Волшебник на гастролях. Часть 1.

Волшебник на гастролях
 
Пролог
 
Из скорого поезда, приехавшего утром в Москву из Новгорода, вышел, в числе прочих пассажиров, ничем не примечательный человек.
Однако это лишь на первый взгляд в нем не было ничего необычного, так как приглядевшись получше, можно было увидеть, что из-под темного плаща чуть выдаются края церковного облачения.
Вряд ли и в этом было что-то особенное. Всегда считалось, что Россия является православной страной, и, стало быть, ничего удивительного, что священники время от времени покидают свои кельи и храмы, и едут куда-то по разным мирским делам.
Однако у человека, приехавшего из Новгорода, дело было совсем не мирское.
Звали его Григорий, и судя по документам, пребывал он в сане дьякона.
Нащупав взглядом выступавшие над серыми типовыми домами золотые купола ближайшей церкви, дьякон вздохнул, быстро перекрестился и пошел по направлению к привокзальному кафе. Священник был очень голоден – поездка в Новгород выпала на постную неделю и пост приходилось соблюдать. Но как раз сегодня пост закончился, и теперь дьякон собирался подкрепить свои силы чем-нибудь помясистее и пожирнее.
— Вот он. – раздался голос в наушниках у человека, стоявшего напротив кафе.

"Захватил свежие журналы” – Григорий отправил неизвестному адресату сообщение по своему мобильному. Затем он заказал сосиски, салат и стаканчик чаю.
– Извините, что отвлекаю вас, – вежливо произнес кто-то рядом. – Вы ведь, кажется, священник?
— Почему вы так решили? – Григорий внутренне собрался и медленно повернулся навстречу обладателю голоса. Но тут же расслабился.
Перед ним стоял парень среднего роста в потертой камуфляжной куртке, подстриженный под ежик, обутый в высокие тяжелые ботинки армейского образца. Один из пальцев правой руки парня был забинтован.
—Вы сразу выделяетесь в общей массе, — улыбнулся он. — от вас исходит аура мудрости и добра. Так мог бы выглядеть профессор университета, но… — взглядом парень указал на выступающие из-под пальто Григория края облачения, — профессора не носят ряс.
«Чего ему надо», — подумал дьякон и слегка насторожился.
—Допустим, к чему скрываться, — пожал плечами он. — Я служитель русской православной церкви, иеродьякон Григорий. Какой у вас ко мне вопрос?
—Вопрос вполне конкретный, — взглянул ему в глаза парень. — я недавно отслужил в армии и теперь меня агитируют воевать по контракту в Сирии против боевиков ИГИЛ. Вот не знаю, соглашаться или нет.
— Соглашайтесь, — понимающе махнул рукой иеродьякон. — Телеинъекции на тему «у терроризма нет национальности и религии», каждый раз с предсказумой очевидностью вспыхивающие после очередного теракта, просто глупы. Не инопланетяне же в конце концов взрывают наши самолеты и школы! С этим «политкорректным» тезисом можно было бы согласиться, если бы верующие мировых религий по очереди устраивали теракты. То буддисты захватят школу и расстреляют в ней детей… То даосы взорвут самолет… То христиане подорвут кинотеатр… Вот в этом случае можно было бы ограничиться повторением банальности о том, что у каждого народа есть право иметь своих подлецов… Но ведь все очевидно не так.
Террористические проповеди – это болезнь уже всего исламского сообщества. – вошел в раж священник. — И отчего-то если в России, Казахстане или Узбекистане обнаруживают центры подготовки террористов — то эти центры чаще оказываются связанными с мечетями и медресе, чем, скажем с клубами служебного собаководства.
Скажете, у террористов нет религии? Но они несомненно и крепко верят в продолжение жизни после взрыва собственного тела. Они прославляют вполне определенного бога. А названия их организаций говорят о готовности воевать за ислам, а не за футбол.
— А есть хорошие мусульмане? — в глазах стоявшего напротив человека вспыхнул огонек интереса.
— Этих ребят можно считать плохими мусульманами. Но это именно мусульмане. Как известно, чтобы стать мусульманином, достаточно произнести формулу «Нет бога кроме Аллаха и Магомет пророк его». Неужели эту формулу отрицали террористы в Беслане или Бостоне? Неужели коран они не считали откровением всевышнего? – иеродьякон отхлебнул чая. — Знаете, когда в западном мире несколько лет назад начался церковно-сексуальный скандал, то католикам и в голову не приходило говорить, будто у них в семинариях преподают гомосексуалисты, «у которых нет национальности и религии», а не католики. Католическая церковь оказалась достаточно честна и мужественна, чтобы в этих грешниках признать своих людей, а, значит, в их грехе увидеть и свою вину. Увидеть – чтобы преодолеть, понимаете?

— Спасибо, святой отец, — парень восхищенно смотрел на иеродьякона. — Я непременно именно так и сделаю. Завтра же подпишу контракт, — юноша попрощался и пошел прочь.
«Все-таки, не перевелись еще на Руси достойные люди, — подумал Григорий, возвращаясь к своей прерванной трапезе. — Такие, как он — и есть главная надежда нашей страны, главная опора власти».
 
Покончив с сосисками, Григорий допил ставший холодным за время дискуссии с молодым человеком чай. Он взглянул в окно, нет ли дождя и убедившись, что нет смысла доставать зонт, вышел из уютного кафе. Сделав с десяток шагов, взор его помутнел, а изо рта пошла пена. Выронив из слабеющих рук чемодан, архидьякон Григорий замертво рухнул на грязный тротуар.
«Скорая» приехала черезчур быстро, буквально ниоткуда, словно ждала этого падения. Фельдшер с санитаром, молодые, крепкие, поджарые, положили иеродьякона на носилки и погрузили в машину. «Скорая» с воем устремилась прочь, распугивая пешеходов.
Впоследствии свидетели утверждали, что за рулем машины с красным крестом находился молодой парень в военной куртке с короткой стрижкой; впрочем, свидетели часто ошибаются...
 
Часть 1. Заезжий маэстро.
 
— Гражданин Савичев? — Вальяжно обратился грузный, широкоплечий, сорокалетний мужчина с мешками под глазами. Он был неряшлив – сальное пятно на рубашке — хаки, выцветшие, просоленные круги подмышками. Впрочем, тот, у кого он спрашивал, был еще неряшливее — весь в крови, со сломанным носом и разбитым лицом, да еще подвешенный за руки наручниками к металлической балке.
 
И все равно пленник вздрогнул. Эта фамилия осталась в далекой молодости, она  была засекречена, она никак не была связана с делами последних лет, а особенно с сегодняшней командировкой. И лица стоявших напротив него людей не допускали мыслей о случайности.
— Ну, сокол ясный, так где Предмет?
— Какой?
— Который ты вез из Новгорода.
— Не знаю, о чем вы… Я дьякон Григорий из...
— Ты такой же дьякон, как я балерина! — махнул рукой “неряха”. — У тебя нашли пушку — это от бесов обороняться?
 — Ты готов говорить? — повысив голос, сказал второй, коренастый, с коротким “ежиком” волос на голове и следом от ожога на левой щеке. Он взял электродрель на батарейках, — Или ты готов… кричать?
   — Я… уже… сказал… — собрал остатки своих сил человек. — Я не знаю...
   Мужчина усмехнулся и направил стремительно вращающееся сверло в коленную чашечку церковника.
    Страшный крик оглушил всех.
— Ну ты поработай с ним как следует, — лениво, словно сытый кот, потянулся высокий. — я пока перекурю.
В одном из пустых цехов обанкротившегося завода вновь раздались неистовые крики.
Мордастый, грузный мужчина докуривал во дворе вторую сигарету, не спеша, со вкусом, когда к нему прибежал раскрасневшийся напарник.
— Попик то того! — выпалил он взволнованно.
— Чего того? — выронил окурок мордастый. До него мгновенно дошло, о чем идет речь.
— Ссучился, урод!
— Как же ты допустил?! — рявкнул на него напарник. — Ну ка, пошли.
Они вбежали в помещение цеха. Висевший мужчина не подавал признаков жизни — голова свесилась на грудь, тело обмякло, язык вывалился изо рта.
— Отчалил, — мордастый пощупал двумя пальцами пульс на шее дьякона. — все ты спешишь! — повернувшись, он ударил рядом стоявшего крепыша в ухо.
— Так кто же знал, что у него сердце слабое! — оправдывался тот, даже не пытаясь защищаться. — Молчит проклятый, так я его еще горячим паром… попарил...
— Кретин! — мужчина достал мобильный и стал набирать номер. — За это будешь сам отмазываться.
 
Двое в кабинете молча ждали. Мужчина лет пятидесяти, с худым строгим лицом, увенчанным богемной небритостью, работал за компьютером. Напротив в кресле расположился рослый атлетичный парень, которому на вид еще не было тридцати, в брюках и майке с длинным рукавом.
Зазвонил телефон.
Мужчина снял трубку, выслушал, водворил на место. Взглянул на оппонента исподлобья:
— У нашего псевдосвященника не нашли Предмета. Стали с ним “работать” — “поп” коньки отбросил и ничего не сказал.
— Доигрались! — Парень хлопнул себя по колену. — Что же теперь делать?
Хозяйн кабинета кряхтя, повел мощными плечами, помял лицо руками.
— Зови Паганеля, Коля. Это как раз для него работенка.
 
Через десять минут в кабинете появился длинноволосый худой парень в очках, с бледным заспанным лицом. Видно было, что его внезапно оторвали от повседневных дел — майка была надета наизнанку, сандалии на босу ногу.
— Паганель, надо найти одну вещь. Вот тебе ее фото. — мужчина протянул парню две фотокарточки. — Чем быстрее, тем лучше.
Юрий Черкасов по прозвищу Паганель любил подобные загадки. После сплошной скучной рутины на поприще психиатрии уже определенный период можно было заниматься интересным и хорошо оплачиваемым делом.
Он зашел в просторную светлую комнату и закрыл дверь на ключ. Затем из секретера достал свой рабочий инвентарь. На подробную карту города, исчерченную многочисленными пометками, он поставил зеркальный шар и начал концентрироваться.
Зеркальный шар улавливает информацию из космоса, поэтому Юрий присел на пол перед картой, невольно устраиваясь по-турецки. Чашку с крепким кофе он отставил подальше, чтобы случайно не перевернуть — были инциденты.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Юрий закрыл глаза, погружаясь в астральный уровень.
Местоположение Предмета определенно сместилось — теперь это был юго-запад. Рядом ощущался человек, эмоции которого били через край. Он был очень взволнован. Юрий улавливал отголоски его чувств: предвкушение, страх, радость, сомнения — все сплеталось в плотный клубок.
Черкасов чувствовал, как тяжело дышит этот человек, как сильно колотится его сердце. Он куда-то идет, немного поспешно. Предмет лежит у него в сумке, перекинутой через плечо: даже через несколько слоев ткани можно почувствовать его тепло.
Выброс энергии вдруг прекратился. Юрий поднес руки к карте, но все усилия были тщетны. Подождав несколько минут, Черкасов убрал руки: придется прибегнуть ко второму варианту.
Он взял одно фото и перевел взгляд на зеркальный шар.
Контакт не прервался, Юрий до сих пор чувствовал этого человека. Реальность для него разделилась: одна часть замерла в уютной, светлой, кондиционированной комнате, другая же бежала по улице под легким моросящим дождиком.
Человек куда-то очень сильно спешит. Под ногами хлюпают лужи, капли воды просачиваются в трещины тонкой подошвы. Мерзкое ощущение, на которое неведомый персонаж даже не обращает внимание.
Ну давай, посмотри в отражение хоть на секунду… Юрию нужно было любое зеркало на его пути.
Удерживать такой далекий контакт было нелегко. Юрий отчетливо понимал, что еще пара мгновений и все. Голова и так начала кружиться.
Зеркало резко переменилось: всего на несколько секунд в лобовом стекле проезжающего автомобиля мелькнул неведомый человек. Его внешность мгновенно отпечаталась в памяти Черкасова: высокий, спортивный, в черных джинсах и таком же плаще. Медные волосы были коротко подстрижены под ежик, угловатое, не слишком привлекательное, простое лицо, крупный нос, тонкие губы и карие, настороженные глаза.
Мужчина уверенно толкнул железную дверь неприметного серого здания.
Контакт прервался.
На лице Юрия выступил пот, а виски очень сильно заломило. Откинув карту, он едва не упал на ковер. Перед глазами плясали черные точки.
Побыв в таком положении несколько минут, Юрий постепенно пришел в себя.
Медленно встав и залпом выпив свой кофе, он плюхнулся на диван.
— Примерно вот такое здание, — Юрий нарисовал на листе бумаги двухэтажный дом c маленькими окнами. — не знаю, что за улица.
— Я только что разговаривал с этими двумя. Они говорят, что объект находился вне их поля зрения минут десять, не больше. — размышлял бородач.
— Значит, это здание находится недалеко от вокзала. Скорее всего, это склад или что-нибудь в этом роде. — Николай уставился в карту.
— В общем, чесать все двухэтажные здания в радиусе километра от вокзала. Едут Алексей, Юра, Геннадий — сам допустил гибель “языка” сам пусть и реабилитируется — и… я. Буду подстраховывать нашего Юру. Сможешь ощутить, где находится Предмет на расстоянии? — мужчина повернул свое худое лицо к Черкасову.
— Без проблем. — оптимистично заверил тот.
— Отлично, я буду готовить операцию.
 
Теплая июньская ночь была в самом разгаре, когда к воротам, за которыми находилось небольшое двухэтажное здание, подъехал микроавтобус 'Мицубиси' с погашенными фарами. В микроавтобусе с подмосковными номерами сидело четверо. Водитель, бритый наголо молодой крепкий парень лет двадцати, был одет в обычную солдатскую форму. Рядом с ним сидел мужчина почти вдвое старше, в форме капитана МЧС. Он как-будто спал, но напряженные мышцы его мощного тела говорили о готовности к немедленным и решительным действиям.

Сзади сидело еще двое. Более всего привлекал внимание длинноволосый нервозный тип с отрешенным от всего лицом изобретателя из какого-нибудь западного триллера. Его длинные волосы растрепались и он постоянно порывистыми движениями поправлял свою шевелюру. Очки его съехали на нос, придавая субъекту комичный вид. В отличие от двух предыдущих, он был одет в гражданское — вельветовые брюки, простую заметно полинявшую рубашку и джинсовую куртку. Сидевший рядом с "изобретателем" мужчина, тоже был одет в гражданское, только в хороший костюм серого цвета. Ему было слегка за пятьдесят, седина слегка затронула его ухоженные волосы, которая однако, ничуть не портила впечатления. Он время от времени бросал внимательные взгляды по сторонам. На коленях у него лежал открытый и включенный портативный компьютер.
Водитель, не оборачиваясь, негромко сказал:
— Это тот самый объект?
— Да. — ответил человек в костюме. — Все совпадает — объект принадлежит РПЦ. По документам проходит как складское помещение.
— Изобретатели, — вмешался в разговор 'капитан'. — впрочем, это даже к лучшему. Возни будет меньше. Охраны я не вижу.
— Трехминутная готовность. — человек в костюме забегал пальцами по клавишам.
Неожиданно занервничал длинноволосый: его челюсти стали нервно сжиматься и разжиматься, а глаза беспокойно забегали по сторонам.
Пожилой положил тяжелую руку на его плечо и властно спросил его по фамилии, будучи не в силах искоренить привычку, приобретенную им за долгие годы работы на госслужбе:
— Черкасов, ваши ощущения? Сколько там людей?
— Трое… Нет, двое! — пробормотал тот, закатив глаза.
— Предмет там?
— Да, я его будто чувствую.
Пожилой убрал руку с плеча "изобретателя". После этого он вновь застучал пальцами по клавиатуре.
"Капитан" нахмурился и взглянул на него.
— Нам пора? — полуутвердительно-полувопросительно проговорил он.
Мужчина в костюме усмехнулся и отложив ноутбук, взглянул на "капитана":
— Идите. Значит так: сначала ты, потом Паганель, потом Алексей. Во всем слушаться Паганеля. Никаких проколов быть не должно.
— А вы?
— За меня можете не волноваться. — мужчина вытащил пистолет 'Гюрза' и положил рядом. Я подстрахую.
'Капитан' удивленно покачал головой, но ничего не сказал.
Они вышли втроем. Свет фонарика, которые включил водитель, высветил мощный забор. 'Капитан' надавил на кнопку звонка.
Через несколько минут из дверей вышел дюжий охранник, который подошел к воротам и с недоверием взглянул на незнакомого военного, стоявшего по ту сторону забора.
— Что вам нужно? Вы кто? — воскликнул он.
— Где начальник охраны? — строго спросил "капитан", подходя вплотную к воротам.
— Чего? — выпалил страж, на всякий случай открывая кобуру.
— Дверь откройте. — из-за мощной спины капитана показался длинноволосый взлохмаченный молодой человек в очках. Он быстро снял казавшиеся совершенно ему ненужными очки и пристально взглянул на охранника.
Тот секунд десять словно колебался, затем вытащил из нагрудного кармана и вставил в замок пластиковую карточку. Раздался щелчок, а затем резкий сигнал.
— Проходите. — пробормотал он, уставившись в одну точку. Взгляд его казался совершенно бессмысленным.
— Отдайте свое оружие, — монотонно продолжал изобретатель. — ложитесь на землю. Вам хочется спать… Очень хочется спать. Вы уснете и будете видеть сны...
Охранник словно безвольная кукла, лег прямо на асфальт перед зданием.
Водитель восхищенно взглянул на лохматого гипнотизера.
— Вперед, не время. — вернул их к реальности 'капитан'.
Они с водителем распахнули ворота пошире. Вся троица вошла в здание.
— Так где хранится предмет? — нетерпеливо бросил 'капитан'.
— Наверху, — отозвался длинноволосый. — четвертая дверь налево. Я же сказал, я его чувствую.
"Капитан" вытащил пистолет и махнул рукой. Они побежали все втроем наверх. Алексей освещал путь мощным фонариком. В другой руке у него тоже было оружие — популярный израильский пистолет-пулемет 'узи'.
— Какой код на двери? — спросил капитан, напряженно озираясь по сторонам — второго охранника нигде не было видно.
— Девять… потом двойка и четверка… нет, последняя единица. — лохматый парень приложил руку к кодовому замку.
Алексей набрал код. Заветная дверь подалась легко. Они вошли в маленькую комнатку, где стояли стол, пара стульев и шкафчик. В углу стоял средних размеров сейф.
— Предмет там, это совершенно точно. — произнес Паганель.
Водитель достал из сумки специальную раскладную тележку, на которую они вдвоем с капитаном погрузили сейф. Все делалось довольно быстро, четко, без всякой спешки. Каждый из участников этой операции заранее до автоматизма изучил предстоящие действия и профессионально выполнял свою работу.

Зато свою работу не выполнял профессионально другой охранник, Анатолий Кольцов, последние полгода плотно сидевший на кокаине и синтетических наркотиках. Приняв очередную дозу порошка, он рубился в компьютерную игру.
Тем не менее, увидев на экране картинку с камер видеонаблюдения, показывавшую, как из кабинета на втором этаже выходят незнакомые люди, он вытащил пистолет и пошел наверх.
— Стойте! Руки за голову! — крикнул он, выскочив навстречу троице.
— Это же свои! — спокойно ответил "изобретатель", появляясь перед ним в свете тусклой лампочки. Он был уверен, что подчинит себе любого оппонента, тем более такого.
— Свои? — несколько неуверенно выкрикнул охранник, не понимая, как мог здесь оказаться этот странный длинноволосый человек, с диковатым взглядом, вмиг спутавший его мысли.
Сильно измененное под воздействием наркотиков состояние сознания охранника сыграло с гипнотизером злую шутку: он не смог до конца подчинить себе волю этого человека.
— Руки за голову! — после некоторого замешательства повторил тот, замедленным движением направляя дуло пистолета в грудь "изобретателю", который тоже не заметил, как рядом с ним появился еще кто-то.
С треском лопнула одна из лампочек в боковом проходе. В руке у капитана что-то бабахнуло, и охранник, глухо вскрикнув, повалился лицом вниз, а тишину прорезали два выстрела. Это было так неожиданно, что ни Алексей, ни “капитан” не успели убрать с линии огня гипнотизера.
Пули попали в лицо "изобретателю", его отбросило на несколько шагов назад, прямо на руки водителю, словно Дон-Кихота, застигнутого врасплох неожиданным ударом крыла ветряной мельницы. Он умер почти мгновенно, еще в процессе падения.
"Капитан" подошел к лежащему без движения охраннику, выбил ногой у того из руки пистолет и сделал контрольный выстрел в голову. Потом повернулся к трупу "изобретателя", которого ошеломленный водитель уложил на пол и покачал со вздохом головой.
— И на старуху бывает проруха, — посветил он в лицо длинноволосого, обезображенное пулями. — как он так подставился… странно.
Он оглянулся на Алексея и скомандовал:
— Отнести тело в машину!
Водитель, вздохнув, ловко закинул на плечо труп гипнотизера и быстро понес в "Мицубиси". Мужчина в костюме был крайне изумлен, увидев мертвого "изобретателя", и только большим усилием воли, что было заметно, взял себя в руки. Уложив тело и покрыв его брезентом, он приказал водителю садиться за руль.
Микроавтобус развернулся и сдал назад, подъехав прямо к дверям. Капитан с трудом погрузил сейф в кузов и захлопнул дверь.
Затем он открыл дверь в салон, с жалостью посмотрел на мертвое тело "изобретателя". Потом повернулся к мужчине в костюме, хотел что-то сказать, но только покачал головой и бросил водителю:
— Я сейчас.
Он взял 'узи' у пожилого и подошел к лежавшему на земле рядом с оградой охраннику.
— И за что только вы такого парня угрохали? — покачал он головой, повернулся, сделал шаг к микроавтобусу, но потом вдруг сплюнул в сердцах и, не глядя в сторону лежавшего, дал очередь из автомата. Пули вспороли грудь охранника в нескольких местах и превратили его сон из гипнотического в вечный.
Через минуту бежевый "Мицубиси" сорвался с места и вскоре исчез в темноте.
Когда они выехали на шоссе, мужчина в костюме вытащил мобильный и набрал номер:
— Восход, я Первый! Как слышите меня?
— Восход на связи! Слышим хорошо! Говорите!
— Отчалил Паганель! Предмет у нас! Как с транспортом?
— Отлично, Первый! Все по плану! Встречаемся в квадрате три! Все, конец связи!
Через десять минут езды микроавтобус свернул с шоссе и заехал на проселочную дорогу, укрытым по обе стороны лесом. Водитель заглушил мотор. Вскоре показался микроавтобус МЧС с затемненными стеклами и остановился рядом.
Оттуда выпрыгнули несколько крепких мужчин в камуфляже и быстро, без лишней суеты забрали сейф. Вся операция заняла не более одной минуты. Затем машина МЧС двинулась вперед, выехала на шоссе и быстро растворилась в ночи. Человек в костюме вытащил мобильный:
— Здесь первый!
— Восход слушает! Говорите, Первый!
— Подарок передан! Все прошло по плану!
— Отлично, Первый! Машину уничтожить! Как поняли?
— Есть, Восход!
 
— Писец! — громко произнес Антон, открыв глаза.
Было уже десять утра, а он все еще лежал под одеялом, оставив неприкрытыми ноги, и никак не мог заставить себя подняться. Честно говоря, следовало бы встать и для начала хотя бы помыть посуду, которая дожидалась своего часа, сгрудившись фаянсовыми блинами в раковине и на кухонном подоконнике. Это был своеобразный запой, хотя не водка, а лень и апатия правили бал в резиденции Антона.
Так начался очередной день целителя Антона Лернера. В последнее время жизнь его была расписана практически по минутам и он редко позволял себе расслабиться. Ему постоянно нехватало времени для осуществления обычных повседневных дел. Список неотложных мероприятий давно уже был составлен, и на первом месте, конечно, стояли дела самые приятные и милые душе, но...
Работа была на первом месте. Работа, вот уже много лет приносившая доход, но отнимавшая немало времени. А может стоит взять творческий отпуск? Самому подлечить тело и душу. Антон третий день отдыхал, не приезжал в свой офис и не понимал, что с ним происходит.
Наконец он встал, протопал всеми своими восьмидесятью с лишним килограммами на кухню. Зашумел поставленный на плиту чайник. Чтобы сменить флегматичное настроение, Антон поскорее включил маленький кухонный телевизор. Как раз было время новостей. Любые новости сегодня могли отбить всякую охоту думать, например, о женщинах, но и обо всем остальном — кроме, конечно, инфляции, преступности и обстановки на границе с Украиной.
Вода закипела. Пока Антон возился с кофе, реклама наконец закончилась и пошли полуденные новости. Новости, правда, на разных каналах были похожи как близнецы. Везде взрывались какие-то вертолеты, короткими перебежками передвигались парни в камуфляже, защитники восточной границы сопредельного государства. Депутаты энергично толкались у микрофонов, толстые бизнесмены неразборчиво бормотали о курсе рубля по отношению к евро и доллару, пряча издевательские улыбки в густых усах. Аналитики всех мастей предлагали свои варианты выхода из внешнеполитического кризиса. Все было одинаково скучно… Пошли новости спорта, Антон дождался результатов воскресных футбольных матчей, а затем выключил телевизор. Пора было выйти в город и уладить несколько дел.
Но здесь зазвонил телефон.
«Как же ты любишь звонить, в самый неурочный час, зараза! Отключить, что ли тебя? Звонют целыми днями, не дают человеку отдохнуть… Сейчас в гости напросятся со своим сложным случаем, уборку делать придется...»
Так думал Антон, однако реальность оказалась другой.
— Будьте добры, позовите пожалуйста господина Лернера, если вас не затруднит, — сказал в трубке незнакомый мужской баритон.
— Да, это я.
— Доброе утро, господин Лернер. Меня зовут Андрей Олегович Варицкий, я директор экспериментального медицинского центра "Одион". Я беспокою вас вот по какому поводу. Вы насколько мы знаем, долгие годы успешно работаете в сфере нетрадиционной медицины, и мы бы хотели у вас проконсультироваться по ряду интересующих нас вопросов в этой области...
— Ближе к делу, господин Варицкий. В какой именно области вам нужны мои консультации?
— Видите ли, в чем дело, господин Лернер. Мы хотели бы вам предложить поработать с нашими сотрудниками… то есть провести семинар или прочесть лекцию… Лучше было бы серию лекций...
— Извините, — удивился Антон. — Я никогда ничем подобным не занимался. Я никогда не занимался преподавательской деятельностью. Да и по какой теме будут проводиться эти семинары?
— Господин Лернер, — голос в трубке был хоть и любезен, но настойчив. — если у вас есть свободное время, мы хотели бы встретиться с вами лично для обсуждения некоторых интересных предложений.
Антон продумал совсем немного:
— Отчего нет, я согласен.
— Если вас не затруднит, предлагаю встретиться сегодня в семь часов вечера в ресторане "Панорама". Прислать за вами автомобиль?
— Нет, не стоит. Доберусь сам.
— Запишите, пожалуйста: Андрей Варицкий. Вас встретят в ресторане.
— Хорошо, всего доброго.
«Что же, деловая встреча в ресторане. Новый интересный опыт.» Последние несколько лет Антон в ресторанах не был. Во свое время он регулярно принимал друзей на своей квартире, особенно Рината, наслаждаясь атмосферой веселья и роскошью человеческого общения. Антон был гостеприимным хозяином, любил посмеяться и накормить гостей чем-нибудь изысканным. Особенно ему удавалась фаршированная утка и диковинные салаты из морепродуктов.
Антон стоял перед зеркалом и раздумывал, что надеть на деловую встречу с руководителем медицинского центра. Наверное, в таких случаях предпочтительнее всего было бы надеть костюм. Но когда Антон открыл шкаф и поморщившись, посмотрел на пиджак песочного цвета, сиротливо висевший в самом углу, он решительно отказался от этой идеи. Антон абсолютно не любил костюмы — в них он чувствовал себя весьма скованно, пиджак стискивал плечи словно смирительная рубашка, кроме того, приходилось бороться с постоянным желанием закатать рукава до локтя. К тому же Антон купил этот костюмчик года три назад и практически не одевал с тех пор. Он ему не слишком шел, да и сшит был явно не лучшим образом — черезчур обтягивал фигуру, что особенно не нравилось Антону.
Поэтому Лернер решительно подвинул вешалку с пиджаком:
— Обойдешься! Нам с тобой не по пути.
После длительных раздумий Антон облачился в черные джинсы, свободные кожаные туфли, рубашку и тонкую вельветовую куртку. Антон посчитал, что это будет достаточно стильно и в то же время деловито. Тщательно побрившись и надушившись дорогим одеколоном, он отправился на встречу.
Антон подошел к "Панораме" минут за десять до назначенного времени. Дневная жара уже спала, в воздухе разливался упоительный запах цветущих каштанов. Лернер осмотрелся по сторонам — вокруг бурлила обычная городская жизнь.
Убедив малоприятного швейцара на входе, что его интересы совпадают с интересами Антона, Лернер прошел внутрь.
Для этого заведения час был еще ранний. В зале царил приятный глазу полумрак, народу было мало и оркестр еще не начал свою игру «по заявкам клиентов». Антона вежливо подвели к столику, стоявшему в дальнем углу зала и сервированному в традиционном стиле.
За столом сидел мужчина неопределенного возраста, что-то между сорока и пятьюдесятью годами. Он встал, вежливо кивнул головой и протянул Антону руку.
— Господин Лернер? Рад вас видеть. Меня зовут Андрей Варицкий.
— Антон Лернер, лучше просто Антон.
Они пожали друг другу руки. Варицкий улыбнулся. Вид он имел подтянутый и был одет со вкусом. Глаза бесцветные, в сеточке мелких морщин, взгляд мягкий, но цепкий. Светло-коричневые волосы, едва тронутые сединой и аккуратно зачесанные назад. Худые, но сильные руки.
Варицкий поманил рукой официанта:
— Эй, любезный! Бутылку 'Русский стандарт', пожалуйста! Вы водку пьете? — осведомился он у Антона.
— Да, немножко можно, — сказал Антон, посмотрев куда-то в сторону.
Андрей обволакивал с первых минут знакомства. От него волнами исходило радушие и гостеприимство. Он старался выглядеть панибратски и внушать доверие.
— Ну так что, Антон, за знакомство?
— За знакомство, Андрей.
Антон молодецки тяпнул рюмку, закусил бутебродом с копченой осетриной, откинулся на спинку стула. Водка была ледяной, еда вкусной. Чем не жизнь?
”Пора приступать к разговору” — подумал он.
— Антон, увлекаетесь ли вы политикой? — Варицкий выпил, выдохнул и занюхал бутербродом с черной икрой.
— Слежу за событиями на Украине, в Прибалтике, на Ближнем Востоке. — сказал Антон откровенно. — Тем более у нас, в России.
— И что вы обо всем этом думаете?
— Обычный дурдом, только с человеческими жертвами.
— В интервью вы говорили, что придерживаетесь либеральных взглядов.
«Хорошо работаете», подумал Антон. Это интервью он давал одной желтоватой газете около двух лет назад. Значит о нем собиралась информация. Антону собеседник стал интересен еще больше.
— Да, я за расширение демократических свобод и отмену ряда глупых законов. — Антон откинулся на спинку стула. — Если вы читали мое интервью, то я за прошедшее время не изменил свое мнение.
— То есть вы считаете, что стране и обществу необходимы перемены?
— Безусловно, — сказал Антон. — во всех сферах общественно-политической жизни. Обсудить не желаете?
— Ладно, Антон. Не будем, как говорится, тянуть кота за хвост. Суть дела такова, — откинулся на стуле Варицкий. — Вы следите за последними судебными процессами над оппозицией в нашей стране?
— Да, и считаю, что большинство этих процессов политически ангажированы. Но при чем тут я? — абсолютно не понял Антон.
— Вы помогаете полиции раскрывать преступления? — поинтересовался Варицкий.
— Нет.
— Почему?
— С мертвым человеком очень нелегко установить контакт. Это реально лишь в исключительных случаях.
— А допустим, реально установить человеку защиту от преследования?
— Можно подробнее. — уточнил Антон.
— Вот смотрите: если хороший человек преследуется государством, то ему можно обеспечить защиту в лице адвоката. Но как обеспечить его безопасность на энергоинформационном уровне?
— В каком плане? Я что-то вас не совсем понимаю. — как можно тактичнее уточнил Антон.
— Если человек скроется и его будут искать экстрасенсы, можно ли его заблокировать от этих поисков?
— Заблокировать?
— Закрыть его личность от поисков не только обычными людьми в рамках типовых мероприятий, но и экстрасенсами по фото, вещам и другим следам.
Антон задумался.
— В принципе, это не такая простая задача, поскольку для поиска человека хорошему мастеру достаточно просто иметь частичку его вещей, а уж что это — не так важно. Наличие фотографий или личных вещей искомого субъекта очень сильно облегчает работу.
— Ну а все же? — не отставал Варицкий.
— Это осуществимо. Но это более сложная работа, чем поиск фигуранта. Постараюсь объяснить популярно: вокруг субъекта на уровне тонких миров создается некий экранирующий колпак, защищающий его энергетическую оболочку, скажем так, от пеленгации.
— Вы это пробовали? — с почти детским любопытством поинтересовался Андрей.
— Нет, ни разу. У меня же другая специализация.
— А смогли бы? — не отставал Варицкий.
— Думаю, что смог, но было бы желательно напрямую провести хотя бы один сеанс, так сказать, с объектом.
— Очень любопытно… — пробормотал Андрей. — А вы можете проконсультировать, как это делать? Мы хорошо платим.
— Кого? — удивился Антон. — Подобные вещи под силу только человеку, владеющими некоторыми способностями и на должном уровне.
— В нашем центре работают несколько молодых экстрасенсов. Маленькая группа, около пяти человек. Я предлагаю вам поработать с ними. Консультантом. С целью повышения, так сказать, мастерства.
— Здесь в Москве?
— Нет, в Новосибирской области. Это сибирский филиал нашего центра.
— Если вы наводили обо мне справки, то вы должны знать, что у меня частная практика. Вы мне предлагаете оставить на какое-то время дела и заниматься с вашими подопечными?
— Наш центр компенсирует вам все возможные убытки. Гонорар обещаем хороший. Плюс дополнительные бонусы в зависимости от результатов.
Последние слова завели Антона. Он помнил время, когда у него не было денег даже платить за квартиру, не то что на аренду помещения. Он огляделся. Они просидели несколько часов за неотрывным разговором, за окном уже стемнело. Меж тем публика в ресторане вовсю гуляла. Оркестрик на сцене играл популярные танцевальные мелодии, несколько пар двигалось в заданном ритме, большинство же, обнявшись, медленно передвигались на месте, соблюдая направление по часовой стрелке. Несколько досаждали только официальные тосты за соседним столом у стены, там постоянно пили 'За здоровье нашего заместителя министра!', 'За достижения нашего управления!'.
Антон не выдержал, спросил у официанта с досадой:
— Что там за типы пьют?
— МЧС гуляет, — махнул рукой официант. — Вон слева – Самойлов Артем Максимович, до МЧС в Минздраве работал. Толковый мужик. Государственную премию обмывают за какой-то новый препарат для военных.
— Ладно, — милостиво махнул рукой Антон. — Тогда пусть гуляют. Только пусть он нас так не жрет глазами, этот Самойлов.
Действительно, синие бархатные глаза этого Самойлова — ему еще не было сорока, крепкий мужчина с густой черной шевелюрой — слишком часто останавливались на столике за которым сидели Андрей с Антоном и рассматривали их в упор, спокойно и подолгу. Антон почувствовал явное перенасыщение — и едой, и питьем, и ресторанным шумом, и разговором.
Пора было ставить вопрос об оплате, но он не знал, как это вежливее сформулировать. Однако Варицкий опередил его, поняв намерения собеседника.
— О деньгах не волнуйтесь. Получите на руки чистыми пять тысяч евро за два месяца работы. Мне кажется, это очень хорошие деньги. Вы будете подписывать контракт?
— Мне нужно некоторое время на размышление.
Названная сумма конечно, устраивала Антона. Некоторое время назад потребовались большие расходы на операцию по коррекции зрения, после которой Антон смог обходиться без очков. Кроме того, в определенную сумму обошелся ремонт квартиры, но при всем этом не хотелось сразу соглашаться на предложение совершенно неизвестной ему фирмы, не получив хотя бы толики информации о ней.
— Сколько вы хотите времени?
— Дня три, пожалуй.
— Это возможно. Я жду вас через три дня в моем кабинете в 'Одионе'. Там мы оформим договор. Это моя визитная карточка. Звоните в любое время.
— Спасибо, если что — воспользуюсь.
— Отлично. Тогда в четверг в одиннадцать у меня.
Андрей несколько фамильярно похлопал Антона по плечу и они расстались.


«Программа минимум» этого дня, была выполнена, и Антон решил отдохнуть. Удобно устроившись в кресле с чашкой крепкого кофе, он погрузился в интернет. Однако увлекательное путешествие по безбрежному океану интернета прервал телефонный звонок.
— Доброй ночи, алкоголик!
Внезапно раздавшийся довольный голос в трубке мог принадлежать только одному человеку.
Такой тон в разговорах с Антоном мог поволить себе только Сергей Чередник, старый приятель Антона. Подобная фамильярность была простительна человеку, с которым в одном классе Антон проучился девять лет. Даже напротив, обхамить друг друга во время приветствия стало некой традицией. Поэтому, Антон не остался в долгу и не изменяя традиции произнес:
— Здорово, долбоеб. Что нужно?
После окончания школы их дороги разошлись. Антон проболтался год, ведя свободный образ жизни и был призван в армию, а Сергей поступил на истфак. Спустя много лет их дороги снова пересеклись, но крепкой дружбы между ними не было, все общение сводилось к телефонным поздравлениям друг другу и жене Антона на дни рождения и на Новый год.
— Ты один сейчас?
— А что такое?
— Можно зайти?
— Сейчас? Ты вообще где?
— А я рядом стою, напротив твоего дома.
— Это что, очень срочно?
— Для тебя может быть интересно.
— Хрен с тобой! Поднимайся.
Прошло пять минут — и доцент кафедры археологии и этнографии Сергей Чередник пил чай на давно не знавшей женской руки кухне Антона. Вентилятор не работал. Прибавилось каких-то мошек. Они летели на свет и атаковали затянутое дополнительно марлей окно, грязную посуду в раковине и на подоконнике, лица собеседников, кажущихся в свете лампы бронзовыми, а иногда и висевшую у окна липучую бумагу, где их ждало медленное мученическое угасание.
— Какими судьбами?
Среднего роста, но широкоплечий, атлетичный, гибкий, синеглазый, флегматик, с густой шапкой светлых волос, Чередник нравился окружающим, хотя, например, в общении с женщинами немного тушевался. Коллеги знали его как остроумного, уверенного в себе человека, быть может, излишне импульсивного, но всегда готового протянуть руку помощи. В жизни ему мешало, пожалуй, только одно — чрезмерная болтливость.
— Я недавно вернулся с раскопок. Сначала у Нади и Алексея побывал, теперь к тебе.
— Откуда?
— Из Бурятии, недалеко от монгольской границы.
— И ты, Брут, подался в черные археологи! — смеясь, Антон налил себе пол-кружки душистого напитка.
— Обижаешь, все было официально. Археологическая экспедиция при финансовой поддержке алтайского центра изучения памятников культуры народов Северной Азии. Все разрешения были получены.
— Солидно обставлено. — пожал плечами Антон. — И каковы результаты? Что вы там, вообще, нарыли?
Чередник уставился глазами в потолок и глубокомысленно продекламировал, словно читал лекцию:
— При проведении научно-исследовательских работ на заданном участке был обнаружен ход, уводящий под землю. Широкая каменная лестница. Несколько метров вглубь и она обрывалась. Обрушилась когда-то, понятно? Аборигенам на это все, понятно, плевать было. Там давным-давно, еще в тридцатые годы дацан был. Несколько лет назад это попалось на глаза местным краеведам. Они об этом и написали. По этому поводу, я так понял, экспедиция и организовалась. Приехали мы, оборудование привезли, палатки поставили.
В общем, ход как ход, по сути, обычная нора, здоровая, правда, и ступени каменные вниз уводят. Моё дело маленькое, находки описывать и результаты систематизировать. Но там работы было — уйма! На завершающем этапе и самому покопать пришлось. Вынимали землю, потолок подпорками крепили, как в шахте. В некоторых местах вообще не могли пробиться, каменные глыбы мешали. Стараясь не сбиться с курса, вокруг обкапывали. Вкалывали так день, другой, пока, в буквальном смысле вниз не рухнули. Провалились в просторный зал, едва ноги не переломали. Потёмки, ни черта не понятно. Потом свет туда дали, мы осмотрелись. Зал этот очень широкий, от него в разные стороны ходы расходятся. Считай, целое поселение под землёй.
— Шутишь.
— Ну, не поселение, так лабиринт. С помещениями и переходами. Но дальше было еще интереснее.
Весь лабиринт раскопать нам так и не получилось. Многие переходы были завалены. Там уже не земля была, а камень сплошной, так утрамбовалась за столетия. Мы рыли больше недели. Наконец мы вышли в один зал. Все стены и потолок из чёрного камня. В дальнем конце огромная, высеченная из камня фигура. Сидящий человек с бычьей головой, держащий в руках человеческий череп. Но меня удивил орнамент на стенах, вокруг всего зала, в виде фашистских свастик. Чёрт знает, сколько лет этому залу, а на стенах свастики.
— Это вы, похоже, отрыли дацан тибетской секты огнепоклонников Бон-по. Они свастику использовали, насколько я помню.
— Кстати, возможно. Не исключено. Но что было дальше. В этом подземелье нашли еще одно помещение. Лаборатория, то ли химика, то ли алхимика.
Так всякие приспособления, что в этой лаборатории нашли, ну, банки, склянки, пробирки и фиговины всякие, никак под то время не подогнать. Оснащённость как в средневековой Европе была, у алхимиков. На Руси ещё и стекла-то не знали, а здесь пробирки всякие и тому подобное. Представляешь?
— На Руси не знали, а там могли знать. Впрочем, я же не историк.
— Так слушай дальше. Я оттуда тебе привёз находку. Там, в этой лаборатории, масса всяких рецептов алхимических была, целая картотека. Я сфотографировал некоторые.
Сергей вытащил пачку фотографий и протянул Антону.
— Посмотришь?
— Оставь этнографам. Я по этим рецептам лечить пациентов не буду. — Антон отстранил фото.
— А вот это тебя может, заинтересует. Те, что ты смотришь, были в виде свитков. Но одна вещь там привлекла мое внимание. Золотая пластинка, лежавшая в шкатулке.
Чередник протянул футляр.
— Забавная вещица. Думаю, здесь что-нибудь интересное, раз на золоте, да ещё и отдельно лежала.
Антон взялся за замочек и решительно дернул 'молнию', открыв футляр.
Пластинка выпала на стол, и монстры с визгом набросились на Антона со всех сторон.
Бестелесные мелкие бестии, мелькавшие как молнии. Охранники этой вещицы на энергоинформационном уровне. Живые зубастые молнии. Полевые формы жизни из других миров. Слишком быстрые, чтобы можно было рассмотреть как следует строение их узких стеклистых тел.

Энергетические сгустки сами потекли из рук Антона. На автопилоте. Он элегантно работал, он выполнял работу мага-укротителя. Он прихлопывал этих тварей на лету, он разрывал им глотки, он погружался энергетическим мечом в их животы и вспарывал их, выпуская фонтаны дымящейся невидимой крови. Он стосковался по борьбе с этими существ, он наслаждался ею, этой горячкой боя. Антон чувствовал, как твари отступают. Существа из его прошлого… Он впился глазами в значки на пластинке. Сергей с интересом наблюдал за ним.
— Ты чего? Что происходит?
— Да ничего… — пробормотал Антон, стараясь не подавать виду, что он взволнован. — Тут что-то замысловатое. Но что конкретно, чёрт его знает. Я так сразу не могу воспринять эти символы. Интересная штучка. Я могу на несколько дней ее оставить у себя?
— Конечно, — Чередник допил чай и взглянул на часы. — ого, время-то бежит. Пора мне. Скоро первая электричка в мою сторону. Ты никуда не уезжаешь?
— Не знаю пока. Тут наметилось одно интересное предложение.
— Какое?
— Неважно. До четверга я все равно буду в городе.
— Я еще заеду или позвоню. Ну, бывай, пошёл я.
Сергей взял свою сумку. Слышно было, как в прихожей хлопнула дверь.
— Пошёл? — Антон все держал в руках тонкий золотой прямоугольник. — Пока.

— Паганелю срочно нужна замена. — голос в трубке мобильного заставил Варицкого собраться. Он весь словно подобрался под своим костюмом.
— Хорошо. Мы работаем над этим.
— Предложенный вами человек подойдет?
— Уверен.
— Он уже дал согласие?
— Попросил дать время на размышление.
— Сколько вы ему дали?
— Три дня.
— Окей. Ведите его все время, только незаметно.
— Хорошо.

А в это время Антон изучал находку своего приятеля археолога. Чередник… Обнаружил, неутомимый исследователь, находку. Все же шло так хорошо. Частная целительская практика. Энергетическая подпитка и чистка кармы. Услуги — деньги. И главное — сохранялось душевное равновесие. А сейчас оно рухнуло к чертям собачьим. И все из-за этого Чередника. И его золотой пластинки.
Информация на ней была в закодированном виде. Антон ее не 'чувствовал', не воспринимал. Смысл текста был изложен трояко. В обычном, символическом и трансцендентном смысле. Тут требовался ключ — система связи смыслов в одно целое. Третий же уровень был еще и защищен — зубастыми охранниками из параллельных миров. А это значило только одно.

Артефакт был оттуда. Из забытого прошлого Антона. Из мира мастеров и магов. От этого стоило держаться подальше.
Если прошлое само не найдет тебя.
Что-то внутри Антона подсказывало, что пути обратно уже нет — Рубикон пройден, мосты сожжены, что называется.
Постепенно он заснул. Вначале ему снилась какая-то чушь: быстро мелькающие кадры погони, сотни проносящихся лиц и когда-то виденные давно пейзажи Кавказа, но вскоре все исчезло.
Его сон разбился на миллионы осколков… под мелодию MC Hammer "You can't touch this". Рука автоматическим жестом потянулась к телефону, выключая будильник. С трудом Антон открыл глаза: веки буквально налились свинцом, а голова болела, как будто после праздника. Телефон продолжал звонить. "Заткнись скотина!"- подумал он со злостью. Скрипя от злости зубами, он слез с кровати.
За окном было теплое летнее утро.
— Да!!! — Сама интонация, с которой это было произнесено, должна была убить ту сволочь, что звонила.
— Антоныч? Это я, Серега.
— Ну и что тебе надо?!
— Находку, что я привёз, помнишь?
— Естественно, дальше что?
— Ты бы не мог ее сейчас мне принести?
— Серёжа, я спать хочу как чёрт. Разве нельзя отложить до вечера? Зачем она тебе прямо сейчас?
— Понимаешь, очень нужно сейчас. Тут человек приехал, коллекционер. Я с ним на раскопках был. Он мне такую сумму предлагает...
Чередник назвал действительно заманчивую цифру.
— Так что, принеси, пожалуйста, скорее.
— Ладно, сейчас подъеду.
Повесив трубку, Лернер достал из ящика стола табличку с текстом. Надо было прийти в себя, но не помогли ни холодный душ, ни чашка черного кофе без сахара. Наскоро собравшись, вышел на улицу. Дворники еще мели асфальт. Прохожих было не много, рабочий день только начинался.
Таксист домчал Лернера менее чем за двадцать минут. 'Надо будет вычесть эту сумму из гонорара Сергея.» подумал Антон.
А вот и нужный дом.
Напротив подъезда в машине сидели двое угрюмых мужчин, которым было лет по тридцать. Один из них поднес рацию к губам.
— Гена, — проговорил тот, что сидел рядом с водителем. — к тебе гости. Прием.
Дверь в подъезд была открыта — не пришлось даже звонить Череднику узнавать код на дверях. Консъерж тоже куда-то запропастился. Не спеша поднявшись на пятый этаж — лифт не работал, Антон позвонил. В ожидании, пока Сергей откроет, он глянул на противоположную дверь. Глазок на ней был аккуратно залеплен лейкопластырем. Что-то кольнуло в душе Антона, но ломать над этим голову ему не хотелось. "Каждый по своему с ума сходит." подумал он философски.
Сергей, однако, дверь не открывал. " Похоже он там со своим коллекционером о сумме догорится не может". Антон раздраженно влепил кулаком в дверь, затем дернул ручку. Дверь отворилась. "Вот растяпа."  подумал Антон.
— Серёга!
Споткнувшись в полутёмной прихожей о саквояж, Антон двинулся к гостиной.
Застеклённая дверь в комнату была закрыта.
— Серёга, да где ты, блин!
Ответом был страшный удар, обрушившийся на затылок Антона. Падая вперёд, Лернер практически снес своим телом дверь, высадив при этом головой стекло. Кровь из рассечённого лба залила глаза. Схватив за волосы, Антона приподняли и второй удар вышиб из него последние остатки сознания. Напавший перевернул его и, закатав рукав рубашки, вонзил Лернеру в вену иглу шприца. Опустевший шприц неизвестный завернул в бумагу и сунул себе в карман. Он действовал профессионально и ловко, но не спеша. Обыскав Антона, вытащил из кармана джинсовки футляр с табличкой. Затем, перешагнув через лежащего, человек прошёл в гостиную. Взяв с журнального столика одну из двух стоявших там стопок, вложил её в руку Антона и сжал его пальцы. Вернув стопку на место, подошёл к телефону. Наследить он не боялся, затянутые в чёрную кожу перчаток, пальцы отпечатков не оставляли, а срисовывать следы от обуви у полиции не будет нужды.
— Отделение полиции. Дежурный слушает. — Бодро отозвались в трубке.
— Понимаете, я с ночной смены домой вернулся и конечно собирался отдохнуть. А за стенкой, здесь, пьяная драка. Покоя, как понимаете никакого. Так вы пришлите наряд, пожалуйста, угомоните этот дебош.
— А кто это говорит?
— Пахомов Иван Георгиевич. Я соседом тут.
— Адрес.
— Мой?
— Драка где?
— Родниковая 28, квартира 19.
— Хорошо, ждите. Посылаем наряд.
В трубке послышались короткие гудки. Телефонный аппарат, ударившись об стену, раскололся надвое. Незнакомец вышел из квартиры и, оставив входную дверь открытой нараспашку, начал спускаться по лестнице. Мимоходом, он сорвал пластырь с глазка соседней двери и, вместе со шприцем, кинул в мусоропровод. Всё было сделано чисто. Следователю не придётся напрягать извилины. Кому придёт в голову искать второе дно, имея все козыри на руках.
Сознание медленно возвращалось к Антону. В голове пульсировало: "Очнись! Опасность!" Первым, что он увидел, был опрокинутый стул. В глазах двоилось и жутко болела голова. При каждом моргании веки слипались, словно налитые свинцом.
Ухватившись рукой за дверной косяк, Антон с трудом поднялся. Устоять на ногах было неимоверно трудно, шатало по страшному. "Что это со мной, чёрт возьми?" — подумал он. В комнате всё было перевёрнуто вверх дном и опрокинуто. Лишь маленький журнальный столик стоял у стены, целый и невредимый. Пустая бутылка, ещё одна, две стопки, какая-то закусь. "Так, это Серега с коллекционером заседали… а где он сам?". Антон провёл рукой по лицу и посмотрел на ладонь. Вся ладонь была в крови. "Кто же меня так? Неужто Серега?"
— Серега!
Откуда-то слышался шум текущей воды. Шатаясь и падая на стены, Антон дошёл до ванной. Слабой струёй вода текла из крана в раковину. На полу, уткнув лицо в согнутые колени, сидел Чередник.
— Серёга! — Грубо схватив, Антон дёрнул его за плечо. Сидящий завалился на бок, не отрывая рук от живота.
— Э-э, ты чего? — Антон попытался схватить Сергея за руку и замер. Пальцы схватились за чужеродное, за что-то пластмассовое. Отдёрнув руку, Лернер отшатнулся к стене. Открытые остекленевшие глаза и застывшая полуулыбка на разбитом лице, перед ним был труп. То пластмассовое, что нащупал Лернер, было рукоятью ножа, глубоко всаженного Сергею в живот. Тошнота, преследовавшая Антона, перешла в рвоту. Он еле успел дотянуться до раковины. Стало полегче, в голове прояснилось. Антон понял, что влип в мерзкую историю. Вколотая гадость словно испарялась из организма. Главное, не суетиться. Сначала — дверь. На ключ!
Полицию? Исключено. Достаточно Антон общался с ментами. Вызови он ментов, ни единого шанса не останется. Всё перевёрнуто, значит была драка. "А почему у тебя лицо разбито, мил друг?"- спросит следователь. Что отвечать, было неясно. Той правде, которую мог ответить Антон, никто не поверит. Он и сам бы не поверил. Все идеально вписывается в схему.
Доказать ничего не удастся и тем более — находясь за решеткой. Адвокаты? Смешно! В теперешнее время защита готова отстаивать что угодно: существующий строй, честь мундира, государственное имущество… короче, все, кроме самого человека. Выпутывайся сам. Что мне и предстоит, подумал Антон. Единственно правильным, в этой ситуации, было делать ноги. Поскорее вон из этой квартиры, пока никто не пришёл. Нахлобучив на лоб кепку, почти бесшумно выбравшись на лестничную площадку и закрыв за собой дверь, он двинулся по ступенькам вниз. Внезапно на улице послышалось завывание сирены. Выглянув в окно, Антон увидел патрульную машину, тормозящую перед подъездом. "Не успел..." — мелькнула мысль. Но ноги уже сами понесли наверх. Максимально быстро, насколько позволяло его состояние, Лернер поднялся на девятый этаж.
Мёртвой хваткой цепляясь за ступеньки, он полез на чердак. К счастью, люк не был на замке. 'По ночам по крышам, я побродить люблю' — вспомнилась строка из песни. Только сейчас было утро. И отнюдь не доброе.
Он резво спустился по пожарной лестнице и рванул в переулок.


