Хохол

Глава1
Из радиолы слышались: то шумы, то треск, то японская речь и музыка, Саша, крутила ручку, приёмника, пытаясь найти нужную волну.
Она полностью погрузилась в это занятие - красивая мелодия наполняет комнату, и девушка растворяется в ней, чувствует эти волны всем существом своим, сливается с ними и парит в пространстве: над тайгой, поднимается высоко над землёй, навстречу звенящей пустоте бездонного космоса. А внизу огни городов, знойные пустыни и бушующие океаны, снежные вершины гор, синие ленты рек, зелёные бесконечные леса. Все это Саша видит в своём живом воображении, но музыка заканчивается, и перед глазами, вместо живописных картин, снова ручка радиолы и риска бегающая по шкале частоты волн, она дальше крутит ручку радиолы - ей ни как не удаётся найти нужную волну.
В комнату, вошла мама и недовольным голосом спросила:
- ты опять своих хулиганов слушаешь?
- а, что нельзя что ли? – обиженно спросила Сашка, - посуду помыла, полы тоже, чего ещё-то?
- Это же вредители, они эфир засоряют.
- эфира, жалко, что ли?- не поняла девушка.
- Вот глупая, - сокрушалась мать, - они создают помехи пролетающим самолётам, вообще за это в тюрьму садят.
Из радиоприёмника, послышался мужской голос: «Я магистраль, я магистраль, как слышно меня, приём, я магистраль…»
Сашка представила, как обладателя этого голоса, посадят. Ей стало вдруг, очень жаль его.
Из радиоприёмника, послышался женский голос: «Я Есения, слышу тебя, магистраль слышу тебя…»
«Я магистраль, передаю музыку…»
Саша, продолжает крутить ручку, чтобы звук был почище. Мать, поняла , что с дочерью сейчас бесполезно говорить, если её «магистраль» в эфире, досадно махнула рукой и ушла в свою комнату.
Из радиоприёмника, льётся песня:
«Не надо печалиться,
Вся жизнь впереди,
Вся жизнь впереди,
Надейся и жди» …
Саша или Шура, как её звали подруги, недавно обнаружила радиохулиганов, и стала каждый вечер слушать их трансляции. Они болтали в эфире, передавали эстрадную музыку, было интересно и как-то не реально слушать обычную живую речь в эфире. Саше больше всех нравилась радиостанция - с позывными «Магистраль» её объявлял мужской голос. Голос его завораживал, звучание было самым чистым, и репертуар самый интересный и разнообразный.
***
Саша заканчивала десятый класс, каждый выходной приезжала к матери из интерната. По вечерам, читала, слушала пластинки, или радиохулиганов, пока мать не начинала ворчать.
Впереди был праздник – первое мая, и два выходных. Они с подругой, Лилькой, собирались весело провести эти дни.
Первомай выдался солнечным.
Саша открыла окно, с улицы ворвался свежий весенний воздух, со второго этажа, была видна площадь и центральный перекрёсток поселка. С крыши сельсовета гремела музыка, люди гуляли по улицам, весёлые и по-летнему легко одетые. Родители, нарядные собрались на митинг.
- Девочки, - спросила мама, Сашу с Лилей, - вы, что не пойдёте, на площадь. Девчонки отрицательно замотали головой.
– Мы отсюда услышим, - сказала Сашка.
- Да, - охотно согласилась Лиля, - отсюда лучше видно.
Мама, наносила духи кончиками пальцев на мочки ушей, пожала, недоумевая плечами,
- такой чудный и теплый день, а вы дома сидите.
- Мы лучше на танцы сегодня сходим, можно теть Галь, - спросила Лиля.
- Какие танцы, рано вам, да и пьяных сегодня полно будет, - возразила мама.
- Мам, ну пожалуйста? - взмолилась Саша, - там полно наших будет.
- Мы не одни пойдем, - нашлась Лиля, - с нами мой сосед пойдёт.
- Что за сосед? – поинтересовалась мама,- я его знаю?
- Они недавно приехали с Украины, Семья у них большая.
- А, знаю, про кого ты говоришь, я знакома с их мамой, хорошая женщина, ну ладно, сходите, если так, - разрешила мама.
Родители вышли в подъезд и спустились на улицу, залитую солнцем.
Девчонки свесились из окошка, разглядывая пёструю толпу, идущую на митинг.
- Чего мы там не видели? Транспаранты что ли? – Хихикала Лиля.
- Флаги, кроме нас не кому нести! – ерничала Саша.
- Смотри, смотри! - Оживлённо сказала Лиля, показывая лицом на перекрёсток. Сашка смотрела и не могла понять, что там увидела подруга.
- Куда? Спросила она. - Что ты там увидела?
Да, куда ты смотришь? На мать свою смотри!
- Ну, смотрю, и что? - не понимала Сашка. Увидела мать идет под ручку, с отчимом, в приталенном однотонном платье, - ну и что?
- Фигура, какая! - восторженным тоном сказала Лилька, - какая талия, а попа!..
Сашка, посмотрела ещё раз на мать, правда, фигура супер-женственная – песочные часы. Как это она раньше не замечала, а Лилька сразу заметила.
- Мм, - мне бы такую! – мечтательно промычала Лиля.
Сашка расхохоталась, зачем тебе женская фигура, мы ещё девочки, у тебя и своя ни чего.
Щурик, пошли ко мне, - предложила Лилия, я себе платье дошиваю, посмотришь, как оно на мне смотрится, а вечером на танцы пойдём
- Что ты там про соседа наврала? – спросила Саша.
- Я тебе разве не сказала? У меня сосед новый, такой хорошенький, они недавно приехали из Украины, короче он хохол… - И Лилька, пустилась в долгий и подробный рассказ, как в её доме появился этот хохол с родителями, и семьёй.

Лиля, была подвижная, весёлая, и не когда не унывающая девушка. Такую подругу иметь, всё равно что клад: с ней ни когда не соскучишься, она всегда поддержит в трудную минуту, и выкрутится из любой ситуации - сплошной оптимизм.
Лилькины губы походили на губы Софи Лорен, и она этим очень гордилась. Еще примечательными у неё были волосы: каштановые, густые и мелко волнистые. Лиля могла уложить их при помощи одной шпильки, и они послушно ложились в нужную причёску. Открытый лоб, ореховые глаза и слегка асимметричные брови – одна выше другой, они придавали ей лукавое выражение. Можно было бы назвать её лицо красивым, если б нос не подпортил немного весь вид: был с округлой горбинкой и немного мясистый. Но это, ни сколько не мешало ей кокетничать с парнями, направо и налево, и иметь большой успех у молодых людей.

