Я и дождь

"Ну вот, а затем поедем к  неврологу в четверг, потом еще с сетрой сходи на узи и.." — мама отчаянно пыталась что-то "вщебетать" в мой мозг, а мне было все равно. Шел дождь, бил прямо в лицо и заливался за шиворот. Я топала вслед за мамой, чтобы она не видела выражения моего лица.
 Какой смысл?
 Какой смысл в таких неудачных днях, когда вдруг ты понимаешь, что все, до этого тебя окружавшее, оказывается либо ложью, либо еще хуже? Дальше будет светлая сторона? Ха-ха. Ха-ха-ха. Не будет никакой стороны.
 Я — типичный подросток, "тинейджер" пятнадцати лет. Хотя нет, не совсем. Немного другая, не такая. Чуть умнее, что ли.
 Утро началось как обычно: подъем в 6:45, сбор в школу себя, а сестры — в сад. Поход до школы. Первым уроком — физкультура. На улице дождь, поэтому занимаемся в зале. Я спортивная, поэтому мне нравится этот урок, тем более сейчас, когда мы играем в волейбол. Может из меня и не очень хороший игрок, но подаю я круче всех девочек и даже части мальчиков в нашей школе, ценный член команды. В общем, играем мы, а тут летит мяч. Красиво так летит, но мне до него явно далеко. Пытаясь спасти положение, бью правой ногой — в одноклассника-дрыща. Есть у нас такой, да ладно бы, что этим дело и заканчивалось, но ведь нет! Строит из себя какого-то интеллектуала, а на самом деле ничего не знает. Да и сам похож на Северуса Снейпа из "Гарри Поттера": тощий, ходит в черной нелепой одежде, с длинными темными волосами по плечи и такими же темными глазами. Постоянно высмеивает других, что бы они не сделали. В него-то я со всего размаху и своей богатырской силушки, накопленной за одиннадцать лет плавания и трех лет футбола, мячом и попала. Все ошарашенно разинули рты, я схватилась за голову и побежала к пострадавшему. Из искренних побуждений, ничего больше. Тут он начал выливать на меня всю свою словесную желчь. Извинения и сочувствующий взгляд сразу куда-то пропали.
 Выиграли мы со счетом 25:14, во многом благодаря моим подачам. Я уже успокоилась, Эмиль вроде тоже (Эмиль и есть пострадавший). "Ничего, сам играть не умеет, не то что по мячу попасть, да и синяка вроде никакого нет."
 Благополучно отсидев и поумничав на химии на пару со вторым отличником Димой, пошла на биологию. Там обнаружилась незадача: Миша Соловьев уселся на мое место. Знаете, бывают в классе такие идиоты, пардон за мой французский, если вы религиозный человек, которых ненавидят и обижают все. Я лично прониклась к нему большим сочувствием с самого начала: он не успевает, его еще все высмеивают — поэтому я его защищала. Но этот Соловьев оказался совсем иной птицей; он специально делал такие вещи, чтобы над ним посмеялись, парню явно недоставало внимания. Помимо этого, Миша начал вредить остальным: приклеивать кому-нибудь жевачку к стулу, а затем громко ржать, выпендриваться на физике или других уроках, показывая свои незнания, уверенно и нагло говоря ложь прямо в лицо учителю. Хоть бы постыдился, что ли. Короче, он всем без исключения стал вскоре настолько неприятен, что люди вздыхали от облегчения, когда он прогуливал уроки или заболевал. Когда же он присутствовал, он делал все, что хотел, учителя бессильно лишь махали руками. Директор был лично знаком с его родителями, и это ничем не помогало. А сейчас эта "пташка" уселась на мое место. Я попробовала было его уговорить встать (дело в том, что это место действительно мое не только по активности на уроке, но и по феншую: сидя на первой парте второго ряда я могла незаметно подсказать и помочь абсолютно всем, тому же Соловьеву, во всем), но этот засранец ничего не хотел слышать, даже одноклассники не помогли. Пришлось пересесть на соседний ряд. Ладно бы, на этом все закончилось. От меня отсели на одну парту назад. Я не обратила на это внимания, вернее, сделала вид, что не обратила. У меня очень хороший слух, и вот какая оказалась причина для такого переселения народов:
— Псс, пересаживаемся назад! — явно шепот Эмиля, слишком явный.
— Зачем?
— Ну ты видишь, кто сюда сел?
— Ааа, из-за НЕЕ?
- Да..
 Отлично, меня уже собственные одноклассники остерегаются. Интересно, из-за чего.
 Дальше день пошел, вроде, как обычно.
 Но наступила четвертая перемена.
 Выйдя из кабинета и пройдя по лестнице, я резко почувствовала на своем плече крепкие пальцы с хищным накладными ногтями и тут же оказалась прижатой лопатками к стенке. Надо мной нависло гневное лицо нашей библиотекарши.
— Ты считаешь, это нормально?! — прошипела она.
— Ч-что???
— То, что ты приходишь в школу в ТАКОМ виде?
 Я опустила глаза. Вид, как вид. В школе деловой стиль одежды. На мне была черная закрытая блузка с воротничком, такие же черные туфли и шорты. Последние были весьма строгими, без каких-либо изысков. Да и одела я их с темными колготами, так что они не бросались в глаза. Но библиотекарше они явно не нравились.
