ВИЗИТ глава 6

ГЛАВА   6
     
      По ночному шоссе мчались лимузины, буравя тьму светом фар. Встречные машины подавали в сторону, видя их безумную гонку, участниками которой они быть, не хотели.
      Юм, бросив взгляд за окно отвернулся и свернувшись клубком на сиденье, заметил:
     — Впереди длинный путь.
     — Как же, — не согласился с ним Барон. — Три часа езды. Не так уж и много.
     — Я имею в виду дальше, по океану. Светлана, ты соскучилась по-нашему кораблю? — обернулся Юм к сидевшей неподалеку от него девушке. С того момента как они покинули особняк, она не проронила ни слова.
     Промолчав несколько секунд, она ответила: 
     — Нет. Не соскучилась. А вот Катерину, я бы с удовольствием увидела. Когда она с другом к нам присоединятся?
     Барон, с иронией скосив глаз, поправил:
     — Когда мы присоединимся к ним. Они уже на судне.
     — Давно? — заинтересовалась Светлана.
     — Да, пару часов назад они взошли на палубу, — с готовностью сообщил Юм. — И ждут не дождутся, когда корабль выйдет в океан.
     Вздохнув, Светлана посмотрела в окно и не отрывая глаз с мелькавших мимо огоньков машин, сказала:
     — Я бы хотела остаться в городе.
     — Светик! — в притворном ужасе вскинулся Юм. — Там сейчас смерть! Местр отправляет души людей в иной мир. К утру население города, заметно сократиться!
     Девушка отвела взгляд от окна и потрясённо посмотрела на кота, который не скрывал, что доволен реакцией на известие. Переведя взгляд на Барона, она выдохнула:
     — Это правда?
     — Что сейчас вымирает полгорода? — уточнил Барон.
     —Да, — расширенными от ужаса глазами подтвердила девушка.
     — Хозяин сказал, значит так и будет, — с некоторой укоризной ответил Барон. — Ему незачем лгать, подобно нам. Он выше этого. Жаль, ты не слышала, он сказал, что город станет чрезвычайно известен. А значит, так и будет.
     — Но… Люди… А как же Текс, Джек, Эллиот, Лэнс — мои друзья? Что будет с Эриком, неужели Местр придёт и к ним?
     — Почему бы и нет? — пожал плечами Барон. — Смерть не выбирает. Она приходит, когда настанет время.
     — Они такие молодые. Им ещё жить и жить.
     — И плодить себе подобных, — влез в разговор Юм. Барон «вежливо» ущипнул его за кончик хвоста, заставляя заткнуться. Юм взвизгнув, возмутился: — Вот уж и сказать ничего нельзя!
     Барон не обращая внимания на ворчание кота, сказал как бы между прочим:
     — А, друзья останутся в живых по самой простой причине.
     — Какой? — заинтересованно взглянула на собеседника девушка.
     — Их нет в городе, — откинувшись на спинку, закинув ногу на ногу и сцепив руки на колене, сообщил Барон.
     — Где же они? — удивилась девушка. Немного приподнявшись, она всем телом повернулась к развалившемуся в салоне Изеру. Тот лениво проводил взглядом мелькнувший за окном перекресток, и не спеша, растягивая слова, смакуя ее нетерпение, говоря совсем не то, что от него ожидали.
     — Скоро пересечём границу Нью-Йоркского штата, неплохо, согласись?
     — Да, — с нетерпением поддакнула девушка и вернула разговор в нужное ей русло. Так, что там с парнями? Почему сегодня они не в городе?
     — Жаль, мы не сможем увидеть горы, — вздохнул Барон. — Ночью их никак не увидеть, — и тут же переменил тему увидев, что брови девушки стали грозно сходиться к переносице. Решив, что уже достаточно испытывал её терпение, со сладчайшей улыбочкой сказал: — Они уехали с ночёвкой на озеро Онтарио и появятся в городе через тридцать восемь часов, начиная отсчет с этой минуты. Позволь мне удивиться, что Текс не предупредил тебя о готовящемся путешествии.
     — Тут и удивляться нечему, — снова влез в разговор Юм, с презрением фыркнув, заметил: — Решение пришло «стихийно», когда они вечером собрались (по своему обыкновению) в баре. Сели на машины, и фиють на озеро. Отличное местечко осенью. И главное как вовремя, словно кто-то нашептал.
     — Как удачно вышло! — радостно воскликнула Светлана.
     Барон возразил:
     — Не совсем, родные-то остались в городе. Вернувшись кое-кто узнает, что осиротел.
     Тягостное молчание повисло в салоне. Легкий шум мотора, наполнил тишину.
     Она длилась недолго. Внезапно оживившись, Барон спросил кота:
     — Попутчиков возьмем? Подкинем кого-нибудь по пути?
     — Отчего же нет? Конечно, возьмём, — великодушно согласился кот.
     — Глубокой ночью, вряд ли кто будет голосовать на дороге, — резонно возразила девушка.
     — Ошибаешься, — заметил Барон, обращаясь к водителю приказал: — тормозни-ка здесь.
     Подчиняясь, автомобиль нехотя остановился. Мимо окна промелькнул стоявший у обочины светящийся треугольник. Немного поодаль с распахнутыми дверцами и багажником, словно кто-то пытался её проветрить, машина.
      Лимузин замер. Оглянувшись в заднее стекло, девушка разглядела силуэт подбегавшего к ним человека. Распахнув дверь, он заглянул в салон.
      Светлана увидела седовласого мужчину с такой же седой бородой. Лет пятидесяти семи, но с веселыми, озорными глазами, которые никак не шли его возрасту. Он быстро, как-то по мальчишески, задорно спросил Барона (по-видимому, сочтя его главным). 
     — Машина сломалась. До города подбросите?
     — Какого? — вежливо поинтересовался тот.
     — До ближайшего. Хотя, был бы очень признателен, если ваш путь лежит в Куинси, — немой вопрос мелькнул в молодых глазах мужчины.
     Барон словно изумляясь такому совпадению, всплеснул руками:
     — А мы как раз туда! — воскликнул он, приглашающим жестом указывая на свободное место в салоне. — Прошу! Доставим с ветерком!
     — Секундочку, — попросил мужчина. — Только закрою машину. Я сейчас.
     Мужчина быстрым шагом повернул назад. Барон тем временем сказал, обращаясь к коту:
     — Надеюсь, у тебя хватит ума помолчать?
     Юм гордо заметил: 
     — Его у меня не только на это хватит.
     — Да? И на что ещё? — полюбопытствовал Барон и добавил с сомнением: — Боюсь, на остальное будет жуткий дефицит.
     — Нет, не будет, — возмутился кот. — В следующий раз «дефицит» подскажет мне сесть в автомобиль не с тобой, а с Амоном.
     — Хорошее решение! — воскликнул Барон. — Таким образом, у тебя появится возможность путешествовать автостопом.
     — Это почему? — с подозрительно спросил Юм.
     — Да потому, что Амон вышвырнет тебя из машины на десятой минуте, после того как ты откроешь свой ротик.
     — Нет. Он не вышвырнет, — возразил Юм.
     — Утопит, — пожал плечами Барон.
     — Ближе к истине, — согласился Юм и замолчал. К ним возвращался человек, которого они согласились подбросить до города.
     — Можно? — ещё раз уточнил он, заглянув в салон.     
     — Прошу, прошу, — засуетился Барон, помогая ему влезть и закрыть дверь. — Трогай. — обращаясь к водителю, приказал он.
     Лимузин резко взял старт, отбросив пассажиров на спинки кресел. Мужчина восхищённо округлил глаза и выдохнул:
     — Ну и ну! Вы всегда так ездите по дорогам?
     — Время — деньги, — философски заметил Барон.
     Мужчина понимающе кивнул:
     — Да. В наш безумный век, только это и главное, — и тут же спохватился: — Прошу прощения. Всё так стихийно, что я забыл представиться: Ричард Маккью. Можно просто Ричард.
     Барон вежливо пожал ему руку:
     — Изер.
     — Светлана, — улыбнувшись, представилась девушка.
     В ответ мужчина галантно поцеловал ей руку. Переведя взгляд на Юма, он поинтересовался:
     — А как зовут это очаровательное животное?
     — Юм, — с готовностью ответил Барон.
     — Юм, — задумчиво повторил Ричард, и весело блеснув глазами, заметил: — Красивый кот. Таких больших размеров, мне ещё видеть не приходилось. А видел я их немало.
     — Вы,  ветеринар? — полюбопытствовала Светлана.
     Широко улыбнувшись, Ричард возразил:
     — Нет, не ветеринар, но моё дело связанно с животными. Конкретнее, я работаю с ними.
     — Дрессировщик? — удивилась девушка. Она никак не могла представить себе артиста, одного ночью на дороге.
     — Тоже нет, — показав все свои зубы в улыбке, мужчина пояснил: — Я таксидермист. Поэтому, как понимаете, всё время с животными.
     — А что с ними делаете? — заинтересовалась девушка.
     — Шкуры снимаю, — развёл руками Ричард. — Вот у вас замечательный кот, но он не вечен. И когда он умрёт, вы захотите его видеть всё время возле себя. Прихожу я и делаю из него чучело.
     — Хорошая идея! — воскликнул Барон, потирая руки. Заговорщицки подмигнув Ричарду поверх зеркальных очков, спросил: — А вот, скажем, ну чтобы не дожидаться кончины. Можно его того…
     — Убить? — спокойно подытожил вопрос Изера таксидермист.
     — Да, — подтвердил тот.
      Юм, громко фыркнув отвернулся, запрыгнув на спинку уставился в окно. Светлана с интересом наблюдала за происходящим. Похоже, Юм был не в восторге от попутчика. Ричард на вопрос отрицательно качнул головой.
     — Нет, я их не убиваю.
     — Ну, за этим дело не станет, — с пренебрежением махнул рукой Барон. — Впереди, в лимузине, едет некто. Кто не только забьет, но и шкуру поможет снять.
     — Неужели он вам надоел? Стал ненужным? — удивился Ричард, с профессиональным интересом разглядывая кота.
     — Надоел — не то слово! — воскликнул Изер, ласково поглаживая Юма. Светлана с трудом сдерживала смех, видя, как он издевается над котом. Последний смотрел «испепеляющее» на Барона, но молчал.
     Барон снял очки и протёр стеклышко пальцами. Ричард с сочувствием посмотрел на них.
     — Разбились в дороге? — поинтересовался он, указывая рукой на треснувшее стёклышко, не дожидаясь ответа сказал: — Ох уж эти путешествия и неожиданности! Никогда нельзя предсказать, что ждет «тебя» впереди, — и, переключившись на Изера, спросил: — Запасные есть?
     Барон, молча развёл руками. Ричард, так же молча и с пониманием покачал головой. Несколько секунд молчания. Ричард, бросив взгляд за окно, сказал:
     — Машина так мчится. Вы очень спешите?
     — Да.
     — Кто-то ждёт вас? — не унимался таксидермист. Его мальчишеская энергия требовала действий, движений. Беседы.
     — Нас там ждёт судно, — удовлетворил его любопытство Барон.
     — Зафрахтованное? — уточнил Ричард.
     — Собственное, — вызвав восхищённый взгляд собеседника, ответил Барон.
     — С дочкой путешествуете? — кивнув на Светлану, Ричард с любопытством посмотрел на неё.
     — Она не дочь мне, но путешествуем вместе, — Барон снова повернул тему на интересующий его вопрос: — Чтобы сделать чучело много нужно времени?
     — Немало. Но тут ещё должен быть талант художника, — с гордостью ответил Ричард. Посмотрев на развалившегося кота, объяснил: — придать чучелу нужную позу. Сделать глазки. Носик. Выразительную мордочку.
     — Да, это очень важно, — поддержал его Барон. — Особенно если при жизни, морда не очень выразительна. Ричард, Вы заинтересовали меня. Живёте в Куинси? Возможно, вскоре я стану клиентом. Точнее, — бросив насмешливый взгляд на Юма, поправился: — Мой кот.
     — Милости просим. — Обрадовался Ричард и, протянув визитную карточку, пообещал: — Обслужим по первому разряду. И вас, — погладил кота. — И Вас… О! Какая изумительная шерсть! Как шёлк! Чучело будет просто превосходным!
     Не выдержав, девушка рассмеялась вызвав на себя удивлённый взгляд таксидермиста. Уж очень комично выглядел Юм в роли молчаливого и ничего не понимающего кота. Зная его достаточно девушка видела, что он прямо-таки вне себя от злости. Но почему-то он придерживался уговора и оставался молчаливым слушателем.
      В течение получаса, Барон подробно расспрашивал Ричарда как тот работает над чучелом. Юму пришлось выслушать, какие цветом стеклянные глаза ему подойдут лучше. Что ноготочки лучше будет подпилить, а в хвост просунуть проволоку. Когда Ричард потянулся пощупать его хвост, Юм «вспахав» его руку четырьмя алыми бороздками, с шипением покинул салон пассажиров и подсел к водителю, услышав напоследок.
     — Да. Агрессивный кот. Наверное, действительно будет лучше набить из него чучело, спокойнее будет.
     — Наверное, так мы и сделаем, — согласился с Ричардом Барон.
      Огни города заглянули в салон лимузина. Неоновые вывески, слившись в сплошную, светящуюся полосу преследовали летящий по дороге автомобиль, водитель которого даже не потрудился сбавить скорость при въезде в город.
      Игнорируя светофоры, лимузин, не притормаживая, пролетел перекрёстки, и странное дело, зелёный свет на его пути не поменялся на красный. Сквозь город пролегла дорога, которую ни одна машина не могла пересечь. И лишь когда элитные лимузины промчались по столь необычной трассе, светофоры вновь перешли на свой обычный режим.
      Ричард, судорожно впившись руками в сиденье, наконец смог перевести дух, разжать пальцы. Ошеломленно покачав головой, он заметил:
     — Вы дьявольски везучи! Промчаться через весь город, даже не притормозив. Это чудо, иначе не назовешь!
     — Обычное дело, — отмахнулся Барон.
     — Не скажи, — блеснув озорными глазами, улыбнулся Ричард. — Признаться, я всю дорогу ожидал столкновения и своей безвременной кончины.
     — А это Вы зря, — возразил Барон. — Смерть никогда не приходит безвременно. Она подобно налоговой инспекции, точна, аккуратна и неумолима.
     — И всегда не вовремя, — рассмеялся весело Ричард.
     На что Барон, подняв указательный палец, уточнил:
     — Для людей.
     — А для кого ж ещё? — удивился Ричард. — Именно для людей и смерть, и налоговая инспекция — не вовремя.
     — Инспекция может и не вовремя, а вот смерть никогда не явится преждевременно, — настаивал на своем Барон.
     — Как же, — не согласился с ним Ричард. — Вот сейчас столкнемся с грузовиком. И всё. Нас нет.
     — Нет, мы не столкнёмся. В «Книге судеб» этого нет.
     — А что есть? — с живым интересом спросил Ричард.
     В ответ Барон поднял глаза к потолку, пошевелил губами что-то подсчитывая. Перевел взгляд на ожидающего Ричарда. С радостью сообщил:
      — Ты утонешь. Но можешь быть спокоен, это произойдёт через двадцать лет, в июле, числа скажем, двенадцатого.
     — В океане? — вежливо поинтересовался Ричард и усмехнулся, но как-то невесело.
     — В ванне, — весело блеснув очками, ответил Барон и пояснил: — Сердечный приступ, надо полагать.
     — Вот как? — поднял брови Ричард, сделав вид что поверил, спросил: — Мы узнали про мою кончину, а как дело обстоит с Вашей?
     — А никак, — сцепив пальцы, улыбнулся Барон. — Я не умру.
     — Никогда?
     — Никогда, — склонил голову подтверждая, Барон.
     — Какая уверенность! — изумлённо воскликнул мужчина и философски заметил: — Впрочем, каждый человек считает, или по крайней мере хочет считать, что он вечен.
     — Я бы с Вами согласился, если бы был человеком. Но я им не являюсь. Следовательно — я бессмертен, — любезно сообщил Ричарду Барон.
      Светлана, следившая за разговором, заметила, как вздрогнул Ричард на такое заявление. Растерянно перевёл взгляд на девочку, мужчина задал немой вопрос: — «В своём ли уме этот тип в разбитых зеркальных очках, утверждающий, что он не человек?» Но, по-видимому опасаясь агрессии со стороны Барона, он промолчал. Но лёгкий страх поселился в его душе, об этом можно было судить по глазам, подобно зеркалам, они ясно отражали всё, что происходило у него в душе.
     Поймав на себе вопросительный взгляд, девушка подтвердила слова Изера:
     — Да, Ричард, он, — указав глазами на демона, — не человек и не сумасшедший.
     — Понятно, — медленно произнёс Ричард, рыская глазами в разные стороны. Похоже, он искал выход не только из сложившейся ситуации, но и вообще, из автомобиля.
     Бешеная скорость лимузина, пресекала всякие попытки выскочить из него на ходу. Это было бы истинным самоубийством. Поэтому Ричард остался сидеть на своём месте, но как-то съёжился и вжался в сиденье, словно пытаясь найти в нем защиту, от сумасшедших находящихся вместе с ним в одном салоне.
     Барон любезно предложил:
     — Ещё час езды. Давайте скрасим наше путешествие рюмкой доброго коньяка? — ловким движением достал из воздуха запечатанную бутылку и, приглашающим жестом указал на неё.
     Ричард несколько расслабился. Облегченно рассмеявшись, сказал:
     — Фокусник? Иллюзионист? Тогда понятно, почему вы считаете себя не человеком. Это искусство будет жить вечно! Пожалуй, я приму Ваше предложение.
     — Отлично! — радостно воскликнул Барон. — Мне нравиться, раз-два и готово! Светлана, может и ты присоединишься?
     — Нет, спасибо, не хочется. А от кока-колы я бы не отказалась.
     — Нет проблем! В баре, найдёшь всё, что тебе нужно. Открывай. Там для Ричарда и закусочка найдётся.
     — Ну, будем, — чокаясь рюмками, провозгласил тост Барон. Опрокинув содержимое в рот, он снова разлил коньяк, и тут их пиршество прервал капризный голос, прозвучавший с обидой со стороны водителя:
     — Позвольте узнать, а почему мне не предлагают?
     Ричард, повернувшись к водителю, заметил:
     — Вы же за рулем!
     — Он – за рулем, а я – нет, — мордочка кота показалась над сиденьем.
     Ричард в испуге отшатнулся:
     — Ну, вот. Допился, — убитым голосом пробормотал он, косясь на здоровенного кота. — Говорящие коты мерещатся.
     Юм благосклонно влез обратно в салон:
     — Хорошо, я мираж, но почему выпить не предлагаете? Барон, как это понимать? — подбоченясь, кот выжидающе уставился на него.
     Барон развёл руками:
     — Ты же сам покинул нашу компанию.
     — На время, — уточнил кот. — Пока вы не перестали снимать с меня шкуру. Но, теперь я вижу это в прошлом. Ричард, ты не против, если я присоединюсь?
     Выдохнув, мужчина растеряно покрутил головой и несколько неуверенно сказал:
     — По… Пожалуйста, — подмигнув Барону, добавил: — Отличная галлюцинация! Вы еще и гипнотизёр к тому же! — поворачиваясь к коту, уже более весёлым тоном пригласил: — Прошу, как раз Вас нам и не хватало.
     — Приятно слышать, — важно заметил кот. Затем с готовностью присоединился к Барону и Ричарду.
     Погрузившись в свои мысли, девушка не заметила, как пролетело время. Резкая остановка лимузина вернула в реальное время. Светлана с интересом посмотрела на своих спутников. Зрелище было довольно-таки необычным, тем более что для остальных оно было самым нормальным.
     Ричард пытался пить с котом на брудершафт, целуя его в усатую мордочку, последний, на такое любвеобилие только фыркал и отплевывался. Заплетающимся языком, мужчина начинал о чем-то философски рассуждать и, тут же обрывая самого себя, хлопал Барона по плечу сообщая ему какой он хороший парень. «Хороший парень» весело подмигивая коту, снова и снова плескал коньяк в подставленную рюмку. Судя по счастливому и отрешенному лицу Ричарда, одной бутылкой они не ограничились.
     — Ах! Мы уже на месте! — воскликнул Барон, распахивая дверь. — Прошу, мы прибыли в Куинси. А нам дальше, на пристань.
     — Да, да, конечно, — еле выговорил Ричард и растерянно оглянулся по сторонам, что-то выискивая, наконец он спросил: — Где телефон? Мне нужно позвонить.
     — А его у нас нет, — ответил Барон и подлив коньячку, предложил: — На посошок, — приказывая шоферу: — Помоги выйти господину.
     Ричард возмущённо посмотрел на Барона.
     — Как нет телефона? Он должен быть обязательно!
     — Нам он не нужен. Мы и так неплохо общаемся, — влез с репликой Юм. 
     — Цыц, галлюцинация, — рыкнул на него мужчина, ткнув для убедительности пальцем. Повернулся к Барону. — Но, как Вы разговариваете с другим городом?
     — Лично. Я лично разговариваю с тем, с кем нужно.
     — Умно! — глубоким кивком согласился с ним Ричард. — Нужно и мне так, а то за телефон платить надо.
     — Тебе пора, — напомнил ему Барон.
     Подскочивший шофёр уже вежливо придерживал дверцу в ожидании, когда словоохотливый пассажир, наконец, покинет салон. Барон, казалось наслаждался пьяными откровениями попутчика.
     Чмокнув напоследок кота в морду, Ричард неуклюже полез вон из машины. Барон поддерживал его в салоне, в то время как шофёр, принимал пассажира с улицы. Наконец, совместными усилиями они помогли Ричарду, более-менее устойчиво встать на асфальт.
     Шофёр закрыл дверцу, обогнув автомобиль, сел за руль. Завёл мотор.
     Дверца в салон распахнулась, и Ричард снова ввалился к ним. Вероятно, его осенила идея и совсем недавно. С горящими азартом глазами и возбужденным голосом, поделился с сидящими своей идеей:
     — Нужно чучела снабжать диктофоном с дистанционным управлением, — возвестил он заговорщицким тоном. — На кнопочку…  И любимец заговорил с вами.
     — Хорошая идея, — согласился Барон. — Иди, воплощай в жизнь.
     — Секундочку! — вспомнил что-то Ричард. Порывшись в кармане, он неуверенным движением, протянул Юму маленький кусочек картона. — Возьми мою визитку. Когда понадоблюсь, приходи. Сделаем по первому разряду.
     — Обязательно, — буркнул кот. — Как только понадобиться сменить шкуру.
     Громко икнув, Ричард покинул салон, вежливо прикрыв за собой дверцу, зигзагами устремился к дому, напротив которого остановился лимузин.
     — Душевный человек, — откидываясь на сиденье, произнёс Барон, жестом приказывая шофёру трогать.
     — Я б не сказал, — не согласился с ним Юм, вертя в лапах визитную карточку таксидермиста.
     — Ты бы радовался, — с укоризной заметил Барон. — У тебя появился личный чучельник. Глядишь, когда-нибудь увижу тебя на дощечке со встроенным микрофоном. Нажмешь кнопочку, и Юм заговорил… Красота!
     — Да, уж, — неопределённо ответил Юм. — А пока кнопочки нет, я буду говорить когда захочу и сколько захочу, и не надо будет никакого дистанционного управления.
     — Боюсь моей мечте не дано осуществиться, — деланно вздохнул Барон, подняв очи к небу.
      Лимузин покинул город и подрулил к побережью.
      С наслаждением, покинув салон автомобиля, Светлана ступила на песок. Всего в нескольких метрах, тихо плескалась вода, неся с собой дыханье Атлантического океана. Вокруг царил мир и покой.
      Зашумев мотором и взметнув песок, лимузин оставив пассажиров на берегу, скрылся в ночи. Барон и Юм, молча чего-то ждали.
      Внезапно над водой заиграло множество огней, будто многоэтажный дом взметнулся из-под воды. На волнах закачался «Летучий голландец». Звук вальса, преодолев расстояние, донёсся и до стоявших на берегу. Зазвучал приближающийся шум мотора, к ним подплывал катер спущенный с судна, с явным намерением доставить на борт корабля. Заскрипело днище, коснувшись песка. Барон легко запрыгнув в катер, протянул девушке руку, помогая ей сесть. Юм, что-то тихо проворчав, довольно неуклюже вскарабкался следом. Катер устремился к горевшему множеством огней судну. Там их уже ждали.
     У борта, приплясывая от нетерпения стояла Катерина, немного поодаль Валентин и Амон.
