Каюта без кресла

Каюта без кресла


 

На круизном теплоходе «Персей», следовавшем по маршруту Одесса-Ялта, пассажиров было битком, несмотря на кусающие цены. В основном, это были небедные люди в возрасте от тридцати и выше, которые, похоже, умели и хотели повеселиться. На теплоходе на полную работали все развлекательные заведения, включая казино с денежным азартом. По расписанию «Персей» должен прибыть в Ялту к восьми часам утра, после завтрака. Целый день пассажиры и судно отдыхают, а вечерком к девятнадцати отправка обратно в Одессу. При таком раскладе теплоход пользовался большой популярностью у пар романтичных, не обременённых узами брака со спутницами. Даму не обязательно было с собой и возить, красивые девушки изобиловали повсюду, являясь достопримечательностью маршрута.

Катя и Вадим Чернов были исключением на этом празднике жизни, ибо ехали молодожёнами, правда, еще не зарегистрированными. Билеты на популярный тур им помогли достать, не об этом тут речь, но обращали на себя внимание они красотой девушки и скромностью поведения пары. Всюду же гремела музыка, пили изысканные вина, танцевали зажигательно и по каютам периодически уединялись попарно. Попытки разлучить Чернова приглашением Кати на танец не увенчались успехом. Некоторых это раздражало, нелицеприятные слова в адрес молодожёнов посылали, но не более, скандалов не было, за этим тщательно следили организаторы. Ближе к полуночи погода испортилась, дождь пошел мелкий, затем сильный. Пассажиры, естественно, в укрытия пошли, где веселиться продолжали, назло природе, с новой силой. Особо отличалась компания у восьмого столика, где все проходило на повышенных тонах, но не на русском. Молодой человек кавказской внешности часто музыкантам деньги совал, чтобы восточные мотивы исполнялись, Аллаха восхвалял во всеуслышание, девушку свою развязно тискал. Пытался разок драчку затеять, когда Катюша в очередной раз с ним танцевать не пошла. Но рядом с ним сидящий мужчина, тоже смуглый, с очень властным взглядом притормаживал Дауда, как первого звали, успокаивал, что-то нашептав последнему на ухо. Застолье продолжалось, пытаясь, просто, разгулявшегося Дауда не замечать.

Уставшие и набравшиеся вдосталь два стража дорожной полиции на отдых отправились в свою каюту, куда их сопроводила официантка Амина, давшая последним бутылку виски на ночь. Через некоторое время к столику Чернова девица подошла пригласить молодожена на танец. Вадим очень извинялся, пояснив девушке свое положение и т.д., но девица не уходила, а лишь поглядывала на Дауда с вопросом «как быть?» Короче, защитник Аллаха единого заявил, что на Кавказе не принято отказывать женщине, даже аспиранту знакомому. Вадик лекции читал в институте, где Дауд учился, они чуть знали друг друга, при встречах здоровались приветливо. Дабы избежать скандала с кавказцем, к молодоженам подошел представитель команды и пригласил их с собой для выяснения проблемы с каютой, где пакетик наркотиков якобы был найден. Молодые отпираться стали, отнекиваться, но в конце концов пошли разбираться. Их в свободную каюту поселили, новую, подальше от застолья, и велели мужем и женой становится в оставшееся время круиза, поставив на стол шампанское.

Дауд же на место сел и продолжал любовные страсти изображать со своей девицей, но как-то вяло, не по-восточному. Эстрадная группа развлечений отдыхала за столиком, заправляясь бифштексами с вином. В мощных динамиках гремели записи Киркорова, Добрынина и других. Все это прослушивалось даже в прикрытых каютах по всему теплоходу, поэтому когда в районе двух часов ночи вдруг тишина наступила, то всех насторожило, и Катю тоже, которая в кресле сидела, укрывшись пледом. Вадим, не раздеваясь, в постели спал, посапывая...

