ВИЗИТ глава 2

— Интересно. Значит, говоришь, здесь душно. Позволь не поверить. Эта комната, можно сказать, идеальна в той роли, которую в данный момент играет.
Раздался знакомый голос. Резко повернувшись, девочка чуть не столкнулась с Амоном. Сделала попытку отойти, но Амон, предвидя движение, ловко схватил за руку. Девочка рванулась, но он держал крепко, и она лишь причинила себе боль. Убедившись, что не вырваться, остановилась. Амон ослабил железную хватку, и повернул руку ладонью вверх. Внимательно рассматривая линии на ладони, как опытный хиромант, Амон что-то выискивал, а найдя, весело ухмыльнулся. Подняв голову и посмотрев на девочку, спросил:
— Хочешь выйти?
— Очень, — вызовом произнесла Светлана, приподняв подбородок.
— Это можно устроить, только...
— Только?
— Сначала нужно кое-что сделать. Ты уже поняла, что остаёшься на корабле?
— Д-да...
— Отлично, быстро усваиваешь. На корабле много пассажиров, для них ты никто. Могут обидеть.
— Никак Вы волнуетесь? — в деланном изумлении подняла брови Светлана.
— Здесь вопрос личного характера. Никто, кроме хозяина разумеется, не должен зариться или поднимать руку на моё. Это однозначно.
— А сказать не можете?
— Сказать — это одно, а показать это другое.
— Печать что ли на лоб поставите? — несмотря на сложившуюся ситуацию рассмеялась Светлана.
— Ты близка к истине! Поставлю печать, но не такую как ты думаешь, и не на лоб. На руку. Вот на эту, — он похлопал по левой руке, которую всё ещё держал мёртвой хваткой.
—  Нет, не хочу. Что я баран, что ли, чтоб меня клеймили?
                Светлана снова попыталась вырваться, но безуспешно. Амон за плечи развернул лицом к себе, посмотрел в глаза. Девочка почувствовала как тонет в их чёрной бездне. Пол ушёл из-под ног. Глубоко вздохнув, девочка упала без чувств. Подхватив на руки, Амон отнёс на кровать.
Демон склонился над девочкой, держа в руке золотой браслет. Браслет был тонкой работы. Неизвестный ювелир придал украшению причудливую форму: золотая шпага, загнутая в кольцо и пронзающая череп. Что-то в этом было напоминающее атрибут фараоновской власти: змея заглатывающая хвост. Только в браслете змею заменяла шпага. В центре шпаги нанизанный череп, золотой с рубиновыми глазами. Череп величиной с большую горошину, но был выполнен с таким мастерством, что оставалось только изумляться. Сам браслет (если не брать эфес шпаги и череп) те не превышал ширину суровой нитки. Едва украшение коснулось запястья, как тут же сжалось, уже ничто не могло снять его. Но этим дело не ограничилось. Кинжалом дьявол рассёк руку выше браслета и втёр порошок в рану. Она тут же затянулась. Странный шрам остался на том месте. Татуировка, сделанная иным способом, была угольно-чёрного цвета, и в отличие от обычной наколки, имела чёткое изображение, не расплывчатое и не смазанное. Словно тонким пером прошёлся по руке художник, с ужасающей точностью изобразив кинжал тонким клинком, пронзающим верхнюю часть черепа на фоне перевёрнутой пятиконечной звезды. По лбу черепа проходила надпись похожая на японские иероглифы и руны. Так же знаки в виде молнии или буквы «s» в углах звезды.
Вся операция не заняла и минуты, Амон убрал кинжал в ножны и сел на кровать возле девочки. Та по-прежнему была без сознания. Проводя рукой по светлым волосам пленницы, он намотал на палец прядь волос, немного натянув, отпустил, и прядь упала, рассыпавшись, сверкая искрами. Убрав руку, позвал:
— Очнись, девочка…
Светлана повинуясь зову, повела головой. Открыла глаза, осмотревшись вокруг, остановила взгляд на сидевшем неподалеку демоне. Долго смотрела, а потом:
 — Рыжий, — улыбнулась она.
Порядком удивлённый Амон спросил:
— Да, что в этом смешного?
— Ничего. Просто мне всегда нравились рыжие: рыжий человек,  рыжий кот, рыжая собака. И тут Вы — рыжий.
— Интересно… Но тебе ещё представится возможность увидеть меня в истинном свете, но не сейчас, когда наступит время. Впрочем, я всё равно претерплю не очень сильные изменениями. Имя моё не настоящее, но вполне устроит, если будешь звать, как и все — Амон.
Приподнявшись, Светлана села. Глубоко вздохнула, понимая, что так просто от этой истории не отделаешься. Она попыталась разобраться:
— Амон, — сказала она, — зачем Вы меня мучаете?
— Мучаю? Похоже, ты не знаешь что такое мучения. Заблуждаешься.  Это твоя судьба. Можешь верить или нет, но это судьба.
— Судьба? Но в чём?
— Быть рядом со мной и с хозяином.
— Кем быть? Слугой, рабой или ещё кем?
— Ещё кем. Продолжим этот разговор, когда будешь готова к нему. Ты ещё хочешь прогуляться по палубе?
Светлана вскочила с кровати, и тут заметила браслет и татуировку.
— Заклеймили, — уныло пробормотала она. Надеясь, что это рисунок, попыталась татуировку стереть. Но безуспешно. — Что за ужас здесь изображён?
— Это мой символ. Теперь Юм и Барон будут почтительно относиться  и ты избежишь их шуточки.
— Кто такие,  Юм и Барон? Юм ясно кот, правда, говорящий. А Барон он-то человек?
— Нет, не человек. Юм не кот. Они тебя «доставать» не будут. И остальные пассажиры тоже. Теперь же, девочка моя, принадлежа мне, ты принадлежишь свите Дорна. Но, прежде всего мне. — усмехнувшись, Амон протянул руку Светлане. — Итак, позвольте сопроводить Вас на палубу?
Посмотрев с неприязнью на висевший у него на поясе кинжал и заткнутый за пояс пистолет, девочка обронила:
— Вы всегда при оружии? Вам кинжала мало, так ещё и пистолет приобрели?
Дьявол в изумлении покачал головой:
— Никогда не расстаюсь с оружием, это моя привилегия. И меня вполне устраивает, — и явно выходя из себя, раздражённо спросил: — Идёшь на палубу или останешься здесь?
— Иду, — ответила девочка, игнорируя руку Амона.
Тот, фыркнув, прошипел:
— Извольте приблизиться. Чёрт побери! Долго ещё будешь испытывать моё терпение? Поверь, оно не безгранично!
— О да, конечно.
Девочка шагнула к Амону, и её нога опустилась на ковёр палубы. В лицо ласково дул солёный морской ветер, но вокруг был мрак. Плеск и покачивание, которое на удивление почти не ощущалось, говорили о том, что Амон был прав — она на судне.
Глаза скоро привыкли, и тьма рассеялась, теперь она смогла увидеть звёзды раскинувшиеся по небу. Две звезды были рядом и светились жёлтым светом. Секундой позже, Светлана с ужасом поняла, что эти звёзды не иначе как светящиеся глаза Амона. Девочка получила ещё одно подтверждение, что он не человек. Мягкое сияние исходило и от татуировки на руке. А на браслете сверкали рубиновые глаза черепа. Обрёчено вдохнув, Светлана подошла к борту судна. Из-за темноты прогулка потеряла всякую прелесть, нельзя было и шага ступить без опасения на что-нибудь налететь. Единственно, что было возможно, это наслаждаться лёгким ветром с запахом океана. Так Светлана и поступила. Закрыв глаза, в упоении вдыхая свежий воздух, слушая плеск волн, представляя, что находится на берегу, среди друзей.
— Здесь тоже друзья.
Внезапно раздался уже знакомый голос. Не удивляясь, как ему удалось догадаться о её мыслях, горько улыбнувшись, Светлана переспросила:
— Друзья? — посмотрев при этом на печать. — У нас разные понятия о дружбе.
— Чёрт! Сколько можно втолковывать для чего это! — прошипел Амон. — Хорошо, как хочешь, так и воспринимай. В конце концов, меня не волнует, что ты об этом думаешь. Важен результат, а он очевиден: ты здесь, на корабле. Остальное — мелочи.
По-видимому, Амон отвернулся, так как Светлана перестала видеть его светящиеся глаза. А может, он вовсе исчез, она не стала проверять. Просто, решила стоять и наслаждаться тишиной и относительным покоем.
Или время летело быстро, или ночь близилась к рассвету, но Светлана обнаружила, что уже может рассмотреть, куда следует корабль. На востоке, там, где океан сливается с небом, стало светлей. Приближался новый день.
Амон исчез, и девочка в одиночестве встречала рассвет.
Ещё несколько минут и над разгоревшимся горизонтом взойдёт солнце, и его лучи зальют мир светом и теплом.
Кто-то шёл по палубе корабля. Судя по приближающимся шагам приглушённых ковром, направление держал в сторону девочки. Она была порядком удивлена, обнаружив что это не Амон. К ней подходил мужчина, и изумления на его лице было не меньше. Это был Валентин.
— Какие сюрпризы мне приготовил новый день! — воскликнул Валентин, подойдя к девочке. Широко улыбаясь, в галантном поклоне поцеловал руку Светлане. — Доброе утречко Светлана Батьковна. Не ожидал, ни как не ожидал увидеть Вас здесь. Я так понимаю на вчерашнем пиршестве Вы не присутствовали? — не дожидаясь ответа, Валентин продолжил: — А жаль, прекрасное зрелище пропустили. Впрочем, всё ещё впереди. Ведь Вы не спешите нас так скоро покинуть?
— О, нет! Я теперь не скоро покину это общество, — горько усмехнувшись, ответила Светлана.
Валентин не заметив грустной иронии, посмотрел на восток.
— Мы первые встретим солнце, не то, что эти сони, — он махнул рукой в сторону кают, очевидно имея ввиду остальных пассажиров. — Пройдёмте на нос судна, там обзор лучше, да и удобнее. Кресла там, знаете ли, комфортабельные. А то со вчерашнего вечера ноги не держат.
 Рассмеявшись, он предложил девочке руку и повёл на нос судна.
 — Признаться, Ваше присутствие на корабле мне очень приятно. Всё новые лица. Галина и Настасья уже рассказали как там, в Мире. Может быть, Вы что-нибудь новенькое поведаете? В Африке было мало времени поговорить. Вы спешили. Уж, не на корабль ли?
— Выходит на корабль, — согласилась с ним Светлана, уводя глаза в сторону.
 Они вышли на нос и Валентин, развернув кресло на восток, предложил его Светлане, сам сел рядом.
— Смотрите, сейчас из-за горизонта покажется солнце.
Действительно, спустя несколько секунд, первый лучик солнца осветил небо и океан, затрепетал на мачтах и канатах, заискрился в окнах. Солнце стало слепить, и девочка отвернулась.
— Я думаю, с минуты на минуту появятся остальные пассажиры, — сказал Валентин, покосившись на девочку, добавил: — Кое-кто будет удивлён Вашему присутствию здесь.
— Да, уж, — неопределённо произнесла Светлана. Её осенила мысль: — Валентин, а телефон у Вас есть? Мне очень нужно позвонить.