А теперь… Юра Божко. Вот кто Антону был нужен. Еще достаточно молодой, амбициозный, честолюбивый врач из центральной поликлиники МЧС России. При любой власти люди болеть не перестанут, а Юрий — высококлассный врач. Психотерапевт. У него была своя клиентура, он владел обширной информацией о медучреждениях страны. Многие, кто хоть раз попадал к Юрию на прием, старались пользоваться в дальнейшем только его услугами. И платили весьма щедро.
   Антону тоже теперь требовалась консультация Божко. Но ни деньгами, ничем-то другим Антон не думал расплачиваться — Юрий как оскорбление воспримет.
   Это было около полугода назад. У Юрия похитили дочь и требовали за нее большой выкуп. С помощью Антона местонахождение девочки было установлено и заложница была освобождена целой и невредимой. Юрий никогда не забывал помощь Антона и, если нужно было, помогал ему, чем мог. Иногда его консультации для профессиональной деятельности Антона оказывались весьма полезными.
   Юрий Божко жил в обычной многоэтажке.
   Антон позвонил в дверь.
   Его лицо долго изучалось перед тем, как открыть дверь. Наконец послышался скрежет открывающихся замков, и перед Антоном предстал худощавый человек среднего роста, с усами, покатыми плечами и большими залысинами.
   — Антон, это ты?
   — Ну а кто же еще.
   Прихожая сразу же давала представление о характере внутреннего убранства всего дома. Узорчатые драпировки на стенах, дверях и окнах. Ухмыляющийся человеческий череп на полке в гостиной, где книги по эзотерике и магии соседствовали с большой советской энциклопедией. Череп — китайская пластмассовая подделка.
   Из обстановки Юрий держал в этом помещении круглый стол, вокруг которого стояло несколько стульев, а за ним, лицом к дверям — кресло с высокой спинкой, украшенное резными чудовищами. Антон без церемоний уселся в кресло и положил руки на стол перед собой.
   — Закрой дверь, — сказал он. — Поговорить надо, Юра.
   Божко уставился на Антона, вернее на его лоб.
   — Что случилось?
   Юрий уселся напротив на один из стульев. На песочного цвета рубашке выступили подмышками темные пятна.
   — Так как твои дела?
   Дежурный вопрос, требовавший дежурного ответа: нормально! хорошо! о'кей. Но Антон подробненько посвятил Божко в то, «как дела». Он предпочитал не перекладывать свои проблемы на чужие плечи — просто использовать друзей втемную или подставлять их было не в его правилах. Да и профессиональная среда, где варился Антон, только кажется большой, а в действительности она была ма-аленькая, и не сегодня-завтра Юрий все равно услышит «звон», так пусть знает «где он». Лучше пусть узнает из первых уст, пока слухами не обросло, посчитал Антон. Так надежней, так верней, казалось ему.
   И действительно, Юрий оказался надежен и верен:
   — Да-а, бывает же! — только и сказал, выслушав до конца. И еще сказал, не моргнув глазом: — Скажи, может я могу помочь тебе чем-нибудь, пока я здесь?
 - Одеколон есть или что-нибудь спиртосодержащее?
  —  Сейчас принесу.
  Растерев порезанный лоб одеколоном и зашипев при этом как тысяча гадюк, Антон уставился в большое, обрамленное деревяной, сделанной под старину рамой, зеркало в углу комнаты.
   — Уезжаешь? — Антон увидел авиабилет на комоде под зеркалом.
   — Да, в Англию на неделю. — отозвался Юрий.
   — Ясно. Вот что, для тебя ведь в нашей медицине нет секретов?
   — Ха! Да уж будь уверен. Если я чего не знаю, того нет в природе.
   — Тогда ты знаешь, что за зверь такой — медицинский центр 'Одион'?
   Божко откинулся в кресле и сложил руки на затылке.
— Они работают в системе МЧС, — начал он, — там проходят лечение в основном их сотрудники после различных сложных мероприятий в России и за пределами страны. Лечение, восстановление, работа с новыми кадрами.
   — А что за нетрадиционные методы?
   Божко поморщился и вытер пот с лица.
   — Гипноз, внушение, суггестия. В рамках психологической реабилитации. Снятие психических травм, восстановление после пережитых стрессов.
   — Они мне сделали предложение, — Антон сощурил глаза. — поработать на них. Обучать, консультировать их сотрудников в рамках своей компетенции. Учить тому, что ты сейчас перечислил. В рамках своей компетенции.
   — Мой тебе совет — соглашайся. После происшедшего здесь тебе делать совершенно нечего. Уезжай и не возвращайся, пока все не рассосется. — тихо сказал Юрий, подойдя к Антону.
   «Что же,» — подумал Антон. – «он похоже, прав.»
   Но сначала нужно было решить еще один вопрос.
   Отпечатки пальцев Антона были в полицейской картотеке. Единственный момент, который облегчал положение — Антон давно не жил по месту прописки. Это время надо было употребить с толком.
 
   После истории многолетней давности с черными магами и артефактами, которая и свела Антона с теперь уже бывшим майором ФСБ Алексеем Мальцевым, Лернер чрезвычайно редко пересекался с ним. Он знал только, что экс-майор совершил длительное путешествие в Тибет, а по приезду домой основал адвокатскую контору 'Космос', которая в своей работе использовала нетрадиционные, основанные в частности на экстрасенсорике и элементах парапсихологии методы работы.
   Теперь бы еще выяснить, где точно расположена фирма.
   — Да?! — знакомый голос прозвучал в трубке.
   — Алексей, это Антон… — закончить предложение Лернеру не дал радостный возглас.
   — Какие люди! Где тебя черти уже столько лет носят, а?! — весело и в тоже время возмущенно завопил давний знакомый.
   — Ну, так получилось… Алексей, я по делу.
   — Вот так всегда. Ладно, что там у тебя, волшебник? — "тяжко" вздохнул бывший чекист.
   — Мы можем встретиться?
   — Нет проблем, бюро "Космос". Улица Первомайская, 14. Думаю, ты сразу заметишь.
   — Спасибо, Алексей. Давай сегодня в шесть?
   — Я так и понял, наш волшебник сейчас находится на переднем крае борьбы со злом. — В шутливом тоне отозвался Алексей. — Лучше в семь. Мой офис на четвертом этаже, из лифта сразу налево.
   Отключив связь, Антон в задумчивости посмотрел на телефон. А не наняться ли самому к Алексею в его фирму? Стабильный доход, премиальные, да и наверняка легче будет решать проблемы с официальными властями в сложных случаях. Он наверняка примет с распростертыми объятиями, но… нужно ли?
   Антон терпеть не мог находиться в чьем-либо подчинении еще с армии. Он стремился по возможности избавиться от любого контроля. А тут идти под начальство пусть и бывшего, но сотрудника ФСБ… Пока подождем. Мы сами по себе. А помощь не помешает.
   Тяжелая дверь вместе со струей знойного лета пропустила в здание Антона Лернера, и он окунулся в приятную прохладу. В это июньское утро город мог сколько угодно дышать выхлопными газами тысяч машин, но здесь, в вестибюле адвокатской фирмы 'Космос', свежий воздух с ароматом хвои непрерывно поступал через незаметные для глаза вентиляционные отверстия, и в любом уголке создавалось ощущение соснового бора.
   Расстегнув куртку, Антон порылся во внутреннем кармане, и выудив паспорт, небрежно сунул его дежурному. Кепку, надвинутую на глаза, он решил не снимать. Даже послал мысленный раппорт об этом проверяющему.
   Не дожидаясь кивка дежурного или разрешающего взмаха руки, он прошел к лифту. Антон пропустил вперед в лифт симпатичную девушку и нажал кнопку четвертого этажа. Он скорее почувствовал, чем увидел подозрительный взгляд девушки, но не обратил на него внимания. Порезы, оставшиеся на лбу от столкновения с зеркальной дверью этим утром, уже не кровоточили.
   На третьем этаже девушка вышла, и лифт пошел выше. На четвертом дверцы открылись, и Антон ступил на толстый зеленый ковер коридора. Как и на третьем этаже, где вышла девушка, стены здесь были песочного цвета, но тут их украшали картины — конечно, не старых мастеров, но и не каких-нибудь современных мазил. Картины изображали сцены охоты, корабли, а также прекрасный мягкий закат над заливом. Эту живопись сочли достойной украшать этаж, где размещался офис Мальцевской конторы.
   Не удостоив картины взглядом, Антон направился к двери в глубине коридора. Он постучал, но не стал дожидаться разрешения и вошел. Секретарша, сидевшая в приемной за письменным столом, взглянула на него осуждающе, но встретившись с ответным взглядом Антoна из-под кепки, выражение ее лица тут же смягчилось, а щеки порозовели.
   — Добрый вечер. Алексей у себя, я правильно понял?
   — Да, все правильно. Я сообщу ему о вас. — Она нажала кнопку. — Господин Мальцев, пришел господин Лернер. — Она внимательно взглянула на Антона.
   Стоило Антону только толкнуть дверь, как громко зазвенел колокольчик, отчего его еще не полностью прошедшая головная боль только усилилась. Чуть скривившись, он прошел внутрь.
   — Входи, Антон, входи! — произнес Алексей Мальцев, бодро вскочив со своего начальнического места. Затем он приобнял Антона. За прошедшие годы Алексей несколько раздался в ширину и стал коротко стричься. Теперь это был слегка полноватый добродушный мужчина с едва обозначившимися залысинами. 'Тибет явно пошел ему на пользу', — подумал Антон. В офисе было слишком душно, и Алексей сидел без пиджака, в модной светло-синей рубашке и галстуке чуть более светлого оттенка; когда он протянул через стол руку к телефону, чтобы его отключить, Антон заметил татуировку у него на запястье.
   Устроившись в мягком кресле, Антон с наслаждением вдыхал запах настоящего кофе — вот оно счастье.
   — Я вижу, что ты процветаешь. — заметил он.
   — Более или менее. Располагайся, Антоныч. В кабинете с каждым днем становится все жарче. Я открыл бы окно, но… — Алексей указал жестом на окно. Напротив располагалась стройка. С высоты четвертого этажа она производила удручающее впечатление.
   — Ты можешь мне уделить немного времени?
   — Хоть у меня работы выше крыши, но для тебя свободное время всегда найдется.
   — Я вот тоже по работе заглянул, — виновато признался Антон.
   Он сделал несколько глотков крепкого кофе.
   — Так что происходит, Антон? Чем ты занимаешься на этот раз? — спросил Алексей, криво усмехаясь — видно было, что работа сделала его циником.
   — Уютно у тебя. — улыбнулся Лернер.
   — Когда мы с тобой в последний раз виделись? Года полтора назад? Или два?
   Антон кивнул. Мальцев отпил кофе, посмотрел на Лернера.
   — Ты не изменился.
   — Ты тоже.
   — Да, Тибет притягивает. Я этими вещами начал заниматься по-серьезному. Ты-то форму держишь, экстрасенс?
   — Пытаюсь, с грехом пополам.
   — Молодец, значит, мастерство, как говорится, не пропьешь. Кстати, ты с Надей не пересекаешься?
   Антон нахмурился.
   — Ты о чем?
   Мальцев махнул рукой.
   — Да знаю я твою историю. Несколько месяцев назад встретил Надю в Сокольниках, разговорились, в кафе посидели, она и завела речь о тебе.
   — Надя… обо мне?
   — Ну, не то чтобы… но рассказала. Что ты один живешь, никого у тебя нет.
   Антон откинулся в кресле, прикрыл глаза.
   — Я не хочу обсуждать прошлогодний снег...
   На Лернера нахлынули воспоминания. Вспомнились старые обиды и переживания. Его первый и пока последний брак продолжался почти шесть лет. Наконец к шестому году совместного проживания Антону все смертельно надоело. Он запасся коробкой хороших импортных транквилизаторов и с их помощью сумел мужественно претерпеть все превратности развода и размена, никак не реагируя на попытки Надежды регулярно устраивать вселенский потоп из слез.
   — Сколько времени ты один? Или не один? — Мальцев прищурился.
   — Один. — качнул головой Антон.
   — Твоя работа угробит тебя раньше времени, волшебник. — наставительно заметил Алексей.
   — Моя работа меня кормит.
   — Ладно, что хотел-то от меня?
   — Можешь паспорт новый сделать? — Антон снял кепку.
   — Вот так сразу? Что у тебя случилось? — Мальцев кивнул на шрам.
   — Ничего особенного, бандитская пуля.
   — А если серьезно?
   — А если серьезно… — И Антон вкратце посвятил Алексея во все перипетии. Ну, не во все, но в общих чертах. Подробней если, то суток не хватит.
   — Что скажешь? Ты же у нас теперь почти профи. Матерый адвокат.
   Мальцев сказал. Что касается Варицкого, центра «Одион», коллекционеров, то ничего конкретного не скажешь — на месте надо ориентироваться. А вот МЧС… Тут Алексей смог дать более подробные консультации.
   — МЧС строит новые объекты, базы на Алтае и в Западной Сибири. Что там происходит — толком не понять. На бумаге это часто оформляется как объекты гражданской обороны. Впрочем, в теперешние времена это актуально.
   — Мне у них работу предлагают. Консультантом. — пристально посмотрел Антон на Мальцева.
   Кинув на Антона наиграно-мрачный взгляд, экс-майор встал:
   — Будет тебе новый паспорт. Кофе пей, пока не остыл.
   С этими словами Алексей покинул комнату, плотно закрыв дверь.
   В уютном мягком кресле Антону было хорошо думать, хотя мысли крутились вокруг этой похищенной золотой таблички. Тут вернулся Алексей.
   — Завтра паспорт будет готов. Ты когда должен им дать ответ? В четверг? Да, может и стоит тебе уехать. Только смотри мне, чтоб живым и здоровым вернулся.
 
В тихом уютном дворике, рядом с многоэтажкой типовой постройки, замер новый черный "Форд-Скорпио". Неподалеку, на шумной городской трассе, громко грохоча и чадя, катились автобусы, забитые потными телами пассажиров, едущих на работу, распаренных летней жарой, а рядом, натужно ревя моторами, носились водители на своих стальных конях.
   В "Форде" расположились трое людей среднего возраста. Водитель, высокий, мощный и чуть сутуловатый парень с густыми курчавыми черными волосами, дремал, положив голову на руль. Сзади сидело двое, одетых в костюмы, но без галстуков. На улице уже с утра стояла тридцатиградусная жара, но они будто не замечали изнуряющего летнего зноя, напряженно обсуждая какую-то очень важную для них тему.
   — Неделю назад похитили предмет, — заявил один из них, шатен примерно тридцати лет, с живыми насмешливыми глазами на круглом улыбчивом лице. Под пиджаком на нем была одета темная шелковая рубашка, расстегнутая на две верхних пуговицы по причине жары, открывающая его мускулистую грудь. На крепких руках его выделялись набитые костяшки кулаков, явно показывающие, что их обладатель не дурак подраться и вполне может за себя постоять. — явно знали, что искать.
   — Конечно знали! — со злостью бросил другой, грузноватый сорокалетний мужчина с блондинистым чубчиком, нависавшим смешным козырьком над его хмурым небритым лицом, засунув руки в карманы своих широких серых брюк, из-под которых выглядывали острые носы модных кожаных туфель. — Интересно знать, что за компания. Вы уже выясняете?
   — Убиты двое охранников. Бандиты приехали на микроавтобусе. Сгоревший остов найден в лесу.
   — Что еще? — раздраженно спросил блондин, взглянув на оппонента.
   — Проведенная работа позволила установить, что следы похитителей теряются в Сибири.
   — Так. Что еще?
   — На месте происшествия удалось выяснить, что один из охранников успел дать автоматную очередь и ранил одного из нападавших: обнаруженная на земле кровь не принадлежит ни одному из убитых охранников.
   — Не густо. — блондин вдруг взглянул на мирно спавшего водителя.
   — Более ценную информацию дала запись с камеры видеонаблюдения. — задумчиво проговорил шатен.
   — Выкладывайте!
   — Один из нападавших внешне очень похож на экстрасенса Игоря Черкасова, — размеренно продолжал тот. — Черкасов пропал без вести более года назад, никаких следов не оставил, где его можно искать.
   — Экстрасенс? — перебил его оппонент.
   — Экстрасенс-гипнолог. Работал при психиатрической больнице в Кащенко. В один прекрасный день ушел на работу и исчез.
   — Но тогда… — несколько оживился блондин. — нет ли тут прямой связи с деятельностью наших 'друзей' в Сибири? Может вбросить следакам информацию, которой располагаем мы?
   — Этот вариант весьма вероятен, но в таком случае на данном этапе это нецелесообразно. Может пострадать наш человек там.
   — А этот человек… он справится? — насторожился блондин.
   — Уверен. К тому же его готовили специалисты очень высокого класса и не в нашей стране. Я в нем не сомневаюсь.
   Блондин вздохнул.
   — Тогда что нам сейчас делать?
   — Ничего. Ждать. — мужчина вытер платком пот со лба. — К тому же появились новые обстоятельства.
   И он достал из кейса широкую папку.
 
   Утро началось для Антона как обычно. Он слушал экспресс-новости по радио 'Эхо Москвы', жевал, запивая крепким чаем, кашу из польского концентрата и лениво размышлял о том, что новости, в сущности, абсолютно похожи на эту самую кашу. Пока они горячие, новости вполне съедобны. Люди торопятся побыстрее проглотить их, не ощущая ни запаха, ни вкуса.
   Стоит блюду немного остыть — и немедленно появляется неприятный запашок и пластмассовый вкус во рту. Правда, Антону нравилось, что в отличие от многих своих коллег, журналисты 'Эха' почти никогда не предлагали остывший продукт. У них в котелке постоянно что-то кипело, клокотало, булькало, а потому ведущий, зачерпнув ложкой даже малую порцию новостей, спешил запустить их сразу в живой эфир.
   Вот и этим утром за какие-то ничтожные десять минут Антон смог узнать массу полезных сведений, включая биржевые сводки, официальную хронику, происшествия и погоду.
   Рубль сегодня уже с утра лихорадило больше обычного. Курс евро рос как на дрожжах. Впрочем, все было яснее ясного: продолжающееся падение рубля четко увязывалось с дипломатическими неудачами на встрече в Минске, откуда на днях вернулся министр иностранных дел. То есть на самом деле делегация России была числом поболее, однако диктор скороговоркой упомянула только минстра иностранных дел и первого вице-премьера.
   Антон запустил чайную ложку в банку с малиновым вареьем и щедро сдобрил остывающую кашу, словно надеялся вместе с кашей немножко подсластить радионовости. Не помогло: ведущий как раз перешел к украинским сообщениям.
   Пока Антон предавался размышлениям об украинских делах, радиокомментатор 'Эха Москвы' давным-давно добрался до происшествий и даже описал подробности убийства в Сетуни. Впрочем, новых подробностей Антон так и не услышал и поэтому доел порцию каши спокойно. Антон закончил завтрак в тот самый момент, когда ведущий 'Эха' закруглял свои новости сводкой погоды. Опять жара: температура плюс тридцать один, без малейшего ветерка. Словом, типичный летний день последних лет.
   Антон включил автоответчик и первое же сообщение заставило его встрепенуться.
   — Антон Александрович, вас беспокоит майор Лысенко из ФСБ. Нам нужно срочно встретиться по важному делу. Далее шел известный Антону адрес.
   Вот так. Даже повестку присылать не стали. Ну не до майоров сейчас. Впрочем до бывших майоров Антону было дело.
 
   Ровно в полдень Антон снова вошел в кабинет Алексея. Мальцев сидел за широким столом, уткнувшись в какие-то бумаги.
   — Добрый день, адвокат. — сказал Антон.
   Алексей вышел из-за стола и протянул бордовую книжечку.
   — Антон, наша фирма все сделала в лучшем виде, это твои новые документы. Благословляю тебя, на добрые дела. Но только не на ратные подвиги, Антоныч, береги себя!
   Он приобнял за плечи давнего приятеля, не ожидавшего такой эмоциональной речи. Антон задумался, листая документ.
   — Лихо! А он настоящий?
   — Ну в общем, да. — Мальцев пожал плечами.
   Идя домой, Антон думал о предстоящей поездке, вдыхал теплый воздух, созерцал толпу. Завтра предстояло подписать договор. Новые документы были получены...
 
   Антон пересек переулок, бросил на тротуар окурок, был уже близок к родному подъезду, когда за его спиной скрипнули тормоза, хлопнули дверцы и пара амбалов всяла его можно сказать, тепленьким. Они вывернули Антону руки, прислонили к стене дома и поверхностно обыскав, надели на него наручники. Затем они подхватили его под белы ручки и запихнули на заднее сиденье серой «Волги», где уже сидел плотный мужчина лет сорока с бледным волевым лицом. Даже почти не били: так, дали пенделя, чтобы получше утрамбовать на заднем сиденье между двумя конвоирами.
   "Вот вам и финал, товарищ экстрасенс,» печально подумал Антон. «Совсем нюх потерял. Правда этого следовало ожидать, учитывая, что ты наверняка в розыске. Интересно хоть, кто охотник?".
   — Господин Лернер, — прервал невеселые размышления мужчина с соседнего сиденья. — Вам придется поехать с нами.
   — Я уже догадался, — вздохнул Антон.
   — Нам надо с вами поговорить, — уточнил свою мысль амбал за рулем. — У нас к вам одно дело.
   — Дело? — непонимающе переспросил Антон.
   — Ах да, чуть не забыл, — немного переигрывая, спохватился сосед Антона. Знакомьтесь! — И он сунул Антону под нос раскрытое удостоверение. Честь по чести, с печатью на фотографии, с орлом в правом углу.
   Соседом Антона оказался майор Лысенко из тринадцатого отдела ФСБ.
   — А-а, товарищ майор. — Антон развалился на сидении, насколько ему позволяло положение.
   Они тронулись в путь.
   'А, кстати, куда мы все-таки направляемся?' подумал Антон примерно на десятой минуте езды. 'Судя по маршруту, явно не на Лубянку'.
   Автомобиль вместо того, чтобы направляться точно в центр, двигался по какой-то загадочной траектории. Впечатление было такое, что водитель был из бывших таксистов и потому предпочитал из всех путей выбирать самый кружной и денежный.
   В какой-то момент автомобиль сбавил ход и стал медленно тормозить. Вот и приехали. Резиденция тринадцатого отдела расположилась, оказывается, в неприметном двухэтажном здании в спальном районе и выглядела очень мирно. Там не было ни шлагбаума, ни свирепых автоматчиков в камуфляже. Кроме всего прочего две мутноватые таблички у входа извещали всех желающих, что в этом особнячке номер тридцать два тихо и скромно сосуществуют совместное российско-белорусское предприятие 'Транс-Трэйд' и редакция молодежного журнала 'Хой'.
   Как только машина остановилась у входа, амбал справа распахнул дверцу, вылез сам и рывками вытащил Антона из салона.
   — Мы что, уже на месте? — на всякий случай полюбопытствовал Антон у майора.
   — На месте, — односложно ответил через плечо Лысенко.
   При ближайшем рассмотрении скромный кирпичный особнячок выглядел не так уж мирно. За первым слоем оконных стекол чуть заметно поблескивала мелкоячеистая решетка весьма внушительного вида. Вот тебе и 'Хой', подумал Антон, внимательно обозревая железную входную дверь.
   Амбалы отконвоировали Антона в кабинет на первом этаже и усадили его на стул у стены. Напротив за стол сел Лысенко.
   — Садитесь.
   Решительным движением он выдвинул верхний ящик своего стола, и вытащил несколько фотокарточек.
   — Что все это значит? — спросил Антон. — Куда вы меня привезли?
   — Наслышан о вас, — продолжал после паузы Лысенко. — говорят разное. Ну что, ищете бумаги Чередника?
   — Хочу понять, почему его убили. — задумчиво протянул Антон.
   — Вы знаете, я тоже хочу. И надеюсь найти ответ у вас. — Лысенко тасовал фотографии на столе.
   — У меня? А я собирался зайти к вам.
   — Собирались. Но не пришли. Кстати, любопытное фото. — Лысенко взял одно фото, на котором был отображен лист бумаги с каким-то текстом. — Знаете, что это? — он развернул фотокарточку к Антону, затем повернул назад к себе и стал внимательно рассматривать. — Ух ты… интересно.
   — Думаете, я убил его? — Антон посмотрел в окно.
   — Так ведь на месте убийства только ваши отпечатки. — наигранно вздохнул майор.
   — Я его не убивал.
   — Есть человек, который может подтвердить это? — деловито осведомился Лысенко.
   — Да, наверное. — пожал плечами Антон.
   — Ну да, случайно встретили убийцу.
   — У вас другая версия?
   — Вот именно. Оказывается, вы работали вместе с Чередником. — майор достал, на этот раз из широкой канцелярской папки еще несколько фотографий, в том числе весьма давних.
   — Это было давно. — протянул Антон.
   — Ну и чем вы занимались? — Лысенко встал из-за стола.
   — Он на раскопках нашел какой-то артефакт непонятного предназначения. Отдал его мне, а на следующее утро позвонил, чтобы я его вернул.
   — Вы вернули?
   — Нет. У меня его забрал убийца.
   — Ну хорошо. Поедете с нами, там расскажете все подробно. — Лысенко сделал легкий кивок головой, один из амбалов взял Антона за плечо.
   — Я все рассказал. — бросил Антон.
   — Вы знаете, у меня есть основания вам не верить. — майор сложил фото в стол и запер ящик на ключ.
   — Я дам показания до того, как мы попадем на Лубянку. — Антон незаметно оглянулся по сторонам, словно оценивая окружающую обстановку.
   — Интересно… Ну хорошо, если мне не понравятся первые десять слов, мы тут же встаем и едем. — майор подошел к Антону.
   — Ха. А вы формалист. — усмехнулся Антон. — Сейчас… подберу слова.
   — Это имеет отношение к профессиональной деятельности Чередника? — достал диктофон Лысенко.
   — А к чему же еще. Как ни странно, тут все дело в этом листе с текстом. Взгляните на фото. Видите цифры?
   — Тут только какой-то текст… — Лысенко поднес фото вплотную к глазам.
   — Надо смотреть под углом к свету. — Антон подался вперед на стуле.
   — А, черт… ничего не вижу. Ну, взгляни ты. Молодым глазом. — майор отдал фото одному из сотрудников.
   — Вроде тут… чего-то темновато. — прищурился амбал.
   — Включите верхний свет. — Антон убрал плечо из-под руки чекиста.
   — Свет! — скомандовал майор. — ну ка… так. Короче, что это за надпись?
   — Под каким углом? — второй амбал нагнулся перед Антоном.
   Под таким — носок кроссовки Антона врезался в пах амбалу, с визгом упавшего на пол. Локтем левой руки Антон заехал со всей силы второму конвоиру в челюсть. Тот еще не успел схватиться от боли за лицо, а Лернер уже бежал вон из комнаты.
   Осталось последнее препятствие — майор. Его Антон буквально снес вместе с дверью всем своим весом в духе американского футбола. Оказавшись на свежем воздухе, он задал такого откровенного стрекача, какого не помнил со времен военной службы. Ему очень не хотелось все время следствия проводить в следственном изоляторе ФСБ.
   Вперед и только вперед! Благо, хоть Антон хорошо знал район, по которому бежал. А вот и знакомый дом. Ни на секунду не сомневаясь, Антон заскочил в подъезд.
   Хозяйка квартиры открывала дверь долго, от волнения путаясь в замках. Наконец добротная металлическая дверь со скрежетом открылась.
   — Привет, — заговорщически подмигнул Антон бывшей жене и юркнул внутрь.
   — Фух, — он закрыл замок на два оборота и прислонился к стене.
   — Боже мой, — Надежда захлопала большими синими глазами. — Лернер, ты похож на беглого каторжника.
   — Ты не представляешь, как ты права. — Антон скованными наручниками руками вытер мокрый от пота лоб.
   — Антон, а зачем ты надел эту гадость? — она показала на наручники.
   — Ты не знаешь, теперь так носят, — отшутился Антон. — Это круто. Очень удобно колоть дрова.
   — Я конечно не надеялась, что ты придешь с цветами...
   — Тогда я уж точно был бы идиотом, — перебил ее Антон. — отвертка в этом доме есть?
   — А… Отвертка… Угу. — Надежда направилась на кухню.
 
   — Я не понимаю… они что, думают, что ты убил Сережу? — изумленно верещала Надежда, копаясь в ящике стола.
   Антон утвердительно кивнул головой; он жадно пил квас из подарочной пивной кружки.
   — Да они что, с ума сошли? — она положила небольшую отвертку на стол. — А ты им не объяснил?
   — Не успел. Не получилось.
   — Так. Поехали. — она стала писать какую-то записку.
   — Куда?
   — Да к этим кретинам! Я на уши поставлю их всю эту шарашкину контору. Собирайся! — она встала из-за стола.
   — Я только что еле ноги от них унес, а ты хочешь меня опять к ним? — возмутился Антон. — только мои отпечатки на месте убийства! А это полный… — он покачал головой.
   — Не кричи! И не паникуй. — Надежда остановилась посередине кухни. — Я позвоню Мальцеву. И он им там такое устроит… у него связи. У него знакомства...
   — Никого он уже там не знает, — Антон ковырялся отверткой в замке наручников. — столько лет не в этой системе. Да и сам он авантюрист.
   — Ты не можешь так говорить про Алешу. И вообще. Надо же что-то делать! — она продолжала говорить в пол-голоса.
   — Сначла надо снять наручники.
   — А чего ты возишься?
   — Почему ты шепчешь?
   — В ванной — Жора, — она показала рукой. — тебе вообще лучше с ним не встречаться, он очень ревнивый.
   — А что, я уже дал повод?
   — А ему не нужен повод, он южный человек.
   — Ой.
   — Мы сделаем так: мы сейчас уедем куда-нибудь, — она стала что-то писать в блокноте. — а я ему оставлю записку.
   — Что ж тут такого-то? — удивился Антон. — Сама как-то говорила: он прекрасный человек, большой и сильный.
   — Вот именно, — Надежда продолжала писать. — такой большой, что убъет тебя в два счета.
   Она положила авторучку и вырвала листик из блокнота.
   — Надя, меня уже как только не убивали, — тихо произнес Антон. — после всего этого умереть от рук ревнивого мужа...
   Надежда отмахнулась.
   — Если бы ты его знал, ты бы так не говорил.
   Она магнитом прикрепила записку к холодильнику.
   — Надя! — раздался густой бас из ванной. Ты знаешь, кого мы сегодня хоронили?
   — Хоронили? — испуганно переспросила Надежда. — Нет.
   Она попятилась и попыталась закрыть ящик в столе.
   — Бандита какого-то, — продолжал бас. — крестного отца. Венки шикарные, двадцать 'Мерседесов'. Я вот думаю, сколько мы их похоронили и сколько еще осталось… они же везде, на каждом метре… шагу нельзя ступить.
   Большой человек вошел на кухню, снял с головы мокрое полотенце и остановился, увидев сидящего за столом Антона и стоявшую рядом с ним Надежду, в глазах которой запечатлелся ужас.
   — Вот… — пискнула она.
   — Здрасьте, — привстал из-за Антон.
   — Здравствуйте, — прищурился человек и сразу посерьезнел.
   — Как тебе объяснить… — растерянно бормотала Надежда. — Жорик, ты очень долго моешься… — внезапно она смело взяла Лернера за плечо: — это мой бывший муж, Антон… Лернер.
   — Бактадзе, — вздохнул человек. — Георгий.
   Антон приветливо кивнул головой.
   — А Жорик у нас бывший оперный баритон, да. — вмешалась Надежда, пытаясь хоть как-то сгладить неловкость. — а теперь он бизнесмен.
   Недовольное рычание вырвалось из груди Георгия.
   — Преуспевающий, — поспешно добавила Надежда.
   — Драматический тенор. — поправил ее человек. Чувствовалось, что он начинает закипать.
   — Да. — развела руками Надежда. — Я всегда путаю.
   — Извините ради бога. Я не знал, что вы дома, — Антон уже не стесняясь Георгия, продолжил возиться с наручниками.
   — Это бывает, — загадочно заметил Георгий.
   — Я бы не стал вас беспокоить, просто ваш дом оказался рядом. — пожал плечами Антон. — Я заскочил на минутку...
   — На минутку, — поддакнула Надежда.
   — Я быстро. Я уйду. — виновато продолжал Антон.
   — Да, он снимет сейчас наручники и уйдет. — убеждала Георгия Надежда, впрочем, не особо надеясь на результат.
   — Да, ничего. — покачал головой большой человек.
   — Ну не идти же по городу в таком виде, вы понимаете? — пытался убедить Георгия Антон.
   — Да. Конечно. Ну если в таком виде… — цокал языком Бактадзе. — сразу к нам. А куда же.
   — Ну Жорик, — умоляюще произнесла Надежда. — ему действительно неудобно. Видишь, он даже раздеться не может...
   — Что ты говоришь! Раздеться не может? — переспросил ее Георгий.
   Он подошел к Надежде и взял ее под руку.
   — Мы ненадолго, — он положил тяжелую широкую ладонь на плечо Антону. — сейчас.
   — Этого мне только нехватало, — прошипел Антон, снова и снова штурмуя отверткой неподдающийся замок наручников.
 
   Бактадзе вывел Надежду в коридор.
   — Что вы там делали, пока я долго моюсь? — спросил он хрипло.
   — Ну Жорик… ну он правда, влип в такую историю… — приложила руки к груди Надежда.
   — Нет, что вы там делали? — в голосе Георгия уже проскальзывали истерические нотки.
   — Ничего, ты же дома. — Наталья недоуменно уставилась на мужа.
   — А он не знал. Что я дома.
   — Да. Но я-то знала.
   — А если бы меня не было дома? — распалялся Бактадзе. — Да еще… в наручниках. — он понуро опустил голову.
   — Ух! — тем временем Антону удалось освободить одну руку от «браслетов».
   — Ну Жорик, ну ты самый лучший… — успокаивала мужа Надежда. — Ты единственный...
   Бактадзе поднял на нее взгляд и улыбнулся.
   — Я тебе верю, — мягко сказал он. — фламинго мой. Сейчас, я буду иметь с ним мужской разговор, а ты иди, позвони в ФСБ.
   — Ну нет… ну Жорик… — Надежда прижалась к мужу.
   Георгий вошел на кухню, когда Антон наконец полностью освободился от наручников.
   — Вах, ва-ах, — уважительно заметил он. — ты в можешь в цирке выступать, вот которые из цепи вылезают.
   — Фокусники.
   — Да.
   — Я пойду, вы еще раз простите, — Антон сделал попытку встать.
   — Сиди, не сопротивляйся. — Бактадзе дружески пихнул его назад на стул. — я между прочим, мастер спорта. По самбо. Да, ты на живот не смотри, ты на медали смотри. — перехватил он недоверчивый взгляд Антона. — Сейчас мы будем много и хорошо кушать. И хорошо пить. Ты знаешь, как эта женщина готовит? А-а, ты знаешь, как эта женщина готовит.
   — Мне действительно пора. — вежливо возразил Антон.
   — Ты всегда в наручниках в гости ходишь, а? — по-дружески приобнял его Бактадзе. — Мы тебя утром тепленького отвезем. Проведем ритуал по форме.
   — Какой ритуал? — встрепенулся Антон.
   — Извини, у меня это профессиональное. — положил ладонь на стол Георгий. — Вырвалось. Я же руковожу похоронной фирмой.
   А в гостиной Надежда уже набирала номер телефона.
   — Але, это ФСБ? Это Надя Бактадзе.
 
   Георгий оказался хорошим хозяйном: cтол накрылся как по мановению волшебной палочки.
   — А Надя? — поинтересовался Антон.
   — Надя? Сейчас позвонит в ФСБ и придет.
   — Куда? — дернулся Антон.
   Тем временем на экране телевизора показался ведущий криминальных новостей. Полилась бойкая речь об иностранных шпионах.
   — Земля ему пухом, — поднял рюмку Георгий.
   — Ты чего, мы же за ФСБ пьем. — отшутился Антон.
   — А, так; долгих лет ему жизни. — поправился Бактадзе.
   — Угу.
   За первой рюмкой незамедлительно последовала вторая, а голос продолжал бубнить:
   — Несколько часов назад в этом здании сотрудники ФСБ пытались задержать опасного преступника...
   — Ну он всем надавал по морде и убежал. — пожимал плечами какой-то помятый мужичок, возможно редактор журнала 'Хой'.
   Когда застолье было в самом разгаре и Георгий ненадолго отлучился, тяжело передвигаясь своим грузным телом, Антон тихо поинтересовался у бывшей жены:
   — Надь, ты серьезно позвонила в ФСБ?
   — Нет, это другое, — отмахнулась она. — это 'Фюнерал Сервис Бактадзе'; это контора моего мужа.
   Георгий произносил тосты, славил прелесть Надежды, силу и чистоту ее взгляда, ее умение радоваться жизни, — надо было отдать ему должное, он сумел многое разглядеть и угадать; шумел и веселился.
   — Мне надо позвонить, — сказал Антон Надежде, — где у вас телефон?
   — Возьми, вот мобильный. — она взяла телефон с подоконника.
   — Нет, лучше обычный.
   — Пойдем со мной. — Надежда вытерла губы салфеткой и мягко произнесла:
   — Дарлинг, мы сейчас, ненадолго.
   Бактадзе что-то неразборчиво буркнул, а когда выходя из комнаты, Антон оглянулся, он увидел в его глазах грусть и одиночество.
   Антон набрал данный Чередником номер.
   — Андрея Олеговича позовите, пожалуйста.
   — Его нет на месте. Кто говорит?
   — Это Антон Лернер.
   — Да. На ваш счет были оставлены инструкции. Значит так: завтра вы сядете в Домодедово на рейс в десять сорок до Новосибирска, по прибытии в аэропорту вас встретят наши сотрудники. Они отвезут вас в гостиницу и сообщат всю необходимую информацию.
   — Но у меня нет билета.
   — Купите за свой счет, по приезду вам будут компенсированы расходы. Или у вас финансовые проблемы?
   — Да нет, пожалуй. — задумался Антон. Интересно, его счет не заблокирован? Надо будет проверить.
   — Тогда всего наилучшего.
   — А как быть договором?
   — Подпишете на месте.
 
   Возвращаясь домой, Антон в целях безопасности проделал весьма занятный трюк. Он им пользовался крайне редко, поскольку тот отнимал много энергии. Все же, зайдя в подворотню за пол-квартала до своего дома, Антон оставновился и убедившись, что его никто не видит, совершенно неподвижно, прикрыв глаза и почти не дыша, стал сканировать окружающее пространство на энергоинформационном уровне в поисках интереса к его, Антона Лернера, персоне. Ничего не было, даже легкого отголоска. Таким образом, группы захвата пока можно было не опасаться.
   Лернер открыл глаза. Он едва не упал — настолько много сил отняла у него эта операция. Спасла каменная стена арки, на которую он оперся. Со стороны можно было подумать, что сильно подвыпивший гражданин теряет ориентацию в пространстве. Зато Антон спокойно побрел домой набираться сил перед завтрашним вылетом.
 
   Наутро прохождение контроля и посадка в самолет прошли без приключений. Антон даже практически обошелся без методов гипноза и растянулся в уютном кресле на борту авиалайнера.
 
   — Внимание! Наш самолет произвел посадку в городе Новосибирск! — Антон открыл глаза и не сразу понял, что находится в самолете.
   Не имея далее никакой дополнительной информации, Антон остановился посередине зала в некоторой растерянности.
   — Антон?! — негромко окликнул его сиплый мужской голос.
   Когда он повернулся, то увидел перед собой двух коренастых молодых мужчин с борцовскими фигурами. Оба были ростом чуть пониже Антона, один был стрижен коротким ежиком, другой вообще блистал бритым черепом. Одеты они были легко, но довольно элегантно, хотя и однотипно — брюки и рубашка, застегнутая на все пуговицы.
   Антон добродушно и с облегчением улыбнулся, протягивая руку:
   — Да, это я. А я уж раздумывать начал, куда податься.
   Мужчина с хриплым голосом не ответил на рукопожатие, сделав приглашающий жест.
   — Все продумано, у нас солидная контора! Идемте! — он сунул в карман фото Антона, повернулся и двинулся вперед, за ним — Лернер, потом — второй здоровячок.
   Они вышли с территории аэропорта, коротко стриженый открыл двери подержанной "Ниссан-теана" и сел за руль. Антон сел рядом со вторым, держа походную сумку на коленях.
   — Куда? — спросил Антон своего соседа.
   — Теперь — на военный аэродром, — бросил тот.
   Вскоре они прибыли на место. Бритоголовый пошел вместе с Антоном, водитель остался сидеть в машине.
   — Куда я полечу? — поинтересовался Антон.
   — Бийск, — отозвался мужчина.
   — Вы тоже летите? — удивился Лернер.
   — Да, летим вместе. — бритоголовый ускорил шаг и подойдя к солдату на КПП, сказал ему несколько слов.
   Без всяких формальностей они пересели в вертолет МЧС и путь их продолжился.
 
   Был уже вечер. Бийский аэропорт встретил их настоящим полем бурьяна в половину человеческого роста. Летное поле, выложенное бетонными плитками, зеленело, правда сорняками. Антон с некоторой грустью смотрел на пришедший в упадок объект.
   Здесь, правда, им оставаться не пришлось. Замызганный, крашенный в цвет хаки джип «Чероки» ожидал их у здания аэропорта.
   — Туда, — кивнул головой бритоголовый.
   Мордастый водитель равнодушно сидел за рулем, это был такой же крепыш, удивительно похожий на тех, что встретили Антона в Новосибирске.
   «Что они, почкованием размножаются?» мелькнула мысль у Антона.
   — Антон, — вежливо представился он мордастому. Тот даже бровью не повел.
   — Ехать долго? — спросил тогда Антон своего соседа.
   — Часа два еще, — отозвался сиплый.
   — Знал бы, пожевать купил, — вздохнул успевший проголодаться Антон.
   — Предусмотрено, — подал голос водитель и бросил Антону на колени фирменную коробку.
   Лернер раскрыл ее и увидел там множество разнообразных пакетиков с едой. — это был сухой паек от 'Военторга'.
   — Ого! — воскликнул он и начал дурачиться: — Ничего, что я без формы? Нет? Спасибо! Ничего, что я к вам лицом? Нет? Спасибо!
   — Вам не надоело? — повернулся к нему бритоголовый.
   — Я думал...
   — Здесь есть кому думать! — обрезал он и бросил водителю: — Поехали!
   — Понял, не дурак! — согласно кивнул Антон и откинулся на спинку. Они ехали достаточно быстро — грунтовая дорога оказалась намного лучше, чем Антон ожидал. В свете заходящего солнца деревья по сторонам дороги казались черными. Лернер жевал сухой паек, пил сок, потом снова что-то поглощал. После еды его сморил сон.
   Антон открыл глаза, когда машина остановилась. Было уже темно, и часы показывали двадцать два часа. Окончательно он пришел в себя тогда, когда перед 'Чероки' медленно открывались металлические ворота с приваренными посередке красными звездами — по одной на створке. Посторонний человек, например, запросто решил бы, что попал в плен к российской армии. Джип тронулся вперед, и Антон успел заметить на столбе телекамеру, направленную в пространство между воротами.
   Когда машина вошла внутрь, ворота тут же вернулись на место.
   Территория за мощным забором из белого кирпича с колючей проволокой, высотой метра два с половиной была тускло освещена, но все же можно было разглядеть вышку с мощным прожектором. Внешним видом все напоминало отнюдь не медцентр, а воинскую часть. Деревья и кустарники были аккуратно подстрижены. Они остановились перед двухэтажным кирпичным коттеджем. Бритоголовый ткнул Антона в плечо:
  — Приехали!
   Антон подхватил свою спортивную сумку и двинулся следом, но его окликнул мордастый:
   — Багаж оставь пока здесь. Это режимный объект, надо проверить.
   — Надо же! — удивился Антон. — Проверяльщики! — Он усмехнулся и бросил сумку назад на сиденье.
   Они с бритоголовым прошли по гравиевой дорожке с булыжным, крашенным известью бордюром в дом.
   Идя по дорожке, Антон краем глаза заметил несколько разнообразных строений, напоминавших собой хозяйственные постройки, но несколько больших размеров и сделанных из железобетона.
 
   Крепыш подошел к железным дверям, стилизованным под дерево, вставил в электронный замок пластиковую карту, набрал на кнопочном циферблате несколько цифр: послышались звуки незатейливой мелодии, и путь в дом был открыт. Затем он пропустил вперед Антона и остался снаружи, прикрыв за ним дверь.
   Изнутри просторный коттедж казался совершенно нежилым помещением, в нем даже немного пахло сыростью, несмотря на центральное отопление. Пройдя по коридору с красным ковром на полу, Антон оказался в довольно просторном кабинете, обставленном в роскошном стиле: камин, кожаный диван, два таких же глубоких кресла, цветной телевизор, журнальный столик — с одной стороны кабинета, а с другой — массивный широкий двухтумбовый стол с компьютером, несколькими телефонами, в том числе мобильным, стена напротив стола была занавешена непрозрачными шторами: они, по всей вероятности, прикрывали карту. Деловито гудел кондиционер.
   Это была роскошь, но какая-то стандартная. Переделанный гостевой домик, генеральский. Для особо почетных гостей военачальников. А лицом к камину, спиной к Антону в кресле восседал человек. Он неторопливо, плавно крутанулся вместе с креслом, чтобы быть лицом к лицу.
   — Добрый вечер, Антон!
   — Добрый вечер… Андрей!
   Это действительно был Андрей Варицкий, московский знакомый Антона. В отличие от встречи в ресторане, сейчас он был одет весьма неформально: футболка с короткими рукавами, шорты. Волосатые ноги, обутые в сандалии, виднелись из-под стола.
   Они крепко пожали друг другу руки. Андрей жестом предложил Антону сесть.
   Варицкий вытащил из стоявшего в углу сейфа увесистую папку с документами и повернулся к столу. Несколько минут он внимательно изучал содержимое папки, кидая время от времени взгляды на Антона, потом одобрительно произнес:
   — Ну что же, Антон Александрович! Вы нам подходите, в чем я не сомневался. Ваша специализация будет… — Варицкий сделал паузу и застучал по клавишам. Антон невозмутимо раскинулся в кресле.
   — Инструктор-консультант, — он снова сделал паузу. — все по договору. Вот, можете ознакомиться. — Антон быстро пробежал глазами текст договора — как-будто, ничего особенного.
   — В настоящее время в группе числится пятнадцать человек, — дальнейшую информацию Андрей произносил по-военному четко. — правда здесь сейчас присутствуют не все. Будете обращаться друг к другу по именам.
   — Ясно, — Антон несколько устал после перелета и слушал Андрея в пол-уха.
   — Там написано, что для таких специалистов у нас испытательный срок десять дней, но учитывая ваш опыт… — Варицкий говорил спокойно, несколько назидательно, медленно прохаживаясь по кабинету. Антон повернулся в его сторону, Андрей фамильярно положил руку ему на плечо:
   — Для вас он будет составлять пять дней!
   — Хотелось бы узнать, хотя бы в общих чертах, мои обязанности. — отстранился Антон.
   — Способы и методика психологического воздействия в направлении их совершенствования. Способность личности к саморегуляции, и, следовательно, реагированию на внушение. Методы воздействия на энергетику человека, тренинги. Коррекция, мобилизация или подавление биологической саморегуляции человека и управление ею на расстоянии. Ускорение адаптации организма оператора в экстремальных ситуациях и так далее. Зарплата — две с половиной тысячи евро в месяц, плюс премиальные. Какие будут вопросы? Вы ведь этим занимались, насколько нам известно, даже лекции читали.
   Антон задумчиво покачал головой.
   — Не понял, Антон. — уставился на него Варицкий.
   Антон пожал плечами:
   — Вопросов нет, все достаточно ясно.
   — Что ж, прекрасно, — довольно улыбнулся Андрей. — На сегодня, думаю, все, видно, что вы утомлены перелетами. Удивлены, наверное, увиденным? Да. тут когда-то была воинская часть. Затем весь комплекс отдали МЧС, по документам это стало проходить как 'филиал центра психологической помощи'. В общем нам так выгоднее с финансовой точки зрения.
   Антон пожал плечами.
   — Я бы хотел получить свои вещи.
   — Да, конечно. Из-за всяких дурацких инструкций мы должны проверять багаж каждого прибывшего сюда, ничего не поделаешь. Но не беспокойтесь — вещи будут доставлены в ваш номер.
   — А что, здесь на территории есть гостиница?
   — Маленькая. Служебная. С улучшенной планировкой, финны делали. Внутри весьма комфортно, увидите. Вас проводят.
   Антон уже подошел к дверям, но неожиданно услышал:
   — Минутку!
   Он обернулся.
   — Кстати, смогли ли вы прочитать мои мысли при непосредственном контакте? — прищурившись, спросил Варицкий.
   — Нет, — невозмутимо спросил Антон. — потому что это были не настоящие ваши мысли, а те, которые вы хотели, чтобы я прочитал.
   — О-о, чувствую профессионала! — протянул заинтересованно Андрей.
   — Это плохо?
   — Ну что вы! — задумчиво сказал Андрей и нажал кнопку под крышкой стола. В кабинет вошел крепыш.
   — Слушаю вас, Андрей Олегович!
   — Вот что, покажите новоприбывшему его комнату и позаботьтесь о багаже, — Андрей снова уселся за компьютер. — затем ознакомить с распорядком.
   — Понял, Андрей Олегович!
   — Тогда, Антон, до завтра!
   Лернер первым вышел из кабинета, за ним бритоголовый, которому Андрей показал какой-то жест перед уходом.
   Пройдя буквально пятьдесят метров, они уже находились внутри маленькой служебной гостиницы. Высокий худой дежурный с ярко-рыжей шевелюрой без слов вручил крепышу магнитную карточку. Судя по плану, тут были одноместные комнаты, расположенные блоками по семь с общей кухней и столовой. Они поднялись на этаж. У Антона сложилось впечатление, что его блок практически нежилой.
   — Сюда, Антон! — крепыш повернулся и направился к двери с номером "4".
   Он вставил магнитную карточку в замок и они вошли в комнату. Там была широкая добротная кровать, столик, высокая тумбочка, в стене напротив — просторный шкаф. Как оказалось, там уже находился багаж Антона, который ему не дали забрать с собой сразу. Телевизора в номере не было.
   Лернер удивленно покачал головой: когда только успели?
   Сопровождающий окинул взглядом комнату:
   — Если хотите, потом пойдем вниз в комнату отдыха. Покажу вас остальным, ну, тем кто не спит. — Он вышел из номера.
   Антон посмотрел ему вслед, потом подошел к шкафу и стал распаковывать вещи. 'Доверяй, но проверяй' решил он и более-менее тщательно проверил багаж на предмет подложенных 'жучков'. Однако ничего подозрительного не нашлось. Потом он принял душ и переоделся в тренировочный 'Адидасовский' костюм.
   Через полчаса в дверь номера постучали. На пороге стоял тот же крепыш.
   — Готов?
   Антон утвердительно кивнул.
   Они пошли по коридору и свернув налево, вошли в помещение, напоминавшее комнату отдыха в санатории.
   Антон осмотрелся. Обстановка была очень неплохой: компьютеры, бильярд, игральные автоматы, настольный футбол. Японский телевизор с видеомагнитофоном. В комнате находилось всего трое человек: двое парней лет двадцати пяти, игравших в бильярд, и рыжеволосая девушка примерно такого же возраста сидевшая в углу, смотревшая видео в наушниках.
   Антон обернулся к бритоголовому, и увидел довольное лицо:
   — Поздно уже, поэтому так мало людей, — обяснил он и необычно звонким голосом скомандовал: — внимание!
   Бильярдисты прекратили игру и повернулись к ним, девушка осталась смотреть кино.
   — Знакомьтесь! — торжественно обратился крепыш. — Это ваш новый инструктор Антон!
 