     — Милая! — бросилась к девушке Катерина, звонко целуя её в щечку, обнимая за плечи. — Наконец-то мы встретились! Где задержались? Дорн и Амон уже давно здесь.
     — Барон кое-кого подбросил до города.
     — Кого? — полюбопытствовала Катерина.
     — Таксидермиста.
     — Какой кошмар! — воскликнула Катерина, обернувшись к стоявшему возле Валентина, Барону, сказала: — Гангстер, признавайся, где Юм? Куда ты его дел?
     — Здесь я! — раздался отчаянный вопль Юма откуда-то снизу, за бортом судна. — Поднимите меня!
     Барон с ухмылкой указал рукой вниз, мол вот он, никуда не делся, отвернулся, продолжив разговор с Валентином.
     Заглянув за борт, Светлана и Катерина обнаружили висящего на канате Юма. Вцепившись когтями в канат, он качался в такт разбивающимся о борт волнам.
     — Как тебя угораздило? — удивилась Катерина.
     — Бросили меня, — всхлипнул Юм. — А я не обезьяна чтобы карабкаться по лианам. Я в этом убедился.
     — Почему не поднялся по лестнице? — не унималась Катерина. — Удобнее же.
     — Да, ну его! — снова обернулся Барон. — Он всё пробует свои силы в роли «морского волка».
     — И как видите успешно, — заявил Юм, наконец взобравшись на палубу. — Немного тренировки и всё будет отлично! Может, ещё и обезьян заткну за пояс.
     — Для чего тебе это? — удивилась Катерина.
     Юм озадаченно замолчал, раздумывая и с вызовом заявил :
     — Мне так хочется.
     — Если хочется, то пожалуйста, — развела руками Катерина.
     — Тебе не хочется оказаться за бортом? — вежливо поинтересовался подошедший Амон.
     — Нет, — кокетливо откликнулся Юм.
     — Жаль, — наигранно вздохнул Амон. — У меня появилось желание помочь тебе в этом. Хорошо, когда возникнет потребность окунуться в воду, только намекни. За мной не заржавеет, с удовольствием подсоблю.
     — Только когда я конкретно попрошу об этом, — предупредил Юм. По-видимому, опасаясь «доброжелательной»  инициативы со стороны Амона.
     Амон пожал плечами, мол воля ваша, и отвернулся к Валентину, последний что-то тихо и с азартом рассказывал Барону.
      Катерина потянула девушку в сторону:
     — Пойдём в кают-компанию. Посидим наедине. — Катерина рассмеялась: — Корабль такой огромный, и столько в нём комнат, а мы предпочитаем одну каюту, не считая наших, смешно, не правда ли?
     Устроившись в кают-компании у стойки бара, Светлана поинтересовалась:
     — Как автостопом путешествовалось?
     — На второй день купили автомобиль, — весело рассмеялась Катерина.
     — Почему? — удивленно подняла брови Светлана. — Покупка машины не входила в ваши планы.
     — На своей машине удобнее. Знаешь, какую тачку мы приобрели? — оживилась Катерина, дождавшись взгляда девушки выражающий немой вопрос, ответила, — Ярко алую «Альфу», спортивного типа. Скорость жуткая. Километров за двести для неё пустяк, в общем класс!
     — И где вы побывали? — невольно сдерживая зевок, поинтересовалась девушка. Минувшие сутки её здорово вымотали.
     — Почти везде. Во всех крупных городах Америки. Я тебе все завтра расскажу, вижу ты засыпаешь, — снова рассмеялась Катерина, увидев виноватый взгляд Светланы. Но тут же серьезно добавила: — Это я виновата. Всё время забываю кто ты, и что тебе иной раз, просто, необходимо отдохнуть.
     — А как же ты с Валентином? — возразила девушка. — Разве ты не устала?
     — Милая моя. Нам просто нельзя уставать. На Земле мы лишь на некоторое время, и тут каждая секунда дорога. Давай-ка я лучше провожу тебя до твоей каюты. Не смущайся, в конце-концов, ты  человек.
     
      Звук удара кинжала о дерево, разбудил девушку. Вынырнув из мягкого, обволакивающего сна, она огляделась.
      Амон, сидевший в кресле и метавший оружие в стену, обернулся, почувствовав её взгляд. Поймав в воздухе левитирующий обратно кинжал, вложив в ножны, поинтересовался:
     — Выспалась?
     — Выспалась, — потянувшись, согласилась Светлана.
     — Я думаю, дело-то к вечеру идет, — ухмыльнулся тот.
     — Старая история, — вздохнула Светлана, спрыгивая с постели. — Сейчас Вы скажете, что пора к тренеру.
     — Нет, — покачал головой Амон. — Помниться я освободил тебя от данного тобой слова, а решения я не меняю. Ты можешь пойти в спортзал, но по своему желанию.
     Амон встал с кресла:
     — Умывайся. На всё — пять минут времени, — облокачиваясь о спинку кресла, распорядился он.
     Покосившись, девушка проворчала:
     — Похоже, я в действующей армии. Спичку зажигать будете?
     — Дорн желает тебя видеть, — пропустил мимо ушей её сарказм Амон. 
     — Вопросов нет, — согласилась девушка, скрываясь в соседней комнате, и оттуда донесся её голос: — Это серьёзная причина, — неизвестно насколько серьёзна была реплика, но Амон невозмутимо отнесся к колкости.
     И всё-таки, когда девушка появилась из ванной, Амон, подойдя к ней и, приподняв пальцем подбородок, заглянув в глаза, предупредил: 
     — Ты можешь высказывать своё мнение о ком хочешь и что хочешь, но Хозяин вне этого. Это не значит, что Дорна волнует чьи-то высказывания, он выше этого, но «этого» не позволю я. И впредь воздержись от иронии в моём присутствии, и вообще.
     Девушка пожала плечами:
     — Если вы умеете читать мысли, то должны знать моё отношение к Дорну. Что бы я ни сказала, оно не изменится.
     Все ещё заглядывая в глаза, Амон потребовал:
     — Скажи вслух, и сама прислушайся к своим словам.
     — Я уважаю его и… — немного замявшись, подыскивая слова, девушка продолжила: — Боюсь. Он страшен в своём величии.
      Амон отпустил её подбородок и с довольной рожей кивнул, соглашаясь.
     — Да, это я и хотел услышать. Но одно дело, что ты чувствуешь, и совсем другое, что сказав вслух, ты осознаёшь и признаёшь.
     Окинув взглядом, заметил:
     — Я вижу, ты готова. Пойдём.
     — Я могу спросить Вас? — остановила его Светлана.
     — Попробуй, — обернулся Амон в ожидании вопроса.
     — Меня всегда интересовало. Какие Вы на самом деле?
     — Хочешь узнать, не с хвостом ли я? — весело улыбнулся Амон. — Рога, копыта там?
     — Да, — твёрдо посмотрев в глаза, подтвердила она.
     — Вспомни библию, — посоветовал Амон. — Как там, в главе первой, стих двадцать шестой? «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему». Читала?
     — Слышала, — сказала Светлана и возразила, — Но Вы же не человек?
     — Бог тоже, — резонно заметил Амон. Скривив рот в усмешке, добавил: — Нас всех объединяет что-то общее. Вот только способности у нас разные и возможности тоже. Я ответил на твой вопрос?
     — Отчасти. А черти существуют? 
     — Лишь в людском воображении. Хотя, любой из приближённых Дорна может принять такой облик, но он не будет действительным. Так… — махнул рукой, — Мишура.
     — Выходит, — Светлана озадаченно посмотрела на Амона. — Не Вы подобны человеку, а человек подобен Вам?
     — Натурально так и выходит, — согласился с ней Амон.
     Не дав больше сказать ни слова, коснувшись руки, он переместился в другую комнату. Светлана, последовавшая следом, узнала это помещение. Как и в первое своё посещение, её поразило отсутствие стен, возможно, они и были но тьма надёжно укрыла их от глаз. Перед девушкой был стол, свечи стоявшие на нём освещали лишь «островок» вокруг. На границе света и тьмы и находились Амон и Светлана.
     За столом, в кресле с высокой спинкой сидел Дорн. Он внимательно перелистывал книгу, местами что-то из неё вычитывая.
     Дорн поднял голову, разглядывая появившихся и движением руки, заставил исчезнуть книгу со стола.
     — Присаживайтесь, — пригласил Дорн, указывая на внезапно появившееся кресла. — Хорошо, что вы приняли моё приглашение посидеть за чашечкой кофе.
     — Сир, — не сдержав удивления, выдохнула Светлана. — Это большая честь для меня. Как я могла отказаться? Общение с Вами доставляет мне удовольствие, я узнаю столько нового. 
     Дорн, прищурившись внимательно посмотрел на девушку, и весёлый огонёк зажёгся в его глазах, голосом, в котором чувствовалось некоторое лукавство, спросил:
     — Даже, несмотря на то, что я — Сатана? Зло в чистом виде?
     — Сир. Вы — зло, но Зло, поступающее разумно и логически обоснованно, хотя… — девушка замялась.
     Дорн поощрительно кивнул, и мягко выговаривая, попросил:
     — Продолжай, выскажись.
     — Хотя, — Светлана собралась с духом и закончила то, что хотела сказать: — Идея Апокалипсиса мне не по душе.
     — Вот как? — улыбнулся Дорн, и его глаза засияли жёлтым огнем. — Но это не моя идея, а Ягве, — он поднял глаза к небу, показывая кого имел в виду, весело процитировал: — «И придёт день господа, страшный день, день гнева и сжигающей ярости…»
     — Но и Вы тут приложите руку, — заметила девушка. — Он так просто гневаться не будет.
     Дорн откинувшись в кресло, облокотился о руку лежавшую на подлокотнике:
     — Да. Я пошлю людям Антихриста. Они уже ждут его. Они знают, что он придёт. Ибо Его время настало. Он придёт со своим знаком, и кто имеет ум, тот сочтёт его. Это число 666.
     — Кесарь Нерон, — сказала девушка. — Это он Антихрист?
     — Узнаю работу Энгельса, — криво усмехнулся Дорн. — Он решил, что в числе зашифровано имя императора, но это не так. Я пошлю Зверя в прямом смысле слова, и Нерону будет далеко до него.
     — Очень печально, — вздохнула девушка и вздрогнула, когда Амон неожиданно фыркнул. Вероятно, он был с ней не согласен.
     Задумавшись, Дорн устремил взгляд куда-то вдаль. Очнувшись, он выпрямился в кресле и сказал:
     — Будет Великая Битва. Но в будущем, а пока насладимся покоем и кофе, лучше которого не сыщешь по всей Земле.
     На покрытом церковной парчой столе, появились чашечки из чёрного фарфора. Легкий пар, закручиваясь в спираль, поднимался вверх.
      Светлана аккуратно взяла чашечку, удивляясь, что стенки совсем не горячие, они как будто холодили пальцы. Осторожно попробовав кофе, девушка не могла не признать, что он отличный.
     — Ты, что-нибудь слышала о Саргассовом море? — поинтересовался Дорн, не спуская с неё горящих глаз.
     — Что там пропадали корабли? Слышала, — кивнула Светлана. — Таинственное, загадочное место.
     — Сейчас мы на пути к Бермудским островам.
     — Я думаю, «Летучему голландцу» ничего не грозит, — заметила Светлана.
     — Совершенно ничего, — согласился Дорн. — Что не скажешь о судне идущем из Ливерпуля.
     — Сир? — девушка подняла брови и с немым вопросом посмотрела на сидевшего напротив Дорна.
     — Через сутки. Путь нашего корабля пересечется с пассажирским лайнером, идущим из Великобритании, — пояснил Дорн.
     Предчувствуя беду, со страхом, девушка спросила:
     — Что будет с лайнером?
     — Увидишь, — неопределённо ответил Дорн. — Мы покидаем Америку. Как тебе американцы? Какую оценку ты можешь дать?
     Светлана задумалась. Дорн терпеливо ждал ответа.
     — Похоже, что американцев волнует только Америка. Специфичны. Зациклены на жизни своего континента. Рациональны. — Светлана невольно улыбнулась, вспомнив население городка, возле которого она жила, — говорливы и любят опекать.
     — Интересные наблюдения, — произнес Дорн.
     Сцепив руки и немного поддавшись вперед, поинтересовался:
     — Но почему ты решила, что другие страны их мало волнуют?
     — Текс как-то выразился о России «страна снега и медведей», — пожала плечами. — Этим всё сказано. От его друзей я тоже больших познаний в этой области не обнаружила. Разве что Лэнс был более эрудированным в политике и ещё в кое-чем.
     — Кто это Лэнс? — прищурившись, Дорн посмотрел на сидящих за столом.
     — Сир, — немного смутилась Светлана, она никак не ожидала от Дорна такого вопроса. — Он учащийся колледжа. Ребята говорили, что он ещё и колдует помаленьку, но лично я этого не видела.
     — Мухлёвщик, — пренебрежительно махнул рукой Амон, оценивая Лэнса. — Надумал меня в карты обыграть.
     — Неужели? — заинтересовался Дорн. — Интересная личность. Как бы мне познакомиться с ним?
     — Сир! — вскочил с кресла Амон. — Я слетаю за ним.
     Амон исчез. Подавленная таким ходом событий, девушка опустив голову, разглядывала поверхность стола. Не поднимая головы, произнесла:
     — Прошу прощения, сир, но похоже, я оказала плохую услугу своему другу.
     При последнем слове она подняв голову посмотрела в глаза Дорну.
     — Посмотрим, — сказал Дорн, и щёлкнул пальцами заставляя исчезнуть пустые чашки. На столе остались лишь две свечи, освещавшие небольшое пространство.
     Десять томительных секунд и на островке света возникли Амон и лысый толстячёк. Последний, как после глубокого сна, хлопал глазами и недоуменно озирался. Его одежда была помята и испачкана землёй. Примерно в таком же состоянии находилось и его лицо, следует добавить, что оно ещё было и заспанным.
     — Сир, — почтительно произнёс Амон. — Пришлось повозиться, вытаскивая его из палатки. Задержался немного.
     — Мелочи, — отмахнулся Дорн с интересом посмотрев на вновь прибывшего.
     Тот в свою очередь тоже уставился на хозяина. Затем, неуверенно перевёл взгляд на девушку, и уже выкатив глаза потер их рукой, словно пытаясь снять наваждение. Все усилия пропали даром, девушка по-прежнему сидела в кресле и с огорченным видом смотрела на него. Удивлённо воскликнул:
     — Светлана! Как ты здесь оказалась? — оглядевшись вокруг, с иронией поправился: — Интересно, или как я здесь оказался?
     — Я помог тебе переместиться, — любезно пояснил стоявший рядом Амон.
     — Телепортация? — ни к кому конкретно не обращаясь уточнил Лэнс, и тихо присвистнув, сказал: — Ну и местечко! Неужели в особняке есть такие места?
     — Лэнс, ты не в особняке, — убитым голосом, пояснила Светлана, — Ты на судне в Атлантическом океане.
     — Вот это да! — снова присвистнул Лэнс, остатки сна мгновенно улетучились. Теперь он был возбуждён и деловит. — Твой опекун фокусник? — поинтересовался Лэнс, озадаченно посмотрев на молчаливого Амона. — В двадцать первом веке можно всё ожидать. Техника на высшем уровне!
     — Лэнс, — Светлана попыталась ему что-то сказать, но он её не слушал.
     Сверкая глазами, размахивая руками, он с азартом продолжал:
     — Это мистика! Отправил друзей на рыбалку. Решил поспать немного в палатке. И на тебе. С побережья Онтарио в Атлантический океан!
     — Лэнс, — снова окликнула девушка.
     Дорн и Амон молча наблюдали за парнем. Он услышал её оклик и обернулся. Волнуясь, она спросила:
     — Ты помнишь хэллоуин?
     — А как же, — кивнул Лэнс. — Такое не забывается.
     — Помнишь, я тебе сказала кто он? — указывая глазами на Амона, Светлана вопросительно посмотрела на Лэнса.
     — Да… Помню… — медленно, словно раздумывая протянул Лэнс и уже более внимательно посмотрел на рыжего дьявола. — Должен тебе сказать он ничуть не изменился. Словно… Словно хэллоуин продолжается? — последнее слово он произнес полувопросительно.
     — Лэнс — это дьявол, — сказала Светлана, и Амон насмешливо склонил голову, словно их только что представили.
     — Дьявол, — озадаченно повторил Лэнс. — Не может быть!
     — Может, — выдохнула девушка и с грустной иронией добавила: — Ты мечтал увидеть дьявола наяву. Твоя мечта сбылась, вот он, перед тобой.
     — Не может быть, — снова повторил Лэнс, не сводя глаз с насмешливо смотрящего на него Амона.
     Тот шевельнулся, лениво растягивая слова, спросил:
     — Может мне вырвать тебе сердце, чтобы ты поверил?
     В глазах Амона засветился зловещий огнь.
     Лэнс вздрогнул, какое-то напряжение появилось в его голосе, когда он попытался совладать со страхом и ответить спокойно:
     — Я верю, — и тихо прошептал: — О, да! Моя мечта сбылась!
     — Вот мы и познакомились, — сказал Дорн и облокотившись о подлокотник, приглашающим жестом подозвал Лэнса к столу. — Присоединяйся.
     После его слов, возле стола возникло ещё одно кресло, между креслами Дорна и Амона. Подталкиваемый Амоном, Лэнс с трудом передвигая ноги, приблизился к столу. Грузно опустился в кресло и замер, не зная, что предпринять. Амон занял своё место, и снова горячий пар заиграл в свете свечей, когда чашечки с напитком возникли на столе перед каждым сидящим.
     Лэнс не остался в стороне. Чашечка появилась и перед ним.
     Дорн повёл рукой:
     — Прошу без стеснения, сегодня ты гость на моем корабле. Светлана сказала, что ты несколько отличаешься от жителей своего городка, и поэтому ты здесь. «Летучий голландец» приветствует гостя, пусть даже и появился здесь не по своей воле.
     — Благодарю.
     — Сир, — тихо подсказал ему Амон, жёстко блеснув глазами.
     Лэнс недоумённо посмотрел на него, и немного подумав, соглашаясь, качнул головой:
     — Благодарю, сир, — поправился Лэнс. — Конечно, довольно неожиданное приглашение, а уж тем более доставка. Боюсь показаться невежливым, но Вы — хозяин судна? — Дорн соглашаясь склонил голову. Лэнс продолжил: — И, если Амон дьявол, то и Вы сир?
     — Люцифер, — подсказал ему Дорн и весёлые искры заплясали в глазах.
     — Значит на хэллоуине, всё было взаправду? — Лэнс поддавшись своей привычке, нервно потёр лысину, потянулся к кофе и с недоумением уставился на чашечку, почувствовав исходящий от её стенок холод.
     Амон протянув руку, успокаивающе похлопал Лэнса по плечу:
     — Всё настоящее и всё взаправду, — холодно улыбнувшись, сказал Амон.
     — Так зачем, тебе хотелось увидеть дьявола? — поинтересовался Дорн и что-то весёлое прозвучало в его голосе, похоже, он получал удовольствие, беседуя с Лэнсом. — У тебя есть какое-то дело к нему?
     — Нет у меня никаких дел, — развёл руками Лэнс.
     — Сир, — почти прошипел ему Амон и злоба зажглась в глазах.
     — Сир, — покорно повторил вслед за Амоном Лэнс.
     — Тогда, зачем тебе он? — поднял бровь Дорн с любопытством разглядывая парня.
     Тот задумался.
     — Конкретно не могу сказать… — неуверенно произнёс Лэнс, — Но наверное, чтобы убедиться, что мы не одни на этом свете. Что есть ещё что-то, или нечто.
     — Почему бы тебе ни мечтать о Боге? Желание увидеть его… — прищурив глаз, Дорн уточнил. — Не возникало?
     — Возникало, — вздохнув, согласился Лэнс.
     — Тогда, зачем тебе дьявол? — не успокаивался Дорн.
     — Он ближе к людям, — ответил Лэнс, нервно вертя опустевшую чашечку в руке. — Мне кажется, что легче увидеть дьявола, нежели святого, естественно следует простой вывод, если есть дьявол, то есть и Бог.
     — И конечно встреча с тёмной силой, подстегнёт твоё религиозное рвение? — с издевкой уточнил Дорн. Ни к кому не обращаясь, посетовал: — Чем больше встречаюсь с людьми, тем больше убеждаюсь, что их желание столкнуться с нечистой силой, демонами, не что иное, как поверить в Бога. Для людей демон, скорее служит неким катализатором, ускоряющим сознательное верование во Всевышнего. Немногие воспринимают дьявола как символ власти, силы, могущества и равного Богу, если не выше. Они знают для чего вызывать из мира теней духов, тёмные силы, и что просить у них. Лэнс, ты знаешь какую силу можешь получить, попроси её у нас? Только одно слово. — Дорн склонился к парню, выжидающе.
      Лэнс поёрзал в кресле, почувствовав себя неуютно перед огненными глазами сатаны. Амон, в свою очередь «прожигал» его с другой стороны. Светлана, затаив дыхание со страхом ждала ответа Лэнса.
     Звенящая тишина окутала островок света.
     Парень, наморщив лоб о чем-то напряжённо размышлял.
     Девушка набрала, было воздуха в грудь, приоткрыла рот собираясь предостеречь его, но Амон уловив её настроение, обернулся и бросил предупреждающий взгляд, полный невысказанной угрозы, обещания сурово обойтись за несвоевременное предостережение парня. Опешив, девушка выдохнула воздух, и секунду поколебавшись, всё-таки решила наперекор Амону остановить Лэнса от неправильного поступка, на свой страх и риск с вероятной возможностью вызвать гнев дьявола.
      Но Лэнс опередил её. Решительно поставив чашку, которую до этого крутил в руке на стол, откинувшись на спинку кресла, он с глубоким вздохом, выражающим огромное разочарование, сказал:
     — Увы, сир, Ваше предложение заманчиво. Но здравый ум подсказывает мне другое, — ещё раз вздохнув, он твёрдо произнёс: — Я отказываюсь.
     — Ты ещё не знаешь от чего, — мягко возразил Дорн. — Лэнс, это полёты наяву, в лунную ночь. Это сила телепортации. Власть над животными. Вызов тёмных сил и могущество над людьми.
     — Очень много, — заметил Лэнс. — И Вы, сир, потребуете большую плату за такие возможности.
     — Мне нужны люди, находящиеся в моём подчинении. Которые полностью отдались бы силам тьмы.
     — Светлана, она из них? — неожиданно поинтересовался Лэнс, указывая на вздрогнувшую от внезапного упоминания её имени девушку.
     — Нет. Она принадлежит Амону. — Дорн бросил короткий взгляд на Светлану, снова повернулся к Лэнсу и добавил: — Она простой человек и никакими способностями не обладает.
     — Почему она с вами? — удивился Лэнс.
     Амон, жёстко улыбнувшись, гнусавя, отрезал:
     — Разговор идёт о тебе, а девушку предоставь мне.
     Лэнс удивлённо поднял брови: 
     — О, так у вас роман, — и лёгкая улыбка заиграла на губах.
     — Наглец… Мальчишка.., — прошипел Амон, судорожно хватаясь за рукоять кинжала. — Сир! Он не понимает, с кем имеет дело! Отдайте его мне! Он навсегда забудет, что такое смех! Ему будет нечем улыбаться!
     — Может и отдам, — задумчиво проговорил Дорн, изучая парня. — Лэнс. Ты довольно-таки умный и эрудированный человек. 
     — Спасибо сир, — весело поблагодарил Лэнс.
     — А совершаешь глупые поступки, — закончил свою мысль Дорн. — Видишь? Ты стал нужным Амону, и это очень серьезно. 
     — Сир, — не выдержала девушка, — он здесь в качестве гостя.
     — Да. Это так, — согласился Дорн. — Я помню. Итак, Лэнс ты принимаешь моё предложение?
     Лэнс молча, покачал головой.
     — Что ж, интересно было с тобой познакомиться. Амон, помоги вернуться назад. Я не буду удерживать силой.
     Не вставая с кресел, Амон и Лэнс исчезли.
     Светлана, волнуясь спросила:
     — Сир, Амон не причинит вреда Лэнсу?
     — Нет, — сказал Дорн. — Он ничего не сделает. Этот парень, интересный человек, он пытается чёрную магию обратить в добро, у него ничего не выйдет. Чёрная магия на то и чёрная.
     Дорн щёлкнул пальцами. Чашки и лишнее кресло исчезли.
     Сложив руки на столе и облокотившись о них, Светлана спросила:
     — Сир, как долго будет ходить по океанам корабль? Когда придёт конец путешествию?
