Возвращение из-под земли

Я вырубился в метро на лавке, свернувшись нервным комком.
Постоянно охая и сокращаясь.
Люди сразу встали с лавки и удалились. Остальные смотрели на
меня с омерзением. А дух мой, из смеси запахов перегара, мочи,
тройного одеколона и псины - был свидетелем сего.
Я уснул.
Мне приснилось, как лежал я на огромном вокзале, как падишах,
в окружении свиты алкашей. А те несли мне водку и харч.
И гопник Поролон вовсе не грабил меня на сто двадцать восемь
рублей, а мило улыбаясь, приносил свои сегодняшние доходы.
И снилось мне, что земля наша - куб, а не шар. И на ней я -
Единое Вечное, как Единая Россия моя любимая. И голосуют
за меня все 146 процентов жителей куба. 
А куб стоит на козлах, козлы - на телеге, телега - на галере, а
рабом на галере пашет, аки не в себе, мой любимый Володимир
Путин. А за ним несётся вплавь, сквозь бурю Вселенной, голый Джигурда. 
И вся эта процессия несёт Единое Целое к Вечному Торжеству уже без 
малого 13 миллиардов лет...
А потом я почувствовал толчки.
Мне поплохело, я открыл глаз.
Стоял работник метро и два мента.
- Жив, - то ли сожалея, то ли нет, произнёс метрошник.
- Дай опохмелу, - спросил я, смотря на него умоляюще.
- А чё тебе ещё дать? - пригрозил мент.
- Ванну, нимфу и постель, - не растерялся я.
- Вообще охуевший бомж, - сказал метрошник.
- Вставай на свои кривые костыли, и уёбывай без оглядки, чучело, -
попытался завершить разговор сержант.
Я воспрянул с оппозиционным гражданским неповиновением.
- Как вы смеете, я тут уснул, после трудного дня, а вы меня обозвали
и выгоняете, хотя я всего-лишь еду в метро.
Метрошник засмеялся:
- Одеколона на нём литра два. И пил и брызгался, наверное на свидание
собрался? 
- А чего? Меня Аркадьевна с Финляндского пять лет назад к себе звала, -
отозвался я, вспомнив бомжиху с вокзала.
Менту, который первый, с соплёй на погоне, видимо стало интересно меня
гнобить:
- Твоя Аркадьевна, наверное, уже лежит в другом месте давно, повезло,
если не с червяками.
Я вспомнил синюю, опухшую, физиономию моей подруги. 
Уронил слезу.
- Пошли вы нахуй, - уверенно заявил я.
- Звони в скорую, - сказал сержант метрошнику, - я это дерьмо не хочу
руками трогать. Потом есть не смогу неделю. Они этих мудаков теперь
забирают.
- Извольте, - сказал я, но мне стало тошно. Перед глазами поплыли
формы куба, стороны сжимались, превращаясь в тетраэдр.
Козлы пропали, а Путин грёб от Джигурды, и раскачивал лодку. Менты орали,
толкали меня ногами, а я сладко блевал им на полицейские сапоги.
И в кутерьме прекрасного Единого Вечного стоял и улыбался гопник
Поролон, протягивая мне свои деньги, деревья катились между заборов,
а за ними колесом - мой папа, что, сука, назвал меня Адольф...
И лучший поэт современности - Бухалыч читал стихи бомжихе с
Финляндского Аркадьевне:

Охуевая громогласно
В незримой Вечности пространства
Ты - как Единая Россия
Моя любовь, Анастасия....