Не оборачивайся назад 2

МАКС РОУД



 

 

 

 

Не оборачивайся назад 2.

 

 

 

 

 

 

 

Однажды вечером, когда фрау Штубе, поужинав, собиралась приступить к просмотру любимого сериала, в квартире раздался звонок. Короткий и нетребовательный — так звонят только незнакомцы, сомневающиеся в своих действиях, неуверенные, что их ждут. Женщина, к тому моменту уже удобно расположившаяся в кресле, некоторое время прислушивалась, надеясь, что кто-то просто ошибся кнопкой (фрау Штубе уже давно никого не ждала), но когда звонок вновь дал о себе знать, она неторопливо встала и подошла к домофону.

— Алло!

— Фрау Матильда? — из динамика раздался звонкий девичий голос. — Фрау Матильда, добрый вечер!

— Да, кто это?

— Фрау Матильда, как же здорово, что я застала вас! Меня зовут Диана Мозер, я из Альцбаха. Михаэль в тот ужасный день приезжал встретиться с моим отцом, и мы с ним познакомились. Фрау Матильда, вы слышите меня?

— Да, — сделав паузу, ответила та. — Что вы хотите?

— Фрау Мозер, нам нужно поговорить. Это касается Михаэля. Я была у него сегодня… это ужасно.

— Хорошо, открываю. Четвёртый этаж.

Вскоре двери лифта открылись и оттуда вышла молодая девушка — черноволосая и стройная, с очень чистым лицом, в котором сразу проглядывалась хорошая тирольская порода.

— Здравствуйте, — вновь поздоровалась она, приятной улыбкой сразу расположив к себе пожилую женщину. — А я вот пирожные принесла… к чаю.

— Ну что же, проходите, — фрау Штубе улыбнулась ей в ответ и посторонилась, пропуская девушку внутрь. — Сейчас выберем вам тапочки...

Вскипятив чайник, фрау Штубе быстро накрыла маленький столик на колесиках и пригласила девушку в комнату, предложив ей сесть на диван. Немного поговорив о том, о сём, обмениваясь дежурными фразами о погоде, женщины еще какое-то время присматривались друг к другу, а затем Диана, заметив, что фрау Матильда никак не решается задать ей первый вопрос, взяла инициативу в свои руки.

— Скажите, вы часто посещаете Михаэля? — спросила она, ставя чашку с чаем на тонкое фарфоровое блюдце. — Я знаю — это непростая тема, но нам надо с вами поговорить начистоту, поскольку от этого много зависит.

Фрау Штубе тяжело вздохнула:

— Каждую неделю. Хотя, признаюсь честно, мне становится все более непросто так часто видеть эту картину. Бедный мальчик...

— Знаете, мы ведь были знакомы с ним всего лишь несколько минут, — продолжила Диана, с понимающим выражением посмотрев на свою собеседницу. — Однако произошедшее так взволновало меня, что и сейчас, через полгода, я до сих пор не могу прийти в себя и дословно помню наш с ним разговор. Я учусь в Зальцбурге и долгое время отсутствовала дома, но сейчас, сдав сессию, я уже на второй день приехала сюда, в Инсбрук. Мама даже обиделась, что я попросила перенести на следующий день семейный ужин по поводу моего приезда, но иначе я не могла. Днем я пришла в редакцию газеты, где Михаэль работал, и там мне дали ваш адрес и адрес клиники, куда его поместили.

— Так просто дали? — удивилась фрау Штубе.

— Я сказала, что я из деревни Альцбах, и этого было достаточно. Редактор — господин Раус, принял меня лично, мы поговорили и он снабдил меня всем необходимым.

— И что же вы ему сказали? — спросила фрау Штубе.

— Сказала, что хочу помочь Михаэлю, — ответила девушка. — Всегда надо говорить правду — это лучшее средство. В правде есть уверенность, а она, как ничто другое, помогает воздействовать на людей. Конечно, ложь зачастую удобнее, но за неё всегда однажды следует расплата.

— А на кого вы учитесь, Диана?

— На психолога. Еще два года учиться.

— Понятно. Так как вы познакомились с моим сыном?

— Он искал бургомистра Альцбаха, а это и есть мой отец. Михаэль пришел к нам домой, но отец с братом были в поле и я ему рассказала, как их найти. Я тогда еще пригласила его на ужин, но он пошел… словом, случилось то, что случилось.

— А что вы знаете о произошедшем? — спросила фрау Штубе. — Я ездила в Альцбах, в Куфштайн, но там мне толком никто ничего не объяснил. Ходила в полицию, но они мне ответили, что состава преступления нет, а потому дело не в их компетенции. Дескать, мой сын просто сошёл с ума, а раз следов насилия или иного воздействия нет, то все вопросы к психиатрам. Они говорили так спокойно, что создалось впечатление, будто это рядовое событие и у них там ежедневно люди после вечерних прогулок теряют рассудок.

— А про женщину, после встречи с которой с людьми происходят всякие несчастья, вы слышали?

— Да, мне рассказывал герр Раус, потому что эта тема и была редакционным заданием Михаэля. Но… к кому я пойду с подобными вопросами? Мой сын увидел нечто и сошел с ума? Тут недалеко до того, что и меня станут считать умалишенной.

— Понятно, — Диана кивнула. — Что касается вашего вопроса, то я знаю немногим больше, фрау Матильда. Одно я знаю точно — то, что произошло с Михаэлем, не укладывается в рамки обычного сознания. Я родилась в Альцбахе и предание о таинственной женщине знаю с самого детства. Там, у реки, действительно есть нечто ужасное и потустороннее, и все местные об этом знают, но в целом на эту тему наложено негласное табу. Между прочим, после Михаэля там пострадало еще несколько человек, но в полиции это вновь никто не стал увязывать с преданием.

— А что с ними случилось?

— Один мужчина утонул, когда ему вдруг захотелось искупаться вечером в реке, а другого нашли зимой в поле, замерзшего и совершенно голого. По следам определили, что он несколько часов бегал ночью кругами, словно потерялся в темноте, а затем попросту умер от переохлаждения. Между прочим, это первые смертельные случаи, которые все жители Альцбаха единогласно отождествляют с призраком. До этого люди либо получали травмы, либо сходили с ума. Мне очень неприятно, что Михаэль попал в эту историю, фрау Матильда. Он ведь ни в чем не виноват, выполнял задание редакции, выполнял добросовестно, и вот результат. Это нечестно. Его надо спасти.

Фрау Штубе тяжело вздохнула:

— Эх, милая… я уже приглашала лучших специалистов и из Вены и даже Мюнхена, но и они оказались бессильны. Вы ведь были у него сегодня, всё видели сами.

— Да, он даже не узнал меня, — Диана сокрушенно покачала головой. — они сидит в своей палате и постоянно пишет. Врач показал мне то, над чем он работает. Это кошмар.

В ответ фрау Штубе грустно усмехнулась.

— Не оборачивайся назад! Да, он постоянно пишет только это словосочетание на протяжении всей своей болезни. Ведет себя тихо, спокойно, но постоянно работает, ни на что не обращая внимания. Поспит, поест и работает, работает, работает. У него пробовали отнимать бумагу, нот тогда он страшно кричит и мечется по палате, пугая пациентов клиники. Мне показали один раз — это ужасно. Он начинает кричать, другие больные, в соседних палатах, подхватывают этот крик и это становится невыносимым. Я уже несколько сотен израсходовала на бумагу и карандаши. Вы видели, как он исхудал?

— Да, фрау Матильда. Признаюсь, я с трудом узнала его. Михаэля надо спасать и как можно скорее. Врач сказал мне, что он протянет так не более полугода.

— Да, и мне об это говорили, — пожилая женщина вдруг разрыдалась. — Он и меня уже несколько месяцев не узнаёт. Спит всего по два-три часа и пишет, пишет, пишет. Как его спасти? Всё бесполезно! Я отдала последние деньги на лучших врачей, но оказалось, что медицина здесь бессильна. Нет, я уже смирилась… А вам, Дианочка, лучше забыть о нём. Живите своей жизнью, милая, а уж тут будет как будет.

— Фрау Матильда, успокойтесь, — сказала Диана, садясь к ней поближе и кладя руку на плечо. — Вы сейчас сами сказали, что медицина бессильна, и это правда. Но правда также и в том, что существуют иные методы лечения подобных больных. Я очень хочу помочь вам и хочу, чтобы Михаэль вернулся. Не знаю почему, но он запал мне в душу. У него такие глаза...

— Ах вот оно что! — фрау Штубе внимательно посмотрела на свою гостью. — И что же вы предлагаете?

Девушка решительно мотнула головой:

— Надо обратиться к экстрасенсу!

— Бесполезно! — фрау Штубе сокрушенно отмахнулась. — Эти только деньги умеют вымогать, искусно нажимая на болевые точки сознания того, кто попал к ним в лапы. Это не моя фраза, Дианочка, слишком уж умно, но открою вам тайну — к экстрасенсу я тоже обращалась, а потом, когда я отдала этой великой колдунье тысячу, она провела два сеанса, сказала ждать результата и всё. Вот и вся экстрасенсорика!

Диана только пожала плечами:

— Нужен настоящий экстрасенс. Тот, кто делает, а не говорит. Тот, кто сначала делает, а потом получает плату.

— Вы знаете такого?

— Я — нет, но у меня есть подруга, сокурсница, так вот её отец обращался за помощью к такому человеку и это принесло совершенно фантастические результаты. Это последний шанс для Михаэля.

— Ну-у, я не знаю, — фрау Штубе почему-то посмотрела на календарь, а затем на часы. — А где он живёт?

— В Париже.

— В Париже! Ничего себе! Да как же я туда попаду?

— Поездом до Вены, а потом на самолёте, — уверенно ответила Диана. — Всё путешествие займёт не более восьми часов, а билеты я вам закажу хоть сейчас. Вы ведь поедете, фрау Матильда? Понимаете, я и сама могу, но кто я для Михаэля? Вы-мать, а я знакома с ним всего пятнадцать минут. Для специалиста ваше присутствие может оказаться критически важным. Я не знаю всех этих практик, но мне кажется, что это так.

— Ну хорошо, — немного подумав, фрау Штубе сдалась. — Я поеду. Но надо ведь сначала созвониться с этим экстрасенсом — может быть у него дела или он не захочет ехать в Австрию. Где Париж, а где мы!

В ответ Диана лишь развела руками:

— Вот в этом-то и загвоздка. Дело в том, что этот человек не отвечает на обычные звонки и не ведёт ни с кем переписки. У меня есть только его адрес. Паулина говорила, что он встречается далеко не со всеми, а только с теми, кто ему интересен. Для других его будто бы нет.

— Как это? — фрау Штубе в удивлении подняла брови. — Что вы имеете ввиду?

— Паулина рассказывала, что перед тем, как подняться к нему на квартиру, она набрала номер квартиры и её впустили, а рядом до этого стоял ещё какой-то человек, и она была готова поклясться, что он набирал на домофоне тот же номер, но ответом была тишина. Вообще этот экстрасенс очень загадочный, но ведь они все такие. Особенности профессии.

— А если и меня никто не впустит? — неуверенно спросила фрау Штубе.

— У нас с вами нет иных вариантов.

— Да, Дианочка, вы правы. Ну что же — значит, надо ехать.

— Отлично! — девушка достала из сумки планшет. — Когда вы сможете выехать? Я прямо сейчас закажу вам билет.

— Ну-у, — фрау Штубе задумалась. — Если отменить парочку дел, то… пожалуй, завтра вечером смогу.

— Вот здесь пять тысяч, — сказала Диана, доставая белый конверт. — Я думаю, что вам хватит на расходы. У меня больше нет, но если понадобится еще, то вы мне позвоните и я найду деньги.

— У меня есть деньги, Дианочка, спасибо. Не так много, но есть. Страховку за Михаэля не выплатили, дескать, случай вовсе не страховой, но редактор его газеты дает некоторые деньги на его лечение.

— Нет, всё равно возьмите. Специалисту надо заплатить, а хорошее дело дешево не стоит. Вот, фрау Матильда, смотрите, — девушка села рядом и показала на экран. — Завтра в девять вечера вы садитесь на поезд до Вены. В час ночи прибытие, затем на такси до аэропорта и в половине третьего у вас самолёт. Прибытие в аэропорт «Шарль де Голль» в четыре тридцать утра. Это, конечно, рано, но зато вы сможете немного отдохнуть с дороги перед тем как отправится по нужному адресу.