     Ласково посмотрев на девушку Дорн, ответил вопросом на вопрос, и дружелюбие прозвучало в голосе:
     — Ты устала от путешествия? Хочешь покинуть мир людей?
     — Нет, сир! — испугалась девушка. — И путешествие интересное, и покидать мир людей я тоже не спешу. Просто, когда судно придёт в свою последнюю гавань… — не договорив, девушка потупила взгляд.
      Дорн закончил мысль:
     — И может тогда, мы расстанемся? Ты это хотела сказать?
     Получив в подтверждении кивок, Дорн сказал:
     — Это зависит не от меня.
     — Сир? — удивлённо вскинула глаза Светлана.
     — Да. Не от меня, — повторил Дорн. — Вероятно, я поступил несколько опрометчиво, отдав тебя Амону, не исключено что сейчас действовал бы иначе. Но я не меняю своего решения. Амон решает. Единственно, что я тебе гарантирую.
     — Да? — оживилась девушка.
     — Так это то, что с нашей компанией, ты расстанешься нескоро. Возможно — никогда.
     — Спасибо, — горькая ирония скользнула в её голосе.
     Наклонившись к Светлане, Дорн спросил:
     — Чем же мы не угодили? Почему страх живёт в твоей душе? Амон добр к тебе. В чём дело?
     — Вы убиваете людей, — пробормотала девушка, уводя глаза в сторону.
     Дорн, откинувшись на спинку кресла, сцепив руки на груди, с любопытством посмотрел на своего собеседника. Внезапно появился Амон.
     — Доставлен на место, сир, — с почтением произнес он сев в кресло.
     Дорн пошевелился, направив руку ладонью вверх на Амона, спросил:
     — Амон, почему ты убиваешь?
     — Магистр! — воскликнул удивлённо Амон. — Я убиваю тех, кто заслужил это.
     — Каждый получает по заслугам, так? — уточнил Дорн.
     — Натурально так, — удивление всё ещё сквозило в голосе дьявола.
     — Ты не тронул Лэнса?
     — На что он мне сир? — развёл руками Амон, — Проучить не помешало бы, а так зачем?
     Дорн повернулся к молчаливой девушке. Она не поднимая глаз, усиленно разглядывала свои пальцы.
     — Как видишь, обошлось без убийства.
     — Сир? — снова удивлённо воскликнул Амон, не совсем понимая, что тут в его отсутствие произошло. Почему Хозяин как будто отчитывается?
     Заметив его замешательство, Дорн сказал:
     — Мы пытаемся разобраться в смысле жизни и смерти. Светлана утверждает, что убийства тут совершаются постоянно и хладнокровно. С последним я согласен. Возможно, даже кое-кто получает удовольствие убивая, но наши жертвы, как правило люди вставшие у нас на пути. Бросившие вызов.
     Поразмыслив, Светлана соглашаясь кивнула:
     — Хорошо, вероятно кто-то и виноват, что бросил вызов, отлично зная кому. Но души…  Зачем вы забираете у людей души, отправляя их в небытие?
     Дорн хищно улыбнулся. Разведя руками, весело сообщил:
     — Они сами отдают их нам. Мы ничего не можем сделать с человеком, если он добровольно не впустит нас к себе. Все сделки заключаются с их согласия.
     — Люди просто не понимают насколько всё серьезно.
     — А мы не обязаны оценивать интеллект и проводить разъяснительные работы, — съехидничал Амон, противным гнусавым голосом, а дальше уже обычным: — Всё происходит, так как должно быть. 
     — Водитель, которого Вы спалили? Тоже «должно быть»? — поинтересовалась девушка, вспомнив ночную скачку по облакам.
     — В тот вечер, он всё равно не доехал бы до города. — Откинувшись назад и сложив руки на груди, Амон с удовольствием сообщил девушке, — он налакался до «чертиков» и следующий поворот, был бы для него роковым. Я только помог ему, подсобил в дороге, — ухмыльнувшись, с иронией добавил: — Не исключено, что я оказал ему милосердие.
     — Чем же? — с той же иронией поинтересовалась Светлана.
     — Не встань я у него на пути, валялся бы он в кювете с переломами ног, а горящая машина медленно бы его поджаривала. Он молил бы о смерти, которая задержалась бы до утра. В тот вечер автострада пустовала, машины шли в объезд.
     — Не скажу, что Вы меня убедили, но какая-то логика здесь есть, — неуверенно произнесла девушка, все ещё обдумывая сказанное. Посмотрела на Дорна. — Сир, вчера особняк посетила толпа линчевателей. Вы отпустили их? Они живы?
     — Нет, — жёстко ответил Дорн, сверкнув глазами, заметил: — Они пришли драться, а у русских есть такая поговорка: «Кто придёт с мечом, тот от меча и погибнет». Очень актуально, не правда ли? — засмеялся Дорн. — Город почувствует величие сил Зла, и впредь поостережется бросать вызов.
     — Угу… — хмыкнула девушка, то ли выражая согласие, то ли ставя под сомнение слова Дорна. — Сир?
     — Иди, — махнул рукой Дорн, — Катерина в кают-компании уже извелась, похоже ей необходимо высказаться. Рассказать о своих приключениях. — Дорн улыбнулся, — Спасай Юма.
     Светлана встала из-за стола, недоумевая что хотел сказать Дорн последней репликой. Но, не успев спросить, очутилась в кают-компании. То, что она увидела, прояснило слова Дорна.
     Юм и Барон играли в бильярд. Рядом стояли Катерина и Валентин. Валентин «болел» за Барона, а его подруга за кота. Но большой удачи коту, это не приносило. Отвлекая от игры, Катерина что-то нашептывала, негодуя, что он её не слушают. И тут же. Противореча самой себе, корила его за неудачный удар. На Юма было жалко смотреть, таким растрепанным и взмыленным он был.
      Тихо посмеиваясь, Барон легко загонял шары в лузу, не оставляя Юму ни единого шанса на выигрыш.
     — Светик! Наконец-то ты появилась! — воскликнула Катерина, оставляя в покое Юма (тот только облегчённо вздохнул).
     На всякий случай, чтобы подстраховаться, Юм сказал:
     — Катя, вот ей можешь всё рассказать.
      Барон с ним не согласился:
     — Нет, так не хорошо. Нужно дослушать до конца. А если Катерина для Светланы начнет с самого начала, Юм готовься выслушать всё во второй раз.
     — Увольте! — провыл Юм, оставляя игру скрылся за стойкой бара.
     Изер потёр ладони:
     — Будем считать, что я выиграл.
     — Это ещё почему? — возмутился Юм откуда-то из-под стола. Голос прозвучал глухо и тревожно.
     — Мы ещё не доиграли, а ты смылся. На поле остался победитель, — торжествующе возвестил Барон.
     — Нет, так никуда не годится! — новый крик Юма сотряс воздух, заставляя звенеть посуду в баре. Вопль утих, но звон стекла продолжал звучать. Спокойный деловой тон из-под стола, голосом Юма возвестил: — Сейчас приму для успокоения нервов. И я ещё покажу, как нужно играть.
     — Ой, ли? — глумливо воскликнул Барон, в изумлении поднимая брови, цитатой высказывая своё сомнение: — «Свежо предание, а верится с трудом».
     — Сейчас поверишь, — пообещал кот, покидая бар и решительно вышагивая к бильярдному столу.
     — Что сейчас будет! — пропела Катерина, с восторгом и восхищением наблюдая за Юмом. — Давай котик, покажем им класс!
     — Щас… — с пафосом отозвался кот, неуклюже взбираясь на стол. Взяв кий, поплевав на лапу с опытностью «морского волка», проверил направление ветра, на что Барон не смог сдержаться, чтобы не съехидничать.
     — Ты что, катапультировать будешь?
     Гордо проигнорировав провокационную реплику, Юм ловким ударом загнал шар в лузу. Подбоченясь, торжествующе обернулся к Барону, гордо сказал:
     — Знай наших! Какой удар, шик!
     — Удар неплохой, — согласился Барон. — Но очередь-то была моя!
     — Не может быть, — не поверил кот. Умоляюще посмотрел на Валентина, ожидая его поддержки.
     — Он прав, Юм, — кивнул Валентин. — Была его очередь.
     — Ну, всё против меня! — негодуя, воскликнул кот. — Даже в такой мелочи… и то не повезло! — глазами полными невысказанного горя повернулся к Катерине. — Катюша, — убитым голосом сказал он. — Рассказывай…Что там было дальше?
     — Да ладно уж, живи, — смилостивилась Катерина. — Потом как-нибудь, на досуге.
     — Это уже другое дело! — снова оживился Юм. — Приятно когда идут тебе навстречу, — повернулся к Барону. — Изер, давай ещё одну партию?
     — Нет. Мухлевщик, — покачал тот головой, протягивая Валентину кий, предложил: — Сыграй-ка ты с ним.
     — О, Валентина я в два счёта, — радостно подскочил Юм.
     — То-то помниться кто-то совсем недавно так душещипательно мяукал, — съехидничал Барон.
     — Не помню, — вредным голосом возразил Юм, но, судя по морде, он всё прекрасно помнил.
     — О’Кей! — согласился Валентин. — Этому слову я научился у американцев, похоже без него не обойдётся ни одно слово, — обращаясь к коту: — Будем играть на «мявки»? Проигравший мяукает?
     — Нет, — живо возразил кот. — Проигравший лает.
     — Воля ваша, — пожал плечами Валентин.
     — Я смотрю, репертуар Юма богатеет, — весело рассмеялся Барон. — Мяукать научился, теперь пробует себя в роли пса. Друзья! Вы когда-нибудь видели лающего кота? Шизик. Нужно будет позвать Пса, пусть составит нашему Юму компанию. Дуэтом, оно-то лучше выйдет.
     Весело смеясь, Катерина возразила:
     — У Пса голос пропадет от такого чуда. Юм! Давай выигрывай, не то будет у собаки шоковое состояние, а нервы живым существам беречь надо!
     — А я… Я не живое существо? — взвился Юм. — Вы подумали, каково мне будет лаять?
     — Сам предложил, — напомнил ему Валентин.
     — Да, и поэтому мне просто необходимо выиграть. Валентин, ты мне поможешь? — скромно потупил очи, Юм.
     — Подыграть что ли? — уточнил Валентин.
     — Я б так не сказал, — заюлил кот. — Но, нечто похожее не помешало бы.
     — Посмотрим, — неопределенно ответил Валентин, устанавливая шары на столе.
     — Светлана, — позвала Катерина, усевшись за маленький столик. — Присоединяйся. Могу поклясться, сегодня ты ещё не ужинала. Закатим маленькую пирушку?
     — Вы не против, если я присоединюсь к вам? — полюбопытствовал Барон, не дожидаясь приглашения, рухнул на стоявший поблизости стул.
     — О чём речь? — удивилась Катерина, заказывая попутно еду. К ней подключился Барон и вскоре стол ломился от яств.
     — А я? — раздался обиженный голос Юма.
     — А ты играй и выигрывай, — отозвался Изер, даже не потрудившись повернуть голову к Юму. — Держи спортивную форму.
     — Держу, — уныло согласился кот и с яростью ударил по шару.
     — Так-то лучше, — заметил Барон кому-то за спиной. В ответ прозвучал ещё один удар кия.
     
     Над океаном быстро сгустилась тьма, и ночь вступила в свои права.
     Холодные звёзды щедро усыпали небо, а млечный путь белой лентой опоясал невидимый горизонт. Волны плавно покачивали корабль, всё было погружено в первозданный покой. Мир и тишина царили здесь.
      В кают-компании, назревали «великие события». Юм, несмотря на свои обещания, катастрофически проигрывал, и Барон не скрывая злорадства уже крутился поблизости, в предвкушении «шоу».
     Светлана не пожелавшая наблюдать экзекуцию кота, посмотрев в окно, решила выйти на палубу, подышать свежим воздухом. Катерина была другого мнения и с интересом ожидала развязки игры.
     Ступив на палубу, Светлана направилась к носу судна, невольно поёжившись от охватившего ощущения одиночества, казалось, весь мир развернулся перед ней в образе безбрежного океана. Были лишь небо, вода, лёгкий ветер и она.
     Светлана не сразу заметила, что на носу уже кто-то есть. Неподвижная темная фигура и возле неё, поменьше на полу. Последняя зашевелилась и два огненных глаза уставились на девушку.
     Вздрогнув, Светлана только через некоторое время узнала Пса, а рядом по-видимому, стоял Амон.
     Широко зевнув, Пёс снова уткнулся в сапог хозяина, на что тот даже не отреагировал, он стоял не двигаясь, устремив взгляд вдаль. От его неподвижной фигуры веяло одиночеством, которое девушка совсем недавно ощутила на себе. Поколебавшись пару секунд, она подошла к нему и встав рядом с наслаждением подставила лицо солёному, встречному ветру.
     Они так и стояли молча глядя вперед, по курсу корабля, вдыхая ночной ветер, наполненный запахом океана и уносясь мыслями в неизвестность.
     Прошло несколько минут, прежде чем Амон пошевелился. Его горячая ладонь опустилась на плечо девушки, слегка прижав её к себе. Не сопротивляясь она лишь глубоко вздохнула, удивляясь охватившему её новому чувству, оно было приятным и волнующим. Невольно поддавшись ему, девушка прижалась к Амону, словно ища у него защиту.
     Завозился Пёс в поисках более удобного местечка и затих, найдя его под ногами девушки и Амона. И снова тишина окутала мир, и только тихий плеск волны еле слышно нашёптывал свою мелодию.
     Светлана не знала сколько прошло времени, может час, а может вечность, когда над горизонтом появилось множество огней. Они приближались.
     Через некоторое время стало ясно, что это огромный лайнер, держащий путь к берегам Америки.
     Светлана бросила вопросительный взгляд на Амона. В кромешной тьме его невозможно было разглядеть, но Амон то ли поймав его, то ли уловив движение, ответил на незаданный вопрос:
     — Нет. Он не из Ливерпуля. С ним ничего не произойдёт. Мы разминёмся с ним.
     — Но, почему вам нужен именно из Ливерпуля? — удивилась девушка.
     — Он нам не нужен, — прозвучал безразличный ответ. — Просто, наши пути пересекутся в Саргассовом море.
     — Это что-то значит? — не поняла его девушка.
     — В этом море полно водорослей, а мы идём в другом измерении, влияя на физические законы этого мира, — пояснил Амон, по-видимому догадавшись, что эта информация ей ничего не даёт, попытался объяснить: — Саргассово море, очень чутко реагирует на любые изменения. При прохождении через него в другом измерении мы вызываем сверхнизкие инфразвуковые колебания. Даже если человек будет далеко от нас, он всё равно ощутит наше присутствие. Почувствует неописуемый ужас, дикую головную боль.
     — Если он окажется рядом? — со страхом прошептала девушка. — Что с ним произойдет?
     — Ослепнет, сойдёт с ума, умрёт, — спокойно перечислил Амон возможные последствия.
     — Есть возможность избежать этой участи?
     — Обойти на порядочном расстоянии, и они отделаются лёгким испугом, или покинуть измерение, в котором мы сейчас.
     — Так просто? — удивилась девушка. — Так в чём дело?
     — Они-то не знают в чём дело, — резонно заметил Амон.
     — «Летучий голландец» может отойти в сторону.
     — Дорн не уступит дороги смертным, — с гордостью сказал Амон. — Корабль из Ливерпуля обречён. Но тут вышла маленькая проблема.
     — В чём? — заинтересовалась девушка.
     Не отрывая глаз от океана, Амон с неохотой произнес:
     — Когда ты покинула Дорна, нас посетил посланец. Яхве послал его к нам.
     — Кого? — не поняла Светлана.
     — Гавриил, — с усмешкой произнес Амон. — Это он почтил нас своим присутствием, разумеется не по собственной инициативе.
     — Зачем?
     — Хороший вопрос, — согласился Амон. — Они волнуются о ребёнке. Мальчике пяти лет…
     — Что вы с ним сделали? — испугалась девушка и попыталась заглянуть в лицо, но сгустившаяся тьма не позволила это сделать.
     — Ещё ничего, — успокоил демон. —Чисто случайно и неожиданно, наперекор всяким законам, он оказался на судне идущем из Ливерпуля. Теперь история целой страны зависит от нашего решения. Он не должен был быть там и, тем не менее, он там. Видишь, и в «Книге судеб» встречаются казусы.
     — Как поступит Дорн?
     — Он удовлетворит Его просьбу. Малец будет доставлен на место своего отправления и судьба пойдёт по начертанному.
     — Остальные пассажиры?
     — Остальные пойдут на дно, может быть, если достаточно близко подойдут к «Летучему голландцу».
     — Разве звук может влиять на судно?
     — Вполне, возможен резонанс корпуса самолета и судна. Возможно и их разрушение.
     — Вы говорите как академик, — с уважением заметила Светлана. — Вы много знаете?
     — Всё, — отрезал Амон. — Я знаю всё. Я больше чем академик. По отношению к людям я – гений, уникум.
     — Оно и видно, — вздохнула девушка, но без юмора. Она признавала его право так говорить. — Можно к Вам обратиться как к «мужу науки»?
     — Обращайся, — весело разрешил Амон. Но головы не повернул и взгляда от океана не отвёл.
     — Почему пропадают суда? Ведь не каждый же год вы проплываете Саргассово море?
     — Очень редко, — согласился Амон. — Но, в этом море часто возникают водяные вихри, гигантские по своим размерам, они способны поглотить одиночное судно. Ещё существуют пираты, нападающие на корабли и их экипажи. После грабежа, их просто топят. И здесь же, сворачивается время и суда теряются в нём.
     — Много людей на лайнере из Ливерпуля?
     — Достаточно чтобы взволновать мир, — усмехнулся Амон.
     — Ужасно, — прошептала девушка.
     Амон, наконец повернул голову и внимательно посмотрел на неё.
     — Что здесь ужасного? — спросил он. — Когда умирает человек в возрасте ста лет, для вас это вполне нормально. Жалко, конечно, но так и должно быть. А тут, что-то ужасное. Не вижу разницы.
     — Сто лет большой срок. Но на этом лайнере будут дети. Им-то каково, безвременно уйти из жизни, да ещё насильственным путём?
     — Скажешь тоже «безвременно», — насмешливо фыркнул дьявол. — Всё происходит в свой срок. Кто-то из них прошёл свой жизненный путь и уже окончательно готов войти в мир света или в мир тьмы. Некоторым будет дан шанс. И они возродятся заново.
     — А если и во второй раз готовы не будут? — заинтересовалась девушка.
     — Значит будет ещё один, — рука, лежавшая на плече девушки дрогнула, похоже, Амон пожал плечами отвечая на вопрос. — В этом мире нет случайности.
     — А пятилетний мальчик? — вспомнила Светлана.
     — Ситуация будет исправлена. Но, даже если это и оставили бы без изменения, то история замедлив свой ход в корне не изменится. Что предначертано, да сбудется!
     — Судьба людей, которых Вы убили, тоже  «предначертана»?
     — Нет. В моих силах менять судьбу. Но, в конце концов, они всё равно попадают туда, куда положено.
     Амон замолчал, разглядывая огни приблизившегося к ним корабля.
     Стали доноситься голоса людей, веселая мелодия вальса. Находясь на борту чуда техники, стального гиганта, люди не опасались стихии, весело проводя время не подозревали, что совсем рядом, притаился «ковчег» Зла и ужаса ночи. А сам Хозяин Теней наблюдает за ними с любопытством антрополога и экспериментатора, как пересытившийся удав с бесстрастием смотрит на кружащихся поблизости кроликов, зная, что придёт и его время.
     — Я смотрю, ты совсем продрогла, — прерывая размышления Светланы, прозвучал голос Амона. Обняв её второй рукой он на несколько мгновений прижал к своей груди и отпустил. Но за эти секунды, девушка ощутила тепло его тела. Исчез холод и сердце непонятно почему, забилось сильнее. Ей было тепло и хорошо.
     — Иди в каюту, — отстраняясь, сказал Амон, и дружеские нотки прозвучали в голосе.
     — Можно мне ещё постоять рядом? — неожиданно даже для себя, попросила девушка.
     — Оставайся, — ответил Амон, и не скрываемое удивление послышалось в ответе.
     Он снова положил ладонь на плечо девушки. Полуобняв, Амон замер, устремив взгляд вперёд, подставляя лицо крепчающему ветру. Светлана стояла рядом, прижавшись к его боку, провожая глазами удаляющиеся огни океанского лайнера. Пёс, смачно и шумно зевнув, привалив боком к ногам пассажиров, снова погрузился в сон, не замечая значительного похолодания воздуха.
     А двое ещё долго стояли на носу судна, смотря вперед, погрузившись в свои мысли и воспоминания.
     Первой шевельнулась девушка. Осторожно освободившись от руки обнимающей её плечи, уводя глаза в сторону, полувопросительно сказала:
     — Пожалуй, я пойду.
     — Иди, — согласился Амон, сложив руки на груди.
     Пёс недовольно заворчал, когда пара ног согревающих бок покинула его. Плотнее прижавшись к ногам хозяина, Пёс принялся досматривать прерванный сон.
     Бросив короткий взгляд на собаку, хозяин сказал, обращаясь к ветру:
     — Люди странные создания, непредсказуемые, разные. Недаром у них существует выражение: «познай себя самого». Вероятно, они сами для себя загадка.
     
     В своей каюте Светлана прежде чем заснуть, долго и пристально смотрела на играющий огонёк свечи. Затем, тихо прошептала:
     — Боже! — вздрогнула от реакции клейма на этот призыв и продолжила: — Ты дал мне разум, но, почему не дал ума?
     Задув свечу и закутавшись в шкуру чёрной пантеры, посмотрев в темноту, добавила:
     — Я чувствую, что меняюсь, и ничего поделать не могу. И… не хочу?
     Последнее слово произнесла полувопросительно, словно открывая в себе что-то новое, неожиданное.
     Заглянувшее в окно утреннее солнце, разбудило сладко спавшую девушку. Потянувшись всем телом, она спрыгнула с кровати, попутно подумав, что не помешало бы спуститься в спортзал и немного позаниматься. Без тренера зомби, тренировки стали более приятными.
     За закрытой дверью послышалось шумное дыхание и царапанье. Подойдя к двери, Светлана впустила рвущегося к ней Пса. Придерживаясь установленного ритуала, Пес, прежде чем запрыгнуть в кресло и умиленно смотреть оттуда на девушку, поднявшись на задние лапы, вылизал лицо, несмотря на её недовольство. Расположившись в кресле, пёс терпеливо дожидался, когда она приведёт себя в порядок, и уже вместе они покинули каюту.
      Сегодня, как пёс не рвался в кают-компанию, ему пришлось потерять некоторое время в спортзале с удивлением наблюдая за девушкой. Вместо того чтобы идти в кают-компанию и хорошо позавтракать, она занималась чёрт знает чем! С точки зрения собаки эти прыжки, бег, отжимания были пустой тратой времени. Гораздо приятнее было лежать возле тёплого камина, конечно если он имеется в наличии, или у чьих-нибудь ног, или по крайней мере играть с мячом. А так, очередная человеческая причуда. Наконец, к великой радости пса, девушка направилась в нужную сторону.
     В кают-компании за низеньким столиком, среди зелени щедро заполнившей помещение сидели Барон и Юм, и с азартом резались в карты. Пёс, оставив девушку, рванулся к игрокам. С размаху налетел на Юма, кубарем полетел в кусты, оставляя за собой перевернутый табурет и недовольного кота под ним. Барон, отложив карты, с видимым удовольствием разглядывал учиненный псом разгром. Повернулся к дверям:
     — Светик! Мое почтение, — приветствовал он девушку, вскакивая с табурета. — Заходи, заходи. Отличное начало дня, не правда ли? — многозначительно посмотрев на кота и подмигнув ей, заметил он. Светлана, проследив за его взглядом, не смогла не признать, что день начат довольно-таки необычно, а для кое-кого может быть даже печально. Чего не скажешь о собаке. Выбравшись из кустов, что были расставлены по всей кают-компании, уперевшись лапами о перевернутый табурет, он пытался вытянуть лежащего под ним, возмущенно вопящего кота. Разумеется, его попытки были безуспешными. Прижатый табуретом и весом пса кот, был надежно припечатан к полу. Но, похоже, не это так беспокоило Юма.
     — Изер! — вопил он. — Сейчас я отделаюсь от собачки. И, не смей подглядывать в мои карты!
     К великому изумлению пса, жертва исчезла из-под его лап и возникла на столике.
     Приглаживая встопорщенную шерсть, кот с подозрением поглядывал на Барона. Придирчиво осмотрев свои карты, он остался довольным.
