Путешествие

Путешествие
— Девчонки, поспали бы лучше. Ехать ещё очень долго.
Зевнув от души, во весь рот, Женя всматривался в уходившую вдаль ленту автострады. Справа на пассажирском сиденье, жена смотрела в окно автомобиля толи любуясь на мелькающие заросли по краю дороги, толи думая о чём-то о своём. На это длительное и по времени, и по дням путешествие Женя согласился по двум причинам: уж очень не хотелось отпускать одних жену и её ученицу, которая в данное время уютно устроилась с его дочерью на заднем сиденье машины, на международную конференцию в Горный Алтай. А вторая причина более прозаичная: несколько лет не было возможности не то чтобы нормально отдохнуть в отпуске, но и  съездить на природу в горный, который, в общем-то, всего в трёх – четырёх часах езды от дома.
Женя метнул взгляд на жену:
— Ну, хватит уже дуться. Ты уже привыкнуть должна бы, что я всегда ругаюсь, ворчу, но в итоге делаю, как тебе хочется.
— А, нервы мои и душевное состояние не в счет? – не громко отозвалась жена. – Чтобы тебя не попроси, уже заранее надо готовиться к концерту. Я так устала от всех твоих сиюминутных вспышек бешенства. Надо было нам с Оксанкой своим ходом двигать…..
— Так. Всё. Забыли. Я уже извинился. И мы едем. Что ещё тебя не устраивает?
— Не знаю, что ждать от тебя. Там будет столько народу со всего мира…. И в первую очередь из азиатских стран. Не хотелось бы, чтобы ты стал причиной войны на национальной почве.
— Свет, прекрати. Обещаю, буду или молчать, или мало говорить.
— Поживём – увидим…
Машина плавно ехала навстречу горным перевалам. Выехав в половине шестого утра, планировали приехать в Каракольскую долину часам к двенадцати. Так, чтобы успеть пересечь трудный в подъём Семинский перевал до сильнейшей жары. Пока по времени укладывались. Миновали без остановки путь от дома до города Бийска, где и сделали первую остановку. В столовой приятно удивили и цены, и качество блюд, и их многообразие. Девчонки, дочь Настя и ученица жены Оксанан, набрали в путь больших столовских пирогов, прикупили чипсов, лимонада и от столовой уже не спали и не замолкали ни на минуту. Отчего у Жени начало портиться настроение. Веселое дребезжание девчонок не так, чтобы очень отвлекало. Просто трасса стала более загруженной после Бийска. Лихачи — водители из других регионов, иностранцы с притороченными к багажникам байками, горными велосипедами со свистом проносились мимо, едва не подрезая машину Жени. И вместе с девчоночным бормотанием сильно напрягало.
— Пап, мы остановимся у Шукшина?
— Насть, не лезь… — раздалось в ответ.
Света повернулась к девчонкам:
— Нам надо как можно раньше преодолеть Семинский перевал… В Сростках остановимся на обратном пути. Тем более, что здесь мы уже были и не единожды. Наша главная цель – это конференция.
— А, что это такое?
— Это такое большое сборище людей. Умных, важных, говорящих на разных языках.
— И зачем нам туда ехать? Можно просто покупаться на Ае… — восьмилетней Насте действительно было непонятно, зачем ехать куда-то так далеко, где много непонятного для её понимания.
— Оксана будет выступать со своими исследованиями. Её пригласили…..
— Ты будешь выступать перед ними?! – Искреннее удивление  вызвало смех у всех, что немного разрядило обстановку в машине.
— Представь… Об огне и его образах рассказывать буду.
— Чего же про него рассказывать: огонь как огонь. Горит, обжигается. Какие у него могут быть образы? Огонь в печке. Огонь в костре. Огонь в бане. И всё….
 
…От смеха  на глазах выступили слёзы. И лишь Настя, ничего не понимая, почему над её словами смеются, обиженно отвернулась к окошку.
За окном пробегали домики села Сростки. Большой и шумный базар поневоле приковывал взгляд. Бликами на куполах переманивал взоры к себе величественный храм. Почти от самой дороги плавно вверх начинала подъем дорога на Пикет, к памятнику Василия Шукшина. Шлагбаум перекрывал доступ авто на гору и немногие гости осуществляли медленный подъём к месту, где через месяц начнутся очередные Шукшинские чтения.
Дорога петляла дальше. Солнце поднималось всё выше. Становилось всё жарче. В мутной заоблачной дали, робкими мазками Матушки – Природы стали появляться очертания гор. Причудливые облака закрывали их, отбрасывая тень, а солнечные лучи  стремились нащупать прореху в облачном тумане. Несколько лучиков высвечивали очертания голубых гор под углом, представляя их в совершенно невероятных ракурсах. Бегущая вдоль дороги Катунь, пучкообразные островки зелени деревьев в шумной реке  – и голубые горы…..
— Визбор совершенно прав. – Вздохнула Света. – Я сердце оставил в синих горах…..
Женя, не оборачиваясь, поинтересовался:
— Ты о чём?
— У родителей есть книга – сборник произведений Юрия Визбора. Называется «Я сердце оставил в синих горах». Ещё раз убеждаюсь, как же он был прав. Мне иногда хочется бросить всё, и уйти далеко в горы, где нет цивилизации. Хорошо бы набрести на полянку с домиком и поселиться там…..
— Ты не сможешь выжить одна без меня, без электричества. Ты же вся болезненная… Рубить дрова ты не можешь. Голову курице свернуть не можешь… Освежевать тушу свиньи — тебя мутит…  Нет, ты пропадёшь одна в тайге, в горах.
Света пристально посмотрела на мужа.
— Ты действительно так обо мне думаешь?
— Но это же правда.
— Экстренные ситуации заставляют человека действовать экстренно.
— Это не про тебя.
С заднего сиденья послышались щелчки фотоаппарата. Оксана стремительно нажимала на пуск, в попытке запечатлеть причудливую игру света, пейзаж. Настя теребила мать за рукав.
— Мам, дай я поснимаю.
Света достала из своей сумки фотоаппарат и передала дочери. Заметив ироничную усмешку мужа, вся внутренне подобралась в ожидании новой шпильки.
— Что не так на этот раз? – сдержано спросила она.
— Твоя сумка. Вправду говорят, что в женской сумочке можно найти всё.
— Всё, что мне может понадобиться.
— Ты поэтому берёшь такие вместительные сумки?
— Жень, что тебе не нравиться? Да, я ношу с собой все необходимые лекарства, чтобы не бегать к багажу, если у тебя заболит голова. Да, в сумке у меня мои документы. Да, я ношу в сумке ручки и блокнот. Я всегда кидаю в сумку горсть леденцовых конфет, которые в дороге ты у меня потихоньку выклянчиваешь. Да, у меня есть средства для личной гигиены, потому что  в дороге без них просто никак….
— Всё, всё, угомонись. Я понял. Всё самое необходимое.
Некоторое время в машине раздавались только звуки фотоаппаратов и мягкий рокот двигателя. Света полезла в сумочку за таблеткой от головной боли. Настя уже умудрилась засунуть в сумку два шоколадных батончика и купленные пироги. Чипсы и лимонад успела умять.
— Ты зачем мне свои пироги затолкала в сумку?
— Пусть у тебя будут, ладно?
— А на сиденье, рядом, положить не судьба?
— Здесь же жарко….
— А в моей сумке полюс северный… Убийственная логика. Чего ещё ты в тихорях от меня сюда сунула?
— Ничего…
— Ага, как же, а это чей сок?
— Ой, я забыла про него. Пусть у тебя будет, ладно? А, то тут жарко.
Света лишь покачала головой.
— С ума сойти можно. Как улитка – всё свое ношу с собой. – Краем глаза заметила, что муж улыбается. – Лучше не говори ничего.
— А я молчу, дорогая.
Пейзаж разительно поменялся. Крутые, нависающие, громоздкие скалы высокой крепостной стеной выстроились вдоль дороги слева. Множество надписей туристов разных годов, портили естественную мощь каменных стен. Справа резко начинался обрыв, по дну которого переливаясь говорливо бежала горная река. Очертания гор приобрели всё более четкие угрожающие контуры. Они, словно мифические исполины, пристально присматривались к каждому входящему путешественнику на их территорию.
***
Света с усилием открыла глаза. Голова раскалывалась от боли.  Перед глазами всё плыло. Она снова  закрыла глаза, пытаясь осмыслить, что же произошло…
Вместе с Оксанкой они отправились, с разрешения Даниила Ивановича, посмотреть петроглифы Бичикту-Бома. Пришлось подняться на высоту что-то около  десяти – одиннадцати метров. Неровные каменные ступеньки, кем-то выложенные на подходе к писанице, были неустойчивыми. Это были обычные каменные сколы, которыми кто-то попытался придать форму лестницы. Весь склон усеивали колючие кусты дикого барбариса, заячьей капусты, редкой травы и ещё каких-то колючих куцых кустиков.
Света с Оксаной осторожно поднялись до петроглифов. Глаза разбегались от обилия наскальных рисунков.
— С какой стороны начинаются? – Спросила Оксана.
— Кто их знает. Давай начнём слева и будем двигаться направо.  И дойдём как раз до спуска.
Так и сделали. Негромко переговариваясь друг с другом, обе исследовательницы внимательно рассматривали каждый фрагмент наскальной писаницы. Небывалое количество козликов было изображено по всей скале. Козлики были изображены то кучно вместе, то по отдельности. Отдельные козлики были размером в две ладони. Причём изображены они были с большой четкостью и тщательностью. Со всех сторон козликов окружали человечики с луками.
— Ирина Александровна называет их Стрелец Ориона.
— Почему Ориона?
— Орион упоминается во многих  верованиях самых разных народов. По их мнению, их предки спустились на землю не иначе, как с Ориона… И, если мы вспоминаем историю, то космическая теория зарождения жизни на земле была распространена во всех цивилизациях: майя, инки, шумеры. Китайцы называли себя не иначе, как поднебесной страной…. Вспомни египтологию – жрецы не объявляли начало сезонных работ, пока на небе не появится Большая Песья звезда, иначе Сириус. Причем, она должна быть в зените. С её апогеем начинались разливы Нила.… Ну, а народы, проживавшие на данной территории, наверное, считали, что их предки были с Ориона.
— Что же получается? Космическая теория самая древняя, а не божественная?
— Получается, что так. Космическая теория дала рождение божественной, а та, в свою очередь, сделала всё, чтобы космическая теория была забыта, запрещена, предана анафеме…. Ох, смотри!
Света ласково коснулась изображения на скале. Оксанка приблизилась.
— Это что?
— Не – что, а кто. Это – Оранта, Матерь везде сущего… Смотри, это — рожающая Оранта. Народы, населявшие эти земли в древности, считали, что она – Матерь всего живого. Более упрощённая версия это Мать Природа. Но ты посмотри, как заботливо она изображена!.. Её окружают воины – лучники. Воины её охраняют. Не будь Оранты, не было бы жизни.
Какое-то время обе молчали, поглощенные созерцанием изображённого образа Оранты. Её ноги были широко расставлены, а меж них был ребёнок. Бегло осмотрев рисунки возле Оранты, не увидели ни одного изображения женщины.
— Почему же она одна?
— Ах, Оксана. Эти рисунки были созданы мужчинами. Охотники – мужчины. Воины, охраняющие Оранту – мужчины. Вот этот большой козлик, в две ладони, представитель мужской особи. Это было время сильных, отважных, яростных мужчин. Женщина, как мать, не может быть охотником или воином. Она дает жизнь, и ей трудно, практически невозможно отнять чужую жизнь. Даже если это жизнь животного.  Мужчина по набору хромосом – хищник. У него на генном уровне заложено добывать пищу, охотиться, защищать, убивать, захватывать….
Они дошли почти до края писаницы, когда обратили внимания на испортившуюся погоду. Порывистый ветер нещадно трепал волосы. Света полезла в свою незаменимую сумку за заколкой. В этот момент очень сильный порыв откинул её на скалу с рисунками. Чтобы не удариться лицом, Света рефлекторно выставила перед собой руки. В тот же миг, порывом ветра её откинуло в сторону. Цепляясь пальцами за небольшие выступы на писанице, Света успела заметить, что левая ладонь оставила кровавый след на скале. Ещё один порыв ветра снова придавил её к скале с петроглифами. Прямо перед собой она видела изображение Оранты в окружении воинов. В тот же момент очередной порыв ветра потащил её вдоль всей писаницы. «Если я за что-нибудь не уцеплюсь, меня сбросит со скалы. А лететь прилично, ещё и….» Дальше она уже ничего не успела подумать. Перед глазами замелькали камни, трава. Страшная боль пронзила левую сторону и Света отключилась.
 