   — Слава, — представился первый игрок, тощий молодой парень с веснушками.
   — Антон.
   — Эдуард, — отозвался второй, чуть повыше Вячеслава, блондин в очках.
   — Антон.
   Обошлось без рукопожатий, видно было, что парни соблюдают некую субординацию.
   Крепыш подошел к девушке, и тронул ее за плечо. Она сняла наушники.
   — Это ваш новый инструктор, — со значением представил он ей Антона. — будет работать с группой с завтрашнего дня.
   — Я — Антон. А вы? — он встал напротив нее, учтиво глядя сверху вниз.
   — И я, — с улыбкой проговорила она.
   — Не понял?
   — Меня Тоней зовут. Антониной, если полностью.
   — Ладно, через полчаса отбой, у вас, Антон, завтра первый рабочий день. — помощник вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
   — Антонина, глядя в глаза Лернеру, с улыбкой проговорила:
   — А вы удивлены тем, что здесь увидели и явно не ожидали всего этого.
   Антон пожал плечами.
   — Почему, просто много впечатлений сразу свалилось.
   — Завтра познакомитесь с остальными, — она снова надела наушники. — в том числе и с Плехановой.
   — Это кто? — несколько громче спросил Антон.
   — Ваш коллега, примерно так.
   — Врач?
   — Нет, не совсем. Ладно, я хочу фильм досмотреть, через двадцать минут здесь все вырубят. — она уставилась в экран, что означало конец разговора. Парни тоже уже ушли, оставив их наедине.
   Немного поразмыслив, Антон решил вернуться в свой номер. Он доел остатки сухого пайка и лег спать. Утро вечера мудренее.
 
   На следующее утро он проснулся в довольно паршивом настроении. Побаливала голова из-за разницы часовых поясов. Антон принял едва теплый душ — бойлер явно халтурил и надел свежий комплект одежды — джинсы и рубашку.
   В дверь наконец постучали. На пороге стоял грузный мужчина в брюках и спортивной куртке, на вид лет сорока. У него был вид явно невыспавшегося человека.
   — Антон Лернер? — И протянув руку для рукопожатия, представился: — Гена Панченко.
   — Антон. Вы мой новый помощник?
   — Я начальник службы охраны медцентра. — Он, не выдержав, зевнул. — Покажу вам всю территорию. Сейчас на полигон поедем.
   — На полигон?
   — Да, десять минут езды отсюда.
   Их ждал небольшой, обтекаемый словно пуля, микроавтобус 'Мицубиси'. Геннадий сел за руль, а Антон уселся на переднее пассажирское. Они ехали по добротной заасфальтированной дороге, обрамленной по бокам густым лесом.
   — А вы вообще в курсе, что мне там предстоит?
   Панченко почесал за ухом и чуть сбавил скорость.
   — Без понятия.
   Антон с подозрением посмотрел на собеседника. Ему только показалось или собеседник как-то слишком быстро закруглил разговор?
   — Вот мы и приехали, вон за тем поворотом начинается полигон. — кивнул головой Панченко.
   Полигон оказался тоже обнесен высоким кирпичным забором. Несмотря на относительно небольшую площадь, можно было видеть вертолетную площадку, несколько ангаров и асфальтированный выезд к трассе.
   Панченко притормозил возле будки охранника. Обритый наголо двадцатилетний парень в камуфляжной форме лениво махнул рукой, приветствуя.
   — Привет, Лешик. Мы к Плехановой.
   Парень молча указал в сторону дальнего двухэтажного строения.
   — Кто это такая? — Антона разобрало любопытство.
   — Да полигоном командует, зам Андрея Олеговича.
   — Варицкого?
   — Да.
   Они остановились возле здания, и Геннадий заглушил машину. На полигоне было тихо, хотя часы показывали полдевятого.
   В длинном, похожем на ангар помещении с высоким потолком пахло сыростью. Толстые металлические стены еще хранили ночную прохладу. Контраст был такой ощутимый, что Антон передернул плечами. Впрочем, его организм довольно быстро подстроился, и он перестал обращать внимание на холод.
   Внутренняя отделка отличалась своеобразностью. Казалось, что это зал для тренировок хорошей воинской части: разнообразные полосы препятствий, сложные нагромождения из стенок, колючей проволоки и автомобильных шин. В другом углу находился стрелковый тир, видимо, активно использовавшийся: расставленные вместо мишеней бронелисты местами были погнуты. Многие обгорели или раскололись.
 
   — Удивлены увиденным? — раздался низкий голос из-за спины.
   — Ирина, вы опять подкрадываетесь? — обернулся Геннадий.
   Заместитель директора комплекса — так официально называлась ее должность, Ирина Плеханова была в кроссовках, в обрезанных по колено джинсах, в короткой, открывавшей упругий живот майке с эмблемой сочинской олимпиады.
   — А это тот самый Лернер? — она окинула Антона оценивающим взглядом.
   — Я всегда я. — с вызовом ответил ей Антон. А она была ничего: невысокая, ширококостная, загорелая с короткой стрижкой и удивительно молодыми серыми глазами. Ей было лет сорок пять, но мускулистые руки и ноги были налиты силой, выдавая бывшую профессиональную культуристку или легкоатлетку.
   — Понятно, — протянула она, — так, зовут меня Ирина Плеханова, можно просто Ирина.
   — Антон.
   — Идемте Антон, покажете ваши способности.- Ирина развернулась и зашагала в конец ангара. — Гена, ты нам больше не нужен.
   Панченко ободряюще хлопнул по плечу и откланялся. Антон быстро догнал Ирину и они оказались перед плексигласовой коробкой в конце здания.
   — Заходите. — она с помощью пульта открыла тяжелую дверь. — Это так, небольшая проверка.
   Антон с интересом заглянул внутрь.
   — Просторная клетка.
   Стены были прочные, толщиной не менее двадцати сантиметров. Поляроидные — не видно, что происходит снаружи. Было где разгуляться. Потолок высокий. Комната абсолютно пустая. Большая камера. Для опытов? Антон вопросительно глянул на Ирину.
   — Заходите, Антон. Не бойтесь.
   Пожав плечами, Лернер шагнул внутрь. Под потолком зажглось несколько ярких ламп. Позади него с чавканьем закрылась тяжелая дверь.
   — Это что за шутки? — недоуменно спросил Антон.
   — Антон, вы меня слышите? — Голос Ирины стал приглушенный, будто она говорила через вату.
   — Слышу, конечно. Зачем вы меня закрыли?
   — Вот и отлично. Сейчас у вас будет небольшая проверка. Наши индукторы оценят ваши спобности через стресс-тест. Готовы?
   — Вы с ума там сошли? — взвился Антон. — Нет, конечно!
   — Начали!
   Энергетический удар был неожиданным. Словно горячий шарик ударил в грудь. Потом с другой стороны — в спину. И еще. Индукторов было, по-видимому, трое.
   Антон был несколько ошарашен этим внезапным нападением. Первый удар был слабоват, но Антон уже отвык от подобных нагрузок. Самое хреновое было, что он никак не мог привести себя в состояние концентрации.
   — Посмотрим, чего он умеет, — раздался негромкий голос по ту сторону.
   Первые пару ударов Антон перенес терпимо, потом стало хуже — ударило в лоб и в спину.
   Однако именно в этот момент он понял, как ему надо действовать. Когда следующий энергетический комок попал Антону в плечо, он уже создал вокруг себя этакую защитную пленку, смягчавшую попадания. Помогла ему в этом обычная злость, которая увеличивала его силы и побуждала к ответным действиям.
   'Получай', злобная мыслишка мелькнула у Антона, влепившего ответный удар в направлении одного из индукторов. Где-то за стенкой раздался какой-то шум. В Антона попал новый энергетический сгусток — очень чувствительно. Руки его резко метнулись вперед, создавая ответный удар. Это потребовало больших усилий, у Антона даже потемнело в глазах.
   Но его тело и психика уже начали подстраиваться под ситуацию.
   Он словно нашел скрытые резервы — стал чувствовать местонахождение оппонентов. Собрав силы в кулак, он нанес сразу два удара в этим направлениям. Снова что-то глухо загрохотало за стенами.
   Возникла пауза. За стенами ничего не было слышно. Тем не менее Антон расслабляться себе не давал. Он пытался почувствовать, сколько у него еще осталось оппонентов.
   Энергетическая клякса попала в печень, сбив его с ног. Антон буквально взвыл от боли. В голове словно взорвалась граната, и сознание затопила первобытная ярость, удесятервшая силы.
   Дверь отъехала в сторону. В комнату вошли Ирина и какой-то худощавый интеллигентного вида брюнет средних лет с длинным лицом, увенчанной короткой холеной бородкой.
   — Грандиозно! — захлопала она в ладоши, хотя на ее лице читалось восхищенно-испуганнное выражение. — Вы нас извините за эту непредусмотренную проверку, просто вокруг вертится столько аферистов, выдающих себя за экстрасенсов...
   — Я абсолютно не понимаю, — зло выговорил Антон, держась за стенку, — причину такого резкого отношения со мной. Может быть вы объясните, или я немедленно расторгаю договор и возвращаюсь домой.
   — А вы не хотите посмотреть результаты своей работы? — как ни в чем ни бывало спросила Ирина.
   Они все втроем вышлии из плексигласовой клетки. Ангар был заполнен людьми в белых халатах, оказывавшими помощь троим людям — не ошибся, подумал Антон, — лежавшими на толстых матах, словно в спортзале. Если один полулежал прислонившись к металлической стене и тяжело переводил дыхание, поливая себя из бутылки водой, то второму высокий белобрысый фельдшер совал под нос вату, смоченную нашатырным спиртом, а над третьим, лежавшим неподвижно, словно муравьи, копошились медики, переговариваясь вполголоса.
   Антон медленно переводил дыхание. Возраст всех троих 'индукторов' не превышал тридцати лет. Странно было все это. Зачем им это понадобилось?
   — Впечатляет? — вступил в разговор мужчина с бородкой. — Как видите, мы тоже кое-что можем. Эти подготовленные добровольцы вызвались вас проверить.
   — Для чего? — хрипло проговорил Антон. Он все еще ощущал ноющую боль в печени и грудине.
   — Тестирование было проведено для выявления уровня ваших способностей, — вмешалась Ирина. — заключая контракт и приглашая сюда человека, мы не можем доверять тому, что написано в рекламе или чьих-то отзывах. Мы хотим удостовериться во всем сами. Не беспокойтесь, за эту проверку мы вам доплатим хороший бонус.
   — Это как минимум, — бросил Антон.
   — Кстати знакомьтесь, — продолжала она, словнно не слыша Лернера. — это Михаил Гуревич, по образованию химик. Работает у нас уже длительное время.
   — Гуревич Миша, — протянул белую узкую ладонь брюнет.
   — Лернер Антон, — тем же тоном произнес Антон.
   — Вы тоже химик?
   — Нет, я на медицинском учился, не закончил.
   Тем временем третьего 'добровольца' наконец поставили на ноги и он, пошатываясь, прошел мимо них, заботливо поддерживаемый двумя крепкими людьми в белых халатах.
   — Как вы, Антон, в порядке? — Ирина проводила 'добровольца' взглядом.
   — Не уверен, — пожал плечами Антон.
   — У нас здесь замечательное медицинское оборудование. Сейчас мы, наверное, проведем ваше комплексное обследование, а потом пообедаем. Согласны?
   Антон пожал плечами.
   Следующий час с лишним врачи — судя по все атрибутам — военные, проверяли состояние здоровья Антона, не выявив никаких явных повреждений после тяжелого утреннего поединка. Когда Лернер наконец вышел на улицу, к нему почти сразу подъехала машина.
   Он обернулся.
   Картина была несколько неожиданной: перевесившись наружу, из окна автомобиля на него смотрел сам Варицкий. Улыбаясь во все тридцать два зуба, он махнул рукой:
   — Карета подана, залезай. Едем обедать.
   Усевшись на пассажирское сиденье, Антон закрыл дверь и стал смотреть в окно. Некоторое время они ехали молча. Андрей ехал очень спокойно, а мысли Антона все вертелись вокруг утреннего 'тестирования'.
   — Ты напрасно сердишься, — невозмутимо сказал Андрей. — Понимаю, тебе обидно, что не предупредили, но по-другому никак.
   — Почему?! — повернулся к нему Антон.
   — Ты находишься на объекте МЧС, в этой системе веников не вяжут, — попытался доступно объяснить Андрей. — когда с человеком заключается контракт, мы хотим видеть, что он представляет из себя как специалист в своей области. Про тебя мы наслышаны много, вот Ирина и захотела посмотреть, что ты можешь на самом деле.
   — А если бы я не справился с испытанием? — удивился Антон.
   — Отправили бы домой за наш счет. Как не подошедшего нам. Сюда знаешь, какой конкурс?
   Антон молчал, внимательно слушая. Андрей продолжил:
   — Девяносто с лишним процентов людей, называющих себя экстрасенсами, целителями, мастерами, магами — шарлатаны и жулики. Но как это проверишь? Вот мы и придумываем разного рода тренировки, порой довольно жесткие, чтобы отсеять проходимцев. Про тебя известно, что ты целитель-биоэнергетик, используешь гипноз — вот и придумали испытание для тебя, чтобы твои способности проявились максимально.
   — А эти, с которыми я работал, так сказать, они откуда? — спросил Антон.
   — В нашем филиале собраны специалисты разного профиля. В основном, конечно, обычные медики, но много и врачей, использующих в своей работе нетрадиционные методы — гипноз, внушение, суггестию. Ведь для нас главное что? Подготовка к работе в горячих точках специалистов МЧС и их восстановление — как физическое, так и психическое, — после возвращения с работы. А в таких случаях необходимы и психологи с психиатрами порой, или такие как вы, Антон, люди работающие с энергетической оболочкой пациента.
   Перед ними показались ворота. Варицкий посигналил и створки стали медленно разъезжаться, впуская их на территорию базы.
   — Сейчас переоденься и обедать, — сказал он Антону, прощаясь.
   После обильного и сытного обеда, состоящего из первого трех видов, из второго — четырех видов, разнообразных салатов и десертов, к Антону подошла Ирина.
   — У вас сейчас двухчасовой отдых, — она посмотрела на часы. — только просьба не покидать базу. В пять у вас занятие с нашими сотрудниками.
   — Здесь или опять надо будет ехать? — хмуро процедил Антон.
   — А вы все на меня дуетесь из-за утренней проверки? Я же сказала, все моральные неудобства будут вам компенсированы. Занятие здесь же на базе, вас отведут.
   Антон прошел в свой номер. Открыв ноутбук, он пытался выйти в интернет, но безуспешно — сигнал был черезчур слаб. Приняв душ, он прилег на кровать и даже сам не заметил, как крепко уснул.
   Разбудил его стук в дверь. На пороге стоял его утренний водитель, Геннадий.
   — Пора, — он показал на часы.
   — Сейчас, — Антон прикрыл снова дверь.
   — Пять минут.
   — Ну ты и вырядился! — развеселился Геннадий, глядя на Антона, надевшего брюки и рубашку с галстуком. — У нас здесь остановка гораздо более неформальная, чем ты думаешь.
   Они прошли по коридору, свернули направо и оказались перед мощными железными дверьми. Геннадий вставил в электронный замок пластиковую карту, набрал на кнопочном циферблате несколько цифр: послышались звуки известной мелодии, и металлические двери, напоминающие сейфовые, открылись.
   Они оказались на лестнице, ведущей вниз. Геннадий аккуратно закрыл дверь за ними и кивнул Антону:
   — Спускайся!
   Антон невозмутимо пожал плечами и пошел вниз. Они прошли несколько пролетов по длинным коридорам, увитыми паутинами труб. Наконец они уперлись в металлическую дверь, и Геннадий нажал на кнопку, укрепленную у двери. Через несколько секунд послышалась такая же мелодия, что и в прошлый раз, и дверь раскрылась:
   — Проходи.
   Они вошли в вестибюль, который показался очень просторным после полутемных и узких коридоров.
   Геннадий уверенно повел Антона вперед, через хорошо освещенный зал, и они свернули в широкий коридор, а потом в еще один. Стены оказались практически везде увешаны многочисленными фотографиями, какими-то грамотами и сообщениями о семинарах. У Антона начала появляться четкая ассоциация с самым обычным офисом. Этот филиал "Одиона" все более напоминал нечто среднее между военной базой и коммерческой организацией.
   — Вперед! — не обращая внимания, кивнул Геннадий, указывая на стандартную, похожую на классную дверь с номером '3'. Он обогнал Антона и постучал в нее. Через несколько мгновений она открылась, и к ним вышел симпатичный коренастый парень лет двадцати пяти. Осмотрев оценивающе Антона, он с улыбкой сказал:
   — Это вы? Заходите!
   Первым зашел Антон, за ним — Геннадий, плотно закрыв за собой дверь.
   Антон не спеша осмотрелся по сторонам. Просторный зал выглядел как комната для совещаний и брифингов в крупных организациях. Металлические школьные стулья и круглые столы. Отсутствие окон и искусственное освещение. Многочисленные грамоты, развешенные на стенах. С аскетической обстановкой контрастировала отделка: панели были из натурального дерева, а пол был покрыт настоящим паркетом.
   В комнате за двумя круглыми столами сидело шестеро. Пятеро парней и девушка. Самому старшему было от силы тридцать, поэтому Лернеру показалось, что он попал на некое студенческое собрание. Одеты все были в синие тренировочные костюмы с нашивкой 'МЧС'. Они молчали заинтригованно и бросали взгляды на Антона.
   — Добрый день, — Лернер дружелюбно взглянул на них. — я ваш новый преподаватель… консультант, так сказать.
   Он достал переданную Варицким тетрадь с заявленными темами для работы и стал ее листать.
   — Мы пожалуй, начнем, — продолжил он, остановившись и заложив тетрадный лист линейкой. — с воздействия на людей с помощью психотерапевтических приемов.
   У Геннадия на поясе заверещал мобильный. Он поднес трубку к уху.
   — Слушаю вас, — произнес он дисциплинированно и тронул Антона за рукав: — извините, я должен на некоторое время вас оставить.
   Не дав ничего сказать Лернеру в ответ, Геннадий быстро покинул зал.
   Антон уселся на край широкого, похожего на учительский, стола и вспомнив манеру преподавания одного из лекторов на родном медицинском факультете, постарался говорить живо и убедительно, стремясь завоевать доверие немногочисленной аудитории:
   — В чем же секрет подобного воздействия? В своей практике, используя набор психотерапевтических приемов, я как бы включаю в человеке систему саморегуляции, которая обеспечивает выработку в организме необходимых лекарств, позволяющих справиться с болью, а также с тем или иным заболеванием. То, что в каждом из нас имеется своего рода фармацевтическая фабрика, известно давно. Скажем, морфин, инсулин и прочие лекарства, которые мы при необходимости вводим в организм извне, постоянно содержатся в нем в микродозах. Их дефицит означает заболевание. Но почему бы не восполнять его за счет внутренних резервов? Это даже эффективнее.
   — Вы сказали, что надо лишь включить систему саморегуляции, но как это сделать? — подал голос рыжий парень за столом у окна и Антон узнал его: это был вчерашний ночной дежурный в гостинице.
   — С давних времен орудием психотерапии считается слово как основной фактор воздействия. Однако человек обладает не только органами слуха. Поэтому лечебное воздействие и вообще любое воздействие может оказать и жест, и взгляд, и даже молчание. Так почему же этим не пользоваться, раз этими средствами воздействия можно дать человеку определенную установку? Например, установку на выздоровление. Как и в какой пропорции применить слова, жесты, молчание, подсказывает интуиция. Здесь важно чувство обратной связи, то есть как бы 'чтение' другого человека, который должен поверить в успех.
   — А если этот человек в него не верит? — спросила Антонина.
   — Я полагаю, что есть вера сознания и вера подсознания. В своей практике я использую скорее воздействие на подсознание. Именно через подсознание даю установки на исцеление. Поэтому пациент может мне не верить умом.
   — А чем тогда берут другие экстрасенсы?
   — У каждого свой метод. Это могут быть, допустим, жесты и пассы. В принципе вера иногда возбуждает саморегуляцию. Ведь это своеобразный, хоть и очень примитивный психотерапевтический метод.
 
   — В чем тогда специфика вашего метода? — спросил Вячеслав.
   — Как правило, действия большинства экстрасенсов чересчур однобоки, рассчитаны на слепую веру людей в исцеляющие свойства их самых обыкновенных рук. Я же работаю прежде всего с энергетической оболочкой человека.
   — То есть в центре всего находится человек с его уникальными способностями? Ведь тот же лозоход никому ни чего не внушает, но с помощью вращающейся в руке рамы находит подземные источники, залежи подземных ископаемых. Такая же рама в руках диагноста позволяет находить болезненные зоны в организме. Как вы это объясните?
   — Слава, так как наука не дала пока четкого объяснения этому явлению, могу предложить свою версию. Человек воспринимает окружающую действительность не только сознанием, но и подсознанием. В процессе эволюции подсознание все больше уходит на второй план, вытесняемое интеллектуальной деятельностью человека. В итоге он им почти разучился пользоваться. Характерный пример — собака, скажем, чувствует приближение землетрясения, а человек не чувствует. Но вот вы взяли в руку лозу. Уже этим иррациональным шагом вы как бы отказываетесь от услуг своего интеллекта, полностью положившись на 'прихоть' вращающейся рамы, а фактически на собственное подсознание, которое, освободившись от давления ума, начинает давать 'ответы'. Эти 'ответы' проявляются в непроизвольном движении руки — вот и завертелась лоза.
   Вся шестерка внимательно слушала Антона. Эдуард что-то записывал в блокнот. Лернер встал и прошелся по залу. Его внимание привлекли многочисленные грамоты, развешенные на стенах. А организация-то оказалась многопрофильной. Различные семинары, практики, выпуск книг.
   — Нужна ли зрительная связь при дистанционном контакте, должен ли объект постоянно видеть экстрасенса на экране? — донесся голос Антонины, выдернувший Антона из раздумий.
   — Главное, чтобы были условия обратной связи. Я могу видеть как человек реагирует на меня и мои действия. Учитывая это, я усиливаю или ослабляю те или иные эмоции. Видеосвязь, тот же скайп может помочь. Хотя видеть меня при сеансе лечения совершенно необязательно. У меня главное — установка. Взмах руки, слово, даже едва заметный жест целителя запечатлеваются в сознании больного словно на видеокассете. А включается она в тот момент, например, когда больной ложится на операционный стол. 'Ну что, начнем?' — спрашивает хирург. 'Начнем',- отвечает пациент. Все, кнопка нажата, тут же в организме начинают вырабатываться необходимые вещества.
  — Неужели вот так сразу?
  — У меня как-то был случай. Я работал с мужчиной, инвалидом второй группы. Ему предстояла операция на носовых раковинах, а это очень неприятная процедура. В конце сеанса он попросил меня: 'Обезболь'. А как? Я сильно сконцентрировался и резко провел рукой по его лицу. Заморозил нервные узлы. А он, оказывается, бегом к операционному столу — установка ведь была получена. Мой жест он расшифровал как обезболивание и записал его на своем 'видеомагнитофоне'. Отказался от наркоза, даже местного — это он потом мне рассказывал. 'Вижу,- говорит,- здоровую железяку, навроде долота, и знаю, что сейчас она у меня будет в носу. Ее действительно вводят, начинают долбить кость, а боли… нет'. Так фактически с операционного стола и прибежал ко мне с двумя тампонами в носу — ни грамма не больно, говорит.
   Слушатели заинтересованно переглянулись. Антон взял стул и уселся напротив них.
   — В целительстве, как и в любом деле, существует жест, движение мастера. Вот пример работы плотника. В одной руке у него крошечный гвоздик да еще в самом неудобном месте, в другой — молоток. Как же ты в него попадешь? А он ударяет — 'раз, и готово'. А я сколько ни брался, регулярно попадал в доску.
 
   В это же время в небольшой компьютерной комнате за событиями в комнате номер три наблюдали Ирина и Михаил. Ирина просматривала бумаги из широкой папки, в которой преобладали материалы с упоминанием Антона, а также его фотографии, сделанные в разное время по разным поводам. Гуревич задумчиво смотрел на монитор где Антон блистательно читал лекцию группе слушателей. Он еще раз взглянул на экран, потом на Ирину:
   — Так какое ваше мнение?
   Ирина отложила папку с бумагами и снова взглянула на экран:
   — Это очень серьезный сенс: такого давно не было в моей практике! Его мастерство высоко. Владение телом, гипноз, телепатия. И все-таки нужно побольше проверить его в деле. А потом уже включить его в схему 'два'.
   Гуревич молчал и, казалось, не очень внимательно слушал ее, потом неожиданно сказал:
   — Да, интересный субъект. Что-то в нем есть! Вот только что?
   — А не хотите сходить в зал и посмотреть на него вблизи? — пожала плечами Ирина. — Вот и составите более четкое мнение.
   — Спасибо за предложение, уважаемая госпожа Плеханова, — с еле заметной иронией произнес Михаил. — Он подошел к стене напротив обычного входа и нажал невидимую кнопку в стене. Потайная дверь бесшумно открылась, и он вышел в нее.
 
   Антон ходил взад-вперед перед аудиторией и достаточно эмоционально продолжал, словно рассказывал выпавший билет на экзамене:
   — Что представляет собой внушение? Какова его природа, механизм действия? Это целенаправленное психологическое воздействие на личность с целью вызвать через органы чувств изменения биологической саморегуляции в желаемом направлении.
   Сам человек, на мой взгляд, со своей сложной фрмацевтической системой, которая способна вырабатывать внутренние лекарства, защитные системы — вот что лежит в основы исцеления. А чтобы эти лекарства вырабатывались, необходим сильный авторитетный импульс, возбуждающий саморегуляцию.
   — Как же ее возбудить? — спросил Вячеслав.
   — Этот вопрос пожалуй самый сложный в работе психотерпевта, целителя, знахаря высокого класса. Воздействие психотерапевта на пациента это вопрос творческий. Разложить его на какие-то составляющие трудно. Главное — суметь заставить пациента поверить в успех, в возможность полного излечения. Это я сейчас даю вам такой набросок, в действительности все намного сложнее.
   — А как на практике все это выглядит? — заинтересовался Эдуард.
   — На практике? — задумался Антон. — Что же, попробую показать для начала что-нибудь относительно легкое.
   В этот момент в зал зашли Геннадий и Михаил. Антон обернулся.
   — Я собираюсь приступить к практической части, — замялся он. — разрешите мне продемонстрировать несколько опытов вашим подопечным? Правда они могут показаться вам несколько необычными.
   — Не жалейте их, — протянул вкрадчивым голосом Гуревич. — это наши действующие сотрудники, завтра они могут быть отправлены в горячие точки, где будут работать, возможно, в весьма тяжелых условиях. Так что, Антон, проводите ваши опыты без всякого стеснения.
   — Хорошо, — пожал плечами Антон. — тогда мне нужны добровольцы.
   — Пусть Толик пойдет, — вмешался Гуревич. — как самый старший.
   Анатолий, коренастый, играющий мускулами парень встал и вышел из-за стола.
   — И вот еще вы вместе с ним. — указал Антон на рыжеволосого парня.
   — Ян, ты тоже. — щелкнул пальцами Михаил.
   Парни встали перед ними чуть ли не по стойке 'смирно'. Антон сосредоточился и внезапно с некоторым весельем в голосе проговорил:
   — Так, вдвоем сейчас понесете бревно.
   Геннадий с улыбкой посмотрел сначала на Антона, потом на стоявшего напротив заитересованно молчавшего Михаила. Но самое интересное случилось с Анатолием и Яном: механическими движениями, словно куклы под управлением опытного кукловода они, согнувшись, стали двигаться по помещению, действительно словно неся бревно.
   Антон жестом показал им куда положить 'груз' и парни присели, словно сбрасывая бревно на пол.
   — Так. Поговорите по поводу бревна. Так, вообще. — предложил Антон.
   — Очень тяжелое бревно было, да… колени болят. — пробормотал рыжеволосый.
   — Как на субботнике были… — таким же монотонным голосом произнес Анатолий.
   — А помощников не найдется у вас, закончить это, пилить? — повернул голову к Лернеру Ян.
   — Ох, хреновая пила, тупая совсем. — присоединился к Яну Анатолий.
   Геннадий и Михаил переглянулись, у начальника службы охраны вырвался смешок.
   — Ну давай, ровно держи! Что же это, совсем не можешь пилить? — бросил взгляд на рыжеволосого Анатолий.
   — Говорю же, работаю. — протянул Ян, двигая рукой туда-сюда, словно распиливая бревно.
   — Надо было новую пилу взять, мастер! — укоризненно бросил Анатолий, делая такие же движения.
   Антон с удовлетворением посмотрел на эту пару и подошел к Эдуарду и Вячеславу.
   — Видели, ребята? Готовы к работе?
   — Антон, мы же договорились: никаких разрешений не спрашивайте! — подал голос Михаил.
   Лернер покачал головой и подойдя по очереди к каждому из парней, сделал едва уловимое движение рукой. Парни пошатнулись, но на ногах устояли. Антон жестом подозвал Геннадия и тот, аккуратно держа их под руки, усадил обоих на стулья у стены. Лернер подошел к ним вплотную и заглянул каждому из двоих в глаза.
   — Так. Парни, вы на отдыхе! Глаза открытые. — он взял Эдуарда за руку. — Вас привезли в такое место, где очень хорошая рыбалка. Рыбаки вы или нет, но рыбу сейчас с удовольствием ловите. — Антон вытянул податливую руку Эдуарда и проделал то же самое с Вячеславом.
   — А в этом пруду караси или карпы, я не знаю? — уставившись в пол, спросил Слава.
   — Без понятия, но неплохая рыба здесь и ее много. — неожиданно ответил ему Эдуард.
   Геннадий прыснул. Антон повернулся к Гуревичу, стоявшему со скрещенными на груди руками и показал ему большой палец.
   Он подошел к Анатолию и Яну, по-прежнему продолжавших монотонно 'пилить бревно'.
   — Через десять секунд вы очнетесь, — деловито сообщил он и снова проделал пару неуловимых жестов. — так, девять, восемь, семь...
   Действительно, еще через несколько секунд парней словно снова 'включили в розетку'. Взгляд их стал осмысленным, а движения — намного более резкими. Они встали на ноги и смущенно уставились сначала друг на друга, а потом на Гуревича и Лернера.
   — Все нормально, друзья, — успокоил их Антон. — просто если я буду что-то из себя строить, то не смогу с вами разговаривать, не смогу работать как следует. Появится ложь и все испортит. Я вот сейчас предельно откровенен, искренен. Когда я говорю, что кое-что могу, я это показываю на практике.
   — А эти что? — недоуменно кивнул головой Анатолий на сидевших словно рыбаки Вячеслава и Эдуарда.
   — Я только демонстирую свои способности, — произнес Антон, обращаясь не столько к нему, сколько ко все присутствующим. — эти двое думают, что удят рыбу. Я дал им такую установку.
   — Ух ты! — восхищенно вырвалось у Яна.
   Лернер подошел к сидящей парочке и прикоснулся к каждому из двоих.
   — Медленно выходим из транса, — мягко произнес он. — ваше тело вас слушается.
 
   Эдуард и Вячеслав как по команде, словно сбросили с себя невидимые путы и удивленно вертели головой по сторонам.
   — Браво, браво, — задумчиво произнес Михаил. — вижу, у вас действительно все получилось. Думаю, на сегодня достаточно. Все шестеро свободны.
   Вся группа быстро собралась и покинула зал.
   — Вам уже выдали ключи от помещений? — поинтересовался Гуревич.
   — Только карточку от моего номера.
   — Тогда держите, — Михаил протянул Антону еще две карты. — эта от комнаты отдыха и спортзала, а эта — от аудитории. На объекты вас будет отвозить по-прежнему Геннадий. Если вам понадобится что-то еще, обращайтесь к Варицкому.
   — Кстати, а почему на моем этаже никто не живет?
   — Остальные сотрудники живут в другом крыле здания. Это вас не должно волновать. В случае чего звоните Андрею, вот его телефон. — Михаил написал на бумажке несколько цифр и передал Лернеру.
   Антон взял листок. При контакте по его нервам словно прошлись наждачной бумагой. Пощечина за попытку сканирования? Вполне возможно.
   — Да, с интернетом тут совсем напряженка? — поиинтересовался Антон.
   — Связь осуществляется через эту сеть. — Гуревич дописал на листке название сети и пароль. — Что еще?
   — Да пока вроде все. — Антон положил бумажку в карман рубашки.
   — Тогда сейчас ужин, потом свободное время. Гена, проводи. — Гуревич кивнул мордастому.
   Они опять прошли по извилистым подземным коридорам, правда, хорошо освещенным. Антон чувствовал на себе изучающий взгляд Гуревича, но ничего не сказал.
   Подобные выступления отнимали у Антона много энергии, поэтому голод был просто зверский, но размеры порций его приятно удивили. К тому же кормили очень вкусно. Жаль только, ему не удалось переговорить с другими сотрудниками центра. Быстро перекусив, они покидали столовую. Да и сам Антон к концу дня уже изрядно устал.
   Сидя за столиком, в компании Андрея и Геннадия, Антон потягивал через трубочку апельсиновый сок. Варицкий балагурил, Геннадий сидел молча, поигрывая с брелком в виде футбольного мячика.
   — Ну как первый рабочий день? — поинтересовался Варицкий. — жаль, не можем с вами его отметить: здесь на территории сухой закон. Но кофе мы с вами можем гонять сколько угодно.
   — Тяжеловато. Все соки выжали. Теперь заправляюсь. — Антон приподнял полупустой стакан.
   — Да, здесь вам придется потрудиться. Мы работаем над управляемой коррекцией саморегуляции человеческого организма. В частности используя зависимость биологической саморегуляции от сигналов сознания, пробуем использовать сознание как орудие воздействия на нее с целью подачи определенных 'команд' и установок для коррекции, мобилизации или подавления тех или иных актов саморегуляции организма.
   — Да я вижу, мы с вами хорошо разбираемся в этом вопросе. — Антон отставил стакан и откинулся на высокую спинку стула. — В принципе, только благодаря этой особенности существует возможность для применения психотерапевтических методов, в частности, внушения, самовнушения, гипноза.
   — На наших тренингах я обычно говорю о таланте пациента, способности его организма к саморегуляции. Но существуют так же талант и умение человека, 'включающего' этот процесс у другого. Вот у вас я вижу несомненный талант.
   — Спасибо, — вяло улыбнулся Антон.
   — Роль такого человека проста лишь на словах. Но вот акробат делает тройное сальто. Если спросить его, как он это делает. то он вам скажет: я разбегаюсь, подпрыгиваю, три раза переворачиваюсь и встаю на ноги. А теперь вы попробуйте сделать то же самое… — оживленно продолжал Варицкий, видно было, что он уже вошел в область своих профессиональных знаний.
   Геннадий потянулся, чтобы взять зубочистку и Антон увидел у него на шее амулет на кожаном шнурке.
   'Так вот почему я не мог прочитать его мысли. Значит, не верим в магию, господа. Надо полагать, у твоего шефа на шее такая же штучка.' — задумался он, но не подал вида.
   — Реактивность саморегуляции и глубина происходящих при этом процессов у разных людей выражена по-разному. Следовательно, при всех равных условиях, люди различаются по степени интенсивности проявления саморегуляции, проявляя большую или меньшую 'талантливость' в этом плане. Практика внушения показала, что среди общей массы выявляется довольно большой процент людей с такого рода 'талантливостью', что говорит об их больших потенциальных способностях к сознательному саморегулированию. Здесь, на базе, собраны такие люди. Правильно избранный метод и талант экстрасенса способствует увеличению этого процента. Из вышесказанного вытекает вывод о возможности и необходимости проведения специальных тестов на предмет определения способности к саморегуляции, что может иметь огромное значение для профессионального отбора в аспекте правильного отбора людей и экономичности в проведении с ними психологических тренингов. Собственно, этим вы и будете заниматься эти два месяца. — Андрей вошел в раж, попивая кофе.
   Антону надоело его слушать и он встал со стула.
   — Кажется, я все-таки изрядно утомился. — Немного виновато произнес он.
   — Да ничего удивительного, специалисты, работавшие до вас, порой сутки потом спали. Это все-таки тяжелые испытания! Но завтра с утра у вас снова практика, затем после обеда более, скажем так, теоретическое занятие. Вы поняли?
   — Во сколько завтра?
   — В десять. Геннадий снова вас отвезет.
   В сопровождении крепыша Гены Антон поднялся к себе на этаж. Открыв ноутбук он, выйдя в интернет через сеть ТОР, набрал адрес электронной почты Мальцева и отправил письмо следующего содержания:
   'Найди по своим каналам любую информацию о сотрудниках 'Одиона' Андрее Варицком и Михаиле Гуревиче. Антон.'
 
    По ночному шоссе в город ехала служебная 'Волга'. В кабине машины было всего трое: водитель, майор Лысенко и его помощник.
   Разговаривали мало. Лысенко задал несколько ничего не значащих вопросов, перекинулся парой фраз с водителем и замолчал. Минут за сорок машина подъехала к Лубянке.
   Было около пяти утра, когда они вошли в вестибюль левого крыла здания ФСБ. Лысенко бодро поднялся на второй этаж по мраморным ступеням, покрытым красным ковром.
   Директор ФСБ Савин Максим Петрович работал в своем просторном кабинете, несмотря на столь поздний — или, скорее, ранний — час. При случае он, конечно, мог бы прилечь и здесь, имея неплохо оборудованную спальню, но в этот раз даже не вздремнул, что было заметно по красным глазам и припухлостям под ними. Лысенко кивнул охраннику, жилистому молодому человеку с цепким взглядом и уверенными движениями профессионала и прошел в кабинет шефа.
   Максим Петрович отложил в сторону портативный компьютер, потер лицо, включил верхний свет и некоторое время рассматривал майора несколько насмешливым, но внимательным взглядом.
   — С чем пожаловал в такой ранний час, Александр? — произнес он наконец. — По довольному виду вижу, что раскопал что-то интересное. Присаживайся.
   — Доброе утро, Максим Петрович. — улыбнулся Лысенко. — Да, результаты есть. Поэтому и приехал в такую рань.
   — Молодец! — довольно потянулся в кресле Савин. — Стараешься. Что ж, все правильно, ты ведь мой ученик. Давай, ознакомь, с чем ты пришел.
   — По оперативным данным, за последний год ряд политических организаций в стране организуют террористические группы с целью захвата власти.
   — Ну, это не новость. — перебил его полковник.
   — Я сейчас разрабатываю одну из таких террористических групп. Отличительной чертой ее является использование гипнотизеров для проникновения на стратегические и скретные объекты, для осуществления там терактов и диверсий. Почерк говорит о причастности спецслужб или бывших сотрудников. — Он странно посмотрел на директора, который, казалось, несколько насторожился, потом продолжал: — По другим каналам сообщили, что по не очень проверенным сведениям, эта организация првлекает к своей работе мощных экстрасенсов, способных подчинять своей воле группы людей, в том числе специально подготовленных, а также выводить из строя автоматические системы охраны. И потому, Максим Петрович, основная задача — нейтрализовать группу непосредственных исполнителей терактов.
   — Дело возбуждено? — неожиданно спросил Савин.
   — Непосредственно по терактам. Вот например, два месяца назад на Камской ГЭС. Неустановленные лица ввели в транс сотрудников вневедомственной охраны, которые даже не попытались оказать им сопротивление, как у контрольно-пропускного пункта, так и в служебной комнате, и похитили их служебное оружие. Затем террористы проследовали в служебные помещения, где напали на двоих работников электростанции — начальника смены и дежурного машиниста, избили и связали их. Они вывели из строя сложную систему сигнализации, заложили три взрывных устройства в машинном зале станции, два — на открытом распределительном устройстве. В результате взрывов гидроэлектростанции был нанесен значительный ущерб, в том числе был уничтожен генератор ГЭС.
   — Ну я это и без тебя знаю, — повертел авторучку в руке директор. — при чем тут экстрасенсы?
   — По моим сведениям, следующей целью террористов могут стать ядерные объекты Москвы и Подмосковья. С этой целью ищутся люди, которые могут, например, пройти через автоматизированную систему охраны, так сказать, благодаря своим сверхспособностям. Максим Петрович, если создать специальную группу, мы могли бы иметь более полные оперативные данные.
   — Нецелесообразно, Саша. – директор откинулся в кресле, потянулся, так что хрустнули кости.
   — Максим Петрович, давайте в открытую: в организацию внедрены ваши люди?
   — Угу, — укоризненно покачал головой Савин. — ну да, сами взрываем, сами расследуем.
   — Нет, ну вы не авантюрист. Вы сами в такое дело не впутаетесь. — усмехнулся Александр.
   — А кто впутается? Кто там у тебя на подозрении? — полковник глянул на майора холодными голубыми глазами, и Александр ощутил внутреннюю силу этого безусловно знающего себе цену человека.
   Он, открыв папку, вытащил несколько фотографий.
   — Черкасов, врач-психиатр одной из подмосковных больниц: более года назад ушел утром на работу и бесследно исчез. Лернер, частный целитель-биоэнергетик; находится в розыске по подозрению в убийстве, — бесстрастно выкладывал перед своим начальником фотографии Александр. — Ну и наконец, Гуревич, Михаил Борисович. Химик, младший научный сотрудник.
   — А что химик делает в твоем списке? — удивился Савин. — Кто вообще все эти люди?
   — Гуревич — блестящий химик с большим опытом. Работал над созданием препаратов, подавляющих страх. До работы в НИИ был короткое время ассистентом Алана Чумака. А двое остальных — просто сильные гипнотизеры, способные передавать свою волю на расстоянии. Просочиться через пост охраны на секретный объект — для них раз плюнуть.
   — Богатая фантазия у тебя. — В голосе Савина проскользнула ирония, но глядел он в этот момент не на майора, а на фотографии. — Ну-ка, посмотрим твоего Гуревича. Ну вот — руководитель биохимической лаборатории в медицинском центре. Лауреат правительственной премии. Ты его в чем-то подозреваешь?
   — Человек работал в одном из столичных НИИ, затем внезапно встал в позу и ушел из лаборатории. Через некоторое время вообще уехал из Москвы. Сейчас числится старшим лаборантом в филиале одного медцентра, где-то в Новосибирской области.
   — Мало ли, женился, уехал в провинцию. — пожал плечами Савин.
   — Подруга да, была, — перелистнул пару страниц в папке Лысенко. — но умерла около года назад.
   Директор ФСБ пристально посмотрел на Александра, и его выражение лица приобрело скептический оттенок.
   — Упрямый ты тип какой, — спокойно сказал Савин, — задача твоего отдела это выявление и пресечение деятельности разного рода тайных экстремистких сообществ. А пропажа людей и тем более убийство — это все к МВД.
   — По моим данным, тот же Лернер был уже замешан в подобном деле около десяти лет назад, — Лысенко внутренне напрягся, потому что почувствовал недоверчивый взгляд шефа.
   — Поступим так: передадим все эти материалы в прокуратуру Русанову. И гипнотизерами мы больше не занимаемся. Ну я понимаю, ты работал, ты насмотрелся разных шоу экстрасенсов по телевизору. Но сейчас другое важнее: поедешь в Кара-Адылскую долину, займешься там местными маковыми королями, развеешься. — после некоторой паузы произнес полковник, закрывая папку.
   Лысенко раздосадованно пожал плечами.
   — Саша, у нас есть дела поважнее, — перевел тему директор, сочувствуя подопечному. — Под видом беженцев с Украины нашу границу переходят шпионы и диверсанты. Вот на что нужно бросить сейчас основные силы. Я понятно объяснил?
   — Понятно, — тихо сказал Алекандр. — мне все понятно.
   — Ты мой человек, Лысенко, — Максим Петрович похлопал по плечу майора. — мы вместе пришли сюда, вместе и уйдем.
 
   Утром Геннадий снова отвез Антона на полигон. Там его встретили Андрей и Ирина. Они отвели его на огороженную площадку размером примерно пятьдесят на сто метров, среди деревьев, кустов и искуственных преград в виде шалашиков из досок, заборчиков и стенок, насыпей из мешков с песком. В качестве ограждения выступала плотная синтетическая сетка высотой два метра, так что снаружи можно было спокойно наблюдать за происходящим внутри.
   Там их уже ждала четверка, Анатолий, Антонина, Владислав и Борис, вооруженные полуавтоматическими маркерами в форме ружей, на сжатом воздухе с шариками с краской в фидере. Каждое ружье было заряжено шариками определенного цвета. Ирина и Андрей сели на широкую скамейку, чтобы можно было видеть все происходящее. Варицкий подозвал осматривавшего обстановку Антона.
   — Тебе нужны средства защиты?
   — Какие именно?
   — Могу предложить маску, прикрывающую глаза и уши, жилет также есть.
   — Не надо.
   — Не боитесь прямого попадания? — Варицкий продемонстрировал маркер, который выглядел весьма внушительно: огромный, черный, крупнокалиберный — в ствол можно было просунуть большой палец.
   — Надо соблюдать чистоту эксперимента, — Антон даже сам немного удивился своему легкомыслию. — это может, в ваших же интересах.
   — Тогда станьте к стене напротив, — показал рукой Андрей. — задача ваша следующая: с помощью гипноза не дать нашим подопечным вас выбить, проще говоря — попасть в вас. Задание ясно?
   — Не дать им выстрелить вообще? — уточнил Антон.
   — Желательно, но главное, не дать им совершить прицельное попадание, так сказать, в тело, — Варицкий взял со стола свисток.
 
   Выглядел процесс примерно так. Антон и его оппоненты стояли в разных концах огромной площадки, и когда Андрей дал сигнал, первый из четверки, здоровяк Анатолий, приблизился на максимально разрешенное расстояние к Лернеру и вскинул ружье.
   Антон не мешкая нанес мощный пси-удар и вломился ему в голову опутывающей паутиной для мыслей.
   Анатолий после такого мощного волевого раппорта повёл себя как задавленный чужим авторитетом человек. Повернул голову к внимательно наблюдавшим за происходящим Ирине и Андрею, сказал тупо:
   — Не время стрелять.
   — Знаю, — широко улыбнулся Антон.
   Ирина и Андрей переглянулись.
   — Следующий! — немного нервно приказал Варицкий.
   Ассистенты отвели в сторону Анатолия, а тем временем Владислав не приближаясь на максимально разрешенное расстояние к Антону, аккуратно прицелился из своего маркера.
   'Положи оружие!' послал Антон ментальный импульс Владиславу. Лернер присел на корточки, глядя на застывшего в столбняке парня. Импульс стал ключом, активирующим программу подчинения в его мозгу. Как только он получил раппорт, его сознание померкло и Владислав тихо положил маркер на землю перед собой.
   Ирина искоса хитро взглянула на Антона. Варицкий что-то быстро писал в пухлом блокноте. Затем он махнул рукой и те же двое помощников в белых халатах аккуратно увели под руки Владислава.
   — Следующий! — нетерпеливо скомандовал Варицкий, и перед Антоном показалась Антонина.
   Она шла несколько вальяжно, что чуть сбило Антона. Он попытался ей 'затемнить сознание' но не смог.
   Антонина прицелилась не спеша, словно давая время Антону для мысленной атаки на уровне пси. Антон усилил раппорт 'отключения' — безрезультатно. Пси-команды на неё не действовали, а когда Антон послал повторный мощный раппорт, который должен был обрушившийся на психику Тони как снежная лавина с гор, ярко-зеленый сгусток краски болезненным плевком попал ему в лоб.
   Андрей присвистнул. На площадке раздался смех ассистентов, стоявших в сторонке, чуть позже захохотали и пришедший в себя Анатолий с Борисом. Антонина невозмутимо стояла напротив Антона, держа ружье дулом вниз.
   — Вот так вот! — Варицкий оглядел стоявшую на дорожке пару и после некоторого раздумья отчеканил: — Перерыв пять минут!
   Антон стоял словно оплеванный. Густая зеленая жидкость каплями стекала со лба ему в глаза, вызывая неприятное щипание, но это было ничто по сравнению с чувствительным творческим поражением: он не смог загипнотизировать оппонентку! Пораженный Антон стоял не двигаясь, словно статуя, переживая случившееся.
   Андрей встал со скамейки и подойдя к нему, протянул носовой платок из плотной ткани в клеточку:
   — Вытрите лицо, Антон. Видите как: и на мастера бывает проруха! Как видите, собранные здесь сотрудники порой ни в чем не уступают известным мэтрам.
   — Таким уж и мэтрам, — усмехнулся Антон, вытирая лицо.
   — Не прибедняйтесь, Антон. Мы же видим, какие у вас способности и какого уровня. Но и у нас работают не новички. Продолжим?
   — Продолжим, — согласился Антон.
   Напротив остался только бритоголовый Борис, тот самый вчерашний сопровождающий Антона. Он по свистку Ирины также как и Владислав, не сближаясь вплотную, попытался расстрелять Лернера из маркера, но пси-выпад Антона — раппорт пронзил его эфирно-энергетическую оболочку, смял эмоциональную — витальную и подавил весь энерго-информационный каркас так, что Борис разрядил весь рожок, выстрел за выстрелом, в землю, окрасив ее вокруг себя в насыщенный фиолетовый цвет.
   — Довольно, — махнул рукой Варицкий и подозвал Лернера к себе: — Антон, помогите им восстановиться.
   Лернер подошел к находившимся еще в гипнотическом состоянии парням и, изменив их принципы восприятия и взаимодействия с окружающим миром таким образом, чтобы их организм полностью очистился от физиологических и психических шлаков, вызванных пси-атакой, помог им прийти в себя.
   — Три, два, один, — мягко сказал он, — вы в порядке.
 
   Он плавно махнул рукой и вся троица вышла из транса. Было видно, как они бодры и полны сил.
   Варицкий подошел к Антону и деловито произнес:
   — Через двадцать минут следующий тренинг.
   Антон пришел на гаревое поле рядом с ангаром. Там его уже ждала следующая четверка, полностью новый состав, где Антон увидел своего водителя Геннадия, рыжеволосого Яна, Эдуарда и еще какого-то парня. Ирины уже не было, зато присутствовал Михаил, выделявшийся белым лабораторным халатом, накинутым поверх летних брюк и рубашки и державшийся немного обособленно от всех.
   — Это задание будет несколько посложнее. — Антон тщательно подбирал слова. — сейчас я буду проверять вашу способность ориентации во времени и пространстве. Я попробую развить у вас умение определять не только источник опасности, но и его характер, определять предмет, который может представлять опасность.
   Вся четверка дружно закивала головами.
   — Должен вас всех предупредить, — вмешался Андрей. — в этом испытании запланированы сюрпризы. Перед вами четыре дорожки, для каждого своя, нужно преодолеть эту дистанцию. Время ограничено. На вашем пути поставлены ловушки — ямы и взрывпакеты, так сказать, для имитации зоны боевых действий. Будьте внимательны и осторожны — ямы достаточно глубокие, а взрывпакеты с достаточно мощным зарядом. Вопросы?
   — Как мы определим, где находятся ловушки? — удивился Эдуард.
   — Вам поможет Антон, — Варицкий указал рукой на Лернера.
   — Значит так, — Антон потер руки. — я постараюсь максимально обострить ваши чувства, чтобы вы могли ощутить опасность на некотором расстоянии. Я дам вам максимальную установку. Вы будете 'видеть' источник опасности, ощущать его.
   Затем Лернер подал мысленный рапорт группе.
 
