Одним дыханием

ОДНИМ ДЫХАНИЕМ

Как?! Неужели
Не можем ни любить,
Ни жизнь давать
созданьям,
Рожденным от любви,
Чтоб вновь любить друг друга?!
Но, разве, не питались
Одною грудью мы?!
И, разве, не родились
В один и тот же час,
От лона матери одной?!

Дж.Байрон «Каин»

Часть 1

-Yes!!!- победоносно проносится по аудитории, когда звонок извещает об окончании последней, в этом учебном году, пары, и вся шумная толпа вываливает из здания колледжа навстречу долгожданным летним каникулам.
— Надо бы обмыть это дело! Ты как, Акела?
— Спрашиваешь?! Я всегда за! Сейчас, только, Клонов подождем…
А вот и они, как всегда, неразлучно, в одинаковых черных майках и тертых джинсах, нарочно одетые так, чтобы подчеркнуть, и без того, фантастическое внешнее сходство, рюкзаки через плечо, волосы до плеч у обоих, и две пары сияющих карих глаз, с неизменным восхищением обращенных друг на друга. Одним словом, близнецы! Не, пардон, двойняшки! Близнецы всегда однополые, только. Во, бля! Курс биологии не прошел даром! Осталось только на практике закрепить… Гыы! Вот это-то я, как раз, и хочу обсудить…
-Эрик!

Лилит

-Подожди секунду!- ты отходишь к Акеле и Сфинксу, а я поднимаю взгляд на небо, где сгустились, сверкающие молниями, темно-лиловые тучи, готовые, в любой момент, обрушиться ливнем, потом перевожу взгляд на байк, мысленно взвешивая, что из двух зол окажется в этой ситуации наименьшим.
-Поехали! Если повезет,
успеем еще!- вернувшись почти сразу, мотор заводишь.
-Неет!- стону от одной мысли об этом ревущем железном монстре,- Я, лучше, сама, как-нибудь…
Больше всего в жизни боюсь двух вещей — грозы и мотоциклов, и, надо же, чтобы, именно, сегодня все так совпало!
— Садись, не выделывайся!-берешь меня за руку и решительно за собой тащишь, и только оглушительный удар грома, прямо над головой, заставляет меня, все же, уступить твоим уговорам.
Удивительно, но твоя близость, почти сразу, успокаивает, совсем, как в детстве, когда, вот так же, пробиралась среди ночи в комнату твою и, забравшись под одеяло, только тогда засыпала, а на утро, нас ждала очередная мамина лекция о том, что мы взрослые уже, и каждый должен спать в своей комнате, искренне не понимая причину такой категоричности, ведь, с самого момента нашего существования, мы привыкли все всегда делить поровну.
Ливень обрушивается стеной. Останавливаться, пережидать не имеет смысла. Полчаса спустя, вымокшие до нитки, наконец, подъезжаем к дому.
— Мм! Ты слышишь этот запах, Лили?! -облизываешься, и, первым делом, на кухню проскальзываешь.
— Привет, мамуль! — целуем ее в обе щеки.
— Привет! — улыбается, от плиты отрываясь, на стекающие с нас ручьи глядя,- Переодевайтесь быстро! Не хватало еще простуду подхватить!
К шести, как обычно, все вместе за ужином собираемся. Расспросив нас о планах на каникулы, родители принимаются обсуждать предстоящий отпуск. Ты уплетаешь за обе щеки. А я смотрю на твою непривычно озабоченную мордаху, гадая, что же, именно, ты такое задумал, что, всего лишь, за пару минут разделавшись со своей порцией и, даже, обычной добавки не попросив, тут же смываешься в свою комнату. Закончив ужин, быстро помогаю маме с посудой и, сгорая от нетерпения, спешу следом.
По ступенькам наверх, комната направо, тук-тук, легонько, скорее, для приличия, дверь распахиваю.
— Эрик!
Тишина. Только шум льющейся воды из ванной.
Открытый шкаф. Разбросанные вещи по кровати. Собрался, что ли, куда-то? Как раз в это время звонок мобилки откуда-то из под вещей. Разгребаю. Любопытный взгляд на дисплей. Сфинкс? В колледже что ли не наговорились?! Немного подумав, все же, решаю ответить.
— Привет, малышка! — после секундного замешательства, бас в трубке, — А твоя «половинка» далеко?
— В душе. Что-то передать?
— Передай, чтобы презики не забыл! Гыы! А если серьезно, я жду его в семь на стоянке, возле клуба.
— Передам...- мой голос, как сквозь стену. Тупо смотрю на погасший экран, эхом прокручивая в голове услышанное.
— Лили?!
Черт!!! Я спокойна! Я совершенно спокойна!
Влажный, благоухающий свежестью и дорогим парфюмом, в одном полотенце вокруг бедер, выходишь из ванной, свою мобилку забираешь. Взгляд на экран.
— Тебе звонили...- мой предательски дрогнувший голос и ресницы опущенные.
— Сфинкс собирает толпу по случаю каникул,- глаза в пол и молчание неловкое.
— Да, конечно, — всеми силами стараюсь в руки себя взять,- Он просил передать, что будет ждать тебя в семь на стоянке, возле клуба.
— А вы с девчонками разве не договаривались?-вопрос, звучащий, скорее, как оправдание.
— Нет. Ты же знаешь, я не люблю всех этих тусовок шумных…
Подхожу к окну, долго стою, куда-то в одну точку глядя, пока ты, так же, молча, одеваешься. Уходишь. Без меня. Так странно и непривычно… Почему? Наверное, ты мог бы предложить вместе пойти, но не сделал этого… А зачем? Ведь, ты имеешь полное право гулять сам, где хочешь, и с кем. А я… Я, всего лишь, сестра. Девчонка, которая сегодня будет лишней в вашей мужской компании. Хотя, почему, только, мужской?! Сфинкс же ясно дал понять, чем закончится эта вечеринка… Душа на куски… С трудом сдерживаю подступившие слезы. Нет! Я не должна! Только не сейчас! Огромным усилием воли, все же, беру себя в руки.
Пару минут спустя, выходим из комнаты, вниз спускаемся. На лестнице случайно рукой руки твоей касаюсь, и ты, тут же, ловишь мои пальцы, крепко сжимая в своей ладони теплой. Простое движение, еще сильнее душу рвущее…
Останавливаемся у двери.
— Не скучай, ладно?- скрытый за маской улыбки виноватый взгляд. Б*! Эрик! На хрена ж ты так со мной?! Знаешь же, что не сдержусь сейчас, разревусь, и ты никуда не пойдешь, со мной останешься, и снова будут эти разговоры до утра и обещания, что это в последний раз, что не будем больше, вот так, изводить друг дружку. Только надолго ли?!
— Иди уже! — из последних сил, стараюсь улыбку изобразить, хотя знаю, что, все равно, не поверишь — слишком хорошо мы знаем и чувствуем друг друга…

Закрытая дверь. Времени обратный отсчет… Конечно, еще не поздно позвонить девчонкам, сказать, что передумала, ведь, приглашали же они, на самом деле… Можно просто посидеть в интернете, почитать что-нибудь интересное или послушать музыку любимую. Только бесполезно все это! Все равно все мысли далеко будут… Одиночество.
Как никогда, острое. Так, что, просто, выть хочется! Почему, каждый раз, ТАК?! НАСТОЛЬКО почему?!
Жалобное мяукание за спиной, на секунду, от мрачных мыслей отвлекает. Фрэя, маленький пушистый комочек о ногу трëтся… Беру котëнка на руки, тëплую, мягкую шëрстку глажу. И снова тоненький писк.
-Ты голодна, крошка?
Иду на кухню, достаю из холодильника пакет молока, наливаю в чашку и, подогрев немного в микроволновке, в стоящее на полу блюдечко переливаю. Отпускаю малышку, глядя, как она с жадностью к блюдечку припадает. Минуту спустя, наевшись, наконец, смешно фыркает, отряхивая с усиков белые капельки. Снова беру еë на руки. Мурчание умиротворенное. Глазки зажмуривает…
— А Эрик где?- ненадолго, оторвавшись от любимиго
сериала, мама на кухне появляется.
-Гулять ушел. — отвечаю, как можно, небрежнее, всеми силами стараясь не выдать своего настроения, но по еë пытливому взгляду, в очередной раз, убеждаюсь, что актриса из меня никудышняя.
— Попьешь чай со мной?- чайник включает.
— Нет, спасибо, может, позже...- скрыться спешу, чтобы избежать расспросов ненужных. Не могу, не хочу говорить об этом!
Снова на верх поднимаюсь. На кровать падаю, пару страниц модного журнала пролистывая, и отшвыриваю с безразличием. Настроение нулевое. Встаю, к окну подхожу. Душно… Где-то вдалике снова слышатся глухие раскаты грома. Небо, совершенно потрясающего, лилово-багрового оттенка, с пробивающимися сквозь тучи последними отблесками заходящего солнца. Но нет возможности разделить эту красоту с кем-то… Возвращаюсь в кровать, сворачиваюсь калачиком, своего мишку любимого обнимая. Глаза закрываю. В памяти, словно красочный калейдоскоп, возникают картинки из детства. Наш дом на побережье. Игры с соседской ребятней, но, при этом, всегда неразлучно, друг за дружку горой в наивных детских спорах. Потом школа. И, так же, вместе. Общие друзья, интересы, увлечения… А, дальше, первые свидания. У тебя, у меня. И первые одинокие вечера и ночи бессонные, истерики, ссоры. И никто не мог понять, что с нами происходит, да, и мы сами, вряд ли, понимали… Три года прошло с тех пор, и ничего не изменилось. Я, всë так же, жду и страдаю, когда тебя нет рядом, как будто, каждый раз, кто-то отнимает у меня частичку самой себя…
Просыпаюсь среди ночи, грохотом грома разбуженная. Яркие вспышки молнии ежесекундно озаряют темное небо. Ветер занавеску трепает, совсем, как в фильмах ужасов. Зажмуриваюсь на мгновение. И снова оглушительный удар, кажется, прямо, здесь, среди комнаты. С трудом выйдя из оцепенения, все же, нахожу в себе силы встать и закрыть окно. Неужели тебя нет до сих пор?! Выхожу в коридор, в комнату напротив заглядываю. Нет… Включаю ночник. Взгляд на часы. Почти двенадцать. Ну где тебя носит?! Забираюсь в кровать твою. Носом в подушку утыкаюсь. Запах… Такой родной… Где ты сейчас?! С кем?! Слезы… И снова ожидание. Бесконечно долгое. Минуты. Часы. Время потеряло счет. Проваливаюсь в сон, опять просыпаюсь, вздрагивая, прислушиваясь к каждому шороху…
Ну, наконец-то! Шум подъезжающей машины с улицы. Тут же, к окну вскакиваю. Сердце, на мгновение, замирает. С трудом держась на ногах, вываливаешься из такси и к дому петляешь. Твою мать! Эрик! Ну, и как это называется?! Моли Бога, чтобы родители спали! Бросаюсь вниз, прежде, чем ты начнешь греметь ключами.
— О, сестренка!- радостно наваливаешься на меня, обнимая.
— Тише ты! Давай помогу!
Кросовки с тебя стягиваю.
Покачиваясь из стороны всторону, о стену опираешься, глаза закрывая.
— Эрик, блин! Не спи!- тормошу тебя, и, за руку ухватив, к лестнице тащу.
— Хорошо погуляли?!- дверь перед тобой распахиваю, в комнату заталкивая.
— Ага!- улыбаешься, как мартовский кот, в кровать заваливаясь.
С трудом сдерживаюсь, чтобы не высказать всего, что думаю по этому поводу. Хотя что толку?! Все равно, ведь, не соображаешь сейчас ничего! Непослушные пальцы с трудом с пуговицами борятся, одеяло откидываю.
— Лили, солнышко, не злись!- бормочешь, кое-как сам с джинсами справившись, к себе меня притягиваешь, в висок целуя.
Вздыхаю молча. Рядом присаживаюсь. Родной… Любимый… Разметенные по плечам волосы, тату, в виде, замысловато- переплетенных узоров, с шеи на плечо переходящее, чуть приоткрытые чувственные губы… Сумашедшее желание. Запретное. Неправильное. Прикоснуться, хоть раз, ощутить их вкус… Нет! Не должна! Чувствовать, думать об этом не должна! Злюсь. Ревную. И люблю до безумия! Беру руку твою, нежно пальцы глажу.
Сонная улыбка, не открывая глаз.
— Какой же ты гад, все-таки! И, все равно, я тебя люблю!
Больше жизни люблю, ты же знаешь…

Эрик.

Утро. С трудом глаза разлепляю. Во рту кошка сдохла. Сушняк дикий! Что ж, так х*во- то?! Вроде бы, и пили немного. Может, если бы чаще, а то с непривычки… Не, тогда, точно, сдох бы! Нехило погуляли, бля! Минералочки бы…
— Лили!
Тишина. Может, спишь еще? Вчера опять ждала. Раздела. Уложила. Если бы не ты, вырубился бы, наверное, прямо у порога. Нет, так нельзя, совсем уже! И на душе хреново как-то! Я же видел вчера глаза твои! Бля! Маразм, в натуре! Чувствую себя, как предатель какой-то! Хотя, чего тут странного?! Мы же, по-жизни, вместе везде, а тут… Гребаный Сфинкс! Вечно в какую-то хрень втянет! Ладно, пора подрываться, уже! Хоть бы еще на предков не нарваться! С кровати с трудом сползаю, плетусь в ванную, зануриваю ноющую башку под холодную воду. Ну и видок! Немного в порядок себя приведя, вниз спускаюсь. Никого… Достаю из холодильника бутылку минералки, залпом выпиваю половину и во двор выхожу. Ты в шезлонге, у бассейна, валяешься. Замираю на миг, любуясь, невольно, этим телом стройным, красивым. Вот встретилась бы мне такая девчонка, втрескался бы по уши! Но, пока, ты единственная -идеал! Подхожу ближе, в щеку тебя чмокаю. Вздрагиваешь от неожиданности, наушники вытаскиваешь.
— А, проснулся, блудный сын!- пытливый взгляд на мою физиономию помятую,- И как оно?
— Хреново,- отвечаю честно, раскалывающийся затылок потирая, — А где все?
— В город уехали по делам.
Тебе повезло еще, что они не видели твою вчерашнюю «цыганочку с выходом».
-Ладно, не начинай! И так херово...- нос морщу смущенно.
— Надеюсь, хоть, заразу никакую не подхватил?- прищуренный взгляд, за показным безразличием всю ту же детскую обиду неумело скрывающий.
-Ты такая прикольная, когда злишься!- тащусь, на бровки нахмуренные глядя.
— Иди ты!- видимо, почувствовав, что в очередной раз, так просто, «раскусил» тебя, снова за темными стеклами очков спешишь ретироваться.
— А, вот так, значит?!- в одно мгновение на руки тебя подхватив, к бассейну бегу.
— Эрик, придурок! Не вздумай!- визжишь, за мою шею цепляясь. Вместе в холодную воду плюхаемся, фонтан брызг поднимая.
— Идиот!- обижено губки поджимаешь, к лесенке подплывая.
Опередив тебя, подтягиваюсь, за бортик хватаясь, руку тебе протягиваю, одновременно пялясь на торчащие, сквозь белый намокший купальник, соски.
— Ты виагры обожрался, что ли? До сих пор прëт?-ответный бессовестный взгляд на стояк в моих плавках.
— Один-один!- усмехаюсь, полотенце тебе на плечи накидывая.
На край бассейна усаживаемся, свесив ноги в воду.
— Чë делать будем?-спрашиваю, стекающие ручьями волосы в сторону отбрасывая, и голову на плечо тебе удобно пристраивая.
— Не знаю. А у тебя есть предложение? — кончиком пальца круги на воде лениво рисуешь.
— Ну, хотя бы, похавать, для начала...- по животу похлопываю, чувствуя внутри характерное здоровое урчание, — И вообще, где мой кофе в постель?!- искреннее возмущение изображаю.
— Ты совсем обнаглел!- брови поднимаешь,-Приучила на свою голову!
— Так, как? Приготовишь чего-нибудь?- носом о шею трусь.
— Не подлизывайся! Сам знаешь, где холодильник!-локтем в бок меня толкаешь, подняться заставляя, — Да, и клубнику со сливками захватишь, заодно!- не терпящим возражения, тоном добавляешь, при этом ангельской улыбкой меня одаривая.
— Ага, это что-то, вроде, инициатива трахает инициатора?- бурчу, подчиняясь, все же.
— Считай, как хочешь! — тоже встаешь, потягиваясь, как кошка, и, переместившись в шезлонг, снова на солнышке разваливаешься.
— All inclusive!- в улыбке довольной расплываешься, когда, пару минут спустя, я, как верный паж, с подносом возвращаюсь.
В позу «лотоса» усаживаешься и, обмакнув в сливки пальчик, демонстративно в рот отправляешь.
— А мне?- за твоим пальцем тянусь, подыгрывая.
— Не заслужил! — с нарочисто-серьезным видом головой качаешь, самую крупную ягодку выбирая.
— И что мне сделать, чтобы заслужить Ваше прощение?- в том же, тоне театральном, продолжаю, полный решимости сломить, наконец, эту неприступную «китайскую стену».
— Ну, разве что, только массаж...- невинно ресницами хлопаешь, и не дожидаясь ответа, тюбик с кремом мне протягиваешь.
— И кто еще обнаглел?!- усмехаюсь, головой качая.
Послушно руки на
плечики твои хрупкие кладу, начинаю растирать легонько. Глаза закрываешь, под моими ладонями прогинаясь. На пару секунд в районе шеи твоей задерживаюсь, пальцами большими в затылок упираясь. Губу закусываешь. Выдох и непроизвольно вырвавшийся стон, как по цепной реакции, тут же горячей волной по моему телу прокатывшийся. Б*! Лили! Что же ты вытворяешь?! Я не должен… Не должен чувствовать это! То есть, должен, конечно, но не с тобой! Останавливаюсь на мгновение, неожиданно сбившееся дыхание выравнивая.
-Что?- невинно поднятая бровь и взгляд лукавый.
-Ничего...- глаза опуская, усмехаюсь снова.
— Ложись… — поднимаешься, свое место мне уступая.
Укладываюсь покорно, стараясь поскорее скрыть абсурдную, в данной ситуации, реакцию собственного тела, за которую, даже перед самим собой, стыдно становится.
Прикосновение рук прохладных к коже разгоряченной. Нежных рук движения плавные. По плечам, вниз, к пояснице, на выступающие позвонки слегка надавливая, и снова вверх, по спине, медленно, как будто, лаская. Изо всех сил стараюсь гнать прочь эти мысли нелепые, но, при всем при этом, мне почему-то кажется, что тебя саму нехило «вставляет» эта игра откровенно безумная. Поворачиваюсь резко, твой взгляд перехватывая, всего на какую-то долю секунды, прежде, чем ты успеваешь спрятать его под мгновенно опущенными ресницами. Смущение… П*ц! Значит, я прав?! Значит, не я один, оказывается?! И как
это понимать?!
Подрываюсь, с разбега в бассейн ныряя. Больные! Доиграемся когда-то…

Лилит

Ущипните меня, если я сплю! Что это было?! И, если я действительно сошла с ума, то это, точно, заразно! Десятки, сотни раз мы прикасались друг к другу, спали в обнимку, но ни разу, ни разу не было ничего подобного! Может, правда, показалось? Нет! Я же чувствовала… Твои руки… Это было так… До сих пор сердце выскакивает! И, еще, взгляд этот… Наверное, поэтому ты и сбежал так резко, от греха подальше… О, нет! Я точно сумашедшая!
Скрип открывающихся ворот за домом. Родители приехали. Интересно, что бы они подумали, если бы на пару минут раньше вернулись? А, может, и ничего… Мы же просто крем намазывали. Все вполне невинно. Невинно, блин… Ладно, хватит! Надо помочь маме покупки разобрать и в доме поубираться… Трудотерапия, вообщем!

— Ужин готов! — мама в комнату заходит и улыбается одобрительно, на непривычно идеальный порядок, глядя. Еще бы! Я почти весь день на это убила! Зато, отвлеклась, наконец, от этих мыслей сумасбродных.
— А Эрик снова куда-то смылся? — простой вопрос, от которого тут же обрывается все внутри.
— Не знаю...- ноутбук откладываю, — Может, на пляже?
По лестнице вниз. Вдох… Выдох… Все хорошо… Наверняка, ты здесь, где-то… В последний раз мы за обедом виделись, потом разошлись по комнатам своим. Вроде бы, все как всегда. Ты не говорил, что собираешься куда-то. Хотя, вчера тоже не сказал бы, наверное, улизнул бы молча, если бы я не зашла! Нет, еще раз, навряд ли…
По дорожке за дом, босиком по теплому песку, накатывающиеся волны огибая. Свежий ветер в лицо, по волосам… Толпа серферов вдалике. Приглядываюсь. Нет… Сердце снова сжимается. Опускаюсь на песок, глядя на медленно тающее на горизонте оранжево-красное солнце. Что с тобой происходит? Что со мной? С нами обоими? Ты уже взрослый, и не считаешь нужным сообщать, куда идешь и с кем? А, может, это из-за меня? Может, сегодня, у бассейна, я, действительно, палку перегнула, и теперь ты избегаешь меня? Хотя, что такого, собственно, произошло? Это же, просто, игра была… Просто? Для тебя, может, и просто, а я… Догадываешься ли ты о том, что происходит со мной в последнее время? Ты, ведь, думаешь, что эта моя ревность — не больше, чем каприз детский. Хотя, сам такой же! Каждый шаг мой контролируешь! Не позволяешь никому даже приблизиться ко мне! Да, мне и не надо! Не нужен мне никто! Никто, кроме тебя! Хотя, если честно, после вчерашнего, мне безумно хочется заставить тебя поревновать. Просто для того, чтобы убедиться лишний раз, что тебе, по-прежнему, не все равно, что со мной происходит, и твой дружок, Сфинкс, который уже давно ко мне неровно дышит, с удовольствием мне в этом поможет! Все! Решено! Теперь уже точно не пропущу вашу ближайшую репетицию!

— Эрик! Блин! Ты совсем страх потерял!? — Ворота в гараж распахиваю и руками машу, разгоняя, стоящий столбом, дым марихуанный.
-Будешь?- Блаженная улыбка и взгляд просвещенного Будды, с расширенными во всю радужку зрачками. Сфинкс подвигается на диване, радушно трубку кальяна мне протягивая.
— И по какому случаю вечеринка?- деловито осведомляюсь, присаживаясь рядом, к твоему немалому удивлению, принимая предложение Сфинкса.
— Бля, Сфинкс, на хера?! — твой взметнувшийся, недобрый взгляд убеждает меня в том, что я на правильном пути.
— Не жабь! Тут пол Китая обкурить хватить!- Не обращая на тебя ни малейшего внимания, Сфинкс невозмутимо приобнимает меня,- Так что, малышка, как на счет небольшой экскурсии в рай?
Цирк зажигает огни!
Делаю глубокую затяжку и тут же дико закашливаюсь.
— Ничего! Бывает! Это с непривычки, — Со знанием дела, заботливо по спине меня хлопает, — Попробуй еще, и на этот раз постарайся подольше задержать дыхание.
— Да, мой учитель! — смеюсь, вспоминая, пришедшее в голову, сравнение с Буддой. Такой же обритый налысо, как монах буддийский, и этот взгляд философски-отрешенный, как будто, он давно постиг все тонкости бренного бытия.
Еще один вдох… Раз, два, три… И снова кашель. Но, на этот раз, уже гораздо лучше. И сразу мысли становятся такими легкими, невесомыми, почти… И уже нет никакого дела до того, что рука Сфинкса продолжает, по-прежнему, лежать у меня на плече, хотя, в любое другое время, я, навряд ли, позволила кому бы то ни было даже такие, невинные, на первый взгляд, вольности. Ты настраиваешь гитару, и по крепко сжатым челюстям, я понимаю, что ты тихо сатанеешь от наглой бесцеремонности Сфинска, но еще, гораздо больше, от поведения моего непривычного. И это не может не радовать!
-Ох, ни х* ж себе! Мы что-то пропустили?!- в воротах возникают две косматые тени Акелы и Кота — еще двух членов нашей гаражной рок-банды.
— А не х* опаздывать! Репетиция, как-никак! -оскаливается Сфинкс.
— И по какому случаю «репетируем»?-перефразируют они, недавно заданный мною, аналогичный вопрос.
— Да, вот, брательник подогнал… Клевая шняга! Настоящая ямайская
елка!- С блаженной улыбкой Сфинкс, очередную дозу в кальян забивает.
— Клон, ты как? Повторишь?- к тебе поворачивается.
— От*бись! — бурчание недовольное из темноты угла под аккомпанимент пробных аккордов.
— О кей! А ты, малышка?
— Сфинкс, сука, урою! — ему навстречу подрываешься, кулаки сжимая.
— Успокойся, солнышко, я больше не буду! — невинно ресницами хлопая, ретируюсь тут же,- А вот покататься, на этот раз, точно не откажусь!-
очаровательнейшую улыбку изобразив, к Сфинксу поворачиваюсь.
-Конечно, малышка!- он, до этого почти месяц, тщетно уговаривавший меня прокатится на своем новом BMW байке, в счастливой улыбке расплывается.
Да, братик! И не смотри на меня так! Я сделаю это! И, по фиг, что я боюсь безумно! Только мне, почему-то, кажется, что ты под колеса ляжешь, но не позволишь, чтобы твою сестренку увез маньяк этот. А то, в каком мы сейчас состоянии, будет лучшим поводом, чтобы отменить эту безумную затею. Но это все будет потом, а пока, репетируйте! На спинку дивана откидываюсь, глаза закрывая, целиком погружаясь в это состояние блаженное. Эта музыка, голос твой завораживающий, как всегда, необъяснимо, почти гипнотически, на мое сознание действующий… Что это? Твое очередное творение? В таком случае, оно гениально! Что-то о вечности, о смысле бытия… Наверное, именно в таком состоянии это совершенно по-особенному воспринимается… Интересно, как рождалось это чудо? Может быть, под шум дождя или песню ветра..? Тонкие длинные пальцы по струнам… Волосы по плечам… Взгляд на меня украдкой из-под ресниц опущенных. Улыбаюсь. Встаю. На улицу выхожу. Теплый ветер. Россыпь звезд на ночном небе. И, по-прежнему, твой голос. У меня внутри. В каждом ударе пульса. Хочется вытащить тебя сейчас из гаража, показать это небо, звезды эти! А, может, убежать далеко-далеко, и, где-то на берегу, вместе первые лучи восходящего солнца встретить…
— Лили, тебе, часом, не херово?- заботливый бас Сфинкса, неожиданно, в реальность возвращает.
— Все хорошо! — улыбаюсь.
— Так что, поехали?- ногу через сиденье перекинув, мотор заводит.
— А ничего, что обдолбанные все?!- широкой тенью, тут же, дорогу преграждаешь.
— Брось! Попустило уже! -Сфинкс руку мне протягивает. Машинально шаг навстречу делаю, и, тут же, крепкие руки в охапку меня хватают, куда-то, в темноту, оттаскивая.
— Совсем рехнулась?! Жить надоело?!- обжигающий шопот, где-то, в районе скулы.
— Пусти! Больно!- выдергиваю руку из крепко сжавших мое запястье пальцев.
-Захочу и поеду!- с упрямством капризного ребенка заявляю.
— Бля, Лили, не выводи!- зубами скрипишь.
— Да, ты, просто, ревнуешь, признайся!- продолжаю, с вызовом явным.
— А сама?!- снова до боли сжатое запястье и сверкнувшие, как молнии, глаза в темноте,- Сама давно плакала?!
" Удар" ниже пояса! Секундная пауза на то, чтобы осознать. Еще секунда, чтобы снова дышать научиться…
— Хочешь знать?! Вчера! Доволен?!- шепот-крик, заглушенный бешеным набатом собственного сердца, рвущегося на куски от отчаяния и обиды за то, что знаешь, знаешь прекрасно о чувствах моих, и, при этом, издеваться, еще, смеешь!
— Доволен! Мать твою! Доволен! — со всей дури, попавшийся под ноги камень, пинаешь,- Поэтому и ведешь себя так сегодня?! За вчерашнее отрываешься?! Хочешь ехать? Давай! Вперед! Я тебя не держу! Можешь даже потрахаться с ним, если тебе легче станет!
— Какая же ты дрянь!- отталкиваю тебя со всей силы,- Ненавижу!- с места срываясь, бегу, нечего не видя перед собой, от слез задыхаясь, моля Бога, лишь, о том, чтобы проскочить незамеченной в комнату свою, на родителей не наткнувшись, прекрасно понимая, что, просто, не смогу скрыть сейчас свое состояние. Хотя, даже, если бы они и заметили глаза мои, от туши расплывшиеся и от наркоты туманные, даже если бы и убили меня, мне абсолютно наплевать было бы! Наверное, даже, легче стало бы… Знаю, сама устроила все это, сама напросилась, только…

Эрик.

