АБРЕКИ КАВКАЗА

Изложенное ниже не является попыткой найти ИСТИНУ в сложном и порядком запутанном «кавказском вопросе», 
поскольку поиски истины в любом вопросе – дело неблагодарное – сколько людей, столько и мнений.

(исторический очерк) 

Номинант литературной премии имени
Панаса Мирного за 2001 год.
Номинант литературной премии
«Писатель года 2014» (Proza.ru)

… мемуары  В. Козачковского...
… литература 19 — 20 в.в.
… документы архивов Северного Кавказа...
… периодика...



А Б Р Е К И     К А В К А З А
( все факты, даты, имена, события достоверны
и имеют документальное подтверждение )




Как я любил, Кавказ мой величавый,
Твоих сынов воинственные нравы...
( М.Ю.Лермонтов "Измаил-Бей" )



Россия — кавказский пленник? 
( Экскурс в историю. ) 

Почти двести лет длится на Кавказе война. За это время она принимала раз-
ные формы, обострялась, затухала, принимала скрытый характер, но не прекраща-
лась ни на один день. Что же это за люди — горцы, имеющие настолько свободолю-
бивый, вольный, воинственный характер, что даже такая мощнейшая держава как
Россия в течении двух столетий не может сломить их сопротивления?
После присоединения к России Грузии ( 1801 — 1810 г.г.) и Абхазии ( 1803 -
1813 г.г.) царское правительство столкнулось с проблемой сухопутного сообще-
ния с вновьприсоединенными территориями, ведь они оказались отделенными
от России землями Чечни, Горного Дагестана, Северо-Западного Кавказа*.Россия, 
в присущем ей стиле, сразу же взялась за решение возникшей проблемы. На Кав-
каз было отправлено мощное войсковое соединение с единственной целью: по-
давить возможное сопротивление горцев и укрепить позиции России на Кавказе.
Однако не всегда получается так, как задумано. Коренное население массово под-
нялось на борьбу с захватчиками, за оружие взялись и стар и млад.Несмотря на то, 
что регулярной армии удалось практически сразу захватить большую часть тер-
ритории ГорногоДагестана, Чечни и Северо-Западного Кавказа, у русских, в пря-
мом смысле слова, горела земля под ногами."Живущие в ущельях смотрят на нас
как на временных владык своих, а жители плоскостей, не понимая целей прави-
тельства, страшатся строгих мер, ими прежде испытанных, и потому не хотят за-
ниматься устройством хозяйства,… имея ввиду то, чтобы, в случае действия наших
войск подобно 1822 года, они без сожаления могли бы оставить свои дома и уда-
литься к немирным народам", -писал в своем рапорте штабс-капитан, князь Ша-
ховской командиру кавказского отдельного корпуса и, в одном лице, главноуправ-
ляющему гражданской частью на Кавказе барону Розену, характеризуя обстанов-
ку на завоеванных территориях на 24-е ноября 1834 года.



*Здесь и далее, в большинстве случаев, географические названия, имена, должнос-
ти даны в транскрипции, присущей описываемому времени.





В 20-е — 30-е годы 19 века на Кавказе сформировалось и развилось движение
горцев за национальное освобождение под религиозной оболочкой — мюридизм,
составной частью которого был газават ( "священная война с неверными" ), что
привело к еще более ожесточенному сопротивлению коренного населения рос-
сийской экспансии. Ужесточили свои действия и царские войска. Вот как Л.Н.
Толстой в своем рассказе "Набег" описывает штурм аула армией: "Батарея вы-
страивается, и начинается пальба. Земля стонет от выстрелов, огни беспрестанно
вспыхивают, и дым, в котором едва можно различить движущуюся прислугу около
орудий, застилает глаза.Аул обстрелян.Снова подъезжает полковник Хасанов и, по
приказанию генерала, летит в аул. Крик войны снова раздается, и конница исчеза-
ет в поднятом ею облаке пыли. "Неправда ли, очень напоминает сегодняшние ме-
тоды ведения войны на Кавказе: сначала авиация и артиллерия стирают с лица
земли селения вместе с жителями, а затем пехота проводит "зачистку"?
Неувядаемой "славой" покрыл себя навека герой кавказской войны, знаме-
нитый российский генерал Ермолов. Он был типичным представителем царско-
го генералитета и считал, что "… железом и кровью создаются царства, как в му-
ках рождается человечество", и с этим принципом согласовывал свою политику
на Кавказе. Он писал в личном рапорте в Петербург, что опасается, как бы не под-
нялись вслед за горцами другие малые народы Российской империи: "Горские
народы примером независимости своей в самих подданных Вашего Император-
ского Величества порождают дух мятежный и любовь к независимости. "Ермо-
лов был верным слугой царю-батюшке, поэтому он далее его успокаивает: "… я
должен непременно итти для наказания сего народа и мне, Государь, не за себя
страшиться надобно будет. Иначе Кубинская богатейшая наша провинция может
быть угрожаема нападением и за ея непоколебимость ответствовать не можно."
Добрейший был человек, генерал Ермолов, не зря его именем названы улицы, сто-
ят памятники ему в городах, которые он, сжигая огнем и уничтожая мечем, поко-
рил.Такому человека зарезать, что иному высморкаться.Вот как он писал о самом
себе в письме к графу Арсению Андреевичу Закревскому: "Угрюмая рожа моя 
всегда хорошо изображала чувства мои, и когда я говорил о войне, то она принима-
ла на себя выражение чувств человека, готового схватить зубами за горло. "При-
ятнейший человек, интеллектуал… Много и в нынешней России таких генера-
лов...
К счастью, в России 19-го века не все стояли на одном уровне развития с не
к ночи будь помянутым Ермоловым, были и люди прогрессивно мыслящие, либе-
рально настроенные в вопросах кавказской войны. "Не "железо и кровь" следу-
ет нести народам Кавказа, а блага цивилизации,"-так ответил Ермолову один из
умнейших людей того времени А.С.Грибоедов.
К середине 19-го века была создана так называемая Кавказская линия, кото-
рая представляла собой кордонную линию по Кубани, Малке и Тереку, передовые
линии по Лабе и Сунже, передовые пункты и все занятые русскими войсками по-
селения к северу от главного и Андийского горных хребтов. Кавказская линия
служила для обороны от набегов горцев южных губерний Российской империи; бы-
ла базой для наступательных действий.По всей линии были построены крепости,
в промежутках между которыми стояли кордоны из постов, пикетов и ночных
секретов, постоянно наблюдавших за горцами. Она была подчинена особому ко-
мандующему со штаб-квартирой в Ставрополе.С появлением Кавказской линии
война приняла более спокойный, затяжной характер, особой опасности небыло и
на Кавказ потянулись искатели приключений, любители острых ощущений и на-
град. Война становилась развлечением для россиян с достатком и для россиян,
его, достатка, жаждущих. Вспомните хотя бы "Герой нашего времени" Лермон-
това. Чем занимались офицеры на войне? Карты, балы, охота, дуэли… А вот как
М. Ю. Лермонтов пишет о себе А. А. Лопухину в письме от 17 июня 1840 года из
Ставрополя: "Завтра я еду в действующий отряд на левый фланг, в Чечню брать
пророка Шамиля, которого, надеюсь, не возьму, а если возьму, то постараюсь при-
слать к тебе по пересылке." Такой вот юмор. Не менее интересно описывает
свой распорядок дня на войне Лев Толстой в письме к Т. А. Ергольской от 30-го
мая 1852 года из Пятигорска: "Встаю в 4 часа и иду пить воды — это длится до 6.
Принимаю ванну и возвращаюсь к себе.Читаю или разговариваю во время чая с
одним из наших офицеров,… затем я сажусь писать до двенадцати — часа нашего
обеда.Сплю до четырех часов, играю в шахматы или читаю, иду опять на воды, и,
вернувшись, ежели погода хорошая, чай велю подать в сад..." Толстой пошел вое-
вать сознательно, мечтал о славе, о наградах: "Я два года был в походах и оба раза
весьма счастливо. 1 год неприятель подбил ядром колесо орудия, которым я ко-
мандовал, на другой год, наоборот, неприятельское орудие подбито тем взводом,
которым я командовал. Оба раза ближайшие начальники сочли меня достойным 
наград и представили меня, и оба раза г.Левин ни к чему не представил меня...",-
пишет Толстой 15 июля 1853 года А. И. Барятинскому и добавляет, что тяготится
тем, что до сих пор не получил ни одной награды.
Но не всегда кавказская война была для дворян-офицеров праздным время-
провождением; а для нижних чинов, для солдат, эта война была не менее тяжела,
чем каторга. Мало того, что именно на простых солдат ложились все тяготы воен-
ной службы, так приходилось еще терпеть издевательства и унижения со сторо-
ны собственных же командиров. Тот же Л. Н. Толстой в своих дневниках описы-
вает случай, когда в расположении артиллерийской батареи случайно загорелся 
фитиль у одной из бомб. Солдаты, затерроризированные и запуганные своими ко-
мандирами, не решились выбросить бомбу в ближайший овраг, боясь, что взрыв 
потревожит офицеров, отдыхающих в палатке и понесли ее к дальнему оврагу. В
результате — взрыв и двое погибших. Немало было среди благородных дворян-
офицеров пьяниц, картежников, проигрывающихся в пух и прах, да и откровен-
ных подлецов хватало. Вот как описывает Лев Толстой еще один интересный
случай-иллюстрацию в своем письме к Ергольской от 6 января 1852 года из Тиф-
лиса: "Нужно вам сказать, что недалеко от лагеря есть аул, где живут чеченцы.
Один юноша (чеченец) Садо приезжал в лагерь и играл. Он не умел ни считать,
ни записывать, и были мерзавцы-офицеры, которые его надували. Поэтому я ни-
когда не играл против него, отговаривал его играть, говоря, что его надувают..."
Такова она, дворянская честь… Толстой подружился с этим чеченцем и пи-
шет об этом дальше: "Садо позвал меня к себе и предложил быть кунаком. Я по-
шел; угостив меня по их обычаю, он предложил мне взять, что мне нравится: ко-
ня, оружие, чего бы я не захотел. Я хотел выбрать что-нибудь менее дорогое и
взял уздечку с серебряным набором; но он сказал, что сочтет это за обиду, и при-
нудил меня взять шашку, которой цена, по крайней мере, 100 рублей серебром."
Понятие "честь", "достоинство" для любого представителя коренного на-
селения Кавказа далеко не пустые слова. Даже агрессоры знали — если горец друг,
то друг на всю жизнь, если же враг, то пощады от него не жди. Будучи прекрасны-
ми воинами, великолепными наездниками, снайперами, отлично владея холодным
оружием, горцы представляли собой огромную опасность для армии России. Дол-
гое время они, находясь заведомо в меньшинстве, наравных сражались с захватчи-
ками, и только когда Российская империя привлекла просто немыслимые, несопос-
тавимые с масштабами кавказской войны силы, военные действия стали посте-
пенно затухать и война приняла латентный характер. Удивительная щепетиль-
ность в поступках и природная порядочность горцев носила иногда необъясни-
мый характер. Они были нетерпимы к любому виду угнетения, подчинения их
как нации. Так, в очень тяжелый для них период к ним с предложением о помо-
щи обратились турки.По словам Н.Н.Муравьева: "Турки употребили всевозмож-
ные усилия, чтобы склонить закубанских горцев к совокупным наступательным
действиям против России, определяя каждому горцу по десяти рублей жалованья 
в месяц; но закубанцы решительно отказались следовать за ними и показали яв-
ное отвращение к туркам и англо-французам..." Это говорит о том, что горцы по-
нимали — вслед за союзничеством от турок можно ждать и попыток поработить
их. Именно поэтому туркам ответили жесткое "Нет!". Джемал-Эддин, сын грозно-
го имама Шамиля, писал Муравьеву через генерала Николаи: "В пятницу 30 ок-
тября я запечатал письмо к турецкому султану. Очень хотелось приписать ему 
несколько слов, что при следующем случае непременно сделаю, чтобы он пере-
стал морочить горцев. " Вот так народы Кавказа, ведя изнурительную борьбу за
независимость с таким мощным врагом, как Россия, отказались от помощи не ме-
нее сильных союзников, понимая, что любая крупная держава для них лично — аг-
рессор, которым она станет рано, или поздно.
Методы, с помощью которых российские власти боролись с национально-
освободительным движением на Кавказе, оставляют желать лучшего.Подлость там
была в чести. Распространен был, к примеру, захват заложников или, как их иначе
называли — аманатов. А делалось это так: из какого-нибудь знатного рода ( а луч-
ше из нескольких сразу ) приглашался в гости горец. Он ( они ) прибывал в кре-
пость к русскому начальнику без оружия, поучаствовать в застолье. А хлебосоль-
ный русский начальник объявлял его ( их ) заложниками и, удерживая в плену 
иногда годами, обеспечивал себе таким образом безопасное существование, так
как родственники заложников знали, что в случае их попыток взять крепость
штурмом, заложники будут немедленно уничтожены. Часто представители адми-
нистрации брали себе в наложницы местных девушек ( вспомните Печорина ),
которые после этого становились изгоями, а их род считался опозоренным. Все
это, и многое другое, приводило к тому, что война, то затухая, то разгораясь вновь,
не прекращалась НИКОГДА.
21 мая 1864 года царские войска заняли последний рубеж сопротивления
черкесского племени убыхов — урочище Кбааду (ныне Красная Поляна). Этот
день и считается датой окончания кавказской войны. Так считали царские ге-
нералы, царские политики, но так не считали народы Кавказа, которых хотели,
но так и не смогли поработить.
Все, дело сделано, Горный Дагестан, Северо-Западный Кавказ и Чечня заво-
еваны, есть прямой сухопутный выход к Абхазии и Грузии, и царское правитель-
ство начинает формировать административные органы управления на террито-
рии захваченных земель.А кто останется работать на неспокойном Кавказе? Все
награды розданы, романтикой и приключениями уже и не пахнет. Кто? Лучшие
умы Российской империи считали ( и справедливо ), что их способностям найдет-
ся применение в одной из столиц, или, на худой конец, в каком-нибудь губернском
центре России, но никак не на Кавказе.Вот и оставались "руководить" ни к чему
не способные более бывшие офицеры, там же на Кавказе и воевавшие. Даже Лев
Толстой, смотревший на этих вояк с эполетами с известной долей восхищения, в
период, когда он только приехал воевать ( "… буду способствовать с помощью 
пушки к истреблению коварных хищников и непокорных азиятов." — письмо к
С.Н.Толстому от 23 декабря 1851 г. из Тифлиса), и тот уничижительно характери-
зует кавказских офицеров в письме к своей тетке Т.А.Ергольской: " Офицеры 
все, как вы можете себе представить, совершенно не образованные..." (письмо из
Старого Юрта, от 22 июня 1851 года). Таким образом волостными, уездными на-
чальниками, приставами, судьями становились люди недалекие, часто без всякого
образования, не обладающие даже малейшими дипломатическими способностями
(ох как необходимыми в сложившейся на Кавказе ситуации!).Никак не могли по-
добные чиновники привести народы Кавказа к мирной, созидательной жизни, не
могли!!! Именно об этом писал в свое время непосредственный участник тех со-
бытий штабс-капитан, князь Шаховской: "Закубанские народы управляются при-
ставом, от воли коего почти всегда зависит решение дела; а как из опыта уже из-
вестно, что пристава действуют различно и часто, вместо народной пользы, извле-
кают только собственную, то и в сем случае горцы не могут постигнуть ни прав
своих, ни отношений к правительству."Как это созвучно с временем нынешним!
Как думали чиновники только о своем кармане 150 лет назад, так и думают толь-
ко о нем, родимом, сегодня, на рубеже третьего тысячелетия… Шаховской предла-
гал обуздать ненасытных чиновников, изменить отношение к коренному населе-
нию: "Вникнув подробно в положение народов, легко убедиться можно, что одно-
образное строгое правление, вместо пользы, приносит вред, ибо ненависть засту-
пает место любви и преданность поддерживается штыком, а не благодарностью."
Но никто его не услышал. Так было при царе-императоре, так было при советс-
кой власти, так есть и при нынешнем правящем режиме России.
Захваченные и присоедененные к себе силой земли представляли собой для
России лакомый кусочек. Местное население имело круглый год несколько до-
ходных «сельскохозяйственных статей»: в мае — коконы шелкопряда, в июне - 
злаковые культуры, в июле и августе — бахчевые, в сентябре — виноград и гранаты,
в октябре — хлопок и рис, а на протяжении всей зимы мужчины были заняты до-
быванием солодкового корня, а женщины ковроткачеством. При этом каждая се-
мья имела тучные стада крупного рогатого скота и отары овец.Зажиточно жили
люди, практически каждая семья полностью обеспечивала себя всем необходи -
мым, более того, многие семьи коренного населения Кавказа имели еще и доста-
точно серьезные сбережения.Все это давало повод русским чиновникам задума-
ться — зачем утруждать себя нелегкой работой, если можно без особого труда, ис-
пользуя служебное положение, угрозы, шантаж, открытый грабеж, нажить себе в
короткий срок немалый капитал? И многие представители российской админис-
трации так и делали. К концу 19-го века наблюдается массовое обнищание насе-
ления захваченных земель.Справедливости ради следует отметить, что не все чи-
новники были самодурами и с ненавистью относились к горцам.Многие, но дале-
ко не большинство, проводили политику взвешенную, с уважением относились к
местному населению, их обычаям, нравам.Это Ипполитов и Чекунов ( Терская об-
ласть ), Шелковников и Зозулевский ( Елисаветпольская губерния ), Тихонов ( Да-
гестанская область ), Козачковский ( Кубинский уезд ), Загайный и Голубев ( Ба-
кинская губерния ).Названные чиновники пользовались, если не любовью, то зас-
луженным уважением местного населения.
Много научных трудов и художественных произведений написано о кавказ-
ской войне и обо всем, что ей сопутствовало, но практически ничего нет о време-
ни так называемого затишья, когда царское правительство силой стало насаждать
"новый" порядок, ломая вековые традиции и устои народов Кавказа.Может быть
свободолюбивые горцы смирились со своим положением? Может быть некому
было взять в руки шашку, винтовку, кинжал? Нет, не смирились они с оккупацией,
было кому взять в руки оружие.
Наименее изученный период национально-освободительного движения на-
родов Кавказа приходится на последнее десятилетие 19-го и первое десятилетие
20-го веков.Только чудом сохранившиеся записи очевидцев, материалы из газет
того времени, отчеты вышестоящему начальству местных чиновников и доносы
тайных агентов — вот и все источники, по которым можно судить, как же развива-
лись события на Кавказе на рубеже 19-го — 20-го веков.При изучении этих источ-
ников вырисовывается любопытная картина.Оказывается, несмотря на тоталь-
ный террор, несмотря на постоянное присутствие мощной военной группировки 
на Кавказе, среди горцев было немало смельчаков, посмевших бросит вызов Рос-
сии.Практически в одиночку против целой империи! Их называли АБРЕКАМИ.



Кавказский феномен.
( Абреки — герои или антигерои? )


АБРЕК (обрекаться?) — отчаянный горец, давший срочный обет или зарок
не щадить головы своей и драться неистово. ( Владимир Даль "Толковый сло-
варь живого великорусского языка".)
АБРЕК — в период присоединения Кавказа к России: горец, участвовавший
в борьбе против царских войск и администрации. ( С.И.Ожегов "Словарь рус-
ского языка".)

Слово "абрек" произошло от осетинского "абыраег","абрег", что означает
"скиталец","разбойник".В прошлом у горцев этим словом называли изгнанни-
ков, принужденных вести скитальческий, разбойничий образ жизни.Со времени
российской экспансии это слово приобрело иной смысл.Абреками стали назы-
вать всех тех, кто вел одиночную борьбу против царизма и установленного им
режима.Российские власти, не желая показывать миру наличие национально -
освободительного движения на Кавказе, всеми способами старались показать
абреков элементарными уголовниками, называя их разбойниками, ворами, а их
отряды шайками.Будем и мы использовать эти термины, но в кавычках.Абрек -
это безусловно народный герой, защитник бедных и обездоленных.О них и об
их подвигах слагались легенды, песни, об их популярности говорит и тот факт,
что и сегодня, старики, вспоминая прошлые события иногда говорят: "Это бы-
ло во время Гейдара, после Шах-Заде, при Абдул-Кериме."Среди наиболее из-
вестных абреков можно назвать Зелимхана Гушмазакаева из Карачая (погиб в
бою), Саламбека Гараводжева из Сагойша (вынужден был сдаться властям с усло-
вием, что будет расстрелян, но был повешен — русские прекрасно знали, что нет
большего позора для абрека-мусульманина, чем быть повешеным и постоянно
этим пользовались, унижая горцев даже самой смертью).Все "разбойники", за ред-
ким исключением, — беглецы из ссылки или с каторги, куда они попадали в боль-
шинстве случаев по надуманным причинам или за преступления, спровоцирован-
ные властями.Одни из них становились жертвами своего необузданного темпе-
рамента, другие совершали проступки в состоянии аффекта, третьи были жерт-
вами диких еще народных обычаев ( кровная месть; убийство неверной жены,
невесты; угон лошадей и т.д. )
Сбежав из ссылки или с каторги осужденный горец, по закону предков, сра-
зу же обязан был отомстить своему обидчику, поэтому нередко местные жители
узнавали о появлении в родных краях очередного беглеца по тому, кто из кров-
ников был убит. "Вчера Азамата зарезали, Гамзат-бек с каторги сбежал",-говори-
ли старики, узнав об очередном акте кровной мести.С этого момента беглец ста-
новился уже "разбойником", его начинали преследовать как власти, так и семья
убитого им кровника.Летом абреки находили себе приют в лесах, горах, откуда 
они и совершали свои набеги, зимой же скрывались у своих родственников или
в Турции, Персии.
Крайне редко, но встречались среди беглецов и откровенные уголовники, не
останавливающиеся ради наживы перед убийствами, уголовным террором своих 
же соплеменников.Население Кавказа боялось таких нелюдей и, при первом же
удобном случае, горцы уничтожали их.Обыкновенно труп выносили за окраину 
селения и старшины сообщали властям, что на дороге случайно найден неопоз-
нанный мертвец.В таких случаях даже следственные органы не особо усердство-
вали в поиске виновных, справедливо полагая, что кара была справедливой.
Большинство же абреков были непримеримыми борцами с царской властью
и пользовались всеобщей поддержкой со стороны коренного населения.Вот как
характеризует деятельность "разбойников" пристав Кубинского уезда Козачков-
ский В.И. в своем рапорте губернатору:"Руководимые смелыми и находчивыми
предводителями, шайки эти делаются уже грозными для государства и опасными 
для администрации.Шайки эти необыкновенно подвижны, и, сообразно времени 
года, то группируются, то рассеиваются среди населения.Шайки эти устанавлива-
ют иногда свою отменную форму одежды, облагают взносами различные коммер-
ческие предприятия, грабят богатые экономии и проч.Убийства бывают редки."
Нередки были, однако, случаи, когда сбежавший с каторги горец не мстил своим 
кровникам, а объявлял о том, что прощает их.Случаи прощения врагов предусмот-
рены Кораном, поэтому народ высоко чтил таких абреков и весть о них быстро 
разлетались среди населения, что добавляло им еще больше славы и популярнос-
ти.Группируясь в отряды ,"разбойники" старались именно таких людей выби-
рать своими предводителями.Властям приходилось считаться с этим обстоятель-
ством, так как таких абреков население никогда не выдавало ни добровольно, ни
по принуждению.
Большинство современников отмечали, что если бы на Кавказе власти не на-
саждали полувоенный режим правления, если бы был на Кавказе суд присяжных,
то основная масса подсудимых была бы оправдана.Даже некоторые достаточно
высокие чины царской администрации отмечали небывалую порядочность и лю-
бовь к собственному народу у большинства "разбойников".Так, кубинские (из го-
рода Куба) Мешады-Меджит и Ших-Заде, будучи абреками, прославились, как лю-
ди добрые и справедливые; Казиянский Абдул-Керим-бек проявил себя благотво-
рителем бедных и заступником обиженных; Саид Екиханский, во время армяно -
мусульманских столкновений, по личной инициативе держал в страхе всех фана-
тиков-мусульман (сам будучи мусульманином), чем предотвратил массовые погро-
мы в своем уезде и практически спас жизни всей армянской общине.И таких аб-
реков,"разбойников","воров" было очень много, что подтверждается и газетны-
ми публикациями того времени, и документами из царских архивов, и народными
легендами о них.