— Ну а если его не будет дома, этого человека?

— Вам стоит его дождаться в любом случае. Фрау Матильда, это единственный и последний шанс. Моя подруга Паулина рассказывала, что ее проблема была еще серьезнее, и ничего — он помог. Если бы я не была уверена в правильности этого решения, то поверьте, я никогда не стала бы вас тревожить. Звоните мне так часто, как это будет необходимо. Судьба Михаэля мне небезразлична — он пострадал ни за что. Так нельзя.

 

 

Вечером 14 мая в Париже лил сильный дождь. Настоящий, весенний, с громом и молниями. Бульвары и скверы уже давно покрылись молодой свежей зеленью и теперь земля вдоволь насыщалась влагой, столь необходимой для её дальнейшего развития. Конечно, дождь спровоцировал многочисленные пробки, и в итоге город почти встал в заторах, повсеместно возникающих из-за того, что водители, стремясь быть аккуратнее в условиях плохой видимости, заметно снижали скорость, осторожно и медленно совершая маневры. В одной из таких пробок сейчас и стоял черный внедорожник «Мерседес», в котором находились двое мужчин — Генрих Холлисток и Масси Грин.

— Что это за музыка? — Холлисток, долгое время молча смотревший на улицу через боковое стекло, неожиданно повернулся к Масси, услышав по радио новую песню.

— Майли Сайрус, — ответил Масси. — Вам нравится?

— Да, хорошо поёт. Старается.

— У неё много неплохих песен. Хотите послушать? — Масси потянулся было к экрану на передней панели, но Холлисток отрицательно покачал головой. — Не сейчас, пусть радио играет. Тем более, скоро приедем.

— Да, навигация показывает, что пять минут осталось. Вот погодка!

Подъехав к дому, Масси нажал кнопку поднятия шлагбаума и машина исчезла в ярко освещенном подземном гараже, оставив позади мокрую темную улицу. Припарковавшись и захватив из салона несколько сумок, мужчины уже направились было к лифту, но не дойдя до дверей несколько шагов, Генрих вдруг остановился.

— Ты заметил там у входа в подъезд женщину? — спросил он у Масси.

— С синим зонтиком?

— Да.

— Заметил, босс. Она сразу в глаза бросается — промокшая, как курица, а всё равно стоит.

— Пригласи её к нам.

— Вы думаете...

— Уверен. В таком возрасте женщины возле нашего дома столь стойко ждут только меня, — хитро улыбнулся Холлисток. — Пусть её терпение вознаградится. Пригласи, а я пока поднимусь в квартиру… давай свои сумки.

Через несколько минут, едва Холлисток успел снять обувь и пройти в комнату чтобы раскурить сигару, входная дверь открылась и в неё вошла Матильда Штубе в сопровождении Масси, который держал в руках мокрый зелёный зонт.

— Сколько же вы так стояли, мадам? — спросил Масси, одновременно указывая на вешалку, где женщине следовало повесить куртку. — Дождь идет с обеда.

— С утра, — тихо ответила она. — Знаете, я ведь поехала сюда без всякой подготовки, зная только ваш адрес. Дома вас не оказалось, и я решила ждать. Но это мелочи. Знаете, о чем я больше всего волновалась?

— О чем же? — спросил Масси, подавая ей мягкие женские тапочки. — Снимайте вашу обувь, мадам, я поставлю её сушиться.

— Ох, спасибо! А волновалась я о том, что не знаю французского языка и не смогу объяснить даже цели своего визита. Вы когда подошли и поздоровались, я даже не знала, как мне ответить, а потом...

Масси усмехнулся:

— А потом я заговорил с вами на немецком. Успокойтесь, мадам, мы с боссом знаем много разных языков, так что это не проблема. Проходите в гостиную — вас там ждут.

— Спасибо, — фрау Штубе направилась к указанной двери, но затем остановилась и тихо спросила. — А как мне называть… ну, его.

— Господин Холлисток, — ответил Масси. — Можете еще «магистр», но лучше по имени. Идите-идите, не волнуйтесь.

В гостиной царил полумрак. Холлисток, сев в кресло возле плотно зашторенного окна, включил для освещения лишь небольшую лампу, отчего его фигура, окутанная клубами синеватого дыма, казалась мистической и загадочной. Фрау Штубе, в замешательстве остановившаяся возле самой двери, от волнения позабыла все слова, которые повторяла про себя не один раз, представляя эту встречу, а Холлисток, окинув посетительницу коротким взглядом, вновь занялся сигарой.

— Что же вы там стоите? — наконец спросил он, когда молчание слишком затянулось. — Здравствуйте, мадам...

— Матильда Штубе, — быстро ответила она, будто очнувшись. — Здравствуйте, господин Холлисток. Ой. Извините, я так волнуюсь, а у вас тут такая обстановка...

— Прекрасная обстановка, — по губам Холлистока скользнула тонкая усмешка. — Тепло, уютно, классическая мебель, для которой так выгоден полумрак. Вы расслабьтесь, фрау Штубе. Садитесь на кресло… да-да, вот это, напротив меня. Итак, что у вас случилось? Знаете, увидев вас там на улице, я сразу понял, что вы ко мне. Я нечасто привечаю посетителей, приходящих без предварительной договоренности, но, как видите, и такое случается.

Присев на предложенное кресло, фрау Штубе бросила быстрый взгляд на лицо говорившего с ней человека, которое с этого ракурса было теперь хорошо видно: тонкие черты, большие глаза, немного вьющиеся волосы, острый взгляд — все это придавало ему определённую схожесть с чертами актёра Роберта Дауни. Неожиданное сходство с любимым актером позволило женщине раскрепоститься и вскоре она уже рассказывала свою историю Холлистоку, который, не перебивая, лишь иногда кивал головой, показывая, что понимает суть происходящего. Закончив рассказ, фрау Штубе громко, с явным облегчением выдохнула — свое дело она сделала и теперь оставалось ждать вердикта магистра, который, впрочем, еще некоторое время продолжал молчать, полуприкрыв глаза и сложив вместе кончики пальцев.

— Вы пришли вовремя, — наконец сказал он. — Восемь-девять месяцев — это тот срок, когда вызволить человека из объятий наведенного на него морока становится заметно труднее. Впрочем, дело ваше довольно простое — цену себе я попусту набивать не стану, а раз уж я вас принял, то постараюсь помочь. Сын ваш вернётся, ну а вы… Масси! — Холлисток подождал, пока на его зов явится помощник. — Масси, принеси-ка сюда наши счета. Все, и гараж не забудь. Сейчас, фрау Штабе, подождём минутку… Так вот, это вам, — Холлисток щелчком направил в её сторону небольшую пачку каких-то документов, которые Масси положил перед ним на стол. — Здесь счета за эту квартиру и несколько чеков для оплаты кое-каких покупок. Вы оплатите их, когда убедитесь, что с вашим сыном все в порядке. Вы удивлены? Не стоит. Поймите простую вещь — все в мире имеет свою цену. Это не мантра, не утверждение — это закон. Вот представьте себе ситуацию — по какой-либо причине я не взял с вас денег, но дело я сделал, а оно требует определённых энергетических затрат. Куда это все денется? Ответ прост. Однажды вы всё равно заплатите то, что должны, но уже гораздо больше, с учетом накопившихся процентов. Кому, спросите вы? Нет не мне, но это не так важно. Вы получили что-то, а в мире существует однозначный закон сохранения энергии: получил-отдал. От меня это даже не зависит. Деньги и есть та субстанция, которая помогает не захлебнуться потраченной-полученной энергией. Фотография вашего сына у вас есть с собой? На телефоне? А какая разница, телефон-так телефон… давайте я ее сброшу на свой компьютер. Так, а теперь, пожалуйста, ваш полный адрес… ага, записал. Ну что же, на этом всё. Вы поняли меня, фрау Штубе, поняли о чем я только что говорил?

В ответ женщина, которая внимательно слушала всю его речь, быстро кивнула:

— Да, господин Холлисток. Куда уже понятнее!

— Прекрасно! Тогда можете отправляться домой ждать результатов. Как долго? Не волнуйтесь, ждать не придётся.

— И всё? — спросила фрау Штубе, пряча в сумку предложенные её бумаги. — так все просто?

— А зачем всё усложнять? — Холлисток пожал плечами. — Поезжайте в аэропорт, берите билет на обратный рейс, а действовать предоставьте мне. Как — это вопрос без ответа, вам нужен конечный результат и вы его получите. Не благодарите — вот оплатите счета и это будет лучшей благодарностью. До свиданья, фрау Штубе, хорошего полёта. Масси, проводи нашу гостью!

Закрыв дверь за фрау Штубе, ошеломлённой всем увиденным и услышанным, потрясенной обрушившимися на неё натиском, силой и напором, Масси вернулся в гостиную. Холлисток, сидевший перед ноутбуком, жестом пригласил помощника подойти ближе.

— Предстоит дело? — спросил Масси, бросив взгляд на панорамную карту какого-то города, которую изучал его босс.

— Её сын нарвался на призрака и тот утянул его сознание. Он австриец из Инсбрука, поехал в тирольскую деревушку Альцбах по заданию редакции, чтобы провести расследование странных случаев, происходящих в тех местах. Местные жители говорят о ведьме, которая нападает на всех чужаков, но полиция, как и всегда, рассматривает лишь материалистические версии. Этот парень решил докопаться до истины, и конечно, ему это удалось. Призрак никогда не упустит добычу, тем более, которая только и ищет возможность стать таковой. В итоге Михаэль Штубе сейчас в психиатрической лечебнице, а безутешная мать, отдав все деньги на лечение, которое ничего не дало, приехала к нам. Между прочим, с её стороны это настоящий поступок, потому что она дальше своей Австрии нигде не была, а тут поехать неизвестно куда и неизвестно к кому.

— Понятно, босс, — Масси кивнул. — Что теперь делать?

— Вот его дом, вот окна квартиры на третьем этаже, вот его фотография, — ответил Холлисток, указателем мыши обрисовывая указанное место. — Изучай, а потом отправляйся туда и вызволи парня — пусть вернётся к матери. Если он попросит не стирать ему память, то выполни его просьбу, но всё равно немного подкорректируй, чтобы не было лишнего сумбура. Дело слишком простое, чтобы я им сам занимался, а тебе как раз развлечение. Что у нас на ужин?

— Там курица в холодильнике, босс, — сказал Масси, занимая место перед компьютером. — Только разогреть надо.

— Ну вот давай, занимайся, а я пока пойду на кухню. Пять минут тебе достаточно?

— Абсолютно!

 

Незадолго до полуночи, когда Генрих Холлисток занял место перед телевизором, чтобы посмотреть новостной канал, Масси Грин принялся за дело. Некоторые люди знают, что такое управляемые сновидения, а кто-то даже сам способен на этот трюк, но, в отличии от людей, остающихся вместе со своей оболочкой в реальном мире, Масси легко переходил туда, куда обычному человеку сознательный вход заказан. Серый мир, в котором он сейчас очутился, лишенный красок и обычных звуков, был ему хорошо знаком. Люди, дома, машины, небо, растительность — всё это существовало, но всякое движение носило строгий упорядоченный характер, было равномерным и прямым, словно перемещение по рельсам. Улица в австрийском Инсбруке, где находился дом Михаэля Штубе, располагалась недалеко от центральной части города, но сейчас она выглядела совсем не так оживленно, как обычно. По дороге иногда двигались машины, на тротуарах стояли какие-то люди, но Масси, не обращая на них никакого внимания, смело пересёк через проезжую часть прямо перед носом у большого туристического автобуса и, подойдя к нужному подъезду, вошел внутрь, даже не потрудившись открыть перед собой дверь. Миновав несколько лестничных пролётов, он на мгновение остановился перед нужной квартирой, несколько раз глубоко втянул в себя воздух, приблизив ноздри к самой двери, а затем, сделав уверенный шаг, оказался внутри помещения. Небольшая прихожая, коридорчик на кухню, раздельный санузел и две комнаты — ничего особенного. Двери закрыты, но он точно знал куда идти. Короткий, но требовательный стук, секундное ожидание, и вот из комнаты послышался ответ, тихий и настороженный:
— Кто там? Мама, это ты?

— Не совсем, — Масси усмехнулся. — Но сейчас я лучше, чем мама.

— Кто вы? Вы за мной? Я боюсь.