Девушки болтали о парнях. Лиля одела не законченное платье, и стала кружиться, чтоб правильно обрезать подол у юбки.
- Я покружусь, а ты смотри - везде одинаковая длинна, - просила она подругу.
- Так вот, - продолжала Лиля, вертясь и прихорашиваясь перед зеркалом, - он мне чинит транзистор, хочешь я познакомлю вас?
- Да, ну, - засомневалась Саша, - зачем? – она ещё страдала от несчастной любви. – Нормально, - сказала она о платье, - везде ровно, можешь подшивать.
- Как зачем! – возмутилась Лилька, - ты что, век будешь страдать из-за этого гавнюка.
Её деятельная натура, ни как не могла быть в состоянии покоя. Ну чего Щурка, всё скучает, то музыку слушает до самозабвения, то стихи читает, когда так много интересного в жизни без этого мусора. Лиле, надо было затеять, интригу, закадрить с кем нибудь, или можно подругу свести - неважно, лишь бы было не скучно жить.
- Он, кажется дома, сейчас позову, интригующе, шепталась Лиля.
- Может не надо! – шипела на неё Саша.
- Толя! – крикнула она из окна, - Толя! Ты где там!
Через несколько минут, в окошко просунулся сначала паяльник, потом милое мальчишеское лицо, - Ну шо? Шо? Ну слышу я, шо? - встретился он глазами с Шурой, - перевёл глаза на Лильку.
- Ни шо! Передразнила его Лилька, - транзистор готов?
- Ну делаю, видишь? – ещё раз глянул на Сашу и сказал, - шас принесу, - растягивал певуче слова, делая ударение в конец слова « принесуууу», и исчез из окна.
Через несколько минут в проёме стоял Толя, с транзистором в руке, он оказался вовсе не мальчиком, а юношей, хоть лицом и был похож на херувима: тёмные слегка волнистые волосы обрамляли едва загоревшее с нежной кожей лицо. Серые глаза, черные ресницы, а уголки глаз были опущены как у Пьеро, производя печальное выражение, аккуратный нос и чувственные губы, с пробивающимся пушком усов. Он держал голову, так как будто хотел смотреть вдаль, выставляя вперёд кадык, не смотрел в глаза, только вскользь бросая взгляд изредка. Роста не высокого, но фигура была очень даже мужественная, узкие бёдра и широкие плечи.
- Здрасссьте, сказал Толя, - вот готов, - протянул он Лильке транзистор.
- это, Шура, - показывая на подругу, сказала Лилька.
- Толик, - представился он, - дразнят хохлом, - сказал Толик, не глядя в лицо. Помялся у порога, как будто не зная о чём говорить.
Лилька же, была довольна, она хвалилась своим соседом перед подругой, как достопримечательностью.
- Толь, - спросила она, интригующе, глядя на свою подругу – какое на неё произвёл впечатление её сосед, - а ты, мне соберёшь станцию, я тоже в эфир хочу выходить.
- Не знаю, помялся он, полно сейчас радиохулиганов развелось, тесно в эфире.
Саша, как услышала про радиохулиганов, вся встрепенулась,
- Толя, ты их знаешь? спросила Она, - а сам выходишь?
- Хм, - хмыкнул он, - шож не знаю, конечно, выхожу, а ты шо, их слушаешь? Ну и кто нравится? - Поинтересовался он.
- Магистраль! – выпалила Шурка и осеклась, что выдала себя.
Лилька захохотала, - Толян, покажи ей - как ты говоришь в эфире?
Толян немного помялся, потом ухмыльнулся и, перейдя на басок, сказал голосом из радиолы: «Я магистраль, как слышно меня я магистраль…».
Шурка выпучила глаза, не могла поверить своим ушам, она совсем по-другому представляла себе обладателя этого голоса.
Толян расплылся в улыбке, точь в точь, как у сытого кота, от произведённого впечатления на Шуру.
***
Глава2
Девушки нарядились, накрасили глазки слегка, и отправились на танцы.
Деревянный клуб, трещал по швам от желающих попрыгать под музыку, девчонки источая аромат Красной Москвы, зашли в зал. Магнитофон изрыгал рок-Н-рол. Лилька, блестела глазами, красивой заколкой в пышных волосах, и сияла улыбкой. Щура оглохла от бьющих по ушам и пульсирующих ритмов. Толпа подпрыгивала, в такт музыке, исходя в экстазе от рок-н-ролла.
Лилька тащила подругу, через зал, протискиваясь между танцующими: «Вон, Толян, - орала она, стараясь перекричать музыку, - пошли к нему в круг». – Последние слова прозвучали в конце песни, когда на смену грохота пришла резкая тишина. Толпа стала рассасываться по стенке. Девушки оказались посередине зала. Лилька вертела головой - куда делся Толян? Наконец увидела его, и опять потащила подругу за руку.
- Вот он! – кивнула она перед собой.
- Где? - не поняла Саша.
Потом с трудом узнала в миниатюрном пареньке, Анатолия.
Юноша стоял, спрятав руки в карманах брюк, с высоко задранной головой, на голове сидела шляпа, он надвинув её почти на нос, и оглядывал толпу из-под этой дурацкой , как показалось Саше, шляпы. « Ну и видок!» - подумала она. Он совсем, сейчас не походил на херувима, скорее на стилягу с «прибамбасом». Не успели они подойти, как началось танго, Лилю тут же кто-то подхватил на танец, и Шура осталась посреди зала одна.
- Дээвушка! – услышала она, возле уха басок, - можно вас пригласить? – из-под шляпы на неё смотрели лукавые и грустные одновременно Пьеровские глаза.
Саша ещё раз оглядела парня с ног до головы, на нём были узкие брюки и замшевая курточка. «Это, наверное, ковбойский прикид», - решила она и подала ему руку.
Толя, повел её в танце, эта манера держать голову кверху слегка раздражала её, но Толян вдруг тесно прижал её к себе, и положил голову на плечо.
« Ну вот, ещё лучше», - подумала она, - уж лучше, как было, - и стала слегка отстраняться. Пока она подстраивалась - танго закончилось, и подошла возбуждённая Лиля. Она крутила головой - с кем-то успела познакомиться, и очевидно, её теперь только это занимало. Начался быстрый танец под шлягер, толпа взревела, и все ринулись танцевать.
Пьяная и возбужденная молодёжь, отрывалась на полную катушку. Лилина юбка мелькала в толпе, Саша замечала её, то тут, то там, потом увидела, как она пошла к выходу. Закончился танец, а она всё не возвращалась. «Она не могла меня бросить тут», - раздражённо думала Саша, пробираясь к выходу.
На улице увидела подругу - та разговаривала с двумя девушками на повышенных тонах. Надя и Света - узнала она двух сестёр.
- Ты, коза, чего тут ж…ой перед нашими пацанами вертишь, валила бы отсюда по добру - по здорову! – орала Надежда на Лилю, а её сестра нервно оглядывалась по сторонам.
- Сейчас! Ой, как страшно! Разбежалась прям. Подпиши своих парней, если удержать не можешь! - дерзила Лилька.
- Ты откуда взялась такая, сука! – Надька ринулась, чтобы вцепиться в Лилькины волосы, тут как раз подоспела Саша и встала между девчонок.
- Надя вы, что с ума сошли, что случилось, - прикрывая подругу, тревожно спросила та.
- Шурка, ты не лезь, - зло прошипела. Надька, - это не твоё дело, иди танцуй.
Лилька ещё больше стала дерзить, почувствовав поддержку от подруги.
- Не пойду я, - на отрез, отказалась Саша, - она моя подруга, я должна знать что случилось.
- Да ни чего! Опять заорала Надя, сейчас, п…ы получит, а если ты не отстанешь и тебе попадёт.
«Ну вот, придется с девчонками драться, вот позорище, - с досадой подумала Саша, - вечно Лилька вляпается во что-нибудь», и приняла стойку, чтобы отразить удар.
В это время кто-то взял её под руку, от неожиданности и напряжения она вздрогнула - рядом стоял Толик и держал их с Лилькой под ручки.
- Девушки, вы шо, белены объелись? - щутливым тоном, растягивая слова, спросил он, - Надя, шо же, ты моих соседок обижаешь?
Надя изменилась в лице, заулыбалась и мягким тоном сказала, Толя это наши бабские дела, не лезь, пожалуйста.
- Да, боже ж упаси! - Сказал Толя, - только нам пора домой, - развернул девчонок, и повёл их под ручки, от клуба. Но сёстры не отставая, шли сзади, Саша с Лилькой хихикали, под защитой Толика, а Надя всю дорогу угрожала Лильке, что всё равно где нибудь отп…т её.
Подошли к Лилиному дому, Провожатый довёл её до порога, Саша осталась на тротуаре, задержалась на мгновение, и пошла домой одна. Через минуту услышала сзади быстрые шаги, повернула голову вбок - рядом, молча, шёл Толик, в своей забавной шляпе, задрав кверху нос, засунув руки в карманы брюк, искоса поглядывая на Сашку.
Почти во всех окнах горел свет, люди продолжали отмечать день солидарности трудящихся: «Арлекино , арлекино, есть одна награда смех, Ах ха ха…», неслось со всех окон.
- Блин, - сказал, Толя, - как услышу это - хочется зайти и побить… - недоговорил он.
- Ух, ты! - Я тоже её слушаю, на пластинке, - делая испуганный вид, пошутила она.
- побить пластинку, - не растерялся, уточнил он, улыбаясь, и искоса поглядывая на неё.
Сашка рассмеялась, « а он, ни чего, - решила она, - а я думала молчун».
Тут Молчун, будто прочитав её мысли, стал чесать языком, забыв, про свой надменный вид.
Пришли к её дому, он пропустил даму в подъезд, и сам вошёл следом. Сашка неожиданно оказалась прижатой к стенке, парень сходу прилип к ней губами. Она решила не брыкаться, хотя, как-то целоваться с едва знакомым парнем, было не в её правилах. Толян не получив отпора, стал шарить руками, добрался до её груди. Саша дёрнулась, ей стало мерзко, от таких наглых и грязных ласк парня, она оттолкнула его, и влепила пощёчину.
- Пошёл вон, дурак! – рявкнула на него девушка, и вбежала на второй этаж, к себе домой.