…Теперь предстояло понять, насколько сильно она ушиблась, нет ли переломов. Снова открыв глаза, Света сосредоточилась на своих внутренних ощущениях. Пошевелила пальцами обеих рук. Больно, но работают. Осторожно подвигала ступнями – двигаются. Сделала попытку подняться и со стоном повалилась на правый бок. Левый бок горел огнём, сильно пульсировал, рискуя взорваться от боли. Тяжело дыша, Света несколько раз зажмурилась и открыла глаза. Вроде бы зрение прояснилось. Медленно подняла свои руки ладонями к глазам. Правая была слегка поцарапана. Левая ладонь сильно разодрана: «Ладно, не смертельно. Зашивать не придётся». Света снова попыталась подняться. Очень медленно перекатилась на правый бок, упёрлась руками в землю и медленно стала поднимать верхнюю часть туловища в вертикальное положение. Удалось сесть, но дыхание было таким, словно пробежала пару километров. Теперь уже было больше возможности обследовать своё тело на предмет повреждений. Света осмотрела руки, ноги, задрала футболку до груди. По левому боку шли несколько алых глубоких царапин, но не более того. Кровь уже перестала сочиться. Часть её осталась на футболке. Осторожно закатав брючину спортивных штанов, она осмотрела ноги.
— Слава, тебе Господи, и за эти милости! Хоть ноги целы.
С усилием поднявшись и сделав несколько пробных шагов, Света всё больше успокаивалась. Ушибы, конечно, болеть будут долго, но главное нет переломов. Она добрела до небольшого камня и удобно уселась на нём. Поставила сумку на колени.
— Проведём ревизию дамской сумочки. Что сломалось?
Света дёрнула молнию. Хаос внутри сумки был непередаваемым. Она осторожно стала вынимать и укладывать рядом всё содержание. Невольно усмехнулась, вспомнив слова мужа о её сумке.
— Да уж, всё своё ношу с собой. Итак, смотрим… Вот же ж!.. Я считала, что она забрала своё богатство…
Светка с досадой вынула искореженные пироги и шоколадные батончики, которые дочь засунула ещё в Бийске. Тетра пак с соком тоже не избежал трансформации, но уцелел и не порвался.
— Хоть это радует, а то было бы здесь сейчас всё мокро-липко-сладкое.
Множество ручек рассыпалось по всем отделам сумки.
— Зачем же мне столько ручек? Пять синих, четыре красных, одна чёрная… Вот уж действительно: зачем. Так, косметичка уцелела, даже зеркальце внутри не лопнуло!...
Постепенно на землю были вынуты толстенный блокнот, два карандаша, две подстругали, куча таблеток на все случаи жизни, двенадцать леденцовых конфет, маленький дезодорант, крем для рук, расческа, туго свёрнутые черные бриджи, кофточка – туника из такого тонкого материала, что в сложенном виде вся умещалась на ладони, перчатки с шишечками, чтобы удобно по скалам было лазить, объемная упаковка влажных салфеток, небольшой рулончик туалетной бумаги, фотоаппарат, сотовый телефон, головной фонарик, шесть тампонов…
— Да! Это уж конечно мне необходимо таскать в сумке. Женя, ты был прав…
Во внешнем отделении оказался мешочек с пятью пакетиками чая, коробок спичек, очень тонкие кружевные черного цвета плавочки, две пары капроновых носков, четыре пакетика шампуни, одноразовый станок и кусочек мыла.
Некоторое время, Света недоуменно переводила взгляд с одной вещи на другую:
— И я всё это на себе таскаю?! Кошмар….
Стала всё укладывать обратно в сумку. Когда дошла до влажных салфеток, вынула парочку и тщательно протёрла раны на ладонях, с тела, протёрла лицо, шею, стряхнула пыль с волос, с одежды.  Кремом смазала, ощутив жжение. Повертев в руках изломанные пироги и шоколадные батончики, порывалась их выкинуть. Но вспомнила, что коренные народы никогда ничего просто так не оставляют и не выбрасывают.
— Ладно, выброшу уже на базе. – Вздохнула и снова засунула пироги и шоколадки в сумку. Взяв телефон, сделала попытку набрать телефон Оксанки. Телефон молчал.
Света уставилась в экран.
— А, где же абонент временно недоступен?…
Набрала телефон мужа – та же история. Света внимательно огляделась. Уже вечерело. Тучи снова заволакивали голубое небо.
— О, нет! Только не это! Мокнуть я уж точно не желаю. Где же Оксана? О-окса-а-на-а!!!!
Прислушалась. Может, девушка где-то лежит, сброшенная порывами ветра.
— Ветер… Кстати… А что это было? Раз – налетел, набедокурил и два – стих так же внезапно… Странно всё это. Хотя, чего уж тут странного, когда столько шаманов и кам съехались на эту конференцию. Наверняка, этот ветер их рук дело…. Так, куда идти?
Света подняла глаза на скалу, с которой свалилась. Недоумение сменилось подозрением. В душе поднялась волна страх и паники. Никакой писаницы с петроглифами и в помине не было.
— Неужели меня так далеко отбросило?
Света поймала себя на мысли, что разговор вслух, сама с собой, явно нелицеприятный диагноз. Но утешила себя тем, что вокруг всё равно никто не слышит и говорить вслух не так страшно, когда ты одна. Света превозмогая боль, стала карабкаться наверх, где по её мнению должны быть петроглифы.
— Не могла Оксанка бросить меня. Что-то с ней случилось….
Кое-как поднявшись на расстояние в десять- одиннадцать метров, Света с всё нарастающей паникой осознавала, что её занесло невесть куда. Местность она не узнавала.
— Что же делать? Как я найду девчонку, если сама не знаю, где нахожусь? Господи, да у меня ж Настя с ума сойдёт от страха!....
Горячие слёзы уже сделали несколько дорожек по щекам, но Света их явно не замечала. Она понимала, что надо спуститься и идти в том направлении, откуда пришла.
— Но откуда я пришла?!
Ветер усилился. Светка поспешила спуститься со скалы, пока её вновь не потрепала непогода. Она развернулась в ту сторону, где, по её пониманию, должна была быть база, и насколько позволяли болезненные ощущения, устремилась вперёд.
Ветер трепал  тёмные пряди волос, спутывая из них средней длины верёвочки. Машинально Света  потянулась за резиночной в сумку. На ходу стянула волосы в хвост. Тучи уже почти полностью затянули небо. Застегнув молнию на спортивной ветровке, Света ускорила шаг, понимая, что до полной темноты осталось совсем немного. «Господи! Хоть бы успеть дойти до базы или какого – нибудь летника. Так не хочется мокнуть!»
Темнота опускалась очень быстро. Резкий ветер был холоден. Редкие капли дождя начали капать на Свету. Дороги уже не было видно. Вздымаемые ветром камешки и трава то и дело задевали ноги. Где-то что-то ухало, подвизгивало и конечно, никак не поднимало настроения перепуганной женщине. Света потянулась в сумку за телефоном. Связи по — прежнему не было. Но был фонарик. Заряд батареи позволял длительное время использовать фонарик.
— Фонарик! — Света резко остановилась и быстро стала копаться в сумке. – Как же я забыла. Вот ты где, миленький мой.
Она вынула из сумки фонарик, нацепила на голову, накинула капюшон. Идти стало чуточку веселее. В темноте силуэты гор в темноте принимали причудливые образы. Дорога растворилась  среди камней и реденькой травы. Идти было трудно. Приходилось внимательно всматриваться не только вперёд, но и под ноги, чтобы не угодить в какую-нибудь расщелину.
Не единожды у Светы сердце уходило в пятки, когда вдали она слышала не то гул, не то странное заунывное пение, не то вой. Скорее всего, база уже рядом или какое-то поселение. Или летник, где собаки охраняют стадо. Но всё сильнее в голове укоренялась мысль, что этот звук и вой принадлежит явно не собакам и не людям. Нервно озираясь по сторонам, Света увидела, как в свете фонарика мелькнуло нечто напоминающее крышу летника. Она, не минуты не раздумывая, устремилась в эту сторону. «Лучше переждать ночь под крышей, чем под открытым небом. На базу пойду утром». Строение оказалось более большим, чем типовой летник, но Свету это не волновало. Она бегло осмотрела его со всех сторон, нашла дверь и потянула на себя. Ничего не произошло. Света ещё раз дёрнула дверь на себя. Тот же результат. С силой толкнула дверь внутрь. Ничего.
— Ни туда, ни сюда. Заколочена? Как быть? Выдерги у меня в сумке точно нет.
Она снова обошла вокруг строения. Подозрительный вой раздался не так уж и далеко. Страх  бешеной волной затопил женщину. Она лихорадочно пыталась найти что-нибудь, что поможет открыть дверь. Чуть приподняв глаза, она увидела прямо под крышей небольшое заколоченное оконце. Размером не больше форточки у неё дома. И оно было заколочено палками крест накрест!
— Просто блеск.
Света подёргала палки. Левая ладонь тут же напомнила о себе. «Перчатки!» Вынув и суматошно натягивая их на руки, Света снов услышала вой теперь уже совсем рядом. С остервенением дёргая проклятые доски, она умудрилась их оторвать и забросить в окошко в дом. Превозмогая боль, подтянулась на руках.
— Черт тебя дери, Светка! Худеть надо-о-о… — с этим воплем  она перевернулась в окошке и очень неприятно вывернулась при падении. Отупело уставилась в потолок, ощущая, как руки с трудом приходят в норму. Однако, вскоре её привлёк странный звук, словно кто-то её обнюхивает. Очень медленно она повернула голову, осматривая помещение при свете фонарика. Неясные контуры кое-какой мебели были выхвачены лучом фонарика. Но сопение не прекращалось. Оно шло…..
— Из-за двери – едва слышно прошептала Света.
Стараясь не шуметь, она тихонько поднялась и внимательно осмотрела дверь. Дверь не была заколочена, как теперь поняла Света. Старое дерево разбухло от непогоды и долгого бездействия. Рядом с ней к стене был прислонён большой брус, который, судя по пазам на стенах, был засовом. Тихонько приблизившись к двери, Света с усилием подняла засов и заложила его в пазы. И тут же подскочила – за дверью протяжно взвыл зверь. Через мгновение в дверь ударили. Ритмично повторялись удары, и далеко не сразу до одурманенного ужасом сознания женщины дошло, что зверь бьёт лапами по двери, чтобы открыть её.
Света отошла вглубь домика. Осмотрелась в поисках оружия или чего-либо, чтобы можно было защититься.
У левой стены был сложен очаг-камин из необработанного камня. Рядом лежала приличная охапка дров. Дальше от камина стоял стол из толстых грубо обработанных досок. Две лавки того же дерева стояли с двух сторон. Напортив стола, у правой стены, была кровать с кучей шкур и чем-то вроде балдахина из шкур. Дальше было некое углубление в земляном полу и в центре совершенно непонятный агрегат, напоминающий воткнутый зонт. Вот и всё убранство. Света снова вздрогнула от пронзительного воя.
— Черт бы тебя побрал, вульф несчастный. Иди отсюдова. Конура занята.
Она внимательно посмотрела на окошко.
— Надеюсь, ты до него не допрыгнешь, — пробормотала Света, обращаясь к волку. Она нашла палки, что бросила в дом, когда оторвала их от окна. Ржавые гнутые гвозди на одной были на месте. На другой — только с одной стороны.
— Ладно, эту прибью первой, а потом, сверху, ту, что с двумя гвоздями.
Света выбрала из стопки поленьев наиболее крепкое, и мерно ударяя по гвоздям, выровняла их. Подтащила лавку к стене, встала и принялась крест накрест забивать доски на окошке. Подёргала с усилием – доски скрипнули, но остались на месте.
Оттащив лавку наместо, Света подошла к кровати. Несмело взялась за одну шкуру. Тряхнула её несколько раз. Взялась за вторую. Все пять шкур были вытрясены и только после этого, женщина позволила себе забраться на кровать. Сняла перчатки, снова уложила в сумку, и осторожно вытянуло болевшее тело на кровати. С одной стороны она пристроила свою незаменимую сумку. С другой стороны – полено, которым заколачивала гвозди. Ещё раз проверила телефон – связи не было. Тяжко вздохнув и, поглубже закутавшись в шкуры, она погрузилась в беспокойный сон, прерываемый воем и ударами в дверь волка.
***
Они смотрели на её мучения. Бледное осунувшееся личико больной было усыпано капельками пота. Она тяжело дышала. Суетившиеся вокруг неё женщины мало чем помогали. Суровые лица мужчин наблюдали за этой суетой, казалось бы, с безразличием. Только стиснутые кулаки, подёргивание века выдавало всю силу их страха и переживаний. Негромко пискнул ребёнок. Одна из суетившихся женщин метнулась в угол комнаты. Один из мужчин проводил её пристальным тяжёлым взглядом. И снова посмотрел на кровать. Сделал пару шагов. Снова остановился, пристально всматриваясь в лицо больной.
— Помочь ей сможете?
Женщины старательно отводили глаза. Самая старая из них рискнула посмотреть ему в глаза.
— Я не знаю, чем ещё ей можно помочь. Всё, что я знаю – не помогло бедняжке.
Она снова отвернулась к больной. Та уже металась в бреду. Она никого не узнавала, кричала, плакала, умоляла.
Мужчины по одному вышли из комнаты. Они прошли через тускло освещаемый чадившими факелами коридор. Спустились по очень крутой деревянной лестнице в большой зал. Было неестественно тихо. Люди передвигались словно тени, чтобы не дай бог не обратить на себя гнев своего господина.
Мужчины прошли к возвышению, на котором стоял стол. Молча уселись. Испуганная служанка подбежала, торопливо наливая в бокалы. Не глядя на неё, мужчины выпили. Служанка собралась было снова налить, но её остановил резкий окрик:
— Оставь. Проваливай.
За стенами бушевала гроза, какой старожилы давно не видели. Все бросали хмурые, испуганные взгляды в сторону хозяйского стола. Один из воинов едва слышно произнёс сидящим рядом мужчинам:
— Плохо дело. Злые силы пробудились. Госпожу в искупление его грехов заберут. Помяни моё слово. – И суетливо перекрестился.
Старые вояки торопливо перекрестились. И опасливо покосились в сторону главного стола. Вечерняя трапеза  продолжалась в тягостной удручающей атмосфере.
Сильнейший разряд грома раскатистым эхом вибрировал по всему замку. Служанки, уносившие едовые доски, с перепугу, уронили их на пол, торопливо осеняя себя крестом, и бормоча охранительную молитву.
Двери в зал отворились. Вместе с порывами ветра и дождя, в замок вошла сгорбленная, закутанная в шкуры фигура. Сидевшие ближе всех к входу, повскакивали со своих мест. Женщины часто крестились, мужчины похватались за оружие. Хриплый каркающий смех раздался из-под шкур.
— Ты окружил себя слабаками. – Старческий голос принадлежал женщине. Она неспешно откину с головы шкуры, укрывавшие от непогоды. Презрительным цепким взглядом обвела молчаливо застывших людей. Посмотрела на мужчин, сидящих за главным столом. Ни один из двух великанов не выказал ни тени испуга, ни тени гнева, ни радушия. Старуха медленно двинулась к главному столу.
— Скажи, ты хочешь её? Хочешь, чтобы она жила?
Ладони резко сжались в кулаки.
— Хочу.
— И ты примешь любую помощь?
Тот кивнул головой. Другой мужчина не был столь радушен. Он вперил в старуху полный злобы взгляд.
— Чего ты пришла?
— Всё злишься. Зря. Родная кровь не вода. Тебе бы следовало ещё раз жениться…
Сильный грохот раздался за главным столом. Упавший стул так и остался лежать. Мужчина метнулся к старухе.
— Зачем ты пришла? Ты знаешь моё решение. Уходи…
— Есть средство помочь твоей жене, — не глядя на стоявшего перед ней разъярённого мужчину, старуха обошла его, двигаясь в сторону господского стола. За ним, замерев в гордой, холодной надменности, сидел лэрд. Брат близнец другого. Того, что яростно пыхтел у неё за спиной. – Надо ехать к поющим камням. И поспеши, если хочешь спасти её. Иначе будет поздно.
— А ты, колдунья. Не можешь её спасти? – в голосе господина слышалось презрение и надежда.
Старуха долго всматривалась в его глаза. Вздохнула, повернулась к тому, кто стоял рядом.
— Собирайся, Джон. Ему нельзя уходить. А ты поможешь. Знаешь, что ехать два дня при хорошей погоде. Идём.
Не оглядываясь, старуха двинулась к выходу. Джон бросил ей во след злобный взгляд. Обернулся к господину. Тот едва заметно кивнул. Джон развернулся и размашистым тяжёлым шагом ушёл вслед за старухой.
— Да поможет нам Господь, — выдохнул господин.
***
Света проснулась рано. Прислушалась к звукам. Видимо, волк ушёл. Не было слышно сопения, возни. Света прислушалась к ощущениям своего тела. Оно кричало от ушибов. Тяжело вздохнув, женщина выбралась из под шкур. По привычке, заправила кровать, лишь после поймала себя на том, что делает. Теперь, когда робкие лучи рассвета пробирались сквозь узенькое, к тому же заколоченное окошко, Света придирчиво осмотрела жилище. Кровать, камин, стол и лавки она успела увидеть ещё с вечера. Рассматривать, в общем-то, больше было нечего. Её заинтересовало сооружение возле окна. Углубление в земляном полу по краям было выложено камнями в несколько рядов. Получалось впечатление некой каменной чаши. В центре  имитация зонтика была совершенно не к месту. Света попыталась вытащить её, но не тут-то было. Ручка зонтика с тугим звуком потянулась вверх, и так и осталась. Света с усилием вдавила ручку на место. Что-то в глубине булькнуло и чвакнуло. Света отдёрнула руки и в недоумении уставилась на это приспособление. Снова вытянула ручку на себя и воткнула обратно. Тот же результат.
— Насос что ли? Чего насасываем?
Она несколько раз повторила манипуляции. На поверхности появилась влага. Света нерешительно коснулась её, понюхала, лизнула.
— Вот это да! Вода! Надо же…
Она зачерпнула ладонями воды, набрала в рот, побулькала и….  «Куда выплюнуть?» Она метнулась к углу, где лежали дрова, и выплюнула за ними.
— Так, надо дверь открыть.
Света убрала засов и тщательно осмотрела дверь. Видимо ею так давно не пользовались, что она вросла в дверную коробку. Повернулась к окошку, изучила расстояние от пола до окна.
— Да уж. Если выходить и входить через окно… Можно не успеть, в случае чего.
И всё же выбора не было. Либо сидеть в домике, либо вылазить через окно. Света подошла к водоёму – вода уже уходила, но немножко оставалось в каменной чаше. Она зачерпнула ладонями воду, умыла лицо, стряхнула пыль с одежды. Ещё раз огляделась. Взяла лавку, подставила её под окошком.
— Спасибо этому дому, пойду к своёму.
С этими словами она встала на лавку, отодрала доски. Положила их под лавкой. Подтянулась и высунулась в окошечко. Быстро осмотрелась по сторонам – никого. Глянула вниз.
— Господи! Только бы на расшибиться, — и нырнула вниз.
Руки смягчили удар, но болью отозвались во всём теле. Плюхнувшись всем корпусом, Света какое-то время лежала.
— Стоило отряхивать одежду от пыли, если снова вся вымазалась.
Поднявшись, она неспешно обошла весь дом. Снова попробовала отворить дверь – ничегошеньки. Света вздохнула, развернулась и решительно двинулась навстречу восходящему солнцу. Дороги не было. Значит, ей вчера не померещилось, что она сбилась с дороги. Утёсы, скалы, валуны камни вперемешку с колючими кустарниками, редкой травой – вот и весь пейзаж. Света задумчиво рассматривала окрестности, при этом, не сбавляя шага. Её внимание привлекли насыпь и ряд камней, которые явно были выложены не матушкой – Природой. Света свернула в эту сторону и совсем скоро с интересом рассматривала загадочный холм.
— Явно дело рук человеческих. Вероятно, захоронение, или…
Света внимательно осматривала окрестности. На небольшом удалении она заметила ещё несколько похожих холмов.
-…. или кенотаф.
Она снова принялась изучать привлекший внимание холм.
— Не сказать, что он принадлежит к типу так называемых царских курганов. Размеры, скорее, средние, нежели большие. Два ряда камней. Крепида… Как странно. Все курганы, что находятся рядом с Каракольской долиной, давно раскопаны, а этот… эти не тронуты. Надо рассказать Ирине Александровне.
Света достала из сумки блокнот и карандаш. Устроившись на валуне рядом с курганом, стала старательно вырисовывать курган, крепиду и  другие курганы. В какой-то момент, ей почудилось, что прямо над ней и курганом кружит птица. Сложив ладонь козырьком, она взглянула в небо. Ничего.
— Странно всё это. Хотя…… Как-то на Еломане нам с Ириной Александровной вместе привиделась птица. Орёл. Это было… возле развалин храма.
Светка поймала себя на том, что последняя фраза дала ей ответ на то, что происходит сейчас. Резко вскочив, она огляделась в поисках ближайшей горы. Она её увидела и бегом побежала к ней. Забираясь как можно выше, Света гнала от себя страшные мысли. «Если это правда, я ….» Света тряхнула головой, поудобнее забросила на плече сумку, продолжая подъём.  Забравшись, по её ощущениям, довольно высоко, повернулась лицом к курганам.
— Так и есть. Это один из ритуальных курганов?
Света снова достала блокнот, вырисовывая расположение курганов. Они представляли собой шестигранник, в центре которого красовалась группа камней. Каменные балбалы лучиками сходились от каждого кургана в центре у камней.
— И я непременно посмотрю на эти камни, — бормотала себе под нос Светка, зарисовывая панораму в долине.
Прошло довольно много времени, прежде чем она завершила свои зарисовки. Света убрала блокнот в сумку. Посмотрела в небо. Желудок требовательно заурчал.
— Да-да, завтракать пора… Пироги!.. Милый мой ребёнок, будь благословенна! – воскликнула Света, доставая изломанные пироги и измятый тетра пак.
Она ела нехитрый завтрак, продолжая созерцать окружающий ландшафт. Насколько хватало глаз, всюду были горы, обрывочные скалы, странной формы остроконечные одиночно стоявшие камни. Несильные порывы ветра, набрасываясь на эти странные каменные изваяния, выбивали из них странные звуки. Словно кто-то пытался дуть в широкую глиняную дудку с одним или парой отверстиями. «Вероятно, эти звуки слышались мне в перерывах между завываниями зверей». Далеко – далеко под тусклым солнцем поблёскивали воды толи озера, толи реки. В центре долину, с двух сторон, как бы в ладонях, держат причудливо разрезанные горы. Бело-серые кустистые облака, похожие на комочки ваты, словно просеивались в долину. Стряхнув с ладоней остатки крошек, Света потянулась в сумку за фотоаппаратом. Сделала несколько снимков. Убрав фотоаппарат, задумчиво уставилась в фиолетово-голубую полоску горизонта: «Очень напоминает юго-восточный Алтай. Но как я могла здесь оказаться? Мистика какая-то».
Аккуратно сложив мешочек и пустой тетра пак в сумку, Света начала спуск. Ноги бежали впереди туловища, вынуждая тело нелепо подпрыгивать.
— Г-гляд-дишь, и п-похуд-дею...
Спустившись и немного переведя дух, решительно двинулась в сторону камней.
— Конечно не Стоунхендж, но у нас на Алтае есть свои ничуть не хуже каменные загадки.
По пути к камням, Света обратила внимание, что заячьей капусты очень много встречается. То там, то здесь ярким цветом вспыхивал зверобой, приятно пахло душицей. Зонтики тысячелистника, как разноцветный калейдоскоп, покрывали большие пространства долины. В буйстве трав, Света заметила дикий лук.
— Просто райский сад… И где здесь змий прячется?
Она дошла до камней и тут её одолела странное чувство, что входить в центр не просто не желательно, катастрофично. Неспешно обошла она камни по ходу часовой стрелки.
-Наверное, надо восемь раз обойти, да?
Сделав ещё семь кругов, Света ощутила странное беспокойство. Словно кто-то за ней подсматривал. Она внимательно осмотрела окрестности. Никого.
— Если я войду в круг, что будет? Калбак – Таш будет… Забыла уже, что было с тобой, после того, как влезла за ограждения. – Света остановилась, задумчиво рассматривая камни и внутренний круг. – И всё же, я рискну.
Света ещё раз внимательно осмотрела камни внешнего круга.
— Где-то должен быть вход, хотя перешагнуть можно где угодно. Но, я предпочитаю войти через двери… Ага!
Два плоских камня, обращённые на запад, образовывали что-то напоминающее двери. Света приблизилась. Понимая, что глупо прозвучит, если сделать, как делают камы, но всё же отогнала нерешительность, и:
— Я прошу у Матери Природы и духов этой земли, этой долины позволения войти в храм.
Сделав робкий шаг правой ногой за черту круга и, ничего не почувствовать, вошла полностью в круг.
— Благодарю…Ох!
Света снова взялась за свою сумку спасительницу.
— Благо дарение, подношение иными словами… Шоколадный батончик подойдёт, наверное.
Сделав несколько неуверенных шагов, Света положила на плоский камень шоколадку. На неё снизошло такое облегчение и спокойствие, которое она не ощущала уже больше суток. Она обвела глазами камни.
 – Спасибо. – Пробормотала она.
Странный озноб пробежал по спине. Зажмурившись, прошептала:
– Я потерялась. Не знаю, где нахожусь. Помогите найти дорогу домой, пожалуйста.
Света обошла всё пространство каменного круга. Условно круг делился на три комнаты. Первая там, где был вход, включала ещё и старое костровище. Вторая – с алтарным камнем. Третья состояла из четырёх плоских камней, значительно меньше, чем алтарный камень, но тоже довольно-таки внушительных. Света вернулась в первую комнату. Долго смотрела на костровище. Вздохнула, вынула из сумки блокнот и спички. Собрала пожухлую траву, сделала из неё средних размеров шар. Внутрь и с боков положила несколько смятых листочков из блокнота. Взялась за спички и присела перед костровищем:
— Я зажигаю благодатный огонь. – Чиркнула спичка и робкое пламя коснулось бумаги. – Мать Огонь, прошу твой милости, защиты и благословения.
Огонь вспыхнул ярким пламенем. И, хотя собранной травы было не так уж и много, Свете почудилось, что огнь горел странно долго. Она протянула ладони, словно зачерпывая воду, и умылась.
— Спасибо, Мать Огонь. Спасибо духи долины.
Ветер лениво трепал траву вокруг каменного круга, но Свете послышалось, словно кто-то сказал: «Ты есть».
Дождавшись, когда огонь затух окончательно, Света ещё раз произнесла слова благодарности и вышла из круга.
Машинально взяла телефон и не поверила своим глазам! Было пять звонков без ответа и два сообщения. Одно от мужа, с гневным: «Ты хоть понимаешь, что я и дочь чувствуем? Двигай на базу». Света грустно усмехнулась.
— Двигай на базу… Да с радостью. Знать бы ещё, в какой стороне находится база.
Второе сообщение было от Ирины Александровны:  «Вы где? Оксана должна была выступать?»
Света почувствовала, что ноги налились тяжестью. Оксана тоже не вернулась.
— Божечки мои, что же происходит?!
Света рванула вперёд, но пробежав несколько метров, остановилась. Прокрутилась во все стороны. В отчаянии взмахнула руками, издав безумный рёв.
— За что?!!!.. Куда идти?
Она шла, не разбирая, куда идёт. Дороги не было. Опознавательных знаков тоже. Она и не замечала, что давно плачет, что солнце высоко взошло и уже начало клониться к горизонту. Вдали мелькнула крыша домика.
— Дома… Люди.
Оставшееся расстояние она бежала. Вот уже показался первый дом… Света резко встала.
— Не может этого быть… — прошептала она. Воздев глаза к небу, она проорала – Я не могу в это поверить!!!
Она стояла перед домиком, в котором провела ночь. Вот только вышла с другой стороны. Жалостливые всхлипывания сменились истеричным смехом.
— Полдня… Половину дня пройти, чтобы выйти к дому с другой стороны…
Когда истерика немного затихла, она насуплено посмотрела на окошечко, затем на дверь. 
— Ну, уж нет, больше через окно я входить не буду.
Света сняла сумку, поставила её на землю. Отошла от двери на приличное расстояние, разбежалась, мысленно приготовившись ощутить боль, и ударилась всем телом в дверь. Дверь ухнула, но не поддалась. Морщась от боли, женщина снова отошла на приличное расстояние, увеличив разбег, и со всей силы налетела на дверь. Что-то тяжко скрипнуло, шевельнулось, но дверь не открылась. Светка с остервенением растирала ушибленное плечо и руку. Злобно глянула на дверь и снова отправилась брать разбег. Сколько раз она предпринимала подобные марш-броски, Света и не упомнит. В какой-то из таких разбегов, она налетела на дверь и кубарем ввалилась внутрь. Распластавшись на земляном полу, Света с трудом переводила дыхание. Всё тело ломило от боли.
— Ничего, до свадьбы заживёт. Главное, не придётся больше в окно прыгать.
С трудом поднявшись, она вышла на улицу за сумкой и невольно замерла. Солнце почти исчезло за горизонтом, окрасив закатное небо невероятными красками: свинцово – синими, фиолетовыми, ярко-розовыми, голубыми. Рука ребёнка размазала краски на листе и ещё водой их размыла. Цикады заполнили своими мелодиями всю долину.
— Красиво...
Света тяжело вошла в дом. Надо до полной темноты ещё многое сделать. Тело протестовало против любых действий.
— Потерпи, моё милое, надо ещё кое-что сделать.
Перво-наперво, Света снова заколотила окно досками. Но на этот раз под доски пристроила одну из шкур, чтобы уж наверняка никто не проник, пока она будет спать. Затем она обследовала очаг-камин. И обнаружила что-то вроде ниши за камином и дровами. Здесь был небольшой котёл, несколько горшков, сколотых по краям. В одном оказалась затхлая мука. В другом — что-то напоминавшее фасоль или сою.
— Фасоль, что ли? Ничего не видно.
Света вернулась к сумке, вынула фонарик и вернулась к горшкам. Теперь, при свете фонарика она лучше рассмотрела пространство за камином. Кроме горшков обнаружила доску, и небольшую чашку. Повертев находки в руках, Света обернулась в сторону открытой двери. Солнце уже не было видно, но его сияние ещё освещало долину.
— Поторопись. Бегом за травой.
Света выскочила за дверь в поисках сухой травы. Вместе с пучками сухой травы попали и свежо растущие травки. Но ей некогда было рассматривать, что она прихватила. Свалив траву у очага, Света кинулась с котелком к водоёму. Воды почти не осталось. В поисках, чем бы вычерпать оставшуюся воду, Света обшарила весь домик. Взгляд упёрся в сумку.
— Стакана нет… Зато есть коробочка тетра пака!
Лихорадочно вытащив тетра пак и косметичку, Света втащила ножнички и срезала верх с тетра пака. Теперь было, чем вычерпать воду. Схватив котёл, она стремительно вышла на улицу и присев в траве начала сорванной травой чистить котёл. Пришлось трижды повторить процедуру, прежде чем Света удовлетворительно провела пальцами по внутренним стенкам котла, слушая характерный чистый скрип.
Опустилась ночь. Света вошла в дом. Заперла дверь на засов, ещё несколько раз с силой надавив на дверь собой. Достала спички, блокнот и приблизилась к очагу. Фонариком, помогая себе подсвечивать, разобрала сухую траву и свежую. Сложила сухую траву в очаг, сверху несколько самых тонких дровишек. С сожалением выдернула пару листочков из блокнота и взялась за спички. Огонь потихоньку разгорался. Схватились дровишки, можно было подбросить ещё дров. На всякий случай, положила небольшие поленья.
— Что дальше? Пора бы чего-нибудь жевнуть. Пошли качать воду, Света.
Пришлось изрядно поработать, чтобы накачать приличное количество воды. Руки ломило. Ушибленное тело протестовало против любых движений. И всё же Света наполнила водой котел, пристроила его в очаге. С другой стороны положила пару толстых поленьев. Посмотрела на свежую зелень. Сморщенные пара листочков мяты и оборванные цветы душисты были расцелованы, как родные.
— Чаёк будет. Так, что ещё? Фасоль придётся замочить, готовиться она долго….
В итоге, Свете удалось промыть и, замочив, пристроить в горшке фасоль в очаге. В сорванных травинках она обнаружила пару стебельков дикого лука и заячьей капусты. Вода в котле забулькала. Ошпарив кипятком чашку, Света заварила листья мяты и душицу с одним пакетиком чая. Сжевав зелень и съев ещё один шоколадный батончик, она ощутила некое подобие сытости.
Подбросив в очаг ещё дров, Света забралась на кровать. Вынула из сумки телефон. Выбрала файлы с фотографиями и долго листала фотографии дочери и мужа. Вытерев слёзы, тихо шептала:
— Кода же увидимся?
За хижиной снова разыгралась непогода. В печной трубе завывал ветер. Ему где-то рядом вторил волк. Света укрылась шкурами и долго смотрела на огонь, пока сон не сморил её.
***
Утомительная гонка по Нагорью вымотает кого угодно. Но он упорно продолжал скачку. Надо успеть. Если есть хоть малейшая надежда, что жену брата можно спасти, он найдёт это спасение. Мужчина стиснул челюсти и непроизвольно сжал ногами бока коня. Измученное животное издало протестующий звук, но всё же увеличило бег.
«Есть средство помочь …  Надо ехать к поющим камням. И поспеши, если хочешь спасти её. Иначе будет поздно». Вот же упрямая старуха! Отказалась сказать, что это за средство.
Он побывал у поющих камней перед самым заходом солнца. Видел свежий пепел костра. Примятую траву вокруг круга. По примятой траве он шел, пока можно было видеть следы. Ясный день сменился тяжёлым вечером и совершенно ужасной ночью. Ветер усилился, дождь хлестал по лицу. Все следы смыл дождь.
От уставшего коня шёл пар. Он даже чувствовал, что конь начинает дымиться.
Всадник встрепенулся. Нет. От коня парит, но пахнет дымом. Резко осадив коня, Джон всматривался в дождливую темень. Где-то выл волк. Он вынул из ножен клеймор.
— Совсем рядом хищник.
Конь храпнул и шарахнулся в сторону. Умелой сильной рукой он заставил коня двигаться вперёд. Если бы только не мешал дождь, заливавший глаза.
— Тихо, мальчик, тихо.
Конь нервно прядал ушами, фыркал и вдруг неожиданно взбрыкнул задними копытами. Джон с усилием удержал коня и сам удержался в седле. Резко развернувшись, увидел пару ярко-жёлтых глаз.  Сдавив бока коня и дёрнув поводья, сделал манёвр вправо. И одновременно рубанул клеймором в пустоту. Раздавшийся вой подтвердил правильность манёвра: волк либо был ранен, либо убит.
Джон осторожно тронул коня вперёд. Где-то рядом было жильё. Всё явственней ощущался запах дыма. При одной только мысли о тепле, еде и постели могучее тело сжалось в предвкушении скорейшего блаженства. Поиски продолжит завтра. Время ещё есть.
Домик вырос перед всадником внезапно. Джон спешился, потрепал по холке коня, успокаивающе похлопал его по морде.
— Давай пройдёмся, парень.
Обойдя домик несколько раз, Джон не только остудил коня, но и убедился, что кроме этого домика жилья поблизости нет. Кто-то был внутри, но света видно не было. Дом снаружи ничем не выделялся среди природы. Потому и найти его удалось только по запаху дыма. Джон подошёл к двери и постучал. Тишина. Он постучал громче, сопровождая удары криком:
— Кто-нибудь есть?
Отчаявшись дождаться, когда дверь откроют, Джон несколько раз хорошо приложился к двери. После очередного  удара, дверь с треском отворилась, ударившись о стену. Джон взял поводья  коня, нагнулся, вошёл в дом, и получил увесистый удар по голове.
***
Свету разбудил странный звук. Что-то глухо грохотало, словно вдали камнепад. Ещё до конца не проснувшись, Света села на кровати, морщась от боли во всём теле. Казалось, что стены домика сотрясались.
— Землетрясение….
Она торопливо начала натягивать кроссовки, не сразу осознав, что звук идёт от двери. Светка замерла на мгновение, затем тихонечко, чтобы не было слышно шагов, пробралась к оставшимся дровам. «Вот, балда! Сожгла все небольшие полешки… Как же эти толстющие в руке удержать?» И, тем не менее, Света выбрала из оставшихся дров себе оружие и в тот же миг засов переломившись  с треском отскочил в разные стороны. Света с ужасом смотрела как со всего маху дверь шандарахнула по стене.
Подняв перед собой полено, перепуганная женщина готова была со всей силы опустить его на голову волку. Но её глаза увидели  силуэт в двери совсем не похожий на зверя. «Если только волк не научился ходить на задних лапах». – Мелькнуло у неё шальная мысль. Подняв руки ещё выше, она со звуком «УХ» — опустила полено на голову незваному гостю. Не издав ни звука, тот рухнул в дверном проёме. Света робко выглянула из-за двери и с ужасом нырнула на место. Прямо её в лицо уставилась злобная морда лошади. Нервно дёргая ушами, угрожающе фыркая и воинственно тряся головой, стуча одним копытом, конь не сходил с места, собой защищая упавшее тело.
— Тихо, лошадка…  Хорошая, лошадка. Я тебя не трону, ты не беспокойся…- бормотала Света, не отводя от огромного животного настороженного взгляда. Она медленно пробиралась к очагу, от него к кровати, где осталась её спасительная сумка с фонариком. Видя её движения, лошадь угрожающе фыркнула, нервно переступила и снова фыркнула. Светка торопливо шарила одной рукой в сумке, в другой так и осталось полено. Нащупав фонарик, Она рывком вынула его из сумки и, направив в сторону двери, нажала на кнопку. Резкий свет ослепил лошадь. Она громко заржала, показывая большие зубы. Хвост приподнялся, словно животное готово было пуститься в галоп.
Света перевела луч на тело, лежащее перед воинствующим животным. Лежал человек.
— Мамочки….
Она соскользнула с кровати, выронив из рук полено, и устремилась к человеку. Но лошадь ударом передней ноги заставил её остановиться. Светка злобно шикнула на животное:
— Обалдела что ли?! Ты ж убьешь его так.
Лошадь от звука её голоса нервно задвигала ушами. Света мгновение смотрела на неё, затем развернулась к сумке. Она быстро вытряхнула содержимое на кровать. Нашла леденцовые конфеты, а среди них со вкусом яблока. Развернув одну, положила себе на раскрытую ладонь и спокойно развернулась к лошади. Не переставая говорить негромким, ровным голосом, Света приблизилась к лошади на расстояние вытянутой руки.
— Я же не знала, что вы найдёте меня ночью… И вовсе не хотела бить твоего хозяина по голове… Я думала, что это волк…. Мне надо посмотреть, что с ним. И закрыть дверь. Если тебе так хочется, можешь тоже остаться в доме… С волками лучше не встречаться….
Лошадь подозрительно косилась на неё, не переставала фыркать. Света медленно поднесла ладонь к губам и облизнула конфету. Яблочный вкус остался на губах и на ладони. Она снова протянула ладонь лошади.
— Ну, попробуй… Яблок у меня нет, морковки тоже…… Но это вкусно.
Лошадь задёргала ноздрями, уловив аромат лакомства. Настороженно глядя на женщину, потянулась к ладони и губами собрала сладость. Быстро растворившаяся конфетка, наверное, не только не удовлетворила животное, но и до конца не позволило понять, что такое было.  Света медленно развернула ещё один леденец. Сделав маленький шаг к лошади, она покосилась на лежащее тело. Оно так и не подавало признаков жизни. Света посмотрела на лошадь, которая тянулась теперь без видимого страха к её ладони:
— Давай его в чувство приведём и двери закроем.
Лошадь, забрав лакомство, ткнулась носом в ладонь, выпрашивая ещё. Света тихонько засмеялась.
— Да, сладенькое любят все. Абсолютно.
Какое-то время животное и женщина привыкали друг к другу. Затем, взяв лошадь за поводья, Света потянула её на себя. Лошадь насторожено скосила глаза.
— Надо закрыть дверь. А ты стоишь в дверях: половина здесь, другая – на улице. Давай, заходи. И я дам тебе ещё конфетку.
Света отпустила поводья, развернула конфетку и, держа перед мордой животного, сделала пару шагов назад. Лошадь заволновалась.
— Только не наступи на него….
Голова лошади потянулась к ладони, но не достала. Заметно нервничая, животное сделало шаг вперёд. Света улыбаясь, отошла ещё на пару шагов.
— Умница, давай, заходи совсем. Холодно уже стало в доме. Всё тепло выстудили.
Лошадь нагнула голову, осматривая своего седока. Вновь подняла и встретилась со взглядом женщины. Осторожно переступая через неподвижное тело, животное перешагнуло порог домика. Слизнуло лакомство с ладони. Света снова погладила лошадь по носу. Пальчики двинулись вверх, по морде. Добрались до ушей. Лошадь дёрнула головой и уши стали недоступны для непривычной ласки. Света снова тихо рассмеялась.
— Конечно, ты же не кошка. Теперь закроем дверь, хорошо?
Помня, что говорили местные о том, что к лошади нельзя подходить сзади, Света отошла от животного настолько насколько позволяли размеры домика. Приблизилась к двери, не спуская глаз с лошади. Та тоже повернула голову, насторожено следя за женщиной. Двери закрыть не давали ноги упавшего человека. Света посмотрела на лошадь, на тело, снова на лошадь.
— И как, по-твоему, я должна закрыть двери, если ноги мешают?
Тело издало слабый стон. Лошадь развернулась всем корпусом и склонила голову над седоком. Света тоже наклонилась над ним.
— Вы очнулись? Встать можете?
Послышалось бормотание, но ни слова Света понять не могла.
— Я не понимаю, что вы говорите. Встать, говорю, можете? Дверь закрыть надо….
Лошадь мордой ткнулась в волосы. Тело слегка пошевелилось. И снова замерло. Лошадь снова ткнулась мордой в волосы, но реакции не последовало. Животное подняло голову и посмотрело прямо в глаза женщине.
— Что ты на меня смотришь? Не такой уж и сильный был удар… Просто, так получилось.
Света присела, взялась за ноги и осторожно, с трудом развернула их от двери. Теперь можно было закрыть вход в домик, что она сделала с великим облегчением. Только вот засов был сломан. Света своим телом, как могла, посильнее надавила на дверь, чтобы та плотнее закрылась. Женщина подбросила в ещё тлеющие угли самых тонких дров, которые смогла выбрать. Робкие огоньки, словно нехотя и делая величайшее одолжение, стали перебираться на сухое дерево. Совсем скоро огонь снова весело плясал  в очаге. Котёл был пуст. Света направилась к насосу, обходя лошадь. Сделав несколько движений, с удовольствием увидела, как наполняется водой резервуар в полу. Набрав воды в котёл, Света поднялась и, с перепугу, выронила котелок. Лошадь стояла рядом с ней, нетерпеливо фыркая и мотая головой. Света изумлённо наблюдала, как животное тычется мордой в котелок. Но тот лежал опрокинутый, днищем к верху. До Светки дошло.
— Ты пить хочешь? Так вот же вода, пей. – Она указала на резервуар. Лошадь покосилась на неё, на котёл, на воду. Света набрала в ладони воду и поднесла к лошади. Та ткнулась мордой в ладони. Света снова набрала в ладошки воды, но тут обратила внимание, что лошадь до сих пор не разнуздана. Вода вылилась.
— Вот в чём дело. Но, миленькая, я не знаю, как тебя …. раздеть.
Света попыталась освободить морду лошади от удил, но ничего не получилось.
— Ну, же, хорошая, пей сама… Вот, смотри, как много воды.
Лошадь, всё ещё насторожено косясь в сторону женщины, склонилась к водоёму. Раздавались характерные звуки, пьющего животного, а Света, как зачарованная, смотрела на это обычное дело. Не удержалась, дотянулась до гривы и провела пальцами. Лошадь вздрогнула, подняла голову, уставившись на человека.
— Лапочка… Вот бы Настю сюда. Она так любит лошадей...
Воспоминания о дочери подняли такую щемящую волну в груди, что стало трудно дышать. Слёзы побежали по щекам. Всхлипнув, Света разрыдалась, уткнувшись головой в бок лошади. Она не почувствовала, что лошадь нервно топчется на месте, осторожно дёргает за волосы. Лишь когда, она почувствовала боль в плече, она вскинула голову.
— Ты меня укусила? – не веря, всхлипывая, прошептала Света. Лошадь снова нервно переступила ногами.
Светка отняла от неё руки, тыльной стороной ладони вытерла мокрое лицо. Повернувшись к водоему, обнаружила, что воды нет. Света ошарашено уставилась на лошадь.
— Ты всё выпила?!.. С ума сойти….
Она снова взялась за насос. Накачав больше, чем надо воды, Света зачерпнула воду в котёл и пристроила его на огонь. Проверила фасоль. Распарилась. Теперь хорошо бы её чем-нибудь приправить. Света посмотрела в окошечко и усмехнулась. Прижатая палками шкура не пропускала света. 
— Ладно, рассветёт, поищем чего-нибудь.
Лошадь снова издавала характерные всасывающие звуки. Света подбросила в огонь толстых поленьев, зевнула и двинулась в сторону кровати.
 Человек снова застонал и чего-то пробормотал. Света остановилась. Хлопнув себя ладонью по лбу, недовольно себе же выговаривала:
— Всё внимание животному, а человек остался забытым.
Она наклонилась к телу, внимательно его рассматривая. Путаным веером по полу разметались длинные волосы, цвета темной меди. Лица видно не было. Но, судя по размерам тела, это был мужчина. Широченные плечи с бугрящимися мышцами даже в расслабленном состоянии внушали страх. Ноги, словно стволы дерева, туго обтянуты штанами из выделанной шкуры животных. Светка недоуменно уставилась на них: «Что всё это значит? Никого я не видела в подобных ...  брючках. Может, подключили к поиску кого-то ещё из местных? Но такого роста местных я просто не встречала. Ни разу. Почему он до сих пор не пришёл в себя? Не могла же я его так сильно ударить… Вон, громила какой…». Ещё больше заинтересованная, чем испуганная, Света принялась внимательно осматривать его голову. Над виском, слева, обнаружилась припухлость и запекшаяся кровь.
— Вот это да… Прости, приятель, я не думала, что так сильно тебя стукну.
Света поднялась, двинулась к кровати, всё так же обходя лошадь. Та, как только женщина склонилась над седоком, перестала пить и пристально следила за её движениями. Света отыскала  влажные салфетки и снова повернулась к мужчине. Стонал он теперь чаще, но попыток подняться не предпринимал. Света опустилась на колени, положила его голову так, чтобы удобно было оттирать спекшуюся кровь. От этого движения руки мужчины дернулись, лошадь предупреждающе фыркнула.
— Ой, успокойтесь вы оба. Ничего не случилось плохого….
Мужчина что-то пробормотал. В его речи Светке послышались английские слова вперемешку с другими, скорее, местными словами.
«Странно, алтаец, говорящий по-английски…. Очень странно». Оттерев кровь, Света аккуратно салфеткой счистила грязь с волос, собрав их сзади. Открылась часть лица, где так же были следы запекшийся крови. Вынув новую салфетку, Света снова принялась очищать мужчину. Чем чище становилось лицо, тем сильнее хмурилась женщина. Лицо, та часть, что была видна, явно принадлежало европейскому типу, а не азиатскому. В полное замешательство пришла Света, когда веки незнакомца дрогнули и открылись. На неё уставились самые зелёные глаза в мире. «Один глаз», — мысленно поправила себя Светка. Даже в подобной ситуации стремление подтрунивать над собой и другими у неё не исчезло.
Они какое-то время смотрели друг другу в глаза. Потом мужчина вздохнул и снова отключился.
Света осторожно опустила его голову с колен. Поднялась, понимая, что руки и ноги трясутся. Разум очень быстро анализировал всё, что произошло с ней с момента падения. Но никак не мог пояснить, откуда взялся этот мужчина, так не похожий на местные народы.
Женщина повернулась к кровати, приблизившись, взяла несколько шкур. Снова подошла к незнакомцу. Расстелила на полу две самые большие шкуры, соорудив нечто похожее на постель. Попыталась перекатить мужчину на них. Бросила взгляд на лошадь.
— Помогай, чего стоишь?
Животное фыркнуло, потрясло головой, но не приблизилось.
— Да уж, дождёшься от тебя помощи… Только фыркаешь.
Света поднатужилась и с усилием перевернула мужчину на спину. Перевела дух. Устраивая его удобнее и укрывая шкурой, она снова всматривалась в его лицо. Очень бледное, но не болезненное. Лицо мужчины, воина…. Эта мысль заставила её замереть и медленно осмотреть незнакомца.
Чувствуя, как волосы на голове встают дыбом и начинают шевелиться, Света не могла поверить тому, на чём остановился её взгляд. В правой руке, прижатой спереди к груди, у мужчины был меч. Грудь его мерно поднималась и опускалась. Там, где меч касался груди, была видна красная полоса. «Вот в чём дело. Он упал на свой меч… Бред какой-то. Откуда у него меч?» Светка внимательно осмотрела меч. Не просто, а двуручный. «Ну-ка, ты, историк, вспоминай, как назывались эти мечи? Дирк? Ммммм… Дирк это кинжал, а не меч.  Появился где-то в тринадцатом – четырнадцатом веке… Нет, этот похож на ранний шотландский кинжал. Меч… меч… Клеймор? Разве они не … Так, стоп! А откуда у местных клейморы?!»
Светка медленно поднялась и попятилась от незнакомца, отказываясь допускать совершенно неправдоподобной мысли.
***
Ему снилась бойня. Огонь  с невероятной скоростью пожирал деревенские хижины. Удушливая вонь от потных, грязных, убитых, горящих тел выворачивала кишки наизнанку. Женщины, старики, дети с перерезанными горлом или вспоротым животом стаскивались воинами в один большой погребальный костёр. Джон  с остекленевшими от горя глазами всматривался в мертвое лицо жены, уже посиневшего, но такого родного.  Ей вспороли беременный живот и перерезали горло. Нерождённый младенец вместе с кишками вывалился наружу. Сотни мух кружило над ними. Рык раненого зверя вырвался из груди, оглушив воинов, выполнявших печальную миссию. Ближайшие к нему воины вздрогнули, с ужасом перекрестились и поспешили удалиться от него поскорее.
Где-то рядом раздался толи вздох, толи стон. Один из воинов метнулся к груде тел, лежащих недалеко от убитой жены Джона. Тщательно осматривая каждое тело, он вытащил древнюю старуху, которая была почти в самом низу. Правая рука её была сломана, левая рассечена до кости. Лицо залито кровью от удара по голове. Но она была жива. С усилием открыв глаза, старуха впилась немигающим взглядом в воина.
— Маара… Где моя Маара? Где она?
— Госпожа, о ком вы? – со страхом пролепетал воин. Старуха, казалось, взглядом высасывала из него силу и жизнь.
— Моя дочь… Маара.
Воин с трудом оторвал взгляд от старухи.
— Господин?.. Господин, эта женщина… Господин! Джон! – потеряв терпение, зычно крикнул воин. Старуха завозилась в его руках, пытаясь поднять голову.
— Джон? Он здесь?
Воин снова со смешанным чувством страха и суеверного почтения уставился в глаза старухи.
— Да, здесь… Он…  рядом.
Воин встал, держа на руках старуху. Подошёл к Джону, опустился рядом. Приподняв её осторожно, словно младенца, помог ей увидеть обезумевшего воина.
— Джон, — просипела старуха. – Джон, повернись! – Громче сказала та.
Воин нехотя, словно под гипнозом, повернулся к ошалевшему воину и тяжело раненой женщине. Долго смотрел на них, словно не узнавал.
— Они убили её… Их вместе. Маара и ребёнок убиты.
Старуха дёрнулась в руках воина и завыла, как банши. Все краски сбежали с лица воина. Совершенно не осознавая, что он делает, рывком поднялся на колени, и бросился прочь, выронив старуху. Та сильно ушиблась, но не телесная, а душевная боль заставили её выть ещё громче. Казалось, это завывание привело в чувство Джона. Он моргнул, узнавание появилось во взгляде, устремлённым на старуху.
— Шоска… Ты жива… А их нет. Почему ты не спасла их?
Но старуха его не слышала. Она помогала себе ногами ползти к телу дочери. Взгляд Джона увидел её руки.
— Ясно…
Воин переложил тело жены в левую руку. Правой он дотянулся до старухи, и рывком подтянул к себе. Женщина перестала выть и в тупом молчании уставилась на него. Он качнул головой.
— Посмотри, что сделали эти звери… Посмотри и… попрощайся.
Они замолчали, оба запоминая страшный изувеченный труп молодой женщины. Джон оторвал от нижней рубахи большой кусок ткани. Бережно оттёр кровь на лице жены, с шеи, с груди. Ласковые движения были прощальной нежностью жене. Также, медленно, он достал из споррана иглу и нить. Осторожно вложил в живот нерожденное дитя и зашил. Повернулся к старухе. Та, словно зачарованная, следила за его действиями. Он приблизился к ней. Стянул нижнюю юбку и разорвал её на множество полос. Взял правую руку женщины и, глядя в глаза, предупредил:
— Будет больно.
Старуха кивнула. Джон выправил кости, и очень туго, в несколько раз, обмотал руку. Мельком посмотрев на старуху, он увидел, что та, сильно закусила губу. Тонкая струйка текла по подбородку, но женщина не крикнула. Осмотрев левую руку, Джон произнёс:
— Я могу зашить её, но рана грязная, воспалится. Твои снадобья сгорели…
— Шей, Джон, — прошелестела старуха, устремив глаза на дочь. – Это не так больно, как сделали моей девочке.
Всё время пока он зашивал рану, старуха не отрывала взгляда от дочери. Закончив шить и обвязав руку, Джон перевязал из оставшейся полосы голову старухе. Помог ей подняться.
— Их надо похоронить. Не дам её сжечь со всеми.
Он поднял на руки тело жены и двинулся в сторону деревенского кладбища. Старуха с трудом переставляла ноги, но упорно шла рядом. Он уложил тело жены под деревом, помог устроиться рядом старухе. Пока та шептала последние молитвы, Джон при помощи меча, выкопал яму. Подошёл к жене, долго смотрел в милое лицо. Со вздохом скорби, поднял её на руки. В отчаянном порыве впился в её губы, словно хотел вдохнуть в неё жизнь, поделиться с ней своей силой. Она не ответила. Джон, не таясь слёз, опустил тело жены в могулу. Стал подниматься, но почувствовал, что его что-то держит, не пускает. С мыслью безумца, что жена жива, вернулась из царства мёртвых, он взглянул в её лицо. Глаза закрыты, губы посинели. Руки сложены на груди. Но амулет сплёлся с его волосами. Джон осторожно попытался выпутать свои волосы, но амулет не пускал. Джон вынул кинжал, услышав слабый протест старухи:
— Что ты хочешь сделать?!
— Амулет… он запутался в моих волосах.
Старуха тяжело приблизилась к могиле. Взглядом впилась в переплетенные волосы Джона с амулетом дочери.
— Джон, бери амулет. Маара просит тебя об этом. Это её тебе последний дар.
Джон замешкался, с подозрением поглядывая на старуху, затем кивнув, со вздохом срезал тесьму с амулетом с шеи жены.
— Спасибо, милая. Я отомщу, и ты упокоишься с миром.
Он стал засыпать могилу… В какой-то момент, Джону показалось, что жена открыла глаза и смотри на него своими темными красивыми глазами. Он замер, всматриваясь в её лицо. Ничего. Сбросив наваждение, он старался как можно скорее засыпать могилу. Старуха стояла молча, глядя, как скрывается её ребёнок под кучами земли. Когда всё было закончено, старуха очень тихо произнесла:
— Моя девочка будет отмщена  неожиданно и жестоко. Шакал при жизни ослепнет и лишится конечностей. Он будет выть и вопить, пока карающая рука не отнимет его поганый язык. Только так и не иначе.
Это было сказано так, что Джон невольно вздрогнул. Он с неким подозрением смотрел на старуху. Та повернула к нему лицо и воин содрогнулся. Глаза её были неестественного голубого цвета. Смотрели на него, но не видели его. «Снова видения. Господи! Убереги её от гнева людского».
— Ты обретёшь спокойствие и счастье лишь после этого, Джон. А за меня не стоит беспокоиться. Я пробуду столько, сколько мне положено. Идём, — сказала старуха дребезжащим голосом. Глаза снова были мутно-серыми с поволокой.  – Пора позаботиться о других. Твоему брату скоро ты очень понадобишься.
***
Кое-как переставляя ноги, Света подошла к двери и с усилием потянула на себя. Не сразу, но дверь поддалась. Женщина вышла за порог и, пройдя несколько шагов, опустилась на колени в траву. Полоска горизонта только начала слегка розоветь в преддверии рассвета. Ночной дождь и обильная роса промочили спортивные брюки очень быстро. Смесь ароматов трав и цветов усилился после дождя. Но Света ничего не замечала и не ощущала. В её голове с невероятной скоростью прокручивались события с того момента, как она с Оксаной поднялись к писанице. Они рассматривали козликов, стрельцов Ориона, Оранту, потом подул ветер… Света подняла ладони к лицу. Ранки, полученные при ударе о скалу, уже зарубцевались. Но, кровь… Во многих ритуалах использовалась кровь. Возможно ли, что пораненными руками уперевшись в скалу, Света вымазала кровью изображение Оранты?
— Бред какой-то, — пробормотала она вслух. Почувствовав, что штаны промокли, она поднялась, огляделась.  – Да, бред… Надо посмотреть, чем можно приправить фасоль.
Она двинулась по лугу, внимательно всматриваясь под ноги. Изобилие лекарственных растений её изумила. Что снова навело на мысль, думать о которой не хотелось.
— Спасибо, папочка, что ты с детства таскал меня с собой по лугам и лесам, показывая  и собирая лекарственные растения. Если я там, где страшно представить, то мне это ой как пригодится.
Она насобирала уже приличную охапку различных трав, когда наткнулась на волчий труп.
— Ох, ты кошмар!
Светка выронила травы. Рванула уже было назад, но остановилась. Обернулась. Двинулась обратно. Подобрала сорванные травы, не сводя глаз с волка.
— Ты хотел съесть меня, а теперь сам стал едой… Еда… – Желудок требовательно взывал. Но вид зверя вызывал тошнотворные ощущения. Светка с трудом сглотнула. — А, собственно, почему бы и нет. В голодные годы собак, кошек и крыс ели… Бабулечка, твои рассказы о голоде в годы великой Отечественной я теперь понимаю, как никто другой… И, спасибо родственники, что заставили, научили разделывать тушу…
Света повернулась к домику и побежала, пока мужество и решительность не оставили её. Ей предстояло снять шкуру со зверя и расчленить его. Светку передёрнуло от отвращения. Но тут же въедливый внутренний голос забрюзжал: «Чего дёргаешься? Голод не тётка. И если это, не дай Бог то, о чём даже подумать страшно, то привередничать вообще нечего».
Света вошла в хижину с решимостью воина перед битвой. Она беглым, цепким взглядом осмотрела домик. Воин всё так же лежал. Его верный друг стоял тут же. Огонь немного утих. Света приблизилась к очагу. Вода в котле кипела.
— Надо заварить чай.
Положив на стол травы, быстренько взяв пустой кувшин, положила туда листья мяты, душицы и зверобоя. Повернулась к кровати. Там хаотичной кучкой лежали вещи из сумки. Взяв пакетик с чаем, она вернулась к столу. Подхватив кувшин и тетра пак, Света приблизилась к котлу, и осторожно черпая кипяток тетра паком, залила содержимое кувшина. Завершив этот процесс, она бегло осмотрела, чем можно накрыть кувшин. Не увидев ничего подходящего, она пристроила кувшин у очага так, чтобы огонь не кипятил, но подогревал запаренные травы.
Глубоко вздохнув, Света повернулась к лежащему мужчине.
— А теперь, уважаемый, мне придётся попросить вас одолжить нож…
Светка приблизилась к нему. Меч всё также мужчина неосознанно сжимал в руке. Света усиленно вспоминала, заметила ли она нож или кинжал у него: «Так… а носит ли он при себе что-нибудь, кроме меча? Может у лошади где-нибудь прикреплен рюкзак с ножом?» Света перевела взгляд на лошадь. Её глаза удивлённо расширились.
— Так ты – конь?! И молчал?.. У тебя нож есть?
При звуке её голоса, конь снова задёргал ушами и тряхнул головой.
— Это значит – нет?
На всякий случай, Света несмело приблизилась к седлу. Ничего похожего на нож притороченного к седлу она не увидела. Снова повернулась к незнакомцу.
— Я дико извиняюсь, но мне придётся посмотреть, нет ли у вас кроме меча ещё и ножика.
Света опустилась перед мужчиной. Приподняв шкуру, она заметила, что руки его слегка дрогнули. Она несмело поднесла руки к его телу, ощупала бока, бёдра, щиколотки. С внутренней стороны на левой щиколотке, рука нащупала что-то похожее на нож. Конь фыркнул где-то за её спиной.
— Тихо, я ничего ему не делаю плохого. Мне просто нужен нож.
Света осторожно засучила штанину, и действительно обнаружила прикреплённый ремешками к ноге кинжал.
— Ничего себе… ножичек.
Она только слегка коснулась кончиком кинжала своего мизинца и тут же  появилась капелька крови. Светка удовлетворённо кивнула головой.
— Сойдёт.
Света решительным шагом вышла на улицу, прикрыла двери домика и, чуть поколебавшись, направилась в сторону туши волка.
 Солнце встало достаточно высоко, когда Света отбросила шкуру волка в сторону и уставилась на кровавую тушу. Она закатила глаза под лоб: «Сколько же времени я тут провела?» Сделав пару быстрых шагов в сторону, Света проследила, откуда взошло солнце, определив для себя, где находится восток. Начертила круг, нанесла цифры от одного до двенадцати. Судя по всему, сейчас было около десяти часов утра: «Во сколько же они меня разбудили?» Света снова подошла к туше зверя. Кишки она оставила рядом, а остальную тушу разделила на части. Сложила всё это на шкуру и потащила к домику.
Войдя в домик и посмотрев в сторону незнакомца, Света сразу заметила, что его положение немного изменилось. Он лежал на боку, устроив меч рядом с собой на земляном полу. Конь шумно зафыркал и начал бить копытом, почувствовав запах волка.
— Тихо, он не укусит тебя.
Разложив куски мяса на столе, Света вынесла шкуру на улицу вместе с лавкой, разложив её сушить. Вернувшись, поленом разворошила яркие угли. Поискав глазами, куда из другого кувшина высыпать муку, она снова метнулась к кровати, нашла мешочек. Теперь можно было заняться фасолью и мясом. Нарезов маленькими кусками мясо и сложив его в кувшин, женщина пристроила его в очаге поближе к огню. Пока мясо не начало шкварчать,  Света разобрала травы. Дикий лук и заячья капуста отправились к мясу. Скоро по домику потянуло специфическим мясным запахом. Фасоль была добавлена к мясу. Что же делать с остальным мясом?  Взяв фонарик, Света обследовала закуток, где были найдены кувшины с припасами. Ничего близкое к крючьям или верёвками она не обнаружила. Она вернулась, задумчиво уставившись на мясо. Не так уж его и много. Есть травы, можно натереть и…
— Сделать шашлык…
Выбрав из оставшихся дров самые длинные и сухие, снова вооружившись позаимствованным кинжалом, взялась выстругивать деревянные шпажки. Незнакомец что-то громко прокричал. Света подскочила на лавке и развернулась к нему. Он метался в забытьи и что-то кричал. Из всех слов она разобрала «дом», «огонь», «отпускать». Это снова навело её на неприятную мысль, что она… явно не в Горном Алтае. «Что же произошло? Неужели физики правы, что при определённом резонансе, и некоторых природных аномалиях, можно попасть… Куда, собственно, я попала? В Англию?! Бре-ед». Света мысленно перебирала ещё варианты того, что же на самом деле произошло, одновременно измельчая травы, нарезая мясо небольшими кусками и нанизывая его на шпажки. Очередной крик раздался в домике. Света лишь покачала головой. Приблизилась к очагу, отодвинула кувшин с фасолью и мясом, сдвинула огонь в одну сторону, а на часть углей, предварительно раздолбив, устроила мясо. Снова раздался громоподобный голос. Света тяжело вздохнула, повернула голову и, едва, не свалилась в огонь. Мужчина стоял прямо за ней, с мечом в руке и гневно сверкал зелёными глазами.
Света медленно поднялась, пытаясь сообразить, что он прокричал.
— Голова не болит? – Задала встречный вопрос Света.
Настала очередь мужчины недоуменно уставиться на неё. Какое-то мгновенье, оба мерили друг друга взглядом. Света снова взяла инициативу на себя.
— Вы есть будите? Давайте позавтракаем и тогда уже пойдём на базу, хорошо? – Видя, что мужчина молчит, она начала закипать. – Вы совсем не говорите по-русски?
Мужчина что-то проскрежетал в ответ. Света снова уловила часть английских слов вперемешку с незнакомыми словами. Мучительно вспоминая английские слова, как ему объяснить, что поедут на базу после завтрака, Света, приглашая, махнула рукой, направляясь к столу.
— We go home будет после… breakfast. Понял?
 