Сердце бешено долбится в висках и в горле. Бежать следом? Догнать, пока глупостей не наделала?! Это трава долбаная на тебя так подействовала, что ли? А, может, действительно, за вчерашнее мстишь?
Нет, не буду! Нам обоим нужно время, чтобы остыть, а то, и правда, неизвестно, чем кончится…
Минуту спустя, назад возвращаюсь.
— Зачем ты так с ней?- мотор заглушив, Сфинкс с байка слазит, сигарету протягивая.
— Как «ТАК» ?! — зажигалкой ему и себе щелкаю,- В чем я не прав?! Сам убьешься, на х*, где- нибудь за поворотом ближайшим, и ее за собой потащишь!
— Да, не в этом дело, ты же знаешь! Думаешь, я дурак?! Не вижу, как ты психуешь, всякий раз, когда кто-то замолаживается к ней?
— Ты чушь несешь! — нервно затягиваюсь, носком землю ковыряя.
— Как знаешь...- отворачивается, комкая в руках пачку пустую.
Докуриваем молча.
— Ладно, поздно уже, я погнал… Только без обид, о'кей?
— О'кей!- киваю, протянутую на прощанье руку пожимая.
Ворота захлопнув за собой, по холодной кирпичной стене вниз сползаю. Какого х*, вообще, происходит?! Что за хрень в башке?! Причем, не только у меня. У нас обоих, по очереди, и одновременно. Ревность?! Какая, на х*, ревность?! А ведь, по большому счету, это правда! Я, реально, сатанею, когда вижу тебя с кем-то! И где взялся этот Сфинкс гребаный?! Хотя, не он, так кто-то другой. У меня. У тебя. Проблемма в нас. В наших отношениях больных. Нельзя ТАК, до ТАКОЙ степени! Мы же шагу ступить не даем друг другу! И эти приступы нежности сумашедшие, когда, просто, утыкаемся друг в дружку и молчим, слушая, как сердце бьется, и ощущение такое, как будто душами сливаемся. Так было с самого детства, только тогда не понимали еще… Просто, прибегали друг к дружке по ночам, секреты свои рассказывали, а потом так и засыпали, обнявшись. Да и сейчас, по сути, ничего не изменилось. Только теперь это выглядит странно. Парень и девушка, брат и сестра… Не должно быть… Может, и не должно, только как быть со всем тем, что мы чувствуем друг к другу? Не важно, как это называется. Это просто есть. Этот теплый комок нежности внутри от осознания того, что этот человечек — твоя половинка, частичка тебя самого, похожая на тебя, как собственное отражение. Эта потребность постоянная быть рядом, чувствовать друг друга выплескивается в этих объятиях и прикосновениях, по большей части, неосознанных, даже. Неужели, в этом есть что-то противоестественное?! Ведь, ты для меня самая близкая и родная, как и я для тебя. Ни к кому другому я не испытывал ничего подобного, по крайней мере, пока… Наверное, это и пугает больше всего. То, что, однажды, появится кто-то другой, и мы уже не будем так же, безраздельно, принадлежать друг другу. Сколько же раз мы пытались поговорить об этом и все безрезультатно. Вновь и вновь эти ситуации дурацкие. И это абсурдное, по сути, чувство вины вчера… Я же прекрасно понимал, что ты чувствовала, потому что сам бывал на твоем месте. Замкнутый круг! Разъехаться, к чертовой матери, по разным городам. Нет, лучше, сразу по галактикам разным. Может, тогда и жили бы спокойно. Хотя, это тоже вряд ли. Близнецов нельзя разлучать. Бред какой-то!
Чуть приподнявшись, нащупываю в кармане сигареты, в который раз, зажигалкой щелкаю. Б*! Руки до сих пор дрожат, как у алконавта. Нехило трухануло! Представляю, что сейчас с тобой! Надо идти, объясняться как-то… А что тут скажешь?! Сама же все понимаешь прекрасно… Двое идиотов!

Тихонько в твою комнату захожу, на край кровати присаживаюсь.
— Прости,- шепчу, чуть слышно, тебя к себе притягивая, ресницы мокрые целуя. В шею твою носом утыкаюсь, аромат кожи вдыхая, такой родной… Пульсирующая жилка под моими губами. Теплые руки, вверх по спине скользнувшие. Зарывшиеся в волосы тонкие пальчики. И волна мурашек по коже от прикосновений этих, от этой ласки откровенной. Щекой к твоей щеке, губами по скулам, по подбородку, едва дыша, от ощущения тепла и близости замирая.
— Б*! Лили! Что мы творим с тобой?!- на мгновение отстраняюсь, и снова к себе прижимаю.
-Побудь со мной!- шепчешь, губами уха касаясь. Укладываюсь рядом, обнимаю. Кладешь голову мне на грудь. Закрываю глаза, медленно перебирая пальцами рассыпавшиеся мягкие локоны. Ну и как это называется?! Да никак! Плевать! Не хочу думать об этом! И ни о чем другом тоже. Просто хорошо! Хорошо и все!

— Эрик!- мамин голос откуда то издалека. Открываю глаза, спросонья, сразу не соображая, что не в своей комнате нахожусь.
— Ты снова заблудился?!-хмурый взгляд из-под сведенных бровей. — А Лили где? — тру глаза, постепенно востанавливая в памяти события вчерашнего вечера.
-Тебе, наверное, лучше знать,- белье в охапку сгребает, — В город поехала. Зачем, не отчиталась!- выходит, сердито дверью хлопнув.
Полдесятого… Сползаю с кровати, в ванную плетусь. Странно, что ты ничего не сказала… И что тебе там надо? Может, по магазинам решила прошвырнуться? Да, скорее всего, тем более, что завтра «днюха» наша. Как раз, хотел обсудить с тобой это… Приняв душ, на кухню спускаюсь и, кофе сварив, на веранду выхожу. Солнышко! Благодать! Обожаю каникулы! Еще немного по дому послонявшись, к себе возвращаюсь. От нечего делать прохожу пару уровней в новой онлайновской «стрелялке». Снова на часы. Одиннадцать. Шум приближающейся к дому машины. В окно выглядываю.
-Ну наконец-то!- разминая затекшие мышцы, навстречу выхожу, из рук твоих пакеты забираю,- Где ты была?
— Сейчас расскажу. Пойдем!
Заходим в дом. Взгляд по сторонам и, убедившись, что мы одни, с торжественым видом майку поднимаешь.
-Вау! — на пару секунд, дар речи теряю, на сияющий в пупке, камешек уставившись.
-Нравится?- взметнувшаяся тонкая бровь и фирменная улыбка ангельская.
— Отпад! — с восхищением провожу пальцем по плоскому животику,- Ты не говорила, что собираешься…
— Хотела сюрприз сделать!
— Сфинксу?- подкалываю, нарочно.
— Ну хватит, а ?- ласково шею мою обвиваешь,- Давай покажу, лучше,
что купила…
Покорно в кресло, усаживаюсь, наблюдая, как ты достаешь из пакета и примеряешь обновки. Сказать по правде, не понимаю я эту женскую страсть к шопингу. Нет, я тоже шмотки фирменные ценю — не без этого, но на хера ж их столько?! Взгляд снова за камешек цепляется. Глубокий вдох делаю, чувствуя, как предательски джинсы давить начинают. Меня вообще пирс «вставляет»! Удивительно, как это я, до сих пор, еще, себе ничего не продырявил…
— Как тебе?- в очередной раз ко мне поворачиваешься.
— Супер!- откровенно зеваю.
— Нет, ты честно скажи! -обижено губки поджимаешь.
— Лили, мне фиолетово! Ты во всем выглядишь обалденно!
— Может, это надеть завтра?- не унимаешься, уже третье по счету платье к себе прикладывая.
— Кстати, на счет завтра… Судя по твоим шмоткам, ты в клуб собралась?
— А ты что-то другое предложить хочешь?
— Ну, не знаю… Может, в Порт Кэмпбел на пару деньков смотаемся? Возьмем палатки… Заодно, и отметим там?
Задумываешься на пару секунд.
— Ну же, соглашайся!- беру тебя за руку, на колени себе усаживаю,- Будет клëво!
-О кей!- улыбка Моны Лизы
мечтательная. Ресницы свои длинные опускаешь…
Замираю на мгновение и не дышу почти, сам от себя ох*евая тихо… Что?! Что есть в тебе такое, что заставляет меня вновь и вновь чувствовать то, что, по всем правилам, чувствовать не должен?! Какая сила темная моим телом и мыслями завладевает, в безвольную марионетку превращая?! Тонкие пальчики в ладони моей по-прежнему. Руку мою, чуть заметно, поглаживаешь… Похоже, это уже в привычку вошло. Привычку, которую, до этого, не замечал, даже, как нечто должное, воспринимая…
— Лилит! — мамин голос, и шаги приближающиеся.
Резко руку свою одергиваешь и вскакиваешь, тут же. Взгляд взметнувшийся растерянный, и улыбка виноватая… Значит, снова? Значит, тоже понимаешь, что… Паранойя какая-то!
С места подрываюсь, в дверях на маман налетев, почти. Доска для серфинга на глаза попадается. На пляж! Пофиг! Лишь бы, куда-нибудь сейчас! Отвлечься, лишь бы! Из дома выскакиваю. За двор, по песку, и в волны с разбега. Почти, де жа вю… Твои глаза в памяти калейдоскопом- миллионы оттенков взгляда, аромат кожи твоей на моей коже… Как навождение! Не думать! Не могу! Отрицание, как очередная попытка бегства. Не сейчас! Может, позже… Когда тело охладится. Мозг остынет… Пацаны знакомые вдалике. Отлично! Надо на счет соревнований разузнать, давно, ведь, собирался…

Сфинкс.

А, все-таки, клëво Клоны придумали с этой поездкой! Сборы заняли все утро, и, уже после полудня, наш загруженный под завязку старенький форд, который мне, все же, удалось выклянчить у отца, наконец, выдвинулся в путь. Сумки со жратвой и бухлом, палатки и доски для серфинга — все это обещает нам офигенный отдых, как минимум, на ближайшую пару-тройку дней. Нас, как всегда, пятеро- я, Кот, Акела, и, конечно, Клоны- дружная банда, сколоченная еще со школы. Наш путь лежит на запад, туда, где неподалеку от излюбленных туристами «Двеннадцати апостолов», между отвесными известняковыми скалами затерялась небольшая, нетронутая цивилизацией песчаная лагуна. Длинная извилистая дорога серпантином петляет вдоль побережья. Вот уже пару часов я кручу баранку, время от времени, поглядывая в зеркало на сидящую сзади парочку, и что-то есть между ними такое, что заставляет меня вновь и вновь обращать на них свой взгляд. Их отношения всегда были особенными, если не сказать, странными. Просто, все вокруг привыкли, уже не воспринимая их по отдельности, как будто, они, реально, одно целое существо, каким-то невероятным образом, из двух половин состоящее. Вот и сейчас… Вроде бы, в разные стороны отвернулись но, при этом, мысли одни и те же! Одинаковое выражение одинаковых лиц, потом такой же, синхронный, поворот головы, улыбка друг другу, и мне, немного смущенная, так, вроде, я даром телепатии обладаю. Будто с поличным пойманные, до этого, переплетенные пальцы размыкают нехотя. И снова взгляд, только друг другу адресованный, какого-то тайного, одним им известного, смысла, исполненный, за гранью моего пониманья, как и все, что связанно с их, в натуре, инопланетным происхождением.
Да, отпад просто! Мать природа, реально, шедевр создала!

Лилит

Огромное красное солнце клонится к закату. Наскоро разбив лагерь, мальчишки хватают свои доски, и с первобытными, восторженными криками навстречу накатывающимся волнам бегут. Опускаюсь на песок и, откинув голову, с наслаждением глаза закрываю, подставив лицо свежему соленому ветру.
Как же хорошо! Ты просто умничка, что предложил эту идею! Один раз мы уже были здесь, тем летом, но тогда, почему-то, все иначе воспринималось… Да, было тоже классно, но… Сейчас, реально, по другому все! Это состояние внутреннее… Даже не могу описать… Это и радость, и грусть одновременно, и какое-то странное, необъяснимое волнение, предчувствие чего-то, сама не знаю чего… И все это, как будто, и без причины вовсе… Нет, конечно есть она, причина эта, только… Признаться в этом- означает прямую дорогу в психушку обеспечить себе. Влюбиться в собственного брата?! Есть ли хоть один человек на земле, который понял бы меня?! Я и сама себя не понимаю! Не понимаю когда, как и почему это произошло. Иногда мне кажется, что это чувство всегда во мне было. Хотя, по-настоящему я осознала это, наверное, лет в пятнадцать. Тогда мне впервые приснилось, что мы целовались… Это был мой первый ТАКОЙ сон. Может, именно поэтому, все те необыкновенные ощущения настолько впечатались в мое сознание… С тех пор я часто мечтала об этом. Представляла, как однажды мы наедине останемся, и все это, уже в реальности, произойдет… Тайные, запретные мечты, но, оттого, еще более сладкие, со временем, наверное, в силу привычки, уже не казавшиеся такими уж странными и неправильными. Мечты, подкрепленые, все той же, необыкновенной эмоциональной близостью и привязанностью, которые изначально между нами были, переросшие, наконец, в, и без того, огромную, но теперь уже далеко не сестринскую любовь, которая живет сейчас в моем сердце. И как быть теперь со всем этим, я не знаю… Не знаю, догадываешься ли ты? А, если бы, и догадывался? Изменилось ли бы что- нибудь между нами? Смог бы ты, несмотря на все явное безумие, взаимностью мне ответить? Иногда мне кажется, что да, и от одно мысли этой, сладко сердце замирает…
— Лили! — Вздрагиваю от неожиданно опустившихся мне на плечи прохладных ладоней. Открываю глаза, с удивлением понимая, что, замечтавшись, уснула почти.
— Красиво правда?- присаживаешься передо мною, обводя взглядом, чернеющие на фоне багрового неба, скалы.
— Да...- улыбаюсь,
прилипшую к любимому лицу длинную мокрую прядь с нежностью поправляя, на губах твоих, в который раз, невольно взгляд задерживая. Соленые… Наверное, такие они на вкус сейчас. Прохладные, соленые от воды, чуть от ветра шершавые и… Желанные, безумно желанные и запретные! Сотни бабочек в животе… Глаза в глаза…
— Бля! Жрать охота!- как обычно, бесцеремонно, Сфинкс рядом плюхается, подкуривая невесть откуда взявшийся косяк.
— Сука, Сфинкс! Ты и сюда эту хрень приволок?!
— Хочешь ?- протягивает, ухмыляясь.
— Нет!!! — рычишь, почти, — Пойду лучше костер распалю…
По песчаному откосу вверх, к лагерю поднимаешься. Вздыхая, тоже встаю, за тобой следуя. Чуть позже подтягиваются и остальные, и, оставшееся до темна время, все вместе сооружаем «праздничный» ужин из всякой всячины, наскоро, с полок попутного супермаркета, сметенной.
Покончив с ужином, вокруг костра устраиваемся. Сфинкс, как всегда, под очередной косячок, анекдоты травит, и дружное ржание, эхом отражаясь от скал, разносится в тишине, погрузившегося во мрак, побережья. Ты чуть поотдаль, со своей гитарой любимой. Подсаживаюсь поближе, любуясь отражением тысяч звезд в родных глазах, слушая неторопливый перебор струн и тихо умирая… И пусть никто не догадывается, что творится сейчас в моей душе, в моем сердце, я, все равно, чувствую себя самой счастливой на свете, просто потому, что ты рядом. Ты со мной! И все остальное не имеет значения! Сейчас мне кажется, что весь мир сжался в одну крохотную точку во вселенной, и мы т одни остались. Ты и я, только… Ты тоже изменился. Я чувствую это. Где-то на подсознании ощущаю, что тебя тоже тянет ко мне, может, пока, и не, вполне, осознано, но это, без сомнения, есть… Даже сегодня, по дороге сюда, задумавшись о чем-то, ты взял меня за руку и отпустил лишь тогда, когда, наконец, почувствовал на себе, уже, явно, офигевающий взгляд Сфинкса. О чем он думал, наблюдая эту картину, можно только догадываться… Вот и сейчас он, все так же, с любопытством, в нашу сторону поглядывает. Только ты не замечаешь этого, по-прежнему, целиком в какие-то мысли свои погруженный, продолжая неспеша струны перебирать. А я, закрыв глаза, среди этого хаотичного гомона, вслушиваюсь лишь в твой голос. Голос, эхом отражающийся в каждой частичке души моей, родной и знакомый с самого детства, но сейчас звучащий для меня совершенно иначе, так, как будто, я, и вправду, слышу его впервые.
И сейчас, под покровом ночи, во всей этой обстановке необыкновенной, эти тайные чувства и желания мои, как никогда, реальными, кажутся. Как же мне хочется, чтобы мы поскорее одни остались! Поговорить с тобою хочется, обнять, близость твою ощутить, как тогда, в последний раз, когда ты пришел ко мне после ссоры нашей… Знал бы ты, что я чувствовала тогда!
Эти ласки наши откровенные, на грани… Нам, ведь, тогда совсем чуть-чуть не хватило… Один шаг, одно движение и… Даже сейчас сердце выскакивает! Ты ведь тоже хотел этого, я знаю… К губам моим прикоснуться хотел. Но не хватило смелости. Тогда не хватило… А сегодня? Догадываешься ли ты, насколько сильно хочу я этого?!

Эрик

Уже, наверное, далеко заполночь. Мы и не заметили, как все по палаткам разбрелись. Ты, по-прежнему, рядом. Твое лицо в мерцающих отблесках догорающего костра… Глаза… Ты смотришь на меня как-то, по особенному… Я и раньше замечал взгляд этот, но, почему-то, не придавал значения, пока…
Наши отношения в последнее время, действительно, странные очень. Не знаю, хорошо это, или плохо. Не знаю, как относится ко всему этому. Может, это и бред, конечно, но мне все чаще кажется, что между нами… Наверное, ты понимаешь о чем я… Этот случай тогда, возле бассейна, и потом, после ссоры нашей… Это было реальное физическое влечение, и мы не можем отрицать этого! Вопрос в том, как далеко может зайти все это? До сих пор, я всеми силами старался гнать прочь мысли подобные. До сих пор…
— Ты дрожишь,-поднимаюсь, курточку с себя снимая, на плечи тебе накидывая.
— А что, если бы я тогда, все же, уехала со Сфинксом?- спрашиваешь неожиданно. Плечами пожимаю, на, разгорающиеся от подкинутой ветки оранжевые языки пламени, глядя задумчиво.
— Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы тоже не жил, ты же знаешь...- отвечаю тихо, понимая, что это, действитеьно, так было бы…
— Знаю...- киваешь, ресницы опуская, — История повторяется, да? — усмешка грустная.
И теперь, уже, я глаза опускаю, стараясь скрыть всю ту неловкость, смущение, и много чего еще, охватывающие меня всякий раз, когда вспоминаю о том случае, почти три года назад, когда, вот так же, под кайфом, на байк сел, повы*бываться захотелось, и расхерячил его вхлам, еще, и сам, чудом, жив остался. И это «Чудо», отдавшее мне свою кровь, по-сути, жизнь подарившее, стоит сейчас напротив, глядя на меня с такой нежностью, что, просто, душа наизнанку! Это было так… Б*! Тогда в реанимации, когда открыл глаза и увидел тебя рядом. Ты лежала на соседней кровати, и наши руки были соединены трубкой капельницы, по которой от тебя ко мне кровь переливалась. Из-за кислородной маски я не мог произнести ни слова. Мы молча смотрели друг на друга, и по нашим щекам слезы текли… Ну и как после этого?! Когда на двоих одна кровь, жизнь одна?! В который раз в объятия тебя сгребаю, крепко к сердцу прижимая, чувствуя, что, именно, это сейчас, как никогда, остро, необходимо нам обоим. И снова робкий взгляд, как будто, ожидая. Чего? Что мне сказать? Что сделать? Лицо в мое плечо прячешь. Глубокий вдох, на всхлип похожий. Слезы? Маленькая моя! Почему?!
— Что-то не так? Скажи! Отрицательно головой качаешь. Пожалуйста не молчи! У меня самого, ведь, сейчас сердце станет!
— Пожалуйста, Лили!- твое лицо в свои ладони беру, в глаза посмотреть заставляя.
— Я не могу...- шепчешь. — Почему?! Секундный взгляд и… Крепко прижимаешься губами к губам моим. Все! П*ц! И что мне делать?! Ответить? Оттолкнуть? Не могу! Ни то, ни другое не могу! Замираю на мгновение, чувствуя, как бешено сердце долбится.
-Пожалуйста, давай уйдем!- шепчешь, и я, как под гипнозом, за тобой следую. По песчаному откосу вниз. Тишина. И небо в миллиардах невероятно огромных звезд, таких близких сейчас, что, кажется, руками дотянуться можно. На песок опускаешься, меня за собой увлекая. Кончиками пальцев по щеке… Отражение твоих глаз в моих глазах… Молча, без слов, в который раз, на грани замирая… Взгляд на губы… Как будто спрашивая: позволишь? Пожалуйста, позволь! Мне очень нужно чувствовать тебя, так, ЦЕЛИКОМ… Еще ближе, едва касаясь… Дыхание… Одно на двоих… Одно на двоих биение сердца… Ощущения реальности нет. Забыть обо всем, хотя бы, один, единственный, раз, просто, проигнорировать все запреты. И не важно, что на завтра мы и в глаза друг другу взглянуть не посмеем. А, может, как раз, наоборот, захотим снова повторить? Пульс зашкаливает. Я и не думал, что возможно чувствовать ТАКОЕ! Это ощущение запредельное, от которого, буквально, крышу сносит…
— Мы ненормальные обое, знаешь?- мой шепот в твои губы, и поцелуй вместо ответа, бесконечно долгий, нежный, душу выпивающий без остатка… Ладонью по твоим волосам, по щеке… Дыхание, в стон переходящее, как и в тот, прошлый раз, ответной горячей волной по всему телу… Желание. Сумашедшее. Запретное. Но от этого еще более острое, подобно цунами, нарастающее с каждой секундой, начисто сметающее все на пути своем, все непоколебимые вековые устои и табу, все то, что еще недавно могло сдерживать нас, и уже нет ни сил, ни желания думать ни о чем…
— Хочу тебя!- шепчешь, заставляя, буквально, плавится мой мозг и тело от этого дыхания горячего, от этого взрывного коктейля нежности и страсти. Тонкие нетерпеливые пальчики на ремень ложатся, расстегивая джинсы мои, свои… Футболки тоже всторону… Ласки, еще более смелые, окончательно, все границы стирающие… Собрав последние силы, останавливаюсь, давая нам обоим последний шанс опомниться, но ты еще крепче меня к себе прижимаешь, переступая эту последнюю черту, за которой, мы знаем обое, назад пути уже не будет.
Последнее движение навстречу… Твои на мгновение сведенные брови и чуть дрогнувшие в немом стоне губы… Замираю, не дыша. Я мог, я должен был догадаться! П*ц! Что же ты творишь?! Я первый?! Я реально первый! От одного осознания этого эмоции просто зашкаливают!
— Почему ТАК, Лили? Почему, ИМЕННО, Я?!
Твой взгляд… Десятки раз я видел его, и теперь задаю эти вопросы идиотские!
— Люблю тебя!- шепот одними губами, и я отвечаю. Глазами, губами отвечаю, потому что сейчас, просто, не в состоянии произнести ни слова. Чувствую тебя… Каждой клеточкой души и тела чувствую, теперь уже целиком, безраздельно. Наша близость… Ни с одной девчонкой я не испытывал ничего подобного и, уверен, что и не испытаю никогда. Не может быть ТАК с кем-то другим! С чужим ТАК быть не может! Ты, ведь, тоже понимаешь это… Я вижу это в твоих глазах. Вижу, что и для тебя, этот шаг- не просто банальное, хоть и, очень, мягко сказать, странное, желание физической близости, а нечто гораздо более важное. Это естественное завершение близости душевной, по крови близости, как бы нелепо и абсурдно не звучало это в контексте общественной морали. Только мы можем в полной мере понять и прочувствовать это. Только мы, которые с самого момента своего существования, как одно целое были, и, вот, теперь, просто преодолели этот последний, физический барьер, друг от друга нас отделяющий… И как же я благодарен тебе за то, что ты не подарила никому другому то, что отныне, я знаю, будет принадлежать только мне, то, что с этого момента приобрело для меня особую ценность — твое тело — как неотъемлемая половинка моего собственного тела, в котором все это время жило самое родное, близкое и дорогое для меня — твоя душа.
— Маленькая моя!- шепчу, буквально захлебываясь в этой нежности бескрайней,
в этом бесконечном, абсолютном ощущении единства…
— Тебе хорошо?- теперь уже твой шепот и влажный блеск глаз любимых в отблеске звезд, — Со мной хорошо?
Хорошо?! Ты еще спрашиваешь?! Я, ведь, реально, в другом измерении сейчас! И эмоций столько, что это «хорошо» — ничего не значит просто! Нет для этого состояния определения точного! Да, если и было бы, я все равно сказать не смог сейчас… Киваю молча, стараясь перевести все то, что творится в душе на язык тела, выплеснуть это
в нежности и ласке, на которые, только, способен, через взгляд передать тебе. И ты отвечаешь. Так же, без слов, отвечаешь, потому, что слова не нужны, бесполезны они сейчас… Хорошо! Бесконечно хорошо! И не важно, что потом. Что завтра, не важно…
Ты в моих объятиях, горячая, влажная, с разметавшимися по песку волосами. Этот взгляд, эти стоны и ласки сумашедшие. Я не знал, не представлял, что ты можешь быть ТАКОЙ! Что любить тебя ТАК возможно! Дыхание, пульс бешеный. Глаза в глаза… Еще немного и… Судорожный вдох, одновременно, с сумашедшим феерверком миллионов взорвавшихся галактик…
-Люблю тебя! — выдох-шепот, один на двоих, в неразрывном переплетении душ и тел. И несколько секунд небытия…

Неторопливый плеск волн о пустынный берег. Розовая полоска вдали, над горизонтом.
-Скоро рассвет,- чуть голову приподнимаешь, и снова к груди моей прижимаешься. Только сейчас начинает постепенно приходить осознание произошедшего, а вместе с ним, и десятки вопросов, на которые нам обоим еще предстоит самим себе и друг другу ответить. Но пусть это будет потом, позже, а пока… Снова нахожу твои губы. Целую нежно, едва касаясь, как в первый раз. Твой взгляд… Сейчас для меня в нем вся Вселенная! Даже не верится, как я жил раньше без всего этого?! Как мог не думать об этом, когда мы столько раз так близко были?! Как мог гнать от себя сны эти, о которых ты, конечно же, и не догадывалась, ведь, я и сам не позволял себе думать об этом?! А они были, сны эти, после которых я с бешенным седцебиением вскакивал и в душ бежал, их след недвусмысленный со своего тела смывая, и еще долго потом в себя приходил, сам перед собой от стыда сгорая. И мог ли я знать, что, однажды, все это реальностью станет?! Теперь, уже, нашей новой, общей, реальностью.
— Нам пора...- вздыхаешь.
Киваю, послушно выпуская тебя из объятий своих.
Поднимаемся, ощущая легкий озноб от свежей утренней прохлады. Последние недолгие объятия. Снова вздох тяжелый… Знаю, маленькая, знаю, мне тоже не хочется, но…
Возвращаемся в лагерь. Тишина. Все дрыхнут еще. И хорошо! Сейчас нам обоим, тоже, не мешало бы хорошенько выспаться. Эта ночь вымотала нас обоих и физически, и эмоционально, так, что без полноценного отдыха мы, скорее всего, на двух зомби походить будем.
— Спать?- улыбаюсь устало, в палатку забравшись, руки к тебе протягивая.
Киваешь, улыбкой отвечая, снова в объятиях моих уютно устраиваясь…

— Рота! Подъем!-громогласный бас Сфинкса взрывает тишину, рикошетом по мозгу отдавая, — Ты дрыхнуть сюда, что ли, приехал?!
— Б*! Сфинкс, отъ*бись, а?-не разлепляя глаз, на другой бок поворачиваюсь. Рукой наощупь… Тебя нет. Нет? И только это обстоятельство заставляет меня проснуться. Воспоминания… Постепенно. Осторожно. Как будто, все еще, боясь поверить, что это был не сон…
— А Лилит где? — так же осторожно спрашиваю, словно, этот вопрос обычный может, каким-то образом, скомпрометировать нас.
-Там где-то… — прищурившись от яркого солнца, Сфинкс в сторону пляжа кивает, — Такая же чаморошная, как и ты… Вы звезды считали, что ли, всю ночь?!- пытливый взгляд и ехидная ухмылка, от которой почему-то не по себе становится…
Ну вот, п*ц! И, задницей чую, что это только начало… Выбиваю из пачки сигарету, закуриваю, пристально вдаль вглядываясь. Ушла… А я и не почувствовал, когда. Вырубился, напрочь. Побыть одна хочешь? Подумать? Конечно, мне бы тоже это не помешало…
-Эй!- Сфинкс щелкает пальцами перед моей физиономией,- Раздупляйся, давай! Хорош втыкать! Там мяса немного осталось со вчера, похаваешь и к нам подтягивайся!
— О кей!- отвечаю, на автопилоте, провожая взглядом удаляющихся в сторону пляжа пацанов…
Судя по ветру, сегодня должны быть офигенные волны… Знал бы кто, какой шторм в моей башке сейчас! Усмехаюсь невесело. Все же «доигались», бля! Давно шло к этому. И что теперь?! Делать вид, что не случилось ни хера? Забыть и жить дальше? То, что такое не забывается — это факт! Эта ночь, реально, запредельной была во всем! И дело не только в сексе… Что же тогда?! Любовь?! Конечно, мы всегда безумно любили друг друга, но… А нет больше никаких «но»! Пора, наконец, посмотреть правде в глаза! Пора признать, что любовь эта уже давно далеко не родственная! Когда-то, в детстве, ты действительно, была для меня просто сестренкой. Но мы росли, и я уже не мог не замечать, как ты превращаешься в девушку, красивую девушку. И знаю, что ты тоже, в какой-то момент, стала видеть во мне не только брата. Отсюда и ревность, и желание везде и всюду вместе быть. Эта ночь не была случайностью. Мы обое хотели этого. Просто, ты первой решилась. В день совершеннолетия нашего… Прикольно! Первый, по-настоящему, взрослый поступок, называется… И как? Как быть со всем этим дальше? Спать вместе, в родительском доме? Нереально! Встречаться где-то? Тоже не выход! Я уже молчу о том, если узнает кто… Можно сразу петлю на шею… П*ц, называется!