«Хм - подумаешь, цаца какая, недотрога», - про себя, думал разочарованно юноша, - и посговорчивей найдутся. - И направился в женское общежитие.
***
Совсем зелёный юнец, такой хорошенький, был как игрушка для молодых, но опытных женщин. Толик не чувствовал дефицита женских ласк, всегда на его пути встречались девушки желающие затащить его в постель, и он этим пользовался. «А что, я виноват, если они сами лезут, - говорил Толик, я же не монах!»
***
Саша приготовилась к отъезду, мама нагрузила полную сумку продуктов,
- Как я всё это потащу, - дергала она тяжеленные сумки, - мам, куда ты столько положила?
- Своя ноша, не тянет, - мудрой пословицей ответила мама, - за неделю уплетёте, ещё мало будет.
- Ха, за неделю, - посмеялась Саша, - в этот же день растащат всё.
Она застёгивала с трудом замок хозяйственной сумки, ей так и хотелось выложить половину пакетов, мать насовала: тушенки, сгущёнки, рыбы вяленной, печенье, ещё что-то, и даже картошку.
- Мам, ну картошку то зачем, мы в столовой едим, сокрушалась девушка.
- Вечером захочется поесть, поджарите, и поужинаете.
Мама была права, вечером в интернате, аппетит разыгрывался не на шутку, спать иногда приходилось с мучительными голодными коликами в животе, особенно когда у всех привезённая провизия к концу недели заканчивалась.
Саша застегнула, наконец, непослушный замок, поставила сумки в прихожей. Поезд отправлялся на рассвете, чтоб добраться на станцию приходилось вставать в четыре утра. Она выключила свет в комнате, открыла окошко и, облокотившись о подоконник, стала смотреть на звёзды, она так любила по ночам разглядывать звёздное небо, оно здесь было такое яркое, может потому, что освещение в посёлке было совсем слабое, а порой вообще фонари не горели. В августе обычно начинался метеоритный дождь, и можно было наблюдать как метеориты один за другим, проносятся, оставляя горящий шлейф и освещая крыши домов.
Но сейчас был май, вернее, второе мая, на танцы они сегодня не пошли, им хватило вчерашних приключений. Девушка видела, как возвращались из клуба люди, парочки от перекрёстка расходились по домам, в разных направлениях. Мимо дома, прошла одна пара, потом двое молодых людей и девушка, в темноте были видны только силуэты. Один молодой человек отделился и подошёл к Сашиному окну, она стала вглядываться: «Кто это из её подъезда возвращается? Вроде бы некому на танцы ходить». Когда парень подошёл поближе, Сашка узнала знакомую шляпу.
- Шо сидим?- спросил Толик, - шо на танцы не пришли?
Саше стало смешно, она вспомнила его неудачный поцелуй,
- Опасно стало, на танцы ходить, - полушутя заявила она, - пристают всякие ещё и лапают.
- Да кто, этот гад? Покажите мне, я ему ноги выдерну, - героически заявил Толик. Сашка засмеялась, потом спросила, - чего припёрся?
- Ну ладно, выходи? Я больше не буду - гадом буду, - дурачился Толик, просил плаксивым голосом.
- Ну не знаю, не знаю, - ломалась нарочно Сашка.
- Не выйдешь, я сейчас сам залезу в окно, - стал угрожать он.
Ладно, уговорил! – сдалась она, - сейчас, подожди. – Саша стала одеваться. «Как бы выскользнуть, - подумала она, - чтобы мать не услышала». И в эту минуту зашла мама.
- Ты куда это? – удивилась она, увидев, как Сашка одевается.
- Мам, - сказала Саша, и стала лихорадочно соображать, чтобы такое придумать, - ой мам, я совсем забыла, отдать Толику пластинку, - она схватила первую попавшуюся, - он там внизу ждёт. Мама слушала Сашкино враньё, и всё понимала,
- Ну, хорошо, только не долго, - согласилась она, - возьми Андрюшку с собой, пусть прогуляется перед сном. Андрей младший брат Саши – девятилетний хулиган, и ябеда.
Саша понимала, что с матерью спорить бесполезно, позвала брата, тот обрадовано кинулся одеваться.
Они с братом вышли из подъезда, Толик, ошарашено смотрел на парочку, удивлённо спросил,
- а, это...?
- Это мой братец Андрюшка, - представила Саша, с удовольствием наблюдая, как вытягивается у Толика лицо.
- Хлопчик, - спросил он, - тебе спать не пора?
- Нет не пора? - твёрдо ответил Андрюха, - время ещё детское!