Джон очнулся от запаха еды. Голова нещадно раскалывалась, грудь болела, желудок от голодного спазма сворачивался в кулак. Первое, что он увидел, открыв глаза, была морда его коня.
— Ты меня куда завёз?
Кто-то рядом суетился, потрескивали дрова. Джон приподнялся, осознавая, что лежит на шкурах и шкурой прикрыт. «Хорошо, что меч со мной. Где это я?» Он уселся на полу, потирая грудь. Осмотрелся. Странная фигура в нелепых штанах неспешно что-то выстругивала у очага. «Черт, куда же я попал? И кто это?»
— Кто ты и что здесь делаешь? Отвечай!
Но существо его словно не слышало. Оно отошло к столу и стало нанизывать на длинные палки куски мяса. «Откуда мясо?...»
— Эй, ты, повернись, когда я с тобой говорю. Ты кто?
И снова никакой реакции. Он поднялся, чувствуя, что от слабости едва стоит на ногах. «Что происходит со мной?»  Он коснулся места на голове, где нестерпимо пульсировала боль. Ощутил шишку. Что-то припоминая, он гневно зыркнул на эту странную фигуру, которая его не слышит или делает вид, что не слышит.
— Так это ты напал на меня?! Кто ты? Говори, не то снесу твою тупую башку.
Фигура повернулась, и Джон изумлённо уставился на …. «Это женщина??!». В её взгляде не было страха, скорее изумление. Она что-то проговорила. Джон застыл: «На каком языке она говорит? Почему она оделась, как мужчина?» Женщина слегка склонила на бок голову, махнула, подзывая, рукой и направилась к столу. Из всей её болтовни он разобрал только «Мы идём домой» и «Завтрак».
«Да, позавтракать, конечно же, не мешало бы. Но кто она такая? Это что, и есть обещанное спасение?!» Он двинулся к столу, не спуская настороженного взгляда с женщины. Она что-то спокойно говорила, то и дело посматривая на него. «Неужели, не боится? Нет ни почтения, ни страха… Шпионка?» Эта мысль стеганула его, как хлыст. Он замер, глядя, как она накладывает из кувшина чечевицу с мясом в щербатую чашку. Поставив перед ним чашку, она снова что-то начала говорить. При этом на лице чётко проступило смущение и досада. Он приписал это к тому, что она чувствует свою вину, что её так быстро раскусили, как шпионку…
 
