Шерше...

Шерше ля фам.

Нам по шестнадцать. Мы чинно сидим на дне рождения у Руслана. Он же
Руся, он же Рус, он же Остап, он же еще кто-то там (за давностью лет и
не вспомнишь). На столе бутылка полусладкого. Мама Руси не то, чтобы
сильно разделяет взгляды партии на употребление советским народом
алкоголя и чтит сухой закон - просто считает нас еще сопляками.
Унылость ситуации скрашивает присутствие двух одноклассниц Руса. Правда,
говорят они также мало, как и мы, и, видимо, тоже чувствуют себя не в
своей тарелке. Наконец, поняв, что скоро день рождения превратится в
поминки, мама Руслана уходит. Из под стола вынимается бутылка самогона.
Дело идет на поправку, комнату постепенно наполняет атмосфера праздника…

Вдруг общее веселье прерывается громкими рыданиями. Именинник плачет. «Я
люблю ее!» - через всхлипы кричит Рус, незаметно выпивший, как
выяснилось, почти стакан «сэма», причем залпом.

”

–

1/4

–

и до этого крепкие напитки не пробовавшим (это сейчас он стал грозным,
большим и, в общем-то, нехорошим, способным спокойно выпить литр водки и
более. Но это к делу не относится)

«Шерше ля фам» - говорил классик. «Ищите женщину»... В нашем случае
искать долго не пришлось. Просто Леночка, живущая в соседнем доме, не
пришла. Его Леночка, такая же тихая, спокойная, положительная и
упитанная девочка, которую он одну хотел видеть на своем
шестнадцатилетии, вместо нас всех, вместе взятых…Ее не пустили родители
(Рус как-то опрометчиво пригласил нас, чья хулиганская слава, правда,
не без преувеличений, была очень широко известна).

Тогда я не понял этой истерики, этих слез. Плакать из-за девчонки? Фу…

Прошло много лет… Теперь я понимаю тебя, Руслан.

И мне даже не надо стакана самогона, чтобы закричать: «Я люблю ее!».

И она сказала, что придет на мой день рождения.