— Я твой друг. Открой мне.

— Я не могу. Дверь не открывается.

— Теперь сможешь. Но ты должен сделать это сам, Михаэль. Попробуй.

Внутри послышались шаги, а затем ручка повернулась и перед Масси появился молодой человек с длинными всклокоченными волосами, бородой, одетый лишь в широкие пижамные штаны.

— Я знал, что однажды это случится, — сказал он, опасливо оглядывая посетителя. — Я ждал и представлял, как это будет. Я здесь уже две недели, но когда дверь перестала открываться, мама перестала отвечать, а в окно можно только смотреть, то я понял, что теперь могу лишь ждать.

— Что пишешь? — спросил Масси, оглядывая комнату, сплошь заваленную бумажными листами.

— А, это? — Михаэль обернулся. — Пишу отчет о поездке. Редактор ждет его, но у меня ничего не получается. Та женщина… я ей обещал, что напишу правду, но у меня не получается хорошей статьи и я оказался заточен в собственной комнате. Я был уверен, что когда напишу, то дверь обязательно откроется, но как написать о том, о чем почти ничего не знаешь?

Масси пожал плечами:

— Очень многие так делают и не парятся подобными сомнениями. Как ты думаешь, Михаэль, где ты сейчас?

— Я дома.

— А где твоя мама?

— Не знаю… я давно перестал об этом думать. Странно, да?

— Нет, в твоем положении это нормально. Тот мир, где ты сейчас находишься, называется тонким. В него попадают преимущественно спящие и сумасшедшие, а также сущности, для которых это дом родной. Всё, что здесь есть — это плод воображения, что, впрочем, не помеха для того, чтобы физические объекты казались плотными. Человек привык, что предмет существует, и для него это непреложный факт, а в то, что всё это лишь иллюзия, он никогда не поверит.

— То есть, вы хотите сказать, что этого ничего нет? — Михаэль обвел вокруг себя руками. — Но если я придумал все сам, то как вы очутились здесь? Или… или и это иллюзия?

— Сознание создает действительность, — спокойно ответил Масси, подходя к окну. — Ты знаешь, что есть снаружи, и поэтому видишь это. Я, например, видел твою улицу и твой дом на фотографии, и мне этого достаточно, чтобы эта действительность стала и моей. Что же касается твоего подъезда, квартиры и этой комнаты, то я просто дорисовал их для себя и они обрели реальные черты. Это как сон, Михаэль. Всё вокруг есть, но, одновременно, ничего нет.

— Значит, я сплю? — спросил Михаэль.

— Нет.

— Но тогда...

— Да, твое сознание парализовано — для окружающих ты сошел с ума и в данный момент находишься в палате обычной психушки. С момента твоей встречи с ведьмой прошло не две недели, а полгода.

— Какой кошмар! — Михаэль всплеснул руками и опустился на стул. — Доигрался, идиот! Да, но почему мне кажется, что прошло всего две недели? А эта борода? Тоже плод воображения?

— Конечно.

— Но вы же тоже видите меня таким?

— Конечно, — повторил Масси.

— Но как так может быть?

— Потому что я в твоем сознании.

— Та-ак… А на самом деле вы где?

— В твоём сознании. Я же сказал.

— Значит, вы не спите, вы не сумасшедший. Но тогда...

— Правильно мыслишь, — Масси хитро подмигнул. — Для меня тонкий мир — это второй дом. Твоя мама обратилась к моему боссу, и он, проникнувшись её просьбой, послал меня к тебе, чтобы выполнить обещание. Кто он такой — лучше не спрашивай. Я тебе все равно не скажу, но при желании ты сам сможешь догадаться.

— Вы освободите меня?

— Да, так решил босс. Тебе осталось лишь одно — решить, хочешь ли ты помнить о том, что случилось, или забыть, чтобы очнуться в реальном мире словно после долгого сна.

— А что, кто-то хочет забыть? — удивился Михаэль.

— Многие хотят. Удар по твоему сознанию был силен и дурные воспоминания оставят неизгладимый отпечаток.

— Ну уж нет! — Михаэль с силой рубанул рукой воздух. — Пусть будет всё как есть. У меня есть перед этой ведьмой должок.

Масси усмехнулся:

— Хочешь наказать её?

— Да. То, что она со мной сделала… я ей этого не прощу. Я ей не хотел причинить зла, как и остальные, кого она погубила, а она была так жестока.

— Ну, это твоё дело. Если сможешь справится с неё, то попробуй. Но предупреждаю, что второй раз мы тебя отсюда вытаскивать не станем.

— А вы мне не поможете? Как с ней справится?

— Нет, — Масси отрицательно помотал головой. — Я и она — одного поля ягоды, так что у меня к ней претензий нет. А ты, если хочешь побороться, то почитай нужную литературу, но не переоценивай свои силы. Итак, ты готов вернуться?

— Конечно. А что нужно сделать?

— Встань со стула. Повернись, — Масси обошел Михаэля сзади, повернул спиной к окну, а затем с невероятной силой отвесил ему пинок, отчего Михаэль пулей вылетел за дверь. — Удачи!

 

В эту ночь Михаэлю приснился странный сон. Наблюдая себя будто немного со стороны, он вновь пережил события того осеннего вечера, когда встреча с ведьмой круто изменила его жизнь. Он видел себя мчащимся по шоссе, в надежде успеть написать репортаж, видел свою руку, выводившую на бумаге неровные пляшущие буквы, видел горько плачущую мать, которая что-то пыталась объяснить двум рослым санитарам, несущим его, стянутого тугими ремнями, к белому фургону. Потом ему приснилась Диана Мозер, и он вновь завел с ней прежний разговор, но на этот раз он вернулся к её дому, не пошел к реке, где по преданию гуляла призрачная женщина, и они вместе пили кофе на крытой веранде, а потом он попытался её поцеловать, но вместо этого обнаружил себя в медицинском кабинете, где толстый врач, глядя ему прямо в глаза, просил сосчитать от одного до пяти. Затем Михаэль несколько раз посещал свою редакцию, но каждый раз, переступая через порог кабинета главного редактора и едва успевая начать с ним разговор, он внезапно оказывался в больничной палате, где кроме него была лишь одна койка, на которой неподвижно лежала какая-то женщина. Михаэль узнавал ведьму, но совершенно не боялся её, а лишь хотел подойти поближе, но она исчезала, а в следующее мгновение за спиной раздавался хриплый зловещий голос, призывающий обернуться. А затем… затем внезапно он вновь очутился в своей комнате, вновь пытался написать этот злосчастный отчёт, а потом вошел Масси...

Получив пинок, Михаэль на несколько секунд испытал ощущение свободного падения, а затем впереди появился яркий свет, и моментально преодолев огромное расстояние, он плашмя упал в ледяную воду, громко закричав от неожиданности и испуга. Подобные крики часто слышали в лечебнице, но даже привыкшая ко всему дежурная сестра, не на шутку испугавшись, включила в коридоре свет и дождавшись вызванных на помощь санитаров, пошла с ними к палате. Прежде чем войти внутрь, они посмотрели в смотровое окно — вроде бы ничего необычного, но один из пациентов, несмотря на немалую дозу снотворного, которое получали все больные, всё время вертел головой, иногда предпринимая попытки встать, будто не замечая удерживающих ремней. Трое остальных, также находившихся в палате, крепко спали.

— Он не получил укол? — спросил один из санитаров.

— Получил, ещё как получил, — ответила медсестра. — Получил такую дозу, что и на лошадь хватило бы. Видите, остальные даже не проснулись, хотя он заорал так, что услышала с другого конца коридора.

— Давайте зайдём, — сказал второй санитар, потирая мускулистые руки. — Марта, иди за успокоительным, а мы пока разберемся. Отто, включай в палате свет! Эх, только бы он не обосрался — не люблю я это!

Приоткрыв дверь, они заглянули внутрь. Беспокойный пациент продолжал совершать резкие непонятные движения, но увидев людей в белых халатах, откинул голову на подушку и облегченно вздохнул. Подойдя ближе, санитары удивленно переглянулись — его взгляд больше не выражал привычного безумия.

— Что случилось? — спросил один из них, взглядом оценивая надежность ремней, которыми пациент был привязан к кровати. — Почему не спим?

— Уже проснулся, — коротко ответил Михаэль.

— Вот как! А ночью надо спать. Тебе, наверное, снова бумага нужна, чтобы заметку дописать?

— Нет.

— Тогда что? — санитар вновь бросил взгляд на своего товарища, который лишь пожал плечами.

— Мне очень мешают эти веревки, — сказал Михаэль. — Пожалуйста, снимите их. Так я точно не смогу заснуть, всё тело затекло.

— Так положено. Вот видишь, твои товарищи спокойно спят, их всё устраивает.

— Они мне не товарищи.

— Да ну! А кто же они?

— Они больные люди, а я… словом, мне здесь не место.

— Хочешь сказать, что чувствуешь себя здоровым?

— Да. Но вы мне не поверите, я знаю. Мне нужен врач.

Санитар только хмыкнул:

— Сейчас ночь, какой ещё врач?

— А дежурного нет?

— Нет, он приедет к семи часам.

— А сейчас сколько?

— Половина четвертого.

— Понятно, — Михаэль вздохнул. — А число какое?

— Пятое мая. Может быть, ты и про год спросишь?

— Нет, год я знаю.

Между тем, в палату вошла сестра, уже держащая наготове маленький пластиковый шприц, и была сильно удивлена тем, что санитары беседуют с её подопечным, а не держат его за руки, чтобы подготовить к уколу.

— Что тут происходит? — спросила она, переводя взгляд с одного на другого. — Всё в порядке?

— Вот, — санитар указал на Михаэля, — он утверждает, что пришел в себя.

— Что?! — медсестра подошла к кровати. — Не может быть!

— Доброй ночи, — Михаэль еле заметно кивнул. — Я понимаю ваше смятение и недоверие, господа, но пожалуйста, снимите эти ремни. Обещаю, что спокойно дождусь утра, а когда придет врач, то мы с ним поговорим.

— Вы меня узнаете? — спросила медсестра.

Михаэль покачал головой:

— Нет.

— А между тем, я каждые двое суток прихожу проводить вам процедуры.

— Извините, — Михаэль усмехнулся. — Я все это время отсутствовал по уважительной причине, так что сейчас вообще впервые вижу не только вас и ваших сотрудников, но и всю эту обстановку.

— Что будем делать? — медсестра вопросительно посмотрела на санитаров. — Мне кажется, что произошло настоящее чудо, но я не уверена… словом, я никогда не оказывалась в подобной ситуации, а в инструкции на этот счет также ничего нет.

— Может всё-таки..., — один из санитаров глазами указал на шприц, — так проще.

— Н-не знаю, — ответила она. — Может, позвонить доктору? Ну да, ночь, но раз такой случай...

— Позвоните, — сказал Михаэль. — Правильно, пусть он решит ваши сомнения. Но колоть меня больше нет необходимости, уверяю.

Звонок врачу, конечно же, ничего не решил. Выслушав медсестру, он лишь порекомендовал немного ослабить ремни у пациента, но полностью доверять ему все же не советовал. Тем не менее, он разрешил не делать успокаивающий укол, если тот будет вести себя смирно, и добавил, что сам во всём разберется, когда приедет на работу. Вернувшись в палату, медсестра в точности передала слова врача Михаэлю и ему не оставалось ничего другого, кроме как покориться и ждать наступления утра. Пообещав медикам вести себя спокойно, он пожелал им спокойной ночи и закрыл глаза.

Как ни странно, но Михаэлю действительно удалось уснуть. Он очнулся лишь тогда, когда почувствовал, как кто-то осторожно, но настойчиво трясет его за плечо. Врач, уже прибывший на работу, коротко переговорил с ним, а затем, чтобы не мешать остальным пациентам, Михаэля перевели в другой кабинет, где и состоялся длинный предметный разговор. Пять часов, лишь с небольшими перерывами, Михаэль проходил всевозможные тесты и собеседования с разными специалистами, прежде чем медики убедились в его полной адекватности. Вокруг него собрался настоящий консилиум, который в итоге и подтвердил, что он полностью здоров. Оказалось, что несмотря на то, что подобные случаи происходят нечасто, но и уникальным его не назовешь. В медицинской практике известны примеры, когда пациент внезапно излечивался от душевной болезни и вновь входил в социум как полноправный его член. Именно поэтому окончательное решение было принято быстро и единогласно — Михаэля необходимо выписывать. Дальнейшее его нахождение в клинике становилось не только необязательным, но и крайне нежелательным, потому как общение с остальными пациентами могло отрицательно сказаться на положительной динамике выздоровления.

