Диоген Синопский

«Ищу человека!»
(Диоген)

Нам не пристало горевать!
Мы жить нисколько не устали!
Пока здоровье есть, из стали
продолжим копья мы ковать!

Опять веселья подождём! — секунды, дни, недели, годы!
Когда-то кончатся невзгоды!
Не век нам мокнуть под дождём!

И хватит пафоса!.. пора
переходить к какой-то теме,
не то до самого утра
передавать в пролог поэме
мозги и сердце мне придётся…
с чего начнём, златое солнце? — дитя, зачатое помпезно
впервые головою трезвой…

Вот поминальные накрыты
столы в столовой… померла
ты, тётя Оля, но дела
твои неплохи, ведь пиита
ты за неделю до кончины
опохмелила тихо, чинно…
а потому в Раю весёлом
не забывать тебе посёлок
татарский пожелаю лестно
и расскажу тебе любезно,
как вдохновлённая родня — племянник с братом — нынче рады,
что ты мертва!.. твои квадраты
уж делят — 2 спустя лишь дня.

…

Начало осени. Прохлада.
Я чищу умиротворённо
картошку свежую… на лоно
природы бы… да много ль надо
душе для радости?.. не много…
и страсти не угодны Богу.

Брусничный чай, костёр простужен,
туманом сумерек осенних
чихает… мир борьбы и денег
далёк, игрушечен, не нужен…
курю, прихлёбывая чай,
воспоминая невзначай…
как, вдруг, звонок… звонит Елена
с рассказом про пирог и тесто…
мне чрезвычайно интересно,
что поднялось оно… полено
в костёр кладу "… угу… угу…
зови бродягу к пирогу..",
на уголёк прицельно дую
и на любовь не претендую…

Мне воли б только да покоя!
Они ведь есть, А.П?.. легко я
и редькой с луком обойдусь
до самой встречи нашей, Дусь!
Приобрету пускай Land Cruiser,
слетаю в Грецию, на Кубу,
останусь верен лишь Марусе*,
куплю ей шляпку, вставлю зубы…
затем блаженно улыбнусь
и в плед пуховый завернусь
у долгожданного камина
с изящной трубкой, умной миной — писать последний мемуар
о том, как жил свой век комар:
жужжа козявкой приоконной,
башкой долбился толоконной…

В стране убогих захолустий,
где раб народ у палачей-
правителей, скитался в грусти
наш пилигрим и вождь бичей.
Учился он в советской школе
все десять лет — в тюрьме детей,
что превращала поневоле
их в бандерлогов всех мастей…
трусливы, загнанны, как зайцы,
бегут, сжимая аттестат!..
Дух внеземных цивилизаций
образованья супостат
хранил упрямо в гордом сердце
и становился иноверцем.

Землян однако ж поведенье
копировал умело он — посланник с именем Крайон…
под нибирийской дивной тенью
живёт поныне между нами
в глуби Руси — на славной Каме…
и видит ясно, что конфликт
сирийский сфабрикован быстро,
что грянуть может первый выстрел…
и что Барак Обама влип.

«Новочеркасск», «Минск», «Приазовье»…
вслед «Фильченкову» сам «Сметливый»
за Дарданеллами… счастливой
волны и палубы без крови!

А завтра будет супер-матч
футбольный… 10 ставлю центов
на олухов, что комплиментов
не заслужили — плачь не плачь!

…

Спина устала от шабашки,
но пузо требует жратвы.
Родился лысым и в рубашке
цветастой… — факты таковы.
Я веселюсь тут (мать твою!)
и не ропщу на жизнь свою!..
«твою»-«свою» — плохая рифма…
вот бы «гвоздику» за дровами
частицей ткнуть в глагол один!..
но мне, добравшись до седин,
играть не хочется словами…
и приглашение в стихах
на тайский в пятницу массаж, на…
Вам отправляет бесшабашно
художник, бомж и падишах!

Вот если б голод так же просто,
как похоть удовлетворять!..
Зачем мечтать об этом зря
на ниве творческого роста?..

Периодически бичуя,
смести пытаюсь суеверья…
и вновь, приглаживая перья,
свободу обрести хочу я.