Мысли, видите ли, всякие в голову лезли Кате, тормошили сознание неразумным поступком своим, манерой поведения жениха. Да, свежеиспеченного жениха. Это благодаря маманям своим их так быстро сосватали. Катя помнила ту субботу, когда к ним вечерком гости заявились. Маманя ее быстро застолье устроила, подругу представила и ее сына Вадима. За столом же гостья сходу и выложила неожиданное. Вкратце, она предложила красавице Кате обратить внимание на ее сына, который в ближайшие месяцы в Японию поедет для продолжения своей научной работы. Материальные и жилищные условия неплохими ожидаются. Далее коснулась недостатков сына, она заведомо их указать хочет, это: замкнутость, суровость, стеснительность и отсутствие опыта общения с женщинами. Добавила еще, что ему 28 стукнуло, старый холостяк можно сказать. Коснулась также красоты Кати, ее привлекательности, что является замечательными данными для жены ученого. Одним словом, молодым месяц давался на определение своих чувств и остального. Вадик со смартфоном ковырялся, не подымая головы, Катина мама поддакивала подруге. Она давненько уж доставала дочь по вопросу замужества, претенденты были интересные, но не более. Девушка ожидала большего, воспетого, неведомого. Через месяц мамани детишек своих уломали, обещая, что чувства со временем появятся, они ручались. Молодым дали подписать заполненные бланки на регистрацию брака, в загс их сдали и на круиз пристроили с проживанием в одной каюте. За месяц общения с холостяком все было приятно, интересно и выжидательно, но не более. Как могла на такую авантюру пойти не понимает, да и он, похоже, равнодушен к ней, спит без задних ног в ее присутствии.

Неожиданно к ним постучались громко и сообщили, что в салон всех приглашают для экстренного сообщения, быстро собраться просили.

Капитан теплохода в сжатой форме изложил пассажирам положение на судне на текущий момент. Всем пояснили, что в районе 2-40 – 2-50 теплоход был захвачен вооруженной группой террористов, к ним примкнули еще трое сотрудников команды. В результате террористы сумели заминировать теплоход и вывели из строя навигационные приборы, но связь работает. До обещанного взрыва осталось порядка пятидесяти минут, сигнал о помощи послан. Надежда… небольшая. Далее капитан, сняв фуражку форменную, обратился к аудитории спокойным голосом, призвав пассажиров с достоинством свою участь принять, без истерики и напрасной паники. Он посоветовал всем личную жизнь пересмотреть быстренько и нужные сообщения по телефонам осуществить при надобности, можно письменно кратко написать послание и вахтенному матросу передать для отправки капсулой с флажком в море через полчаса.

— Конечно, могу еще сообщить, что террористы-смертники в багажном отделении сидят заминированными, сигнала ждут на взрыв. У нас же остаются личные дела на полчаса, без десяти сбор сюда… Зачем? Чокаемся… и с песней, обнявшись, уйдем мгновенно. Переговоры? Были, предложили нам ислам принять перед смертью, и все…


 

Всего пару минут продержалась тишина, затем загудело все, заговорили, притом громко, и не между собой, а в трубки мобильных телефонов, пытаясь сообщить что-то важное слушателю на другом конце связи.


 

— Лиза, привет. Конечно поздно, но не в Цынцаренах я, а на теплоходе. ЧП у меня! ЧП, говорю, у меня. Подробности по телевизору посмотришь утром. Звоню по наследству. Письмом юристу нашему выслал, надолго хватит тебе, детям. Нет, не вернусь, не могу. Сволочь я, прости, коль сможешь. Очень и очень детей, тебя… Прощай, Лиза, не поминай…


 

— Федор Степанович, здорово, извини, поздно. Так вот, предвыборную компанию ты, значит, возглавишь. Почему-почему? Утречком узнаешь. Помолчи, дубина, и слушай внимательно. Завтра встреча с избирателями «Моторного», помнишь? Начинаешь встречу с показа документального фильма о бедствиях детей и женщин небольшого государства африканского Мозадир, ясно? После фильма сообщаешь аудитории, что нами была оказана гуманитарная помощь нуждающимся. Что? Этих детей в Сирии снимали? Не имеет значение, главное, что мы поделились, поэтому меньше нам досталось. Луганску также оказана гуманитарная… Не понял, повтори. Цельный поезд, значит, обнищавших пензяков в Луганск собрались в надежде там помощь получить? Дома, говорят они, ни фига не светит. Да… Конечно, и нашим не мешало бы подсобить маленько, правы родимые. Думай, Федя. Понял значит. Людмиле моей занесешь обещанные, все конечно.