Алдатов / Владикавказский /. 
В 1890 году в Грозненской тюрьме под неусыпным надзором и в жесточай-
шей строгости содержался осетин Алдатов.За разбои на военно-грузинской доро-
ге, за противодействие властям он был приговорен к смертной казни и ожидал в
тюрьме ответа на его прошение о помиловании.Стройный, высокий, типичный
горский красавец, двадцатипятилетний абрек совершенно не производил впечат-
ления "разбойника", каким его рисовала царская пропаганда.Он родился во Вла-
дикавказе в аристократической семье, его отец был очень авторитетным челове-
ком, часто, используя свою образованность, он выступал защитником своих сопле-
менников в конфликтах с чиновниками, в судах разных инстанций, чем порядком
надоел местной администрации.Поэтому, когда Российской Закавказской Компа-
нии понадобились земли, принадлежащие семье Алдатовых, чиновники Владикав-
каза с усердием принялись за устранение строптивого горца.Под буквально вы-
сосанным из пальца предлогом его арестовали, сфабриковали, используя показа-
ния лжесвидетелей из числа недругов семьи Алдатовых, уголовное дело и приго-
ворили к двенадцати годам каторги.Земли благополучно отошли Компании и ее 
петербугским покровителям, а у осиротевшей без отца семьи началась сплошная
полоса черных дней.С большим трудом, взвалившей на себя обязанности главы
семьи, жене осужденного удалось вырастить сына и дать ему хорошее образова-
ние ( молодой Алдатов с отличием закончил русскую гимназию ).В 1885 году во
Владикавказ пришла весть о смерти Алдатова-старшего на каторге.Это оконча-
тельно сломило мать и она через несколько месяцев умерла.
Поступивший на службу к богатому промышленнику Алдатов-младший, к
тому времени полностью осиротевший ( от неизвестной болезни умерла и его
единственная сестра ), начал делать достаточно удачную карьеру, но его угораз-
дило влюбиться в красавицу-дочь хозяина, которая отвечала ему взаимностью.
Однако счастью молодых людей не суждено было состояться — отец девушки, со
свойственным ему высокомерием заявил: "Мне голодранцы не нужны!" Это
было последней каплей в переполненной чаше терпения Алдатова. Вот как он
сам рассказал о своей судьбе тогда еще молодому русскому офицеру Козачковс-
кому, служившему начальником караула в Грозненской тюрьме:"От меня отняли
самым несправедливым образом все, что для меня было мило и дорого. Отняли 
любимое существо, отняли семью, отняли средства к жизни, отняли имя.Я старал-
ся самым законным путем выйти из того положения, в какое меня поставили 
судьба и власти, но все мои старания ни к чему не привели.Тогда, озверев, я пор-
вал всякую связь с обществом и начал ему мстить.Мстить жестоко, без удержу, без
размышлений.Только в чаду зверства я находил желанное забвение своему горю.
Иногда я на мгновение приходил в себя.Я сознавал тогда, что назад пути нет и не 
мог остановиться.О тюрьме и той позорной смерти, которая предстоит мне, я ни-
когда не думал, у меня была цель — мстить, мстить и мстить режиму и его прихле-
бателям.К смерти я готов и не боюсь ее, но я даю слово: если мне будет дарована 
жизнь, я, убежав с каторги, снова возьмусь за оружие.Я доведен до отчаянья."Алда-
това кормили в тюрьме один раз в день, ему были запрещены прогулки и все во-
семь месяцев в ожидании приведения в исполнение приговора он содержался в
одиночной камере без окон.Когда из столицы пришла весть о том, что его проше-
ние о помиловании отклонено государем-императором, Козачковский, во время
последней их встречи, спросил приговоренного, как он, образованный человек, че-
ловек из "общества" мог пойти против уголовного кодекса, зная чем это для него
может закончиться? Алдатов ответил: "Не все в нашей жизни определено толь-
ко уголовным кодексом, есть еще и КОДЕКС ЧЕСТИ !" Человек чести,"разбой-
ник" и абрек Алдатов был повешен в Грозном при большом скоплении народа.

Абдул-Керим / Елисаветпольский /.
В конце 80-х — начале 90-х годов 19 века в Закавказье был широко известен
"разбойник" Абдул-Керим.Очень удачливый был абрек.На его поимку направля-
лись целые войсковые соединения, но он, по свидетельству участников тех собы-
тий "… как дух перелетал с места на место, часто из одной губернии в другую.Он
делал в одну ночь по сто верст.Эти, можно сказать, перелеты ставили администра-
цию в тупик."
Будучи идейным борцом национально-освободительного движения народов
Кавказа ( сохранились отрывочные сведения о сотрудничестве Абдул-Керима с
социал-демократами ), абрек был любим и почитаем всеми.В любом ауле, в любой
семье его ждал и кров и стол.Эта поистине всенародная известность очень часто 
помогала ему в нелегкой, а подчас и просто очень опасной жизни "разбойника".
Начальник края, доведенный до отчаяния неуловимым Абдул-Керимом, распоря-
дился всякого пристава, на чьей территории произведет очередной налет абрек,
тут же выгонять с должности, как не справившегося со своими обязанностями.
Этим сразу же воспользовался "разбойник" — налеты стали с завидным постоян-
ством совершаться именно в тех волостях и уездах, где царские чиновники осо-
бенно свирепствовали по отношению к коренному населению.Эту "ротацию" чи-
новьичьих кадров Абдул-Керим проводил до тех пор, пока начальник края не от-
менил свой приказ, поняв тактику абрека.
У Абдул-Керима было очень своеобразное чувство юмора.Так, он предпочи-
тал совершать налеты именно в тех населенных пунктах, где останавливался на
отдых преследовавший его отряд, еще чаще он обедал, а то и ночевал в тех селе-
ниях, где служили самые свирепые из его врагов-приставов.Он отправлял царс-
ким чиновникам письма, в которых высмеивал их попытки изловить его и тре-
бовал увеличить награду за его голову и сказать ему, где эта награда лежит, он за 
ней сам прийдет; а однажды, после очередного ночлега в вотчине "любящего" его
и ничего не подозревающего пристава, абрек выехал из селения на любимом коне 
пристава, любезно раскланиваясь со встречными горцами.
Странно, но в архивах Кавказской жандармерии нет ни одного свидетельства
о том, что отряд Абдул-Керима совершал убийства, хотя нет, один документ свиде-
тельствует о том, что по приказу абрека был убит "разбойник", который периоди-
чески примыкал к отряду Абдул-Керима, за то, что он вырезал всю семью честно-
го торговца-грека.
Знаменитый абрек занимался и откровенной робингудовщиной: грабил ме-
стных богатеев и тут же раздавал награбленное малоимущим горцам.Что харак-
терно, ни один из ограбленных никогда не приходил за своим добром к его но-
вым владельцам после отъезда Абдул-Керима из селения.
Но, пожалуй, наибольший резонанс на Кавказе получали именно шутки абре-
ка.О самой знаменитой из них знали все — и стар и млад.
Один из Великих Князей ( ближайший родственник императора ) совершал
поездку по Кавказу.Местные власти тщательно готовились к этому событию: в
каждом уезде стояли усиленные войсковые соединения, производилась тщатель-
ная зачистка населенных пунктов от нежелательных элементов, все службы бы-
ли приведены в полную боевую готовность.Часть пути в горах Князь должен был
проехать верхом.Так как маршрут был согласован заранее, то по пути его следо-
вания ретивые чиновники устраивали "ликование народа" — горцы, из числа ло-
яльно настроеных к режиму, встречали высокого гостя народными танцами, джи-
гитовками, национальными угощениями.На одной из остановок, непосредственно
перед отъездом, Князь подошел к народу.Далее предоставим слово секретарю Ве-
ликого Князя, благодаря чьим запискам мы и можем подробно узнать о происшед-
шем. "Заметив стоявшего впереди всех молодцеватого, средних лет мужчину, бо-
гато одетого, и на вид как будто персиянина, Князь заговорил с ним по персидски.
Тот приложил руку к сердцу, поклонился и ответил так же по персидски, что он
местный житель.Когда Князь садился на коня, он подал ему стремя, что указыва-
ло на почетное положение его в обществе, так как никто этой чести у него не оспаривал.
Каково же было удивление и гнев Великого Князя, когда на следующем
ночлеге он узнал, что говоривший с ним и подававший стремя был сам Абдул-Ке-
рим". Много позднее абрека спрашивали, почему он не убил Князя? Ответ знаме-
нитого "разбойника" был так же неожиданен, как и многие его поступки: "Этот
хороший; лошадей любит..." Это был Великий Князь Дмитрий Константинович,
Главноуправляющий Государственным Коннозаводством, человек, далекий от по-
литики.Лошадей он и в самом деле очень любил...
В 1906 году Абдул-Керим ушел в Персию, где возглавил один из курдских от-
рядов, боровшихся за образование свободного Курдистана.Его сыновья воевали 
вместе с ним.
В 1909 году знаменитый абрек заболел холерой и умер на руках у сыновей.

Мешады-Меджит / Кубинский /.
В одно время с Абдул-Керимом начинал нелегкую жизнь абрека другой из-
вестнейший человек — Мешады-Меджит. 
Мешады-Меджита знал весь уезд как честного и удачливого купца г.Кубы.
Красивый, высокий мужчина, получивший неплохое для того времени образова-
ние, он вел свое дело напористо, но честно.Занимаясь, в основном, продажей про-
дукции сельского хозяйства, производимой в регионе, Мешады-Меджит часто
бывал в самых отдаленных аулах Кубинского уезда и постоянно замечал, как по
хозяйски свободно трактуют законы ( естественно в свою пользу ) царкие чи-
новники в глубинке.Он прекрасно знал, что подобная картина не редкость и в
уездном центре, не говоря уже о волостных, но то, что он наблюдал на переферии,
выглядело откровенной дикостью даже в тех диких краях.Чиновники местного 
уровня, опираясь на старшин и милицию из числа горцев, беззастенчиво грабили
коренное население, нередко совершали убийства, заводили себе целые гаремы 
из удерживаемых силой наложниц.Горский темперамент не позволял местным 
мужчинам смотреть на подобные бесчинства сквозь пальцы, они не раз брались за 
оружие, но все это заканчивалось убийством кого-нибудь из прихлебателей, состо-
ящих на службе у русских чиновников и немедленной карательной акцией, кото-
рую проводили присланные из центра войска.Мешады-Меджит все чаще и чаще
выступал как против произвола отдельных приставов, так и против режима вце-
лом.Его выступления носили достаточно спокойный характер, он не призывал к
вооруженной борьбе, к убийствам, к свержению строя, просто интеллигентный че-
ловек, любящий свой народ не мог смотреть равнодушно, как над этим народом
измываются представители власти.Он писал письма в Петербург, обращался к чи-
новникам губернского ранга, к духовенству.Общественная деятельность его не
могла быть незамеченной горцами и к нему потянулись за правдой многие оби-
женные и униженные властью.Это уже становилось опасным для самой власти.
Снова старый, испытанный многократным употреблением, метод устране-
ния неугодных — был бы человек, а статья найдется! Российским властям в корот-
кие сроки удалось не только разорить Мешады-Меджита, не только дискредити-
ровать его доброе имя, но и отправить на каторгу по ложному обвинению в под-
готовке вооруженного восстания.Что больше всего возмутило Мешады-Меджи-
та, так это то, что на суде против него лжесвидетельствовали двое его достаточ-
но близких ( как он считал ) друзей.
Бежав с каторги, он первым делом расправляется с предателями и становит-
ся в ряды абреков, не имея уже надежды на возврат к мирной жизни.Вскоре он
уже возглавлял группу из 8-10 "разбойников", примкнувших к нему.
Отряд Мешады-Меджита действовал с ошеломляющей дерзостью.Была вы-
работана целая система налетов.Он никогда не показывался дважды в одном и
том же районе уезда в течении короткого времени.Совершив налет на волостную
канцелярию или дом какого-нибудь старшины, милиционера, абреки тут же исче-
зали из этого района, шумели вдалеке от него, а через месяц-два возвращались и
снова делили тучные стада местного багатея между нуждающимися."Кубинский
полководец" — так называли его в народе.Однажды, после нескольких месяцев за-
тишья в одной из волостей, туда прибыл со своим отрядом Мешады-Меджит.Он 
остановился в лесистом овраге рядом с мостом на дороге между городами Кубой
и Дербентом.Начиная с рассвета и до трех часов дня он останавливал у моста лю-
бого, кто только ехал с обеих сторон.Как рассказывал в полиции участник тех со-
бытий армянский купец Бжишкян, направлявшийся по делам в Дербент и оста-
вивший в руках абреков крупную сумму денег,"… к трем часам дня с обеих сторон
моста образовался вагенбург, более чем в сто различных экипажей, фургонов, пово-
зок, дрог, арб и пр.пр. Не совершив не только ни одного убийства, но даже не обидев 
никого действием, Мешады-Меджит отпустил малоимущих, не тронув их, у остав-
шихся отобрал все деньги, ценности и в три часа дня распустил всех по своим до-
рогам."
Недалеко от Кубы, в Кусарах, стояли на постое правительственные войска,
возглавлял которые офицер, прославившийся своим веселым нравом и добрым
отношением к местному населению.За искрометный юмор и привычку быть в 
курсе всех новостей, горцы приклеили ему прозвище "Хабар" ( новость по-мест-
ному ).Хабар неплохо владел несколькими местными языками и, как прекрасного
рассказчика и анекдотиста, горцы часто приглашали его на свои торжества.В ав-
густе 1887 года в дневнике этого офицера появилась следующая запись: "Ехал я 
на линейке в город Дербент.Дорога идет густым кустарником.Вдруг вижу, как не-
подалеку, шагах в тридцати от меня из кустов выходят на дорогу один за другим
вооруженные туземцы.Я сейчас же догадался, что это шайка Мешады-Меджита и
поэтому, не пытаясь предпринять что-либо, подъехал к ним сам."Деньги!",-сказал
строго главарь, не обращая внимания на мой достаточно воинственный вид — ре-
вольвер, кинжал, шашка в ножнах."Ты не знаешь меня, Мешады-Меджит, но опре-
деленно слыхал обо мне",-ответил я ему по-мусульмански,-"Я — Хабар". "А… Ха-
бар.Знаю, Хабар хороший человек.Здравствуй, Хабар",-сказал абрек и протянул мне 
руку.Я пожал ему руку, открыл корзину с припасами, достал оттуда съестное и 
угостил всех разбойников.Во время закуски я рассказал разбойникам несколько
анекдотов по-мусульмански и все хохотали от души.Они поблагодарили меня и
отпустили, не взяв ничего."
Шли годы.Мешады-Меджит из беспощадного абрека постепенно превраща-
лсяв человека думающего, способного простить врага, что приносило ему славы и
почета не меньше, чем его знаменитые набеги.
Весь 1889 год о Мешады-Меджите в Кубинском уезде ничего не было слыш-
но.В народе поговаривали, что "Кубинский полководец" ушел в Турцию, чиновни-
ки успокоились, поездки по уезду приняли практически безопасный характер. И
вот однажды, из штаб-квартиры армии в Дербент выехал командир полка, полков-
ник Леневич ( ставший впоследствии генералом и прославившийся в японскую
войну ).Охраны при нем не было никакой, кроме казака, управляющего лошадьми.
Добравшись в Дербент и пробыв там два дня, Леневич выехал обратно.Мешады-
Меджит очевидно знал о том, что полковник в этот день будет возвращаться и ус-
троил в лощине засаду с явным расчетом на то, что тот будет везти с собой день-
ги, полученные в Дербентском казначействе ( разведка у абреков была поставле-
на отлично ).Ситуация осложнялась еще и тем, что Леневич был кровником "раз-
бойника", так как принимал самое непосредственное участие в фальсификации 
уголовного дела против Мешады-Меджита.О том, что произошло дальше расска-
зывает в своем рапорте командующему непосредственно сам полковник Лене-
вич: "Я вез двенадцать тысяч рублей, из них десять тысяч двадцатипятирубле-
выми белыми ассигнациями, тогда только в первый раз выпущенными в обраще-
ние у нас.Верстах в 4-х от штаб-квартиры я был остановлен.Шагах в двадцати
впереди экипажа стояло на дороге десять человек, а у самого экипажа был один
Мешады-Меджит. "Деньги, ага(господин)",-сказал мне Меджит.Я посчитал вся-
кое сопротивление бесполезным, молча расстегнул портфель, достал деньги и,
желая избегнуть обыска, сказал, что это все.Мешады-Меджит взял деньги, отоб-
рал кредитки старого образца, положил их в карман, а все двадцатирублевые ас-
сигнации, приняв их за расписки, вернул мне: "Возьми, ага, расписки нам не надо".
Постояв, Меджит сказал мне: "Что же ты, Кавказский герой, гроза Ширванцев,
молчишь?" Помолчал, и снова: "Я тебя прощаю."Когда я проезжал мимо шайки
разбойников, один из них улыбался мне и издевательски поклонился.Это был 
брат Мешады-Меджита Аслан."
Примчавшись в штаб-квартиру, Леневич поднял тревогу.Через короткое 
время сотня солдат прочесывала местность, прилегающую к месту налета."Раз-
бойники" не успели уйти далеко, были окружены, и в завязавшейся перестрелке
двое из них были убиты, а двое тяжело ранены и захвачены в плен.Оставшиеся
вживых, практически все раненые, рассеялись по лесу.Стало вечереть, прапор-
щик Кусецкий, преследуя с солдатами абреков, вышел к оросительной канаве.
Солдаты быстро ее перепрыгнули и пошли дальше, а офицер немного замеш-
кался, выбирая место поудобней.Заметив в воде пенек, он решил на него стать,
но пенек вдруг ушел под воду, Кусецкий упал, а абрек, на голову которого нас-
тупил незадачливый прапорщик, скрылся в сгустившихся сумерках.Говорили,
что это был сам Мешады-Меджит.
Спустя два года, при содействии одного из абреков, предавшего знаменито-
го "разбойника" в обмен на собственное прощение, Мешады-Меджит был зах-
вачен, приговорен судом к смертной казни и вскоре повешен неподалеку от го-
рода Кубы.

Ших — Заде.
"За смертью Мешады-Меджита, остаток шайки его рассеялся и притих, но
спустя два года эта же шайка, подкрепленная и строго дисциплинированная, ста-
ла грозой всего уезда.Состоящая уже из 16-ти человек постоянного состава, она
была самой самой грозной из всех шаек, существовавших когда-либо на Кавказе.
Состав ее был исключительно лезгины Кубинского уезда, знавшие друг друга 
лично с детства.Предводителем же шайки был каторжник Ших-Заде", -писал в 
своей аналитической записке на имя начальника кавказской жандармерии Ку-
сецкий через четыре года после своего, насмешившего всех,"знакомства" с са-
мим Мешады-Меджитом. 
Как и большинство предводителей абреков, Ших-Заде происходил из бога-
той, знатной семьи.Само имя Ших ( святой ) говорит об этом.В описываемый 
период Ших-Заде был 35-40-летним мужчиной атлетического телосложения, хо-
дил с гордо распрямленными плечами.Говорили о нем, что он очень приветлив,
любит детей, не выносит жестокости.На каторгу Ших-Заде попал за типичное
для горцев преступление.Дело в том, что особой доблестью у молодых людей ко-
ренного населения Кавказа считался угон лошадей.Это был своего рода спорт.
Конечно, этот "спорт" четко попадал под определенную статью уголовного коде-
кса, что однако не мешало молодым джигитам демонстриртвать свою молодец-
кую удаль.А как же иначе? С одной стороны большой риск быть схваченым, а то 
и убитыми на месте хозяином лошадей, с другой стороны риск уголовного пресле-
дования со стороны властей, что еще нужно "золотой молодежи", сыновьям бога-
тых, почитаемых в обществе родителей? Несколько угонов, организованных тог-
да еще совсем молодым Ших-Заде, были удачны и сошли ему с рук, но, сколько ве-
ревочке не виться… Был у Кабирского пристава красавец конь, всегда приходив-
ший на скачках первым.Многие горцы с завистью и вожделением поглядывали 
на него.Вот этого коня и увел под покровом ночи Ших-Заде.Этому угону не суж-
дено было остаться тайным — слишком известным и приметным был этот жере-
бец вороной масти.Была объявлена награда за информацию о похитителе, конеч-
но же быстро нашлись "добрые люди", подсказавшие властям его имя, далее все
просто — следствие, суд, каторга.
Через несколько лет возмужавший Ших-Заде сбежал с каторги и появился
на родине.Вопреки обычаю мести он помирился со всеми своими врагами, полу-
чив таким образом из их числа нескольких вернейших друзей, что впоследствии
ему не раз помогало в нелегкой жизни "разбойника".Живость характера, взрыв-
ной темперамент и неистребимая любовь к приключениям подтолкнули Ших-
Заде к принятию решения, в корне изменившего его жизнь.Он стал абреком.На-
верное стоит отметить, что у Ших-Заде практически не просматривалась поли-
ческая или национально-освободительная подоплека его "разбойничьей" дея-
тельности.Он был просто "разбойником".Защищал бедных, любил делать широ-
кие жесты ( раздача денег, скота всем неимущим ), с удовольствием терроризи-
ровал представителей царской власти на местах, совершал налеты на богатых
земляков и т.д. и т.п. Не забывал он и о своем кармане.Впоследствии на суде
выяснилось, что Ших-Заде задался целью собрать максимально большую сумму
денег, чтобы каждому члену его отряда хватило начать "новую" жизнь где-ни-
будь вдалеке от места их разбоев.
Отряд Ших-Заде отличался большой подвижностью и поэтому был практи-
чески неуловим."Разбойники" облагали данью все помещичьи усадьбы, владель-
цев фруктовых и гранатовых садов, виноградников.Вносили свои взносы в каз-
ну абрека и владельцы рыбных промыслов, спиртовых заводов, других коммер-
ческих предприятий.Власти предпринимали гигантские усилия для уничтоже-
ния Ших-Заде.Формировались специальные воинские отряды, в состав которых
входили пехотные охотничьи команды, казаки, милиция, добровольцы из населе-
ния ( в добровольцы шли исключительно кровники ), но к желаемому результату - 
поимке абрека — это никак не приводило.Известен случай, когда сам Ших-Заде за-
писался в отряд, формируемый для поимки… Ших-Заде.Место сбора отряда — бе-
рег Каспийского моря.К вечеру отряд был сформирован и расположился на ноч-
лег там же.Снова — выдержка из аналитической записки Кусецкого: "На протя-
жении полуверсты вдоль берега пылали костры.По всей линии шел говор, смех,
песня, жарились шашлыки, варился плов, а на краю, у самого леса, у казаков залива-
лась зурна.Около этого костра было особенно весело.Под бубен и зурну шла пляс-
ка казаков и солдат в очередь с туземцами.Стан стих только к полуночи.Снима-
ясь утром с бивака, начальник отряда, ставший впоследствии начальником этого
же уезда, получил сведения, что у костра, где было особенно весело, приятно раз-
влекался сам Ших-Заде."
Состав отряда Ших-Заде с годами практически не менялся.Еще очень све-
жий в памяти случай предательства своим же абреком Мешады-Меджита, застав-
лял Ших-Заде очень осторожно подходить к подбору соратников.Одного только
желания попасть в отряд было мало.Нужно было быть лично знакомым с двумя-
тремя членами отряда и иметь на своем счету такое преступление, которое бы
исключало даже возможность к возвращению к мирной жизни.В отряде была ус-
тановлена своя форма одежды: короткая черкеска с серебряным позументом по
борту, погоны кованого серебра, маленькая черная папаха чеченского образца и
казачья натруска ( небольшая пороховница на отделанном серебром ремешке че-
рез плечо ).
В полном составе отряд "разбойников" практически никогда в налетах не 
участвовал.Ших-Заде, согласно полученных разведданных, планировал операции 
и посылал небольшие группы абреков в то или иное селение.Сам он в налетах 
участвовал редко, исключительно в особенных случаях.Он составлял планы, при-
нимал доклады командиров летучих отрядов, суммировал добычу и делил ее по
своему усмотрению.Абреки были прекрасно вооружены.Кавалерийские бердан-
ки (трехлинейки Мосина тогда были еще редки), револьверы (у многих по два),
кинжалы, сабли, шашки.Все оружие было богато отделано золотом, серебром, само-
цветами, а кинжал самого Ших-Заде оценивался знатоками в пять тысяч рублей -
огромные деньги по тем временам.В отряде не поощрялись убийства — только в 
случае самозашиты.Бесцельные убийства на территории, контролируемой абре-
ками, наказывались.Обычно разбирался и расправлялся с виновными в убийстве
сам Ших-Заде.Несмотря на то, что предводитель был полновластным и неподот-
четным властелином среди "разбойников", в отряде был казначей, который вел
учет расходам и доходам в специальной приходно-расходной книге.Казначеем 
был беглый каторжник (бежал с о.Сахалин!) чеченец Салман.Салман был очень
колоритной личностью — громадного роста, с несоразмерно большой головой, тем-
ное лицо было изрыто оспинами, одноглазый (второй глаз потерял в драке на ка-
торге), одна ноздря и часть верхней губы с половиной уса так же отсутствуют -
страшнее и не придумаешь.Его называли "зверь-человек" за необычайную жес-
токость.Бежав с каторги он поначалу действовал один и навел ужас на все насе-
ление тем, что вымогая при встрече деньги, он, после обыска, в случае утайки, вы-
рывал у жертвы один, а то и несколько зубов.Именем Салмана население пугало 
детей и только Ших-Заде смог его обуздать и превратить в мирного счетовода-
бухгалтера.
Практически весь уезд платил дань абрекам.За деньгами Ших-Заде посылал 
молодых "разбойников" и те выполняли это поручение с необычайной просто-
той и легкостью.Среди бела дня они заходили прямо в имения или рыбные вата-
ги, вызывали управляющего и получали деньги.Всю наличность отдавали предво-
дителю, а Салман пополнял графу "Приход" своей знаменитой книги еще одной
строкой.Капитан Козачковский, лично видевший этот документ во время суда 
над абреками, описывает его так: "Книжка эта, не попавшая почему-то в число 
вещественных доказательств, представляла из себя обыкновенную десятикопе-
ечную черную книжечку с такой дословной надписью:"Запысной кнышка Сал-
ман прыходы расходы разбойны денга".Затем по страницам шли фамилии поме-
щиков, ватажников, садовладельцев, владельцев спиртовых заводов и пр.пр.На
первой странице стояла фамилия командира Самурского полка полковника Лем-
куля /местного крупного помещика/.Восьмидесятирублевый взнос, как видно из 
этой же книги, Ахалтекинским героем Лемкулем уплачивался ежегодно и акку-
ратно, о чем он никогда никому не говорил.Были имения, как например Дебура,
которые уплачивали по нескольку сот рублей ежегодно." О каком неповинове-
нии абрекам местного населения можно говорить, если им платили дань даже та-
кие известные и всесильные на Кавказе люди, как Лемкуль, имеющий в своем 
подчинении сотни солдат и офицеров.
Отряд Ших-Заде базировался в 90-х годах 19-го столетия на территории Ку-
сарской и Мюшкурской волостей Кубинского уезда.В то время приставом Кусар-
ской волости был очень деятельный и толковый офицер Ганеев, знавший Ших-
Заде лично уже много лет, еще по мирной жизни.И пристав и абрек относились
друг к другу с известной долей уважения, что однако не мешало Ганееву, по пер-
вому же слуху о появлении где-нибудь "разбойников", мчаться туда с казаками.
Ших-Заде не раз передавал через доверенных людей Ганееву, чтобы тот не слиш-
ком усердствовал в преследовании абреков, что все это может для пристава плохо
закончиться, но офицер не унимался.Эта заочная "дуэль" растянулась на долгое 
время и только на суде все узнали, что Ганеев был в шаге от смерти, но Ших-Заде
предпочел не убивать настойчиво преследующего абреков пристава.А дело было
так.Получив однажды сведения о появлении на его участке "шайки" Ших-Заде,
Ганеев с пятнадцатью казаками помчался в погоню.Почти на всем своем протя-
жении широкий почтовый тракт, по которому направил погоню пристав, шел в 
густом кустарнике, настолько густом, что даже пеший человек был не в состоя-
нии продраться сквозь него.Это немного расслабляло Ганеева, так как он знал,
что, во всяком случае с флангов, он не подвергнется неожиданному нападению -
прикрывают заросли.Быстрая скачка продолжалась.Вдруг, иноходец офицера, за-
ржав, резко сбился с хода и шарахнулся от обочины тракта.Пристав удержался в
седле, но погоню пришлось приостановить — у него лопнула подпруга.Пока каза-
ки приводили в порядок седло, Ганеев присел под кустами в тени.Через корот-
кий промежуток времени погоня возобновилась.В ближайшем ауле пристав на-
чал расспрашивать горцев о "разбойниках", но, как всегда, они крайне неохотно
отвечали на вопросы царского чиновника.В это время из леса пришел один из 
сельчан и передал привет офицеру от Ших-Заде."Разбойники" велели передать,
что сидели в кустах именно там, где казаки приводили в порядок седло.На суде 
же выяснились и более интересные подробности этого случая.Абрек, зная при-
мерный маршрут погони, решил устроить засаду и разместил своих людей неболь-
шими группами вдоль дороги.Конь Ганеева очевидно испугался шороха в кустах,
что и привело к лопнувшей подпруге.Пристав, отдыхая, сел в тень спиной к заса-
де, в которой были абреки Абдулла, Селим и сам Ших-Заде.Их разделяло не более
пяти шагов.Абдулла прицелился в Ганеева, но Ших-Заде знаком руки остановил 
его.Раздайся этот выстрел, как сигнал к атаке, казаки, не готовые к бою, были бы
перебиты, а их кони и оружие досталось бы "разбойникам".Абреки говорили на
суде, что Ших-Заде по этому поводу сказал: "… убили бы Ганеева, был бы другой
пристав, а народ весь говорит, что другого такого хорошего пристава не будет."
Сам же Ганеев избегал разговоров об этом случае, но в народе ходили слухи, что 
он встречался тайно с Ших-Заде и уговорил его распустить "шайку" и уйти на-
всегда из Кубинского уезда.И слухи были небезосновательны.
Ночью 7-го сентября 1894 года, Ших-Заде собрал весь свой отряд ( что быва-
ло крайне редко ) в Мюкшурской волости в имении одного бека, у которого уже 
останавливался не раз.Имение было в стороне от селения, холод, проливной осен-
ний дождь и договоренность с Ганеевым усыпили бдительность абрека и он, во-
преки привычке, не выставил охрану.Вынув деньги, Ших-Заде отдал их "разбой-
никам" и сказал: "Все это ваше.Мне ничего не надо.Я пойду в Мекку и больше 
сюда не вернусь.Советую и вам сделать то же.Уйдите в Персию, займитесь хозяй-
ством или торговлей, дайте торжественный обет Пророку к такой жизни больше
не возвращаться" ( записано Ганеевым на суде со слов абрека Селима ).Таким об-
разом "шайка" Ших-Заде, наводившая ужас на всю округу, прекращала свое сущес-
твование волею предводителя.Хозяин имения, зная, что рядом, в селении, находит-
ся сводный отряд казаков, милиции и охотников /добровольцев-кровников/ под 
командованием Мюшкурского пристава Жукова, послал своего сына к приставу.
Имение мгновенно было окружено.Из показаний на суде пристава Мюшкурской
волости Жукова: "Увидев себя в ловушке, Ших-Заде на предложение сдаться от-
ветил стрельбой, которая продолжалась целый день.Я понял, что "воры" намере-
ны продержаться до вечера, чтобы скрыться в темноте.Не дожидаясь темноты,
я приказал обложить дом соломой с той стороны, где нет окон и поджечь.Дверь
в дом отворилась и на крыльце показался Ших-Заде.Из леса грянул залп, за шу-
мом которого нельзя было узнать, хотел Ших-Заде сдаться или хотел бежать.Ра-
неный Ших-Заде сделал шаг назад и, став на одно колено, произвел два выстрела.
Этими двумя меткими выстрелами он ранил двух всадников земской стражи, обо-
их в правые руки.Вторым залпом Ших-Заде был ранен смертельно.Упав на пол,
он так громко читал предсмертную молитву, что все мусульмане, находившиеся в 
лесу, слышали ее ясно и, прекратив стрельбу, сами молились."Разбойники", затво-
рив дверь, после нескольких минут совещания, крикнули: "Сдаемся!" и вышли на
крыльцо безоружными."
За разбои, вооруженное сопротивление властям, суд приговорил восьмерых из
абреков к смертной казни, остальных — к каторге на большие сроки.
Приговор был приведен в исполнение весной 1895 года.В центре города Ку-
бы, при стечении 20-30 тысяч народа, восемь "разбойников"были повешены.Че-
рез несколько лет беглецы-каторжники вырезали всю семью предателя-бека.По
горским законам Ших-Заде был отомщен.
На суде поднимался вопрос о деньгах, драгоценном оружии и одежде, принад-
лежащих абрекам ( в качестве веществественных доказательств фигурировали
только одни деревянные вилы(?) и окровавленая черкеска Ших-Заде с оборван-
ными галунами ), но пристав Жуков, глядя на всех честными глазами, сказал, что
все "потонуло при переправе моего отряда через реку Кубинку".