Валентин покачал головой:
— Не хочу огорчать, но на этом корабле обычной связи с внешним миром нет.
 Светлана вздохнула:
— Понятно… Я ужасно голодна, где можно было бы позавтракать?
— Подождите минуточку, я мигом. Никуда не уходите.
Валентин поднялся с кресла и ушёл, предварительно в шутку, погрозив ей пальцем.
— Тебе пора в каюту, — произнёс Амон, появившийся неизвестно откуда. — Там ждёт завтрак. Если я правильно расслышал — ты хочешь есть. Сейчас придут пассажиры и им не обязательно с тобой встречаться.
Внимательно посмотрев на Амона, Светлана спросила:
— Амон, почему я не в ужасе оттого, что Вы дьявол? Мне кажется, любой разумный человек испугается факта, что дьяволы существуют.
— Возможно, — пожал плечами Амон. — Но, что касается тебя, то я ожидал такую реакцию. Именно поэтому я и выбрал. Ты не теряешь голову как большинство людей при встрече с неизвестным.
— Только из-за этого?
— Не только. И потом, ты ещё не до конца поверила в случившееся.
— Откуда Вы знаете? — распахнула изумлённо глаза девочка.
— Знаю, — коротко и сухо отрезал Амон. — Но у тебя будет время убедиться в реальности происходящего,
Светлана на его слова лишь вздохнула. Вспомнив, она сообщила:
— Меня видел Валентин.
— Я в курсе. Но, не стоит его дожидаться. Я переправлю в твой номер. — последние слова он произнёс с насмешкой.
Вышедший из каюты Валентин уже никого не обнаружил. Точнее, по палубе уже прогуливались дамы и кавалеры, но того, кому он нёс завтрак, в кресле не оказалось.
— Ну и дела, — произнёс Валентин садясь в пустующее кресло с тарелкой в руке. — То появляется, то исчезает — мистика.
И принялся за еду, которую принёс Светлане. За этим занятием его застала Катерина.
 
 
 — Корабль прощается со своими пассажирами, — низкий голос Дорна проносился над судном. — Мы хорошо провели время, пора и честь знать.
После слов Дорна, пассажиры один за другим потянулись к спущенному в воду трапу. Молча, бесконечной вереницей они проходили мимо Дорна, и исчезали под водой.
 Последний гость покинул корабль.
— А нам куда? — раздался голос Катерины. Под руку с Валентином она стояла, не зная куда им теперь идти.
— Катерина! Неужели вы хотите покинуть нас? — всплеснул руками Барон. — Нам так приятно ваше общество. Если гости ушли, то это ещё не значит, что «Летучий голландец» останется на приколе. О! Он ещё будет бороздить океан, и пассажиры будут на нём. Правда, не в таком огромном количестве. А в ограниченном составе, скажем… магистр, ты с Валентином, Амон со своими ребятами,  я и Юм. Вас это устраивает?
— Сир, — обратился к Дорну Валентин, — неужели Вы удостаиваете нас такой чести? Быть рядом с Вами огромная радость.
— Приятно слышать, — Дорн снисходительно усмехнулся, — нам действительно будет приятно ваше присутствие на корабле. Вы одни из тех немногих, чьё общество мне особенно приятно. Лишний раз вспоминаю о бескорыстии и земной любви. Прежде чем отправиться в плавание, нужно отдать должное нашим невольным гостям Настасье и Галине. Дамы, откройте эту дверь, и вы окажетесь дома.
Настасья и Галина с большой неохотой последовали словам Дорна. Возращение в прежний мир несло с собой старость, а так же унылые дни, какие были до встречи с Сатаной. Подойдя к указанной двери, молча протянули Барону кольцо и браслет, подарок Крэддока и Моргана.
Оставьте на память, — улыбнулся Барон и добавил: — Выйдя за дверь, вы забудете всё, что здесь было.
Последние слова подруги не услышали, они уже закрывали дверь за собой. Оказались на лестничной площадке, не помня, как здесь очутились и что им здесь надо. Посмотрев друг на друга, пожав плечами, старушки спустились по лестнице. Вышли на улицу, посидеть на скамейке. После, разойдясь по квартирам, они благополучно провели ночь, чтобы на следующий день, встретившись, перекинуться парой фраз перемалывая косточки своим соседям. Единственно, чего не касались в разговоре так это браслет и кольцо, утаив друг от друга столь ценные дары, старушки до последнего дня своей жизни никак не могли вспомнить, откуда они взялись
— Теперь, — повернулся Дорн к свите, — обсудим дальнейшее плавание. Я решил изменить корабль, придав ему вид современного судна. В духе этой эпохи. И, дорогая Катерина, Вам придётся соответственно одеться. Нынешнее поколение не понимает красоты тела, впрочем, как и в другое время, всячески стремятся скрыть его под одеянием. Это относится и к нашей одежде, не стоит выделяться от окружающих. Итак, изменим наш вид.
После слов Дорна всё стало преображаться. Корабль вытянулся, как в длину, так и в высоту. Исчезли мачты. Изменился материал судна, поменяв деревянную обшивку на стальную. Высокое и гордое судно с белоснежной окраской могло соперничать с любой из самых больших и шикарных яхт мира. Надпись цветом напоминающая кровь крупными буквами извещало миру имя корабля: «Летучий голландец».
Исчезли с палуб великолепные персидские ковры, уступив место не менее великолепному, но более, современному ковровому покрытию. Главная палуба за счёт больших световых окон просто утопала в солнечном свете.
На Катерине оказалось бежевого цвета облегающее фигуру платье, оно только подчеркнуло совершенную фигуру Катерины.
Одежда Валентина не изменилась, только приобрела бежевый оттенок, рубашка с короткими рукавами, и более тёмного цвета брюки.
Дорн был одет в рубашку цвета тёмного золота и такие же брюки. В брюки был вдет широкий ремень с массивной платиновой застёжкой. По ней проходили письмена очень похожие на руны. На шее Дорна возник медальон из той же платины, весь изрезанный знаками, символами, в центре был выпуклый жук, он мерцал, подобно звезде, еле заметным бело-голубым светом.
У одетого в чёрное Амона на шее висел кулон из золота. Выполнен был в виде черепа с кинжалом, влитый в перевернутую пятиконечную звезду. На поясе висел в ножнах кинжал с рукояткой из чёрного дерева, лишь по краю ножен шёл затейливый золотой узор, складывающийся в загадочные символы.
Барон, будучи в одеждах фиолетового цвета не отличался от остальных спутников. Юм остался верен себе, считая, что облик кота ему очень идёт.
— Итак, в ближайшее время мы двинемся вперёд, — Барон взметнул руку над океаном. — Но нужно уладить кое-какие дела.
— Почему корабль не может сразу отправиться в путь? — заинтересовалась Катерина. — Он неисправен?
— Скоро узнаете, — загадочно пообещал Барон.
— О! Кстати! А где девочка из Африки? Я не видел её с покидающими корабль. Значит она здесь. Сир, она прячется, или её нет на судне? — заволновался Валентин, внезапно вспомнив о девочке, с которой встречал рассвет.
— Валентин! — одёрнула Катерина, — не горячись, Сир разберётся! И потом, я думаю, тебе почудилось.
— Что ты, Катерина, это точно была она! Сир, Вы разрешите наш спор? — Эта девочка на корабле?
— Да, она здесь. И будет с нами в путешествии.
Дорн исчез. Вслед за ним исчез Амон.
— Всё это странно, — произнёс Валентин, — я видел на её руке татуировку, но не придал этому значения. Но такой же рисунок есть у Амона на кулоне. В этом есть какой-то смысл.
— Ах Валентин! Не волнуйся ты так. Неужели ты думаешь, что они похитители детей? Да ещё удерживают их против воли?! Нет, ты ошибаешься, ничего страшного здесь не происходит.
— Катерина, не забывай, что за маской великодушия скрываются дьяволы. Тёмная сторона этого Мира. И ещё существует попустительство Божие. Тёмные силы действуют, так как хотят и не заботятся о морали.
— Вот именно! — перебил Юм Валентина. — Смотрите! Я поступаю аморально! — с этими словами он окатил Валентина и Катерину водой из ведра. — Мы проходим экватор! Новички за борт! Нептун ждёт! Для этого мы и остановили судно!
Юм взлетел на перила, а оттуда сделав в воздухе сальто плюхнулся в воды океана. Хохоча и отбросив все сомнения в океан прыгнули Катерина и Валентин. Тёплая вода ласково встретила их в своих объятиях, и ещё долго они плескались, не желая вылезать. Барон на судне суетился, и всё норовил кинуть им спасательный круг. Но как назло все они были намертво приколочены к бортам судна. Похоже, они больше служили украшением, нежели средствами спасения.
Спустя некоторое время, уставшие, Катерина и Валентин выбрались из воды. Мокрый Юм, расположился в шезлонге. Загорая, они со смехом вспоминали купание и совсем забыли о прошедшем разговоре.
 
Светлана доигрывала партию в шахматы, играя сама с собой, когда в комнате появился Амон. Пока он с интересом рассматривал сложившуюся позицию на доске, Светлана тем временем с не меньшим интересом разглядывала его медальон.
— И как думают выйти из создавшегося положения «белые»? — поинтересовался Амон.
Светлана молча показала ход, из которого белые фигуры получали явное преимущество над чёрными.
— А если чёрные пойдут так?
Амон сделал ход чёрным слоном. Светлана ответила ходом белой пешки. Амон вновь пошел чёрной фигурой. В конце концов, выиграл Амон.
— Так будет всегда, в выигрыше только чёрное.
         — Конечно, — усмехнулась Светлана, — ведь Вы читаете мысли и заранее знаете, как я пойду. Вот если бы Вы играли с Дорном, кто бы выиграл?
— Разумеется магистр! И без чтения мыслей. Но, отложим шахматы. Юм, если ты захочешь, обучит игре. Играешь слабо, но научиться можно, было бы желание.
— У меня есть желание, но оно не исполнится.
— Ты права, я не уйду. И у меня к тебе дело. Надень эту одежду.
С этими словами Амон положил свёрток на кровать. Не поднимаясь с кресла, Светлана, с неприязнью посмотрев на него, фыркнула:
— Чего ради я буду одеваться в другое. Меня вполне устраивает моя одежда. И я уверена, что в отличие от той, — кивнула головой сторону свёртка. – Она моя. Может, её сняли с трупа? — с иронией закончила она свою мысль.
— Чёрт возьми! — прошипел Амон, в ярости хватаясь за кинжал. — Ты издеваешься! Не забывай кто твой хозяин!
— И кто же мой хозяин?
— Я!
— Да ну бросьте. Возомнили что-то, командуете.
— Хорошо, — внезапно успокоился Амон. Он недобро усмехнулся. Убрал руку с кинжала, пройдясь мимо Светланы, расположился в кресле вытянув ноги. — Хорошо, я вижу, что недостаточно толково поговорил с тобой. Сейчас наверстаю упущенное. Подойди поближе. Поговорим.