     — Светлана, — с запоздалым достоинством произнес он. — Я рад тебя видеть, но убери пса! — последняя фраза не вышла, он снова перешел на крик отчаяния. Пёс снова дотянулся до кота и стаскивал его на пол за хвост. Неизвестно почему собака воспылала к нему «любовью», Светлана подозревала, что всё дело было в чрезвычайной эмоциональности Юма. Пёс был в восторге от его воплей.
     Присаживаясь у бара, подзывая пса к себе, она поинтересовалась:
     — Куда Катерина запропастилась? Не поверю, что она спит.
     — Правильно сделаешь, — отозвался Барон, продолжая прерванную партию. — Они с утра, раннего, нужно заметить, на носу судна ошиваются.
     — Зачем? — заинтересовалась девушка. — И кто «они»?
     — Разумеется она и Валентин. Пытаются линию разглядеть, — разглядывая карты, сказал Юм.
     — Какую линию? — повернулась к Юму Светлана.
     — Какую, какую, гипотенузу или катета, — вредным голосом ответил Юм, вероятно он ещё был обижен на Пса.
     — Ничего не понимаю, — созналась девушка.
     —Чего тут понимать. Треугольник они ищут.
     — Не слушай его Светлана, — цыкнув на кота, сказал Барон. — Катерина и Валентин Бермудский треугольник ловят.
     — Разве он видимый? — удивилась девушка.
     — Как очутимся в Саргассовом море, значит мы где-то рядом с треугольником.
     — Пожалуй, и мне следует посмотреть на эту гипотенузу, — улыбнулась девушка, покидая бар.
     — Пожалуйста, пожалуйста, — с готовностью согласился Юм, и тут же прежде чем она скрылась за дверью, добавил: — Пса прихвати. Может он наконец, надумает сигануть за борт?
     — Как бы потом тебя не отправили вслед за ним, — усмехнулся Барон.
     Юм забеспокоился. Провожая взглядом собаку, спросил:
     — Почему?
     — Решат, что твоя работа.
     — Да? — глубоко задумался кот. — А как сделать, чтобы не догадались?
     — Спроси у Амона, — насмешливо фыркнул Барон.
     — Спасибо, подсказал, — с иронией поблагодарил Юм. С опаской оглянувшись, поставил опрокинутый табурет к столу. 
     Катерина и Валентин действительно находились на носу судна. Но не у борта разглядывая океан, а в шезлонгах, разглядывая журналы, проигнорировав стоящие неподалеку удобные кресла.
     — Светлана, ты только послушай! — воскликнула Катерина, вычитав что-то из журнала.
     Увидев подошедшую к ним девушку, Катерина не смогла не сдержать удивленный возглас. Повернувшись к сидевшему рядом Валентину, сказала:
     — Милый, это и тебя касается.
     — Да? — удивился Валентин, откладывая журнал и выжидающе смотря на Катерину. Светлана в свою очередь, облокотившись о перила, ждала, что скажет подруга.
     — От цветных телевизоров развивается импотенция! — возвестила Катерина, назидательно посмотрев на Валентина.
     Тот явно заинтересовался:
     — Какой процент вероятности?
     — Что-то около тридцати процентов, — отыскала в статье Катерина.
     — Серьёзно, — улыбнулся Валентин. — Но ты же не думаешь, что я попаду под эту статистику? И потом, может это очередная «утка»?
     — Кто знает… — неопределённо протянула Катерина, окидывая Валентина оценивающим взглядом. — Ты с Юмом постоянно ошиваешься у «ящика». Смотри, вылезет боком, — пригрозила она, но весёлые искры так и сияли в глазах.
     Валентин серьёзно заметил:
     — Предположим не «постоянно», а лишь пару раз. А вот насчет Юма, я с тобой согласен. И что он нашел в нём? Ведь он и так может узнать, где и что происходит. Впрочем, я догадываюсь. Видеофильмы.
     — Ну, а ты что там нашёл? — полюбопытствовала Катерина. — Ты мне не рассказывал. Небось, на раздетых барышень пялились? — дотянувшись, она ласково потянула его за ухо. Тот перехватив руку, поцеловав кончики пальцев, ответил:
     — Нет, Катенька. Соревнования по боксу смотрели. Красивое зрелище, не оторвёшься.
     — Вот ещё развлечение! — весело фыркнула Катерина. — Попроси Светлану, она и похлеще покажет.
     — На ком? — осведомился Валентин.
     — На тебе и покажет. Будешь не только зрителем, но и участником, — рассмеялась Катерина. — Незабываемые ощущения.
     — Да, уж, — неопредёленно сказал Валентин и снова уткнулся в журнал.
     — Катерина, а когда мы войдём в Саргассово море? — спросила девушка, бросая взгляд за борт.
     — По идее мы уже там. Но изменения увидишь позже, — охотно ответила Катерина.
     Оставив шезлонг и журнал на нём, подошла к Светлане. Окинув взглядом океан, с наслаждением вдохнула воздух всей грудью.
     — Замечательно, не правда ли? — повернувшись к девушке, спросила Катерина. Не дожидаясь ответа, нагнувшись потрепала «гриву» суетившегося рядом Пса. — Похоже, ты единственный из всех пассажиров, с равнодушием относишься к путешествию.
     В ответ Пёс потёрся мордой о руку Светланы. Оставив её, направился прочь, в сторону кают-компании.
      Катерина и Светлана, молча, проследили за его перемещениями. Спустя полминуты до них донесся крик Юма полный возмущения и ярости. Переглянувшись, они весело рассмеялись.
     — Юм не скучает, — заметила Катерина и прозвучавший вслед за её словами звук бьющейся посуды, только подтвердили замечание. Услышав его Катерина, покачав головой, добавила: — И не надоедает же ему валять дурака! Ведь он умнее любого человека, а кривляется, должно быть это развлекает Дорна.
     Валентин оторвавшись от журнала, внимательно посмотрел на подругу.
     — У Дорна много поданных, но только эту тройку он и примечает, —сказал он.
     — Почему? — удивилась Светлана. — Разве они отличаются от других? — поправилась: — Я думаю, есть же и другие?
     — Есть, — кивнул Валентин, и Катерина соглашаясь, склонила голову. — Но те мелкие бесы, а эти, — Валентин многозначительно посмотрел на девушку. — Дьяволы с большой буквы.
     — Неужели? — удивилась девушка.
     Катерина пояснила:
     — Они — Высший разум, но с другой стороны. Скажем, его негатив.
     — Я б не сказал, что они изверги, садисты, — осторожно возразил ей Валентин. — Вспомни, они помогли нам. Не всегда их появление несёт людям вред. Они поддерживают людскую жестокость, но сами иной раз, проявляют и снисхождение.
     — Валентин согласись со мной, что Добро и Зло довольно-таки трудно определить. Это, просто, разуму не под силу. Не под силу ему и разделить это. Ведь не зря же существуют древнекитайское понятие Инь-Янь, как полярные первоначала, тёмное и светлое. Заметь: в тёмном есть и светлое пятно. Соответственно и в светлом есть тёмное пятно. Невозможно провести чёткую границу.
     Треск разбившегося стекла, прервал Катерину. Подобно собеседникам она с удивлением посмотрела на поток сыплющихся осколков стекла. Из разбитого окна кают-компании вылетело блюдце и очертив дугу, исчезло в водах Атлантики. Спустя несколько секунд, вслед за первым, последовало второе. С усмешкой Валентин заметил:
     — А ещё говорят, что летающих тарелок не существует.
     Заинтригованная столь необычными явлениями Катерина направилась в каюту, потянув за собой Светлану. Валентин пристроился позади.
     Проследив взглядом, за третьим блюдцем, они с опаской заглянули в помещение.
     — Катенька, посмотри, как я его дрессирую! — закричал прыгавший по стойке бара Юм, завидев осторожно выглянувшую из-за двери голову.
     Окинув помещение взглядом, и не обнаружив ничего опасного, Катерина сочла возможным внести и остальное тело, до этого заботливо скрываемое дверью.
     — Не думала, что для дрессировки необходимо выбивать стёкла, — заметила женщина, рассматривая опустевшую раму. Из-за её левого плеча, вынырнула голова Валентина, из-за правого  Светланы. Обе головы с не меньшим любопытством взирали на «поле боя».
     В стороне, за столиком на диванчике вытянув ноги, сидели Барон и с иронией щуривший глаза Амон.
     В центре, перебирая лапами «гарцевал» Пёс, выказывая нетерпение (непонятное вновь прибывшим).
     — Посторонись, — важно произнёс Юм, выуживая ещё одно блюдце.
     Увидев его, Пес взвизгнул и подпрыгнул.
     — Смертельный номер! — провозгласил Юм, метая тарелку в разбитое окно, направляя траекторию над головой пса. Последний сделал отчаянную попытку схватить её зубами, странным образом извернувшись в воздухе, но блюдце благополучно пролетев над ним, исчезло за бортом. Приземлившись, пёс обескуражено посмотрел на Юма.
     — Амон, собака ни на что не годна, — заявил кот, обвиняющим жестом ткнув в пса. Немного смягчившись, добавил: — Но для шашлыка сойдёт.
     — Так уж и не для чего? — с прищуром уточнил Амон, недобро усмехаясь.
     Внезапно пёс изменился. Словно получив команду, весь подобравшись, ощетинившись, с грозным рычанием, припав к полу, наморщив нос и обнажив клыки, пополз к забеспокоившемуся коту. Оценивающее прикинув расстояние от пола до бара, а так же высоту стойки, Юм принял решение:
     — Сдаюсь, сдаюсь, — примирительно произнёс он. С опаской посматривая на собаку, сказал: — Амон, ты меня убедил, эта тварь ещё для чего-нибудь сгодиться. — посмотрев на присмиревшего пса, вредным голосом добавил: — А тарелки ловить не умеет.
     Амон пожал плечами и, скривив в усмешке рот, уточнил:
     — Он умеет ловить болтливых котов.
     — Да? — приятно удивился Юм.  — Это мы обсудим позже
     Барон призывно замахал руками.
     — Прошу, зачем в дверях стоять? Присоединяйтесь к нам. Юм оставь в покое пса и тоже присоединяйся к нашему столику.
     — Сейчас, сейчас, — отозвался кот, делая новую попытку научить пса ловить тарелки. Но брошенное блюдо не долетело до окна. Прозвучал выстрел, и осколки разлетелись в стороны, чудом не раня присутствующих.
     Юм застыл в горестном шоке, с укоризной взирая на Амона. Тот спокойно засовывал пистолет за пояс.
      Покинув бар кот, присоединился к компании.
     — Могли бы и поласковей позвать, — заметил кот, потянувшись к коньяку. Хоть он и говорил во множественном числе, адресовался он явно к Амону.
     За столиком завязалась беседа. Валентин «ударился» в философию и с яростью поспорив с Изером, так и не пришел к какому-либо выводу. Юм попытался, было влезть в разговор, но Катерина его быстро отвлекла, сообщив о вычитанном в журнале. Юм со всей серьезностью выслушал и на «всякий случай» переместился на другой конец стола, подальше от телевизора, и всё норовил использовать Барона щитом между ним и телевизором. Изеру спустя некоторое время, осточертели движения кота, с точностью повторяющие его, схватив Юма за шкирку, он швырнул его к бару. Приземлившись возле телевизора, Юм, отчаянно заорав, бросился обратно, предварительно пробуксовав. И ещё долгое время из-под стола доносились его причитания. Мол, он ещё такой молодой. А вам, старикам, не понять. И так далее, в таком же духе, довольно долгое время, пока Барон и Амон не закурили сигары. Кот тут же затих, вероятно, проводя в борьбе с самим собой несколько секунд, соизволил покинуть «безопасное место» и запрыгнув на стол, потребовал сигару и себе.
     Катерина ехидно заметила:
     — Юм, от сигар такой же результат, как и от телевизора.
     Юм, задумчиво покрутив сигару, отмахнулся:
     — Если уж и это нельзя, то я не знаю… — и с удовольствием закурил, демонстративно пуская дым и почему-то с вызовом поглядывая на Катерину.
     Радужными кольцами, переплетаясь узорами, дым покидал кают-компанию, через выбитое окно. Свежий осенний воздух, проникая в помещение, легким ветерком гулял по листьям растений, заставляя их приятно шелестеть.
      Время летело быстро и незаметно. Было сыграно несколько партий в карты и Светлана с интересом наблюдала, как игроки жульничая, пытаются выиграть. В конце концов, остался Юм с четверкой козырных тузов «треф».
     — Они козырные, значит, выиграл я, — заявил кот, когда Барон заметил: — что он переусердствовал с козырями.
     Его заявление оставили без внимания и сочли проигравшим. Но он быстро успокоился и смирился. Благодаря стараниям Изера, в каюте возникли индийские танцовщицы. Они долго и изящно танцевали, вкладывая в каждое движение тайный смысл.
     А когда танцовщицы внезапно растаяли в воздухе лёгким облачком, оказалось, что настал вечер и пора зажигать огни.
     Покинув кают-компанию, Светлана ушла в свою каюту, но пробыла там недолго. Накинув на плечи куртку, она выскочила на палубу, когда радуга засияла над океаном, и казалось, взошло второе солнце. В отличие от настоящего, оно не было столь ярким и появилось не с востока, а ближе к югу. Так, что чтобы разглядеть его, Светлане пришлось пройти на нос судна.
     Кроме Дорна там уже были все.
     Разноцветный туман с внутренним источником света, медленно накатывал на «Летучий голландец». Он был похож на облако вытянутое по бокам и в постоянном движении. Светлана невольно сравнила его с Полярным сиянием, только спустившимся на поверхность и имеющее более яркие цвета.
      Облако приближалось. Сквозь него проступили очертания океанского лайнера. Он мерцал и переливался, подчиняясь радужному вихрю.
      Корабль приближался, и подобно другому кораблю, весёлая мелодия сопровождало его движение.
     — Что… Это? — выдохнула девушка ни к кому не обращаясь, не в силах отвести глаза от зрелища.
     — Лайнер из Ливерпуля, — любезно удовлетворил её любопытство, оказавшийся поблизости Амон.
     — Но, почему он такой? — удивилась Светлана, наконец оторвавшись от клубящегося тумана, поворачиваясь к Амону. — Почему светится?
     — Вообще-то он не светится. Эффект другого измерения и влияние особенностей Саргассового моря.
     — Красиво, — выдохнула девушка, снова посмотрев на приближающееся к ним судно.
     Звучавшая мелодия смолкла. Стоявший рядом Амон заметил:
     — Они почувствовали наше приближение, сейчас им не до танцев.
     — Лайнер подойдёт ближе? — волнуясь, Светлана посмотрела на него.
     Амон с довольной усмешкой, соглашаясь, склонил голову.
     — Что с ними будет?
     — Он слишком близко, — жёстко сверкнул глазами дьявол. — Они обречены. Корабль пойдёт на дно.
     — Ужас, — отвернулась девушка. — Такое красивое зрелище, что совсем не скажешь о происходящем внутри.
     — Натурально, сходят с ума, — поспешил сообщить Амон.
     До «Летучего голландца» стали доноситься крики. Не одного — двух людей, а целый хор сходящих с ума от боли, раздирающей череп, пронизывающей мозг, уничтожающей разум. На какое-то время всё перекрыл густой бас гудка, сигналом SOS призывающего к себе на помощь. Засияла взметнувшаяся ввысь ракета.
     — Радио вышло из строя, — предупреждая вопрос, пояснил Амон. Оперевшись руками о перила, он впитывал, не отрывая глаз, разворачивающуюся перед ним трагедию. Через пару секунд добавил: — И компас тоже вышел из строя. Они потеряли направление. Они ничего не понимают и теряются в догадках.
     Замолчал. Молчали все пассажиры «Летучего голландца». Словоохотливый кот и тот задумчиво смотрел на гибнущее судно.
     Маленькие силуэты людей, облепили борта лайнера. Редкие искры засверкали над поверхностью воды.
     — Кое-кто пожелал покинуть кораблю, — возвестил Барон, объясняя появление искр.
     Мелкая рябь пронеслась по туману, слизывая очертания судна. Новый всплеск красок заиграл по его корпусу.
     — Пошёл резонанс, — отметил Амон, и внезапно отвернувшись от океана, повернулся к палубе.
     Заметив движение, Светлана проследив взглядом, застыла в изумлении. К ним приближался Дорн одетый в чёрные, средневековые одежды. Чёрный плащ с алым подбоем на его плечах струился по ветру. На боку, отливая голубым светом, висела шпага, а глаза светились мягким, жёлтым огнем. Он выглядел величественно, и…страшно. Но не это вызвало изумление девушки. Рядом с Дорном, доверчиво держась за руку, семенил маленький мальчик четырех-пяти лет. Со светлыми, почти белыми волосами, голубыми глазами, в которых светилось детское любопытство, какая-то настороженность (но без тени страха), и доверие. Лицо было сосредоточенно-спокойным. Вероятно его подняли с постели, так как одет он был в пижаму, разрисованную миловидными пони и бос. Левая ручка утонула в ладони Дорна, правой он держал прижимая к себе за шею, фиолетового тигрёнка с оранжевыми полосами. Хвост тигренка волочился следом по полу.
     Приблизившись к свите, Дорн остановился. Теперь все, повернулись спиной к лайнеру и с почтением ожидали приказа Хозяина.
     Мальчик, прижавшись к ноге Дорна, застенчиво поглядывал на пассажиров. Лёгкий испуг лишь на секунду промелькнул в глазах, когда Амон повернулся к нему, но затем, безмятежность снова засветилась в них.
     — Амон, — прозвучал низкий голос Дорна. Амон, молча склонил голову. — Отправь его назад, и пусть он помнит, что сегодня произошло. Это будет его личная сказка, ибо ему никто не поверит.
     Дорн, протянул ручку мальчика Амону. Тот несколько неуверенно, с явной опаской причинить боль, аккуратно сжал в своей руке. Мальчик вполне спокойно отнесся к смене покровителя и, оставив Дорна с такой же доверчивостью, прижался к ногам Амона. Крепко удерживая фиолетового тигренка, ребенок поднял голову и улыбнулся дьяволу.
     — Сир, — обратился к Дорну Амон. — Может Изер справится лучше? — судя по голосу, он нервничал.
     — Выполняй, — коротко приказал Дорн, смягчившись, пояснил: — Изер вернёт корабль в реальный мир.
     — Сир! — удивлённо и разом воскликнули Юм, Барон и Амон.
     — Да. Мы не будем топить корабль, — великодушно сказал Дорн. — Пусть он плывёт к берегам Америки с кучкой безумцев на борту. И никто, не сможет дать ответа на эту загадку. — Амон…
     — Будет сделано, сир! — с почтением воскликнул Амон, исчезая вместе с мальчиком.
     Туман рассеялся. Сияние померкло.
     Опустилась ночь, погрузив всё во тьму.
     Огромный лайнер, тихо скользил по воде, и силуэты людей беспорядочно сновали в освещенных светом окнах. Если бы не эти тени, то корабль стал бы похож на призрак.
      Сманеврировав, «Летучий голландец» устремился на юг, оставляя за собой лайнер с заметно поредевшими пассажирами. Те же, кто остался на его борту в живых не осознавали, что находятся среди трупов. Они были безумны.
      Огни лайнера растворились во тьме и «Летучий голландец» снова стал одинок в своём плавании.
     Дорн, покинул нос корабля. Следом за ним исчезли Юм и Барон.
     — Интересно, что это за мальчик? — сказала Катерина, посмотрев на Валентина словно ожидая от него ответа.
     — Сам теряюсь в догадках, — сознался тот.
     — За него, приходил просить Гавриил, — устало сообщила Светлана.
     — Гавриил? — удивлённо переспросила Катерина. Покачав головой, сказала: — Большим человеком, он должно быть станет. Признаться, на какое-то время я подумала, что он твой братик.
     — Что? — удивлённо протянула Светлана.
     — Он так похож на тебя, — поспешила объяснить Катерина в некотором смущении.
     Мастер поддержал её:
     — Действительно… Что-то общее в вас есть. Не знаю что конкретно, может в глазах, но какая-то связь присутствовала.
     — Скажете тоже, — улыбнулась девушка, но тут же став серьезной, вспомнила: — Он единственный, кто остался целым и невидимым с этого судна.
     — Возможно, есть ещё, — не согласилась с ней Катерина.
     Валентин обняв подругу за талию добавил:
     — Дорн не стал топить лайнер. Он вовремя вывел «Летучий голландец» из другого измерения. Я думаю, остались люди которые придут в себя после происшествия. Может когда-нибудь, они ещё будут хвастать, что были очевидцами и многие с интересом будут слушать их историю.
     — Надеюсь, что так и будет, — сказала Светлана, и сомнение прозвучало в словах.
     — Становится прохладно, — поёжилась Катерина. — Пойдёмте в помещение.
     — Вы идите, я постою здесь.
     Запахнув куртку, Светлана прислонилась к перилам. Окинув девушку взглядом, Катерина прижалась к Валентину.
     — Светик, ты предусмотрительней нас. А мы всё забываем, что уже осень и дело идет к зиме. Но ничего, несколько дней и мы будем на юге, — Катерина умоляюще посмотрела на девушку. — Ты извини, что оставляю тебя, но мне необходимо выпить чего-нибудь горячего. Валентин, ты остаёшься?
     — Нет-нет, иду, — отозвался Валентин, не выпуская талии подруги, направился в каюту.
     Из окон кают-компании лился приглушённый свет свечей, а разбитое окно, каким-то образом застеклилось, пока пассажиры «Летучего голландца» находились на носу судна, наблюдая за трагедией океанского лайнера. Теперь в помещении снова стало тепло, чем поспешила воспользоваться Катерина, замерзшая на пронизывающем, холодном ветру.
     Валентин, предусмотрительно распахнул перед подругой дверь, и чуть не был сбит с ног, вылетевшим из каюты псом. Успев отскочить в сторону, Валентин переведя дух, сказал смеющейся Катерине:
     — Смотри, я как камикадзе, защищаю тебя своей грудью!
     — О, мой герой, — пропела Катерина целуя Валентина, потянула за собой в кают-компанию.
     Пёс, после неудачной попытки сбить Валентина, огромными прыжками устремился на нос судна и поспел как раз в тот момент, когда там появился его хозяин.
      Услышав галоп пса, Светлана, обернувшись увидела стоявшего рядом Амона. Поспевший пёс, уже чинно сидел у его ног.
     — Уже отправили мальчика? — поинтересовалась девушка.
     — На месте. Нам волокита ни к чему, — отозвался тот, подойдя к девушке ещё ближе.
     — Его родных Вы не спасли?
     — Зачем они нам? — отмахнулся Амон.
     — А мальчик… Разве он не интересовался их судьбой? Где они и почему их нет рядом?
     — Интересовался, — хмуро кивнул Амон. С иронией прищурив глаз, сказал: — Хоть вы и похожи, но к истине он пришел гораздо раньше тебя.
     — Вот как? — удивилась Светлана. — Что же Вы сказали, когда он спросил, где его мать?
     Пожав плечами, Амон с безразличием ответил:
     — Сказал, что она ушла…
     — И…Он?
     — Немного подумав, согласился. Что она имеет на это право.
     — И всё? — не поверила девушка.
     — Нет. Ещё он добавил, что должен вырасти и многому научиться. Помочь людям, а потом найдёт мать, — скривившись в усмешке, съязвил: — Этакий маленький Иешуа… Черт! Здесь слишком яркое освещение, — щёлкнув пальцами, Амон притушил висевший на носу судна фонарь.
     Разом стало темно. Только вдали, палуба скупо освещалась, светом исходящим из окон кают-компании. Это был единственный источник света. Даже в рулевой рубке, царил непроглядный мрак.
     — Так-то лучше, — удовлетворенно произнёс Амон. Прищелкнув языком, уточнил: — Так, на чем мы остановились?
     — На том, что я и мальчик чем-то схожи. Катерина и её друг, тоже заметили сходство. Но, в чём оно? Волосы, что ли одного цвета? Но, у меня они темнее. 
     — Скажешь тоже «волосы»! — фыркнул Амон. — Тут дело совсем в другом. 
     — Да? — заинтересовалась Светлана. — Можно узнать?
     — Отчего же, извольте, — охотно подхватил иронию девушки Амон. — У вас аура одного цвета и свечения.
     — Аура? — озадаченно переспросила девушка. — А разве они бывают? Да ещё разного цвета?
     — Цвет души. 
     — И что, мне это дает?
     — Тебе — ничего, а кто видит её, многое. Я сразу могу определить, что представляет собой человек. Достаточно только одного взгляда, брошенного на него. 