* * *


Здесь необходимо сделать небольшое отступление, чтобы перейти от описа-
ния реальных исторических персонажей к персонажу литературному — герою ро-
мана Чабуа Амирэджиби "Дата Туташхиа".Дело в том, что Дата Туташхиа может
послужить наилучшей иллюстрацией отношения народов Кавказа к абрагам (так 
называли в Грузии абреков,"разбойников").Такого трепетно обожаемого автором
"вора","разбойника", абрека, абрага не найти во всей массе литературы о Кавказе.
Роман Чабуа Амирэджиби "Дата Туташхиа" писался автором десять лет.Рабо-
тая все эти годы писатель не осознавал, наверное, что из под его пера выходит на-
столько замечательная вещь.По роману снят увлекательный фильм, им зачитыва-
ются люди разного возраста, достатка, взглядов на жизнь, положения в обществе.
Успех роману предопределил сам главный герой — абраг, защитник бедных и обез-
доленных, справедливый, рассудительный, немного наивный борец со злом.

Дата Туташхиа.
Туташхиа — лицо вымышленное, однако писатель собрал в этом образе воеди-
но все положительные черты кавказских "разбойников", решив таким образом 
проблему "черных" и "белых" полос, присутствующих в биографии каждого абре-
ка, абрага.Ни для кого не секрет, что обыватель с любовью относится к "разбой-
нику" только тогда, когда тот совершает поступки, не выходящие за рамки чело-
веческой морали, пусть даже эти поступки идут в разрез с уголовным кодексом.
Это с одной стороны.С другой стороны все тот же обыватель в образе благород-
ного абрека видит себя, несостоявшегося бунтаря, смелого в мечтах, но трусливо-
осторожного в повседневной жизни.Биография каждого реально существовавше-
го "разбойника" пестрит фактами нелицеприятными.Увы, но такова жизнь, даже
самый "правильный" абрек, живя и копаясь в грязи (чтобы не сказать грубее), так
или иначе в этой же грязи измазывается.Дата Туташхиа — искусственно очищен-
ный образ которого создал Амирэджиби — и есть тот "разбойник", которого одно-
значно любит и приемлет любой человек.Само имя абрага посвященному скажет 
о многом.Туташха — имя известное в колхидской мифологии, означающее "день 
луны".Туташхиа имеет превод "сын дня луны".Луна занимала главенствующее 
место в грузинском дохристианском языческом пантеоне, была главным предме-
том поклонения.После принятия христианства в сознании народа место луны за-
нял святой Георгий, юноша на белом коне, поражающий дракона (зло).Так что Да-
та Туташхиа, с таким именем, изначально не мог быть запятнан каким-либо не-
благовидным поступком, ведь он и есть — юноша на белом коне, поражающий дра-
кона — ЗЛО.
Юный Дата Туташхиа, по воле обстоятельств попавший в абраги, так предс-
тавлен в начале романа: "Выше среднего роста, крепкого телосложения.Глаза го-
лубые, нос крючковатый, ноги чуть кривые от постоянной езды верхом.Одевает-
ся изящно, к лицу, любит грузинскую чоху, преимущественно черного цвета.Часто
меняет лошадей… Почти ничем не отличается от своих соотечественников арис-
тократического происхождения… В гимназии он не учился, тем не менее человек
он достаточно просвещенный… У него живой, светлый ум.Глубоко порядочный,
справедливый молодой человек."Абрагом Дата стал после дуэли с неким поручи-
ком Сергеем Андриевским, который ухаживал за сестрой Туташхиа.Дуэль закон-
чилась смертью Андриевского.Противостоят абрагу в романе — шеф кавказской 
жандармерии граф Сегеди и Мушни Зарандия, двоюродный брат Даты, так же жан-
дарм.Это не считая недругов более мелкого масштаба.Оба, и Сегеди, и Зарандия 
по воле автора показаны очень благородными, порядочными людьми и чиновни-
ками, что можно расценивать как реверанс царской власти со стороны Амирэджи-
би, который не мог не знать, что среди чиновников любого ранга, служащих в кон-
це 19-го века на Кавказе, благородных и порядочных людей было крайне мало.А
чтобы сразу двое, рядышком, так это вообще из области фантастики!
Туташхиа — человек думающий и, что самое важное, человек неравнодушный.
Его трепетно-уважительное отношение к женщинам завораживает, его благород-
ство восхищает, его любовь к детям умиляет.Таким и должен быть истинный по-
ложительный герой.В романе есть и определенное количество людей злых, жес-
токих, в том числе и среди абрагов.Писателю удалось разделить в понятии "раз-
бойник" добро и зло.В реальной же, не книжной жизни — практически все абреки,
абраги,"воры","разбойники", как их не назови — эти две человеческие черты соче-
тали.В жизни никому из них не удалось стать таким, каким сделал Дату Туташхиа
замечательный грузинский писатель Чабуа Амирэджиби.

* * *

Вернемся с Кавказа христианского на Кавказ мусульманский.Разгром одной
из самых нашумевших "шаек" абреков и гибель ее предводителя Ших-Заде не
принес желанного покоя царской администрации на Кавказе.Жестокое угнете-
ние коренного населения, пренебрежительное отношение к обычаям местных 
жителей, к их религии со стороны подавляющего большинства чиновников при-
водило к возникновению все новых и новых очагов сопротивления, к появлению
очередных абреков, на долгие годы лишавших спокойного сна всех и вся.

Абдул-Керим-бек /Казиянский/.
В 1897 году в одной из губерний закавказья был назначен новый волостной
пристав — капитан Козачковский.Начальником уезда, в который входила волость
Козачковского, был чиновник, прослуживший в кавказской администрации более 
сорока лет.Горцы дали ему кличку "Коджа-Курт" /старый волк/.Коджа-Курт был
из тех людей, которые из всего могли получить собственную выгоду.Так он, на
протяжении многих уже лет, практически в открытую продавал все сколько-ни-
будь значимые должности в своем уезде.Должность пристава "стоила" от 750 до
1000 рублей, но Козачковского ведь направили из губернского центра, а значит
платить предприимчивому начальнику уезда он не собирался.Вот за это Коджа-
Курт и невзлюбил капитана с первых дней.
Вызвав пристава к себе, Коджа-Курт дал под его начало 19 чапаров (милицио-
неры из горцев) и приказал: "У вас в участке оперирует шайка абреков.Это ос-
таток шайки недавно убитых Талыба и Гейдара.Предводитель ее теперь тоже
ловкий и очень смелый молодой бек Абдул-Керим из села Казиян.Предшествен-
ник ваш имел с ним несколько серьезных перестрелок.Надеюсь шайка будет
уничтожена.Я даю вам на это месяц."Так перед вчерашним армейским офицером
была поставлена задача, которую не смогли решить даже крупные войсковые сое-
динения, но приказы не обсуждаются.Пристав Козачковский начал собирать све-
дения об Абдул-Кериме и его отряде.Кое что рассказали ему милиционеры, кое
что местные жители, но больше всех информации дал капитану его переводчик,
молодой бек Гамзат, который был дружен с абреком много лет и знал его с детст-
ва.
Абдул-Керим был любимым сыном малоземельного бека.Воспитанный в ду-
хе горских традиций он с детства просто бредил абреками, разбойничьей вольни-
цей, подвигами, уважением народа, приключениями.Прекрасный спортсмен ( ни-
кто не мог с ним сравниться в джигитовке или борьбе ), настоящий снайпер ( с
пятидесяти шагов легко попадал в пуговицу как из винтовки, так и из револьве-
ра ), Абдул-Керим, казалось, ждал только удобного случая, чтобы уйти в абреки.В
одиннадцатилетнем возрасте отец отдает его учиться в реальное училище, но в
училище Абдул-Керим пробыл только два года, так ничему и не научившись.Де-
ти горцев взрослеют рано и уже в четырнадцать лет он убил своего первого бар-
са, а в пятнадцать впервые принял участие в угоне лошадей.С этого угона при де-
леже добычи ему досталась прекрасная кобылица.Отец похвалил джигита.Про-
живая в своем селении Казиян на правах помещичьего сынка, причем любимого,
Абдул-Керим вел достаточно свободный образ жизни.Затем пришло первое увле-
чение, переросшее в любовь.Но вся беда в том, что предмет его мечтаний, дочь со-
седнего бека была серьезно увлечена молодым русским прапорщиком (о чем пос-
ледний и не догадывался).Абдул-Керим сразу же заявил, что при встрече непре-
менно зарежет прапорщика.И надо же такому случиться — буквально через пять-
семь дней кто-то убивает прапорщика на горной тропе.Доподлинно не извест-
но, был ли виновен в этом убийстве Абдул-Керим, но он не стал дожидаться след-
ствия и возможного суда, а сразу же ушел в горы.Так, волей-неволей суждено бы-
ло исполниться его мечте — Абдул-Керим стал абреком.Он быстро заслужил опре-
деленный авторитет и собрал отряд из остатков "шайки" Талыба и Гейдара и аб-
реков-одиночек.Отряд Абдул-Керима контролировал территорию вокруг городов
Шушу и Шемахи, а так же дорогу между ними.Природа Прикуринской степи спо-
собствовала неуловимости абреков, да и горы, в случае чего, рядом...
Все налеты "разбойники" совершали днем, действуя очень смело и обдуман-
но.Нет ни одного зафиксированного случая, чтобы Абдул-Керим ограбил челове-
ка небогатого или обидел женщин.
Не трогал он так же людей зажиточных, но достойных,"не мироедов", как он сам говорил.
При подготовке очередного налета он выставлял дозоры на доминирующих высотах,
а то и просто на курганах, деревьях.
Однажды Козачковский со своими милиционерами проехал под ветвистым деревом
ничего не заметив, а когда отряд отъехал на безопасное расстояние, послышался резкий
свист, пристав оглянулся и увидел как с дерева кубарем скатился абрек и исчез в кустах.
Преследовать его было уже бесполезно.Абдул-Керим был очень популярен среди горцев.
Рассказывали, что однажды в одном ауле он посадил в коровник старшину-взяточника и,
приказав ему сидеть семь дней, уехал.Несмотря на то, что коровник был не заперт и никем
не охранялся, старшина просидел в нем ровно семь суток и после этого уже не брал взяток
никогда.
А вот как описывает еще один случай переводчик пристава Гамзат-бек: "В одном
селении сельские судьи разбирали тяжбу между сельским мироедом и сельчани-
ном.Предметом тяжбы была корова, к слову сказать, единственная у бедняка.По-
лучив подачку судьи решили дело в пользу богатея и корова была у бедняка ото-
брана.Явление самое заурядное.Абдул-Керим-бек, узнав об этом, явился во двор к
богатею, выбрал сам из его стада самую лучшую буйволицу и пригнал ее во двор к
обиженному, а богача предупредил, что это решение окончательное и обжалова-
нию не должно подлежать.Богач действительно так никому и не пожаловался."
В тех случаях, когда где-либо угоняли скот, многие за содействием обращались к
абреку.И не было случая, чтобы он кому-нибудь отказал в помощи.
Вот с таким "вором" предстояло сразиться не на жизнь, а на смерть приставу
Козачковскому.Он начал с проверки оружия у своей "армии" — 19-ти чапаров-ми-
лиционеров.К его удивлению из девятнадцати берданок исправными оказались 
только семь.Остальные двенадцать к стрельбе были непригодны.Обязав чапа-
ров приходить на службу со своим личным оружием, а не с государственным, ка-
питан обратил внимание на то, что почти все из них стали отлынивать от испол-
нения своих обязанностей как только узнали, что им предстоит противостоять 
Абдул-Кериму.Так же враждебно относилось к русскому и местное население,
когда все узнали, что ему приказано уничтожить абрека.В это время Козачковс-
кий получил информацию о том, что "разбойники" готовят налет на почтовый
поезд, в котором должны были везти большую сумму денег.Учитывая необык-
новенную смелость Абдул-Керима и то, что поезд в его волости более двадцати 
верст должен идти вдоль садов и болот, поросших камышем, пристав посчитал 
вероятность налета достаточно высокой.
Далее рассказывает сам капитан Козачковский: "Вспомнив совет одного из
старых администраторов, что во всех трудных вопросах, разрешение их лучше 
всего искать в самом народе, я тот же день выехал в селение Казиян, постоянное 
местоприбывание Абдул-Керима, прекрасно понимая, что в одиночку /своих 19
милиционеров я в расчет не брал/ мне поезд не спасти.Собрав стариков я сказал 
им о слухах, а после этого, обратившись запросто, сказал:"Старики! Я человек но-
вый, занят вашим же делом, но среди него должен отвлечься поимкой односельца
вашего Абдул-Керим-бека.Все, что случится на железной дороге, будет одинаково
неприятно как для меня, так и для вас; для вас, пожалуй, будут последствия еще тя-
желей, а потому прошу помочь мне советом, как нам предупредить все это."На это
один из стариков ответил:"Ага! Много лет живу я на свете и много на моей па-
мяти переменилось начальников, но такое слово, какое ты сейчас сказал, я слышу 
во второй только раз.Был у нас когда-то начальник Загайный, только он к нам так 
обращался и никогда не жалел об этом и уезд не помнит более спокойного време-
ни, какое было при этом начальнике.Отпусти нас теперь и мы дадим тебе ответ".
Посоветовавшись между собою, старики возвратились ко мне и просили меня ехать 
на ставку и быть спокойным, что ничего дурного не произойдет."На обратном пути
пристав встретил на дороге трех горцев, оказавшихся близкими родственниками
Абдул-Керима.Козачковский просил их передать абреку, чтобы тот прекратил свою 
преступную деятельность, а еще лучше, чтобы ушел куда-нибудь из уезда навсегда.
Родственники обещали передать просьбу капитана по назначению.
"На другой день",-пишет в своем дневнике пристав,-"через отворенное ок-
но ко мне в квартиру была брошена записка:"Гаспадин пристав.Благадарю вас за 
ласковое слово до моих родственников.Абещаю вам буду сидеть спокойно, а мо-
жет и паеду.Варов буду держать строго.Абдул-Керим-бек."Гамзат сказал, что за-
писку писал сам абрек собственноручно.С этого времени в участке, со стороны 
Абдул-Керима наступило полное спокойствие; кроме того действительно замет-
но было его воздействие и на другие воровские организации." Вот так одному 
человеку удалось нейтрализовать без единого выстрела целый отряд абреков.
Но Козачковский не мог успокоиться — правильно ли он поступил, фактически
пойдя на мировую с "ворами", ведь ему было приказано уничтожить "шайку"?
Воспользовавшись случаем (через волость должен был проследовать на поезде
губернатор, под началом которого пристав служил много лет назад еще молодым
прапорщиком), капитан во время остановки поезда вошел в вагон и рассказал гу-
бернатору как он решил проблему Абдул-Керим-бека.Губернатор ответил следу-
ющее: "Ново, но желаю успеха.Нужно ведь спокойствие, а раз оно есть, значит мы 
свое дело сделали.Во всяком же случае, имейте ввиду, что во всякое время нужно
дать отчет и прокуратуре, которой сказать то, что вы сказали мне — нельзя."
Очень скоро капитан Козачковский получил повышение и отбыл к новому
месту службы.
Абдул-Керим совсем остепенился и ушел из уезда в другую губернию, где и
жил мирно у своих родственников.Через год на него была устроена засада и он
погиб от рук неизвестных.Двое его ближайших друзей были приглашены в гости
к известному абреку, который их и зарезал сонными, за что получил от уездного 
начальника Коджа-Курта прощение, берданку, часы и должность старшины.Убий-
ство Абдул-Керима и двух его друзей-абреков породило кровную вражду не толь-
ко между семьями убитых и убийц, но даже между двумя соседними селениями.
Каждый год, вплоть до падения в России царизма, в этих селениях гибло по нес-
колько кровников от рук соседей.И вражде этой не видно было конца.