   — Ладно, на исходную! — скомандовал Варицкий и оглянулся в сторону Гуревича. Тот махнул рукой, разрешая начинать.
   Антон занял место напротив, чтобы наблюдать за прохождением всей дистанции.
   Геннадий появился на старте. Андрей поднял пистолет вверх и выстрелил:
   — Вперед! — тут же крикнул он, нажимая на кнопку секундомера.
   Включил свой секундомер и Гуревич. Антон пожал плечами — он не думал, что это упражнение на время.
   Геннадий пробежал несколько метров по песку, вбежал на небольшую насыпь и остановился перед несколькими положенными досками. Поколебавшись несколько секунд, он устремился направо и уверенно преодолел дистанцию.
   Ян шел следующим. Он пошел по крайней дорожке, обильно посыпанной песком, дойдя до середины пути остановился и стал неуверенно озираться по сторонам.
   Антон подошел поближе, от внутреннего напряжения сжав кулаки.
   Ян наконец сделал шаг в сторону, широкий шаг. И вскрикнув, провалился в яму, глубиной метра четыре. Варицкий разочарованно всплеснул руками. К яме сбежался народ. Подойдя к яме, Антон увидел, что она завалена камнями.
   — Что встали? Вытаскиваем, помогаем! — скомандовал Варицкий.
   Двое ассистентов вместе с Геннадием вытащили стонущего Яна. Они положили его на брезентовые носилки и бегом понесли его в ангар.
   — Продолжаем! — Андрей переглянулся с Антоном. — Эдик, пошел!
   Эдуард мягко, по-кошачьему, побежал по дорожке замысловатыми зигзагами, словно читая дистанцию как раскрытую книгу.
   — Отлично! — прошептал Варицкий и посмотрел в сторону Гуревича, который что-то пометил в блокноте.
   Эдуард легко преодолел дистанцию и теперь стоял за импровизированным 'финишем', улыбаясь. Антон показал ему большой палец.
   — Кирилл! — Варицкий окликнул последнего, переминавшегося с ноги на ногу парня. — Пошел!
   Перед тем оказался свой тридцатиметровый участок дистанции, песчаная дорожка, которая наверняка была напичкана сюрпризами, как и остальные. Парень посчитал, что главное для него — это скорость. Кирилл бросился вперед, но тут перед ним рванули два взрывпакета, задержав его и приведя в некоторый ступор.
   Лернер перевел дыхание и тут же закусил губу: Кирилл подбегал к финишу.
   Он сделал очередной шаг и с трудом удержался от падения: земля под его ногой провалилась, обнажив неглубокую, но ощетинившуюся длинными гвоздями и кусками металла на дне яму.
   Кирилл был одет в мягкие кроссовки и, конечно, моментально пропорол бы ноги, но в последний момент он сумел удержаться и перепрыгнул коварный барьер, тем самым финишировав и едва не сбив с ног стоявшего рядом у конечной отметки Эдуарда.
   — Ну как, в порядке? — участливо спросил у него Антон. — взрывпакетом, наверное, оглушило?
   — Не знаю, как будто в порядке, — с некоторым смущением выдохнул Кирилл, видно было, что он не совсем еще пришел в себя.
   — Нет, нет, незачет, — досадливо выдохнул Варицкий, сделав жест руками. — дистанция пройдена небезупречно, взрывпакеты вы должны были ощутить, не говоря уже о яме. Что же вы будете делать во время реальной операции?
   — Какой операции? — удивленно взглянул на него Антон.
   — А вы разве не знаете? — вскинул брови Андрей. — специалистов МЧС могут забросить в любую точку земного шара. Вот на днях одна группа, правда не из нашего региона, отправляется в Сомали в рамках международной гуматнитарной миссии. И как они там будут действовать, если, допустим, им через минное поле придется пробираться? Вы сами разве с противопехотными минами никогда не сталкивались?
   — Вообще-то было дело, — почесал подбородок Антон. — но кто сможет там им дать установку на максимальную чувствительность к предметам, представляющим опасность?
   — Вот вы и разовьете у них эту способность, максимально. — наставительно указал Андрей. — я думаю, с помощью интенсивных тренингов этого вполне реально добиться. А уже потом они сами, используя вашу методику, смогут усовершенствовать свою психику для самостоятельной работы.
   — Я, конечно, постараюсь, но это потребует времени, — Антон решил не брать сразу слишком больших профессиональных обязательств.
    — Да, пока результаты, конечно, не слишком впечатляют, — без особых эмоций сказал Варицкий и повернулся к стоявшему чуть в отдалении Гуревичу, который хитро усмехнулся и кивнул головой. — но я надеюсь, до конца курса вы сможете подтянуть подопечных, хотя бы нескольких человек до нужного уровня.
   — Постараюсь, — Антон смотрел куда-то вдаль.
   — А теперь, так, для всех — обед, затем отдых! — Варицкий кивнул в сторону невозмутимо стоявших Кирилла и Эдуарда, которые внимательно слушали его диалог с Антоном. — Все свободны. Вечером — теоретическое занятие. Да, Кирилл, сходите все-таки в медпункт, пусть там проверят, все ли с вами в порядке.
   Через несколько минут площадка опустела. Остались только Антон и Михаил.
   — Разочарованы? — вкрадчиво спросил Гуревич, ковыряясь карандашом в бородке.
   — Для первого раза, думаю, не так уж и плохо, — Антон устал и был голоден. — я ведь ничем подобным никогда не занимался.
   — А как же гипноз? — Гуревич подошел к Антону вплотную. — вы ведь используете гипноз в своей работе?
   — Использую иногда, но я ведь не даю человеку в состоянии транса команды выполнить ту или иную работу, а корректирую его состояние здоровья, в подобном состоянии привожу в порядок или возбуждаю некие процессы в организме человека.
   — Так уж не даете никаких команд? — Гуревич снова хитро взглянул на Антона. — Мне кажется, коллега, что вы несколько лукавите.
   — Во всяком случае, я не работаю кукловодом, — неожиданно для себя резко бросил Антон и добавил: — я, пожалуй, пойду обедать.
   Послеобеденное время было в самом разгаре, когда в кабинете Варицкого зазвонил телефон. Андрей бросил взгляд на определитель и внутренне собрался — звонили из Москвы.
   — Слушаю, Цезарь!
   — Как наш гость?
   — Неплохо владеет базовой техникой внушения, но нестабилен — например, сегодняшний тренинг прошел с переменным успехом.
   — Когда вы составите полную картину его психических способностей для привлечения к схеме 'три' ?
   — Дней десять потребуется. Медицинское обследование, тесты...
   — Неделю! Схема 'три' не терпит отлагательств!
   — Вас понял, Цезарь.
   — Часть группы завтра днем вылетает для новой операции. Подготовьте все необходимое.
   — Все будет сделано.
   — Появилась дополнительная информация по Лернеру. Полагаю, она может заинтересовать вас. Я ее вам вышлю в ближайшие дни.
   — Вас понял, жду.
   Антон, растянувшись на кровати, просматривал электронную почту. Сообщение от Мальцева уже было отправлено, но Антон в который раз на него щелкнул, внимательно перечитывая текст.
   'Привет, дружище. Не так уж и много удалось собрать. Михаил Гуревич — младший научный сотрудник, лауреат ряда российских и международных премий, считается непризнанным гением отечественной органической химии. В биографии у него пробел около пяти лет, ничего толком найти не удалось. У него была какая-то мутная история больше года назад с одной девушкой, археологом. Мы раскопали, что она болела чем-то вроде маниакально-депрессивного психоза. Гуревич показывал ее крупнейшим светилам психиатрии, но все было тщетно, улучшения состояния не наступало. А потом она умерла. Тогда он и оставил кафедру в столице, подписал какой-то контракт с МЧС и уехал в Новосибирск. С Варицким еще интереснее: тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения, бывший военный медик, работал в Зеленограде над проектом по военным аспектам саморегуляции. После распада Союза уехал из России, чем занимался — неизвестно. В две тысячи первом году возвращается и устраивается работать в ростовский военный госпиталь спциалистом по психологическому восстановлению ветеранов боевых действий в Чечне и психологической коррекции личности. Затем через несколько лет покидает Ростов и устраивается сначала в Омск психотерапевтом, потом в этот центр 'Одион'.
   Да, еще имей в виду — тебя в федеральный розыск объявили. Алексей.'
   Антон захлопнул крышку ноутбука. Все закручивалось.
 
   Теоретическое занятие в этот раз прошло более буднично, чем ожидал Антон. К тому же верный водитель Геннадий в этот раз был всю дорогу неразговорчив.
   А в аудитории Антона уже ожидали Анатолий, Вячеслав, Тоня-тезка, Кирилл, Георгий и еще двое неизвестных парней с одинаковыми стрижками и одинаковым телосложением. Занятие началось.
  Попытка чтения с завязанными глазами не вызвала у всей группы энтузиазма. Большие результаты дал тренинг по введению в транс для повышения остроты восприятия.
  — Приведение себя в подобное состояние требует многоступенчатой подготовки, — несколько монотонно вещал Антон. — например в йоге первой ступенью этого процесса является дхияна, это созерцание собственного 'я', второй идет дхарана, это погружение в психическое пространство, и наконец третьей ступенькой можно считать пратьъяхару, это освобождение ума от влияния чувств и эмоций. Только после этого вы готовы улавливать максимальное количество информации от энергоинформационного поля Земли, причем в сжатые сроки.
   — Как достичь такого состояния? — Вячеслав конспектировал лекцию Лернера в общую школьную тетрадь.
  — В таких случаях я даю максимальную установку, — остановился напротив него Антон. — тогда вы по сути проскакиваете эти три стадии и выходите на некое информационное ′′море′′, откуда черпаете сведения о том, что ждет вас впереди. То есть те же мины, которые упоминал Андрей Олегович, патроны-самострелы и прочие опасности, с чем вы можете столкнуться на работе, будут при таком состоянии вашего сознания издавать некие сигналы, которые позволят вам их 'запеленговать' и обойти.
   — Ну а если там не будет направляющего, — протянул Анатолий, внимательно слушавший Антона.
   — Вас отбирали сюда по принципу людей, владеющих экстрасенсорными способностями, не так ли? — своей двухметровой фигурой возник перед ним Антон. — этими практическими занятиями я пробуждаю в каждом из вас в большей или меньшей степени, экстрасенса, для последующей самостоятельной работы. В сущности я ставлю перед собой задачу — научить вас изменять свою психику для решения неких сверхзадач в короткие сроки.
   — А воздействие на психику других людей?
   — Я верю в радиоактивную силу моего метода: если вы максимально серьезно начнете работать над развитием своих сверхспособностей в области телепатии, то через некоторое время вы сами ощутите, как вам все легче воздействовать не только на оппонента, но и на группы оппонентов.
 
   После занятия Антон переоделся и стал прогуливаться около гостиницы. В какой-то момент кто-то тронул его за рукав. Он дернулся назад всем телом и в свете заходящего солнца узнал Ирину.
   — Вы? Как вам удалось подойти так незаметно? Так и инфаркт схлопотать можно!
   — Случается, — без тени смущения заявила Плеханова.
   — Вы что-то хотите сказать мне?
   — Слышала, у вас возникли разногласия с Михаилом.
   — Да нет никаких разногласий. — и Антон сжато, но информативно, в деталях поведал о дневном разговоре с Гуревичем.
  — Михаил замечательный химик и он все время в поисках, — махнула рукой Ирина. — поэтому он может быть порой резок.
   — Из-за личных проблем?
   — Прочитали все-таки мысли Михаила? Что же, для специалиста вашего уровня это несложно. Потому что, может быть, это и был тот рубеж, что привело его к нам. У него была подруга — очень красивая тоненькая брюнетка. Она была археолог, насколько я знаю.
  — А что произошло потом? — спросил Антон. — Она заболела, — коротко и как-то напряженно сказала Ирина.
   — Чем? — Видимо, болезнь в ней жила давно. Михаил показывал ее ведущим специалистам по психиатрии, и все были бессильны: маниакально-депрессивный психоз, мания преследования. У нее и ухудшения не наступало, и не улучшалось никак. И тогда Михаила охватила неистовая идея, что он сам ее вылечит. Он работал в своей лаборатории как сумасшедший, и в тот период он сделал целый ряд блестящих работ. Он говорил потом, что создал лекарство от ее болезни, но опоздал буквально на неделю...
   Установилась тяжелая пауза, потом Антон спросил:
  — После ее смерти Михаил переехал сюда? Почему?
   — Мы, в отличие от официальных институтов, не ограничиваем нелепыми приказами стремления специалистов к познанию. У нас здесь не существует никаких барьеров. Михаил может свободно творить, не будучи скован глупыми бюрократическими инструкциями.
   — Над чем он сейчас работает? — Получение и применение новых видов транквилизаторов, — задумалась Ирина. — в общем, фармакология.
   Они дошли до побеленной кирпичной стены, остановились. Ирина по сравнению с высоким Антоном выглядела маленькой девочкой.
   — Я пожалуй, пойду.
   — Завтра у вас выходной, но в десять мы все равно за вами заедем.
   — Тогда до завтра.
   Время близилось к полуночи, а в комнате наблюдения — на месте дежурного оператора находился Андрей. Перед ним светились экраны мониторов: три давали информацию с тренинг-полигона, на других были видны ворота базы, забор, коридоры базы. На отдельном экране шла запись последнего тренинга Антона. Напротив, прислонившись к стене, стоял Михаил. В комнате было накурено, но вентиляция не включалась.
   — Стоит ли показывать Лернеру блок 'Н'? — спросил Варицкий, то останавливая запись, то пуская снова вперед.
   — Думаю, да. — почесал бородку Михаил.
  — Его реакция может быть непредсказуемой.
   — Он все равно будет работать по схеме 'три'. — Михаил глубоко затянулся. — он будет связан по рукам и ногам, поэтому что он подумает, не будет иметь никакого значения.
   — А может стоит сначала задействовать его в схеме, а потом вести в блок 'Н'?
   — Нет смысла. Лернер может дать нам свои профессиональные консультации, поэтому откладывать не имеет смысла.
   — Когда? — А почему бы не завтра? Мы с Ириной его отведем.
   — Под твою ответственность, Парацельс.
  — Не называй меня так, хорошо? — Гуревич выпустил столб дыма в потолок. — Я открываю неизведанные области знания.
   -Тогда почему ты сам не поработаешь в блоке 'Н'?
   — Потому что я не знаю, что с этой проблемой делать. — вновь выпустил струю дыма в потолок Михаил.
 
  Утром Антон проснулся по будильнику. Свежих новостей не было — ящик электронной почты был пуст. Он не спеша оделся, привел в порядок выступившую за несколько дней поросль на лице и вышел в холл гостиницы. Долго скучать ему не пришлось — в дверях показался мордастый Геннадий, с порога махнувший ему рукой:
— Ты готов? Тогда едем!
  Они вышли на улицу. Рядом с крыльцом стоял открытый джип, в котором на переднем сидении рядом с водительским местом расположилась Ирина, а сзади раскинулся Гуревич, расслабленно вытянув худые ноги в каких-то немыслимых шортах в зеленые и синие полоски.
   — Доброе утро, — поприветствовал сидящих Антон. — куда мы собираемся?
   — На полигон, конечно, — удивилась Ирина. Геннадий сел за руль, мотор заурчал и джип стал плавно набирать скорость.
   — Чем мы сегодня заниматься будем? — спросил Антон, листая свои бумаги с конспектами лекций.
   — Сами увидите, — отозвался Михаил. Через пять минут они подъехали к полигону, но свернули не к ангару, а остановились у помещения медкорпуса.
   — Выходим, — протянул Гуревич, выходя из своего сонно-флегматичного состояния.
  Все четверо вошли в вестибюль и остановились у лифта. Дверцы мягко открылись и четерка заполнила кабину. Ирина нажала кнопку '-1'.
   — Подвальный этаж? — вырвалось у Антона, но он не получил ответа. Лифт остановился. Они вышли и направились по хорошо освещенному коридору с бетонными стенами. Ирина и Михаил шли впереди, видно было, что этот маршрут им хорошо знаком. За поворотом оказалась уже ставшая привычной за последние дни для Антона картина — мощная железная дверь с электронным замком. Плюс зоркое око видеокамеры.
   — Геннадий, дальше для вас доступа нет. — Ирина достала электронную карту с чипом.
  — Тогда я возвращаюсь на полигон. — беспрекословно подчинился тот.
   — Да, оставайтесь на связи. — Ирина вставила карту в замок и набрала код. Раздался резкий сигнал и дверь открылась.
   — Проходите. — она пропустила Антона вперед.
  За дверью снова оказался коридор, только на этот раз более узкий и с низким потолком, отчего Антону с его ростом приходилось постоянно нагибаться. По стенам коридора шли толстые нити труб. Освещение здесь было не в пример хуже, поэтому Михаил подсвечивал путь мощным карманным фонариком. Метров через пятьдесят они уперлись в стальную дверь, напоминающую вход в бункер. Здесь Ирина провозилась чуть дольше — вставив карту, снова набрала код, теперь уже другой, отметил взглядом Антон, и дверь медленно отъехала, открыв вход в помещение. В нос ему ударила смесь из спертого подвального воздуха, запахов лекарств и плесени. Замыкавший цепочку Михаил только успел переступить порог, как стальная преграда вновь встала на свое место. Ирина повернула рубильник.
   Да будет свет.
  Больничной палатой это назвать было нельзя. Скорее тюремной камерой, причем в тюрьме строгого режима. На короткой толстой цепи, вмурованной в стену, находился человек. Он был очень похож на Ирину, с той лишь разницей, что его пол был мужским. Ему по внешнему виду, было за тридцать. Высокий, стройный блондин с выющимися волосами. Нос с небольшой горбинкой, серые глаза. Больничная пижама казалась слишком мала для его развитого, атлетичного тела. Картину венчали кандалы, надетые на его руки и ноги.
   'Вылитый Дункан Маклауд, бессмертный' — пронеслось у Антона в голове.
   И впрямь, сходство было поразительным. Но почему он в кандалах? В какие застенки его, Антона привели? И для чего?
   — Кто это? — спросил он недоуменно. — и почему он на цепи? Он что, буйнопомешанный? Почему он не в стационаре с нормальными условиями?
   — Ну в прошлый раз он четверых раскидал, — Гуревич осматривал трещины, появившиеся в стене вокруг основания цепи. — стреляли в него из электрошокера — не берет. Пришлось применить усыпляющий газ.
   — А он вообще кто?
  — Это мой младший брат. — тихо произнесла Ирина.
 
  Антон обернулся на нее.
   — Он ваш брат?
   — Вадим моложе меня на двенадцать лет. Он спортсмен, занимался греблей на байдарках. Во время одного из сплавов по горной реке, здесь, на Алтае, байдарка перевернулась и он утонул. Когда его выловили, он был уже мертв. Но в группе был Юра Цынгуев — наш стажер. У него родственником был бурятский шаман. Юрий и вызвал его.
  —  То есть официально зафиксировали смерть? — переспросил Антон.
  —  Да, в местной больнице.
   Что было дальше?
   Мы вывезли тело Вадима из морга и привезли его сюда. Тут уже находился Юра со своим двоюродным дедом или кем он там ему приходился. Шаман сказал, что если поработать с телом в течение трех дней после смерти, человека можно оживить. Он заперся вместе с телом Вадима в одном из боксов тут, в санчасти, и что-то с ним вытворял целые сутки, не допуская никого к себе.
   Даже видеозаписей нет? У вас же тут кругом видеокамеры?
   Вы будете смеяться, но все видеокамеры в боксе вышли из строя на все время процесса.
   — Как в дешевом фильме ужасов. — отозвался Михаил.
   И каковы результаты?
   Прошло где-то тридцать часов и шаман вывел Вадима под руку. Брат ничего не помнил, не то что о событиях последних дней, а вообще ничего. Внешне он совершенно не изменился, а вот внутренне… Он никого не узнавал, говорил странные вещи, а физической силы в нем прибавилось в разы, даже с поправкой на его спортивное прошлое. — Ирина старалась находиться вне зоны досягаемости брата.
   — Потому он в кандалах?
   — Последней каплей стало то, что как-то раз набросился и стал душить Андрея. Пришлось посадить его на цепь, как когда-то поступали с буйными сумасшедшими.
  — А почему он здесь, а не в медцентре? Приковали бы его наручниками к кровати, потом подкорректировали его состояние.
   — У него на ноге электронный браслет, фиксирующий его состояние. Все данные передаются Михаилу в лабораторию. В любой момент ему будет оказана квалифицированная помощь.
   — А от меня вы что хотите?
   — Чтобы вы его осмотрели как экстрасенс и дали свое заключение о его состоянии именно на психоэнергетическом уровне.
   — Насколько сильно психическое расстройство вашего брата?
   — Я не уверена, что это уже мой брат. — вырвалось у Ирины.
 
   — Приветствую тебя, мой мятежный собрат! — Человек поднял голову, и взгляд его умных глаз буквально пронзил Антона. — Ну вот и свиделись! Представь себе, я скучал по тебе! Все это время, отступник! Поздравляю!
  — Что он несет? — Ирина всплеснула руками.
   — Здравствуйте, Вадим, — откликнулся Антон. — Меня зовут Антон, я психотерапевт. — решил соврать он. — Как вы себя чувствуете?
   — О, замечательно! — Вадим улыбнулся, и зубы его блеснули ровными рядами. — Я не ждал тебя в этой эпохе. Жаль, что ты не помнишь славного прошлого времени. Времени до Мятежа. Знаешь, я не ожидал, что ты отважишься на такую опасную штуку, как Мятеж. Идея давно носилась в воздухе — я думаю, что многие Посвященные Внутреннего круга, таланливее и способнее тебя, хотели бы скрыть Знание от остальных своих собратьев и остаться единоличными игроками на земле. Но никто, кроме тебя, не додумался покинуть Внутренний Круг и уйти к людям. Только это сделало тебя Отступником для остальных.
   — Вот как? — Антон склонил голову набок и задумчиво посмотрел на прикованного. — Каких остальных?
   — Память твоя повреждена. Став Отступником, ты частично утратил Знание. С тех пор ты стал неполноценным Посвященным, хотя способности у тебя остались.
 
   Гуревич внимательно смотрел на Антона, словно переваривая услышанное. А сам Лернер встретился взглядом с пленником и вдруг осознал, что перед ним находится только человеческая оболочка. А он имеет дело с чем-то древним, древнее того мира, который он мог ощущать.
   — Антон, ты можешь как специалист дать свое заключение, что с моим братом? — в голосе Ирины смешались надежда и страх.
  — Речевое возбуждение и бредовые интерпретации… — пожал плечами Антон. — Случай, по-видимому, сложный… Боюсь, вам придется показать его квалифицированным психиатрам.
   Он произнес эти фразы автоматически, хотя в его голове мелькали совсем другие слова.
   — Ну что, Отступник? Не знаешь, что сказать? — Вадим потряс цепями и уселся на корточки. — Столько удовольствий теперь ждет нас в мире! Какой смысл сидеть в этой мрачном подземелии и оттягивать то, что неизбежно?
—  Вы о чем, Вадим?
- Я хочу, чтобы ты стал моим союзником. Освободи меня!
— Боюсь, что в вашем нынешнем состоянии это невозможно. — Антон покосился на Ирину, безмолвно стоящую рядом.
  — Отступник! Освободи меня и я помогу тебе стать тем, кем ты являешься на самом деле, и ты убедишься — только такое существование является естественным для тебя. Когда я верну тебе память, ты сможешь познать все, что может предоставить тебе Вселенная. Твое знание — опасная штука, Отступник. Оно станет твоим проклятием, если ты замкнешься в фазе мелочного человеческого существования.
   — Вадим, перестань! — воскликнула Ирина и, повернувшись к Антону, спросила:
  — А вы возьметесь вылечить моего брата?
   — Для начала мне нужно изучить полную картину его болезни, начиная с момента доставки его в больницу после утопления, — заверил Ирину Антон, не сводя глаз с прикованного. — в том числе и обстоятельства этого так называемого 'оживления'. Возможно ваш брат впал в кому, а шаман вывел его из нее при помощи сильнодействующих средств. Понаблюдаем, проведем необходимые тесты, там видно будет.
  — Не притворяйся, отступник! — Вадим громко расхохотался. — Ты ни на минуту не допускаешь, что я это он!
   — Не могу это слышать. Пойдемте отсюда. — Ирина развернулась и пошла к выходу из бокса.
   Они вышли наверх, где верный Геннадий подошел к Ирине и что-то с жаром ей нашептывая, увел в низенькое одноэтажное помещение напротив, по внешнему виду — какая-то служебная хибарка. Оставив позади медленно шедшего, державшего руки за спиной Антона и следовавшего за ним Михаила, они скрылись в здании.
   'Ее брат погиб. Несомненно погиб,' размышлял Антон. 'но что за существо заняло его телесную оболочку? Древнее существо, какой-то древний дух. Шаман 'нашаманил'. Разумеется, это только догадки. Но откуда оно знает меня? Оно назвало меня Отступником. Отступником от чего? А кем вообще я был? Я сам большой неизвестный. Неизвестный прежде всего для самого себя. Я не знаю своей роли. Я не знаю ничего, как и десять лет назад.'
   Размышления Антона были прерваны одергиванием за рукав. Он остановился и обернулся перед ним стоял возбужденный Михаил.
  — Он погиб, конечно, Вадим, да? Кто в нем сидит? Мы же оба понимаем, что это не он с нами разговаривает.
   'Ты тоже догадался. Молодец. Но я с тобой откровенничать не буду.'
  А ответил Антон совсем другое:
   — Никто в нем не сидит. Я думаю, с помощью глубокого погружения в гипноз мне удастся если не вылечить его до конца, то существенно улучшить его состояние.
   — Кому вы это рассказываете, коллега? — недоверчиво посмотрел на него Гуревич. — В принципе, у меня в связи со всем этим только один вопрос: то, что находится внутри брата Ирины, может ли оно представлять опасность? Для нас, для всех?
   'Не исключено. Но главное, я должен выяснить, как связано это существо со мной и посторонних я не буду привлекать.'
  Поэтому Лернер бесстрастно продолжал:
  — Этот человек может представлять опасность для самого себя. Всего лишь. Но я повторяю, я с ним поработаю и думаю, в самое ближайшее время можно будет ожидать положительных сдвигов.
   — Стало быть, так? Ну что же, желаю успехов. Мне пора в лабораторию. — Михаил сунул свою ладонь Антону.
   Они распрощались. 'Гадостная у него все-таки ладонь, словно скумбрия.'  мелькнула мысль у Лернера.
 
  — Ирина Павловна! — Геннадий показал на листы на столе. — Это пришло сегодня утром. Я распечатал, посмотрите, может быть вас заинтересует.
  — Да… впрочем, эта информация ни о чем не говорит, — Ирина бегло прочитала текст, затем положила листы на стол. — например, 'Этот человек может внедряться в разум других людей и заставлять их совершать определенные действия'. Это все бездоказательные утверждения.
  — Так ведь Ирина Павловна, — Геннадий перевернул лист. — самое главное, посмотрите, кто давал эти показания — Антон Лернер!
  — Любопытно, — оживилась Ирина. — что же… тогда свяжите меня с Цезарем.
 
  Пообедав, Антон стал прохаживаться вдоль высокого забора из мелкоячеистой сетки, которой был с трех сторон по периметру окружн полигон. он равнодушно наблюдал за бегающими кросс вокруг крошечного футбольного поля, подтягивающимися на турниках одинаковыми, словно гвозди молодыми людьми. Неподалеку можно было видеть как другая группа один за другим берет препятствие в виде двухметровой деревянной стенки, потом пробегает по заставленному автомобильными шинами участку, чтобы затем преодолеть такую же стенку. Руководили процессом Вячеслав и Эдуард, видимо оставленные за старших.
 
  У Антона не выходили из головы слова Вадима, точнее того, кто поселился в его теле. Антон никогда не пытался "найти себя" в своих прошлых жизнях, ни самостоятельно, ни при помощи специалистов. Медитируя, выходя в астрал, он искал информацию, а не следы собственного "я" в прошлом.
  "Где, когда, в каких измерениях я являюсь отступником, как говорит это существо? Откуда оно меня может знать? Покойный профессор Володин говорил мне, что я застрял не в той эпохе, не в том измерении. Но где тогда мое место в этой вселенной? И именно ли в этой?" думал Антон, делая заход на очередной круг.
  От философских дум о множественности вселенных Антона оторвал Михаил, негромко окликнувший его по имени.
  — Видите, Антон, и мальцы тоже чего-то могут! — кивнул Гуревич на тренирующуюся молодежь.
  — Зачем сотрудникам МЧС такая подготовка? — хмыкнул Антон. — воевать, что-ли собираются?
  — Антон… — несколько снисходительно протянул Михаил, раскуривая трубку. — здесь, на этой базе все спорстмены, за исключением нас с вами. Андрей — не просто бывший военный медик, а отставной медик спецвойск ВДВ. Он все нормативы по физподготовке для своего возраста сдает наотлично. А стреляет, наверное, лучше всех на базе.
  — Здесь еще и тир есть? — удивленно поднял брови Антон.
  — И тир, и тренажерный зал. кстати, там Ирина пару часов проводит ежедневно. Она же на чемпионатах Европы и России по бодибилдингу выступала, потом ушла в этот самый… пауэрлифтинг. — Михаил выпустил струю густого дыма. — Ты бы видел, какие она веса выжимает, какие там блины у нее на тренажерах.
  "Что же все крутые-то..." — пронеслось у Антона в голове.
  А Гуревич, выпуская клубы дыма изо рта, словно Змей Горыныч, увлеченно продолжал:
  — Времена изменились, и требования к подготовке медиков и спасателей сильно возросли. В нынешних условиях сотрудник МЧС должен уверенно переносить высокие физические и психологические нагрузки...
  — А также парапсихологические? — перебил его Антон.
  — А терпеть боль, быстро и четко действовать в стрессовых ситуациях, переносить психические нагрузки? — казалось, Михаил был готов к вопросу Антона. — здесь все взаимосвязано. Поэтому тебя и пригласили. А через пару дней нагрузим тебя настоящей работой.
  — Настоящей? А что я делал все эти дни?
  — Ты все делал, так сказать, по специальности. А мы хотим посмотреть на твои способности, можно сказать, в нестандартной ситуации.
  — Как в первый день? — Антон с Михаилом за разговорами успели миновать полигон и оказаться перед низеньким одноэтажным строением рядом с домиком, где Варицкий в первый день принимал Антона.
  — Примерно так. Можно сказать, тренировка с повышенной отвественностью, — Антон уловил некоторое злорадство в голосе Гуревича. — ладно, мне пора на работу. — он вставил карточку в дверной замок и незаметные двери разъехались, как в лифте. — тебе в ту сторону, до коттеджа сто метров. Удачи.
 
  В те же минуты в Москве среднего роста рыхловатый, мосластый,  длиннолицый, с седоватыми волосами ёжиком, человек лет пятидесяти в сером костюме изучал материал, присланный Ириной, в своём кабинете. Наконец он привычным движением снял трубку вертушки, плавно крутанул диск.
 - Запросите из архива МВД уголовные дела № 26501102 и 26501134. Это срочно. — четко проговорил он.
  Вскоре мягкий, но настойчивый сигнал заставил Цезаря оторваться от повседневной рутины.
  - Да, — стремясь скрыть набежавшее к его удивлению волнение, голос у него получился мягким. — я слушаю. Уже доставили? Только одно? Почему?
  На другом конце провода послышалось оправдывающееся лопотанье.
   Меня не интересует, что оно в архиве ФСБ, доставите не позднее восьми, — выдохнул Цезарь. — я подпишу вам запрос.
 
  Получив от секретаря пакет с делами, доставленный с нарочным, человек в сером костюме заперся в своем кабинете и принялся изучать материалы дел почти одиннадцатилетней давности, касающихся секты 'Путь к свету', Антона Лернера, Владислава Морозовского и Валентины Бажовой. Он прилежно сканировал листы протоколов, фотографии, рапорты, акты, прочие документы, периодически быстро стуча холеными пальцами по клавишам ноутбука. Наконец важная работа была закончена и закодированный файл по каналу шифрованной связи отправился по двум направлениям, но отнюдь не в недра ведомства, где работал Цезарь, а в Сибирь и непосредственному начальнику Цезаря — Большому Максу.
 
  На другом конце столицы примерно в то же время в стоявшем в тихом переулке неприметном крытом фургончике с надписью 'Детские завтраки', но оборудованном новейшей техникой, в том числе аппаратурой для подавления звукозаписи, сидело двое крепких мужчин. Один из них показывал другому текст на экране портативного компьютера.
   Мы получили сообщение от Цветка, — произнес он с легким акцентом, похожим на прибалтийский. — Цветок нашел подходящего человека и планирует осуществить операцию 'Троя' в ближайшие сорок восемь часов, потому что времени больше нет. В любом случае уход Цветка планируется в ближайшие сорок восемь часов, с грузом или без него.
  —  Тому человеку можно доверять? — спросил второй.
  - Цветок в нем уверен.
  —  Что просит Цветок?
  —  Транспорт, оружие, людей.
  —  Здесь одна проблема, — задумался тот. — в этом регионе у нас нет своих, подготовленных людей, мы не успели наладить нужные связи так быстро.
  - Твоя задача — обеспечить безопасность Цветка, — нахмурился первый. — вылетишь туда сам. Задействуй кого-нибудь втемную. Денег не жалей, контора платит. Ясно?
 
  Из своего номера Антон позвонил Варицкому.
-   Андрей, мне сегодня, как обычно, к пяти?
-   Отдыхайте, Антон, у вас сегодня выходной день.
-   Вот как? Тогда я бы хотел к вам зайти. Это возможно?
-   Да, я могу вас принять в половине пятого. Устраивает?
  —  Конечно. Вы будете в офисе?
  —  Да. Анатолий вас встретит в вестибюле гостиницы. Он проводит.
 
  Приняв душ и переодевшись, Антон спустился вниз, где его уже ждал Анатолий, взмахом руки весело приветствовавший Лернера.
  - Идем?
  Они направились по ухоженной, заасфальтированной дорожке к генеральскому домику. Первым шел Анатолий, что-то насвистывая под нос. Будучи почти на голову ниже Антона, он был шире его в плечах, атлетичнее, пружинящей походкой преодолевая дистанцию.
  'Выправка виднеется', подумал Антон, 'что это за военный лагерь?'
  Анатолий вставил карточку в замок, быстро набрал код и когда они оказались в коридоре, пропустил Лернера вперед.
  —  Дальше вы уже знаете.
  Он остался стоять около входа, а Антон прошел вперед и постучал в дверь кабинета.
-   Заходите, Антон! – донесся голос.
 
  Варицкий был в шортах и рубашке цвета хаки, разве что пробкового шлема не хватало. Он жестом предложил Антону сесть, а сам взад-вперед прохаживался по кабинету.
   — Итак, Антон, какие у вас ко мне вопросы?
   Я бы хотел узнать подробнее, что случилось с братом Ирины, если это возможно.
  — Разве сама Ирина вам все не рассказала? — Варицкий уселся в кресло, скрестив пальцы. — Это же чудо, чудо! Не знаю, как это объяснить. Может, как раз вы, Антон, смогли бы. С точки зрения медицины Вадим был стопроцентный покойник. Умерший мозг, отсутствие сердцебиения — я ведь показания приборов видел собственными глазами! И тут появился этот шаман с утверждением, что в течение трех дней после физической смерти человека можно оживить.
  — И что Ирина?
  — Не перебивайте! Вы понимаете, он работал… если можно так выразиться, более суток. И когда он вывел к нам живого Вадима — это был шок. Это было совершенно необъяснимо. На нем конечно, остались синяки, ссадины, полученные видимо, когда его тело билось о камни в реке, но он был жив, в чем вы сами вчера убедились.
  — Мне надо поговорить с Цынгуевым и этим его родственником, — заявил Антон. — и лучше скорее.
  — Ничего не выйдет. — Варицкий встал и подошел к окну, скрестив руки на груди. — Шаман умер через несколько дней. Сразу после возвращения к себе домой. А Юрий погиб в мае на Донбассе, в составе нашей 'гуманитарной миссии'. Попал под минометный обстрел.
  — А записи видеокамер?
  — Не осталось даже следа того, чем там занимался этот шаман. А сам Вадим ничего не помнит. Да и рассказывать не хочет, вместо этого несет всякую ерунду.
  — Я слышал. — Антон о чем-то напряженно думал.
  — Ну и ваше мнение, коллега?
  — Я ведь медицинский так и не закончил, — протянул Антон. — но налицо бред, галлюцинации, скорее всего вызванные кратковременной смертью мозга.
  — То есть вы признаете, что шаман оживил его?
  — Я ничего не утверждаю, возможно имело место коматозное состояние, из которого этот шаман с помощью каких-то средств его вывел. Возможно, гомеопатических.
  — Или?
  — Что или?
  — Видите ли, он разговаривает с окружающими так, словно находился в длительное время в каком-то другом измерении, другом мире и теперь вернувшись оттуда, использует, скажем так, слова и выражения, принятые там.
  — Э-э, не понимаю...
  — То есть это вообще Вадим или кто-то другой сидит в его теле?
  'Прокололся ты', подумал Антон. 'либо разговоры в этом боксе пишутся, либо тебе рассказал Михаил. В любом случае, с тобой тем более я эту версию обсуждать не буду.'
  — Ну что вы, — произнес он спокойно. — фантастические версии отбросим. Налицо явное расстройство психики, возможно это поправимо, с течением времени.
  Варицкий согласно покачал головой.
  -Теперь еще по моему контракту. Михаил мне сказал, что в ближайшие дни меня ждут новые тренировки. Что там будет?
  — Вы работаете по схеме 'три', которая включает в себя больший упор на практические занятия и участие в них наравне с подопечными, — Варицкий снова сел в кресло. — это предусмотрено вашим контрактом. Кроме того, за это вы будете получать бонусы.
  — Спасибо, тогда все ясно.
  — Анатолий проводит вас. — Андрей нажал кнопку вызова.
 
  — Это был сильный черный маг, — заявила Ирина, глядя на экран компьютера. — а выглядела она вот так. — Она переключила клавишей на следующую страницу.
  Они сидели вчетвером, Андрей, Ирина, Михаил и Геннадий в одной из комнат на базе и обсуждали пришедшую от Третьего информацию.
  — Кто ее убил? Лернер? — нервно заметил Варицкий.
  — Ага, — протянул Михаил, читая распечатки. — застрелил одиннадцать лет назад.
  — Но она что… была в профессиональном плане сильнее его?
  — Думаю да. Лернеру сейчас уже тридцать восемь, и он годится только как отмычка. А ее мы бы могли задействовать по полной программе.
  — Но маг мертв, — заметил Геннадий. — какой теперь от нее толк?
  — Пока мертва, — Михаил, не стесняясь, курил в помещении, пуская клубы дыма в потолок, благо, мощная вентиляция расправлялась сними нещадно.
  — Хочешь повторить опыт шамана? — повернулась к нему Ирина.
  — Я не прочь попробовать, — усмехнулся Михаил. — у меня теперь есть все для этого.
  — Ты правильно расшифровал текст на табличках? — спросил Андрей.
  — Я полагаю да, — пристально взглянул на него Гуревич. — осталось только вытащить нашего мага со дна реки.
  — Хлопот много, — заметил Геннадий.
  — Что говорит Цезарь? — спросила Ирина.
  — Не стоит, говорит, распыляться перед основной операцией.
  — А что Большой Макс?
  — Он в такие мелочи не вникает, у него горизонты другие. Ответил, что если очень хочется. Под нашу ответственность и без привлечения лишних людей. В короткие сроки.
  — Ну давайте попробуем! — вскочил со своего места Михаил. — Это уникальный шанс!
  — А с этим что? — Геннадий ткнул пальцем на фотографию Антона, висевшую на стене.
  — Ввести в схему 'три'. Привязать его намертво. А потом использовать в основной операции.
  — Он не физик, не электронщик.
  — Активацию он произвести в состоянии. Просто учует порядок действий и все. Паганель же мог это сделать и он сможет. А потом посмотрим.
  — Надо достать этого мага. — Михаил обвел взглядом присутствующих.
  — У тебя мания, Парацельс? — пренебрежительно скривил губы Геннадий. — Тратить время, средства, силы перед самым важным.
  — Важным… — пробормотал Варицкий. — важным...
  — У меня есть живая вода, у меня есть мертвая вода, — настаивал Михаил. — я оживлю ее тело и разум.
  — Шалун ты, — Андрей пролистывал материалы дела. — ну, положим, тебе это удастся. А где гарантия, что ее способности восстановятся.
  — Тут важно оживить, — Михаил словно читал лекцию, — оживленные таким образом люди не уменьшают, а увеличивают свои, скажем так, прижизненные способности.
  — То есть ты все эти тексты расшифровал? — недоверчиво спросила Ирина, уставившись в экран.
  — Угу. — Михаил стал набивать трубку свежим табаком. — Вам же история с Вадимом о чем-то говорит.
  — Говорит. — Варицкий что-то прикидывал в уме. — Сложно все это. И вряд ли целесообразно… до начала основной операции несколько дней, Большой Макс с нас шкуру снимет в случае неудачи...
  — А в случае удачи мы получим очень ценного кадра в нашу команду.
  — Ну и как ты будешь ее вербовать?
  — А у таких людей сознание чистое, как у ребенка. Им можно туда вложить все что угодно, любую легенду, любую информацию. И она будет с нами.
   — По-моему, здесь все сошли с ума, — встал со стула Геннадий. — тратить время на оживление мертвого мага. Но меня ты не наколешь, Парацельс, — он положил свою тяжелую крупную ладонь на плечо Гуревичу. — я найду, где твои ушки торчат.
  — Ты бы лучше за Лернером следил, — хмуро отмахнулся Михаил. — если мне не дадут возможность осуществить мой опыт, я обращусь лично к Большому Максу. Все равно до начала операции есть еще время.
  Варицкий кисло взглянул на Михаила изподлобья.
  — Валяй, — бросил он.
 
  Встав, как обычно, без будильника, Андрей Варицкий начал цикл утренней разминки и тренировки.
  Десять минут — медитация. Потом была получасовая пробежка трусцой по пересеченной местности вокруг полигона. Затем он направился в спортзал, где выполнил комплекс из пяти видов упражнений: поднятие штанги, отжимания на пальцах рук и в стойке на руках, подтягивания на перекладине и наконецстандартные двадцать ударов кулаками слева и справа в макивару. После каждого упражнения Андрей выполнял дыхательную гимнастику, учитывая годы. Сразу же после окончания комплекса начинался другой — гимнастический, поддерживающий гибкость сухожилий и мышц. После этого Андрей всегда бежал в душ, но в этот раз за несколько шагов до душевой у него заверещал мобильный.
  — А-а, чтоб тебя! — выругался он, но взглянув на номер звонившего, весь внутренне подобрался.
  Как оказалось, брошенные им вчера слова Михаилу оказались пророческими: Гуревич действительно по спецсвязи позвонил Большому Максу и теперь ему, Андрею, предстояло лететь в Москву.
  Наскоро приняв душ и переодевшись, Андрей пришел в комнату управления и вызвал к себе Геннадия.
  — Нам предстоит лететь в Москву участвовать в операции по поднятию тела этого мага. Парацельс все-таки вышел на шефа и сумел его заинтересовать своим проектом. У нас сутки на поиски, потом доложить о результатах.
  — Чего он там ему наплел? — пожал мощными плечами Геннадий.
  — Не знаю. Значит так: сейчас берем людей для обеспечения безопасности операции на всех уровнях и вылетаем. Транспорт будет готов. Собирайся.
  На борту военно-транспортного самолета МЧС кроме Андрея и Геннадия находилось несколько специалистов разного профиля, в том числе парапсихологов, включая тех, кто участвовал в испытаниях Антона в его первый день на базе. В разгар полета к Варицкому подсел Геннадий и спросил:
  — Ну а если не выйдет ничего? Не засветимся раньше времени?
  — Скоро это не будет иметь никакого значения, — Варицкий читал какой-то текст на айпаде. — человек один из Питера приехал, мой знакомый. Время будет потрачено не зря. А что касается результатов… как сказал Цезарь, если маг не встанет, Парацельс ляжет с ним рядом. Такой уж у него юмор.
  — Парацельс — любимчик Большого Макса, — улыбнулся Панченко.
  — Поэтому я и говорю — юмор. — невозмутимо заметил Андрей.
 
 … Одна белая шашка была окружена множеством черных, а ее соседка вдалеке пыталась прорваться к ней, но тщетно пыталась преодолеть мощное окружение черных шашек...
  Антон открыл глаза.
  — С добрым утром… — пробормотал он.
 
  День начался как обычно. Антон спустился вниз в тренажерный зал, восстановил организм до нужной кондиции, потом принял душ и почувствовал себя человеком. После некоторого размышления он уселся в комнате в позе лотоса и провел сеанс медитации, тренируясь в переносе сознания на более высокий уровень, настраивая организм на путешествие в астрал и ментал, в слой информполя, стремясь нащупать информационные энергетические линии окружающих его людей. Однако все 'двери' были закрыты.
  Через какое-то время Антон открыл глаза.
  — Черное. Все черное… — вырвалось у него.
 
  Жарящее солнце вышло из-за небольших тучек и осветило клязьминское водохранилище, берег которого был в этом районе окружен в этом районе густым кустарником и камышами. Несмотря на выходной день, именно этот участок водохранилища, отличное место для отдыха и рыбалки был почти безлюден. Не было видно ни купальщиков, ни рыбаков ни яхтсменов. Зато на берегу стояло несколько машин, в том числе два микроавтобуса. Вокруг них можно было видеть около десятка человек, негромко переговарившихся друг с другом и отдававших отрывистые команды. Они стояли на краю берега, время от времени показывая на темную воду. Из одного из микроавтобусов вылез высокий старик в брюках и рубашке, с длинной узкой пегой бородой, покатым лбом, из-под которого неожиданно молодо блестели черные глаза-буравчики.
  Увидев его, Варицкий заулыбался и направился к старику.- Кого я вижу! Сам Альфред Вейнич здесь! Приветствую вас.
  Он приобнял тощую спину старика.
  — Я никогда не забуду, как вы сумели вылечить мою дочь, — уважительно произнес старик. — поэтому, получив сообщение от вас, я сразу стал собираться в дорогу.
  -Я рад, что вы отозвались на нашу просьбу, — Варицкий окинул взглядом водоем. — вам уже сообщили, что предстоит делать?
  -Достаточно подробно, — голос у Вейнича был тихий, но твердый. — если бы у меня на руках была бы фотография объекта, мне было бы легче наладить контакт.
  -Вот, — Андрей протянул глянцевый прямоугольник. — качество, извините, какое есть. Вейнич взял фото, прошел вперед и медленно уселся на заботливо подстеленный одним из помощников Варицкого плед.
  — Мой портфель. — донесся его голос.
  Один из парней в куртке с надписью 'МЧС' заботливо принес старику его вещи. Вейнич деловито открыл портфель и вытащил несколько бумаг, в том числе рисунков, аккуратно нанесенных черной тушью. Просмотрев пару из них, он кряхтя приподнялся на корточки и уверенно от руки начал чертить заостренной деревянной палочкой замысловатую пентаграмму призыва, мало чем отличающейся от сатанистской звезды. Руки его не дрожали, и линии уверено ложились на сырую прибрежную землю.
  Закончив, Вейнич аккуратно встал и осмотрелся, оценивая свою работу — по его удовлетворенному виду было ясно, что все проделанно качественно. Посторонним, случайным духам не удастся выбраться, а остальное не так уж важно. Только один объект должен вернуться в реальность.
  — Огня, — произнес он командным тоном.
  Один из помощников принес набор 'свеч'. Альфред аккуратно, не спеша, чтобы не разрушить линии, ловко расставил их по углам звезды. Щелкнув зажигалкой, он зажег горючую спецсмесь в специальных высоких подставках. Потянуло едкой гарью, но главным было, что химический состав смеси позволял не обращать внимания на ветер или дождь.
  — Нас здесь не засекут? — тихо поинтересовался у Андрея Геннадий. Он напряженно всматривался во все стороны, ежеминутно ожидая чего-либо непредвиденного.То и дело он сжимал кобуру с пистолетом 'Глок', словно боялся ее потерять.
  — Геннадий, — тихо сказал Варицкий, обращаясь словно шеф к неразумному подчиненному. — Мы повесили на этот участок четыре 'печати отталкивания', то есть с помощью специальных заклинаний создали этакий трехмерный непроницаемый для посторонних глаз 'кокон', подпитываемый пси-энергией, соответственно даже на энергоинформационном уровне это закрытая камера; в течение примерно двух суток, нас не видно для посторонних. Печати защищают эту территорию от проникновения случайных и неслучайных гостей.
  — А какие гарантии, что они действуют? — недоверчиво осведомился Панченко.
  — Чем мы весь последний год занимались? Правильно, набирали профессионалов; экстрасенсов, парапсихлогов. Мы не брали кого попало с улицы, а только специалистов в своей области. — Тут Андрей повернулся к своему помощнику и упер руки в бока. — а две печати ставил лично я. Мне-то хоть ты доверяешь? Не устраивай паники.
  Геннадий скептически покосился на шефа и отошел в сторону.
  Усевшись в центр пентаграммы, Вейнич медленно, речитативно, стал выдыхать слова древнего, мертвого языка. Звуки легко срывались с его сухих губ грубыми, рычащими фразами. Он звал. Звал душу, что находилась там, за гранью.
  Он приказывал ей прийти.
  Вытащив из кармана брюк опасную бритву, Вейнич медленно провел лезвием по ладони, оставляя красную полосу. Вытянув руку, он задержал ее над центром звезды. Капли крови начали стекать по ладони и падать вниз на землю.
  Выждав секунд десять, Вейнич убрал руку и резко закончил обряд странным длинным словом, состоявшим из каскада согласных букв. Он взглянул на ладонь — царапина прямо на глазах начала затягиваться.
  Варицкий и остальные не отрываясь, молча следили за процессом вызова.
  Словно ниоткуда спустилась абсолютная, словно в вакууме, тишина. Альфред выпрямился и скрестил руки на груди.
 
  За без малого одиннадцать лет картина в зеркальной клетке, где были заточены Валентина и Арвид, несколько изменилась.
 
  Арвид был безумен. Разум его не вынес заключения в полной изоляции. Его энергетическое поле пылало коричневыми и буро-зелеными огнями безумия. Он лежал на полу на спине, беспрерывно бормоча что-то невнятное, время от времени разражаясь криками или хихиканьем.
  Валентина сидела, уткнувшись головой в колени. Ее аура сохраняла какие-то остатки разума. Буро-зеленых пятен безумия в ней было немного. А вот ярости, ненависти, желания уничтожить всех и вся — хоть отбавляй. Особенно одного человека.
  Слова заклинаний, словно капли дождя, полились на 'потолок' их саркофага. Капля за каплей, они долбили стены их темницы.
  Валентина медленно открыла глаза и прислушалась. Ее органы чувств очень сильно притупились, но она начала улавливать 'падающие' слова, постепенно слившиеся в ее мозгу в одно — освобождение.
  Кодированные фразы лились уже потоком, размывая стенки магического саркофага, когда-то созданного Антоном. Валентина больше неосознанно, поднялась на одно колено, привстала, очень медленно распрямилась и пошатываясь, нетвердыми шагами пошла вперед. Инстинктивно она бросила свое тело на стену этой зеркальной шкатулки и стена лопнула, возвращая черного мага Валентину Бажову в мир людей.
 
— Глядите! Глядите! — закричал кто-то.
— Что там еще? — Варицкий взял в руки бинокль и всмотрелся в водяную гладь. — Неужели...
На поверхности воды показалось тело, облепленное комьями слизи и бородами водорослей. Оно издалека напоминало кусок гнилой мешковины. Одежда на утопленнике практически полностью сгнила, в нее впились пиявки и улитки.
— Двое на весла! — отрывисто приказал Андрей помощникам и те споро запрыгнули в подготовленную и колышащуюся в камышах просторную лодку. — Багром, очень аккуратно...
Без больших усилий тело Валентины было поднято на борт и доставлено на берег.
— Как живая! — вырвалось у Геннадия, когда тело положили на клеенку на берегу. — Но как это возможно? Ведь прошло столько времени!
— Потому что это слуга Чернобога, — тихо пробормотал Альфред, и нависнув над Валентиной, добавил непонятную трескучую фразу.
— Осмотрите тело! — проговорил Варицкий. — Где медики?
— Подошел небольшого роста хрупкий человек средних лет с порывистыми движениями. Он осмотрел тело.
— Так. Интересно. — врач аккуратно тонкими пальцами в перчатках повернул голову Валентины. — Удивительнее всего то, что тело практически нетронуто временем, хотя, по вашим словам, прошло более десяти лет. Ага, огнестрельное ранение головы, сквозное пулевое ранение мозга. Вот… выходное отверстие от пули… — он показал на широкую зияющую рану на затылке Валентины, бурым пятном выделявшимся в ее копне светлых волос. — но конечно, то, что она сохранилась так хорошо в подобной среде за десять лет… это знаете-ли… — врач пожал плечами.
-Не будем терять времени, — Андрей тоже был ошеломлен результатом, но времени расспросить коллегу не было. — солнце может ей навредить. Давайте грузить. — деловито проговорил он.
Люди в белых халатах открыли длинный прямоугольный металлический ящик, доверху наполненный льдом.

• Погружайте!

