Ода синдрому дефицита АДГ

        АлкогольДегидроГеназа

  Автобиографично и самосатирично
 
Вот, наш герой – коллега мой.
Он алкоголь не пьёт,
формально говоря, не потребляет.
Уже лет несколько нужды в вине не знает.
Хотя,  по-прежнему живёт,
Возможно, без вина он прозябает.
 
Он о здоровии своём печётся,
и ум, и силу сохраняя. 
К труду любимому влечётся,
всё алкогольное упорно избегая. 
 
Но кроме прочего, он  с юности страдает
одним синдромом, о котором мало знают..
Названье полное в формат стихов
как автор вставить не готов.
 
Фермент есть важный в печени,
учёными полвека, как замеченный.
Его названье длинное сокращено
Его значенье важное обречено.
 
Природой тот фермент был создан для того,
чтоб спирт,  попавший внутрь случайным элементом,
как всякий яд, разрушен был особенным ферментом.
Жизнь сохранить здоровой – цель его.
О том, как действует защита,
мы вынужденно судим по тому,
на сколько люди напиваются досыта.
Вот,  печень поберечь, так это ни к чему.
 
Не действует защита, когда без меры пьют.
Им  море по колено, всё вином зальют.
Хотя  друзья и близкие  беду пророчат.
Свою же меру знать никто не хочет.
 
Причина в том, что человек не может просто жить,
чтобы себе хоть чем-то не вредить,
ресурсом скромным он пренебрегает.
И если алкоголя не хватает,
без всякой меры добавляет.
Вина и водки столько выпивает,
что дух захватывает и окалевает.            
                            *
Здоровьем наш герой не вышел, не силён.
Его синдром «японским» называют.
Не потому,  что от японой мамы он,
а потому, что у японцев чаще наблюдают.
Наш друг его в себе открыл,  
когда с друзьями сильно перепил. 
Он в остальном не выделялся,
но выше названный синдром
его свернул и он в грязи валялся.
 
И в результате всем стало ясно,
что он слабак, с ним пить – напрасно,
и время тратить  зря,  да и опасно...
Герой наш  родину фактически подвёл,
когда полы штанами лёжа мёл.
Вот так, опомнившись однажды на полу,
решил он больше не испытывать судьбу.
Он даже, если б захотел,
не смог бы спиться.
Ну разве,  алкоголем  отравиться.
Он понял, что в Росси – не у дел,
и здесь не суждено прижиться.
 
В компаниях он стал чужой.
Хотя как врач на всякий случай,
конечно, был он «свой».
 
Охотники его уже с собой
Не очень-то охотно приглашали
и как-то подозрительно взирали:
«Не то подослан, а не то больной».
На что он дерзко отвечал, кивая головой:
«Не с вами ль мы ходили на медведя?».
(Случалось, на лося, опасностями бредя.)
 
Однако большинству людей
традиция всегда важней.
А «уважение» русское – тем более. 
 
А на Кубани слышал он упрёк.
И даже кто-то так ему изрёк:
«Падлюка ти, чи хворий?»
Но от него ответ был скорый:
 «Вот вы напились и забыли,
как вместе кабонов валили?».
 
Ну,  а в японской стороне
лежал бы наш герой на социальном дне.
С его лицом, разрезом глаз и языком
там тоже был бы чужаком.
И потому по ряду нужд   
в Европе стал не чужд.
на Западе  без  долгих прений
И подозрений в «неуваженьи»
спиртного он не пьёт.
И стало всё как раз наоборот –
он очень положительным слывёт.
 
Здесь, слава Богу,
за столом Вы пьёте то,
что захотели.
И вообще всем всё равно,
что Вы попили, чем заели.
Все чокаются, кто во что:
стаканы с соком, кружки с пивом,
с вином бокалы,  рюмки с водкой.
Закусываете ли вы шампанское селёдкой.
Никто не спросит, не посмотрит.
Нет дела никому, что кто-то пьёт,
И не заглядывет, как и что жуёт.
Все вместе – это главное,
а не кто выпьет больше,
или в салате мордою уснёт,
а кто дотянет, чтобы в торте.
Здесь за столом тому почёт,
кто выйдет без скандала и уйдёт
с улыбкой вежливой, хоть и на пьяной морде. 
 