Сафтар и Нугай.
Кубинский уезд Бакинской губернии.Начальником уезда назначен отлично 
зарекомендовавший себя еще на должности пристава В.И.Козачковский. В это 
время на территории уезда действовали четыре отряда абреков.Местная газета
практически каждый день давала сообщения о налетах, совершенных тем или
иным "разбойником".Наиболее интересны истории жизни двоих из них.
В большом селении Кабир и его окрестностях действовала "шайка"абреков
Сафтара и Нугая.Во всех донесениях, поступающих Козачковскому и в жандарме-
рию, их имена всегда были нераздельны, несмотря на то, что они имели совершен-
но разный характер, взгляды на жизнь, цели своей борьбы.Что же связывало этих 
людей? Что их объединяло?
Нугай, уроженец селения Кабир, имел нелады с законом всегда, начав свою де-
ятельность еще в детстве с банального мелкого воровства.В дальнейшем, возму-
жавший Нугай прошел все ступени лестницы, ведущей к нелегальной жизни в ка-
честве абрека: угоны лошадей, поджог (правда недоказанный), захват заложников с 
целью получения выкупа (выкуп платили всегда), наконец убийство.Уже будучи
"разбойником" Нугай настолько озлобился и поселил такой страх в людях, что на
протяжении многих лет против него небыло ни одного официального свидетель-
ства, только донесения тайных агентов-осведомителей.Люди боялись даже прос-
то произнести вслух его имя.
Сафтар родился в богатой семье, его отец был очень уважаемым человеком,
его называли Ших /святой/ и очень часто в дом к нему приходили горцы за помо-
щью, за советом.Вся семья Сафтара пользовалась среди населения большим поче-
том и уважением.Сам Сафтар рос очень подвижным, любознательным мальчиком,
прекрасно разбирался в лошадях, с детства был знаком с оружием, любил охоту, ло-
шадиные скачки.Нужно сказать и о том, что отец очень мало уделял внимания де-
лу воспитания сына, больше занимаясь делами общественными.Так и вырос Саф-
тар — высоким, стройным, красивым, лихим джигитом.Поступив служить в земс-
кую стражу он сразу же обратил на себя внимание начальства как грамотный, ис-
полнительный стражник и очень быстро был произведен в урядники с назначе-
нием на должность руководителя поста стражи.В этом звании Сафтар прослужил
около десяти лет, а когда в одном из селений понадобился строгий и деятельный
старшина, выбор начальства практически сразу же пал на него.Селение было не-
большое, Сафтар имел двух помощников и 600 рублей жалования в год. Показав
себя и на этом посту только с наилучшей стороны он решил попробовать себя на
выборах старшины в своем родном Кабире.Земляки поддерживали Сафтара, на-
чальство не возражало, у него были все шансы занять эту должность.Кабир — боль-
шое селение, разделенное на двенадцать отделений, кабирский старшина имел 12
помощников и несравнимо большее жалование, чем получал Сафтар ранее, что не 
могло не привлекать нечистых на руку царских чиновников.Закулисная борьба 
закончилась тем, что выборы были отложены, а против Сафтара была развернута
целая пропагандистская кампания с целью дискредитировать его.В результате -
Сафтар был смещен с должности правительственного старшины и уволен из зем-
ской стражи без объяснения причин.В день выборов в Кабире были спровоциро-
ваны беспорядки, переросшие в поножовщину, Сафтар был арестован как зачин-
щик и подвержен административному наказанию, что лишало его всяких надежд
в будущем занимать государственные должности.Считая себя несправедливо по-
страдавшим от произвола чиновников, Сафтар подал прошение губернатору с из-
ложением своих взглядов на Кабирскую проблему.Прошение осталось без ответа.
Поняв, что правды не добьется Сафтар занялся торговлей.Будучи очень дея-
тельным человеком, он очень быстро и на этом поприще достиг определенных 
высот.Занявшись торговлей хлопком-сырцом, коконами шелкопряда, Сафтар уже
через год вышел на европейский рынок, сотрудничая с фирмами Польши, Фран-
ции, Бельгии.Работа дала ему возможность забыть о перенесенном унижении, но 
не забыли о нем те чиновники, против которых Сафтар выступал ранее.Они ре-
шили окончательно расправиться с потенциально опасным, пользующимся уваже-
нием в обществе горцем.Сафтара решено было выслать из пределов края в адми-
нистративном порядке как "вредного члена общества".Законодательство царс-
кой России предусматривало такой вид ссылки, но для этого против фигуранта 
необходимо было собрать большое количество компроментирующих документов
и свидетельских показаний.Сбор необходимого фальсификата организовал стар-
шина Кабира, ставленник администрации и несомненный враг Сафтара.Он начал
с четкой периодичностью подавать рапорты приставу о том, что Сафтар занима-
ется воровством, что подтверждали многочисленные "свидетели" и "потерпев-
шие".Такие же рапорты поступали и из других селений, где хозяйничали зависи-
мые от чиновников старшины.Когда подобных "документов" набралось необхо-
димое количество, Сафтар был решением суда отправлен в ссылку в маленький
городок Псковской губернии.Беззаконие свершилось законным путем.
Через восемь месяцев, Сафтар, озлобленный происшедшим и истосковавший-
ся по семье и по родине бежит из ссылки.Далее — встреча с Нугаем, который ста-
новится ему верным нукером (слугой, помощником).Началась нелегкая и полная
опасности жизнь Сафтара-абрека.Налет следовал за налетом,"разбойники" напа-
дали на резиденции царских чиновников, громили старшинские посты, держали в 
страхе местную администрацию.Современники отмечали, что вся "разбойничья"
деятельность абреков носила только политический характер.Население всячес-
ки поддерживало Сафтара, помогая ему во всем. Чтобы хоть каким-то образом 
озлобить местных жителей против абреков, жандармерия организовывает убий-
ство богатого торговца хлопком, бывшего компаньона Сафтара и распускает лож-
ный слух, что это сделал Нугай по приказу своего предводителя.Даже несмотря
на прежнюю репутацию Нугая, горцы не верят слухам.
Вот такой уезд, с целым ворохом проблем, пришлось принять новому началь-
нику капитану Козачковскому.
Слава Сафтара перешагнула границы уезда и достигла Баку.Новый губерна-
тор князь Накашидзе был известен как непревзойденный знаток кавказской 
жизни и обычаев, интересовался он и проблемой появления абреков,"разбойни-
ков" как силы именно национально-освободительной, а не только уголовной.На-
кашидзе решает лично разобраться с обстановкой в Кубинском уезде и приезжа-
ет в Кубу.Пробыв несколько дней, посетив Кабир, но так ничего и не поняв, князь
принимает решение, характерное для руководителей его ранга.Он приказывает
Козачковскому с двумя сотнями казаков поселиться в Кабире и, проживая там за 
счет кабирской общины, не покидать селение до тех пор, пока горцы сами не вы-
дадут абреков.Козачковский никогда небыл трусом, повел он себя достойно и в 
этот раз.Капитан уговорил губернатора выслушать историю жизни Сафтара.Пос-
ле чего Накашидзе сказал: "Если Сафтар, как вы предполагаете, не виновен и, как
вы утверждаете, он умный человек и пострадал от произвола, то передайте ему от
меня, чтобы он явился на суд и следствие.Если он явится, тогда сделайте предс-
тавление о смягчении наказания, изложив подробно и откровенно все, что вы пе-
редали мне; тогда все будет зависеть от того, что скажет суд."
Проводив губернатора, начальник уезда вызвал к себе жену и мать Сафтара,
жену Нугая и еще нескольких родственников абреков.Передав им слова князя,
Козачковский сказал, что это последний шанс для "разбойников" вернуться к се-
мьям, к мирной жизни, в противном случае он имеет приказ захватить их живыми
или мертвыми.На следующий день Сафтар и Нугай пришли к начальнику уезда,
причем Сафтар заявил, что не боится властей и их угроз, а просто надеется на то,
что суд будет справедливый.Следствие длилось недолго и вскоре Окружной суд
вынес абрекам оправдательный приговор.Более того, суд принял решение вер-
нуть из ссылки брата Сафтара, сосланного как родственника "вора".Мать Сафта-
ра,90-летняя старуха, сказала на суде Козачковскому: "Спасибо тебе, начальник.
Сын мой был мертв, я день и ночь плакала, но теперь он родился для меня вновь
и все мы за тебя будем молить Бога."Сафтар снова занялся торговлей, снова удач-
но.Нугай был убит одним из кровников за свои старые дела.Все чиновники, пре-
следовавшие Сафтара и сыгравшие такую негативную роль в его судьбе остались
на своих постах, но трогать бывшего абрека уже не решались — слишком резонан-
сным было его дело.До 1917 года бывший абрек проживал на станции Кюрдамир
Закавказской железной дороги в большом, красивом собственном доме.
История жизни Сафтара пожалуй единственная история об абреке, имеющая
благополучный конец.

Мурад \Веденский\.
История жизни абрека Мурада схожа с историей жизни Сафтара только тем,
что Мурад так же находился на службе у царского правительства и после этого
стал довольно известным "разбойником".
Селение Ведено издавна славилось большим количеством зажиточных и 
просто богатых жителей.Семью Мурада к таковым отнести нельзя было даже с
большой натяжкой.Его отец, сосланный на каторгу за угон скота, умер молодым
где-то в сибирской глубинке, а мать, оставшись одна с четырмя детьми, еле-еле
сводила концы с концами.Близких родственников, способных помочь, у семьи 
Мурада небыло, поэтому вырос он почти в нищете.С детства познавший нужду,
воочию столкнувшийся с сословной несправедливостью, Мурад затаил злобу на
существующий режим, по его мнению, лишивший его нормального детства.Не
имея возможности щеголять в красивой новой одежде, красоваться на дорогих
скакунах, как это делали его сверстники, он брал другим — бесшабашной храбро-
стью, граничащей с безрассудством, за что его и уважали, побаиваясь, односельча-
не.Прошло детство, закончилась юность, чем мог заняться молодой человек, луч-
ше других владеющий оружием, безумно любящий лошадей, но ни того ни другого
не имеющий? Мурад пошел служить туда, где дают и доброго коня, и винтовку.Так
он стал всадником на посту у пристава Тихонова, прославившегося своим умом и 
справедливостью.Двадцатишестилетний атлет-красавец, лихой наездник, всегда
веселый, остроумный, находчивый — Мурад был любимым всадником у своего на-
чальника. С уходом Тихонова в отставку (такие люди были не в чести у прогнив-
шего насквозь режима), жизнь Мурада изменилась, и не в лучшую сторону.Новый
пристав, с первых же дней показавший себя с крайне отрицательной стороны, с
самого начала невзлюбил Мурада и всячески придирался к нему по службе.Как-то
он приказал ему высечь непонравившегося приставу горца, последовал отказ, са-
модур ударил Мурада плетью.Это страшное оскорбление для любого жителя Кав-
каза.Только товарищи смогли помешать убить пристава на месте.Пристав быст-
ро залечил побои, а Мурада после скорого суда отправили в ссылку.Вскоре в рай-
оне Ведено появился новый абрек.Это был Мурад, бежавший из ссылки.
Недолго "разбойничал" Мурад.Во время одного из налетов он был тяжело 
ранен в руку.Посчитав ранение наказанием божьим, абрек дал клятву прекратить
"воровство" и совершил паломничество в Мекку.Вернувшись из Мекки с почет-
ным званием "Хаджи", бывший абрек занялся просветительской деятельностью,
что не давало покоя веденскому приставу, считавшему себя оскорбленным Мура-
дом.Снова была задействована проверенная схема: показания лжесвидетелей;
лжедоносы старшин о том, что абрек взялся за старое и — Мурад снова вне закона.
Узнав об этом в Ведено приехал Тихонов.Он вызвал к себе брата Мурада и ска-
зал: "Если Мурад помнит меня и мою к нему ласку, пусть явится ко мне незамед-
лительно.В чем он виновен, в том наказание понести должен, но после того Му-
рад будет тем же, чем был прежде." В эту же ночь абрек пришел к Тихонову.Сно-
ва состоялось следствие, затем суд.Мурад был признан виновным только в том,
что годы назад оставил место ссылки без разрешения властей, по всем же другим
пунктам обвинения он был оправдан полностью.Новым местом ссылки для аб-
река, в связи с его резко ухудшившимся здоровьем, было назначено селение Воз-
движенское, находящееся совсем рядом с Ведено.По пути в Воздвиженское Му-
рад заехал домой проведать родственников, где и был убит лично приставом, мо-
тивировавшим убийство тем, что он не знал о решении суда и убивал опасного
преступника.Тихонов два года судился с приставом, но так и не сумел добиться
хоть сколько-нибудь значимого наказания для него.

Саид \Екиханский\.
Наиболее ярким примером того, насколько велик был авторитет некоторых
абреков у коренного населения Кавказа может служить история жизни Саида из
селения Екихан.
В 1897 году в Екихане произошло убийство.Был убит богатый купец, ростов-
щик и землевладелец Аваков.Самый богатый житель селения, Аваков не брезго-
вал никакими способами увеличения своего богатства.Он втягивал в долги мало-
имущих, а затем отбирал у них все, чем те владели; подкупая судей отсуживал у лю-
дей их скудные наделы земли; угрозами заставлял горцев продавать ему выраще-
ный урожай по смехотворно низким ценам, сам же перепродавал его втрое доро-
же.Поскольку житель Екихана Саид неоднократно требовал от Авакова прекра-
тить откровенный грабеж, угрожал ему, то подозрение в убийстве сразу же пало 
на Саида.Он был арестован и на следствии признался, что это он убил купца, но не 
ради грабежа (и в самом деле, убитый не был ограблен), а за издевательские при-
теснения, которые терпели со стороны Авакова местные жители.Не дожидаясь 
суда Саид бежал.Суд приговорил его заочно к каторге, а Кавказ получил одного
из самых необычных и популярных абреков.
Население с пониманием и уважением относилось к поступку Саида, поэто-
му всячески поддерживало его.Практически каждый дом с радостью предостав-
лял абреку ночлег, а хозяева старались выставить на стол лучшее, что было в до-
ме из еды.Растущая популярность Саида не давала покоя российским властям,
поэтому, в целях дискредитации его имени была проведена целая кампания.Лю-
бой грабеж, любое убийство, любое иное уголовное преступление — все сразу же
приписывалось Саиду.Более того, власти особенно-то и не старались изловить 
"разбойника", пытаясь создать вокруг него, для начала, атмосферу нетерпимости
со стороны коренного населения.Большинство горцев не верило слухам, распус-
каемым чиновниками, но были и такие, которые верили в превращение Саида из
народного героя в заурядного уголовника.Далее произошло то, чего царские влас-
ти от "вора" не ожидали никак. В селении Геокчай, ночью, был ограблен дом мул-
лы.Сам мулла был зарезан, его дочь изнасилована и повешена за косы. Геокчай-
ский пристав тут же объявил, что это дело рук "вора" Саида.Народ возмутился -
мулла был уважаемым человеком и его убийство всколыхнуло все селение.Тут
же был сформирован отряд охотников (добровольцев) для поимки Саида.На сле-
дующее утро на базарной площади люди увидели привязанного к столбу уголов-
ника Али.За поясом у него торчала пачка бумаги.Прибывшему приставу горцы 
передали Али и бумаги (собственноручно написанное Али признание в нападе-
нии на дом муллы).С той поры любая попытка властей обвинить Саида в уголов-
щине заканчивалась подобным образом.Это единственный случай в истории кав-
казских "разбойников", когда абреки полностью взвалили на себя непосильную 
для властей ношу — борьбу с уголовной преступностью.Необходимо отметить, что
Саиду роль сыщика удалась, всего за семь месяцев он смог очистить уезд от бан-
дитов, терроризировавших местное население десятилетиями.Авторитет и слава
абрека возросли до невиданных высот.Фактически он стал полновластным, хоть
и нелегальным, хозяином уезда.Но и врагов ощутимо прибавилось.Кроме админи-
страции уезда, еще и бандиты, которых он беспощадно преследовал, богатые беки
и прочие сельские мироеды, не имеющие больше возможности грабить горцев.К
Саиду обращались старейшины селений с просьбой "утвердить" нового старши-
ну, к нему шли люди с просьбой помочь в решении имущественного спора, он был
желанным гостем на всех торжествах в округе.
Чиновники из местной администрации были вынуждены признать свое по-
ражение и пристав отправился на прием к князю Накашидзе за советом.В част-
ной беседе умудренный опытом князь посоветовал приставу использовать "ме-
тод Козачковского", т.е. попросту договориться с абреком.Пристав, вернувшись
в уезд, пригласил к себе родственника Саида — муллу Джурллу, человека умного и
очень влиятельного в тех местах.Разговаривали они наедине больше двух часов.
О чем — не известно, но ровно через месяц на имя пристава в канцелярию началь-
никак уезда пришла телеграмма, в которой было всего четыре слова: "Приехал в 
Константинополь.Саид."Князь Накашидзе, узнав о телеграмме, сказал: "Ну и пре-
красно.Это не разжигает страстей и не вызывает озлобления к администрации".
Шла осень 1904 года.
В феврале 1905 года в Баку совершенно неожиданно для властей впыхнул
конфликт между армянами и мусульманским населением города.Очень скоро по
всему краю прокатились мусульманские религиозные волнения, каждую минуту
грозящие перерасти в межконфессионный религиозный конфликт.Зашевели-
лось что-то недоброе, и до сих пор незамечаемое ранее, и в Геокчайском уезде.
Из более чем 120 селений уезда только 16 были армянскими и находились они 
в самом центре уезда, т.е. были полностью окружены.После начала мусульманских
волнений армяне оказались практически отрезанными от внешнего мира, да что
там от внешнего мира — они не имели доступа даже к собственным полям, кото-
рые находились в долинах и межевали с полями мусульман.До Бакинских собы-
тий и мусульмане, и армяне жили достаточно дружно, не обращая особого внима-
ния на религиозные, языковые и прочие отличия, но с февраля 1905 года все пе-
ревернулось с ног на голову.Мусульманские волнения, особенно мощные в Ели-
саветпольской и Эриванской губерниях настолько наэлектризовали вчера еще
мирное общество, что резня могла вспыхнуть в любую минуту.В Шушинском 
уезде то и дело появлялись агитаторы, распространяющие слухи о том, что армя-
не вооружаются; в Кубинском уезде мусульмане создавали отряды самообороны,
что было странным: от кого обороняться, от десятка перепуганых армян? Мест-
ные старейшины понимали ненормальность сложившейся ситуации и предпри-
нимали попытки разрядить обстановку.Так, в Геокчае был созван съезд предста-
вителей обоих народов.На съезде горцы обсудили положение, сообща пришли к 
выводу о том, что межнациональных конфликтов быть не должно и дали друг-
другу слово всеми силами воздействовать на население и не допустить бойни, но
циркулирующие слухи о вооружении армян не давали покоя мусульманскому на-
селению.
Слухи эти распространялись с согласия властей, предпочитавших межнацио-
нальные конфликты разрастающемуся национально-освободительному движе-
нию.Одним из рупоров мусульманского экстремизма была газета "Каспий", вся-
чески способствовавшая российским властям в разжигании армяно-мусульман-
ского конфликта.Так, сразу же после Геокчайского съезда,"Каспий" опубликовал
материал собственного корреспондента,"своими глазами" видевшего армянские
транспорты с оружием.Был созван второй армяно-мусульманский съезд, однако
успокоить обе стороны окончательно так и не удавалось.Кое где уже случались
единичные (пока) нападения на армян, появились первые погибшие как с одной,
так и сдругой стороны.Обнаглели вновь появившиеся бандиты, под видом меж-
национальной вражды грабившие целые армянские селения.В это время разнес-
ся слух о возвращении Саида из Константинополя.
Родственник Саида мулла Джурлла был в числе представителей на послед-
нем межобщинном съезде, где пришел к выводу о том, что никакие договоры не
помогут в сложившейся ситуации — нужна сильная, авторитетная личность, спо-
собная если не примирить враждующие стороны, то хотя бы держать их в страхе
перед неминуемым наказанием за раздувание вражды.Такой личности среди пред-
ставителей царской администрации небыло и Джурлла принял решение вызвать
из Константинополя Саида.Первое известие о том, что приехал Саид, администра-
ция получила из армянского селения.Старшины сообщали, что абрек побывал во
многих армянских селениях, где успокаивал население, предупреждал об осторож-
ности в отношениях, говорил, что сегодня достаточно малейшей искры для возго-
рания пожара войны между армянами и мусульманами.Такие же сообщения дос-
тавляли и из мусульманских селений.Саид собрал отряд из сорока вооруженных
молодых людей и проехал с ним по всем самым крупным горским селениям.Он
собирал людей на базарных площадях и везде говорил одно и то же: "Мы не дол-
жны нарушать дружбы, которая была между нашими отцами и дедами.А нам, му-
сульманам, от Бога грех и от людей стыдно нападать на армян.Ведь нас сто на од-
ного."Проехав большинство шиитских селений, Саид распустил свой отряд.Из-
вестие о столь бурной деятельности Саида насторожило чиновников, они снова
решили объявить ему войну как обычную, так и информационную.Снова была
дана команда компроментировать любые действия Саида, собирать о нем инфор-
мацию негативного характера.Но были, хоть и в подавляющем меньшинстве, сре-
ди царских чиновников и порядочные люди.Пристав есаул Коновалов, сделавший
очень много для урегулирования межнационального конфликта, на запрос началь-
ника уезда об отряде Саида в своем рапорте отвечал: "19 января на Исталярский
базар с 80-ю вооруженными молодыми людьми-татарами приехал известный Вам
беглец Саид.Собрав находившихся на базаре армян и мусульман, он передал им 
настоятельный совет — жить по прежнему в братских отношениях, как велось и
будет вестись всегда.Не обращать никакого внимания на происходящие где бы 
то нибыло, достойные одного лишь сожаления, кровопролитные безобразия.По-
сещать друг-друга в виду жизненных условий и иметь всякого рода сношения без
малейшего опасения.Саид обещал армянам полную неприкосновенность их лич-
ности со стороны мусульман, предупредив при этом, что если на какой-либо земле
татарского села будет обижен или убит армянин, то жители оного жестоко отве-
тят за сделанное зло.Но не должно, в свою очередь, оставаться безнаказанно уче-
нившее такое деяние с мусульманином и армянское поселение" (рапорт от 26
января 1906 года,№16). Начальник уезда был очень недоволен рапортом есаула,
другой информации он ждал о Саиде.Более того, рапорт был официально отправ-
лен приставом, имел свой номер, был зарегистрирован в канцелярии Коновалова 
и уничтожить его без риска не было возможности.Мир не без честных людей.Та-
кие чиновники как Коновалов не только приносили большую пользу коренному
населению Кавказа, но и не позволяли фальсифицировать историю кавказских аб-
реков, говоря о них ПРАВДУ.
Саид понимал, что он один не в состоянии недопустить межнационального
кровопролития, что нужно объединить его авторитет и чиновничьи возможности.
Он стремился к союзу с властями в решении конфликта.На то время в Геокчай-
ском уезде небыло не только войск, но и полицейской стражи.Вот "списочное 
состояние" всех наличных сил пристава на 17 февраля 1906 года: "Всего быть
должно — 121 человек;30% есть некомплект;30% малярийных больных, осталь-
ные поделены по 8-ми постам, разбросанным по всему уезду..."Поэтому здраво-
мыслящие чиновники так же склонялись к союзу с "разбойником".Саид решил
первым сделать шаг навстречу и по почте, из села Ивановки, отправил следующее 
письмо на имя начальника уезда (орфография, пунктуация сохранены): "Много-
уважаемый Начальник, я взял с собой несколько верховых человек, проезжали по
вашему участку, чтобы сказать сельчанам татарам и армянам не бунтовали в Ге-
окчайском уезде, я говорил им кто нибудь из татарам будут бунтовать, тогда я бу-
ду убить, зажигать это селения а если армяни будут бунтовать тогда буду убить ар-
мян.Ани все радовались на мою совещанию, я не ходил чтобы грабить вашу участ-
ку и убить, я говорил им чтобы жить на свете как наши деди и отца жили впредь.
Я думал вы будите радоваться на мою распоряжению.Вам будит хорошо и вы бу-
дите помагать мне.Я слыхал что вы сердились.А если хотите мы поедим в Кон-
стантинопол. Г.Начальник, когда я поеду в Константинопол, тогда вы будете уви-
дать что будет на вашем участке.Вы радуйтеся что я не пускал бунтовать татары
с армянами.Прошу выслать мне ответ как советуете мне, так я и слушаюсь. От
Заид Эфендия." Начальник уезда посчитал, что действия абреков не идут вразрез
с его задачами по недопущению армяно-мусульманской резни и через родствен-
ников Саида передал ему, что прекращает преследование его отряда.
Спокойствие в уезде было сохранено.
Действия Саида нельзя считать явлением обыденным, повседневным.То, что
сделал Саид, совершенно не вяжется с устоявшимися представлениями о "разбой-
никах".Да, абреки защищали народ от гнета режима, да, абреки боролись за нацио-
нальную идею, да, многие из них были личностями незаурядными, но поступок Са-
ида невозможно объяснить ничем другим, как огромным человеколюбием.Саид
оказался человеком вне национальностей, вне племен и народов, человеком МИ-
РА в самом широком понимании этого слова.Бросить спокойную жизнь за грани-
цей и вернуться на родину, где каждую минуту твоя жизнь подвергается опаснос-
ти, чтобы спасти ЧУЖОЙ тебе народ?.. Кто из самых известных исторических
личностей совершил подобное?
Армянские селения выступили с ходатайством к правительству об амнис-
тии Саиду и другим абрекам из его отряда.Их поддержали почти все мусульман-
ские селения.Это случилось, когда спокойствие в крае полностью было восста-
новлено и представители обеих наций собрались 20 августа 1906 года в селении
Геокчай на третий, последний съезд.На этом съеэде и было передано прошение
народа к императору амнистировать Саида за его огромнейший, практически не-
оценимый вклад в дело примирения двух народов.Начальник уезда поддержал 
горцев.В прошении выражались верноподданические чувства и благодарность
за то, что на Кавказ назначались царем такие достойные чиновники, как гене-
рал-губернатор Фадеев, пристав Коновалов, губернатор князь Накашидзе, прила-
гающие все свои силы для налаживания нормальной жизни в регионе.Однако
имени нового губернатора Бакинской губернии, который приписывал именно 
себе все заслуги в деле решения конфликта, в прошении не было, поэтому гу-
бернатор бакинский прошению ход не дал.Спустя месяц после съезда был уво-
лен в отставку начальник Геокчайского уезда; пристав Коновалов и пристав Ту-
манов были переведены на другое место службы с понижением в должности, а
Саид.., Саид остался абреком.Новый состав администрации с первого дня начал
преследовать отряд Саида с маниакальным рвением.Все его родственники, в том
числе и уважаемый мулла Джурлла, были арестованы и высланы в Сибирь.Саид
еще более усилил свой отряд и стал просто неудержим.Его люди умудрялись по-
являться в течении дня в разных концах уезда и уходить от погони без потерь.
Администрация уезда вызвала войска.
В 1908 году в газете "Каспий" появилась заметка: "Шайка знаменитого раз-
бойника Саида, терроризировавшего уезд в продолжении более чем десяти лет, 
усилиями начальника уезда поручика Иренеева наконец истреблена.Сам Саид,
его брат Мулла-Ших-Али и четыре разбойника убиты."