Ассистенты осторожно взялись за простыню с телом, подняли, понесли к контейнеру и аккуратно положили его в лед. Варицкий взглянул на часы.
  — Закрывайте, — приказал он.
Через несколько минут микроавтобус МЧС с необычным грузом вырулил на дорогу. Его путь лежал на аэродром ′Жуковский′.
— Спасибо вам за помощь, — Варицкий тихо подошел к Вейничу, сидевшему сгорбившись, на берегу и смотревшему в глубины водохранилища. — вижу, вам было непросто.
— Заклинание редкое и очень сильное, — произнес трескучим голосом старик. — тот, кто это сделал, большой мастер. Мне бы хотелось с ним пообщаться.
- Возможно, в скором времени вы сможете встретиться, — протянул Андрей.
- Вы его знаете? Тогда прошу его ко мне в лабораторию. Да… — несколько оживился старик. — … как бы организовать...
— Пока не время, — Варицкого отвлек от раздумий водитель второго микроавтобуса, нажавший на клаксон. — идемте в машину.
Андрей сел впереди рядом с обритым наголо молодым водителем, захлопнул дверцу. Старик с двумя помощниками расположился сзади. Микроавтобус сорвался с места и вздымая облака песка понесся по направлению к шоссе, ведущему в столицу.
До начала занятий оставалось еще некоторое время и Антон решил прогуляться за пределы базы. Он направился к воротам, но Эдуард, выйдя из будки на КПП, окликнул его.
– Куда вы собрались, Антон Александрович?
– Прогуляться, – спокойно повернулся Антон, встречая подозрительный взгляд второго охранника, оставшегося в будке; этого парня Антон не знал. – хочу развеяться перед занятием.
– Не положено, Антон Александрович! Придется вам гулять по территории филиала. Мне велено никого отсюда не выпускать.
– А если я не послушаюсь?
Эдуард с сожалением развел руками.
– Боюсь, ничего не получится. Приказ от Андрея Олеговича, сами понимаете. Это звучит глупо, но приказ есть приказ.
– Да? – Антон послал мысленный раппорт Эдуарду. – Так-таки нельзя? Я бы хотел связаться с Андреем Олеговичем. Немедленно.
— Антон Александрович, разве неясно? – Эдуард ничуть не изменился в лице, только нервно взялся за ствол помпового ружья, прислоненного к стенке будки КПП. – Андрей Олегович приказал не выпускать никого без его ведома.
«А на тебе, похоже, генератор пси-защиты, парень.» подумал Антон, оглядывая Эдуарда. «от таких как я. Так, на КПП двое, возможно на вышке еще один. И все наверняка с пушками. Ладно, пока напролом не пойдем»
— Все-таки я бы хотел позвонить Андрею Олеговичу.
– А его нет, – отозвался чей-то знакомый голос, и из-за угла возник Геннадий с мобильным в руке. – а без него здесь ничего не решается. Так что тысяча извинений, но вам придется остаться внутри. Вас подвезти на полигон?
– Нет спасибо, я пешком, – равнодушно сказал Антон, развернувшись и пройдя мимо Геннадия. – мне еще надо заскочить к себе в номер, захватить материалы сегодняшнего занятия.
– Извините, пожалуйста… – догнал его за поворотом Геннадий, виновато улыбаясь. – я не хотел вам говорить, но у нас здесь места безлюдные, кругом только зоны, так вот, накануне из одной ИТК в этом районе бежали трое заключенных, ранив часового и завладев его оружием. Их ловят, конечно, но в целях безопасности сотрудников и персонала базы Андрей Олегович приказал никого с объекта без крайней необходимости не выпускать. Так что просьба потерпеть, пока все не закончится. Хорошо?
-Без проблем, — пожал плечами Антон. – а шеф давно уехал?
-Еще на рассвете. Чем я могу помочь?
-Испаритесь. – с этими словами Антон направился к коттеджу.
В этот раз занятие велось на полигоне, в зале для тренировок. Антон стоял в центре зала, а вокруг него расположилась небольшая группа из шести человек, сидевших на широких и толстых матах. Все без исключения были в тренировочных штанах и футболках.
— Сегодня мы будем тренироваться получать информацию не от непосредственно человека, а от предметов, которыми этот человек пользовался. Вот передо мной ящик, в нем пять бочонков, с номерами от одного до девяносто, которые я выбрал произвольно. Теперь я прошу выходить ко мне одному, и, настраивась на мою пси-волну, пытаться угадать их номера.
Первым встал бритоголовый Борис.
— Так, я даю вам установку, чтобы вы могли уловить мою энергетику, которая осталась на этих бочонках. Первые дни я буду вводить вас в определенное состояние, чтобы вам было легче распознать мой «энергетический след». Впоследствии вам придется самому возгонять в себе подобное состояние, чтобы целенаправленно находить нужную информацию. Пробуйте, Борис.
Бритоголовый крепыш встал напротив Антона, полузакрыл глаза и стал быстро перебирать кончиками пальцев.
— Не закрепощайтесь, а наоборот, расслабьтесь! – воскликнул Антон, чуть отойдя от слушателя и сделав пару пасс руками. – Я даю установку на прямой контакт! Раз, два, три, четыре!
Борис весь покрылся бусинками пота, он конвульсивно задергал правой рукой.
— Девять… двадцать два, тридцать четыре… семьдесят один, восемьдесят три… – прохрипел он, после чего отступил на пару шагов, опустился на одно колено и рухнул на мат, ударившись локтем о пол.
— Две цифры угадали, — деловито произнес Антон. – но видны и ваши грубые ошибки в поиске информации: вы должны не отдавать свою энергию, а поглощать чужую! У вас совершенно нерациональный расход психической энергии. Естественно, вы поэтому тратите очень много сил, а результат весьма скромный. Отдыхайте. Следующий!
Антонина поднялась с мата и приблизилась вплотную к Антону.
Ее заинтересованный взгляд пересекся со взглядом Антона.
«Ты у меня угадаешь все номера,» подал сильный раппорт Лернер. «стой на месте и принимай канал информации: пятнадцать, двадцать два, сорок...»
Но внезапно в его сознании возник мощный информационный поток, передаваемый тезкой:
«Знаешь, куда попал?»
«База МЧС, центр подготовки, что-то в этом роде»
«Это не МЧС. В этом центре ведется подготовка диверсантов для осуществления терактов по всей стране и в ближнем зарубежье. Экстрасенсы им нужны в роли отмычек для нейтрализации охраны объектов, также распознавания и выведения из строя систем сигнализации и защиты. Тебя взяли… говори что-нибудь!»
— Поглощайте информацию! – проговорил Антон. – Считывайте ее с предметов!
«Тебя взяли вместо на место погибшего экстрасенса Черкасова по прозвищу Паганель: охранник застрелил его во время похищения одного артефакта.»
«Какого?»
«Неважно. По какой схеме ты работаешь?»
«По третьей, так Варицкий сказал.»
«Это означает проникновение на какой-либо секретный объект. Должен будешь загипнотизировать охрану и вывести из строя систему защиты – определить, где находятся всякие там датчики, фотореле и прочие патроны — самострелы»
«Ну а если я откажусь?»
« Тебя ожидает крещение кровью".
«Это еще что?»
«Должен будешь убить человека в форме, а это заснимут на видео. Классика. Устроят какую-нибудь провокацию. Откажешься — самого убьют. Денег не жалеют. Люди здесь серьезные, подготовленные. После этого сам понимаешь, ты будешь связан по рукам и ногам.»
«Почему я должен тебе верить?»
«Времени – в обрез. Сегодня после отбоя в душе на этаже. Будут тебе доказательства. Скажи что-нибудь!»
— Итак, пробуйте назвать!
«Главный здесь Андрей. Но опасайся Михаила: он тебе совершенно не верит, может и подставить в любой момент»
— Называйте числа, Антонина, не впадайте в транс!
— Тринадцать, тридцать семь, сорок два, пятьдесят, шестьдесят, — спокойно отозвалась Антонина.
«После отбоя» прозвучало в голове у Антона, и в этот момент он с нарочитой строгостью сказал:
— Все неправильно! Ваш тренинг плох! Вы совершенно не умеете концентрироваться! Сядьте и смотрите как это делают другие.
 
 За тренингом внимательно следили не только остальные члены группы, но и Ирина с каким-то полноватым мужчиной в белом халате в одной из комнат в центральном блоке. Они смотрели в два широких монитора: на одном отображался общий план зала, на другом — крупным планом то Лернер, то Антонина.
— Выкладывается по полной! — восхищенно заметила Плеханова.
Мужчина довольно хмыкнул и вдруг впялился в экран: что-то его заинтересовало на мониторе. Однако Ирина не обратила на это внимания и сказала:
— А он строгий преподаватель, не так ли? — Она повернулась к мужчине и заметила его волнение.
— Чего там?
— Вот здесь. — Человек вновь и вновь проматывал назад запись. На экране снова возникли Антон и девушка.
Ирина прильнула к экрану:
  — Что там такое?
— Я ощущаю между ними какой-то диалог, но не могу уловить: кто-то из них экранирован от внедрения в сознание.
Ирина просмотрела момент в сильно замедленном повторе:
— Нет там ничего.
— Да, может вы и правы, — задумчиво проговорил мужчина.
-  Антонина давно все доказала, — Ирина вернулась за свой стол. — а Антон всего несколько дней на объекте и не мог ничего узнать при всем желании.
— Выходит, мне показалось, — вздохнул человек в халате.
— Вас уже не в первый раз подводит чутье, — усмехнулась Плеханова. — сначала на тестировании Лернера, когда вы получили энергетический шарик в живот от 'непрофессионала' и вот сейчас. На вашем месте я занялась бы собой, чтобы быть в полной готовности к началу основной операции. Идите лучше в комнату отдыха.
 
Вся группа, за исключением Варицкого, вылетела с аэродрома 'Жуковский' на грузовом 'ИЛ-76' и пробыла в воздухе четыре с лишним часа, пока не приземлилась на ровную, чуть припорошенную песком взлетно-посадочную полосу военного аэродрома 'Толмачево'. Первым из самолета вышел Геннадий и, увидев вертолет, сделал жест рукой остальным. Четверо мужчин осторожно вынесли из чрева самолета длинный серебристый ящик и поставили его на бетон.
— Это и есть ваш груз? — осведомился штурман военного вертолета 'Ми-24', осмотрев со всех сторон ящик.
— Грузите в вертолет! — не реагируя на вопрос приказал Геннадий и что-то сказал штурману на ухо.
 Квартет помощников быстро и ловко подхватил ящик и перенес его в вертолет. Винты зашумели, вертолет резко взмыл вверх и взял курс на юг.
 
— Георгий, вы следующий, — Антон постарался унять волнение. — я даю установку на максимальную чувствительность.
      Парень сосредоточился, стараясь уловить в пси-поле мысленный раппорт Антона. К Георгию двигались потоки светящихся пузырей — мыслесфер Лернера.
     
    Антон старался подать информацию максимально сильно, намереваясь изучить уровень оппонента.   
   
      Георгий закрыл глаза и почти без запинки выпалил:
— пятнадцать, двадцать два, сорок, семьдесят один, девяносто шесть. 
      — Вот видите, как вы восприимчивы! — удовлетворенно воскликнул Антон. — на одну цифру ошиблись всего! Помните, — он обратился к сидевшим вокруг слушателям. — при правильном восприятии сигнала вы научитесь улавливать большой объем даже полностью закрытой от вас информации. Эти бочонки находятся в сейфе, они спрятаны от вас. Но благодаря моему мысленному раппорту, вы становитесь способны принимать информацию об этих предметах и правильно их распознавать.
“А ты слабо устойчив к внушению.” мысленно отметил Антон и тут же щелкнул пальцами:
— Следующий!
 
Все же дальнейшие попытки оказались менее удачными — полную комбинацию не угадал никто. Тогда Лернер перешел к следующему тесту.
 
Вертолет приземлился, подняв облако пыли. Первым из вертолета вышел Геннадий. Навстречу ему поспешили двое рослых парней, которые остановились в метре от него, и один из них несколько неувернно произнес:
   — Груз?
   — Здесь. — отозвался Геннадий.
   — Прошу, — парень сразу посерьезнел.
   Второй, что был рядом с ним, быстро отошел в направлении стоявшего неподалеку автокара. Тем временем пара ассистентов Геннадия вытащила из жерла вертолета длинный серебристый ящик.
   — Этот? — спросил парень, осмотрев со всех сторон ящик.
   — Везите сразу к Парацельсу в лабораторию: за сохранность отвечаете головой, — бросил Геннадий, закуривая.
   Вся четверка быстро и ловко подхватила ящик и перенесла его в автокар.
   Геннадий достал мобильный и набрал хорошо знакомый номер.
— Твой день сегодня, Миша, — Геннадий бросил окурок, с силой растоптал его на асфальте. — выходи на арену. Да, я привез ее.
 
Лаборатория Михаила Гуревича была оборудована по последнему слову техники. Было видно, что денег здесь не жалели. Внешне она ничем не отличалась от медицинского бокса в какой-нибудь западноевропейской стране.
Сказать, что Михаил был возбужден — это значит ничего не сказать. После того, как ему удалось расшифровать текст на табличках, полученных из Москвы, он не сомневался, что перед ним артефакты, позволяющие воскрешать мертвые организмы и оживлять их разум. Получив информацию об мертвом маге, он загорелся идеей воплотить древний рецепт на практике.
 
Посреди лаборатории на столе, накрытое с головой простыней, лежало тело Валентины. Михаил с двумя ассистентами, Эдуардом и Вячеславом готовили все необходимое. Гуревич подошёл вплотную к мертвой.
— Так, уберите это.
Повинуясь приказу, Эдуард молниеносно сдёрнул простыню. Наклонившись к покойнице, Михаил придирчиво ее осмотрел. Потрогал пальцем окостеневшие мышцы, заглянул в открытые мёртвые глаза, присмотрелся к трупным пятнам. Наконец он распрямился и повернулся к ассистентам, довольная улыбка играла на его губах.
— Этот человек именно таков, каким я его представлял.
Он достал из шкафчика несколько склянок с какими-то жидкостями.
— Аккуратно освободите тело от остатков одежды! — Полуобернулся он к заинтригованно застывшим фигурам и зажег спиртовку.
Эдуард с Вячеславом принялись осторожно снимать с Валентины сгнившие лохмотья. Гуревич достал из сейфа в углу маленькую металлическую шкатулку и присел на высокий стул к столу.
— Ты хочешь спросить, что это такое? Спрашивай. — увидел он заинтересованный взгляд Вячеслава.
— Так что это?
— Если говорить упрощенно, здесь рецепт создания жидкости, позволяющей оживлять мертвые организмы, грубо говоря, мёртвой воды, как в сказках. А вот здесь в колбочке, — Михаил легонько постучал пальцем по стеклу, — она самая, созданная при помощи современных препаратов.
— Михаил, то есть вы хотите воскресить ее этой мёртвой водой?
— Да.
— Вы серьезно?
— Еще работая в Москве, я стал интересоваться алхимией. Эта область знания, будучи веками в загоне, даёт владеющему ей неограниченную власть над материей. Так вот о мертвой воде. Её можно получить алхимическим путём. Я заменил ряд природных компонентов в ней искусственными, но с тем же химическим составом. Это вещество обладает силой воскрешать мёртвые организмы. Под её воздействием тело восстанавливается, получает второе существование, но за исключением мозга. Разум отсутствует, присутствуют лишь инстинкты.
-То-то и оно, — заметил Вячеслав. — мозг ведь мертв. Как же она может стать членом нашей команды?
— Так ведь дело в том, что мёртвая вода это лишь половина. Существует ещё и живая вода. Если мёртвая воскрешает тело, то живая пробуждает дух, разум. При обработке мёртвой водой восстанавливается тело. Обработав затем воскресшего живой водой, мы возвращаем ему ясность сознания, причём оно чистое как у ребёнка. Так же восстанавливается и способность брать энергию из окружающего мира, но в неизмеримо большем объёме.
-То есть у такого человека начисто стерта память?
— Да, словно при амнезии. Теперь понятно?
— Все равно, что-то из области фантастики.
— Фантастики? — Гуревич открыл шкатулку и достал небольшую серебряную пластинку. — Подойди сюда.
Вячеслав приблизился. Поверхность пластинки была покрыта какими-то значками и незнакомыми буковками.
— Здесь записан процесс получения мёртвой воды.
Ассистент недоверчиво смотрел на серебряный листик. Михаил засунул руку в шкатулку и вытащил подвешенную на цепочке золотую пластинку.
— А здесь — процесс получения живой воды. Той самой, оживляющей мозговую деятельность. 
Гуревич посмотрел на стоявшие в углу огромные песочные часы.
— Начнем. Вы с Эдуардом будете присутствовать при воскрешении. Мы сделаем сказку былью.
 
Для проведения нового теста вся группа проследовала на второй этаж. В разных местах виднелись телекамеры.
   Антон выстроил всю шестерку у бассейна, внимательно осмотрел, словно решая какие-то сложные проблемы, потом бросил:
   — Сейчас вы попадете в темную комнату, откуда должны будете найти выход за определенное время. Я дам вам установку на прохождение правильного маршрута, так как я уже побывал там. — кивнул он группе, внимательно его слушавшей. — В эти минуты вы можете заниматься чем угодно, все равно установка будет действовать. Как вы ею распорядитесь, зависит только от вас самих. — он оглядел группу, — раз, два, три! Правильный путь остается в вашей памяти, вы проходили его тысячу раз… Четыре, пять! Вы его знаете! Заходим в комнату все сразу! Выполняйте!
Кирилл, Ян и Борис направились к дверям. Анатолий спросил:
   — A если я не уложусь в отведенное время?
   — Тогда задание все равно будет считаться не выполненным. Так решил Андрей Олегович. Итак, приготовились! — Вся группа зашла в помещение, а Антон поспешил по коридору, чтобы наблюдать за результатами.
  
   “Комната” представляла собой помещение без окон длиной около тридцати метров, разделенное фанерными стенками, создававшими лабиринт. Из помещения наружу вели аж три выхода, но только один был верный. Неудачники, выбравшие два других, падали примерно с трехметровой высоты на заблаговременно натянутый батут.
— Зачем это? — удивился Антон, которому Варицкий показал это помещение накануне.
— Для проверки интуиции личного состава, — невозмутимо ответил Андрей. — этот тест проходят сотрудники, владеющие определенными экстраснсорными способностями. Вот мы и смотрим, способны ли они улавливать информацию.

   Только Антон уселся на скамейку напротив, из одной из дверей буквально выпал Кирилл и с матом упал на батут. Лернер улыбнулся. Тут же Борис нелепо размахивая руками, вывалился из соседней двери с тем же результатом.
     Антон взглянул на часы. В дверях показалась Тоня-тезка. Она на какой-то момент была ошарашена ярким светом и пустотой перед собой, но схватившись за распахнутую дверь, повисла на ней, и затем, сгруппировавшись, прыгнула вниз.
Антон вздохнул.
Отведенные на выполнение задания минуты заканчивались, а результатов не было. Слезшие с батута неудачники были направлены Антоном в душ. Создалось впечатление, что установка Антона не сработала, но когда до завершения теста остались какие-то секунды, Георгий, а за ним и Анатолий вышли из заветной двери и уселись рядом с Лернером.
— Молодцы! — остановил секундомер Антон и встал. — вы делаете очевидные успехи! Сегодняшнее занятие окончено, отдыхайте.

— Что ни говори, а у Паганеля тренировки скучнее были! — тихо бросил Александр Георгию. — Помнишь?
Последние слова Антон услышал, уже выходя из зала.
 
Лежавшей на столе было не более двадцати пяти лет. Более точно определить возраст было невозможно, потому что тело было сплошь покрыто буро — зелеными трупными пятнами. Вызывало удивление однако то, что тело было не тронуто разложением.
Михаил с помощниками колдовали над телом со знанием дела — капельница, инъекция за инъекцией, пару раз дефибрилляция. Так продолжалось несколько часов. Наконец Гуревич сделал покойнице внутривенный укол в предплечье.

— Что-то неописуемое. Регенерация тканей идет аномальными темпами, — ошеломленно заметил Эдуард, его узкое лицо покрылось блестящими бисеринками пота. — правда никаких признаков возобновления сердечной и мозговой деятельности нет.

— Не все сразу, не все сразу, — задумчиво заметил Михаил. — теперь надо несколько часов подождать.
Он снял резиновые перчатки и стал набивать трубку.
— Учитывая наглядные результаты от этой “мертвой воды”, позвольте выразить восхищение. Ведь траектория пули прошла через стволовую часть мозга и ядра подкорки. Есть входное отверстие пули. Есть выходное – все как полагается. А в середине, между ними – неповрежденная ткань! Невероятно! Как будто за то время, пока мы работали над телом, произошло полное восстановление вещества мозга. Удивительная регенерация! После приема любого препарата такого не бывает. Знаете, если у ящерицы оторвать хвост, он через полгода отрастает снова. Но ведь человек – не ящерица. И мозг – не хвост! Вот ведь какие дела… – Вячеслав озадаченно посмотрел на Михаила и взял предложенную сигарету. — вам за этот препарат должны Нобелевскую премию дать.
— А зачем? — Гуревич жадно затянулся. — Этот препарат не для всех. Он открывает такие просторы, что нам и не снились. Коллеги, вы мне пока не нужны. Можете идти по своим делам. Если будет спрашивать начальство, говорите, что работа идет вовсю.
Вячеслав с Эдуардом быстро вышли, тщательно прикрыв за собой металлическую дверь.
Гуревич взглянул на настенные часы и что пометил в журнале. Затем он подошел к Валентине и нагнулся над ней.
— Я не знаю, слышишь ли ты меня, — сказал он тихо. — если слышишь, знай: я тебе оттуда вытащу, чего бы мне это не стоило.

Антон направился в тренажерный зал, располагавшийся под землей. Зал для сотрудников медцентра, где поднимали они никелированные железки, расслабляясь после напряженного трудового дня. Но в эту минуту в зале тренировался только один человек, замдиректора центра Ирина Плеханова.
Она делала упражнение на трицепс.
В этот момент Антон и открыл дверь.

Плеханова вальяжно встала с тренажера и подойдя к Антону тут же с чрезмерной теплотой взяла Лернера под локоть:
– Антон, не ожидала вас увидеть. Как дела?
Антон молчал, глядя на Ирину. Габаритов не баскетбольных, рост около ста семидесяти, но витая-перевитая, а главное, совершенно голая, за исключением двух тонких ниточек на плечах, соединявшихся внизу в узкий треугольник из зеленой материи; сзади нитка, проходя между ягодиц, раздваивалась кверху.
– Интересно, а как остальные реагируют на ваш наряд, когда вы в нем занимаетесь? — он совсем не то хотел сказать, но его взгляд был прикован к небольшой, но упругой груди Ирины.
– А никак! Формально сейчас спортзал закрыт и все это знают. А кто попробует сунутся без спроса — да я им яйца поотрываю. — безмятежно заявила Плеханова.
Ирина нагнулась, чтобы взять из спортивной сумки бутылку минеральной воды.
“Попка-то у нее, очень даже ничего.” — Антон смотрел на тренированные загорелые ягодицы Плехановой, “съевшие” узкую зеленую ленточку купальника.

– Наш человек, – прокомментировала она с улыбкой, повернувшись, взяв бутылку и подойдя к Антону совсем вплотную. – Ну как – заманчиво? Впечатляет? Такая баба возле тебя стоит!
Баба действительно была в порядке: мускулистая, без грамма жира, но мускулы не уродовали фигуру – все было в меру. Она перехватила взгляд Антона и усмехнулась довольно:
– А ноги какие? Посмотрите!
И усевшись на низенькую скамейку, задрала хорошо накачанные ноги.
– А? Здорово? Только не говорите, что вам не понравилось!
– Тренинги у вас тут странные. Во всяком случае, те, которые мне рекомендует Андрей.
Плеханова отрицательно покачала головой:
– Я знаю, что вам многое кажется здесь странным. А я вам скажу – не занимайтесь посторонними делами! Тем более, скоро у вас будет практика вместе с наиболее способной частью студентов. Мы ведь подчинены теперь министерству обороны… Сплошной бардак. Прибалтику профукали, с Украиной чуть не обделались, хорошо хоть сейчас ситуация поворачивается в нашу сторону. А то бы… Нет, сильная власть нужна, кулак! – и она сжала руку Антона, и это было крепкое рукопожатие мастера спорта по пауэрлифтингу!
Однако Ирина забыла, что для экстрасенса Лернера необходимым условием для чтения мыслей является прямой контакт с индуктором. Сжимая эту сильную руку, Антон ощутил, что он нужен «Одиону» для каких-то серьезных целей, вроде проникновения на секретные объекты и диверсий на них. При всей серьезности его нынешнего положения с этого милого местечка следовало убираться и как можно скорее. Лернер сказал:
– Значит, завтра у меня выходной?
– Антон, – сказала она. – я понимаю, что вас не устраивают некоторые ограничения здесь. Но все эти временные неудобства будут вам компенсированы. А если захотите, продлите контракт – хоть на год. Разовьете бурную деятельность, средства, оборудование, помощники – все будет. Я обещаю. Ну? – и она прижалась к Антону всем телом и забросила ему руки на плечи. – А сейчас – пользуйся моментом, волшебник. Можешь?
Но под бархатной кожей ее голых рук еще не успели обмякнуть напряженные мускулы. Антон усмехнулся, снял ее руки со своих плеч.
– Извини, Ира, – сказал он ей в тон. – Мне тогда энергии не останется, для чудес, которых вы все жаждете.

После перерыва Михаил продолжил работу над телом Валентины, уже в одиночку. Он набирал из мензурки синеватую жидкость в шприц и делал укол за уколом. Затем он растер чуть дымящейся жидкостью тело. Подключил аппаратуру. Но энцефалограмма головного мозга раз за разом давала отрицательный результат. Гуревич уселся на стул в углу и стал ломать сигареты, чтобы набить трубку.

… В тот раз он опоздал на неделю. Елена уже не узнавала никого, а он все не мог найти то заветное сочетание химических формул, то лекарство, которое могло бы ей помочь. Уже затем долгие месяцы он работал как заведенный, понимая, что не смог спасти ту, единственную, которую он любил. И вот наконец время работы в лаборатории, когда он без совершенно без эмоций готовил одно вещество за другим, пошло ему на пользу. Количество часов перешло в качество.
Получив на руки артефакт, Михаил не поверил своим глазам. Мозг его уже начал анализ, и где-то интутитивно он стал догадываться, что за рецепт там может быть зашифрован. Это давало силы на продолжение работы. И расшифровка словно шла сама собой – сказывалось подростковое увлечение семиотикой, перешедшее во вполне серьезное увлечение и Михаил свободно разбирался в мире переплетенных стрелок, кружочков и цифирок. Вторая находка поразила еще больше. Для расшифровки он использовал специальную компьютерную программу. Он проверял полученные результаты, искал препараты, максимально схожие по химическому составу с указанными в артефактах. И теперь, когда наконец-то настал его час, что-то не сходилось, не получалось, не было результата.

— Не может быть, чтобы оно не работало, — тихо говорил Михаил самому себе, — артефакт явно от другой, более высокоразвитой цивилизации, а они знали, что делали. Неужели я ошибся? Нет. Не может быть, не должно быть… – шептал он, выпуская клубы дыма в потолок.

Антон мылся с наслаждением, тем более в душе можно было избежать посторонних глаз. Он помнил слова Антонины, поэтому внутренне он был в напряжении и постоянной готовности. Он анализировал информацию, полученную за последние часы.

Шорох за дверьми.
Слабенький, но Антон его уловил.
Лернер обвязался полотенцем и занял выжидательную позицию в углу напротив. Что там?! Почему не открывают? Или будут до утра стоять на пороге?! Один. Кто-то один. Слышно же – один.
Лернер приготовился. Ну кто там?!
– Антон! Ты здесь? А?
Шепот у Тони надтреснутый, пересохший, шершавый.
 
В душевой кабине лилась вода, стекая журчащими струйками в раковину, поднимался легкий пар. А напротив, у стенки, стояли высокий длинноволосый мужчина, похожий на Джона Леннона, только без очков, в одних джинсах и худая рыжеволосая девушка в шортах и майке, стриженная коротко, под мальчика, глядевшая на Антона словно ученица на строгого учителя.
— Зачем я тебе?
Антон стоял в углу душевой, стараясь чтобы на него не попадали брызги.
— Я ухожу. Завтра. С тобой было бы легче. — Тоня разговаривала так, словно они были знакомы десять лет. — Слушай, Антон, ты можешь просочиться через любую охрану. Нам про тебя рассказывали...
— Почему ты считаешь, что я должен идти с тобой?
— Слушай внимательно: это целая сеть, имеющая филиалы по всей стране. Они нанимают экстрасенсов, как я уже тебе сказала, для проникновения на стратегические и военные объекты. Там устраиваются теракты. Здесь все повязаны!
— Ты-то как сюда попала, тезка?
— Я программист, — с достоинством ответила Антонина. – специализация проектирование и безопасность компьютерных систем. Закончила
Санкт-петербургский национальный исследовательский университет.
— И поехала сюда?!
— А никуда не брали без опыта работы. А деньги нужны здесь и сейчас. Знаешь, что такое, когда рассылаешь резюме день за днем и в ответ получаешь либо ничего либо полную ерунду? А потом мне позвонили из 'Одиона', из питерского отделения. Они сразу оценили мой диплом и предложили работать у них. Я здесь уже десять месяцев.
— После Питера в такую глушь?
— А я пять лет в общежитии прожила, поэтому для меня пребывание на закрытой базе, с достаточно жестким режимом проблем не составляет.
— Знаешь, тезка… — задумался Антон. — у меня свои проблемы и немаленькие. Ну, сбежим мы. Что тогда? С чем я приду к властям? Со словами о том, что отечество в опасности из-за плохих дядей? Нет, тогда уж нужно захватить что-нибудь, существенное.
— Держи. — Тоня достала из кармана шорт флэшку. — это я скачала из компьютера Михаила и записала на флэшку. Он ничего не знает.
— Что это?
— Запись для внутреннего пользования. Можно сказать, отчетность перед вышестоящим начальством. В принципе она много не доказывает, но...
Она протянула металлический прямоугольник Лернеру.
— Сама говоришь, что ничего не доказывает, — пожал плечами Антон. — а где хранится что-нибудь более серьезное?
— За кабинетом Андрея, в комнате управления в сейфе. Михаил, например, часть своих дисков клал туда.
— У кого ключи? Только у Варицкого?
— Нет, у Андрея с Ириной, Михаила и у старшего смены, сейчас это Александр.
— Какая тут субординация? Я почти две недели здесь, но до сих пор не в курсе.
— Командуют Андрей и Ирина. Дальше — Михаил, хотя, на мой взгляд, он вообще никому не подчиняется. Потом Геннадий. Потом — остальные.
— И ты предлагаешь забрать все содержимое сейфа и двинуть отсюда с гиканьем?
— Лучше иметь на руках хоть какие-то доказательства.
— Уф-ф… Как это все мило. Только если мне понадобится, я сам выберусь отсюда, без подвигов.
— В отношении тебя счет идет на дни, — вскинула верх брови Тоня. — твой предшественник использовался как 'отвертка' для проникновения на охраняемые объекты. Но один раз ему не повезло. Ты им нужен для того же. Плюс проходить через автоматизированные системы охраны. У тебя же высокий уровень ощущения всех этих штучек. Пройдешь, так сказать, сквозь стену.
— Вот поэтому мне и надо подумать.
— Тогда до завтра! — Антонина метнулась к двери и скрылась в малоосвещенном коридорчике.

Прийдя в свой номер, Антон вставил флэшку в гнездо на ноутбуке. Он развернул экран поудобнее к себе и стал ждать.
… Эта картинка несколько месяцев назад была на всех телеэкранах страны. Метро в Нижнем Новгороде. Снующие по платформе пассажиры, скучающие, читающие газеты, копающиеся в своих мобильных телефонах. Отходящие и прибывающие поезда. Уборщики в спецовках. Все как обычно.
А потом был взрыв.
Смерч из огня, осколков, стекла, железа. Густой дым. Крики и стоны раненых и искалеченных. Лужи крови на бетоне.
Антон отмотал назад и поставил более медленный режим проигрывания.
Так. Запись сделана на видеокамеру с хорошим разрешением. Снимали скрытно, издалека. А это кто? А это же Ян, только темноволосый. А рядом Эдуард. А неподалеку — Геннадий с лицом грузчика, такой же небритый, но внутренне напряженный. Эдуард с кем-то переговаривается по телефону. Двое уходят, только Ян в роли наблюдателя и уже с другой точки. А потом уже грохот взрыва.

Антон вздохнул. Ничего эта видеозапись не дает. Более весомые доказательства нужны. С чем идти… и к кому?
Ситуацию в Москве может разрулить только Алексей. Но и к нему надо идти не с пустыми руками. Эх, зараза Тонька — провоцирует на подвиг. Пробраться к сейфу, когда гипноз тут действует только на каждого второго, если не третьего. Амулеты хреновы. Интересно, из чего они сделаны. Или я ослабел?

Знать бы, что в сейфе, будет ли там что-нибудь… Уходить вместе с ней? Лишний груз на шею. Хотя… завтра выходной, другого шанса может и не представиться. Нет, здесь оставаться нельзя, если я правильно прочитал мысли Ирины. Вот и сейчас еще одно подтверждение. Нет, не буду я для них никакой отмычкой...

Антон заснул.

Михаил же бодрствовал в лаборатории, стремясь понять, что делать дальше. Слегка поколебавшись, он сбрызнул Валентину 'живой' водой. Мысль: «все ли я сделал правильно?» не уходила, таща за собой цепочку мыслей такого же плана: что, если она так и не оживет? Потрачено драгоценное время, которое можно было использовать для подготовки к основной операции? И как на это отреагирует Большой Макс? Подойдя к окну, он остановился. Звезд не было видно. Густые тучи затянули все небо, надвигалась гроза. Было душно, и Михаил приоткрыл окно. Вслушиваясь в звуки ночного леса, он сел за стол. Мыслей не было совершенно.
— Да еще время черной луны наступило. — пробормотал Михаил. — Эх...
Потянулись минуты ожидания, складываясь в часы.
Кроме Александра, в комнате управления никого не было. Он сидел спиной к двери, и уткнувшись в компьютер, время от времени бросал взгляд на три монитора, настроенные на ворота базы и на коридоры. Потянувшись, он включил четвертый монитор, и на нем возникло изображение лаборатории и спящего Михаила за столом.
Александр усмехнулся и снова уставился на мониторы. В этот момент камера в лаборатории отключилась, изображение сменилось черным экраном, и дежурный выругался:
— Какого черта, блин! Ну что опять с тобой? Техника… — он стал нажимать на кнопки, стремясь снова включить камеру.
Прошло пять томительных минут и вновь появилась картинка. Встревоженный Александр, тщетно пытавшийся устранить неполадку, облегченно выдохнул:
— Наконец-то!
А в это время в лаборатории нить энцефалограммы на экране прибора, подсоединенного к голове Валентины, вздрогнула.

— Кто показал наилучшие результаты за две недели занятий? — Варицкий
сидел в кресле в комнате отдыха и пил кофе. По его бледноватому лицу с немного воспаленными глазами было видно, что спал он мало. Напротив стоял человек в белом халате, чуть моложе Варицкого, с начинающими седеть чёрными зализанными волосами и узкими глазами.
— Эдуард, Вячеслав, Кирилл.
— Отлично. Готовьте их к завтрашнему вылету. Точно также с Лернером.
Человек в белом халате что-то пометил в записной книжке и удалился.

Вскоре брюнета в белом халате сменила Ирина.
— Какие новости?
— Из Москвы торопят, Цезарь дает понять, что времени осталось мало.
— Пусть торопят! Вся работа, весь риск — нам, а они всегда во всем белом.
— Для Лернера теперь начнется практика.
— Но ему еще надо зарезать 'жертвенного тельца', — заметила Ирина.
— За этим это дело не станет, — Варицкий потянулся, щелкнул пальцем, электрочайник привычно зашумел. — как там Парацельс?
— Работает, — отмахнулась Ирина, как от чего-то несущественного. — хочешь, днем зайду к нему.
— Пусть работает, — Варицкий насыпал в кружку две ложки растворимого кофе, размешал и поставил кружку на подоконник. — хотя на 'бревнах' у него лучше получалось.


Антон после завтрака обошел владения Варицкого. На объекте было необычно мало людей. Лернер незаметно примечал телекамеры, чтобы продумать план побега, и анализировал информацию, полученную за последние часы.
Лернер уже решил для себя, что ему нужно будет попытаться заглянуть в офис Варицкого. Это было опасно и могло сорвать побег. Стоило ли рисковать? Он бы не задавал себе этот вопрос, иди речь только о нем самом, но с ним еще и Антонина!
Антонина, тезка. Оптимистично предлагает побег. Но надо было продумать план, который свел бы риск до минимума. Насколько велики шансы быть обнаруженным в комнате управления или около нее.
Судя по всему, комната управления работает круглосуточно, а поэтому задача осложняется. Гуляя по ровно заасфальтированным дорожкам, Антон размышлял, как оказаться незамеченным у входа в комнату управления. Ага! Лернер вспомнил, что видел вход туда под землей, когда его вели по коридорам к брату Ирины. Эта та самая дверь… Правильно! Эта дверь находится в нескольких десятках метров от спортзала… В таком случае, идущего в этом направлении никто не заподозрит. Остаются телекамеры! Это самая большая проблема в его плане. Было бы желательно в течение дня встретитьcя с Тоней, обсудить это все.

В лаборатории было не протолкнуться, когда в нее вошел Варицкий.
— Что такое? — он посмотрел на стол, взглянул на приборы, окинул взглядом остальных.
— Посмотрите, — Михаил показал распечатку. — появилось дыхание и восстановились функции головного мозга.
— Ты уверен?
— Приборы не могут врать. По сути мозг ожил и заодно появился пульс, хоть и очень слабый.
Варицкий взглянул на коллег-врачей, стоявших рядом. Они утвердительно закивали головами.
— Ну ты кудесник! — потрясенно-восхищенно он приобнял Михаила. — А что собираешься делать дальше?
— Постараюсь привести ее в сознание уже сегодня.
— Миш, ну ты не форсируй… не спеши, так сказать… такого наука еще не знала, — Варицкий не находил слов.
— Адреналинчику еще вколю, — размышлял Гуревич. — легкие надо прочистить...
— Работай, ты всегда нетерпелив.
Михаил усмехнулся, пыхнув трубкой.
— Если ты считаешь это недостатком, то по сравнению с Большим Максом я еще более нетерпелив. — он понизил голос.

А когда все гости один за другим постепенно покинули бокс, осталась одна Антонина. Как ни в чем не бывало, она балагурила, будто они оба находятся на очередной пьянке-гулянке. Да ладно, подумал Михаил, не стану я противиться.
— Ну как тебе наш балаган?
— Ну почему балаган? Андрей Олегович на коне, ну и мы за ним, хвостиком. То каждый день боялись, что прикроют филиал, а теперь… Ты что, не веришь в задумку Большого Макса?
— Большой Макс не господь бог, к сожалению.
— Кормилец...
— Кого прикармливает твой кормилец? Мясника Гену? Да эту перекачанную кобылу Ирину? Которая только дает интервью прессе и делает важную физиономию?
— А как же ваша персона?
— Наша персона у них на посылках. Кому нужны химики — бактериологи? Зачем, если у Гены есть вот такой большой ножик? Сотни тысяч идут на поиски всякой швали, а свои люди пусть лапу сосут?
— Ты что, хочешь уйти из проекта?
— Если найдутся те, кто меня оценят, уйду от кормильца без колебаний. Чем больше у него амбиции, тем выше топор над нашей шеей.
— А кто же с топором?
— Неважно. В этой стране всегда кто-нибудь с топором.
— Слушай, а что это за странный опыт ты сейчас делаешь? Он уже удался?
— Почти. Интересные таблички. Мне удалось расшифровать текст.
— Ну так, ты же специалист.
— Да. Я бы назвал их ключами. От рая. А может быть от ада. Если и то и другое существует, конечно.
— А если серьезно?
— Видела эту девушку в соседнем помещении? Еще вчера она была полуразложившимся трупом. А теперь у нее вместо пулевого отверстия — целые кости, мышцы — в полном порядке, здоровые неповрежденные ткани, дыхание есть и сердечко бьется. Вот такая спящая красавица. Осталось только разбудить.
— Но как это возможно?
— Я расшифровал текст на обоих табличках. Приготовил препараты с соответствующим химическим составом и результат налицо.
— Какой ты умный… очень умный...
— Да, я умный. Но и ты, в своем роде...
Антонина встала, потянулась, отошла в угол, к широкому дивану, темно-вишневому, как и прочая мебель. Небрежным движением сбросила белый халат, содрала через голову великоватую майку, оставшись в одних синих шортах, села, разбросала руки по спинке дивана, откинула голову, зажмурилась и протянула:
— Зачем оживлять мертвую, когда есть живые?
Михаил отложил потухшую трубку, одним движением оказался рядом и навис над ней, упираясь широкими ладонями в спинку дивана. В голосе у него звучала нешуточная надежда:
— Тоня, я хочу быть с тобой...
— А если пообещаю и обману?
— Нам никуда не деться с этой подводной лодки, — серьезно сказал Михаил, прижав Антонину к себе. — Веришь?
— Верю, — отозвалась девушка столь же серьезно. — летим только вперед, как самолет...
Она почувствовала, как с нее бесцеремонно сдирают шорты. И громко застонала так, чтобы вышибать у особи мужского пола последние остатки здравого смысла. Через мгновение широкие ладони умело и неторопливо заскользили по ее телу под деловитое жужжание современной медицинской аппаратуры...

Прогуливаясь около гостиницы, Антон увидел Варицкого и встал так, словно стоит здесь уже давно.
— Приветствую! — заметив Антона, дружелюбно воскликнул тот.
— Добрый день, — буднично ответил Антон.
— Не знаете как провести свободное время?
— Я отдыхаю.
— Приглашаю вас в тир.
— Бросьте, я с армии не стрелял. — махнул рукой Антон.
— Не скажите. Потренироваться никогда не поздно. — Варицкий повел Антона к одноэтажному строению напротив, вытащил из кармана пластиковый ключ, открыл металлическую дверь. — Прошу.
Они спустились вниз под землю, прошли пару длинных коридоров, свернули налево и наконец оказалась в тире. Это была круглая комната диаметром метров пятнадцать.
Тир был очень неплох, тем более что находился под землей. Он имел стандартный створ с кабинками дня стрельбы по мишеням, которые перемещались и снимались автоматически. В паре мест комнаты на разной высоте Антон заметил телекамеры.
При входе стоял небольшой столик, на нем — деревянный ящик с несколькими отделениями, занятыми различными системами пистолетов как российских, так и иностранных и обоймами. Антон некоторое время разглядывал 'Беретты', 'Кольты', 'Глоки', 'Магнумы', 'ТТ', 'Макаровы'.
— Да мне пока это не нужно, — начал было говорить он, но Варицкий вдруг усмехнулся:
— Пока не пока, а потом — пригодится! — он подмигнул. — Выбирайте! — он встал рядом и скрестил руки на груди.
Антон выбрал пистолет Макарова и взял к нему две обоймы. После чего повернулся к Варицкому.
— Поехали!
Первые два выстрела Антон сделал, тщательно прицеливаясь. Затем он включил механизм передвижения мишени, сначала приблизив ее, чтобы рассмотреть отверстия от пуль, затем удалив на максимальную дистанцию тира. Остальные
патроны он расстрелял в течение примерно десяти секунд, целя в мишень с согнутых рук.

Пока Варицкий вытягивал мишень и разглядывал дыру в голове мишени, куда вошли все пули, Антон перезарядил пистолет.
— Неплохо, — сдержанно сказал Андрей.
— Тело помнит… — пробормотал Антон.
— Кем в армии служили? — усмехнулся Андрей.
— Писарем, — в тон ему ответил Антон.
И вновь у Антона что-то кольнуло в душе. Он приобретал опыт во время войны в Чечне, но это обучение проводилось механически, отрабатывалось до автоматизма. Впрочем, он решил об этом не говорить, посчитав, что Андрею это и так известно.
— Годится, — сказал Варицкий, с некоторой озадаченностью глянув на неподвижное лицо Антона. — вы могли бы стать прекрасным снайпером.
— Снайпером я уж точно не буду, — покачал головой Антон. — Я целитель, врач и оружия никогда не применял.
— В наше время и медик, работающий в горячей точке, должен уметь в любой момент вступить в бой. — спокойно выговорил Андрей, но встретив недоуменный взгляд Антона, предпочел переменить тему:
— Хорошо, сейчас обед, а вечером нам надо будет заехать на полигон. Я вам позвоню.

— Понял, — кивнул Антон.
Когда они шли на поверхность, Варицкий время от времени опасливо оглядывался на Антона, а когда тот пошел в столовую, смотрел еще некоторое время ему вслед.
Неужели Андрей смог догадаться, о чем думал Антон? Это действительно опасный противник, подумал Лернер и с ним нужно держать ухо востро.

Гуревич отдыхал в кожаном кресле в примыкавшей к лаборатории комнате, когда панель управления расцвела загоревшимися индикаторами.
Зашелестели вентиляторы двух шкафчиков-тумб процессора и монитора, экран которого налился мягким зеленоватым свечением.
— Ну что там такое? — пробормотал невовремя разбуженный Михаил. — Опять кому-то чего-то надо… — Он нажал клавишу ввода и набрал пароль.
Это был емайл от Плехановой.
— Что они там, с ума посходили? — с досадой проронил он, читая текст на экране.
Но содержание послания было простым и понятным. Гуревич вздохнул, закрыл окно с текстом, взял шкатулку с артефактами и вышел из лаборатории, аккуратно и плотно прикрыв за собой дверь.


После обеда Антон, помня о разговоре с тезкой, направился в спортзал. В туннеле, спускаясь по ступенькам, ему под ноги упала монетка. Антон нагнулся, повернул голову и увидел Тоню, выглядывавшую из-за трубы.
— Ну как?
— Варицкий сказал, что после ужина поедем на полигон, — хмыкнул он.
— На полигон? Очень плохо! — покачала головой Тоня. — похоже сегодня тебя и хотят 'замазать'. Туда сегодня вечером поедут почти все, кто присутствует на объекте. Странно это все.
— Предлагаешь уходить сегодня?
— Да! — громко прошептала Антонина. — У меня все приготовлено, все продумано.
— Кто сегодня дежурит в комнате управления, у кого сегодня ключ от сейфа?
— У Анатолия. Тебе надо будет его нейтрализовать. — Подмигнула Антонина.
— Когда встречаемся?
— В половине восьмого. Позже опасно — тебя может вызвать Андрей.

Семь часов. Антон открыл глаза. Пора! Он не спеша мысленно прошел тот путь, который ему предстоял. Его цепкая память была способна мгновенно воспроизвести нужную информацию, если он посылал соответствующий сигнал. Затем он мог с закрытыми глазами пройти весь маршрут, без риска ошибиться.
Антон положил в сумку деньги, документы и компьютер. Все, пора! Он
быстро оделся в тренировочный костюм, натянул кепку и вышел в коридор.
В компьютерном центре работали всего три монитора, настроенные на ворота филиала и на его территорию. В комнате управления было тихо, только жужжавший кондиционер нарушал вечернюю тишину. У пульта сидел Анатолий, изредка переключая каналы приема с одной видеокамеры на другую, одним глазом читая журнал.
Переключая изображение с одной телекамеры на другую, он включил камеру в коридоре и перед ним возникло улыбающееся лицо Антонины. Девушка помахала рукой.
— Ага, сейчас. — отозвался Анатолий.
Он вышел из дверей компьютерного центра и подошел к стоявшей Антонине:
— Чего тебе?
— Молодой человек, — раздался голос сзади.
Анатолий удивленно обернулся, но сказать ничего не успел: руки крепкие, словно железные тиски, охватили сзади его шею и прижали к его лицу пропитанную хлороформом губку.
— Затаскиваем.
— Нас никто не видел?
— Все идет по плану.
Они втащили бесчувственное тело Анатолия в комнату и прислонили к стене.

• Сними с него эту штуку. – кивнула Тоня.
  Антон аккуратно снял с дежурного генератор пси-защиты.
  — А теперь пора бы ему и проснуться.
  Лернер сделал несколько пасс рукой и Анатолий открыл глаза. Взгляд у него был мутный и бессмысленный. Ничего, сейчас оклемается! Антон дал новый импульс на уровне подсознания, 'вычищая' заблокированные хлорофомом клетки.
  — Где… — слабо пробормотал Анатолий.
  — Скажи нам код от сейфа. — смотрел ему прямо в глаза Антон.
  — Ноль девять два два...
  Лернер понял, что убрав защитное приспособление, он взял сознание Анатолия под контроль, значит, все пока идет по разработанному сценарию.
  Тоня легонько толкнула Антона в бок. Лернер взял дежурного под мышки и усадил в кресло.
  — Ты сидишь один, — глядя ему в глаза повторял Антон. — У тебя все в порядке, ты все контролируешь.
  Анатолий механически кивнул головой и придвинувшись к мониторам, стал вглядываться в них стеклянными глазами.
  Антон нажал код, вставил ключ в замок, повернул. Внутренне он был готов к сюрпризам, но прозвучало несколько музыкальных аккордов и дверца сейфа легко подалась.
  — Что там?
  — Диски, какой-то металлический ящичек, пара флэшек. — Антон оглянулся на девушку.
  — Берем все.
  Опустошив сейф, Лернер вытащил предмет похожий на фломастер.
  — Это для чего?
  — C лазером самый безопасный способ, да и время выиграем!
  — Безопасный то безопасный, но на центральном пульте не будет сигнала? — усмехнулась девушка.
  — Анатолий так скоро не отойдет. Я ему дал очень сильную установку.
  — Прекрасно, обнадежил.
  Антон первый вышел в коридор. Он направил пучок лазера в глазок телекамеры.
  — Пошли!
  Они устремились к выходу. Преодолев бетонную лестницу, ведущую наверх, они остановились перед железной дверью, и Антонина, вставив карту, открыла ее и осторожно выглянула наружу.
  — Все спокойно. Можно идти! — прошептала она.
  Солнце уже зашло за горизонт, когда две фигуры в тренировочных костюмах и кепках выбрались на поверхность.
  — Что ты умеешь? — спросил Антон, оглядываясь по сторонам.
  — Могу управиться с транспортом.
  Лернер удивленно посмотрел на тезку.
  — Ну хорошо. Тогда на мне охранник на КПП и ворота.
  — Тогда держи фонарик. — Антонина бесшумно направилась к стоянке, скрываясь за кустами. Она занялась стоявшими там машинами. Открывая лючки бензобака одной, другой, третьей она кидала туда какие-то 'колбаски'.
  Антон усмехнулся и направился к КПП. 'Положимся на внезапность.' подумал он.
  Часовой сидел на стуле и прихлебывал чай из стакана. Увидев Антона, одетого в тренировочный костюм, он схватился за помповое ружье, прислоненное к стене, но Антон вперил тяжелый немигающий взгляд в прозрачно-водянистые глаза парня, подавил его волю и вошел в поле сознания. Через минуту он убедился, что энергетические оболочки часового вполне поддаются воздействию. В его память Антон вложил программу, внушающую 'никаких происшествий не было'. Затем он направил луч лазера в объектив камеры, отображавшей пространство между воротами.
  Взяв со стола у безвольного часового ключ-карту, Антон выскочил из будки и вставил ее в электронныйзамок на воротах.Он услышал звуки знакомой мелодии. Затем он нажал небольшую зеленую кнопку на щитке. Ворота медленно отъехали и Антон просигналил фонариком в сторону стоянки. В ту же минуту джип 'Чероки' с погашенными фарами на малых оборотах двинулся с места и миновав КПП выехал за пределы территории, остановившись в нескольких метрах от бетонного забора.
  Антон достал пластиковую карту и вновь нажав на кнопку, стремглав выскочил наружу — ворота медленно вернулись на место. Затем он устремился к джипу. Мотор зашумел и через пару минут комплекс зданий 'медцентра' скрылся из виду.
  
  — Ты так используешь презервативы? — весело проговорил чуть осоловевший Антон; наступило раcслабление после вспышки физического и психического напряжения.
  — Зато половина их автопарка никуда не поедет! — Тоня уверенно управляла мощной машиной, ведя ее по накатанной асфальтировнной дороге.
  — Что за спецсостав?
  — Марганцовка, глицерин, — мы еще в школе баловались. — тем же веселым тоном ответила тезка.
  Свет фар высвечивал стоявшие вдоль дороги стеной леса. Громадные сосны высились во всем своем нарядном великолепии и чернели в тусклом свете луны. Хотелось съехать с высокого полотна шоссе и улечься на чуть сухую, пружинящую хвою под такой вот сосной и полежать в первозданном покое, ни о чем не думая, хотя бы полчаса. Однако беглецы не поддавались собственным фантазиям, а продолжали мчаться навстречу приключениям.
  
  — Сколько у них в гаражах машин?
  — Без понятия. Тем более, что на полигоне тоже транспорт имеется. Но часа полтора у нас в запасе есть.
  — Жаль оружия не удалось больше достать, — Антон держал на коленях помповое ружье а за поясом у него виднелся 'ПМ'. — если бы был ключ от тира...
  — Будет у нас оружие. — Антонина одной рукой держа руль, другой порывшись в рюкзаке, лежавшем рядом, достала мобильный.
  — Алекс! — сказала она в трубку. — Я. Да. Верно. Где условились! Да, успею! — и дала отбой. — Тезка, у нас хорошая новость!
  — Какая? Кто такой Алекс?
  — Мой одноклассник! Бывший!
  — Кто он такой?
  — Он работает в ЧОПе, в Бийске.
  — Да? И как он нам поможет?
  — Антон, он за определенную сумму согласился нам помочь и вместе с парой своих коллег едет нам навстречу. Затем мы все вместе добираемся до трассы а остальное — дело техники.
  — Хорошо бы… — задумался Антон. — а он в курсе дела?
  — В общем, да. Только придется раскошелиться. — и Антонина назвала сумму.
  — За такую сумму он со своими друзьями мог бы нас с базы забрать, — проворчал Антон. С большей частью заработанных средств приходилось расстаться.
  — Одно дело осуществлять силовое прикрытие, другое — штурмовать охраняемый объект, где непонятно сколько оружия. Тем более там же не только медики, но и профессиональные военные.
  Лернер пожал плечами и стал всматриваться в ночную дорогу.
  