Ровно в два часа дня Михаэлю, уже успевшему переодеться в нормальную одежду, которую ему привезла мать, с нетерпением ожидавшая сейчас сына в холле на первом этаже, вручили документ о выписке из лечебницы. Каждую неделю он должен был являться на осмотр, но ничем другим его свобода и права не ограничивались. С усмотрения начальства, в случае отсутствия кризисных проявлений болезни, через десять дней он мог приступить к работе.

— Сыночек, родной мой! — увидев сына, спускавшегося по лестнице в сопровождении врача, фрау Матильда не смогла сдержать слёз. — Милый мой, наконец-то это всё закончилось!

— Всё нормально, мама, — ответил Михаэль, заключая её в объятия. — Я здоров… спасибо тебе.

— Спасибо, герр Хайнс, — всхлипнула фрау Матильда, передавая врачу небольшой презент. — Вы так заботились о моём сыне!

— Это наш долг, — ответил тот. — Поезжайте домой, устройте небольшой семейный ужин, повспоминайте, поговорите. Это лучшее лекарство в подобных случаях. Михаэль, удачи тебе!

— До свиданья, доктор, — сказал Михаэль, пожимая протянутую ему руку. — Хотелось бы сказать «прощайте», но...

— Да, друг мой. Кризис миновал, но вы ещё несколько раз должны посетить нашу лечебницу для профилактического осмотра. Окончательно попрощаться еще успеем. До свиданья!

По дороге домой говорила в основном фрау Матильда. Сын спрашивал её о событиях, произошедших со времени начала его болезни: о том, как восприняли случившееся знакомые и сослуживцы, как жила эти месяцы она сама, и как его состояние выглядело со стороны. Самый главный вопрос — каким образом мать узнала о человеке, который способен вернуть Михаэля в жизнь, прозвучал уже в самом конце, когда выйдя из автобуса они подходили к своему дому. Услышав про Диану и её участие в своей судьбе, Михаэль поразился настолько, что уже протянув руку к двери в подъезд, так и замер на месте.

— Она сама тебя нашла? — спросил он, глядя на мать широко раскрытыми глазами. — Ничего себе! Никогда бы не подумал! Диана....

— Ну пойдём, пойдём, — фрау Матильда широко улыбнулась. — Сама нашла, сама сказала, что делать, и от чистого сердца дала деньги на билеты до Парижа. Открывай дверь, Михаэль — почему мы здесь стоим?

— Да-да, — спохватился он. — Проходи, мама. Послушай, а она оставила свой телефон?

— Конечно. Хочешь ей позвонить?

— Да, но...

— Я уверена, что она ждёт именно чтобы ты позвонил ей сам.

— Как думаешь — зачем ей я нужен?

— Просто она очень хороший человек, — ответила фрау Матильда, открывая дверь квартиры. — Такое нечасто случается, но все же бывает. Проходи… ты так давно не был дома!

— Не так уж и давно, — сказал Михаэль, привычным жестом не глядя доставая с полки свои тапки. — Я не хочу рассказывать про то, что со мной было, прости, но я всегда находился здесь, все эти полгода. Ты не чувствовала это?

— Твое присутствие? — спросила мать.

— Да.

— Нет, — она покачала головой. — Тебе всё только казалось, сынок. Кушать хочешь?

— Очень!

— Тогда я приготовлю курицу с грибами и картошкой.

— Супер! А я пока позвоню Диане. Можно её пригласить?

— Нужно! Он ещё спрашивает!

Пройдя в свою комнату, Михаэль лишний раз убедился, что он был прав, когда сказал матери, что вовсе не покидал этого места. Расположение вещей, приоткрытая штора, бумаги на столе, компьютер с замотанным скотчем проводом — всё было именно на тех местах, где он и ожидал их увидеть. Масси выполнил его просьбу — две недели, проведённые здесь в полном одиночестве, стали в его сознании гораздо большей реальностью, чем фактические шесть месяцев в лечебнице, в которые они трансформировались. Да, он не забудет ничего, что с ним произошло, да, это несомненно наложит отпечаток на всю его дальнейшую жизнь, но только так он мог почти безболезненно вернуться назад, сохранив воспоминания, а значит и свои прежние цели.

Не без некоторой внутренней дрожи Михаэль набрал номер Дианы, а затем долго считал долгие гудки, но когда он уже решил, что видимо стоит позвонить позднее, она ответила. Её голос, несмотря на то, что их общение длилось не более пятнадцати минут, он узнал сразу. Немного заикаясь от волнения он сказал фразу, тут же показавшуюся ему дурацкой: «П-привет! Это я. У-узнала?», но реакция девушки разом разрушила все сомнения. Её радость была столь честна и естественна, что буквально через несколько секунд они уже болтали словно старые приятели. Конечно, не обошлось без дежурных: «Как себя чувствуешь?», «Что говорят врачи?» и «Нормально», но в целом разговор был легок и прост. Создавалось впечатление, что они расстались только накануне, и вот теперь Михаэль звонит своей знакомой, чтобы рассказать о том, как закончилась его невероятная командировка. Диана буквально засыпала его вопросами, а когда телефонного общения стало явно не хватать, Михаэль пригласил её в гости, обещая ничего не утаивать, а напротив, поделиться своими планами и честно рассказать, что в действительности произошло. Приглашение было мгновенно принято. Диана находилась дома, в Альцбахе, но пообещала как можно скорее собраться и через пару часов быть в Инсбруке.

Время ожидания прошло достаточно быстро — Михаэлю было чем заняться. Чего стоит, например, одно лишь изучение почтового ящика, где за время его отсутствия скопилось более восьми тысяч писем. Конечно, в основном это был обычный спам и разные уведомления, но несколько десятков сообщений были важны и Михаэль дотошно рассортировал всю полученную корреспонденцию. Последующее чтение новостей и любимых сайтов и вовсе увлекло его настолько, что когда в квартире раздался звонок домофона, он даже вздрогнул от неожиданности — несколько часов превратились в минуты и появление Дианы произошло намного быстрее, чем он предполагал.

— Я сам открою, мам! — сказал Михаэль, когда проходя мимо кухни, мать показала ему руки, белые от налипшей муки. — Слушаю! Диана? Да -да, проходи скорее! Четвертый этаж!

Девушка еще поднималась по лестнице, а Михаэль уже ждал на лестничной площадке, с необъяснимым трепетом прислушиваясь к приближающимся шагам.

— Привет! — её звонкий голос, отражаясь от стен, разом оживил свежими красками скупую унылость подъезда. — У вас лифт не работает!

— Привет! — отозвался Михаэль, наблюдая, как Диана появляется из-за угла лестничного пролёта. — Пару часов назад работал… но он старый, у нас такое бывает. Не устала?

— Четвертый этаж — это не двадцать пятый, — рассмеялась она, подходя к Михаэлю и подавая ему руку. — Слушай, а ты выглядишь гораздо лучше, чем еще совсем недавно.

— Да, — ответил Михаэль, проводя ладонью по лицу. — С меня спало это наваждение, морок спал. А ты… ты такая красивая!

Диана улыбнулась, вновь оглядывая Михаэля с головы до ног:

— Спасибо! Но сейчас речь о тебе, и я очень рада, что всё так суперски получилось.

— Я так понимаю, что если бы не ты, то ничего не изменилось бы, — ответил он. — Я перед тобой в неоплатном долгу.

— Ну об этом мы еще поговорим, — девушка ещё шире улыбнулась. — Как вкусно пахнет из двери… курочка?

— Ага! — Михаэль посторонился, пуская её внутрь. — Мама готовит фирменное блюдо. Ты проголодалась?

— Чуть-чуть, но от такого запаха сразу есть хочется. Здравствуйте, фрау Матильда!

— Дианочка, здравствуй! — фрау Штубе, уже успевшая снять фартук и вымыть руки, сердечно обняла гостью. — Вот всё и закончилось! Как же я счастлива… у меня нет слов. Ты дала мне новую жизнь, моя дорогая.

— И мне, — ответил Михаэль, принимая из рук Дианы пакет, который она принесла с собой. — Ого, какой тяжелый!

— Я купила пару бутылок шампанского, — ответила она. — К такому событию, думаю, не помешает.

— Не помешает, уж это точно.

— Ну, дети, проходите-проходите, — засуетилась фрау Штубе. — Я через двадцать минут буду готова сервировать стол. Михаэль, развлеки пока нашу гостью.

Пригласив Диану в свою комнату, Михаэль подвинул ей свое кресло, а сам сел на диван.

— Ну? — она выжидательно посмотрела на него. — Расскажешь, как это было?

— Что именно? — не сразу понял Михаэль.

— Как произошло твоё спасение?

— А, ну конечно. Но сначала скажи, почему ты приняла в моей судьбе такое участие. На самом деле ведь это ты моя настоящая спасительница.

Диана пожала плечами:

— Если можешь помочь понравившемуся человеку, то почему бы этого не сделать?

— А я тебе понравился? Мы были знакомы всего несколько минут.

— Разве это важно? — Диана усмехнулась. — Время в таких случаях ничего не значит. Год, два, час, минута — разве в этом дело? Или я не права?

— Да, правда, — Михаэль кивнул. — Но все же… ты очень хорошая.

— Вот видишь, ты сам всё понял! А теперь — рассказывай!

Всё время, пока Михаэль говорил, она не проронила ни слова. Впрочем, в том, что девушка не задавала вопросов, немалую роль сыграла заслуга рассказчика — будучи неплохим журналистом, Михаэль умел доходчиво и точно излагать свои мысли. Месяцы, проведенные в лечебнице, появление Масси, разговор с ним и последующие за этим преображения — всё было разложено по полочкам и четко воспроизведено за каких-нибудь десять минут.

— Что теперь думаешь делать? — спросила она, когда рассказ был окончен.

— Есть одна идея, — ответил Михаэль, внимательно посмотрев на девушку. — Я не желаю оставлять всё как есть.

— Ты хочешь отомстить? — быстро спросила она, при этом в её глазах вдруг сверкнула молния.

— Да, — он решительно кивнул. — Но как ты...

— Как я поняла? — Диана улыбнулась. — Мы с тобой на одной волне, Михаэль. Я сразу это почувствовала, а теперь только убеждаюсь еще больше. Я тоже хочу, чтобы в нашей округе прекратилось это безобразие, потому что однажды это приведет к тому, что Альцбах превратится в место с весьма недоброй славой. И так уже полно слухов, но все же пока это только слухи, а происшествия ещё не все пока связывают с чем-то сверхъестественным. Кстати, за те полгода, что прошли с момента, когда с тобой произошла эта история, пострадали еще двое. Ещё один-два подобных случая и всё обязательно завертится именно в ту сторону, о чем я только что говорила.

— Только это? — Михаэль задумался. — Мне кажется, что есть ещё какая-то причина в твоих действиях.

В ответ Диана хитро подмигнула:

— Правильно! Причина есть. Дело в том, что папа хочет построить большой отель в долине и сделать меня управляющей, а отдыхающим в нем людям вовсе незачем подвергаться опасности встретить чудовище. Легенда уже есть, многим это может показаться интересным, но пусть легенда и останется таковой. Мы изгоним эту сущность и она никому не навредит, а люди будут приезжать, ходить по альпийским лугам и предгорьям, искать неизвестно чего, но при этом совершенно безопасно.

— И ты решила сделать это с моей помощью? — спросил Михаэль. — Ну что же, расчёт верный. Наши интересы совпали, да и знаю я теперь почти всё… не только даже знаю, но и верю в призрака.

— Это очень важно, — ответила Диана, утвердительно кивнув. — С другим человеком было бы намного сложнее, а если он еще и не верит в то, что делает, то и о положительном результате можно забыть.

— Но у тебя есть брат, да? — Михаэль внимательно посмотрел на свою собеседницу. — Почему отец не поручит отель ему?

— Он сам не хочет, — Диана только махнула рукой. — Брат совсем неделовой и ленивый. Ему ближе заниматься сельским хозяйством на нашей ферме, общаться с коровками и свинками, а не с людьми. У меня, кстати, есть и второй брат, но он занимается только своим автосервисом.