Мне не понравилась Сибирь.
Она мне кукиш показала…
а город жадный на Оби
с театром у ж/д вокзала
попал по полной!.. много видел
я всяких русских городов
и лишь Сургут возненавидел
за холод и гнильё ментов.
Как в куртке мёрз я на ветру там
в июне после ИВС!..
и еле вырвался оттуда
в вагоне без лежачих мест — благодаря всё той же Ленке — с корнями кировскими немке…
теперь-то мне (улыбка) видно:
не все колбасницы фригидны…

Отправлюсь нынче спозаранку
в расположении беспечном,
Балдой, Левшой и Швейком вечным,
кусая чёрствую баранку,
я наниматься на работу
опять… плохого ничего тут!..
готовлю так свою природу
к любому в жизни повороту!

Философ сопереживаний
у мира этого не ищет…
к больным и инвалидам нищим
благожелательней мещане,
чем к вольным странникам неясным…
себя представить сброд способен
вперёд калекой… и подаст им,
а не блуждающей особе…
и коль продолжим уикенд,
об этом нам сам Диоген
расскажет позже, а пока
его коварная рука,
переоценивая ценность,
монеты в наковальне режет
на черноморском побережье…
(прости мне, братец, откровенность..)

А я табачный лист измятый
сушу себе для первой пробы…
поставить собираюсь опыт:
добавить вишни или мяты…

На сердце руку положа,
пришла пора признаться честно:
нисколько мне не интересна
роль всерАСЕйского бомжа,
Крайоном отданная всуе…
кого-нибудь интересует
такое счастье? — забирай!..
и предводительствуй по праву
добру и милости во славу!

…

Родился Диоген в Синопе,
в семье зажиточной и знатной…
живи да радуйся приятной
среде!.. Чекань себе, вино пей!..
Так — нет же!.. видите ли, скучно
в обыкновенном жить достатке
на торжество меняле-батьке!..
Юнцу иное стало нужно!

«И собственность мне не нужна!», — узрел, понаблюдав жизнь мышек…
порабощает нас излишек,
лишает радости и сна.

«Все делом заняты, я тоже!», — катая бочку, над толпой
смеялся… быть толпа рабой
всегда готова у ничтожеств.

«Естественное нам не стыдно!», — нужду справляя на виду,
он заявил в каком году
до нашей эры — и не видно!

В ухмылке обступила чернь:
— Статуя разве отвечает?
— Отказ на просьбу получая,
учусь не внемлить огорченьям.

И брёл уставший Диоген,
держа в котомке только чашку
да посох странника в руке…
вдруг, видит: путник…
— Не подашь-ка?
— Сумеешь просьбой убедить,
чудак, пришедший из Синопа — тогда подам!..
— Меня прости,
невероятнейшая жопа,
какой повеситься пора, —
уверил бы тебя я в этом!..
да с ног валюсь совсем…

Жара
Коринф замучила тем летом.

…

Сижу в небритом забытьи,
уставший от галиматьи
и пьянки… кто запой не ведал,-
тот не поймёт, что лишний вес
легко убрать нам без чудес:
попей со вторника по среду…
не день один, не 7 деньков,
а 2 недели — беспробудно!..
Конечно, будет это трудно,
диетка ведь без дураков!

Те безрассуднее скотов,
кто жажду спиртом утоляет…
Да, Диоген?.. вот я валяю
всё дурака… теперь готов
привычку глупую оставить…
пора за мудрость браться…
да ведь?

Выходит вдумчиво мыслитель
из бани…
— Много ли народу? — спросил один его…
— Да сроду
я столько голых тел не видел!
Шагает дальше. Новый встречный
с таким же каверзным вопросом:
— Людей полно там?
Шмыгнул носом…
— Почти и нет… — вздохнул сердечно.

На небе тусклое светило…
и тополя после рванья
перед зимой: их ветер силой
раздел и высушил… свинья!..
по переулку обыватель
путь держит мирно за мечтой —
за общепринятой — пустой…
а я лежу себе в кровати…

Мечта его невыполнима,
и благодати не найти, — пока он мчит на Volvo мимо
бомжа, молящего в пути:
останови и обогрей!..
закрыт замок его дверей.

Синопский, посетив базар,
по возвращению сказал:
«Среди ненужных абсолютно
вещей — от зависти глаза
за пеленою слепнут мутной…
поверхностной, сиюминутной,
бездушной радостью полны…
но в этом нет рабов вины.»

