Его загоняли

Его загоняли, его догоняли,
Он рвался как мог, только не было сил.
Когда те ублюдки его избивали,
Не стона, не слова, не произносил.
Камнем как в омут, ноги увязли,
К дну притяжение, связан узлом,
Сопротивляясь до изнеможения,
В схватку вступил и назвал это злом.
У сострадания лживая маска,
Если печаль не коснулась тебя,
Тусклая, серая с мраком окраска,
Больно проститься кого-то любя.
Выбор упал на пустую дорогу,
Шаг, обернулся себя потерял,
Сердце забилось  учуяв тревогу,
Глупый глупец  дураку доверял.
В сторону глянет спокойствие тихо,
Прямо, как эхо вперёд  улетит,
В уши врезается хохот насмешливый лихо,
Сзади идти что-то дальше велит:
— Кто ты? За чем?  — За ответом. Ответил.
Перебиваясь, запутался в сеть.
— Злачные может места здесь приметил?
Что ж ты молчишь, постарайся ответь.
— Скован под тяжестью. – Тихо он начал:
— Всё осознание своё позабыл,
Рвался из клетки прозрачной, без слез с рёвом плача,
Понял, что выхода нет, и в отчаяние завыл.
Дальше затянуто всё беспросветно,
Помнится, быль говорила  держись.
— Выдавил что-то на слух незаметно:
— Справлюсь, давай на глаза покажись.
Ты мне ответы, их вырвав когтями,
За каждым словом захлопнув капкан.
Цепь погружает под воду, и груз якорями,
Твой безвозвратный сознания план.
— Так говорил молчаливо послушав,
Выучил истину, опыт свой взял,
Блюд со стола много разных покушал,
В каждом достоинстве много изъян.
Ссора была, или в плен добровольно,
Что научился, сказал:  «Уважать»
— После беседы ответил: «Довольно»
— Каждый в свой мир, не делить и не брать.
Кто он, кого оскорбил и что сделал,
Слухов ходило и разных причуд,
Много в ту степь за собой уводило,
Толи за чудом, а толи под суд.