* * *

И снова абрек-литературный герой.На этот раз обратимся к творчеству Михаила
Юрьевича Лермонтова.
Если Чабуа Амирэджиби — наш современник, написавший роман о кавказских
"разбойниках", основываясь на легендах, документальных свидетельствах, науч-
ных исследованиях, и создавший героя вымышленного, то Лермонтов — писатель,
поэт, живший именно в те времена, когда зароджалось и набирало силу понятие,
определяемое нами сегодня одним емким словом — абрек, а значит принадлежа-
щие его перу произведения о Кавказе имеют полное право быть изученными на-
равне с документальными первоисточниками, ведь это ни что иное, как изложен-
ные в литературной форме свидетельства очевидца и активного участника собы-
тий на Кавказе.Лермонтов был высокообразованным человеком, владел француз-
ским, немецким, английским языками, читал по-латыни, на Кавказе изучал "татар-
ский" (азербайджанский), грузинский языки.Его неуемная тяга ко всему новому,
жажда познания, не обошли вниманием и абреков.Однако следует не забывать о
том, что юный Михаил, прибыв на Кавказ, был типичным представителем своего 
поколения, он жаждал приключений, подвигов, наград, признания.Первые же меся-
цы, проведенные в действующей армии, изменили Лермонтова.Он стал более глу-
боко вникать в проблемы коренного населения, в саму суть кавказской войны,
что, впрочем, не говорит о том, что у него изменились взгляды на кавказскую про-
блему вцелом.Нет, он как был, так и остался российским офицером, воюющим с
"иноверцами","азиатами","дикарями" за благополучие России, т.е. был таким же
как и многие другие — заблуждающимся русским интнллигентом, но, по свидетель-
ству современников, потерял изрядную долю романтизма,"… создавая "Героя на-
шего времени", уже не воображал жизнь, а рисовал такою, какой она являлась в дей-
ствительности".

Казбич.
Прекрасная вещь — "Герой нашего времени".Тонкая, изящная, написанная со 
знанием дела, как будто с натуры.А может и в самом деле с натуры?
Лермонтов не мог не влюбиться в кавказцев.Кавказцами называли русских,
много лет прослуживших на Кавказе, полюбивших его всем сердцем, с уважением 
относящихся к местным жителям и их обычаям, немыслящих себе иной жизни.
Вот как сам писатель описывает настоящих кавказцев: "Кавказец есть существо 
полурусское, полуазиатское; наклонность к обычаям восточным берет над ним 
перевес… Настоящийкавказец человек удивительный, достойный всякого уваже-
ния и участия… Он легонько маракует по-татарски; у него завелась шашка, настоя-
щая гурда, кинжал-старый базалай, пистолет закубанской отделки, отличная крым-
ская винтовка, которую он сам смазывает, лошадь-чистый шаллох и весь костюм 
черкесский, который надевается только в важных случаях и сшит ему в подарок 
какой-нибудь дикой княгиней.Страсть его ко всему черкесскому доходит до неве-
оятия."Вот он, настоящий кавказец.Среди действующих лиц "Героя нашего вре- 
мени" есть такие люди.Это и сам Печорин (вспомните, как он гордился тем, что в 
черкесской одежде, на коне, его очень легко принять за горца), и Вулич из "Фата-
листа", да и Максим Максимыч — настоящий кавказец.Таким литературным геро-
ям должен противостоять непростой человек, вот и выводит им в противники 
Лермонтов абрека,"разбойника"Казбича."Он, знаете, был не то, чтоб мирной, не то,
чтоб немирной.Подозрений на него было много, хоть он ни в какой шалости не 
был замечен. Говорили про него, что он любит таскаться за Кубань с абреками,
и, правду сказать, рожа у него была самая разбойничья: маленький, сухой, широко-
плечий.А уж ловок-то, ловок-то был, как бес! Бешмет всегда изорванный, в заплат-
ках, а оружие в серебре.А лошадь его славилась в целой Кабарде,-и точно, лучше 
этой лошади выдумать невозможно.Недаром ему завидовали все наездники и не
раз пытались ее украсть, только не удавалось… а уж выезжена — как собака бегает
за хозяином, голос даже его знала! Бывало, он ее никогда и не привязывает.Уж та-
кая разбойничья лошадь!..", — так рассказывает о Казбиче Максим Максимыч.
Казбич — абрек, это несомненно, да и сам он подтверждает это в разговоре с 
молодым Азаматом: "Раз,-это было за Тереком,-я ездил с абреками отбивать рус-
ские табуны; нам не посчастливилось, и мы рассыпались кто куда. За мной нес-
лось четыре казака; уж я слышал за собою крик гяуров...", но по каким-то причи-
нам он не особо афиширует свой "разбойничий" статус, сохраняя отношения и с
"гяурами" и с местным населением.Лермонтов описывает Казбича таким, каки-
ми были практически все абреки — великолепный спортсмен (наездник, стрелок,
фехтовальщик), бесстрашный воин.Когда Азамат, после ссоры с абреком "… вбе-
жал в разорванном бешмете, говоря, что Казбич хотел его зарезать", Казбич не по-
боялся сватиться с добрым десятком вооруженных мужчин и ускользнул."Видал
я иных в деле, например: ведь весь исколот, как решето, штыками, а все махает 
шашкой",-говорил о таких как Казбич Максим Максимыч.Лермонтов пишет об
абреке без особой симпатии, что присуще было всем российским офицерам, но с
уважением.Дальнейшая судьба Казбича типична: русский офицер (Печорин), при
помощи продуманной, долго и тщательно готовящейся провокации, подталкивает
абрека открыто выступить с оружием в руках против "гяуров" и местной знати,
что и поставило абрека вне закона.В результате — много убитых родственников
Бэлы, преследование Казбича со стороны властей, снова нарушен шаткий покой в
регионе.
Дальнейшая судьба "разбойника" Лермонтовым не описана, лишь в двух сло-
вах упоминает о ней Максим Максимыч: "Слышал я, что на правом фланге у ша-
псугов есть какой-то Казбич, удалец, который в красном бешмете разъезжает под
нашими выстрелами шажком и превежливо раскланивается, когда пуля прожуж-
жит близко..."Подобная удаль была в почете у горцев.Показывая свою смелость,
бросая вызов смерти, джигиты воспитывали у себя и наблюдающих за ними това-
рищей по оружию настоящую, уже непоказную храбрость и подлинное бесстрашие.
Наблюдал примерно такой же случай и Лев Николаевич Толстой, описавший его 
в одном из своих набросков с натуры, названном "Как умирают русские солдаты.
(Тревога)": "Чеченцы, действительно, после залпа поскакали шибче в гору; толь-
ко несколько джигитов из удальства остались сзади и завязали перестрелку с ро-
той.Особенно один на белом коне в черной черкеске джигитовал, казалось, шагах
в пятидесяти от наших, так что досадно было глядеть на него.Несмотря на бес-
прерывные выстрелы, он разъезжал шагом перед ротой; и только изредка около
него показывался голубоватый дымок, долетал отрывистый звук винтовочного 
выстрела.Сейчас после выстрела он на несколько скачков пускал свою лошадь и
потом снова останавливался. — Опять выпалил, подлец,- говорили около нас."
Что касается Казбича, то Лермонтов показал, как из простого горца, изредка
промышлявшего угоном скота (что было типично для того времени), русские за
очень короткое время умудрились "вырастить" непримиримого идейного про-
тивника оккупационного режима, с оружием в руках, вместе с соплеменниками,
воюющего с российской армией. 
* * *

Гейдар и Талыб \Геокчайские\.
Представляет определенный интерес для исследователя и судьба еще одно-
го закавказского абрека Гейдара, уроженца селения Логич.Селение это располо-
жено на неприступной скале в ущелье, где протекает река Гердыманка.В дорос-
сийское время, во время войны с персами, жители этого селения занимались ис-
ключительно изготовлением оружия и пороха, поэтому Логич в те времена спра-
ведливо считался арсеналом Шемахинского ханства.С началом русской оккупа-
ции логичцы перешли на изготовление медной посуды, что позволяло им быть
материально независимыми и жить обособленно и замкнуто.Кроме умельцев из
Логича, прекрасную медную посуду производили таты.Таты или, как их иначе еще
называют, горские евреи, жили в основном в прикаспийских районах Дагестана и
Азербайджана, имели свой, татский, язык, исповедовали иудаизм, занимались садо-
водством, земледелием, ковроткачеством.Логичцы, в отличие от татов, занимались
исключительно изготовлением изделий из меди, которые всегда имели спрос на
Кавказе.
В начале 80-х годов 19 века один из самых известных и богатых жителей се-
ления, имевший торговые отношения со многими городами России, выстроивший
себе современный особняк в европейском стиле с роскошной обстановкой и жи-
вущий в Логиче по европейским обычаям, отправил свою единственную дочь, де-
сятилетнюю Зулею, в один из аристократических пансионов Санкт-Петербурга.
Через восемь лет девочка превратилась в сказочную горную фею небывалой кра-
соты.Вернувшись в Логич, Зулея, сочетавшая в себе природную грацию с аристо-
кратическим образованием и воспитанием, через короткое время заскучала.Она
прекрасно играла на рояле, любила музыку и мечтала о консерватории.Ее отец,
Абдул-Керим (не путать с абреком Абдул-Керимом), не противился желанию до-
чери продолжить образование в столице, но считал, что с отъездом необходимо 
повременить.Дом Абдул-Керима, стараниями Зулеи, превратился в великосвет-
ский салон, где часто бывал и Гейдар, считавшийся с детства женихом Зулеи.Он
вырос в богатой, уважаемой семье и был, по мнению всех, единственным достой-
ным женихом для горной красавицы.Но планы Абдул-Керима относительно бу-
дующего своей дочери поменялись.Он не хотел видеть свою Зулею женой-рабы-
ней у мужа-властелина, как было принято у горцев.
Слава о красоте Зулеи быстро облетела весь Кавказ и в дом Абдул-Керима
потянулись всевозможные туристы, охотники, а особенно различные чиновники,
вдруг зачастившие по делам службы в Логич.И туризм, и охота, и служба были все-
го лишь поводом для того, чтобы погостить в гостеприимном доме и пообщаться 
с его молодой прекрасной хозяйкой.Многие молодые люди откровенно зарились
на такой лакомый кусочек — красавица с аристократическим воспитанием плюс
ее очень не бедный отец.
Однажды летом 1892 года в Логич пришел молодой охотник, якобы отстав-
ший от своих товарищей в горах.Это был гвардейский офицер Лизунов, сын уп-
равляющего Государственным имуществом в губернии.Молодой человек был
принят в доме Абдул-Керима особенно радушно, так как хозяин был лично зна-
ком с его отцом.Лизунов был неплохо образован, играл на гитаре, знал несколько
европейских языков, писал стихи и, что естественно, выгодно отличался в глазах
почти петербурженки Зулеи от горца Гейдара.Проведя вместе четыре дня Зулея 
и Лизунов настолько понравились друг другу, что решили пожениться.Абдул-Ке-
рим не препятствовал молодым людям.Поскольку все это происходило в Логиче,
а значит на глазах горцев, Гейдар догадывался о происходящем, которое не могло
не возмутить молодого джигита.По местным обычаям, отданная Гейдару еще в 
далеком детстве, Зулея обязана была стать его женой, в противном случае Гейда-
ра ожидал позор.После отъезда Лизунова Гейдар потребовал совершения "каби-
на" (обряд венчания) и получил от Абдул-Керима положительный ответ.Девушка
так же дала свое согласие, но потребовала, чтобы Гейдар совершил хадж в Мекку,
где вымолил бы им семейного счастья.Далее рассказывает брат Гейдара Муса :
"Гейдар не подал вида о своих подозрениях.Соответствующие сборы скоро были 
окончены и назначен был день отъезда.Извещенный об этом Лизунов ожидал на
соседней станции железной дороги отъезда Гейдара.Как только Гейдар выехал 
из селения, офицер уже ехал в Логич.Проехав две станции Гейдар выпрыгнул из
поезда и через горы вернулся к Логичу.Не заходя в свой дом он залег под скалой,
на которую обыкновенно выходила гулять Зулея и тут ожидал влюбленных.Вый-
дя внезапно из засады, Гейдар выстрелом убил Лизунова (здесь Муса ошибается,
Лизунов выжил и еще очень достойно повоевал против Красной Армии в 20-е го-
ды, умер же он в 1927 году в Бухаресте), а Зулею, поднявши ее с трупа Лизунова,
ударил кинжалом прямо в сердце."
Через несколько дней Гейдар уже стоял воглаве "шайки" Талыба.Отряд Та-
лыба прославился своей необыкновенной дерзостью, невиданной ранее в закав-
казье, а с приходом Гейдара, казалось, совершенно утратил всякое представление 
об опасности.Гейдар видимо искал смерти — только такой довод может хоть как-
нибудь объяснить многие его поступки.Однажды он, совершенно один, без под-
держки, ограбил почтово-телеграфное ведомство Геокчая.Подъехав на коне к 
помпезному двухэтажному зданию уездного почтово-телеграфного ведомства, аб-
рек неспеша привязал коня к ограде, вошел в присутственный зал и попросил у 
служащего гербовых марок на сто рублей.Одетый в дорогую национальную одеж-
ду горец произвел на служащего благоприятное впечатление и он открыл сейф.
Гейдар достал из под полы черкески два маузера, богато украшенных серебром и
предложил всем лечь на пол, что все присутствующие незамедлительно выполни-
ли.Пока служащие упаковывали деньги и ценности,"разбойник" поднял с пола
единственную среди всех даму (жену начальника уезда !) и усадил ее в кресло.За-
брав добычу — около 3000 рублей — Гейдар спокойно вышел из здания, сел на коня
и, чуть ли не шагом, уехал.
Последним знаменитым налетом Гейдара и Талыба было нападение на анг-
лийский завод, расположенный неподалеку от станции Уджары Закавказской же-
лезной дороги.Завод находился всего в трехстах шагах от вокзала и не более чем
в 400-х шагах от поста земской стражи, где постоянно находилось двадцать пять
стражников с оружием.На самом заводе была ведомственная охрана из 10 воору-
женных сторожей, кроме того каждый из пяти англичан-управленцев имел усо-
вершенствованный пистолет "Кольт" крупного калибра.
Летом 1895 года, днем, в момент остановки на станции пассажирского поезда,
Талыб и Гейдар, подойдя незаметно к заводским воротам, обезоружили сторожа и
подали знак остальным абрекам, которые открыли ураганную стрельбу над голо-
вами людей, находящихся на вокзале и в сторону поста земской стражи.Абреки
рассчитали все идеально правильно: раз в три дня приходящий из России поезд -
событие для всех.Толпы зевак из местных, пришедшие поглазеть стражники, ан-
гличане, получающие почту — все, все (!) на вокзале.Под выстрелы, суматоху, пани-
ку, абреки, не встретив никакого сопротивления, проникли на завод.Гейдар выло-
мал решетку кассовой комнаты, схватил шкатулку с восемнадцатью тысячами ру-
блей, подал знак к отходу и через соседнее селение ушел в прикуринские камы-
ши.К несчастью "разбойников" в двух верстах, на соседней станции, стояла сотня
Лабинского полка, прибывшая именно для охоты на отряд Гейдара и Талыба.Ко-
мандир сотни, зная примерный маршрут отхода абреков, бросил казаков напере-
рез.Лабинцы, в камышах, на узкой плотине, встретили часть абреков возглавляе-
мых Талыбом.В скоротечной схватке Талыб и четверо "разбойников" были уби-
ты.Другая часть разделившегося отряда под руководством Гейдара благополучно
избежала встречи с казаками и камышами вышла из кольца.Хозяин завода англи-
чанин Уркарт шутил по поводу пропажи денег: "Талыба достали, а Гейдар вместе
с моими деньгами утонул в болоте."
Через три недели после налета на завод Гейдар был пойман, осужден и вско-
ре повешен в Шемахинской тюрьме.
Есть свидетельства современников, что Гейдар обращался к властям с про-
шением об амнистии (такое право было дано Наместнику на Кавказе), но его про-
шение было отклонено, хотя к тому времени были амнистированы гораздо более
кровавые, по сравнению с Гейдаром, абреки.

Иски \Грозненский\.
В первой половине 90-х годов 19 столетия в Грозненском округе действовал
знаменитый абрек Иски, наводивший животный ужас своей жестокостью на все
население, как мусульманское, так и русское.Это был необъяснимо безрассудный
человеконенавистник.Он убивал всякого, кто встречался на его пути, причем дос-
таточно часто убитый не был даже ограблен.Его жертвами становились люди раз-
ного достатка, вероисповедания, общественного положения.Наиболее известные 
из его жертв — личный адъютант генерала Скобелева поручик Панфилов, убитый 
на окраине Грозного и купец-миллионер из Шатоя Барыхин, убитый на горной 
дороге.Оба имели при себе значительные суммы денег (Барыхин еще и перстень
с бриллиантом, оцениваемым в пятнадцать тысяч золотом), но ограблены не бы-
ли.
Начальником Аргунского округа был в то время популярнейший среди гор-
цев полковник К.С.Чекунов.Ему не было равных среди администраторов-чинов-
ников.Человек слова; жесткий, но не жестокий; прекрасно разбирающийся в мест-
ных обычаях и уважающий их; не стесняющийся советоваться со старейшинами,
что не могло не нравиться горцам; великолепный наездник и знаток лошадей, что
так же импонировало местному населению — вот далеко не полный перечень дос-
тоинств полковника.Его авторитет был бесспорен.В округе Чекунова достаточ-
но долго не было ни одного абрека, за что он был ценим и властями.Ценим, но не
особенно-то и обласкан — за независимый характер.
Когда похождения Иски вышли за рамки одного уезда, появилась реальная 
опасность и для Аргунского округа — абрек был известен и своей "летучестью",
появляясь в течении одной недели иногда в нескольких местах, разделенных по-
рой десятками верст.Чекунов пригласил к себе старейшин и попросил их через 
родственников "вора" передать Иски, что Аргунский округ для него закрыт, а в
случае появления абрека на территории полковника, он будет немедленно убит
без суда и следствия.Популярность К.С.Чекунова была настолько велика, что да-
же Иски неусомнился, что местное население будет на стороне чиновника, что
угроза его вполне реальна и в течении нескольких лет он в Аргунском округе не
появлялся.Но судьбе было угодно все-таки свести лоб-в-лоб этих совершенно раз-
ных людей — чиновника и убийцу.
После объединения Грозненского, Веденского и Аргунского округов в один
Грозненский округ, его начальником был назначен К.С.Чекунов.Вступив в долж-
ность и еще только собираясь к переезду в Грозный, полковник вызвал к себе в
Шатой самых влиятельных из родственников абрека.Дело в том, что Иски нена-
видели все горцы без исключения и только его непосредственные родственни-
ки поддерживали "разбойника", да и то, больше руководствуясь обычаями, чем ду-
шой.Чекунов сказал однотейповцам Иски, что он не потерпит разбоев на своей
территории и просил передать абреку, чтобы он оставил в покое население и по-
кинул навсегда Грозненский округ.Иски на время затих.Прошло время, абрек, за-
метив, что Чекунов не успел еще завоевать в Грозном такие же симпатии населе-
ния, какими он пользовался в Аргунском округе, что окружение чиновника в пол-
ном составе прибыло из Шатоя и не знает грозненских реалий, начал снова свое
грязное дело, но с еще большим размахом.Никто не знал, чем руководствовался
этот человек в своей деятельности.Скорее всего он был просто психически бо-
лен и нуждался в лечении, но в то время таких больных "лечили" одним лекарс-
твом — смертью.Абрека ненавидели нечеловеческой ненавистью все, а то, что он
сделал в одном из аулов, вывело из себя даже его родственников: Иски, прийдя
в горный аул, начал методично расстреливать людей, выходящих из мечети после
молитвы.
Чекунов собирает сводный отряд и устраивает при всемерной поддержке 
горцев настоящую облаву на убийцу.Очень быстро удалось найти его убежище,
которое располагалось в предгорье на старой высокой чинаре, где и жил жизнью
зверя-одиночки преступник, но захватить его не удалось — с высоты просматри-
вались все подходы к логову и абрек успел скрыться в лесу.Чекунова, вернувше-
гося в Грозный, ожидала депеша из канцелярии начальника Терской области, в 
которой предлагалось создать комиссию "по поимке вора Иски".Чекунов пишет
в ответ: "Не верю я в эти разные Комиссии.Жизнь вернее всяких теорий".
Собрав старейшин, полковник предложил им заставить род абрека выдать 
Иски властям."Иски нам надоел, но кто решится его выдать, зная, что за спиной 
его сто человек родни.Жизнь дорога всякому.Единственная возможность изба-
виться от Иски беспрепятственно, это выселить все его родство со всеми семей-
ствами.Если администрация это сделает, то Иски и ему подобных среди нас не 
будет,"- ответили старейшины (цитируется по письму В.И.Козачковского гене-
ралу С.Н.Флейшеру).Чекунов отправил это предложение по инстанциям, но выс-
шая власть нашла подобную меру жестокой и не одобрила ее.Иски тем временем
продолжал бесчинствовать по всему Грозненскому округу.Доведенный до отчая-
ния Чекунов идет на крайние, граничащие с беззаконием меры: он объявляет, что
за каждого убитого абреком мирного жителя он лично будет убивать одного бли-
жайшего родственника Иски.
Все решилось гораздо проще.В августе 1895 года Иски, спящий в кукурузе,
был случайно обнаружен своим кровником-пастухом и убит.
В сентябре 1895 года полковник К.С.Чекунов оставил службу в Терской об-
ласти и уехал на родину — на Дон.
Еще многие годы продолжалась между родами кровная месть, унесшая десят-
ки жизней как со стороны рода пастуха, убившего Иски, так и со стороны рода аб-
река.

* * *

Не обошел своим вниманием тему абречества и Александр Сергеевич Пуш-
кин.Но Пушкин не был бы Пушкиным, если бы не переиначил ставшие традици-
онными принципы описания жизни абреков на свой, романтический лад.В поэме
"Тазит" Пушкин рассказывает историю жизни молодого чеченца, не ставшего аб-
реком, не смотря на то, что к этому были все предпосылки.Поэтичность, благород-
ство и душевная красота чеченского юноши, отказавшегося совершать преступле-
ния — вот, по мнению великого Поэта, наиболее характерные черты души каждого
горца.

Тазит.
Горе пришо в дом старого чеченца Гасуба: его старший сын — убит. Во двор
Гасуба съехались друзья, родственники, но их встреча не радостна, они приехали
хоронить молодого джигита, павшего от рук врага:
В родимой сакле он лежит.
Обряд творится погребальный.
Звучит уныло песнь муллы.
Велико горе всех присутствующих, любили они и уважали погибшего.Женщины 
плачут, мужчины клянутся отомстить убийцам:
Двор полон тесною толпой.
Подъемлют гости скорбный вой
И с плачем бьют нагрудны брони...
Обряд совершен, молодой воин похоронен.Но у Гасуба есть еще один сын, его зо-
вут Тазит.Он еще совсем юн, но воспитан в лучших горских традициях и Гасуб
уверен, что его младший сын будет великим воином и сможет жестоко отомстить
за смерть своего брата.Проходит время, а Тазит не торопится осуществить месть:
Он любит — по крутым скалам
Скользить, ползти тропой кремнистой,
Внимая буре голосистой
И в бездне воющим волнам.
Он иногда до поздней ночи
Сидит, печален, над горой,
Недвижно в даль уставя очи,
Опершись на руку главой.
Тазит влюблен.Он влюблен в окружающую его природу, он влюблен в девушку, с ко-
торой тайно встречается, его душа полна поэзией, песней, а на сердце тяжело — отец
недоволен Тазитом, упрекает его в бездействии.
Тазит седлает коня и уезжает.Два дня его нет в ауле.Вернувшись домой юноша
рассказывает отцу где он был, что видел.Гасуб, услышав, что Тазит повстречал тиф-
лисского армянина и не ограбил его, говорит:
Зачем нечаянным ударом
Не вздумал ты сразить его
И не прыгнул к нему с утеса?
Снова седлает Тазит коня, снова на два дня и две ночи покидает родительский дом.
Вернувшись, рассказывает, что на кургане встретил сбежавшего от них раба.Гасуб:
О милосердная судьба!
Где ж он? Ужели на аркане
Ты беглеца не притащил?
Гасуб не понимает поведения сына, оно противоречит всей жизни Гасуба, его миро-
возрению:
Не научился мой Тазит,
Как шашкой добывают злато.
Ни стад моих, ни табунов 
Не наделят его разъезды.
Он только знает без трудов
Внимать волнам, глядеть на звезды,
А не в набегах отбивать
Коней с нагайскими быками
И с боя взятыми рабами 
Суда в Анапе нагружать.
И в третий раз уезжает Тазит.И в третий раз отец расспрашивает сына.Тазит расска-
зывает, что в этот раз он ездил к лесной границе, был на Кубани и видел убийцу бра-
та.Гасуб:
Убийцу сына моего!..
Приди!.. где голова его?
Тазит!.. Мне череп этот нужен.
Дай нагляжусь!
Но Тазит был великодушен по отношению к врагу, он не казнил убийцу брата:
Убийца был
Один, изранен, безоружен...
Гасуб не слушает его:
Ты долга крови не забыл!..
Врага ты навзничь опрокинул,
Не правда ли? ты шашку вынул,
Ты в горло сталь ему воткнул
И трижды тихо провернул,
Упился ты его стенаньем,
Его змеиным издыханьем,
Где ж голова?.. подай… нет сил...
И здесь отец понимает, что Тазит говорит ему.Гасуб, в гневе, проклинает единствен-
ного сына:
Поди ты прочь — ты мне не сын,
Ты не чеченец — ты старуха,
Ты трус, ты раб...
Долго Гасуб не может прийти в себя.И лишь под вечер, понимая какую непоправи-
мую ошибку совершил:
Тазита трижды он позвал.
Никто ему не отвечал...
Прошло время.Тазит пришел в дом любимой девушки с просьбой отдать ее за 
него замуж.Он говорит ее отцу:
Благослови любовь мою.
Я беден — номогуч и молод.
Мне труд легок.Я удалю
От нашей сакли тощий голод.
Тебе я буду сын и друг
Послушный, преданный и нежный,
Твоим сынам кунак надежный,
А ей — приверженный супруг.
Пушкин не рассказывает о дальнейшей жизни Тазита, но этот рассказ и не ну-
жен.Главное уже сказано.Юноша-чеченец оказался мудрее убеленного сединами
отца, подталкивающего Тазита к убийствам, разбоям, воровству, кровной мести.Но
Тазит великодушен.Великодушен настолько, что способен простить убийцу своего
родного брата, простить тогда, когда он нашел его и уже занес было над ним руку,
чтобы отомстить.Слишком поздно понял это его отец...
Именно такой видит Александр Сергеевич Пушкин душу чеченца — жестоко
закаленной и обожженной жизнью, обтесанной строгими горскими законами и на-
родными обычаями, но способную любить людей, любить прекрасное.А самое глав-
ное — не лишенную великодушия, способности прощать.