В ответ на последнюю фразу Михаэль усмехнулся:

— Тут их можно понять. С животными и техникой вправду легче, чем с людьми. Но....

— Что? — Диана смотрела ему прямо в глаза. — Спрашивай, договаривай.

— Скажи, а я тебе действительно понравился или в твоих действиях есть лишь прагматичный интерес.

— Правда, — с улыбкой ответила она. — Я же говорю, что мы с тобой на одной волне. В конце концов, я ведь могла связаться с другими людьми, например, с другими пострадавшими. Думаю, охотники нашлись бы быстро.

— А телефон этого Холлистока у тебя откуда?

— Телефон? — она пожала плечами. — Телефон действительно дала подруга. Ты теперь лучше меня знаешь, кто это такой, поскольку лично встречался с его посланцем. Твоя мама, конечно видела их обоих, но она ничего по настоящему не поняла. Но и нам не стоит много распространяться на подобные темы. Даже тет-а-тет.

— Да, лучше об этом не говорить, — после некоторого молчания сказал Михаэль. — Всему своё время. О, мама в дверь стучит! Да-да, мам, мы идём через минуту, спасибо! Пойдём, всё готово, — Михаэль вновь повернулся к девушке. — Откроем шампанское и попразднуем. Кстати, шампанское… ты разве не за рулем?

— За рулём, — ответила она, вставая с кресла. — Но ничего, что-нибудь придумаю. У меня вообще есть несколько идей насчет наших с тобой действий — надеюсь, ты оценишь их.

Так как наступил вечер и за окном уже смеркалось, фрау Штубе включила люстру, и её большая комната, в которой поставили стол, вскоре наполнилась запахом горелой пыли, обильно покрывшей лампочки.

— Я давно не включала большой свет, — сказала она. — Мне хватает бра и торшера, а застолий здесь давно не проводилось. Последний раз это было десять месяцев назад, на день рождения Михаэля.

— Зато теперь есть повод, даже более значимый, чем обычный день рождения, — ответила Диана. — Разрешите вам помочь, фрау Матильда. На кухне лежат огурцы и помидоры — давайте я их порежу.

— Спасибо, милая. Михаэль, поищи большую скатерть… она где-то в кладовке. Дианочка, а вы расставьте посуду и бокалы — с овощами я сама разберусь.

Стол, надо сказать, получился отменным. Фрау Штубе, вдохновлённая счастливым возвращением сына, в полной мере проявила свои кулинарные таланты, так что в первые полчаса все были заняты исключительно едой, и только попозже, уже после нескольких тостов, перешли к предметному разговору, инициатором которого выступила Диана.

— Фрау Матильда, всё просто великолепно, — сказала она, откидываясь на спинку дивана с бокалом в руках. — Я была во многих ресторанах, так вот у вас получается готовить нисколько не хуже, чем в самых лучших из них.

— Спасибо, милая, — ответила та. — Михаэль всегда любил мою кухню и всегда предпочитал её ресторанной. Даже на работу я частенько заворачиваю ему обед с собой. Дианочка, но как же вы поедете домой? Уже поздно, а путь неблизкий.

— Я думаю снять номер в отеле, фрау Матильда. А утром мне хотелось бы украсть у вас Михаэля и пригласить его к нам в гости, — Диана бросила на него быстрый взгляд, на который тот ответил едва заметным кивком. — Горный воздух — это наилучшее лекарство, а ему необходимо восстанавливаться после перенесенного стресса. Да, недалеко от наших мест с ним произошло несчастье, но оно явилось следствием стечения множества обстоятельств, повторять которые никто не собирается. Наша семья обеспечит Михаэлю наилучший комфорт и все условия для отдыха. Вы не возражаете?

— Я думаю, что это было бы просто замечательно. Конечно, мне хочется, чтобы он ещё побыл дома, не уезжал вот так сразу, но здоровье сына дороже моего эгоизма. — ответила фрау Штубе. — Михаэль, ты согласишься на предложение нашей гостьи?

Тот лишь развел руками:

— Это немного неожиданно, но конечно, я буду только рад. Кстати, мам, а зачем Диане ехать в отель? Она прекрасно может переночевать у нас (тут уже настала его очередь бросать взгляды на девушку, которая, впрочем, не выказала никакого удивления). Я могу лечь на кухне, а ей предоставлю свою комнату. А утром, после завтрака, сразу и поедем.

— Это ты должен был спросить непосредственно у неё, — фрау Штубе улыбнулась. — Если девушка не против, то почему я должна быть этому помехой? У меня своя комната, у тебя своя. Вы как, Дианочка? Действительно, оставайтесь. Зачем сейчас под ночь ещё отель искать?

— Спасибо. Признаюсь, я только рада этому приглашению — мне у вас очень комфортно.

— Вот и славно! Я дам вам совершенно новый комплект белья и халат. Чувствуйте себя как дома.

— Спасибо, фрау Матильда! А сейчас не расскажете нам, как у вас получилось в Париже договориться с тем человеком, Холлистоком? Сложно было? Он что-то у вас требовал?

— И не особенно сложно, и не особенно что-то требовал, — фрау Штубе неопределенно пожала плечами. — Знаете, я встречалась с ним только вчера, а сейчас мне кажется, что это было очень давно — год, а то и два назад. Странно, но я почти не помню не только о чем мы говорили, но даже его лица. Все вдруг размылось, начало исчезать. А дал он мне несколько своих коммунальных счетов, попросив оплатить их в случае успешного исполнения моей просьбы. Сказал, что за все необходимо платить.

— Вам хватит денег? — спросила Диана, в то время как Михаэль глубоко задумался.

— Хватит, сумма не настолько велика. Знаете, милая, мне почему-то не очень хочется говорить об этом человеке. Странное ощущение… как будто язык и весь рот становится ватным.

Диана кивнула:

— Я понимаю, фрау Матильда. Этот человек великий маг, и в его власти очень-очень многое. Конечно, он избегает излишней публичности и наверняка специально накладывает какое-то колдовство, чтобы разговоры о нём не становились чем-то повсеместным и обыденным. Вы его нашли, он помог, а это главное.

— Штрудель с ананасом будете? — фрау Штубе улыбнулась, избегая даже отвечать на эти слова — Он, как и все остальное, выдался великолепным!

Посидев за столом еще с полчаса, Михаэль и Диана помогли отнести на кухню остатки пиршества, а затем, помыв всю посуду и оставив фрау Штубе в комфортном одиночестве смотреть её любимое вечернее ток-шоу, вновь переместились в комнату Михаэля. Казалось, все разговоры о делах можно было перенести на другое время, но им так не терпелось начать строить план действий, что в итоге беседа затянулась далеко за полночь.

— Значит, ты говоришь, что Масси не возражал, если мы попробуем разобраться с этой женщиной? — спросила Диана, сосредоточенно изучая на экране монитора сайт, оформленный загадочными знаками и узорами, в то время как Михаэль, передав ей инициативу, сидел рядом. — Вот смотри… ведьмы. Переходим… ага, так… описание видов, обращение, общение, морок, изгнание, способы борьбы… Вот! Это то, что нам надо!

— Да, он сказал, что это исключительно наше дело. Сказал только, что в случае неудачи мне больше никто не поможет.

— Ты боишься?

— Нет, — Михаэль улыбнулся. — Во второй раз уже не страшно… наверное.

— Всё будет ок. Вот, смотри что написано...

Найдя наконец нужную статью, они углубились в чтение. Способов, как справится с ведьмой, оказалось не так и много, но в целом всё было понятно. Около часа им понадобилось, чтобы, сделав ещё около двадцати переходов внутри сайта и на родственные ресурсы, составить вполне четкое впечатление о том, что необходимо сделать. Во-первых, ведьму необходимо было разозлить. После этого, когда она начнёт кружить вокруг человека, нельзя вступать с ней в открытое противоборство, потому что ни один человек не способен справится с существом из другого мира, которому неведомы предрассудки, а также нравственные и физические законы. Третий этап — это, собственно, способ изгнания сущности из мира людей. Заклинания, да ещё и произнесённые дилетантами, тут не действуют. Только физическое воздействие, только угрозы, только её, ведьмина, боль, но самое главное оружие — личная к ней ненависть, огненным хлыстом поражающая материю, составляющую основу этого существа.

— Вот, смотри сюда! — Диана указала на один из абзацев статьи, которую только что бегло пробежала глазами. — Это то, что нам надо!

— Что ты имеешь ввиду? — Михаэль только пожал плечами. — Здесь написано, что ведьма не может проникнуть в жилое помещение обычным путем, а лишь через дымоход. Нам-то что это даёт?

В ответ Диана хитро улыбнулась:

— Это всё даёт. Мы её поймаем!

— Каким образом?

— Она залетит в трубу, а потом мы найдём способ не выпустить её оттуда.

— План, конечно, хорош, — Михаэль усмехнулся, — но где мы найдём такое место? У неё есть свой ареал обитания, и в Альцбах она при всём своём желании проникнуть не сможет. Да и вдобавок, даже если бы гипотетически это удалось, то вряд ли кто-то захочет пускать в дом подобную гостью.

— Этого и не надо! — воскликнула Диана. — Я придумала способ гораздо проще!

— Тогда, объяснись.

— Ты хорошо помнишь место, где встретился с ведьмой?

— Ну так… в принципе, да.

— Помнишь то озеро рядом со скалами? Так вот, от него идёт дорожка к тому месту, где горы поросли лесом, а если пройти по ней метров пятьсот, то она приведёт к старому домику, где раньше останавливались егеря. Смекаешь, Михаэль? Там тоже есть печка!

— А что, это идея! — Михаэль выразительно посмотрел на девушку, а затем сощурил глаза. — Это великолепная идея! Остается только придумать, как заставить ведьму направиться к этому дому. Кстати, а ты откуда о нём знаешь?

— Я самого детства живу в Альцбахе, не забывай. Еще детьми мы обследовали все уголки нашего края, а в том домике даже один раз прятались от дождя, когда нас застала гроза во время похода за грибами. А направится она должна за тобой, Михаэль. Ты будешь самой лучшей приманкой!

— Для этого надо заставить её идти за собой? — Михаэль хмыкнул. — Пройти через поле, где я её и встретил в прошлый раз, вернуться к озеру, а затем полкилометра идти по лесной тропе?

— Да. Ты боишься?

Михаэль вдруг рассмеялся:

— Сейчас нет, но находиться в безопасной квартире и красиво рассуждать — это одно, а вот встретиться один на один ночью в поле с настоящей ведьмой — совсем другое. Впрочем, я знаю теперь один секрет — на неё нельзя смотреть, нельзя оборачиваться назад, даже когда чувствуешь, что она прямо за твоей спиной.

Диана кивнула:

— Это наш козырь. Кто предупрежден — тот не беззащитен. Мы устроим этой твари такую ловушку, из которой ей не выбраться. Поймаем, а потом решим, что с ней делать. Можно сжечь, можно дождаться утра и выпустить её на свет, а можно...

— Какие у тебя суровые намерения! — Михаэл прервал её, с мягкой улыбкой положив руку девушке на плечо. — Мы решим это, когда поймаем это существо. Кстати, знаешь..., — он немного помедлил, словно подбирая слова, — когда в прошлый раз я обернулся, чтобы на неё посмотреть, то меня сбил с толку её голос… вернее, мне показалось, что это был твой голос. Это было так неожиданно, что я тут же повернул голову и… а дальше я почти ничего не помню. Помню только окутавший меня смрад и ужасный холод, сковавший всё тело.

Диана кивнула:

— Это называется ведьмин морок. А что касается моего голоса, то эти сущности легко проникают в сознание человека, видят всё насквозь и понимают увиденное гораздо лучше, чем тот, в чью сознание произошло вторжение. Я много читала про это после случившегося с тобой. Раз ты услышал мой голос, значит ты думал обо мне, мой голос продолжал звучать внутри тебя, а она просто услышала эти мысли и мгновенно нашла слабое место. Признайся, ты ведь думал тогда обо мне?

— Да, — Михаэль посмотрел ей прямо в глаза. — Я думал о тебе с того самого момента, как мы расстались.

— Ну вот видишь, как бывает, — девушка улыбнулась. — Короткая встреча, а сколько всего за этим последовало. Так что я не ведьма, Михаэль, хотя иногда была бы не прочь перенять у неё некоторые качества.

— Успеешь еще! Но интересно, какие?