     — Катерина тоже видит ауру?
     — Насколько мне известно, нет. Вероятно, она усекла ваше сходство, в чём-то другом. Манеры там…
     Амон замолчал. Сложив руки на груди, он устремил взгляд мимо девушки, вперед, в ночь. Пёс тихо заскулил и громко чихнул, привлекая к себе внимание.
     — Похоже, пёс прав, — откликнулся Амон. — Здесь уже делать нечего. Я предлагаю спуститься на нижнюю палубу.
     — В спортзал? — удивилась девушка. — Зачем?
     — Увидишь. Пойдёшь пешком или перенести? — со странной усмешкой предложил Амон, делая шаг к ней.
     — На своих дойду, — слегка отшатнувшись, сказала Светлана.
     Амон, засунув пальцы за пояс, не спеша направился к дверям, девушка последовала за ним. Пес, потянувшись, двинулся следом.
      Предусмотрительно осветив дорогу, Амон спустился на нижнюю палубу. Светлана, выйдя на середину зала, выжидающе посмотрела на спутника. Пёс, по дороге куда-то запропастился, возможно предпочёл уголок в кают-компании.
      Амон затворил дверь.
      Немного нервничая, девушка спросила:
     — На шикарных судах есть лифт. На «Летучем голландце» много кают, но почему-то компания ограничивается лишь несколькими. Понятно почему тут нет лифта, он просто не нужен, и всё-таки почему такое упущение.  Дорн не признаёт такой роскоши?
     — Ты правильно заметила, зачем он нам, если мы можем очутиться в любой точке корабля, переместившись мгновенно? Остальным не помешает и конечностями подвигать.
     — Последнее конечно, относится ко мне? — уточнила Светлана.
     — Разумеется, — весело ухмыльнулся Амон. Перейдя на деловой тон, приказал: — Возьми меч со стены.
     — О, — округлились её глаза, — зачем?
     — Покажу тебе хороший финт. Пригодиться в сражении.
     — На мечах?
     — На мечах, — подтвердил Амон. Тонкий клинок зеркалом блеснул в его руке. — Посмотрим, чему ты научилась.
     — Даже если и чему-нибудь и научилась, Вы всё равно не заметите, — вздохнула, сознаваясь девушка, снимая со стены меч с прямым и длинным клинком. Повертела в руке, разглядывая.
     Заметив её интерес и любопытство. Амон пояснил:
     — Палаш — рубящее и колющее оружие, появилось в шестнадцатом веке на смену мечу. Как он тебе?
     — Красивый и тяжёлый, но сойдёт.
     — Освоилась? Теперь попробуй в деле, — предложил он. — Нападай.
     Направив палаш на дьявола, девушка бросилась в атаку. Тот, даже не потрудившись поднять оружие. Ловко увернулся.
     — Ещё, — приказал он, по-прежнему держа меч опущенным клинком вниз.
     И снова девушка прозевала его рывок в сторону. Теперь ей стало интересно, достать этого вёрткого демона клинком. Ещё несколько минут безуспешных стараний и вдруг, она ощутила себя на полу, а холодную сталь на горле.
     — Небольшое усилие и… клинок легко войдёт в тело, рассекая артерию.
      Стараясь не шевелиться, она спросила:
     — Как это получилось?
     По-прежнему удерживая оружие недалеко от горла, тот вежливо, не скрывая ехидства, пояснил:
     — Ты увлеклась погоней, что непозволительно. Сдерживай эмоции в будущем, пусть голова будет холодной, а разум острым как бритва, — усмехнулся. — Учись пользоваться разумом, иначе для чего он тебе дан.
     Светлана пожала плечами, что было очень неудобно в её положении.
     — Вообще-то считается, что разум человек приобрел самостоятельно в ходе эволюции. Его никто не создавал, а произошёл он от обезьян.
     — Да? — с деланным изумлением поднял бровь Амон. — Почему же обезьяны не создают машин, и даже не погребают своих усопших товарищей, что считается одним из признаков разума? Возможно, вы и произошли от обезьян, но разум с ветки дерева не сорвали. Душа, сознание, это нечто тонкое, нежное и одновременно сильное, великое. Разумом можно уничтожить вселенную. Это не хищника палкой. Впрочем, если людям удобнее думать что они от обезьян, пусть так и думают, в чём-то они правы. Эмоции затмевают разум, вот и ты бросилась со мной сражаться, используя меч как, — Амон снова усмехнулся, — твой предок палку. Франсуа, когда-то сделал такую же ошибку.
     — Вы сражались с ним здесь? — стараясь не замечать зависшую над ней зеркальную смерть, спросила Светлана. Споры о происхождении она решила пока оставить.
     — Да. Кстати, ты лежишь на том же самом месте, где он расстался с жизнью и разумеется, с душой. — Амон, особенно подчеркнул последнее слово.
     Вздрогнув, Светлана попыталась отодвинуться от зловещего места, но сталь легла на горло, не давая возможности пошевелиться. Подняв глаза, она встретилась с чёрными глазами Амона. Тот с иронией наблюдал за ней. Кроме иронии в его глазах было ещё что-то, что девушка затруднилась бы ответить, но ЭТО заставило замереть её сердце, а потом забиться с бешеной силой.
     — Вы… Вы убьёте меня? — её голос дрогнул.
     Удивление, скользнуло в его глазах еле заметной тенью, легкой мглой, и снова взгляд стал жёстким и холодным, но что-то иное, непостижимое так и осталось.
     Отведя оружие в сторону, он протянул девушке руку, помогая встать. Ему даже не пришлось прилагать усилие. Он легко поднял её одной рукой. Рывком притянул к себе и поцеловал.
     — Браво! Прекрасный штрих к завершению поединка! — мужской голос, будя эхо, громко прозвучал неподалеку от них, слова сопровождались звучными хлопками в ладоши.
     — Это ещё кто? — негромко сказал Амон, выпуская девушку, оборачиваясь на голос, направляя меч на незваного гостя. Прищурившись, окинул его недобрым взглядом с ног до головы.
     «Это» был респектабельный мужчина, лет сорока пяти с приятной внешностью, одетый в серый костюм, с бабочкой на шее. На руке сверкали массивные золотые часы. Он был похож на человека, пришедшего на торжество, званый вечер, но…почему-то влажным. Хотя влажный, не то слово. Он был подобно губке прямо-таки пропитан водой. Светлана не удивилась бы, услышав, как она хлюпает в его карманах. Но вода по-видимому, покинула их чуть раньше чем этот странный господин, соизволил предстать перед их взором. Следовало добавить, что ко всему прочему он был еще и бос. Не совсем конечно, чёрные в зеленую полоску носки, всё-таки были на ногах, оставляя после каждого шага, мокрые следы. Влажный господин, перехватив взгляд девушки, с извиняющейся улыбкой, на английском сказал:
     — Извините, туфли потерял по пути. Знаете ли, плавать в них очень неудобно.
     — Можем отправить назад, поискать, — с недоброй ухмылкой ответил Амон, опуская меч.
     Светлана, молча таращилась на них, ничего не понимая.
     Мужчина с укоризной посмотрел на Амона.
     — Ну и шуточки у Вас, — обиженно сказал он. Оглянувшись вокруг, отметил: — Значит, я в спортзал попал. Освещения нет. Заблудился. Нашёл какие-то маты, прилёг на них, — перевёл взгляд на Амона. — Где же остальные спасатели? Где спасенные? Если бы не свисавший с судна канат, вы ушли бы без меня.
     — Юм! Чёрт бы тебя побрал! — сквозь зубы пробормотал Амон на родном языке девушки.
     Мужчина, то ли не расслышав его, то ли не поняв, продолжил своё повествование. Постепенно для Светланы, сложилась вполне ясная картина. Картина, которую уяснил Амон с первых секунд встречи:
     — Вы не представляете какой кошмар! — скороговоркой рассказывал мужчина. Светлана с трудом понимала его речь. — Дикая боль. Все сходят с ума. Бросаются за борт. Столкнули меня. Я поплыл прочь. И тут другое судно. Проходит мимо. Кричу. Никто не слышит. Свисает канат. Забрался. Никого нет. Темно. Решил спуститься вниз, и заблудился. Хорошо, что вы пришли сюда заниматься. Отведите к капитану, мне нужно позвонить.
     Последнюю фразу, он произнес с нажимом. Перед Светланой был человек, не терпящий возражений. Его натура чувствовалась в словах.
      Амон не спешил, выполнить требования, он по-прежнему с прищуром рассматривал его. Меч из руки куда-то исчез, и знаком он приказал девушке повесить палаш на стену, после чего сказал господину:
     — Саймон, здесь нет телефонов…
     — А! Так Вы меня знаете! — перебивая, воскликнул Саймон, но тут же нахмурившись, властно вскинув голову, сказал: — Как «нет телефонов»? Как вы приняли сигнал бедствия? Не разыгрывайте меня! Спасательные судна, всегда обеспечены связью, заметьте постоянной!
     — Это не спасательное судно, — недобро усмехнувшись, сообщил Амон. — Это частная собственность, может быть именно с этого корабля тебе понадобятся спасатели?
     Последние слова дьявол произнес медленно, смакуя, почти на «мурлыкающей» ноте. Светлана с испугом посмотрела на него, что-то ей подсказывало, что эти ласковые нотки не сулят ничего хорошего человеку с корабля попавшего в беду, причём по их вине.
     Мужчина раздражённо махнул рукой:
     — Ай, какая разница, спасатели вы или нет. Главное — я жив!
     — Легко исправить, — услужливо заметил Амон.
     — Всё шутите, — покосился Саймон.
     Обойдя девушку и Амона, направился к дверям. Они с интересом проследили за его перемещениями, завершившимися в тире.
     — Опять ошибся! — донёсся оттуда голос Саймона, а затем появился и он с озадаченным видом. Подняв голову, с подозрением посмотрел на Амона. — Частное судно, говоришь? Случайно контрабандой не промышляете? Там, у вас, — он мотнул головой в сторону тира. — Похоже, только гранатомета и не хватает. А так, полный арсенал.
     — Почему не хватает? — глумясь, воскликнул Амон. — Соизвольте посмотреть налево.
     Вдоль стены, чинно, в ряд, стояли орудия как по виду, так и по назначению, внушающие ужас их смертельным предназначением.
     — Тебе какой гранатомет нужен? — полюбопытствовал Амон. — У нас имеются ручной, подствольный… — повернулся к оторопевшему Саймону. — Не устраивает? Тогда, скажем… Противопехотный, противотанковый или может станковый?
     — Это вы напали на корабль, на котором я плыл, — заикаясь, подвёл итог увиденному Саймон, пятясь от Амона назад. — Пираты! Боже, я попал к пиратам! — он схватился руками за голову.
     — Без драм, — поморщился Амон. — Пока, — он подчеркнул слово. —Тебя никто не трогает.
     — А! Вам нужен выкуп, — понимающе покачал головой Саймон. — что ж… тысяч пятьдесят моя компания, думаю, сможет выплатить. 
     — Пятьдесят тысяч? — фыркнул дьявол. — Что-то ты себя низко ценишь. Когда забирался сюда, неужели не подумал об этом?
     — Но я обещаю, что буду держать язык за зубами и никому не скажу, что видел контрабанду оружия, — клятвенно сложил руки Саймон. — Может, вы ещё и наркотиками промышляете? — поддавшись вперёд, спросил он. В его словах прозвучало не просто праздное любопытство. Это был явный интерес к происходящему на корабле. Глаза его алчно сверкнули.
     — Ну, ну, умерь свой пыл, — успокаивающе сказал Амон. Весёлые искры заплясали в его глазах. Перейдя на русский, обращаясь к Светлане, заметил: — Каков шельмец. Уже подумывает, сколько содрать с нас шантажом. Верткий проныра… — повернувшись к переступающему с ноги на ногу в нетерпении Саймону, сухо приказал: — Следуй за мной, — и уже покидая спортзал, добавил: — Разберёмся с твоим делом в более тёплой обстановке, — с ухмылкой, которую идущие сзади не увидели, заключил: — Так сказать: в дружественной. 
     Компания поднялась на верхнюю палубу и, следуя за Амоном, направилась к светящимся окнам кают-компании. Саймон зябко поёжился, под пронизывающим осенним ветром. Промокшая ткань была ненадежной защитой в холодную ночь. Громко чихнув, потёр согревая одну ногу о другую. В спину, идущему впереди него Амону, сказал:
     — Надеюсь, переодеться во что-нибудь у вас найдётся? И я бы не отказался от горячего кофе.
     Проигнорировав вопрос, Амон не оборачиваясь, прихрамывая, подошёл к дверям каюты. Распахнул её, застыл на пороге, разглядывая присутствующих. Потом, громко по-русски спросил:
     — Юм, это ты играл с канатом? — лёгкая злоба звучала в его голосе.
     До стоявшей в стороне Светланы, донёсся заинтересованный голос Юма. Он с вызовом ответил:
     — Да, я!
     — Зачем? — последовал короткий вопрос. Амон, по-прежнему стоял в дверях.
     Саймон со Светланой позади, слышали происходящий в помещении диалог, но не видели его участников, кроме Амона. Ко всему прочему, Саймон не понимал по-русски. Он стоял на ветру, мокрый, злясь что его не впускают внутрь каюты. Ринувшись вперед, он наткнулся на руку Амона, задержавшую его дальнейшее передвижение. Ухватив за лацкан пиджака и удерживая его на расстоянии, Амон ждал ответа Юма на свой вопрос. И он прозвучал с поспешной быстротой, в нём сквозило любопытство:
     — Ловил кита. А что?
     — Посмотри, какую ты рыбу выловил, — прошипел Амон, входя в каюту и рывком втаскивая за собой, еле устоявшего на ногах Саймона. Протащив его вперед, качнув головой в сторону мужчины, сказал: — Давай, разбирайся со своей рыбой.
     Присвистнув, Барон поднялся с кресла на котором сидел, всплеснув руками, весело улыбнулся Саймону, сохраняя улыбочку на лице, повернулся к развалившемуся неподалеку от него Юму. Причём, по мере разворота улыбка претерпела некоторые изменения и когда окончательно остановилась на Юме, то он увидел лишь её жалкое напоминание. Она странным образом превратилась из лучезарной, сияющей в ехидную, насмешливую. Юм, приподнявшись лениво бросил взгляд на свой «улов». Барон, всё ещё улыбаясь, подтолкнул его:
     — Давай, принимай гостя.
     Юм, фыркнув, отвернулся. Уже куда-то в угол, брезгливо сказал:
     — Он какой-то мокрый…
     — А где ты видел сухую рыбу? — Барон был сама любезность.
     Саймон зашевелился. Ничего не понимая из данного диалога, он решил сам взять «быка за рога».
     — Кто у вас тут главный? — шагнув к Барону, спросил он.
     — Хозяин, — последовал незамедлительный ответ Барона. Юм, в свою очередь, повернулся и впялил зелёные глаза на свой улов, молча изучая его.
     — Это понятно, — раздражённо кивнул Саймон. — Но он здесь?
     — Нет. Он у себя, — так же незамедлительно ответил Барон. Рухнув назад, в кресло, скинув с него кота, сказал: — От коньяка, я думаю, ты не откажешься?
     — Предпочтительней виски, — смягчаясь, сказал Саймон, принимая приглашение и присаживаясь к столику.
     — Кто говорит, что это коньяк? — воскликнул Барон, потрясая бутылкой, в которой жидкость изменила свой цвет, став прозрачной как вода.
     — Вы и говорили, — заметил Саймон.
     Послав ему одну из своих лучезарных улыбок, Барон, разливая виски, поспешил оправдаться: 
     — Оговорочка, прошу прощения.
     Амон повернулся к дверям, втянув стоявшую на пороге девушку внутрь, захлопнул их. Саймон с благодарностью посмотрел на него:
     — Давно пора, а то дует, — откинувшись на спинку кресла, выдохнул. — Хорошо тут у вас. Уютно и тепло.
     Взял протянутый стакан, с изумлением осмотрел его, вероятно удивляясь его размерам. Поднес к губам. Отпить из него, так и не удалось. Чёрная тень до этого спокойно залегшая между кустов, пошевелилась, потянулась, и учуяв чужого, бросилась со злобным рычанием. Кресло полетело в одну сторону, Саймон в другую, крича и отпихивая рукой нависшую над лицом оскаленную пасть с длинными, жёлтыми клыками. Прежде чем Амон оттащил Пса от Саймона, тот успел несколько раз с наслаждением вонзить зубы в тело. Ругаясь плачущим голосом, Саймон наконец смог встать на ноги. Испугано уставился на вспоротую клыками руку, побледнел.
     — У-у-убийцы, — прошептал он, шатаясь на ногах, заикаясь и хлюпая носом.
     Подскочивший Барон поднял кресло и, усадив покалеченного гостя, с заботой склонился над окровавленной рукой.
      Амон, выведя пса за дверь и закрыв её, присоединился к Светлане, сидевшей на высоком табурете за стойкой бара, с интересом наблюдая за суетой возле Саймона. И когда уже дрожащей, перевязанной рукой, Саймон опять ухватился за стакан, ещё больше предыдущего, Амон фыркнув, отвернулся, чтобы налить себе коньяку.
     — Положение у тебя незавидное, — с сожалением и сочувствием произнёс Барон, щедро подливая виски в опустевший стакан Саймона.
     — Почему? — забеспокоился тот, с тревогой заглядывая в глаза собеседника.
     Деланно вздохнув, Барон пояснил:
     — Яхта в Америку не идёт, мы прямо оттуда.
     — Как же так, — открыл рот Саймон, не в силах выговорить больше ни слова.
     — А вот так.
     — Я заплачу. — Саймон полез во внутренний карман, вытаскивая и раскладывая на столе промокшую чековую книжку. Из того же кармана выудил ручку. Наставил её на чек, замер, в ожидании суммы, исчисляющей его спасение.
     — О! Это мне начинает нравиться, — потёр ладони Барон. Блеснув зеркальными очками, заключил: —  Этак мы придём к консенсусу тихо и мирно. Значит, ты готов заплатить за своё спасение?
     — Я сказал! — оскорбился Саймон. — Я своему слову не изменю. Говорите вашу цену, выпишу чек.
     — А потом попросите банк приостановить выплату? — поддавшись вперед с хитрой улыбочкой, уточнил Барон. Юм, сидевший на столике, выжидающе уставился на «улов».
     — Нет, — вскинул голову Саймон, — вы получите всё наличными в любом банке. Это я вам гарантирую.
     — Поверим? — повернулся к Юму Барон. Дождавшись, когда тот с презрением отвернётся, сказал: — Видите, даже кот тебе не доверяет. Он сомневается, что ты выполнишь своё обещание.
     — Клянусь! — убедительно произнёс Саймон, прикладывая руки к сердцу.
     — Чем? — заинтересовался Барон.
     — Да хоть чем. Своей жизнью, например, — пожал плечами Саймон, и снова ручка замерла над чеком. — Говорите. Сколько?
     — Скажем… — замялся Барон, поднял глаза к потолку, что-то подчитывая.
     Но его опередил гнусавый голос, прозвучавший со стороны бара.
     — Восемьдесят три миллиона, четыреста семьдесят четыре тысячи долларов, — отчеканил Амон, заставив Саймона смертельно побледнеть.
     — Но, — судорожно сглотнул. — Но… Это всё, что у меня есть. И то, если продам фирму, дом, виллу, машины, я только-только наскребу такую сумму. Я останусь без гроша в кармане!
     — Ну, ну. — успокаивающе заметил Барон, — Мы же не изверги, мы не претендуем на твой бумажник. А там, насколько мне известно, тысчонок шесть имеется. Без гроша ты не останешься.
     — Нет. Так не годится, — заупрямился Саймон. — Называйте другую цену. Разумную.
     — Как низко ценишь ты свою жизнь, — Амон, покинув бар, приблизился к Саймону. Встав позади кресла, положил руки на плечи, перегнувшись через спинку, заглянул в лицо. Тихо прошептал: — Подумай, разве жизнь можно оценить? Она же бесценна.
     — Я подозревал, что вы контрабандисты, но никак не мог предположить, что попал к убийцам и вымогателям, — отодвигаясь от Амона, в отчаянии простонал Саймон. — И откуда вы имеете столь точные данные? Неужели кто-то из моих доверенных лиц вами подкуплен? 
     — И чтобы заполучить тебя, напали на пассажирский лайнер? Бросили канат и дождались, когда ты тёпленький по нему поднимешься? – закончил мысль Барон. Изумлённо покрутив головой, спросил: — Неужели ты такого высокого мнения о себе? Это случай, но случай роковой.
     — Вы просите слишком много, — возразил Саймон. Внезапно идея озарила лицо, и он поспешил поделиться ею с остальными. — Давайте, я лучше подсоблю с контрабандой оружия. Я имею связь с некоторыми странами, они охотно заплатят за груз звонкой, жёлтой монетой. И в дальнейшем я согласен на сотрудничество, разумеется, чтобы я был в доле. 
     — Вот шельма! — презрительно проговорил Амон. Кинжал в его руке заставил Саймона искать спасение в спинке кресла. Вжавшись в неё до предела, он умоляюще рыскал глазами по сторонам в поисках защитника.
     Кинжал отстранился.
     — Хорошо, — примиряющее сказал Амон, — у тебя есть время на размышление. Пока судно идет вдоль материка, можешь думать. В течение тридцати часов, ещё посмакуй ощущение миллионера. После, ты будешь либо мёртвым миллионером, либо нищим. Впрочем, бумажник можешь оставить себе.
     Амон обвёл присутствующих взглядом, словно спрашивая согласия, убрал кинжал в ножны и, положив руки на плечи Саймона, с усмешкой спросил:
     — Возражений нет? — получив кивок Барона и Юма, заключил: — Единогласно.
     — Я не согласен! — завопил Саймон, пытаясь вскочить на ноги.
     Амон рывком усадил его обратно, так и не дав встать. Прижав плечи к спинке, с ехидцей ответил:
     — Нас меньше всего волнует твоё мнение. Ты поклялся. 
     Девушка, сидевшая у бара встала, направилась к дверям.
     — Ты куда? — обернулся Амон, с интересом посмотрев на неё, спросил: — Ничего не хочешь сказать?
     Девушка развела руками.
     — Похоже, моё мнение вас так же мало волнует. Да и вы знаете его.
     Безумный вопль наполнил помещение:
     — А-а-а-а-а! Не дам! Не отдам своих денег! — вопил Саймон, размахивая зажатым в руке ножом, взятым со стола.
     — Спятил, — веселясь сообщил Барон, по-прежнему небрежно развалившись в кресле вытянув ноги. Его голос перекрыл крик Саймона.
     Перегнувшись через столик мужчина с размаху всадил нож в плечо Барона, и замер разинув рот. Барон не изменив позы, с торчавшим из плеча ножом, закончил свою мысль:
     — Он становится опасным для окружающих. Если последует ещё одна попытка, то я рекомендую его изолировать.
     Под изумлённым взором Саймона, Барон выдернул нож и протянув его рукояткой вперёд, предложил:
     — Сделай ещё попытку, может она будет более удачной?
     Рефлекторно тот взял протянутый нож и тупо уставился на него. Нож БЫЛ в теле, но сам пострадавший казалось не знал, что он пострадал. Он с искреннем огорчением разглядывал испорченный пиджак, бросая короткие, раздражённые взгляды на Саймона.
      Внезапно обессилев, мужчина опустился в кресло, ноги отказывались ему служить. Разжалась рука. Нож упал под стол. Барон живо встал, обогнув стол возвышаясь над Саймоном, сказал:
     — Я вижу, попыток больше не будет. О, ножик упал, — быстро нагнувшись, подобрал с пола. Выпрямившись, потрогал большим пальцем острие и со значением кивнул. — Скоро гости к нам пожалуют. Нож на полу к гостям. Будем встречать. А буйных попрошу удалиться.
     Мужчина исчез.
     — Теперь-то он перестанет быть мокрым, — возвестил Барон, аккуратно кладя нож на край стола.
     — Почему? — удивилась Светлана. — Куда вы его дели?
     — В свою каюту, — поспешил ответить Барон.
     Юм, посмотрев на зелёнными глазами, соизволил открыть рот. Тягуче растягивая слова, с пафосом добавил:
     — Принимает ванну. Что ещё ему остается делать?
     — Покинуть столь гостеприимное судно, — с иронией предположила девушка.
     — Не уйдёт, — зевнул Юм. 
     — Почему? — повторила Светлана.
     — Я ему понравился, — подбоченясь сообщил кот. — Разве он сможет оставить такого обаятельного кота? Да ни за что! Даже, если будет стоять вопрос жизни и смерти!