Понимая, что перешла границу дозволенного и окончательно разозлила Амона, Светлана внутренне содрогнулась от ужаса. Вскочив с кресла, отошла на безопасное расстояние от дьявола, по крайней мере, она надеялась, что расстояние безопасное. Было бы гораздо спокойнее, если бы Амон продолжал ругаться и психовать. Но он был спокоен и невозмутим, что-то страшное было в этом. Девочка внезапно поняла, что в нём проснулся какой-то зверь, затаившейся до этой минуты, и сейчас она увидит как страшен Амон в ярости. Возможно, жизнь сейчас висит на волоске. Решив дорого продать её, она осталась стоять на месте, в противоположном углу комнаты. Но Амон, похоже, это предвидел, так как спокойно посмотрев на неё, блеснув в ухмылке клыками, повторил:
— Подойди и опустись на колени. Твоя гордость не пострадает. По статусу, я вправе требовать это у любого человека на земле.
Светлан не шевельнулась. Амон снова усмехнулся. Приподняв руку, щёлкнул пальцами. В комнате появились два человека. Посмотрев на них, Светлана невольно отвела взгляд в сторону. Ничего живого не было в их глазах. Мертвые и безразличные. Маска равнодушия застыла на лицах молодых людей.
Амон не опуская руки, щёлкнул ещё раз пальцами и указал сначала на девочку, затем себе под ноги.
Девочка дёрнулась было в сторону, но люди Амона мгновенно схватили её и подвели к креслу, где расположился их хозяин. Он ещё раз указав себе под ноги, опустил руку на подлокотник. Его подчиненные, встав по обе стороны от девочки и надавив на плечи, заставили опуститься на колени. Она попыталась, было сопротивляться, но оказалась бессильна против этого «пресса». Ноги подогнулись, и Светлана оказалось у ног Амона. Его люди продолжали удерживать девочку в таком положении.
Амон некоторое время молчал. Молчала и Светлана. В каюте стало тихо. Амон первым нарушил тишину. Не сводя вспыхнувшие жёлтым светом глаза с преклоненной девочки, он мягко, приятно изменившимся голосом, сказал:
— С этого и надо было начинать. Не стоило выводить меня из себя. Девочка моя, видишь, чем это закончилось? Ты здорово рисковала. Я мог тебя убить и потерять навсегда. Ты ушла бы в иной мир, так как за свою жизнь заслужила свет, а не покой. Будь уверен в обратном, убил бы не задумываясь. И тогда, Светлана, ты осталась бы при мне навсегда. И менять твою душу я не желаю, ибо она нужна такая, какая есть. А значит, приходится сдерживать свои порывы, дабы не пришлось потом жалеть. Я поступлю иначе. Я могу сделать так, что ты станешь как они, — Амон взглядом указал на своих подчиненных, — выполнять всё, что я скажу. Выбирай: или как они, или всё-таки будешь подчиняться моему слову и приказам Дорна. Наши распоряжения не скажутся на твоей гордости. Воспринимай проще, скажем, как советы наставников. Итак, я жду. Что решила? Говори сейчас, время на раздумье нет.
Глаза Амона вспыхнули и погасли, на Светлану они опять смотрели бездонной чернотой. Поразмыслив, Светлана пришла к выводу, что логика в словах Амона есть, наверное, действительно нужно прийти к компромиссу. Становиться зомби, как эти парни ей не хотелось. Придётся подчиниться.
— Хорошо. Но задавать вопросы не возбраняется?
— В меру. Теперь одевайся и жди моих указаний.
Амон исчез вместе с подчинёнными. Светлана, наконец, смогла встать на ноги. Походив по комнате, подошла к свёртку лежащему на кровати. Развернув его, обнаружила сандалии сплетенные из чёрных кожаных ремешков. Из необычного материала шорты и кофточку без рукавов. Вся одежда угольно-чёрного цвета, очень удобная, и девочке она даже понравилась.
В шорты был вдет широкий, чёрный, кожаный ремень с золотой пряжкой. Тут же на ремне висели небольшие, изумительной чеканки ножны без ножа. Как украшение смотрелось просто здорово. Повертевшись перед зеркалом (благо оно находилось в соседней комнате). Светлана сочла свой вид приемлемым. Заказав неизвестно кому обед, он тут же появился на столике, Светлана принялась за него.
Амон появился в тот момент, когда девочка закончила, есть с такой точностью, что Светлана задумалась, а не была ли и она всё время под наблюдением.
— Неплохо выглядишь, — заметил Амон прищуриваясь. — Теперь можно показаться перед Дорном. Да, вот ещё. Здесь не хватает этого, — он протянул золотую цепочку с нанизанной монеткой. На ней был выдавлен рисунок, повторяющий татуировку на руке. — Надень.
Подождав, когда она наденет цепочку, Амон махнул рукой, и они оказались на верхней палубе. Светлана удивилась, обнаружив, что корабль на котором встречала рассвет исчез, и она находится на современной, белоснежной яхте огромных размеров.
Амон, прихрамывая двинулся на другой конец судна, знаком приказав следовать за ним.
Кают-компания была прямо таки утоплена в зелени и солнечном свете. Зелёное ковровое покрытие лишь усиливало ощущение лесной лужайки довольно-таки больших размеров. Мягкие кресла и диваны, были расположены по всей каюте, но их не было много, скажем в нужном количестве, достаточном чтобы разместить с удобствами всех пассажиров.
Здесь сидело несколько людей, и если бы Светлана не знала, где она находится, то решила бы, что присутствует на пикнике, где-нибудь в лесу. Впечатление усиливали ярко зелёные кусты, что росли в вазах по периметру каюты.
Присмотревшись, девочка узнала их всех, кроме одного, длинного какого-то нескладного, с жидкими усиками и в разбитых очках, мужчину. Они расположились за столиком в центре каюты и оживлённо беседовали. Чёрный, громадный кот так и влезал в разговор со своими репликами.
 Амон, подойдя, что-то тихо сказал, и они обернулись на стоящую в дверях Светлану. Длинный, оставив столик, направился к ней широко раскинув руки, скороговоркой выпалил слова:
— Прошу, прошу в нашу тесную компанию, зачем в дверях стоять? Ты же не в гостях, а можно сказать у себя дома. — Барон метнул взгляд на левую руку девочки туда, где чернела татуировка. Перехватив его взгляд, Светлана заметила удивление, скользнувшее по лицу. Впрочем, его глаз она не увидела, они были скрыты зеркальными очками, но то, что он смотрел туда, в этом она была уверена. Барон внезапно изменился, уже медленнее и вежливее, взяв девочку под руку, продолжил речь: — Я вижу, ты меня не знаешь. Имею честь представиться — Барон! С остальными, я знаю, знакома: Катерина, Валентин, Юм. Хозяин сейчас занят, но ты ещё с ним увидишься.
Поздоровавшись, Светлана заметила, что Катерина просто великолепна в бежевом платье. Да, и Валентин выглядел более солидно, нежели там, в джунглях, в пятнистой форме, Юм остался таким же чёрным, взъерошенным котом.
Сев в кресло, Светлана вновь перехватила взгляд, брошенный на браслет. На этот раз это был Юм. Посмотрев на татуировку, он многозначительно перемигнулся с Бароном, и тут же полез на колени. Свернулся на них, и казалось, вот-вот замурлычет.
— Светик, что за странная татуировка, — поинтересовался Юм, — оккультными науками интересуетесь?
— Да, да действительно, — поддержал вопрос Юма, Барон, игнорируя предупреждающий взгляд Амона. — Странные вещи совершает современная молодежь.
 «Что им ответить?», — с тоской подумала Светлана: — «Вот уже Катерина заинтересовалось. Не скажу же ей, что это клеймо. Стыдно как-то. А эти двое, что они играются, ведь знают же в чём дело. А может, не знают, может думают, что совпадение, и хотят убедиться клеймо ли это. Амон правильно рассчитал. Придётся, что-то выдумать».
— Татуировка? Я не знала, что она относится к оккультизму. Так просто, увидела рисунок, и он мне понравился. Симпатичный, не правда ли Амон?
— Ничего лучше и быть не может, — усмехнулся Амон.
— Почему не может? Может, — не согласился с ним Юм. — Например, такой рисунок, мне больше по душе.
Неизвестно откуда он достал медальон с выграненным изображением морды хищника, стиснувшего в зубах похоже собаку, будто пуделя. И опять-таки на фоне перевёрнутой пятиконечной звезды. — Смотри, какая красота, не хочешь ли такую татуировку приобрести?
Несмотря на протестующие вопли кота, Амон схватив за шкирку, сняв с колен Светланы, отшвырнул в сторону.
               — Теперь знаю, что меня ждёт, если предложу, как и Юм, другую татуировку, — засмеялся Барон, но лицо его оставалось холодным, и злоба звучала в голосе.
Юм, выбравшись из кустов, пристроился возле Барона.
— И не думай, — позволил себе улыбнуться Амон, но его рука по-прежнему осталась лежать на рукоятке кинжала. А его глаза настороженно следили за каждым движением Юма и Барона.
— Можно подумать, мне только и надо, как делать ещё татуировки. Прямо-таки очередь. А моего мнения нельзя спросить? — возмутилась Светлана. — И вообще этот рисунок можно  свести?
— Нет, — покачал головой Барон. — Нельзя. Если только отрезать руку.
— Шутите? Кто из-за наколки так поступает? — удивилась девочка.
— Смотря из-за какой. Иной раз можно рукой пожертвовать…
— Ну-ну, — остановил Амон разоткровенничавшегося Барона. — Хватит. А ты Света не бери во внимание его слова, ведь есть и ещё одна рука. Значит можно и на ней, того… — он щёлкнул пальцами и посмотрел на Юма и Барона. Те отвернулись, так и не продолжив спор.
— Не понимаю я вас. Почему такой спор из-за рисунка! — воскликнула Катерина в изумлении. — Или он имеет какое-то значение?
— Нет, не имеет, — поспешно ответила Светлана. — Я не знаю, от чего они так взволновались, — посмотрела на Амона. Тот пожал плечами, мол, думай, как хочешь.
Кот кое-как пригладил взъерошенную шерсть, после недавней встряски, отвернувшись от остальных, важно направился к бару. Там он пропустил рюмку, другую, посматривая на остальных поверх стакана с каким-то вызовом. Остальные же, сев за столик разговорились, забыв, или потеряв интерес (к счастью для девочки), к недавнему спору. Светлана не прислушивалась к беседе, она разглядывала Катерину. Такую красивую женщину увидишь не каждый день. И что красавица здесь делает? Амон говорил здесь нет людей, тогда кто же эта женщина? Неожиданно она попросила:
— Катерина, если можно, расскажите как познакомились с этой компанией.
— О! Это целая повесть о несчастной любви. Одним словом, они мне как-то очень помогли. В общем, в корне изменили всю мою жизнь. И я не жалею. Теперь я навсегда рядом со своим любимым Валентином и очень благодарна Дорну. Сир, пригласил нас в плавание и мы будем на Земле, пока Дорн путешествует. О! Там совсем не плохо, спокойно, но это приключение встряхнёт нас. Я прямо-таки в восторге от приглашения! Светлана, я так понимаю, и тебя Дорн пригласил в путешествие?
— Не знаю. С тех пор как я его видела на континенте, мы уже не встречались. Я думаю, Амон действует от его имени. Ведь так, Дорн знает о моём присутствии на корабле?
Светлана с любопытством посмотрела на Амона, ожидая, что он ответит.
— Обязательно. Сир так же настаивает на дальнейшем Вашем пребывании у нас, — сладко улыбнулся Амон, — и после путешествия. Так что, всё это имеет поддержку магистра и его одобрение.