Живёт наш друг в районе виноделья.
Витрины ломятся от вин.
Он, впрочем, не страдает от безделья,
Чтоб так уж рваться в магазин.
Живёт в «шампанском» он раю,
Где песня рвётся из души: «Сейчас спою!»
И если заберут его на небеса,
Обратно он рванёт на Рейна чудеса.
Кипит на Рейне жизнь. 
Крутыми поворотами, 
Бурлит водоворотами,
Изгибами могущества,
Судов степенно рвущихся 
Против теченья вверх
И по теченью вниз,
Вдоль берегов крутых,
И скал, смотрящих ввысь.
И замки тенью прошлого на них 
Суда всех стран без визы пропускают. 
Нет больше государственных границ.
Природа их не знает. 
Ну, а вокруг, в бассейне Рейна
Природа человеку служит верно.
Леса полны зверьём, грибами, 
И на бегу журчащими ручьями. 
Богаты реки рыбой в глубине,
А сверху – баржами, судами,
По берегам селеньями и городами.
В лесах тропинок паутины сеть,
Укрытия от непогоды,
Где пешеход усталый мог присесть.
И тень лесов прохладой освежает,
От зноя летом укрывает.
И замки на вершинах скал 
Отражены рекой зеркал. 
И винодел покрыл холмы 
И склоны над рекой
Лозой зелёно-золотой.
И над дорогами, и над водой
Владельцев имена по буквам ставят,
Как слово HOLLYWOOD киноискусство славит.
Прекрасен Рейн! 
Течёт рекой свободной.
Он весь в трудах, 
Весь в жизни полноводной.
Его границы – скалы и крутые склоны.
Долины вод разливом полны. 
В живом движении природы магистраль. 
Лишь Лорелеи взгляд хранит печаль. 
Печаль о жертвах слабых рыбаков
(естественный отбор для дураков),
Что пить не научились, не опохмелились
И в непогоду, к ночи вдруг за рыбою пустились.
Призывной песни нежный голос
И золотом блеснул на скалах женский волос.
Галлюцинаций рой вился в их головах.
Они услышали любовь в словах.
В водовороты и на скалы рыбаки попали.
Не справились и потому пропали.
Легенды на потомков страх нагнали.
Но Генрих Гейне (пролетарский был поэт)
Свидетельства событий давних лет,
Умело романтично переврал.
Нет аргументов, чтобы суд их оправдал.
Есть два свидетеля:   стихотворенье Гейне
И в бронзе девушка, что ноги мочит в Рейне. 

Воспел я Лорелею в песнях этой оды, 
что сочинял я, глядя в Рейна воды. 
Вот бы попалась мне плутовка Лорелея, 
Её бы утопил, коль был бы потрезвее.
Ведь столько собутыльников так просто погубила!
Да чтоб она веками в Рейне ноги мыла!
А в половодие… чтоб её топило!

                         *        
Обычно мужику пропасть бесславно неохота. 
Из-за такого пустяка,
как депрессивная тоска.
И вот он грузит печень.
Трудна её работа.
Её бы надо поберечь.
Приходится и в клинику залечь.
 
Коллега мой признался как-то мне.
Мечтает он здоровым умереть.
Но песнь свою он хочет до конца допеть,
и прогрессивным слабоумьем,
вином засушенных мозгов,
он как-то не готов болеть.
 
А Вам, читатель, мой совет таков:
для этого не надо долгих слов,
не следует болезни  ждать,
а надо потребленье сокращать,
но лучше вовсе прекращать.
 
О, сколько пациентов старых, новых
поверить в ложь готовых!
Обмануты  врачами и обмануться рады,
мол, истина в вине, и там же минералы,
биохимических реакций радикалы.
Насквозь всё витаминно.
Вино поэтому полезно и невинно.
 
А вот на снимках томографии
плоды видны – работа  мафии.
Орехом грецким сморщен мозг.
Остался лишь наружный лоск.
 
Все эти бредни,
хитрости лоббистов,
дают последствия не быстро.
Тотальная коррупция врачей
Грозит деменцией округе всей.
 
Нет лучше средства от депрессии,
Вкуснее и древнее всех лекарств.
Боец перед атакой за своё бессмертие
спирт выпил, осмелел и выполнил приказ.
 