— Ты зачем эти шорты надела? Это деловой стиль одежды, по-твоему?! — она начала меня трясти, мне не оставалось ничего другого, как мямлить:
— Д-дда...
— НЕТ! — стены вздрогнули — Это не так! Давай, ты маме такие шорты на работу отправишь, что она тебе скажет?
 Довод явно не подходил ни по одному параметру. Надо сказать, мама у меня в таких делах всегда была строга. Она по профессии модельер и считает, что каждая одежда должна соответствовать месту, куда ты идешь. Шорты мне купила она. Она же утром проверила, как я выгляжу. Мимо тем временем проходила группка в джинсах, распущенными волосами, жевачками во ртах и колонками с громкой музыкой. Явное нарушение, так еще и у одной двчонки в руках была электронная сигарета. Но нет, мои шорты были куда серьезнее всего этого.
— Чтоб больше такого не было! Поняла?! Сейчас же все расскажу твоему классному руководителю, в каком виде у нее дети по школе шастают. Отличница еще! Идет и лыбится, как идиотка какая-то!
 Она рассерженно развернулась и потопала по лестнице. Плечо онемело от такой железной хватки, а мозг — от шока. Ладно бы, придралась, но идиоткой-то обзывать зачем? На глазах от такой несправедливости навернулись было слезы, но я их быстро отогнала, я не плачу.
 Пошла на школьный балкон к Гоше. Это парень двадцати пяти лет, работает в школе звукорежиссером, но мы с ним общаемся, как со своим. А балкон — это такая школьная тусовка для самых одаренных в прямом смысле. Обладающих талантами. Мы можем там в тишине просто поговорить на какие-либо темы или с Гошей. Он у нас такой своеобразный психолог. Все ему все рассказывают, а он советует и говорит прямо, что он думает. Я пришла и начала свое повествование по библиотекаршу. Без преукрасок. Балконщики поддержали меня и посоветовали плюнуть на все это. Я, конечно, и без них додумалась, но зато стало легче и вместе посмеялись.
 Потом я спросила у Гоши, можно ли я на балконе посижу седьмой урок. У меня просто шесть уроков сегодня, а восьмым — дополнительный по информатике, он разрешил.
 Итак, наступил седьмой урок. Схватив свой портфель с вечной нашивкой "Rammstein", я пришла на балкон и уселась тихонько в уголке. 
 Но Гоша был настроен на разговор — еще бы, ему ведь завуч столько поручений надавала. Мы болтали просто обо всем, и тут разговор затронул сегодняшний "модный" случай.
— Да ладно, — говорил Гоша, — шорты на тебе смотрятся невызывающе..
— Вот и я говорю!
— У тебя просто ноги толстые и короткие, поэтому смешно. Вот если бы ты еще мини-юбку бы надела — так это вообще был бы трэш какой-то!
— Что????
— Да не, правда. Вот знаешь Нателлу?
— Даааа...
— Вот у нее ноги тонкие, стройные, ей бы мини очень шли! Да ты не расстраивайся, ты другим берешь.
 Умный какой! Не расстраивайся. Ноги — это моя больная тема, и Гоша прекрасно об этом знает. У меня по комплекции они широкие. Борясь с этим, я занялась плаванием. От широты я не совсем избавилась, зато жир заменили мышцы, если я напрягу бедро и по нему кто-то стукнет, то больно ушибет руку. У меня вообще сплошные мышцы, даже кубики есть. Немного неудобно из-за этого: иногда прохожу мимо парней, которые красуются перед девушками своими мускулами, а я понимаю, что у меня они больше...
  — И чем же это?
— Не знаю, харизмы в тебе много, даже очень!
— И все?
 Не, ну вы поймите меня правильно: девушки любят ушами, да и я как-то не верю, что во мне только харизма. Но Гоша не ответил — ему позвонили. То есть только харизма. Ага, спасибо. Воображаемая планка самоуважения рухнула вниз.
— Да не, Кеш, ты еще умная, хотя и имя у тебя странное, правда, умничаешь много. 
 Планка сместилась еще. На глаза снова навернулись слезы. Значит, все то, что мне говорили про мой характер и внешность — неправда? А мама, и папа, и другие, которые выбирают мне и дарят всякие мини-шорты, мини-юбки… я в них… смешная. И как я теперь буду все это носить? Мне впору монашкой наряжаться. А еще умничаю.
— Зато стойкая, тебя ведь все остерегаются, ну те, которые тебя нормально не знают, как я, например. А ты все это переносишь и даже внимание не обращаешь. Вот, кстати, и разобрались, почему у тебя парня нет. А ты переживала.
 Тут ему снова позвонили, а сзватила сумку и вылетела за дверь. Бежала, бежала, пока не добежала до кабинета информатики, плюхнулась на портфель. Щеки горели, подбородок дрожал. Я не хотела плакать. Дальше все было как в тумане. Кажется, я опять решила все быстрее и правильнее всех и поэтому ушла быстрее, а на улице встретила маму. 

Пока мы шли, пошел дождь, перерастая в ливень, а я знала, что сейчас приду в свою комнату, запрусь и буду рыдать, как небо.