Грущу я нынче… не любезней
и не любезней с каждым днём
во лжи погрязший мир… лишь песней
спасаюсь я… Ещё споём?

— Хвали царя, как я, лисицей,
так не питался б чечевицей!
— Умей ты злаками питаться,
так не пришлось бы пресмыкаться
перед тираном…
Аристип
замолк… и поспешил уйти б,
но, правдой горькой уязвлён,
искал, дрожа, ответа он.
А Диоген продолжил грубо:
— Жаль, власть имущих душегубов
не скоро сО свету сживу…
предвижу о себе молву
народов мира сквозь века…
но слава мне — одна тоска!

Аскета привезли на Крит,
продали в рабство и спросили:
— Умеешь делать что?
— Дарить
непринуждённое всесилье
Свободы Духа, а ещё
повелевать легко умами!..
вы, господа, не зная сами,
и есть рабы… через плечо!..
кто держит в клетке львов и тигров,
и в постоянном пребывает
он страхе, как ни называет
себя — всё раб! — и весь эпиграф!

Какой снег редкий!.. он не первый…
октябрь… снег тает в октябре…
не слушай шибко мира бред,
твои буксирующий нервы!
Терпи в подвалах душных, узких!..
но уж когда освободишься,
не посягай на чью-то тишь сам,
что волей названа по-русски!

Ну, что же… пусть на мониторе
нетбука третий час давно, — спешить нам будет всё равно
и завтра некуда… историй
я пару расскажу, дружок,
о том, как съездил я в Торжок:

Взял пиво крепкое в Серове…
Мой поезд «Северный Урал»…
сейчас — не знаю — есть он?.. мал-
удал Серов! зато здоровье
и нервы многим потрепал!

Не помню даже, как доехал
до дорогой нам всем столицы!..
не сделал даже шума, смеха
российской доблестной полиции…
(уже полиция была…
вот, мутят путинцы дела!..)

В Торжке встречает однокашник,
что каши вечно курковал,
сажает прямо в самосвал
хмельного друга и — до пашни!
Я отлежался под кустом…
понятно дело — мне потом
и говорят: езжай обратно…
мне стало это неприятно,
но что же делать: денег нет,
а существо горит в огне
похмелья страшного… пассаж!..
и зА 100 граммов всё отдашь!

Продал свой маленький компьютер…
таксист в Кувшиново привёз,
которое затем — по сути — мне разнесло плечо и мозг…

В спиртном тонул я утешеньи
при полном кораблекрушеньи
надежд… тону и вижу мыс…
Коль счастья нет,
быть должен смысл? — смекнул тогда, — не здесь ли он?

И вот гребу по гребню волн…

В преклонном возрасте мудрец
к ручью спускался по дорожке
с посудой… видит, как ладошкой
легко справляется малец…
дед поглядел на молодца
и чашку выбросил в сердцах!

…

Декабрь… скоро Новый год.
Я снова Бога умоляю:
«Покой дай воле!»… представляю,
как сяду в белый пароход,
как шляпу с палубы на пристань
я в упоении заброшу,
слезу на всех смахну хорОшу
и уплыву веков на 300!
Хотя… мне хочется и здесь
покой под воленьку поесть — как водки выпить под грибочек — в ущерб здоровью сердца, почек…

Мы отвлеклись от главной темы…
прочтём название поэмы…

Пришёл он как-то к другу детства…
и не успел ещё раздеться,
как друг щебечет: «Видишь, чисто?..
не плюй!»… читатель, ты в артиста
теперь на время превратись,
как Диоген повеселись:
харкни ты в зеркало хоть… ну же!..
не обнаружил места хуже?
… приврал я с детством и с «раздеться»
был чужаком он в тёплой Греции…
и знал, что при любых лишеньях
важней всего — к ним отношенье…
однако, вас мы удивим:
философ тоже уязвим!
А чем? — любовью! Той одной,
что всех страшнее параной…

Любовь… на смерть похожа ты!
О необузданная сила!..
но, слава Богу, предпосылок
для напряжений нет… мосты
все сожжены. И исключенья
я утвердил таким мученьям!