  В кармане у Андрея заверещал телефон. Не выключая компьютер, он нажал кнопку приема:
  — Ну, что у тебя?
  — 'Кабанчик' готов, — послышался в трубке голос Бориса.
  — Отлично, — сразу бросил Варицкий и тут же набрал номер Геннадия. Без всякий предисловий он скомандовал:
  — Гена, собирайся. Минут через десять поедем! — Он поднялся и стал одеваться.
  
  Андрей набрал номер телефона Антона, и пока в трубке пиликали длинные гудки, буквально чуть не лопнул от нетерпения.
  — Что за черт? Куда он делся? — он схватил трубку связи с
  коттеджем.
  — Ян, здесь Андрей Олегович!
  — Что случилось? — послышался спокойный тон в трубке.
  — Антон у себя?
  — Так он ужинать ушел.
  — Ужинать?
  
  Варицкий, которого кольнуло неприятное предчувствие, связался со столовой.
  Наконец там сняли трубку, и знакомый чуть хрипловатый голос произнес:
  — Слушаю.
  — Добрый вечер, Вячеслав! Это Андрей Олегович. Антон у вас?
  — Нет! А что случилось?
  Но Варицкий уже повесил трубку.
  — Где он ходит?! — нервно вырвалось у Андрея.
  
  Выйдя из кабинета, он направился в компьютерный центр, чтобы попросить Анатолия включая одну видеокамеру за другой, осмотреть всю территорию базы и таким образом найти Антона.
  К его удивлению, дверь в комнату управления была закрыта.
  
  -Что он там, помер, что-ли? — пробормотал Варицкий, в очередной раз безрезультатно нажав кнопку звонка.
  Подошли Ирина, Кирилл и еще один парень.
  — Может случилось что, — Плеханова вставила универсальную ключ-карту в замок. Дверь по прежнему не поддавалась.
  — Кирилл! — повернулась она к парню. — Выйди возьми лестницу, разбей окно и посмотри что там.
  
  Кирилл кивнул головой и побежал по коридору.
  — Ничего страшного еще не произошло, — Ирина взглянула на Андрея. — посмотрим.
  
  Прошло примерно четверть часа и послышался звон разбитого стекла. Еще через несколько томительных минут и металлическая дверь со скрипом отъехала.
  — Вот, — Кирилл держал двумя пальцами длинный гвоздь. — из-за него дверь не открывалась.
  — Что с дежурным? — спросил Варицкий.
  — Вот он, — растерянно пояснил Кирилл.
  — Что у вас тут происходит? — напирал Андрей на безучастно смотревшего на экран монитора охранника.
  — Андрей Олегович… все под контролем… — безразличным голосом монотонно отвечал Анатолий.
  — Почему вы заперлись? Чтоздесь произошло? — настаивал он.
  -Ничего не происходит… — многозначительно улыбался парень.
  — Это гипноз, — Плеханова спокойно оглядела Анатолия. — Его запрограммировали.
  — Кто?
  — Постараемся узнать.
  -Все хорошо, все нормально… — продолжал Анатолий, бессмысленным взглядом блуждая в пространстве.
  — Кто к нему заходил?
  — Cейчас посмотрим. — Варицкий нажал несколько кнопок. — Что за черт! Камеры в коридоре и на выходе выведены из строя!
  — Надо вызвать специалистов. Особенно к Анатолию.
  — Не сейчас! Общая тревога! Геннадия ко мне!
  
  Раздавшийся звук сирены оторвал Михаила от раздумий. Пульсирующий рев ворвался через все щели, разрывая голову. К сожалению, акустика в лаборатории была просто замечательной.
  Бросив взгляд на Валентину, Михаил вскочил на ноги. Сняв белый халат на ходу, он выглянул в коридор. Из соседних дверей выходили люди и шли к выходу в конце коридора.
  — Эвакуация, что ли? — На бегу задал он вопрос Эдуарду.
  — Не похоже, судя по звуку — ЧП. Сейчас расскажут. — Эдуард безуспешно пытался закурить, не останавливаясь.
  Просмотровый зал располагался на минус первом этаже в главном здании, напротив коттеджа.Там обычно просматривалась вся информация о регионе или стране, куда предстояло вылететь специалистам центра.
  
  — Что думаешь? — спросил Варицкий у Ирины.
  — Это мог быть Антон, — спокойно кивнула та. — Только зачем?
  — Он догадался?
  — Не знаю. Если это побег, надо связаться с КПП.
  — Побег? — Варицкий был явно растерян. — Какие основания для такого
  предположения?
  — Так… догадка, — уклончиво ответила Ирина. — Может, мне лучше
  пойти в просмотровый зал?
  — Хорошо, идите. Там встретимся. Ирина кивнула и вышла, а Варицкий
  лично стал колдовать над Анатолием.
  Когда Плеханова вошла в просмотровый зал, тот был заполнен. В небольшое помещение набилось человек двадцать, и каждый из них
  понимал, что случилось нечто непредвиденное. Геннадий подошел к Ирине и тихо сказал:
  — Весь актив центра собран по тревоге. Трое на полигоне. Один дежурит на КПП. По неизвестным причинам отсутствуют двое — Лернер и Фомина. Сейчас мы прочесываем территорию.
  Плеханова задумалась, но ничего не сказала и медленно окинула взглядом всю аудиторию. В глазах присутствующих она заметила удивление и любопытство. Каждый из них понимал, что случилось нечто, после чего спокойная жизнь закончилась.
  В этот момент в зал вошли Ян и человек в белой спецовке.
  Увидев Геннадия, человек подошел и четко доложил:
  — Мною были осмотрены все помещения базы: Лернера и Фоминой нет.
  Зато охранник на КПП… В общем с ним то же самое, что с Александром. Бормочет что-то бессвязное.
  Геннадий присвистнул.
  — Значит побег...
  Он переглянулся с Ириной.
  Повернувшись в зал, Плеханова объявила:
  — Внимание! Всем сотрудникам, в порядке служебного расписания, зайти в компьютерный центр.
  Геннадий хотел что-то сказать, но был остановлен незаметным жестом Плехановой.
  — Никаких лишних людей.
  
  Варицкий склонился над Анатолием, лежавшим на диване. Он поводил руками над его телом, положил ладонь на затылок и застыл в такой позе. Если бы за этой сценой наблюдали зрители, то они бы увидели, как ладонь Андрея налилась теплым оранжевым свечением, это свечение струйками потекло вокруг головы парня, потом разом всосалось в волосы и погасло. Варицкий отнял руку, разогнулся, глядя на Анатолия. Тот пошевелился, застонал, дотрагиваясь руками до висков и затылка, с трудом сел, глядя перед собой бессмысленным взглядом. Но вот глаза его прояснились, он увидел возвышавшегося над ним столбом Варицкого, перевел взгляд на мониторы.
  — Что здесь происходит, Андрей Олегович?
  — Как ты себя чувствуешь?
  — Ужасно… словно по мне асфальтовый каток прошелся...
  — Тебя вырубил твой преподаватель Лернер.
  — Зачем?! Что ему было надо? — Александр оживился. Глаза его расширились, слегка потемнели.
  — Это мы и должны узнать. Поэтому сосредоточься и вспомни, для чего тебя зомбировали. Только не торопись. Ты был запрограммирован, а я эту программу снял.
  В компьютерном центре Ирина, Геннадий и Михаил по одному принимали сотрудников филиала. Часть людей, работавших в филиале просто по контракту и не принимавших участие в 'операциях', была отправлена назад на рабочее место или в гостиницу; внезапная тревога была объяснена сбоем в системе охраны. Остальные вернулись в просмотровый зал и стали ждать распоряжений.
  — Какого черта они вообще приперлись сюда? — раздраженно спросил Геннадий. Вечерний ветерок через разбитое стекло пронесся по помещению и вздул жалюзи на окнах.
  — В этом помещении их мог интересовать только сейф. — дымил трубкой Михаил, внимательно поглядывая на экраны. — Советую заглянуть!
  Варицкий встрепенулся. Он устремился к сейфу, вставил ключ в замочную скважину, набрал код. Когда дверца распахнулась, его взору предстал пустой сейф.
  — Ну и что было в сейфе? — спросил Геннадий.
  — Денег не было,- Анатолий сморщился, помотал головой, потер затылок. — документация несекретная. Было несколько дискет по основной операции...
  — Что?! — вздрогнул Андрей.
  — Но только технические моменты. Активация, расчеты взаимодейстия веществ по времени. Но все это лишь запасные варианты.
  — Черт, черт, черт! — Варицкий встал и нервно прошелся по комнате.
  — Да ладно, Андрюша. — Михаил положил потухшую трубку на стол и стал выбивать из нее остатки еще дымящегося табака в пепельницу.
  — Да ты понимаешь, что из-за этих олухов мы все провалили, понимаешь, все!
  — Диски не представляют особой опасности. Если только расшифровать систему самоуничтожения. Да и то никто ничего не поймет. Чертежи пропали еще в девяностые. Так, непонятные формулы. Вы лучше скажите, — Михаил обернулся к Ирине, задумчиво разглядывавшей пустую оконную раму. — зачем вы мне велели положить таблички в этот сейф? Теперь они пропали.
  — Я тебе ничего не велела, не выдумывай.
  — Я получил письмо по электронной почте от вас сегодня днем, где вы написали, чтобы я принес артефакты сюда, в компьютерный центр.
  — Я тебе ничего не писала, если только… — Плеханова с досады ударила ладонью по столу, осколки оконного стекла подпрыгнули и упали на пол. — если только эта сучка не взломала мою электронную почту! — она бросилась к компьютеру.
  — А почему не Лернер? — Геннадий хмуро смотрел в стенку.
  — Лернер не сечет в компьютерах, — Ирина вглядывалась в экран. — мы проверяли неоднократно, в его личном деле ничего подобного нет. Так и есть! Эта стерва меня взломала!
  — Уверена?
  — У меня есть пара прибамбасов, которые ставлю при отправлении емайла. Чужой о них не знает, а я сразу могу определить, это я посылала или нет. — Ирина резкими движениями водила мышкой. — Ну да, так и есть. Она входила в мою почту.
  — Вот черт! — Варицкий ударил кулаком в стену.
  — Антонина меня сегодня спрашивала про эти таблички с текстом. — чуть подумав, выдохнул Михаил. — Я и предположить не мог.
  — Но зачем-то они ей понадобились! Зачем? — Варицкий уже плохо владел собой.
  — Догоним, выясним. И работает она явно не для прокурора.
  — А для кого же?
  — Надеюсь, скоро узнаем. Сколько там до трассы?
  — Семь часов. — отозвалась Ирина.
  — Значит так, — Варицкий энергично потер виски. — бросить все силы на их поиски. Лернера убрать, он только будет мешать. А вот девчонку доставить сюда. Мы ее долго будем мучать, пока не скажет, кто ее хозяева. Гена, доведи задачу до сведения актива.
  — А ты? — спросила Ирина, не поворачивая головы.
  — Придется докладывать Цезарю. Все равно другого выхода нет.
  Геннадий направился в просмотровый зал, а Михаил сел за компьютер.
  — Ну, что есть нового? — спросил Варицкий.
  — У них помповое ружье, пистолет Макарова и джип 'Чероки'.
  — Так… — чуть облегченно пробормотал Андрей.
  — Часового на КПП до сих пор не могут привести в себя. Он никого не узнает и цитирует параграфы устава караульной службы.
  — Шутник этот Лернер! — усмехнулся Андрей. — но скоро шутить будем мы.
  Минут через двадцать появился Геннадий.
  — Мы сформировали две автогруппы, — отрапортовал он. — одна выезжает от нас, вторая стартует непосредственно с полигона. Постараемся перехватить их вот в этом квадрате. — он нажал несколько клавиш и на экране высветилась электронная карта региона.
  — Жаль, ночью вертолет нельзя использовать, — отозвался Андрей.
  — Я вам сейчас не нужен? — Поднял голову Михаил. — Тогда я пока вернусь в лабораторию.
  — Давай, — Варицкий махнул рукой.
  Дорога стала хуже, появились ямы, и Антонина внимательно следила за ней, пытаясь по возможности не сбавлять скорости.
  — Значит, ты здесь около года? — спросил Антон, проверяя обойму. Облака скрыли ночное небо, затянули луну и звезды, стемнело и лес по бокам дороги превратился в загадочное темное пространство.
  — Да, десять месяцев.
  — Участвовала в их делах?
  — Не довелось.
  — Не доверяли?
  — Мое дело маленькое – администрирование компьютерной системы здесь. Вирусы удалить, программы новые инсталлировать, неполадки в сети устранить. Да и стрелять я не умею.
  — Кстати, непонятно, что так мало оружия. Ну хорошо, еще в тире есть, но учитывая задачи 'филиала', уровень подготовки — маловато.
  — Ну здесь задачи другие. Они же готовят не боевиков, а экстрасенсов, гипнологов. — отметила девушка. — оружие им ни к чему. Впрочем… тебе говорили, что здесь кругом колонии? Так вот, мне неоднократно приходилось наблюдать, как ФСИНовские машины, причем для перевозки заключенных, заезжали на территорию центра. Что они здесь забыли, мне непонятно.
  — Да, странно это все. — согласился Антон.
  Через несколько минут вдали они увидели свет каких-то огоньков.
  — Кто это? — насторожился Антон.
  — Думаю, свои.
  — Думаешь? На всякий случай приготовлю стволы.
  — Маловероятно, что нас успели так быстро догнать.
  Когда расстояние до светящегося объекта сократилось до минимума, они увидели, что синяя 'Ауди' мигает фарами.
  — Это знак! — обрадованно воскликнула Антонина. — Свои!
  — Как зовут-то остaльных? — поставил на предохранитель оружие Антон. — Кто из них Александр?
  — Самый высокий. — дала по тормозам девушка. — Впрочем по сравнению с тобой, они все низкие.
  Антонина подкатила к 'Ауди', возле которой, облокатившись на крышу машины, стоял добродушного вида мужчина средних лет. Он выглядел вполне прилично: примерно метр восемьдесят, плотный, плечистый, спокойный, уверенный. Волосы его были пострижены коротким ежиком, чуть отливавшим серебром седины. В машине сидело еще двое: мощный и чуть сутуловатый парень с густыми курчавыми черными волосами и моложавый шатен с перебитым носом и приплюснутыми боксерскими ушами.
  Девушка, выйдя из машины, радостно приветствовала мужчину, взмахнув рукой. И в этом приветствии — банальном поднятии руки с выгибом ладони назад, Антону почудилось что-то очень знакомое и вместе с тем бесконечно далекое.
  — Привет, Алекс, — она приобняла мужчину за плечи. — вот и мы. Познакомься, это Антон.
  — Александр. — несколько деланно улыбнулся мужчина, спрятав руки за спину, так что протянутая рука Антона повисла в воздухе. — мне Тоня более-менее рассказала про ситуацию, поэтому мы будем вас сопровождать до города, а там посмотрим.
  Двое других чоповцев вышли из машины. Они были одеты в короткие кожаные куртки, широкие черные штаны и ботинки со шнуровкой. Оба были вооружены пистолетами-пулеметами 'ПП-2000' и пистолетами 'ТТ'. Они молча переминались с ноги на ногу в ожидании распоряжений.
  — Впереди поедет машина сопровождения, — стал отдавать команды Александр. — Витя, сядешь за руль, — обратился он к шатену. — А я поеду с вами.
  Шатен с перебитым носом выполнил приказ старшего, рядом с ним сел напарник.
  Александр пересел на переднее сиденье 'Чероки', повернулся к Антону:
  — Не будем терять времени. Отправляемся.
  — Немедленно, — Антонина заняла заднее сиденье, Лернер сел рядом с водителем.
  Машины рванулись в ночь.
  
  — До города нас довезете, а потом? — искоса взглянул на водителя Антон.
  — Там видно будет. — Александр был невозмутим. — Наше дело маленькое.
  — Учились, значит, вместе?
  — Да, я после армии занимался профессионально велоспортом несколько лет, пока жил в Питере, потом учился с Тоней в одном ВУЗе, только у меня специализация была «спортивная психология». А у вас?
  — Я медик, — задумчиво протянул Антон. – недоучившийся.
  
  Его начинало колотить. Он почувствовал вдруг такую острую тоску, что захолонуло сердце. Это было так называемое чувство с а к к и – «ветра смерти», как называли подобные ощущения японцы, а это означало, что близится некий негативный контакт с силами, имеющими очень недобрые намерения. Подобное ощущение было у Антона более десяти лет назад, когда он пришел на дачу к черному магу Арвиду Тальвингу, чтобы вызволить свого друга бизнесмена Морозовского.
  — Что-то не так?
  Состояние Антона не ускользнуло от наблюдательного взгляда девушки.
  — Там впереди, чего-то непонятно.
  Александр вытащил мобильный.
  — Витя, как обстановка? Доложи обстановку, что видишь.
  — Гаишники впереди, — донесся голос Виктора.
  
  — Вот черт! — вырвалось у Александра.
  Действительно, перед ними оказался пост ГИБДД. Две машины по обе стороны от дороги, и целых шесть гаишников. Стоило «Ауди» показаться из-за поворота, как один из них тут же ринулся навстречу. Еще двое, вооруженные автоматами, стояли за одной из патрульных машин и разговаривали. Четвертый копался в багажнике другой.
  — Обоих останавливают, сволочи! — Александр вынужденно начал тормозить.
  Антон насторожился. Середина ночи, пустая трасса, и вдруг такое оживление. Тоня вся подобралась.
  — Антон, прощупай их аккуратно. Бред какой-то, откуда тут пост в такое время?
  Двигавшийся навстречу постовой энергично махнул жезлом в сторону обочины, приказывая остановиться. „Ауди” проскочила лишних двадцать метров и начала притормаживать. Александр же тянул время как мог. Антон лихорадочно сканировал патрульных. Как же он сразу не почувствовал? Видно, нервная усталость берет свое! Все управляемые, с жирными черными метками в ауре. Да и один из них держал в руках автомат, который, по крайней мере пока, еще не был на вооружении полиции — израильский «Узи».
  
  — Зомби, — выдохнул он.
  — Витя, прикрой! — рявкнул Александр в трубку.
  Вывернув руль, он ударил по газам. Автомобиль сделал невероятный крендель и Александр сумел на двух колесах, как заправский каскадер, объехать одну из машин ГИБДД. Тоню бросило на пол, раздался ее приглушенный вскрик. Антон вцепился в рукоять у двери машины. «Чероки» удачно приземлился и только стал набирать ход, как послышался хлопок. Металлические шипы противоавтомобильного «ежа» прошили колеса – Антон почувствовал, как машину повело по дороге. Александр как мог пытался удержать автомобиль на трассе, но через какие-то мгновения джип столкнуло в кювет и опрокинуло набок. Кувыркнувшись несколько раз, „Чероки” воткнулся в столб.
  Никто сознание не потерял, хотя оглушило всех. Александр разбил головой лобовое стекло, кторое пошло паутиной трещин. Антонина кулем лежала на полу, и ее только глубже затолкало между сиденьями. Антон завалился назад, осколками разбитого бокового стекла ему посекло ухо.
  Застонав, Александр отлепился от лобового стекла и откинулся назад на переднее сиденье. Кровь из рассеченной головы и лба залила ему лицо. И все же видимо спецподготовка дала о себе знать. Вытирая платком кровь, он выдавил:
  — Вытаскивай Тоню наружу, и прячьтесь за машиной. Потом отходите в лес, за нас не беспокойтесь.
  — Александр, стойте, — донесся голос Лернера. — У них вполне возможно есть приказ живыми нас не брать. И они нас изрешетят, стоит только нам высунуться.
  Тем временем Виктор сбил «постового» и бросил свою машину на других «патрульных». В этот момент по «Ауди» словно стукнули градинки. «Постовой» от удара отлетел на несколько метров, ударился головой об асфальт и затих. Еще двое упали на землю, сбитые машиной. Последний оказался более расторопным и именно он успел открыть огонь по «Ауди». Виктор завалился набок на сиденье и машина съехала в гравий.
  Напарник Виктора вывалился в траву, но оружия не выпустил. Перекатившись, он открыл яростный огонь по «гаишнику», поливавшему машину огнем. Тот вскрикнул и упал на землю. А из второй машины уже выскочили остальные патрульные. Один из них бросил гранату, взорвавшуюся рядом с чоповцем; пораженный осколками, тот скатился в траву.
  
  Антонина попыталась выбраться, но боковую дверь заклинило. Извиваясь ужом, она протискивалась в образовавшуюся щель. Джип стоял боком к дороге, и, хотя по нему еще не стреляли, обстановка быстро накалялась.
  — А ты говорила, оружия нет. – Антон вывалился наружу и помог выбраться девушке. К этому времени Александр уже прижался к земле, пытаясь рассмотреть нападавших.
  — Двое пошли в обход. Может, живьем взять хотят? — Александр обернулся. —Вы как там?
  — Терпимо.
  — Антон, сможете показать ваши паранормальности? Многовато оппонентов. —Александр снова выглянул из-за машины. — Нафаршируют свинцом.
  — Легко сказать. — Лернер чуть приподнялся. "Мужчины, совсем молодые. И очень возбужденные.
  Просто страшно, болезненно возбужденные. Слушай, Антон, старина, да они
  чем-то больны! Что это с ними?". Секунды убегали, а решение не находилось. Настроиться за считанные секунды было чертовски трудно, но Антону это удалось, и на глазах восхищенной Антонины он дал шариками штук пять неприцельных выстрелов. Соравшиеся с его рук комки света улетели в темноту. Две тени мгновенно растворились, а ближайшая заорала дурным голосом и рухнула на землю.
  
  — Отлично, Антон! Тот, справа — мой, у меня для него сюрприз. — С этими словами Александр показал раскрытую ладонь и пополз вперед.
  Дождавшись когда человек с автоматом подойдет ближе, он прямо из-за машины метнул гранату. Чуть погодя раздался взрыв, а следом — человеческий крик. Стрелять со стороны патрульных машин перестали буквально на секунду, но этого хватило Антону, чтобы он сумел сконцентрировать вокруг себя энергию. А у в свете фар засуетились неясные тени. Люди. Вроде бы два человека.
  
  — Один готов! — довольно воскликнул Александр. — Ну теперь позабавимся. Сидите здесь и не мешайте.
  Он буквально растворился во тьме.
  — Сейчас обойдет с тыла. — Тоня откинулась на помятую машину. — готовься подстраховать в случае чего.
  Александр воспользовался тем, что боевик еще не оклемался о энергетического удара, выскочил к нему из-за машины и ловким приемом свернул тому шею.
  Быстро перемещаясь короткими перебежками, Александр продвигался к противникам. Его встретили плотным огнем, от которого вдребезги разлетелась фара, осколок отлетел одному из боевиков прямо в глаз, и тот на мгновение вскочил от боли из-за своего укрытия. Точные выстрелы чоповца сразили его, избавляя от боли навсегда. Тем времнем из-за машины выскочил рыжеволосый водитель и бросил в Александра гранату, которая разорвалась и окутала того облаком дыма, песка и пыли.
  Когда дым рассеялся, Антон и Тоня осторожно высунулись из-за джипа и поглядели в сторону взрыва: Александр лежал неподвижно, его автомат валялся в нескольких метрах от него.
  Тоня ахнула и поползла в заросли, росшие на обочине дороги. Антон же сидел за джипом и собирал энергию вокруг себя. "Ну, ребята, — подумал он, — вы меня разозлили".
  
  Антонина высунула голову из кустов и сделала жест рукой. Лернер улыбнулся в ответ.
  — Совсем спятил? – приглушенно воскликнула девушка. – Убьют!
  Лернер молча сунул «ПМ» за пазуху и стал ждать.
  Вся тройка один за другим, пригнувшись, вышла из-за машины и мелкими перебежками, прикрывая друг друга, направилась к «Чероки».
  Они окружили джип с двух сторон и один из них, бритоголовый крепыш чуть заикаясь, выкрикнул:
  — Выходите с поднятыми руками!
  Антон, улыбаясь, вышел из-за джипа и сразу попал под прицел трех стволов – двух автоматов и пистолета.
  — Где девка?
  — Раньше высадили, у железнодорожного переезда. – спокойно ответил Антон. – она сама попросила.
  Видимо его спокойный тон передался крепышу в форме гаишника, в котором Антон узнал Бориса, слушателя своих лекций в «центре».
  Тот вытащил из кармана наручники и протянул их раскрытыми к Антону:
  — Руки сюда, живо! — ухмыльнулся он, весьма довольный таким исходом.
  — Что происходит? Я вас такому не учил.
  — Руки. – хохотнул Борис.
  
  Будь у Антона время прикинуть шансы, он бы впал в черную меланхолию. Живым его брать явно не собирались. Улыбки всех трех говорили только об одном: от него ждут быстрой, по возможности мучительной, смерти. Ладно бы просто убили, но парни собирались немного развлечься. Нейтрализовав Александра, боевики расслабились.
  Это сыграло с ними дурную шутку. Ситуация изменилась. Антон перестал жить в прошлом. В том мире, где у него была частная целительская практика и он после рабочего дня мог слушать “Пинк Флойд” под коньячок. К нему возвращался прежний кураж. И оказался еще сильнее, чем десять лет назад. И захлестнул Антона с головой, так что было не вдохнуть. Антон озверел и это не уловили нападавшие. Первый ход был за Лернером.
  — Передаю себя в руки родной милиции. Надеюсь на нее и уповаю! — Антон весело протянул к лжеполицейскому, недоуменно поглядывающему на него, свои руки, — и когда тот уже был готов застегнуть наручники, Антон сам схватил его за руки и дернул на себя.
  Борис торпедой полетел на “коллегу” с автоматом, широко раскинув руки, словно для дружеских объятий. Тот рефлекторно нажал на спусковой крючок, длинная очередь прошила его напарника насквозь, и он повис на его плечах.
  – Держи! – выплюнул Антон из правой руки два светящихся шарика. Бац! И «Подстреленный» полетел вверх тормашками вместе с мертвым боевиком, выронив автомат. – Ап! – развернувшись, Антон одновременно “выстрелил” с левой вперед и на всякий случай отскочил с линии огня.
  Все происходило как в замедленной съемке. Широкоплечий парень, все еще сжимая в кулаке «Узи», повалился на спину. Оба оставшихся в живых боевика с искаженными лицами – какие смешные гримасы! – присев, отползали задом, побросав оружие. “Шарик мечется в теле покруче любой пули со смещенным центром. Ох, как здорово! Как же мне хорошо!»; тело слушалось Антона.
  — Антон!!! — донесся истошный крик тезки.
  Тот самый раненый гранатой «постовой», припав на одно колено, целил в Антона.
  – Н-н-на! – Антон отпрыгнул в сторону, с правой выстрелил в «постового», сжимавшего в руках пистолет-пулемет. Но вместо шарика во врага ударили пули из “ПМ”. Парень резко завалился на спину, а очередь из “Узи” ушла в воздух.
  Когда Лернер подошел, тот был уже мертв. Он наклонился, чтобы забрать его оружие, и неожиданно всмотрелся в его лицо:
  — Эх, куда ты полез… — с жалостью вздохнул Антон.
  Он узнал Яна, который участвовал в его тренингах в филиале “Одиона”.
  — Ну как, состоялось крещение кровью? — подошедшая Тоня взглянула на убитого, потом на Антона; неожиданно в ее взгляде читалось удовлетворение.
  Двое из нападавших, хрипя и задыхаясь, слабо шевелились на земле. Антон шагнул и из коченеющих рук Яна взял “Узи”. Затем они с Антониной осмотрели остальных.
  — Так, эти двое, которых зашибло шариками, похоже, скоро очнутся. Просто шок, временная энергетическая кома. А остальные мертвы.
  — А что с ними делать?
  — Так. – Антон присел на корточки перед лежавшим боевиком. – сколько вас?
  Мужчина не реагировал, тупо моргая и упершись пустым взглядом Антону в грудь. Черная метка в его ауре неподвижно зависла над теменем, парализованная энергетической атакой Антона.
  — Зачем ты здесь? – упростил вопрос Антон.
  — Нас прислал Андрей Олегович.
  — Ваша задача?
  — Лернера уничтожить, Фомину взять живой.
  — Так сколько вас?
  — Две группы. – пробубнил боевик.
  — Сколько людей?
  — В нашей шесть, а которая с базы выехала – не знаю.
  Девушка тронула Антона за плечо.
  — Сумасшедшие твои начальники, — пробормотал Антон. – ну ладно.
  Он подступил к лежавшим боевикам вплотную, поигрывая в раскрытой ладони белыми огоньками.
  — Вы больше не будете стрелять. Никогда.
  Боевики, чье сознание Антон фрустрировал мысленно-волевым выпадом, послушно закивали.
  Лернер послал общую пси-установку, ориентированную на подсознание, получил слабенькие ментальные ответы и послал по паре шариков в голову каждого из боевиков. Оба мужчины послушно закивали головами.
  — Вот так и никаких жертв. – произнес он удовлетворенно. Он встал и обернулся на Антонину, которая стояла над телом Александра.
  Лернер подошел к чоповцу. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что тот был мертв.
  — Поторапливаемся. Попробуй завести джип. – Антон взял за плечо девушку.
  Та деловито направилась к «Чероки». До Антона донесся гул двигателя и затем голос Тони:
  — Сдох движок! Посмотри остальные машины!
  — Я не умею! – откликнулся Антон.
  Это почти было правдой. Антон с машинами не имел дела много лет – когда-то отец его всему научил, а потом, с тех пор как сыну стукнуло пятнадцать, упорно не пускал за руль. Однажды он честно признался, что из Антона никогда водитель не получится. Правда у Лернера имелось другое мнение на этот счет. Но денег на свою машину все равно тогда не было и не предвиделось даже в самой отдаленной перспективе. Поэтому Антон утешал себя мыслью о том, что зато он может постоянно разгуливать пьяный — и никто ему не машет полосатым жезлом и не заставляет дышать в трубочку.
  — К тридцати восьми годам не научился машину водить? — безмерно удивилась Антонина. – А еще хочешь другими людьми управлять? Весело!
  Она почти бегом ринулась к стоявшим патрульным машинам.
  — Я пока преградой и трупами займусь. – Антон скинул на обочину металлический «еж», и стал расчищать проезжую часть от трупов. – вы тоже на обочину. Живо! – бросил он гулким вибрирующим голосом.
  Пара боевиков отреагировла на установку и заторможенными движениями, на корачках стала отодвигаться к обочине. Антонина подошла к ближайшей машине и осмотрела ее: три шины из четырех были прострелены. У другой дела с колесами обстояли не в пример лучше. Отпихнув ногой труп боевика, она уселась за руль. Ключи были в замке. Тоня включила зажигание и начала заводить, но двигатель гудел и гудел, но не заводился:
  — Антон, подтолкни!
  Лернер сбросил последний труп в канаву у обочины и забежал назад за машину ГИБДД. Немного усилий – и патрульная машина тронулась с места.
  — Завелась! — весело отозвалась Антонина и махнула рукой. — Поехали!
  Они проехали метров тридцать и Лернер, захватив свою сумку из ставшего уже ненужным джипа, заскочил снова на переднее сиденье. Машина тут же рванула вперед.
  
  Машина ГИБДД лихо мчалась по трассе, управляемая Антониной. Антон в это время пробовал втиснуть за пояс «узи» – нет, так недолго и отстрелить кое-что.
  Тут-то тезка и дала волю истерике, захлебывалась от хохота. Повод… поводов было предостаточно.
  – Не отстрелишь?! – закатилась Тоня.
  – И что все они нашли в «узи»! Громоздкая, угловатая, тяжелая штукенция. Правда, двадцатизарядная. Да ведь чтоб укокошить человека, и одной пули хватит. – машинально пробормотал Антон.
  — Cмотря какого человека – на тебя им обоймы явно не хватило…
  — И на тебя. — мрачно ответил Антон.
  – Ой, а представляешь! Настоящий гаишник нас остановит! Ваши документы! Ой! А у нас… ой-ёй!.. двух боковых стекол нехватает, машина изрешечена пулями! Ой, мамочки, умереть не встать! Ой, это бандитские пули!
  – Цыц! – истерику Антон хотел пресечь.
  – Молчу. Молчу, тезка! – и давилась, давилась смешком. – Ладно, тезка, давай доберемся до трассы, что-нибудь придумаем.
  – И что мы придумаем? С таким оппонентами!
  – А?! О-о-ой, не могу! – дикий смех, разрывной. – Ой, если хочешь знать, как ты здорово сделал этих двоих! Пикник на обочине! Сидят не шелохнутся!
  -Да, словно в туалетe присели, — улыбнулся Антон.
  “Пусть отхохочется. Досталось им сейчас – никому не пожелаешь. Но думать-соображать надо было. Какой у нас гандикап по времени от второй группы?”
  Антонина уже обессилела и только время от времени всхлипывала – вероятно, перебирая в уме все события предыдущих часов.
  И только когда Антон показал на приборную панель, она вскинулась:
  – Почему так мало бензина осталось?! Что происходит?
  – Похоже, бензобак поврежден.
  Девушка притормозила.
  — Проверь, нет ли еще запасной канистры.
  — Нет. — Антон обернулся в два счета. — дай-ка мне карту.
  Девушка достала из “бардачка” сложенную вчетверо карту.
  Антон взял лежавший на приборной панели фонарик и включил его. Недолго изучая карту, он произнес:
  — Мы едем параллельно вот этой железнодорожной ветке. Здесь — полустанок, там поезда наверняка будут стоять несколько минут. У нас два варианта — либо так сказать, вписаться в проходящий поезд или экспроприировать другую машину. До полустанка километров двадцать. Бензина должно хватить.
  
  Они подъехали к малюсенькому полустанку в тот момент, когда там стоял товарный состав с многочисленными вагонами. Он был настолько длинным, что его конца даже не было видно.
  — Пока горит красный, — оживился Антон. — нам надо в него влезть.
  Увидев подходящего к машине железнодорожника, Антон направил ему прямой мысленный раппорт-внушение, что торопиться с отправлением не нужно.
  Мужчина развернулся и пошел по длинному узкому перрону. Антонина подъехала вплотную к составу, Антон, нацепив на плечо сумку и захватив оружие, вышел из машины, подбежал к вагону, разнес короткой очередью из «Узи» пломбу и с силой отворил дверь вагона.
  — Полезай! — крикнул он Антонине.
  Тоня, покинув машину, с неженской силой вцепилась в стенку вагона, подтянулась — здесь Лернер ей помог и оказалась внутри. Сам Антон вскочил на подножку и через несколько секунд оказался рядом.
  В кабине машиниста находились двое: среднего роста начинающий полнеть машинист лет пятидесяти, одетый в куртку зеленоватого цвета и такие же штаны, и его помощник, примерно вдвое моложе, поджарый, с худым острым лицом и прозрачно-серыми глазами, который равнодушно наблюдал за горевшим красным сигналом семафора.
  Машинисту что-то послышалось, он выглянул в окно и посмотрел назад, но состав был очень длинным, поэтому ничего не мог рассмотреть:
  — Иван! — повернулся он к напарнику.
  — Чего, Сергей Петрович? — очнулся от раздумий парень.
  — Выстрелы слышал?
  — Выстрелы? А похоже было! Ну-ка сейчас спросим, — он выглянул в окно и увидел железнодорожника. — вон человек идет.
  — Дежурный прохаживался вдоль состава и, как школьник на прогулке, сшибал палкой с флажком разросшиеся на путях и рядом с ними сорняки, равнодушно глядя вдаль. Увидев высунувшегося Ивана, лицо у него напряглось и откровенно выразило неодобрение. Крайнюю степень неодобрения.
  — Вы выстрелов не слышали? – осведомился парень.
  Железнодорожник был высоким худым стариком с обветренным, как у моряка, лицом и морщинистой шеей. Фуражка, вроде бы, форменная, а вот китель был изрядно поношенный, и вместо брюк – какие то непотребные штаны, на ногах сандалии. Длинные усы у него были желтые от табака.
  — Да какие там выстрелы! — буркнул старикан. – Хулиганы за зданием вокзала развлекаются. Подожгут мусорный бак и кидают туда патроны. Откуда только берут! Готовьтесь к отправлению и не беспокойте больше меня!
  Иван пожал плечами и скрылся в кабине.
  — Какой нервный старик. – он удивленно посмотрел на старшего коллегу. – И чего я такого сказал?
  — Раз не было выстрелов, значит и не было. – машинист привычно проверял показания приборов.
  А старик дежурный еще долго не переключал запрещающий сигнал, остекленевшим взглядом буравя ночное сибирское небо.
  
  Наконец состав тронулся. Антон, отдышавшись, встал: вагон не был пустым – более половины пространства было заставлено какими-то стальными бочками.
  — Машинист ничего не слышал? — Тоня сидела на корточках, прислонившись спиной к стенке вагона.
  — Сейчас это мы никак не узнаем, — Антон читал надписи на бочках. — не паникуй пока.
  — Надеюсь на тебя.
  — Знаешь, что в этих емкостях? Раздражающее вещество дифенилхлорарсин. Интересно, куда они его везут.
  — Конечнй пункт назначения – Новосибирск. То, что нам надо.
  — Тогда спать. Часа четыре у нас есть как минимум. Располагайся.
  Короче, мысль про поезд– действительно, счастливая мысль, думал Антон. Только сидеть надо тихо-тихо. И ничего не трогать.
  И дожидаться рассвета. И сразу, как рассветет, сматываться. Неровен час –горячая встреча ожидается на утреннем вокзале. Незачем подвергать опасности себя и тезку.
  Так они и сидели.
  «Жив-здоров – вот главное. Остальное – лишние хлопоты…» — думал Антон, погружаясь в сон.
  
  В это время Варицкий тщетно пытался связаться с выехавшей с полигона группой.
  — Борис, отзовитесь! Куда вы пропали?
  Наконец эфир ожил, но отозвался не тот, кого он вызывал — это был Эдуард, который был предельно возбужден:
  — Это Эдуард! Борис — погиб! Всего четверо убитых. Двое выведены из строя.
  — Ранены?
  — Какое — то гипнотическое воздействие. Это все Лернер.
  Еще три трупа неизвестных. Одеты в форму чоповцев.
  — Каких чоповцев?
  — Без понятия. Посмотрим документы, узнаем.
  — Где вы?
  — Квадрат четырнадцать!
  — Продолжайте преследование. Лаврова поключите. Трупы наших убрать. Вы поняли, Эдуард?
  — Ясно, — нервно отозвался тот и отключился.
  
  — Мне кажется, что нужно позаботиться о том, что делать дальше, если Эдуард не сможет их остановить. – Геннадий склонился над картой региона. – А по джи-пи-эс их нельзя вычислить?
  — На их машине эта штучка не установлена.
  Варицкий поморщился, покачал головой и вновь обратился к карте:
  — Подготовим вариант с Новосибирском. Как я уже сказал, Лаврова при необходимости подключите. Во что бы то ни стало их нужно отыскать.
  
  А через некоторое время мобильный на столе у Варицкого заверещал снова.
  — Здесь Эдуард! — раздался знакомый голос.
  — Слушаю вас, Эдуард!
  — Мы — в семнадцатом квадрате. Обнаружили брошенную у железнодорожных путей обстрелянную машину ГИБДД. Никаких следов этих двоих. Я предполагаю, что они поменяли транспорт.На станции говорят, что около часа назад прошел товарный поезд, других не было.
  — Обследуйте квадрат семнадцать: примечайте все подозрительные машины. Будьте осторожны, ждите сюрпризов, Эдуард!
  — Вас понял, шеф!
  Отсоединившись, Андрей посмотрел на карту.
  — Они могли сесть в этот товарняк! — наконец промолвил он. — Но проверить это мы сможем только здесь.
  Он показал карандашом на монитор.
  — Андрей Олегович, с вашего разрешения я хочу поручить это Александру! — Геннадий что-то сопоставлял в уме.
  — Здравая идея! Думаю, он уже поправился. Геннадий, позовите Александра!
  — Хорошо.
  Через несколько минут в Компьютерный центр вошел Александр. Он уже отошел от пси-удара и теперь был готов любыми способами загладить свой промах. Он вытянулся по стойке "смирно" и ждал распоряжений.
  — Слушай внимательно! — Геннадий впился в него глазами. — У тебя есть шанс реабилитироваться! Понял?
  — Так точно, понял! — в глазах Александра забегали веселые
  чертики — он догадался, какое задание сейчас получит.
  — Антон сделал тебя, сделал как последнего фраера, — четко произнес Геннадий, смотря прямо в глаза Александру. — Ты проиграл. Но у тебя есть шанс реабилитироваться. Эта пара — твое персональное задание! Возьми ребят, проверишь этот товарняк вот в этом квадрате.
  — Так.
  — Антона убрать. Девка должна быть живой.
  — Хорошо. — Александр задумался.
  — Действуйте. — подошел к нему Варицкий. — Да, и вот что… – он несколько понизил голос. – когда вы их поймаете, с девчонкой можешь позабавиться. Но в меру, чтобы говорить потом могла.
  Геннадий ухмыльнулся.
  — Ступайте!
  — Есть!
  Александр выпрямился и быстро покинул помещение.
  
  Михаил снова занялся изготовлением препарата, которому он сам дал название “живая вода”. На просторном белоснежном столе стояло множество приборов: выделялись переплетения прозрачных трубок, отливающие зеркальным блеском колбы, гибкая путаница шлангов, рядом компьютер для обработки результатов — все это было компактно, работающе, профессионально. На массивной полке над столом — металлический ящик с выходящими из него патрубками, напротив виднелись какие-то приспособления, машины, приборы.
  – Проверим-ка на индикаторы, – произнес он без выражения. – начали…
  Михаил не боялся раскрытия базы. В свое время он принял предложение Большого Макса, уехав в сибирский филиал “Одиона”. Там Михаил занялся разработкой отравляющих веществ массового поражения, опробуя препараты в том чисте и на заключенных, щедро поставляемых ему администрациями исправительных учреждений региона. Он не утруждал себя по поводу “Одиона” излишним любопытством и не задавал дотошных вопросов. Михаил просто работал. Очень много работал. Он был одиночка в этой организации. В свое время он потерял свою любовь, другие предали его. Он потерял всех и самого себя тоже. Он стал другим. Совсем другим. И этот другой хотел отомстить. Может быть, не столько даже отомстить, сколько доказать. Он сознательно выбрал свой путь. От предыдущего Михаила Гуревича остались только физическая оболочка и ум. Ум, оставшийся таким же пытливым и острым.
  Михаил ввел Валентине в вену в этот раз двойную дозу подогретого препарата, добавив туда лишних два кубика глюкозы.
  — Просыпайся, моя девочка, просыпайся. — с нажимом проговорил он.
  Гуревич сел за стол и стал быстро записывать в пухлый широкий разлиееный журнал показания приборов.
  
  — Неважно, что было в этом сейфе, важно что проект под угрозой. Я мог бы лично заняться этим; тогда зачем вы? Найти эту парочку и выяснить, кто они и что они. Еще одна плохая новость будет плохой именно для вас. — голос Большого Макса не оставлял сомнений, что все так и будет.
  Варицкий закрыл окно монитора и вздохнув, обратился к Геннадию.
  — Считайте, что мы получили черную метку. На решение проблемы у нас два дня. А далее, как говорится, тишина.
  — Кирилл и Вячеслав вылетают сегодня?
  — Да, побег ни на что не влияет. Лернер о них высоко отзывался.
  — А мне что сейчас делать?
  — Ваш квадрат — двадцатый! Хотя… —в этот момент Варицкий задумался и еще раз взглянул на карту. — Вот что, Геннадий. Вылетайте сразу в Новосибирск, как рассветет. Мы должны учесть негативный вариант развития событий, что Александр не сумеет задержать Лернера. Лаврову разъясните ситуацию на месте.
  Он что-то написал на листочке бумаги и передал его Геннадию.
  — Действуйте!
  Геннадий положил листочек в карман рубашки.
  — Помни инструкции: девка должна быть живой. А насчет Антона… возьми тесак и укороти его немножко. – улыбнулся он.
  — Разумеется, шеф! — усмехнулся Геннадий и добавил: — только у меня есть средства получше.
  Он покинул кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
  
  Михаил находился в нирване глубоких раздумий, когда ему на плечо легла небольшая узковатая влажная ладонь.
  Он ждал этого. Все последние дни. И все же, он был шокирован. Он медленно повернул голову.
  Перед ним стояла голая девушка, из вен которой сочилась кровь. Бинты также пропитались кровью, видимо от напряжения мышц. Она удивленно смотрела на Михаила.
  — Доброе утро, — выдохнул Гуревич. – приветствую тебя в новой жизни.
  Девушка молчала.
  — Садитесь, — Михаил усадил ее на складной металлический стул, заклеил пластырем отверстия от игл в венах, смазал йодом кровоподтеки, поменял бинты. Затем он накинул ей запасной белый халат, пылившийся на вешалке.
  — Где я?
  — В больнице.
  — А что я здесь делаю?
  — Вы попали в автомобильную аварию, долго были без сознания потом.
  — Ничего не помню. Какой сейчас год?
  — Две тысячи пятнадцатый. Это что-то говорит вам?
  — Нет.
  — Как вас зовут?
  — Я не помню.
  Михаил потянулся к какой-то пластиковой бутылке и налил из нее в стакан какой-то белесой жидкости.
  — Выпейте, — он подал стакан Валентине. — это придаст вам силы.
  После того, как Валентина опустошила стакан, он налил еще.
  — Теперь прилягте на кушетку до утра. Мне надо будет сообщить начальству о вас.
  Гуревич нажал желтую кнопку под столом.
  
  Что-то заставило Антона насторожиться, сон исчез. Антон какое-то время полежал, глядя в начавшее светать небо. Наконец он почувствал, как поезд замедлил ход.
  — Приехали? — оторвала голову от рюкзака Тоня.
  — Сомневаюсь. — Антон взглянул на часы. — Я посмотрю, что там. — он ловко встал на одну из канистр, осторожно высунулся из вагона.
  — Что там?
  — Плохо, — Антон спрыгнул назад в вагон. — полиция, железнодорожное полотно перекрыли. Наверняка по нашу душу.
  
  Пожилой машинист недоуменно высунулся, увидел стоящую на путях полицейскую машину и включил резкое торможение.
  Взвизгнули тормозные колодки, вылетели из-под стальных колес разноцветные искры, и состав постепенно стал останавливаться.
  Милиционеров было четверо, все были вооружены, у двоих имелись при себе автоматы АКСУ.
  
  – Старший лейтенант Копейкин, – взяв под козырек, скороговоркой выговорил стоявший впереди всех. – У нас есть оперативная информация, что в одном из этих вагонов скрываются сбежавшие из мест преступники. Мы должны осмотреть вагоны.
  — Раз милиция, — машинист пожал плечами. — если милиция, то конечно. Пойдемте.
  Процессия в составе пяти человек (помощник машиниста остался в кабине) направилось осматривать длинный состав.
  Летнее утро вступало в свои права и в первых лучах солнца отразились лица «полицейских».
  — Старые знакомые, — присвистнул Антон, разглядывая в щель вагона проверяющую вагон за вагоном компанию. — промедление становится даже не положительным, а просто преступлением. Тоня, нож!
  Он взял у Антонины нож ( ух ты, «Кизляр суприм»!) и стал вскрывать одну из канистр.
  Девушка подозрительно покосилась на него.
  — Сейчас будет небольшая газовая атака, если я что-то еще помню из своей армейской учебки. Тоня, намочи платок как следует водой и ляг на пол вагона.
  — А ты как же?
  — Cправлюсь.
  Когда Антон открыл крышку, его взору предстали темно-зеленые гранулы, насыпанные доверху, плававшие в какой-то маслянистой жидкости с резким запахом.
  Уже слышались голоса — резкие "полицейских" и торопливая, оправдывающаяся речь машиниста.
  Лернер вошел в режим "отключения чувств" и поджег зажигалкой содержимое канистры.
  Тут же повалил густой едкий белый дым. Антон, помня, что у него в запасе всего несколько минут, присел на корточки за канистрой и вытащил из сумки «Узи».
  — Это что там дымится? — подозрительным тоном осведомился один из автоматчиков.
  — Ничего не понимаю! — всплеснул руками машинист. — Неужели самовозгорание содержимого контейнеров?
  Вся пятерка быстро направилась к вагону.
  
  Антон услышал голоса и приближающиеся шаги и напрягся.
  — Здесь пломба сорвана! — донесся голос машиниста.
  — Не сорвана, а отстрелена! – совсем близко раздался другой уже голос, хриплый и чуть с акцентом.
  А внутри вагона все уже заволокло дымом.
  Первый полицейский с силой потянул дверь вагона и отпрянул. Густой едкий белый дым тут же повалил в появившееся пространство.
  Антон выпустил очередь в стоявшего ближе всех полицейского и столкнув ногой пузатую канистру вниз, бросился ничком на пол вагона.
  Раздалось несколько суматошных выстрелов, пара пуль ударила в стенку вагона, которые сменились матерными тирадами, перешедшими в кашель, хрип и стоны.
  Лернер, будучи сам уже на пределе возможностей, выскочил из вагона и перекатившись, встал на ноги.
  Канистра с веществом сильного раздражающего действия сделала свое дело — двое "полицейских" корчились на земле, третий и машинист стояли на коленях и исступленно кашляли, держась за горло. а вот один из автомачиков лежал ничком, раскинув руки — Антон уложил его наповал. В этот момент всей компании уже было не до захвата "опасных преступников": Антона и его спутницы.
  
  Антон, благодаря вхождению в измененное состояние сознания значительно в меньшей степени ощущавший на себе действие отравляющего вещества — чувствовалось толко жжение и тяжесть в груди, подошел к неподвижно лежавшей Антонине и взяв ее на руки, выпрыгнул из этой импровизированной "газовой камеры".
  — Ты в порядке? — он положил ее на землю подальше от дымящейся канистры.
  — Зачем… же… так… круто… – слабо простонала Тоня.
  
  Второй автоматчик тем не менее начал подниматься на ноги и продолжая кашлять, направил оружие в их сторону. Антон выстрелил в него в упор — не было времени подавать мысленный раппорт на подавление.
  Но сзади неожиданно раздался выстрел и пуля ударила в рельс совсем рядом с Антоном. Ему повезло – из-за медленно расходившегося дыма трудно было сделать прицельный выстрел.
  Лернер рефлекторно вместе с Антониной на руках прыгнул на землю. Он постарался это сделать так, чтобы не травмировать девушку, поэтому приземлился практически полностью на спину. Острые куски придорожного гравия больно впились в него. Тут же ударили новые выстрелы. Антон вместе с девушкой буквально скатились в обильно росший по обочинам путей бурьян.
  Из кабины машиниста стрелял Александр, короткими очередями, не давая Антону высунуться.
  — Ну, волшебник, кончились твои фокусы! – он выскочил из кабины и побежал, пригибаясь вперед, вдоль состава, к вагону около которого до сих пор трое мужчин копошились на земле и неистово кашляли в неторопливо рассеивающемся облаке белого дыма.
  Положение Лернера было трудным: его красно-синий тренировочный костюм довольно хорошо виднелся в летней траве, да еще тезка, согнувшись калачиком рядом, громким кашлем выдавла их местонахождение.
  Антон отбросил ставший ненужным в отсутствие патронов «Узи» и достав из-за пояса «ПМ», негромко снял его с предохранителя.
  — Ты где спрятался, чародей? Хочешь, я дам тебе установку? – Александр длинной очередью «постриг» кустики метрах в пятнадцати от Антона и девушки.
  Машинист, отдышавшись, не помня себя от страха, вытащил дрожащими руками мобильный телефон и быстро набрал короткий номер.
  — Алло! Милиция! Милиция? — кашляя, выкрикивал он, не обращая
  внимания на подходившего с автоматом боевика. — Милиция! Здесь
  целая война идет! Скорее! Скорее! Помогите! – сиплым от едкого дыма голосом взывал он о помощи.
  — Сука! – сплюнул Александр и дал по нему очередь из автомата.
  Пули впились в грудь машиниста, а одна угодила в пах. Машинист медленно завалился лицом в гравий.
  Но Александр отвлекся на машиниста. На считанные секунды, но отвлекся. Антон подскочил на одно колено и сжимая пистолет согнутыми в локте руками, произвел два выстрела – больше патронов не было. Александр заметил его, но поздно.
  
  Он почти мгновенно отреагировал. Но «почти» в его ситуации было поздно. Его вторая автоматная очередь была куда угодно, но не в Антона – он завертелся волчком, не снимая палец с курка, и пули ушли в «молоко», в вагон, в землю, в дорожный столб… куда угодно, но не в Антона. Александр еще вздыбил пыль у себя под ногами последними выстрелами… и свалился ничком в эту пыль, подставив свое лицо восходящему оранжевому солнцу.
  Спотыкаясь и кашляя – трудно долго себя держать в измененном состоянии сознания, это требует больших энергетических усилий — Антон подойдя к лже-полицейским, сковал их обоих за спиной наручниками и забрал один из автоматов.
  — Идти сама сможешь? – крикнул он тезке.
  — Да. – простонала та.
  