Лилит

Я так и не смогла уснуть. То, что произошло между нами этой ночью полностью перевернуло мой мир. Наверное, так сказала бы каждая девушка, для которой это было в первый раз. А если еще учесть то, с кем, именно, это произошло…
Жалею ли я? Нет! Конечно, нет! С моей стороны это был, вполне, осознанный шаг. Мне вообще кажется, что по-другому, просто, не могло быть. С кем-то другим не могло… Я люблю тебя! Люблю по-настоящему, и это уже не просто фантазии детские. Вот только, что будет дальше? Какими будут теперь наши отношения? Что значила для тебя эта ночь? Мне страшно, безумно страшно, что теперь ты можешь начать избегать меня! Ведь то, что было между нами, по сути, абсолютно ненормально, и мы обое понимаем это…
Нет, не хочу даже думать об этом! Ведь, ты не оттолкнул меня, ты был со мной, значит… Как бы мне хотелось, чтобы и для тебя
эта ночь значила так же много! И пусть мы будем гореть в аду, лишь бы, по-прежнему, вместе быть! Лишь бы, иметь возможность любить тебя, пусть так, неправильно, но по-другому просто не могу! И не смогу уже никогда… Мальчишки на пляже давно, а тебя нет… Неужели спишь до сих пор? А, может, как и я, пользуешься случаем, пока один остался, и о том же думаешь? Выбравшись из своего укрытия в расщелине между скал, неспеша к лагерю поднимаюсь. Уже издали вижу тебя, сидящего, склонив голову, сжимающего в пальцах тлеющую сигарету, и сердце замирает в ожидании… Чего? Что скажем мы друг другу? Сейчас этот вопрос для меня, реально, эквивалентен вопросу жизни и смерти. Подхожу сзади тихонько. Обнимаю. Робко. И не дышу почти. Поворачиваешься и… Немой вопрос во взгляде. Точнее, десятки таких же точно, как и у меня, вопросов, как в зеркале, отразившихся сейчас в глазах твоих. Молчание. Растерянность. Ожидание ответа… Что произошло за эти пару часов? Изменилось ли между нами что-то? И снова взгляд, уже мой. В бездонную глубину любимых глаз, в самую душу, все так же, несмело, но, при этом, с такой надеждой отчаянной, с мольбой почти, как будто, сердце свое протягивая на ладони. Ты, только, прими его! Слышишь?! Иначе, оно просто перестанет биться. Без тебя перестанет…
Пальчиками по твоей щеке нежно, едва касаясь… И, тут же, перехватываешь их, крепко сжимая в своих ладонях теплых, к губам своим подносишь. Это движение простое… Можешь ли ты представить, насколько важно оно для меня сейчас?! Необходимо насколько?! Знать, что все хорошо между нами, что… Слезы счастья на глазах! В шею твою утыкаюсь. Аромат тела родной, биение сердца, самого дорогого и любимого, в унисон, с моим сердцем… Эйфория, мгновенно, до краев наполняющая мое сознание, готовая в любой момент выплеснуться в объятиях и поцелуях, таких нужных и желанных сейчас для нас обоих. Но не можем. Сейчас не можем… Огромным усилием воли, все же, размыкаем объятья, с безмолвной тоской в сторону доносящихся с пляжа окриков, оборачиваясь.
— Иди! — шепчу, чуть касаясь руки твоей.
Молча киваешь, тяжело вздыхая, и, подхватив подмышку доску свою, к океану направляешься… Чтобы, хоть как-то, отвлечься, решаю приготовлением обеда заняться. Мы так и не поговорили. И дело совсем не в нехватке времени… Мы просто не смогли. Слишком много всего сейчас внутри каждого из нас, слишком много чувств смешанных, которые невероятно сложно воедино собрать и, еще труднее, в слова облечь. Вопросов слишком много, ответы на которые мы не знаем, пока… Тоска дикая, так же, неожиданно, на смену эйфории пришедшая, от этой нереализованной, почти жизненно-важной, потребности остаться вдвоем сейчас. Только вдвоем. Просто прижаться молча, закрыть глаза и чувствовать друг друга. Теперь так будет часто, я знаю. Хотеть обнять, и не иметь возможности, о своей любви хотеть кричать на весь свет, но быть обречеными на молчание вечное…

— Мм! Супчик-зашибись!- Голодные, выбившиеся из сил в сражении с волнами мальчишки, толпой накидываются на еще дымящуюся в котелке похлебку. Только у меня самой, почему-то, аппетит напрочь отсутствует. Может, нервы? Не знаю…
Слабость какая-то. Хотя, чего я удивляюсь, после ночи бессонной?!
— Может, все же, поспишь? — уличив секунду, пока Сфинкс-всевидящее око, отвернулся, заботливо обнимаешь меня.
— Да, наверное...- киваю устало.
-Ты горячая. По-моему у тебя жар, вообще! — прохладную ладонь ко лбу моему прикладываешь, -Точно! Пойдем, приляжешь!
— Вы чë, дрыхнуть опять?!- возмущенный бас Сфинкса нам вслед.
— Заткнись, придурок! У нее температура! Ты таблетки, случайно, никакие не брал?
— Я по «колесам» не тащусь, ты забыл? Гыы!
— Да, пошел ты!- сквозь зубы цедишь.
— Чë, правда, херово?-озабоченная физиономия застревает в раздвинутом проеме палатки.
— Да, нормально всë! Сейчас посплю, и пройдет...- с трудом измученную улыбку выдавливаю.
— Бля, Сфинкс, не можешь помочь, не за*бывай!- решительно полог перед его носом задергиваешь, рядом укладываясь.
— Может, чаю?- твой взгляд обеспокоенный.
— Нет, спасибо! Просто отдохнуть хочу немного, и все!- в который раз, нежно ладонью по твоей непривычно шершавой шеке провожу, и это новое ощущение, почему-то, улыбнуться заставляет.
— Колючий, да?- следом мое движение повторяешь, улыбкой смущенной отвечая.
— А как же целоваться?-шепчу чуть слышно, тебя к себе притягивая.
— До дома терпеть будем! —
носом о мой нос трешься.
-Я же умру! — стону почти, губы кусая.
— Я тоже...- неспеша волосы мои перебираешь, непривычно задумчиво и серьезно глядя.
И, по-прежнему, слов нет, чтобы выразить все то, что в душе сейчас творится. Этот бушующий ураган чувств, новых для нас обоих, с которыми нам еще предстоит свыкнуться, и, такое же, абсолютно новое, непривычное ощущение и восприятие друг друга. И еще столько всего! Даже не представляла, что будет так, НАСТОЛЬКО! И как справится со всем этим, при этом ни словом, ни взглядом не выдав ни перед кем то, что, кажется, на лбу у нас написано?!
— Спи, маленькая!-склоняешься надо мной, чуть коснувшись губами губ моих, и от этой нежности твоей, от взгляда этого, в который раз, умираю тихо…

Эрик

Вылажу из палатки.
Состояние непонятное, до сих пор. Как лунатик, в натуре! Подсаживаюсь к курящим всторонке пацанам, всеми силами страраясь в разговор включиться, но понимаю, что бесполезно, просто. Не соображаю сейчас ничего! Мысли, как будто, своей собственной, отдельной, жизнью живут, при этом, полный хаос в башке создавая. Немного волнуюсь за тебя, ведь, на моей памяти, ты, почти, не болела никогда. Но, больше всего, думаю о том, что, уже завтра, мы, скорее всего, домой вернемся… С одной стороны это радует. Там у нас, наконец-то, будет возможность остаться вдвоем и поговорить. Но при всем при этом, я же, реально, понимаю, что теперь для нас все, в корне, изменится. Вся жизнь наша. То, что эти отношения будут продолжаться, я уже не сомневаюсь. Вопрос в том, как? Конечно, на крайняк, можно какую-нибудь, более ли менее, оплачиваемую работу найти, квартирку снять, где-нибудь, на окране… Только, как объяснить все это предкам, да, и этим вот, придуркам обкуренным, в отличие от меня беззаботно ржущим сейчас с херни какой-то? Наверное, сам бы сейчас потянул косячок с удовольствием. Глядишь, прояснилось бы в башке…
-Эй, Сфинкс, у тебя осталось еще что-то в заначке?
— Ох, ни х*я себе! Ты чë это?! — пялится на меня с недоверием- Ты поосторожнее! А то совсем улетишь! И без того с самого утра как обдолбанный шаришься…
— Да, состояние чë-то херовое…
-Говорил, тëлок брать надо! Спермотоксикоз, бля! Гыы!
— Пошел ты! Тебе, лишь бы, тëлок!
— А тебе, типа, не надо?! Тогда, на выпускной, и то, «профилонил»! А, может, ты это...«того»..? — строит гримасу манерную, очередной взрыв дружного ржания вызывая.
— Бля, Сфинкс, не выдрачивай! -навстречу ему подрываюсь.
-Ладно, хорош!- Акела предусмотрительно встает между нами,- Мордобоя еще нехватало! «Забивай снаряд», Сфинкс!
Глубокий вдох… Раз… два… три… Выдох… По кругу передаю. Чë-то часто мы балуемся в последнее время! Пора завязывать, а то так недолго и с катушек слететь! Еще затяжка… Не! Не понимаю я тяги этой, хоть пристрели! Все ржут с них*я, а меня на груз тянет еще больше… Сейчас бы гитару и одному побыть… Музыка сама в башке выкладывается.
-Эрик, б*! Не втыкай!-дружеский пинок в бок.
Молча за гитарой тянусь. Пара аккордов… А дальше, на одном дыхании, просто выплескиваю через музыку все то, что внутри накопилось, краем глаза замечая, как с физиономий обдолбаных, постепено, тупые ухмылки стираются, уступая место, почти, философской задумчивости.
— Ну ты даешь! Реально, мочишь!- воспользовавшись короткой паузой, восторжено Кот изрекает,- Тебе надо почаще это… Глядишь, самого Курта перепрыгнешь…
Усмехаюсь про себя, играть продолжая. Для тебя. Зная, что, даже, вот так, без слов, ты все равно понимаешь, о чем я сказать хочу… А еще, мне бы очень хотелось, чтобы и то, что Сфинкс говорил минуту назад, на счëт вечера того, ты тоже слышала. Чтобы знала, что не было у меня ничего ни с кем тогда. Ты, ведь, так и не знаешь, почему я без тебя тогда пошел. Просто нашло, в который раз… Хотел доказать, что ненормально все это между нами, что пора прекращать друг за дружкой хвостом бегать… Доказал, бля… И бухал потом весь вечер, чувство вины идиотское заливая, когда твой взгляд перед глазами стоял… А дальше, классика жанра — Сфинкс тëлок каких-то подцепил тут же, в клубе, только мне они на х* не облокотились! Вот и свалил потихоньку. То, что ты ждать меня будешь, я не сомневался, даже, заранее к обидам готовясь. Но ты молчала. Просто встретила у дверей, помогла раздеться, уложила. Но больше всего взорвало мозг, когда ты за руку меня взяла и сказала что любишь. Несмотря ни на что любишь. Думала, что я сплю, наверное. А я просто не мог глаза открыть. Пошевелиться не мог. И не потому, что бухой был. Эти слова твои, враз, весь хмель вышибли. Я помню. Всю ту нежность и грусть в голосе. И это были не просто слова. Они, действительно, многое открыли мне. Именно они и стали для меня той точкой отсчета, после которой я окончательно понял, что значу для тебя гораздо больше, чем просто брат. И ты для меня тоже, как бы я не старался убедить себя в обратном. Все! Концерт окончен! Гитару всторону. Снова в палатку лезу.
Ты лежишь с закрытыми глазами, сжавшись в комочек и дрожишь. П*ц! Да что же это такое?!
— Маленькая моя! -рядом укладываюсь, всем телом крепко прижимаясь, пытаясь согреть теплом своим.
— Как она?! — Сфинкс, явно, решил за*бать нас сегодня!
— Бухло осталось? — спрашиваю, без объяснений лишних.
— А ты «шлифануть» хочешь? Гыы!
— Тащи, давай!- нащупываю в углу сбившееся в комок одеяло и укрываю нас двоих.
— Держи!- минуту спустя, возвращается, уже без идиотской улыбки, пузырь мне протягивая.
— А стакан захватить не додумался?!
-Эрик, бля!- пытается огрызнутся, но, участливо глянув на тебя, видимо, решает не затевать привычную «дружескую» перепалку, с покорностью верного пажа, исполнив мою просьбу.
— Давай, выпей чуть-чуть!-
слегка голову твою приподнимаю, стакан к губам поднося.
— Гадость! -Кривишься,
слабый глоток делая.
— Надо, маленькая, надо! Считай, что это лекарство!- уговариваю, как ребенка.
Еще глоток, и опять передергиваешься.
-Умница! Сейчас легче станет!- Снова укладываюсь рядом, крепко обнимая тебя, не обращая внимания на очередной офигевающий взгляд, наблюдающего всю эту картину, Сфинкса.
Ну и хрен с ним! Пусть думает, что хочет!
— Дождь!- одновременно с громовым раскатом, неожиданно с улицы доносится.
— П*ц! — Сфинкс голову высовывает, с досадой оглядывая затянувшееся тучами небо.
— Думаешь на весь день?- спрашиваю, на его, тут же, сникшую мину глядя.
— Сто пудов!- остаток вискаря с горла выглушив, нехотя наружу выползает,-Отдохнули, бля!
Закрываю глаза, слушая как тяжелые капли начинают учащенно барабанить по брезенту.
Еще пару минут с улицы возня доносится, и утихает… Глухие раскаты все громче становятся. Что-то зачастили дожди, в последнее время…
— Легче ?- спрашиваю, чувствуя, как ты постепенно согреваешься и обмякаешь в моих объятьях.
Киваешь.
— Может, и к лучшему, дождь этот! Мы, ведь, хотели вдвоем побыть...-перевернувшись, склоняюсь над тобой.
— Все еще не верится...- шепчешь, мои спадающие на лицо волосы поправляя.
— Мне тоже...- отвечаю честно.
Так странно… Еще вчера мы просто родственниками были, а теперь… Смотрю на тебя и, действительно, поверить не могу! А, может, просто, не могу привыкнуть. Пока… Сожалений нет, и быть не может. Каких-то угрызений совести, по поводу моральной стороны этого вопроса, тем более… Может, и не правильно это, но мы сделали свой выбор. Наш осознанный выбор, с которым нам теперь предстоит жить, а, возможно, и отстаивать его перед другими…
— Что теперь будет?- словно вторя мыслям моим, озвучиваешь, наконец, этот больной, для нас обоих, вопрос.
— Мы будем вместе.- отвечаю просто.
-Ты действительно хочешь этого?- робкий взгляд глаз родных.
— Мы обое хотим. Иначе этого бы не произошло, правда?!
Крепко шею мою обвиваешь, губами горячими к щеке прижимаясь.
— Я так боялась, что ты...-замолкаешь на полуслове. Горячее дыхание и ощущение влаги на моей коже.
-Ну, что с тобой?!- в который раз, твое лицо в ладони беру- Все хорошо, слышишь?!- губами к мокрым ресницам прижимаюсь, чувствуя, как у самого комок к горлу подступает. Снова крепко к себе тебя прижимаю, вновь и вновь, ощущая поднимающуюся изнутри огромную волну нежности, желания и целого водоворота других чувств разных, справится с которыми уже не могу, просто.
-Ты, хоть, представляешь, что я чувствовал, когда понял, что я… первый?!- шепчу, давая, наконец, долгожданный выход эмоциям.
— А, разве, могло быть по другому?!- отстраняешься на секунду, прямо в глаза глядя.
— Бля, Лили! Ты убьешь меня!- лицо в плечо твое прячу. П*ц! Что же ты творишь со мной?! Не в силах больше сдерживаться, буквально, впиваюсь в губы твои, не отпуская даже тогда, когда кислород у обоих заканчивается, до спазмов болезненных в груди, лишь, на долю секунды отрываясь, вдыхая судорожно, и снова к губам твоим припадая, как в последний раз, как будто жить осталось не больше минуты.
— Я хочу быть с тобой! Всегда! -шепчу, как в бреду, покрывая поцелуями лицо твое, по скулам, по подбородку
скользя.
— Люблю тебя!- шепчешь эхом, тут же, губы мои перехватывая. Теплые ладошки по плечам, по спине, под футболку проскальзывая, почти до боли кожу на спине сжимая…
Желание сумашедшее, буквально, рвëт на части тело и мозг. Маленькая моя! Ты, реально, с ума меня сводишь!
— Всë, Лили, пожалуйста! Я же не смогу остановится!-
с трудом отлепляюсь, тяжело дыша, чувствуя, как бешено сердце колотится.
Улыбка… Объятия… Успокаиваемся понемногу.
— И как?! Мы же, просто, не сможем жить, вот так, скрываться не сможем…
— Все хорошо будет! — шепчешь, в мои волосы пальчиками зарываясь, — Жили же мы, как-то, до этого?!
— Я не хочу «как-то», Лили!
Я хочу засыпать и просыпаться вместе! За руку тебя держать хочу! Обнимать по первому желанию, без оглядки, понимаешь?!
— Мы и так сможем. Я же, по-прежнему, твоя сестра, помнишь?
Сестра… Как бритвой острой по слуху… Сестра… Почему из восьми миллионов человек во всем мире, именно ты самой любимой и желанной стала?! Может, как раз, потому, что, изначально, самой близкой и родной была?! Одна душа на двоих. Один шанс из восьми миллионов! А, если учесть тот факт, что мы «умудрились» еще и двойняшками родиться, то вероятность, в натуре, астрономическая! Благословение небес, или проклятие? Кто знает?! Одно можно сказать точно — мы были и будем вместе. Благодаря, или вопреки, не важно…
Очередной удар грома тишину разрывает. Вздрагиваешь, как ребенок, доверчиво к груди моей прильнув. Почти инстинктивно, крепко к сердцу тебя прижимаю, чувствуя острое желание оберегать, от всех и вся защищать тебя. И ты успокаиваешься, глаза закрываешь, как и я, в шум дождя вслушиваясь, и, просто, наслаждаясь таким необходимым и желанным для нас обоих ощущением близости.

Утро. Наш второй рассвет вместе. Так странно, как будто, настоящая жизнь началась только сейчас, а все что до этого, лишь сном было… Счастье. Такое близкое. Здесь и сейчас. А завтра? Рядом, но не вместе, в доме одном, но по комнатам разным, каждый день надевая эту маску нелепую… А по другому как? Не сможем. Еще два года, как минимум, пока колледж не закончим, пока от родителей зависеть будем. А потом?! Уехать куда-то на край света, где нас не знает никто?! Смешно! С нашей внешностью даже слепой в темноте скажет, что мы родственники! Отчаяние, уже сейчас охватывающее душу от безысходности этой. И это только верхушка айсберга. Настоящая ломка еще впереди, ведь я чувствую что уже сейчас «подсел» на тебя, как на наркотик сильнейший, который стоит попробовать лишь раз, чтобы уже никогда не освободиться от этой зависимости. И, кто знает, на какие глупости я готов буду пойти, чтобы только иметь возможность очередную «дозу» получить?! Открываешь глаза. Улыбка. Сонно к себе меня притягиваешь… Родная… Поцелуй долгий, нежный…
— Как ты?- шепчу, ладонь на лоб кладя.
— Хорошо! — улыбаешься.
Жара, действительно, нет. Может, все же, та ночь, на песке сыром, дала знать о себе. Не важно… Главное, тебе легче. И мне, вроде бы, тоже. Вчера мы, все же, поговорили. И, пусть, удалось сказать далеко не все, самое главное мы для себя решили…
— Сегодня солнышко...- выглядываешь из палатки.
— Иди ко мне!- подползаю сзади, еще на минутку в объятьях тебя задерживая.
— Хочу чаю!- как в детстве, носом о мой нос трешься.
— А я не хочу отпускать тебя!- зарываюсь пальцами в мягкое облако волос, в который раз замирая, как в зеркале, любуясь чертами родными, которые тысячи раз в своем собственном отражении видел. Кажется, к этому, просто, невозможно привыкнуть! Вновь и вновь, удивление и восторг, и безграничная любовь к этому существу родному, к этой половинке себя самого, которая «двойняшкой» зовется.
Повторение улыбки моей в твоей улыбке, глаз любимых в моих глазах -одной души на двоих отражение… Так не бывает, но так есть! Последний поцелуй перед возвращением в реальность. Отпускаю…
— Надеюсь, у них, хоть, хватило ума дрова спрятать?- нехотя, из палатки выползаю.
Тишина… После недолгих поисков, все же, нахожу связку сухую, распаливаю костер. Попив чаю и перекусив, наскоро, на пляж спускаемся. Несмотря на раннее утро, солнышко уже припекает, вовсю. Расстелив на песке, предусмотрительно захваченное, полотенце большое, рядом укладываемся, продолжая наслаждаться драгоценными минутками нашего тайного запретного счастья.
Скользнувшие по спине нежные ладони, и, мгновенно, наростающее желание.
— Ммм! — почти, стону.
Улыбаешься, как тогда у бассейна, нарочно дразнить продолжая.
-Я же не выдержу сейчас!- резко переворачиваюсь, тебя к себе притягивая, и, так же, резко отпускаю, увидев гребущего к нам Сфинкса.
— Эй вы, голубки! Сами пожрали, а разбудить что, взападло было?!- замирает в двух шагах.- Вау! — восторженый взгляд на твой пирс. Усмехаюсь про себя, собственную реакцию вспоминая.
— С этой штуковиной ты стала еще аппетитнее, малышка!- языком по губе верхней проводит.
— Сфинкс, бля! — чувствую, как мгновенно закипаю от этого откровенно трахающего тебя бессовестного взгляда.
— Слюнки подотри!- улыбаешься, на живот переворачиваясь, подставляя солнышку не менее соблазнительную попку.
— И с этого ракурса, тоже, клëво! Гыы!- видимо, окончательно инстинкт самосохранения утратив, пялиться продолжает. Сука! Нарочно выдрачивает! Знает же, прекрасно, что урою! В который раз кулаки сжав, навстречу подрываюсь, но он, спастись успевает, с разбега в волнах скрывшись.
Снова рядом укладываюсь, бедром к бедру твоему прижимаясь, и это касание, на первый взгляд, невинное, еще сильнее распаляет, и без того, желание сумашедшее. Б*! Твой пирс, реально, мозг выносит! Тогда, ночью мне просто не до того было, а сейчас… Уже представляю, как буду языком с ним играть, как ты стонать и прогинаться подо мной будешь… Ммм! Я же песок сейчас пробурю до нефти!
-Хочу тебя!- шепчу, прижимаясь еще крепче.
— Сумашедший!- улыбаешься, контур моих губ пальчиком очерчивая, как ширмой моими волосами прикрывшись.
— Когда?- уже, реально, стону.
— Терпи! — ноготком по шее моей спускаешься.
— Садюга!- усмехаюсь, понимая, что даже атомная война, уже, не смогла бы остановить меня. И пусть Сфинкс истекает слюнями, придурок! Ты только моя! МОЯ!

Лилит

Домой… Два дня, как две минуты пролетели, но при этом всю жизнь перевернули. Последний взгляд в сторону пляжа. Когда-нибудь, мы еще сюда вернемся, но уже только вдвоем. Когда-нибудь… А пока… Кидаешь рюкзак в машину, ко мне подходишь.
— Пора!
Киваю. Улыбка, немного грустная. Пошарив в кармане, достаешь монетку, протягиваешь на ладони.
— Примета такая, чтоб вернуться еще — твой ответ на мой взгляд вопросительный.
Значит, ты тоже… Тоже подумал об этом! Почему же мне, все еще, так трудно поверить?! Почему все произошедшее, до сих пор, сном кажется?! Может, поэтому и возвращаться так не хочется?! Как будто там, дома, все, в одночасье, исчезнет… Беру монетку, и ты тут же, уже привычно, обхватываешь мои пальчики, сжимая кулачок в своей ладони теплой, задерживаешь на секундочку, как будто, давая время загадать желание, а потом, вот так же, вместе, замахиваемся и кидаем монетку в волны, провожая взглядом мелькнувшую и исчезнувшую в
бушующей пучине крошечную серебристую точку. Улыбка… Ветер по волосам… Остановись, мгновенье! Хочу вечно, вот так же, тонуть в бездонной глубине глаз твоих, в этом взгляде, от которого сердечко переполняется нежностью, и дарить ее тебе, всю нежность эту, всю любовь свою, зная, что никогда она не иссякнет, что с самого момента нашего существования и до вздоха последнего она будет между нами, одна на двоих, как вся наша жизнь.
— Клон, бля! Все в сборе! Погнали!
Сфинкс-классика жанра!
— Пойдем?- вздох тихий, почти обреченный.
Молча к машине идем, как и в тот раз, сзади усаживаемся. Порывшись в рюкзаке, достаешь свой плэйер любимый, наушники надеваешь, и на ближайшие два часа выпадаешь из реальности. Тебе сейчас, как и мне, просто необходимо это- наедине с собой остаться, в который раз, попытаться разложить по полочкам все свои мысли запутанные. И я тоже попытаюсь… Уже привычно, голову на плечо твое кладу, задумчиво перебирая фенечки на твоем запястье, даже не догадываясь, что совсем скоро обнаружу там, в месте, где бьется жилка, маленькую тату, в виде буковки «L», а еще через день у меня, на том же месте, появится такая же «Е». Наверное, даже, кольца обручальные не значили бы для нас так же много, как эти две буковки маленькие, пульсирующие с каждым ударом сердца- как наглядный символ принадлежности друг другу, как клятва в любви вечной.
— А ты что думаешь об этом, Лили?- неожиданный вопрос Кота в реальность возвращает. Слегка вздрагиваю, понимая, что так же, как и ты, отключилась целиком.
— Где ты летаешь?! Тут тема такая: Сфинкс, ведь, давно прикалывал, на счет того, что пора из подполья выходить. Всмысле, мы могли бы попробовать играть на набережной, как вариант. Заодно, может, и подзаработаем немного…
— Да, и нам, как раз, нужна такая очаровательная куколка, как ты, которая предлагала бы прохожим «поддержать», так сказать, наш талант. Гыы!- фирменный оскал Сфинкса засиял в зеркале заднего вида.
Обалдеть! Уже представляю себе реакцию родителей, особенно отца, который, скорее, обрадовался, если бы мы раздавали на улицах листовки с его предвыборной программой, чем «херней страдали», как скромно окрестил он наше гаражное творчество. Отец- уважаемый в городе человек, без пяти минут, мэр, и двое его отпрысков непутевых, один только внешний вид которых, ставит под большое сомнение их принадлежность к интеллегентной семье, в довершение ко всему, еще и подрабатывающие подаяниями от таких же «сумашедших» ценителей андеграунда, стекающихся вечерами на набережную, чтобы выкурить косячок-другой и, заодно, послушать начинающих молодых гениев. Картина маслом, одним словом!
— По-моему отличная идея!- улыбаюсь, с неизменной гордостью и восхищением на тебя глядя. Закрытые глаза, волосы по плечам, врывающимся в окно встречным ветром раздуваемые, губы, такие родные, желанные, жизни без которых уже себе, просто, не представляю, и горячая волна по всему телу при воспоминании о том поцелуе, самом первом, о том адреналине бешеном, когда мы впервые коснулись друг друга, о той вчерашней ночи сумашедшей, которую не забыть никогда, даже, если сотня ночей потом будет…
— Эй, Клон, ты слышал?!- перекинувшись через сиденье, Кот тормошит тебя. Открываешь глаза. Нехотя, один наушник вытаскиваешь.
— Мы тут подумали… Ну, на счет набережной… По-ходу, все созрели уже. Только аппаратуру надо подшаманить, малость…
— Серьезно?- сонно потягиваешься, затекшие мышцы разминая.
— Почему нет?! Давно, ведь, хотели…
— Конечно! У вас все получится! — улыбаюсь, слегка руку твою сжимая, в ответ на твой взгляд, все еще рассеянный, слегка.
Качаешь головой, усмехаясь почему-то. Может, как и я, об отце подумал? Не важно! В конце-концов, это наша жизнь, а все его попытки что-либо навязать нам, по большому счету, никогда не имели успеха. Не сможешь ты никогда сидеть в офисе душном с восьми до пяти, шесть дней в неделю, по выходным в гольф клубе пропадать, а вечерами за стаканчиком виски до хрипоты о политике спорить. Не сможешь! С твоим талантом ты, вполне, мог бы собирать стадионы! Многие, ведь, серьезные музыканты начинали так же, сначала в гаражах или в переходах подземных играя, потом в клубах каких-то затрапезных, пока не раскрутились… И, пусть, даже, не произойдет этого никогда, в любом случае, для меня ты уже Звезда — мое собственное Солнце, такое же жизненно- необходимое, как и солнце буквальное, а я… Я, всего лишь, маленькая планета-спутник, лучами твоими согретая, благодаря твоему теплу и свету, только, в этой равнодушной, холодной вселенной существующая…