— Например, иметь возможность влиять на людей так, чтобы у них не было сил сопротивляться.

В ответ Михаэль хитро подмигнул:

— А разве у тебя это и без ведьминого морока не получается? Ты сразу уговорила мою мать начать мое спасение с поездки в Париж, фактически неизвестно к кому и куда. А сейчас вот я сижу рядом с тобой и тоже согласен на все предложения. Мало того — ты еще умна и красива.

— Чем не ведьма, да? Ты это хотел сказать? — Диана усмехнулась. — Может быть. Но пока у меня есть конкурентка и я желаю её извести.

— Я тоже, — Михаэль кивнул. — Ну а теперь, давай спать? Устал я сегодня, хотя и не настолько сильно, как можно было ожидать. Мама мне приготовила место на кухне, а ты выбери себе любой постельный комплект вот в этом шкафу.

— А этот разве грязный? — Диана с улыбкой похлопала по дивану, из-под покрывала которого виднелся кусочек синей простыни.

— Не знаю, — Михаэль пожал плечами. — Думаю, что нет. Меня долго не было, так что мама наверняка поменяла белье, хотя… мне кажется, что в последнюю ночь дома я спал именно на синем. Давай у неё спросим — она еще, кажется, не спит?

В ответ Диана просто махнула рукой:

— Не надо. Мне всё равно лень что-то менять, так что посплю на том, что есть. Ты пойдешь в душ?

— Нет, я лучше утром, — ответил Михаэль, широко зевая.

— А я схожу. Ты рано просыпаешься?

— Обычно около семи.

— Ну ок, разбуди тогда меня, ладно?

— Договорились. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, до завтра!

Утром, едва только начало светать, Михаэль проснулся. Первым делом он бросил взгляд на часы: начало шестого. Рано, но спать больше не хотелось. В квартире была полная тишина и только где-то в водопроводной трубе слышалось отдаленное журчание, да иногда колыхалась занавеска, подвластная дуновениям свежего прохладного ветра, просачивающегося через неплотно прикрытую форточку.

— Да-а, сегодня солнца не будет, — подумал Михаэль, заметив, что небо, такое ясное накануне, закрыто плотным слоем серых облаков. — Ну и ладно, неважно. Сколько же я спал… пять часов всего? Это ничего, нормально. Сегодня мне… нет, нам предстоит много важных дел. Диана, она, конечно, молодец. Без неё я и сейчас лежал в дурдоме… да-а, непростая девушка оказалась, но какая же она классная. Были бы у меня вчера силы, может надо как-то к ней попытаться быть ближе, но эти долбаные уколы таблетки… всё равно ничего не получилось бы, только опозорился наверняка. Хотя вот сейчас уже вроде все нормально. Но нет, надо держать себя в руках. Мы партнёры. Только партнёры. Так, прочь эти мысли! Сейчас лучше обдумать план действий и решить, что необходимо купить. Между нами должна быть устойчивая связь, это понятно. По полю я пойду один, иначе ведьма не появится, но с Дианой надо говорить. Значит, мне нужен блютус, экшн-камера на голову. Нет, лучше две, чтобы снимать происходящее спереди и сзади. И непростую камеру надо, а чтобы Диана тоже могла видеть где я и что со мной. Что ещё? Пожалуй, больше ничего такого особенного. Оружие бесполезно, заклинания, медальоны и прочие обереги, в нашем случае, тоже. Заманим её в ловушку, а там посмотрим, что делать дальше. Авантюра? Конечно! Но выбора нет — в поле всё равно надо выходить одному, иначе ведьма просто не появится, так что помощь здесь никакая не поможет, а наоборот… Ладно, надо идти в душ, а потом сделаю завтрак и разбужу Диану.

Будить Диану не пришлось. Михаэль только-только поставил на плиту небольшую кастрюлечку, чтобы сварить яйца, когда девушка, зевая и протирая заспанные глаза, появилась в коридоре.

— Доброе утро!

— О, привет! — от неожиданности Михаэль резко обернулся, едва не расплескав воду. — Уже проснулась? А я хотел постучать к тебе через полчасика. Как спалось?

— Хорошо. А ты как?

— Нормально. Я рано проснулся, но выспался.

— Кухаришь? — Диана улыбнулась.

— Ага. Легкий завтрак. Яйца, сосиски, тосты, да штрудель вчерашний. Будешь?

— Конечно. Давай телевизор включим? Маму не разбудим?

— Нет, у неё не слышно.

После завтрака Михаэль и Диана начали собираться. Сложив в большую спортивную сумку личные вещи, Михаэль туда же положил кое-какую аппаратуру и пакет таблеток, которые ему выписали в лечебнице. Пообещав матери ежедневно звонить и сообщать о своем здоровье, а затем вернуться через три дня для рекомендованного врачом обследования, Михаэль и Диана вышли на улицу, сели в машину и тронулись в путь.

— Ты и вправду будешь пить эти лекарства? — спросила Диана, посмотрев, как он сразу достал из сумки пакет с разноцветными коробочками.

— Нет конечно! — Михаэль поморщился. — Я сейчас отсчитаю, сколько надо выпить за три дня и ровно столько выброшу. Зачем маму обижать — она старалась, покупала всё это. А так по приезду я ей покажу початые блистеры — вот, мол, лечусь изо всех сил.

— Понятно! — рассмеялась Диана. — Да, твоя болезнь была из другой сферы, тут таблетки не помогут, но людей в этом всё равно не убедить.

Михаэль только махнул рукой:

— Традиционность мышления как всегда затмевает очевидное. Вот взять мою мать, да? Она сама ездила в Париж к этому Холлистоку, сама всё видела, всё сделала, но прошел всего один день и она уже не относится к произошедшему как к сверхъестественному.

— Я думаю, здесь играет немалую роль то, что Холлисток сам желал этого. Его влияние на человека безгранично. Та подруга, которая дала мне его адрес, рассказывала удивительные вещи, но при этом рассуждала совершенно обыденно, без удивления.

— Да, это потрясающе, — согласился Михаэль. — Я видел только его помощника, который, кажется, может всё, так что если судить по этому, то сам Холлисток, наверное, и вовсе всесилен. Кстати, останови здесь машину, пожалуйста.

— Зачем? — удивилась Диана.

— Зайдем в магазин. Кстати..., — Михаэль замялся. — У тебя есть деньги? Пятьсот евро примерно?

— Есть. А что случилось?

— Я тут кое-что придумал утром. Нам надо купить кое-какую технику, которая поможет в деле. А деньги я тебе скоро отдам — редактор пообещал мне выплатить хорошую сумму в качестве компенсации. Все же я пострадал на работе, во время выполнения его задания, и хотя страховка на подобное не распространяется, но он всё понимает, а потому заплатит сполна.

Диана улыбнулась:

— Да не надо ничего возвращать. Мы ведь с тобой команда, так ведь? Пойдём и купим всё, что нужно, а потом расскажешь, что придумал.

Дальнейшая дорога до Альцбаха заняла чуть больше двух часов, да и то из-за того, что возле Куфштайна пришлось преодолевать километровый затор, возникший из-за аварии с участием автобуса и мотоциклиста, слишком разогнавшегося на мокрой от дождя трассе. Поселок встретил их совершенно пустыми улицами, ливнем и сильным ветром, рвущимся с окрестных гор, но в гараже, куда они поставили машину, было тепло и сухо, а уют дома и сумасшедшие запахи, распространявшиеся с кухни, и вовсе заставили забыть о погоде. Первым, кто их встретил, был уже знакомый Михаэлю Тобиас — огромный веймаранер, любимец Дианы, а затем в коридор вышли и родители девушки — Анна и Клаус Мозер.

— Здравствуйте, Михаэль! — герр Мозер крепко пожал гостю руку. — Рад видеть вас в здравии. Анна, познакомься — это тот самый корреспондент.

— Доброе утро, — сказала та, приветливо улыбаясь. — Как доехали? Погода ужасная сегодня.

— Спасибо, всё в порядке, — ответил Михаэль, отставляя в сторону свою сумку, которую Тобиас тут же начал тщательно обнюхивать. — А погода должна наладиться к обеду, как написано на метеосайте.

— Диана часто упоминала вас. Она, бедненькая, так расстроилась, узнав о постигшем вас несчастном случае. В тот день она ждала вас к чаю...

Михаэль вздохнул:

— К сожалению, тогда мне не удалось добраться до вас. Зато вот теперь я здесь.

— Ну, добро пожаловать! Диана, покажи сразу Михаэлю его комнату… Тобиас, фу! Не отвлекай гостя!

— Мы сегодня вдвоём, — сказал герр Мозер. — Сыновья уехали в Мюнхен на какой-то концерт, так что развлекайтесь пока сами. Диана сказала, что вы поживете у нас пару дней — почему же так мало?

— Дела в городе, — Михаэль махнул рукой. — Я долго лечился, теперь необходимо наблюдаться, а потом вновь входить в рабочий ритм. Так что пока всего на три дня получилось, а потом уж как получится.

— Но мы хотим все эти дни провести с максимальной пользой и много гулять, — вставила Диана. — Михаэль пережил очень сильный стресс — ему надо восстанавливаться.

Герр Мозер хитро подмигнул:

— Не побоялись вновь вернуться в наши края? После всего случившегося это было бы ожидаемо.

— Нет, — Михаэль пожал плечами. — Теперь я, кажется, уже ничего не боюсь.

— Вы видели ведьму?

— Клаус, ну зачем в доме эти разговоры? — вмешалась в разговор фрау Анна. — Идите на улицу и там болтайте, а в доме о таком говорить — только нечисть привлекать. Михаэль, Диана — вы проголодались?

— Да, мам, немножко, — ответила Диана, подавая Михаэлю теплые тапочки.

— Тогда располагайтесь и приходите в столовую пить кофе с круассанами. А на обед у нас утка!

Днём, едва перестал идти дождь, а церемониальные обязанности по отношению к родителям были выполнены, Михаэль и Диана отправились в долину. Впереди весело бежал Тобиас, которого вовсе не смущала мокрая трава — собака кругами бегала вокруг них, иногда поднимая блестящие брызги из луж, скопившихся в низинах. Идти предстояло не менее получаса, а потому Михаэль и Диана имели достаточно времени, чтобы обсудить план, который вырисовывался все четче и детальнее. Еще дома Михаэль подключил всю технику, которую они привезли с собой: у каждого имелось личное переговорное устройство с функциями передачи и записи изображения, запасные аккумуляторы, фонари, а также Михаэль взял с собой набор инструментов, топор и лопату.

После изучения тематической литературы, они считали, что смогут справится со своим делом, но, как было написано в одной из статей, действовать было необходимо решительно, с напором, с наскока. Чем больше пройдёт времени, тем больше появится сомнений, а они породят неуверенность, которая может представлять настоящую опасность. Ведьмы во много раз сильнее чувствуют слабость соперника, чем любые другие существа, и тут же обращают её себе на пользу. Ошибка при общении с ведьмой ещё может сойти с рук, но слабость — никогда.

— Я тут вспомнил замечательную цитату Гинденбурга, — сказал Михаэль, когда вдали уже появилось знакомое ему озеро. — Он сказал, что успехом в войне является простота замысла и стремительность его исполнения. Совсем как про нас, правда?

— Правда, — ответила Диана, беря его за руку. — К сожалению, вступая в войну, никогда не знаешь, как она закончится. Гинденбург, по моему, смог убедиться в этом на собственном опыте.

— Ты это к чему? — спросил Михаэль, недоуменно приподнимая левую бровь.

— К тому, что мы с тобой не знаем, что делать с ведьмой в случае её поимки. Полностью уничтожить её нельзя, ведь эта дама и так давным-давно мертва.

— Придумаем что-нибудь! — уверенно ответил Михаэль. В первую очередь нам надо осмотреть домик. Кстати, скоро поворачивать?

— Вот за теми кустами, — сказала Диана, указывая на высокий вереск, растущий перед скалами, обрамлявшими озеро. — Там тропинка — она хорошо притоптана, так что не заблудимся… Что случилось?

Девушка задала этот вопрос, почувствовав, как Михаэль вдруг резко сжал её руку, а затем изменился в лице. Затем он остановился и начал быстро осматриваться.

— Что случилось? — снова спросила она. — Ты что-то увидел?

— Нет, — голос Михаэля звучал глухо и незнакомо.

— Тогда что? Почувствовал что-то?