Толя с досадой посмотрел на довесок, к интересующей его особе, вчера он ещё не был уверен, что ещё раз захочет её увидеть.
Когда пришёл на танцы, сам того не осознавая стал, высматривал в толпе танцующих, эту смешную симпатичную девчушку, так дико отреагировавшую на банальные ласки и поцелуй.
Сейчас, почему-то вспомнилось глупое чьё-то высказывание - идеальная грудь должна помещаться в мужской ладони. « Вот, чёрт, даже не успел понять, идеальная она у неё, или нет». Он искоса бросал на Сашкину грудь взгляды, « Ни чего, - решил он про себя, - фигура французская!». В понятие - «французская», он вкладывал просто симпатичная или ладная, или стройная. Воображении, стало вдруг, предлагать ему разные варианты девичьёй груди: маленькая едва выступающая с коричневыми сосками, удлинённая упруго стоячая с розовыми сосками, округлая, пухлая высокая…
- Ммм, - подумал, - « какая же у неё?» - Он опять скосил на неё взгляд.
- Ты чего мычишь? - удивлённо смотрела на него Саша, хлопая своими глазами.
Толик заглянул сам того не ожидая ей в глаза, обычно он этого не делал, в них отражались и мерцали звёзды, - «во, глазища! - удивился Толя, а вслух сказал,
- да зуб зараза, - показушно схватился за зуб. – Куда пойдём, молодняк? - Обращаясь к мальчишке, спросил Толя.
- Здесь посидим, - твердо сказала девушка, показывая на столик с лавочками во дворе, - мать на полчаса отпустила.
- Ну как мы учимся, двоек много, как дела в школе? - Стал сюсюкать, издеваясь над Сашкиным братом, Толя.
Из-за чего Андрюшка, сразу раскусив его тон, сразу ощетинился и стал дерзить, - а ты спросил он, небось, сам в третьем классе застрял? На одни колы учился?
- Всё! Хватит! резко оборвала его сестра, а то сейчас домой пойдёшь.
- Если я пойду, и ты пойдёшь! – нашёлся братец.
Тут Толик, понял, что девушка под вынужденным арестом, смягчился, перевёл разговор на другую тему.
- Ну, ты молодец, пацан! - подыграл он мальчишке, - за словом в карман не лезешь! - похлопал его по плечу. - У меня младшая сестрёнка есть, тоже бойкая на язычок. А ещё племяш, малой ещё, такой забавный, беленький на одуванчика похож, шкодный такой, всё у меня утаскивает в свои игрушки, только зазеваешься, он уже стащил что нибудь.
Саша, присела на лавочку.
- А вы, все в одной квартире живёте?
- Да, скоро сдадут дом, мы переедем, а старшая сестра в этой останется, - сел напротив неё Юноша.
- А сколько же вас, детей в семье? Две сестры и ты? – поинтересовалась Саша.
- Есть ещё один парень, Васька, сейчас служит, его призвали, когда мы на западе жили, вот приедет сюда после дембеля.
- Как, там Лилька, видел её сегодня? - Спросила она, - что-то после вчерашнего, не пришла ко мне, наверное, Надюха ей мерещится.
- Да ну, ты шо, они уже и забыли про Лилю, я их сегодня видел, всё популярно объяснил, так, шо нечего ей бояться. А Лилька была у меня сегодня… - тут он посмотрел на Сашу и запнулся. – А шо, мы всё про неё?
- Ну, расскажи, что-нибудь другое, например, откуда вы приехали.
- Из Херсонской области, знаешь такой город? – спросил парень.
- Ни разу не была, на Чёрном море была, в Симферополе, была.
- Та, ты шо? - удивился Толя, - это же совсем рядом!
- А на море мы каждое лето ездили… - и он, стал увлеченно рассказывать о море, о Херсоне, о Днестре, как купался со сверстниками, как хулиганили и проказничали в детстве. Свой рассказ он приправлял смешными анекдотами, от чего Сашка начинала хохотать, а Андрей хохотал над сестрой. Толя же, от такой смешливой и благодарной публики, ещё больше разошёлся, разыгрывая целый спектакль, показывая своих школьных друзей в ролях.
Он был артистом, до мозга костей, от этого, и весь его «прикид», который удивил Сашку, и манера держать высоко голову, и его нелегальная радиостанция, он любил быть в центре внимания, чувствовать себя звездой.
- Молодые люди, нельзя ли потише, ночь уже! – выглянула из окна соседка.
- Всё, извините, мы уже всё, - прикрывая рот ладошкой, и продолжая давиться от смеха, - сказала Саша.
***

В следующий раз Саша увидела его опять на танцах когда приехала на каникулы, уже через месяц.
В клубе появилась вокальная группа, об этом уже все говорили на посёлке. Каково же было её удивление, когда за ударником они с Лилькой увидели Хохла, он стучал по барабанам и тарелкам, в полном экстазе, мотая головой как ненормальный, на бас гитаре играл его друг Андрюха по кличке Рыжий. В танцевальном зале, гремела музыка, и слова у песни: «Гермошлём задвинул на ходу…», «Мой фонтом…»
Толпа, без конца требовала эту песню, парни вспотели, у Толяна, казалось - голова сейчас оторвётся, волосы слиплись, лицо раскраснелось.
Музыка закончилась, он включил магнитофон, толпа разочарованно загудела, парни направились к выходу покурить.
На улице, между музыкантами и местными молодыми людьми произошел конфликт – началась драка. Девушки видели, что парни были не вменяемы, вся молодёжь высыпала на улицу, а главный зачинщик Хохол, был заметно подвыпившим.
- Пойдём домой, - предложила своей подруге Саша, - танцев больше не будет, а твой сосед совсем обезумел.
- Да! Пьяный шебутной. Я его таким не видела ни когда, - подтвердила Лиля.
Девушки отправились по домам, не доходя до перекрёстка, Лиля стала дёргать подругу за рукав, показывая на группу молодых мужчин, возле одного подъезда.
- Коля, звать, знаешь, кто это?
- Понятия не имею?
- Ну, он ещё стоял один посреди зала, когда музыка кончилась. Саша вдруг вспомнила, мужчину лет 28 – по меньшей мере, странного, а Сашке показалось, что он вообще был слабоумный.
- Этот, больной на всю голову?
- Да он не больной, дурачится он так. - (Стоит весь танец и перерыв, в позе чокнутого, не реагируя на музыку, странно дергая головой, как будто у него конвульсии).- Знаешь кто он? Подпольный миллионер! – шепотом заговорила Лилька, делая жуткое лицо, как будто сообщает государственную тайну. – Видела машину?
- Эту, что ли? - обернулась Саша, глянув на припаркованные жигули, - что у всех кто имеет жигули миллион в заначке, - посмеялась она.
- Тихо, не ори, - шипела Лилька. – Машина новая, если ты не заметила. А у него дома, шкуры медвежьи на полу и на стенках, он охотник, там говорят, шкафы соболями забиты!
- Да откуда ты всё знаешь? – изумилась подруга, - и что, из-за денег тебе нужен этот дебил?
- Ну, там ещё друзья у него есть. Вообще – то он холостяк, представляешь! Ему уже за тридцать, с парикмахершей живёт, периодически. Но она, толстая и не первой свежести, не помеха.
- Лилька! – ужаснулась Саша, - ты, что это всерьёз!
- Хм. Я, что стала бы тебе объяснять полчаса. Представляешь, меня в соболиной шубе?!
- Ой! Ненормальнааая! – закатила глаза Сашка, - я тебе в этом не помощник. К тому же он ещё и старикашка. Дурдом!
- Ха ха ха! Рассмеялась Лиля, я уже с ним познакомилась, завтра начинаем операцию, под названием: «Коля».
***
На следующий день, Лиля уговорила Сашу и её подругу Ирину, помочь - навести мосты к Николаю. Первое, что пришло ей на ум - похулиганить в Колином подъезде.
Сашка шла на эту авантюру скрепя сердце, в отличие от Иры, той, почему-то Лилькина затея очень понравилась. Саша вообще считала зазорным, первой заводить знакомство с молодыми людьми, бегать за ними, она всё время вела выжидательную тактику, в сердечных делах. Если не смогла заинтересовать парня, пассивным поведением, или лёгким кокетством и флиртом, значит надо отказаться от него. Первая её влюблённость была несчастливой, она отказалась от любимого юноши, из-за банальной сплетни, очень долго страдала, но так и не сделала первый шаг к примирению.


Поздним вечером, когда уже стемнело, и все нормальные люди сидели в кругу семьи, девчонки «пошли на дело». Ира и Лиля, зашли в Колин подъезд, Саша наотрез отказалась делать это, она стояла на стрёме, девчонки стали развешивать многочисленную обувь, на торчавшие шляпки гвоздей, в двери и на стене, потом звонили в дверь, и убегали, за соседний дом - наблюдали со стороны. У Николая были друзья в гостях, они высыпали в подъезд, недоумевая по поводу развешенной обуви. Девчонки покатывались со смеху за домом. Как только всё стихло, и обувь поставили на место, они проделали то же самое – звонок в дверь и бегом за дом.
На третий раз, их благополучно поймали, и пригласили в дом. Саши, успела убежать, и с облегчением, не дожидаясь подруг, пошла домой.