Эрик

Сестренка… Ты всегда понимала и поддерживала меня. Еще три года назад, когда я, только, волосы начал отращивать, отец в бешенство пришел, угрожая силком в парикмахерскую оттарабанить. Тогда ты горой за меня стала, заявив, что, если он только сделает это, ты вместе со мной обстрижешься налысо, и никто не сомневался, что ты исполнила бы свое обещание. Потом, в знак солидарности, в твоем гардеробе появились такие же, как у меня, джинсы тертые и фенечки разные, а, чуть больше года спустя, мы, окончательно, в «клонов» превратились, реально, кайфуя от этого нашего сходства абсолютного, как никогда, остро, ощущая эту связь нашу особенную, переросшую, в конце концов, в то, что есть теперь между нами…
«Все получится!»- с тобой я, действительно, верю в это! Только бы, предки не прознали! А даже, если и прознают, даже, если отец скандал укатит и из дома вышвырнет, ты же, просто, за мной уйдешь. Может, и к лучшему это…
— Подтягивайтесь завтра на гараж, а там решим, что и как...- говорю, из машины выбираясь.
— А ничего, что Рождество завтра?- Сфинкс следом вылазит, вещи выгружать помогая.
Охренеть! С этими событиями всеми, внатуре, вышибло!
— Ладно, созвонимся позже!- багажник захлопываю. Рождество… Семейный ужин… Только этого, как раз, и не хватало! Сфинкс, Кот и Акела уезжают, а мы, перекинув рюкзаки через плечо, к дому направляемся. Больше всего хочется сейчас, наконец, одному остаться, никому ничего не объясняя, просто, в своей комнате запереться, может, на вечер, а, может, и на пару дней, пока весь этот бардак в башке не утрясется, но, похоже, облом полный! Ты тоже напряжена. Я вижу это по бледности твоей, по шагам, замедляющимся по мере того, как к дому приближаемся, по молчанию гнетущему этому. Только помочь ничем не могу, потому что сам такой же. Как преступник, неизбежного разоблачения ожидающий, но, при этом, не кающийся ни на секунду, под страхом смертной казни не готовый отречься, уже, от пути своего… Дверь не заперта, значит, дома все. Было бы глупо, наверное, даже надеяться, что иначе могло быть… Аромат, волшебный просто, прямо с порога! Маман опять на кухне шаманит! А вот и она…
— Привет, мои дорогие!- улыбка радостная.
-Привет!- как обычно, одновременно, в обе щеки ее целуем.
— Вы вовремя, как раз! Я вашу любимую лазанью приготовила!
Рюкзаки в угол закинув, безоговорочно на запах следуем.
— А папа где?- спрашиваешь, за стол усаживаясь.
— Как всегда, на работе задерживается,- достав из духовки еще дымящийся противень, маман тарелки расставляет, — Расскажите, лучше, как отдохнули?
Ну, вот, понеслось! Ох*енно! Как?! Подробности нужны?!
-Нормально.- произношу как можно, нейтральнее, ножом и вилкой сосредоточенно орудуя.
— А вы с папой в отпуск, разве, не собираетесь? — как будто, невзначай, спрашиваешь, невинный взгляд переводя на меня, и я закашливаюсь резко.
— Собирались,- маман по спине меня хлопает,- Но с этими выборами его, похоже, не получится.
— Жаль...- вздыхаешь абсолютно искренне, ресницами длинными хлопая.
Обалдеть, Лили! А еще, говоришь, актрисса никудышняя!
— Надеюсь, хоть, завтра вы дома будете? Мы Мартинов пригласили…
Зашибись! Конечно! А как же иначе?! Чета снобов, они же, крестные наши. Праздничное застолье! Это же традиция, черт бы ее побрал!
— А ты чего невеселый, сынок?- взгляд обеспокоенный.
— Да, нормально все! Просто, устал немного...- виски тру, — Спасибо! Вкусно очень!- как можно быстрее с ужином расправившись, наверх смываюсь. Прохладный душ немного приводит в тонус. На часах, без четверти,'девять. Спать, в любом наборе, рано еще. От нечего делать, за комп сажусь. Скачать, что ли, фильмец новый какой-нибудь? Так, что тут у нас? Это видели, это тоже… Боевики и фантастику ты не любишь… Ты… Даже в таких мелочах я не могу о тебе не думать! Мы часто с тобой так вечера проводили, запасались попкорном или чипсами, разваливались рядышком на кровати и смотрели что-нибудь… Где-то, посреди фильма, ты, обычно, тихонько посапывая, ко мне прижималась, и засыпала, а я неспеша перебирал волосы твои, уже не вникая, особо, в сюжет, просто близостью этой нашей наслаждаясь, даже не представляя во что близость эта перерастет совсем скоро…
Шаги в коридоре. Чувствую, как, сразу же, сердце учащенно колотиться начинает. Зайдешь сейчас? Ну же, давай! Я очень хочу этого! Обнять тебя хочу, несмотря на то, что еще недавно побыть один мечтал. Останавливаешься за дверью. Кажется, даже за ручку берешься, но… Пара обратных шагов, и, в следующую секунду, звук открывшейся и, тут же, захлопнувшейся двери напротив. П*ц! Но почему?! Почему?! Ты, ведь, тоже хотела со мной побыть, я знаю! Не могла не хотеть! Снова по клавиатуре щелкаю, невидящим взглядом в экран втупившись. Так сложно теперь все в отношениях наших. А может, просто привыкнуть надо, вписать, как-то, в обычную жизнь еще и эту, новую их грань… Курить опять хочется, от нервов, наверное. Выхожу в коридор, прислушиваюсь. Из гостиной внизу разговор доносится. Значит, отец пришел уже…
Взгляд на дверь твою. Нет! Нет! Я же просто не смогу уйти. От тебя не смогу оторваться! Снова к себе возвращаюсь, чувствуя, как, реально, крышу сносить начинает. П*ц какой-то! К окну. Сигарета. За комп. И, снова, по кругу. Десять. Одиннадцать. Полночь… Одиночество. Невыносимое. Без тебя. Зная, что ты рядом совсем. Искушение. Десяток шагов, всего лишь, и нырнуть в постель твою, в объятия, до исступления желанные, и не отпускать! До утра не отпускать! Вибрация смс на телефоне. Кому это, на хрен, не спится?! «Сестренка»- не успевшая еще измениться высветившаяся подпись абонента, теперешней неуместностью статуса своего за живое цепляет. И дыхание перехватывает. «ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! „- всего два слова, которые, окончательно, душу разрывают. Что ты творишь?! Что?! На хера ТАК?! Как будто, реально, на разных планетах сейчас! Ты, ведь, тоже уснуть не можешь, и, знаю, что тебе хреново, так же… Неужели теперь, вот так, все время мучать друг друга будем?! Наверняка, ты ждешь, что я отвечу. А я не хочу! Глаз твоих не видя, не хочу! Думай, что я сплю, если легче тебе будет! Злость. Отчаяние. Безысходность. И это, только, первый день. Ночь первая. Я знал! Мы обое знали! Подушку на голову, крепко зубы сцепив. Сука! Почему все так?! Какого х* мы вообще творим все это?! Поздно! Думать, сожалеть поздно! Да и нет сожалений… Просто ТАК сложилось. Не важно почему. Не важно, правильно ли. Мы сами выбрали этот путь…

Лилит

Ты не ответил. Хотя, чего я жду?! Уже полночь… В отличие от меня, ты спишь давно… Как бы я хотела сейчас с тобой быть! И ты тоже хотел этого, я знаю!
Понимаю прекрасно, что, пока мы с родителями живем, невозможно это, только как долго это “пока» продлится?! Сколько мы сможем выдержать вот так, и, при этом, еще не выдать себя случайно?! Этого я и боюсь больше всего. Того, что, рано или поздно, откроется всë… Даже, не представляю себе их реакцию! Нет! Не хочу и думать об этом! Жесть! Братик, любимый, как же сложно нам будет! Но мы выдержим, обязательно выдержим! Выбора у нас нет! Когда-нибудь, мы уедем. Далеко- далеко… Будем жить только вдвоем. Когда-нибудь… А пока… Я, ведь, все равно, счастлива безумно! Просто потому, что ты есть. Потому, что тоже любишь меня, пусть так, для всего мира неправильно, но, так же сильно, как люблю тебя я…
Утро. Я и не заметила, как отключилась вчера… Столько мыслей разных было в последние дни эти, переживаний столько! Почти десять… Интересно ты встал уже? Быстро душ принимаю, совсем немного косметики легкой, любимые шорты джинсовые и коротенький белый топик, оставляющий открытым мой животик с пирсом. Улыбаюсь своему отражению в зеркале и быстро вниз сбегаю. Аромат свежесваренного кофе шлейфом до веранды тянется. Куришь, о перила деревянные облокотившись.
— Доброе утро, соня! — улыбашься, от яркого солнца прищурившись.
— Привет!- шепчу, нежно прижимаясь губами к краешку теплых губ твоих.
Одним движением обхватываешь меня за талию, к себе притягиваешь.
— Я ждал тебя вчера!- шепот горячий в шею, и, будто, разряд электрический по всему телу, от мочки уха до низа живота сладкой волной прокатившийся.
На секунду на двери оглянувшись, тут же с жадностью припадаю к губам твоим, а потом, так же быстро, из объятий твоих выскальзываю, с кошачей ловкостью на перила взобравшись.
— Сумашедшая!- головой качаешь, с трудом
дыхание переводя.
Моя улыбка в ответ на твой взгляд, откровенного желания полный. Стук каблуков приближающийся. Переглянувшись, смеемся дружно.
— Лили, я там всë подготовила...- мама, при полном параде, на пороге появляется, — Испечешь пирог, а, часов в двеннадцать, можно уже индейку в духовку ставить.
— А ты куда?- растерянно ресницами хлопаю.
— Мы с Эриком в город, пока, съездим, надо подкупить кое-чего к приходу гостей…
— Может, наоборот, лучше?- стону, от перспективы невеселой, целый день в одиночестве на кухне проторчать.
— Похоже, ты сегодня золушкой будешь!- подкалываешь, гад, на мою кислую мину сочувственно глядя.
Вздыхаю тяжело, на кухню отправляясь покорно. Не то чтобы я совсем готовить не люблю… Просто… Настроение не то, наверное… Я, ведь, с тобой побыть надеялась, и, уж, тем более, нет у меня желания видеть сегодня вечером эту семейку идиотскую — господина Мартина — индюка напыщенного, его женушку, клушу расфуфыреную, и особенно, их доченьку- всю такую-растакую, ну, просто, жуть, как идеальную! Красавицу-умницу, в шмотье из лучших бутиков Парижа разодетую, отличницу круглую, всякие высококультурные мероприятия посещающую и, даже, за бабки папика своего- хапуги редкого, благотворительностью занимающуюся — вообщем образец для подражания, с которого мне пример надо бы брать!
— Только принца на белом коне не хватает! — вздыхаю каждый раз, когда мама после очередной встречи с ними, эту тему заводит.
— А ты, тем более, не дождешься!- тут же, в ответ заявляет, на мой неизменный «прикид» неформальный укоризненно глядя,- Ладно, брат твой с ума сходит, но ты же девушка!
Забавно, но Эрику говорилось ровно противоположное. То бишь, ты мужик, а ходишь, как баба, патлатый! В итоге, мы обое неправильные, выходит! Неправильные… Сплошное разочарование! Позор для приличной семьи! Ну, и хрен с ним! Пульт взяв, наш любимый «Entwine» на всю врубаю. Ну вот, теперь и на кухню можно! А если представить еще, что ужин этот я для тебя, только, готовить буду, то настроение, и вовсе, до небес взлетит! Так, что тут у нас по рецепту?
Как я и думала, вернулись вы только к пяти, судя по количеству всевозможных пакетиков и пакетищ, пол торгового центра скупив. Интересно, насколько только выражения лиц у вас отличались! Мама, как и положено каждой женщине, получившей хорошую дозу шопинга, сияла просто, прямо с порога принялась нахваливать мои шедевры кулинарные, в виде непригоревшей (!) индейки и, наудивление, пышного пирога, ты же в это время, чертыхаясь, свои гудящие, спарившиеся на жаре ноги из кросовок у порога вытряхивал, и только после душа, наконец, появился на кухне с явным намерением проглотить все, на что я целый день, почти, убила.
— Потерпи! Гости придут скоро!- мама по руке твоей, потянувшейся к аппетитно зажаренному крылышку, легонько хлопает.
— Охренеть! На фиг мне гости ваши облокотились?!- возмущаешься, к холодильнику решительно направляясь.
— Может кофе?- спрашиваю, пирог за спиной своей от посягательств твоих предусмотрительно пряча.
— Давай! И с этим… Что у тебя там?!- подходишь вплотную, через плечо заглядывая.
— У мамочки спроси сначала! — смеюсь, подальше блюдо отодвигая.
— Ты обалдела что ли?!- по ребрам щекоча меня, за пирогом тянешься, шутливую возню затевая.
— Ну, хватит вам! Пора на стол накрывать!- мама скатерть белую достает,- И переоденьтесь, все же!
— Щазз !- отвечаем хором, сами удивляясь, насколько синхронно вышло это.
Как и можно было ожидать, поднявшееся ненадолго, настроение, после прихода гостей, сникло тут же. Сменить свои джинсы любимые на смокинг и платье вечернее, мы, конечно же, и не подумали-принципиально! И пусть они, хоть, лопнут все! Нам комфортно так, и плевать мы хотели на всякие, там, дресс-коды идиотские! Хватит того, что вечер, и так, испорчен безнадежно. Утолив, наконец, голод, ты, окончательно, в уныние впадаешь. Все эти разговоры о скачках на бирже (наша Мисс Совершенство, оказывается, и в этом разбирается!), и правда, тоску жуткую наводят… Время от времени, она глазки тебе строит. Хотя, думается мне, что это, тоже, часть ее образа «многогранного»- желание, во что бы то ни стало, в своей неотразимости убедится. Вот, только, убеждать ее ты, похоже, совсем не собираешься. И от этих ее попыток глупых впечатление произвести, даже, смешно становится. Интересно, она, хоть раз, на рок концерте бывала?! Хоть раз, на пляже, под звездами ночевала?! На байке каталась?! Воспоминания о последнем, хоть, и не вызывали во мне впечатлений приятных, но все же, это чистый адреналин был- то, чего этой кукле напудренной, похоже, не узнать никогда.
— А вы, кажется, факультет гостичного бизнесса выбрали?- Госпожа Гусыня, впервые за вечер, нас своим вниманием удостаивает.
— Да. И уже год отучились.-все с тем же, выражением тоски смертельной, отвечаешь.
— Боже мой! Как быстро время летит! — подчеркнуто вежливо, не заметив язвительных ноток в голосе твоем, сокрушается, тут же, вполне предсказуемо, переходя на тему: " А я отлично помню, как вы под стол пешком ходили..." Удивительно, но, возможно, именно эти, дорогие сердцу, воспоминания о детстве нашем, неожиданно из состояния анабиоза тебя выводят. Ногой к ноге моей под столом прижимаешься. Улыбка чуть заметная, только друг другу.
— Нам пора!- в следующую секунду из-за стола решительно поднимаешься, за собой меня увлекая и, прежде, чем родители опомниться успевают, быстро из гостиной выскальзываем.
— Поехали!- к припаркованному перед домом байку меня тащишь,- Ты же не хочешь салют пропустить?!

Эрик

Вчерашний вечер, реально, крутой был! Так классно мы давно не отрывались! И по х*, что наши дрожайшие предки наутро нам мозг вынесли за то, что мы посмели со званого ужина слинять. «Семейные традиции» и прочая хрень… Достали, бля!
Очередной, наверное, уже пятый за последние полчаса звонок мобилки. «Сестренка»-привычный набор букв на дисплее, в который раз, напоминают о необходимости изменить, с недавних пор, по живому бьющее, обозначение контакта в телефонной книжке, найти другой, более нейтральный и точный вариант. «Сестренка», «Лили», «Любимая»… На самом деле, все это лишь синонимы, вопреки привычной логике, не исключающие, а дополняющие друг друга.
Это и есть самое трудное-перепрограмировать сознание, признать реальность того, во что еще недавно не смог бы и поверить, просто принять, не вдаваясь в детали, не мысля шаблонами стандартными.
" You know there is sorrow
Inside your heart and it needs to break out
If you lead it'll follow
Where ever you try to lay down"
Стараюсь отключить мозг, просто от голоса Тауриайнена, на упорно не желающем замолкать входящем вызове, кайфуя. Не хочу отвечать. Ты поймешь, я знаю. Поймешь, что мне время нужно. Обдумать. Осознать. Привыкнуть. Поэтому я и слинял сегодня с самого утра, под предлогом, байк со стоянки забрать, где мы его вчера оставили, когда уже в полном «ауте» были, а потом всю дорогу на заднем сидении тачки зажимались, да так что… Водила, наверное, в ах*е был!
Горячий, накаленный солнцем, камень с размаху в волны… Как тогда, в Порт Кэмпбеле, когда вместе желание загадали… Мы не произнесли его вслух, но я, на все сто, уверен, что оно одинаковым было. Просто быть вместе… Просто?! Усмешка кривая… В том то и дело, что НЕ ПРОСТО! Сложно все. Ох*енно сложно! И проще не станет. Никогда. Надо принять это как данность. Как неизбежную цену за выбор наш.
Ладно, не фиг раскисать! Время? Ох, е*пт! Наши уже на гараже, наверное…

Лилит

— Сфинкс, б*! За*бал хренью своей!- пинком ворота распахиваешь, выпуская наружу, клубящийся в лучах закатного солнца, сизый туман.
— Где ты, б*, шаришься?! — даже и не подумав голову поднять, Сфинкс с сосредоточенным видом неизменный косяк забивает.
— От*бись! — испепеляющий взгляд на, уже, хватившего своего, Акелу и скучающего всторонке Кота. Чуть заметная улыбка мне, немного смущенная, как будто, извиняющаяся. «Все хорошо»- одними глазами, всего на какую-то долю секунды, но этого вполне хватает, чтобы успокоить разгулявшиеся после тщетной попытки дозвониться, нервы. Все хорошо. Я знала. Просто соскучиться успела…
— Расслабься! Все уже на мази! — закончив, наконец, Сфинкс тянет лыбу довольную, подкуривая и вальяжно на диване откидываясь,- Кот сегодня с местными побазарил, место застолбил, я усилок новый пробил, а ты, если орать будешь, сорвешь свой голос бесценный!
— Да, пошел ты! Достал, в натуре! Подвязывай, давай! Здесь, по-крайней мере! Не хватало еще чтобы папик «попалил»!
— А ты, как-нибудь, намекни ему, что, если он закон о легализации травы «продвинет», за него не то что полгорода, полстраны проголосует! Гыы!
— Так, чë? Выходим завтра?- сменив, наконец, гнев на милость, присаживаешься напротив и гитару берешь.
— Ну, да! Чë тянуть кота за яйца?!
— Зачем за яйца?!- впервые отзывается Кот, до этого молча в углу «втыкавший».
То, что Сфинкса просто «разорвало» — это не сказать ничего! Мы с тобой, даже без травы, до боли в животе ржали с растеряно моргающего, явно, перебравшего с дозой Кота.
— Ладно, хорош ржать! Для начала, надо с репертуаром определиться. Своего материала не так много, пока…
Тихонько на улицу выскальзываю. От дыма, аж, голова разболелась! Скорее всего, сегодня вы не раньше полуночи разойдетесь… В «My space» зайти что ли? Уже сто лет не была там! Олсены, наши друзья по переписке, уже обижаются, наверное. Мы познакомились около года назад, когда зарегистрировались на форуме близнецов- двойняшек, где проводился конкурс самых похожих пар. Мы с Эриком и Стэйн с Кристин были в числе претендентов на победу. С тех пор мы общаемся. Конечно, их отношения, в отличие от наших, вполне традиционные. Даже не знаю, как бы они отнеслись, если бы узнали о нас с Эриком. Возможно, когда-нибудь, мы и посвятим их в свою маленькую тайну. В конце- концов, чего нам бояться?! Они на другом конце света, и общих знакомых у нас нет…
Поднимаюсь к себе, за ноут сажусь. Повезло, Стэйн в сети, как раз! Новые фотки выставил! Он и Кристин в костюмах горнолыжных на фоне заснеженных гор. Красотища!
«Привет, Стэйн!» — стучу пальчиками по клавиатуре,- «Как дела?»
«Привет!» -тут же ответ приходит,- «Куда вы пропали?»
" Да, никуда, вообщем. Просто уезжали на пару деньков, день рождения на за городом отмечали."
«Кстати, поздравляем!!! Мы тоже 'запарились» слегка… Нашли, наконец, работу! Как и хотели, в Хемседале."
«Здорово! „
“ Наше приглашение остается в силе!»
" Спасибо! Нам бы очень хотелось!"
«Кстати, серфинг и сноуборд похожи очень. Эрику должно понравится.»
«Не сомневаюсь! Я тоже хотела бы научится!»
«Все просто, на самом деле! Научим!»
Улыбаюсь. Действительно, уже давно хочется встретиться с ними в реальности, «вживую» пообщаться. Они хорошая пара, всмысле, двойняшек пара…
«Привет, Лилит! Может по скайпу пообщаемся?»- это уже Кристин.
«О кей!»,- камеру поправляю. Улыбаюсь при виде двух прижавшихся друг к другу щеками, лиц одинаковых. Две пары глаз голубых, две таких же, одинаковых, улыбки. Стильная стрижка с косой челкой и парой мелированных прядей у него, и просто длинные светлые волосы у нее — единственное, пожалуй, их внешнее отличие. Так чудно наблюдать со стороны за такими же, как мы сами, творениями природы необыкновенными! Хотя, почему необыкновенными?! По статистике, ведь, близнецы рождаются одни на сотню, что, в мировом масштабе, не так уж и мало! Вот, только, реально, абсолютно схожих, не считая, конечно, однояйцевых, думаю, гораздо меньше. И, уж тем более, неизвестно, есть ли среди них те, чьи отношения были бы подобны нашим. И если, когда-нибудь, все же, найдутся такие, то я бы очень хотела с ними пообщаться!
— Привет!- улыбаюсь.
— Как дела у вас? Где Эрик?
— В гараже, репетирует. Завтра у него первый выход в свет.
— В самом деле?! Здорово! В каком-то клубе играть будет?
— Нет. Пока, на набережной. Там много таких, как они, групп, собираются.
— Отлично! Передавай привет ему!
— Спасибо! Обязательно передам!
Улыбаюсь в который раз. Такое чувство, как будто, мы уже целую вечность знакомы, так легко и просто с ними. Жаль только, что тысячи миль разделяют нас! Представляю, как классно мы могли бы проводить время все вместе, дружа парами… Парами… Опять я о том же! Похоже, я уже никогда не смогу думать иначе. Даже не верится, что, еще совсем недавно, мы были такими же, как они-просто братом и сестрой. Просто…

Уже сквозь сон я слышала, как тихонько приоткрылась дверь, как ты присел на край кровати и нежно провел ладонью по волосам моим… Мне снился снег. Мы стояли с тобой, обнявшись, на вершине горы и в чистом морозном воздухе кружились белые пушистые хлопья… Ты не стал будить меня, лишь слегка коснулся губами губ моих и снова вышел, а снег всë продолжал лететь…

Эрик

Вот уже три недели, почти, как мы на набережной играем. Еще никогда я не ощущал такого кайфа, такого драйва улëтного! Эти восторженные крики обступившей нас толпы, эти десятки глаз сияющих и дружный хор, подпевающий, когда мы хит какой-то «лабали» — все это, еще больше, вселяло в нас уверенность, что мы на правильном пути. Ты, как всегда, рядом была, хотя, твоя помощь в денежной раскрутке толпы так и не понадобилась ни разу. К концу вечера наш футляр из-под гитары, и так, почти до краев наполнялся, так, что Акела, даже, в шутку предложил сменить размерчик, контрабасом разжившись. Вообщем, пока, всë, очень даже, гладко шло!
— А следующую тему я хочу посвятить одной девушке, которую очень люблю -говорю, и замолкаю на секунду, взглядом толпу сканируя.
— Лилит!- нахожу глаза твои,- Тебе…

No more blame/ Больше не нужно винить себя.
I am destined to keep you sane/ Мне суждено оберегать тебя
Gotta rescue the flame,
Gotta rescue the flame in your heart/ Поддерживать пламя в твоем сердце.
No more blood/ Больше не будет крови,
I am will be there for you, my love/ Я буду рядом с тобой, моя любимая,
I will stand by your side/ Я буду на твоей стороне,
The world has forsaken my girl/ Даже если весь мир покинет мою девочку.
I should have seen it would be this way/ Я должен был предвидеть, что всë так будет,
I should have know from the start what she's up to/ Я должен был знать с самого начала, что она задумала.
When you're loved and you've lost someone/ Когда тебя любят и ты теряешь кого-то,
You know what it feels like to lose/ Ты знаешь, какого это-терять.
She's fending away,
Away from this world/ Она покидает этот мир,
Drifting like a feather/ Несомая, как перышко,
She's not like the other girls/ Она не похожа на других девушек.
She lives in clouthes/ Она живет в облаках,
She talks to the birds/ Она разговаривает с птицами,
Hopeless littleone/ Безнадежная, маленькая
She's not the other girls, l know.../ Она не похожа на других девушек, которых я знаю.
No more shame/ Больше не будет стыда
She has felt too much pain in her life/ В своей жизни она и так испытала слишком много боли
In her mind she's repeating the words:
«All the love you put out will return to you»/ Про себя она повторяет слова:" Вся любовь, которую ты даришь вернется к тебе"…

( Rasmus «She' s not the other girls»)

Глаза в глаза. Не отрываясь. Для тебя только. Видя взволнованный, влажный блеск глаз твоих, ощущая в себе такую же дрожь от всех этих эмоций сумашедших, от того, что только что, вот так, при всех, по сути, в любви тебе признался, просто выплеснул через тему, удивительно созвучную чувствам своим, все то, что внутри накопилось. И плевать, кто что подумает! Уже допевая строчку последнюю, вижу, как, вдруг, затерялась в толпе, а потом мелькнула и скрылась в темноте твоя хрупкая фигурка. Шепнув Сфинксу, чтобы без меня сворачивались, следом спешу.
— Лили!?- зову, между деревьями пробираясь,-Лили!- еще шаг, а в следующую секунду объятия и поцелуй, долгий, горячий, соленый от слез твоих.
— Девочка! Любимая! Моя..! В сотый, в тысячный раз лавина чувств, откуда-то из глубины поднимаясь, с головой накрывает, и ощущение такое, будто… Не знаю, даже, на что похоже это… Когда задыхаешься просто от нежности этой, изнутри распирающей, когда, реально, звезды с неба собираешь, когда осознаешь, что весь мир, вся вселенная, для тебя- в глазах этих, с такой же бескрайней нежностью и любовью на тебя смотрящих, в этом существе родном единственном, чье сердце так же, безраздельно, принадлежит тебе, как и твоë ей.
— Поехали! — за руку тебя беру и ты подчиняешься. Бесприкословно, просто крепко обхватываешь меня сзади, и уже через мгновение мы с места срываемся. Миллиарды ночных огней. Свежий ветер в лицо. Не бойся! Просто доверяй мне! И ты доверяешь. Я знаю, я чувствую. Еще совсем недавно, я и мечтать не мог, что ты согласишься добровольно на байк сесть, а сейчас… Ветер по волосам. Скорость. Ты поймешь и полюбишь кайф этот, я уверен!
— Ты в порядке?-оборачиваюсь на секунду.
Киваешь, прижимаясь еще крепче. На загородную трассу свернув, чуть скорость прибавляю. Яркие огни позади остаются, и теперь только россыпь невероятно ярких звезд и дорожка лунного света, серебрящаяся на зеркальной глади шоссе. Проехав еще немного, в сторону пляжа сворачиваю, глушу мотор, с байка спрыгиваю, к себе тебя притягивая. Маленькая, легкая, как перышко! Моя…
Тишина. И вновь ощущение, как будто, мы одни во всем мире! Нежно волосы твои растрепавшиеся поправляю. Улыбаешься и, обняв, молча в шею мою губами вжимаешься. Так и замираем, не в состоянии произнести ни слова, всем существом своим запах кожи друг друга впитывая, в дыхании, в пульсе сердца любимого, в который раз, целиком растворяясь… Удивительно, но сейчас, даже, физическое желание, как будто, на второй план отступает. Ощущение застывшего в вечности мгновения. Быть может, это и есть та самая нирвана, о которой восточные мудрецы учат. Любящие сердца родятся рядом — древняя буддийская мудрость- однозначное табу для современного общества, осуждающе окрестившего такие отношения презрительным словом «инцест». Но, даже, если весь мир осудит нас, для нас двоих это, ведь, ничего не изменит уже. Не смогу я любить кого-то другого, и ты не сможешь. Не сможем мы побороть в себе то, что, кажется, сама природа, еще до рождения, вложила в нас…

Лилит

Счастье. Безграничное. Бескрайнее. Можно ли описать его?! Наверное, только тот, кто сам, хотя бы однажды, испытал подобное, может в полной мере понять состояние невероятное это! Я и не знала, что ты можешь быть ТАКИМ! Что любить ТАК можешь! То, что сделал ты сегодня… У меня дыхание перехватило, когда ты имя мое произнес и сказал, что посвящаешь мне эту песню. «Девушке, которую очень люблю»,- вот так, при всех! Не просто сестренке любимой, а, именно, девушке. Своей девушке! Такой «не похожей на других»! Ты пел, в глаза мне глядя. Для меня только пел! И я не могла слез сдержать… А потом бросил всë, и, просто, увез меня. Любимый! Мой… Губами губ твоих касаюсь, и ты отвечаешь. Таким же поцелуем нежным, как само дыхание, необходимым нам обоим. Объятия… Долгожданные такие! И, в который раз, уже, безумно хочется, чтобы время остановилось. Чтобы целую вечность вечер этот, ночь эта длилась. Чтобы не наступал новый день, с его реальностью неизбежной, изменить которую, мы, увы, не можем! Чувствую тебя… Как всегда, безраздельно чувствую. Ощущение счастья и покоя, гармонии и единства, как всегда, когда ты со мной, в объятиях твоих.
Россыпь волос… Губами по шее, по скулам твоим… Замираешь, глаза закрывая. «Люблю тебя!»- шепчу, от нежности, почти, задыхаясь. «Люблю тебя! „- эхом отвечаешь, еще крепче меня к себе прижимая. Желание… Вновь и вновь ощущать тела родного близость. Абсолютного единения жажда непреодолимая. Твои губы… Я просто с ума по ним схожу! Целуешь меня, каждый миллиметр рта моего горячим языком исследуя. Дыхание, хриплый стон твой, откуда-то изнутри непроизвольно вырвавшийся, словно разрядом электрическим, тут же, по телу моему прокатывается, таким же ответным стоном с моих собственных губ срываясь. Руки вниз, нетерпеливо, к ремню джинсов твоих, но ты ловко перехватываешь их, пальцы наши переплетая, одним движением ловким, за спину свою заводишь.
— Эрик!- выдох, имя твое, как мольба, почти, с попыткой слабой, все же, освободиться, продолжить…
— Хочу так… Губы твои хочу!- шепчешь, с какой-то, почти маниакальной, одержимостью, на байк меня снова усаживая. Крепко обвиваю ногами бедра твои. Секундная передышка, кончиком языка по губам, как будто дразня, и снова горячая, глубина рта, бесконечно долго, до исступления…
Тот сон мой, самый первый… Тогда все именно так было! Те же ощущения сумашедшие, теперь, реальностью ставшие! Отрываюсь на мгновение, кислород жадно глотая, чувствуя, как плывет все перед глазами.
— Пожалуйста, не останавливайся!- шепчешь, задыхаясь, с затуманеным, безумным взглядом. Еще никогда я тебя таким не видела! И это состояние твое, эта дикая, почти животная, страсть, как по цепной реакции, снова и снова отзывается дрожью во всем теле моем. Отпускаешь ненадолго руки мои, позволяя сквозь грубую ткань ощутить каменную твердость, все это время, в бедра мои упиравшуюся, одновременно, скользнув ладонью вверх по моим уже наскозь промокшим джинсам. И вновь руки прочь. Вновь в губы мои жадно впиваешься.
Сердце колотится бешено. Как сквозь туман, стоны наши слышу и шепот горячий, с каждой секундой, все больше теряя контроль над телом и сознанием, отчетливо понимая лишь то, что с тобой в этот момент то же самое происходит. Еще мгновение и…
Огромная, горячая волна, подобно цунами, откуда-то из глубины поднявшаяся, захлестывает с головой, сладкими спазмами каждой моей клеточке передаваясь, и, в ту же секунду, ты тоже замираешь, сглатывая судорожно, брови сведя, одновременно, сжав пальцы мои до боли…
Привкус крови на искусанных губах.
— П*ц! — все еще тяжело дыша, голову мне на плечо роняешь. Вжимаюсь в шею твою, постепенно в себя возвращаясь.
— Никогда не думал, что можно вот так...- усмехаешься, головой качая.
— А как на счет “Тантры»?- чуть приподнявшись, улыбаюсь лукаво.
— Попрактиковаться хочешь?- усмехаешься снова.
— По-моему это нашим следующим шагом будет...-о щеку твою шершавую щекой своей трусь.
— Может, поплаваем?- предлагаешь, неожиданно.
— Ты серьезно?!- поеживаюсь, слегка, на черные волны глядя.
— Почему нет?! Мы, ведь, еще ни разу ночью не купались…
— Ты, реально, сумашедший!- головой качаю, но, после колебания секундного, все же, начинаю одежду снимать.
— Романтика! — одним движением джинсы и боксеры скинув, к океану бежишь.
— Надеюсь, акулы ночью спят?- по щиколотку в воду зайдя, останавливаюсь в нерешительности.
— Идем, трусишка!- в одно мгновение, на руки меня подхватываешь, и, прежде, чем я опомниться успеваю, с разбегу вместе со мной в темно-зеркальную глубь падаешь.
-Эрик!!! — кричу, точь-в-точь, как тогда, когда ты, вот так же, в бассейн меня бросил. Смеешься, подныривая сзади, к себе меня притягивая.
— Красиво, правда?! — обводишь взглядом миллионы сияющих над головой звезд, всколыхнувшихся на волнах в своем отражении. Улыбка… Ладонями по щекам твоим, вновь и вновь наслаждаясь каждым мгновением, каждой секундой с тобой, в этой обстановке нереально-сказочной. Удивительно, но, прожив всю жизнь на побережье, мы, действительно, ни разу не купались ночью, а, уж тем более, вдвоем и в чем мать родила! Мысль, в следующий миг, неожиданно, промелькнувшая, невольно, улыбку вызывает.
— Что?- твой взгляд вопросительный.
— Нет… Ничего...- смущенно ресницы опускаю.
— Ты же думала о чем-то?
— Ерунда! Просто дедушку Фрэйда вспомнила…
— Может, расскажешь, все же?- не унимаешься.
— Просто, мне, вдруг, показалось, что это все уже было когда-то. Я, ты, голышом, в воде… Все ощущения эти… А потом подумала, что, вот так же, было до рождения нашего. Как бессознательные воспоминания, что ли…
— Обалдеть! Тебя, случайно, Сфинкс ничем не угощал сегодня?!
— Я так и знала! — губки поджимаю,- Сейчас скажешь, что я чокнутая…
— Есть немного...- усмехаешься, в висок меня целуя,- Хотя...- задумываешься на секундочку,- На самом деле, в этом есть что-то…
— Мы, ведь, уже тогда обнимались, правда?- шепчу, по спине твоей ладошками скользя.
— Может быть...- отвечаешь с серьезностью неожиданной.