 

— Леша, здравствуй. Нет, с мамой ничего не случилось, а звоню так поздно, чтоб тебе глаза открыть на жизнь нашу мрачную, поэтому я, не выдержав более нищету нашу, решилась на такое. Не знаю, как и сказать, говорю, про это, но не мое оно, точно. Что-что? Тебе обещают работу на две тысячи больше… это важно, Лешенька, но я… я же тебя предала… Не имеет значения, говоришь. (Небу) Боже, за что порядочным такую нищету… Я люблю тебя, дуралей, знай об этом, остальное – пакость, Леша, липкая…


 

— Малыгин, это я, учитель физики помнишь? Да, тот самый, что посмел квартиру в твоем доме купить, хотя все и отговаривали, даже ты. Мне советовали, учителю, к двушкам панельным старым свой взор обратить, а не к престижным, где мои сокурсники поселились, пошедшие в бизнес. Я не послушался, надумал своей Танюше жизнь устроить достойную. В охрану еще устроился. И что? Чем больше вносил гроши, тем сумма задолженности росла, тупик образовался. Грозишься с того света меня достать в письме, но долг вернуть? Попробуй завтра это проделать, может… Что? Мою квартиру опечатали органы? Ну и сволочь ты, Малыгин. Не переживаю, потому что Там тебя не будет. Завтра узнаешь, где я, гнида… Все в порядке, Танюша, ко мне иди. Для тебя, родная, там балет устроим, где позволят… Не плачь, Танюша, от долгов избавимся…


 

— Мамка, здравствуй. Не спишь почему? Обо мне беспокоишься, переживаешь, и зря… С Катей, спрашиваешь, как? Не знаю, но то, что я ей не пара, это точно. Она девка видная, мучается, почему за такого пентю пошла, переживает, нутром чувствую. Помню, что Вадимом зовут, но не дави, мамуля, у нас ничего не выйдет. К тебе вернусь скоро...


 

— Вадим, зачем матери о нас рассказывал? Чтоб оттянуть сообщение горькое, говоришь… А насчет меня правда так думаешь, что жалею о содеянном? Видишь, значит… Что? Предлагаешь нам расстаться до этого… Зачем? Ну что же, если настаиваешь, прощай.

Минут через двадцать интенсивного самоанализа своей жизни и прощальных звонков необходимых, пассажиры в салон стесненный собираться стали, боясь в последние минуты в одиночестве остаться. Столы ломились от изобилия еды и напитков. Отдельные люди что-то брали в рот, отпивали и смотрели беспрерывно на большие часы. Женщина одна, за столом, с пирожком в руке звуки надрывного плача помимо своей воли громко издавать стала, где-то рядом повторилиcь всхлипы, затем еще, нарастала истерика. Неожиданно прозвучали удары в железную дверь багажного отделения, прогремел выстрел. Тишина, затем опять стук к террористам.

— Дауд, поговорить надо, один войду. Чернов я. Слово даю, один и безоружен. Открываю дверь, видишь? Хорошо, два шага делаю. Двери закрыл. Карманы смотри, пустые.

Дауд на стуле сидит, прикованный к стояку цепью, рядом на большой коробке два пультика, тут же пистолет и граната. Девица же с горящими глазами ненависти и решимости невдалеке стоит с пистолетом в руках, не спуская глаз с Вадима.

— Молодец аспирант, что решился к нам войти...

— Этому гяуру живым не выйти от нас, пусть знает…

— Помолчи, Амина, просьба к этому гяуру у меня есть. Заткнись, я сказал, дай высказаться. Аллах ни к чему ему, не старайся. Вадим, студентку нашего потока Олю Зайцеву знаешь? Да, очень красивая, голубоглазая. Дай досказать, Амина, а то пристрелю. Боится Оля твоих экзаменов, я обещал поговорить, поэтому прошу очень...