Ответив на вопрос, Амон, встал с кресла и покинув компанию, направился к бару. Присоединился к Юму, который основательно провёл дегустацию напиткам и теперь находился в блаженном состоянии, умиротворённый и счастливый.
Барон наклонился к Светлане:
— Не желаете ли осмотреть яхту? Я с удовольствием послужу Вам гидом.
— Не откажусь. А рулевую рубку мне покажете?
— Всё что угодно! — суетясь возле девочки, Барон провёл до дверей, распахнул их с предупредительной вежливостью.
— Друг мой, а нельзя ли нам присоединиться? Мы ещё не всё судно разглядели, — спросила Катерина.
— Конечно можно! Я признаться решил, что вам с Валентином хочется побыть одним. Дело, знаете ли, молодое.
— Ну, нет. Наедине мы ещё успеем побыть. Подождите и меня с Валентином. — Катерина, обращаясь к другу, заметила: — Вставай, вставай. Надо размяться, а то станешь таким же толстым как Юм.
— По-о-о-звольте, — растягивая слова, возмутился Юм. — Почему это я «толстый», посмотрите, до чего довели бедного кота! — он повернулся боком. — Одни ребра, — с горечью заметил он. — А всё из-за упрёков!
Кот явно преувеличивал. Рёбра были надёжно спрятаны от посторонних глаз.
— Милый Юмчик! Ты такой холёный! Не обижайся, ты очень даже ничего!
С этим словами Катерина с Валентином направились вслед за Бароном, осматривать судно.
— Светлана, а что Вы знаете о судах? — спросил Барон.
— Ничего. В книгах и журналах видела изображения яхт, катеров, но в подробности не вникала. Скажите, судно если получит пробоину, наверное, довольно быстро пойдёт на дно?
— Это зависит от пробоины, — резонно заметил Барон, — а вообще наше судно обладает непотопляемостью. Корпус судна разделён поперечными переборками на отсеки. Это не позволит воде в случае пробоины, заполнить палубные помещения. Я понятно объясняю?
— Вполне. А почему качка почти не ощущается? Я думала, что если находишься в море, то должно здорово качать, как на качелях.
— Это будет в том случае если устойчивость судна в избытке. Если же будет мала, то судно может перевернуться. Тут действует принцип подобный игрушки Ваньки-Встаньки. Наше судно идеально. В нём нет изъянов. Хорошо управляемо и может идти на автопилоте, но в данный момент в ходовой рубке находятся люди Амона, они управляют судном.
Озноб пробежал по телу Светланы при упоминании о подчиненных Амона. Вспомнив, она содрогнулась, никогда ей не забыть их пустые, мёртвые глаза и механические движения. Не хотелось вновь встречаться с ними.
— На какой палубе размещаются жилые помещения? — поинтересовалось девочка, имея в виду свою комнату.
— На нашем судне много палуб. Верхние и средние для жилья. На верхней палубе кают-компания, она занимает много места. Дальше в средней надстройке, личные апартаменты Дорна, а ещё дальше на баке — ходовая рубка. Кстати мы к ней подошли. Если желаете взглянуть, то придётся подняться вверх по лестнице
— О, это интересно! — Катерина, следующая за Светланой, с восторгом приняла предложение Барона, и потянув за собой Валентина, исчезла за дверью.
— А Вы? — повернулся Барон к девочке, — Не хотите ли взглянуть, как управляется судно?
— Да нет, как-то не хочется. Пойду дальше и посмотрю, как нос судна разрезает волну.
— Воля Ваша. Но обрати внимание на эту дверь. Там находится бассейн. При желании можешь поплавать. Конечно, можно и в океане, но не думаю, что солёная вода пойдет тебе на пользу. Она так сушит кожу. А она у тебя такая нежная, жаль будет попортить. — прищурив глаза со сладкой улыбочкой заметила «гид». — Кстати, не удивляйтесь, если обнаружишь, что бассейн занимает больше места, нежели может дать судно. В этом есть свой секрет, тебе не стоит ломать голову над этим. Просто принимай, как есть.
Отвесив поклон, Барон покинул девочку, скрывалась в ходовой рубке.
Светлана поднялась на нос судна, облокотившись о перила, стала смотреть, как играет вода в лучах солнца. Судно нежно разрезало волну, и брызги сверкали и переливались как маленькие бриллианты. Они сыпались и исчезали в синей воде, чтобы снова взметнуться в воздух и заискрить. Девочка залюбовалась блеском капель радужной дымкой окутывавшей нос судна. Свежий ветер приносил прохладу, и совсем не чувствовалась та духота побережья Африки. Светлана заметила какие-то странные блики на поверхности воды. Решив, что это солнечные зайчики, перестала обращать внимание, пока плавник не мелькнул рядом с бортом судна. За первым плавиком появились и остальные. «Вот и акулы, Барон был прав. Тут водятся хищники», — подумала Светлана. И словно, опровергая её мысли, прямо перед носом судна выскочило и очертив дугу, исчезло гибкое тело дельфина.
Они кружились вокруг корабля то, обгоняя его, то плывя рядом, выпрыгивая из воды обдавая борт судна каскадом брызг. Девочка впервые увидевшая живых дельфинов была очарована ими и представлением, которое они давали.
Почувствовав чьё-то присутствие, Светлана обернулась и увидела Амона, стоящего за спиной. Отвернувшись, продолжила рассматривать океан. К удивлению, дельфины куда-то подевались, и лишь один продолжал плыть впереди яхты.
Амон подойдя поближе, облокотился на перила. Некоторое время они молча наблюдали за оставшимся дельфином. Внезапно, Амон сказал, глядя прямо перед собой:
— Сейчас акулы нагрянут, — посмотрев на резвящегося дельфина, заключил: — Кое-кому сейчас будет несладко. Зря он оторвался от своих.
— Акулы могут на него напасть?
— Не «могут», а обязательно нападут. С дельфином-одиночкой они живо расправятся
— Неужели акулы на них всегда нападают?
— Как правило, они даже стараются не встречаться с дельфинами. Когда они вместе, акула не нападёт. Но сейчас силы будут неравны, на помощь остальные не придут.
 — Акулы! — Светлана увидела острые плавники, рассекающие гладь океана. — Ого! Да их не меньше четырех, что сейчас будет!
— Натурально, съедят. Растерзают на кусочки, — с безразличием ответил Амон, но загоревшегося взгляда не отвёл. — Акулы хорошие рыбки, подобно волкам, очищают океаны от больных и слабых.
— Но дельфин не больной!
— Он сделал глупость, и сейчас поплатится. Здесь не прощают ошибок.
 Амон пристально наблюдал за картиной, которая разворачивалась там, в океане. Его глаза мерцали кровожадным блеском, он явно получал удовольствие, разглядывая, как дельфин мечется из стороны в сторону в смыкающемся круге хищников. Кольцо сужалось.
Первая акула сделала пробный рывок в сторону дельфина. Тот увернулся, ещё одна акула атаковала. И опять ему удалось миновать её зубов. Но такая пляска долго продолжаться не могла, возможно дельфин доживал свои последние минуты. Он не сдавался, и вода кипела и пенилась от бьющих хвостов и мелькающих тел. Светлана, волнуясь, прокричала:
— Амон, неужели ничего нельзя сделать? Нужно остановить резню!
— Что предлагаешь?
— У Вас же есть пистолеты. Распугайте их!
— Услуга за услугу. Я их успокою, но ты мне будешь должна. Идет?
         Не сводя напряжённого взгляда с дельфина, Светлана кивнула. Пока дельфин был жив и даже цел.
Акулы резко ушли под воду, видимо, меняя тактику. Светлана повернулась к Амону. Тот доставал пистолет. Не утруждая себя поисками акул, он, не прицеливаясь, три раза выстрелил. Через несколько секунд из-под воды стали проявляться, растекаясь по поверхности океана кровавые пятна. Спасённый дельфин плавал в море крови. Вильнув хвостом, пропал в глубинах вод.
— Где же четвёртая? — удивилась Светлана, проводив взглядом исчезающие за кормой алые волны.
— Поедает останки тех трёх, — ухмыльнулся Амон, — зачем добру пропадать? Смею напомнить, ты мой должник. Когда придёт время оплаты, я скажу.
Светлана кивнула, не отрывая глаз с поверхности океана.
 — Странно, — перевела она взгляд на Амона, — я видела, когда Вы стреляли, то не прицеливались. Да их же и видно не было под водой. Как это получилось, Вы видели их там?
— Я видел, куда надо было попасть, а этого достаточно.
— А куда Вы попали?
— Натурально — в сердце.
— Не может быть!
— Что «не может быть»? — раздался голос Барона. — И почему стреляли? Амон хвалился?
— Нет, не хвалился, он дельфина спасал.
— СПАСАЛ?! — Барон ошарашено уставился на Амона. — Мой друг, ты не заболел? Такую новость,  никак не ожидал услышать, тем более о тебе.
— Это я попросила, — поспешила успокоить Барона Светлана, почему-то чувствуя вину.
— И конечно, не просто так?
Светлана потупила взгляд.
— Нет.
— А я признаться… — Барон облегчённо вздохнул, театрально пожав руку Амону, который явно начал свирепеть, поспешил уточнить: — Надеюсь не в проигрыше?
— О, нет, — Амон внезапно успокоился, цинично осмотрев с головы до ног Светлану, доложил: — Я думаю, буду больше иметь, чем со зрелища, подыхающего дельфина.
— Ну, что ж удачи… Светик, а что ты тут удивлялась? Мне послышались слова «не может быть». Тут, у нас и «не может быть» — невероятно!
— Амон утверждает, что видел куда стрелял, но акулы были под водой.
— Он прав. Он может попасть в любой орган, какой пожелает, в независимости от того видно или невидно. Он ас в своём деле.
— В каком деле?
— В деле убийства, насилия и так далее…
— О! — выдохнула воздух Светлана не в силах что-либо сказать. Теперь-то она поняла, почему Амон всегда вооружён, и как она была близка к тому, чтобы он продемонстрировал своё мастерство на ней. Да, действительно она играла со смертью. Этот дьявол был Дьяволом с большой буквы. — Вы мне дали тему для размышлений.
— Каких? — Барон низко склонился над девочкой, стараясь не пропустить ни одного слова.
— Я думаю, не стоит его злить, особенно если хочется ещё немного пожить.
— Наконец-то, благодаря Барону, Светлана начинает понимать, — проговорил Амон, до этого не принимавший участие в беседе. И приподняв подбородок девочки, заставив  посмотреть в глаза, сказал: — Слушайся меня и тебя никто не обидит, и я буду с тобой ласков, насколько это будет возможно. Но не зли, это плохо скажется на тебе и твоём будущем, в смысле твоей жизни.
 Барон посмотрел на Амона. Злоба снова сверкала в его глазах.
— Амон, почему бы не оставить девочку мне? Я смог бы лучше позаботиться о ней, чем ты!
— Дорн решил иначе, — Амон с ненавистью «буравил» Барона взглядом. Его рука легла на рукоять кинжала. — Или ты оспариваешь его решение?