Перед Светой стала проблема. Отсутствие ложек и вилок делало проблематичным поглощение фасоли. «Не через край же кушать? И стаканов для чая нет. Только один тетра пак. Что делать-то?» Света сосредоточено обдумывала ситуацию, не замечая, какой злобой налилось лицо мужчины. Не глядя на него, она снова взяла кинжал и направилась к поленьям, намереваясь выстругать палочки, как у китайцев. Ну, что-то похожее. Попутно перевернула мясо на шпажках. Он что-то злобно прокричал.
— Да, ну тебя. Я не собираюсь выслушивать твоё ворчание на голодный желудок.
Не успела она взять полено, как ощутила, что её оторвали от пола и резко развернули. Она встретилась не просто с гневным, а с перекошенным сумасшедшим лицом. Он выплёвывал глухие злобные слова, медленно поднимая к её груди меч.
— Ты, что, больной?! Дибил, idiot, fool!!! Иди к чёрту! Как там у горцев, Син сириш ду we go!
Света заметила, как при её словах гнев сменился удивлённой злобой, а при последних словах мужчина побледнел, как полотно. Он отступил от неё с такой поспешностью, что споткнулся о шкуры на полу и едва не упал. Света злобно сверкнула глазами, взялась за полено, и принялась с остервенением вырезать палочки.
— Если ты так взбеленился от того, что я взяла твой нож, не ори, я верну тебе его.
 
Он молчал. Страшнейшее проклятие, произнесённое ей с такой лёгкостью, повергло его в состояние близкое к смерти. Даже старуха Шоска никогда не произносила имени демона, опасаясь последствий. Несколько смущаясь, и ненавидя себя и её за это ощущение, он начал говорить, что его направили сюда, чтобы найти спасение для жены брата. И, если она и есть это спасение, он доставит её к больной, но не спустит с неё глаз.
— Я не позволю причинить кому-либо вред. Я сожгу тебя на костре, ведьма. Но сначала, ты спасёшь её.
Во время всей его речи женщина что-то выстругивала из дерева. Ярость захлестнула его с новой силой, когда он понял, что у неё в руке его кинжал.
— Ты ещё и воровка?! Отдай мне кинжал, ведьма.
 
Света выстругала два подобия лопаточки, раздумывая над тем, почему и для него она сделала. Он что-то отчаянно выговаривал. Часть слов она разобрала, но говорил он очень быстро. Когда до неё несколько раз донеслись слова «огонь», «ведьма», «смерть», Света почувствовала, что предел терпения у неё иссяк. Она выпрямилась, смерила незнакомца пристально-презрительным взглядом. Прошла к столу, положила лопаточки. Немного помедлила перед тем, как повернуться к мужчине и сделать несколько шагов к нему. Глядя ему в глаза, медленно, отчётливо она проговорила:
— Мне надоела эта игра «Пойми меня». Значит так, во-первых, спасибо, за нож, хотя твоего позволения я не спрашивала. Во-вторых, ещё раз произнесёшь слово «witch», я тебя грохну, понял? … I will kill you. – Она заметила, какое  изумление проявилось в его глазах. – Значит, понял. Дальше, я хочу прояснить, откуда ты такой взялся? Who are you?
Мужчина гордо вскинул голову.

• I am the second son of the leader.


• Sorry?

 Мужчина зыркнул на неё и снова повторил. Света соображала плохо.
— Второй сын вождя? Что за бред. У вас тут ещё остались вожди?
Джон не совсем понял, что она говорит, но слово «вождь» он понял. На всякий случай, он утвердительно кивнул головой. Изумление она и не пыталась скрыть: «Ну, наконец-то, до неё дошло. Но, кто она такая?»
Джон задал ей вопрос, и она быстро на него ответила.
— Меня зовут Светлана. Я из России. I from Russia, — повторила она на всякий случай по-английски.
Теперь уже мужчина не пытался скрыть изумление вперемешку с неверием: «Из России? Откуда это? Но явно не из наших мест. И точно уж не саксонский шпион». Джон задумчиво смотрел на неё и мучительно соображал, верить ей или нет. Она подошла к нему ещё на шаг. Протянула руку с его кинжалом рукояткой к нему, со словами извинения и благодарности. Это ещё больше озадачило его. Она развернулась к столу, села на лавку и начала доставать чудной лопаткой чечевицу из кувшина. На него она больше не смотрела, но было заметно, что её мысли работали очень быстро: эмоции сменялись на её лице одна за другой. Джон задумчиво посмотрел на кинжал в своей руке. Подошёл к столу. С подозрением покосился на щербатую чашку с чечевицей. Она заметила его скептический взгляд. Совсем не по-женски хмыкнула, пожала плечами и кивнула головой  на чашку.
  — Не хочешь есть, дело барское, сын вождя. Имя-то у тебя есть? What is your name?
Джон почувствовал некое пренебрежение в её голосе, когда она произносила «сын вождя». Он снова разозлился на эту странную женщину.
— Не нужно тебе знать моё имя. Что это? What is it?
Света ехидненько улыбнулась:
— Волк… вульф.
Мужчина так резко отодвинул от себя чашку, что фасоль выскочила на стол. Глядя на его шокированное лицо, Света не удержала и залилась смехом. Смеялась до слёз, хотя лицо незнакомца всё больше и больше темнело от ярости. Он сжимал и разжимал огромные кулачищи. Света понимала, что провоцирует его, но ничего не могла с собой поделать. Кое-как справившись со своим весельем, она налила из кувшина в тетра пак чая. Кувшин предложила незнакомцу с серьёзным лицом, но чёртики в глазах выдали её. Видя его подозрительный взгляд, она медленно поднесла тетра пак с чаем ко рту и сделала небольшой глоток.
— Дринькай, вкусный чай.
Фырканье за спиной Джона привлекло его внимание. Он обернулся к своему коню. Тот кивал головой, и бил копытом.
— Да, да скоро едем. -  Он перевёл взгляд на женщину. Странное имя она назвала. Что ему запомнилось, так это часть имени «Лана». – Пора ехать. Собирайся.
Света вскинула на него глаза. Она понимала, по его движениям, что он собирается в путь. Незнакомец взял коня под уздцы, вывел из домика. Глубоко вздохнув, только сейчас поняла, в каком напряжении была всё это время. Она собрала посуду, остатки еды отправила на улицу, рядом с домиком, под пристальным взглядом въедливого незнакомца. Вымыла кувшины, мясо завернула в листы из блокнота. Чай пришлось вылить. Лавку и шкуру внесла в домик, пристроив возле очага, чтобы продолжала сохнуть. Угли пришлось залить водой. Шкуры аккуратно сложила на кровати. Вещи из сумки были снова уложены обратно. Осмотрев своё временное жильё, Света вздохнула:
— Спасибо этому дому, идём к другому.
 
Джон неотступно следил за действиями этой странной женщины. Она приводила его в замешательство. Он уже совсем не понимал своих ощущений. До жути странная женщина. Одна, в этой лачуге когда-то принадлежавшей старому друиду, сумела добыть огонь, не испугалась диких зверей. При воспоминании, что она предложила ему мясо волка, его передёрнуло. Как она смогла его есть?! Всё равно, что есть мясо собаки? Освежевала его…. Рука невольно поднялась до места шишки на голове. И это она его так приложила? Её стоило опасаться. Нельзя недооценивать противника. При свете дня он внимательно смотрел на то, как она приводит в порядок лачугу. Роста небольшого, ему до плеча, и весьма пухленького телосложения. Волосы почти чёрные («Ну, чисто ведьма…»), глаза такие же, как цвет волос. Губы чего-то всё время шепчут. Голос низкий, успокаивающий или пугающий, когда она сегодня разозлилась на него. Джон тряхнул головой.
«Если уж это спасение, то я довезу её до замка. А там, пусть Шоска с ней общается. Я ближе, чем на милю не подойду к ней. Вспомнить только, с какой лёгкостью она поминает…демона».
Джон заметил её махи руками и недовольный взгляд, устремлённый на него. Он насторожился: «Чего ей надо на этот раз?»
 
Света не на шутку разозлилась. Мало того, что этот туземец не помог ей привести домик в порядок, не поблагодарил её за оказанную помощь, он ещё и стоит столбом, вперив удивлённый взгляд на ней.
— Да, помоги же дверь закрыть, чурбан.
Наверное, до него дошло. Мужчина неспешной походкой двинулся к ней. Света снова подивилась, насколько же он отличается от всех представителей коренных народов, которых ей довелось повстречать на Алтае. Он приблизился, посмотрел ей прямо в глаза, перевёл взгляд на дверь.
— У меня не достаточно сил, чтобы плотнее закрыть дверь.
Он смотрел на неё в тупом молчании, явно ничего не понимая. Светка постаралась сдержать глухой рык, поднявшийся из глубины её возмущённого естества. Она немного отошла назад и силой бросилась на дверь. Посмотрела на мужчину.
— Понял?
Но тот смотрел на неё со смесью ужаса и неприязни в глазах. «Вот, черт. Он считает меня чокнутой, в припадочном состоянии, раз бросаюсь на дверь». Не удержавшись, Светка хихикнула и уже скоро смеялась до слёз, глядя на перепуганное лицо мужчины, который пятился от неё, приложив руку к груди и что-то бормоча под нос. Она несколько раз глубоко вздохнула, переводя дыхание, и снова посмотрела на мужчину.
— Как же мне объяснить, что дверь надо плотно придавить. Как это по-английски я не помню.
Света повернулась к двери, подёргала её. Вроде бы крепко прикрыта. Она подняла с земли свою сумку, забросила на плечо и направилась к ожидавшему её проводнику. Тот непроизвольно попятился при её приближении. Света в полнейшем изумлении уставилась на него и невольно остановилась.
— Ты чего? – Спросила она и сделала шаг к мужчине. Тот напрягся и взялся за узду. Света снова остановилась – Я ничего не понимаю. Ты пришёл, чтобы отвести меня на базу, а сам шарахаешься, как от….
И тут перед ней вихрем пронеслись все мгновения, которые прошли с момента, как он пришёл в себя. Она задумчиво смотрела на мужчину, соображая, что он мог подумать о ней. Что она шаман, ведьма….
— Я не ведьма, — отчеканила, закипая Света. – Я упала со скалы, у меня болит всё тело, я устала и хочу домой. – Не видя никакой реакции с его стороны, она закричала. – I want home! Я хочу домой, ты понимаешь?!
И тут она разрыдалась, опустившись на землю. Ладонями  закрыла лицо, одновременно стыдясь своей слабости перед незнакомым человеком. И ненавидя его за то, что довёл ей до этого.
 
Джон настороженно следил за незнакомкой, пока она вдруг не прокричала: «Я хочу домой». После этого, к его полнейшему изумлению она разрыдалась. И это не были надуманные фальшивые слёзы. Она плакала от сердца, словно он её смертельно обидел. Конь фыркнул и нервно переступил ногами. Джон похлопал его по шее:
— Сейчас, сейчас….
Он всё ещё не решался приблизиться к этой женщине. Она его настораживала, где-то пугала, как Шоска…. «Ну, конечно! Шоска и эта странная женщина похожи! Обе знают о мире демонов и духов, обе говорят на странном языке. Она и есть спасение….» При мысли, что жена брата может умереть в любую минуту, он снова превратился в воина. Уверенно шагнул к плачущей женщине, грубо потряс за плечо. Та дёрнулась, но не подняла головы. Он взял её за плечи и поставил на ноги. Она вскинула голову, устремив на него мокрые, опухшие от слёз глаза.
 
— Чего тебе? Не хочешь меня отвезти, так покажи, в каком направлении находится база. И проваливай.
Она сделала попытку вывернуться из его рук. Но он только сильнее сжал плечи. Левая рука тут же дала себя знать, и Светка непроизвольно скривилась от боли. Руки чуть ослабили хватку, но не отпустили. Мужчина что-то говорил. Света попыталась вывернуться из его захвата снова. Ничего. Тогда она дотронулась до его пальцев, что сжимали болевшее левое плечо и… замерла. Ей отчётливо было понятно каждое слово, произнесённое странным незнакомцем.
 