     — Куда тебя занесло, — беззвучно рассмеялся Барон. — Ты ему дверь проделай в каюте, и мы тогда посмотрим с какой скоростью он будет покидать яхту. — повернулся к девушке. — Присоединяйся.
     Светлана покачала головой.
     — Нет. Я пожалуй, пойду.
     — Воля ваша, — философски изрёк тот, потянувшись к коньяку, — завтра посмотришь, как одним богатеньким станет меньше.
     — Зачем вам деньги? — остановилась в дверях Светлана. — Да ещё так много.
     — Это ты спроси у Саймона. — отмахнулся Барон. — Вон, как в них вцепился, прямо не оторвёшь.
     — Почему бы не посадить его на первое попавшееся судно, направляющееся в Америку? Ведь не обязательно, кораблю сходить с курса.
     Подпрыгнув на месте и разведя в восторге руками, Барон ухватился за эту мысль.
     — Отличное решение! — подмигивая Амону, возвестил он. Дружески потрепав кота и с удовольствием выслушав его недовольное ворчание, сказал: —Возможно мы так и сделаем. Чёрт возьми! Предложение надо сказать отменное!
     Заподозрив неладное, в столь поспешном решении, Светлана пристально посмотрела на Барона. Но он, обратив свой взор к коньяку, не пожелал больше обсуждать эту тему.
      Покинув кают-компанию, девушка ушла в сомнениях, касающиеся благополучия дальнейшей жизни Саймона. Дьяволы знали, что будет дальше, ей же приходилось только догадываться.
     
     
     — Так, докладывай Брагус, — поддавшись вперёд, сцепив перед собой руки на столе, приказал мужчина лет пятидесяти, с посеребренными висками. Вертикальная складка легла между бровями, отмечая его нелёгкий путь в этот богато обставленный кабинет. С отличным дизайном, полированной мебелью из орехового дерева и обитыми кожей диванами и креслами. На одном из этих шикарных, и надо сказать дорогих креслах, он и восседал, обводя пронизывающим взглядом присутствующих. Наблюдая, как они перехватив его взгляд, начинают ёрзать и отводить глаза в сторону, нервно теребя в пальцах ручки. Остановив взгляд на вскочившем из-за стола, он выжидающе окаменел, подобно змее, не двигаясь и не моргая. Тот к кому он обратился, судорожно вздохнул, схватил документы. Словно ища в них защиту, от тяжелого, буравящего взгляда босса, нырнув в них с головой, затараторил, боясь поднять голову и встретиться с суровыми глазами и непробиваемым лицом человека сидящего во главе стола.
     — Поступления на счёт.., — он отбарабанил номер счета, даже не заглядывая в бумаги, за годы службы он знал все номера счетов на зубок. А их было немало. — В размере двадцати одного миллиона трехсот тысяч, поступления с Ближнего Востока. Казино, публичные дома на сумму шести миллионов четырехсот тысяч на счёт.., — новый номер счёта зазвучал в изолированном от всего мира помещении. Брагус зачитывал приходы, расходы, непредвиденные потери компании не задумываясь. Он все отлично знал и без бумаг. Подними его ночью, с глубокого сна, он отбарабанит не только номера счетов и поступлений, но и точно укажет дату и сумму. Цифры стали стержнем всей его жизни. За это он и получал. И получал неплохо. Но малейшая ошибка, какой-нибудь недосмотр мог стоить ему жизни. Босс не любит шутить, и он не уважал шутников. Они недолго просуществовали бы в этой подпольной компании, скрывающейся под вывеской корпорации акционерного общества. Кстати, приносимую какую-то прибыль, но мизерную по сравнению с теми деньгами, которыми ворочала компания под пятою босса.
     — Брагус, — прервал босс, — что там с Фрэнком? По-прежнему мутит воду? Не желает идти навстречу?
     Брагус обведя присутствующих, вопросительным взглядом перевёл его на босса, покачав головой, сказал:
     — Нет, мистер Брин. 
     Босс задумался, потер ладонью лоб, словно пытаясь разгладить морщины.
     Брагус выжидающе замер, мысли его вихрем проносились в голове, вспоминая прошлое и сравнивая с настоящим. Он помнил, что когда-то босс был гораздо веселее и общительнее, хотя и держал людей на расстоянии. Но теперь он замкнулся. Суровый взгляд, железная логика, беспощадность. Казалось, внутри него всё скрутилось узлом, подобно сжатой пружине и страшен будет тот момент, когда она разовьётся и ринется на свободу, круша всё на своём пути. А ведь прошло чуть больше месяца, но как время повлияло на него.
     — Хорошо, — стукнул кулаком по столу босс, возвращая к реальности Брагуса. — Ты займись продажей товара по специально оговоренной цене, а с этим кретином, я разберусь. Пущу кровь. Разорю семью, если он ничего не желает понимать.
     — Хорошо, мистер Брин, — делая пометку в документах, сказал Брагус. Поднял голову от бумаг. — Мистер Брин, мистер Фокс предлагает выгодную сделку. Стабильные доходы, счета в зарубежных банках. Просит несколько партий. 
     — Любопытно, — сказал босс, но по лицу трудно было определить насколько ему любопытно, похоже, ему всё было безразлично. — Давай координаты. Мы проверим его и его счета. Что с Чикаго? Договорённость есть? Поставки? Цены? Реализация товара?
     — Ещё нет, мистер Брин… — и заметив, как углубилась складка между бровями босса, Брагус поспешил добавить: — Но мы поднажмём и закруглим сделку, — немного помявшись, решил, — Мистер Брин…
     — Говори, — босс откинулся в кресло, посмотрел на Брагуса ожидая, что тот скажет.
     — Нам нужен транспорт. Ещё несколько судов. Большие партии становится всё труднее провозить. На меньшие партии не хватает транспорта.
     — Что предлагаешь? — хмуро посмотрел Босс.
     — Снять суда с Багамских островов и Флоридского пролива. Они, хоть не велики, но толку будет больше, чем они там просто стоят на приколе… — договорить свою мысль Брагус не посмел, он увидел, как изменилось лицо босса. Его сердце замерло, когда босс медленно поднялся с кресла и со злостью уставился на него.
     — Это мне решать есть польза или её нет, — тихо с угрозой произнёс босс. — Не нравиться моё решение, можешь увольняться.
     Холодный пот прошиб Брагуса, уж он-то отлично знал что за «увольнение» имел в виду босс. Постаравшись унять дрожь в голосе, Брагус примиряюще вскинул руки:
     — Мистер Брин, прошу извинить меня. Прошло много времени, и я подумал, что они стали бесполезны.
     — Много времени, — фыркнул босс. Мгновенно успокаиваясь и снова садясь в кресло. — Для тебя два месяца — много времени. Я готов год, два, три ждать. Но я найду. Я дождусь встречи. Хоть я и считаюсь американцем, но в жилах течет корсиканская кровь, и она требует отмщения. Вендетта! Вот новая цель моей жизни!
     Мысленно, Брагус возразил боссу мол, не только это цель твоей жизни. Но благоразумно промолчал, бросив взгляд на телохранителей босса. Эти трое парней, подобно близнецам с одинаково широкими плечами и бритыми затылками, равнодушно сидели в стороне, занимаясь оружием и ногтями. Последнее их особенно интересовало.
     — Мистер Брин, с вашего разрешения я попытаюсь найти новые ворота,  в крайнем случае, подключу новых людей.
     — Не ошибись в выборе, — предупредил босс, вроде бы соглашаясь с предложением Брагуса. Жестом, указав Брагусу сесть, босс обвёл глазами сидящих за столом, выбирая кому следующему дать слово. Мертвая тишина окутала помещение, в ней отчетливо прозвучал звонкий стук каблуков, секундой позже легкий стук в дверь и в кабинет заглянула молодая женщина, приоткрыв дверь лишь, для того чтобы просунуть голову.
     — Мистер Брин, — позвала она. Дождавшись, когда он повернется к ней тихо, почти шёпотом, доложила: — Звонят из Нассау. Говорят срочное сообщение. Вас соединить? — её красивые глаза вопросительно уставились на босса.
     Тот заметно заволновался.
     — Нет, я сам подойду к телефону, — сказал босс и, покинув кабинет, скрылся за дверью. Двое телохранителей тут же вскочили и последовали за ним. Третий остался на месте, обводя присутствующих подозрительным взглядом.
      Брагус еле удержался, чтобы не прищёлкнуть языком. Секретарша босса всегда вызывала в нём чувство восхищения. Этакая темноволосая и темноглазая женщина, двадцати семи лет с золотистой кожей. Когда приезжал сын босса, она служила ему гидом. Брагус не смог сдержать иронической усмешки, чем заслужил дополнительный, подозрительный взгляд телохранителя. Гидом, но гид не отсутствует на работе в течение недели, двух, словом, пока сын босса находился в городе. Вероятно, благодаря стараниям «гида» сын босса побывал в таких местах, что ему Брагусу приходилось только мечтать.
      Тут прерывая мечты Брагуса, в кабинет влетел босс. Влетел, не то слово, он ворвался подобно торнадо и тут же, не успев даже дойти до стола, развёл бурную деятельность.
     — Брагус едешь со мной. Сделку с Чикаго оставь Александру, и остальные дела тоже. Александр прихвати себе в помощники Чарли и пару ребят. И чтоб дело кипело! Так, Луис созвонись с клубом. Пусть сегодня меня не ждут. Корт может подождать. Дэв отмени все встречи, точнее перенеси их на другую неделю. Как только справишься с этим, живо следом в Дейтон-Бич, — хлопнул ладонью по столу. — За дело ребята и чтобы пыль из-под копыт.
     — Мистер Брин, можно узнать, куда и зачем направляемся? — осмелился задать вопрос на правах первого помощника босса, Брагус. Такого оживления в глазах босса он уже с месяц не видел. А тут босс явно возродился к жизни. Что же за сообщение, он принял из Нассау?
     Босс хлопнул его по плечу:
     — Едем «делать шкуру» из мерзавцев. Наконец-то попались в мои руки. А ты предлагал убрать дозоры, из Флоридского пролива. Я позвоню сыну. Обрадую новостью.
     Нажал на кнопку селектора, к услугам которого он обычно не прибегал, по-видимому опасаясь прослушивания.
     — Кэролл, свяжите меня с сыном.
     — Сию же секунду, — мелодичный голосок был приятен и волнующе звучал, даже пройдя через механическую систему аппарата.
     Ожидая, пока Кэролл дозвониться босс внезапно рявкнул, внеся некоторую сумятицу среди подчиненных:
     — Кажется, я сказал работать! Почему сидите? Живо по местам! Дэв я жду тебя в Дейтон- Бич.
     — Мистер Жак на проводе, — прозвучал по селектору голос Кэролл.
     — Хорошо. Кэролл.
     — Слушаю мистер Брин.
     — Позвони в гараж, пусть подгонят машину к подъезду. Мы выезжаем.
     — Хорошо, мистер Брин, — с готовностью прозвучал голосок и селектор замолчал.
     — Как дела сынок? — голос босса заметно потеплел.
     Брагус корректно отошел в сторону и сел возле дверей, терпеливо ожидая, когда босс освободиться. Впав в задумчивое оцепенение, Брагус тем не менее, тут же встрепенулся уловив, что интонация босса резко изменилась. Теперь неподдельная тревога звучала в его голосе.
     — …Как стало хуже? Чем они вообще там занимаются? — босс нахмурился, внимательно вслушиваясь к далекому голосу. Несколько томительных секунд и стукнув кулаком по столу, он грузно опустился в кресло. Брагус невольно навострил уши, пытаясь разобраться в том, что происходит. Устало босс попросил в трубку: — Жак позови к телефону Нортона скажи, что я хочу с ним поговорить. И… До встречи, — последнее слово он еле выдавил, похоже, он сильно сомневался, что она произойдёт. Дожидаясь когда Нортон заговорит, Брин удерживая трубку возле уха, повернулся к своим телохранителям. — Спускайтесь вниз, я сейчас приду.
     Ребята неуверенно потоптались на месте, не решаясь оставить босса наедине с Брагусом. Уловив их сомнение, босс успокаивающе сказал:
     — Всё в порядке, возможно, он и будет моим преемником.
     Сердце Брагуса тяжело бухнуло, приостановилось и застучало дальше, в убыстряющемся ритме, будоража кровь. Удивленно вскинул глаза на босса, сомневаясь, правильно ли он понял то, что услышал. Но босс уже повернулся к нему спиной слушая, что говорит Нортон с другого конца провода.
     Потоптавшись, телохранители всё-таки выполнили приказ, и вышли за дверь, предварительно бросив предупреждающий взгляд на взволнованного Брагуса. Он никак не мог усидеть на месте, терзаясь сомнениями, правильно ли он расслышал слова босса.
     — Нортон, объясните в конце концов, что происходит? Почему прогрессирует?
     Босс замолчал, вслушиваясь в слова Нортона. Ещё раз стукнув кулаком по столу, прокричал в трубку:
     — Как не знаете? Вы врач или кто? Прошло всего несколько недель и что произошло? — босс замолчал на несколько секунд и снова кабинет наполнился его криком: — Ну почему именно с моим сыном «интересный случай»? Неужели нельзя приостановить, излечить? — несколько секунд тишины и босс тихо и устало ответил невидимому собеседнику: — Да, я знаю, что неизлечимо. Сколько же Вы ему даёте? — босс замолчал. Резко вскочил с кресла. — Как неделю? — проревел он в трубку. — Да причём здесь «небывалый случай»? Вы мне сына спасите, а не толкуйте про небывалые случаи… Сожалею?! Что значит «сожалею»?! Сделайте всё возможное, и я не постою за вознаграждением.
     Босс бросил трубку и быстрым шагом направился к дверям, сухо бросив через плечо:
     — Следуй за мной.
     Уже при выезде из города, босс нарушил тяжелое молчание, повисшее в салоне автомобиля. Сквозь зубы он с ненавистью процедил, ни к кому не обращаясь:
     — Они заплатят мне за смерть сына.
     — Мистер Брин… Он умер? — почти с испугом, спросил сидящий рядом Брагус.
     Босс метнул на него взгляд и Брагус вздрогнул, уловив в нём смертельную тоску и муку. Отвернулся к окну и глухо проговорил:
     — Они дают ему не больше недели. Говорят, что болезнь прогрессирует с небывалой скоростью. Таких случаев в практике не было. 
     Брагус решился задать ещё один вопрос:
     — Но почему Вы решили, что виноваты они? Болезнь-то заразная, её можно было подхватить где угодно.
     — Жак сказал, что виноваты именно они, — отрезал босс. — Я ему верю. Притом он сказал, что приходил один из них, чтобы поглумиться над ним. Но теперь они попались. Я их уничтожу. Растворю кислотой. Я буду, жесток в своей мести…
     Автомобиль подрулил к взлетной площадке, где стоял вертолет с медленно вращающимися лопастями. Несколько минут и автомобиль уехал с опустевшим салоном, в то время как вертолет, забрав пассажиров, тяжело поднимался в лазурное небо.
     
     
      Саймон пребывал в полнейшем недоумении, бандиты предоставили ему отличную каюту, обставленную с такой роскошью, которую только мультимиллионер мог себе позволить. Чувствовалось, что для фантазии здесь предела не существовало. Вопреки ожиданиям, его превосходно накормили. Саймон отметил, что сервиз был из золота, с инкрустацией из драгоценных камней. Завершающим штрихом ко всему прочему великолепию, было бордовое вино в хрустальном сосуде. Оно искрилось и переливалось различными оттенками, завораживая и покоряя. Удивлением у Саймона вызвала и прислуга. Она неслышно появлялась и исчезала. Причем Саймон не мог понять, через какую дверь она проникает. Похоже, что дверей было несколько, но где они находились? Тщательное простукивание стенок ни к чему не привело, а слуги появлялись и исчезали, расставляя и убирая приборы, прислуживая ему, не давая возможности проследить за их перемещениями. Как сам сюда попал, он не помнил.
     Слуги же, подобно тюремным надзирателям, были вездесущи и молчаливы.
     Попытка Саймона подкупить одного из них, вызвала лишь презрительную ухмылку. А его странные, как будто мёртвые глаза, посмотрев на Саймона, заставили его содрогнуться от ужаса и ретироваться в другой конец каюты, подальше от странного человека.
     Отойдя в сторону, Саймон обернулся, чтобы лишний раз засвидетельствовать очередное, незаметное исчезновение прислуги из каюты.
     Легкое покачивание пола говорило Саймону, что судно продолжает плыть, а он по-видимому находиться на нижней палубе. Такие выводы не прибавили ему бодрости, он со страхом отсчитывал уходящие минуты, часы, приближающие момент расплаты за «спасение». О том, что наступила ночь, ему сообщили погасив свет. Потаращившись в темноту, Саймон в конце концов уснул, сражённый усталостью и переживаниями.
     Проснувшись он обнаружил, что каюта снова залита дневным светом и накрытый стол приглашает его к завтраку. За столиком сидел ещё кто-то. 
     — Я Хозяин, — представился человек, оборачиваясь к оторопевшему Саймону.
     Последний, как ни готовился к предстоящим переговорам не ожидал, что они будут происходить в такой обстановке.
     Он внимательно пригляделся к хозяину. Чуть больше сорока. Вид представительный, внушающий доверие. С ним можно вести дело. Не то, что эти «мальчишки». Словно угадав его мысли, хозяин призывно указал на сервированный столик и сказал:
     — Поговорим тет-а-тет.
     Сдержав, стон Саймон сполз с кровати, стараясь ступать более уверено, сел за столик. Тело ломило, болели мышцы, вчерашние физические упражнения не прошли даром.
     Вероятно оценив его состояние, хозяин плеснул виски в рюмку и протянул гостю. 
     — Сдаётся мне, лишним не будет, — заметил хозяин с удовольствием наблюдая как Саймон приняв его заботу, отправил содержимое рюмки в рот. Подождав, пока тот закусит, хозяин, откинувшись на спинку кресла, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы на колене, с любопытством посмотрев на Саймона, сказал: — Мне доложили о твоём появлении здесь. Как устроился? Претензий нет?
     — О, да! — с грустной иронией ответил Саймон. — Приютили, обогрели, накормили, словом получил всю заботу, на которую может рассчитывать смертник!
     — От чего же так мрачно? — вежливо полюбопытствовал хозяин. — Ты жив. Чего же ещё нужно?
     — Пока жив, — уточнил Саймон.
     Бросив короткий пронизывающий взгляд, хозяин отвернулся. Но когда он снова задал вопрос, его глаза неотрывно следили за Саймоном:
     — Что же, могло вызвать столь мрачные предположения, относительно своего будущего?
     Саймон посмотрел на собеседника прямо и вызывающе. Бездонные чёрные глаза хозяина несколько удивили его, постаравшись скрыть своё удивление, он заявил:
     — Меня заперли в каюте. Какие ещё могут быть доказательства? По-моему это весьма весомый аргумент.
     — Позвольте с Вами не согласиться, — внезапно перейдя на «Вы» возразил хозяин. — Вас никто не запирал. 
     — Как же «не запирал», — фыркнул Саймон, — почему же я не могу покинуть каюту, корабль?
     — О корабле разговор особый. А вот каюту, мог бы покинуть в любой момент, — прищурив глаз, хозяин уточнил: — В любой. Только скажи.
     — Я просил… Слуг.
     — Слуги, — хозяин пренебрежительно махнул рукой. Снова, сцепив пальцы на колене, сказал: — Слуги выполняют приказы только своего хозяина. Тебе следовало просить не слуг, а тех кто стоит над ними.
     — Значит Вас, — уточнил Саймон, для подтверждения указывая ладонью на хозяина.
     — Можно и меня, — согласился тот. Со сладчайшей улыбочкой добавил: — Но ты правильно сделал, что на ночь остался здесь. Ночью, по палубе бегает собачка.
     — Да я видел её, — содрогнувшись, признался Саймон. — Мерзкое создание. Оно напало на меня, — он показал забинтованную руку, сквозь бинт проступили алые пятна крови.
     — Вот видите, — оживился хозяин, снова перейдя на «Вы». — А, что было бы ночью. Страшно представить, — развёл руками, весело улыбнулся. — Съело бы.
     — Такое возможно? — побледнел Саймон, хватаясь за повреждённую руку.
     — Вполне, — отрезал хозяин.
     Стараясь унять внезапную дрожь, Саймон плеснул себе виски, выпил. Налил ещё. Поднял голову и, встретившись с изучающим взглядом хозяина, спросил:
     — Значит, я могу покинуть яхту?
     — Разумеется, — соглашаясь, качнул головой хозяин. — Но, позвольте выразить заботу о Вас, и спросить?
     — Да? — выжидающе замер Саймон.
     — Хорошо плаваете? Спортсмен? Сможете покрыть сотню километров по океану?
     Только что приобретший нормальный цвет лица Саймон, снова потерял его. Смертельно бледный, немного заикаясь, спросил:
     — Вы… Ты… Выкинете меня за борт?
     — Нет, не выкинем. Вы сами пожелали покинуть судно.
     — Но мне тут угрожают смертью, — возразил Саймон.
     Хозяин вежливо, но равнодушно улыбнулся.
     — Ребята перестарались. Несколько преувеличили. Скоро Америка останется позади. И тогда, в любом случае, ты покинешь нас. Вплавь.
     — У Вас нет шлюпки? — заволновался Саймон.
     — Есть и не одна.
     — Вы мне её дадите?
     — Нет, — с каким-то удовольствием отрезал хозяин. — Нет, не дадим, но… Продадим, или обменяем на что-нибудь.
     — Надеюсь, прозвучит реальная цена? — деловито осведомился Саймон. — Вчера, ваши люди переборщили с ценой. Они меня порядком удивили, осведомленностью в моих делах, и всё-таки это нереально.
     — Жаль, — вздохнул хозяин. — Я думал, мы договоримся. 
     — Вы хотите сказать, что поддерживаете своих людей, в их цене? — с ужасом уставившись на хозяина, прошептал Саймон. Увидев подтверждающий кивок, он сник. На минуту задумавшись, поднял голову, надежда снова светилась в его глазах: — Вы сказали продажа или обмен? Что я могу предложить Вам в обмен на своё спасение? 
     Хозяин молча вгляделся в Саймона, что-то обдумывая, прикидывая, словно пытаясь прочесть его мысли, настолько внимателен был его взгляд. Наконец, снова откинувшись на спинку кресла, сказал:
     — Нет. К такому обмену ты сейчас не готов. А вот через пару годков, сам позовешь меня и отдашь всё, что есть у тебя.
     — Сомневаюсь, — покачал головой Саймон. — Значит, у меня только два выхода, первый — за борт и вплавь до берега, второй — отдать все свои деньги и остаться нищим.
     — Но живым, — закончил мысль хозяин.
     — Выбор не велик, — заметил Саймон. — У меня есть время, чтобы подумать?
     — О, да. Шесть часов тебе гарантированы, — прищурившись «успокоил» хозяин.
     Саймон капризно заметил:
     — Вчера ваши люди давали мне тридцать часов. А теперь, выходит что-то около суток?
     — Увеличилась скорость судна, — любезно ответил хозяин. — Соответственно, время уменьшилось.
     — Не скажу, что Вы меня обрадовали, — проворчал мужчина.
     — Что поделаешь! Не все известия так хороши, как нам хотелось бы, — философски ответил хозяин. — Примите мой совет, поставьте на карту всё. Может, выпадет шанс? Была бы голова,  будут и деньги. 
     Саймон вздохнул:
     — Столько, уже никогда.
     — Мы ещё встретимся с вами, — хозяин внимательно посмотрел на мужчину. — Через годик — другой. Я дам тебе шанс. И если не будешь дураком, ты воспользуешься им. Я думаю, будет честно предупредить тебя. 
     — В чём? — заинтересовался Саймон.
     — Твои сбережения, деньги, недвижимость, вообще всё. Останется при тебе, если ты вплавь, без чьей либо помощи доберешься до берега. В противном случае, лишишься всего.
     — Ну да, — не поверил Саймон.
     Равнодушно восприняв его скепсис, хозяин предложил:
     — Ты хотел покинуть каюту. Вот дверь, можешь идти.
     Саймон повернул голову, всматриваясь в указанном направлении. В противоположной стороне была открыта дверь, за ней просматривался коридор и лестница ведущая вверх. Обернувшись к хозяину судна, он обнаружил лишь пустое кресло. Хозяин исчез тихо и незаметно.