— Я не участвовал в походе, я был на корабле. Магистр отдал бы её мне. Но ты успел перехватить. Уступи, Амон, а не то…
— ТЫ МНЕ УГРОЖАЕШЬ! — зашипел в ярости Амон. Выхватив кинжал, крадучись, медленно двинулся на Барона. — Уж не думаешь ли ты, что можешь со мной тягаться? Ты — рыцарь? Она моя, попробуй, забери!
— И попробую!
Но тут их остановили. Между ними возник Дорн.
— Прекратить свару! — громыхнул его голос. — Кто первый начал? — спросил он. Спросил почему-то у стоявшей в оцепенении Светланы. Та молчала, находясь под впечатлением разборок. Дорн уже мягче произнёс: — Говори, что произошло. И не пытайся обмануть меня!
Облизнув внезапно пересохшие губы, Светлана, не отрывая взгляда от кинжала, который Амон всё ещё держал в руке, начала рассказывать:
— Барон настаивал, чтобы Амон уступил меня ему. И я так поняла, что он не только настаивал, но и хотел попробовать как-то забрать, — она недоумённо посмотрела на Дорна: — Почему я должна кому-то принадлежать? Неужели я не могу принадлежать самой себе?
Дорн положил руку на плечо, успокаивая. Обратился к Барону:
— Ты видел знак ?
— Да сир.
— Ты знаешь, без моего разрешения он этого не сделает.
— Сир! — попытался что-то сказать или возразить Барон.
— Знаешь? — нахмурил брови Дорн.
— Да! Магистр, но почему ему? Зачем она ему?
— Это пожелание Амона, я одобрил его. Теперь ты должен прекратить распри и уважать его выбор, и того, кого он выбрал. Пожмите руки и идите.
Амон убрав кинжал в ножны. Протянул руку, рука Барона так же двигалась навстречу. Пожав их, Амон и Барон исчезли. На носу судна остались Дорн и Светлана. Он, по-прежнему держа руку на плече, протянул вторую и за плечи повернул девочку лицом к себе. Дорн молча вгляделся в её глаза. Светлана только сейчас заметила, что глаза Дорна совсем чёрные. Но вот глаза засветились, словно в них зажглось маленькое солнышко, и Дорн улыбнувшись, мягко сказал девочке:
— Светик, ты говоришь «принадлежать самой себе». И что ты с этого будешь иметь? Понимаю, ты хочешь сказать, что будешь жить. И всё. Но ты не думала, что жизнь всего лишь миг, дальше, уже получишь то, что заслужила за этот миг. Возможно там, в другом мире, ты всё равно будешь кому-нибудь принадлежать и придётся подчиняться другим законам, иногда, совсем чуждым вашим понятиям. Всё подчиняется закону. Я должен признать, что и для меня есть некоторые преграды. Прежде чем разрешить Амону взять тебя под свою опеку, мне надо было посоветоваться кое с кем. Всё должно быть в мире уравновешенным. Когда я почувствую себя достаточно сильным, то попытаюсь сдвинуть чашу весов, но в будущем. А в настоящем ты находишься в моей свите. Амон взял тебя под свою опеку. Я поддержу его, и поэтому у тебя появится ещё один знак. И не воспринимай слишком болезненно. Так надо. На Земле, в мире где ты жила, всё кто тебя знал, уже забыли и больше никогда не вспомнят. Ты ещё можешь вернуться в свой мир, теоретически. Но от Амона не скроешься. Уж кто-кто, а Амон почти мгновенно отыскивает человека, который ему нужен. Такая уж у него специфика. Но с тобой он постарается быть помягче, я прослежу, чтобы он сдерживал свою вспыльчивость. Но в таких делах даже я могу, что-то упустить. Не раздражай его, будь покладистой. А теперь иди, развлекайся, получай удовольствие от путешествия на нашем судне.
Дорн коснулся руки Светланы. От его прикосновения, вокруг пятиконечной звезды, зажглись загадочные символы, очень похожие на руны. И хотя руны горели, девочка не чувствовала жара. Постепенно свет стал меркнуть, и по окружности татуировки осталась надпись рунными символами, красного, как кровь, цвета. Когда Светлана повернулась чтобы идти в кают-компанию, Дорн за её спиной сказал:
— Теперь, где бы ты ни оказалась, благодаря моей печати, люди почитающие силы тьмы окажут посильную помощь, И поверь мне, таких людей гораздо больше, чем можешь себе представить. Их можно встретить в каждом городе и поселке, в любой точке мира. Ведь где свет, там есть и тень. Иди, дитя, развлекайся.
Светлана обернулась, но Дорн уже исчез.
В кают-компании, она обнаружила, возвратившихся с экскурсии Катерину и Валентина и теперь их развлекал Юм. Девочка присоединилась к компании сев на ближайший к ней диванчик. Юм, стрельнув глазами на Светлану, вдруг замер. Не отрываясь, смотрел на её руку, словно отвечая ему, руны снова засияли кровавым светом. Теперь уже Катерина с Валентином смотрели на неё.
— Что это? — выдохнула Катерина, — Почему символ Тьмы у неё на руке?
 Юм как-то странно присел, будто в поклоне, и прошептал:
— Сам Хозяин наложил печать, скажем, благословил. О, мой сир!
Он подошёл к девочке и приложился усатой мордочкой к рунам, будто поцеловал. Вслед за ним к светящемуся знаку приложились и Валентин с Катериной. Руны, напоследок ярко полыхнув, погасли. И опять вокруг черной пятиконечной звезды, краснели непонятные символы. Впрочем, непонятными они были, видимо, только для  Светланы. Для остальных же, были своего рода святыни или реликвии «того» мира. Только посвящённые знали и чтили эти тайны. Светлана облегчённо вздохнула, когда Юм снова вернулся к своим фокусам, столь пристальное внимание тяготило.
Прошло некоторое время и возле бара, беседуя, появились Барон и Амон, конфликт по-видимому был исчерпан. Налив себе по рюмке, прислонившись к стойке бара, жестикулируя, смеялись, что-то обсуждая. Юм, сунув в руки Валентина верёвку, попросил покрепче связать его, что тот и сделал, относясь к этому делу добросовестно. После такой операции кот стал похож на булку. Через секунду кот был свободен. Верёвки упали на ковер, пройдя сквозь него. Вскочив, Юм окликнул стоящих у бара:
— Амон, расскажи, кого ты сегодня спасал.
И посмотрел на реакцию остальных, Катерина была удивлена, но не так чтобы очень. Валентин тот и вовсе оставался безмятежен. Светлана принялась разглядывать свои пальцы.
— Ну, натурально — дельфина. Да ещё и акулу покормил.
Амон усмехнулся. Борон жеманничая, протянул ему руку в благодарность за спасение рыбы. Амон так же жеманничая, пожал её. Похоже, они были в хорошем расположении духа.
Юм не успокаивался:
— А вы знаете, что в нашем полку прибыло?
— Ещё раньше, чем ты об этом узнал.
— И что Дорн взял под свою опеку?
Последние слова Юма, наконец, вызвали долгожданную реакцию. Допив из рюмок, Барон и Амон направились к сидящим за столиком.
— Каким образом ты узнал? — полюбопытствовал Барон.
— Элементарно. Достаточно взглянуть на твой знак, Амон.
Юм кивнул головой в сторону девочки. Амон посмотрел на её руку, его примеру последовал и Барон. Светлана была готова провалиться сквозь землю, мысленно проклиная болтливого кота. Она попыталась убрать злополучную руку за спину. Юм ловко перехватил её движение. И снова полыхнули огнём руны, когда взгляды Барона и Амона остановились на них.
— Вот это да! — потрясённо вздохнул Барон. Амон молчал, но глаз не отводил. — Такое я видел только однажды. У человека, которого Дорн послал народу. Это был его сын. Ты помнишь, Амон?
— Конечно помню, как бы его не охраняли, слуги создателя нашли его. И убили. Это было на священной земле, а на церковной земле мы были бессильны.
— Может, сир вновь посылает своего человека?
  Амон жёстко улыбнулся.
— Нет, это точно не тот человек, и ты видишь это.
— Да, но…
— И, потом, на его посланнике обязательно должен быть знак. А я абсолютно уверен, у неё его нет. Думаю, таким образом, сир позаботился и выказал свое расположение к ней. О мой сир!
Амон и Барон приложились к знакам как делали до них Юм, Катерина и Валентин. Вспыхнув, руны погасли.
Столик, на котором были напитки, странным образом увеличился в размерах и покрылся всевозможными яствами. Одобрительно загудев, все устремились к нему, усаживаясь на низенький диван. Бурю непонятного ей восторга, вызвала Светлана, отказавшись от спиртного.
Один из людей Амона возник возле стола, когда застолье подходило к концу. Наклонившись, что-то прошептав хозяину, он испарился. Барон, уловив посланный ему кивок Амона, поднялся из-за стола, окинув присутствующих взглядом, произнес:
— На горизонте появилась земля. А так как мы держим курс на острова Зелёного Мыса, вскоре прибудем в порт Прая. Друзья, мы приплыли к цивилизации!
По столу пробежало оживление. Пассажиры вышли из кают-компании в стремлении увидеть обещанную сушу.
Она предстала их взору по левую сторону судна.
Не меняя скорости, корабль двигался, держа направление на вставшие из воды горы. Стали попадаться рыболовные катера, и чем ближе подходили к порту, тем больше судов встречалось им на пути. Юм, достав откуда-то потрепанный флаг, пришпилил его на длинную антенну.
— Так нельзя, без государственного флага. Они должны видеть, из какого государства началось наше путешествие.
— И какому государству мы обязаны столь солнечному флагу?
— Киргизии конечно! — воскликнула Юм. — С этого государства мы держим путь. Почему же мы будем изменять что-то?
Катерина рассмеялась:
— Но Киргизия — страна без морей. Откуда может появиться судно с её флагом?
— Но ведь взялось же! — возразил Юм.
— Не буду спорить. Пусть будет так.
— Мы стараемся быть честными, — возмутился Юм.
— Убедил, — смеясь, воскликнула Катерина поднимая руки вверх, сдаваясь.
— Наконец-то, — с удовлетворением произнёс Юм.
Судно быстро приближалось к пристани, по пути, чудом не зацепившись бортом за огромный танкер. Немного лавируя, корабль мягко притерся к пристани. Люди Амона бросив швартовы, крепко приковали судно к берегу. Представители местной власти уже были на полпути к ним, собиралась провести таможенный досмотр. Он прошел без проволочек. Барон, что-то затараторив на португальском языке, вытащил кучу документов, и, таможенники остались довольными. Их настроение претерпело изменения (в лучшую сторону) когда Барон преподнёс презент: несколько бутылок отличного вина. Пожелав хорошего времяпровождения, представители покинули корабль.
Дорн появился у спущенного трапа, когда уже все пассажиры собрались там. Почтительно расступившись, они ждали, что он скажет.
— Пройдемся. Юм, останешься за старшего. Осмотрим местные достопримечательности.
 Дорн первым ступил на трап. Когда его нога коснулась земли, раздался звук похожий на взрыв и земля качнулась. Крупная рябь пробежала по лагуне, качая суда. Жители города выглянули из окон, кто-то выбежал на улицу. Они кричали, указывая на запад и одно название звучало чаще всего:  фогу, фогу, фогу… Снова качнулась земля, и волна ударив по судам и разбилась о пристань. Громыхнуло второй раз, и больше с запада не доносилось ни звука. Гости столицы вошли в город, напоминающий встревоженный муравейник.
