Дух подземелья

Когда я немного протрезвел, я решил покататься на метро. Я там не был уже пять лет,
с тех пор, как шкилял мелочь по вагонам. 
Заранее не мывшись месяц, я решил, чтобы мой дух стал крепок. Надушился 
тройным одеколоном. Крепко так, серьёзно, потом нацепил свой любимый 
желтоватый тулуп. Было жарко, уже около пятнадцати тепла, пригревало солнце, но от 
этого мой дух только крепчал.
Кеды мои изорвались за давностью лет, но я обмотал самый поношенный скотчем в три
оборота. Стало лучше.
На Сенной площади дождался часа пик, и пошёл.
Было очень многолюдно, я протиснулся вслед за девушкой, не заплатив за проезд.
Мо-моему, по уёбищности. Девушка не ожидала, что кто-то прилипнет сзади. Она улыбнулась,
видимо, первые секунды представила там жгучего испанца из Сарагосы, чей темперамент
толкнул его на сей поступок. Но потом раздался мой дух, она повернулась, и стала зелена,
как июньские сады. Испанец пропал, а там был я. Я улыбнулся.
- Дама, - интимно прохрипел я, - принцы всегда приходят не такие, как в мечте...
Она не ответила ничего, но её покосило в сторону:
- Пиздец...
Только и услышал я.
Толпа влекла дальше, а позади меня коверкалась судьба юного создания. Как, впрочем,
и её вера в пришествие принцев.
Но я спустился, отдавая немытым духом месячного лежания на матраце и редких 
поползновений с пиздюлями. 
Народ пытался обтекать меня стороной. Вокруг бушевало море людских голов, но
вблизи меня они расступались.
Я почувствовал свою особенность.
Когда подошёл поезд, я выбрал самый забитый вагон и пошёл.
- Фу, бля... - донеслось моих ушей, когда я ступил в толпу.
- Э, бич, шуруй нафиг, - заявил позади меня амбал.
- Господа, не бушуйте, я такой же гражданин, - адекватно побребовал я.
- Что ж это такое, - возмутилась рядом тётка, которую касался мой желтоватый тулуп.
Тут все поняли, что мой вид - это ещё не всё.
Донёсся дух. Он состоял из запаха перегара, дикого, будто одновременно выдохнул 
плац дембелей, псины и мочи. Толпа подалась назад.
Ещё только половина пути до станции Невский проспект, а уже меня хотят убить.
В давке кричали многие. 
- Выкидывайте его нахер из вагона, - орали с кресел.
- Жаль, сука, двери не открываются, - закричал амбал позади меня.
Тётка, отдёрнула чемодан от моего тулупа, запнулась и села под ноги.
Поезд дёрнулся. В толпе вообще пошло Ходынское поле.
- Терпимее, люди, - говорил из глубины мужик с портфелем, - он же человек.
- А ты сюда подойди, - кричал амбал, - понюхай, как тут свежо...
- Эх, укачало меня, господа, - выговорил я, глотнув из шкалика.
Но меня стало сильней тошнить. Народ понял, к чему идёт дело.
- Он сейчас блеванёт, - с испугом сказала женщина справа.
Я повернулся к ней.
- Н-нет, - жалобно воскликнула она, закрывая глаза.
Поезд уже подходил к Невскому.
Когда дверь отворилась, амбал пнул меня под сраку, и я вылетел пулей,
чуть ли не кувыркаясь. Позади облегчённо вздохнул вагон.
Почесав жопу, я понял: пора бы вздремнуть. И стал искать лавку.