Безымянная 13

Я расплачиваюсь с курьером и беру в руки заветную коробку с пиццей. Мы стоим на улице возле метро «Октябрьское поле», вокруг которого непривычно зияет пустота и гуляет ветер над грудами снесенных торговых павильонов. Еще позавчера вечером, когда я убегала из квартиры, здесь был целый ряд салонов связей, цветочный киоск, мясная лавка… Вот что, оказывается, так возмутило Веронику.
На прикрепленном к коробке бланке с заказом пиццы указан нужный мне адрес – соседняя квартира от той злополучной, где я обнаружила себя менее двух суток назад. Это я придумала для прикрытия. Сделала заказ, а потом созвонилась с курьером и сказала, что могу встретить его у метро. Он, конечно, обрадовался, а я целых пятнадцать минут простояла на развалинах магазинчиков, ожидая его, и успела продрогнуть. 
Пицца – это мой входной билет в подъезд. Я в образе сотрудника доставки. Ульяна разрешила пользоваться всем, что может мне понадобиться в ее квартире. Следуя примеру загадочного Никиты, я выбрала серые треники с кроссовками, темно-синий пуховик, а черную бейсболку натянула до самых глаз. В таком виде с рюкзаком на спине я сойду за какую-нибудь студентку, подрабатывающей курьером, и растворюсь в толпе незамеченной. 
Я подхожу к дому, и мое сердце набирает скорость. Оно так колотиться, что мне начинает казаться, что вместо него у меня в груди бешеная лягушка, которая так и норовит выскочить наружу. 
А что, если там кто-то пасет меня? Хотя нет, разумный человек не стал бы возвращаться в эту квартиру. Деньги, за которыми охотятся, я с собой утащила. Что еще там может понадобиться? Навряд ли они будут думать, что я вернусь. 
Мне даже не приходится набирать в домофон – в тот момент, когда я подхожу к подъезду, из него выходит молодая мамочка с коляской. Я придерживаю для нее дверь и прошмыгиваю вовнутрь. И только тогда мне в голову приходит мысль «А что, если меня кто-нибудь узнает? Вдруг я все-таки жила тут, и мне скажут «Эй, Танька! Ты, что, в разносчики пиццы подалась?»
Я не успеваю подумать над этим, так как из окошка мне кричит консьерж. 
— Вы это куда намылились?!
Эта хмурая женщина в очках, словно пес на цепи, рвется в бой при виде просочившегося в подъезд постороннего. 
Вот для чего был придуман весь этот маскарад с пиццей. Я сую ей под нос бланк заказа «Империя пиццы» с указанным адресом, а сама с замиранием сердца жду разоблачения. 
Но консьержка, прочитав адрес на бланке, не только не узнает меня, но и теряет ко мне всяческий интерес. Есть такая категория людей, которых можно отнести к «невидимкам». Например, уборщицы. Безмолвные, в примелькавшейся униформе, они передвигаются практически бесшумно и становятся невидимыми для окружающих, их попросту перестают замечать. А для консьержки, судя по всему, к этой категории относятся разносчики пицц.
— А это случайно не ваш подъезд показывали на НТВ? – раз консьержка не узнала меня, я смелею.
— Когда? А что случилось? – глаза этой пожилой дамы тут же загораются от любопытства.
— Вчера. Да вроде труп нашли, — как можно безразличней говорю я в ожидании лифта. – Зарезали парня какого-то.
— Нет, у нас труп не находили, — с сожалением отвечает она и вздыхает. – Ни вчера, ни позавчера…  
Мне кажется, ей даже становится завидно той консьержке, в чьем подъезде произошло убийство. Хоть какое-то развлечение, похлеще шоу «Дом 2», и телевидение приезжало, не то, что тут у нее – одна скукотища болотная.
Я захожу в лифт. Значит, труп не обнаружили еще. Надо теперь поговорить с соседями. Посмотрим что они скажут. Может, получится нарыть информацию о жильцах этой странной квартиры. Если, конечно, они не узнают во мне квартирантку. То, что консьержка не опознала меня, еще не говорит о том, что я точно здесь не жила. Может, она новенькая просто.
В соседней квартире дверь открывает сонный подросток в толстовке с окровавленным Токийским гулем. Вид у него расстроенный. Наверное, уроков кучу задали, он после школы прилег вздремнуть перед тем, как браться за них, а тут курьер какой-то будит.
— Здравствуйте! Пиццу заказывали? – спрашиваю, как ни в чем не бывало.
— Неа, не заказывали, — отвечает парнишка, но дверь не закрывает. Волшебство ароматной пиццы за считанные мгновения окутало его, и он, зомбированный, смотрит на коробку голодными глазами, сглатывая слюну. 
Это хороший знак. Как и то, что он не узнает во мне соседку.
— Странно, в заказе указан номер вашей квартиры. Сейчас уточню, — я делаю вид, что звоню.
— Но я готов купить вашу пиццу, — заявляет подросток. – Сколько там?
Я имитирую разговор с сотрудником и смотрю на голодного подростка.
— Ошибка вышла. Заказывали в 20 квартиру. 
— Да не может быть! Там никто не живет, — возражает он. 
Это как понять никто не живет?! А чьи были вещи? Или он нарочно водит меня за нос, чтобы я продала ему пиццу?
Мне досадно. Теперь я не узнаю от него правду. Может, даже мальчишка видел, как позавчера ночью менты выносили труп (когда рабочий день консьержки окончился), а  теперь из-за этой дурацкой пиццы фиг признается в этом.
У него на глазах я иду к 20 квартире, нажимаю на звонок и жду. 
А если там сейчас  Милашка со своими головорезами? Вот весело будет.      
Слава Богу, дверь никто не открывает. Парнишка с победоносным видом смотрит на меня и улыбается.
— Я же говорил, там никто не живет! Сколько за пиццу? 
Я соглашаюсь продать ее, чтобы поскорее от него избавиться. В моей голове созрел уже новый план. Как только дверь за парнишкой захлопывается, я достаю из кармана ключи. 
Сейчас и проверим, нашли труп или нет.              
Я мысленно желаю себе удачи и открываю дверь квартиры.
Продолжение следует...