— Нет, — повторил он, одновременно покачивая головой. — Я узнаю это место… здесь я встретил ЕЁ!

— Здесь?! — Диана осмотрелась. — Как это было?

— Я ведь уже рассказывал. Я увидел впереди женскую фигуру, окликнул её, она ответила, я пошел вперёд, когда мне показалось, что это можешь быть ты, но она, хотя и стояла на месте, но не приближалась. А затем, когда она вдруг исчезла, со спины вдруг раздался оклик, я обернулся назад и… Потом я почти ничего не помню… была борьба, она сильно ранила меня, я обещал ей помочь, чем смогу, а потом она исчезла, а вместе с ней исчезли раны и физические страдания.

— Вместо них начались страдания душевные, — продолжила его фразу Диана. — Это было прямо здесь?

— Да! — Михаэль топнул ногой по земле. — Именно на этом месте! Получается, что тропинка, о которой ты говоришь, тут совсем недалеко… интересно.

— Метров через тридцать отсюда надо сворачивать, — подтвердила Диана. — А эта дорожка скоро раздваивается: направо — это снова в Альцбах, но с другой стороны, а налево — к трассе, ведущей на границу с Баварией.

— Это я помню, мне говорили… Ну, пойдём?

Тропинка, которая начиналась от самого берега озера, действительно была хорошо видна. Диана сказала, что по ней частенько ходят и туристы, и грибники, и охотники. Впрочем, в основном это движение происходит в летне-осенний сезон, так что сейчас они, скорее всего, никого и не встретят.

Пробираясь через расселину между скал и поначалу уходя круто вверх, тропинка постепенно уводила в сторону от большой горы и вскоре они уже шли по ровной поверхности. Только небольшой наклон, под которым росли деревья, свидетельствовал о том, что это не обычный равнинный лес, а междугорье. Пройдя так ещё около сотни метров, затем они резко свернули в сторону от тропы, туда, где густо росли раскидистые альпийские ели и, как следует исцарапавшись об острые иголки, вдруг оказались возле небольшой, покосившейся от времени, избушки. Деревянный свайный фундамент, стены из среднего бруса, простенькая накидная дощатая крыша и короткая стальная печная труба. А вокруг тишина. Полная. Такая, что режет слух.

— Ничего себе место! — Михаэль огляделся. — Знаешь, мне кажется, что именно такое место лучше всего подходит для ведьмы. Это словно жилище фрау Берты.

— Страшно? — подмигнула ему Диана. — Пошли внутрь.

Поднявшись по скрипучему крыльцу, она открыла дверь, ловко сняла ржавую проволоку, заменявшую замок, и широким жестом пригласила Михаэля войти:

— Прошу!

— Здесь давно никого не было? — спросил он, осторожно заглядывая внутрь. — ну и запах!

— Про эту избушку мало кто знает, — ответила Диана. — С тропы её не видно — ёлки мешают, так что незваные гости захаживают редко.

— Да-а, — Михаэль осмотрелся вокруг. — Стол, пять стульев, кровать… комната метров двадцать, не больше. А вот посмотри — банки консервные на столе.

— Срок годности истёк четыре месяца назад, — сказала Диана, переворачивая банку из-под сардин. — Наверное, охотники ели прошлой осенью. Судя по всему, с этого времени здесь никого не было.

— Окошко такое маленькое, — Михаэль постучал пальцем по мутному стеклу. — Словно бойница.

В ответ Диана пожала плечами:

— Стенки тонкие, а если окно сделать больше, то тепло и вовсе не будет сохраняться. Это ведь не капитальное жилище. А вот та самая печка. Посмотри… что думаешь?

— Железная, — Михаэль приоткрыл топку. — Я ожидал увидеть кирпичную.

— Это плохо?

— Нет. Она ржавая, конечно, но стенки целые. А вот то, что труба идет вверх с изгибом и сделана открытым методом, это для нас бо-о-о-льшой плюс. Задвижка посередине, вторая на выходе из самого корпуса… слушай, так нам даже ничего не нужно придумывать! — Михаэль с горящим глазами посмотрел на Диану. — Конструкция уже готова!

— Заманим её сюда?

— Если всё, что мы прочитали, правда, то обязательно!

— А если нет?

— Тогда я не знаю, — Михаэль развёл руками. — Принесём сюда топор, чеснока, ну и так далее...

— Ты еще про крест и библию вспомни, — улыбнулась Диана. — Кол осиновый...

Михаэль громко рассмеялся:

— А вдруг она мусульманка или безбожница?! Оставим религиозные тотемы для дурачков и сказок. А вот кол нам действительно нужен. Осина, как и орешник, дерево особое — его магические свойства издавна известны. Обязательно этим воспользуемся. Вот только конструкцию надо продумать.

Диана задумчиво кивнула:

— Надо кол сверху и кол снизу.

— Не получится, — покачал головой Михаэль. — Слишком сложно. Растопим печку осиновыми дровами и сожжем эту тварь. А ну-ка..., — он подошел к печной трубе и потянул на себя верхнюю заслонку. — Так, эта сплошная… а вторая...

— А от второй только половинка, — сказала Диана, наблюдая, как в его руках появляется криво обрезанный кусок металла.

Михаэль кивнул:

— Сделано все просто, но надежно. Установить поворотный шибер — так его надо покупать, монтировать под него трубу, а здесь установили главную и промежуточную заслонки — и дело в шляпе.

— Но в трубе получается дырка? Нам ведь нужно, чтобы обе задвижки были сплошные, я правильно понимаю? Закрыть ведьме вход и выход.

— А мы сделаем вот так! — Михаэль взял принесенную лопату и вставил её в прорезь трубы. — Вот и всё! Обе задвижки теперь полностью закрывают дымоход!

— Действительно, просто и надежно. Но как мы разожжём печь, если задвижки будут закрыты?

— Придётся потерпеть, — Михаэль неопределенно пожал плечами. — Дым пойдёт внутрь дома, но мы откроем дверь и окно. Но я думаю поджечь дрова с помощью бензина или другой горючей жидкости, так что долго ждать нам не придётся. Ведьм сжигали во все времена — это самый надежный способ. А уж призрак она или живой человек — огню и дыму это неважно.

— Значит, пошли за дровами? — Диана с улыбкой подмигнула Михаэлю. — Топор у нас есть, осины растут немного ниже по склону, сильный мужчина тоже имеется… если за час управимся, то как раз успеем к маминой утке, а то она нервничать и звонить начнёт.

— За дело! — Михаэль снял рюкзак и решительным движением вытащил оттуда небольшой туристический топорик. — А кстати, что родителям говорить куда это мы под вечер отправляемся? Будет много вопросов.

— Что-нибудь придумаем! — Диана махнула рукой. — Не проблема!

«Не проблема» решилась просто. В восемь часов вечера Диана и Михаэль сели в машину, сказав, что собираются в соседний Куфштайн на последний киносеанс, а сами, едва выехав из поселка, свернули в поля, оставили машину на небольшой площадке для туристов и пошли дальше пешком. Пятнадцать минут ходьбы по заросшей травой дороге — и вот впереди уже показалось озеро, над которым поднимался легкий туман.

— Да-а, всё как в тот раз, — Михаэль огляделся. — Тишина, пустота, редкие крики птиц, роса.

— Да тут каждый день так, — с улыбкой ответила Диана. — Иногда появляются припозднившиеся компании туристов или просто гуляк, но это летом, в разгар сезона.

— Через час полностью стемнеет, — сказал Михаэль. — Но луна почти полная и облаков нет… не по себе мне что-то.

— Вот как? — Диана внимательно посмотрела на своего спутника. — А ты думал, как это будет?

— Когда всё еще впереди, то нет такого ощущения. Сейчас я понимаю, на что мы решились...

В ответ Диана крепко сжала его руку:

— Хочешь, пойдём назад? Мне, честно говоря, тоже страшно, хотя я знаю, что на меня, как на местную жительницу и женщину, ведьма не нападёт.

— Нет, — Михаэль покачал головой. — Если мы уйдём сейчас, то второй раз я точно сюда не вернусь. Будь что будет.

Войдя в избушку, они сразу зажгли принесенную с собой большую свечу, пламя которой придало её нехитрому убранству ещё большей таинственности. Проверили печь — заслонки, сухость дров. Разложив на столе аппаратуру, Михаэль ловко подключил технику, создав из камер и смартфонов единую видеосеть, способную в реальном времени вести трансляцию на экранах двух ноутбуков, контролировать которые предстояло Диане. Работоспособность проверили несколько раз — всё в порядке. Блютус работает, приборы видят сеть, сигнал устойчивый.

— Смотри на экран внимательно, — сказал Михаэль, заботливо смахивая пыль со стула, на котором Диане предстояло сидеть в ожидании. — Может случится, что я отвлекусь на что-то и не увижу вовремя самое главное. От тебя зависит даже больше чем от меня.

— Буду смотреть, — пообещала она, занимая своё место. — Только не уходи слишком далеко от тропы — если ведьма появится, то она найдёт тебя в любом случае. Вовсе необязательно ходить по всей равнине.

— Хорошо. Заряда аккумуляторов хватит часа на полтора, плюс у меня есть по паре запасных… итого 4.5 часа. Значит, до половины второго у нас есть время. Если ничего не произойдёт, то будем возвращаться и повторим попытку завтра. Всё правильно?

Диана кивнула:

— Да. Больше четырех часов сложно ходить, да и родители начнут волноваться и названивать. Такое время оптимально. Как ты себя чувствуешь, Михаэль?

— Нормально. Внутренняя дрожь есть, что скрывать, но настоящего страха нет. Как думаешь, мы её увидим?

— Охотник, который ищет добычу, всегда её найдёт, если эта добыча недалеко. У этого существа давно не было жертвы, так что...

— Опять я жертва, — Михаэль усмехнулся. — Но ничего, пусть только сунется… Главное помни — в случае чего не растеряйся и уверенно работай с заслонками. От этого зависит наша жизнь.

— Я в себе уверена.

— Отлично. Ну что же, тогда я пошел?

— Давай. Знаешь, я горжусь тобой… Нет, правда! Михаэль, ты молодец!

В ответ тот улыбнулся:

— Я знаю.

Оставив Диану на её посту, Михаэль включил фонарик ( в лесу, среде деревьев, было уже почти темно), и быстро спустился вниз на равнину. Настало как раз то загадочное время, когда после захода солнца ночь еще не полностью вошла в свои права, но краски уже потеряли свою сочность и сумрачный мир окрасился во все оттенки серого цвета. Где-то вдалеке переговаривались между собой две коростели, и их методичное кряканье только добавляло моменту загадочности.

Выйдя на дорогу, Михаэль огляделся.

— Ты хорошо всё видишь? — спросил он у Дианы. — Не очень темно?

— Да, отлично вижу. На деревьях даже различима листва.

— Окей. Вот, думаю — направо идти или налево?

— А какая разница?

— Налево ближе к основной дороге, и там я с ней встретился, а в другую сторону сплошной луг.

— Пройдись тогда сначала там. Как себя ощущаешь?

— Никак. Ничего особенного.

— А что там за звуки?

— Птицы какие-то… ой!

— Что там? — услышав его восклицание, Диана вздрогнула.

— В лужу глубокую наступил. В траве их не видно.

— Ну, напугал! Я уж подумала...

— Думала, что я увидел ведьму? — Михаэль хмыкнул. — Пока ничего нет и мне кажется, что нам надо настраиваться на то, что ничего сегодня может и не произойти. На самом деле всё затеянное нами сплошная авантюра, и если бы я не прошёл тогда через всё это, то сейчас мне было бы просто смешно. Стоит взрослый человек один среди полей, ночью, и ждёт появления ведьмы!

— Ты не один, — тихо ответила Диана.

— Ну да, я с тобой, правда! Мы сейчас говорим, а я чувствую твоё… твоё тепло. Знаешь, я уже думаю, что не зря я прошел через всё это, потому что иначе мы не стали бы общаться. Я больше ни о чем не жалею, потому что ты...

— Ты не один, Михаэль! — голос Дианы, повторившей свои слова, на этот раз прозвучал громко и резко. — Стой! Стой на месте!

— Что случилось? — спросил он, машинально поворачивая голову к лесу, туда, где начиналась тропинка, ведущая в сторону избушки, где сейчас находилась Диана.

— Не оборачивайся назад! Она здесь, она у тебя за спиной!