  — Ну-ну-ну, — Антон вытаскивал из угла молодого помощника машиниста, вцепившегося в скобу у боковой стенки кабины. – мы не пришли тебя убивать. Мы хорошие.
  Парень в ужасе наблюдал за ним. Было отчего – высокий длинноволосый мужчина в тренировочном костюме со свежим шрамом на лбу, весь в дорожной пыли и с автоматом на плече плюс еще стриженная «под мальчика» молодая девушка в каких-то допотопных зеленых штанах и спортивной кофте, отчего она походила на дорожного рабочего или сантехника, с красными от раздражающего вещества глазами.
  — Это вы их всех? – слабым голосом спросил он.
  — Я. И ты будешь следующим, если этот состав не тронется с места через минуту. -
  Антон резким движением вернул машиниста в вертикальное положение и приставил автомат к спине. – Знаешь, как управлять этой штуковиной?
  — Ну в общем да...
  — Вот и действуй.
  Машинист ватными ногами поплелся к панели приборов.
  
  Антонина опустилась по стене кабины на пол. Она по-прежнему тяжело дышала и из глаз ее сочились обильные слезы. Видя это, Лернер присел рядом с ней на корточки и резко провел рукой по ее лицу от лба до подбородка.
  — Сейчас станет легче дышать. — просипел Антон.
  Девушка действительно, почти сразу, намного легче задышала и уставилась на Антона с восхищением.
  — Да ты действительно мастер. – тихо произнесла она.
  — Чего там? – обернулся Антон к парню. – мы едем или нет? А то нехорошие дяди могут вернуться.
  — Машина на путях. – пробормотал тот.
  — А ты что, ватный, что-ли? У тебя под началом вон какая махина.
  Иван вздохнул. Локомотив тронулся с места и эффектно на скорости снес полицейскую машину, отправив ту в кювет.
  — А ты говорил, поехать не придется. Теперь самый полный! – Антон взмахнул АКСУ перед носом парня.
  «Что-то я совсем гангстером становлюсь.» подумал он.
  
  Уже второй раз Варицкий зашел в лабораторию вместе с Ириной, но увидеть живую Валентину естественно не ожидал.
  – Крайне любопытно! – сказал он, рассматривая девушку своими бесцветными, почти не мигающими глазами. – Как вы себя чувствуете? Вы довольно долго были без сознания.
  Валентина пожала плечами. Было видно, что ее занимает какая-то мысль, однако Андрей не был физиономистом, чтобы разбираться в выражении ее лица. Да и разбираться, по сути, было не в чем: лицо Валентины было постоянно спокойно, внимательно и серьезно, и лишь иногда в глазах мелькали иронические или насмешливые огоньки, говорившие о наличии у нее чувства юмора .
  – Ну хорошо. – Андрей включил дополнительное освещение. – Ваше состояние улучшилось, причем сильно.
  – Где я нахожусь? – быстро спросила Валентина.
  Михаил исподлобья взглянул на нее.
  – В Алтайском крае. Вы были в отпуске и попали в автомобильную аварию. Вот вас и доставили в ближайшую клинику.
  — Ничего не помню.
  – Нам нужно провести еще одно обследование, – Андрей достал мобильный, потом, подумав, убрал снова в карман. – В ближайшее время мы планируем ввести вас в состояние гипноза для проверки повреждений вашей памяти. Не возражаете?
  Валентина пожала плечами.
  — Мне нужно поговорить с ассистентом. — Варицкий жестом поманил Михаила.
  Они вдвоем скрылись в коридоре.
  — Твои сображения?
  — Надо подвернуть ее ретроградному гипнозу. Хочу показать ее Алексеичу.
  — Но если она вспомнит все, будет ли она на нас работать?
  — Вот поэтому восстановить память у нее надо выборочно.
  — A это вообще возможно?
  — Почему бы и нет? В подсознании обязательно должна остаться информация. Можно будет подобрать оптимальный метод восстановления памяти, пусть она вспоминает то, что нужно непосредственно нам.
  — Тогда я приглашу Алексеича, думаю, он уже встал.
  
  Врач-гипнолог Владимир Алексеевич Янтурин, только что совершил ежеутренний ритуал — чашка кофе и сигарета. Он только успел закрыть окно в своей комнате, как раздался стук в дверь.
  — Войдите.
  Вошел Михаил, небритый, веселый, немного возбужденный. Он бросил на стол коллеге по филиалу небольшую папку.
  — Привет, Алексеич.
  — Привет. Что тебя интересует на этот раз? — спросил Попов, беря папку.
  — Все то же, — Михаил придвинул стул и уселся напротив. — можешь обследовать одну пациентку по своей специальности?
  — Э, Миша, так не пойдет! — протянул Владимир. — Мне подготовиться надо! Историю болезни изучить, досье так сказать.
  Гуревич усмехнулся и выразительно посмотрел на коллегу:
  — Вот папка с ее делом, два часа тебе на ознакомление хватит?
  — Спокойно, химик, —прищурился Владимир и налив вторую чашку ароматного кофе, отхлебнул изрядный глоток. — М-да, вот он, настоящий продукт! Так вот, думаю, эта папка про ту девушку, над которой ты колдовал эти дни. Правильно?
  — Действительно, про ту самую. Ей надо восстановить память, но постепенно, в тех областях, какие я скажу, —Гуревич тоже налил себе кофе и отхлебнул, причмокнув. — Но желательно, побыстрее.
  — За два часа?
  — Представь себе! Случай-то неординарный, — Михаил задумчиво заглянул вопустевшую чашку.
  — Два часа это самый минимум. Тогда сейчас иди и не беспокой меня это время. Мне надо подготовить аппаратуру, вопросы, психологически настроиться. Я тебе позвоню, когда буду готов.
  
  Ирина и Валентина направились в ванную комнату, гле на тумбочке лежали маленький тюбик зубной пасты, новая, в упаковке, зубная щетка, мыло и белоснежное полотенце с синим штемпелем «МЧС» в углу. Приняв душ, Валентина переоделась в шорты и майку, поданную Ириной.
  — Примите витамины. – Плеханова протянула несколько разноцветных шариков.
  Так и пролетело незаметно время. Наконец раздался сигнал в виде известной мелодии, дверь в коинату открылась и на пороге появился Михаил. – Пойдемте. Вас ждут, – сказал он деловито.
  Валентина поднялась с кровати и пошла за Михаилом на встречу с медиком, который должен был восстановить ее память.
  Владимир работал за компьютером на своем рабочем месте. Он был в стандартном белом халате. Увидев Михаила и Валентину, он улыбнулся и развернулся в кресле:
  – Заходите.
  Врач встал из-за стола и распахнул дверь в заднюю комнату. Они втроем вошли.
  
  В комнате было темно. Плотные широкие шторы были тщательно задернуты. Лишь настольная лампа освещала бумаги на небольшом столе и рассеянным светом освещала обстановку вокруг. Вплотную к столу стояло кресло с высокой спинкой и с подвижным сочленением с «ногой». Правее кресла стоял загадочный агрегат с множеством съемных модулей. Михаил, заложив руки за спину, остановился возле врача.
  – Здравствуйте, – сказала Валентина.
  – Здравствуйте, Валя, – приветливо улыбнувшись, отозвался Владимир. – Проходите, присаживайтесь в кресло.
  Девушка выполнила его указание.
  — Меня зовут Владимир Алексеевич. – мягко продолжал доктор. – Не волнуйтесь. Вся эта процедура безболезненная и без каких-либо последствий. Мы просто попробуем помочь вам вспомнить то, что вы не можете вспомнить сами.
  – Я не волнуюсь, – ответила Валентина.
  – Вы знаете, что такое гипноз?
  – Нет.
  – Вот к его помощи мы и прибегнем.
  Владимир пристегнул ее руки к подлокотникам, закрепил голову и наклонил кресло, что взору Валентины предстала голографическая картинка на плазменном экране телевизора. К голове, рукам и груди Валентины медик подключил датчики, от которых тянулись тонкие разноцветные проводки.
  – Я буду задавать вопросы, а вы должны отвечать на них, – начал говорить
  врач. – Не волнуйтесь, процедура абсолютно безболезненная. Расслабьтесь. Итак, приступим. Закройте глаза. В комнате кроме нас с вами больше никого нет. Вы слышите только мой голос… Только мой голос… На счет три вы откроете глаза и будете правдиво отвечать на мои вопросы. Итак… Раз… Два… Три...
  Валентина открыла глаза. Он смотрела прямо перед собой, не моргая и не шевелясь.
  Янтурин установил нужные параметры на приборной панели и задал первый вопрос.
  – Как вас зовут?
  – Валентина.
  – Где вы живете?
  – В Москве.
  – По какому адресу?
  – Одиннадцатая парковая, дом семь...
  – Вы знаете, как вы здесь оказались?
  – Нет.
  – Где вы познакомились с Володиным?
  – Я с ним не знакома.
  Владимир повернулся к своему хитроумному агрегату и, переключив два тумблера, продолжил:
  – Вы знаете Арвида?
  – Нет.
  – Кто еще с вами учится?
  – У нас в группе много студентов, всех сразу и не вспомнишь.
  – Вы агент ФСБ?
  – Нет.
  – Кто вы по профессии?
  – Я студентка.
  – Сколько лет вы учитесь?
  – Пять лет.
  – Вы знаете Лернера?
  – Нет.
  – На какую разведку вы работаете?
  – Ни на какую.
  – Какими исследованиями вы занимались с Володиным?
  – А кто это?.
  – С какой целью вы ездили за границу?
  – Я не была за границей.
  – У вас есть брат или сестра?
  – Нет.
  – Вы знакомы с магией?
  — Не понимаю вопроса.
  – Когда впервые вы услышали об Арвиде?
  – Сейчас от вас.
  – Сколько вам лет?
  – Двадцать два.
  Владимир и Михаил переглянулись.
  – Вы знаете Балинова?
  – Нет.
  – Вы владеете гипнозом?
  – Нет.
  – Ваша любимая марка сигарет.
  – Я не курю.
  – Вы умеете плавать?
  – Да.
  – В последнее время у вас было психологическое потрясение?
  – Нет.
  – Вы знаете Володина?
  – Нет.
  – Расскажите о своих родителях.
  Разговор с профессором продолжался около часа. Все это время Валентина сидела в кресле, глаза ее были открыты и она спокойно отвечала на вопросы профессора.
  Постороннему человеку, зайди он сейчас случайно в комнату, отмеченную на плане здания как «номер четыре», невозможно было бы догадаться, что человек, сидящий в кресле, находится в гипнотическом сне. Валентина смотрела прямо перед собой, и мимика ее лица была вполне естественна.
  Профессор Янтурин считался хорошим гипнологом, занимавшимся работой с подсознанием пациентов. Он работал на объекте уже полтора года.
  Несмотря на двадцатилетний стаж работы в психиатрии, Владимир Алексеевич считал, что большинства известных психических болезней не существует вовсе, а те которые есть, успешно лечатся различными методами гипноза. Делая медицинскую карьеру, он не испытывал угрызений совести, если ему приходилось кого–то обманывать или предавать. Работая в судебно-психиатрической экспертизе, он постоянно за определенные суммы ставил психические диагнозы заведомо здоровым преступникам, помогая тем уйти от ответственности.
  Полтора года назад, когда вербовщики «Одиона» предложили ему работу в медцентре, он не раздумывая пошел туда, соблазнившись хорошим контрактом. Все это время он участвовал в различных акциях «Одиона», рассуждая, что деньги не пахнут. Людей он делил их на «сильных» – тех, кто ставил цель и добивался ее, на «питающихся» – то есть способных отобрать у ближнего кусок хлеба, и на «траву» – всех остальных, мнением которых можно было пренебречь. И не только мнением, но и жизнью. Варицкий и те, кто стоял за ним, казались ему сильными людьми.
  
  Время от времени Владимир Алексеевич прерывал беседу с пациенткой, щелкал переключателями, нажимал кнопки, крутил ручки. Шкала индикатора постоянно меняла свои показания, самописец монотонно чертил на бумаге замысловатую диаграмму.
  После полуторачасовой беседы Бажову вывели из состояния гипноза и проводили в палату. Было видно, что Валентина понятия не имела, о чем ее спрашивали. Она лишь спросила профессора, зачем это им, на что тот ответил, что это чтобы проверить степень повреждения памяти после аварии.
  Как только Валентину увели, профессор записал что-то в увесистую общую тетрадь и передал распечатки Михаилу. Бегло просмотрев тесты, Гуревич понял, что не ошибся в истинных мотивах предстоящего
  разговора.
  – Ты действительно так уверен в своей машине, Алексеич? – спросил он
  и стал раскуривать трубку.
  – Я понимаю весь твой скепсис, Миша… ты вообще больше склонен
  доверять ощущениям людей, нежели показаниям машин. Где-то я согласен с тобой. Человеческий фактор и все такое, однако...
  – Перестань, Алексеич. Дело-то нешуточное, засекреченное. Нет об этом человеке данных в компьютере! Никаких. Как будто она и не жила совсем.
  – И что ты намерен делать?
  – Ты должен поработать с ней так, чтобы она стала работать на нас. Она не должна вспомнить Лернера и все обстоятельства своей смерти.
  Янтурин оторвался от распечатки тестов, поднял брови и удивленно посмотрел на Гуревича.
  – Выборочное восстановление памяти со всеми навыками может занять не один месяц.
  – Я не имею права упускать такой экземпляр! У нас сейчас в руках человек, способный через подсознание перемещаться в другого человека и управлять им.
  – Ишь ты… разошелся, – огрызнулся Янтурин. – надо чтобы она вспомнила свои способности и свои знания.
  — Испльзуй свои технологии.
  – Да нет у меня никакой технологии! – крикнул Владимир. – Да и ни у кого нет!
  – Так что же делать?! – тем же тоном ответил Михаил.
  – Через полгода все начнет восстанавливаться. Но никаких гарантий, что ее можно будет тогда контролировать, я дать не могу.
  — Я пригляжу за ней.
  – В постель ляжешь с ней? – улыбнулся профессор.
  – Помогу в нужную минуту, – жестко ответил Михаил. У «Одиона» были серьезные виды на работу с Валентиной, и скептицизм Янтурина его сильно задел.
  – Я думаю, она это сделает с удовольствием. Хотя в твоего обзоре написано, в прошлой жизни у нее был маг...
  – Я-лучше, – уверенно сказал Михаил, и добавил после паузы: – Так когда ждать первых сдвигов?
  – При интенсивных занятиях через месяц. Она должна попытается что-нибудь вспомнить… А мы будем интенсивно работать с ней, анализировать...
  Владимир Алексеевич встал со стула и молча подойдя к окну, отодвинул одну штору. Мимолетный летний дождь намочил лишь асфальт и закончился. Солнце снова щедро припекало асфальт и бетон.
  – Хорошо, – вздохнул Владимир и повернулся к Гуревичу. – сделаем акцент на воспоминаниях только о ее работе. Плюс химия. Но это уже твоя сфера деятельности.
  – Справлюсь, – ответил Михаил и вдруг сосредоточился: дерзкая мысль пронзила его мозг.
  
  Варицкий в эти часы был суетлив и нервозен. Он в своем кабинете общался по скайпу с Цезарем. Заикнувшись о своей неудаче и получив в ответ злобное выражение лица столичного куратора проекта, он отбивался стандартными фразами, что поимка беглецов – дело ближайших часов.
  Ирина была хмурой и бледной, она сидела в углу кабинета, отмалчиваясь на вопросы Цезаря.
  — Как же ты их упустил, а? Правильно сейф обчистили, может хоть сдвиг будет. – как-будто сквозь экран просачивалась ярость москвича.
  — У них были сообщники. Мы вам переслали фотографии убитых, может они по вашим базам проходят. – словно провинившийся школьник, отвечал Андрей.
  — Если они в органах служили, я их в двадцать четыре часа вычислю.
  — Я же говорю, они действуют не одни, мы не знаем, сколько их и на кого работают.
  — Ничего, я вас служить заставлю. Будете как шелковые. – мужчина на другом конце словно не слышал Андрея.
  — Какие наши действия?
  — Со сбежавшими по-тихому закончить. Постарайтесь не дать им уйти из нашего региона.
  — Мы Лаврову сообщили в Новосибирск...
  — Ну хоть одно правильное решение. Я с вами разберусь еще, совсем нюх потеряли!
  
  — Цезарь рвет и мечет, — Варицкий вскочил и стал нервно прохаживаться по кабинету.
  — Ничего не случилось, — Ирина равнодушно уставилась в монитор компьютера. – Лернер же в розыске. По линии ФСБ, за убийство.
  — А потом?
  — Менты и найдут. А потом они наши, сладкая парочка.
  
  Снова зашумел мобильный. От напряжения Андрей едва не выронил его из рук.
  — Андрей Олегович! Вызывает Эдуард!
  — На связи! Говорите, Эдуард!
  — К сожалению, Александр упустил Лернера!
  — Дайте ему трубку!
  — Невозможно, он убит! У нас всего трое убитых, у двоих тяжелое отравление!
  — Как? Чем?
  — Этот товарняк везет бочки с какой-то химией! Он прямо в вагоне поджег одну бочку и выкатил ее на наших!
  — Черт!
  — Я конечно, постараюсь догнать состав, но это будет проблематично!
  Варицкий немного подумал, потом снова взял в руки телефон:
  — Эдуард! – Сообщите Лаврову немедленно и готовьте встречу на вокзале. Но себя не обнаруживать! Вам все ясно?
  — Хорошо! Присоединиться к группе Лаврова! Себя не обнаруживать!
  — Правильно, выполняйте! И запомните: мне нужны их головы — живые или мертвые! Все!
  
  — Алексей! – Варицкий быстро набрал номер. — Алексей! Вызывает Андрей!
  — Алексей на связи! Слушаю вас!
  — Вам уже звонили? Готовы к приему?
  — Людей и техники достаточно.
  — Хорошо, если так! Держите меня в курсе! Все! Да, очень прошу вас
  учесть главное: не дайте им исчезнуть из нашего региона! Действуйте! — Варицкий положил мобильный на стол и потер лицо руками, чтобы взбодриться. — Да, волшебник, недооценил я тебя! Жаль, что на меня не работаешь.
  
  Товарный поезд приближался к Новосибрску. Показались ветхие дома и строения.
  Антон осмотрелся. Момент созрел.
  Он повернулся и резко дернул стоп-кран.
  Вагон рванулся вперед, срываясь с колесных осей, а те не пустили его, жестко погасили инерцию, и сами с омерзительным скрежетом и визгом поволоклись по рельсам, намертво зажатые тормозом. Иван повалился на него, Тоня грохнулась в объятия Лернера.
  　　– Вы что натворили? – приглушенно выпалил вконец перепуганный Иван, не ожидавший происшедшего и опасавшийся служебных неприятностей, которые оно сулило.
  　　– Что хотел, то и сделал, – с ходу обрезал его Антон, поднимая Тоню на ноги. – мы лучше выйдем здесь.
  　　– Прямо здесь? – успела спросить Антонина.
  　　Но Антону уже не было не до нее. Он открыл дверь кабины и спрыгнул на насыпь.
  　　– Ко мне давай. — сказал он Тоне, переминавшейся на площадке кабины.
  　　Состав стоял на заводской окраине города. По обе стороны путей стояли старые халупы и гаражи, уходившие вдаль. Тоня спрыгнула на насыпь и они вдвоем скрылись в этом кирпично-бетонном муравейнике.
  Минут через двадцать они подошли к автостоянке, окруженную с двух сторон тополино–березовой рощицей; с третьей стороны к автостоянке примыкали низкие корпуса какого–то склада и хоздвор рынка, но вида не портили, были скрыты деревьями. Жилые дома начинались от этого места метрах в шестидесяти – пятиэтажки горбачевской постройки, унылые и безликие, как кирпичи. Вот и весь пейзаж.
  　　
  — Что ты задумал? – Тоня спросила шепотом.
  — Вон там, на стоянке, стоит машина. «Тойота Раннер», очень даже ничего. Отличный аппарат. Три литра движок, дуги, усиленные амортизаторы. Подойди к водителю. Притворись иностранкой. Из Прибалтики. Говори с жутким акцентом. Сули ему золотые горы, соглашайся на все. Лишь бы он нас повез. Скажи, что поедем в Академгородок. И еще. – Он схватил за рукав Тоню, уже рванувшую к стоянке. – Я должен сидеть рядом с водителем. А сама сядешь сзади от водилы.
  — Ты думаешь, придется… — призадумалась Тоня.
  — Все возможно. – Антон сделал нетерпеливое движение рукой. – Давай!
  
  Торговля продолжалась недолго. Тоня замахала ему от машины рукой, и Антон пошел по широкой площади, стараясь не бежать. Кажется, он весь уже превратился в зрение и слух, глаза его оттянулись к ушам, как у зайца, чтобы видеть все вокруг, не упустить ничего важного. Вот оно. Двое отделились от стены, вынырнули из тени. Медленно, не спеша пошли к той же стоянке. Это они. Да и должны быть они. Непохоже, что менты. Не все ли равно? Может быть, к лучшему. Не будут стрелять на рынке, где полно людей. Стрелять будут потом. Пусть подойдут поближе. Тогда все будет ясно.
  Что он возится, этот водила? Антон присел в двух метрах от машины. Стал завязывать шнурок. Было слышно, как Тоня торопит водителя.
  — Гражданин, предъявите ваши документы!
  Твердый голос над головой. Антон медленно затянул узел, поднялся. Выпрямился, посмотрел человеку в лицо. Ага, вот ты какой. Не шпана, не шантрапа блатная. Но и не мент. Даже не бывший мент, пожалуй. А вот бывший спецназовец – пожалуй! Мастер каких-нибудь секретных операций. Серьезный мужчина. А второго не видно. Опять ушел в тень. Где-нибудь неподалеку. Возможно, и со стволом, нацеленным тебе в голову.
  — А вы кто такой, чтобы мои документы проверять?! – визгливо, скандально произнес Антон.
  — Засунь свои документы себе в задницу, – тихо сказал человек. – Плевать мне на твои документы. Ты на мушке. Не вздумай пошевелиться.
  Конечно! Плевать этому было и на документы, и на тех, кто сидел сейчас в машине. Их уже не существовало. Существовал только он, Антон. Он уже попался. Ему оставалось жить несколько секунд – Антон прочел это в глазах незнакомца. А вот насчет мушки – это явный блеф. Чтобы уложить Антона с первого выстрела, нужен был оптический прицел. Хорошее оружие. Заметное. Не станет человек с таким оружием в открытую тусоваться на городской площади.
  Спецназ. Этот когда-то служил в спецназе. Ну и что! Не важно, кто напротив тебя. Только ты руководишь боем. А действовать надо было быстро. Иначе смерть. Быстрая и хладнокровная. Антон вспомнил Михаила Володина и его уроки. Он когда-то рассказывал Антону о создании фантомов. Лернер пытался научиться этому. Он хотел научиться создавать двойников. Но это было трудно. Очень трудно. И требовало хоть чуть-чуть времени.
  — Вот вы свои документы предьявите! — Голос у Антона сорвался на писк.
  "Оч-чень хорошо! Натурально… Обкакавшийся от ужаса совок в руках грозного представителя власти..."
  Первый удар был в горло. Конечно в горло. Антон ждал его. И были еще удары – быстрые, почти неуловимые, таранной мощи. Но они не дошли до цели. Антон не парировал их. Он просто ушел в сторону. Ушел очень быстро. Он знал, как это делать.
  Человек уже отключился, вошел в транс. Он бил руками и ногами. Как машина, как автомат. Только он бил по пустому месту. Антон успел создать свой энергетический фантом, с которым сражался его противник. Стоя в стороне, он создавал энергетический комок.

Человек опустил руки. Он ничего не понимал. После десятка ударов оппонент не превратился в мешок из переломанных костей. А рука Антона уже приготовилась, чтобы поразить, чтобы удивить начавших свой бег к ним человечков, стоявших у вокзала. Он умел это делать. И когда наконец-то настал его час, он с радостным криком выплеснул свою ярость, выбросив энергетический сгусток во врага и позволив свершиться тому, что было неизбежно.
Те, кто сидел в машине, не видели почти ничего. Они не успели даже как следует перепугаться, потому что все действие заняло не больше десяти секунд. Только что неизвестно откуда взявшийся человек наносил удары по пустому месту, словно на тренировке отрабатывая удары по висящей груше. И вдруг, человек стоявший рядом, но чуть в стороне, прильнул на долю секунды к своему противнику. Человек, неминуемо должный уничтожить Антона, раздробить его на мелкие осколки, отлетел на несколько метров, прогрохотал по крыше машины, перекатился и свалился на другую сторону, на асфальт. Да так и остался лежать.
А Антон уже сидел в машине. Он был изможден, выхолощен ментально — попробуй все время твори такие чудеса.
— Поехали, – просипел он, словно курильщик с многолетним стажем.
– Я не поеду! – взвизгнул мужичонка средних лет, одетый хорошо, но безвкусно, с жиденькой всклокоченной бородкой, столь хорошая машина не подходила ему по статусу. – Это не моя машина! Я шофер! В фирме мне голову оторвут!
К стоянке на шум бежали уже со всех сторон. Полицейские, охранники, какие-то штатские. Антону получилось удачно выбрать место на дальнем конце стоянки. Но они потеряли много времени.
— Только сначала я тебя пристрелю. – Антон вытащил АКСУ из сумки и воткнул в бок мужику. – Ты нам не нужен. Мы и сами можем поехать. А ты останешься здесь. Поэтому считаю до пяти. И если через пять секунд мы не будем ехать… — тихо, но грозно просипел он.
Считать не понадобилось. Мужичок, ненавидяще оглядев парочку, надавил на газ. Колеса с визгом закрутились, подняв облако из пыли и земли, и «Тойота» пулей вылетела на улицу, чудом никого не сбив, не зацепив. машину начало на скорости нехило заносить. Она неслась теперь полным ходом на цементовоз. Тоня с белым от ужаса лицом вжалась в сиденье.
— Газ! Держать руль! – сказал Антон таким убедительным голосом, что мужик неожиданно опомнился. – Я тебе дам установку на спокойствие. Станешь прирожденным гонщиком. – мужик действительно, словно что-то вспомнив, слегка притормозил ручным тормозом, левой схватившись за руль.
— Вот так. — «Тойота» вильнула в последний раз, едва не завалившись на бок, а затем вдруг выровнялась и полетела вперед как стрела.
— Держи, Тоня. – Антон передал оружие тезке. – Возьми эту машинку. Если товарищ будет плохо себя вести, стреляй в него. Я машину удержу, гарантирую.

Водитель вцепился в руль еще крепче. Да и нормально он водил. Страх ему помогал. Стрелка спидометра колебалась между ста тридцатью и ста пятидесятью. Машина постоянно подскакивала на разбитой дороге — видимо дороги в этом районе ремонтировали только к визитам высших должностных лиц. Машины практически не встречались на пути, поэтому им пока удавалось не вписаться ни в одну.
Прошло минут пять и первая машина появилась сзади. Два маленьких фонарика фар были еще очень далеко. Но они медленно приближались.
— Как тебя зовут? – Антон бросил взгляд назад.
— Семен.
— За нами хвост, Сема. Надо бы поднажать.
— Н-нет. – Глаза водителя были совершенно безумными, наверное, он уже мысленно писал завещание, уверенный, что если его не пристрелят, то он неминуемо врежется куда-нибудь.
— Знаешь Сема, у меня для тебя хорошая новость. Я вовсе не собираюсь тебя убивать. Это была шутка. Ты можешь даже остановиться. Только знаешь – плохая новость тоже есть. Если ты остановишься, то убьем тебя не мы. Убьют тебя те плохие дяди, которые нас догоняют.
— А это разве не гаишники?
— Какие гаишники! — махнул рукой Антон. — Это гангстеры. Они не будут разбираться, чья это машина, твоя или твоего шефа. Они просто догонят нас. И расстреляют из автоматов. Только и всего.
— У вас же есть оружие. — нашелся водитель.
— Тут пол-обоймы, – сказал Антон. – могу тебе дать. Ты будешь отстреливаться.
— Я б-больше т-так не могу, – сказал мужик, стуча зубами.
— Тогда сбавляй скорость, – сообщил Антон.
— Ты что-то задумал? — вскинулась Тоня.
Впереди показался «КамАЗ».
— Видишь вон тот «КамАЗ»? Совсем скоро мы упремся ему в зад. Держись пока за ним.
Неприятель на «БМВ» уже «дышал им в затылок». Внезапно взорвалось осколками зеркало заднего вида. Это уже была пуля.
Еще выстрел, ушедший в «молоко».
— Руль держи! Держать!!! – заорал на водителя Антон.
Тот судорожно вцепился в руль и пытался повернуть влево. Они летели прямиком в «КамАЗ». Водитель все же ухитрился в единственную секунду таки-вывернуть влево, в сантиметре от «КамАЗа», мотающего своим многотонным задом, и вылетел на встречную полосу, врубив снова полный газ. Встречный ветеран «Москвич» ослепил светом фар, с ревом шарахнулся наискось через полосу и встретился со старавшимся не отстать «БМВ». Вся троица услышала за спиной, позади, лязг и треск, звон стекол.
Места на дороге не было.
Они не стали даже оборачиваться – не до того было. «Тойота» снова начала вилять, шла чуть боком, но Антон и не собирался останавливать водителя.

– Хорошо. Пока мы оторвались. Сбавь скорость и когда я укажу, съедешь с магистрали. – Водитель немедленно начал тормозить.
Прошло немного времени и они уже ехали по неухоженному промышленному району, представлявшую собой совокупность колдобин, ям, вонючих луж и наваленного как попало строительного дерьма. «Тойота» не менее, держалась стойко. Только водитель был бледный, словно смерть. Не повезло ему сегодня.
— Все, приехали! – Антон хлопнул водителя по плечу, тот резко остановился, и Тоня уткнулась носом в приборную панель. – Вылезаем!
Они вышли из машины.
— И что теперь? – Голосок Тони сзади.
— Мы в Новосибирске, с чем вас девушка и поздравляю! – Антон ткнул пальцем в видневшиеся вдали многоэтажки. – А ты, мужик, расслабься. Вот тебе компенсация моральных расходов. — Антон вытащил из кармана стодолларовую купюру. — Пару часиков тут подожди. Я думаю, все обойдется.
— А полиции что говорить?
— А что хочешь.
 
Антон и девушка шли по типовому микрорайону, прислушиваясь к звукам сирен.
— Не успокаиваются, — тихо сказала Тоня.
— А ты думала! — Антон бросил взгляд по сторонам. — Они же никак понять не могут, куда мы с тобой подевались. Так, теперь сюда.
— А куда мы идем?
— В этом городе у меня полно знакомых. В частности Олег Башков, каскадер с коричневым поясом. Дай-ка мне свой телефон.
Антон набрал чей-то номер и произнес несколько странных фраз.
Телефон зазвонил, и Башков, увидев номер, неохотно взял трубку. От этого абонента можно было ждать чего угодно. И на этот раз он не ошибся.
– Добрый день! – начал Антон административно-командным тоном. – С вами говорит зампред комиссии горсовета по физической культуре и спорту Бр-бр-брский.
— Чего надо? – Башков не отличался особой приветливостью.
–  Олег Иванович должен быть дома, мы договаривались. Почему его нет?!
- А… а он уехал… Он уже уехал.
— Мда. Непонятно… И давно?
— Больше часа назад.
— Мда. И координаты никакие не оставлял?
— Сказал, будет где всегда. – Башков бросил трубку. Мало того что на неофициальный, «для своих» номер звонит, еще цирк устроил, экстрасенс чертов. Можно подумать, что разговор этот не будет понят теми, кто захочет его услышать и понять. Тьфу ты! Опять во что-то влип.
 
Здание спортивного клуба «Вулкан» представляло собой современное двухэтажное строение с большим подвалом. Двери были модные, стеклянные — открывались в разные стороны. Первый этаж — аэробика, гимнастика, танец живота.
Любители единоборств занимались на втором. Своими падениями они девушкам не мешали, у тех все равно постоянно музыка играла. Мужская и женская раздевалки располагались в подвале. Там же оборудовали небольшую сауну, что называется, для своих. Антон не знал, откуда у бывшего каскадера такие хоромы, он чужими деньгами не интересовался. Но с криминалом Иваныч если и был связан, то десятым боком. Иваныч как-то говорил, из клуба за всякие стрелки-разборки вылетают со свистом и травмами без лишних церемоний.
Минут пять назад закончилсь тренировка, и раздевалка была уже почти пустая, за исключением Дениса, одного из учеников Иваныча, призера местных и международных соревнований по кикбоксингу.
Антон решил сначала понаблюдать с балкона. Этаж все же не впечатлял. Откровенно говоря, изнутри это был не самый богатый и оборудованный спортзал города. Явно не элитное помещение, на первом поинтересней смотрелось. Девчонки там фигуристые занимались и двигались здорово. В то же время все смотрелось чисто и органично — ничего лишнего.
Иваныч не производил впечатления сенсея из восточных боевиков. Это был длинноволосый мужчина чуть за сорок. В спортивном костюме его фигура выглядела даже слегка грузноватой. Разве что плавность движений несколько бросалась в глаза, а так — ничего особенного. Но это продолжалось только до тех пор, пока Иваныч не показывался на татами. Каскадер плюс рукопашный боец — зрелище было незабываемое.
Однако стиль чувствовался и здесь. Не такой, как у девушек, но он был. Вдоль стены был развешен десяток боксерских груш. На противоположной стороне был натянут брезент. Неподалеку находились стойки с холодным оружием. Антон пересел к входу. Тут стояла пара длинных скамеек, высоких и не слишком удобных.
Тем временем из тренерской появилась фигура Олега Ивановича. Башков деловито оглядел зал и тут заметил Антона с тезкой:
— О, Антон! Какими судьбами?
— Привет.
— Здравствуйте, девушка.  Меня зовут Олег.
— Антонина… — пожала протянутую руку Тоня.
— Ух ты… — немного удивленно пробормотал Олег.
— Вижу, хорошо у тебя дела идут, — то ли поинтересовался, то ли просто отметил Антон.
— А ты сам не хочешь попробовать? – подначил Антона Башков.
— У меня другая область. Иваныч, у меня к тебе дело есть.
— Тогда пошли в тренерскую.
— Ну как тебе? — Олег смотрел в окно.
Офисный стол и пара кресел составляли нехитрую обстановку тренерской. На столе лежал ноутбук. Стены голые. Никаких благодарностей, кубков или наградных листов. Видно было, что хозяйн хвастаться не любит.
— Нам надо перекантоваться где-то, — открестился Лернер. — А потом в аэропорт.
— А почему ко мне, а не в гостиницу?
— В розыске мы.
— Ну так бы сразу и сказал. — Олег встал и походил по комнате. — Что-то серьезное?
-Да понимаешь, Иваныч, мокрое дело на нас вешают. 
— А как знать, нет ли на тебе действительно мокрого дела? – хитро взглянул Олег.
— Это как представлять… – отшутился Антон и немного рассказал о событиях последних дней.
— Да, бывает же… – посерьезнел Башков. – Тогда другое дело.
— Нам ненадолго. В ближайшее время я собираюсь лететь в Москву. Все равно мою проблему можно решить только там.
— А она? – Башков взглянул на девушку.
— Я тоже полечу. – пожала плечами Тоня.
 
Через пятнадцать минут они втроем вышли из здания спортклуба. Никто за ними не следил. В этом Антон был убежден, не ощущая на себе и тезке никаких «печатей» внимания. Они положили в багажник и салон невзрачного зеленого «Рено» свои вещи, Башков сел за руль и включил зажигание. Взметнувшаяся пыль из-за колес скрыла задний обзор.
— Если дела обстоят так, как ты рассказываешь, то надо рвать когти куда-нибудь подальше. Я повезу вас в свой загородный дом, а сам потом узнаю, что творится в городе. – Олег вырулил из лабиринта переулков на дорогу.
Кружными путями, чтобы не привлекать внимание гаишников, Башков доставил их на свою загороднюю резиденцию.
— Интернет здесь есть? – спросила Тоня.
— Да, — откликнулся Олег. – сейчас напишу пароль от моей сети.
На даче было спокойно, вовсю светило солнце, Антон разделся до пояса и улегся в тени высокого забора на матрасе, поставив рядом ведро с водой для охлаждения; было очень жарко.
Антонина же углубилась в ноутбук, время от времени быстро перебирая по клавишам двумя руками. Попытка Антона посмотреть ее работу была довольно жестко пресечена. Больше часа Лернер лежал на матрасе, думал, глядя в небо, сопоставлял но так и не пришел ни к каким выводам.
Он встал и зашел в гостиную к Антонине.
 
— Дай мне рюкзак. — попросила она.
Антон подал рюкзак и она вытащила из рюкзака диски, добытые из сейфа.
— Посмотрим на нашу добычу. — сказала она.
 Она вставила один из дисков в ноутбук. Раздалась звуковая команда
“У вас есть десять секунд для введения пароля”. Появился таймер, отсчитывающий время.
Тоня удивленно уставилась в экран.
— Ой-ой-ой, — выралось у нее, когда секундная стрелка на экране достигла тройки.
«Ай-ай. Вам не повезло.»  Раздался тот же искусственный голос с экрана.
Изображение исчезло.
— Тут специалист нужен. — вырвалось у Антона.
— Ну у меня есть знакомый специалист в Москве.
— Идет. Ты попробуй у своего хакера, я у своего.
— Нет, ну ты видел?
— Да, похоже не такой уж пустой сейф. Будет что предъявить в столице.
 
К вечеру приехал Олег. Он был несколько возбужден и припарковав машину, быстро вошел в дом.
– Долго вам здесь оставаться нельзя, – сказал Олег, усаживаясь в кресло. – на выезде из города непонятное оживление, проверяют машины, кого-то ищут.
– С какой стати нас должны искать?
– Вы телевизор включали сегодня?
— Еще нет. Я весь день по сути, проспал, а Тоня пыталась расшифровать содержимое дисков, но у нее не получилось.
– Показывали сюжет о перестрелке на шоссе Барнаул-Новосибирск, в том числе показали убитых, этих… чоповцев.
— Ну и что?
— Ну, в общем, говорят, что вы их… – замялся Олег, взглянув на Тоню.
Антон присвистнул.
– Ловко! Откуда они узнали наши имена?
Олег с необидной насмешкой в глазах постучал пальцем по лбу.
– Значит у ваших врагов есть свой человек в системе местного УВД. Так что уезжайте, и скорее...
– Легко сказать! – Антон уселся напротив Олега. – Аэропорт они наверняка будут контролировать.
– Переоденетесь. Все подберем как надо. – со знанием дела сказал Башков, оглядывая Антонину с ног до головы. – Как у вас с документами?
– У меня в порядке. – Антон достал из сумки и раскрыл перед Олегом новый паспорт «от Алексея». – Причем я его нигде не светил. Вот за Тоню я не уверен.
— А ты не можешь ее «укрыть» с помощью своих паранормальностей? Тетку на паспортном контроле загипнотизировать, чтобы Тоня прошла без проблем.
— Других вариантов и нет. – сказал Антон с хмурой задумчивостью. 
–  У вас важные улики, похоже, на руках. Я дам вам кейс. – Олег встал и принес серебристый узкий кейс с кодовым замком. – Надежный, водонепроницаемый. Все можете туда сложить.
– Спасибо.
Антон взглянул еще раз на экран ноутбука. Наконец он решился и написал емайл Мальцеву.
 
 За окном кабинета как на ладони была видна база. В лучах  заходящего
солнца отражалась крыши зданий на территории филиала.
Невеселые размыщления Варицкого прервал звонок из столицы.
— Слушаю вас. – взволнованно сказал он.
Это Цезарь. Груз добыт удачно.
— Браво! Значит мои ребята пригодились, — то  ли  спрашивая,  то  ли
утверждая, радостно сказал Андрей. – без всяких консультантов.
    —  Это не снимает с вас задачи поимки этих двоих, — деловито ответили на том конце провода. – Кстати, какие у вас результаты?
Они, по всей видимости, уже в городе. Но мы контролируем аэропорт, вокзалы...
— А потерь все больше, —  оборвал  его  собеседник. – я жду от вас результатов в ближайшее время, мой дорогой.
Некоторое время Варицкий смотрел на трубку  телефона,  словно  хотел
что-то понять в ее коротких гудках, потом тяжело вздохнул и нажал на кнопку.
    — Черт побери! Они как сквозь землю провалились! – он выпил воды из бутылки.
— Не надо зря паниковать, — Ирина сидела за компьтером и задумчиво крутила авторучку в руках. – оставим полиции их работу. Впрочем, я думаю, Гена и сам справится.
— А диски?
— Никто им не поверит. Да и пока расшифруют информацию, она уже станет неакутальна, — заметила Ирина. 
 
 
Остаток вечера прошел спокойно. Башков разбудил их еще ночью, чтобы они могли заблаговременно собраться в дорогу и успеть на утренний рейс.
Маскировка удалась на славу. Антона вряд ли узнал бы сейчас кто-нибудь из знакомых. Башков помог Антону переделать свою внешность, прежде чем отправиться в путь. Он не поленился, одел на Лернера темный парик и помог ему вставить темно-коричневые контактные линзы. Усы и короткая бородка завершали композицию.
— Иваныч, откуда у тебя это все? – рассматривал себя в зеркало Антон.
— А это я актера, исполнителя одной из главных ролей в очередном остросюжетном сериале дублирую, — поправил Антону парик Олег. – съемки временно заморожены, денег нехватило доснять последние пару серий. Часть реквизита у меня осталась до возобновления съемок.
— Ну ты разносторонний человек! – Антон дернулся, он все же не любил, когда к нему прикасались.
Из Антонины с помощью обильного макияжа и одежды и обширного гардероба Башкова сделали существо без пола и возраста. Мешковатые камуфляжные штаны, широкая бежевая кофта с горловиной и темные очки на пол-лица способствовали этому. Кроме того, умело нанесенные красноватые следы на лицо делали Антонину похожей на разменявшую четвертый десяток даму, злоупотребляющую горячительными напитками.
 
— Ой халтура, — качал головой Антон. – хотя все равно я подстрахую.
— Как вы решили?
— Тоня идет первой, я послаю мысленный раппорт сидящему в будке. Чтобы ее пропустили.
— Справишься, Кашпировский?
— До сих пор осечек не было, за исключением с ней. – Антон кивнул на девушку.
— Ну а если не удастся?
— Тогда в действие приведем план «Б»
— Что еще за план «Б»? – удивленно взглянули на Антона Олег и девушка.
— Пока не придумал. – пожал плечами Антон.
 
Олег выкатил «Рено» из гаража, освещаемого двумая яркими ламочками на длинных висячих проводах.
— Оружие брать? — спросил Антон.
— А если гаишники остановят?
— Отведу им внимание, как говорится.
— Ох и самоуверенный, ты, Антон! – Олег нажав какую-то кнопку, поднял заднее сиденье; там находилась небольшая пластиковая ниша. – Клади сюда.
«Так ли уж не связан Олег с криминалом» подумал Антон, кладя АКСУ в тайник.
— Теперь поехали. – Башков опустил сиденье назад и сел за руль. – Вы оба расположитесь сзади.
Они ехали в аэропорт – путь был неблизкий. Это было небезопасно – конечно, Антона с тезкой уже искали. Он чувствовал это. Искала милиция, искали и люди Варицкого. Лернер чувствовал себя довольно неуверенно. До этого он нагло, в открытую, пересекал необозримые просторы страны, уже числясь в федеральном розыске. Но тогда что-то внутри его говорило, что настоящей опасности нет. Мастера своего дела, настоящие профессионалы, не попались ему на том пути. Промахнулись, ошиблись, искали его не там, где следовало. Но теперь это же что-то навязчиво шебуршилось у него в душе, не давало покоя. Словно на нем был маячок.
 
Хвост появился ниоткуда, словно они прорвали какую-то невидимую пленку. Это были две машины: синий «Ниссан-патрол» и бордовая «Ауди». На этот раз преследователи у них оказались посерьезнее. Мастера. Оторваться от них не удавалось. Они чесали по шоссе, скорость временами добиралась до двух сотен.
– Они от нас так просто не отстанут.– озабоченно пробормотал Олег.
Лернер стал производить какие-то пассы руками.
— Кончай шаманить. – Олег снова надавил на кнопку и ниша выехала из-под заднего сиденья. Антон взял в руки автомат.
— Только по колесам, — добавил Олег.
Антон стал прицеливаться.  Башков вгляделся в зеркало заднего вида.
— Догоняют все-таки.
В сырой и стоячей предутренней тишине, отчаянно скрипя тормозами на поворотах и разбрызгивая на обочину желтый свет фар, мчались три машины. Расстояние между ними постепенно сокращалось.
— Выравнивай, выравнивай! — закричал Антон.
— Пугни только. – сказал Башков, оборачиваясь. — не вздумай в людей. Стреляй только по колесам.
— Понял я, понял. – вздохнул Антон.
Первую очередь Лернер сделал, не особенно прицеливаясь. Скорость не давала ему нормально выстрелить.
Миновав железнодорожный переезд, они рассекали теперь мглу придорожных поселков, с отчаянной быстротой оставляя за спиной кирпичные дачи, покосившиеся домишки и сельмаги.
Напрягаясь на извилистой дороге из последних сил, ревели моторы.
— Давай, Олег, жми! Надо оторваться.
Навстречу им двигался бензовоз. Сзади из «Ауди» раздались выстрелы. Антон ответил своей серией из АКСУ и успешно: «Ауди» с простреленными шинами повело по дороге к обочине.  Тем временем Олег ловко увернулся от столкновения с медленно едущим бензовозом. Потерявшая управление на скользкой дороге «Ауди», не сбавляя скорость, вывалилась на показавшийся из-за поворота бензовоз. Мощный удар при столкновении выплеснул бензин. Обе разбитые машины загорелись. Горящий бензин разлился по дороге огненной рекой. Ехавший сзади «Ниссан» резко затормозил и стал объезжать огненное озеро.
 
— Ну ты даешь, кудесник! – вырвалось у Олега.
— Не останавливайся, Иваныч, мы уже в городе!
 Сзади вновь раздались выстрелы – синяя машина не отставала. В стекло заднего вида Башков наблюдал уже и пару желтых фар. Кто-то в громкоговоритель требовал от них прекратить движение.
На этом участке не было резких поворотов, но зад автомобиля на такой скорости отчаянно сносило.
Тоня сползла уже с сиденья совершенно и молчала. Но это было не просто молчание. Она не хотела мешать.
Тот, на милицейской тачке, заметно отстал. Проорал пару фраз в «матюгальник» и отстал. Все-таки не Москва, техвозможности похуже будут. «Ниссан» же с ревом их преследовал. Добавилась к нему и невесть взявшаяся откуда-то «Скорая».
 
Олег, неплохо знавший город, петлял по улочкам и переулкам, почти не снижая скорости, но в городе расстояние между ним и преследователями быстро таяло. Видимо, там за рулем, были профессионалы.
— Они скоро догонят нас… Куда нам ехать?
— А тут одна дорога – к реке.
То и дело впереди, на пути «Рено», летящего к Октябрьскому мосту, вырастали полицейские автомобили, и тогда Башков вынужден был нырять в какой-нибудь переулок, чтобы миновать их.
Наконец они выскочили на Большевистскую и помчались по ней в сторону Октябрьского моста.
— За нами все тот же проклятый «Ниссан», — обернулся Антон. — Может, тормознем и разбежимся?
— Места нет для маневра. — Олег жал изо всех сил. -  Проскочим, машин вон как мало!
А Обь уже показалась перед ними по обе стороны моста. Но дело приняло сложный оборот: гаишники нарисовались неподалеку.
Человек из «Ниссана» высунулся и дал все-таки очередь по уходящему «Рено».
Заднее стекло разбилось мелкой крошкой. Олег вскрикнул и откинулся назад на сиденье, сраженный выстрелами преследователей.
«Рено» потерял управление и рванул вбок, к металлической ограде крыла моста. Перед самой пропастью Тоня успела открыть боковую дверь «Рено». А машина, взревев напоследок, как лыжник с гигантского трамплина, ушла ввысь.
Антон вдруг почувствовал невесомость и увидел, что навстречу ему летит черная со свинцовым отливом лава Оби. Все происходящее вдруг стало для него ирреально; ему даже показалось, что, как только машина коснется воды, он тут же очнется в своем московском офисе...
«Рено», снеся ограждения, на всей скорости рухнул в реку.
 
Вода с шумом ворвалась в салон. Антон приготовился к удару, поэтому, когда они врезались в воды Оби и стали погружаться в воду, он с силой оттолкнулся и успешно вылез через заднее окно.
— Вдыхни глубже! — успел крикнуть Лернер девушке, когда вода с шумом ворвалась в салон.
Однако это было излишне: “Рено” еще плавно, как потерпевший крушение дредноут, шел ко дну, пуская серебристые гирлянды пузырей, а голова Антонины уже показалась над поверхностью воды.
— Греби туда, к отмели, — свистел и хрипел, отплевываясь, Антон. — Прямо по течению. Давай вот туда, где песок...
Минут через пять они доплыли. Первой выбралась на гранитную площадку Тоня.
— Ты что, тезка, плавать не умеешь? — говорила она, нервно смеясь.- Мы же чуть не утонули.
— Умею. Только тяжеловато с грузом,- сказал Антон и вытыщил из воды кейс. — Не пропадать же добру!
— Ну ты предусмотрителен! — восхищенно заключила Антонина.
 
Она посмотрела в район моста: там стояло несколько машин ГИБДД и “Скорая”. Кто-то показал рукой в их сторону.
— Пошли, — потянул девушку за руку Лернер. — скоро они начнут район перекрывать, а нам надо обсохнуть и в аэропорт.
Примерно через полтора часа они наконец вышли дворами к автобусной остановке. Улица была пустынна: утренний народ отправился на работу, а лица свободных профессий еще дрыхли в свое удовольствие. Машины – и те проезжали здесь редко-редко. Автобусы – тем более. Должно быть, номер сто один предпочитал районы поухоженнее, получше. Пока Антон смотрел расписание, за углом зашуршали шины.
— Наш автобус! – обрадовался Лернер. Но затем улыбка сползла с его лица.
Это был вовсе не рейсовый сто первый, а белый микроавтобус. Еще точнее – «Скорая помощь». А уж если быть абсолютно точным, это была именно та «Скорая помощь», которая гналась за ними вместе с “Ниссаном”. Антон сумел узнать долговязого водителя. Секундой позже он разглядел рядом с шофером еще какую-то плотную фигуру.
-Бежим! — крикнул Антон.
Они сумели взять неплохой темп и пару раз успешно уворачивались от настигающего капота микроавтобуса. От пули, увернуться было бы несравненно сложнее, однако эти деятели на фальшивой «Скорой» не стреляли пока. Иначе беглецы были бы практически беззащитны: подъезды заперты, подворотни забиты. Так, а там что? Оказывается, всего метров тридцать-сорок отделяло их от светло-желтой коробки недостроенного билдинга.
— Туда! -Антон увлек девушку за собой.
Их нелепые прыжки, должно быть, очень веселили четырехколесную белую машину с красным крестом на боку. Здешний недострой, как пересеченная местность был для Антона и Тони средством, а не целью. Через него они надеялись оторваться от своих преследователей.
Замысел их удался частично: стоило им сделать всего с полсотни шагов, как в  просвете боковой улочки мелькнул знакомый белый профиль «Скорой».
– Вот он! – послышался радостный крик. Победно взревел мотор микроавтобуса, а Антону с тезкой вновь пришлось лихорадочно удирать, теперь через фронт работ недостроенного билдинга.
— Граждане, помогите взять сумасшедших! — белая машина преградила им путь и из нее с этим возгласом, словно тараканы из мичуринского арбуза, ринулись крепкие медбратья в белых халатах.
Двое из них вцепились в Тоню, а третий, прицелившись, выстрелил в Антона из дистанционного электрошокера — Лернера словно обдало кипятком: он побежал по деревянному настилу и спрыгнул вниз, где готовили фундамент для будущего здания: посреди песчаной площадки, огороженной бетонными стенками, все было утыкано острыми железными прутьями, которые должны были быть залиты бетоном.
— О-о! — Антон натурально вскрикнул, имитируя неудачное падение.
Преследовавший его медбрат заглянул в яму и самодовольно улыбнулся — на дне котлована на спине лежал стонущий Антон, а рядом на песке валялся кейс.
Он даже не стал спускаться — он просто спрыгнул, собираясь покончить с наглым беглецом и выполнить приказ шефа.
 