Возле её дома, на лавочке, дожидался Толик, с синяком под глазом.
***
Толик, приходил каждый вечер, бросал камушки в её окошко, и Саша выходила к нему на свидание. Они ходили на реку, гуляли по мосту, любовались звёздами и луной, потом на прощанье целовались у её подъезда, но теперь он не смел, распускать руки. Так пролетело лето.

Анатолию предстояла служба в армии. Молодых людей без специальности, перед призывом, отправляли в автошколу.
Анатолий, влился в городскую круговерть, со всеми её соблазнами и развлечениями, отрываясь на всю катушку перед службой. Перед самым призывом он с другом появился у Саши в общежитии, она была абитуриенткой, приходил попрощаться.
Он ни о чём её не просил, она не чего ему не обещала.

В августе девушки разъехались поступать в учебные заведения. Лиля поступила в торговое училище, Саша в медицинский институт, а Ира вышла замуж за Николая.

Все события, которые приключились с молодыми людьми, в течение, нескольких последующих лет, были странно переплетены, и Александра стала их невольным свидетелем, а иногда и участником.
***
Глава 4
Андрюшке интересно, что там делают девушки в зале, особенно эта Ритка, которую привезла сестра с собой на встречу нового года. Он конечно для неё ещё мал, Андрюхе исполнилось12 лет, но девочки в классе ещё не похожи на женщин, хотя Танюха , из класса ему очень даже нравится. Но Маргарита, это совсем другое - ей уже 19 и она, как взрослая женщина, так же, как и сестра, но в душе и по поведению всё ещё ребёнок, можно даже сказать подружка, такая же шкодная и прикольная как его сверстники. И Андрюху тянет как магнитом в зал, сестра не в счёт

- Ну, у тебя и рожа, - смеётся Сашка над подругой.
- На себя посмотри! - хохочет Ритка, - ой, не смеши меня, больно лицо, тянет, - опять хохочет и держит намазанное бодягой лицо. – Всё прошло 15 минут? Идём смывать, колет уже.
Девушки наложили на лицо, маску из обычной бодяги (средство от синяков). После неё кожа приобретает нежный, розовый, как у ребёнка оттенок, и румянец держится почти сутки, правда кожу покалывает как иголками, но что не выдержишь, ради того, чтоб хорошо выглядеть на Новый год.
Девушки отправились в ванную, Андрюшка отскакивает от двери.
- Ах ты, паршивец! – возмущается сестра, подглядываешь? Брысь отсюда!
Рита делает ужасное лицо, скрючивает пальцы, пугает Андрюху, - ага! - воет она страшным голосом, - сейчас я выпью твою кровь, до капельки!
Андрюшка с воплями, - Ну и рожи! - Убегает к себе в комнату.
Мама, хлопочет на кухне, дорезая салаты и колбасу. На балконе замерзают несколько сотен, пельменей из сохатины.
- Мам, ну мы уже красится, будем, скоро 10, хватит уже возиться тут, давай тоже марафет наводи, - говорит Саша.
- Да куда мне марафет – то? Сейчас халат переодену и всё, это вы, наверное, в клуб пойдёте?- Вопросительно смотрит она на дочь.
- Хочется повеселиться, может, к Лильке сходим, после 12. Как она, богатого жениха ещё не отхватила?
- Отхватила, да не богатого, а ты разве ни чего не знаешь? – посмотрела мама на Сашу, пытливо.
- А, что я должна знать? - Хватая кусок колбасы, с тарелки, весело интересуется она.
- Ну, как же, она ведь беременна, от Толиного брата, он со службы вернулся, очень они похожи, прям один в один. А Толик тебе не пишет?
- Нет, мам, ты же знаешь, у меня есть парень с курса. А что, про Толю слышно, ты же, наверное, с его матерью общаешься?
- Пока всё нормально, осенью демобилизуется, теперь уже меньше года осталось.
- А Ира, как со своим дебилом живёт, не собирается уходить от него, - едва сдерживая раздражение, спросила Саша.
- Терпит всё - не знаю, что её держит, он в открытую издевается над ней. Вот в ноябре уже морозы были - уехал в лес, ключи все забрал, она через балкон лезла домой. Кстати, это он нам сохатину продал. Боится он Иркиного отца, а то бы давно её выгнал из дома. После того как он переспал с ней и не хотел жениться, отец топором ему чуть башку не отрубил, силой таки женили его.
- Вот дура Ирка, отбила его у Лильки на свою голову, - сокрушалась Саша.
- О чём вы тут судачите, - интересуется вошедшая Рита. Она уже нанесла толстым слоем тушь на ресницы, и хлопает ими как крыльями бабочки.
- К Лиле пойдём, поздравить надо, помнишь её, она в общагу ко мне приходила, в прошлом году, из торгового? - спросила Саша.
- Лильку, да конечно, как такую шебутную девчонку не помнить, конечно, сходим, с ней не соскучишься уж точно.
- Да, – задумчиво сказала Саша, - не соскучишься, тем более, она с сюрпризом. Беременная она!
- Да ну!- выучив свои огромные глазищи, удивляется Маргарита.- Вот так сюрприз! - А кто же счастливый отец?
- А это двойной сюрприз, - интригует Саша. – Хохла старший брат! Представь.
- Толяна, это который к нам перед армией с Рыжим приходили в общагу? Тот, ещё всё смешно говорил: «Сушите вёсла»?
-Да, да его самого.
- Ой, я хочу посмотреть на этого брата, если он такой же хорошенький, - заявила Ритка.
- Ты, чего Рит, я же тебе говорю, Лилька от него беременна.
Мама, слушая этот разговор, нерешительно встревает: « Вообще-то говорят, что он не признаёт этого ребёнка?»
Вот видишь, - воодушевляется Рита, - может и не от него вовсе.
- Рита, ты ещё не видела его в глаза, а уже завелась, - негодует подруга, - если ты начнёшь свои, шашни, лучше мы дома посидим, заявила она.

Маргарита, была из тех дев, которые без конца, проверяют силу своих чар на мужчинах. Ей было иногда всё равно, кому строить глазки, ни каких видов она порой и не имела на того или иного индивида. Надо видеть, как она сначала строит невинные глазки, хлопает своими пушистыми ресницами, делает губки бантиком, при этом корчит из себя абсолютную невинность, беззащитную дурочку, издавая своим изменившимся тонким ангельским голоском, волнующие вибрации. Если в этот момент, находились мужчины в пределах одного помещения, они полностью теряли контроль над собой, старались угодить этой нимфе, выполняя все её капризы.

- Тёть Галя, а как звать его, ну отца ребёнка? - спрашивает Рита невинным голосом.
- Василий.
- Вася? Ха, как кота, - промурлыкала она, что-то замышляя.
***

С новым Годом!!! - Орут на пороге гости. – С новым счастьем!
- Щурик! Как хорошо, что ты приехала! – Встречает её Лилия, - ты не одна? Ритуля!
Девушки обнимаются, хохочут, шумно болтают, проходят в зал. В комнате накрытый стол, гости. Девушки опять всех поздравляют, их шумно усаживают за стол. Саша с любопытством смотрит на Лилин живот. Та, всё такая же стройная, в красивом платье из красного гипюра. Лиля замечает её взгляд:
- Уже знаешь? - Спрашивает она. - Третий месяц, - сияя счастливой улыбкой, шепчет на подруге на ухо. Рита тоже подставляет своё ухо, взглядом вопрошает у Лили, та выпячивает живот, гордо показывая своё положение.
- Ни чего не видно ещё, - заключает Рита. – А где папаша-то?
- А! - Машет рукой Лиля, - домой пошёл, он через стену живёт. Хотите, позову? - Потом, бросает лукавый взгляд на Сашу, - да ты же, не видела его ещё! Ну, держись подруга, сейчас позову, будет тебе сюрприз.
- Нет Лиль не надо, нам и без него хорошо.
- Ну, нет уж, хочу посмотреть на тебя, когда ты его увидишь, решительно заявила она и вышла из зала.