— Что это было? — спросила Светлана  Барона. — И что жители кричали  «фогу»? Фогу с перевода…
— Португальского, местные жители пользуются португальским языком. Фогу — название вулкана. Он недалеко отсюда. Вулкан отреагировал на присутствие нашего хозяина. Прозвучал салют в его честь! Кстати, — обратился Барон ко всем остальным, — примите местную валюту, может, чего-нибудь захочется приобрести.
 В его руках зашелестели бумажки. Светлана  тоже получила деньги, не разглядывая, положила в карман.
Рассекая людской поток, компания направилась в центр.
Пройдя несколько кварталов, группа разделилась. Катерина и Валентин стремились посмотреть на яркие безделушки. Барон крутился тут же. Он то и дело затевал  полемику с продавцами или же просто торговался, на что Валентин только посмеивался. Дорн шёл молча, внимательно вглядываясь в лица людей и прислушиваясь к их разговору. Амон не отставал от него ни на шаг. Светлана не знавшая местного наречия, и не понимавшая продавцов протягивающих руки с товарами и что-то тараторивших, старалась не отставать от Дорна.
Город был не большой. Численность, наверное, не превышала и ста тысяч. В порту жизнь так и кипела. Прибывали, отбывали, суда. Сгружали рыбу. Загружали, отправляя на экспорт кофе и бананы. Заправляли суда горючим на дальние рейсы.
Группа во главе с Бароном осталась где-то позади, возможно, ему попался не сговорчивый продавец.
Дорн шагавший впереди остановился возле массивного здания. Его двери были открыты настежь и туда входили люди. Что-то уж слишком подозрительно они смотрели на остановившихся возле дверей туристов. Дорн отвечал им презрительным взглядом, над чем-то усмехаясь. Амон стоявший рядом, так же пренебрежительно провожал взглядом людей. Светлана не понимавшая что тут могло привлечь их внимание, недоумённо оглядывалась вокруг. И что это было за здание? Амон по-видимому догадавшись о её мыслях пояснил:
— Это местная достопримечательность – церковь. Католическая. Молятся они там помаленьку. И даже не знают доходят ли их молитвы до НЕГО.
— Интересно посмотреть её внутри, — заинтересовалась Светлана, — я видела церкви только православные. Католические, какие они?
— Войди и посмотри. — предложил Дорн, жестом останавливая Амона который пытался возразить. — Мы подождём здесь.
— Вы, разве не зайдёте? — Светлане было как-то не по себе входить одной в это угрюмое здание.
— О нет, — развеселился Дорн. — Такого ещё в истории не было и не будет никогда. Я не переступлю порога церкви. Там священная земля и принадлежит она не мне.
— Значит, если я туда войду и останусь там, Вы ничего сделать не сможете?
— Мы запасёмся терпением, и поверь мне, оно будет не долгим, — усмехнулся Амон, но его глаза оставались холодными. — Иди проверь, может, я ошибаюсь.
 Пожав плечами, Светлана направилась к дверям здания. Зайдя внутрь, осмотрелась. Цветные витражи создавали небольшой полумрак. Впереди было что-то похожее на кафедру, там стоял человек одетый во все чёрное, лишь на воротнике белел квадрат. Он держал в руках книгу, и что-то из неё зачитывал. Всё помещение занимали длинные скамьи, по центру зала оставляя  проход. На скамьях сидели люди и Светлана не сказала бы, что их было мало. Одни читали молитвенники, другие, закрыв глаза, были погружены в оцепенение, возможно, молились. Вдоль внутренней стены располагались помещения, занавешенные чёрной материей. «Исповедальни» решила Светлана. Девочка подошла к скамьям, что были ближе к выходу и села послушать священника. Одета она была, конечно, не для посещения церкви и некоторые, сидящие рядом, недовольно косились на неё. Но вскоре они погрузились в молитвы и оставили девочку в покое. Служба продолжалась, мягкий, бархатный голос священника действовал успокаивающе на прихожан, Светлану же, не понимавшую ни слова он прямо-таки усыплял.
Тихонько подходили ещё люди и рассаживались на свободные места. Тут девочка сбросила оцепенение. Человек, пришедший следом, всё это время не сводил с неё глаз, и было что-то неприятное в этом пристальном изучении. Девочка тоже стала разглядывать с такой же бесцеремонностью, отметив про себя, что человек одет как-то странно. В его облике было что-то монашеское. Ряса подпоясанная простой скрученной верёвкой, массивный крест на груди.
Когда он заметил, что тоже стал объектом пристального изучения, то сделал попытку с ней заговорить. Угрожающе звучал его голос. Схватился за крест, что висел у него на груди, другой рукой принялся чертить в воздухе символы, периодически осеняя крестом. Выглядел он одержимым. Испуг светился в его глазах. И ещё, он смотрел на татуировку, о которой девочка уже забыла.
Видя, что его пассы и слова никакой реакции не произвели, испугался ещё больше. Вскочив со скамьи не отнимая рук от креста, он стал кричать, привлекая внимание прихожан.
Светлана тоже вскочила, не понимая, что тут происходит и что монаху от неё надо. По мере того как всё больше глаз устремлялось к татуировке, и ужас зажигался в них, Светлана догадалась, в чём дело. Потихоньку стала продвигаться к выходу, медленно пятясь, боясь повернуться спиной к толпе. Прихожане молчали, похоже, страх вызвал оцепенение. Бойкий монах не переставал тараторить, размахивать руками, возможно, он убеждал или призывал к чему-то. Судя по угрожающим лицам людей его слова, возымели действие.
Светлана отбрасывала мысль, боясь представить, что толпа набросится на неё в слепом страхе. Выскочив за дверь, направилась к Дорну и Амону.
За спиной дверь распахнулась, и прихожане молча заполнили лестничную площадку. Никто не двигался дальше. Они просто стояли и смотрели на стоявшую внизу троицу, и ужас отражался в их глазах. Позади толпы, в дверях, возникло движение, это монах пробирался через неё, что-то выкрикивая. В его руках был большой деревянный крест, возможно он взял его с алтаря. Выставив крест, он медленно двинулся вперёд, делая паузу в каждом шаге. Толпа за спиной монаха пришла в движение, но ближе двух шагов приблизиться никто не решился.
Дорн стоял, не шевелясь, и искры вспыхивали в его глазах, Амон положив руку на кинжал, другой удерживал Светлану порывающуюся броситься наутёк.
Дорн низким голосом, заставившим толпу замереть, произнёс, обращаясь, по-видимому, к своим спутникам:
— Посмотрите на этих несчастных. И как они верят в силу креста! Но моё время ещё не пришло. Этот наглец на священной земле, но ещё пять шагов… И крест станет бесполезен. Ну, подходи же ближе. — Дорн расхохотался. От смеха зазвенели стёкла в домах. Где-то завыла собака.
Толпа замерла, осеняя себя крестами. Кто-то уже тащил икону, держа её высоко над головой. Священник в дверях, в молитве, воздевал руки к небесам, но… они были глухи к его мольбам.
Монах ещё сделал шаг к Дорну. В мёртвой тишине Дорн поднял руку с раскрытой ладонью. В его глазах сиял дьявольский огонь, они прямо таки горели на тёмном лице, как будто выжженном вечным загаром. Дорн, что-то сказал на местном наречии. Монах вздрогнул. Через несколько секунд с видимым усилием попытался приблизиться. И эта попытка стоила ему жизни. В раскрытой ладони Дорна разгорелось пламя. Он метнул огонь в монаха. Коснувшись человека, пламя разрослось, охватив гудящим коконом, жарким костром. Дикие крики раздались у церкви, проносясь над домами, уносясь вдаль.
 Толпа в ужасе отшатнулась к дверям, стараясь укрыться в церкви. К крикам, полных страдания, присоединился смех Дорна, его звук стелился по земле и было невыносимо слушать это.
Побледневшая Светлана сделала новую попытку бежать, но Амон был начеку, он крепко держал за плечо, но глаз от потрясённой толпы не отводил, ожидая нового вызова могуществу хозяина.
         Стоны стихли, и нечто бесформенное в огне рухнуло на землю. Загремел по камням упавший крест. Ещё несколько минут, и пламя утихло, оставляя за собой запах горелого мяса и кучку пепла. Смутно поблёскивал серебряный крест, припорошенный пеплом, ему монах придавал слишком большое значение, при жизни.
— Ещё один несчастный отправился к своему создателю. И как же он в него верил, — усмехнулся Дорн. — Пойдём, они не посмеют бросить мне вызов. —  обращаясь к Светлане, добавил: — Теперь слух разнесётся по всему миру. Будь осторожной. Эти знаки желательно укрывать от глаз людей, особенно верующих. Известие дойдёт и до людей преклоняющихся мне, у тебя будут защитники, но научись видеть истину. Далеко не каждый желает тебе добра, под маской радушия иногда будет скрываться холодная расчётливость.
Дорн повернулся к церкви спиной, и не торопясь, двинулся по дороге дальше. Путешественники прошли довольно большое расстояние, когда ветер донес крики, стоны и причитания. Оцепенение наконец-то спало, и вся реальность случившегося рухнула на людей пришедших в церковь спокойно помолиться своему богу.
Никто их не преследовал, возможно, кто-то был даже рад, что легко отделался от этой встречи. Но слух пролетел по всему миру. Люцифер снова посылает антихриста, бойтесь люди его гнева. Близится апокалипсис. Так шептали люди, и толпы верующих наполняли церкви. Новый всплеск молитв поднялся в небо. Но были другие люди, что прятались по подвалам и тайным помещениям. Они приносили кровавые жертвы, и часто жертвой оказывался простой человек не подозревающий о готовящемся ритуале. Жрецы взывали к духам, спрашивая: где тот, кто поведёт на последнюю борьбу? Где же антихрист, которого они так ждали? И посылали они своих людей в разные точки мира, чтобы они нашли и помогли сыну Люцифера.
Вновь вспыхнул терроризм, сотни жертв пополнили списки чёрных жрецов.
Девочка и не подозревала, что её знак послужил искрой, которая зажгла вечную непримиримость добра и зла.
Идя по улице, потрясённая Светлана, с дрожью спросила:
— Амон, а если бы толпа накинулась на нас, всех бы спалили?
— Нет. Зачем так усердствовать? Мы бы просто исчезли. Раз, и нет нас, а люди позабыли бы о случившемся.
— Почему сразу не исчезли? Тот несчастный монах...
— Посмел бросить вызов хозяину, — перебил Амон, поведя рукой, заключил: — Надо было его проучить. А какой факел из него получился! Просто шик!
— Почему отпустили меня туда? Вы знали, чем это кончится?
— Было несколько вариантов, — пожал плечами Амон. — Первый — никто не обратит внимания. Второй — тебя обнаружит человек почитающий хозяина, такие люди часто посещают святые места, но не из религиозного рвения. Я думаю, если бы это случилось, ты приобрела бы какой-то опыт, общаясь с этими людьми. Возможно, он стал бы предлагать помощь секты, к которой принадлежит. Ну, а третий, ты его уже видела, и, по-моему, повторить не хочешь?
— Нет, нет, это было ужасно. Почему мне не сказали, что знак может так испугать людей?