Люблю размеренно Елену,
не поддаваясь страсти плену…
а вот придёт совместный быт
и отношенья углубит?..
я улыбаюсь… гороскопам
не верь, Елена, никогда!
Нас в январе не ждёт беда!
И никакая даже попа!

За ёлкой в пятницу пойдём?..
не Шуфутинского споём,
Трофима — лучше!.. отличаю
дерьмо от мёда… выпьем чаю,
чтоб не болела голова…
ведь пьянка — дура… ты права.

Лежал бродяга с утреца,
и солнце припекало сладко…
подъехал самый славный царь.

— Ну, как дела твои?
— В порядке…
— Не отобедаешь со мной?
— Сейчас не голоден, Сашок…
тем паче, нынешней весной
тут кормят очень хорошо…
— Меня боишься или нет?
— Добро ты или зло?
— Добро…
— Но если ты Добро, то мне
какой тебя боятся прок?
— Правитель македонский я…
что сделать нужно для тебя?
— В сторонку отойди, маньяк…

И лёг у пифоса опять.

Умрут в один и тот же день — князь Неба, царь Земли,
и помнить будут их везде — ругать или хвалить.

…

Мне скоро 40 лет… пора
давно набраться и ума бы…
к тому же, славный мой корабль
на дне, в борту его дыра.

Лежит платочек для соплей…
чихаю… может, заболеть мне?..
с температурой незаметней
изъяны мира… жиСь милей…

Курю. Вот знать бы дураку:
а где любовь у Диогена?..
кого любил он незабвенно?..
Плывёт колечко к потолку.

Об этом Пушкина спроси…
не знаю я… ведь я не Пушкин…
налей горячего по кружке
да помянём его!.. мерси…

Второй вопрос — про общность жён…
меня он всё-таки смущает…
так напились сегодня чаю,
что я немного раздражён…
но мне делить с Синопским жён
желанья нет… а прав ли он?..
Момент!.. ведь что запрещено — то сладко… то-то и оно…

А за окном за 25-ть
мороза… вот и загрустилось…
не разобраться без этила,
а с ним — подавно… будем спать?
Сам разрешит Век офигенно:
коль нет ни родины, ни флага,
как и насилия во благо,
так нет суда над Диогеном!

…

Апрель. 14-й год
Олимпиадой славной в Сочи
и Крымом русским межд прочим
теперь в историю войдёт.

Успел один минуть квартал,
как от безделья я Толстого,
и Достоевского с Лесковым,
и Щедрина перечитал
с Тургеневым… Ну здравствуй, Чехов!
Ты ограничен, хоть и с блеском…
и тем разнишься с Достоевским,
что аккуратен… вот — потеха! — Тургенев твой — он тож гений,
любитель сложных предложений…
но скажет кажНая собака,
что переплюнул вас Булгаков!

Толстой — ты глыба — глыб глыбее!
И Заратустры не глупее,
но — заскорузлый мещанин…
не люб тебе внучатый критик?
Лев Николаич, как хотите,
а прозорливей Вас Щедрин:
ещё раз Глупов* намайданит
и в самом деле русским станет!

… натура у меня такая:
кого люблю, того и хаю…

ведь не хвалить же Диогена
за то, что рыбкой опрокинул
пустопорожнюю мякину
Лампсакского Анаксимена!

…

Вновь солнце в яму заглянуло
навозную… не осквернившись,
плывёт на запад… так — напившись — не умерла и не уснула
душа моя, ценой в три цента…
и инвестирует с процента…

Подкралась осень незаметно…
мир в ожиданьи мировой
войны… не дружит с головой
элита мира беззаветно…

500 Тенге — примерно сотня…
не больше 4-х голов — вот ставка… крах или улов?..
забито 3 уже… сегодня
копал картошку, снова чищу
средь ночи… — это ли не воля?..
ну вот!..«Олимп» подсыпал соли:
2:2… не паникуй, дружище!..
минут за 20 не забьюуут!..
а и забьют — так не убьют…
а и убьют — так уж пожил!..
считай — почти что — старожил
планеты с именем Земля…
(Нибиру — родина моя..)

На всех Венерах во Вселенной,
которой нет конца и края,
един Господь… Земле до Рая — как церкви до Любви нетленной.