В комнате играла музыка, елка в полумраке, мигала разноцветными огоньками. Старый год уже давно проводили, да и новый встретили, гости наелись, и сидели со скучающим видом. Девушки, вяло рассказывали Лилиной маме об учёбе, и жизни вдали от родителей.
Через некоторое время, Лиля привела за стол Василия. Сашка вздрогнула, от неожиданности, ей показалось, что в комнату вошёл Толик. Он поздоровался, кисло улыбнулся, и задержал взгляд на Ритке. Саша перевела взгляд на подругу, и обомлела, та состроила свои невинные глазки и губки бантиком. « Вот Зараза!» - ужаснулась Сашка.
- Ну, что? – торжественно смотрела на подругу, Лиля, в совершенном неведении, какую ей, подложили свинью.
– Это Шура, я тебе про неё рассказывала, а это её однокурсница Ритулька - глазастая, пошутила Лиля.
- Действительно - вы с братом очень похожи, - заключила Саша, – теперь она видела различие, хотя до сих пор была под впечатлением первого момента.
Можно было сказать, что у Васи черты были даже нежнее, но, не было той жажды жизни в глазах, той Толькиной манеры держать высоко голову, той, его щегольской осанки с руками в карманах. Было такое впечатление, что она увидела Толину тень, которая растаяла. На неё, вдруг навалилась такая грусть, и тоска, может еще из-за выпитого вина и шампанского.
Она уже и забыла о нём, за полтора года, а тут всё всплыло - их прогулки под луной, поцелуи, его смешные рассказы. Саша сидела, уставившись, в тарелку, не замечая, как Рита кокетничает напропалую с Василием, и тот уже, попался на её удочку.
Очнулась она, когда увидела, как все встали из-за стола, стали одеваться, Рита толкала её в бок:
- Шур, ты чего, перепила, что ли? В клуб пойдём, или тебя домой отвести?
- В клуб, так в клуб, - вздохнув, заявила Саша.

В клубе, стояла огромная нарядная елка. Саша впервые увидела новый, совсем недавно отстроившийся дом культуры - большой холл, мрамором отделанные стены и отполированные гранитные полы. Односельчане сходились в дом культуры, для продолжения новогоднего веселья. Саша видела, как Василий не отходит от Маргариты, отозвала её в сторону, стала отчитывать.
- Ритка, ты уедешь, а мне сюда возвращаться, хватит мозги пудрить парню, у него скоро ребёнок родится.
- Шурка, брось, ты веришь Лильке, ты что, не заметила как она живот выпячивает, да дурит она его, как пить дать.
- Ну, тебе-то что, это их дело, он же тебе не нужен,– уговаривала подругу Саша.
- Я ещё не решила, - кокетливо заявила Рита, - может он мне понравился…
Саша, резко оборвала подругу,
- я ухожу, ты как хочешь.
Саша под грохот музыки отыскала, Лилю, прокричала ей на ухо, что уходит,
- Лилька, держи своего кавалера, а то уведут!
Та закивала головой, что поняла, показывая на живот, что всё в порядке - не куда теперь не денется.

Саша вышла на улицу, закурила сигарету. «Надо же! Давно у меня не было такого Нового года!» – думала она, затягиваясь сигаретой.
Мороз щипал щёки и нос, ноги стала подмерзать, потому что под брюками не было даже колготок. Луна заливала площадь голубым свечением, слышались то тут, то там, пьяные веселые крики. Вот и встретили 1979.
***
Глава3
Всё в её жизни складывалось нормально, кроме личной, ей светила интересная работа, в краевой клинике, где она прошла практику хирургической медсестры. Ее пригласили туда на интернатуру в педиатрию, на следующий год. Саша решила стать детским врачом, и даже не ожидала, что останется в Краевой столице, самое лучшее, на что она рассчитывала, получить направление в поликлинику, какого нибудь, посёлка городского типа.
Вот только в личной жизни, было всё наперекосяк: Официальный жених её, вылетел из института ещё на втором курсе, из-за того, что в ответ на хамство преподавателя ответил матами. Призвался на службу, и там на втором год службы был осуждён на 2 года дисциплинарного батальона. Саша ездила к нему в часть, но поняла что ждёт уже совсем не того человека, с кем училась в институте.

Саша стояла у своего любимого окошка, облокотившись о подоконник. Она была дома – впереди целый месяц отдыха и нечего не деланья. Вспоминала, как они с Лилькой, четыре года назад, на первое мая, наблюдали отсюда за митингом на площади.
Юность пролетела, а вид из окошка почти всё тот же, если не считать новых домов на центральной улице. Всё те же сопки вокруг, тоже небо, солнце заливает всю комнату. Она смотрит на перекрёсток, где то там, в новых домах живёт Ира, с маленьким ребёнком, всё-таки она ушла от Николая, но тут же выскочила замуж за другого, не менее причудливого, но хоть молодого парня, и родила девочку.
Наверное, и Лилия живёт недалеко, со своим новым мужем и старшим сыном, Василий так и не признал её ребёнка, зато успел создать семью с молоденькой девчонкой, и у них в результате родовой травмы, рос ребёнок инвалид.
Мама, успела рассказать ей утром за завтраком перед работой, все новости, о бывших друзьях и подругах. А, напротив, через перекрёсток поселилась семья Толика. Мама сказала, что он после армии, всё бузил, гулял с разными девчонками, пока не нарвался на малолетку. В посёлке ходили разные слухи по этому поводу, якобы он изнасиловал её, и её родители принудили его жениться. Саша смотрела на улицу, вспоминала Хохла и думала, неужели он мог такое сделать, это сосем на него не похоже. Конечно он «Казанова», но уж совсем не насильник, скорее - дамский угодник.
По улице с грохотом и воплями проехал мотоцикл с коляской, отвлёк Сашку от её мыслей. В коляске, на заднем сиденье, и на коляске, уместилось несколько человек, как гирлянда на мотоцикле, они что-то орали на всю улицу – развлекались.
- Вот, придурки, - рассмеялась Саша, и увидела верхом на коляске сидел Толик, и бренчал на гитаре…
***
Вечером, она зубрила по конспекту «Детские болезни грудного периода» - услышала стук от брошенного камушка в окно, и решила, что ей померещилось, потом последовала целая шрапнель ударов в стекло.
« Толя? Неужели! А, как же его малолетка, - возникло у неё в голове. Она открыла раму.
- Девушка, разрешите с вами познакомиться? - услышала она знакомый басок.
- Ну, не знаю, мама не разрешает, со всеми подряд знакомиться, может вы опасны? – стала подыгрывать ему девушка.
- Что вы девушка, я самый мирный, человек в этой деревне. Ну, выходи, а то я сейчас залезу в окно.
Сашка нацепила джинсы и кофту, выскочила на улицу. На диване так и остался лежать открытый конспект, ему так и не удалось стать прочитанным, в ближайший месяц.
***
- Проходи, - сказал Толик, - здесь я живу.
Саша разглядывала не мудрёное хозяйство его жилища, это был легкий домик, их называли - вагончики, в таких домиках жили строители, как во времянках. Как он оказался у Толика в пользовании, он не говорил.
- Ты, выходит, здесь пытался строить семью? – спросила Саша.
- Да! Пытался, – делая ударение на второе слово, разочарованно сказал он.
- Вот, она даже шторки повесила, что-то пыталась тут готовить, хозяйничать.
Саша хотела понять, что правда в сельских сплетнях, а что нет, проницательно следила за его мимикой, улавливая каждое, его душевное движение.
Толик, сильно изменился, вся его юная прелесть слетела как пух с жёлтенького цыпленка, его аккуратный нос, очевидно, побывал не в одной драке, и уже не был таким симметричным. Волосы заметно поредели, кожа уже была как у взрослого мужчины обветренная и бритая, но это был всё тот, же Хохол, со всеми его «прибамбасами» и манерой. Саша заметила, что всё-таки, он был влюблён в свою малолетку, по тому, как менялся в лице, когда речь шла о ней.
« Ну, вот, - подумала она,- кому-то удалось тебя зацепить, но не удалось обуздать»
- Шур, я тут школу вечернюю закончил, наконец- то, пойдём со мной на выпускной вечер.
- а, я-то при-чём, - удивилась она.
- Понимаешь, мы в одном классе, с ней, я не хочу идти один.
- Понятно, значит, ты меня для этого позвал?
- Вообще-то этот цирк с мотоциклом, я для тебя устроил, - признался парень, лукаво поглядывая на неё.
- Опять врёшь, я только сегодня приехала, не поверила Саша.
Мне сестрёнка утром сказала, кто-то тебя видел на вокзале вчера. Знаешь что, она сказала? – интригующе посмотрел Толик.
- Ну?
- Твоя невеста приехала!
- Да! Удивилась Саша, какая же я невеста, если ты женат.
- Кто? Я? – стал опять дурачиться Толя, - да кто вам это сказал, покажите мне его, я ему ноги вырву.
Сашка засмеялась – совсем не изменился.
- пойдём на мост сходим, я там сто лет не была, - призналась она.
- Знаешь, я думал прийду с армии, а ты уже замужем, и куча короедов у тебя, - признался в свою очередь Толик.
-Почему, короедов,- засмеялась опять девушка.
- Ну, спиногрызов, - уточнил, Хохол.
***