— Вот идиот, скоро взлетим, а он о русской шлюшке… Кончай беседу, Дауд, не то Салману позвоню. Что, угрожаешь, сама прибью твоего...

И выстрелила в Вадима, а Дауд наповал фанатку прикончил. Раненый в грудь аспирант пистолетом девицы в лежащем положении несколько раз в пульты выстрелил, вызвав искры вокруг и воющую сирену громкую. Лишь после этого Вадим на Дауда взглянул и увидел дуло пистолета. Он стрелять более был не в силах, поэтому покорно лег, готовый к худшему… Дауд два выстрела по пультам так же сделал, затем себя убил точным в сердце попаданием.

*


 

Ровно через месяц на теплоход «Персей» были приглашены все пассажиры злополучного рейса на Ялту, чтобы получить от компании билеты бесплатные на повторную поездку в удобное для себя время. Сообщалось также о возможности получения денег при отказах, поэтому пришли почти все, даже изменщики выявленные, дам по понятным причинам чуть меньше было. Вертелась во все стороны Катя, выглядывая Вадима. Знала, что ранение у попутчика было очень тяжелое с опасениями на тампонаду, дважды видела беспомощное тело его через неприкрытую дверь, но просто навестить не решалась, почему, не знает. Уже за столиком у трибунки рассаживаться стали, когда Чернов рядом подсел и поздоровался тихо. Выглядел похудевшим, с левой рукой на привязи, был заметно взволнован, поэтому-то Катя и спросила его о самочувствии. Он тихо ответил, что излечение движется медленно, рука вот еще не работает, спросил еще, почему не приходила к нему в больницу ни разу. Она честно сказала, что по тупости своей, наверное.

Когда же сотрудница туристической фирмы Вадима спросила, желает ли он круиз совершить, он пожал плечами как-то неопределенно. Катя обещала подумать еще чуток, если можно. На теплоходе между тем склянки пробили, и знакомый капитан с доброй улыбкой поздоровался с аудиторией, сказав, что рад встрече и, надеется, не последней. Коснулся вкратце прошедших событий, достойного поведения пассажиров и поступка решительного Чернова Вадима, который ценой своей жизни рискнул. Да, здесь он, Чернов, просил не делать из него героя. Слаб еще и поправляется. Конечно, его награда ждет, заслуженная. И он предоставил микрофон президенту турфирмы, который сообщил, что не будь предотвращен взрыв, убытки фирмы были бы многомиллионными, не говоря уже о жертвах человеческих. Поэтому фирма, как он выразился, решила достойно отметить поступок Чернова выделением ему квартиры трехкомнатной, как молодожену, и джипом отличным, голубым....

— Кстати, в этом же доме учитель физики некий живет в полностью выплаченной квартире. Да, помогли ему. Не понял вас, девушка, громче повторите. Чернов, значит, не женат, говорит, поэтому не желает… Сейчас к нему подойду и разберусь сам, одну минуту… Все в порядке, господа, недоразумение улажено. Просто девушка ждала, чтоб Чернов сам ей предложение сделал, вот и все. Свадьбу пообещал им на теплоходе устроить, будет повод погулять....

Подошла к нашим героям сотрудница турфирмы с повторным вопросом по круизу, которым наша пара решила воспользоваться с 12 го сентября. Среди незанятых еще кают были две четырехместные и одна двухместная крайняя по палубе, без кресла.

— Нам двухместную, пожалуйста, без кресла обойдемся, правда, Вадим?

P.S.

— Здравствуйте, Оля, я о Дауде несколько слов хотел вам передать. Да, на моих глазах произошло. Нет, один бы ничего не сделал, Дауд помог. О вас меня просил по экзамену. Запутался, видимо, он, но достойно погиб. Друг я ваш с сегодняшнего дня, знайте. Хорошо, в машину садитесь, могилу его покажу. Катя, это Оля Зайцева. На заднее сидение хотите, что ж…

Машина тронулась под громкие рыдания Оли Зайцевой, которая более сдержаться не смогла. Террористов, оказывается, тоже любят, еще как.