* * *

Зелимхан \Терский\.
Самым известным, самым почитаемым, самым уважаемым горцами, самим по-
пулярным, самым знаменитым абреком рассматриваемого периода был Зелимхан
Терский.
Слава Зелимхана Терского далеко перешагнула рамки территории, определя-
емой понятием "Кавказ".Его знала вся Российская империя, его имя не сходило 
со страниц столичных и провинциальных газет.Издатели Думнов и Суворин вы-
пускали копеечные иллюстрированные (аналог современных комиксов) книжон-
ки с описанием его похождений, а когда в 1906 году известнейший антиквар, ко-
миссионер Публичной библиотеки, комиссионер Ватикана Н.В.Соловьев выста-
вил на продажу в своем шикарном антикварном магазине в Петербурге кинжал,
якобы принадлежавший знаменитому абреку, тот, не провисев и часа, был куплен
за баснословные по тем временам деньги — 20000 рублей (для сравнения: пример-
но в то же время американский миллионер Морган приобрел в Петербурге у кол-
лекционера Павла Викторовича Деларова подлинник Рембрандта за 140 тысяч р.,
т.е. семь кинжалов Зелимхана были равны одной картине великого Рембрандта,
такая вот арифметика...) — купцом Картыковым.Газетчики соревновались друг с
другом, выдумывая все более невероятные истории из жизни "разбойника".В мае
1908 года наиболее осведомленная о делах абрека газета "Терек" писала: "Если 
бы Зелимхан мог прочесть все то, что о нем пишут в столичных газетах, то вряд-ли 
бы он узнал себя."
Несмотря на столь громкую славу и массу публикаций, о Зелимхане Терском
нет ни одного серьезного исследования.Правдивый материал о нем приходится 
собирать по крупицам, отсеивая приукрашивания или прямую ложь.Источники -
все те же: местные газеты, свидетельства современников и очевидцев тех или
иных событий, записки и дневники кавказских чиновников, официальные доку-
менты (доклады, письма, рапорты, протоколы и т.д.) канцелярий администраций
разных уровней.Каков же он был на самом деле, Зелимхан Терский?
Современники отмечали, что абрека Зелимхана создало окружение и обстоя-
тельства.Он вел обычный для горцев того времени образ жизни.Чеченцы всегда
считались воинственной нацией, они совершали набеги на соседние народы, вое-
вали с ними с древнейших времен, но это не должно характеризовать их с отрица-
тельной стороны.Такими же воинственными были и их соседи.Набеги с целью
наживы всегда в старину были одним из основных занятий любого народа Кавка-
за.Это было своего рода воинской доблестью, удалью, обычаем.Зелимхан был сы-
ном своего народа, причем одним из лучших.Удачливый похититель скота, отлич-
ный наездник-джигит, обращающийся "на ты" с любым видом оружия, он быстро 
стал популярным и уважаемым среди чеченцев человеком.Вполне может быть -
прошла бы удалая молодость Зелимхана и он стал бы почтенным отцом семейст-
ва, вел бы степенный, оседлый образ жизни, спокойно растил бы детей и внуков,
но его величество Случай круто изменил его жизнь.
Одним из самых действенных способов борьбы с "ворами" российская адми-
нистрация на Кавказе считала административную высылку.В 1900 году Зелимхан
был кандидатом номер один на такую меру наказания, что давало повод надеять-
ся на то, что он прекратит бравировать своей молодецкой удалью.Думал об этом
и сам Зелимхан.Есть свидетельства, говорящие о том, что он в 1900 году постоян-
но находился по месту жительства, занимался хозяйством вместе со своим братом
и отцом.Брат Зелимхана Салтамурат и Шугаип, их сосед, ухаживали за одной и той 
же девушкой, но она отдавала предпочтение Шугаипу.Зелимхан, надумав женить
брата, принимает решение украсть невесту, что считалось нормой, так как многие
молодые джигиты в то время воровали невест, заставляя таким образом идти на 
попятную несговорчивых родителей невесты или саму невесту.Задумано — сдела-
но.Таков жизненный принцип настоящего мужчины.Так считал и Зелимхан.
Братья, подкараулив девушку у реки, увезли ее в свой дом силой.Казалось бы
все, дело сделано, ведь практически не встречались случаи, когда украденная не-
веста возвращалась в дом к родителям.Это считалось по горским обычаям тяж-
ким оскорблением семьи жениха.Семьи девушки и Шугаипа решили обратиться
к русским властям за помощью, чем нарушили еще один негласный, но неукосни-
тельно соблюдаемый обычай — не выносить сор из избы.При содействии админи-
страции девушку вернули в родительскую семью, откуда она уже добровольно уш-
ла к Шугаипу.Это событие получило широкую огласку и семья Зелимхана счита-
лась опозоренной.Солтамурат объявил Шугаипу, что он не отступится и рано или
поздно девушка станет его женой.Выследив шедшего в соседнее селение брата 
Шугаипа Сугаита, Зелимхан с братом и своим товарищем Бекмурзоевым перехва-
тили его и потребовали клятву на хлебе, что его семья уступит девушку Солтаму-
рату.Сугаит выхвворамиатиГероя нашего вре- 
менил кинжал и вонзил его в живот Бекмурзоеву, сам же, восполь-
зоГероя нашего вре- 
менивавшись замешательством, сбежал.Раненый на следующий день умер в муках, а
в первую же ночь после его смерти в своем дворе были застрелены Сугаит и его 
отец.
Семья Зелимхана и не думала скрываться, ведь они поступили согласно обы-
чаям и традициям своего народа.Зелимхан, его отец Гушмазако, брат Солтамурат
были арестованы и на основании предсмертных показаний Сугаита заключены в
тюрьму и приговорены судом к каторге.
Менее чем через год, в 1901 году, все трое бежали с каторги, вернулись на ро-
дину и, приняв обет абречества, организовали отряд, очень скоро ставший знаме-
нитым на всем Кавказе, а позднее и во всей России.Зелимхану было 29 лет.
Став абреком, Зелимхан использовал весь, как положительный, так и отрица-
тельный, опыт всех известных кавказских "разбойников".Многие из них рано
или поздно становились жертвами предательства со стороны своих же соратни-
ков, поэтому Зелимхан не имел постоянно действующего состава своего отряда.
Он всецело доверял только отцу и брату и только с ними обсуждал планы своих
набегов.Абрек имел список всех административно высланных, беглецов-каторж-
ников, бежавших из ссылки, просто недовольных властью и, в случае необходимо-
сти, привлекал нужное количество помощников для той или иной операции.Же-
лающих было хоть отбавляй, слишком уж много было в Чечне недовольных окку-
пацией своей родины, пострадавших от произвола чиновников, да и просто иска-
телей приключений или наживы (Зелимхан очень щедро оплачивал услуги своих
добровольных помощников).Используя тактику внезапных набегов в сочетании
с непостоянным составом отряда,"разбойники" были практически неуловимы.
Но не одним этим объяснялась их неуловимость.Задумав очередную операцию, аб-
реки перебирались ближе к месту ее проведения и в течении нескольких дней
тщательно изучали местность, возможные пути отхода, досконально прорабаты-
вали мельчайшие детали налета и лишь затем, набрав из местных жителей необ-
ходимое отряду количество людей, совершали набег, почти всегда удачный.И дос-
таточно часто бывало, что, когда власти опрашивали возможных свидетелей нале-
та из числа мирных жителей, они и не подозревали, что эти "свидетели" и есть те
неуловимые абреки, разгромившие ближайшей ночью почту или канцелярию на-
чальника уезда.
Набеги отряда Зелимхана наносили огромный материальный и моральный 
урон властям и "мироедам"-богачам.Коренное население, чувствуя поддержку аб-
реков, выходило из подчинения чиновников, которым все сложнее и сложнее бы-
ло набивать собственные карманы за счет горцев, жить по выгодным только им 
самим (и ими же и придуманным) законам."Мироеды" же попросту боялись обди-
рать и разорять простых горцев, зная, что "Зелимхан за все спросит".Одно время,
для преследования Зелимхана и для подавления национально-освободительного
движения в Терской области (по примеру Дагестана), был введен пост войсково-
го старшины.На эту должность был назначен герой событий 1905 года, подавив-
ший беспорядки в Пятигорске, полковник Вербицкий.Отличное знание края, ог-
ромные права, данные ему, опыт, энергия заметно осложнили жизнь абреков в ре-
гионе.Вербицкий быстро сумел завести целую сеть агентов, в основном из числа
кровников Зелимхана, которые были лично заинтересованы в поимке "разбойни-
ков" и отслеживали каждый их шаг.Вполне может быть, что этому энергичному 
офицеру достаточно быстро удалось бы расправиться с народным героем, но в те-
чение событий вмешалась политика, связанная, как это часто бывает, с большими
деньгами.Некоторым высокопоставленным чиновникам из Москвы и Петербур-
га было невыгодно скорейшее решение проблемы Зелимхана.Расширив военное
присутствие на Кавказе под маркой борьбы с абреками, они прибрали к рукам все
поставки, все снабжение региона, наживая на них огромные барыши.В результате
полковник Вербицкий был смещен, его должность упразднена, а введена новая -
Начальник войск, призванных для содействия гражданским властям.На эту долж-
ность был назначен присланный из Петербурга строевой офицер Головин, не зна-
комый с местными реалиями, с методами работы, не знающий обычаев и тради-
ций горцев.При этом права его были очень существенно ограничены.Руки "раз-
бойников" снова были развязаны и именно к этому периоду относятся самые из-
вестные и знаменитые налеты Зелимхана: нападение на Грозненский вокзал; за-
хват миллионера Максимова; Кизлярский набег; бой в Ассиновском ущелье.Но о 
них — немного позже.
Из всех многочисленных боевых операций, проведенных отрядом Зелимха-
на, помимо выделенных, особенной дерзостью отличается захват в заложники од-
ного из крупнейших собственников овечьих отар Хасавюртовского округа Меся-
цева.Будучи необыкновенно жадным и беспринципным человеком, Месяцев хо-
дил в "мироедах" уже много лет.Но благодаря своим связям, богатству (содержал
на своем хуторе 36 человек охраны из солдат), чувствовал себя в полной безопас-
ности и занимался откровенным грабежем местного населения.Горцы много раз
обращались к Зелимхану с просьбой проучить "мироеда" и, в конце-концов, абрек
решил наказать Месяцева.Причем сделать это он решил показательно.Он объя-
вил населению, что 23 августа (дело было в 1906 году) Месяцев будет наказан.Тот
узнал об этом одним из первых и принял, как ему казалось все меры предосторож-
ности, выписав себе дополнительно казачью сотню и отряд кровников во главе с
Шугаипом в качестве охраны.Таким образом на хуторе у Месяцева было 36 сол-
дат,93 казака и отряд Шугаипа в количестве 14 человек.Двадцать дней эта орава
едоков ждала Зелимхана.Сто сорок три рта и до двухсот лошадей ежедневно пог-
лощали запасы скряги Месяцева.Когда он понял юмор абрека и отправил надоев-
ших ему "гостей" по месту дислокации, Зелимхан, днем, не таясь, только с братом 
и отцом, приехал на хутор и увез Месяцева с собой.Одного не учел всегда преде-
льно осторожный "разбойник" — ума и коварства своего кровника Шугаипа, кото-
рый покинул хутор, но остался в его окресностях и сразу же организовал погоню.
Пленник связывал руки абрекам и им пришлось принять бой в лесу.В этом бою
были убиты отец Зелимхана Гушмазако, брат Солтамурат и пятеро из отряда Шу-
гаипа.Зелимхан, легко раненый, успел уйти.Шугаип и Месяцев не пострадали.Че-
рез неделю Месяцев роздал лучших овец беднейшим жителям округа, остальных
дешево продал и уехал в Россию.Больше на Кавказе его никто не видел.
Потеряв отца и брата, Зелимхан приблизил к себе двух абреков: ингуша Со-
ламбека и чеченца Аюба.С именем Соламбека связаны самые дерзкие налеты Зе-
лимхана.В народе его называли начальником штаба абреков.Если популярность
Зелимхана имела религиозно-политический характер, то Соламбек производил на 
окружающих просто-таки магическое воздействие своей неустрашимостью, своей
безумной отвагой.За ним абреки шли на верную смерть не задумываясь о послед-
ствиях — такова была сила магии этого человека.Помимо храбрости Соламбек от-
личался необыкновенной силой воли, свойством не теряться в минуту опасности
и главное — беспощадностью.Соламбек был идеалом, которого желал достигнуть
каждый рядовой абрек.Дополняя друг-друга Зелимхан и Соламбек представляли
собой серьезную силу, способную противостоять оккупационным властям.
Город Грозный в начале 20-го века был местом дислокации двух пехотных
армейских частей и казачьего полка (это не считая полиции, жандармерии, земс-
кой стражи, милицейских формирований).Внушительная сила.Но она не помеша-
ло Зелимхану разработать и провести целых ТРИ налета непосредственно в са-
мом Грозном.
Весна 1907 года.Чуть сгустились сумерки, прекрасная погода, улицы полны
гуляющей публики, в городском саду играет духовой оркестр, по мостовой то и 
дело проезжает экипажи, запряженные тысячными рысаками.В это время, в са-
мом центре города, напротив городского сада появилась команда казаков, впе-
реди, на красивом белом коне, ехал щеголеватый офицер.Казаки спешились у 
входа в ювелирный магазин, расположенный рядом с домом Начальника округа
и принадлежащий его брату.Дом Начальника округа охранял пост милиции, в 400
шагах находились казармы казачьего полка.Трое казаков зашли в магазин.Один
из них (Соламбек) тихо скомандовал по-русски, направив маузер на посетителей:
"Тихо! Все на пол!".Оставив двоих абреков у двери, Соламбек начал неспеша очи-
щать витрины и сейфы от золота, серебра, драгоценностей, складывая все в сумки
и посвистывая себе в усы что-то незамысловатое.Закончив, все трое молча выш-
ли из магазина."Как только воры вышли из магазина и сели на коней, Зелимхан
\переодетый офицером\ пустил шайку вдоль улицы в карьер.Проскочив мимо ка-
зармы пехотного полка, шайка рассеялась по полю.Зная, что в почтово-телеграф-
ном отделении есть воинский караул, шайка, скакав мимо, произвела в освещен-
ные окна конторы несколько выстрелов, из коих одним наповал был убит солдат
Баскаков.Выехавшая всего через пол-часа сотня казаков никого в поле не нашла.
Потом же в городе говорили, что некоторые из разбойников возвращались в свои 
аулы через город",- именно так описывал дальнейшие события в своем рапорте
вышестоящему начальству жандармский ротмистр Глушаница.Этот налет принес
Зелимхану и его людям без малого сорок тысяч рублей.
Второй налет, совершенный Зелимханом в Грозном, был не менее молниено-
сен и дерзок.Узнав, что в кассе железнодорожного вокзала станции Грозный Вла-
дикавказской железной дороги набралась большая сумма денег, приготовленных
к отправке в Россию, абреки решили эти деньги отбить.План налета был очень
прост и его удалось осуществить без потерь со стороны "разбойников".Ночью,
накануне отправки денег, пользуясь тем, что прихода поездов в эту ночь не ожи-
далось и народу на вокзале было крайне мало, Зелимхан с десятью абреками (все
верхом) подъехали к центральному входу в здание вокзала.Оставив двоих с лоша-
дьми,"разбойники" рассредоточились по вокзалу, блокировав пост земской стра-
жи, городового и казачий патруль.Необходимо отметить, что никто и не подумал
оказывать сопротивление.Взломав кассу, Зелимхан взял 21 тысячу рублей и подал
команду к отходу.Во время посадки на коней по абрекам из здания вокзала был 
открыт огонь, но никто из отряда Зелимхана не пострадал."Разбойники" ответи-
ли двумя слаженными залпами и ускакали.Позднее абреки узнали, что от их выс-
трелов погибли один стражник и один казак.Соламбек все сокрушался: "Какие
непорядочные люди — обещали не стрелять, я их за это не убил, а они слово нару-
шили.Очень непорядочные люди."
Последнюю грозненскую операцию отряда Зелимхана можно считать неудач-
ной, но и она по своему интересна, более того, имела неожиданное, но уже достато-
чно привычное для Зелимхана завершение.
Очень бурную деятельность развернул в Чечне и вообще на Кавказе миллио-
нер-нефтепромышленник Максимов.Называя себя "российским Нобелем", что в
общем-то небезосновательно, Максимов необыкновенно рьяно взялся за развед-
ку и разработку нефтяных месторождений на Кавказе.Будучи от природы очень
активным и предприимчивым человеком, Максимов предпочел спокойной жизни
в собственной конторе где-нибудь на Невском проспекте в столице — активную и
деятельную жизнь в Грозном, откуда и руководил своими многочисленными под-
чиненными.Проще всего разрабатывать нефтяные месторождения в равнинных
районах Кавказа, но все мало-мальски пригодные к земледелию земли как раз и
находились в долинах и давно имели своих хозяев, которые никак не хотели со
своим добром расставаться.Здесь и столкнулись интересы крупного капитала и
мелких земледельцев, собственников земли.Как чеченец может продать землю,
которая принадлежала его семье еще с дедов-прадедов, землю, в которой похоро-
нены все его предки? Максимов это понимал, поэтому он и применил для реше-
ния возникшей проблемы старую как мир формулу: "Нет человека — нет пробле-
мы."Очень скоро участились случаи административной высылки горцев, иногда
люди просто бесследно исчезали, их имущество забирала себе казна, а позднее зе-
мля, ранее принадлежавшая высланным или исчезнувшим, покупалась или арендо-
валась Максимовым.Аферы Максимова были настолько очевидны, что их заме-
тил бы даже слепой.Но он оставался безнаказанным — слишком высокие посты
занимали его друзья-покровители в Петербурге.Более того, грозненские кумуш-
ки поговаривали, что Максимов дружен с самим Распутиным...
Максимов вполне "созрел" для встречи и знакомства с людьми знаменито-
го абрека, который старался не оставлять безнаказанным ни одного случая изде-
вательства над его народом.
Зелимхан решил выкрасть из Грозного миллионера и потребовать за него
такой выкуп, которого хватило бы на выплату большой компенсации каждому 
горцу, пострадавшему от его произвола.Соламбек и Аюб организовали слежку 
за Максимовым и очень скоро они имели максимум информации о распорядке 
дня, маршрутах передвижения и месте жительства магната.Зелимхану доложили,
что ровно в семь вечера Максимов закрывает контору и едет домой в своем эки-
паже.Упряжка состоит из двух отличных лошадей, охраны нет, кучер не вооружен.
Зелимхан решил снова использовать казачью форму, уже однажды принесшую его
отряду удачу.Распустив пятнадцать переодетых абреков по городу и приказав им
постоянно находиться в зоне видимости друг-друга, чтобы по сигналу они могли 
быстро собраться в условленном месте, сам Зелимхан в форме казачьего офицера
гулял у входа в городской сад, через дорогу от входа в контору миллионера.Нужно
сказать, что контора Максимова находилась в самом центре Грозного, напротив 
городского клуба, сада, рядом с государственным банком и управлением админис-
трации и Начальника округа, а квартира была на главной улице, рядом с казармой
пулеметной команды пехотного полка.Далее рассказывает сам Максимов: "Вый-
дя из парадного и сев в экипаж, я, по дороге, обратил внимание, что команда каза-
ков с офицером, выехав из переулка, едет все время близко с экипажем.Настроен-
ный тревожно после ограбления ювелирного магазина, я насторожился.Но, подъе-
хав к своему дому и увидев стоявших по бокам от парадного двух туземцев, я по-
нял в чем дело, оглянулся, узнал в офицере Зелимхана и бросился в калитку задне-
го двора.Во двор зашли "казаки" и, гортанно переговариваясь по-татарски, стали
меня искать.В это самое время мимо дома, по бульвару, проходил военный фельд-
шер, у которого ввиду осадного положения в городе был при себе револьвер.За-
метив что-то неладное он выстрелил на воздух.Встревоженные разбойники бро-
сились за угол и по темным переулкам ускакали в степь.Зелимхан напоследок
крикнул по-русски: "Я за тобой приеду!"Увидев, что все благополучно закончи-
лось, я пошел в дом." Быстро организованная погоня снова ничего не дала.Абре-
ки бесследно исчезли в ночи.Фельдшер, спасший Максимову жизнь, а если и не
жизнь, то уж несколько сотен тысяч рублей наверняка, получил в подарок от мил-
лионера 500 рублей.Сам же Максимов через посредников вышел на Зелимхана,
пообещал не притеснять больше горцев и из года в год исправно выплачивал аб-
рекам по 10 000 рублей ежемесячно. Назначенный Зелимханом человек (мулла)
раздавал эти деньги пострадавшим ранее от нефтепромышленника.
Во всех трех грозненских налетах отряд "разбойников" состоял исключи-
тельно из жителей двух селений, расположенных прямо на окраине города и зна-
ющих не только сам город, но и чуть ли не всех жителей по именам.Это Алдын-
ский и Старосунженский аулы, выселенные из гор в начале 70-х годов 19 века и
так и не простивших российским властям подобного надругательства. 
Налеты, совершаемые Зелимханом, почти всегда были удачны и абреки, до-
бившись задуманного, обходились без потерь.Так было много лет подряд.Слава
неуловимого и удачливого абрека росла и ширилась уже по всей России.Огром-
ное внимание, уделяемое прессой похождениям "разбойников", сыграло и свою 
отрицательную роль для самой же России.Многие кавказские чиновники были
настолько уверены в безнаказанности Зелимхана, что даже получив достоверные 
сведения о его местонахождении, его планах, практически ничего в противовес не
предпринимали, предпочитая отсиживаться в своих укрепленных гарнизонах.Так 
было и при подготовке Зелимханом еще одной нашумевшей операции, получив-
шей в российской прессе название "Кизлярский разбой".
Налет на город Кизляр можно рассматривать уже не как обычную операцию,
проведенную группой абреков, а как настоящее проявление воинского искусства,
где были задействованы и стратегия, и тактика, и оперативная смекалка челове-
ка, эту операцию задумавшего и воплотившего в жизнь — Зелимхана Терского.
На этот раз отряд абреков насчитывал уже тридцать человек.Зелимхану уда-
лось собрать лучшие "разбойничьи" силы всей Терской области.Для начала он 
отправил своих доверенных людей в двух направлениях для сбора всех намечен-
ных сил.Соламбек занимался формированием своей части отряда в Назрановском
округе из ингушей, Аюб собирал лучших бойцов-чеченцев в окресностях Грозно-
го и селения Большие Атаги.В этот раз кровники Зелимхана из числа чеченцев,
так или иначе пострадавших от него, узнали о планах абреков и заранее сообщили
о них администрации, назвав не только место соединения двух отрядов, но даже 
примерный путь, которым проследует к месту встречи группа Аюба.Чиновники 
не предприняли НИЧЕГО! Позднее, когда комиссия из Петербурга проводила слу-
жебное расследование, выяснилось, что трое самых больших царских начальника
города Грозного (атаман отдела, Начальник округа и начальник войск) настолько
ненавидели друг-друга, что живя и работая на одной улице, в стоящих рядом стро-
ениях, общались между собой только по переписке(!), а в самых редких случаях -
по телефону через секретарей! О каком взаимодействии структур мог идти раз-
говор? Каждый из них преследовал одну цель — посильнее насолить соседу.В ре-
зультате: Аюб с двадцатью абреками прошел южнее Грозного вдоль реки Аргун,
пересек железную дорогу на станции Гудермес и в условленном месте встретил-
ся с отрядом Соламбека, прошедшего вдоль реки Терек из Назрани без единого 
выстрела.Дождавшись Зелимхана, объединенный отряд быстро пересек весь Ха-
савюртовский округ и остановился на окраине города Кизляр.Может быть Сидор
Ковпак, готовя свой знаменитый рейд, изучал опыт Зелимхана?
Целью "разбойников" было Кизлярское казначейство, куда поступила очень
крупная сумма денег.О нападении на казначейство знали все.Улицы города опус-
тели в считанные минуты, обыватели, закрыв ставни и подперев двери тяжелы-
ми предметами, затаили дыхание.Зелимхан брал казначейство штурмом.Прекрас-
но вооруженная и обученная охрана сопротивлялась ожесточенно, огонь велся из
всех окон казначейства, но не имея командира (помощник пристава, сбежавший 
перед самым началом боя, позднее был отдан под суд) и потеряв одиннадцать че-
ловек только убитыми, они были вынуждены сдаться.Абреки же, на удивление,
потеряли только двоих, да и то легко раненых.Дверь в кассовую комнату была 
открыта.Ворвавшийся в нее Зелимхан нашел только девять тысяч рублей.Ста-
рик-казначей, не доверяя защитникам и оставаясь до конца верным своему долгу,
успел перенести мешки с полумиллионом рублей в подвал своего дома, стоящего 
рядом с казначейством, буквально за считанные минуты до налета.Так заверши-
лась одна из самых знаменитых операций Зелимхана, ставшая одной из самых не-
прибыльных для него.Абрек же, по словам современников, говорил о Кизлярской
операции: "Это мой последний ход.Я намерен поселиться в Турции."Знал бы Зе-
лимхан, что еще уготовано ему судьбой...
Последовавшие вслед за "Кизлярским разбоем" репрессии озлобленной ад-
министрации против населения, вынудили Зелимхана забрать свою семью и, по-
кинув равнинную Чечню, уйти в нагорную часть ингушских земель, где он провел
все лето 1910 года в полном бездействии.Не смотря на то, что за свою "разбойни-
чью"жизнь Зелимхан экспроприировал очень значительные суммы, человек он 
был небогатый.Большую часть добычи по его приказу раздавали бедным и разо-
ренным существующим режимом, определенная часть уходила на оплату риска 
для участников набегов, дорого обходилось и обеспечение безопасности его са-
мого и его семьи.Поэтому имеющиеся средства позволяли вести скромный об-
раз жизни, что не доставляло религиозному и аскетичному Зелимхану никаких 
неудобств.Абрек часто ездил по горным селениям, встречался со старейшинами,
авторитетными горцами, религиозными лидерами.Его авторитет и популярность
продолжали расти.В этот период его случайно повстречал любитель путешествий
по горам, спортсмен, русский офицер, капитан Кузовкин.Капитан подробно изло-
жил свои впечатления об этой встрече в своем дневнике.
"После трудного и чрезвычайно тяжелого перехода по неприступным почти
скалам, до нельзя измученный, голодный и продрогший — сидел я в верховьях ре-
ки Нихтой, в самой глуши Мереджоя, на меленьком затерянном в лесной глуши 
хуторе и ждал пока сердобольная хозяйка приготовит чай.Возле меня вертелось 
несколько хуторян, занимая меня разговорами как умели.В растворенную дверь
видно было, как быстро умирал день… Становилось свежо.Я приказал затворить 
дверь и принялся за еду.
Не прошло и пяти минут, как в комнату стремительно вбежал один из хуто-
рян, высокий, стройный молодой Габис и что-то скоро и тревожно заговорил.Пе-
рестав есть, я стал прислушиваться.Не понимая языка, я не мог знать о чем имен-
но идет речь, но, повторяемое часто слово "абрек", имена: Зелимхан, Аюб, Юсуп,
Темирко и другие, испуганные, тревожно глядящие на меня лица,-убедили меня,
что принесенная весть недобрая.Признаться я не на шутку струхнул.Но зная, что 
среди туземцев, умение владеть собой — большой плюс, быстро взял себя в руки и,
как ни в чем не бывало, продолжал пить чай.А между тем, известие, принесенное
молодым Габисом, действительно было тревожно и важно; мои хозяева стали о 
чем-то совещаться, а глава дома, старый Саит, сейчас же куда-то ушел.Но вскоре,
еще более встревоженный, вернулся ко мне и мимикой стал меня приглашать ид-
ти за собой.Я сделал вид, что не понимаю ничего.Тогда Сулейман, говоривший не-
много по-русски, перевел мне, что к хутору едет с шестью всадниками Зелимхан и
что мне необходимо скорее спрятаться.Я отказался и решил предоставить дело
судьбе.
Нельзя однако сказать, чтобы я чувствовал себя в этот момент хорошо...
Через несколько минут на дворе раздался неистовый лай собак, приближаю-
щийся топот лошадей и гул характерного гортанного разговора,-на чеченском 
языке.Я овладел собой и, не обращая особого внимания на хозяев, продолжал пить
чай.С силой распахнулась дверь и в саклю с двумя товарищами вошел Зелимхан.
Все, кроме меня, встали. "Маршаал,"-приветствовал он присутствующих и в этот 
момент заметил меня.Мне показалось, что он потянулся за кинжалом, во всяком
случае глаза его метнули недобрый взгляд.Но он быстро овладел собой и начал 
здороваться с хозяевами.Подойдя ко мне он протянул свою руку и что-то злобно 
сказал.Пришлось пожать руку абреку.Вновь отворилась дверь и вошли еще трое 
его спутников — шестой остался у лошадей.Они тревожно, злобно и удивленно по-
смотрели на меня и на Зелимхана, и стали также со всеми здороваться, не минуя и
меня.Воцарилось молчание.Я стал рассматривать любопытных гостей.
Прямо впереди меня, на широкой тахте, сидел Зелимхан.Плотный, среднего
роста, лет сорока, с черной подстриженной бородкой, синекарими недобрыми гла-
зами и характерным чеченским носом.Один глаз у него немножко косил.Он был 
в простой черкеске домотканого сукна, с хорощим кинжалом и карабином драгун-
ского образца.Его спутники были одеты также небогато.Тут были: Соламбек, Да-
да, Аюб, Юсуп, Салиб и Темирко, который караулил лошадей.Лучше всех был одет
Аюб.Все были с трехлинейками и револьверами.Зелимхан первый прервал мол-
чание.Он, смотря на меня в упор, о чем-то спросил хозяина, тот отвечал.Разговор
все время шел обо мне, и я прислушивался. Дада, немного говорящий по-русски,
обратился ко мне:"Зелимхан говорит: как ты, такой человек, и ходишь один в го-
рах, не боишься его?" Потом он со смехом продолжал: "Зелимхан говорит: пода-
ри ему свой револьвер, ему как раз нужен такой."На это я отвечал, что у Зелимха-
на есть много оружия и даже такое ружье, какого нет у меня, а револьвер мне ну-
жен самому и я подарить его не могу.Когда Зелимхану передали мой ответ, он ко-
ротко сказал: "Джигит", а Дада перевел дальше: "Зелимхан говорит: ничего, пусть
ходит, в горах тебя не тронет никто."Тогда я, окончательно успокоившись, попро-
сил разрешения посмотреть карабин Зелимхана.Но он сказал: "Револьвера мне 
отдать не хочет и смотреть ружье нельзя,"-и вышел из сакли, кивнув мне головой. 
Дада же перевел: "Зелимхан говорит: сейчас будет молиться богу, потом будет 
пить чай здесь, потом пойдет спать в соседнюю комнату и просит тебя отсюда не
выходить, а то будет худо." Уж не пленили ли меня, подумал я и невольно вздрогнул.