..- Она умирает, и никто не знает, что делать. Шоска сказала, что если ехать к поющим камням, то найду спасение. Кроме тебя, я никого больше не видел. Ты поможешь жене брата. Должна её спасти.
— Но как? Я не медик, не знаю, какой у неё диагноз.
Джон замер. Он ясно расслышал каждое слово, произнесённое женщиной. Казалось, она сама была в шоке. «Что за колдовство?» — мелькнуло у него в голове.
— Я всего лишь историк. У меня есть некоторые таблетки с собой, но помогут ли они. Лучше послать за врачом. Или отвезти её в больницу.
Она замолчала. Джон пытался осмыслить, что она сказала.
— Ты не поможешь? – Напрямик спросил он.
— Я не знаю. Говорю же, я – не врач, я историк.
Ничего не понимая, Джон покачал головой.
— Я не понимаю твоих слов, женщина. Я отвезу тебя. А там посмотрим.
Он убрал руки с её плеч, поворачиваюсь к коню. Женщина что-то проговорила. Джон не понял. Обернулся. Она продолжала что-то говорить, приближаясь к нему. Джон недоверчиво смотрел на неё. Он не понимал ни слова. Опять. «Да, что же это за колдовство такое?!» Когда женщина приблизилась, он, кивая на коня, произнёс:
— Вдвоём будет немного дольше ехать. Отшельник будет идти медленнее под тяжестью нас двоих. Надо торопиться, чтобы успеть….
Женщина изумлённо смотрела на него, явно не понимая, что он говорит.
— Witch… — пробормотал Джон себе под нос. Он подхватил женщину на руки и забросил на коня. Вскочил сам и, сжав бока коня коленями, заставил его сорваться с места в галоп.
 
Света была растеряна. До ужаса растеряна. Она же явственно понимала, что говорит ей этот человек. Теперь же она снова не могла разобрать ни слова. За исключением последнего: «Ведьма».
«Я начну, пожалуй, с ним соглашаться… Что происходит? Я его понимала, а теперь нет. Не могло же это просто так – раз – и появиться. Два – и исчезнуть. Хотя…. Почему же не могло. Мы поняли, что… Честно, я ничего не поняла».
Она вынуждена была вцепиться в одежду мужчины, когда конь рванул с места так резко, что Света чуть не свалилась. Держаться было неудобно. И невольно её руки переместились на его талию. Пальцы впились в бока мужчины, чувствуя как он вздрогнул. «Вот тебе, грубиян. Будешь знать, как пугать меня. И всё же… Почему же я какое-то время понимала, что он говорит, а потом снова не понимала». Перебирая в памяти, минуты, в которые они понимали друг друга, Света невольно поймала себя на мысли, что в это время он держал её за плечи, а она пыталась разжать его руки. «Вот оно. Контакт через руки… Ирина Александровна уже не раз говорила, что через ладони проходит энергия. Что, если бы я занялась этим всерьёз… Тебе дан такой дар. Ты можешь своими руками лечить, так она говорила». Света невольно напрягла ладони, почувствовав, как мужчина напрягся. Она поняла, что впилась пальцами ему в бока и извинилась. Услышал он или нет, этого она не знала. Женщина старалась запомнить дорогу, по которой они мчались. Но всё смывалось в размытое пятно. Из-за спины незнакомца было сложно рассмотреть дорогу. Ветер нещадно бил в лицо и трепал волосы, стоило только высунуться из-за его широкой спины. И всё же Света заметила, что они промчались мимо камней храма: «Значит, я шла верно, пока не остановилась у храма. Потом задержалась, пока срисовывала… Потом… Потом, сделав круг, я снова вышла к домику».
Света устало вздохнула. Она так устала за эти сутки, что ей казалось, всё, что с ней происходит, это горячечный сонный бред. Стоит только восстановить силы, проснуться и всё встанет на свои места. Она плотнее прижала сумку между собой и мужской спиной. Мягкое место было отбито, и теперь при такой скачке горело огнём. Света поёрзала, но к боли добавились ощущения тысячи вонзившихся игл. Она охнула, сильнее вцепилась в бока спутника, поёрзав в попытке избавиться от болезненных ощущений. Боль затопила её целиком. Ушибленная левая сторона при падении со скалы, тревоги и страх, пережитые ею в одиночестве и в этой глуши, сделали своё дело. Света проваливалась в какое-то забытьё.
 
Джон постоянно ощущал её пальцы, мёртвой хваткой вцепившиеся в его бока. Он терпел. Но при этом ощущал странное удовольствие, что эта странная буйная женщина ищет в нем защиту. Она что-то ему прокричала, но ветер отнёс её слова мимо и он не разобрал их смысл. Женщина долго ёрзала, её странный заплечный мешок вдавилась ему в спину. Какое-то время всё как будто застыло. Джон успел перевести дыхание, когда осознал, что её пальчики уже не впиваются в его тело. Он чуть придержал Отшельника, обернувшись через плечо. Женщина была страшно бледной. Закрыты глаза, губы чуть синеваты. Она медленно сползала с крупа коня. Он едва успел закинуть руку назад, чтобы удержать её от падения. Резко осадив коня, он развернулся в седле, перехватывая обмякшее тело. Перетаскивая женщину вперёд, он невольно отметил её приличный вес и весьма мягкие и пышные формы. Устраивая её перед собой, он невольно улыбнулся. В забытьи она бессознательно прижалась к нему всем телом. Тихий стон сорвался с губ. Джон, придерживая её левой рукой, правой достал из седельной сумки ещё один плед. Осторожно укутав её, словно ребёнка, он улыбнулся ещё шире. Она и напоминала ему ребёнка, правда довольно увесистого, который доверчиво к нему прижался в поисках тепла, защиты и уюта. Даже в таком состоянии, она крепко прижимала к себе мешок. «Что там у неё? Она сказала таблетки. Может, Шоска поймёт эту странную женщину».
— Придётся потерпеть, — сказал он вслух толи себе, толи коню, толи женщине. И снова понукая Отшельника, ринулся вперёд. Он – воин. Он привык к длительным конным и пешим переходам. У него есть миссия. И он выполнит её. Ему не удалось спасти свою семью. Он должен помочь спасти семью брата.
***
Света с трудом выныривала из тугого и тяжёлого сна. Всё тело болело. Голова был один гигантский колокол, который гудел не переставая. С трудом заставляя своё сознание быть ясным, а не уплывать в небытие, она стала ощущать странные движения. Словно она движется, но ноги её, почему-то не идут. Краем разума она понимала, что её, наверное, доставили в больницу. Гул голосов.  Возня, что-то двигали. Снова впала в забытьи.…
Когда снова пришла в себя, ощутила спиной что-то полумягкое, полутвердое: «Больничная койка. Снова больница… При тех ушибах, что я получила, не удивлюсь, если меня снова будут готовить к операции». При воспоминании о пяти перенесённых операциях, Света непроизвольно издала протяжный стон. Тут же ощутила, как что-то сухое и тёплое положили на лоб. Она старалась открыть глаза. Мутное пятно маячило перед ней. Потолок, вместо ожидаемого белого, показался серым, тёмным. Пронзительный холод окружал её.
— Можно меня не оперировать? Я отлежусь, и всё будет в порядке. – Едва слышно прошелестела она одними губами.
Суматоха возле неё как будто на время прекратилась. Кто-то взял её за руку, поглаживая, успокаивающе говорил с ней. Он не понимала.
— Прошу вас, не режьте меня. Я сама поправлюсь.
Наступила такая тишина, что Света с усилием заставила себя открыть глаза и посмотреть, какое действие её слова оказали на людей. Первое, на что наткнулся её взгляд, было изумлённое старческое лицо, которое с неким страхом застыло рядом с её лицом. Старческие глаза впились в её глаза. Она чувствовала, что её ладонь, словно сжимают тисками.
— Резать тебя?! – Старческий голос шелестел рядом с ухом. – Милостивые боги! Зачем же тебя резать!?
Света сделала робкую попытку улыбнуться. Но вместо неё вышла жалостливая гримаса:
— После каждого такого падения, меня оперировали, резали, а потом зашивали…. Так больно всё это…
— Падения?! Ты сильно упала? Покалечилась?
— Упала сильно… Не знаю, каковы последствия. Всё тело болит жутко…
Света почувствовала скорее, чем увидела, что рука её больше не сжата ничьими руками. Скоро она услышала гневную брань того, кто с ней говорил и мужской голос. «Этот голос!.. Тот мужчина, что нашёл меня!» Света с трудом приподняла голову. Её взгляду открылась картина, как маленькая очень старая бабулька, на чём свет стоит, ругает её попутчика. Он отвечает не менее грозными словами, потрясая в её, Светину, сторону, огромными ручищами. Она негромко прокашлялась, чем немедленно привлекла к себе внимание: гневное лицо мужчины и в чрезвычайной заботе со стороны старушки повернулись к ней.
-  Э-э… вы зря его ругаете. Он, конечно, не самый обходительный человек, но ничего плохого мне не сделал.
Они её не поняли. Света это поняла по изменившемся лицам. Причём, лицо мужчины чернело на глазах. От ярости. Света откинула голову назад. «Они меня не понимают». Она подняла с заметным всем усилием ту руку, которую держала старушка. Посмотрела на неё.
— Подойдите, пожалуйста, — подозвала она спорщиков.
Старушка метнулась к ней, но мужчина остался стоять, уничтожая её взглядом. Света взяла бабульку за руку, другой рукой похлопала по кровати, показывая, чтобы мужчина подошёл. Он не двигался, пока гневный окрик бабули не заставил его двинуться с места. Он приблизился к кровати, но протянутую руку не взял. Света перевела взгляд на бабулю:
— Объясните ему, чтобы он взял мою руку. Я не знаю, как и почему, но я вас понимаю, а вы меня, пока мы держимся за руки.
Она видела, какой эффект оказали её слова на старушку. Поняла, что та всё совершенно правильно расслышала. Старческий голос проскрежетал:
— Джон, возьми её за руку, не стой столбом. Иначе ничего не поймёшь.
Света стрельнула глазами на мужчину: «Джон, значит… Ага, второй сын вождя. Имя твоё мне теперь известно». Он явно заставил себя приблизиться и взять протянутую ему руку. Света удовлетворенно начала.
— Я не знаю, кто вы и как я у вас оказалась. Пожалуйста, уважаемая, не ругайте его… Джона, — Света скрывая ехидненькую улыбку, заметила, как мужчина насупился и бросил гневный взгляд на старуху. – Он не виноват в моём плачевном состоянии. Я со своей ученицей рассматривали петроглифы на скале, когда совершенно неожиданно налетел ураган. Меня отбросило на рисунки, а потом новым порывом ветра сбросило вниз со скалы.
Света видела, как лица собеседников меняли свои выражения. Джон изумлённо таращился на неё, старушка же наоборот, хмурилась. Света продолжила.
— Я ненадолго потеряла сознание. Когда очнулась, уже вечерело, начинался дождь. Я искала свою ученицу, но не нашла её. Поднялась снова на скалы… Каков был мой ужас, когда я не обнаружила ни одного рисунка. И, осматривая местность, не узнавала её. Снова спустившись со скалы, я стала двигаться, как мне казалось, в сторону базы. – При этих словах и мужчина, и старушка переглянулись в полнейшем недоумении. Когда снова обратили на неё внимание, в их глазах и лицах явно читалось, что они не верят ей. – Я не обманываю. Очень скоро мне пришлось искать убежище… Выл волк. Когда я заметила крышу домика, я была уверена, что вышла к базе… Оказалось, что нет. Дверь от сырости и старости почти вросла в дом. Пришлось отрывать доски от окошечка и через окно войти в домик.
Света замолчала. Она понимала, что её рассказ это бред сумасшедшего. Она по очереди всматривалась в лица двух людей. Внезапно, она беспокойно начала озираться по сторонам.
— Моя сумка… Где она?
Мужчина отнял свою руку, отошёл в дальний угол помещения. И только теперь Света обратила внимание на комнату. Она лежала на кровати под балдахином. Серые стены комнаты… Это камень, из которого сложен дом. Большой камин весело поглощал топливо, от которого подозрительно пахло. Сундук в углу, небольшой круглый стол из дерева, два резных кресла с высокими спинками, покрытых мехом какого-то животного. Узкое сводчатое оконце, было закрыто шкурой. Света перевела взгляд на старушку.
— Что это за помещение? Я думала, что он привёз меня на базу или хотя бы в больницу…
— Ты в замке Макбримов. В моей комнате. – Отозвалась старушка. – Мне не понятны твои слова. База и больница…
Света покрывалась липким потом страха, не зная верить своей интуиции или нет. Она мельком отметила, что Джон подошёл, держа в руках свою сумку. Она протянула руку, не глядя, взяла сумку, прижала её к себе. Не сводя глаз со старухи, цепляясь за остатки разума и надежды, пробормотала:
-На Алтае нет замков. И никогда не было. Откуда взялся замок Макбрим?
Боковым зрением она заметила движение и ощутила, как её рука снова оказалась в огромных  ладонях Джона. Старушка задумчиво склонила голову, не спуская с неё глаз.
— Странные слова ты говоришь, девушка. Я не знаю никакого Алтая. Кто бы он ни был, он не помог тебе. Ты на землях скоттов.
— Не может быть, — Светка переводила беспомощный взгляд с одного лица на другое. – Этого просто не может быть. Скотты это… это Шотландия, Корнуолл, Уэльс, Нортумбрия… Вы сознательно разыгрываете или запугиваете меня?
Джон присел на краешек кровати. Что-то в её лице, голосе, поведении настораживало и подтверждало, что она говорит правду. Лжи не чувствовалось.
— Кто, ты, Лана?
Света резко дёрнула головой.
— Я уже говорила тебе, что я Светлана, из России…. Вместе со своей ученицей, я прибыла на международную конференцию, посвященную культу огня у разных народов мира…. Там были…. – Светка улыбнулась такой слепящей улыбкой, что у Джона на миг остановилось дыхание. – Так вы разыграли меня?! С нами на конференции был Джон Мак Брим, из Шотландии. Но… — Света снова сосредоточенно осмотрела его. – Но вы не похожи на него. Родственник, да? Ой, да я же сфотографировала его. Сейчас.
Света с усилием высвободила руки. Ни бабуля, ни мужчина не желали отпускали её ладоней. Она раскрыла сумку, нашла фотоаппарат.
— Хорошо, батарея ещё не села.
Было видно, что эти двое ни слова не поняли, что она говорит, и торопились снова завладеть её руками.
— Минуту, — Света торопливо пролистывала кадры. Нашла Джона, повернула экран к Джону. – Вот он.
Мужчина со смесью ужаса и неверия смотрел на маленькую коробочку, где мелькали разные лица. Света торопливо сунула ему в одну руку фотоаппарат, другую взяла в ладони. Старуха сама уже вцепилась за её руку, поверх ладони Джона.
— Вот этот Джон Мак Брим из Шотландии…
— Что это? – Кивнул Джон на фотоаппарат.
Света снова ощутила липкие щупальца страшного подозрения.
— Вы можете назвать, какой сейчас год?
— Странно… — Пробормотала старуха, но всё же ответила. – Одна тысяча сорок восьмой, как говорят обряженные в чёрное демоны…
Светка упала на подушки. Её дурные предчувствия оправдались. «Мама дорогая! Я в глубочайшем прошлом. Как… Что же мне делать? Они сожгут меня, как ведьму, которой и считают. Хотя… Старуха назвала священников черными дьяволами… Может, и не сожгут». Света смотрела на двух людей, которые явно ждали её ответа. Фотоаппарат Джон держал, как ядовитую змею: цепко и на безопасном расстоянии. Света кивнула на фотоаппарат.
— Можно? – Он протянул его ей. Снова выдернув ладони из державших рук, Света увеличила на экране дату, когда был сделан снимок, и подала его Джону. Вновь обе ладони оказались захваченными другими ладонями.
— Посмотрите внимательно на экран. Какую дату вы видите?
Джон всматривался в светящийся экран, и всё больше его лицо походило на лицо человека, увидевшего ожившего перед ним Бога. Старушка свободной рукой несмело забрала фотоаппарат себе, всматриваясь в экран. Два потрясённых лица, четыре пары ошарашенных глаз смотрели на неё в немом вопросе. Света глубоко вздохнула.
— Я из будущего. И совершенно не понятно: как и почему я здесь у вас оказалась. Но больше всего меня волнует, как мне вернуться домой?
 
Раздался настойчивый стук в дверь, и она тут же с грохотом отворилась, ударившись о стену. Перед Светой предстала точная копия Джона. И он, и она долго всматривались друг в друга. Затем он перевёл взгляд на Джона, заметив, что он держит её за руку в полнейшем ошарашенном изумлении. Старуха тоже находится в таком же состоянии. Явно, ни старая женщина, ни Джон не слышали стука и шагов.
— Вот и первый сын вождя,  правда?
 