     — Сколько же тут дверей? — пробормотал Саймон спеша к выходу ожидая, что они сейчас захлопнуться, не дав ему выйти. Но опасения были напрасными. Никто и ничто не препятствовало ему пройти коридор и подняться на верхнюю палубу. Нервно оглядываясь по сторонам, страшась новой встречи с чёрным псом, Саймон обошёл всю палубу, никого не встретив на пути. Корабль как будто вымер. Он был пуст и молчалив.
     Саймон настойчиво рыскал глазами по судну, в надежде увидеть шлюпку. Но ничего подходящего, на чём можно было бы плыть, не было. Прекратив поиски, Саймон облокотившись о перила, уставился в океан, теперь он ему представлялся огромной западнёй.
     Его тоскливый взгляд так и не найдя на чем остановиться, скользил по поверхности воды из стороны в сторону, и тут Саймон вздрогнул. Впившись руками в дерево перил так, что побелели костяшки пальцев, вытянув шею и напрягая зрение, попытался разглядеть тёмный предмет, мелькающий в волнах.
     Он приближался, но приближался медленно.
     Шло время, Саймон извёлся пытаясь как следует рассмотреть этот предмет и в то же время быть в курсе того, что твориться за спиной. Но, пассажиры, или владельцы судна так и не появились на палубе, а Саймон уже отчётливо разглядел контуры яхты. Она двигалась под парусами, параллельно курсу корабля.
     Быстро сообразив, что из-за него яхта и не подумает сворачивать с курса, мало того Саймон обнаружил, что яхта меняла его. Её паруса затрепетали, перестраиваясь, но не в пользу Саймона. Её нос медленно разворачивался в сторону предполагаемой суши.
     Саймон заметался по палубе. Его единственная надежда уплывала прочь.
     С безумием в глазах и с криком, скорее выражающим страх и ужас, чем браваду, прыгнул за борт. Вынырнув на поверхность, с отчаянием огляделся. Огромный борт судна был всего в нескольких метрах. Волна, собранная носом, подняла его вверх, и прежде чем кануть в следующую бездну, лежащую между волнами, Саймон разглядел парус яхты, самый кончик. Но и этого ему было достаточно. Стремительным брасом он ринулся к ней, каждый раз, дико вопя и размахивая руками, когда очередной вал выбрасывал его на свой гребень. Казалось, прошла вечность до того момента, когда множество рук подхватили его и бросили на жёсткие доски палубы.
     Не обращая внимания на столь неласковый прием, Саймон счастливо улыбаясь своим спасителям, смотрел на них влюблёнными глазами.
     Не дав ему сказать ни слова благодарности, моряки подняли его на ноги и подвели к капитану. Возможно, он и не был капитаном, но по-видимому, последнее слово было за ним. Окинув Саймона презрительным взглядом, сплюнув под ноги, коротко осведомился:
     — С «Летучего голландца»?
     По произношению Саймон сообразил, что капитан скорее мексиканец, нежели американец. Название судна ему ничего не говорило. Решив, что капитан имеет в виду образ корабля-призрака и что судно, которое он покинул, терпит бедствие, он поспешил внести ясность.
     — Я пленник с той яхты, — повернувшись, указал на далекий корабль, он по-прежнему выглядел безжизненно.
     — С «Летучего голландца», — с удовлетворением подтвердил капитан.
     Саймон пожал плечами, не понимая особого интереса капитана к некоему легендарному кораблю. Отвернувшись, капитан кого-то позвал. Отделившись от общей массы матросов, к ним подошёл парень, одетый гораздо опрятнее и солиднее чем остальные. Мотнув головой в сторону выловленного мужчины, капитан спросил у него:
     — По описанию он похож на кого-нибудь из «этих»?
     Бросив короткий, но внимательный взгляд, парень отрицательно покачал головой. Капитан, прищурив глаз, поинтересовался:
     — Значит, говоришь пленник? И как давно?
     — Со вчерашнего дня, — с готовностью ответил Саймон и тут же добавил: — Отвезите меня на материк, я хорошо заплачу за своё спасение.
     В подтверждении своих слов, полез в карман и достав из него бумажник, протянул сто долларовые банкноты капитану:
     — Это маленькая толика того, что вы получите в качестве вознаграждения, — поспешил добавить он, видя сомнение капитана.
     Тот явно колебался, не в силах принять правильное решение.
     — Может он прав? Может он действительно пленник? — словно спрашивая совета, капитан повернулся к парню. Секунду помолчав, предложил ему: — Пополам, идёт?
     Парень задумался, не решаясь сказать ни «да», ни «нет». Наконец, спросил:
     — Сколько?
     Капитан повернулся к Саймону:
     — Тридцать тысяч долларов, или можешь идти на дно.
     Парень кивнул, подтверждая слова капитана.
     — О’Кей! — медленно кивнул Саймон, пытаясь понять к каким ещё бандитам его забросила судьба.
     — Деньги переведешь сейчас же, — потребовал капитан, уловив соглашающийся кивок парня. — Тут есть всё необходимое. Мы не привыкли верить на слово.
     — О’Кей! — повторил Саймон недоумевая, что это за странная яхта, на борту которой он оказался. Ни рыболовное, и вообще неизвестно какое. Но цена свободы его вполне устраивала. Правда, предостережение хозяина судна. О потере всего, если он попытается спастись иным способом, а не вплавь, звучало в голове. Решив, что пустая угроза, махнув рукой, Саймон поспешил за капитаном в каюту, чтобы завершить сделку.
     С удовлетворением, посмотрев на монитор компьютера, капитан, переглянувшись с парнем, поманил Саймона на палубу. Парень остался у компьютера.
     Выйдя вслед за капитаном, Саймон огляделся вокруг. Судно, которое он покинул ушло недалеко, казалось, яхта незаметно преследовала его. Отдалившись, но не отставая. И что больше всего удивило Саймона, так это появление ещё трёх военных катеров с разных сторон океана, похоже «пятачок» был весьма популярен.
     Оглядевшись, капитан потянул Саймона в сторону, в тень, словно опасаясь быть кем-то увиденным. Его дальнейшие слова прояснили обстановку:
     — Есть приказ никого не выпускать с «Летучего голландца». Ты не пассажир, но попробуй докажи боссу, — капитан усмехнулся. — Этот парень — его человек. Мы договорились. Он будет молчать. Но не дай бог, попасться боссу на глаза! — капитан с испугом посмотрел на один из приближающихся к ним катеров. — Посидишь в трюме, пока не достигнем берега. Скорой доставки не жди, — командир зло усмехнулся, — Может вообще, вместе с нами пойдёшь на дно. А сейчас живо вниз, пока босс тебя не заприметил!
     — Я не понимаю, — заупрямился Саймон. — Причём тут босс? Разве Вы не идёте в Америку?
     Капитан отмахнулся:
     — Идём. Но после. 
     — После чего? — не унимался мужчина. Он заметил, как с одного судна был подан сигнал ракетой.
     Сигнал заметил и капитан. Заметно взволновавшись, он оборвал Саймона грубо и зло:
     — Заткнись! Чем меньше будешь знать, тем больше шансов остаться в живых! — обернулся к матросам. — За работу ребята!
     Проследив некоторое время за возникшей суетой, снова повернулся к Саймону, тот по-прежнему стоял не зная куда идти. Смягчившись, капитан поинтересовался:
     — Ты видел всех пассажиров корабля? — взглядом указал на судно, которое Саймон так поспешно покинул.
     — Не знаю, — пожал плечами мужчина. — Видел хозяина.
     — Мужчина лет сорока, с чёрными глазами и очень низким голосом? — перебивая, уточнил капитан.
     С удивлением, посмотрев, Саймон согласился:
     — Да, именно он.
     — Кого ещё видел? — потребовал капитан, краем глаза наблюдая за движениями матросов, и по-прежнему пытаясь держать Саймона в тени. Слишком уж близко подошли остальные суда. В отличие от парусной яхты, катера были более внушительных размеров и впечатляли оснасткой, но по сравнению с «Летучим голландцем», они казались детскими игрушками.
     Саймон задумался вспоминая.
     — Был там рыжий, такой страшный… Здорово на мечах с девчонкой лет пятнадцати фехтовал. Ещё длинный, какой-то нескладный, с зеркальными очками. Мерзкий тип. О! — глаза Саймона округлились, он что-то вспомнил.
     Капитан успевавший следить за матросами и одновременно не упускать из виду Саймона, увидев замешательство, потребовал:
     — Говори! Что ты там ещё видел? И почему рука перевязана, тебя били?
     — Хуже, — горько усмехнулся Саймон. — Собака — людоед. Громадная, прямо-таки лев.
     — Ну-ну, — не сдержал улыбки капитан. — У страха глаза велики.
     — Я серьёзно, — возмутился недоверием. — Это она меня покусала.
     — Что ещё? — нетерпеливо дёрнулся капитан.
     Саймон заметил, как посветлел его взгляд. Посмотрев в ту же сторону, он был поражён. Матросы устанавливали на носу яхты, что-то похожее на пушку или… Гаубица — пушка! Хмыкнув, Саймон заметил:
     — Наверное, Вам будет не без интереса узнать, что на яхте видел арсенал оружия. Автоматы, винтовки. Да что там! Гранатомёты различных видов!
     — Врёшь! — схватил за грудки капитан.
     — Нет, конечно, — оскорбился Саймон.
     — Это серьёзно, — посуровел капитан. Отпустив Саймона, жестом подозвал к себе матроса. — Отведи его в трюм, — приказал он и проследив взглядом за исчезающим в проеме Саймоном, глубоко задумался.
     
     
     — Брагус, — передавая бинокль, сказал босс, — посмотри, это твой человек?
     Брагус вежливо взяв протянутый бинокль, направил его на парусную яхту, внимательно вглядываясь в суетящихся на палубе людей. Сначала он не понял о ком говорит босс, пока один из матросов не сдвинулся с места, открывая вид на мачту яхты. Возле неё стоял капитан и ещё кто-то, неизвестный ему. Мужчина сорока пяти лет, мокрый с головы до ног, с перевязанной рукой. Отложив бинокль, признался:
     — Нет, мистер Брин. Я его не знаю. Там есть мой человек, но это не он. Я не знаю, как он попал на яхту.
     — Не спускай с яхты глаз, — приказал босс. — После разберёмся. Пока, давай сигнал. Начнём.
     
     Огромная, белоснежная яхта продолжала свой путь словно не зная, что вокруг собрались вооружённые суда.
     Она величественно, не сбавляя скорости, рассекала воды океана, двигаясь по намеченному пути. Корабль был похож на хищника, окружённого сворой шакалов. Впечатление усилилось, когда небольшая яхта, рыская по волнам, поднятым гигантом, пристроилась позади преследуемого судна. Остальные катера зашли по бокам. Третье же судно вышло вперед, и далеко обогнав, развернулось, и пошло навстречу кораблю. Когда между «Летучим голландцем» и катером осталось три сотни метров, с катера был дан предупредительный залп из пулемёта стоящего на носу. Прошло несколько секунд, прежде чем нападающим стало ясно, что их заметили.
     Корабль сбросил скорость и двигался на военный катер уже по инерции.
     Остановился в сотне метров. Замер.
     Брагус в растерянности, оглянулся на босса. Корабль казался пустым и безжизненным. Хотя то, что он остановился, уже кое о чём говорило.
     — Мистер Брин. — Брагус развёл руками. — Что будем делать?
     — Что? Затаились негодяи? — выходя к Брагусу, с ненавистью прошипел босс.
     Обвешанный автоматами, с американской береттой заткнутой за пояс, он выглядел устрашающе. Брагус неловко ухватив винтовку, которую ему сунули в руки, с опаской посмотрев на подствольный гранатомет, мысленно пожалел, что никогда не интересовался оружием. Будучи почти на вершине гангстерской пирамиды, он не утруждал себя изучением огнестрельного оружия, уповая на своих телохранителей и подчинённых.
      Вся «грязная» работа лежала на них.
      Босс же, со знанием дела осмотрев представленный арсенал и вооружившись до зубов, чувствовал себя в «латах» как рыба в воде. С иронией посмотрев на растерянную «правую руку», он бросил взгляд на затаившейся корабль, затем процедил сквозь зубы:
     — Если через пять минут никто не выйдет, мы взорвём его.
     — Почему сразу не взорвать? — судорожно сглотнув, спросил босса Брагус. Он хотел поскорее разобраться с этим делом. В отличие от босса, который прямо-таки упивался происходящим.
     Наградив презрительным взглядом, босс соизволил ответить:
     — Что может быть проще, чем отправить их на дно? Нет, я хочу получить их «тёпленькими». Чтобы они помучились, так как мучается мой Жак. А какой у него был телохранитель! Я отдал ему своего, Брагус, ты помнишь Франсуа?
     — О, конечно, — содрогнувшись, согласился тот. Он помнил этого типа с железными нервами и холодными стальными глазами. Он был сам дьявол. Неужели на корабле есть ребята покруче?
     Босс продолжал, поедая глазами молчаливый «Летучий голландец»:
     — Я обману их. Соглашусь на перемирие, а после вволю потешусь. Я уничтожил напавших на сына у берегов Италии. Теперь очередь этих.
     Босс замолчал, уловив движение на яхте. Схватив предусмотрительно протянутый Брагусом бинокль, постарался разглядеть, кто же вышел на их «приветствие». И задрожал, узнав их. Описания сына были точны. Длинный тип в фиолетовой рубашке, поблескивал зеркальными очками, тут же рядом, ниже его ростом, рыжий одетый во всё чёрное. Но они стояли позади мужчины, почтительно уступая ему дорогу. Босс навёл бинокль на него.
     Да. Это был тот самый мужчина, одетый в коричневые одежды, с тёмным, будто сожжённым вечным загаром лицом. Он смотрел прямо на Брина, с такой иронией и насмешкой, что даже дружелюбие на лице не смогло скрыть это. 
     Не выдержав, босс отнял бинокль от лица. Повернулся, чтобы дать команду и замер, услышав чей-то низкий, вкрадчивый голос. Он звучал совсем рядом, тихо, по-дружески:
     — Брагус, это ты говоришь? — резко повернувшись к Брагусу, рявкнул босс.
     Но ответа не понадобилось. Ему достаточно было увидеть совершенно недоумённое лицо, а последовавший вопрос и вовсе озадачил босса:
     — Я? Нет… Тут вообще полная тишина… Мистер Брин, здесь никто не разговаривает.
     — Заткнись, — буркнул босс, снова поворачиваясь к кораблю.
     Силуэты на носу «Летучего голландца», по-прежнему стояли неподвижно. Даже без бинокля, босс чувствовал пронизывающий взгляд мужчины в одеждах, цвета тёмного золота. Снова зазвучал голос, совсем рядом, как будто в голове:
     — Мое почтение, мистер Брин… — голос звучал мягко, вкрадчиво, низкий он излучал грусть и доброту. — Могу узнать, чем обязан столь «горячим» приветствием?
     Слегка шатаясь, босс сделал пару шагов вперед, ухватившись за поручни, не в силах оторвать глаз от далекой фигуры, хрипло ответил:
     — Я искал тебя, чтобы отомстить за своего сына.
     — Мистер Брин, с кем Вы говорите? — раздался неподалёку испуганный голос Брагуса.
     Метнув на него раздражённый взгляд, босс приказал:
     — Молчать! Пока я не прикажу! — отвернувшись к кораблю снова замер, услышав, как вежливый смешок прокатился рядом.
     Тут же зазвучал тягучий, низкий голос. Растягивая слова, он сказал:
     — И только для этого, ты искал меня два месяца?
     — Разве это не серьёзная причина? — взъерошился босс.
     Брагус, бросив на разговаривающего с самим с собой босса, испуганный взгляд, попятился назад судорожно сжимая в руке винтовку. Босс, не заметив его перемещений, вслушивался в ответ звучавший в голове:
     — Сын, — повторил голос. — Да, мне понятно твоё состояние. Это горечь поражения. Ведь сын — продолжение твоих дел, твои планы на будущее. Это горечь и сожаление, но не безумие. 
     — Что хочешь этим сказать? — зарычал босс.
     — Потеряв сына, не теряй головы. Действуй разумно, иначе, на что ещё тебе дан разум? — и снова смешок зазвучал в воздухе.
     — Он дан мне, чтобы мстить! — торжествующе выкрикнул Брин.
     — Неправильный ответ, — мягко заметил голос. — Подумай ещё…
     Босс, парализованный диалогом, попытался настроить мысли в нужном направлении. Неуверенно сказал:
     — Я потоплю судно.
     — Зачем такая агрессия? — лёгкий упрек, укоризна вовсе выбила босса из колеи. Совсем потеряв голову, тот предложил:
     — Верните мне сына, и я отпущу корабль, не тронув его.
     — Интересное предложение, — теперь в голосе звучала издёвка. — Ещё интересней прозвучало бы, зная, что нас невозможно уничтожить. 
     Босс оживился, сбросив оцепенение, зло прошипел:
     — Сейчас проверим.
     Ответа не прозвучало, но осталось ощущение, что за ним наблюдают с ироничной усмешкой, как за глупым щенком.
     Пара коротких фраз и ракета взяв старт, рванулась к борту «Летучего голландца». Сверкнувшая молния оборвала полёт ракеты в метрах тридцати от корпуса судна.
     Яркая вспышка и обломки канули в океан.
     Голос прозвучал в голове Брина, вместе с донёсшимся до него грохотом взрыва:
     — Не теряй понапрасну снаряды. Ты не знаешь, с какой лёгкостью я могу тебя уничтожить. Как щёлкнуть пальцами. Раз. И всё.
     — Кто ты? — стараясь разглядеть стоявших на корабле, без бинокля спросил босс. Ему показалось, что две искры сверкнули, на лице мужчины.
     — Кто я? — повторил голос и ответил. Ирония, мягкость, вкрадчивость, дружелюбие, всё исчезло. Голос стал холодным, жёстким и властным. — Я тот с кем тебе никогда не нужно было встречаться. А уж тем более искать встречи.
     — Я тебя не понял, — признался Брин. — Но сына-то можешь вернуть?
     — Могу, — неожиданно согласился голос.
     — Молю… Верни! — вскричал босс, попутно давая сигнал матросам закладывать в установку новый снаряд.
     — Ты займёшь его место? — тихо и страшно прошептал голос.
     — То есть? — опешил босс.
     Голос любезно пояснил:
     — Сын останется жить. Ты, умрёшь от лепры.
     — Нет! — рявкнул босс, взмахом руки посылая ракету в цель. Со стоявших по бокам корабля катеров, так же ушли снаряды, нацеленные в борт судна. История повторилась, но несколько иначе. Снаряды так и не разорвавшись рухнули под воду, словно остановленные невидимой рукой. Вода, разойдясь, тихо сомкнулась. Огненная смерть, мягко легла на илистое дно океана.
     Сурово прозвучал голос:
     — Ты не оставляешь попыток. Такая настойчивость не имеет смысла и глупа. Я буду говорить с новым боссом.
     — Я владелец катеров и босс этих людей, — гордо заявил Брин.
     Жёсткая ирония прозвучала в ответе:
     — Уже нет. Я освобождаю от этого бремени.
     Перед глазами остолбеневших матросов и побледневшего Брагуса, разговаривавший сам с собой босс внезапно вспыхнул жарким пламенем. Причём огонь был какой-то избирательный. Горела только живая плоть. Но зато, как горела! Как порох! Вспыхнув и обдав присутствующих зноем, сразу же опала, оставляя на досках палубы не тронутую огнём одежду и пепел под ней. Автомат и беретта даже не закоптившись, лежали на одежде, покрытые серым пеплом человеческой плоти.
      Крупная дрожь прокатилась по телу Брагуса, когда низкий вкрадчивый голос, зазвучал в голове:
     — Приветствую нового босса. Какие же указания «мы» услышим от него?
     Вопрос прозвучал так, словно обращаясь к Брагусу, таинственная сила испытывала его.
     Брагус замер быстро обдумывая. Как говориться: «король умер, да здравствует король»! Что ж, босс сделал ошибку. Роковую, судя по его внешнему виду. Новый босс будет осмотрительнее и аккуратнее, у него нет жажды мщения.
      Повернувшись к матросам, Брагус рявкнул, стараясь подражать бывшему боссу. На удивление, это труда не составило. Начальственные нотки сами проложили себе дорогу:
     — Завести мотор! Дэв, дай сигнал катерам и яхте. Отходим!
     — Из тебя выйдет хороший босс, Брагус-с-с, — одобрительно прозвучал голос и замолк, уже навсегда.
     Катера повернули к берегу. Матросы засуетились, складывая оружие в трюм.
     Последней за катерами следовала яхта. Её капитан, озадаченно покрутив головой и бросив прощальный взгляд на уходящие корабли, спустился в трюм к пассажиру, столь щедро заплатившему за тайну своего пребывания на яхте и доставку на материк.
     — Эй ты! — крикнул он в чёрный прем люка, — можешь выходить.
     Из люка показался бледный, испуганный Саймон. С опаской окинув взглядом вокруг, он никак не мог поверить, что остался жив. Его вид, оставлял желать лучшего. Кто-то из команды с состраданием отнесся к его ситуации и снабдил относительно чистой, но сухой одеждой. Респектабельный мужчина перевоплотившись, исчез. Теперь он выглядел довольно-таки неуклюже и комично, в своем матросском костюме, состоящем из коротких штанов, рубашки с отрезанными рукавами и туфлями со стоптанными задниками.
     С презрением фыркнув, капитан отвернулся от пассажира потерявшего весь свой светский лоск. Теперь перед ним был мужчина, играющий роль пугала, с мокрой головой и безумными от страха глазами.
     Увидев, что капитан собрался уходить, Саймон живо выскочил из трюма и цепко ухватив за локоть, заглядывая в глаза, осведомился:
     — Идём к Америке?
     — К ней, — буркнул капитан, с отвращением отцепляя пальцы Саймона от своего локтя.
     — Когда прибудем? — не замечая движения капитана, Саймон заскочил вперед перекрывая тому дорогу.
     — Если не поступят новые указания, то через часика три будем на месте.
     — Они стреляли? — бросая взгляд на удаляющийся корабль, поинтересовался Саймон.
     Капитан покачал головой:
     — Нет.
     — Странно, — протянул Саймон, отступая в сторону давая капитану возможность пройти.
     Прежде чем скрыться, капитан обернулся и смягчившись, сказал:
     — Можешь подняться на палубу. Босс далеко впереди.
     Незамедлительно воспользовавшись приглашением, Саймон взлетел по лестнице на палубу и заняв место у борта, с нетерпением вгляделся в горизонт.
     Показавшуюся сушу встретил криком восторга, чем вызвал иронические усмешки матросов.
     Поспешно высадив пассажира в первом же порту, яхта не задерживаясь, ушла в океан оставив Саймона на пирсе.
     Засунув руки в карманы, он с огорчением заметил, что они нуждаются в штопке. Саймон устремился в центр города, в поисках подходящего банка. Его карточка всё, что осталось от шикарного путешествия на лайнере из Ливерпуля.
     В банке его встретили подозрительными взглядами. У кого-то за стеклом, рука невольно потянулась к заветной кнопке, обеспечивающей спокойствие и защиту. К Саймону, раздвигая посетителей, спешил сам управляющий банка. Спешил не из желания обслужить нового посетителя, а поскорее увести в свой кабинет, подальше от брезгливых взглядов своих постоянных клиентов. Саймон, воспринял такую поспешность спокойно, он привык к быстрому и максимально вежливому обслуживанию.
     Тщательно притворив дверь кабинета, управляющий с вымученной улыбкой повернулся к Саймону:
     — Чем могу служить? — любезно осведомился он, садясь напротив Саймона в кресло.
     Протянув карточку, тот ответил:
     — Пришла в негодность. Для начала, думаю, пяти тысяч мне хватит.
     С сомнением, управляющий аккуратно, двумя пальчиками взял протянутую карточку. Другой рукой, нажав на кнопку селектора, вызвал к себе служащего банка. Тот явился незамедлительно. Получив указания, исчез. Управляющий, приглашающим жестом указал Саймону на столик:
     — Чай, кофе? — предложил он.
     — О, нет! — воскликнул Саймон, нервно теребя рубашку, осведомился: — Когда я получу деньги?
     — Сию же минуту! — поспешил успокоить управляющий. — Сейчас свяжутся с вашим банком, проверят счета и выплатят нужную сумму.
     Зажужжал телефон внутренней связи. Извиняясь, управляющий покинул кресло, подойдя к стене где висел телефон, снял трубку.
     Вероятно, сообщения были неприятными. Сидя спиной к управляющему, Саймон не видел, как тот хмурился, бросая короткие взгляды в его спину. Когда управляющий возвратился к столу, его лицо было по-прежнему озабоченно. Взяв со стола ручку и вертя её в пальцах, он спросил:
     — Мистер Саймон, Вы играли на бирже?
