Как "Здорова Країна" оболванивает наркоманов

Есть у нас в стране реабилитационный наркологический центр "Здорова Країна". Ну, это когда наркоман вдруг задумал "завязать", люди из этой организации должны ему в этом помочь, тем более, что организация эта находиться под патронатом Ассоциации Христианских Центров Реабилитации. Теоретически всё понятно, а вот практически, это самый настоящий "развод" больных людей на деньги, причём деньги немалые.

Глава первая
— Пожалуйста, умоляю Вас, не отдавайте меня обратно этим гадам, — стоящий передо мной на коленях мужчина, лет тридцати, рыдал навзрыд, крепко схватив меня за руку.
— Кто ты такой, и что делаешь в моём подвале?
— Вы хозяин дома? — с надеждой в голосе тихо спросил он.
— Да, а ты один из тех, кого спасают эти ребята?
— Да, только никто никого здесь не спасает. Вы ведь не выдадите меня? А я, как они уедут, спокойно уйду домой. Пожалуйста, я отмолюсь за Вас и Вашу семью.
— Успокойся, никто тебя не выдаст, сиди, если решил уйти. Только я не пойму — почему не пойти и не сказать: "Всё, ребята, я больше не хочу реабилитироваться?", спокойно собрать свои вещи и — домой.
Он не успел мне ответить, так как в это время меня позвали наверх. Я показал своему непрошеному гостю, где ему сидеть, и сам пошёл наверх, пообещав ему, что скоро вернусь.
Я, некоторое время назад, сдал в аренду свой пустующий дом под Харьковом, реабилитационному центру, то есть милым, верующим людям, которые, как они меня уверяли, занимаются благим делом — вытаскивают людей из пучины тьмы и душевного разврата. Цену они платили приемлемую и, после подписания договора и внесения аванса, я передал им ключи от дома, со всем его имуществом. Как положено в таких случаях, была сделана опись имущества, проверено его состояние и даны гарантии по компенсации, в случае его порчи. Потом, несколько раз, мы заезжали проверить, как там наши постояльцы, но ничего необычного мы не замечали. Так продолжалось больше полугода. Затем у центра появились проблемы, и они задержали очередной платёж по аренде. Я, конечно, был недоволен, но ребята сказали, что у них проходят реабилитацию много строителей, которые отработают эти деньги. В общем, в итоге, никто ничего практически не сделал, и денег не заплатил. Пришлось попросить людей выселяться. Предупредив за две недели, мы приехали сегодня принимать дом. Никто дом не освободил. Я собрал людей и выяснил, что никто, ни о чём их не предупредил, и они понятия не имеют о том, что сегодня будут съезжать. Я ещё раз, при них, позвонил старшему и ещё раз потребовал организовать вывозку людей и имущества, или произвести оплату.
— Пойми Андрей, — я специально говорил громко, чтобы люди слышали, — вы не заплатили мне за прошлый месяц, начался следующий, но оплаты нет. Вы ведь получили деньги с людей, которые здесь проживают? Получили. Пятнадцать человек заплатили вам по три тысячи гривен — это сорок пять тысяч, а вы не можете мне отдать шесть, как это так?
Люди зашумели, стали возмущаться и требовать, чтобы он приехал. Но он, сославшись на занятость, по телефону дал команду своему помощнику выносить имущество, чтобы грузить в машины и, затем, уехать.
Было жарко, и я, через некоторое время, когда началось освобождение дома, спустился опять в подвал, посмотреть на сбежавшего. Тот тихо — мирно сидел в углу котельной и, уже успокоившись, стал мне рассказывать свою историю.