Джон с трудом приходил в себя. Она что-то сказала про первого сына вождя. Тряхнул головой. Теперь многое в её странном поведении объяснялось. Но, как она оказалась здесь, он, как и она не знали ответа.
— Джон!
Голос брата заставил выйти из оцепенения. Он обернулся, но не выпустил ладони женщины.
— Ты нашёл средство?
— Да… Хотя…
— Неси его. Ей совсем плохо. – И бросив ещё один быстрый взгляд на женщину, которую его брат крепко держал за руку, вышел из комнаты.
Старушка смотрела не Свету задумчиво.
— Наверное, ты и есть спасительное средство. Ты должна знать, как спасти её.
— Кого я должна спасти? Постойте, я не врач…
— Кто такой врач? – грубо перебил Джон.
— Ну… по-вашему это лекарь, знахарь, целитель.
Теперь Джону стало понятно, что она говорила. Она не вылечит жену его брата. Горечь и разочарование затопили его.
— Так кто ты? И зачем ты, Шоска, заставила нас всех поверить, что она средство, которое поможет?! – В сердцах прокричал он.
— Так сказали духи, — негромко проговорила Шоска. Она и сама задумывалась уже о том, правильно ли поняла послание духов. Света завозилась на кровати.
— Слушайте, я вам уже говорила, что я историк. Я изучаю жизни людей, государств с глубокой древности. Я….
Она заметила отчаяние на лицах двух людей: «Чего, собственно, я теряю, если гляну на эту больную. Может, что и смогу понять».
— Могу я посмотреть на ту, ради которой ты, Джон, проделал столь длительный путь и привёз меня?
Тот взглянул на неё ничего не выражающим взглядом и отвернулся, отпустив её ладонь. Шоска, наоборот засуетилась.
— Я дам тебе платье, чтобы было меньше разговоров. Выглядишь ты совсем странно… Может, и правильно я поняла послание духов?
— Духов? – Это первое, что действительно привлекло внимание Светы, и заинтересовала её. Она не заметила, что в комнате остались они вдвоём с Шоской. Та торопливо устремилась к сундуку, перебирая вещи. Она выпрямилась, держа в руках некий балахон цвета камыша.
«Как жаль, что я мало что помню из истории Шотландии этого периода. Достаточно того, что у нас… В Киевской Руси правил Ярослав Мудрый. А это значит, что его дочери замужем за норвежским, польским и французскими правителями. Его сын…»
— Одевайся. Это блио … моей дочери.
Света ничего опять не поняла из сказанного. Но по протянутому балахону поняла, что ей предлагают надеть этот наряд. Она взяла его, повертела в руках, приложила к себе.
— Ну, да ладно. Вспомнить бы ещё, как называется это … платье.
Света, с трудом поднявшись с кровати, чуть поколебавшись, натянула его прямо поверх спортивного костюма. Шоска что-то говорила, роясь в сундуке. Она повернулась к женщине, держа в руках ещё какие-то тряпки. Увидев Свету в блио, надетом поверх совершенно непонятного одеяния, она потеряла дар речи. Светка нетерпеливо тряхнула головой, пальцами расчесала волосы, снова заколола их заколкой-прищепкой. Поправила на плече сумку.
— Так, идём или нет?
Шоска вышла из ступора. Она подошла к женщине, памятуя, что понять друг друга можно только при соприкосновении рук. Коснулась её ладони.
— Что на тебе надето?
— То, что вы дали. Хотя, спасибо, конечно, но я обошлась бы и без этого….гхм… наряда. Мне в спортивке удобнее. Идём?
— У нас так не одеваются…
— Я ценю вашу заботу, но вы, Джон и этот… первый сын вождя, все твердите, что надо спешить. Какая разница, во что я буду одета, если мы опоздаем?
Признавая правоту странной женщины, Шоска, поджав губы, кивнула и направилась к двери. Света большими шагами шла рядом. Немногочисленные люди, попадавшиеся им на пути, со смесью страха и отвращения смотрели на Шоску, а на Свету с нескрываемым интересом. Света выделила из тех, кто им встретился по пути, моложавую женщину, в ярком наряде, расшитым камнями и, если такое возможно, золотыми нитями. Она пристальным, немигающим взглядом смотрела только на Свету. Та совершенно спокойно, хладнокровно выдержала её взгляд. И добавила от себя: в пренебрежительном недоумении приподняла одну бровь и скривила рот. Тут же увидела последовавшую реакцию. Молодая женщина в гневе выпрямилась:
— Кто пустил эту ведьму и поберушку в замок?!
Света почувствовала, как напряглась рядом Шоска. Не понимая ни слова, но уловив в высокомерном голосе вопрос и бесившее слово «ведьма», ей неудержимо хотелось ответить этой зазнайке. Выпустив руку Шоски, она нащупала фонарик, мысленно молясь, чтобы батарейки всё ещё были достаточно сильными. Медленно приблизившись к высокомерной злыдне, Света поняла, что даже при её небольшом росте  женщина ещё ниже ростом. Это позабавило её. Она притянула Шоску за руку к себе.
— Уважаемая леди Шоска, прошу вас перевести слово в слово этой су… — Света спохватилась, хмыкнув, прислушалась, что говорит Шоска окружающим. – Этой сущей невежде, что кем бы она себя не возомнила, советую не стоять на пути ни у меня, ни у тех, кто рядом со мной. В противном случае, я натравлю на неё… – Света выдержала паузу, слушая старуху и готовясь выдернуть фонарик. Шоска замолчала, выжидающе уставившись на Свету. – Натравлю Син Сириш Ду.
Света выхватила фонарь и, нажав на кнопку, направила слепящий луч в лицо злобной красотке. Переводить её слова Шоска не стала. Она, как и все отчётливо услышали имя того, кого произносить нельзя. Вздох ужаса и последовавшая гробовая тишина, красноречиво сказали, что люди в этом времени верят мифам и боятся их. Света сделала шаг к замершей от ужаса даме. Та автоматически сделала шаг назад и, едва, не свалилась в очаг.
— Ты хорошо меня поняла? – Света повторила по-английски. Дождавшись, когда обидчица кивнёт головой, Света вернула фонарик в сумку, повернулась к неподвижно застывшей Шоске.  – Где больная?
Шоска пристально всматривалась в лицо странной женщины. Взяла её за руку, направившись в противоположную сторону, к винтовой лестнице.
— Ты не боишься поминать… его имя?
— Син…- Шоска с такой скоростью закрыла ладонью ей, рот, что получился болезненный шлепок. Светка возмущённо дёрнула головой. – Ну, знаете, уважаемая. Никто не давал вам права лупить меня. Если вы боитесь мифического демона, это ваши проблемы. Я знаю из мифологии, почему вас бросает в дрожь от него. Хотя, это шут при королеве фейри.
— Откуда ты столько о них знаешь? Неужели, они тебя к нам отправили?
— Пошутили? Я – историк, не забыли? В мифы я не верю. Только в факты. А, что с больной- то?
Шоска покачала головой.
— Ты удивляешь своими речами, девушка. Ты или бесстрашная, или глупая. У нас из поколения в поколение передаются сказы о пришедших с неба волшебных не-людей. Они и сейчас могут быть среди нас.
Света совершенно неуважительно фыркнула, поднявшись на второй этаж следом за старухой.
— А как же христианские священники? Только не говорите мне, что вы язычники?
Шоска вопросительно посмотрела на неё, но ответить не успела. Чуть дальше по коридору резко отворилась дверь. В коридор вышел один из близнецов. Света, в своей небрежной манере, не задумываясь, съязвила:
— Ты первый или второй сын вождя? – Спросила  она по-английски, и буркнула  себе под нос. — Хоть бы какие–нибудь отметки сделали…
Мужчина готов был взорваться, но быстро глянув в комнату, обратился к Шоске.
— Если это твоё средство не поможет, я сожгу тебя и … её собственными руками.
Света ничего не поняла из его речи, а Шоска не стала переводить. Подойдя к двери, Света поняла, что не сможет протиснуться мимо, пока этот мужик не отодвинется. Она смотрела ему в глаза. Он смотрел в её глаза. Поединок взглядов. Его угрожающий. Её вызывающий.
— Кто-то говорил, чтобы поспешили. Отойди в сторону.
Шоска перевела. Он склонился прямо к её носу:
— Не смей мне указывать, что я должен делать в собственном замке.
Шоска, не отпускавшая её руку, перевела. Света вызывающе улыбнулась.
— Будь по-твоему, первый сын вождя. – Она нарочито медленно стала протискиваться мимо него и дверного проёма. Грудью задела и проскользила по его торсу. Почувствовав, как он напрягся, она, протиснувшись в комнату, обронила:
— Я уже говорила, не надо стоять у меня на пути и тех, кто рядом со мной.
Не оборачиваясь и, следовательно, не видя, какой яростью полыхнуло лицо мужчины, она двинулась вглубь комнаты. Её сверхчувствительное обоняние отреагировало моментально на тот зловонный запах, что стоял в комнате. Зажав нос ладонью, Света торопливо искала в сумке влажные салфетки. Вынув одну и приложив к носу, с облегчением перевела дух. Смрад не так чувствовался через ароматизированную влагу салфетки. Окно было занавешено тканью. Очаг не давал яркого света. Пришлось снова достать фонарик, прицепив его на голове. Яркий свет озарил сумрачное пространство комнаты. В комнате толклись четверо женщин, не считая Светы и Шоски, и оба сына вождя. Игнорируя внимание всех присутствующих, Света подошла к кровати глянула на неё и в ужасе ахнула. На ней лежала девушка, точнее девочка. Её желто-синюшный цвет лица подтверждал все худшие опасения.
«Я не смогу ей помочь… Я не врач. Господи! Что они сделали с этим ребёнком?»
Света приблизилась, оттолкнув от кровати двух хамов-братьев. Не обращая на глухой ропот одного и гневное восклицание другого, она отодвинула одеяла и шкуры, которыми была завалена больная. Тело девочки горело. Из груди совершенно отчётливо вырывались свистящие звуки. Дотронулась руками до её руки и поняла, что у той жар, не смотря на её синюшность. Пульс бился со скоростью летящего самолёта. Склонив голову к груди и слушая, как бьётся сердечко девушки, Света почувствовала, что маленькая грудь неестественно жёсткая. Чтобы убедиться в своей догадке, она чуть отодвинула край рубашки, обнажая правую сторону груди.
«Так и есть. Знакомая картина. Мастит. Бог ты мой! Неужели этот ребёнок?...»
Светка так резко вскочила и развернулась к братьям, что сшибла Шоску, находившуюся у неё за спиной.
— Кто это сделал с ней?!
От ярости голос звучал глухо. Видя, что мужчины непонимающе уставились на неё, Света резко развернулась, нетерпеливо подзывая старуху. Едва та приблизилась, как женщина схватила её за руку.
— Кто сотворил с этим ребёнком зло? Кто, я спрашиваю, посмел надругаться над ней? Кто?!!! – Светка перешла на английский, и последнее слово проорала в лица мужчин. У одного оно почернело от ярости, у другого вытянулось в изумлении.
— Какая тварь …. Сделала такое с ребёнком?
Шоска осторожно потрясла Свету за руку.
— Светлана, это – жена вождя. И она несколько дней назад тяжело рожала…
Свету трясло от услышанного: «Девочка, ребёнок…. Несколько дней назад. Матушка родная, да она сама ещё ребёнок…..» Она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки. Но её продолжала бить крупная дрожь. Она отвернулась от мужчин. Направилась к кровати.
— Тупые мерзавцы… Только и могут, что совать свой отросток куда не следует. Уроды….
Теперь для неё стало единственной целью помочь встать на ноги этой девочке. Она приблизилась к больной. Та лежала с закрытыми глазами и, вероятно, вообще не понимала, что вокруг неё происходит. Света присела на краешек кровати, не сводя глаз с девочки.
— Шоска… — Когда ощутила старческую руку в своей, не оборачиваясь, продолжила. – Надо переодеть девочку, открыть окно и проветрить комнату. Пусть принесут сюда, в комнату, котёл и посуду. Готовить будем сами. И ещё. Передай этим скотам – мужикам, чтобы никого сюда не допускали. Кто войдёт без нашего ведома, столкнётся с моим гневом. У тебя есть надёжная женщина, чтобы постоянно была рядом с нами в помощь?
Старуха кивнула, но видя, что женщина на неё не смотрит, подтвердила. Перевела взгляд на застывших в ожидании мужчин. Про себя её забавляла та реакция, которая должна последовать, как только она передаст слова Светы. И оказалась права. Взрыв не заставил себя ждать. Света фурией метнулась к ним:
— Вон. Все вон. – Один из братьев схватил её за руку, но Светка разъярилась ещё больше:
— Не прикасайся ко мне. Ненавижу… Всех вас ненавижу. Называете себя воинами, а что сделали с ребенком?! Сколько ей лет?
— Двенадцать…. Лана…
Света понимала, что за руку её держит Джон, но ярость клокотала в ней, как кипяток в котле.
— Двенадцать… Боже мой! Она на четыре года старше моей дочери… Да как вы могли такое…. Боже мой. Если она не выживет, я уничтожу твоего братца-развратника, Джон. – Вырвавшись из его рук, Света налетела на его брата, нещадно колотя его куда попало. – Иди к шлюхам, сволочь! Они готовы тебя ублажать. Не тронь ребёнка!!! – Джон оторвал её от брата, одной рукой удерживая за талию, другой удерживая её руки. Теперь он снова понимал, какими словами осыпает эта странная женщина его брата. – Иди к ним!.. you went!
— Лана, успокойся. Лиз его жена, он может…
— Джон, ты нормальный? Она – ребёнок, а он? Здоровенный жлоб, который не знает удержу. Не мог подождать? Чесалось сильно?! Что, в замке нет шлюх, которые ублажили бы его?  Уведи его, иначе я за себя не ручаюсь… Я сделаю всё, что в моих силах для этой девочки. – Светка постепенно затихла в его руках, повернув голову в сторону кровати. – Да, всё, что в моих силах… Она чуть старше моей дочери, Джон. Несите сюда посуду, котёл с водой… Шоске я всё сказала… Отпусти меня.
Едва почувствовав свободу, она устремилась к больной. Сумка лежала рядом. Света вытряхнула все лекарства, какие у неё были, и  принялась перебирать их. «Жаль, что градусник с собой не ношу. Сейчас бы пригодился… И без него ясно, что у Лиз высокая температура. Ага, это то, что надо. Антибиотик тоже нужен. И больше ничего». Света задумчиво перебирала таблетки, раздумывая, чем лечить воспалительные процессы в груди. Она снова обернулась. Мужчины о чём-то негромко, но очень злобно спорили. Шоска наблюдала за служанками, которые снимали ткань с окна, устанавливали котёл. Взгляд уперся на посуду. Света направилась к столу, понимая, что разговоры в комнате прекратились. Она взяла первую попавшуюся чашку, провела внутри пальцем. На пальце осталось что-то липкое. Держа чашку в руках, она приблизилась к мужчинам. Переводя взгляд с одного на другого, мучительно соображала, кто из них кто. Над виском одного была приличных размеров шишка. Света с трудом подавила улыбку, вспоминая при каких обстоятельствах, она появилась. Положив свою ладонь на ладонь Джона, Света показала чашку.
— Посуда грязная. Внутри что-то сладкое и липкое. Грязная посуда не поможет выздоровлению Лиз. Наоборот, может осложнить её состояние. Джон, дай мне свой кинжал.
Мужчина настороженно смотрел на неё. Другой сурово окликнул. Джон не обращал на рассерженного брата внимания. Он передал слова женщины о нем и Лиз, понимая, что брат может убить её за них прямо здесь и сейчас. Грэг действительно взбесился. Ещё ни одна женщина не осмелилась говорить с ним, с лэрдом клана, в таком духе. А эта незнакомка осмелилась ему указывать, что делать с собственной женой.
Последние слова Ланы, Джон пока не передал брату, а только сильно сжал пальцы Светы:
— Зачем тебе мой кинжал?
— Хочу показать, какая недопустимо грязная принесённая посуда.
Джон медленно достал кинжал под изумлённые и негодующие возгласы брата, и передал ей. Света ухватившись за рукоять, легко провела лезвием по внутренней стороне чашки.
— Смотри. – Она передала кинжал обратно Джону. Тот только теперь перевёл брату её слова. В наступившей тишине, Грэг сам подошёл к стоявшей на столе посуде, взял наугад чашку и, вынув свой кинжал, провёл внутри неё. Результат был тот же – липкая серая грязь осталась на лезвии кинжала. Грэг повернулся к Свете:
— Здесь твоя правда, женщина. Я распоряжусь, чтобы всё сделали, как надо. Но твоё неуважение…
— Брат, она тебя не понимает. – Прервал его Джон.
— Как же тебе и Шоске удаётся понять её?
— Я не могу этого объяснить, но когда соприкасаются наши ладони, слова становятся понятными.
Грэг шагнул к Свете, схватил её за руку. Та с неприязнью попыталась выдернуть.
— Я сказал, что распоряжусь поменять посуду. Но никогда не смей повышать на меня голос и указывать, как обращаться со своей женой.
Света продолжала вытягивать свою руку из его цепкого захвата. Она ничего не поняла, что её только что было сказано. И это её удивило. С Шоской и Джоном такой проблемы не было. Она посмотрела в глаза Грэгу и чётко произнесла:
— Я тебя не понимаю.
Грэг отпустил её руку, повернулся к брату.
— Ты решил пошутить? Она ни слова не поняла.
Джон приблизился к Свете – та была на грани истерики.
— Как долго будет продолжаться этот цирк?! Мне нужна чистая вода и посуда. Если лечение не начать немедленно…. Что хотел твой брат?
Джон пытливо всматривался в её лицо:
— Ты действительно не поняла, что тебе сказал Грэг?
— Грэг? Так он первый сын вождя? – Издевка не достигла цели. – Я, правда, ничего не поняла, что он сказал. Мне самой не понятно, почему, взяв за руку тебя или Шоску, я понимаю вас…. А теперь пусти, и пусть побыстрее принесут всё необходимое.
Света выдернула руку, направившись к больной. Та начала метаться и тихо стонать.
— Джон, — позвала она мужчину, забыв, что он не понимает её, если не держит за руку. – Ты знаешь, когда и как она умудрилась простыть?
Послышалось рассерженное бормотание, и её рука очутилась в большой тёплой ладони. Света повторила вопрос. Джон покосился на брата, переводя ему. Грэг в удивлении приблизился.
— Как она узнала, что жена простудилась?
— Она – лекарь, — последовал ответ брата.
— Тогда расскажи ей. Ты сам знаешь.
Грэг некоторое время задумчиво смотрел на свою жену, потом на странную непредсказуемую женщину, слушая рассказ брата. Гнев его против этой знахарки немного утих. Если она так быстро поняла, что Лиз простыла, наверное, есть надежда, что женщина поможет его жене. Он постоял какое-то время. «Странная женщина». Затем повернулся и вышел из комнаты.
Едва он спустился в общий зал, как к нему с пронзительным криком устремилась Ана. Грэг невольно поморщился: «Настанет ли конец сегодня женским истерикам. Сначала эта Лана набросилась на него вопя, как банши. Теперь Ана, эта воспитанница. Её следовало бы отослать в её семью, но Лиз привязалась к ней». Слушая истеричные потоки слёз и жалоб на эту «нищую оборванку», которую привёз его брат, он понял, что в лице Ланы Ана обрела неожиданного достойного противника её злому язычку и козням. Грэг улыбнулся: «Забавно будет посмотреть, как Ану поставит на место эта чужестранка». Брат успел рассказать ему то, что узнал от женщины. Видя улыбку лэрда, Ана ещё больше разразилась потоками жалоб, упрёков и слёз, но Грэг её не слышал. Он силился понять, каким образом женщина оказалась так далеко от собственных земель.
Он снова недовольно насупился, вспомнив, как Лана налетела на него с кулаками и криком. Может, он действительно не оказывал достаточно внимания Лиз? Но откуда ей знать, иноземке, как у них заведено обращаться с женами и вообще в клане. Грэг, поискав глазами экономку, направился к ней.
Ана умолкла, решив, что её слова чем-то разозлили лэрда. «Ты так просто от меня не отделаешься, лэрд Макбрим. Твоя тихоня Лиз отдаст душу не сегодня, так завтра. И не какие заговоры ей не помогут». Тут она заметила, что по лестнице спустились служанки, неся обратно котёл и посуду. Ана нахмурилась. «Неужели заметили? Не может быть. Или эта поберушка распознала?» Ана бочком, неспеша, переместилась ближе к экономке и Грэгу.
— Проследи лично, — услышала последнюю реплику, после которой лэрд устремился на улицу.
***
Света снова вынуждена была выдернуть лист из блокнота, чтобы раздавить таблетки жаропонижающего и антибиотика. Воспользовавшись своим тетра паком, она налила из кувшина немного воды и растворила в ней растёртые таблетки. При помощи старухи приподняла Лиз за плечи.
— Надо выпить, миленькая. Ну, давай, открой рот.
Свете пришлось несколько раз провести по горлу девочки пальцем, чтобы вызвать у неё глотательный рефлекс. Вливая малыми частями лекарство, Света не переставала нежно с ней говорить. Хотя понимала, что девочка не то, что не понимала её, она не слышала ничего вокруг. При помощи двух служанок, боязливо косившихся в сторону Светы, Шоска переодела Лиз, заменила постель. Тёплый воздух проникал в комнату, выветривая спёртый, гнилостный запах. Света просила старуху распорядиться, чтобы в комнате всё промыли горячей водой со щёлоком. Недоумевая, зачем это надо, Шоска передала «распоряжение целителя». Вода в котле вовсю булькала и клокотала, когда в комнату вошёл один из братьев. Света осторожно черпала кипяток, и ей некогда было всматриваться, кто из них вошёл. Боковым зрением она видела, что мужчина подошёл к больной. Склоняясь, он прислушался к дыханию девочки. Осторожно поставив чашку с кипятком на стол, Света окунула в неё клочок ткани. Обжигая пальцы, отжала и бегом приблизилась к кровати.
— Посторонись, — Уже привыкнув, что её не понимают, Света на автомате продолжала общаться со всеми, кто был рядом. Она отодвинула одеяла, сдвинула рубашку Лиз, оголяя грудь. Рука резко перехватила её руку.
— Что ты делаешь?
«Ага. Джон».
— Не мешай, Джон. Горячие салфетки помогут размять шишки в груди. Из-за скопившегося молока, грудь разбухла. Это тоже привело к воспалению.
— Откуда ты это знаешь? – Хватка ослабла.
— Знаю, потому что у меня тоже такое было, когда родился сын. Лекарства, массаж груди и припарки из свёклы и мёда помогли… Джон! Мне нужен мёд.
Светка сияла. Как же раньше она не вспомнила о нём. Мёд поможет при лечении кашля и груди. Джон невольно улыбнулся, видя её сияющее лицо. «У Лиз есть шанс. Лана поможет».
— Шоска! – Окликнул он старуху. – Лана говорит, что нужен мёд…
— Я сама с ней поговорю. Побудь рядом с Лиз.
Света стремительно сорвалась с места. Она объяснила бабульке, какие травы нужны. А ещё мёд и свежее молоко. Шоска утвердительно кивала.
— Я не совсем поняла, о каких травах ты говоришь. Возможно, мы знаем их под другим названием. Уж лучше тебе самой подняться в мою комнату и посмотреть их. Джон проводит тебя.
Света кивнула, объясняя Шоске, как часто надо менять салфетки на груди. Старуха произнесла несколько слов и Джон быстро поднялся. Провожая её из одной башни в другую, он наблюдал, как меняются лица людей, при виде Ланы. «Что же им сказали, отчего у них такой вид, будто она их живьём съест?» Джон успел заметить Ану и рядом с ней одного из воинов её отца. «Когда он прибыл? В этой суматохе совсем перестал замечать, что происходит в замке. А что-то всё-таки происходит. Знает ли Грэг об этом?»
С невесёлыми мыслями, озираясь по сторонам, Джон миновал большой зал. Подъём  по крутой лестнице в западную башню тоже привлёк его пристальное внимание. На середине лестницы, когда она круто поворачивает, ноги стали соскальзывать. Джон ухватился за стену и протянул руку к Лане, чтобы помочь ей удержаться. Та вцепилась в протянутую руку весьма не по-женски.
— Какому идиоту пришла в голову мысль смазывать ступеньки жиром? Не знаешь? А по мне так старушку Шоску здесь явно недолюбливают. Интересно знать, кто?
Джон уже некоторое время назад всё чаще думал об этом. С тех пор, как он женился на дочери старухи и поселил молодую жену в замке, с ней стали происходить странные до нелепого несчастные случаи. Вконец расстроенная и напуганная молодая женщина решила перебраться к матери в деревню, когда поняла, что ждёт ребёнка. Джон был категорически против. Но Маара не уступала ему в упрямстве. Он вынужден был разрываться между женой и долгом перед лэрдом. Службу ему никто не отменял. В один из таких служебных рейдов на север, Джон, вернувшись домой, обнаружил деревню сожженной, а жену убитой.
Теперь лестницу превратили в орудие убийства. Проводив женщину в комнату Шоски и строго настрого запретив ей спускаться одной, Джон отправился на поиски брата. Он нашёл его на тренировочном поле. Грэг следил за тренировками своих воинов. И было видно, что он уже выдержал не один поединок. Завидев брата, Грэг махнул рукой.
— Наконец-то решил размяться.
— Грэг, кто-то смазал жиром лестницу в западной башне. Мы с Ланной едва не разбились, пока поднимались по ней…
— Почему она не с Лиз? И что вы делали вместе в западной башне?
Джон до скрипа стиснул челюсти.
— Лэрд, Лана не отходила ни на шаг от твоей жены. Она просила Шоску принести ей травы, мёд и свежее молоко для лечения Лиз. Но старуха предложила ей самой посмотреть травы, пояснив, что травы могут по-разному называться на нашем и на её языке. Вот мы и отправились в комнату к старухе.
Грэг сверлил брата суровым подозрительным взглядом.
— И ты утверждаешь, что это старуху хотят убить. А не думаешь, что лестницу приготовили для целителя? Очень многие слышали её угрозы ко мне…
— Но не поняли ни слова, — ввернул Джон.
Грэг упрямо выпятил подбородок. Джон продолжил.
— Никто не знал, что я и Лана пойдём туда за травами.
Грэг упорно молчал. Джон начал сердиться.
— Если ты не веришь мне, пойдём, и сам своими глазами всё увидишь.
— И что я увижу? Кто-то случайно разлил жир, пока наливал его в факелы?
Такая мысль Джону в голову не приходила. Он почему-то сразу принял версию, озвученную Ланной. «Вот же ведьма! Затуманила разум, а я, как болван, поверил ей».
Джон кивнул головой, признавая правоту брата. Грэг расслабленно улыбнулся.
— Ну, что, брат, разомнёмся?
 