— Знаешь, если честно, я много думал, почему все так между нами,- после долго молчания произносишь,- Откуда такая связь, все чувства эти… Возможно, это, действительно, было заложено в нас еще тогда, с начала с самого...- джинсы натянув, на край перевернутой лодки присаживаешься,- Не знаю, наверное, это ненормально, но я не чувствую вину, как будто, все, что происходит между нами это естественно…
— Ты, правда, ни о чем не жалеешь?- поднимаю на тебя взгляд робкий.
— Ты еще спрашиваешь?!- Снова в объятия меня сгребаешь, как всегда, в минуты смущения лицом в плечо мое утыкаясь,- После всего… Я же никогда уже по-другому не смогу… Без тебя не смогу…
И снова время замирает. И мир исчезает, со всеми его предрассудками нелепыми, в одно мгновение, показавшимися такими мелкими, смешными, даже. Наверное сейчас, в состоянии этом, мы могли бы завалиться в любой самый многолюдный клуб и, без малейшей тени смущения, танцевать и целоваться на виду у сотен глаз, не боясь среди них знакомых встретить. И плевать абсолютно на все! Мы могли бы посреди площади стать, и на весь мир закричать, что мы любим друг друга, и пусть нам завидуют, или расстреляют, всë равно! Могли бы… Вибрация мобильника в твоем кармане вздрогнуть заставляет.
— Ответь!- говорю тихо, по выражению лица твоего, тут же сникшего, понимая, что, скорее всего, родители это. Мы и так, в последнее время, раньше двенадцати домой не являлись, а сегодня…
— … Гуляем… ,- сквозь зубы цедишь, с трудом раздражение сдерживая- Да, нормально все! Конечно, вместе! Скоро...- отключаешься,- Достали! Как-будто, нам по пятнадцать, все еще!
Вздыхаю молча, голову опуская, пальцем на песке запутанные лабиринты прочерчивая.
— Все хорошо будет, слышишь?!- передо мной присаживаешься, мое лицо в ладони берешь. Киваю, пытаясь кривую улыбку изобразить.
— Хочешь, давай в кафешку заедем по пути, попьем чего-нибудь…
— Нет, не стоит! Нам, правда, пора...- вздыхаю.
Такой же вздох тяжелый. Руки разомкнув, встаешь и к байку направляешься.
Прощаться быстро. Без слов лишних. Без объятий затянутых. Наверное, так действительно, легче. Одним поворотом ключа чувства свои на замок запирая, движением, хорошо отрепетированным, уже привычную маску надевая. Прощаться… Странно звучит, наверное… Когда возвращение домой, реально, как расставание воспринимается. Дом родной, в какой то момент тюрьмой ставший… Прощаться… Разойтись по камерам, пардон, по комнатам разным… Одиночная камера — удел самых отпетых преступников. Усмешка горькая от сравнения этого…
Поворот ключа в замке. Свет не включая, к лестнице тихонько проскальзываем.
— Где вас носит!?- голос возмущенный, одновременно, с резким ослепляющим светом. Завернувшись в длинный халат и щурясь, мама на часы смотрит,- Два часа!
— Так чего тебе не спиться?!- огрызаешься.
— Вы совсем совесть потеряли! Думаете, я могу спать спокойно, зная, что вы гоняете, как ненормальные! Мало одной аварии было?!
Не в силах спорить, молча к себе поднимаюсь. Душ? Нет… Утром… Укладываюсь в кровать, не расстелая, и не раздеваясь, даже…

Эрик

— Эрик?- сквозь сон шепчешь, и резко повернувшись, удивленно ресницы распахиваешь.
— Доброе утро! — улыбаюсь сонно.
— Ты здесь спал что ли?!- подскакиваешь мгновенно.
— Угу...- одним движением снова тебя к себе притягиваю, надеясь подремать еще часок, но ты, ловко вывернувшись, подскакиваешь, тут же.
— Совсем обалдел?!- брови поднимаешь.
— П*ц! Лили! Что на тебя нашло?! — приподнимаюсь на локтях, с недоумением уставившись на тебя.
— Извини!- тихий вздох и потухший взгляд, за опущенные ресницы спрятанный тут же — встаешь, в ванную уходишь. Некоторое время продолжаю лежать, тупо в потолок уставившись, слушая шум воды за дверью, потом нащупываю мобилку в кармане джинсов, на время смотрю. Полдевятого?! Еще и воскресенье! В натуре, п*ц! Хорошо, хоть, одетые спали, бля! Не то чтобы я вчера не отдавал себе отчета, когда пришел к тебе, просто… Вечер, реально, сумашедший был, во всех смыслах. В какой-то момент, мне, действительно, наплевать стало на все! Желание с тобой быть… Нет, не просто желание — уже настоящая потребность физическая- твое дыхание, тепло твое ощущать… Это всегда было, только теперь в полноценную зависимость переросло. Зависимость, на небеса возносящую и, одновременно, в отчаяние и безысходность дикую ввергающую. И нет просвета… Лишь стремление безудержное любой ценой заполучить эту, все возрастающую, «дозу», и заведомый протест против всего, что на пути становится- против мира всего протест.
— Ты еще здесь?!- пару минут спустя, в полотенце завернутая, изумленно на месте застываешь.
— Хочешь чтобы я ушел?- спрашиваю с безразличием, твоего мишку плюшевого в руках вертя.
— Ты совсем страх потерял?!- шепчешь, к двери подходя и прислушиваясь.
— Да, мне плевать уже...- усмехаюсь невесело, откидывая игрушку и поднимаясь.- Кофе будешь?
— Эрик...- твой взгляд растерянный.
— Успокойся! — как в детстве, до кончика носа твоего пальцем дотрагиваюсь,- Я жду тебя внизу…

Маман уже на кухне. Судя по запаху, яичницу с беконом жарит…
— Доброе утро!- дежурную улыбку надеваю.
— Доброе утро, сынок! — наудивление, тоже улыбается,- А Лилит спит еще?
— Не знаю,- равнодушно плечами пожимаю, в кофемашину воду заливая.
Ли-ли-т… Повторяю по слогам имя твое про себя. Ли-ли-т… Краешком языка, слегка, нëба касаясь… Я никогда не спрашивал, почему родители решили дать тебе такое имя необычное. Интересно, знали ли они, что в мифологии древней оно означало что-то вроде, темного духа ночи или ведьмы? Вот так, странно немного, хотя и красиво очень…
— Доброе утро!- Как всегда в костюме и галстуке, при полном параде, отец свое привычное место за столом занимает, — 22 января!- провозглашает торжественно, на висящий на стене календарь взгляд бросив. Пялюсь тупо, все еще не догоняя, чем же так знаменательна эта дата.
— Ты готов уже?- всë с тем же, сияющим видом, ко мне обращается.
— К чему?- осведомляюсь угрюмо, задницей чуя, что неспроста все это…
— Вы, ведь, совершеннолетние теперь, а, это значит, что у меня появляются еще два дополнительных голоса!- улыбается на все тридцать два, с довольным видом руки потирая.
П*ц! Так, вот оно, в чем дело?! Сегодня эти выборы долбаные! Как я мог забыть?! Хотя, забыть можно только то, что знаешь… Неужели он, в натуре, хочет, чтобы мы во всем этом цирке участвовали?!
— Ты это серьезно?!- смотрю изподлобья.
Лучше бы, я не говорил этого! Мог же знать, что сейчас начнется… Б*дь! Как же за*бал он своей политикой!
— Всем привет!- минут десять спустя, появляешься, наконец,- О чем спорите?! — Как обычно, напротив усаживаешься, с интересом изучая наши физиономии угрюмые.
— Надеюсь, хоть, ты помнишь, какой день сегодня?!- немного пар выпустив, отец, переводит на тебя взгляд выжидающий.
— Какой?! — вопросительно бровь поднимаешь, подвигая к себе, уже успевший остыть, кофе.
П*ц! Сейчас же все заново начнется!
— Выборы сегодня!- произношу, как можно серьезнее, одновременно ногой под столом тебя толкая.
— Аа...- тянешь, кивая и тут же от смеха давишься, на мину мою «умную» глядя.
— Ну, хватит вам, уже!- бурчит маман, нахмурившись,- Пора бы поумнеть!
— Доедайте и собирайтесь! Все вместе поедем,- не терпящим возражения тоном, Господин Мэр командует, из-за стола поднимаясь,- Да, и оденьтесь поприличнее! Там полно прессы будет.
Ох*еть! У нас еще и фотосессия, по ходу, намечается?! Конечно, а как же?! Мы же не посмеем Его Величество опозорить, появившись с ним рядом в своем виде привычном! Бред!!!
— Ты же не думаешь, что я костюм напялю ради всего этого шоу?!- бурчу.
— Почему бы и нет?! Может тогда и выглядел бы, как человек нормальный!
Щазз!!! Добавь еще свое обычное:" Патлы обрежь!"-про себя огрызаюсь.
— Дорогой, ну хватит! — маман вслед за отцом поднимается, заботливо галстук ему поправляя.
За*бись! День, просто «супер», начинается! Нехотя в тарелке поковырявшись, и, даже, к кофе не притронувшись, спешу исчезнуть, по взгляду косому и натянуто-поджатым губам маман понимая, что это, скорее всего, не конец еще…

— И на х*я мы там сдались?!- бурчу, в поисках более ли менее «приличных» джинсов шкаф перерывая,- Достал!
— Успокойся! Ну потратим час какой-то, пусть не орет только!- утюг выключаешь, выглаженную рубашку мне протягивая.
— Как школьник на экзаменах, бля!- кривлюсь, в зеркало на себя глядя.
— Кстати, не так уж и плохо! — улыбаешься, шею мою обвивая, одновременно волосы в хвост собирая.
— Ну уж нет! — трясу головой, распуская гриву привычную.
— О' кей! Мне тоже так больше нравится!- замираешь на мгновение, на отражение наше в зеркале заворожено глядя.
— Что?- твой взгляд перехватываю.
— Ничего...- улыбаешься мечтательно, к плечу моему прижимаясь,- Просто… Наверное, мы были бы хорошей парой…
— Почему «были бы»?,- к себе тебя разворачиваю, — Мы и так пара, или нет?!
— Осталось поведать об этом журналистам!- усмехаешься, — Пойдем?! — уже привычно, свою маленькую ладошку в мою руку вкладываешь, и вместе вниз спускаемся.

— П*ц! До сих пор, в глазах рябит от этих вспышек гребаных!- нервно шарю по карманам в поисках зажигалки, когда, час спустя, мы, наконец-то, из душного здания городской мэрии на улицу выходим,- Еще и эта дура с интервью своим…
— Мне кажется, ты гордиться должен, что тебя узнают уже!- улыбаешься.
— Ага! Вот только, задницей чую, что вынос мозга, теперь, мне, сто пудов, обеспечен! И кто ее за язык тянул?!
— Брось! Все хорошо будет!- с многолюдной площади на соседнюю, менее оживленную, улицу свернув, чуть шаг замедляешь,- Кстати, странно, что вы до сих пор себе названия никакого не придумали.
— Ну не знаю. Наверное, это не важно было...- плечами пожимаю.
— Раз спрашивают, значит, пора уже...- головой встряхиваешь, разметенные долгожданным свежим ветерком, волосы назад откидывая. Простое движение, удивительного изящества полное, в который раз, необъяснимо, почти гипнотически, на мое сознание действует. Невольно копирую то же действие твое. Улыбка. Взгляд друг на друга, неизменного восхищения полный, уже привычно, отразившийся в глазах прохожих случайных…
Пройдя еще немного, останавливаюсь.
— Может зайдем выпьем чего-нибудь?- киваю в сторону светящейся на противоположной стороне вывески над входом в кафе.
— О' кей!- зачем-то по сторонам оглянувшись, робко за руку меня берешь.
— Все в порядке?- спрашиваю, на всякий случай, присаживаясь за, уже подсознательно, выбранный подальше от посторонних глаз, столик.
— Да. Просто… Не привычно как-то, все еще...- улыбаешься, ресницы опуская,- Ты и я… Пара…
— Да уж...- усмехаюсь, головой качая.- И что будет моя девушка?- нарочно последние два слова выделяю, замечая скользнувший по нашим лицам откровенно- любопытный взгляд подошедшей официантки.
— Ты же знаешь, что я люблю,- произносишь тихо, с какой-то особенной нежностью глядя, от которой у меня самого внутри всколыхнулось все, насколько интимно прозвучала эта простая, на первый взгляд, фраза. Вкусы и привычки друг друга, одинаковые, зачастую, которые мы с самого детства знали- еще одно невольное напоминание об этой связи особенной, которая всегда была и будет между нами…
— Тогда два капучино и эклеры!- поворачиваюсь, так и не понадобившееся меню возвращая, и дождавшись, когда мы снова одни останемся, кладу руку на колено твое.
— Ты заметил, как она смотрела на нас?- шепчешь, своей ладошкой теплой руку мою накрывая.
— Наверное, мы первые, кто заказывает капучино с эклерами,- усмехаюсь, в сторону барной стойки глядя.
— Брось! Она точно не поверила, что я твоя девушка!- на полном серьезе продолжаешь.
— Ну и хрен с ней! Ты так не считаешь?! Конечно, если тебя это настолько смущает, у тебя всегда есть шанс стать блондинкой и черные очки носить для конспирации…
— Ты серьезно?!
— Нет, Лили! Конечно, нет!
Я не хочу, чтобы ты менялась! Это сходство наше… Это то, что изначально объединяет нас двоих…
— Ты никогда не говорил об этом...- на секунду глаза опускаешь.
— Ты ведь и сама знаешь...- пальчики твои беру, в своих ладонях сжимая.
— Ваш заказ.- вернувшаяся минуту спустя официантка, ставит поднос на стол ,- Что-нибудь еще?
— Нет, спасибо!- отвечаю, по-прежнему руки твои не отпуская, усмехаясь про себя от этого, реально, ох*евающего с нас взгляда. То, что она поняла всë, можно не сомневаться, даже. Ну и плевать! Не знаю, что нашло на меня. Наверное, я, действительно, устал от всей игры этой абсурдной, хотя, по большому счету, всего-то, месяц прошел… Месяц? Да, как раз, сегодня! Значит, есть повод отметить?!
— А как на счет настоящего свидания?- шепчу, чуть наклонившись, губами мочки уха твоего касаясь.- Сегодня ровно месяц, помнишь?
— Серьезно?!- Глаз любимых сиянье, улыбка нежная…
Девочка… МОЯ девочка любимая… Почему ТОЛЬКО месяц?! Не раньше почему?!!!

Сфинкс

-Повтори!- затушив бычок, снова к барной стойке возвращаюсь, обводя взглядом всë прибывающую толпу. Да, клуб, реально, клëвый, хотя, и на отшибе! Цены вполне нормальные, и бухло приличное, а главное, чил есть, и тëлочки классные! Не даром я в такую даль пëрся! Так, кто тут у нас? У кого меньше третьего-сразу на х*! Не засоряйте помещение! Бля, реально, прëт, уже! Толпа, тут же, расступается, освобождая танцпол! Клоны?! Нет! Не может быть! Глюки?! Напрягаю глаза, пытаясь резкость навести. Точно! Они самые! Танцуют! Вдвоем! Охренеть! Вот это шоу! Какого х* они вообще здесь делают?! Что все это значит?! Пару минут спустя, музыка заканчивается, а я продолжаю тупо пялится, пытаясь понять, снится ли мне это, или бедолагу Эда, внатуре, уже, белочка посетила?!
Скромно откланявшись, под аплодисменты восторженные, они вглубь зала проходят. Столик в углу. Шампанское. Свечи… Неужели только вдвоем?! Что за хрень, вообще?! Поднимают бокалы, пьют, не сводя глаз друг с друга, а в следующую секунду тянутся навстречу и… Целуются!!! Взасос целуются!!! П*ц! Ох*еть!!!
Я должен был догадаться! Они всегда е*нутые были! Фух! Аж, протрезвел, бля! Надо бы подойти, поздороваться, для приличия, что ли…
— Какие люди!- подгребаю, старательно делая вид, что не замечаю мгновенно перекосившиеся испуганные лица, — Надеюсь, не помешал?- не дожидаясь приглашения, плюхаюсь на мягкий кожаный диванчик напротив.
— Я так понимаю, ты под*бывать собрался?- немного одуплившись, Клон нервно сигарету из пачки выбивает.
— Не думал, даже! — отвечаю честно,- Кстати, это шоу ваше, реально, классное было! Не ожидал!
— Что ты хочешь?!- взгляд изподлобья и резко выдыхающие дым поджатые губы.
— Расслабься! Не выдам я вашу маленькую тайну!- тоже зажигалкой щелкаю,- Хотя, могли бы и посвятить друга старого...-ухмыляюсь, переводя взгляд на, растеряно вжавшуюся в плечо брата, малышку Лили. Это личико ангельское… Никогда бы не подумал! Падший ангелочек!
— Ты с кем? — глубокая затяжка и, скользнувший по толпе, взгляд напряженный.
— Один я! Успокойся, наконец! — расслаблено назад откидываюсь, невольно любуясь этими подрагивающими, как ангельские крылья, длинными черными ресницами, этими тоненькими, побелевшими от напряжения пальчиками, сжимающими бокал недопитый, кожей нежной, в свете неоновых огней, почти прозрачной кажущейся, и россыпью волос, мягких, длинных, по плечикам худеньким… Бля, Сфинкс, ты чего это?!
— Остынь! Не собираюсь я морали вам читать!- говорю, как бы, в продолжение,- Сейчас, вот, тëлочку подцеплю… Кстати, можем чил, один на двоих, снять, в целях экономии, так сказать… Гыы!
— Сфинкс, сука, заткнись, а?!-сверкнувший молниями взгляд и крепко сжатые челюсти.
— Или предки уже выделили вам новую, общую, «детскую»?- меня, реально, несет!
— Б*!
— Всë! Всë! Не буду больше!- тащусь, с ловкостью уворачиваясь от, чудом просвистевшего в сантиметре от моей челюсти, кулака.
— Если хотите, могу помочь с местом для свиданий, даже! — пошарив по карманам, великодушно ключи на стол выкладываю,- Предки на месяц в Европу свалили. Дом в вашем распоряжении…
-Ты серьезно?!- по все еще недоверчивому, но, тут же, просветлевшему взгляду Клона понимаю, что эта тема для них, явно, актуальна.
— Серьезно! — отвечаю, сам охреневая с неожиданно снизошедшей на меня благодетели. Ангелочек, что ли, на меня так действует своими чарами?!
— А сам ты где?- наконец, подает она свой голосок, пытаясь перекричать музыку грохочущую.
— У брательника. Вдвоем веселее!- тут же, обаяшку включая, в улыбке расплываюсь.
— Заметно! У вас трава, наверное, вместо цветов в горшках растет...- ухмыляется, уже немного пришедший в себя, Клон.
— Почему в горшках?! На газоне, перед домом! Вот, с косилкой хожу, как положено, каждое воскресенье...- ржу,- Может поддержишь компанию?
— Пошел ты! — одним глотком шампанское допивает, не обращая внимания на мою, скривившуюся от отвращения к этому пойлу, мину.
— Я так понимаю, потанцевать с твоей… хм… сестренкой мне тоже не светит?- все же спрашиваю, на всякий случай, заранее уверенный, что меня облом ожидает.
-Какой ты догадливый!- ухмылка ехидная, и, тут же, демонстративно протянутая Ангелочку рука. Вздыхаю. Закуриваю снова, обводя флегматичным взглядом столпившихся у танцпола тëлок. Бля, со всеми событиями этими забыл, даже, о своих планах великих! По х*!
Не каждый день, ведь, такое бывает! Вновь и вновь, невольно, цепляюсь взглядом за эту, уже без стеснения, зажимающуюся, парочку, замечая, что не я один с таким же неподдельным интересом наблюдаю за ними. Это сходство абсолютное, в сочетании не столько с внешней привлекательностью, сколько, с какой-то непостижимой, внутренней харизмой и сексуальностью, им обоим присущей, и без того взгляды притягивает, а если добавить к этому еще и, явно не родственное, проявление чувств, то это, и вовсе, не удивительно! И что самое странное, так это то, что при всей своей ненормальности и абсурдности, эти отношения, почему-то, не только не коробят, но и выглядят как-то… естественно, что ли… Может, опять же, привычка сказывается, то, что всегда и всюду неразлучны они… Не знаю… По большому счету, они и вели себя всегда как пара. Даже в компании, как будто, вдвоем только… Я, ведь, не зря столько раз ловил себя на том, что пялюсь на них, только, «догнать» не мог, почему, что, именно, не так с ними. Вот и сейчас, сижу и втыкаю тупо. Ангелочек… Эта девочка, реально, особенная! «Not like the other girls»,- усмехаюсь, наше последнее выступление вспомнив. Они, ведь, и не пытались скрываться! Только дурак мог не понять! Тоненькая фигурка в коротком платьице черном. Нежность. Во взгляде, в движении каждом… Наверное, это тот самый, единственный, случай, когда, в ее лице, даже, порок добродетелью кажется. Еще недавно, я бы, и под дулом пистолета, не признался во всех этих соплях мелодрамных, но теперь… Жопой чую, что нажрусь я сегодня! «До белочек», нажрусь!
— Виски!- в который раз, к стойке подхожу.
— Чистый!- добавляю, на вопросительный взгляд бармена.
Усмехается, гад, головой качая. По х*! Гулять так гулять! Выпиваю залпом, и, тут же, дико закашливаюсь, поперхнувшись.
— На вот, запей!- сочувственно стакан колы мне протягивает.
Отрицательно головой качаю, понимая, что не от виски это, вовсе! Мысль, неожиданно возникшая, чуть не убила меня, в буквальном смысле! Папик же по всему дому скрытых камер натыкал! Еще в прошлом году, когда, вот так же, во время отпуска, наш дом выставили! Записи автоматически в компе сохраняются, а, значит… Б*! Я, реально, смогу продолжение всего этого шоу увидеть! Остается только попкорном запастись! Гыы!
Фух! Аж дыхание перехватило, епт! Ты, внатуре, фрик, Эд!
Пару минут спустя, вновь через толпу, к столику протискиваюсь, чувствуя, как от выглушенного «чистяка» снова начинает плыть все перед глазами, попутно, вспоминая анекдот, что называется, в тему:
— Пьяный мужик останавливается возле лавочки, тупо глядя на сидящих рядом близнецов.
«Дяденька,- обращается к нему девочка,- Вам, наверное, кажется, что у вас в глазах двоится, а мы одинаковые просто!». «Чë, все четверо, что ли?!»- ох*евает мужик.
-Это ты про себя ?- ухмыляется Клон, из-за стола поднимаясь.
— Куда вы?- спрашиваю, не скрывая своего явного разочарования такого скорого завершения «банкета».
— Скажу, если адрес напомнишь- мобилу достает, приготовившись номер набрать.
-Не терпится?-подъ*бываю привычно.
-Считай, что так!- номер такси набирает, на разговор с оператором переключаясь.
-Поторопись, пока все лакомые кусочки не разобрали!- подмигнув, улыбается, Ангелочек.
-Он тут один был, и, к сожалению, не мне достался! — отвечаю ей тем же, принципиально игнорируя инстинктивно напрягшегося Клона.
— Спасибо!- бросает он, уже на выходе, дверцу машины перед сестрой открывая.
— Будешь должен! — тащусь, протянутую руку пожимая, тоскливо глядя, как они вместе на заднее сиденье забираются, и, в следующую минуту, тачка за поворотом скрывается.

Эрик

Гребаный Сфинкс! Откуда он взялся тут, на краю географии, где, по идее, шанс встретить кого-то из знакомых, вообще, один на миллион?! Хотя, сами виноваты — не фиг было, изначально, весь этот цирк устраивать! Не он, так кто то другой… Рано или поздно, это должно было случится. Он еще, на удивление, отреагировал нормально. Постебался немного, конечно, но это ерунда все! А вот то, что с хатой поможет, этого я, уже, никак, не ожидал! Красавец! Неужели, внатуре, нормально всë воспринял?! Не верится даже! А еще, он, реально, запал на тебя. Я и раньше замечал, что он клинья подбивал к тебе, но сегодня… Десятки раз при мне он девок «клеел», но этот взгляд, откровенно влюбленный, я видел впервые! Что ж, прости, парень, но… Ты моя! ТОЛЬКО МОЯ! Теплый комок в груди, в который раз, при мысли об этом.
Голова на моем плече. Маленькая ручка в руке моей, уже привычно. Губами к виску… Аромат волос… Нежность… Я и не представлял, что ее может быть так много! Не представлял, что можно любить еще сильнее того, кого, и так, всегда любил безумно… Мелькающие за окном огни ночного города, и, такие же, быстро сменяющие друг друга мысли. Всякие. Хорошие, и не очень. Хотя, больше, все же, хороших. Месяц… А кажется, вечность целая! Кажется, и не было никогда по-другому. Да, наверное, и не могло бы быть… Просто любить. Вот так, без угрызений совести, без оглядки, словно, заново друг для друга родившись, уже не только как брат и сестра — как две половинки одного существа, по благословению небес, изначально, созданные вместе, друг для друга созданные. Удивительно, но подобные отношения, довольно часто, описывались в мифологиях многих народов мира. Простое совпадение?! Или все эти сюжеты, в какой-то степени, действительно, имели под собой основу реальную? Мы, и раньше, философией увлекаюшиеся, сейчас могли часами обсуждать это. Вот только в реальности все совсем не так радужно складывалось. Брат… Теперь слово это осталось только официальным определением моей семейной роли. Роли, которая с каждым днем давалась мне все труднее, как будто, мой собственный разум, подобно знаменитому Станиславскому, все настойчивее кричал: «Не верю!», когда фальшивили слова, и только глаза, как в настоящей маске, всегда оставались открыты. Мы всегда умели вот так, без слов, понимать друг друга. Теперь же, этот способ общения на людях стал для нас почти единственным. Странно, для двух родных и близких людей, по-прежнему под одной крышей живущих… Наверное, это и есть самое трудное — обычная жизнь внешне обычной семьи, теперь уже негласно разделенной на «они» и «мы». Мать, отец, по-прежнему родные люди, в одно мгновение ставшие далекими, почти чужими, неизбежное присутствие которых и вынуждает надевать ту самую ненавистную маску, люди, которых, конечно же, продолжаем любить, в душе, но от которых теперь отчаяно хочется скрыться. И эта двойная жизнь, с каждым днем, «убивает» все больше. Одинокие ночи… Кажется, к этому, просто, невозможно привыкнуть, смириться невозможно… Каждое слово, движение каждое с оглядкой. Как же хочется к чертям все послать! И сегодня, похоже, нам, в полной мере, удалось это! Б*! Оставалось, только, надеяться, что у Сфинкса хватит ума и порядочности держать язык за зубами…
Часа пол спустя, машина, наконец, тормозит у знакомого особняка на Спрингвэйл. Расплачиваюсь с таксистом, дверь открываю, руку тебе протягивая. Сердце учащенно долбиться в груди. Подсветив зажигалкой, ключи перебираю, чувствуя себя, чуть ли, не взломщиком. Надеюсь, хоть, сигнализации нет?!
— Мам, мы у Эда останемся,- домой предусмотрительно звонишь,- Да, мы вместе, не волнуйся…
Усмехаюсь почему-то. Еще один поворот ключа. Открываю дверь. Заходим внутрь. Снова зажигалкой щелкаю, в поисках выключателя по стене шаря.
— Не надо, не включай!- шепчешь, шею мою обвивая. Теплые губы на моих губах. Нетерпеливые пальчики, скользнувшие под рубашку и вновь волна мурашек по спине, как всякий раз, когда ты касаешься меня. Поцелуй. Бесконечно долгий.
— Я так соскучилась за тобой! — горячее дыхание мне в шею.
— Я тоже!- шепчу, чуть сжимая хрупкие плечики, сходя с ума от желания, от предвкушения
целой ночи вдвоем, почти задыхаясь. И вновь, к губам твоим припадаю, постепенно в сторону комнат передвигаясь. Мягкий ковер под ногами. Опускаемся тут же.
Приглушенный свет уличных фонарей сквозь неплотно закрытые шторы.
Тени наших переплетенных силуэтов на стене. Вся обстановка, все ощущения нереальные. Одежду всторону. Прикосновение обнаженной кожи такое желанное, такое необходимое обоим-чувствовать каждой клеточкой, целиком раствориться
друг в друге… Заниматься секом или любовью — только с тобой я узнал разницу эту, только с тобой окончательно понял, что уже никогда не смогу и не захочу никаких отношений других, и неважно уже, что подумают об этом другие. Почти неважно…