Глава вторая
Сергей, как представился мне мой собеседник, попал сюда два с половиной месяца назад.
— Моя матушка очень меня любит и поэтому, когда у меня начались проблемы, а я начал их заливать водкой, сразу же обратилась в эту долбаную шарагу.
— Это ты так Христианский реабилитационный центр называешь?
— Во-во, христиане! Во-первых, они протестанты, во-вторых, это сборище безбожников, у которых нет Христа — ни на теле, ни в душе, а в-третьих, это обычные харьковские барыги, которые наживаются на горе людей.
— А может это у тебя обычная реакция алкоголика, который не может выпить, и, поэтому, весь мир ему не мил?
— Ну уж нет! Когда матушка, поверив их рекламе, заплатила им три тысячи, они заставили нас подписать бумаги, в которых ничего не гарантировали, кроме одного — "возврат средств не предусматривается". Затем они забрали меня силой из дома и привезли в какую-то квартиру с решётками на окнах.  Для начала меня избили, забрали мобильный, двести гривен, часы и крестик с цепочкой. Дальше — ещё веселей. Каждое утро поднимали в пять утра, давали жёлтую воду, которую, почему-то называли чаем, и увозили на стройку. Там, на жаре, мы "пахали" под присмотром двух амбалов, которые в случае чего сразу нас били. Привозили назад в шесть вечера, кормили какой-то баландой, которую, опять же почему-то, называли или плов, или ризотто, давали посмотреть новости, и в девять часов — "отбой".
— А в договоре что-то говорилось о работе, занятием физическим трудом?
— В том то и дело, что нет. Но самое интересное началось, когда у меня стал заканчиваться месячный срок, предусмотренный договором. Я уже не мог дождаться, когда вырвусь из этого ада, как вечером последнего дня меня отозвал старший и показал согласие матери на продление срока договора ещё на месяц.
— Бесплатно?
— В том то и дело, что нет! Они убедили мою бедную матушку в том, что я иду на поправку, но необходим ещё месяц. Мать, скорее всего, заняла денег ради спасения сына, так своих у неё нет — живёт от пенсии до пенсии, и заплатила. И этот кошмар продолжался ещё месяц, а потом нас перевезли сюда. Мы уже думали, что хоть здесь отдохнём — природа, пруд, лес, никаких решёток, так нет, не сложилось. Так же работали на стройках, так же недоедали, только стали чаще бить.
— Почему?
— А потому что, видимо, родственники стали догадываться, и требовали разговора по телефону. Согласно договору все мобильные у нас забрали в первый же день и запрещали общаться с кем-либо. Так вот эти садюги-христиане, после проповедей, звонили нашим родственникам, но не просто так.  Меня, например, сначала избивали, потом, держа втроём, подносили шприц с жидкостью, чтобы я ничего не взболтнул матери. Если бы я что-то сказал, они обещали впрыснуть мне какой-то гадости, которая сделает меня инвалидом. Я не герой, поэтому боялся и ничего плохого матери не говорил.
— А остальные как?
— С остальными тут вообще кино какое-то, алкоголиков тут только двое, остальные наркоманы и ещё какие-то люди, про которых и говорить-то страшно.
Тут посигналила машина за двором, я показал ему, чтобы он спрятался, закрыл на ключ дверь в котельную и пошёл наблюдать, как выезжает вся эта команда.

Глава третья
Оказывается подъехал руководитель Харьковского отделения — главный "барыга", как называл его Сергей. Как положено у "барыг", сразу начал с наезда:
— На каком основании вы выкидываете людей на улицу, я Вас по судам затаскаю, у нас американские адвокаты, и так далее.
— Позвольте, прервал его я. На каком основании вы вторглись на территорию моей частной собственности? На каком основании вы не производили оплату в объёмах и сроках предусмотренных договором? И на каком основании вы и ваши люди меня ограбили? Давайте вызывать милицию и будем разбираться.
— Милиция ничего не решит, пока мы тут с вами не договоримся, — уже в более спокойном тоне продолжил "барыга", какие у вас к нам претензии?
— Во-первых, оплата за прошедший месяц, во-вторых, оплата за коммунальные услуги, в-третьих, прошу выплатить компенсацию за испорченное имущество, а в-четвёртых, прошу вернуть украденные вещи — строительные леса, слесарный инструмент, удлинители, кабель и так далее.
Посовещавшись с помощником, мне заплатили за коммунальные услуги и, спокойно уехали, по-христиански, простив мне все свои долги.
Грузили граждане алкоголики, наркоманы и остальная компания быстро, я считал лишним контролировать, что, впоследствии, привело к тому, что список украденных вещей стал ещё длиннее.
Проходя по пустым комнатам, я вдруг увидел на подоконнике какие-то коробки. Подойдя ближе обнаружил, что там, за занавеской лежали шприцы. Большинство из них были использованы. Там же лежали какие-то коробки из под лекарств. На всякий случай сфотографировав всё это, я позвал старшего, который изменился в лице, когда всё это увидел.
— В этой комнате ведь жили девочки?
— Да,- неохотно процедил сквозь зубы он,- сейчас уберём.
Вскоре они уехали, оставив нам кучу проблем в доме. Я спустился в подвал, чтобы выпустить должника, но, не дойдя пару метров, услышал как меня зовёт жена.
— Тут вернулись, кого-то ищут.
В воротах стояли два мордоворота и пытались войти во двор. Я преградил им дорогу.
— Что-то забыли, или долг привезли? А может совесть замучила, и решили полы за собой помыть?
— У нас пропал человек, скорее всего он прячется где-то у вас в доме, дайте нам войти, мы его найдём.
— Ну, ребята, вы уже совсем обнаглели. Ваш законный срок пребывания здесь закончился сорок дней назад, поэтому ищите где угодно, а вот войти в мой дом я вам уже не дам.
Я закрыл калитку, зашёл в дом и стал наблюдать, как эти двое разделились и спрятались в кустах с разных сторон дома. Выпускать беглеца до темноты было нельзя.

