Создатели миров - зима

Теплый душистый снег облаком осел на траву, на деревья, на землю.
- Ну как? – спросил Одан.
Я покачал головой.
- Разве это зима? Зима должна быть холодной, мокрой и отвратительной.
- Зачем? - удивился Одан.
Я взмахнул рукой. Взвыл пронзительный, холодный ветер, и весь мир вмиг вымерз. Одан зябко повел плечами и сотворил теплую шубу и укрылся ею. Я усмехнулся, еще раз взмахнул рукой и среди снежных сугробов вырос маленький домик с желтым светящимся окошком.
- Пошли, - сказал я.
И мы пошли к дому, оставляя в снегу глубокие четкие следы, которые тут же засыпал обильный снегопад…

Дверь нам открыл сухонький старичок. Он светло улыбнулся и, не говоря не слова, распахнул дверь, приглашая войти. Мы вошли. Одан снял шубу, аккуратно стряхнул за порог снег и лишь потом закрыл дверь.
Старичок усадил нас за стол, и, не говоря ни слова, принялся его накрывать.
- Что вы, отец, не надо, - начал было Одан, но я одним жестом его остановил.
Быстро и ловко выложив на стол различную снедь, старичок сел сам и разлил по чашкам крепкого самогона, большая бутыль которого высилась в самом центре стола.
Мы со стариком взяли чашки и молча выпили. Одан посмотрел на нас и осторожно пригубил из своей чашки.
Я выдохнул и взял со стола кусочек копченого мяса. Закусил. Одан повторил за мной. Старик улыбнулся еще лучезарнее и тоже отправил в рот кусок мяса. Потом откинулся на скамье и спросил:
- Какими судьбами в наших краях?
- Торговля, - ответил я, - вот решили разузнать, чем здесь можно торговать. И чего отсюда везти к нам.
- Это хорошо, - кивнув, сказал дед, - только надо было вам, господа, раньше отправляться. Осенью. А то зима в этом году выдалась лютая. Того глядишь, околеете в дороге.
Одан выразительно вскинул брови и метнул в мою сторону победный взгляд.
- Да уж, - согласился я со стариком, - зима лютая.
- Хорошая зима, - продолжил старичок.
- Чего ж хорошего? – удивился Одан.
- Весна будет теплой, - ответил дед.
- Без холодной зимы весна еще теплее, - сказал Одан.
- Не скажи, - покачал головой старик, - без холодной зимы и весна не в радость, - и разлил еще самогона, - как же радоваться теплу, если за зиму костей не проморозишь?
Одан не нашелся, что ответить, и поник головой.
- Я вам так скажу, господа, - наставительно сказал старичок, поднимая чашку с самогоном, - всякому времени свои законы. Зима должна быть холодной. А лето – жарким. Тогда и жить будет в радость, и уважать будешь природу-матушку.
- А может, - сказал Одан, - если бы зима была теплой, то еще больше радости бы было от такой зимы.
- А как бы тогда лето от зимы отличить? – сказал на это старик.
- Снег был бы, но теплый и мягкий, - предложил Одан.
- И сидел бы я тут один, - сказал на это старичок, - потому как если бы теплынь стояла, кой бес вы бы в мой дом стучали? А мне старику – одна радость, потому как более от меня уже прока никакого нет. Я и живу здесь, на отшибе, потому как всяк прохожий наперед других в мой дом стучится.
Одан опять не нашелся, что ответить.
- А как хорошо сейчас. С мороза в дом заскочил – а тут теплынь, и чувствуешь, что прям сердце твое тает, а душа делается большой и доброй. Нет, господа хорошие, без холодной зимы было б много хуже, я так думаю. Люди были бы злее, потому как душу надо наперед хорошо проморозить, а уж тогда, в тепле, она сделается мягкой…

- Ну? – спросил я, когда мы с Оданом покинули гостеприимный стариковый кров.
- Все равно моя зима лучше, - упрямо заявил Одан.
- Тебе решать - твой мир.
- А утверждать его кто будет? – огрызнулся Одан.
Я положил руку ему на плечо.
- Одан, - сказал я, - мне очень нравится твой мир. И зима твоя мне очень нравится. Но ты должен многожды подумать, прежде чем отходить от стандартов созидания.
Одан опустил плечи. Я убрал руку и посмотрел по сторонам.
Снег падал густой непроглядной стеной, так что даже маленького домика со светящимся окошком не было видно. Резкий ветер швырял в нас хлопья мокрого снега, и снежинки норовили забраться за шиворот, чтобы холодной неприятной каплей скатиться по спине.
- И все равно моя зима лучше, - совсем тихо сказал он.
- Работай, - сухо ответил я, - ты должен к зачету все закончить, - и пошел прочь.
Холодный ветер тут же опал. А от снега повеяло теплом и сладким ароматом…

«Ох, и тяжелый же у него характер, - подумал я, - намучаемся мы с ним».
«Ничего, - сказал Учитель, - ты был еще хуже».
«И именно из таких, - продолжил я его мысль, - получаются отличные создатели миров».
«Точно, - подтвердил Учитель, - именно из таких».
«И все же зима должна быть холодной и отвратительной».
«Из всех моих учеников только ты один любишь холодные и отвратительные зимы. Не повод ли это задуматься?» - и Учитель ушел прежде, чем я успел возмутиться…