Они сидели голышом на кровати в позе лотоса, и играли в подкидного дурака.
- А, я дамой пик, - говорила Саша.
- Король пик, - крыл Толик, держа сигарету в углу рта, и прищурив один глаз от дыма.
- А туза, ты чем? - хитро смотрела она на него.
- А, козырь - десятка крести. Всё, я выиграл, показывает пустые руки Толя.
- Какой козырь! Крести были в прошлый раз! Опять мухлюешь! - Кинула в него свои оставшиеся карты, Сашка. - Сейчас я тебя!
Толик увернулся от карт, сплюнул сигарету на пол, и схватив её за руки, стал щекотать её усами, и целовать в шею. Сашка извивалась, пытаясь увернуться, и хохотала от щекотки. Толя стал целовать ей грудь, слегка покусывая , потом перешел к животу, опускаясь всё ниже. Сашка замерла, и стала тихонько постанывать. Он слегка прихватывал кожу губами , от чего внутри у неё всё трепетало от его языка и губ, словно волны желания начинали захлёстывать всё её тело. Он внимательно следил за её дыханием, доводил до изнеможения – тянул, только потом сливался с ней в одно целое.
***
В полуосвещённой комнате, тихо играла музыка, они лежали на узкой кровати, тесно прижавшись, сплетая руки и ноги между собой, находя, друг в друге утешение, и залечивая свои душевные раны. (Через неделю, они забыли про свои раны, а только наслаждались физической и духовной близостью - вместе было так легко и хорошо, без всяких условностей. И, ещё три недели, прошли на одном дыхании).
- Интересно, - сказал Толя, глядя на её профиль, - какими мы будем через 20 лет? У тебя точно будет куча ребятишек.
- Это ещё почему? - удивилась Саша.
- Не знаю, ты рождена быть матерью, ты такая ласковая - я чувствую себя маленьким мальчиком, с тобой рядом.
Саша бессознательно, ласкала ладонью его лицо, щёки, лоб, теребила волосы, после этих слов, приподнялась на локте, заглянула в его глаза:
- Осталось найти отца для своих детей.
- А я, не гожусь для этой роли? – без особых эмоций спросил Толик.
- Нет, – с твёрдой уверенностью сказала Саша.
- почему это? – оживлённо удивился парень.
- Ну, какой из тебя отец? – засмеялась Саша, представив Толика с кислой страдающей миной, облепленного, детишками
- А, что? Я детей люблю, знаешь, как ко мне, племяш тянется.
- Да - вот только, как у твоей жены станет расти живот, ты начнёшь искать девушку с французской фигурой, заключила она.
- Не знаю, - посерьёзнев, сказал Толя, - надоело всё, иногда хочется, просто, домашнего уюта. С приёмниками да магнитофонами возиться только не надоедает. Куча валяется - просят починить.
В комнате повисла пауза, каждый задумался о своём – впереди было расставание - он уезжал с матерью на Родину в отпуск, она должна приступать к занятиям, и преддипломной практике.
У меня завтра первый день отпуска, пойдём на речку, я тебе покажу, как рыбачить на телевизор. Ни когда не пробовала? – нарушил молчание Толя.
Саша очнулась от своих дум, с нежной грустью посмотрела на него, потянулась для поцелуя, - пойдём, обязательно.

Солнце палило нещадно, молодые люди, шли по шпалам железной дороги, Толик тащил тяжёлый рюкзак, за ним топала Сашка, с пакетом и бидончиком в руке, он должен был заменить котелок. Сбоку, параллельно железной дороге, сквозь узкую полосу леса, блестела и шумела горная речка.
Шпалы, раскаленные солнцем, источали запах креозота, и малина, густо растущая вдоль дороги, и краснеющая красными брызгами, казалась не съедобной.
- Сейчас поворот, обливаясь потом, сказал Толик.