— Она? — Михаэль судорожно сглотнул. — Ну конечно, если бы мы снимали кино, то для саспенса пришлось бы ходить всю ночь, а тут всё как в жизни… что она делает?

— Стоит метрах в двадцати от тебя. Качается, словно тростник на ветру.

— Что мне делать?

— Не знаю.

Михаэль сделал несколько шагов вперёд, но прежде чем он успел вновь начать разговор с Дианой, сзади раздался женский голос:

— Привет!

— Привет, — ответил он. — Диана, она со мной говорит!

— Я слышу. Она в метре у тебя за спиной. Она переместилась мгновенно.

— Эй! — сзади вновь раздался голос ведьмы. — Это же я! Обернись!

— Диана, я не могу, — прошептал Михаэль. — Она заставляет меня.

— Держись! Руки сожми в кулаки! Держись! Иди быстро к лесу! Не переставай говорить со мной!

— Эй! почему ты не хочешь посмотреть на меня? Я такая красивая! — голос ведьмы раздался теперь возле самого уха Михаэля и внезапно он ощутил невероятное благоухание, чем-то напоминавшее запах ландыша или жасмина. Одновременно с этим спине вдруг стало тепло и неожиданно появились признаки возбуждения.

— Посмотри! — голос ведьмы, казалось, звучал внутри его. — Ты такого еще не видел! Хочешь меня?

— Ох, — с трудом проговорил он и тут же упал на одно колено. — Диана, я не могу! Я должен её увидеть! Она вынуждает меня...

— Она простерла руки у тебя над головой, — ответила Диана. — Я слышу всё, что она говорит. Михаэль, возьми себя в руки… встань и иди ко мне.

— Иди ко мне, милый, — голос ведьмы стал ещё мягче и слаще. — Иди. Обернись, ты станешь самым счастливым, я тебе клянусь. Посмотри, я полностью обнажена. Возьми меня.

— Диана! — Михаэль почти хрипел. — Я не могу… со мной происходит что-то невероятное. Я не знаю… может быть это потому, что у меня полгода не было женщины… Но её чары… ах, это великолепно… я посмотрю… я хочу!

— Стоять! — Диана крикнула так, что в ухе у него зазвенело. — Вставай и иди ко мне. Не сдавайся. Михаэль… ты нужен мне! Правда!

— Правда?

— Да!

Короткие слова. Короткие, простые, но такие важные. Именно они определяют жизнь человека, а не длинная велеречивая риторика. Вот и сейчас, услышав Диану, Михаэль ощутил прилив сил, и чары ведьмы, сладко опутывающие его сознание, внезапно спали. Резким, сильным движением, он встал и быстро пошел в сторону леса, не обращая внимания на то, что творилось сзади. Диана говорила с ним, он отвечал, и в этот дикий, страшный момент, они становились всё ближе и ближе, становясь буквально одним целым. Ведьма, как и большинство призрачных сущностей, никогда не нападала на двоих людей одновременно — это было ей не по силам.

А сзади, между тем, творилось поистине невероятное. Поняв, что жертва впервые ускользает от неё, ведьма прикладывала все силы, чтобы остановить Михаэля и заставить обернуться. То она начинала рычать, словно озлобившийся хищник, то изображала стремительно приближающийся топот множества ног, иногда свистела совсем недалеко от уха Михаэля, иногда начинала плакать, говорить разными голосами и предлагать баснословные богатства, подбрасывая при этом ему под ноги блестящие в лунном свете камни и золотые украшения. Не могла она одного — выйти со своей жертвой на физический контакт. Не оборачиваясь назад, не обращая ни на что внимания и постоянно разговаривая с Дианой, Михаэль неумолимо шел вперёд, продвигаясь всё ближе к избушке, где ведьме был приготовлен неприятный сюрприз. Сделай он хоть одно неловкое движение, оступись он на мокрых корнях и тогда их глаза неминуемо встретились бы, а для человека это всегда оканчивается весьма плачевно. Глаза — путь в душу человека, в его сознание, в его внутренний мир, но никакая ведьма не может сделать первый шаг, чтобы погрузить в них свой убийственный взгляд, равно как она не способна возникнуть в непосредственной близости впереди, поскольку первое движение для встречи, разрушающее этот невидимый барьер, должна совершить жертва.

— Диана, я уже близко. Как только я появлюсь возле входа, ты должна быть готова работать с заслонкой. Только не закрой её слишком рано.

— Хорошо, я жду. Я, кажется, уже слышу твои шаги, слышу, как хрустят ветки. Ведьма идет за тобой, но сейчас она молчит.

— Она не молчит. Сейчас она вновь пытается соблазнить меня.

— Я ничего не слышу.

— Она мне устроила настоящий концерт… даже смешно.

— Ты уже не боишься?

— Нет. После твоих слов я ничего не боюсь.

— Я сказала правду.

— Надеюсь.

— Я, кажется, влюбилась в тебя.

— Говори, говори ещё.

— Чувствам не прикажешь.

— Да! Диана, я вхожу в дом!

Поднявшись на крыльцо, Михаэль медленно открыл дверь, и боком, стараясь занять в проёме как можно меньше места, вошел внутрь. В то же мгновение сзади раздался ужасающий вопль, в котором в равной степени слышались разочарование и злоба, затем послышался свист, а потом в печной трубе что-то загрохотало и с потолка посыпались опилки.

— Закрывай! — крикнул Михаэль.

— Закрываю! Есть! — Диане, которая уже заняла свою позицию, не составило труда быстро справиться с задвижками, а затем они отступили внутрь комнаты и прислушались.

— Ничего, — тихо сказала Диана, инстинктивно нащупывая руку Михаэля. — А ты слышишь что-нибудь?

— Нет, — так же тихо, полушепотом, ответил он.

— Мы её поймали?

— Не знаю.

— А если нет?

— Тогда она сейчас появится.

— Не надо! Но почему так тихо?

— Смотри! — Михаэль сильно сжал руку Дианы. — Она светится!

Действительно, стальная печная труба, совершенно черная от сажи и времени, начала словно подсвечиваться изнутри неясным белесым светом. Через полминуты место между двух заслонок светилось настолько ярко, что вполне могло заменить собой настольную лампу.

— Ведьма пытается вырваться, — сказала Диана. — Труба скоро лопнет!

Понимая, что времени терять нельзя, Михаэль бросился вперед, схватил бутылку с бензином и, плеснув жидкость на дрова, бросил туда зажженную спичку. Раздался хлопок, и полыхнувшее пламя, резко вырвавшись из печи, немедленно охватило пол и ножку старого стула, стоявшего рядом.

— Пожар! — крикнула Диана. — Уходим отсюда!

— Подожди… сейчас, — Михаэль снял с себя куртку, стараясь сбить пламя. — Это бензин пролился… всего пара капель...

— Сгоришь, не подходи к печке!

— Всё нормально — дрова уже горят!

Справившись с огнём, Михаэль бросил обгорелую куртку в открытую дверь, рядом с которой уже стояла Диана, спасавшаяся от охватившего всё помещение едкого дыма.

— Слушай! — сказал он, поднятым пальцем призывая её к тишине и вниманию. — Ты слышишь это?

Диана прислушалась:

— По-моему, она плачет.

Действительно, в тишине, где лишь звонко потрескивали сухие дрова, сейчас были отчетливо слышны жалобные, протяжные всхлипывания. Ведьма, осознав бесполезность попыток выбраться из западни, теперь лишь горестно стенала, но Михаэль и Диана знали цену такому ходу, а потому и эта ведьмина уловка, обычная и предсказуемая, результата не возымела. Труба, до этого раскалённая сгустком находившейся в ней энергии, вновь приняла обычный цвет, дрова отлично горели, дым валил из двери и окна наружу, вынудив Михаэля и Диану покинуть помещение, и теперь им оставалось лишь немного подождать, чтобы совершить последний акт этого противостояния.

Взявшись за руки, они так и стояли неподалеку от двери, и лишь когда печь, по их расчетам, разогрелась до необходимой температуры, Михаэль вновь вошел внутрь, быстро открыл обе задвижки и, задыхаясь от дыма, выбежал на улицу.

— Смотри скорее! — крикнула Диана, указывая рукой вверх — туда, где в небо поднимался дымный след, оставляемый огненным сгустком, вырвавшимся из трубы. — Это она! Она летит!

— Летит? — переспросил Михаэль. — А по-моему, она падает!

Действительно, набрав определенную высоту, огненный шар, напоминающий сейчас вошедший в атмосферу метеор, вдруг резко замедлился, а затем устремился к земле и вскоре исчез за деревьями, оставив за собой четкий белодымный след.

— Куда она упала? — Михаэль и Диана переглянулись. — На поле? Скорее туда! Бежим!

Почти не разбирая дороги, спотыкаясь и уклоняясь от выраставших на пути деревьев, они бросились вниз по склону. Яркое пламя, полыхавшее неподалеку от озера, поначалу напоминало обычный костёр, но стоило Михаэлю и Диане приблизиться, как в нем начали четко угадываться очертания человеческого тела. Ведьма горела молча, не шевелясь, но внезапно, когда они хотели подойти ещё ближе, она встала, и пошатываясь, медленно побрела к воде, оставляя на траве огненный след.

— Она хочет потушить пламя! — воскликнула Диана. — Нам нельзя ей этого позволить!

В ответ Михаэль покачал головой:

— Она не дойдёт, — спокойно сказал он.

— Почему ты так уверен?

— Не дойдёт. От неё уже мало что осталось.

— Это сгорает её энергетическая оболочка. Но вода может потушить её и тогда однажды она возродится.

— Не дойдёт, — повторил Михаэль. — Эй, тварь! Смотри, она ещё слышит… оборачивается! Вот тебе мой ответ за первую встречу. — крикнул он, выставляя вверх средний палец. — Теперь ты смотри мне в глаза! Digitus impudicus!

Обернувшись назад, ведьма вскинула вверх голову, но, видимо, это последнее движение окончательно лишило её сил и она вновь рухнула на землю, не дойдя до водоёма каких-нибудь двадцати метров.

— Смотри в глаза! — повторил Михаэль, быстро направляясь к горящему, уже полуистлевшему телу ведьмы. — Мы лишаем тебя прав на существование. Уходи и покойся с миром. Тебе, как остальным, от этого будет только лучше.

— Она еще слышит тебя, но недолго уже осталось, — прошептала Диана, наблюдая, как тело ведьмы погасло и начинает стремительно исчезать.

— Пусть слышит, — Михаэль усмехнулся и повернулся к ведьме спиной. — Она оказалась слабее, чем я думал.

В ответ Диана пожала плечами:

— Потому что она ненастоящая.

— Что ты имеешь ввиду? — удивился Михаэль.

— Настоящая ведьма — это та, которая рождается таковой. А та, которая ей становится, да ещё и ведет призрачное существование, действует прямолинейно и предсказуемо. Мы знали, что надо делать, а потому всё получилось.

— Туда ей и дорога!

— Да, ей здесь не место, — ответила Диана, теперь уже без опаски подходя к кучке золы, оставшейся от ведьмы. Присев, она медленно погрузила в неё руки и набрав полные горсти, внимательно посмотрела, как зола медленно просачивается между пальцев и исчезает, не долетая до земли. — Какая она теплая и приятная… а запах! Ты чувствуешь?

— Зачем ты это делаешь? — спросил Михаэль. — Да, пахнет какими-то цветами.

— Дивными цветами! — сказала Диана, проводя ладонями себе по лицу. — Знаешь, я вычитала, что если успеть взять золу, оставшуюся на месте сожжения ведьмы, то часть её силы может передастся этому человеку. Сколько дел мы смогли бы с тобой совершить, пользуясь этим, а у тебя была бы своя собственная ведьма. После того, что с тобой было, тебе будет непросто ужиться с обычной женщиной.

Михаэль усмехнулся:

— Ты хочешь стать ведьмой? Ради меня? Забавно.

— Я еще не знаю, ради чего, — ответила Диана. Она бросила на Михаэля быстрый взгляд и глаза её неожиданно отчетливо блеснули в темноте. — Так ты говорил, что у тебя полгода не было женщины? Давай это исправим?

— Здесь?! — Михаэль огляделся. — Сейчас?!

— А почему бы нет? Волшебное место, сильное, а награду свою ты заслужил! — Диана встала и медленно запустила ладонь ему в волосы....

 

 

 

 

К О Н Е Ц

 

 

 

 

Сочи, июнь 2016