     — Да, — Саймон удивлённо вскинул глаза, на сидящего напротив него человека. — Да, у меня есть доверенное лицо, и мои средства полностью в его распоряжении. Почему Вы спрашиваете?
     Выпрямившись, управляющий глядя в лицо, отчеканил:
     — Вы прогорели на акциях. Все счета аннулированы. Фирма, дом, всё идёт с молотка. Доверенное лицо, прихватив деньги исчез в неизвестном направлении. Ваша карточка недействительна. Я сожалею. Но мы ничем помочь не можем. Я прошу покинуть банк, мистер Саймон.
     — Но, погодите. Тут какая-то ошибка. — Саймона, прошиб холодный пот. Вытерев рукой лоб, задумался. Поднял голову. — Не может быть! Четыре часа назад, я связывался с банком и перевёл со счёта на счёт тридцать тысяч. Неужели за столь короткое время, что-то могло произойти? Проверьте ещё раз. 
     Управляющий пожал плечами: 
     — Я не знаю, что произошло, но результат налицо. Вы неплатежеспособны. Мистер Саймон, прошу прощения, но меня ждёт работа. Надеюсь, Ваши дела наладятся и вскоре, станете нашим клиентом.
     Управляющий, нажал кнопку и в ту же секунду в кабинет, бросая настороженные взгляды, вошёл охранник.
     — Мистеру Саймону пора уходить. Проводите.
     Опираясь костяшками пальцев о поверхность стола, приказал охраннику управляющий. Тот не заставил повторять дважды. Вежливо, но твёрдо ухватив Саймона за локоть, открыв дверь охранник провёл его через зал, миновав крутящуюся входную дверь, вывел на улицу. Козырнув, повернулся и скрылся в здании банка.
     Снующие мимо прохожие, бросали любопытные взгляды на потерянного, растрёпанного Саймона. Стараясь скрыться от любопытных, он двинулся по улице в произвольно выбранном направлении. Дорога привела на мост. Оперевшись о перила, Саймон глубоко задумался. Тряхнув головой, сказал сам себе:
     — А ведь он прав. Этот, хозяин корабля, я действительно стал нищим. И как такое могло случиться?
     Саймон снова погрузился в размышления, не замечая, что поднялся ветер и солнце клонится к закату. Очнувшись, он заметил, что дрожит на пронизывающем ветру. Рубашка с оторванными рукавами была плохой защитой от ночных холодов. Туфли на тонкой подошве, впитав холодный воздух, были ледяными. Обхватив себя руками, чтобы не дать последнему теплу улетучиться с ветром, Саймон пробормотал:
     — Так недолго и воспаление лёгких получить. 
     Оглянувшись, он не нашел ничего лучшего, чем залезть под мост. Прохожих почти не было (на этой окраине города люди не любили появляться). Спустившись, он заметил большую картонную коробку. Упаковку от холодильника. Судя по внешнему виду, её уже кто-то использовал в качестве временной крыши над головой. Горестно вздохнув, Саймон констатировал факт, что она по-видимому, станет его временным прибежищем. Забравшись внутрь примитивного жилища и свернувшись калачиком, он попытался заснуть, но сон не приходил. Повертевшись около часа на жёстком полу, Саймон громко заявил в темноту:
     — Надеюсь, ты сдержишь своё слово, хозяин судна и навестишь меня. Нет. Я не буду дураком. Я приму твоё предложение, чего бы ты ни попросил взамен. Клянусь! Что убью, ограблю, продам душу, лишь бы вернуться к прежней жизни! Я буду ждать год, два, но я дождусь тебя!
     Прозвучавший вдалеке гром был ему ответом.
     Приближалась ночь. 
     
     
      Светлана с грустной иронией обвела взглядом каюту. Знакомая в прошлом картина: замкнутое помещение без дверей и окон, куда попасть можно только зная о существовании другого измерения, и не только зная, но и имея возможность в нём перемещаться.
      Проснувшись утром в стремлении узнать о судьбе нового пассажира, девушка была неприятно удивлена, обнаружив, что находится не в своей каюте. Помещение было знакомо с самой первой встречи с кораблем и проведении здесь своих первых дней. Почему же она снова очутилась здесь, для неё осталось загадкой.
     Прошло несколько часов, но её не соизволили навестить. Попытки связаться с кем-нибудь, потерпели полное фиаско. Устроившись в кресле, она постаралась запастись терпением и дождаться развязки.
     Появившейся в каюте Амон, обнаружил её в широком кресле. Подогнув под себя ноги, а руки сложив на мягком подлокотнике, положив на руки голову, она крепко спала, тихонько по-детски посапывая во сне.
     Опустившись на ковёр возле кресла, он аккуратно убрал непослушную прядь волос с её лица. Остался сидеть рядом, с интересом и любопытством разглядывая девушку. Вероятно, спокойные сны ушли, уступая место кошмарам. Она беспокойно заворочалась, разметывая волосы по подлокотнику. Вздрогнув, проснулась. Открыла глаза и отпрянула, прижимаясь к спинке кресла, увидев рядом Амона.
     По-прежнему сидя на ковре, он дружелюбно поинтересовался:
     — Кошмары снились?
     Девушка наморщила лоб, вспоминая. Покачав головой, призналась:
     — Не помню. Может, ничего не снилось. 
     И тут же задала вопрос, над которым билась уже несколько часов:
     — Почему я здесь?
     — Тебе здесь не нравиться? — вопросом на вопрос ответил Амон.
     Светлана пожала плечами:
     — Нормально, удобно, но вызывает чувство тревоги.
     — От чего же?
     — Любой человек проснувшись не там где засыпал, задастся вопросом, что случилось? — девушка вопросительно посмотрела на Амона.
     — Так нужно, — коротко ответил он по-видимому считая, что это достаточный ответ на вопрос.
     — Что с Саймоном? — вспомнив о ночном госте, спросила девушка.
     — Не умер, — с усмешкой отрезал Амон, предупреждая второй вопрос, который неизбежно последовал бы за первым.
     — Но почему меня не предупредили? — снова попыталась выяснить причину своего перемещения Светлана. — Почему меня используют как марионетку? Кто Вам даёт на это право?
     — Могу напомнить, — любезно ответил Амон. Потянувшись, взял левую руку девушки провёл большим пальцем по клейму. Отзываясь на прикосновение, чёрный череп с кинжалом ярко заискрил, подобно росе под солнцем. Алые руны вокруг черепа засветились своим, внутренним огнём. — Это тебе что-нибудь говорит? — поинтересовался Амон, не выпуская руку. Заглядывая в лицо.
     Татуировка, по-прежнему сверкала маленькими бриллиантами, привлекая к себе внимание.
     — Это клеймо, — ответила девушка, невольно любуясь игрой цветов на татуировке. Было красиво и непривычно. Такое она видела впервые. С трудом оторвав взгляд, она перевела его на Амона и добавила: — Ваше клеймо и Дорна.
     — Остановимся на моём, — великодушно разрешил Амон выпуская руку.
     Сверкнув последний раз, череп почернел, руны погасли.
     — Оно — моё право поступать так, как сочту нужным. — Амон усмехнулся. — А теперь отвечу на первый твой вопрос. — Ты в этой каюте, именно потому и находишься, чтобы жить, хочется тебе или нет. На судне создалась угрожающая ситуация. Для людей, — подчеркнул он. — Я решил, что лучше тебе находиться здесь.
     — На корабль напали? — не в силах поверить, уточнила девушка.
     — Натурально, нашлись смельчаки.
     — Почему корабль не ушёл в другое измерение?
     — Разве Дорн проявит слабость перед смертными? — сверкнув глазами, спросил Амон.
     — Он убил их? — с ужасом спросила девушка.
     — Он велик и не считает нужным доказывать то, что является действительностью. Нет. Он снисходителен к людским шалостям, но жесток к тем кто переступил границу. Нарушившие её, видят его истинным Властелином Тьмы. Властелином Преисподней. Эти нападавшие отделались только лёгким испугом.
     Покачав головой, Амон с усмешкой заметил:
     — Судя по их вооружению, намерения были самыми серьёзными. Что им стоило опустить на дно какой-нибудь океанский лайнер. Но тут «нашла коса на камень» и им самим пришлось в темпе смываться. Кстати, Саймон с ними.
     — Правда? — обрадовалась девушка. — Он сбежал или его высадили?
     — Скажем… Мы позволили ему сбежать, — снова усмехнулся Амон. — Зачем тратить на него время, когда такая великолепная «толпа» собралась вокруг яхты? Тут было гораздо интересней, нежели возня с перепуганным миллионером.
     — Это были пираты?
     — В какой-то степени, — лениво потянулся Амон, по-прежнему сидя на ковре, опираясь о локоть. Он посмотрел снизу вверх на девушку, растягивая слова пояснил: — Мафия. И не скажешь что наркомафия, ведь они промышляли всем, до чего могли дотянуться. Довольно-таки сильная организация, хорошо поставленная на ноги. Но босс был дураком. Впрочем, второй тоже недолго протянет. У него нет бойцовой хватки, конкуренты его задушат.
     — Почему первый «был»?
     — Потому что был, — скривив в усмешке рот, ответил Амон. Похлопав рукой по ковру, предложил: — Спускайся, а то с кресла высоко падать.
     — Мне тут хорошо, — пожала плечами девушка и с любопытством поинтересовалась: — Почему я должна упасть? Кресло довольно прочное.
     Последнее слово, она договорила уже на полу. Быстрый как гепард Амон приподнявшись, выбросил руку и схватив за лодыжку, мигом стащил с кресла. Несколько секунд она сидела с растерянным видом, сначала пытаясь прийти в себя, а затем не зная как отреагировать. Ещё секундой позже, бросив гневный взгляд на Амона, Светлана опешила. Прищурившись, он лукаво смотрел на неё, явно наслаждаясь растерянностью. Озорство плясало в глазах.
     Мысли пронеслись в голове и представив, как выглядело со стороны, девушка почувствовала, как где-то внутри зарождается и рвётся наружу, весёлый смех. Не в силах больше удерживать строгость и непроницаемость на лице, скинув маску, звонко, от души она рассмеялась.
     Амон хмыкнув, молча но с удовольствием наблюдал за её реакцией.
     Глубоко вздохнув, Светлана запоздало сказала:
     — На последний вопрос можете не отвечать.
     Она попыталась было встать, но Амон мгновенно отреагировав схватил за руку:
     — Почему бы не посидеть на полу? 
     Немного поколебавшись, девушка покорно опустилась на ковёр.
     — Вот так-то лучше, — заметил Амон. — Хоть я не ангел, но приятно когда идут на встречу и добровольно делают то, что попросят. Не надо тратить энергию и силы, заставляя.
     — Признаться, мне непонятно. Зачем заставлять? 
     Амон живо подхватил:
     — Правильно. Поэтому лучший выход – подчиняться моим приказам.
     — Я не это имела в виду, — озадаченно возразила Светлана.
     — Я знаю, что ты хотела сказать, мол это люди и подходить к ним нужно по-человечески. Но тут небольшой нюанс, так сказать маленькое различие. Я – не человек. И это даёт мне право поступать так, как сочту нужным. Впрочем, мы говорили об этом. — прищурив глаза, Амон посмотрел на девушку, растягивая слова, сказал: — «Мы» проходили это и «мы» быстро усваиваем. Ведь так, Светлана? — Светлана не спешила с ответом, он повторил. Резкие нотки прозвучали в вопросе: — Ведь так?
     Выжидающе посмотрел на девушку. С неохотой, она еле заметно кивнула. Удовлетворённый таким ответом, Амон повернувшись, облокотился на второй локоть, теперь он полулёжа смотрел вверх.
     — Сдаётся мне, тут слишком светло, — деланно вздохнув, добавил: — Никакой романтики, — по-прежнему смотря в потолок, он не увидел удивлённый взгляд девушки. — Впрочем, — продолжал он, — современное освещение мне никогда не нравилось. Куда приятнее видеть огонь, нежели лампочку. 
     — Тут нет лампочек, — заметила Светлана, оглядываясь вокруг. — Тут нет никаких осветительных приборов. Просто светло и все. Как будто сам воздух светится белым, дневным светом.
     — Я предпочитаю огонь, — резко садясь, сказал Амон.
     Освещение пропало. Непроглядный мрак окутал помещение, но это продолжалось недолго. В углах появились высокие серебряные канделябры, с зажжёнными свечами. Робкий, трепещущий свет озарил каюту. На коврах покрывающих стены заиграли тени, создавая фантастические рисунки и распадаясь, чтобы вновь сойтись в невероятном узоре.
     — Так лучше, — довольно сказал Амон. Обернулся к сидящей неподалеку от него девушке. — Поддержим романтическую обстановку. Сядь рядом.
     Оцепенев, девушка не спешила выполнить его указания. Он сам пододвинулся. Протянув руку, убрал волосы упавшие на лицо. Провёл ладонью по щеке, словно стирая слезу.
     Вздрогнув, девушка попыталась отстраниться, но стоявшее позади кресло остановило движение. Насколько можно она вжалась в его мягкую обивку.
      С лёгким разочарованием, Амон посмотрел на неё, но больше попыток дотянуться не делал. Снова опустившись на локоть. Он пристально посмотрел в глаза. Девушка заволновалась, уловив нечто необычное во взгляде. Оно завораживало и притягивало, зазывало к себе. Не в силах отвести глаза, она смотрела на него, чувствуя как истома охватывает тело, делая податливым и наполняя энергией требующей неизведанного и волнующего. Ей внезапно захотелось ощутить близость тела, поцелуй. Амон, вероятно почувствовав её желание сел рядом, по-прежнему заглядывая в глаза. Обнял, поцеловал в губы медленно и нежно, словно пробуя на вкус. Глубоко вздохнув и почти со стоном выдохнув, девушка попыталась ответить. Ощущая, как тепло разливается по телу, охватывая руки и ноги до кончиков пальцев. Закрыла глаза, погружаясь в негу, утопая в ней, чувствуя только руку обнимающую талию и губы целующие лицо, медленно опускающиеся к шее. Острое желание почувствовать боль, вытесняя все чувства, становилось всё сильнее и сильнее. С внутренним трепетом, растворяясь и изнемогая в сладостной истоме, она прижалась к нему, желая ощутить боль, как высшую степень наслаждения. В неге, она мысленно умоляла его вонзить клыки в шею, которую сейчас нежно целовал.
     Внезапно, Амон отстранился и отпустив её сел поодаль, прищурился, наблюдая.
     Девушка открыла глаза, удивлённо и разочарованно посмотрела на дьявола. Ей казалось, что её в чём-то обделили, не дали того, чего она желала всей душой и телом.
     — Хватит, — сказал Амон резко проведя рукой по воздуху, очерчивая между ними границу, разрубая невидимую нить.
     Девушка вздрогнула. Вуаль магии спала. Нечто завораживающее исчезло в глазах дьявола, а вместе с ним исчезла и истома совсем недавно владевшая ею.
     — Теперь ты имеешь представление о магии вампиров. Вот почему, жертвы не в состоянии оказать им сопротивление, — сказал Амон, по-прежнему наблюдая. Слегка наклонившись, добавил: — Сейчас убедилась? Мне ничего не стоит, заставить тебя делать то, чего возможно совсем не желаешь делать Сознайся, ты хотела, чтобы я причинил тебе боль? — еле заметно усмехнувшись, заметил он.
     Все ещё выбитая из колеи, столь сильными ощущениями, девушка задумалась. Удивлённо подняла глаза:
     — Да… Мне действительно хотелось, — улыбка мелькнула на лице. — Вы умеете подбирать аргументы. Я не могу возразить. Это действительно факт.
     — Тебе было хорошо? — прищурив глаз спросил он и тут же добавил: —Не отвечай. Я знаю, это так, иначе быть не могло. Повторить, но без магии? 
      Амон потянулся к ней.
     — Нет, — отрезала Светлана, прижимаясь к креслу.
     Но Амон не стал дотрагиваться, он снова расположился на ковре, опустившись на локоть.
     — Но…. Как это вышло? — девушка растерянно посмотрела на него. — Я во всём отдавала себе отчёт. Контролировала себя. Это совсем не похоже на гипноз, где полностью отключаешься, уходишь от реальности.
     Она задумалась. Дьявол молчал, не перебивая её мысли. Подняв голову, девушка спросила, и любопытство плясало в глазах:
     — Амон, почему остановились? После, когда я очнулась, предложили повторить заранее зная, что я откажусь?
     — Почему остановился? Я показал, как может быть в действительности. Поверь, и без магии ощутишь всё. Но в большей степени, нежели с ней. Пропадёт желание чувствовать боль, и может быть.., — он внимательно посмотрел в лицо. — Ты забудешь страх. Я хочу, чтобы ты сама пошла мне навстречу, — голос переменился, стал глубоким, бархатным, зазывающим. — Лишь единицы ощутили это. Почему бы тебе ни попробовать? Зная чувства и мысли, можно слиться разумом, стать единым целым. Я могу показать любовь, которую люди называют «неземной», и поверь мне, она заслуживает такое название.
     Девушка содрогнулась, словно от озноба. Она молча слушала дьявола.
     Он продолжал бархатным голосом:
     — Я знаю, что ощутив дыхание любви, ты перестала бояться. Образ мой тебя уже не пугает. Но что-то удерживает тебя. Религия? Ты боишься согрешить?
     Светлана изумлённо уставилась на него:
     — Не знала, что это может быть грехом. Разве любить – грех?
     Амон неопределённо повёл рукой, хмыкнув, весело сказал:
     — А чёрт его знает, что ОН там выдумывает! Продать душу – грех, но я не требую её у тебя. Я только хочу, чтобы ты взглянула на мир под другим углом. Ничего извращённого, не предложу. Мне нравиться твоя душа светлая и чистая. Пусть она такой и останется, хотя, мне ничего не стоит испоганить её, уж в этом-то я мастер.
     — Не сомневаюсь, — согласилась девушка. — Но почему, любые отношения с дьяволом могут считаться грехом?
     Зло усмехнувшись, Амон уже своим обычным голосом ответил:
     — Саваоф слишком справедлив и в силу своей справедливости, попустительствует дьяволу в его кознях к человеку, оступившемуся на жизненном пути. Он тоже не идеал. Какой-то параноик. Действует по принципу: Кто не со мной, тот против меня. А дальше, ещё хуже: Кто с тем, кто против меня, тот отвергается мною. Не глупость ли это? Разве разумные люди так поступают, а уж тем более, высший разум. Где-то ОН в заповедях явно переборщил, — снова изменив тембр голоса, он продолжал свои рассуждения: — Значит, мы пришли к тому, что тебя страшит только то, что я дьявол из преисподней. Будь я ангелом, всё было бы иначе? — он выжидающе посмотрел на неподвижную Светлану.
     Она сосредоточенно наморщив лоб, слушала. На заданный вопрос неуверенно, запинаясь, сказала:
     — Наверное… Было бы иначе. 
     Криво усмехнувшись, Амон вкрадчиво сказал:
     — Ну, да. Нимб над головой всё упрощает. Что бы ангел ни сделал, всё  будет покрыто ореолом святости. Зачала ребенка оставшись девственницей, да неизвестно от кого, и на тебе! Сын Бога, а она засветилась святостью. 
     — О, не говорите так! — попросила девушка, не в силах слышать как коверкают святое писание.
     Сверкнув глазами, Амон с иронией заметил:
     — Богохульство тебе, я вижу, не по душе? Как говориться: «режет уши». Вот что я скажу, мы ничем не хуже ангелов. Они награждают, мы караем. В этом заключается равновесие мира. Даже… — усмехнулся, — заключаем сделки. Так сказать: приходим к консенсусу.
     — Ну да, — не поверила девушка.
     Глаза дьявола, вспыхнули огнём и мерцая, медленно погасли. Он жёстко улыбнулся, его клыки стали золотыми, отразив пламя свечей:
     — Не веришь? Тогда почему я поставил на тебе клеймо и без согласия?  Ведь ничто не происходит без ведома человека, особенно такие вещи. Его согласие – обязательно. Тут решение высших сил, мне дозволено было это сделать, и теперь ты принадлежишь мне.
     — Пока жива, — уточнила Светлана. — Так Вы мне сами сказали.
     Амон как гепард потянулся, с достоинством, не спеша. Быстрым, еле уловимым движением вскочил на ноги. Возвышаясь над девушкой, весело сказал:
     — Ты правильно запомнила. Но кто сказал, что умрёшь? Немного подрастешь и раз… — он щёлкнул пальцами. — Останешься навсегда такой. Главное, чтобы не было ран ведущих к мгновенной смерти, а смерть от старости тебе не грозит.
     — И как долго такое возможно? — прошептала девушка, не поднимая головы и разглядывая узор на ковре. — Как-то Вы сказали — вечно, но тогда я думала это игра слов.
     — Напрасно так думаешь, я говорил правду.
     — Изменения возможны? Непредвиденные обстоятельства?
     — Сколько угодно! Что бы я не говорил, но самая большая вероятность, что убью тебя – я.
     — Ещё, — потребовала девушка. — Об этом я уже догадывалась.
     — Пожалуйста, — с готовностью откликнулся Амон. — Даже если смерть придёт к тебе, всё равно по какой причине. У тебя будет возможность сделать выбор: уйти к Создателю или остаться со свитой Дорна, и даже более того, стать королевой преисподней.
     — Что? — округлились её глаза. — С чего это, такая честь?
     — Ты сама. Твоя любовь и доброта к людям, она так нужна там.
     — Да, как-то Барон говорил на эту тему. Но я не подозревала, что это может коснуться меня, — увидев, как Амон сурово и жёстко улыбается, она физически ощутила недосказанность и от этого сжалось сердце. Не желая неизвестности, спросила: — Есть ещё что-то?
     — Да, — кивнул Амон. — Договор… И… — растягивая слова закончил: — Тебя не примут. Независимо от твоего желания и после смерти ты останешься с нами. — затем фыркнув, весело добавил: — А ты говоришь «святые». Хотя… — он замялся, не зная продолжать ли.
     Светлана выжидающе замерла. Увидев немой вопрос, Амон сказал:
     — Дорн считает, что тебя послали к нам, заботиться о душах заблудших. У меня нет оснований не верить. И это означает только одно: ты останешься с нами. Но мы сильно отвлеклись и ушли от главной темы, — нагнувшись, Амон подхватил девушку и поставил на ноги. Пламя в фитилях свеч затрепетало, будто подул ветер, безумные тени заплясали хороводом по стенам каюты. Обняв и прижав к себе, сказал: — Не буду торопить. Я только продемонстрировал, как может быть прекрасно, пожелай ты этого. 
     — Я могу сойти с ума или покончить жизнь самоубийством, – заметила девушка, невольно отмечая, что ей приятны объятия. Она чувствовала себя защищенной в его руках, не смотря на то, что это были руки дьявола. Их прикосновения кружили голову, заставляли быстрее биться сердце от упоительного ощущения близости.
     — Сойти с ума тебе не грозит, и ты не убьёшь себя, — шепнул он на ухо и легонько поцеловал, еле ощутимо. Будто коснулся кончиком пера. — Я отправлю тебя в твою каюту, — сказал, отстраняясь и с усмешкой заметил: — Если для тебя так важно. То я тоже ангел, — увидев изумление мелькнувшее в её глазах, улыбнувшись, уточнил: — Чёрный.
     Светлана внезапно оказалась в своей каюте, к великой радости Пса, который хозяином разлегся на постели, сливаясь в единое целое со шкурой чёрной пантеры. Соскочив, он весело запрыгал вокруг девушки, угрожая сбить с ног. Игриво хватая ногу страшными клыками. Но Пёс не оставил даже и царапины, настолько был деликатен.
      Потрепав за загривок, девушка в надёжном сопровождении покинула каюту, вышла на палубу.
     Прислонившись к перилам, устремила взгляд на полыхавший огнём закат.
     Солнце ещё не ушло за горизонт, а грозовые тучи клубившиеся на западе, грозили поглотить его раньше, чем оно опуститься.
     От красного заката и океан приобрёл алый цвет. Казалось кровь, омывает борта «Летучего голландца». Да и сам корабль потонул в этом цвете.
     Казалось, весь мир погребён в потоки крови.
     Пёс поднял морду к небу и внезапно завыл, дико и страшно.
     Сыграв злую шутку, ласковое светило сверкнув последний раз пламенным лучом, растворилось в надвигающейся на океан грозе.
     Не в силах слушать «ночную серенаду» пса, Светлана отвернулась от океана и направилась в кают-компанию. Оттуда доносились весёлые голоса и звон хрусталя.