Все абреки вышли на вечерний намаз и слышно было через стенку, как вздыхал и
молился Зелимхан.Со мной в сакле остались старик хозяин и его два сына: Габис и 
Джантемир.Они тоже по очереди и старшинству совершали вечерний намаз.И пока
правоверные предавались молитве, много тревожных мыслей и дум прошло в голове 
их "неверного" гостя...
Помолившись Богу вернулся в кунацкую Зелимхан.За стаканом чаю долго го-
ворили мы с ним и разбойниками и, признаться, он, простой чеченец и абрек, под-
час задавал мне такие вопросы, что невольно ставил меня в тупик."
К сожалению та часть дневника капитана Кузовкина, в которой описывается 
ночной разговор со знаменитым абреком, утеряна, о чем сам Кузовкин впоследст-
вии очень сожалел.А заканчивает капитан свои воспоминания о встрече с Зелим-
ханом так: "Расстались мы друзьями.Но чувствуя в соседней сакле присутствие
такого опасного друга, я не спал всю эту ночь… Я прислушивался к каждому шоро-
ху, тревожно взглядывал на незапертую дверь и мне чудилась Кизлярская драма."
Одна из столичных газет попросила Кузовкина охарактеризовать встречу с 
Зелимханом одной фразой.Он ответил так: "Это было оригинальное и редкое по
своей обстановке обоюдоострое интервью."
В октябре 1910 года российские власти, зная примерное место базирования
отряда Зелимхана, провела большую войсковую операцию, целью которой было
окончательное уничтожение "шайки воров".Абрекам удалось выскользнуть из 
капкана, тогда разъяренные чиновники дают команду захватить семью Зелимха-
на, чтобы, как выразился один из них,"начать охоту на живую приманку".Ничего 
не подозревающие родственники абрека, ведущие мирный образ жизни, были най-
дены и схвачены властями.Зелимхан, которого чеченцы и ингуши считали народ-
ным героем и даже святым, посчитал арест семьи самым большим оскорблением 
для себя и поклялся на Коране отомстить неверным.Объединенным отрядом ад-
министрации командовал Начальник Назрановского округа князь Андронников.
Этот самоуверенный молодой человек, совсем недавно прибывший на Кавказ из
столицы за наградами и должностями, не прислушался к советам опытных офице-
ров и принял решение вести плененную семью абрека прямым путем, через уще-
лье, по которому протекала река Асса.Его окружение, офицеры милиции, офицеры
армии, даже жена Зелимхана, знавшая нрав своего мужа гораздо лучше других, отго-
варивали князя идти этим путем, чтобы избежать кровопролития, предвидя засаду
"разбойников" именно в Ассиновском ущелье.Князь Андронников, не отвыкший
еще от паркета петербуржских гостинных, был непреклонен.
Зелимхан выбрал для засады идеальное место: на самом выходе из ущелья, в
самом узком месте, где скалы нависали над тропой.
Когда колонна уже почти прошла ущелье и князь начал язвительно вышучи-
вать своих "струсивших" подчиненных, раздался первый залп.Колонна, шедшая
практически церемониальным маршем, даже без бокового охранения, расстрели-
валась в упор, с десяти шагов! Первым был убит князь Андронников, за ним — са-
перный офицер, тяжело ранен командир сотни Дагестанского конного полка рот-
мистр Донагуев, убито и ранено несколько всадников этого же полка, несколько
пехотинцев, милиционеров.И это после первого же залпа! Данные об Ассиновс-
кой катастрофе очень скудны — поработала царская цензура, но если судить по ин-
формации из частных источников, то последствия ее ужасны: власти потеряли
убитыми 27 человек (из них 5 офицеров), ранеными 24 человека (из них 2 офице-
ра).У абреков — потерь НЕТ.Свою семью Зелимхану отбить не удалось.
После Ассиновской бойни положение Зелимхана осложнилось.Помимо влас-
тей охоту за ним начали родственники погибших и раненых "дагестанцев" (все
по национальности — кумыки).Командир Дагестанского конного полка объявил
абрека своим кровным врагом.Он пообещал, что 1911 год будет последним годом 
жизни Зелимхана.А газета "Терек" вполне резонно спрашивала: "… о чем вы ду-
мали, когда арестовывали ни в чем не повинных родственников Зелимхана и вез-
ли их связанными по Ассиновскому ущелью?"
Популярность Зелимхана в народе взлетела до небес.Во Владикавказе мгно-
венно были раскуплены выпущенные полуподпольно почтовые фотооткрытки
с изображением семьи Зелимхана, во многих семьях его именем называли ново-
рожденных мальчиков, о его подвигах слагались легенды и песни.Сам же абрек
предстал в совсем новом качестве.Он походил на разъяренного зверя.Налеты
следовали один за другим и были все более дерзкими, граничащими с безрассуд-
ством.В народе говорили о письмах Зелимхана Начальнику области генералу Ми-
хееву, в которых он требовал отпустить своих родственников на свободу, иначе 
он захватит семью генерала.
Во время одного из набегов абреков на селение Воздвиженское, в бою с пос-
том земской стражи был убит Аюб, а 21 октября властям удалось захватить и бли-
жайшего соратника Зелимхана — Соламбека.Известие о том, что Соламбек был по-
вешен сразу же после пленения привело в ярость "разбойников", а один из его са-
мых близких друзей Темирко, отправился в Грозный, где один(!), с двумя кинжала-
ми в руках ворвался в караульное помещение пехотного полка, зарезал троих, но и 
сам был убит.
Потеря таких друзей как Аюб, Соламбек, Темирко не могла не отразиться на
Зелимхане.Он понимал, что верных, до конца преданных ему людей осталось ма-
ло.Практически в каждом ауле стояли войска, в горах постоянно проводились об-
лавы силами пластунов, казаков и кровников абрека.У Зелимхана спрашивали, по-
чему он не уедет в Турцию? Он отвечал: "Я не могу бросить семью, да и денег у
меня нет.Погибну здесь.Но я ни о чем не жалею."
Конец 1910 и большую часть 1911 года Зелимхан провел в горах вблизи свое-
го родного аула Хорочой (Веденский округ), всеми силами стараясь выручить се-
мью из русского плена.Прорабатывая разные варианты, вплоть до штурма Гроз-
ного в конном строю, собирая информацию обо всем, что происходит в крае,"раз-
бойник" узнал, что по шоссейному тракту Темир-Хан-Шура — Хунзах — Ботлих - 
Ведено — Грозный должна была проехать дорожная ревизионная комиссия, сос-
тоящая из четырех человек.Но заинтересовал Зелимхана только один из них.В
составе комиссии был инженер путей сообщения Ючицкий, очень богатый чело-
век и родственник самого министра внутренних дел.Абреки решают захватить
инженера и обменять его на семью Зелимхана.Получая от служащих на этой же
дороге своих осведомителей информацию о передвижениях комиссии, Зелимхан 
выжидал удобного случая для совершения налета вне Терской области, чтобы не
подвергать опасности возможных репрессий население Чечни.
Начальник конвоя при комиссии, ротмистр Дагестанского конного полка До-
лидзе, получил от своих агентов сведения о том, что Зелимхан намерен напасть на
них по пути из Ботлиха в Ведено (на так называемой Царской дороге, протяжен-
ностью 50 верст).Он принял решение усилить конвой до 30 "дагестанцев" и ут-
ром 15 сентября 1911 года послал из Ботлиха телеграмму Начальнику Веденско-
го округа с просьбой перекрыть абрекам путь отступления на Ведено.
Ранним утром 16 сентября комиссия, оставив инженера Ючицкого в Ботлихе
под охраной местных властей, выехала в сопровождении конвоя в сторону Веде-
но.Половина конвоя была переодета в одежду рабочих и ехала в конном фургоне,
а впереди всего кортежа ехал сам ротмистр Долидзе с пятнадцатью "дагестанца-
ми".У Зелимхана было всего 10 человек, он понимал, что открытый бой невозмо-
жен и устроил засаду в ущелье Малого Керкетского перевала.
Ничего не подозревающие родственники абрека, ведущие мирный образ жизни, были най-
дены и схвачены властями.Зелимхан, которого чеченцы и ингуши считали народ-
ным героем и даже святым, посчитал арест семьи самым большим оскорблением 
для себя и поклялся на Коране отомстить неверным.Объединенным отрядом ад-
министрации командовал Начальник Назрановского округа князь Андронников.
Этот самоуверенный молодой человек, совсем недавно прибывший на Кавказ из
столицы за наградами и должностями, не прислушался к советам опытных офице-
ров и принял решение вести плененную семью абрека прямым путем, через уще-
лье, по которому протекала река Асса.Его окружение, офицеры милиции, офицеры
армии, даже жена Зелимхана, знавшая нрав своего мужа гораздо лучше других, отго-
варивали князя идти этим путем, чтобы избежать кровопролития, предвидя засаду
и приближение комиссии.Когда кортеж приблизился к засаде, Зелимхан выслал ему
на встречу троих вооруженных всадников. До сих пор не известно, почему Долидзе
подпустил их к себе (может принял за мирных путников?), но лишь когда трое абреков
приблизились вплотную, ротмистр крикнул: "Засада!" и открыл огонь.Двоих убил он, одного
подстрелили из фургона.Больше потерь со стороны абреков небыло.
Ответным перекрестным огнем был уничтожен ВЕСЬ конвой и ВСЯ комиссия.Погибли
трое членов комиссии, четверо рабочих, ротмистр Долидзе и все 30 его "дагестанцев".
Расстрел велсяс расстояния в 150-200 шагов. Позднее былоустановлено, что практически
каждое тело имело по три-четыре огнестрельные раны.И все это сделали всего се-
меро абреков и Зелимхан.Невероятно! Газеты писали, что "воров" было более
ста человек, но это неправда, достоверно известно, что абреков было 10, троих
убили в начале схватки, осталось семеро, восьмой — Зелимхан.Из всего кортежа
чудом уцелел легко раненый инженер-подполковник Чекалин, в обязанности ко-
торого входило руководство дорожными рабочими.
Осмотрев рану инженера Зелимхан подсадил его на коня и приказал ехать
за абреками в горы.Через час пути отряд неожиданно подвергся обстрелу со сто-
роны аула Хой (Дагестанская область).Отстреливаясь,"разбойники" вынуждены
были отступить в горы.На ближайшем привале Зелимхан, неожиданно для мно-
гих, отпустил подполковника.Нужно отметить, что Чекалин поступил очень не-
порядочно, когда в своих пространных интервью разным газетам распинался о
своем личном мужестве и героизме.Он рассказывал как практически голыми ру-
ками он расшвырял всех бандитов и чуть было не захватил в плен самого Зелим-
хана.О самих же абреках он рассказывал как о диких, беспринципных людях, ко-
торые после боя сразу же бросились обшаривать карманы трупов и даже называл
точную сумму "добычи" — 240 рублей.На это газета "Терек" поместила на своих
страницах заметку некоего Пупкина (по всей видимости — псевдоним), который
с юмором сокрушался: "Перевелись абреки на Кавказе.А еще вчера Зелимхан на
белом коне подъезжал к понравившемуся ему банку, брал тысячные "призовые"
и без единого выстрела уезжал.Теперь же за жалкие 240 рублей ему приходится
накрошить три с половиной десятка народу и лично лазать по карманам.А каков
Чекалин! Герой! Русский богатырь! Глупо было посылать с комиссией целый кон-
вой — хватило бы одного Чекалина.Не помешай ему конвой, глядишь, абреки сиде-
ли бы уже в Александровском централе, куда одним пучком и доставил бы их наш
Чекалин!"
Так как Зелимхан ожидал погони, он не мог оставаться в близлежащий горах,
сковывающих маневренность отряда.Это понимал и Начальник Веденского ок-
руга.Ночью с 16 на 17-е сентября конные разъезды перекрыли все выходы на из
гор на равнину.На самом перспективном, с точки зрения преследователей, напра-
влении, в ущелье "Черная лань", был выставлен заслон из 20 "дагестанцев", воз-
главляемых кровником Зелимхана штабс-ротмистром Доногуевым, родным бра-
том ротмистра Доногуева, раненого в Ассиновском ущелье.Ночь была туманная,
темная и сырая.Время, как рассказывал один из участников засады, тянулось мед-
ленно.Около часа ночи издалека послышалось фырканье лошадей, топот копыт,
по звукам определили, что всадников приближается около десятка.Когда отряд
поравнялся с линией засады, Доногуев дал команду открыть огонь.После минут-
ной стрельбы все стихло и только слышен был удаляющийся лошадиный топот.
Убитыми оказались трое "разбойников" и несколько лошадей.Утром, по крова-
вым следам, в стороне от дороги, были найдены еще два трупа.В одном из них
узнали Зелимхана, что подтверждалось тем, что рядом с убитым лежал конь в бо-
гатой збруе и труп родного брата Зелимхана, восемнадцатилетнего юноши, с кото-
рым абрек после смерти отца и старшего брата практически не расставался.Кро-
ме того, в хурджинах были найдены предметы, с которыми Зелимхан так же не
расставался никогда: фотографии его семьи, именная печать абрека, его воинские
трофеи — печать Кизлярского казначейства, печать Дагестанского конного полка,
кинжал в золотых ножнах князя Андронникова, печати Андреевского, Воздвижен-
ского аулов и селения Герзель.
Поторопившийся сообщить своим родственникам о свершении обряда кров-
ной мести, штабс-ротмистр Доногуев через несколько дней был очень разочаро-
ван — Зелимхану снова удалось ускользнуть.Среди убитых, как уверяли люди, знав-
шие абрека лично, Зелимхана небыло.
18 сентября 1911 года в Грозный, по поручению царского Наместника, при-
был помощник Наместника на Кавказе генерал Шатилов.Он был направлен для
непосредственного руководства объединенными силами по уничтожению Зелим-
хана Терского.На административном совете под его председательством и при
участии Начальников Терской и Дагестанской областей и всех начальников ок-
ругов был разработан план действий, который, по их мнению, должен был привес-
ти к уничтожению абрека.Одним из пунктов этого плана было объединение всех
кровников Зелимхана в один отряд (Шатилов прекрасно понимал, что даже наи-
лучший солдат не сравнится в бою с горцем, движимым кровной местью).Власти
приступили к выполнению намеченного.Массированность облав на абреков бы-
ла невиданная.Тысячи и тысячи солдат одновременно прочесывали горы и леса.
Кровники, родственники кровников, родственники родственников кровников и
их друзья стали наипреданнейшими агентами властей.Результата долго ожидать
не пришлось.
Не прошло и месяца со дня приезда генерала Шатилова в Грозный, как пят-
надцатого октября один из начальников военного отряда получил известие, что в
ближайшую ночь отряд Зелимхана остановится ночевать на окраине Грозного в
Старосунженском ауле в сакле Адуева, после чего абреки планируют совершить
налет на Грозненскую осеннюю ярмарку.Вызвав по телефону две роты Дагестан-
ского пехотного полка и казачью сотню в качестве подкрепления, военные в два
часа ночи подошли к аулу.Перед рассветом аул был оцеплен, окружение же непос-
редственно сакли Адуева было поручено поручику Епифанову.Как только Епифа-
нов с солдатами вошел в аул, собаки своим лаем подняли всех на ноги.Подойдя к дому,
где предположительно ночевали абреки, поручик услышал шум, крики, звон разбитого
стекла и увидел разбегающихся в разные стороны людей.Он несколько раз выстрелил
по пробегающему мимо чеченцу (как оказалось, это был сам Зелимхан), не попал и, с
шашкой наголо, погнался за ним вдоль улицы."Разбойник"обернулся и дважды выстрелил
в преследователей.Поручик Епифанов и бегущий рядом с ним солдат были убиты.
Зелимхан свернул во двор, пробежал его и прыгнул с крутого обрыва в реку Сунжу.
Стрельба закончилась только с рассветом.
Ее результатом были семеро убитых: поручик Епифанов, рядовой Дагестанского пе-
хотного полка, казак, старик Адуев, его сын и две невестки.Снова ни один абрек не пострадал.
В Грозном в это время был самый разгар наибольшей на Северном Кавказе
осенней ярмарки.Оборот ее доходил в лучшие годы до двух миллионов рублей.
Вполне естественно, эта ярмарка привлекала особенное внимание не только куп-
цов, комерсантов и деловых людей со всей России, но и массу уголовных элемен-
тов.Власти знали это и на время ярмарки стягивали в Грозный дополнительные силы.
Зелимхан остро нуждался в деньгах и решился на беспрецедентную операцию. На
ярмарке одновременно собиралось до 150 тысяч человек, большинство из них составляли
чеченцы и казаки из прикавказских и кавказских регионов, а значит, это большинство
имело при себе всегда как холодное (кинжалы), так и ог-нестрельное (как минимум
револьверы) оружие.Зелимхан просчитал, что если они его люди сумеют посеять на
ярмарке панику (к примеру — начав стрельбу), то администрации округа прийдется приложить
максимум усилий для того, чтобы утихомирить разволновавшийся народ.Для этого
чиновникам прийдется привлечь и большое количество полиции, войск, милиции, что
несомненно оголит сам город Грозный.
Вот этим-то моментом и собирался воспользоваться хитрый абрек.
В самом центре Грозного находился Азовский Донской банк, привлекательность ко-
торого для Зелимхана заключалась в том, что через него проходили практически все
сделки, заключенные на ярмарке, поэтому в его хранилищах периодически со-
биралось до одного миллиона рублей наличными.Кроме того, абрек знал, что банк
занимает неприспособленное арендованное здание, не имеющее той степени за-
щищенности, которая необходима банкам такого уровня.
План захвата банка был простым, но вполне осуществимым.Во время паники на ярмарке,
туда съедутся все начальники и стянут за собой практически все имеющиеся в наличии
силы, что даст возможность "разбойникам" иметь дело только с двумя вооруженными
полицейскими у входа в банк и несколькими охранниками из внутренней охраны банка.
Так что операция, проведенная войсками в аулеСтаросунженском, где абреки готовились
к захвату Азовского Донского банка, в полном смысле слова спасла владельцев этого
банка от разорения, а его охрану от неминуемой гибели.
Власти понимали, что, пользующегося всесторонней поддержкой коренного
населения, Зелимхана уничтожить почти невозможно.Поэтому после доклада ге-
нерала Шатилова, Наместник Кавказа принимает следующее решение :
1).Определить на постой во все населенные пункты Терской области военные
отряды (содержание за счет населения).
2).Уничтожить магометанскую секту ортодоксальных исламистов "Зикра", посто-
янной поддержкой которой пользуются абреки (зикринцы прославились еще во
время кавказской войны — их называли бешенными всадниками, они собирались
бесформенной группой, пели песни, доводя себя до исступления, горячили коней
и после этого с дикими криками бросались на врага, никогда не отступая).
3).Выселить с Кавказа семь наиболее авторитетных шейхов, симпатизирующих абрекам.
4).Назначить во все аулы правительственных старшин (вместо выборных).
5).Уничтожить хуторские поселения, как места наиболее вероятного пребывания
"разбойников" (жителей хуторов предполагалось переселить в крупные аулы).
6).В течении месяца взыскать, при содействии войск, с населения Грозненского и
Веденского округов по 100 000 рублей (разрешая таким образом войскам грабить
чеченцев открыто, не таясь).
7).Взорвать дома в Старосунженском ауле, хозяева которых, по сведениям агенту-
ры, лояльны по отношению к Зелимхану (под эту категорию подпадали все старо-
сунженцы, ведь этот аул в 70-е годы 19 столетия был отселен от родного аула Зе-
лимхана Хорочой и все до единого его жители были родственниками абрека).
Все вышеизложенное имело своей целью одно — озлобить население против
Зелимхана.Необходимо отметить, что очень многое из этого плана было осущест-
влено и принесло желанный властям результат.
Последняя, из подтвержденных свидетелями, стычка Зелимхана с российски-
ми войсками состоялась в самом конце 1911 года.
8 декабря 1911 года к командиру пластунской сотни, расположенной соглас-
но пункта №1 приказа Наместника в зелимхановском ауле Хорочой, пришел неиз-
вестный и сообщил, что Зелимхан с пятью абреками уже третий месяц живет в 
заранее оборудованной и снаряженной всем необходимым пещере всего в двух
верстах от Хорочоя.Зелимхан бывает в ауле практически еженощно и чувствует 
себя вполне комфортно.Командир сотни сообщил об этом в Ведено и немедлен-
но, в два часа ночи, отряд в составе сотни пластунов, роты пехотного полка и каза-
чьей команды выступил в аул Хорочой, а оттуда, с проводником — к пещере.Путь
пролегал по обледенелому гребню, несколько солдат сорвались в пропасть, пуле-
метную команду пришлось вернуть с половины пути назад, но к семи часам утра 9
декабря войска выбрались на вершину горы, откуда, через ущелье, как на ладони,
был виден вход в пещеру.По указанию Начальника Веденского округа, лично ру-
ководившего операцией, несколько пластунов и кровников Зелимхана перебра-
лись на противоположный склон ущелья и заняли позиции ниже и выше входа в
убежище "разбойников".Ровно в 10 часов утра, по команде Начальника округа, по
пещере был произведен залп из всех видов имеющегося в наличии оружия.Абре-
ки давно наблюдали за передвижениями правительственных войск, поэтому от-
ветным залпом они сразу же выбили из числа осаждающих двоих пластунов и од-
ного казака.Засевших же ниже пещеры они просто смели с почти отвесной ска-
лы, обрушив на их головы заранее приготовленные камни.
Пещера находилась примерно по центру стены ущелья, метрах в 100 от его
дна и метрах в 70-ти от его верхней кромки, что делало невозможным ее штурм
даже имея стократное превосходство в живой силе и вооружении (ближе к сере-
дине дня прибыло значительное подкрепление из числа кровников Зелимхана).
Примерно в 12 часов к пещере был послан один из родственников абрека, кото-
рый передал, что в случае сдачи абреков в плен, все родственники Зелимхана бу-
дут немедленно освобождены из тюрьмы.Вернувшись, чеченец передал ответ :
"Пусть ко мне явится тот, кому я нужен и покажет мне бумагу от самого Царя о
том, что все штрафы, наложенные на невинных людей будут сняты, и кроме того,
будут освобождены от высылки из края люди, задержанные из-за меня."
Убедившись в безуспешности стрельбы и невозможности штурма, один из
казачьих офицеров, взобравшись на вершину скалы над пещерой, начал сбрасы-
вать вниз вязанки соломы и хвороста, но они скатывались в пропасть, не задер-
живаясь у входа в пещеру — выкурить абреков дымом и огнем так же не получа-
лось.Наступил вечер.Темнело.Все возможные и невозможные пути отхода "раз-
бойников" были перекрыты усиленными постами, пробилась к осаждающим и отставшая
пулеметная команда, потеряв по дороге один пулемет вместе с расче-
том.Перестрелка между постами и абреками велась всю ночь, был убит еще один
пластун.Последний выстрел из пещеры прозвучал около 6-ти часов утра.Из Веде-
но к утру было доставлено полевое орудие (при доставке погибли два артиллери-
ста), с рассветом его планировали поднять на скалу и обстрелять пещеру прямой
наводкой.Войска, чиновники, кровники в душе уже праздновали победу — уж в этот
раз Зелимхану не уйти — но с наступлением утра было принято решение еще раз
предложить абрекам сдаться, ведь взять их живыми, а не мертвыми было гораздо
почетнее.
В 9 часов утра 10 декабря 1911 года к пещере был послан для ведения пере-
говоров все тот же родственник Зелимхана.С трудом поднявшись ко входу, чече-
нец вошел в пещеру, пробыл там около 15 минут, вышел и через ущелье прокри-
чал: "Здесь никого нет!" Это был настоящий шок.Чиновники, офицеры, солдаты,
казаки, горцы-кровники — просто оцепенели! С этого момента нет ни одного сви-
детельства (во всяком случае реально подтвержденного, а не на уровне слухов) о
дальнейшей судьбе великого воина, национального героя чеченского народа, бор-
ца с российским колониализмом ЗЕЛИМХАНА ТЕРСКОГО.
Участники Хорочоевских событий имели множество предположений и дога-
док о том, как именно Зелимхан с пятью соратниками умудрился исчезнуть из пе-
щеры, имеющей один(?) выход и полностью блокированной прекрасно обученны-
ми войсками.Одни говорили, что пещера имела второй, тайный выход, и абреки через
него вышли из кольца окружения, напоследок взорвав его при помощи ди-
намитного патрона.Но почему никто из сотен людей, находившихся в непосредс-
твенной близости от места событий не слышал взрыва? Почему в самой пещере
не нашли свежеобваленных камней? Да и кровник Зелимхана Гамзат, бывавший в 
ней ранее, утверждал, что выход был только один… Другие склонялись к версии,
что Зелимхан был в сговоре с чеченцем, выступавшим парламентером и, еще при
первом посещении им абреков, обговорил с ними план возможного побега, заклю-
чающийся в том, что если русские пришлют его еще раз в пещеру, то он объявит,
что она уже пуста.Поскольку войска побоятся сразу же войти в пещеру, парламен-
тер должен был подговорить жителей Хорочоя, вроде бы из любопытства, пойти
в убежище абреков первыми.Между прочим так и было.Более того, опасающиеся
даже "отсутствующего" Зелимхана, русские и горцы-кровники поощрительно по-
глядывали на ползущих по скалам хорочоевцев, ожидая, что же из этого выйдет.
Они не догадались пересчитать побывавших в пещере чеченцев и сравнить их
количество с вышедшими из нее.Лишь когда хорочоевцы появились у входа, под-
твердили, что она пуста и отправились в аул (с абреками?), в пещеру рискнули за-
глянуть добровольцы из числа осаждающих.По третьей версии, Зелимхан бежал
из "логова разбойников" ползком вверх по скале.Кровавые следы, ведущие к вер-
шине, действительно были, но они обрывались на значительном расстоянии от
верха ущелья, да и в самой пещере не было найдено ни одной капли крови, а зна-
чит и не было подтверждения, что кто-нибудь из "разбойников" был ранен.Бы-
ла еще одна версия исчезновения Зелимхана, изложенная в газете "Терек": "Пе-
ред рассветом из пещеры внезапно вылетел закутанный в бурку и башлык, кру-
гом обвешанный бряцающим и звенящим оружием туземец.Закутанный человек
стремглав бросился в кручу.Ошеломленные в первую минуту казаки бросились за
ним.В лагере и на постах поднялась страшная суматоха. Выстрелы, крики, шум,
гам… В результате выяснилось, что бесстрашно ринувшийся в бездну закутанный
абрек, был кукла, сделанная Зелимханом из бурки, башлыка, самовара(!) и других
побрякушек.Когда все бросились ловить куклу, Зелимхан скрылся..." Что ж, про-
делка вполне в духе Зелимхана.Но где же тогда еще пять абреков? В народе же
говорили, что Зелимхан как "шайтан" неуловим. 
План, разработанный Наместником на Кавказе и претворенный в жизнь ге-
нералом Шатиловым, был выполнен.В особенности действенным оказался пункт
№3 этого плана.Шейх (святой), а всего их было в Чечне семь, пользовался среди
горцев огромным авторитетом.Каждый из шейхов имел свой круг почитателей и
учеников — мюридов — которые верили в его святость, непогрешимость, считали,
что он будет их самым близким защитником перед Аллахом во время Страшного Суда.
Каждый мюрид был верным рабом своего шейха, готов был отдать за него
жизнь и даже мечтал об этом.Когда администрация края получила приказ об арес-
те и высылке всех семерых шейхов, фанатики-мюриды из Ингушетии и Чечни
поклялись убить Зелимхана, сами того не понимая, что их используют в своих це-
лях царские власти.Эта клятва была дана не смотря даже на то, что сам Зелимхан
был мюридом Автуринского шейха Бамат Гирея-Гаджи-Митаева.Кроме того, чи-
новниками, через кровников абрека, распространялись слухи о том, что еще сам Шамиль
проклял род Зелимхана и приказал его уничтожить.И только благодаря
тому, что дед Зелимхана Бяхо смог бежать из заточения и увести свой род в горы,
семья будущего знаменитого "разбойника" выжила.Как бы там ни было, а власти
своего добились — проблема Зелимхана была решена.
Много еще велось разговоров, так или иначе связанных с именем знаменито-
го абрека.Некоторые из столичных газет называли Зелимхана будущим полити-
ческим лидером Чечни, писали, что он собирает по всему арабскому миру средст-
ва, чтобы вернуться и завоевать своей родине независимость.Среди чеченцев го-
ворили, что он живет в Турции, где вместе с турецким правительством разрабаты-
вает планы новой Кавказской войны.Были и откровенные спекуляции именем
Зелимхана.Так многие российские газеты опубликовали в 1913 году интервью с
каким-то неназвавшимся анархистом-бомбистом, в котором, в частности, говори-
лось: "В феврале 1911 года из Ростова во Владикавказ приезжали два студента,
состоящие в партии анархистов, которые с помощью ингушей и чеченцев, посе-
щающих Владикавказ, добились личного свидания с Зелимханом.Они растолкова-
ли Зелимхану задачу анархистов, т.е. чего добивается весь русский рабочий народ
и на прощание подарили ему красный флаг, четыре бомбы и специально изготов-
ленную печать.Одна из этих бомб была использована в городе Грозном, для взры-
ва дома купца Шавелова, за неисполнение денежного требования.Красная печать
имеет круглую форму, величиной с пятикопеечную монету, на которой изображе-
ны два скрещенных ружья, внизу их — рисунок сабли, по сторонам — два револьве-
ра, а кругом, по краю печати, надпись:"Группа Кавказскихъ горныхъ анархистовъ-
террористовъ.Атаманъ Зелим-Ханъ".Вот так российские газетчики (а может все
еще боящиеся даже тени великого абрека власти?) сделали из Зелимхана идейно-
го анархиста.Самое интересное в этой истории то, что вскоре, после публикации
этого интервью, на Кавказе многие зажиточные люди стали получать письма с уг-
розами и требованием денег.На письмах имелся оттиск описанной выше печати.
Кое-кто платил… Так на имени Зелимхана начали зарабатывать деньги.
Чем же объяснить, хоть и почетное, но поражение Зелимхана в его борьбе с
российской оккупацией?
Чеченцы (самоназвание "нахчо") — народ хоть и не очень многочисленный,
но достаточно разобщенный.На начало 20-го века на Кавказе, по разным источни-
кам, проживало от 300 до 500 тысяч чеченцев, но все они принадлежали к разным,
зачастую враждующим кланам, семьям, говорили на разных диалектах: плоскост-
ной, аккинский, чеберлоевский, мелхинский, итумкалинский, галанчожский, кис-
тинский.Все это не давало им возможности объединиться для борьбы за собст-
венную независимость.Таким положением очень умело пользовались российские 
чиновники, где нужно, подливающие масла в огонь междуусобиц, и без того полы-
хающий столетиями на Кавказе.Древний принцип тиранов — "разделяй и власт-
вуй" — применялся царскими властями повсеместно.