— Тебе нужны знания, а их лучше приобретать практикой. Когда будешь среди людей, прими мой совет, скрывай метку. А может тебе вообще не стоит появляться, оставайся на судне и всё будет отлично.
— Я буду прятать знак. Мне хочется видеть новые места, а не получать информацию с борта судна. Хочу увидеть всё, что может предложить путешествие.
Разговор прервал выбежавший из тёмного переулка человек. Окинув взглядом Светлану и Амона, он бросился под ноги Дорна, и распластался по асфальту в знак полной покорности, не поднимая головы, заговорил, обращаясь к Дорну. Амон тихо переводил девочке с португальского:
— Он выражает радость, что хозяин тьмы посетил этот остров. Надеется на его великодушие и милость, просит снизойти и посетить секту, к которой он принадлежит. Дорн согласился, с условием, что тот принесёт себя в жертву тёмным силам. Иначе: совершит самоубийство. И тогда хозяин наделит его единомышленников возможностями, которые им и не снились. Хотя, с нашей точки зрения это ничтожно мало, — с усмешкой заметил Амон. — Хозяин больше приобретет с жертвоприношения, чем подарит своим поклонникам.
— Неужели он согласится и убьёт себя? Чем?
— Разумеется, кинжалом. Но прежде пройдет сложный ритуал.
— Ритуал? — недоумевая, повторила девочка. — В чём он заключается?
— Долго рассказывать. Например, по его телу сделают надписи.
— И чём сложность?
— Сложность в инструменте написания, — ухмыльнулся Амон, — Острый скальпель заменит перо.
— Ужасно! Но почему он не откажется?
— Как он откажется? Сам хозяин предложил ему сделку. Но нам пора в порт. Дорн сам разберется с ними. Нам тут делать нечего. Я думаю, ты не захочешь увидеть, как несчастный распорет себя кинжалом, и как жрецы вынут его сердце и возложат на алтарь. А его кровь...
— Хватит, хватит. Не продолжайте, — взмолилась девочка. — Всё как кошмарный сон. Я хочу покинуть этот город.
Девочка с Амоном направилась в сторону порта, оставив Дорна с его жертвой. А этот несчастный, не скрывая восторга, повел Сатану за собой, через тёмные переулки, к убежищу секты. Там его ждала смерть.
Вечером, когда солнце село за горы, его изувеченные останки были брошены собакам, а кровь плескалась в чаше на алтаре. И члены культа по очереди пили её. При свете факелов Дорн восседал в кресле, внимательно наблюдая за ритуалом.
После захода солнца всё было кончено. Секта стала более могущественной, чем была до встречи с Сатаной.
В Прая пришла ночь.
 
Светлана, нахмурившись, шла вслед за Амоном, пиная попадающие под ноги камешки. Она вспоминала заживо сожженного монаха. Счастливые, преданные глаза обречённого. Он, наверное, так и не понял, что его верой в Хозяина просто воспользовались. Нужна была жертва, и он с радостью предложил себя. Светлана вздохнула. Происшедшее тяжёлым грузом легло на душу. Мысленно Светлана стала прикидывать шансы, как исчезнуть с судна и от этой компании. Шедший впереди Амон, уловил её настроение, а может и мысли. Он остановился, дождавшись когда она приблизится, предложил:
— Я вижу, сегодня было много впечатлений, возможно слишком сильных для тебя. Наверное, не каждый сможет остаться равнодушным. Я сниму тяжесть воспоминаний. Ты всё забудешь, но слова останутся в твоей памяти. Но впредь повторять, уже я не буду. Привыкай раз находишься с нами, и получай удовольствие от осознания, что сам Хозяин покровительствует тебе.
 Амон отвернулся и пошёл дальше по улице. И удивительное дело, девочка позабыла всё, что видела у церкви. Она огляделась, не понимая, как тут очутилась, так и не сообразив, ускорила шаг, догоняя порядком ушедшего вперёд Амона. Смутные опасения бродили в её душе. Внезапно испугавшись остаться одной в незнакомом городе, она неожиданно изменила своё решение уйти с судна. Словно подчиняясь чей-то воле, догнав Амона, пристроилась позади него. Похоже, он был в хорошем настроении, по пути на пристань он купил приглянувшуюся девочке раковину, украшенную многочисленными шипами. Она долго разглядывала её на прилавке. Амон, протянув раковину девочке он сказал:
— Знаменитый моллюск — Мурекс брандарис, из его тела изготовляли драгоценный пурпур. Обычно им окрашивали одежды, всякие там церковные ткани. Или вышивали нитками, окрашенными пурпуром. Особенно кардиналы ценили его. Это были очень дорогие ткани.
— Она красивая. Вы не шутили когда сказали, что из неё добывают краску? Крошат что ли?
— Нет, — усмехнулся Амон, — в раковине есть моллюск, вот из его тела и добывали пурпур. Не знаю, что они нашли в этом цвете. По мне лучше чёрного и быть не может.
Светлана перевернула раковину, потрясла её. Попыталась заглянуть внутрь. Ничего не увидев, с удивлением посмотрела на Амона.
— Разумеется, их продают уже очищенными, — весело улыбнулся Амон блеснув клыками.
Шедшие навстречу люди отшатнулись, и ещё долго оглядывались на туристов. Хромой, рыжий со страшными клыками и чёрными глазами, рядом девочка с распущенными, светлыми волосами, искрящимися на солнце. На её руке был золотой браслет и чёрная татуировка. Эти двое надолго запечатлелись в памяти людей.
Дойдя до яхты, обнаружили, что остальные уже на месте. Катерина, тормоша надутого и обиженного кота, хвалилась перед ним покупками. Валентин с Бароном закуривали приобретённые сигары. Юм, всё норовил присоединиться к ним, но Катерина не отпускала его от себя, вытряхивая на палубу всё новые и новые покупки.
Поднявшись на судно, они вызвали весёлый переполох. Амон присоединился к курящим. Катерина с восторгом рассмотрела раковину, угостила бананами Светлану, и с удвоенной энергией принялась раскладывать покупки, теперь уже перед Светланой. Воспользовавшись паузой, Юм тихонько улизнул к мужской компании, и сразу же громко потребовал внимание к своей персоне и сигару. Дорна, всё ещё не было. Он появился уже ночью когда, звезды высыпали на тёмном небе.
Уставшие от впечатлений, и разобрав покупки, Светлана и Катерина сидели в кают-компании. Они спокойно восприняли появление Дорна в забрызганных красным одеждах, и с такими же красными руками. Светлана продолжала пить сок и слушать о чём говорит Катерина.
— Вот этот кулон, мы попросту стащили, — весело рассмеялась Катерина. — Продавец никак не хотел сделать скидку, а мы тоже не уступали. Зато, как ловко мы его стащили, продавец ничего не заметил. Но он мне не нужен. Кому же его подарить. Светлана тебе не надо?
— У меня есть медальон. Подари девочке. Пусть ей будет немного лет, но я думаю, она оценит твой подарок, тем более он золотой.
— Я согласна, пусть первая девочка, которая встретится мне на пристани, получит этот кулон.
Они покинули кают-компанию, и подошли к трапу. Несмотря на поздний час, в порту было много людей. Через несколько минут, счастливая девочка лет девяти, зажав в руке золотой кулон, летела домой, чтобы похвалиться перед родными и подругами. Проводив её взглядом. Светлана повернулась к Катерине.
— Здесь есть бассейн. Может, поплаваем? Остальные куда-то затерялись и мы можем спокойно, без купальников искупаться. Сегодня было довольно жарко.
— Конечно, моя дорогая, — обняла Светлану за талию Катерина. — Я с удовольствием поплаваю. Правда, твоё желание укрыться и поплавать обнажёнными мне кажется смешным. Я не раз, была без одежды перед ними, и поверь мне, стыда не испытывала. Но никто не помешает, ты же принадлежишь Дорну.
Прежде чем открыть дверь в бассейн, Светлана, уводя глаза в сторону, сказала Катерине:
— Прежде всего, я принадлежу Амону. У него была даже ссора с Бароном. Так что Амон, как это не прискорбно признать, мой, надеюсь временный, опекун.
Светлана вошла в помещение. Катерина последовала за ней.
— Так вот откуда у тебя татуировка! И, что ты будешь делать?
Светлана растерянно пожала плечами.
— Пока ничего. Если не стану поступать, как он велит, то стану как его помощники.  Катерина ты видела его помощников?
— Да, видела. Но Светлана, не всё так плохо. Быть под покровительством Амона большая привилегия. И если Дорн так же благосклонен к тебе, то можно сказать, что ты у Христа за пазухой. Точнее у Сатаны. Только не раздражай их, и всё будет отлично. А пока забудь обо всём, выбрось из головы проблемы и неприятности. Пойдём купаться. Ты только посмотри, какой изумительный бассейн!
Огромный зал был полностью занят бассейном. Его глубину на первый взгляд определить было трудно, но с одной стороны бассейна стояла трёхметровая вышка, и уже, судя по ней можно было прийти к выводу, что бассейн гораздо глубже, чем казался. С двух сторон к воде вели металлические лесенки с поручнями, а сзади были разбросаны надувные кресла диваны, даже небольшая лодка качалась на воде. Да, что там лодка, когда со дна бассейна поднимались пузырьки воздуха, создавая впечатление кипятка. Вода кипела, образуя подобие мини шторма. Светлана с изумлением воззрилась на это чудо цивилизации! В зале было светло, но источник света шёл не с потолка, а со дна бассейна. Сияние волнующейся воды так и манило к себе. Быстро раздевшись, они с разбегу прыгнули в воду. Вынырнув, с удивлением посмотрели друг на друга, словно спрашивали друг друга: не почудилось им это. Вода не чувствовалась, так идеально была отрегулирована температура. Казалось, воды нет, и они парят в светящимся тумане. Они с восторгом приняли это развлечение, которое позволило представлять, что они не плывут, а летят по воздуху.
Поплавав наперегонки и погонявшись за мячом, уставшие они, наконец, выбрались из воды. Обернувшись полотенцами, расположились на диване.
— Интересно, который сейчас час? — сладко зевнув, сказала Светлана.
— Не знаю, наверное, уже далеко за полночь.
— Завтра мы снова пойдём в город?
— Нет, что там делать? Судно заправлено, об этом позаботился Юм. Вероятно, с восходом солнца, мы покинем порт.
— А куда дальше поплывем?
— Кто его знает. Наверно Дорн утром скажет.
— Катерина, — внезапно вспомнила Светлана, — почему у Дорна руки были красные? Он испачкался в краске? И одежда была забрызгана чем-то.
Катерина как-то странно посмотрела на девочку.
— Почему меня об этом спрашиваешь? Разве не с ними ты гуляла по городу?
— С ними. Но потом Дорн куда-то исчез, и на пристань я пришла с Амоном.
              Катерина внимательно посмотрела на Светлану, так пристально, что та занервничала. Потом, растягивая слова словно разговаривая, сама с собой, произнесла:
— Должно быть, там случилось нечто ужасное. А ты присутствовала при этом. И слишком сильно было впечатление, если Амон стёр твою память. Света, у Дорна руки были не в краске, а в крови. Кого-то приносили в жертву, и он присутствовал там. И то что он дал, сделает их гораздо сильнее, позволит им стать более опасными.
Одевшись, они пошли к выходу. Открыв дверь, столкнулись с Валентином.