Света осторожно спускалась по лестнице, костеря в душе всех мужиков на свете: «Жди меня, и я вернусь… Чурбан бесчувственный. Пропал настолько времени, а я жди его…. Лиз уже надо следующую дозу давать». Света в одной руке сжала букет из разных сухих трав. Другой рукой цеплялась за выступы в стене. Осторожно спускаясь, она не отрывала взгляда от лестницы. Ноги переступали крайне осторожно на скользких ступеньках. Пройдя опасный поворот и ступив на чистую от жира ступеньку, Света остановилась, прислонившись спиной к стене. Ноги подрагивали от напряжения. Мышцы спины свело. Руки затекли. Переведя дух, она снова начала опасный спуск, держась одной рукой за стену. Её пальцы коснулись чего-то пушистого и влажного. Мало представляя, что это может быть, Света отдернула руку и резко повернулась к стене. Ноги скользили на ступенях: на подошвах остались следы жира. Потеряв равновесие, она нелепо махала руками, как крыльями. Травы рассыпались по лестнице и полетели вниз. Уже не представляя, как удержаться и чувствуя, что летит вниз, Светка закрыла глаза, ожидая удара и… всё. Ударившись, Света некоторое время задерживала дыхание, пока не сообразила, что ещё жива. Она робко открыла глаза и тут же наткнулась на сердитый взгляд зелёных глаз.
— Ты совсем рехнулась, женщина? Тебе велено было никуда не выходить….
Света заворочалась на руках Джона. Он опустил её, но не отпускал. Рядом стоял его брат, но женщина его не замечала. От пережившего ужаса при падении, она ещё не совсем пришла в себя.
— Вы, ребята, совсем не думаете о безопасности жителей замка, — едва смогла выдавить Света. – Можно бы и перила на лестнице установить.
Джон, переводя её слова Грэгу, спиной почувствовал, как задохнулся от ярости брат. Опережая его, он громко произнёс:
— Как раз о безопасности обитателей замка и думали, когда строили лестницу. В случае захвата замка врагами, её легче будет защищать.
— Вы настолько не уверены в своих силах, что думаете о поражении в мирное время?!
Джон задохнулся от возмущения, но благоразумно не стал переводить её слова брату. Он убил бы её тут же.
— Иди, женщина, к жене брата…
— Ты не понял, что я говорила? – Светка начала кричать, её трясло, запоздалая реакция на падение. – Травы грязные, их нельзя теперь применять. Придётся снова подниматься по этой убийственной лестнице. Пусти.
— Нет, женщина, ты пойдёшь к Лиз. Травы тебе принесут.
Он силой увёл Свету в другую башню. Грэг наблюдал за их руганью, понимая, чем она вызвана из слов брата, но не понимая ни слова женщины. Он медленно поднялся по ступеням до того места, где заворачивала лестница. Внимательно осмотрел стены, крепежи факелов и сами факелы. Было не похоже, что кто-то недавно доливал в них жир. Его нога медленно скользила в сторону пропасти. В душе медленно разгоралась ярость: «На этот раз брат и эта сумасшедшая правы. Кому понадобилось убивать старуху?»
Он обвёл взглядом нижний зал. Точнее, ту его часть, которая хорошо просматривалась с лестницы и, конечно же, была видна из зала. Возле возвышения, на котором ставился стол лэрда, о чём-то оживлённо спорили Ана с посланником её отца.  Слева от них задумчиво уставился в сторону лестницы посланник Малькольма. Грэг невольно напрягся, вспомнив, что до сих пор не дал окончательного ответа. Малькольм, король Шотландии, помня о помощи, полученной им от Эдуарда Исповедника, стремился теперь помочь его сыну. Для осуществления этого намерения у Малькольма было мало сил и сторонников. Вот он и рассылал  своих гонцов по отдалённым территориям, а сам, тем временем, совершал далекие и кровавые вылазки в северные районы Англии. На южных землях Шотландии укрылось много саксов, бежавших от Вильгельма Завоевателя. Они вели себя, как хозяева, поправ исконных пиктов и скоттов с их земель и их традиции и законы. Некоторые южные шотландские лэрды примирились с соседством саксов, желая выслужиться перед Малькольмом. Это, так или иначе, способствовало окультуриванию южных районов этой страны, ибо саксы, хоть и уступали в учености и искусности нормандцам, в свою очередь, сильно превосходили в этом шотландцев, которых считали  народом грубым и невежественным.
Теперь Малькольм решил окультурить и северную Шотландию. Горцы сопротивлялись. Грэгу совершенно не хотелось иметь дело с приверженцем саксов. Зная скверный характер и буйный нрав Малькольма, Грэг намеренно выискивал причины, чтобы оттянуть принятие решения. Внезапная болезнь молодой жены и после тяжёлые роды. Теперь она находилась на волосок от смерти. Старухе Шоске удавалось поддерживать в ней жизнь и это тоже вызывало среди людей множество разных слухов. Теперь появилась эта ненормальная сумасбродная женщина.
Ближе к центральному камину устроились его командиры. Кидая косые взгляды в сторону лестницы, куда Джон уволок странную незнакомку, они всё больше и больше хмурились.
В зал вошли несколько служанок, тащивших посуду и котёл. Грэг немедленно направился к ним. Завидев приближающегося лэрда, служанки замерли в напряжении. Грэг выхватил из-за голенища кинжал, вызвав визг служанок, гул и ропот среди собравшихся в зале. Взяв одну из посудин, он провёл кинжалом по внутренней стороне. На кинжале ничего не осталось. Удовлетворённо кивнув, он отпустил трясущихся от страха служанок. С тех пор, как сначала убили жену брата, а потом и его жена заболела и едва разродилась, лэрд стал просто свирепым чудищем. Мгновенно приходил в ярость, когда дело касалось его семьи.
Грэг тяжёлым взглядом проводил спешащих служанок, и медленно развернулся к своим командирам. Заметив внимание лэрда, те замолчали, следя за его приближением.
-  Что узнали?- Отрывисто произнёс он.
Видя, что его верные, проверенные люди не спешат сообщать ему новости, Грэг напрягся, понимая, что ничего хорошего ждать не приходится.
Один из командиров, которого сам Грэг посвятил в рыцари два года назад, заметно волновался, когда решился озвучить новости.
— Господин,  в паре милях от деревни, в пролеске, были найдены обломок подковы и кусок бечевки. То, как они сделаны, указывает, что убийцы были саксы…
Командир явно опасался говорить что-либо ещё. Грэг это чувствовал так же ясно, как и все остальные.
— Говори, Коннор. – Тихий, спокойный говор никого не ввёл в заблуждение. Командиры невольно сделали шаг назад. Ибо такой тон предвещал бурю ярости.
Коннор побледнел, но всё же не решился перечить лэрду.
— Господин, следы убийц   вели на восток.
Колючий взгляд вынудил молодого командира поёжиться.
— Говоришь, следы вели на восток. Но саксы пока не проникли дальше южных равнин и до Гебридских островов. На востоке с нами по соседству только два клана находятся: клан моей жены и Аны. Ты осознаешь, что значат твои слова?
— Господин, я только говорю то, что мы обнаружили. Возможно, кто-то сознательно указал ложный след. Или скрывается на этих землях без ведома хозяев.
Грэг сверлил яростным взглядом своего командира, понимая, что он не стал бы понапрасну обвинять кого-либо. Всё очень запуталось. Его женитьба на Лиз год назад была вынужденным шагом. Ему пришлось заключить политический союз с отцом Лиз, чтобы совместно противостоять усилению влияния саксов и Малькольма. Сам же он был давно влюблён в Маару. Как и его брат. Только в отличие от младшего брата, который был волен жениться по своему выбору, Грэг был лишён такого счастья. Конечно, как лэрд клана, он мог бы, поправ традиции, жениться на любимой женщине. Но она безумно любила брата. И отдала всю себя, свою жизнь Джону. После варварского убийства жителей деревни, где Маара жила с матерью, чтобы не добавлять страданий Грэгу, он считал делом чести найти и покарать убийц. Шоска напоминала ему и брату, что прекрасной, всегда весёлой Маары больше нет. И это раздражало. Очень. По-видимому, Шоска и сама понимала и кляла себя в том, что умерла её дочь и нерождённый внук или внучка, а не она, прожившая жизнь. Зная, что Грэг не испытывал к своей молоденькой жене никаких чувств, она и задала тот странный вопрос: «Нужна ли она тебе?» Грэг понимал, что Шоска хотела бы облегчить его муки, но не могла. Могла лишь избавить его от нелюбимой, навязанной жены. Но он сказал, что жена нужна ему. Как и новорожденный младенец. Свой долг девочка – жена выполнила, дала замку и мужу наследника. Но сама могла умереть в любой момент.
Грэг тяжело вздохнул и снова повернулся в сторону башни, где лежала его жена, а с нею были две самые странные женщины. Как набросилась на него это незнакомка, едва увидела его жену. Судя по тем словам, который пересказал ему брат, женщина разъярилась из-за молодости его жены. И, что по её мнению, он насильно взял её. «Она говорит, что твоя жена едва старше её дочери, и готова вырвать твоё сердце за то, как ты обошёлся с девочкой», — перевёл ему Джон вопли разъярённой фурии. Значит, у неё есть дочь чуть младше его жены. Сколько же ей лет?
Хозяин замка задумчиво поднимался по лестнице. Ему на ум пришли слова Аны и брата, что незнакомка очень спокойно и вольно поминает самого жуткого из демонов фейри. «Возможно, что и прислали её нам фейри. Можно ли в такое поверить?»
 
Света торопливо говорила Шоске, что надо сделать в первую очередь. И, хотя Джон уже давно должен был уйти и вернуться с новыми травами, он всё ещё был в комнате. Он не отрываясь следил за действиями Ланы и не мог понять, как эта маленькая женщина осмелилась возражать его брату. Джон ухмыльнулся: «Скорее, не возражать, а угрожать. Подумать только». Света повернулась к нему как раз в тот момент, когда он пытался стереть с лица улыбку. Подбоченясь и подозрительно мягким голосом, положив ладонь на его руку, поинтересовалась:
— Очень весело? Мы тут с ног сбились, пытаясь помочь девочке, а ты стоишь и веселишься? Не ты ли обещал принести новые травы?
Джон снова добродушно улыбнулся и едва не подпрыгнул от пронзительного голоса:
— Если по твоей вине и вине твоего распутного братца я не смогу помочь этому ребёнку, я перегрызу ваши глотки! Вон!
И что есть силы, толкнула его к двери, которая в тот миг открылась. Джон очутился в медвежьих объятиях брата. Оба в полном изумлении смотрели друг на друга, затем подняли глаза на Свету. Та сделала только один жест, сопроводив  одним словом:
— Вон.
Джон почувствовал, как мгновенно напрягся брат. Но Шоска быстро проговорила, что если не принесут травы, женщина не сможет продолжить лечение. И успокоила Грэга:
— Лэрд, твоя жена впервые спит спокойно. И жар спал. Верь ей.
Мужчины ещё мгновенье простояв в дверях, вышли, тихонько прикрыв их. Света их ухода не заметила, тщательно разминая таблетки до порошкообразного состояния.
Когда Джон почти внёс её в комнату, она первым делом метнулась к кровати больной. Приложив ладонь ко лбу, Света облегчённо с шумом выдохнула.
— Слава богу, жар спал. Теперь важно приготовить чай.
Она, игнорируя Джона, приблизилась к старухе. Джона, как и всех, изумляли её стремительные движения. Только что была рядом с Лиз, в другое мгновение она уже рядом со столом. Женщина долго принюхивалась к молоку, плеснула немного в странную маленькую коробочку и сделала глоток. Удовлетворённо кивнув, принялась, наливать молоко в принесённый чистый кувшин. Затем, отмерила мёд и приспособила кувшин в камине, подальше от огня. Придирчиво рассматривала баночки, принесённые ещё Шоской. Одна, по-видимому, её очень заинтересовала. Она сунула внутрь пальчик и лизнула его язычком. Сморщилась от отвращения, но была явно удовлетворена. Держа баночку, она направилась к кровати. Осторожно приспустила рубашку на груди, принялась втирать содержимое банки в грудь Лиз. По комнате распространился зловонный запах.  Света бормотала под нос:
— Ах, кабы, да если бы смешать жир с травками, было бы гораздо лучше. Травки!..
И тут она метнулась сначала к столу, поставить банку, а затем предстала перед Джоном, уперев руки в бока…
 
…После ухода мужчин, Света снова занялась банками. Попробовала кувшин с молоком и мёдом. Кивая утвердительно каким-то своим мыслям, она налила немного в свой тетра пак и капнула жира. Тщательно размешав, Света направилась к больной. Присев на краешке кровати, она осторожно потрясла девочку.
— Лиза, открой рот, хорошая моя. Надо выпить молоко, пока не остыло.
Толи действие болезни, толи природный инстинкт вынудил Лиз послушно открыть рот и выпить всё молоко. Девочка поморщилась, но проглотила всё до последней капли.
— Вот умница, девочка. Теперь отдыхай.
Света пронеслась от кровати к огню, где в котле кипела вода. Осторожно зачерпнув кувшином кипяток, опустила в него тряпку. Обжигаясь, отжала, и снова метнулась к Лиз. Приложила тряпку к груди. Девушка дёрнулась, но не вырывалась. Света успокаивающе рассказывала ей о своей дочери. Что Лиз напоминает ей Настю цветом волос, овалом лица, разрезом глаз, формой рта.
— Когда очнёшься, я покажу тебе её фотографию. Она понравится тебе… Я по ней так скучаю.
Негромко хлопнула дверь. Света обернулась. В дверях с охапкой сухих трав стоял один из братьев. Вид его был достаточно комичным: здоровенный горец с искажённым от ярости лицом с большущим букетом сухих трав. Словно влюблённый дикарь, не знал, что делать с букетом, если девушка его не примет.
Уголки губ Светы дрогнули. Она честно старалась сдержаться. Но вид мужчины её рассмешил. Фыркнув, она неудержимо залилась смехом. Прикрыв одной ладонью рот, другой продолжая придерживать тряпочку на груди Лиз, она смеялась до слёз. Досада, гнев что-то ещё рябью промелькнуло в лице горца. Он отрывисто что-то сказал. Одна из девушек служанок опасливо приблизилась забрать травы. Мужчина двинулся к смеющейся женщине.
— Ты ведёшь себя крайне непочтительно и возмутительно, женщина….
— Мой господин, — прошелестел голос.
В комнате разом стихли все звуки. Лишь огонь прищёлкивал, пожирая топливо.
Света резко обернулась к больной. Глаза девушки были широко распахнуты. Она смотрела только на него. Света отняла руку с тряпкой и отошла от кровати. Грэг неловко переминался с ноги на ногу. Взял жену за руку. Её ладошка утонула в его руке.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. – Лиз с трудом перевела дыхание. Из груди вырывались хрипы и свист. – Мне, правда, лучше. Вы дали имя ребёнку?
Грэг колебался. По правде сказать, ему было не до ребёнка. Им занимались няньки и кормилица. Раз в день он справлялся о самочувствии сына. И получив положительный ответ, возвращался к своим делам. Видя, каким детским восторгом светятся глаза жены от чувства выполненного ею долга, не решился открыть правду.
— Его зовут Джеймс. Благодарю тебя за сына. Ты выполнила свой долг с честью.
Сзади раздалось возмущённое фырканье и приглушённое бормотание. Лиз удивлённо пыталась привстать, чтобы увидеть, кто так неподобающе ведёт себя. Грэг, в душе кляня странную женщину, не позволял жене двигаться. Лиз устремила на него свои серые глаза.
— Мой господин! Кто осмелился так неуважительно вести себя в вашем присутствии?!
Грэг не мог сдержать обречённого вздоха.
— Эта женщина, что лечит тебя. Она чужестранка и, по всей вероятности, не знает о наших обычаях.
Лиз негодующе выдохнула и тут же истошно раскашлялась.
— Я…. заставлю её…… почтительно…… относиться к вам…… и… ко мне…… – слова жены перебивались приступами кашля, но Грэг смог разобрать их. Он задумчиво уставился на молодую жену: «Заставит почтительно относиться к ней и ко мне… Интересно, каким образом? Эта женщина не признаёт никого. И, если бы она не помогла Лиз, я уже своими руками разорвал бы её». Забота жены о его престиже и благополучие польстила ему.
— Потом, дорогая. Сначала тебе надо поправиться. Глядишь, она сама поймёт, что ей дозволено, а что нет. Если она смогла вылечить тебя, значит она умелая целительница.
Грэг с некоторым изумлением и тщеславием разглядел полыхнувшую ревность в глазах жены. Нагнувшись, он легонечко поцеловал её в лоб и поднялся. Обернувшись к Свете и Шоске, он сказал несколько слов. Света даже не посмотрела в его сторону. Старуха что-то прокаркала в ответ. Чувствовалось, что она совсем недовольна сказанными лэрдом словами. Между ними всё больше нарастала напряжение. И старуха, и мужчина повышали голос, пока Светке это не надоело слушать.
— Стоп! Вы, оба. Вы, — она метнула взгляд на примолкшую женщину. — Разотрите в порошок травы, что мы с вами отобрали  А, вы, — Яростный взгляд схлестнулся с не меньшей яростью, полыхавшем во взгляде мужчины. Она ткнула ему в грудь пальцем. Шоска торопливо ухватила её за руку. – Если вы, не будите вести себя, как подобает мужчине в присутствии стольких женщин, а тем более, вашей больной жены, которая нуждается в покое, лучше вообще не входить в эту комнату, пока она не поправится. Я понятно выражаюсь?
Лэрд чувствовал, что его хватит удар. Шоска негромка перевела ему слова женщины.
— Выставишь меня из моей собственной спальни? Не забывайся, женщина, ты здесь по моей милости находишься…
Света перевела изумлённый взгляд с тараторившей старухи на мужчину, и снова посмотрела на Шоску.
— Он, что, правда верит, что оказывает мне милость, удерживая здесь, когда я всей душой хочу быть у себя дома?!
Шоска молчала. Лэрд грубо окликнул её. Шоска не сводила пристального, задумчивого взгляда со Светы.
— И ты бы оставила нас прямо сейчас?
— Да, — не колеблясь ни секунды, твёрдо ответила Света. – Девочке ничего теперь не угрожает, и дальше ты сама сможешь завершить её лечение.
Женщина отняла руку у старухи, метнулась к своей сумке. Все вещи были сложены. Осталось только вернуть платье. Рывком сдёрнув с себя балахон, Света протянула его Шоске. Она не осознавала, что в комнате стоит гробовая тишина. Вложив платье в руки старой женщине, Света коснулась её ладоней:
— Я приготовила порошок на два приёма. Перед сном и утром. Чай ты сможешь заварить сама. Втирай ей в грудь жир. И, -  Света рывком притянула Шоску к себе, обнимая на прощанье, — спасибо вам за всё.
Не обращая внимание на потрясённо застывшего лэрда, и не оборачиваясь к его жене, Света дёрнув двери на себя, стремительно покинула комнату. Легко проносясь вниз по лестнице, всё так же стремительно приблизилась к двери, с трудом потянув на себя тяжеленные створки. Где-то наверху хлопнула дверь, и прозвучал сердитый голос, но всё уже было не важно. Света уже торопливо двигалась по двору к ближайшим боковым воротам замка.
 
Грэг не мог припомнить, чтобы кто-нибудь из людей так пренебрежительно относился к нему, как эти две женщины. Изумление и непонимание, чем была спровоцирована вспышка ярости со стороны молодой женщины, повергла его в ступор. Не сразу он осознал, что Шоска что-то торопливо втолковывает ему. Он смотрел, как во сне, на то, как Светлана схватила свою сумку, отдала блио старухе и выскочила вон из комнаты. «Ничего не взяла…. Даже этих тряпок, что дала ей ведьма. И оставила лечебный порошок. Что ж это за женщина такая?» Что-то вроде уважения к столь буйному, неукротимому существу шевельнулось внутри Грэга. Он слышал гул голосов, но никак не мог вникнуть в их суть. Пока Шоска грубо не тряхнула его за руку:
-  Ты оглох?! Она уходит! Если бы не она, твоя жена уже бы была в земле. Верни её…
— Нет! – Хрипела с кровати Лиз, давясь в бессильной злобе и ревности. – Пусть уходит! Не удерживайте эту ведьму.
Грэг задумчиво посмотрел на жену. Миловидное всё ещё детское личико, было обезображено гримасой злобы и ревности. Приступ лающего кашля заполонил комнату.
— Успокойся, жена, — грубо велел он. Повернулся к Шоске. – Что она тебе сказала?
— Сказала, что оставляет лекарство, а чай из трав и растирание жиром я и сама могу сделать. Она идёт домой, к своей семье…
— Господин мой, — задыхаясь, хрипела его жена. – Пусть убирается. Вы слышали, что сказала эта ведьма? Старуха сама поможет мне…
— Она не вернётся, Грэг, — едва слышно проговорила Шоска, удручённо качая головой. – Не вернётся…
Грэг вылетел из комнаты, в сердцах хлопнув тяжёлой дверью только чтобы не слышать причитаний жены. И эту маленькую дрянь ему терпеть до конца своих или её дней. Он видел, что люди в нижнем зале с любопытством смотрят вслед странно одетой женщине.
— Задержите её! – Крикнул он своим воинам, торопливо спускаясь с лестницы.
Первым из зала во двор выскочил Коннор. Затем другие воины, включая посланника Малькольма. Сам Грэг в несколько огромных шагов очутился у дверей. «Угораздило же Джону уехать именно сейчас! Я ни слова не могу разобрать из той тарабарщины, которую она говорит. Только брат и старуха могут её понимать. Как странно? Почему?»
 
Её остановили возле южных ворот. Мужчины плотным кольцом окружили женщину. Но, что-то происходит. Грэг торопливо приблизился, заслышав злобные мужские выкрики и не менее яростные возгласы женщины. При его приближении, воины расступились. Женщина в воинствующей стойке держала хрупкую оборону, зажимая в руке небольшой железный полукруг. Темные волосы беспорядочной волной рассыпались по плечам. Глаза цвета черники готовы были испепелись окруживших её мужчин. Грэг вновь ощутил, как глубоко внутри всколыхнулось чувство уважения к такой отваге. Хотя он  и пытался скрыть усмешку. Что может одна маленькая женщина против дюжины много превышающих её ростом и силой воинов? Заметив его, женщина не скрывала своей ярости:
— Только у такого лэрда, как ты, могут быть такие же гнусные воины!
Грэг сурово свел брови, стараясь осмыслить, что она прокричала и почему снова в такой ярости. Он заметил движение за её спиной и в который раз за сегодняшний день замер в изумлении. Из-за спины женщины выглядывало израненное юное личико незнакомой девушки.
 
…Едва приблизившись к воротам, Света скорее ощутила, чем заметила, как с противоположной стороны всё пришло в движение. Движимая любопытством, она остановилась и обернулась. В другие ворота въехали двое воинов. У одного поперёк было переброшено чьё-то тело. Отвращение к варварству и жестокости затопило желчью всё её естество. Света развернулась к воротам, решив игнорировать охрану, заступившую ей дорогу. Свобода рядом, только надо сделать ещё пару шагов и – всё. Кончится для неё кошмар в этом замке. Она пыталась показать охране, что её никто не держит в замке, и она свободна уйти. Те, вероятно прослышали, что она легко всех отправляет к демону, посторонились, открывая женщине ворота. Но едва её ноги пересекли заветную линию ворот, как тяжёлый топот бегущих ног и грозные крики вынудили её и стражу обернуться.
— Что происходит?
Сама не замечая, Света всё чаще стала произносить короткие фразы по-английски. Охрана посмотрела на неё, недоуменно пожали плечами, но не пустили её дальше. К ней подбежал молодой воин, настойчиво ухватил за руку, водворяя обратно во двор замка. Он что-то говорил, но женщина не понимала ни слова. Её в который раз поразило то обстоятельство, что она при контакте руками, могла понимать лишь Джона и Шоску.
Света не сопротивлялась, ожидая, когда же разъяснится, почему её попросили задержаться. Она увидела, как из дверей замка появился Грэг, бегло осмотрел двор, заметил её, и направился было к ней. Но тут в ворота въехали его люди. Спешившись, один из них сбросил с крупа коня ношу. Та издала звук, при котором Света оцепенела. И она, и охрана ворот, и молодой воин – все смотрели на прибывших. Воин, что скинул человека, рывком поднял его, грубо откинул голову и прижал кинжал к горлу пленника. Дикий вопль оглушил охрану и молодого воина, удерживавшего Свету. Та ястребом рванулась из его рук и метнулась к прибывшим. Её вопль заставил вздрогнуть не только обитателей замка, но и прибывших, и пленника. Светка фурией подлетела к обалдевшему воину, державшего кинжал у горла пленника. Не отдавая себе отчёта, на лету, выдернула из волос железную заколку – банан и, не целясь, ударила обидчика пленника. Попала в глаз. Тот дёрнулся, оставив кровавую полосу на горле пленника. Светка одной рукой вцепилась в его руку с кинжалом, другой рукой, в которой была зажата опасная заколка для волос, продолжала наносить удары, куда придётся. При этом она так вопила, что у многих позакладывало в ушах. Подбежавший Коннор, сгрёб в охапку буйную женщину. Другие подоспевшие воины, стали кругом, чтобы в любой момент пресечь какое-либо нападение. Светка прижала голову к груди и, что было сил, резко ударила ею назад по державшему её воину. Он бы гораздо выше её и удар, рассчитанный на его лоб, угодил ему в солнечное сплетение. Что тоже привело к нужному ей результату. Дыхание воина сбилось. Он задохнулся, разжав захват. Света воспользовалась этим, чтобы нырнуть под кольцом его рук, и кинулась к лежавшему на земле пленнику. Замерла над ним в боевой стойке, отчаянно сжимая в руке своё оружие — заколку для волос. Кольцо воинов разомкнулось, пропуская Грэга. Света метнула на него свирепый взгляд.
— Только у такого лэрда, как ты, могут быть такие же гнусные воины!
Он замер, на понимая ни слова, что она сказала. Сзади раздался стон.
— Светлана Валерьевна, неужели это вы….
— Да, Оксана, это я.
 
