утопленником, он цеплялся одной рукой за землю, а в другой сжимал практически бесполезное ружье. Ужас происходящего просто парализовал его.
«Нет. Я не хочу! Я не хочу так умирать!! Этого не может быть!!!» — пронеслось в голове Степана, но боль в рассеченной ноге доказывала реальность происходящего. Он, как мог точно, прицелился и выстрелил, последний заряд перебил кнут у самого берега исчезнувшего болота. Степан разрезал ножом путы и заглянул за кромку берега.
Дна болота не было. Глубоко внизу кричала и стонала, человеческими голосами, огненная бездна. Ведьмак, опутанный щупальцами, болтался совсем рядом, кафтан на нем начал тлеть.
Человек в плаще спрыгнул с бугра и, плавно размахивая крыльями, завис напротив ставшего пленником утопленника. Он схватил пятерней его за челюсть, тот вздрогнул. Медленно и задумчиво стал поворачивать голову сначала влево, затем вправо, как бы рассматривая — он или не он.
— Радость моя, — произнес крылатый с издевкой. — Куда же ты подевался? Мы все тебя так заждались. Я даже распорядился выделить тебе отдельные апартаменты с замечательным видом на один из кругов ада. А тебя все нет и нет, весь в делах да в заботах. Принимайте дорогого гостя! — приказал он серьезным тоном.
Щупальца молниеносно уволокли свою добычу вниз и скрылись вместе с ней в пламени.
— Жииить!!! — донеслось оттуда.
Князь тьмы посмотрел на испуганного Степана и погрозил ему пальцем. Хлопая крыльями, он устремился вслед за ведьмаком, края бездны с утробным стоном сомкнулись. Выступившая на болотном дне мутная вода начала быстро прибывать.
От всего пережитого Степан потерял сознание.

***
— Очнулся я утром, комары всю рожу искусали. Глядь, а вокруг будто бы ничего и не было. Все чинно и благородно, болото нетронутое, птички поют, уточки летают. Только на месте избы — угли дымящиеся. Собрал я всё, что от Пига осталось, и похоронил под березкой... — дед замолчал и уставился в пол, поглаживая бороду. — Это ж сколько лет пролетело…
Его глаза стали влажными, он продолжил:
— Доковылял, кое-как, до ближайшей дороги, а там, на попутной подводе, домой. Вот и весь сказ…
— Да не может такого быть! — не выдержал старший из ребят.
— Не веришь? — удивился дед. — Ну, тогда смотри…
Он похромал в чулан, там что-то загремело. Вышел, держа в руках трехлитровую стеклянную банку с толстой железной крышкой, перетянутую металлической скобой. Стер с нее пыль и поставил на стол.
— Посмотрите-ка…
В мутной зеленоватой жидкости что-то плавало. Ребята подвинулись поближе, и в это мгновение в их сторону метнулась оторванная кисть утопленника с потрескавшимися черными ногтями. Она начала скрести стекло, пытаясь выбраться и вцепиться в испугавшихся мальчишек. Ребята с криком отскочили.
— Теперь верите?
Все закивали.
— То-то. Идите-ка домой, темно уже, а то вам от мамок достанется.

***
Мальчики сломя голову побежали по домам, по пути вздрагивая от каждой тени.
Дед Степан достал бутылку «беленькой», налил стакан до краев и пододвинул банку поближе. Кисть снова заскреблась, пытаясь добраться до человека.
Он чокнулся с банкой:
— И тебе не болеть!

Залпом осушил стакан и со всей силы грохнул им об стол.