Создание энергетических колпаков — дело довольно непростое. Многое зависит от размеров предмета и его структуры. В данном случае, создание невидимого экрана над металлическим прутом не составило для Антона особого труда, возможно стресс ему даже помог.
Поэтому после прыжка медбрата в эту яму от Антона требовалась только элементарная ловкость, которую он и продемонстрировал. Легкое движение ногой — и парень в белом халате уже хрипел, насаженный на длинный металлический штырь, словно жук на булавку.
Антон, схватив кейс, перекатился к навесу из бетонных блоков на сваях: этот участок фундамента уже был готов и служил отличным укрытием.
Он это сделал вовремя: следующий медбрат, увидев, что произошло с его “коллегой”, открыл яростный огонь в чернеющее пространство под бетонными плитами. Пули яростно, но безрезультатно вспарывали песок.
Недалеко зазвучала полицейская сирена.
 К стрелявшему подбежал другой медбрат, низенький, белобрысый. Увидев внизу, в котловане, труп, он сплюнул с досадой:
— А еще профи хотят стать! — процедил он и схватил за плечо “коллегу”:
— В машину, сейчас ментов до хрена будет здесь!
 
Антон вылез из своего укрытия через широкую трубу, возможно, запланированную в строительном плане как канализационную. Так возможно было даже проще, чем тратить энергию, гипнотизировать полицейских. А впрочем...
Появившись в нескольких десятках метров от места происшествия, Антон вперил тяжелый немигающий взгляд в прозрачно-водянистые глаза патрульного, подавил его волю и вошел в поле сознания. Через минуту он убедился, что энергетические оболочки полицейского не нарушены, а сам он чист. В его памяти не содержалось никаких программ. Антон отпустил сознание патрульного и, не обращая внимания на его ошеломленный вид, бросил:
– Тут никто не проходил.
— Чего там?- оглянулся напарник патрульного, детина ростом под метр девяносто, жилистый и сутулый.
— Чего-чего, — пробормотал тот. — показалось.
Антон извлек размокшую пачку денег — эх, не догадался бумажник в кейс положить, подумал он. — отлепил купюру и, помахав ею перед первой же машиной, убедил парня-шофера, что ему с ним по пути. А что одежда сырая, в песке… мало ли! За определенную сумму можно не только подвезти, но и помолчать, воздержаться от вопросов.
 
Такси ехало прямым, как стрела, проспектом. Движение, несмотря на то, что еще не было десяти, оказалось достаточно интенсивным. Антон только головой успевал вертеть. Однако он довольно быстро отыскал нужный дом, приземистый, как огромный коробок спичек.
— Стоп! Вот здесь тормозни!
 
Дмитрий Петрович Белянин был экстрасенс-националист. Большинство коллег по цеху шарахались от него, как от чумного. Считалось, что
Белянин своими бредовыми идеями дискредитирует саму концепцию целительства. Он часто вел себя как псих, а практикующие сенсы вовсе не хотели казаться психами, они хотели, чтобы их принимали за врачей.
Когда-то мнение Белянина было авторитетным. До того, как у него стали возникать навороченные и детально проработанные бредовые концепции на национальной почве, он многое успел сделать. В частности, написал книгу о лечении всех болезней с помощью комплекса дыхательных упражнений, творчески развив теорию Бутейко.
 
На одном из летних семинаров в Волгограде пару лет назад, куда Антон приехал с целью искупаться в Волге и завести романы с симпатичными аборигенками, Белянин царственно взошел на трибуну и выдал полчаса такой лихой пурги, что слушатели только ушами хлопали. Тогда-то Антон с ним и познакомился. Антон ранее уже слышал истории о «поехавшем» сибирском сенсе, который отошел от практики и вплотную занялся борьбой с мировым злом. В частности, ему попадались материалы Белянина в газете «Завтра». Дмитрий Петрович нуждался в рекламе своих идей и рассылал свои статьи с рассказами о том, как повлияло на историю человечества вмешательство посланцев сверхцивилизации.
Худощавый мужчина лет сорока с хитрым, лучистым и проницательным взглядом, Белянин нес с трибуны зажигательные теории. Антон тоже вступил в разговор о внеземных цивилизациях, принесших жизнь на Землю. Наконец Белянин угомонился, призвал всех быть добрыми и бескорыстными, любить животных и бороться с иллюминатами. Тогда все с облегчением разошлись. А Антон решил задержаться.
 
За свою довольно обширную целительскую практику Антон успел пообщаться со многими не вполне здоровыми людьми. Поэтому иллюминаты и континентальные центры управления Антона не смутили. Белянин интересовал его в первую очередь как носитель информации. В захватывающей лекции проскочило слово «энергетическая подпитка» – термин, который заинтересовал Лернера.
– Кто там? – спросил через дверь Белянин, внимательно разглядывая Антона в «глазок».
– Антон, – назвался Лернер без предисловий. 
– Какой еще Антон?
— Лернер, коллега твой!
Раздался треск множества запоров, не менее трех замков, капитальная стальная дверь – Белянин засуетился, заспешил.
– Сколько лет, сколько зим! Антоныч! А чего ты в таком виде?
– От слез, – ответил Антон, проходя вслед за хозяином на кухню. Белянин был шатен, с кругловатым лицом, как и Антон, высокий, но несколько шире его в плечах и весь какой-то по нескладный.
Дмитрий усадил Лернера за стол, рюмки выставил, кажется, венецианского стекла, «Смирнофф» извлек из холодильника, умело упрятанного в буфет.
– Заболел? – спросил он, усаживаясь напротив. - Антон, как дела? Что случилось?
– Дима, я по делу, – кивнул Лернер, отстранив рюмку. – В общем, мне нужно… отсидеться некоторое время. Найти место, где меня не будут искать.

• Понял, – сказал Белянин серьезно.

 
– Ты меня ничем не удивил: я давно подозревал нечто подобное. – выслушав сбивчивый рассказ Антона, Дмитрий добавил в кофе “Смирновской” из рюмки. — всю страну опутали, паразиты.
– Мне надо найти адрес, куда они повезли Тоню. Счет идет на часы.
— А если они ее сразу прикончат?
— Вряд ли. Они постараются выведать, где содержимое сейфа. Через нее выйти на меня. Но все равно времени мало.
— Антон, но чем я могу тебе помочь?
— Поработав по своей специальности.
– Каким образом?!
— Поможешь мне настроиться на ee поиск.
 
В кабинете Варицкого снова заверещал мобильный:
   — Андрей Олегович! Вас вызывает Геннадий!
   — Говорите, Геннадий!
   — Мы захватили девчонку!
   — Отлично! Где Антон?
   — Скрылся вместе с грузом. У Лаврова уже трое “двухсотых”. Мы прочесываем город.
   — Работайте, Геннадий! Из девки вытрясти все, узнать, кто заслал и где может скрываться Лернер. Затем везите к нам! Лернера убрать! Все! — Андрей с довольной улыбкой взглянул на Ирину, стоявшую рядом.
 
Михаил был доволен. После воскрешения, сознание Валентины было чистым, как у ребёнка. Он надеялся с помощью Владимира восстановить в ее памяти лишь то, что нужно было для работы на организацию.
Гуревич хотел, чтобы взгляды и убеждения Валентины стали его взглядами и убеждениями, чтобы она думала так, как этого хотел он. Валентина оказалась очень способной ученицей. Ее память восстанавливалась буквально на глазах.
 
После завтрака в палату вошел Михаил, и по выражению его довольного лица можно было понять, что он нашел подопечную именно такой, какой ожидал найти. Во всяком случае, он совершенно не удивился, увидев Бажову читающей журналы. Одет Михаил был в летние брюки и рубашку с коротким рукавом. Он принес с собой запах табака и леса.
— Ну, как спали? — спросил Гуревич, и его вопрос был явно дежурный.
Валентина пожала плечами.
— Какое сегодня число? — наконец произнесла она.
— Не имеет значения, — ответил Гуревич, но, подумав, прибавил: — год две тысячи пятнадцатый.
«Интересно, — задумалась Валентина. — помню занятия в институте, лекции, а лица однокурсников, друзей, преподавателей совершенно не помню. Числа, даты – все вылетело из головы.»
Михаил покачал головой.
— Всему свое время. — Сейчас в нем не чувствовалось сочувствия. Скорее он был деловит. — Вы готовы к новым тестам?
— Вполне, — сказала Валентина.
— Ну хорошо. Упражнения у нас самые разные. — Михаил начал издалека. — Сейчас мы пойдем в специальную комнату, где будем фиксировать вашу реакцию на разные вещи.
— Я готова, — сказала Валентина.
Михаил присел на ее кровать.
— Вы готовы идти сейчас?
— Да.
— Тогда сделаем так…
Рассказывая, он старался не выдать голосом волнения.
 
Михаил повел Валентину по длинным коридорам, напоминающим лабиринты. Ей это подземное сооружение казалось странным и непонятным. Она удивленно смотрела по  сторонам. В этот момент они повернули за угол, и Гуревич, весь в задумчивости, едва не  наткнулся  на телекамеру,  укрепленную  очень  низко. Наконец они дошли до мощной железной двери с электронным замком.

• Подожди, — сказал Михаил  и  вытащил  свою пластиковую карточку. Справившись с замком, он пропустил Валентину вперед и закрыл за собой дверь.  За дверью снова оказался коридор, мрачный и узкий. Валентина с интересом смотрела толстые нити труб, шедшие вдоль стен. Мощный фонарь Михаила констрастировал с посредственным освещением коридорчика, поэтому создавалось ощущение полумрака.

Освещение здесь было не в пример хуже, поэтому Михаил подсвечивал путь мощным карманным фонариком. Но коридор оказался коротким – вскоре на их пути оказалась массивная стальная дверь.
Какое-то время Михаил стоял около этой двери неподвижно и молча, словно боролся с сомнениями, одолевавшими его. Наконец он решился и вставив карту, быстро набрал код.
Холодом и затхлостью пахнуло из слабо освещаемого помещения.
Вадима по указанию Михаила не ставя в известность Ирину, Владимир «подколол» мощными транквилизаторами, поэтому тот был только на цепи и прикован наручниками к кровати.
— Вот, Валентина, познакомьтесь: это Вадим, тоже, долгое время находился в коме, а теперь мы стараемся его вернуть к полноценной жизни. – эту легенду Михаил составил заранее.
Вадим повернулся к ним. Приподнявшись на локте, он заинтересованно поглядел на девушку, затем, усевшись на кровать, еще более пристально вгляделся в нее. Серые глаза Вадима вспыхнули на миг, но тут же разочарованно погасли.
— В прошлый раз, алхимик, ты приводил живого, а от этой попахивает мертвечиной.
— Чего? – Валентина повернулась к Михаилу. – Что за ерунду он говорит?
— Да, в прошлый раз я приходил с Антоном. Он, увы, не стал работать с нами. – Не обращая на девушку внимания, Михаил незаметно включил в кармане брюк диктофон.
— Жалкие людишки! Конечно, Последователь Внутреннего круга не будет работать на рядовых смертных. – усмехнулся Вадим.
— Этот человек вообще нормален? – удивленно спросила Валентина.
Гуревич очнулся от раздумий и повернулся к ней.
— Ну, как вам наш пациент?
— Я не понимаю, зачем вы меня сюда привели. Это какой-то сумасшедший.
Вадим тем временем вглядывался в Валентину.
— Кто же ты, воскрешенная? Ты не входила во Внутренний круг… ты последовательница Местимы. Да, жрица, последовательница Местимы.
Их взгляды встретились. Они пересеклись буквально на считанные секунды, но какая-то искорка мелькнула в глазах девушки. Бросив цепкий взгляд на Валентину, Гуревич жестко взял ее за руку и быстро повел к выходу.
— Это была не лучшая моя идея. Извините. Пойдемте. Я просто хотел испытать вас на стресс.
— Алхимик, она тем более не принадлежит тебе. – донесся насмешливый голос сзади. – у нее есть Сила и с каждым днем она будет обретать ее все больше и больше.
Эти слова были сказаны уже во след выходящим. Гуревич с силой захлопнул дверь.
Путь наверх прошёл в молчании. На обоих произвели угнетающее впечатление разглагольствования Вадима. Гуревич даже с первого раза ошибся, вводя комбинацию цифр на кодовом замке на двери в свою лабораторию.
 
— Помоги мне выйти на тот уровень пси-восприятия, когда становятся видны полупрозрачные голубые стенки глобальной сети
Хартмана. – Антон сидел на просторном мягком ковре в гостиной Дмитрия, заблаговременно очищенной от мебели. – Мне нужно набрать силу.
— Ты их видишь голубыми? – с интересом спросил Дмитрий. – а мне они кажутся зеленоватыми. Впрочем не суть важно. Ты ведь и сам можешь.
-Я давно уже на этом уровне не работал, потому что натыкаться через каждые несколько шагов на стену, пусть и неосязаемую, удовольствие не из приятных. Поэтому я прошу помочь, чтобы на этом уровне стенок не оказалось.
Белянин уселся напротив и начал работать. Энергетически подпитывая Антона, уходившего все дальше в погружение на первый, астральный уровень.  Задерживая дыхание, Антон плавно "ушел" ниже, потом еще ниже, но сети так и не увидел. Решив сделать паузу, Лернер рывком перевел себя в "обычный" режим восприятия реальности и безмерно удивился. Потому что сеть Хартмана появилась – голубые несколько размазанные линии.
    Дмитрий напротив двигал руками, словно плавал брассом. Антон присмотрелся внимательнее к окружающему миру. Сеть появилась — блекло, смазанно, неразборчиво, но это были те самые тонкие излучения. Правда, управлять ими на этом уровне Антону давно не доводилось и ряд навыков он утратил. Но даже не прикладывая ни малейших усилий, Антон все равно наращивал мощность, причем без особой помощи коллеги Дмитрия.  Он уже не был способен видеть мир одними только глазами.
 
Через несколько минут он уже взял себя в руки. Правда где-то посередине груди зияла холодная пустота и его несколько подташнивало.
— Все нормально? – осторожно поинтересовался Дмитрий.
— Сеть видишь?
— С трудом.
— Тогда собирай энергетику внутри сети и передавай мне. Я постараюсь увидеть.
 По-прежнему сидя на ковре, Антон перетаскивал себе энергетические «комки» и «шарики», которые создавал для него Белянин внутри сети Хартмана. Наконец хищное потребление «шариков» и прочей свободной позитивной энергетики дало свои плоды.
— Теперь переходим на новый уровень. – глухо сказал он с полузакрытыми глазами. – Будем искать Тоню.
 
Попетляв по улицам города, «Скорая» вырулила к мрачным больничным корпусам из красного кирпича. Антонине еще в машине заклеили рот и глаза, связали изолентой руки. Ее вытолкали из машины, взяли под локти, потащили куда-то. Лязгнул металл о металл, загремели тяжелые каблуки по гулкому настилу. Открылась дверь и пленницу поволокли вниз по лестнице.
      В нос Антонине ударила смесь специфичных запахов: спирт, камфора, химические реактивы, нашатырь, краска. Она решила, что ее привезли в больницу.
    Ее бросили на стул и привязали руки к подлокотникам небольшими ремнями, которые один из санитаров извлек из кармана халата. С ее рта сорвали повязку.
– Заодно и глаза, – дерзко выговорила Тоня.
– А мне твои глаза ни к чему. Мне твой язык нужен! – раздался голос Геннадия.
— А, Геннадий Андреевич, — невинно спросила Тоня. – где я? Куда меня привезли?
Cанитар, стоявший рядом, без замаха нанёс ей удар кулаком в живот.
  Девушка согнулась от боли и закашлялась.
— Вы не в том положении, чтобы шутить. – спокойно сказал Геннадий. — Где Антон?
   – Не знаю… – просипела Антонина, справляясь с болью в животе, медленно разогнулась.
  Санитар молча влепил ей затрещину, и если бы она не отреагировала, качнувшись в сторону, то свалилась бы со стула.
— Так где Антон, я спрашиваю? Куда вы дели содержимое сейфа?
Санитар вопросительно посмотрел на Геннадия.
      – Подожди, Костя, она нужна нам более-менее здоровой.
  Тот злобно скривился, но повторять удар не стал.
      В просторное помещение заглянул плотный ухоженный мужчина в джинсах и бордовой рубашке, длинные черные волосы его были уложены хвостом.
— Снимите с нее повязку. – деловито обронил он.
Константин сдернул с глаз девушки изоленту. Это была прозекторская, где на металлических столах лежало двое мертвецов, вскрытых, растерзанных.
— Вы нам еще должны рассказать много интересного, прежде чем мы расстанемся с вами, — с улыбкой сказал мужчина, садясь на стул рядом с Антониной, которая с отвращением покосилась на распотрошенные тела.
— Кто эти люди? – Геннадий подошел к Антонине и достал из папки распечатанные фото убитых чоповцев.
Тоня молчала.
— На кого ты работаешь? – Панченко ходил вокруг прикованной к стулу упорно молчавшей Антонины. – выдай мне его с потрохами.
— Ни на кого. – выдохнула девушка.
— Вот это, например, кто? – ткнул в одну из фотографий Геннадий.
Тоня отвернулась.
— Допрос третьей степени, Ген? – весело бросил мужчина и после незаметного жеста Геннадия сунул девушке в грудь какую-то штуку.
Долю секунды Анотнина чувствовала удар такой силы, словно она вдруг столкнулась на встречных курсах с тепловозом, и после этого тело ее стремительно перешло в атомарное состояние...
— Ну что, детка, освежилась? Еще хочешь "шокера"? Правда, отличная штучка? Самое гуманное в мире средство для поднятия тонуса и стимулирования умственной деятельности. Оказывает кумулятивное действие на мозжечок! – сказал, нервно хихикая и придвигая к очнувшейся свое аккуратное, гладко выбритое лицо, брюнет. — Ну что, будем говорить?
— Притухни, Лавр. – Геннадий подошел к полке, взял оттуда графин, налил пол-стакана бесцветной жидкости и протянул брюнету. – надо будет, позову. Ты тоже, кивнул он санитару.
Подождав, когда он останется тет-а-тет с пленницей, Геннадий нагнулся и тихо сказал ей:
-  Ты должна его понять – у него только сегодня трое погибло из-за вас… Так что он на взводе немного сегодня: не воспринимает ничего. Так что лучше скажи – кто твои друзья?
— Антон уже сообщил о вас в ФСБ, и вы ответите, — простонала Антонина.
— ФСБ? Не смеши мои тапочки, — засмеялся Панченко. – Его бы сразу арестовали. Лучше скажи: на кого ты работаешь? Ну ведь явно не на Контору.
 — Я… уже… сказала… — собралась с силами Антонина. — Я только программист.
— Программист, значит? – Геннадий хлестнул Тоню по лицу листом бумаги с фото одного из убитых чоповцев. – Я освежу твою память. Те трое – никакие не охранники. Более того – документы у них липовые. Ну так с кем ты? Кто дал тебе приказ похитить содержимое сейфа?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Сергеич, иди сюда! – послышались быстрые шаги и в помещение вошел долговязый мужчина в белом халате, судя по всему, врач.  В руках он держал блестящий металлический медицинский бюкс, в котором обычно кипятят шприцы с иглами. Антонина дернулась, но сильные руки Геннадия схватили ее за плечи. Положив бюкс на стол, врач достал шприц, вставил  иглу  и  набрал бесцветной жидкости из пузырька. Затем он взглянул  на Геннадия.
     — Давай.
Медик  засучил Тоне рукав на правой руке, перетянул резиной  предплечье  и  сделал  внутривенный укол. После этого врач взглянул на настенные часы и что-то пометил в своем журнале. повернулся к камере, рукой показал, что все в порядке, и быстро вышел, тщательно прикрыв за собой металлическую дверь.
      Сначала кожа Антонины, как и полагается, порозовела. Она глубоко вздохнула. Она пошевелилась, попыталась приподняться на локтях. Веки ее дрогнули.
   – Тоня, ты слышишь меня?
   – Да… – Еле слышный звук слетел с губ. – Кто ты?
   – Я – твой друг. Я – тот, кто должен помочь тебе. Сейчас ты должна вспомнить. Вспомнить, куда вы собирались направиться с Антоном. Скажи мне, где сейчас диски из сейфа. Говори!
  Однако продолжения не последовало. Антонина сидела с открытыми глазами, уставишись в одну точку.
 
 Из окна непримечательного ”Форда-скорпио” как на ладони был виден стадион “Лужники”. Блондин средних лет с вычурным чубчиком набрал номер на мобильном и сказал условную фразу:
   — Когда восходит закат?
   — Когда приходит восход? — услышал он в ответ. — Слушаю!
   — У нас проблемы! — взволнованно проговорил блондин. — на группу Алекса совершено нападение, вся группа погибла, Цветок не выходит на связь со вчерашнего дня.
   — Когда это произошло? — спокойно спросили на том конце.
   — Вчера ночью.
   — Браво! И до сих пор нет никаких известий, — то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал голос.
   — Вы же знаете, наши возможности ограничены.
   — А вы должны были предусмотреть этот вариант. — оборвали его. — вы не справились с миссией, нам придется контролировать ход операции отсюда.
    — А если Цветок будет раскрыт? Мы можем потерять Предметы.
    — В таком случае отвечать будете вы! Вам ясно?
   — Но что мне делать сейчас? — встревоженно воскликнул блондин.
   — Молиться! — последовал короткий и злой ответ.
Послышались гудки. Блондин положил трубку в карман рубашки и в отчаянии откинулся на изголовье сиденья.
 
Вернувшийся рослый врач подошел к Антонине и посветил ей фонариком в глаза.
— Надо дозу увеличить. Не получается ничего. — досадливо бросил Геннадий.
— Я могу двойную дозу вкатить, ноль-три грамма.
— Это не опасно?
— Если вы хотите результата, то это еще допустимая доза.
Девушку снова “ужалило”. На сей раз в вену на сгибе локтя. А она все равнодушно молчала.
— Антонина! Вы слышите меня? – врач после повторной инъекции потряс Тоню за плечо. – Вы спите! Вы засыпаете все глубже! Вы будете спать легко и спокойно, а когда проснетесь, вы расскажете все. Вы проснетесь здоровой, в хорошем настроении...
  — Сколько нам ждать? — нетерпеливо буркнул Геннадий.
— Минут десять, как обычно.
Время текло невыносимо медленно, пока наконец Антонина не открыла снова глаза.
— Рассказывай, — Панченко уселся напротив, а доктор, высокий сорокалетний мужчина с черными пышными усами стоял, облокатившись на стол. — рассказывай, на кого ты работаешь и кто твои сообщники.
Антонина что-то нечленораздельно замычала.
— Ты дело говори. — наступал Панченко.
Мозговые полушария девушки способны были что-то воспринимать только после многократного повторения – поэтому Геннадий одну и ту же тему вдалбливал ей в разных вариациях. А она сосредоточилась на его карих глазах, на его перебитом приплюснутом носе и пыталась вернуться в реальность…
— Где содержимое сейфа? — в очередной раз раздраженно спросил Геннадий.
Тоня медленно, словно в замедленном повторе, повернула к нему голову и устремив взгляд сквозь Геннадия, внезапно, словно отличница на уроке, отдекламировала:
— Чтобы приготовить чесночный соус для начала нужно очистить чеснок и растолочь с солью до консистенции кашицы. Это обычно пять-шесть зубчиков. Смешать чеснок с лимонным соком. Затем в кухонный комбайн разбиваем яйцо и включаем на быстрые обороты. Буквально через минуту, а то и меньше, яйцо посветлеет. Тогда начинаем, не прерывая взбивания, очень тонкой струйкой вливать масло. У вас сразу будет получаться белая пышная масса, похожая на мусс. Когда добавите всe масло, добавляете чеснок, растeртый с солью, и даeте покрутиться всему этому буквально пару секунд. Всe, соус готов.
Произнеся эти строки, Антонина отключилась.
  — Она что, крышу сдвинула? — изумленно обернулся к доктору Геннадий.
— Не думаю, — усач повертел в руке пустой пузырек. — скорее умело поставленная защита от допросов под “сывороткой правды”. Вот только вряд ли этому учат в университете.
— Вся штука в том, что вряд-ли это сотрудник ФСБ под прикрытием. — покачал головой Геннадий.
— Ну, это не моя головная боль. Вам решать, что с ней делать.
— Сколько времени теперь выводить ее из этого состояния?
— Полчаса-час. Сейчас пока от нее ничего нельзя добиться.
— Черт! — Геннадий стал куда-то названивать по мобильному.
 
— Тебе зеркальный шар принести? — участливо спросил Дмитрий.
— Не откажусь. — расположился по-турецки на ковре Антон. — и захвати личные вещи Тони.
 Белянин вернулся с кейсом Антона. Лернер положил зеркальный шар рядом с собой и стал настраиваться на “волну” девушки, окончательно и бесповоротно уходя в глубокое пси.
 
Антон впал в состояние близкое к трансу, скользя по закоулкам сознания Антонины. Он пытался стать самой Фоминой, увидеть события ее глазами. В хаотичном мелькании образов, обрывочных мыслей и жгучей боли он уловил вдруг ясное пятно. Оно манило, и Антон устремился к нему, беззвучно раздвигая мельтешащую пелену. Картинка становилась все четче. Антон увидел дом – грязноватый двухэтажный особнячок с жалюзями на окнах. Около него с озабоченным видом прохаживалось двое хмурых парней в белых халатах – с виду нехилые громилы. Пара иномарок и “Скорая” запозли боком на тротуар, освобождая узкую улочку. А что у нас рядом? Автомобильное кладбище. Свалка. Какая-то вывеска белыми буквами на красном фоне. Слева — бетонный забор, потом ворота, откуда выезжал бежевый микровтобус, украшенный какой-то рекламой. Антон сделал резкий вдох, моргнул и очнулся.
 
— Двухэтажное здание из красного кирпича, довольно старое. — рассказывал Антон, стараясь не упустить ни одну деталь из увиденного. — Справа залежи побитых машин, очень много, подъемный кран рядом. А слева бетонный забор, затем преприятие какое-то, со двора машина выезжала.
— Чего там еще рядом находится, где много битых машин? — Дмитрий раскрыл подробную, на глянцевой бумаге, карту города.
— Ангар, вроде, — наморщил лоб Антон. — вывеска еще большая, к трейлеру приделана, красного цвета.
— А-а, знаю это место. — удовлетворенно потер руки Дмитрий. — я там крыло покупал для своей “Хонды” и еще что-то по мелочи. Точно, там вывеска красного цвета и ангар есть. А напротив фирма, сельхозудобрениями торгует.
— Тогда едем.
— А какой наш план?
— Ты не участвуешь в операции, сидишь в машине. Командовать парадом буду я.
— Тогда я в гараж, жди меня здесь.
 Зайдя на кухню, Лернер съел бутерброд, выпил немного крепкого чая и,
закурив, устроился на табуретке. Антон сидел, немилосердно жуя сигарету, и обдумывал схему действий.
Он зажег новую сигарету от окурка и продолжал лихорадочно размышлять, причем комбинация составлялась, и мысли удачно складывались в единую конструкцию.
— Карета ждет, — бодрый голос Белянина донесся из коридора.
Антон резко выпрямился, раздавил окурок в пепельнице и пошел воевать.
— Дима, — сказал он, продолжая обдумывать какие-то варианты, — у тебя женская одежда есть?
 
— Пора прийти в себя. — Геннадий дал знак санитарам и они, отвязав Антонину от стула, привязали ее за руки проволокой к трубе, идущей высоко вдоль стены помещения. — Начнем сначала. — один из санитаров сунул Антонине под нос ватку с нашатырным спиртом.
Антонина поморщилась и открыла глаза.
— Ну что, с того же cамого места? — Геннадий закрыл дверь за санитарами и подошел поближе.
Он разорвал на девушке майку и приблизил короткий нож к ее плечу.
— На кого ты работаешь? Кто тебе приказал похитить содержимое сейфа?
Ответа не последовало.
— Перестань играть в героя! — воскликнул Панченко и неглубоко, но с силой воткнул лезвие ножа в плечо Тони. 
Девичий визг буквально заложил уши Геннадия. Но качественная европейская звукоизоляция поглотила его.
— Ну и зачем ты играешь в молчанку? У нас времени много, — Панченко разорвал майку на Антонине. У нее было хорошо развитое тело, где единственным негармоничным местом был рубец – небольшое белесоватое пятно с рваными краями над левой грудью. Узловатая его поверхность едва приподнималась над кожей – не было в нем уродливости, но что-то притянуло наметанный взгляд Панченко.
— Я просто программист, не знаю ни про какой сейф… — прошептала Тоня.
Геннадий, не слушая ее, вглядывался в шрам. Наконец он подцепил ножом рубец и не обращая внимания на кричащую и яростно вырывающуюся девушку, методично стал сколупывать белесоватую бугристую кожу.
Чутье его не подвело — это был фальшивый рубец. Когда он наконец с треском отлепил его, в руке его остался искусственный “шрам” из синтетического материала, широко используемого гримировалыщиками в кино. А на груди у Антонины в этом месте, действительно под кожей, буквально в миллиметрах под ней, пульсировал красный пятиугольник, словно нерассасывающийся сгусток крови.
Геннадий присвистнул.
— И ты еще говоришь, что ни на кого не работаешь? — он вытащил мобильный и заклеив девушке изолентой рот, скрылся за мощной звуконепроницаемой дверью.
— Шеф, вы слышите меня? В деле наших беглецов появились новые неожиданные обстоятельства, — взволнованно вещал он, рассказывая о последних новостях. 

Серая “Хонда” незаметно подъехала к черному входу двухэтажного здания, куда прибывали и откуда убывали «скорые».
— Так, одно крыло у них занимает частная клиника “Аура”, а другое — морг. — Антон изучал информацию на “планшетнике”. В этот момент его трудно было узнать: темный парик, женская кофта, летний плащ до пят.
— Чего мы ждем? Неужели нет другого решения? — Дмитрий конспирацию соблюдал проще: он был одет в черные легкие брюки и шелковую куртку с эмблемой “пепси-колы”, на голове кепи, закрывавшее пол-лица.
— Решения всегда только два — быть или не быть. Хочешь не быть — не будь, — Антон “сканировал” окружающее пространство и окна здания, пытаясь найти источник потенциальной опасности. — Тогда надо было остаться дома. Партизанская жизнь не для тебя.
— И ты собираешься идти на штурм логова врага голыми руками?
— Я так напитался энергетикой, в том числе благодаря тебе, что готов идти на их голыми руками.
— И не боишься? Когда вас сейчас чуть не убили, не боялся?
— При моей жизни год за два, — отшутился Антон. — и вообще мне интересно жить. А с приключениями особенно. А вот кажется и приключения. — он вгляделся в курившего у узкой дверцы санитара, молодого мужика с побитым оспой лицом и светлыми усиками.
— Ты этого санитара знаешь?
— Да, это шофер “Скорой”, которая нас преследовала. Понаблюдав за окружающей обстановкой через стекла автомобиля, Антон засобирался.
— Мне что делать? — Дмитрий от напряжения сжал руль двумя руками.
— Готовься принимать Тоню.
 
— Молодой человек, — Антон показался перед санитаром внезапно, — как мне пройти к невропатологу?
— Напротив главный вход. Обойдете здание справа и через двор попадаете. — санитар расслабился, увидев перед собой какую-то тетку.
Антон "выстрелил" внезапно, с правой руки. Санитара шарик ужалил в глаза и свалил на землю. Антон тут же добавил еще один энергетический сгусток. Мужчина охнул, получив в бок “заряд” и затих.
 
За узенькой дверцей находилась тесная кладовка, где уборщицы хранили инвентарь – ведра, швабры, тряпки. Антон отволок туда находившегося без сознания санитара, облачился в его белый халат и шапочку, захватил на всякий случай и марлевую повязку. Привычный вид привычного санитара, затеявшего полуденный обход. Он не опасался пробуждения санитара — на пару часов тому отключка была обеспечена.
 
Никита Лавров был крепкий парень. Мощная шея, телосложение борца, широкие плечи. С такими физическими данными можно было в одиночку справится с несколькими оппонентами.
И этот человек знал себе цену. Уверенной походкой, которой неведомы сомнения и страх, он, появившись снова в прозекторской, подошел к Антонине и, схватив ее своей левой с мгновенно налившимися тяжелой ртутью венами рукой за грудки, потряс словно пушинку.
— Мне твои сиськи-письки не нужны. — он перевел взгляд на разорванную майку девушки. — Кто были те трое, что сопровождали тебя с Антоном?
Тоня молчала по принципу “семь бед-один ответ”.
Никита достал шокер и нажав кнопку, ткнул им Антонину между ног.
Раздалось истошное мычание изо рта, залепленного лентой. Девушку буквально подбросило и она с воем принялась мотать головой, удар "Красной стрелы", летящей с курьерской скоростью из Москвы в Петербург, сейчас ее буквально разрывал от боли.
— Эй, не переборщи там. Нам она нужна живой, приказ шефа. – заглянул в помещение Геннадий.
— Но не факт, что здоровой. – невозмутимо ответил Никита, положив шокер на полку.
— Не перебарщивай, скоро мы ее повезем на базу. – Панченко направился куда-то вперед по коридору.
— Ну и где наш Тристан, почему он не идет спасать свою Изольду? – раздумчиво стоял перед пленницей Лавров. – Ты говори, не стесняйся, — он сорвал изоленту с губ Тони и сжал ее рукой за скулу. – Так куда собирался направиться твой дружок? – краем глаза он заметил вошедшего санитара с выбивающимися из-под шапочки длинными темными волосами, везшего каталку. – Ну так куда?
— Сюда, на вашу малину. – раздался голос сзади.
 
Лавров обернулся и недоуменно посмотрел на санитара, в руках которого, как сторублевка в руках виртуозного Акопяна, вдруг буквально из воздуха возникли пушистые огоньки.
— Ты что? — сказал Лавров и, оставляя измученную Антонину, двинулся на Лернера, закатывая рукава и обнажая свои длинные сильные руки.
— Страшно тебе! — сказал Антон и направил крепкий удар трех сопряженных пси в переносицу Лаврова.
Того бросило на кафельный пол лицом вниз словно взрывной волной. Антон взглянул на тезку – подвешенную за руки проволокой к трубе, концы ее ступней едва касались пола. Разбитый нос, мокрые штаны… Они так мучали девушку… его девушку?
«Ты в ответе за тех, кого приручил.»
Все это пронеслось в голове Антона за какие‑то мгновения. Плохо соображая, что делает, он повел руки одна другой навстречу, скрещивая их на солнечном сплетении. Вдруг появилась злоба. И оказалась во много крат сильнее, чем была. И захлестнула с головой, так, что не вдохнуть. Аффект.
–Н‑н‑на! – у Антона с ладоней ударил луч.
Лавров захрипел. Из ушей и носа у него потекла кровь. В тот же момент к Антону вернулось нормальное восприятие пространства и времени. Он услышал шаги где‑то вдали. У него закружилась голова и он прислонился к стене.
Соперник лежал неподвижно, не подавая признаков жизни.
 
— Антон, — раздался слабый голос тезки. – не спи. Помогай.
Сколько Антон вот так неподвижно стоял? Секунд двадцать, не более. А потом он стал развязывать путы на руках Антонины. Наконец с помощью ножниц препятствие было ликвидировано и Тоня рухнула к нему в объятия.
— Идти сможешь?
— Да, справлюсь.
В коридоре раздались тяжелые торопливые шаги: Дмитрию они явно не принадлежали. Кто-то чужой спешил сюда. Антон занял место за одним из металлических шкафов с пузырьками и банками встал у двери сбоку и указал тезке занять место сбоку от дверей. Из-за шкафа было удобнее встречать непрошеного гостя.
Дверь в помещение самым решительным образом распахнулась, и на пороге возник один из санитаров. Он сделал несколько шагов внутрь и удивленно уставился на Лаврова, лежавшего без движения на полу.
— Это что такое… — все же по инерции сорвалось с его губ.
— Здорово, коллега! — бодро воскликнул Лернер, выходя из-за шкафа. — И ты, значит, во всем этом участвуешь?
Какое-то мгновение тот смотрел на бездыханного Никиту, то на Лернера, а то на распотрошенные тела. Потом гость лихорадочно полез в карман халата.
— Не спеши, медик! – сказал Антон, подойдя к тому на расстояние вытянутой руки.
Пять шариков врезались в санитара и вошли в него, как в масло. Тот, словно тяжелый жук, внезапно наколотый на булавку любознательным юннатом, дрыгнув конечностями, рухнул на спину и застыл, беспомощно подогнув под себя руки.
— Молодец, тезка! Наповал! – восхищенно прошептала Антонина, выходя из-за двери. – Cкорее. Выход там!
Лернер склонился над санитаром, чтобы побыстрее обыскать и лишить его оружия, если таковое найдется. Действительно, в просторном кармане белого халата лежал травмат «Оса».
— Побежали! – воскликнул Антон.
Они рванули налево по полутемному коридору, но широкие двери оказались закрыты.
— Что за дела! – Антон рванул за ручку мощный барьер. – Пошли назад!
Быстро миновав коридорчик, он осторожно подергал ручку другой двери, некрашеной, со следами ржавчины. Та подалась и он очутился в  одном из помещений морга, на кафельных столах которого лежало три покойника, накрытых простынями, из-под коих выглядывали желтые пятки и задумчиво шевелящиеся на сквозняке шевелюры. Антонина вошла за ним следом. Вид покойников особо не подействовал на нее.
Лернер в задумчивости стоял посередине тесного помещения, когда раздался выстрел.
Еще мгновение назад стоявшего перед девушкой Антона, теперь уже согнутого пополам, отбросило прямо на стеклянный шкаф с аптекой, брызнувший водопадом осколков. Даже не вскрикнув, Антон распластался на полу в неестественной позе, усыпанный осколками стекла.
Антонина прижималась к стеночке ближе к окну, сдерживая ладонями свой горловой крик. Перед ней стоял улыбающийся Константин, санитар, один из трех тех самых покойников, лежавших спокойно на оцинкованных столах и накрытых простынями.
— Праздник продолжается! – с веселой злостью заявил он, наставляя на Тоню пистолет Макарова.
— Правильно, Костик, держи ее на мушке. – долговязый врач с черными пышными усами появился в помещении совершенно неожиданно, только вместо журнала пациентов или медицинских инструментов у него в руке была «Беретта» с глушителем.
Тоня стояла с опущенными руками у стены понимая, что против этой игрушки она бессильна. Видимо, врач с санитаром услышали шум в прозекторской  и решили заманить их в ловушку.
— Не надо дергаться! – тихо сказал ей врач. – Костик, посмотри что с фраером. Если он еще жив, свяжи его.
Антонина отчужденно, еще не в силах принять реальность происходящего, которая, внезапно навалившись, грозила раздавить ее и Лернера, наблюдала, как санитар, заткнув «Макаров» за пояс, нагнулся над неподвижно лежавшим Антоном с бельевой веревкой в руках.
— Хрясь! – Антон вскочил с пола, сделал молниеносный выпад рукой с зажатым в ней куском стекла – и вот уже санитар хрипел, тщетно пытаясь заткнуть руками зияющую рану на горле. Кровь фонтаном летела на белый халат санитара, грязный кафельный пол, Антона.
Ошеломленный усач медленно повернул пистолет в их сторону и выстрелил, но попал в спину умирающему санитару. Сделать следующий выстрел ему помешала Антонина, дикой кошкой прыгнувшей на него.
Она вцепилась ему в лицо, в волосы, пытаясь добраться до глазниц доктора, чтобы решить дело в свою пользу выдавив глаз или, на худой конец, разорвав противнику губу, они упали на холодный пол, где врач, используя свое преимущество в росте и весе пытался вырваться из цепких объятий разъяренной девушки.
Антон, стряхнув с себя многочисленные осколки и стеклянную крошку, подскочил к наседавшему доктору и сверху вниз, словно суковатое полено, рубанул его пистолетом по затылку.
Скорбно сморщившись и хватаясь за руку Антонины, подбитый медик начал оседать, всем видом показывая, что данный поворот событий его ни в коей мере не может удовлетворить. А Антон ударил его рукояткой пистолета по голове еще и еще.
— Жив?! – удивленно-восхищенно спросила Тоня, после того, как Лернер сел на корточки перед поверженным доктором.
— Как видишь, — Антон снял забрызганные кровью халат и кофту и приподнял майку. Под ней виднелся бронежилет. – Наш экстрасенс-националист Дима, защитник родины от жидомасонов на астральном и эфирном уровне заставил надеть. Я отказывался, но он настоял.
— Как видишь, пригодился.
— Ладно, не время сейчас. Прорываемся к выходу по одному. Когда выберешься, увидишь серую «Хонду», за рулем мужчина в кепке и майке с надписью «Пепси-кола». Это и есть Дима. Сядешь к нему машину и ждешь меня.
Антон миновал коридор и остановился на слабо освещенной лестничной площадке. Лестница вниз вела к закрытой на замок двери, рядом с которой были навлены какие-то ящики.
«Вот он, черный ход» пронеслось в голове у Антона. На всякий случай вытащив позаимствованную у усатого доктора «Беретту», он ринулся вниз. Здесь было совсем темно. Все пространство пересекало только несколько лучей света, которые лились откуда-то сбоку.

   Антон быстро прошел в темноте, оказался в светлом пространстве и был тут же за это наказан.
   Нога в военном ботинке вынырнула из темноты, сделала неполный круг и ударила Антона по лицу. Пистолет был выбит из рук Лернера. Он отскочил в освещенную двадцатипятиваттной лампочкой зону.
Геннадий возник из тени и снова хотел нанести удар ногой, но Антон сумел уклониться.
    — Я тебя буду резать. Как свинью. Как дружка твоего в Москве. Вот этой самой рукой. – Геннадий вытащил нож с широкими зазубринами и синей пластиковой рукояткой. – Он так визжал!
— Вот так?! – Антон выдохнул и у него сорвался удар в энергетические узлы противника, у него получилось, Геннадий выронил нож, с рычанием скорчился, согнулся, словно от удара под дых. А Антон добавил, скрючившемуся бандиту кулаком и коленом в лицо.
— Я сказал — ложись, урод! Больше не буду повторять. А ну! — крикнул ему Антон, подняв с пола пистолет.
Геннадий, превозмогая боль, со стоном, изображая несусветные муки, завалился прямо на валяющийся нож; этот момент возбужденный Антон совсем упустил из виду.
 
— Ты мне должен рассказать много интересного, прежде чем я расстанусь с тобой, — оперся спиной на выступающую из стены колонну Антон. – Ты, значит, Серегу моего убил?
— Такова была воля хозяина. А я ведь только на службе.
— Паскуда! Зачем?
— Из-за этой золотой пластинки. Она могла попасть в чужие руки.
— Что за текст на пластинке? В чем ее ценность?
— Не знаю. Шеф, то есть Андрей Олегович требовал, чтобы привезли любой ценой, а ему в свою очередь заказ сделал наш химик Миша. Все, что я знаю.
— Ну, а зачем я вам понадобился?
— Мы планировали похитить портативный ядерный заряд...
— Чего-чего? – ошеломленно спросил Антон.
— Да, именно ядерный заряд. Контейнер маленький, в спортивной сумке умещается. Ты должен был загипнотизировать охрану, при необходимости помочь вывести из строя систему сигнализации, а затем в нужный момент набрать коды активации взрывного устройства.
Антон слушал и не верил своим ушам. В этот момент послышались шажки по лестнице и к ним подбежала Тоня с перевязанным плечом, в накинутом чистом белоснежном халате.
— Я же не физик-ядерщик, как я могу найти коды?
— Ядерщики, которые могут выполнить подрыв, под контролем ФСБ. Поэтому ты нам и был нужен; мощный экстрасенс, способный  уловить из энергоинформационного поля Земли нужные комбинации цифр. У нас был Юра Черкасов, сенс не хуже тебя, мы его хотели использовать для этой цели, но его грохнули полтора месяца назад. Мы стали искать такого как он и вышли на тебя.
— Ну а если бы меня сцапали бы там, на квартире Чередника?
— Так совпало, совершенно случайно, что он был твоим знакомым и показал Предмет тебе. Кто же знал, как говорится. Но при необходимости мы готовы были ухлопать полицейских, если бы тебя арестовали там, на квартире. Хотя не исключено, ты бы и сам выкрутился, благодаря своим способностям. А потом я еще сел на один рейс с тобой, чтобы гарантированно доставить тебя к нам в центр.
Антон размышлял, не сводя глаз с Геннадия. Тоня также молчала.
— Кто стоит за всем этим?
— Мы называем этого человека «Большой Макс».
— Кто он? Как он выглядит?
— Не знаю, он для меня всего лишь голос по телефону. Никогда его не видел.
— Варицкий ему подчиняется?
— Нет, его курирует Цезарь...
— А это кто?
— Какой-то высокий чин в МВД или ФСИН. Фамилии я не знаю… – Геннадий острожно ерзал на животе, незаметно сунув под живот правую руку.
— Где находятся Большой Макс и Цезарь? Здесь в России или за границей?
— Думаю в Москве, я слышал, что Большой Макс говорил, что оружие нужно в Москве...
— Понятно… – размышлял Антон. – мы сбежали и вы решили нас убрать. Что на дисках?
— Информация о структуре и деятельности «Одиона», фамилии наших людей по всей стране… еще план размещения ядерного заряда и его подрыва… – Панченко буквально по сантиметру вытаскивал руку из-под живота.
— Та-ак! Поэтому вы похитили и стали мучать девушку, которая тут никаким боком не при чем?
— Ты что? Кретин, ты хоть знаешь, кто она? Она же… – Геннадий резко перевалился на бок, сделал выпад рукой, но еще до того, как он коснулся пальцами ножа, грохнул выстрел и во лбу Панченко появилась дырка, голова его дёрнулась, и он тяжело распластался на бетонном полу, дернув еще напоследок пару раз ногами.
— Зачем? – Антон оглянулся на тезку, у которой в руке дрожал «Макаров».
— Он мог тебя убить. – произнесла девушка, показывая на нож.
— Этм ножиком? Да ты чего? – удивленно уставился на нее Антон. – Я видел его ужимки и все контролировал.
— Он мог тебя убить. – механически повторила Тоня.
Антон вытащил из ослабевшей кисти девушки пистолет, тщательно протер его и вложил в руку Геннадию. 
— Так будет лучше, — заявил он и подобрав с пола «Беретту» пару раз выстрелил в мощный замок. Дверь без ручки открывалась наружу и Антон с силой ударил в нее ногой.
— Выбрались! – он потащил тезку за руку из этих казематов.
 
— Антон, давай сюда! — закричал Белянин, подъезжая к увенчанному металлическим покатым козырьком крыльцу. Выскочив из “Хонды”, он помог Тоне залезть в машину. Лернер юркнул на переднее сиденье.
— Что там? – Дмитрий стал заводить мотор. – Я пару раз слышал звуки похожие на выстрелы. Но тут же рядом производство, толком не разобрать ничего.
— Ничего особенного, — Антон тяжело дышал от нервной усталости. – четверо покойников было, четверо поступили. Удвоение ВВП, понимаешь? Поехали, поехали.
Дмитрий рассмеялся и «Хонда» дворами выбралась на шоссе, где резво набрала ход.
 
Они вернулись в квартиру Белянина. В прихожей Антон сказал:
— Тоня, душ там налево, если что...
— Я вам сейчас подберу чего-нибудь из одежды. — тем же мягким тоном произнес Белянин.
Тоня пошла мыться, а Антон и Дмитрий вошли в довольно уютную гостиную, где правда, имелись следы легкого творческого беспорядка: книги и тарелки на полу, на диване разложены вырезки из газет и журналов, на подоконнике недопитая чашка кофе.
— Я сейчас чего-нибудь соображу на стол, — отправился на кухню Дмитрий.
 
Вскоре он принес пирог с капустой, конфеты, орешки, изюм. На столе появились чайники, чашки.
Появилась Антонина в шортах и рубашке, молча села за стол.
— Ты только не рефлексируй, ладно? — осторожно начал Дмитрий.
Девушка ничего не ответила.
— Все закончилось благополучно, можно расслабиться. — он налил себе крепкого чая, залпом выпил, стал уплетать кусок пирога.
— Где у тебя пульт от телелевизора? — спросил Антон, хрустя орешками. — надо последние новости послушать, может у что-нибудь говорят про нашу разборку.
Дмитрий нажал на пультик и на экране появилась миловидная блондинистая телеведущая.
— Раздел сфер влияния не обошел и сферу медицинских услуг, — бодро зачитывала она криминальные новости. — результатом чего стало кровавое побоище на территории частной клиники “Аура”. Убито три члена преступной группировки “Зубры”. — Далее камера высветила трупы Лаврова и двух санитаров.
“Интересно, значит они успели убрать труп Геннадия. Почему же не успели убрать остальные?” задумался Антон.
Дмитрий завороженно вглядывался в экран, прихлебывая чай и заедая его изюмом, который он брал маленькими, но частыми горстями из пиалы.
— Ну дела! — пробормотал он, когда очередной сериал сменил выпуск новостей. — повернувшись к Антону он спросил: — так как вы теперь?
— Все равно надо лететь в столицу, — Лернер налил себе еще чашку чая, развалился на стуле. — эх, плакали наши денежки...
— А что такое?
— Так ведь мы же не успели сегодняние билеты сдать.
— Ну ты даешь, Антоныч! Тебе сегодня чуть голову не оторвали, а ты думаешь о деньгах. Радуйся, что жив-здоров! Вот есть в тебе что-то еврейское; как гроза минует, сразу деньги пересчитываешь. — Белянин отломил себе еще кусок пирога.
— Брось, я из прибалтийских немцев, — Антону пришелся по душе крепкий цейлонский чай. — о нас еще барон Унгерн высоко отзывался.
— Я заплачу, — равнодушно сказала Антонина, глядя в окно.
 
Варицкий никак не находил себе места. Геннадий уже несколько часов не выходил на связь, а информация нужна была позарез.
Наконец мобильный заверещал, но на проводе была Москва.
— Слушаю вас, Цезарь!
— Основная операция близится к завершению, поэтому вы с Ириной должны быть в Москве! — слышался четкий голос. — Вылетаете в течение суток. Вам ясно?
— Вас понял!
— Кстати, как ваши беглецы? Еще не обезврежены?
— Фомина поймана спецгруппой, Лернер, надеюсь, будет тоже схвачен, в ближайшие часы.
   — Отлично! — повысился голос в трубке. — Кончайте с ними!  
   — Есть! — подхватил Варицкий.
     — Тогда все!
 
Получив через полтора часа после звона из Москвы сообщение от Эдуарда о гибели Панченко и Лаврова, Андрей пришел в ярость и едва не сорвался при встрече с Ириной и Михаилом, не посчитавшим нужным даже объяснить, как все произошло. Через час все стало известно, хотя настроение Андрея Олеговича от этого не улучшилось. Он понимал, как выглядят в глазах московского руководства происходящие на «сибирском фронте» события, а особенно – какие усилия в поимке этих двоих играет он сам, и принял немедленные жесткие меры, способные, по его мнению, исправить положение.
— Не дайте им покинуть город, — шумел он в трубку, — оставьте засаду в аэропорту и на вокзалах. Прочесывайте город. Возьмите кого-нибудь из специалистов, кто находится у вас под рукой, прикажите ему настроиться на психоэнергетическую волну Лернера, но в детали не посвящайте. Это ваш последний шанс, дорогой мой!
Отсоединившись, он подошел к Михаилу.
— Мы завтра улетаем в Москву, — важно произнес он, словно стремясь посвятить Гуревича в важность предстоящей миссии. – останешься за старшего. Усилишь охрану базы. Установишь связи Лернера в Новосибирске, у кого он может скрываться. На всякий случай лиц, связанных здесь с подготовкой, основной операции, отправишь в ближайшие день-два в отпуск. Бумаги оформишь по усмотрению. Понятно?
— Не беспокойся, Андрей, — Михаил выдохнул табачный дым прямо в Варицкого и нельзя было понять, сделал он это случайно или нарочно. – я обо всем позабочусь.
 
Как говорится, «если хочешь спрятать опавший лист, спрячь его в лесу»: никто не узнал бы в группе спортсменов от Новосибирского Государственного Университета, направляющихся на всероссийскую универсиаду в столицу, Антона и его спутницу. Антон играл роль баскетболиста, а Антонина — легкоатлетки: бело-синие спортивные костюмы, фирменные кепки и рюкзаки, кроссовки, на девушке темные очки. Лернер великолепно справился со своей задачей. Загипнотизировав массажиста команды, он раздобыл два фирменных костюма для себя и девушки. Создав энергетический «колпак» вокруг себя и Антонины, он легко отводил глаза всем, кто проявлял любопытство к ним.
За час до вылета он уже сосредоточил внимание – наблюдал краем глаза за обстановкой в аэропорту. За полчаса до посадки, как ему показалось, в зале ожидания, перед кассами прибавилось молодых крепких парней. Вот-вот! Те самые «многие», почти неотличимые от основной массы – спешащих, скучающих, ожидающих, глазеющих на витрины киосков. Вероятно, подспудно Антон этого ожидал. Поэтому меры предосторожности были не лишними.
 
Как контролеры с работниками таможни в аэропорту Толмачево, так и проверяющие в аэропорту Домодедово получили мощный раппорт от Антона и не стали задавать вопросы по поводу личностей пассажиров и артефактов в рюкзаке Лернера.
— Ну что, Антон, наши шансы поднялись на небывалую высоту! – тихо сказала в салоне самолета разместившаяся у окна Антонина, но сидевший рядом Антон крепко спал – нервно-психические перегрузки требовали отдыха, чтобы «перезарядить батарейки».
«Сибирские гастроли» Антона подошли к концу.