Лилит

Тишина. Только частое биение сердца, как всегда, в ритме одном. Эти первые секунды, когда друг в друге умерев, мы воскресаем снова. Замираем, стараясь, как можно дольше, это абсолютное ощущение единения сохранить. Состояние невесомости. Вне времени и пространства. Только ты и я-одно целое. Реальности нет. Пока закрыты глаза. Пока… Всего лишь мгновение, а потом… Неизбежность возвращения. Реальности неизбежность. Ты тоже думаешь об этом. Я читаю это в твоих глазах. Безысходность эту. Встаешь, нащупываешь в темноте джинсы свои, достаешь сигареты, на веранду выходишь. Оранжевый огонек зажигалки лицо твое на мгновение озаривший. Затягиваешься, и, так же, медленно, дым выпускаешь. Тоже поднимаюсь. Нахожу свою одежду. Мелкая дрожь, но не от холода. От молчания твоего. От отрешенности этой резкой. Меня всегда пугало это состояние твое, когда после близости ты в себя уходил, как будто стеной отгораживаясь. Это было с самого первого раза. Тогда я думала, что тебе просто нужно время. Осознать. Привыкнуть. Нам обоим это нужно было. Тогда… А сейчас? Что происходит с тобой?! Что?!
Пару минут спустя, возвращаешься. Присаживаешься сзади, обнимаешь.
-Замерзла?- шепот горячий в шею.
-Немного...-к груди твоей спиной прижимаюсь.
Еще крепче обхватываешь меня, в волосы мои лицом зарываясь…
— Если бы ты знала, что живешь последний день, какое было бы твое желание?- от этого вопроса твоего, на мгновение, сердце замирает.
— Почему ты спрашиваешь?
— Просто скажи- просишь тихо.
Задумываюсь на секунду.
-Наверное, я хотела бы увидеть снег…
Молчание.
-Тебе кажется это странным?- смущение легкое чувствую.
-Нет. Необычно просто… Наверное, я тоже хотел бы…
Встаешь. Берешь стоящую в углу гитару. Пара знакомых аккордов. Та самая мелодия, которую ты тогда, в каньоне играл…

На краю обрыва стоя,
Крепко за руку меня возьми.
Глаза закрой,
И просто шагни вниз.
Ветер подхватит нас
И унесет за собой.
Мы станем свободны,
как он.
Просто глаза закрой…

Эрик… Зажмуриваюсь, чувствуя, как в груди щимит. Эта музыка, слова… Ты всегда умел это-так, невероятно красиво и точно, чувства свои передать! Подхожу. Обнимаю тебя. Настолько крепко, насколько сил хватает. Молча, без слов, просто в шею губами вжимаюсь. Жилка. Пульс. Целую. Сердце целую любимое, самое дорогое на свете.
— Маленькая...- мое лицо в ладони берешь, к своим губам притягивая — Все хорошо будет! Мы уедем! Вдвоем уедем! Туда где снег… Хочешь?
-Хочу,- киваю,- Очень хочу!
Только, чтобы это не последний день был, чтобы вечно вместе быть…
И снова взгляд этот, обреченный, но лишь на мгновение. Нет. Просто показалось, наверное…

Утро. Солнца розовые лучи сквозь занавески по нашим лицам. Чужой дом. Постель чужая. Неважно… Сейчас мы вместе — это главное. Последние мгновения запретного счастья… Время истекает…
— Как думаешь, мы сильно обнаглеем, если в ванной поваляемся вместе?- шершавой щекой о щеку мою трешься.
— Ты мысли мои читаешь!- улыбаюсь, теплые губы твои целуя.
— Совсем как в детстве, помнишь? — В объятьях твоих нежусь, с ароматной пеной играя.
— Ага, и тебе казалось жутко забавным подергать меня за...- смеешься.
— Хочешь повторить?- улыбаюсь лукаво, губу закусив.
— Спрашиваешь?!- горячие руки по моему животу скользят, вниз опускаясь.
— Эрик...- глаза закрываю, назад откидываясь.
Минуты блаженства… Просто ласки, без оглядки, без спешки… Наверное, именно, таким я представляла себе наше утро идеальное. Улыбка… Любимых губ легкое касанье…
— До сих пор не верится, что Сфинкс воспринял все нормально,- шепчу, пену в ладошки набирая.
— Мне тоже,- дуешь, десятки пузырей радужных в воздух пуская.
— Думаешь, мы часто сможем приходить сюда?
— Да, хоть, каждый день! Главное, чтобы предки без предупреждения не нагрянули,- усмехаешься.
— Мы уже сутки почти дома не были,- вздыхаю тяжело от одной мысли о возвращении скором.
— Ну и хрен с ним! Давай погуляем еще, сходим куда- нибудь… Хочешь в кино?
— Целоваться на последнем ряду?- улыбаюсь.
— Почему нет?!
— Может, в парк, лучше?
— На американские горки?- подкалываешь, тот единственный случай вспоминая, когда, каким-то чудом, все же, уговорил меня прокатиться, а потом на руках нес до ближайшей скамейки…
— Смерти моей хочешь?!- в ребра твои ноготками впиваюсь.
— Трусиха!- ржешь, гад, от щекотки уворачиваясь.- Может, еще и там каких-нибудь знакомых встретим…
— Очень смешно! — глаза закатываю.
— А кто смеется?! Один хрен, рано или поздно узнают…
— Ты так спокойно говоришь об этом?!
— Я устал, Лили! Устал бояться! Мне наплевать уже кто, что скажет.
— А как же родители?
— Не знаю… Я много думал об этом. В идеале, было бы найти работу, чтобы ни от кого не зависеть. А там, как получится…
— Не думаю, что они в восторге будут, если мы колледж бросим.
— Можно работать по вечерам, в каком-нибудь баре, например.
— Ооо! Дети мэра- официанты в кабаке! Это «круче», даже, чем на набережной выступать! Отец точно гордиться нами будет!
— Я серьезно, Лили! Мы ведь не выдержим так долго…
— То есть, ты готов открыто объявить всем, как только..?
— Я этого не говорил.
— Тогда что?
— Просто это даст нам чуть больше свободы, вот и все.
— Не знаю, может, ты и прав...- отвечаю задумчиво, из, уже успевшей остыть, воды поднимаясь.

Эрик

— Наверное, стоит домой позвонить, как думаешь?- спрашиваешь, кровать аккуратно заправляя.
— Как хочешь,- отвечаю с безразличием, футболку натягивая,- Одиннадцать почти,- на мобилку заглядываю. Удивительно, как это сами они еще не тризвонили ни разу!
— Пойдем?! — останавливаешься на пороге, окидывая последним взглядом убранную комнату.
— Идем,- киваю, связку ключей и сигареты со стола сгребая.
Со двора выйдя, снова за руку берешь меня. Улыбка робкая… Все еще непривычно?! Мне тоже… Вот так, открыто… Хотя, что здесь такого?! Мы же родственники, в конце концов. Родственники, бля!.. Иногда самому все это безумием кажется…
Обнимаю тебя за плечи, к себе притягивая, в висок целую.
— Что?!- смотришь удивленно.
— Ничего...- усмехаюсь, головой качая,- Просто, хорошо…
Пройдя пару кварталов, к воротам городского парка сворачиваем. Людей нет, почти. И к лучшему! Пасмурно. В воздухе дождем пахнет и приторно- сладкими цветами какими-то…
— Может кофе?- киваю в сторону открытой летней кафешки.
— И мороженное!- Взмах ресниц длинных. Улыбка ангельская…
Сделав заказ, за столик усаживаемся.
— Ванильное с джемом?- улыбаюсь, в который раз, отмечая про себя, насколько безошибочно твои вкусы и желания угадываю.
— Хочешь?- ложечку к губам моим подносишь.
— Кушай, сладкоежка!- кофе отпиваю, на тебя с умилением глядя.
В такие моменты ты, особенно, на ребенка похожа. Маленькая девочка, с которой я рос вместе, с которой делил каждый день жизни своей, которую уже тогда любил безумно, а сейчас… Сейчас, почему-то, это в табу превратилось. Бред!
— О чем ты думаешь?- твой взгляд вопросительный в реальность возвращает.
Рукой к руке моей тянешься. Молча пальчики твои прохладные сжимаю. — Пойдем?!- поднимаюсь.
На скамейке малолеток пара без стеснения зажимаются. Голову на секунду поворачиваешь и так же быстро взгляд отводишь, глаза пряча, надеясь, что не замечу я тоску, промелькнувшую в них, за маской равнодушия, тут же, скрытую. Ножом по сердцу. Не сможем… Вот так, открыто… Никогда. Легче не будет. Даже, если и узнают. Благословят навряд ли… Только, надо ли? Свернув с аллеи, на мостике останавливаемся.
Молчание. Разговора тяжелого предчувствие мрачное.
— Ты когда-нибудь думала о том, что будет с нами лет через пять, десять?- начинаю, все же, в дрожащую от ветра серую рябь воды внизу пристально всматриваясь.
— В каком смысле?- рядом на перила кованные облокачиваешься.
— Может быть, когда-нибудь, ты семью нормальную захочешь, детей?
— Зачем ты говоришь об этом?!- хмуришься.
— Затем, что всего этого не будет, если мы по- прежнему вместе будем, и ты должна понимать это.
— Я понимаю- отвечаешь тихо, снова ресницы опуская.
— Я серьезно, Лили! — повернувшись, за подбородок беру тебя, заставляя в глаза посмотреть,- Любая женщина хочет этого, а что смогу дать тебе я?
— Ты хотел сказать, что я тоже не смогу тебе дать того, что ты хочешь?!- смотришь с вызовом.
— Не важно,- делаю вид, что не заметил, явно, перекрученного тобою смысла сказанного,- Мы обое не сможем. И это только одна сторона. Думаю, к тому времени уже все, так или иначе, будут знать или, хотя бы, догадываться, и мы не сможем игнорировать это.
— К чему все это?! — отстраняешься резко.
— Мы давно должны были поговорить об этом, может, даже, до того как...- замолкаю на полуслове, уже жалея, что вообще начал разговор этот.
— Скажи, просто, что ты испугался и теперь отмазки ищешь дурацкие!-
Дрожащие губы и взгляд волчонка затравленного.
— Да, Лили, мне страшно! Но не за себя. Я боюсь что когда-нибудь ты пожалеешь…
— Да, пошел ты!- с места резко срываешься.
— Лили!- за тобой бросаюсь- Стой, слышишь?!
За плечи крепко схватив, к себе тебя разворачиваю.
— Пусти!- со всей силы в грудь меня толкаешь, отчаяно высвободится пытаясь,- Тебе надоело, так и скажи!
— Б*! Лилит! Ты херню несешь!- сердце бешено долбится в ребрах. Еще крепче пальцы стискиваю.
— Больно, пусти!- вырываешься все же, быстрым шагом к выходу направляясь.
— Ты ведешь себя, как ребенок!- спешу следом, на ходу сигарету из пачки выбивая.
— А ты, как кретин последний!- оборачиваешься на секунду, одним движением пачку отбирая и комкая,- Хватит!
— Что хватит?!- останавливаюсь в недоумении.
— С меня хватит! И курить тоже!
Резко начавшийся дождь холодный не дает продолжить.
— Пойдем!- схватив тебя за руку, под дерево тащу.
— Пипец! Эрик!- дрожа, к стволу прижимаешься, пальчиками за плечи обхватив себя.
— Ну, может, и правда, хватит?!- к себе тебя притягиваю, согревая.
Вздох глубокий… Глаза поднимаешь. И снова все та же, немая боль во взгляде, уже без попытки скрыть и… любовь всепрощающая, бесконечно преданная, вечная, в миллионах оттенков нежности, через край… Ну что же ты творишь со мной?! С нами обоими?! Может ли человек в здравом рассудке с такими вот, сумашедшими, экстримальными контрастами чувств существовать, когда ощущение всепоглощающего счастья и эйфории, бесчисленное количество раз за день, убийственной безысходностью сменяются, когда, как на американских горках, то с бешеным ускорением верх несешься, то с обрыва срываешься резко, и так по кругу, с той лишь разницей, что атракцион этот, похоже, не закончится никогда…
— Не говори так больше,- шепчешь, ладошками озябшими под футболку мою проскальзывая.
— Хорошо, лягушонок, не буду!- улыбаюсь, вздыхая с облегчением, в волосы твои губами вжимаясь, очередной «круг» мысленно замыкая.

— Переодевайся скорее, а я пока чай сделаю!- на ходу мокрую футболку стягивая, сразу же, на кухню отправляюсь.
— И где вас носило?!- в тесто руки воткнув, маман пристальным взглядом сверлит.
— Гуляли...- бурчу, как обычно, в поисках чего-то съестного, по холодильнику шаря.
— Погоди, сейчас пирогов нажарю...- вздыхает, губы поджав, наудивление молча, лишь, на, появившемся следом, отце, многозначительный взгляд задержав.
— Возвращение блудного сына! — убавив громкость на телеке, новоиспеченный Господин Мэр за стол усаживается. Такой же пристальный взгляд черных глаз из под бровей сведенных. П*ц! Задницей чую, начнется сейчас!
— И как это называется?!- газету открывая, пальцем в фото тыкает.
— Когда успели только?!- удивляюсь искренне, на кадр из нашего выступления глядя.
— Ты мне зубы не заговаривай! Что это за хрень?! На славу потянуло?!
— Да, в гараже душно просто...- ухмыляюсь криво, на мгновенно побагровевщее лицо искоса глядя.
— Душно, говоришь?!
Позорище! Как бомжи! Еще и милостыню, небось, подают вам?!
— Не говори так!- в длинной (моей) футболке, с мокрыми волосами и босиком, мой персональный «адвокат»
поспевает, как раз, к началу «суда».
— У Эрика талант!- заявляешь, как всегда, с гордостью неизменной.
— Талант?! По-твоему эта музыка идиотская талантом называется?!- лавина искреннего негодования готова снести все на своем пути.
— Да, папа, талант! И если ты не понимаешь ничего в этом, это еще ничего не значит!- ответный спокойный тон и уверенность достойны «Оскара»!
— Идем! — за плечи обнимаю тебя, приготовленный для тебя чай со стола забирая.
— Мы не договорили!-грохот опустившегося на стол кулака, на секунду остановиться заставляет.
— А нам есть о чем?!- взгляд в упор с вызовом нескрываемым.
— Ты еще и хамить мне будешь?!- подрывается резко- Молоко на губах еще не обсохло!
— Не надо, дорогой, прошу тебя!- явно испуганная маман дорогу ему преграждает.
— Я уже достаточно взрослый, чтобы сам решать, как мне жить!- не желая больше в этом бредовом «спектакле» участвовать, демонстративно «сцену» покидаю.
— Взрослым ты будешь, когда сам себя обеспечивать будешь!- сотрясающий стены, ор вслед,- И прекрати эту херню свою, пока я меры не принял…
— Да, делай, что хочешь, мне по х*!- свою дверь со всей дури, захлопываю.
Как же за*бало всë! Внатуре, работу искать надо и сваливать, на х*! И, чем быстрее, тем лучше…
На пол опускаюсь, спиной к стене приваливаясь.
— Как он может?!- со мной рядом присаживаешься, губки обижено поджимая.
— «Все могут короли...»- старую песенку вспомнив, усмехаюсь невесело,- И что это такое?- на «присвоенную» тобой, свою футболку показываю.
— Она нравится мне,- взмах длинных ресниц и улыбка невинная, в который раз, каких бы то ни было, ответных аргументов лишает.
— У тебя, ведь, такая же, почти...- все же удивляюсь таким неожиданным твоим странностям.
— Эта тобой пахнет!- Взгляд, обожания полный… Нежно шею мою обвиваешь, губами к щеке моей прижимаясь. Ну и как?! Что сказать после этого?! Когда до ТАКОГО доходит?! Ты, ведь, и спать в ней будешь, я уверен! Как будто, хоть так, сможешь, немного ближе ко мне быть. Б!!! Аж, ком к горлу подкатывает!
Девочка… Маленькая моя… Я всë сделаю, всë, чтобы, как можно скорее, мы смогли вместе быть, по-настоящему ВМЕСТЕ, а не просто рядом, горы сверну, только бы ты никогда о своем выборе не пожалела…

Сфинкс

Да, не густо… На стол ноги закинув, в монитор пялюсь тупо. Темно как у негра в заднице! Не то чтобы я на порнушку расчитывал, скорее, на что-то вроде, реалити шоу. «Клон-хоум-видео»! Гыы! Мрак полный! Если бы не тени мелькающие, подумал бы, что камеры, на х*, навернулись… А вот тут, уже, получше — утро, по ходу… Так вы даже дома не ночевали?! Интересно, мамочка с папочкой догадываются где вы были и чем занимались?! Хотел бы я их реакцию увидеть!
Ох, ни х * ж себе! Мы еще и ванной валяемся! Круто! Жаль, звука нет! Папик, жид старый, все-таки, сэкономил на камерах! Да, фигурка реально клевая, хотя, и не третий размер! С тобой, действительно, не так всë! По жизни по блонди тащился, а тут на брюнетку запал, да так что… Б*! Все-таки, нажрался я вчера, как и думал, и тëлку подцепил, китаянку какую-то стрëмную, но на морду мне по фиг было, главное, фигурка такая же, миниатюрная и волосы… Короче, оторвался по полной, только херово на душе, как-то… Сам не догоняю, с какого перепугу… Неужели, внатуре, в тебе дело? Ты всегда нравилась мне, а сейчас… Похоже, я, реально, фрик какой-то, только после того, что я узнал, у меня, окончательно, башню снесло. Тогда, в клубе, когда вы танцевали, у меня чуть ширинка не лопнула. Это было так… Ммм! Даже не знаю, что заводит меня так? Может, как раз, сочитание внешности невинной ангельской и грешная сущность твоя… Вот и сейчас пялюсь в монитор и оторваться не могу. Хотел бы я на месте Клона быть! Интересно, если бы у меня самого сеструха была, смог бы я так же?! Нет, навряд ли… От одной мысли этой коробит. Тогда почему с вами не так?! Почему и не передернулось ничего внутри, когда на вас смотрю? Наоборот, «вставляет», даже. И эта сцена в постели утром-нос к носу, обнявшись. Кажется, вы с самого рождения так спите, кажется, так и должно быть… П*ц! А, ведь, по-сути, вы извращенцы гребаные, и я с вами вместе, если «прусь» от этого. Скорей бы завтра! Безумно хочется увидеть тебя! Да, похоже я в натуре запал серьезно…

Лилит

— Сара, мне, правда, все равно! Тебе и то, и другое идет!- вздыхаю устало, равнодушно глядя на крутящуюся в примерочной свою подругу по колледжу. Хотя, «подруга», наверное, это черезчур громко сказано, просто, одна из девчонок, с которыми можно поболтать о том, о сëм в перерыве между занятиями — не больше… И, если бы мы случайно не столкнулись сегодня в этом чертовом торговом центре, где я бесцельно шаталась, пытаясь время убить, думаю, следующая наша встреча случилась бы не раньше первого февраля. Вообще, с девчонками у меня никогда не складывалось, может, опять же, потому, что абсолютное большинство времени мы с тобой вместе проводили. Я и не ощущала никогда, что мне подруга нужна. Парни, которые мне «дружбу» предлагали, тоже, по понятным причинам, «не приживались». Вот так и получилось, что мальчишки, с которыми ты дружил, по совместительству, и моими друзьями являлись… Кстати, о первом февраля… До начала нового учебного года, всего лишь, два дня осталось! Как быстро каникулы пролетели!
— Может, зайдем, выпьем чего-нибудь?-расплатившись за очередную покупку, Сара у кофетерия останавливается,- Ты, ведь, не спешишь?
— Нет, не спешу,- вздыхаю, в сотый раз, на тоскливо молчащую мобилку, в недоумении, заглядывая. Полтретьего… Ну, и где ж тебя носит?! Почему не позвонил до сих пор?! Еще с утра я слышала, как ты с Акелой встретиться договаривался, а потом мы, как обычно, должны были на Спрингвэйл поехать. Вот уже почти две недели, как мы встречались там — две недели нашего сумашедшего тайного счастья! Все-таки, Сфинкс умничка — выручил! Только бы предки его возвращаться не спешили!
— А ты изменилась!- Сарин голос в реальность меня возвращает,- Признайся, у тебя появился кто-то?!
— С чего ты взяла?!- невольно глаза опускаю, от пытливого взгляда, инстинктивно, укрыться стараясь.
— У тебя взгляд другой стал! Счастливый…
— Ну, не знаю,- плечами пожимаю,- Кстати, здесь вкусный кофе, правда?-открыто пытаюсь с, явно скользкой, темы спрыгнуть.
— Так, может, расскажешь, кто он? — не унимается, с раздражающей «наивностью» делая вид, что не поняла…
— Ну наконец-то!- в следующую секунду восклицаю радостно, когда из моей сумочки долгожданная мелодия доносится, и, тут же, сникаю, разочарованно на дисплей глядя, гадая, с какого перепугу Сфинксу понадобилось набрать меня. Может родители вернулись неожиданно, и он предупредить хочет? Эта мысль кажется весомым аргументом, чтобы ответить без промедления.
— Привет, малышка! — знакомый бас в трубке,- А ты где?
— В торговом центре вообще-то, а что?
— Кружевные трусики себе выбираешь? Гыы!- как всегда, в своем репертуаре!
— Считай, что так,- отвечаю равнодушно, давно привыкшая к его юмору пошлому,- Ты хотел
что-то?
— Хотел!- по изменившейся тут же интонации понимаю, что он, скорее всего, не совсем трезвый уже. Впрочем, ближе к теме…
— Может, увидимся?- продолжает, все тем же, голосом непривычно- елейным.
— Зачем?- чувствую, что нервничать начинаю.
— Потом поймешь! Приезжай на хату сейчас, я там.
— Я, вообще-то, с Эриком договаривалась...- хмурюсь, окончательно с толку сбитая.
— Не, только без него!- его категоричный тон еще больше озадачивает,- Сюрприз будет!- добавляет, уже, с ухмылкой привычной.
— Обалдеть!- вздыхаю, глаза закатывая,- Ладно, скоро буду...- отключаюсь, только сейчас понимая, что все это время Сара продолжала с нескрываемым любопытством за беседой следить. Ну и черт с ней! В конце концов, я не обязана ничего объяснять, тем более, что сама ничего не понимаю…
Минут пятнадцать спустя, такси у знакомого особняка останавливается. Так странно и непривычно, оказаться здесь без тебя. Волнение легкое ощущая, к двери подхожу. Не заперто…
— Эд?- в нерешительности, в коридоре останавливаюсь.
Тишина. Шлепанцы скинув, на кухню заглядываю. Никого.
— Эд!- зову снова, к дальней комнате направляясь.
— О, ангелочек!- в пьяной улыбке расплывается, с трудом из-за стола поднимаясь.
— Какого черта?! Что за тайны?!- на пороге останавливаюсь, на все это безобразие, в недоумении глядя.
— Просто хотел увидеть тебя!- ко мне направляется, руки для объятий широко расставляя.
— Эд!- назад пячусь, уже жалея, что, вообще, согласилась на авантюру эту дурацкую,- Скажи, что ты хочешь и я пойду...- инстинктивно, отступать продолжаю.
— Не спеши, малышка! Мы можем отлично вечер провести!- все тот же голос елейный и старательная попытка движения скоординировать,- Сейчас, вот, выпьем немного, кино интересное посмотрим…
— Не знаю, что ты там надумал себе, но мне, правда, некогда! — разворачиваюсь быстро, к выходу направляясь решительно.
— Стой!- две тяжелые лапы на плечи мои опускаются, обратно в комнату водворяя.
— Пусти, псих!- из цепкой хватки отчаяно высвободится пытаюсь, в глаза безумные глядя испугано.
— Успокойся, малышка! Ты, ведь, не знаешь даже, что я предложить тебе хочу,- немного хватку ослабляет, к столу подталкивая,- На вот, выпей, расслабься,- наполненый какой-то темной гадостью, стакан мне протягивает.
— Эд, пожалуйста, дай мне уйти!- отворачиваюсь, изо всех сил, стараясь не выдать все возрастающее, беспокойство.
— Смотри!- словно, не слыша, мышкой щелкает и, в следующую секунду, сердце останавливается.
— Круто, правда?!- ухмыляется, остаток выпивки с горла опустошая.
Не в силах произнести ни слова, в экран втупливаюсь. Я, ты-все встречи наши, в подробностях мельчайших!
— Что это?- мой шепот, как во сне, не веря все еще, что все это в реальности происходит.
— Думаю, у вас есть все шансы стать звездами ютюба!- ухмыляется снова, за моей реакцией наблюдая.
— Тварь! Ты издеваешься еще?!- резко из оцепенения выйдя, с размаха пощечину звонкую отвешиваю, и тут же жалею, потому что он вновь хватает меня, на стол заваливая.
— Не надо так со мной, малышка!- До боли сжатые запястья мои, и его глаза, злобно сверкнувшие,- Я, ведь, в натуре, могу сделать это, хотя, и не хочу, веришь?!
— Пусти!- почти задыхаясь, снова вырваться пытаюсь. — Ты, ведь, тоже не хочешь этого, правда?! — сглатывает нервно, с волчим оскалом в глаза мне глядя.
— Пусти, придурок! Мне больно!- снова и снова отчаяно освободиться пытаюсь, но, кажется, это только еще больше заводит его.
— Покажи мне его! — похотливый взгляд по груди моей скользнувший наводит на мысль, что он окончательно рассудок утратил, — Белье, которое ты купила сегодня… Я хочу увидеть тебя в нем!
— Ты совсем рехнулся?!- шепчу, пошевелиться не в состоянии, чувствуя, как от страха в горле пересохло, моля Бога лишь о том чтобы он, хоть на миг, хватку свою ослабил.
— Ты хоть знаешь, как я хочу тебя?!- обжигающий шепот с резким запахом алкоголя и скользнувшая под футболку рука.
Одно мгновение. Выворачиваюсь резко, хватая, стоящий сбоку, кальян, и бью со всей силы. А в следующую секунду вырываюсь и бегу. Из дома прочь, на улицу, ничего не видя перед собой. Туман перед глазами, слезы… Мразь!!! Тварь!!! Бешеным пульсом в висках… Ненавижу!!! Дорога. Тормозов визг и Сигналы нервные… Останавливаюсь, задыхаясь, и снова бегу, бесконечно долго.
Знакомые ворота городского парка, кафе, разветвленные лабиринты аллей… На скамейку обессилено падаю, только сейчас понимая, что босиком бежала, что сумочка, а, значит, и мобилка там остались… Нет! Только не это!!! Не сейчас!!! Пожалуйста!!! Даже, не надеясь на чудо, на всякий случай, по карманам джинсов… Есть!!! Слава Богу, есть!!! Братик… Расплывшиеся буквы на дисплее. По кнопкам пальцами непослушными… Гудок… Еще один… Ответь же, ответь, умоляю!!!

Эрик

Лили… Точно, время уже!
— Да, котенок! Скоро буду...- отвечаю, сходу.
— Эрик!- Судорожный всхлип в трубке, и в тот же миг обрывается все внутри.
— Лилит?! С места резко подрываюсь, на насторожившегося, тут же, Акелу тревожный взгляд бросая — Что случилось?! Ты где??!!!
— В парке. Пожалуйста, забери меня!- голос срывающийся по оголенным нервам.
— Я сейчас! Сейчас… Погнали! — Акеле киваю.
— Что там?- на ходу узнать пытается, вслед за мной из бара вылетая.
— Не знаю!- на байк вдвоем прыгаем, с места срываясь.
Сердце бешено долбится в ребра. Неконтролируемый поток предположений идиотских взрывает мозг, гипотетически-возможной, реальностью, как минимум, одного из них, одновременно, десятки вариантов решений выдавая, автоматически. И все это без малейшего представления о фактах. Временная невозможность контроля над ситуацией еще больше взрывает, и без того, закипающий, мозг.
— Сюда! Светофоров меньше будет !- Акела
направо показывает.
Б*! Только бы ты в порядке была! Только бы… Поворот. Еще один… Налево, в последний момент на зеленый проскочить успевая. Всего пара кварталов, каких-то, а, кажется, вечность целая! Я же поседею, пока доберусь! Ворота с колоннами впереди. Мотор заглушив, у входа байк бросаю. Дальше пешком. Бегом дальше, все наростающую дрожь ощущая, последние несколько десятков метров до скамейки, на которой, сжавшаяся в комочек, фигурка родная сидит.
— Что, маленькая?!!! Что?!!- рядом с тобой падаю, в объятия сгребая.
— Сфинкс...- всхлипываешь, пальчиками дрожащими в футболку мою вцепившись,- Он позвонил, попросил, чтобы я приехала, что у него важное что-то… Он пьяный был…
— Он сделал тебе что-то?!- из последних сил стараясь в руках держать себя, за подбородок тебя беру, в глаза заплаканные отчаянно всматриваясь.
— Ничего… Не успел… Я ударила его...- снова со всхлипом в плечо мое утыкаешься.
— Сука! Я убью его!- подрываюсь, готовый, в ту же секунду, с места сорваться.
— Эрик! — следом вскакиваешь, за руку меня хватая, и замолкаешь, на остановившегося, чуть поотдаль, Акелу нерешительно покосившись,- У него записи наши… По всему дому видеонаблюдение было...- произносишь, чуть слышно, снова в мою грудь вжимаясь.
— Бл*дь! — С рыком звериным, со всей дури бордюр пинаю.
— Едь домой! Хорошо?! — твое лицо в ладони беру, большими пальцами тушь расплывшуюся вытирая,- Акела проведет тебя. А я… Я скоро…
— Нет! Только не домой! Пожалуйста! — умоляющий взгляд заплаканных глаз любимых, душу наизнанку выворачивает, заставляя разрываться между жаждой немедленной расправы и, не менее важной, сейчас, потребностью с тобой быть.
— Может, ко мне?- все это время молча наблюдающий за нами Акела, ближе подходит, осторожно руку на плечо кладет тебе, на меня вопросительно глядя.
— Давай, маленькая, давай!- ресницы твои мокрые целую, огромным усилием воли от тебя отлепляясь понимая прекрасно, насколько нужен тебе сейчас.
— На вот, на тачку! — в кармане пошарив, стольник смятый извлекаю, Акеле протягивая.
— Брось!- отмахивается,- Может, Кота еще зацепишь?- уже вслед кричит.
— На х*?! Сам справлюсь!- через плечо, не оглядываясь.
Убийство в состоянии афекта… Впервые в жизни я понял, что способен на это! Сука!!! Мразина!!! Я, же, давно замечал, как он пялился на тебя, только не думал что… Мы, ведь, столько лет вместе… П*р гребаный! Почти не помню, как я до Спрингвэйл домчался. А дальше, сознания проблески, как вспышки: дверь ногой вышибаю, на пол валю его… Удар… Еще и еще… Кровь… С его рожи разбитой, с моих костяшек свезенных. Он, уже бухой, окончательно, не сопротивляется почти… Минут пять спустя, выдохшись, наконец, останавливаюсь. Закуриваю, в поисках камер, по углам взглядом шаря. Б*! В натуре, крошечные! Если не знать, не заметишь! По компу с ноги, жесткий диск, к е*ной матери, выдирая. Еще один пинок под дых. Все! На всякий случай, пульс щупаю. Живой, сука! Хотя, лучше бы сдох, б*!
Через час, примерно, на другой конец города добравшись, к Акеле тарабаню.
— Она заснула, кажется,- с порога отвечает, в спальню проводя меня.
— Ты хренью какой-то накачал ее, что-ли? — спрашиваю, на край кровати тихонько присаживаясь, над сжавшимся клубочком худеньким тельцем склоняясь.
— А что мне оставалось?! Да не бзди ты! Матушка моя эти колеса горстями глотает, когда батя бухой фестивалит…
Рукой по рассыпавшимся локонам мягким, сгорая от искушения в объятия тебя сгрести, и не отпускать больше! Ни на секунду не отпускать! Все хорошо, маленькая… Я здесь, с тобой. Эта мразь больше не приблизиться к тебе. Никогда. Знала бы ты чего мне стоило сдержаться и, в буквальном смысле, не убить его! Сука! Даже сейчас передергивает от одной мысли о том, что этот ублюдок посмел прикоснуться к тебе! Очень надеюсь, что я не отшиб ему память и, отлыгав, он не только будет благодарен за то, что вообще в живых остался, но и на всю свою жизнь дерьмовую урок этот усвоит.
— Пойдем, переодеться дам тебе...- скользнув взглядом по изманной кровью футболке, Акела в сторону двери кивает.
В ванную пройдя, ссаднящие руки осторожно под кран засовываю.
— Может перекись?- вернувшись минуту спустя, чистую рубашку мне протягивает.
— Налей лучше чего-то!- улыбаюсь криво, багровый фингал под левой бровью разглядывая,- Зашибись! Послезавтра в колледж!
— Заживет до свадьбы! — усмехается, и, тут же, глаза опускает, как будто глупость сморозил.
Пару секунд молча смотрю на него, пытаясь понять, показалось ли мне? А, впрочем, какая уже, на хрен, разница?!
— Ты знал?- спрашиваю осторожно, чувствуя, как сердце учащенно колотится начинает.
Смущенная улыбка вместо ответа. Значит, знал все-таки… Почему-то облегчение вдруг огромное чувствую. Больше не надо лжи, игры абсурдной этой не надо…
— Давно?- чуть помедлив, спрашиваю снова.
— Всегда. — такой же ответ односложный. Взгляд в пол, потом на меня снова. — Хочешь поговорить об этом?
— Не знаю...- плечами пожимаю,- Все сложно, на самом деле…
Киваешь понимающе.
— Значит, нормально всë?- наконец, формулирую единственный, реально волнующий меня, вопрос.
— Это ваша жизнь...- на этот раз уже открытый взгляд, в котором, к огромному облегчению своему, не нахожу ни намека на осуждение.
— Спасибо!- улыбаюсь искренне, чувствуя, как от этого разговора короткого, реально, гора с плеч свалилась.