…Грэг смотрел на эту женщину, слушал её разговор с избитой девушкой, понимая, что они знакомы. Из одной страны. Говорят на одном языке. Он старался рассмотреть под слоем грязи и спекшейся крови и синяках лицо девушки, которую так отважно защищала Лана. Глаза того же цвета, что и у женщины, только чуть светлее. Волосы того же цвета, только чуть длиннее и светлее. Нос другой, губы, хоть и распухли от ударов и засохшей крови, были гораздо пухлее. На вид – значительно старше его жены: «Значит, это не её дочь. Тогда кто же эта девушка, которую Лана защищает с отвагой зверя. Ну, чистый воин – пикт».
Он медленно двинулся к девушке в обход Ланы. Та, всё ещё держала своё странное оружие в руке. Грэг нашёл глазами воина, посмевшего причинить вред девушке. Его крепко держали двое его воинов. Из левого глаза текла почти чёрная кровь. На лице, шее проступали кровоподтёки от удара странным оружием Ланы. Воин ни на минуту не прекращал изрыгать ругательства и страшные проклятия на «безумную ведьму». Его сотоварища удерживали ещё пара воинов Грэга.
— Кто ты? Почему ты угрожал девушке? – Спросил лэрд воина.
— Она саксонка! – Сплюнув кровью в сторону женщины и девушки, проревел воин. – Я и Йен заметили, как она пряталась недалеко от поющих камней.
Грэг  бросил быстрый взгляд в сторону Ланы: «Так. И её брат нашёл в том же месте. Как получилось, что они обе оказались на тех землях?» Лэрд внимательно оглядел двух воинов. Плед, явно видавший ни одну битву, был прорван и прожжён в нескольких местах. Судя по расцветке, эти люди принадлежали бешеным Маклаудам с острова Скай. С внутренней стороны голени приторочены ножны: «Эти люди явно настроены на войну. Со мной?»
Лэрд снова пристально всматривался в лица двух мужчин.
— Почему вы привезли девушку ко мне?
— Она — саксонка. А у тебя, лэрд Макбрим, гостит посланник Малькольма. Кто же её подослал, как не ты или твои люди шпионить за нами для саксов. – Он снова сплюнул, теперь уже в сторону посланника Малькольма.
Лэрд видел, что его воины положили руки на рукояти мечей, готовых в любой момент выступить за своего лэрда. Гонец Малькольма, внешне сохранявший спокойствие, сжал челюсти так плотно, что на месте рта осталась узкая полоска.
Грэг посмотрел на Лану и девушку. Женщина подобрала волосы в узел и, изумлению не было предела, когда этот узел она закрепила металлическим предметом, которым нанесла столь тяжёлые удары Маклауду. Видимо мужчины тоже это заметили. Для воинов Грэга это был повод расслабиться и поиздеваться над Маклаудами, которого ранила женщина зажимом для волос. Маклауд потемнел и выпустил новый поток яростных ругательств на «эту бабу» и всех женщин вообще. Посланник Малькольма  кивнул в сторону воина и девушки:
— Это серьёзное обвинение, лэрд Макбрин. Если ты, как и Маклауды, стоишь против интересов короля Малькольма, то я немедленно отбываю к нему и сообщу, что ты – мятежник. Как ты готов оправдаться?
Грэг отдал распоряжение увести Маклаудов в темницу – он позже их допросит. Повернулся к женщинам. Лана присела на корточки перед девушкой, нежно протирая куском ароматной тряпки её лицо.
— Лана, вернись к Шоске. Поговорим позже.
Света видела, что Оксана хорошо поняла, что говорит Грэг: «Вот оно, моё спасен6ие! Девочка великолепно говорит  и понимает по-английски. Ясно, что этот негодяй хочет, чтобы мы вернулись к Шоске. В нынешних условиях, придётся вернуться. Оксане надо поправиться». Она помогла девушке подняться:
— Идём, Оксана. Я провожу тебя в комнату и, пока буду обрабатывать раны, поделимся своими приключениями.
— Ох, вы ещё умудряетесь шутить, — Оксана с трудом держалась на ногах. Сделав шаг, повалилась на Свету. Та подхватила её, но тут же поняла, что девочку подхватил на руки тот же воин, который остановил её уход из замка.
— Как тебя зовут, воин? What is your name?
-  Коннор, госпожа.
Оксанка выглянула из-за плеча воина.
— Вы выучили язык?
— Пришлось вспоминать, — проворчала Света, переступая порог замка следом за Коннором. Оксана с трудом улыбнулась.
— Если бы вы только знали, как я была удивлена и счастлива услышать вас…
— Мои вопли?
Оксана рассмеялась. Света тоже улыбнулась. Ей удалось немного поднять настроение девушке. Коннор повернул голову к Свете, останавливаясь посреди зала. Та молча указала на лестницу, ведущую в комнату Шоски. Поднимаясь следом за ним, женщина отчётливо ощущала на себе чьи-то злобные взгляды. Повернув голову, она наткнулась на злобный взгляд красотки. Подмигнула ей и, видя, как исказилась гримасой ярости её лицо, направилась дальше.
Едва Коннор поставил девушку на ноги, как в комнату вбежали служанки с вёдрами воды. Света несколько раз моргнула.
— Это для кого?
Те застыли, не понимая, что говорить эта странная женщина. Оксана, с трудом ворочая языком, перевела.
— Господин распорядился отмыть девушку. Потом приготовить воду для вас.
Света смерила взглядом испуганных служанок, перевела взгляд на Коннора, который почему-то задержался.
— Оксаночка, переведи, пожалуйста, слово в слово. Уважаемый Коннор. Не могли бы вы помочь этим хрупким девушкам принести воды? Лестница не очень надёжная, и я опасаюсь, как бы девушки не свалились с неё вместе кипятком.
Лицо Коннора побагровело. Он метнул свирепый взгляд на служанок, которые смотрели на эту женщину со смешанным чувством страха и почтения. Оксана опустилась на стул, превозмогая боль. Переводила автоматически всё, что произносилось в комнате. И с всё возрастающим интересом и нетерпением хотела расспросить учителя, что же она здесь успела сделать такого, почему её так боятся все.
— Я – воин….
— А, они – слабые девушки. Я уже сегодня навернулась с этой лестницы. Но меня успел поймать Джон, хотя травы я рассыпала. – Оксана в полнейшем изумлении смотрела на Свету, делая синхронный перевод.- Это были только сухие травы. А девушки будут таскать воду… Хотя, я, наверное, обращусь к Грэгу.
Оксана видела, что последняя фраза её учителя выбила мужчину из равновесия. Он совершенно не понимал, что ему предпринять. Служанки подхихикивали. Света сделала шаг в сторону двери, но Коннор опередил её. Он промчался с такой скоростью, что Света всерьёз опасалась, как бы он  сам не свернул себе шею на злополучной лестнице. Она бросила взгляд на Оксану, повернулась к служанкам.
— Девочки, принесите, пожалуйста, котёл, тряпки и чистую посуду. Теперь надо заняться этой девушкой.
Те согласно тряхнули головками и выпорхнули их комнаты. Света устроилась на втором стуле, напротив Оксаны.
— А теперь, расскажи мне всё, что с тобой произошло.
 
Грэг, не веря своим ушам, заставил Коннора ещё раз повторить всё, что ему сказала Лана.
— И ты её понял?! Как?
— Мой господин, эта девушка, она называет её Оксаной, очень хорошо говорит на языке саксов.
Лэрд нахмурился: «Всё-таки, саксонские шпионы. Гонец короля будет доволен…. Мои люди и люди Маклауда уж точно нет. Что им нужно? Почему одни и так далеко забрались на север? Здесь что-то не сходится. Хотя одну проблему, по крайней мере, я могу решить. Гонец Малькольма убедится, что мои люди не мятежники. А с этими шпионками разберусь позже».
— Вот что, Коннор. Энис приставлена к ним служанкой. Выбери двух мальчишек ей в помощь. Сам обеспечь охрану этих женщин. — Грэг скользнул взглядом вверх по лестнице. – Никто не должен входить и выходить из этой комнаты без моего позволения. Это всё.
Энис была одной из девушек, которая принесла воду в комнату Свете и её девочке. Узнав распоряжение лэрда, Энис немножко испугалась. Она слышала слова, что «та женщина легко произносит имя того, кого произносить нельзя». С другой стороны, она избавится от постоянных окриков, пощёчин и оскорблений от Аны. Она прислушивалась к странному говору двух женщин, пристально, между тем следя, как мальчишки носили воду в комнату. Страх и неуёмный интерес боролись меж собой. Ей так хотелось заслужить благосклонность странной женщины, которая вернула из мира мёртвых жену лэрда: «Хотя, никто не стал бы горевать по ней. Она и эта Ана друг друга стоят».
А меж тем, Оксана поведала учителю свою историю приключений.
…. – Я была в шоке, когда не могла понять, в какой стороне база. Вас нет, Бичикту-Бом исчез… Уж не помню, в какую сторону я шла и кричала, кричала, пока не охрипла. Почти в темноте, я набрела на какие-то развалины. Знаете, чем-то напоминает храм возле Еломана. Там я и провела ночь. Замёрзла, спать почти не удалось. Всё прислушивалась, вдруг кто-нибудь появится… И я не о людях говорю. И, знаете, всё время какие-то странные звуки раздавались… Не то завывания ветра, не то чей-то всхлип, не то чей-то вой…. С утра снова куда-то шла… Даже не скажу, сколько времени… Пока не вышла к лесистой местности. Там я нашла ягоды, вроде нашей брусники…
— Не боялась отравиться?
— Боялась, но есть так хотелось…. Спала на ветках дерева. Проснулась, а под деревом те двое стоят… и на меня смотрят. – Оксана замолчала. Светка чувствовала, как поднимается ни с чем не передаваемый ужас. Она притянула девушку к себе.
— Вода готова. Давай, мойся. Потом, я займусь твоими ранами.
Оксана молча кивнула, и начала раздеваться, но замерла, переводя взгляд то на Свету, то на служанку. Света подошла к служанке.
— Энис, принеси еды, пожалуйста. И молока, если можно.
Та в молчаливом удивлении уставилась на женщину. Света обречённо повернулась к Оксанке.
— Переведи ей, пожалуйста. И, ещё. Мне надо поговорить с Шоской, Джоном или Грэгом.
При имени Шоски  Энис поджала губы, но два других вынудили её непроизвольно открыть рот: «Она называет лэрда и брата его просто по имени?!» Под пристальным взглядом тёмных глаз, Энис выбежала из комнаты.
Света повернулась. Девушка уже забралась в высокую лохань.
— Как неудобно. Ноги под себя поджала, а голову как мыть?
— Радуйся, что вообще есть возможность вымыться. Я помогу тебе с волосами.
Света извлекла из сумки пару пакетиков с шампунем и кусок мыла. Оксана во все глаза смотрела на неё.
— Теперь я понимаю всю ценность вашей сумки.
Обе рассмеялись. Вымыв волосы, Света отошла к кровати, заглянула в сумку в поисках лекарств: «От ссадин, ушибов… нет у меня ничего. Крем есть… Шоска что-нибудь придумает».
Вернулась Энис с охапкой одежды. Всплеск за спиной показал, что Оксана вышла из воды, завернувшись в мягкое полотно. Приблизившись, она с изумлением уставилась на гору вещей.
— И, как это носится?
Света выбрала из вороха вещей мягкую рубашку.
— Это камиза, носится под блио, вот этот балахон. Выбирай, что тебе подойдёт.
Оксана с трудом держалась на ногах. Едва  оделась, как Света настойчиво  потянула её к кровати.
— Ложись. Я тебе расскажу, как я оказалась в этом замке. – Существенно сократив свой рассказ, ненадолго задумалась. Женщина поймала себя на мысли, которую и озвучила. – Знаешь, этот замок, Джон, Шоска лучшее, что со мной случилась за это время.
Обе ненадолго замолчали, пока мальчики и Энис выливали грязную воду.
— Вода, постель, чистая одежда, еда… Ты есть хотела!
— Ещё больше я хочу спать, — пробормотала Оксанка, морщась, когда Света обрабатывала её порез и ссадины.
— Спи. Колыбельную хочешь?
Оксана грустно улыбнулась, закрывая глаза. Сил отвечать уже не было. Света пристроилась на кровати, лицом к двери. Девушка прижалась к ней. Легкими успокаивающими движениями, Света гладила её по голове, напевая песню Валентины Толкуновой «Поговори со мною мама…» Незаметно для себя, Света заснула.
 
***
Он смотрел на странную пару.
Не сразу он вспомнил о словах Коннора. Сначала, ему пришлось утомительно долго вести разговор с посланником Малькольма. Тот был более, чем удовлетворён лэрдом Макбримом. Появление девушки, говорившем на языке саксов, и то, как он и его люди отнеслись к мятежникам из клана Макдональдов, убедили посланника, что лэрд верен королю. Вскоре он отбыл из замка. Потом настал черёд допросить людей Макдональда.
 
Полученная информация, и явно не полная, не улучшило настроение лэрда. Войдя в большой зал, он подошёл к своему столу.  Люди ждали лэрда, чтобы начать обед. Тот рассеяно кивнул, усаживаясь на своё место. За соседним столом, ближайшим от господского, устроилась Ана с посланником её отца. Она начала было жаловаться, но Грэг посмотрел в её сторону так, что та на полуслове обомлела: «Ты перегнула палку», — едва слышно шепнул посланник отца. Дёрнув плечиком, Ана уставилась на еду. В зале никто не осмеливался громко говорить, видя настроение лэрда. Слуги, словно тени, вносили на больших деревянных подносах еду. Запах стоял одуряющий. После того, как на столы поставили доски с варёными овощами, в зале воцарилась гробовая тишина. Даже слуги замерли, открыв рты. Все явно услышали мелодичную песню. Плавная завораживающая мелодия, тихий, нежный, проникновенный голос вынудили всех собравшихся на какой-то миг забыть о голоде. Сначала люди недоумевающе переглядывались. Потом, один за другим, поворачивали головы в сторону западной башни, где располагалась комната Шоски. Мелодия шла оттуда. Она оборвалась внезапно. Тишина ещё некоторое время царила среди собравшихся людей. Ждали. Но ничего больше не услышали. Постепенно, всё также молча, принялись за еду. Грэг задумчиво уставился в кубок: «Что происходит? Действительно ли эти женщины саксонские шпионки? Или…. Одна из них уж точно посланница фейри». Он рассеяно потягивал хмельной напиток, не обращая внимания на взгляды обитателей замка. Одни хмурились, другие с интересом наблюдали за несвойственной лэрду растерянности. Самые близкие прятали усмешку: «Лэрд снова становится человеком. Спасибо посланнице фейри, что вернула нам прежнего лэрда», — тихонечко переговаривались они меж собой. Но были и те, кто клял на чём свет стоит вмешательство высших сил: «Ведьма…. Стоило ей перешагнуть порог замка, как все усилия пошли прахом. Но есть силы, которые способны её остановить. Придется приложить дополнительные усилия. Но будет так, как задумано».
Грэг так и не притронулся к еде. Он резко встал, успокаивая тех, кто решил, что обед окончен.
— Продолжайте. – Всё, что он сказал, стремительно покидая зал.
Ана напряженным взглядом следила, как он, поколебавшись, в какую из башен направиться, выбрал лестницу, ведшую в его покои. Однако, тут же размашистый шаг длинных ног, преодолел пространство от одной лестнице к той, что вела в другую башню. К той, где располагалась комната Шоски. Девушка заскрипела зубами с такой силой и яростью, что рядом сидевшие обернулись в её сторону. Кто с пониманием и сочувствием, а кто и с нескрываемым ехидством и злорадством.
 
Грэг смотрел на странную пару. Девушка прижалась к Лане. Та, в неудобной позе, прислонившись к изголовью, спала. Рука так и осталась в защитном жесте на голове девушки. Осторожно ступая, Грэг приблизился к кровати. Он любовался женщиной. И не пытался отрицать очевидного. Сила духа, буйный нрав, острый на словцо язык, невероятной притягательности глаза….  И преданность. Это-то и окончательно сломало стену, которую он возвёл после гибели Маары. Рука медленно приблизилась к лицу женщины. Пальцы нежно провели, стирая грязь с лица. Понял, что она не успела помыться. Снова всё внимание и забота, прежде всего о тех, кто в ней нуждается. Грэг вспомнил, как она набросилась на него из-за его же жены. Лана явно и её взяла под свою защиту. Вот только Лиз не оценила её покровительства. Брови сурово сошлись у переносицы. Мысли о Лиз никогда не вызывали у него того умиротворения, какое вызвала эта невероятная женщина. Маленький рост, приличная полнота, которая так нравится горцам-мужчинам, длинные почти чёрные волосы….
Пальца запутались в её волосах и разбудили женщину. Он видел, что её взгляд не сразу прояснился и осознал, где она находится. Осознание пришло, когда взгляд переместился на девушку. Лана наклонившись, легонько поцеловала её голову. И только теперь заметила его.
— Джон? – Шёпот заставил его напрячься. Стена вновь была возведена. Он отрицательно покачал головой, с неприязнью отметив, как изменился её взгляд. От вопрошающего к настороженному. Что-то тоскливо сжалось в груди и замерло. Всё повторялось снова…
Грэг указал рукой в сторону лохани.
 
Света, с трудом выползая из остатков сна, пыталась осознать, где она находится. Поняв, что рядом Грэг, она напряглась. Но вспомнила, что просила Коннора, чтобы пришёл либо он, либо Шоска, либо Джон.
Пришёл лэрд. Света проследила за его рукой. Он указывал в сторону очага, где стояла лохань и рядом стол с едой. Она повернула голову к Оксане. Девушка крепко спала. Осторожно вытянув свою руку из-под её головы, Света не смогла удержаться от гримасы боли. Левая сторона тела болела сильно. Заставляя свое измученное тело подняться, Света настороженно косилась на лэрда. Он стоял возле очага, с безразличной миной на лице наблюдал за её сползанием с кровати. Осторожно двигаясь, чтобы не разбудить подопечную, она приблизилась к лохани. Вода была чуть тёплая. Но не это её сейчас интересовало. Света внимательно всматривалась в глаза этому угрюмому человеку: «Как же ему объяснить, что меня беспокоит?» Она мучительно вспоминала английские фразы. Он выжидательно смотрел её в глаза.
— Что Лиз? – выдавила из себя Света.
Лэрд нахмурился.
— Ей лучше. Твои снадобья помогли… – Громкий голос заполнил комнату. Светка подпрыгнула, закрывая ладонью ему рот, оборачиваясь в сторону кровати.
Сущность воина предпочла проявить себя, упрятав гостеприимного хозяина куда подальше. Перехватив её запястье, он выкрутил его. Резко развернувшись к нему, женщина в полнейшем изумлении уткнулась в его грудь. Сделав, невольно, резкий шаг назад, наткнулась на лохань. Не удержав равновесия, перевалилась через край и с резким шумом плюхнулась в воду.
 
Грэг искренне перепугался. Он решил, что вынужденный отпор сломал ей руку. А когда она повалилась в воду, решил, что боль лишила её сознания. «Утонет! Вот же…» Он ринулся к лохани, запустил руки в воду, вылавливая женщину. Но та, всплывая сама, совершенно неподобающим образом отплёвывалась. Намокшая одежда тянула обратно, невыносимо мерзко облепляя тело.
— Вы сумасшедший?! Решили таким образом со мной разделаться?
Грэг уяснил только то, что его назвали сумасшедшим. И полностью в душе с ней согласился. Он уже хотел помочь ей выбраться, как со стороны кровати раздался слабый голос:
— С вами всё в порядке?
— Да, Оксана. Скажи, будь добра, этому высокомерному хаму, что я привыкла принимать ванну без одежды. И ещё…..
Её остановил пристальный, несколько ошарашенный взгляд лэрда. По его упрямо стиснутым губам мелькнула хамоватая усмешка. Взгляд обшарил тело. Светка вспыхнула.
— И ещё, желательно, если он имеет наглость держать нас здесь и дальше, чтобы нам выделили другую комнату. Не хочу стеснять Шоску.
Оксана негромко говорила. Лэрд сначала насупился, затем кивнул в знак того, что понимает необходимость этой просьбы.
— Вода остывает. Мойтесь.
Света посмотрела на Оксану. Та перевела. Света снова перевела взгляд на лэрда.
— А выйти он не хочет?
Девушка молчала. Света окликнула лэрда.
— Первый сын вождя…. Выйдите.
Ярость снова полыхнула в глазах этого невозможно высокомерного мужика. Какое-то время они вели молчаливый поединок взглядов. Затем Грэг в два огромных шага пересёк комнату и вышел, громко хлопнув дверью.
 
Грэг не мог разобраться в том вихре эмоций, которые его захлестнули. Он не помнил, когда терял самообладание настолько, что применял против женщины силу. Мужчина выругался. Стоявший у дверей воин в немом изумлении уставился на лэрда. Не обращая внимания на него, Грэг зашагал в самую глубь башни. Там, рядом с лестницей, ведущей на плоскую крышу, располагалась маленькая комнатушка. Остановился перед запертой дверью, размышляя над словами женщины: «Если он имеет наглость держать нас здесь и дальше, мог бы нам выделить другую комнату. Не хочу стеснять Шоску… Да, что же это за женщина такая?! Почему думает обо всех, кроме себя?! Разве так бывает?» Его молодая жена и её несносная приятельница, Ана, доводят его до белого каления, пытаясь чего-нибудь выпросить у него. Воинов, слуг, жителей деревни, расположенной рядом с замком, они вообще за людей не считают. Им не важно, что у всех есть свои дела, обязанности. Для них важно, чтобы выполнили их прихоти. «Ану пора отсылать домой. Возможно, без её влияния, Лиз изменится».
 Грэг поднялся на парапет башни. Освежающий ветер принял его в свои объятия. Осматривая раскинувшиеся перед его взором просторы, он невольно вспомнил о словах Коннора. «Нападение совершили те, кто укрылся на восточных землях». Отец Аны, лэрд клана Макнил, владел землями Бары, которыми до него не одно столетие владели его предки. И, хотя замок был построен на небольшом острове и стратегически был хорошо защищён, собственно земель у клана было немного. До Грэга не единожды доходили слухи о том, что люди клана, и сам лэрд, иногда занимались пиратством, атакуя время от времени проплывавшие мимо Барры корабли. Пока был жив отец Грэга, тот договаривался о браке между Аной и Грэгом. Незадолго до официальной помолвки, отец отправился на поиск и поимку воров, угнавших несколько овец на соседние земли. Всё указывало, что угнаны овцы были как раз на земли Макнилов. В том походе отец нелепо погиб. Один из воинов отца сказал, что они попали в засаду. Это похищение животных было ни чем иным, как сознательно сотворённой кем-то ловушкой. И его отец попался в неё. Не успели предать тело предкам, как лэрд Макнил прибыл с требованием объявить о короткой помолвке и скорой свадьбе. Грэгу и раньше не нравилось настойчивое  желание Макнила выдать свою дочь замуж за него. Теперь же в словах лэрда Макнила слышалась неприкрытая угроза, если он не женится на его дочери. Тогда Грэг отмахнулся от его угроз. Он был влюблён в Маару. Но брат женился на ней. И ему пришлось согласиться с этим фактом. И напрасно.
 Из политических соображений, он предложил брак одной из дочерей лэрда Макгрегора.