Быстрое течение реки, бурлило, омывая высокие голенища болотных сапог. Толик с гарпуном в одной и телевизором в другой руке, внимательно вглядываясь в стекло, старался подсечь шустрых и вёртких хариусов, они по нескольку штук вертелись между камней или возле сапог.
Телевизором - назывался деревянный ящичек с дном из стекла, и без крышки. Стекло герметично крепилось, и ящик, плавая на поверхности, без преломления позволял, видеть всё, что твориться на мелководье. Саша на берегу наблюдала с интересом, за такой необычной рыбалкой, чистила картошку, и поддерживала огонь в костре.
- Есть! Лови! – крикнул Толя, - и кинул на берег рыбку.
- Ой, какая маленькая, жалко, - разочарованно, подбирая Хариуса, сказала девушка.
- Пойдёт, - просиял он улыбкой, входя в азарт. – Штук семь поймаю, потом ты попробуешь. За полчаса Толя надёргал гарпуном, целую кучку рыбок, потом выбрался из бурлящей реки:
- Брр, - передёрнул он плечами, - Вода ледяная, - даже через шерстяные носки замёрзли ноги. - В бидончике, уже булькала уха, источая запах лаврушки и лука. Он стал объяснять Саше как подсекать рыбу, достал фотоаппарат, - будем фотаться на память…
***
Они стояли у Сашиного подъезда, обнявшись, и никак не отпуская друг друга.
- Иди, - шептала она ему на ухо, - тебе ещё надо собрать чемодан, мать, наверное, волнуется.
- Угу, сейчас, - отвечал Толя, не разнимая рук.
- Ну, всё, - счастливо вам доехать, - сказала она.
« Что я несу, - думала Саша, - что говорить не знаю, наверное, я его больше не увижу» - сердце, стало ныть и щемить, - «сейчас разревусь - надо сделать вдох и успокоиться»
Он отпустил объятия, пытаясь увидеть её глаза в темноте, сказал, - у меня такое чувство, что мы не увидимся больше, я не хочу ехать.
- Ты, что? Ты же не можешь бросить родителей. Иди, - легонько оттолкнула она его.
- Ты первая, - сказал он.
Саша прильнула ещё раз к его губам, и, не оглядываясь, вошла в подъезд. Она, поднялась в квартиру, на цыпочках, прошла в зал, осторожно придерживая раму, закусив губу, открыла окно – по улице, в темноте ночи, удалялся силуэт Хохла, только слышались в тишине его шаги по грунтовой проселочной дороге.
***
Глава 4
В посёлке, ходили разные толки: кто жалел молодого парня, кто осуждал, но равнодушных, наверное, не было. Все жалели, его горем убитую мать.
В доме культуры, проходило открытое заседание суда - Анатолий обвинялся в убийстве человека, по неосторожности.
***
- Говорят, что он залез к нему в дом, утащил радиоаппаратуру, за это Толик его и избил, - говорила мама.
- Что сразу насмерть? - с болью в глазах спросила Саша. – Да кто это, что за мужик?
- Да какой мужик, бич местный, говорят, он умер, через несколько дней, вроде бы в больнице, не оказали помощь. Вообще говорят дело тёмное, нашёлся свидетель, который видел, как Толик лупил его. Но после того случая, бича, все видели как он ходил, целый и невредимый. Ходят слухи, что Толика просто подставляют.
- Господи, да как же, если он не виновен, можно доказать как-то? – горячилась Саша всё время выглядывая в окно в сторону клуба. Сквозь падающий снег, видно было как из дверей дома культуры, стали выходить люди.
***
Семь лет! – Эта цифра, горела кровавым цветом в сознании Саши. Она не понимала, что чувствует больше, боль за погубленную молодость Анатолия, или ужас от того, что он мог быть виновен в смерти человека. Она не осмелилась пойти на показательный суд - сегодня его на рассвете увезут из посёлка под конвоем.
Саша сидит на диване, раскачиваясь, как маятник, отмеряя время. «Ночь уже, чего я сижу, так и не увидела его, он сейчас в отделении» - решение, вдруг принятое, сорвало её с места, Саша заметалась, посмотрела на часы, ещё только 2 часа, пойду просто погуляю, может, увижу из окна.
***
Снег сыпал уже сплошной стеной, как будто хотел занести весь посёлок: скрыть трагедию, произошедшую 3 месяца назад; горе матери, провожающей сына за решетку; и эту, одиноко сидящую уже два час подряд, девушку, напротив отделения милиции. Казалось, она примёрзла к лавочке, вся засыпанная снегом, но если подойти поближе слышно, как стучат её зубы.
Дверь в отделение хлопнула, и она встрепенулась, вся подалась, вперёд пытаясь разглядеть - кто вышел. Это была молодая женщина, потом вышел милиционер.
«Наташа, жена Василия. Если они входят, может и меня пустят», - решила Саша, встала с лавочки и прошла мимо курящего милиционера.
- Девушка, - спросил он, - а, вы, куда?
Саша замялась, потом набравшись наглости, сказала:
- Я невеста осужденного, можно попрощаться?
От милиционера, пахнуло водкой, он махнул рукой:
- иди, там он.
Саша прошла тёмный коридор, в конце увидела неприкрытую дверь, с пробивающимся светом, голоса оттуда. Рванула на себя дверь - в комнате было несколько человек, все уставились на девушку.
- Сашенька! - кинулась к ней зарёванная мать Анатолия, - ты приехала!
Но Саша искала глазами Его, он сидел за столом вместе с караульными, на столе была водка и закуска.
Толик был пьян, смотрел, едва ли понимая, кто стоит у входа.
Охрана разрешила, им попрощаться в коридоре наедине.
Толик был как в лихорадке, он сильно изменился, но дело было не в бритой голове на лысо, а безумном огне, который горел у него в глазах, он начал шептать, что хочет бежать.
- Саш, помоги мне, я не могу сидеть семь лет, ты представляешь - семь! Я сейчас выскочу, ты скажешь, что я вырвался.
Она пришла в ужас, представила, как его сейчас пристрелят, при попытке к бегству, стала его успокаивать - понимая, что он ни чего не воспринимает. Из комнаты вышла Наталья, и кинулась с рыданиями на грудь Толика, Саша вздохнула с облегчением, ещё немного и она не смогла бы его удержать, следом вышел охранник:
- Пора, Толян, - сказал он, - прощайся, собираемся.
Саша отошла в сторону, на Его груди рыдала безутешно Наталья.
***

Глава 5
Александра Васильевна, смотрит на экран монитора, вглядываясь в незнакомое лицо женщины – новое предложение дружбы у неё на email адресе:
«Здравствуй Александра, интересно ты меня помнишь? Как хорошо, что я тебя нашла»
Она смотрит, откуда пришло сообщение?
«Странно - Киев, кто там может быть», - вглядывается в знакомое выражение глаз - в памяти возникает худенькая девочка, из посёлка, её письма, в 10 классе приходившие, в интернат. Она по собственной инициативе писала ей о том, что вытворяет Хохол в посёлке: « …он, нацепил огромную цепь на шею, и амбарный замок, и так танцевал весь вечер, а ещё подрался с ….»
Александра Васильевна улыбается, неужели она? Ясно, что девочка была влюблена в Толика тогда. Пишет ей сообщение в ответ:
« Здравствуй дорогая, конечно, помню, по-моему, нам с тобой нравился один юноша, и ты мне писала письма, если я не ошибаюсь. Как тебя занесло на Украину»
***
«Он многим тогда нравился. Хорошо, что ты уехала, потому, что он встал на скользкую дорожку, сильно изменился, возвращался и снова попадал в тюрьму, а приходил оттуда ещё хуже. Я уехала с мужем. А, у тебя там ни кого не осталось?»
***
«Значит, он жив», - подумала Александра, - «а Лильки нет уже». Лет 15 назад, она случайно узнала, как, умирала молодая женщина из посёлка в городской больнице, не смогли спасти…
Ревела тогда пол дня, вспоминая свою молодость и обвела в альбоме, фотографию Лили в чёрную рамку. У неё осталось двое детей, и говорят сын копия Василий.
***
« Привет дорогая. Мама умерла, давно, брат уехал. Мои дети недавно видели репортаж о молодом писателе из нашего посёлка, инвалиде с детства, печатающем пальцами ног. Я сразу подумала, что это Василия сын. Искала его книгу, но ни чего не нашла, наверное был маленький тираж. Может ты слышала, что-нибудь?»
***
«Да, он у меня есть в друзьях, он пишет стихи, а Васька их бросил, он отцом считает отчима, а Ваську не принимает. Наталья вышла второй раз замуж, она была влюблена в Толика, наверное, и вышла замуж за Ваську, из-за их сходства»

«Вот это новость, - подумала Александра, - поэтому она так рыдала у него на груди. Интересно: какой сейчас Толик, наверное - лысый, и весь в наколках. А я точно, многодетная как он предполагал, и толстая».

Александра Васильевна, рассматривает пожелтевшие, от времени фотографии, улыбается, вспоминает с теплом свою юность.
Из старого альбома на неё смотрели лукавые, и грустные одновременно, Пьеровские глаза Хохла, он обнимает симпатичную девушку, на фоне костра и кипящей ухи в бидончике.
«Как же, он умудрился тогда сделать такой кадр вытянутой рукой?» - думает она.