— Эрик! Что это?!- с порога мою бровь распухшую замечая, маман за сердце хватается.
— Ничего,- улыбаюсь криво, как всегда, стараясь побыстрее к себе смыться.
— Ты подрался, что ли?- следом увязывается.
— Да, плохой мальчик конфетку отобрать у меня хотел,- тащусь от сравнения этого прикольного, на тебя многозначительный взгляд бросая.- Все нормально, мам!- добавляю, серьезно уже, подчеркнуто-вежливо, дверь перед ее носом закрывая.
— Больно?- подойдя ближе, до «боевой раны» моей дотрагиваешься осторожно.
— Иди ко мне!- на кровать заваливаюсь, тебя за собой увлекая.
-Эрик!- взгляд на дверь.
— Да, нормально все!- в волосы твои лицом зарываюсь, впервые за сегодня, свою жизненно-необходимую «дозу» кайфа получая. Девочка… Любимая… Моя… ТОЛЬКО МОЯ! К теплым губам родным прижимаюсь.
— Останься со мной сегодня!- шепчу, прекрасно осознавая, что нет такой силы, которая заставила бы меня отпустить тебя сегодня.
Ресницы опускаешь…
— Плевать! Слышишь?! Я хочу этого! С тобой быть хочу! Я с Акелой сегодня разговаривал. Он с работой помочь обещал.
— Ты серьезно?!- от неожиданности, даже отстраняешься на секунду.
— Его дядька бар держит. Он поговорит с ним на днях.
Проблеск надежды в глазах твоих еще больше окрыляет!
— Все хорошо будет!- три слова, в последнее время, нашей личной «мантрой» ставшие.
— А как же выступления ваши?- невольно вырвавшийся, вопрос, за живое цепляет. Но не могу, не имею права показать чувства свои реальные, в данной ситуации, не более, чем эгоизмом являющиеся.
— Не важно! Сейчас не это главное. Всë, ведь, в любую минуту выплыть может. Ты же сама знаешь...- спокойный и уверенный тон, с удивительным убеждением на собственное сознание действует, — Кстати, Акела в курсе…
— Сфинкс? — твой взгляд взметнувшийся.
— Нет, вроде...- плечами пожимаю,- Просто, это, и так, видно...- усмехаюсь невесело, твои пальчики перебирая.
— Мне страшно, Эрик! Родители… Я даже думать боюсь об этом!- шепчешь, куда-то в одну точку глядя…
— Переживем, как-то...- глаза закрываю, вновь погружаясь в это состояние умиротворенности блаженной. Мы вместе. А все остальное уже точно не имеет значения.

Лилит

Я не смогла уйти. Оторваться не смогла от тебя. Потребность вместе быть, в который раз, сильнее осторожности оказалась. На секунду привстав, чтобы музыкальный центр включить тихонько, ты снова крепко обнял меня и уже не отпускал до утра
самого, пока в тишине сонной не запищал будильник, предусмотрительно заведенный на семь, без четверти- незадолго до времени, в которое родители встают, обычно.
— Спи, солнышко!- в полусне потянувшиеся навстречу губы любимые целую и, осторожно руку твою убираю, из комнаты выскальзывая тихонько.
По ступенькам вниз… Прозрачный воздух утренний с ароматом заплетающих веранду роз, с наслаждением вдыхаю, подставляя лицо нежно-ласкающим лучам восходящего солнца. Тишина. И даже привычного щебетания птиц не слышно, почему-то. По дорожке, за дом, к океану спускаюсь. Плеск волн неторопливый и, такая же бездонная глубина неба, с ярко-алой полосой на горизонте, напоминает о том рассвете нашем, самом первом… Так давно, кажется, это было! Столько изменилось всего! Да, и сами мы повзрослели, вдруг… Ты, ведь, тоже и подумать не мог, что все так будет между нами. Бесшабашный мальчишка, еще недавно, все свободное время с гитарой любимой не расстающийся, или на пляже, в компании серферов, пропадающий, теперь работу ищешь… Даже не представляла, что ты, вот так, со всей серьезностью к изменениям в жизни нашей отнесешься, что ответственность за нас двоих возьмешь на себя. И то, что мечту свою о музыке на задний план задвинешь, тоже не представляла. Я же знаю, насколько важно для тебя это, что ты жил и дышал этой мечтой своей, а теперь… Не знаю, почему, но я виноватой себя чувствую, как будто, из-за меня ты вынужден идти на жертвы такие. Может, отчасти, и правда это, ведь, это я всю кашу эту заварила, сама не подозревая, чем обернется всë. А что еще впереди будет?! Завтра в колледж снова. При мысли об этом какую-то тревогу и тяжесть на душе чувствую. Наверное, из-за Сфинкса. Мы больше не говорили об этом… Да и что говорить?! То что мы обое друга потеряли? Это, и так, понятно. Только грустно и неприятно очень. Знаю, что из-за алкоголя, еще и с травой вперемешку, случилось всë, только не легче от этого. Страшно думать, даже, что произойти могло, если бы мне вырваться не удалось… Но, самое главное, это то, что он, по большому счету, предал тебя — уже не просто на сестру, на самого любимого и дорогого человека твоего посягнув, а это, уже, не прощается.

— Ты так рано встала сегодня!- еще сонная, мама на кухне тосты делает.
— Да,- улыбаюсь, кофе наливая, уже успев соскучиться за тобой за эти полчаса, всего лишь, мечтая, как в теплую постель нырну к тебе и, носом потеревшись, «доброе утро» прошепчу, как в крепких объятиях окажусь, тут же, и…
— Так, может, расскажешь, все же, что с Эриком произошло вчера?- мамин вопрос с небес на землю возвращает.
— Сам расскажет, если захочет...- плечами пожимаю, под взглядом маминым обалдевающим, с двумя чашками к лестнице направляясь. Ну и пусть! Пусть, что хочет думает! Разве нельзя сестренке брата своего побаловать?! Вот, и я думаю, что не запрещено это!
— Ммм! Кофе в постель?! — в улыбке сонной расплываешься, пальчики мои перехватив, тут же к себе меня притягиваешь.
Поцелуй. Нежность… Я тону, я захлебываюсь в ней! Волос растрепавшихся облако мягкое и тела аромат родной… Счастье… Именно так выглядит оно, так пахнет, такое оно на ощупь! Мой! Любимый! Родной самый! Губы теплые на моих губах, и оторваться не могу! Не хочу отрываться! Пусть и это утро таким же, идеальным, будет, как мечтала я когда- то! Пусть и день, и вечер, и вся жизнь, остальная, станут такими же! С тобой! Только с тобой! Отстраняешься на секунду, в глаза мои заглядываешь. Улыбка счастливая. Как будто, мысли мои прочитал! А, может, в глазах моих своих собственных мыслей нашел отражение. За дверью на лестнице шаги слышатся. Лишь немного объятия ослабляем, уже не вздрагивая, как еще недавно. Привыкли. А может, осознали, просто, что не изменится ничего. Между нами не изменится. Наверное, даже если бы Сфинкс записи эти злосчастные выложил, да, хоть бы, и весь мир узнал…
— О завтрашнем дне думаешь?- спрашиваешь, словно, мысли мои продолжаешь.
Киваю, вздыхая тихонько.
— Не бойся, я уничтожил все. У него нет доказательств, да и, вряд ли, он посмел бы…
Киваю, не желая дольше на мыслях мрачных задерживаться.
— Нам пора!- встаю, руку тебе протягивая.
— У нас планы какие-то?!- удивленно брови поднимаешь.
— Сегодня же последний день каникул, и я хочу, чтобы мы запомнили его надолго!- улыбаюсь загадочно, в ответ на явно заинтригованный взгляд твой.

Эрик

Ты не преувеличивала, когда сказала, что этот день особенным будет. Эта твоя идея с дайвингом, реально, клëвая оказалась! Почти весь день мы провели, любуясь красочным разнообразием подводного царства, потом объедались всякими вкусностями, там же, в открытом ресторанчике на берегу, и, наконец, уже под вечер оказались здесь, на облюбованном, с недавних пор, маленьком диком пляже, милях в ста за городом.
Тающее на горизонте солнце, и тишина, лишь, плеск накатывающихся на пустынный берег волн, убаюкивает своим шепотом монотонным.
Последний день… Завтра снова в колледж, к повседневности привычной. Удивительно, как много произошло за эти, полтора месяца, всего лишь! Кажется, уже и не было никогда иначе. Теперь, какое-то время спустя, подобно пазлам, перебирая и складывая в памяти какие-то отдельные, незначительные, на первый взгляд, моменты, я все больше убеждаюсь в неизбежности, если не предопределении всего произошедшего, в некоей высшей силе, противостоять которой мы не могли, да, и хотели, навряд ли…
«Любящие сердца родятся рядом». Был ли в этом изречении древнем такой же смысл, какой открыли в нëм мы?! Не знаю… Но мне очень хотелось бы выбить его на наших кольцах обручальных, которые обязательно у нас будут когда-то… Может, не в этой стране и не в этой жизни, даже… Ведь, когда-нибудь, в череде перерождений бесконечных, мы, так же, рядом, родимся, но уже, возможно, свободные от уз крови одной…

Часть 2

Лилит

Я соврала, что, больше всего на свете, только, мотоциклов и грозы боюсь. Гораздо больше я боюсь летать! И, даром, я обнадеживающей статистикой, с вероятностью один на миллион, себя успокаивала, даром, вызубренные наизусть, советы психологов в голове прокручивала.
Все враз улетучилось, как только мы свои места в салоне боинга заняли. Возможно, кто-то откровенной глупостью назвал бы это, но мне, всерьез, казалось, что всевидящий Бог только и ждал удобного случая, чтобы отплатить нам за грехи наши, или же, наоборот, милосердно избавить от проблем неминуемых, которые туманное и мрачное будущее неизбежно нам уготовило. Хотя, на данный момент, это самое будущее, и не казалось, таким уж, беспросветным, как еще, каких-то, полгода назад… Вновь и вновь, вспоминаю, как радостно на шею тебе кинулась, когда нашу фамилию в числе претендентов на программу международного студенческого обмена объявили. Целый семестр практики в лучших отелях США, Англии, или Норвегии, на выбор! Перелет, проживание и питание- all inclusive! Это могло быть сравнимо только с тем, как будто, мы загрантур выиграли! Дело, лишь, за малым оставалось- приложить все усилия, чтобы наш средний балл за первое полугодие наивысшим оказался. И мы постарались! Несколько месяцев зубрежки добросовестной, языковые курсы через день по вечерам, еще и новая работа твоя, каким-то чудом в, и без того, сумашедший график вписывающаяся- все это начисто лишало, какой бы то ни было, личной жизни. Зато, теперь… Целых три месяца вдвоем только, вдали от дома, в стране чужой, где никому до нас дела нет- еще недавно о таком мы только мечтать могли!
— Пристегните, пожалуйста, ремни!- с улыбкой стюардесса обращается, и сердце еще чаще колотиться начинает.
— Ta av? — произносишь по норвежски, с акцентом смешным.
— Ja ,- стараюсь улыбку изобразить, но вместо этого слезы, подступающие внезапно, чувствую.
— Все хорошо!- мою ладошку влажную сжимаешь крепко.
Киваю, к иллюминатору отвернувшись, глядя как мелькают, а потом, исчезают, внизу оставаясь, строения аэропорта, деревья и оживленная трасса вдалике. Еще крепче пальцы твои сжимаю. Почти десять часов полета до Лондона, потом пересадка, и еще, не помню, сколько, до Бергена! Я же рехнусь! А, может, привыкну за столько времени? В конце концов, ты же рядом, а, значит, ничего плохого случиться не должно. Удивительно, насколько эта моя собственная аксиома, годами проверенная, безотказно на сознание действует! Уже несколько минут спустя, я дышать ровно смогла, а еще через полчаса, с тобой вместе, принесенный стюардессой, ужин съела, даже!
— Жаль, интернетом нельзя пользоваться! Можно было бы с Олсенами поговорить,- вздыхаю.
— Ты про разницу во времени не забывай, они спят еще!
— Точно! Сколько? Часов десять, минус, кажется?- память напрягаю, вспоминая курс географии школьный.
— Что-то около того… Из Хитроу, уже, созвонимся,- свои любимые наушники достаешь.
— Это мы на выходные, как раз, прилетаем?- такому удачному совпадению радуюсь,- Погуляем, пофоткаемся!
— Думаю, мы отсыпаться будем после перелетов таких!- на время в мобилке заглянув, зеваешь, расслабленно в кресле откидываясь.
— Интересно, в Бергене будет снег? — не унимаюсь, листая в плашете, скачанные с турсайтов, десятки фоток с захватывающим пезажами зимними.
— А ты уже мечташь на лыжах покататься?-усмехаешься, видимо, мои предстоящие неуклюжие виражи представляя.
— Было бы классно!- улыбаюсь мечтательно, обещания Стэйна вспоминая. — Надеюсь, ты камеру не забыл?- спохватываюсь.
— Нет, конечно! Как раз, будет повод испробовать.
— Ты хочешь сказать, что до сих пор ни одного снимка не сделал?! — удивляюсь искренне, учитывая то, как «бредил» ты «игрушкой» этой.
— А было когда?!- так же, удивленно, брови поднимаешь.
Хотя, и правда, что тут странного?! Весь этот круговорот сумашедший, как раз, со дня рождения нашего и начавшийся, вот уже год, почти, продолжается,
самый необычный, насыщенный и клëвый год из всей жизни нашей!
— Думаешь, они нормально воспримут..?- после паузы долгой, озвучиваю, наконец, вопрос, все это время, где-то, на переферии сознания, занозой сидевший.
— Насколько я знаю, норвежцы очень демократичны в этом смысле, по крайней мере, если, даже, по однополым бракам судить…
— А, кстати, а ты знал, что Голландия- единственная страна, где кровным родственникам жениться разрешается, только при условии, что разница в возрасте между ними не больше восьми лет?- случайно нарытыми на просторах сети, фактами интересными, делюсь, к слову.
— Охренеть! Чë, правда, что ли?! Так мы не туда летим?!- смеешься, к себе меня притягивая, в краешек губ целуя.
— Эрик!- смущенно глаза опускаю, чуть заметно в сторону, странно покосившегося на нас мужика, в соседнем ряду, кивая.
Улыбаешься, головой качая. Замолкаем, ненадолго, каждый в свои мысли погружаясь.
Интересно, по закону Голландскому, имели бы мы, иностранные граждане, право расписаться там, и был бы такой брак за пределами страны действителен?
— Как думаешь, а у нас есть шанс этим законом воспользоваться?- в следующую минуту мои собственные мысли озвучиваешь.
— Обалдеть, Эрик!- от «совпадения»(?!), этого, аж, мурашки по коже! — Ты серьезно?!- ресницы широко распахнув, смотрю на тебя, пытаясь понять, шутишь ли ты?
— Я так понял, это «да» означает?!- взгляд прямой, без тени улыбки, уже.
Ну и что сказать тебе?! Что, вообще, я сейчас произнести в состоянии?! Тридцать пять тысяч футов над океаном, мы, вдвоем, на другой край света летим, и ты, мой брат родной, предложение мне делаешь?! Такое, наверное, даже, присниться не могло!
— Ты, правда, хотел бы этого?- спрашиваю, все еще не веря что ты, действительно, серьезно, говорить об этом можешь.
— Почему нет?! А ты бы согласилась, если бы такая возможность была?
— Ты же знаешь...- глаза в глаза… Улыбки смущенные, как у школьников, впервые в любви признавшихся. Не вериться… Все еще не вериться, что может так быть… Что настолько далеко мы зайти смогли! А что, если б, и правда..? Вот так, когда-нибудь, домой вернуться уже с кольцами обручальными? Обалдеть! Не представляю даже… Хотя, нет! Отлично представляю! Вещи по чемоданам, и вперед! Совсем скоро это, и так, будет, неважно, с кольцами, или без… Совсем скоро…

Эрик

Твои глаза… Одной души на двоих отраженье. Жизнь на двоих одна, с каждым днем, месяцем, годом, все прочнее и неразрывнее переплетаясь. Признаюсь честно, эта чисто-теоретическая возможность, по началу, как прикол, воспринятая, на самом деле, «зацепила», даже. Хотя, по сути, не изменилось бы ничего, абсолютно! Наша связь- кровная, душевная, а, теперь, и физическая, уже, изначально была и есть гораздо глубже и многограннее, чем в любых отношениях двух людей обычных и, конечно, ни в каких подтверждениях формальных не нуждается, но с другой стороны… Это, реально, здорово было бы — ты, я — уже по-настоящему, открыто… Только теперь, я в полной мере, понимаю, что всякие меньшинства чувствуют, и почему так яро за свои права борятся. При этом их вразы больше, чем таких, как мы с тобой. Интересно, а сколько, действительно, случаев таких?! Вообще, один на миллион, наверное… По крайней мере, я не слышал, ни разу… Да, круто! Угораздило, называется! Как еще, правда, Олсены отнесутся?! Думаю, скрываться, все же, смысла не имеет. Все эти «маски-шоу», реально, достали уже! Не захотят общаться- их право! Хотя, думаю, до этого не дойдет, все же. Максимум, коситься будут как на ненормальных, коими мы, по большому счету, и являемся. Ну, к этому нам не привыкать! Вон, мужик, с ряда соседнего, до сих пор пялится! И хрен с ним! Аккуратно твою голову, уютно на моем плече умостившуюся, поправляю, свою руку затекшую высвобождая. Ты задремала. Времени уже много, наверное… В иллюминатор выглядываю. Темно. За густыми облаками даже звезд не видно. Надо тоже поспать попытаться. Дорога длинная предстоит…
Уже утром, наконец, в Лондоне приземляемся. Время? А, хрен его знает! Совсем «запарился»! По местному семь, без четверти. Багаж. Очередь на регистрацию повторную. До рейса нашего еще два часа, почти. Успеем кофе попить. Наудивление, я выспался, вполне!
— Ты как?- на всякий случай, спрашиваю.
— Все хорошо!- улыбаешься.
— Вот, видишь, трусишка, а ты боялась! — как ребенка по голове глажу, шутливо волосы взъерошивая.
Пройдя, наконец, формальности все, в кафе отправляемся. Еще час ожидания… И снова перелет. На этот раз, около двух часов, всего лишь…
— Берген! — выдыхаешь облегченно, по негласно заведенной традиции, со всеми вместе радостно в ладоши хлопая, когда самолет благополучно земли касается. Еще несколько минут по посадочной полосе кружимся и… Вот, наконец! Земля отважных викингов… промозглым дождем, моросящим, встречает нас!
От холода ëжишься, курточку под горло застегивая. Огромное здание аэропорта гигантский муровейник напоминает. Честно говоря, с трудом верится, что в такой толпе реально найти кого-нибудь. Инстинктивно, руку твою сжимаю крепче. Из терминала выйдя, по сторонам оглядываемся.
— Эрик, Лилит!- имена наши, с акцентом непривычным.
Оборачиваемся.
— Hei! — две приближающиеся фигуры,
в джинсах и спортивных куртках красных, широкие улыбки, с первого взгляда, неоспоримо свидельствующие о тесной родсвенной связи их обладателей, — Как долетели?- протянутые навстречу руки.
— Нормально, вроде...- наши, немного растерянные, улыбки ответные, объятия крепкие и, невольно задержавшийся на лицах друзей, удивленно-восторженный взгляд, который сами на себе бесчисленное количество раз ловить привыкли, — По ходу, не мы одни такие? — усмехаюсь, отмечая «прикид» их, как и наш, без сомнения, нарочно, друг под друга подобранный.
— А… Так, это с детства привычка,- смеются дружно, после секундного замешательства, смысл сказанного уловив, наконец,- Ну, поехали?
За ними к выходу следуем. Парковка. Опель-минивэн серебристый. Заднюю дверь открываю, вперед тебя пропуская.
— Вы как? К нам?- Стейн за руль садится.
Переглядываемся на секунду и, так же, вместе, киваем, устраиваясь поудобнее.
— Вообще, здорово, что вы прелетели!- широкая улыбка в зеркале,- В Хемседале, как раз, начало сезона. Вы же и на рождество останетесь?
— Да, наверное...- воспоминания общие, отныне, прочно связанные с датой этой, уже подсознательно, руки переплести заставляют.
Почти год… ТОЛЬКО год?!
— Наверное, непривычно рождество со снегом? У вас же, жара зимой...- вопрос Кристин из, незаметно устремившегося в обычное русло, потока мыслей, вырывает.
— Да, это, вообще, «голубая» мечта Лили- снег увидеть!- руку через плечо перекинув, к себе тебя прижимаю. Улыбка друг другу и Стэйну, в ответ на задержавшийся в зеркале взгляд. Очередное де-жа-вю, бля! Сфинкс, мать его, тогда тоже, вот так же, тихо офигевал, на нас глядя… Ну и хрен с ним! Сейчас, тем более, по фиг!
Как и ты, к окну отворачиваюсь. Аэропорт и город позади остаются, и теперь, только, бескрайние просторы, с изредка попадающимися на пути, одинокими, выкрашенными в красный цвет, деревянными домиками. Овцы вдалике, на склонах пожелтевших. Свинцово-серые тучи. И вокруг ни души! Типичный пейзаж северный, который, до этого, лишь на фото видел, в реальности какое-то удивительное, непривычное чувство умиротворения и покоя вызывает, как будто, даже, время здесь по-другому течет… Мелкие капли дождя на лобовом стекле, отражение фар на мокром асфальте, и извивающийся серпантин дороги бесконечной. Поворот головы. Глаза в глаза… Всего на мгновение, и снова, как под гипнозом, на небо хмурое, на деревья редкие и дождь косой… Совсем скоро, равнина горами и чередой тоннелей сменяется. Перевал за перевалом, по узкой дороге петляющей, порой, лишь небольшим ограждением от обрыва отделенная, белеющие вершины ледников на фоне сумрачного неба и, вновь, тоннель, на этот раз, на целых двадцать четыре километра растянувшийся- самый длинный в мире, как, по ходу, узнали мы.
Часа через четыре, наконец, в Хемседал въезжаем. Небольшие деревянные котеджи, светящиеся дорожки огней по склонам гор, вдалике. Последний поворот, и парковка возле здания со стеклянным фасадом и вывеской «Hemsedal Alpine Lodge».
— Снег!!!- из машины выйдя, ладошки к небу протягиваешь. Улыбка, и сияющие глаза ребенка, впервые к чуду прикоснувшегося! Шею мою обвиваешь, пушистыми белыми хлопьями, плавно кружащимися в свете фонарей, любуясь.
Снег… На ресницах длинных. Влажный блеск глаз любимых… И у меня самого какое-то удивительное состояние внутреннее. Даже не знаю, как описать… Эйфория. Наверное, это самое близкое слово будет. Когда всë восприятие до предела обострено, когда каждую картинку, запах, звук, как губка впитываешь, в самую душу запуская, и, при этом, кайфуешь бесконечно. Твое счастье, этот исходящий от тебя свет теплый, именно, так действует на меня, такое же, ответное счастье, рождая, безудержным желанием каждый миг, каждую секунду обнимать и чувствовать тебя, обожанием бесконечным через взгляд выплескиваясь.
— Ну, вот мы и приехали!- Здесь скромные аппартаменты наши,- Стэйн и Кристин к одной из сосновых «избушек» ведут нас.
— Здорово! Даже камин есть! — улыбаешься, уютную обстановку разглядывая.
— Сейчас огонь разожжем!- присев на корточки, Стэйн дрова горкой укладывает.
— Вы голодны, наверное, я приготовлю что-нибудь,- Кристин, сразу же, на кухню отправляется.
— Я помогу!- за ней следуешь, со Стэйном меня оставляя.
— Вы давно здесь?- спрашиваю, рассматривая, выстроившиеся на камине, фотки в рамках.
— Чуть больше месяца, как только сезон начался… А вообще, мы из Сволвэра.
— Сволвэр?- переспрашиваю, пытаясь вспомнить, где это на карте, примерно.
— Лофотены, островная часть западной Норвегии.
Кстати! Может, как раз, на рождество и съездим все вместе? Что ты думаешь, Кристин?- сестру окликает.
— Ты о чем?- к нам заглядывает.
— Мы, ведь, собираемся домой на рождество? Может, и ребят с собой захватим?
— Конечно! Там обалденная природа! Полярное сияние! Вы, просто, обязаны увидеть это!
— Конечно! Мы обязательно съездим, правда?- ко мне подходишь, ладошки теплые на плечи кладя.
— Ну, давайте за приезд выпьем?- Кристин бутылку вина и бокалы приносит.
— За встречу!- возле огня удобно разместившись, чокаемся.
— Наш фирменный козий сыр, попробуйте! — Кристин тарелку нам протягивает.
— Ммм!- откусываешь немножко и оставшийся кусочек в рот мне кладешь.
— Вы всегда такими дружными были?- это, обычное, для нас, действие умилительную улыбку у Кристин вызывает.
Киваем. В сотый, тысячный раз, глазами друг в друге растворяясь.
— А вот мы, наверное, лет до шестнадцати, совсем, как кошка с собакой жили...- легонько в бок толкает брата.
— Конечно! Ты же вредина была! Хотя, почему «была»?!- ответный толчок, и возня шутливая.
Усмехаюсь… Так чудно наблюдать за такими же, как мы, родившимися и выросшими вместе, так же, как две капли воды, схожими, и не верить, что, в отличие от нас, нет ничего между ними, что, скорее всего, им и в голову не приходит, что у кого-то, кто рядом сидит сейчас, совсем иначе все… «Лет до шестнадцати...» Примерно, так же, как и мы — до этого брат и сестра только, привязанные друг к другу, намного больше, чем должно быть, но тогда еще просто… Вновь и вновь пытаюсь тот момент вспомнить, когда впервые, как на девушку, посмотрел на тебя, и не могу… Наверное, потому, что сознание, нарочно, мысли эти прочь гнало, даже, когда тело предательски напоминало о том, что мы не дети уже, до последнего гнало, а потом… Во все тяжкие… С головой в омут. Сам с себя, порой, офигевая, и при этом, вот так, как сегодня, кайфуя бесконечно. От тебя. С тобой. Вековые табу разрушая и ни разу не каясь, при этом…
— Джет-лаг?- улыбка Стэйна сочувствующая, задумчивость мою за усталость, видимо, принявшего.
— Есть немного...- киваю.
Ты тоже примолкла, к плечу моему прижавшись тихонько.
— Вы не против, если я на одной кровати постелю вам? А мы со Стэйном здесь, на диване, поспим.
— Да, конечно!- следом за Кристин, в отделенную тонкой деревянной перегородкой зону спальни, проходим.
— Вообще-то, эти аппартаменты, больше, на семейных пар расчитаны. Но, думаю, вам, все равно, комфортно здесь будет…
— Все о*кей! Не беспокойся!- улыбаемся, между собой переглядываясь.
Семейная пара… Прикольно! Почти, в точку! Интересно, как будете вы на нас завтра смотреть, когда, утром застанете в обнимку спящими? А иначе и не будет! Мы же, все равно, наощупь найдем и прилепимся друг к другу, даже если и удастся порознь уснуть…
— Если хотите душ принять, это там,- Стэйн на дверь справа показывает.
Хотим?! Сейчас это, почти, пределом мечтаний было бы! Я соскучился за тобой! Ужасно соскучился! Да, что там говорить?! С «запаркой» этой, у нас уже месяц, наверное, ничего не было!
— Будем ложиться?- спрашиваешь тихонько,- чуть заметно, руки моей коснувшись.
— Давай посидим еще немного...- говорю, чувствуя, что после всех мыслей этих, уже, точно, не смогу с желанием своим справиться…
К камину возвращаемся. Еще по бокалу вина. Яркие отблески пламени на лице твоем. И снова, воспоминания. Порт Кэмпбел. Тот вечер, первый, когда мы, вот так же, у огня сидели… А потом поцелуй, и та ночь сумашедшая… Помнишь?! Тот, самый первый раз… Адреналин тот бешеный… К нему, тоже, привыкаешь постепенно. Наверное, поэтому наши отношения и кажутся нам такими обычными, уже. Нам. А другим? Свобода… Еще вчера нам казалось, что здесь, вдали от дома, мы, наконец-то, обретем ее. А теперь? Снова страх и борьба внутренняя. Желания открыться и здравого смысла борьба. Осуждения страх, справиться с которым оказалось гораздо труднее, чем думали мы… А может, все-таки, в нас проблемма? Может, далеко не так все, как мы сами себя убедить пытаемся?! Ведь, пока, где-то глубоко внутри есть, хотя бы, крошечное, зернышко вины, оно неизбежно ростки страха порождать будет…
— Эрик,- голос тихий, и ладошка теплая на руку мою опустившаяся,- Поздно уже...- встаешь, руку мне протягивая.
— Пойдем!- вслед за тобой поднимаюсь, за плечи обнимая.
Здравый смысл? А, к черту!
— Иди ко мне!- шепчу, нащупывая, затерявшееся в темноте, на кровати огромной, существо родное.
— Люблю тебя!- шепот, чуть слышный, поцелуем долгим заглушенный.
Дыхание теплое в шею… Уже привычно, уютно на груди моей устраиваешься. Улыбка счастливая, и, складывающаяся в голове мелодия тихая, почти в полусне, которую, обязательно, сыграть попробую, когда домой вернемся…