Всегда доступен,  Под рукой к тому.
Так алкоголь любим  в народе потому,
что больше нечем душу утешать,  
или свою духовность возвышать. 
 
Так, хулигану алкоголь развязывает руки,
пустому дураку – бесстрашье придаёт.
Его же близким – горе, муки.
А адвокат прошепчет: «Идиот». 
                        *
 Приятель был у нас.
Удачен чрезвычайно,
жил налегке.
Гордилась мама им,
жена красавица любила.
Но звёздная болезнь
его в конце концов свалила.
Бутылками  коньяк и водку пил.
Фермента АДГ однако не хватило.
Вот был он независим
и вдруг зависим стал.
Критично не соображал
и пить не перестал.
Скрывал,
пока в психиатрию не попал.
Лишился он семьи,
профессии почётной,
исчез на пару лет.
Вернулся он ни с чем,
никем и безработным.  
 
Навешал Бог болезней,
что нам не избежать.
Но мы находим способ,
как нам себя дожать. 
                        *
Наш собственный племянник,
умница, доцент.
от рака печени он умер
в сорок с лишним лет,
как раз, когда он был во славе
и в Штатах именем его
посмертно премию назвали.
Он сам не пил. Наукой и семьёю жил.
Отец был алкоголиком
И печень сына он пропил.
«Отцом пропита печень сына».
Так школа медицинская учила.
            *
Ещё есть частый феномен.
В алкоголизм попавший плен
какой-то добрый старичок
в уединеньи, как сверчок,
тихонько, прячась от семьи,
свои поллитры достаёт
и втайне в одиночку пьёт.
Вреда он не наносит никому,
Себе даёт лекарство самому.
С тех пор, как первый сделал он глоток,
депрессию снимает,  как платок.
И регулярно где-то в мастерской
он совершает ритуал простой
и счастлив жизни той. 
Его привозят близкие к врачу,
когда психоз и слабоумие вовсю.
                        *
         *                 *
Красиво, гармонично виноделье
в пейзажах идиллических холмов,
рядами виноградников над Рейном,
с саморекламой винодельческих дворов.
 
Отжим и вызревание в подвалах,
Разлив и дегустация сортов.
Гламурно наливают в ресторанах 
больших и малых городов.
 
К продаже подготовлены искуссно,
дизайном смелым, создающим шарм,
отливом цвета и чертовски вкусно
бутылки  сами тянутся к рукам.  
 
В Шампанском хочется купаться,
так воздух над бокалом пьян.
 
Как пьющему в желаньях разобраться,
когда в глазах стоит туман? 
 
Расчёты Бахуса и Эскулапа
Криминалисты не найдут.
Врач получает пациента,
а деньги запах не дают.
 
Упрямо опыт говорит,
Что путь из Рая в Ад вином полит. 
 
С другой же стороны, кто пьёт,
Возможно, дольше проживёт.
Свою депрессию он лечит
И бегство от реальноти
себе он обеспечит.
Вслепую он живёт.
А там и жизнь в бесследности  пройдёт. 
 
Я слушаю, что говорят,
мол, надо пить с умом
С каким умом, когда Вы пьёте яд?
С умом не яды пьют.
Пьют яды без ума.  
 
В противовес дизайну
наклеек и бутылок,
искуссных оформлений распития вина,
в противовес лоббистам,
артистам, журналистам,
в противовес традиции,
что крепкая стена,
народ имеет право
на скользкой переправе
знать о вине всю правду,
чтоб правильно решать.
Я против всех запретов
И всех ограничений.
Я только лишь за право
Свободно выбирать.
Чтоб выбор был свободным,
продуманным и твёрдым,
вы дайте человеку
не глупую анкету,
а только лишь возможность
преодолеть всю сложность ,
и о вине подробно,
правдиво и свободно,
хотя бы прочитать. .
Пусть варианты знает
и сам теперь решает,
как жить, что пить,
и сколько, и смену как растить.
 
Теперь Вы знайте –
лишь алкоголь  содержится в вине.
А витамины – в ягодах малины.
И нажимайте на капусту.
Пускай  волос останется негусто.
Зато мозгов и печени – вполне.
*
И если б не возник фермента дефицит,
то был бы наш герой пропит и позабыт.
А может быть уже зарыт. 


 
 Александр Давидюк                                                                               27.06.2016