Страшный сон

Страшный сон

Страшный сон привиделся,
Зачем уснул я?
Будто бы призвал, вдруг,
На войну меня.
Карабин, с которым я
В Заполярье служил
Старшина дивизиона мне
Будто бы вручил.

А я никак не могу
Домыслить, понять,
В кого мне с оружия 
Этого стрелять.
Я прошу: - Не уходи,
Старшина Темрюк,
Мне, салаге, объясни,
Где здесь враг,
Где друг.

Но смеется лишь в ответ
Бравый старшина.
Разберешься, солдат, сам,
На то и война.
Только будешь защищать
Не Североморск,
А родной город Донецк
Или Краматорск.

А враги, они, солдатик,
Тебя брат, найдут,
Не убьют – так могут ранить, 
Иль в плен уведут.

Но, я думаю, ты помнишь, 
Что ты есть солдат,
А бойцу положено 
Врага в лицо знать.

Я шучу ему в ответ:
- Это ли война?
Да я столько лет мечтал видеть вас, друзья!

Два брата Тихомировых 
Из Череповца, 
Лешка Крылов, псковский парень,
Помните ль меня?
Вовка Сергеев…
Мурлом новгородским я тебя, любя, звал,
Ты же меня треплом донецким
В ответ величал.

Колька Вахрущев из Питера
Серега, из Пензы, Козлов,
Мастер на все руки архангельский
Толька Пономарев.
Старшина, мне с ними снова
В наряд заступать?
Нет, солдат, теперь ты будешь
С ними воевать.

Они нынче Новороссию
Защищать пойдут,
И если не ты их, то они тебя
Поверь мне, убьют.
Я от слов тех каменею, 
А мои друзья, 
На глазах, вдруг, постаревши, 
Целятся в меня.

Нам теперь не девятнадцать,
А по шестьдесят пять.
Я кричу им:
Неужели будете стрелять?!

И вдруг, по башке как громом – 
Это же не я,
И в прицел, прищурясь, смотрят
Не мои друзья.
Да такого же не может
И в страшном сне быть,
Сам себя как-то пытаюсь
Я растормошить.

В мир реальный постепенно
Возвращаюсь я…
Телеэкран, на столе чайник,
На кухне жена.
Телеведущий: - С сожаленьем,
Вынужден признать,
С обеих сторон на востоке
Продолжают стрелять.