Лилит

— Доброе утро!- на кухню заходим, бодрящий аромат свежесваренного кофе вдыхая.
— Доброе утро! Как спалось? — две пары глаз, с любопытством одинаковым, по лицам нашим скользнувшие.
Ну вот, дождались, кажется… Хотя, чему, собственно, удивляться?! Ты же с самого первого момента, как будто, нарочно, не отлипал от меня! К счастью, усталость не позволила нам вчера поддаться искушению и нарушить приличия элементарные, а то бы, наверное, я и глаз не смогла бы поднять сейчас…
Взгляд на часы… Девять почти… А, кажется, рань совсем! К окну подхожу, в сплошную белую пелену вглядываясь.
— С утра, почти, всегда так. Сейчас на гору поднимемся, и солнце выглянет,- Кристин тарелку с бутербродами на стол ставит.
— Ты как?- спрашиваю тихонько, рядом присаживаясь, в такие же, еще сонные, глаза глядя.
— Нормально. Спал, как убитый! — улыбаешься, взглядом нескромным в ввырез халатика моего скользнув.
— Кстати, что у вас на счет одежды?- кофе допив, Стэйн из-за стола поднимается, — Я имею ввиду что-нибудь наподобие костюмов лыжных — легкое, теплое и чтобы удобно было?.. Все понятно!- заключает, по лицам нашим, озадаченным,- Будем искать!
Уже час спустя, полностью экипированные
в раздобытые близнецами костюмы, с взятыми, тут же, напрокат лыжами и сноубордами, мы образовавшуюся очередь у подъемника занимаем.
— На «зеленую»сперва?- Стэйн к сестре обращается,- Вы же ни разу не катались еще?- к нам поворачиваются.
Плечами пожимаем, отрицательно головой качая.
— Вообще, трасс много. «Зеленые»- для новичков. Есть еще «красные»- средней сложности, и «черные», для фрирайдеров и любителей бэккантри. Но там небезопасно, в плане лавин… Мы с «зеленой» начнем, а там посмотрим…
— Может, на «красную» сразу? — нос морщишь, явно, не желая среди неуклюжих «чайников» толкаться.
— О*кей! Давайте на «красную»!- Вслед за близнецами, в другую очередь перестраиваемся.
— Обалденно!- с наслаждением морозный воздух чистейший вдыхая, обводим взглядом открывающийся с вершины вид потрясающий!
Раскинувшийся у подножья городок небольшой, величественно возвышающиеся по склонам, сосны, ослепительно искрящийся снег, в пробивающихся сквозь легкую дымку лучах солнечных- все это великолепие, просто, дар речи отнимает, снова и снова, заставляя бесконечно восторгаться уже другим, еще более захватывающим, обличьем этой страны волшебной, такой непохожей на родину нашу, красотой своей сказочной, с первого взгляда, сердца наши покорившей. Так хочется, за руки взявшись, покувыркаться, как дети, в сугробах этих, наперегонки с горы скатиться, и, где-нибудь внизу, догнав друг друга, целоваться бесконечно долго, а потом, вечером, у камина греться, слушая, как дрова тихонько потрескивают, а за окном метель завывает…
— Ну, поехали?-романтичные мечтания мои прервав, Стэйн по плечу хлопает.
— О*кей!- отталкиваюсь, и виззжу от восторга, молниеносно скорость набирая.
— Догоняй!- следом слышиться, и через несколько секунд ты, с таким же, «Вау!» восторженным, мимо меня на сноуборде пролетаешь.
— Hei!- на ходу что-то крича друг другу, наши друзья тоже обгоняют нас.
Страшно! Здорово! Обалденно! Аж, дух захватывает! Эмоций столько, что не передать, просто! Скорость! Ветер и снег в лицо! Я не думала, что будет так! Так клëво! Прикольно, настолько! Поворот, и снова спуск, все больше скорость набирая, при этом, наудивление, вполне, уверенно, на своих двух держаться продолжая. Упс! Вот тут, я, перехвалилась, малость! Завернув неосторожно, в сугроб с разгона ныряю.
— Эрик!- кричу, и, к счастью, ты слышишь! К счастью, потому что, кажется, я ногу подвернула…
-Ты в порядке?- за пару секунд ко мне домчавшись, руку протягиваешь.
— Вроде… Нет… Нога...- подняться пытаясь, за лодыжку хватаюсь.
— Что там у вас?!- футах в ста, ниже, притормозив, Стэйн окликает нас.
Плечами пожимаешь, делая знак в нашу сторону ехать.
— Ну, что, герои?! Говорил, с «зеленой» начинать надо!- минуту спустя, поднявшийся к нам, Стэйн, на корточки присаживается, осторожно ногу мою ощупывая,- А, всë! На сегодня, по крайней мере!- неутешительный вердикт свой выносит, на руки меня подхватывая,- Да, нормально всë! Растяжение просто!- улыбка, в ответ на твой взгляд откровенно- испуганный.
— Может, я сама?- спрашиваю, смущение и неловкость ощущая от того, что он, по всей видимости, тащить меня собрался.
— Подожди-ка! — осторожно на землю меня опускает, напряженно вдаль всматриваясь,- Сейчас еще на снегоходе покатаемся! Набери-ка Ларсена! — К подкатившей к нам, сестре, обращается.
— Очень больно?- передав брату мобилку, Кристин под локоть меня подхватывает. — Немного...- улыбаюсь виновато, пытаясь вникнуть, о чем Стэйн говорит.
— Сейчас наш коллега, спасатель, подъедет,- с улыбкой ответной Кристин на наш родной, английский, переводит.

— Карета подана! Прошу!- Стэйн руку подает мне, занимая место, примчавшего к нам на снегоходе, парня здоровенного, — Держись крепче!- еще парой слов с парнем перекинувшись, с места срывается резко. Пипец! Это еще покруче, чем байк! Крепко в спину его вжимаюсь, от обжигающего морозного ветра и пыли снежной зажмуриваясь.
— Все о*кей?! — оглядывается, нарочно крутой вираж на повороте исполняя.
— О*кей!- стону почти, моля Бога, чтобы только побыстрее до домика нашего добраться.

— Ну вот, так-то лучше… — растерев мою ногу мазью какой-то и эластичным бинтом перетянув туго, Стэйн голову поднимает,- Танцевать вечером будем?- улыбка ослепительная, и взгляд глаз голубых в мои глаза. Ресницы опускаю, стараясь не выдать неловкость и смущение, уже, в который раз за сегодня, меня охватившие. Еще недавно мне, как и любой девушке, безусловно, польстили бы знаки внимания парня симпатичного, даже, если, при этом, я и не подумала бы взаимностью ему отвечать. Еще недавно… При воспоминании о Сфинксе сжимается все внутри. Насилие. Похоже, оно никогда не проходит бесследно. Даже, если кажется, что забылось всë… Эти шрамы уродливые, на всю жизнь глубоко в душе остаются, простого доверия и радости общения лишая, заставляя, подобно ежику, в комок колючий сжиматься, когда кто-то, всего лишь, погладить хочет…
— Как ты?- прямо с порога, ко мне спешишь, на все еще сидящего у ног моих Стэйна беглый взгляд бросив.
— Все в порядке,- киваю, с трудом сдерживаясь, чтобы не кинуться на шею тебе, чувствуя, насколько необходимо мне сейчас близость твою ощутить, в этих надежных, уютных объятиях оказаться, как ребенок, прижавшись крепко, в нашем собственном, только нам двоим принадлежащем, мире укрыться. Паранойя? Знаю… Только неизлечимо это. Скорее, наоборот… Кажется, эта жизненно-необходимая, постоянная потребность друг в друге только прогрессирует, как будто, наш собственный «единый организм», обладая иммунитетом врожденным, «на клеточном уровне», отторгает любое «вторжение чужеродное».
День незаметно промчался. Уже, часа в три, понемногу, смеркаться начало, а еще через час, яркие дорожки огней осветили, открывшиеся для вечернего катания, трассы.
Мы сидели в небольшом уютном баре и пили горячий шоколад с вафлями, через огромное, во всю стену, окно наблюдая царящую на спусках возню оживленную, обсуждая планы на нашу следующую встречу, на рождество запланированную, конечно, если в нашей, с завтрашнего дня начинающейся, практике, будут предусмотрены эти каникулы праздничные.
— Мы так и не узнали на счет автобуса...- только сейчас спохватываюсь, на тебя глядя обеспокоенно.
— Не волнуйтесь! Сейчас, в сезон, они почти каждый час ходят, так, что можете смело до утра гулять, а потом выспитесь в дороге… Кстати, у нас тут классный клуб открылся недавно!
— Будем танцевать?- ко мне обращаешься, почти в точности, вопрос Стэйна повторив.
— Может быть… — плечами пожимаю, в шоколадную гущу на дне чашки всматриваясь.

Клуб, и правда, неплохой оказался, чем-то напоминающий тот… название забыла, где мы наш месяц с тобой отмечали… Хотя лучше бы я не вспоминала об этом! Твари-Сфинксу, явно, с самого утра сегодня икается! Ладно, хватит о грустном! В конце-концов, ни Стэйн, ни кто-то другой мужского пола, не виноват в том, что эта мразь обдолбанная сделала… Так что, будем веселиться! Тем более, поводов больше, чем достаточно!
— Шампанское?- за барную стойку усаживаясь, Стэйн к нам с Кристин поворачивается.
— Может, какой-то коктейль, лучше?- моя лукаво поднятая бровь, и твоя улыбка ответная, означающая, что ты, как всегда, безошибочно угадал, на что я сегодня настроена…
— Может за столик пройдем?- пока, еще, полупустой, зал взглядом обводишь, уже по привычке, укромное местечко в углу выискивая.
— Уу...- нос морщу, на высоком барном стуле раскачиваясь, потягивая из трубочки разноцветный микс с долькой киви на краю бокала.
Усмехаешься молча, головой качая. Вообще-то, со мной такое редко случается, но для тебя это означает только одно: твоя доза алкоголя сегодня будет, как минимум, вдвое меньше моей, чтобы хоть кто-то из нас в адекватном состоянии был.
Коктейль, и правда, расслабляет. Уже часа через пол, тебе удается, все же, убедить меня перебраться в более тихое местечко, на втором ярусе зала огромного, и занять столик на импровизированном балконе с видом на танцпол, где, к этому времени, уже вовсю, тусовалось большинство тех же лиц, что утром на лыжной трассе мелькали. Непринужденная болтовня обо всем, и ни о чем, конкретно, окончательно, стерла следы внутреннего напряжения, а может, мы, акклиматизировались, просто…
— Как нога твоя?- Грохочущую музыку перекрикивая, Стэйн к самому уху моему прижимается.
— Нормально, вроде!- улыбаюсь, с облегчением отмечая, что, и правда, уже, почти, не чувствую боли,- Чудо-мазь!- смеюсь, колечко ананаса с очередного коктейля в рот кладя.
— Так как насчет потанцевать?- слегка качнувшись, Кристин из-за столика поднимается, с улыбкой руки нам протягивая. Снова вниз спустившись, в самом центре беснующейся толпы оказываемся.
— Hei! Не скучай!- Тут же ритм уловив, Кристин за собой тебя увлекает, а в следующий миг, прежде, чем я опомниться успеваю, Стэйн, как пушинку, подхватывает меня, на шею себе усаживая.
— Нет!- кричу от неожиданности, удержавшись, чудом, краем глаза запечатлив откровенный шок на лице твоем,- Стэйн, пожалуйста! Не надо!- кричать продолжаю, в волосы вцепившись, пока он, смилостивившись, наконец, на пол меня не опускает.
— Трусишка!- сильные руки талию мою обвивают, к себе притягивая. Аромат парфюма. Чужой. Такого же чужого, пусть, и привлекательного, тела близость… Вдох. Выдох. расслабиться пытаюсь, подчиниться в танце движениям его, но тут же, словно, молнии разряд, глаза твои. Взгляд, намертво, к нам прикованный, в одно мгновение, душу наизнанку вывернувший. Ты тоже танцуешь… С ДРУГОЙ. Ее руки на шее твоей, что-то шепчащие губы, к уху твоему прильнувшие…
Минута… Вечность… Вырваться. Сбежать, прямо сейчас. Не могу. Вот так же, как ОНА, к тебе прижаться… Чужие руки, по спине моей, дыхание, по щеке скользнувшее…
А в следующую секунду, как в съемке замедленной, одновременно, друг к другу… Лицо в ладони… Глаза… Губы…
Шок. На лицах застывших.
Ресницы, всего на мгновение поднятые, и, снова, опущенные, горящие щеки и бешеный ритм пульса в висках… Дернувшаяся, к выходу моя рука, твоей рукой крепко удержанная.
— Две Маргариты и виски.- слова Стэйна к бармену обращенные, как сквозь стену…
Глоток обжигающий, по венам растекшийся… Две пары глаз, в ожидании немом, застывшие.
— Как-то так...- плечами пожимаешь, видимо, решив вместить в этой фразе скомканной весь ëмкий смысл вынужденного признания.
— Могли бы и сказать...- усмешка Стэйна кривая.
— А что изменилось бы?- ответный взгляд твой, с, едва заметно, проскользнувшей обреченностью, невольно, в самое сердце уколовшей.
Натянутое молчание Кристин, на разноцветные кубики льда в бокале уставившейся.
Сожаление. Бессмысленное уже. Рухнувшей надежды на понимание, горечь…
— Пойдем, пожалуйста!-
Шепчу, чувствуя, как, вдруг, сдавило все внутри, и на глаза непрошенные слезы навернулись.
— Мы сейчас...- крепко руку мою сжав, сквозь толпу, к выходу, протискиваемся.
Вдох глубокий. Свежий морозный воздух немного в чувства приводит.
— Ну, что ты, маленькая..?- куртку свою распахнув к себе меня притягиваешь, укутывая.
— Не знаю… Просто...- носом шмыгаю, в свитер твой утыкаясь.
— Успокойся, они же ничего такого не сказали- как ребенка, в макушку меня целуешь.
— Не сказали, но я же чувствую...- вздыхаю, с болезненным пристрастием, мазохистским, вновь и вновь, эти завуалированно-осуждающие, шокированные взгляды в памяти прокручивая.
— Не бери в голову! Все хорошо… В конце концов, они не обязаны были аплодировать, — утешить пытаешься. Меня? Себя?
— Эрик, пожалуйста, давай уедем! Я не хочу больше здесь оставаться!- голову поднимаю, в глаза твои умоляюще глядя.
— Лили...- вздох тяжелый. Замолкаешь, словно, стараясь слова подобрать,- Это наша жизнь, и никто не имеет права...- Вновь замолкаешь, как будто, сам о свои же слова споткнувшись,- Мы должны привыкать, должны…
Все та же, обреченность в глазах твоих, уже, второй раз за вечер, душу рвет… Должны… Ты прав… Как всегда, прав… Вот, только как теперь? Как?..

Эрик

Честно говоря, я, не меньше тебя, свалить хотел, просто, забыть все, как сон хреновый, и только элементарное приличие вынудило, все же, пересилив себя, продолжить весь этот спектакль абсурдный, по сути, ни им, ни нам, не нужный, уже. Благо, алкоголь, в этом смысле, творил чудеса, расслабив накаленные, до предела, нервы… Хотя, сами виноваты, бля! Конечно, ребята молодцы -встретили, как родных, развлечь по полной старались… П*ц! Только сейчас доходить начинает как, наверное, со стороны это выглядело, когда мы вот так, тупо, друг к другу ринулись. Тут любой бы обломанным остался. Ох*ть! Они еще отреагировали нормально… Ты, тоже, как-то, не совсем адекватно, отнеслась ко всей ситуации этой, восприняв, в сущности, вполне, здоровый шок нормальных людей, такое о нас узнавших, чуть ли, не как обиду личную. Да, этот год последний, внатуре, окончательно, мозги нам обоим сдвинул… Я и по себе заметил, что еще больше замкнутым стал. Эта вселенная в миниатюре, только из двоих состоящая, куда посторонним вход воспрещен, эта постоянная, больная потребность в полной и безоговорочной принадлежности друг другу… Так всегда было, но никогда, еще, до такой степени… Такой, вот, маленький домик, где-нибудь в горах, где на десятки миль ни души — вот судьба наша… От мысли этой, наудивление, спокойно и хорошо становиться. Монотонный гул автобуса усыпляет… Твоя голова на плече моем. Мелькающий за окном, уже знакомый, пейзаж, туманный… Сейчас приедем, обустроимся, а на какой-нибудь уикэнд снова в горы! В идеале, подальше, куда-нибудь, где нет толпы, где снег нетронутый и тишина…
Мы вместе «заболели» страной необыкновенной этой. И, если, когда-нибудь, эта мечта наша уехать сбудется, то можно с уверенностью сказать, что со своим выбором мы уже определились.
Следующий месяц, как один день, пролетел! Новый город, знакомства, практика, по сути, полноценной работой являющаяся, — все это было, как будто, прообразом именно той жизни, о которой мы и мечтали. Удивительно, но сейчас, спустя несколько недель, всего лишь, именно, Мельбурн чужим и далеким стал. И все реже и неохотнее звонки домой становились, так словно, там совершенно чужие люди остались, жизнь чужая малышей двух, беззаботно на побережье резвящихся. Братик и сестренка, в далеком прошлом…
А настоящее…
Мощенные камнем улочки набережной, разноцветные, покрытые черепицей домики, низкие серые облака над заливом, покачивающиеся на волнах лодки и яхты. Чаек крик… Твоя ладошка озябшая, в карман куртки моей нырнувшая, уютно устроившаяся в моей руке теплой.
— Пойдем, погреемся? — в очередную кафешку ныряем.
Счастье. Здесь и сейчас. В скромном маленьком номере на двоих, с кроватями, в первую же ночь сдвинутыми, в губах этих родных, поцелуем теплым каждое утро будящих, в чашке кофе, здесь же, в баре отеля, в перерыве обеденном… Вот оно- настоящее, из множества таких обычных, на первый взгляд, моментов складывающееся. Счастье, с мечтами о будущем, ближайшем, и не очень, но, главное, как всегда, общими, одними на двоих, как сама жизнь.

Лилит

Восс-горнолыжный курорт, в полутора часах езды от Бергена, как и Хемседал, праздничным снегопадом встретил нас. Наш день рождения, и годовщина, в этот раз, на выходные припавшие, из за чего долгожданные рождественские каникулы на пару дней раньше начались, действительно праздничное настроение создавали! Закинув рюкзаки в забронированный, заранее, номер, мы, сразу же, в прокат отправились. Эта твоя «идея-фикс» на сноуборд меня поставить, поначалу, нервную дрожь в коленках вызывала, но твоя настойчивость необыкновенная, ради которой ты, даже, готов был еще на денек-другой свою мечту о «черной» трассе отложить, в конце концов, заставила меня сдаться. К счастью, «инструктор» из тебя был отменный! Уже к концу первого дня, мы, вовсю, наперегонки гоняли, лишь ненадолго прерываясь чтобы очередной чашкой глинтвейна согреться, и снова к подъемнику спешили. Это, реально, круто было!
Звонок мобилки сонную тишину утра следующего нарушает. Наощупь к тумбочке тянешься.
— Олсены… — стонешь, мобилку мне протягивая, — Поговоришь?
— Уу… Ты! — потягиваюсь, с трудом глаза разлепить пытаясь…
— Hei!- твой голос хриплый и, уже, привычно, скользнувшая по моей груди, рука теплая… — Всë о'кей… Приболели слегка… — прокашливаешься.
Твоему непревзойденному таланту на ходу «отмазки» придумывать всегда можно было завидовать! По животу вниз, дразнить продолжая, откровенно наслаждаясь реакцией моей.
— Да, нормально всë, не «парьтесь»! Свидимся еще! — ещë с минуту поговорив «ни о чем», наконец, мобилку всторону отбрасываешь, на меня всем телом наваливаясь
— Братишка-врунишка!- улыбаюсь, «дразнилку» детскую вспоминая.
— Сестренка- сластенка! — не остаешься в долгу, за мочку уха меня кусая легонько, ясно давая понять, на что сейчас настроен.
— Ммм! — губу закусываю, в превкушении ежедневного, но от этого, не менее, захватывающего, «ритуала» пробуждения утреннего.

— Сегодня, кажется, солнышко будет !- горячую чашку ароматного кофе обхватив, открывающимся из окна бара видом на ослепительно сверкающие горы, любуюсь.
— Не факт! Стэйн же говорил, что в горах погода по сто раз в день меняется!- быстро с завтраком расправившись, на стуле ерзаешь нетерпеливо.
— Все-таки, некрасиво получилось, как-то… — вздыхаю, по-прежнему,
где-то, в глубине души, подобно занозе, засевший, неприятный осадок, ощущая.
— «Забей»! — нос морщищь, явно, не желая вновь поднимать, благополучно «отправленную на антресоли», тему, — Идем, надо еще в прокат заглянуть!- поднимаешься, руку протягивая.
— А это зачем?- две штучки маленькие с кнопочками, на брелок автомобильной сигнализации чем-то похожие, с интересом разглядываю.
— Трансивер называется. Чтобы, в случае чего, можно было по сигналу найти человека. На «черных» трассах он обязательно должен быть. Подними-ка куртку!- ремешок на поясе мне защелкиваешь.
— Ну, готова?- повторив с собой то же самое, и захватив сноуборды, к подъемнику направляемся.
— Ты уверен?- на белеюший вдалике, поросший редкими соснами, склон, смотрю, прищурившись.
— Конечно! Вот увидишь, там намного круче, да и толпы этой нет.
— О*кей!- улыбаюсь, вчерашнее катание наше с восторгом вспоминая.
С вершины, куда поднялись мы, реально обалденный вид открывался! Поселок с другой стороны остался, и теперь, только, усыпанные гладким, сверкающим на солнце, нетронутым снегом, горы, и прозрачная синева неба бескрайнего вокруг. И тишина. Торжественная, сказочная тишина, лишь, поскрипыванием от ветра сосен, изредка, нарушаемая.
Сколько мы простояли вот так, обнявшись, этим великолепием любуясь? В который раз, время остановилось…
— Вперед?!- улыбаешься.
Киваю, все с той же улыбкой, завороженной, и уже в следующую минуту, мы наперегонки вниз мчимся.
— Yuohoo!!! — крик восторженный, эхом по горам прокатившийся.
— Ты как? — еще несколько десятков футов вниз промчавшись, на меня оглядываешься.
— Супер!- смеюсь, руки вверх поднимая.
— Б*!- твой, на мгновенние замерший, устремленный на вершину взгляд, тоже резко обернуться заставляет. Темные трещины, подобно гигантской паутине, медленно по снегу расползаются, а в следующую секунду, огромная белая масса, от вершины оторвавшись, с молниеносной скоростью на нас несется…
— Эрик!!!- В отчаянной попытке бегства, с места срываюсь и падаю, тут же. Последнее мгновение…
— Лилит!!!!!- Твой крик душераздирающий в обрушившемся круговороте белой тьмы, исчезнувший…

Проблески сознания, как вспышки. Холод. Дикий. До костей… Смерзшиеся веки с трудом разлепляю. Слабая попытка пошевелиться, выкарабкаться из, наудивление, неглубокого сугроба острой болью во всем теле отзывается. Сколько времени прошло?
— Эрик!- стон хриплый.
Тишина. Лишь, завывание ветра, в вершинах сосен вековых. Еще движение, и снова лицом в снег. Отчаяние, страх, парализуют. Нет! Не сейчас! Только не сейчас! Я должна… Двигаться должна! Найти должна тебя! Боль превозмогая, медленно ползти начинаю. Ветер обжигающий в лицо. Слезы, льдинками на ресницах замерзающие.
— Эрик!!!- задыхаясь, кричать продолжаю, чувствуя, как сердце сжимается судорожно от тишины ледяной этой, от одной мысли, что, в отличие от меня, чудом на поверхности оставшейся, ты под тоннами снега можешь быть погребен сейчас. Но где?! Спасатели где?! Они ведь должны знать!!! Искать нас должны!!! И снова вперед, в сугробах утопая, ни рук, ни ног, почти, не чувствуя. Застывшее время. Вечность. Братик… Я должна… Ради нас двоих… Должна! Вдох судорожный. Очередная попытка в руки взять себя, боль и панический страх превозмочь, отыскать в себе те скрытые резервы, которые, зачастую, именно, в критических ситуациях обнаруживаются.
Деревце маленькое. Цепляюсь, приподнимаюсь немного, в пустоту белую вглядываясь, и снова падаю, краем глаза успевая какое-то пятно яркое вдалике разглядеть. Борд? Твой борд!!! Значит ты там!!! Там!!! Еще футов сто… Так же, ползком… Да!!! Это он!!! Радость, в следующую минуту, еще большим отчаянием сменившаяся. Тебя нет! Нет…
-Эрик!!!- очередной отчаянный крик «вопиющего в пустыне». Вдох глубокий, морозом легкие обжигающий, куском льда в сердце застывший. Дрожь, все тело сотрясающая, справиться с которой не могу больше. Силы, тающие с каждой минутой, как и шансы… Нет! Я не могу! Не имею права думать, даже...! Сдаваться не имею права! Пока есть надежда, пока… И снова вперед, уже просто скатываясь. Поросший соснами овраг впереди и бугорок темный снегом заметенный.
— Братик!!! Братик, любимый!!! — буквально сваливаюсь сверху, руками онемевшими, снег гребу лихорадочно,- Я тут! Слышишь?!- за плечи хватая, тормошу из последних сил,- Скажи! Скажи, хоть что-то!- к губам ледяным припадаю.
— Дыши, родной! Дыши!- глубокий вдох, в губы застывшие… — Дыши!!! Умоляю!!! Дыши!!!
Куртку рванув, к груди твоей прижимаюсь. Мгновение, в вечности замершее… Сердца удары глухие… Так странно… Осознавать, что оно бьется, все еще… Мое бьется, когда твое — нет… Этого, просто, не может быть! Не может…
Я могла бы снова, как когда-то, отдать тебе кровь свою, наверное, дышать за нас двоих могла бы, даже… А сердце? Кто может заставить его биться вновь?! Безысходность. Сердце, душу на куски рвущая… В равнодушное, немое небо взгляд… Один раз, уже, смилостивившись, оно вернуло мне тебя. Тогда… А сейчас? Вот он, час расплаты, неизбежный! Ожидание покаяния? Нет! Не смогу! Никогда не смогу, даже, если это последняя минута моя. Если..? Пустота. Вокруг. Внутри. Даже боль и холод исчезли… Наоборот, вопреки законам всем, неожиданно, тепло становится… К груди твоей прижимаюсь снова. Мы часто засыпали так. Помнишь? Так хорошо и спокойно, как всегда, когда вместе… Размытые образы плавно в сознании всплывают, уже где-то, между сном и реальностью. Колыбельная мелодия тихая. Хочешь, я спою тебе ее, как в детстве мама нам пела?

Крошку-Тролля мать качала в домике лесном.
Спи, мое родное чадо!
Спи, сыночек мой!
Затерялся в соснах ветер,
Речки лед сковал,
Тихо-тихо зимний вечер
Сказку нам шептал.
Разожжем огонь в камине,
Будет ночь длинна.
Вьюга злая по равнине
Бродит до утра.
Пусть полярное сиянье
Скрасит твои сны!
Баю-баю, спи, мой ангел,
Долго, до весны…

Гул вертолета, вдалике, сливаясь с тихим напевом монотонным, еще на минуту в реальности задерживает. Последнее движение. Кнопка трансивера. Твоего. Моего. Выключаю. Медленно падающие хлопья снега пушистые уютно укрывают одеялом теплым… Спи, родной… Я с тобой… С тобой…

Лет 20 спустя…

Хрупкая девушка с длинными темными волосами и такой же, длинноволосый, парень, взявшись за руки, стояли перед алтарем. Кроме них и пожилого священника, в этой маленькой церквушке, на окраине Вестланда, не было ни души.
— Согласен ли ты Йен Ван Берг взять себе в жены Каю...- священник умолк на секунду, видимо, удостоверяясь в том, что не перепутал ничего,- Каю Ван Берг,- добавил он, только сейчас на их удивительное внешнее сходство обратив внимание,- И быть с ней в богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?-продолжил он свою речь обычную, которую, за долгие годы службы, уже тысячный раз повторял.
О времена! О нравы! Еще с десяток лет назад, он и подумать не мог, что его приход в подобие Содома и Гоморры превратится! Но что поделать?! Если не считаться с веяниями современными, к тому же и государством узаконенными, то так и последнего прихожанина потерять можно…
— Да,- ответил парень, с бесконечной нежностью на избранницу свою глядя.
— А ты, Кая Ван Берг, согласна ли взять в мужья Йена Ван Берга, и быть с ним в богатстве и бедности, болезни и здравии, до самой смерти?
— Да,- тихо произнесла девушка, и вся та нежность бесконечная, как в зеркале, в глазах ее отразилась.
— Благословляю вас, дети мои,- руки возложив, произнес священник,- И Бог вам судья,- вздохнув, добавил чуть слышно, глаза возведя к небу…
«Любящие сердца родятся рядом» — как запоздалое эхо, промелькнула в его памяти, выгравированная на их кольцах, надпись, когда две тонкие тени, так же, держась за руки, тихо исчезли, растворившись в лучах заходящего солнца…