Глава четвёртая
— Обнаружили твою пропажу, спрятались в кустах, наблюдают, — сообщил я Сергею.
— Они только до темноты будут сидеть, так что потерпи хозяин ещё пару часов.
— Ладно. Давай дальше рассказывай.
— Так вот, наркоманы, которые здесь проходят так называемую реабилитацию, практически все сидят на игле. Девок, которых сюда заселили под видом пациенток, на самом деле обычные шлюхи-наркоманки. Они то и обслуживали всех за деньги.
— В смысле?
— В прямом. Кому минет, кому наркоту, кому водка — пожалуйста, но только за деньги. Я свои двести гривен и телефон уже просадил, так и другие. Некоторым дают возможность позвонить родственникам, чтобы те передали деньги якобы на лекарства, а на самом деле всё идёт на эту хрень.
— И как же потом они родственникам объясняют всё это?
— Я же тебе говорил, в договоре никаких гарантий. Перед выходом на волю тебя накачивают дурью, завозят куда-нибудь и бросают. А пред этим, за дозу, им пишут расписку, что претензий не имеют, курс реабилитации прошёл и так далее. Потом звонят родственникам и говорят — всё курс закончился, ваш муж, сын, брат пошёл домой. А тот под кайфом где-то в лесу ночь проваляется, пока домой приехал, прошло время. Мало ли что, человек вышел и снова решил уколоться. Ничего не докажешь.
— Но у вас же были занятия, проповеди, я сам видел, когда приезжал?
— Всё это присутствует немного, но так, для галочки.
— А что ты там про каких-то людей говорил?
— Это история тёмная. Несколько раз привозили ночью каких-то парней, говорят — раненых. На утро шли закапывать бинты — все в кровище. Никто толком ничего не знает, с нами они не контачат. Что за люди, откуда, и почему раненые — не понятно. Только долго они здесь не бывали. Пару дней и увозят. Ящики какие-то тяжёлые заставляли по ночам перегружать с машины на машину. Говорили книги, но я подозреваю, что так звенеть могут только мины и снаряды, сам служил в артиллерии. Так что бежать надо от этих гадов. И ты молодец, что их выставил, иначе не миновать бы тебе встречи и задушевных бесед с СБУ.
Смеркалось, как говорит Задорнов. Я вышел наверх. Жена сказала, что минут пятнадцать назад ушли наблюдатели. Серёга перемахнул через забор и быстро побежал в сторону электрички, сказав на прощание, что не выдаст меня, что я его прятал, если поймают. На том наше знакомство с ним и закончилось.Глава пятая
Немного поразмышляв, я уже убедил себя, что всё это бред. Просто обиженный человек весь свой негатив вложил в свой рассказ, и не более. За свою жизнь я столько наслушался этих басен, что не мог всё сразу принять на веру. Для убедительности нашёл сайт центра, написал сообщение о том, как их работники нарушили договор и, спустя некоторое время получил от них телефон какого-то руководителя. Я ему тут же позвонил, и он мне сообщил, что через два дня будет в Харькове и мы всё обсудим.
Через два дня я ему позвонил снова и он сказал, что встречаться будем завтра. Позвонив завтра, мне сообщили, что встретиться не получается, и попросили в письменном виде прислать претензию. Надо сказать, что все мои попытки выяснить фамилию и имя того, кто представился старшим, не увенчались успехом. Мне никто категорически не говорил ни должностей, ни фамилий. В общем, связались мы с ним через день, и тут выяснилось, что никто ничего платить и компенсировать нанесённый ущерб не собирается. Мало того, меня начали пугать:
— Мы бы вам советовали забыть всю эту историю и не лезть куда не надо, — сообщил мне начальник из Киева, — потому что в противном случае мы будем говорить с вами по-другому.
— А это как?
— Посадим тебя на иглу, и всё, ты наш навеки.
— А скажите, почему после отъезда ваших людей из моего дома я нашёл кучу шприцов и каких-то импортных препаратов?
— А ты сам прикинь, — собеседник перешёл неожиданно на "ты", — если мы всех быстро вылечим, на чём мы будем бабки зарабатывать?
— Я читал библию и там...
— Да брось ты, библию он читал. Христианство просто хорошая вывеска, и "крыша", так сказать такой маркетинговый ход. Никого не интересует здоровье нации в этой стране. Никому не нужно кормить 40 миллионов ртов. Прочитай, например, что поэтому поводу говорит Евгений Гильбо.
— ???
— А говорит он следующее, цитирую: "Олигархи по наивности ещё надеются, что им дадут стабилизировать остатки Украины. Лохи тоже. Но в известных мне планах тех структур, которые принимают решения, прописано чётко, сколько славянского населения может остаться на территории после этнических чисток — 8 миллионов". Вот так-то.
— Значит всё это...
— Да, да и ещё раз — да! И давай заканчивать. Я думаю, что я тебя убедил, поверь, с тобой ещё нормально обошлись. Ну а если нет, тогда убей год своей жизни на суды, потрать кучу денег и средств, а через год, когда доллар будет стоить 50 гривен, я соглашусь тебе что-то компенсировать. Всё.
Трубку повесили. Я понял, что Сергей не врал. Я понял, что поговорка " Благими намерениями вымощена дорога в ад" у нас в стране намного актуальнее, чем где бы то ни было. Я понял, что как-то надо людям об этом рассказать, предупредить. А может быть просто выговориться и снять с камень с души.