— Вот вы где. Я думал уж не по ночному ли городу решили погулять. А здесь что?
— Отличный бассейн, — Катерина ласково взъерошила ему волосы, — можешь проверить.
— В другой раз. Ты не думаешь идти спать?
— Как раз думала. — Катерина повернулась к Светлане и поцеловала в щёчку. — Спокойной ночи дорогая.
Оставив девочку, они ушли в свою каюту.
Глубоко вздохнув, Светлана направилась в кают-компанию. Вся свита Дорна во главе с ним, находилась там. Не подходя к столу, за которым они расположились, направилась к стойке бара. Там, налив себе сок, села на высокий табурет и обратила взгляд за окно, туда, где темнел океан. Из размышлений вывел прозвучавший поблизости голос.
— Позвольте присоединится?
Светлана перевела взгляд на стоявшего рядом с рюмкой в руке Амона.
Не дожидаясь ответа сел на стоящий рядом табурет. Не спеша допил из рюмки, стукнув ею о стол, предложил:
— Уже поздно, отправить тебя в каюту?
— Не знаю, — равнодушно пожала плечами девочка.
— Я думаю тебе пора… Уже час ночи, а детям нельзя так долго бодрствовать.
Растерянно посмотрев на Амона, со слабой улыбкой Светлана спросила:
 — По-вашему, я ещё дитя?
— Да, младенец. И тебе пора, отдыхать — твёрдо, даже несколько резковато ответил Амон и добавил: — Слишком много впечатлений, они вымотали тебя, и ты даже не подозреваешь как. Иди, выспись. Завтра, точнее сегодня будет новый день, и встретить его нужно как надо.
Амон прикоснулся к девочке и вот она уже сидит не на табурете, а на кровати. Раздевшись, нырнула под шкуру пантеры и тут же погрузилась в глубокий сон. Сновидения в эту ночь её не посещали. Она проспала до восхода солнца, и даже потом, когда оно взошло, девочка не скоро вышла из каюты. Лишь, когда время приблизилось к полудню, решила посмотреть, по-прежнему ли корабль в порту. Или если уже в пути, то куда направляется. Она позвала Амона, и тот появился спустя несколько секунд. Он был в хорошем настроении, и в его голосе слышалась добродушная насмешка:
— Девочка, наконец-то ты соизволила появиться на палубе. Уже довольно поздний час для завтрака и всё же я тебе его предлагаю.
               Девочка молча кивнула, выражая свое согласие. На маленьком столике, что стоял в каюте, появились блюда, которые Светлана вскоре оценила, по достоинству. Амон расположившись в кресле напротив, посвящал в события происшедшие на яхте.
— Как только взошло солнце, Хозяин дал распоряжение отчаливать. Сейчас, мы идём на малой скорости, но Прая уже скрылся за горизонтом. Когда появишься наверху, уже смотреть будет не на что, только вода и небо.
 — Куда теперь направляется судно?
— Хозяин желает зайти в Средиземное море. Побываешь в Риме. Это единственный город, который мне нравится. Когда ты его увидишь, думаю, не останешься равнодушной к его чарам. Ну, как, пойдёшь наверх или останешься здесь?
Девочка  откинувшись на спинку кресла, наблюдала, как исчезают со стола столовые приборы. Она медлила с ответом, и Амон на удивление, терпеливо ждал, что она скажет.
              — Амон, плавание закончится, Вы отпустите меня? — спросила Светлана. — Ну, зачем я Вам. Других развлечений мало что ли?
 Амон прищурил глаза, нехотя, с лёгким раздражением всё-таки ответил:
— После путешествия ты расстанешься с Катериной и её другом, но не со мной, — с полуулыбкой, но холодными глазами добавил: — Я покажу тебе истину мироздания, «иронию» жизни. И как я сказал: «ты вечно будешь с нами». Так оно и будет.
Амон хлопнул ладонью по столу, словно заканчивая на этом разговор. Светлана не унималась:
— Но я-то вечно жить не буду.
— Кто тебе сказал? — усмехнулся он. — Ты даже не состаришься
— Как это?
— Конечно, вырастешь, ещё лет скажем на пять, а потом раз, — он щёлкнул пальцами, — и останешься в этом возрасте навсегда. Но не умственно, физически. Всё, хватит вопросов, не испытывай моё терпение. Я разозлюсь, а от этого ничего хорошего не будет. Итак, идёшь наверх или остаёшься здесь?
— А как там погода?
— Лёгкие облака и ветер. В общем, ничего, нормально.
— Пойдёмте. И не сердитесь, то, что предельно ясно Вам, мне довольно трудно принять.
Амон довольно ухмыльнулся. Но Светлана добавила слова, которые стерли довольную ухмылку.
— И всё же, я не оставлю мысли, как-нибудь сбежать от Вас.
— Воля Ваша, — процедил сквозь зубы Амон, — со временем, ты поумнеешь. Или убедишься, что скрыться от нас невозможно.
— А монастыри — это священная земля? Вы избегаете такие места?
— Конечно, кое-какие способности на святой земле мы потеряем. Но не забывай, у любого можно одолжить тело. Впрочем, это необязательно. Я могу сам войти в монастырь, правда, при этом буду по возможностям равняться обыкновенному смертному. Но я не завидую тому, кто встанет на моём пути. Тебя Катерина заждалась.
И вправду, как только Светлана переступила порог кают-компании в сопровождении Амона, раздался вскрик восторга. Это Катерина подобно ребёнку, так явно и громко выражала свои эмоции. Юм неизвестно почему зааплодировал. Валентин укоризненно покачал головой.
— Дорогая, наконец-то ты пришла. Я заждалась. Посмотри, как тебе мой наряд?
Катерина покрутилась перед Светланой. Розовое платье, со спины открыто до пояса, без рукавов с глубоким декольте впереди. Девочка не могла не признать, что лучшего для фигуры Катерины и не придумать. С иронией Светлана посоветовала Валентину не отпускать подругу далеко от себя, когда будут на берегу.
— Уведут. — сказала она.
— Буду внимателен, а лучше прикую её к себе, — засмеялся Валентин.
              Юм достал наручники. Не успели Валентин и Катерина опомниться, как оказались намертво прикованными друг к другу. От души, хохоча, друзья попытались их освободить, но наручники были с секретом. Пришлось идти с поклоном к коту. Тот покривлялся. Заважничал. Завёл долгие споры. Наконец, Амон схватил его за загривок и хорошенько встряхнув, отпустил, пообещав снять с него шкуру. Его слова подействовали убедительно, и поколдовав над наручниками, Юм освободил скованных. Отпирая замок, он не переставая причитал:
— Ох, уведут нашу красавицу итальянцы. Они такие. Только увидят и сразу уведут. Катерина, неужели тебе нас не жалко? Может, в следующую остановку останешься на корабле? Италия — сплошная мафия! Тебе не страшно? Разборки, выстрелы и смерть, смерть везде. Убедил?
— Нет, милый Юмчик, не убедил. Смерти я не боюсь, более того, смотрела ей в глаза, иначе, как бы я тут оказалась. А итальянцы довольно горячие люди интересно будет с ними познакомиться.
Катерина ласково потрепала Юма, на что он оскорблённый и взъерошенный, с достоинством попросил его не трогать. Расхохотавшись, Катерина крепко обняла отбивающегося кота. После чего, он ещё больше потрепанный удалился из кают-компании задрав хвост, сообщив при этом, что пошел приводить себя в порядок после этой ненормальной. От души, посмеявшись, Светлана спросила у Катерины:
— Значит, мы направляемся в Италию?
— Мы уже на пути к ней, около четырех часов. Но ещё плыть и плыть. Может, нам устроить рыбную ловлю? Как вы на это смотрите?
Барон и Амон одобрительно кивнули.
— Здесь проходит порядочно рыболовных судов. Захватим его, и будет полно рыбы, — предложил Барон. — Правда, свидетелей придется того, — он провел ребром ладони по шее, — и за борт.
— Вы шутите, — удивился Валентин, — Я думал, будет рыбная ловля с удочками, а не пиратское нападение на промысловое судно.
— Почему бы и нет? — поддержал Барона, Амон. — Захват, это гораздо интереснее, чем сидеть с удочками, да и рыбы будет завались. А что, можно будет сделать с пленными…
— Что? — заинтересовалась Катерина.
— Можно спустить кишки как наживку для акул. А ещё можно...
— Хватит, Амон, мне мысль ясна. И потом, тут ребенок, а ты такое предлагаешь.
Валентин умоляюще посмотрел на Амона, тот скосил глаза на девочку, с ужасом смотрящую на них, согласившись, замолчал, только слегка пожал плечами.
Барон хлопнул в ладони, потер их друг о дружку.
— Хорошо, будем по старинке удочками ловить. Желающих прошу на палубу.
Его поддержали все. Конечно, далеко не всем нужна была рыбалка. Но кому интересно было ловить, а кому просто смотреть. Тем более на свежем воздухе было так хорошо! Жаркое солнце пряталось за облаками, ветер гулял по поверхности океана, поднимая волну.
На юте судна они занялись, кто, чем хотел. Катерина решила позагорать. Юм прилизанный и чем-то намазанный уселся на перила и стал советовать Валентину, как закидывать удочку, творя помаленьку наживку для крючка. Барон предложил Амону сыграть партию в шахматы. Девочка пристроилась недалеко от Валентина. Но смотрела она не на рыбную ловлю, а как разглаживаются по поверхности океана волны пропаханные судном. Юм расхаживал по перилам и ворчал, то ветер ерошит его шерсть, то Валентин не так закинул удочку, наконец, пристал к Катерине.
— Катя, — капризным голосом позвал Юм. — Вот ты загораешь, а где солнышко?
— За облачками, — миролюбиво ответила Катерина, не желая вступать в словесные прения.
— Но, как без солнышка можно загорать? — не унимался кот.
— Надоело одетой быть, хоть в купальнике побуду.
— Но облака вокруг! Как можно загореть?
Катерина, повернувшись на живот, пристально посмотрела на кота. Тот заволновался, по-видимому заметив что-то недоброе в её взгляде.
— Юм, уймись, — попросила Катерина и переключила внимание с кота на Валентина, — смотри, Валентин рыбёшку поймал. Иди, сотвори ему ещё наживку.
Юм снова засуетился, теперь уже возле рыбки. Девочка с любопытством посмотрела на рыбку, но не нашла в ней того, что могло вызвать столь бурную реакцию Юма. По длине рыба была чуть больше ладони, но кот над ней так суетился, будто это было, по меньшей мере, кит. Отвернувшись от океана, Светлана подошла к загорающей Катерине, и присела рядом.
— Катерина, а мы бы напали на катер, окажись он здесь?
— Не останови вовремя Амона и Барона, наверное так бы и случилось. Но вроде, мы их переубедили, а вот надолго ли, не знаю.
— Дорн, он поддерживает их?
— Дорн никогда не мешает им забавляться. Они знают, когда остановиться.
— Не хотела бы я присутствовать при нападении.
— Привыкнешь. Поначалу я тоже воспринимала всё с ужасом. А потом стала иначе смотреть на мир и на проблемы. Ты лучше посмотри, что сейчас носят, — покачав головой, заключила: — Безумный век!
 Светлана с интересом углубилась в таинство мод, на время забыв, где и с кем находится.