Чиновники Кавказа.
( Кто правит бал? )

Пришло время поговорить о тех, кого называли "властью","администрацией",
"управленцами","Начальниками" (причем непременно с большой буквы!) — о рос-
сийских чиновниках, вот уже двести лет подряд незыблемо сидящих на Кавказе в
креслах руководителей всех рангов и уровней.
К первому десятилетию 20 века "разбои" на Кавказе приняли столь угрожаю-
щие масштабы, что феноменом, присущим только горцам — абреками — заинтересо-
вались даже в Государственной Думе, на одном из заседаний которой был заслушан 
доклад Начальника Терской области, в котором, в частности говорилось:"Создалось
положение, при котором промышленность и сельское хозяйство начали приходить 
в упадок, так как работать спокойно и последовательно не представляется возмож-
ным". На правительство России начался массированный прессинг.Депутаты Думы,
политические деятели разного масштаба, центральные газеты, с умилением писав-
шие ранее об абреках, дружно стали требовать "навести должный порядок на Кавка-
зе".Было принято решение ужесточить действия кавказской администрации путем
увеличения военного присутствия, снятия с должностей чиновников-либералов, про-
ведения карательных операций в наиболее "разбойничьем" регионе — Терской об-
ласти.
1 апреля 1909 года генерал-губернатором Михеевым, в Грозном, был созван так
называемый Русско-Мусульманский съезд, превратившийся в обыкновенную гово-
рильню.Нет смысла говорить о том, кто из мусульман представлял на этом съезде ко-
ренное население Кавказа (отбор делегатов на съезд велся с учетом одного-единст-
венного критерия: степени лояльности к российским властям).На съезде была соз-
дана специальная комиссия, разработавшая и опубликовавшая итоговый документ .
Он был настолько неоднозначен и противоречив (с одной стороны — призывы ужес-
точить отношение к горцам, с другой — ностальгия по законам шариата), что есть не-
обходимость процитировать его более широко: "… В последнее время, совпадающее 
почти с началом 20 века, у всех жителей, населяющих Терскую область, сделалось ка-
кое-то затмение рассудка.Все, против всех, объявили войну, в которой были пущены
в ход все средства человеконенавистничества.Обесценена человеческая жизнь; на-
силуется женская честь; чужое имущество похищается и открыто уничтожается, с 
оружием в руках и убийством хозяев.… Если обратимся к отдельным народностям,
то увидим, что казачье и иногороднее русское население страдает от туземного, ко-
торое совершает очень много преступлений между русскими. Происходят набеги 
значительных шаек на поезда и вокзалы железных дорог, на станичные правления;
угоняются целые стада скота и баранов; даже люди забираются в плен и освобожда-
ются только по уплате значительных выкупов, а иногда и лишаются жизни.Вся тя-
жесть и безвыходность этого положения заключается в том, что по топографичес-
ким и этнографическим условиям края, за редкими исключениями, уворованное, ог-
рабленное и сами злоумышленники, не обнаруживаются и остаются безнаказанны-
ми.Создалось положение, при котором каждый человек и днем, и ночью, и дома, и в 
поле, не уверен в неприкосновенности своей личности, целости своего имущества
и не гарантирован от поругания своей чести.Русские землевладельцы, овцеводы и
разные колонисты края, приобревшие здесь земли и вводящие улучшенное куль -
турное хозяйство, целыми семьями и поселками бросают остатки разграбленного 
имущества и бегут из края.
… Безотрадное положение туземного населения усугубляется еще тем, что оно 
почти не имеет своей администрации, не имеет близких к нему судебных учрежде-
ний, не имеет блюстителей закона.Русский закон, русское правосудие, плохо приви-
вается и плохо проникает в народную глубь.Русский закон, как не вытекающий из 
народной жизни и не составляющий его коллективной нравственности, как бывает 
у всякого, даже мало культурного народа, чуждый духу и степени развития туземцев,
естественно технически не приемлем для него; процедура же судебных установле-
ний еще более удаляет этот закон от народа.Кроме того русское правительство, мо-
жет быть и в видах гуманных, уничтожило и парализовало влияние правил и пред-
писаний шариата.Туземное население не имеет культурно-просветительских уч-
реждений, лишено всякой литературы и даже возможности слушать слово Божье
на родном языке.Теперь можно себе представить картину жизни народа, который 
очутился постепенно вне всякого влияния попечительных и облагораживающих
учреждений, вне правосудия и даже вне закона.Картина является потрясающая.На-
род стонет от тяжкого ига своих неурядиц; молодежь растет и воспитывается без
всякой здерживающей; все старые обычаи, традиции потеряли силу — общество де-
морализуется, выделяя из себя позорное явление местной жизни — абречество..."
Интересный документ.И как эти "туземцы", этот "малокультурный народ" с низ-
кой "степенью умственного развития" жил без "культурно-просветительных",
"попечительных и облагораживающих учреждений" целые тысячи лет до русской 
оккупации Кавказа, имел свою культуру, развитое народное творчество, свой язык,
обычаи? Этого русские не поймут до тех пор, пока не прекратят силой и хитростью
насаждать все свое,"русское", искренне (или нет?) веря, что несут малым народам
добро.
Как по мановению волшебной палочки все газеты начинают публиковать ма-
териалы об абреках, в корне отличающиеся от публикуемых ранее.Если ранее все
"разбойники" для них были милягами-робингудами, то с 1909 года понятие "абре-
чество" газетчиками трактуется так: "Полное отчуждение от общества, уединение
и безотчетная ненависть к людям".Вот так.Как говорится — ни дать, ни взять.А кто,
если не абреки, был единственной опорой всякому униженному, обездоленному, рас-
топтанному царской властью? К кому тянулся народ? О ком слагал песни, легенды?
Не о царе-батюшке, это уж точно.И не о его верных слугах-чиновниках.Хотя, для
русских, песни и легенды — не показатель, ведь они привыкли считать горцев наро-
дом с низкой "степенью умственного развития".
Положение, которое сложилось на Северном Кавказе вообще и в Терской об-
ласти в частности, имело только субъективные предпосылки.Непрятие народом
существующей власти, всяческое ей сопротивление, игнорирование ее — все это бы-
ло спровоцировано, а иногда и создано искусственно чиновниками, безраздельно и
самоуправно властвующими на Кавказе.Это о них говорил умнейший человек и та-
лантливейший администратор-дипломат, настоящий кавказец генерал Евграф Ти-
хонов (весь Дагестан называл его "наш Еграх"): "Туземное население, с его стро-
гими правилами жизни и еще более строгими догматами религии, регламентиро-
ванными в адате и шариате, представляло из себя прекрасный сырой материал ,
легко поддающийся обработке, но мы за 50 лет из этого материала ничего хороше-
го не сделали; мы материал этот испортили, создав положение, которое сделалось 
предметом общей тревоги".Немалое нужно иметь мужество, чтобы в то время за-
явить, пусть даже иносказательно, что русские, оказывается, пришли на Кавказ не 
созидать, а разрушать то, что строилось коренным населением веками.
Управление Кавказом называлось системой военно-народного управления.
Даже само название говорит о том, что Россия пыталась совместить два взаимоне-
приемлимых понятия: военную оккупацию и народное самоуправление.Не пони-
мая этой несовместимости, власти во всех бедах и несчастьях обвиняли коварство
горцев и отдельных нерадивых (по их мнению) чиновников.По иронии судьбы в
немилости у вышестоящих руководителей оказывались именно самые толковые,
прогрессивно мыслящие администраторы, искренне считающие, что народ не мо-
жет быть "чуть-чуть свободным" и "без малого самоуправляемым".Именно они
находили общий язык с горцами и уважительно, без заигрывания и великорусско-
го шовинизма относились к ним.
На упомянутом Русско-Мусульманском съезде даже у лояльно настроенных
делегатов-мусульман иногда не выдерживали нервы — слишком уж много грязи ли-
лось на головы их соотечественников с высокой трибуны.Так, выслушав обличи-
тельную речь делегата-казака, в которой тот называл чеченцев ворами, грабителя-
ми, уголовниками, убийцами, слово взял чеченец Тапу Чермоев, гвардейский офи-
цер, сын генерала Арцу Чермоева, верного слуги царского режима: "Да, мы воры и
разбойники.Мы враги, воюющие в мирное время.А давно-ли было то время, какое 
помнят еще ваши старики, когда мы, чеченцы, ворами и разбойниками не были, а
были вашими кунаками? Казак у чеченца, а чеченец у казака всегда были желанны-
ми гостями.А ведь это было всего 20-30 лет назад.Скажите же мне теперь, как хо-
зяева края, что за 50 лет владения краем вы дали нам? Что сделали вы, или нако-
нец что предприняли против распространения того зла, которое наш народ так воз-
мущает? Вы уничтожили действие нашего шариата, по которому за воровство отру-
бались пальцы и даже рука; вы уничтожили его как средство не гуманное и мало 
действительное; тогда укажите нам ваши действительные средства! Убедите нас в
том, что вы что-либо предпринимали, но мы это отвергли, не пошли вам навстречу".
Ответили Тапу Чермоеву репликой из президиума.Ответ сохранился в протоколах
съезда, он несомненно достоин пера сатирика: "Как, сударь мой, что мы вам дали?
А входящие и исходящие? А приказы и циркуляры? А дознания и протоколы? А ра-
порты и предписания? А кассации и апелляции? Этому мы, русские, вас обучили.Не-
благодарный же вы народ!". Было бы смешно, если бы не было так грустно...
Завоевав Кавказ, Российская империя вплотную столкнулась с совершенно не-
известным ей миром — миром малых мусульманских народов, имеющих свою, прису-
щую только Кавказу специфику.Почти сразу же возник вопрос о системе управле-
ния завоеванными территориями.Наработанной системы поддержания должного 
порядка на оккупированной земле в середине 19 века еще не существовало, поэто-
му многие из действующих политиков предлагали свои, отличающиеся один от дру-
гого проекты.Наиболее популярны в кругах, близких к правительству были два из 
них.Первый определял Кавказу жесткую систему управления, ставящую в прямую
и строгую зависимость от русской власти все без исключения народы региона.Эта
система признавалась ее сторонниками способствующей к скорейшему слиянию с
русскими горцев (точнее — поглощения массой русских, хлынувших на Кавказ, его
коренного населения), т.е. полная их русификация.Срок для достижения желаемого
результата определялся в 25-30 лет.Подобная тактика применялась для полного по-
глощения русскими малых народов Поволжья и европейского севера.Как показала
история — она себя оправдала на все сто процентов.Приверженцы второго проекта,
в основном это были кавказцы, близко знающие нравы и обычаи горских народов,
придерживались мнения более либерального.Они считали, что русским необходи-
мо щадить самолюбие гордых жителей Кавказа; предоставить им самим право и воз-
можность управлять своим краем, сохранив за царской властью высший контроль
за соблюдением российских интересов в регионе; ни в коем случае не насаждать си-
лой христианство; свести до необходимого минимума военное присутствие; разре-
шить горцам свободно перемещаться по территории империи и обучаться в любом
учебном заведении России и многое-многое другое.
Вторая, которую называли гражданской, система управления была применена в
Закавказье, с последующим применением судебных уставов императора Александра
Второго и принесла несравнимо меньше бед и несчастий народам его населяющим.
Северный Кавказ стал очередным полигоном для испытания системы первой — так
называемого военно-народного управления, и те пятьдесят лет, которые российская
власть ее обкатывала, показали, что военно-народное управление не просто система
управления провальная, недейственная, а однозначно губительная.Ментальность на-
родов Северного Кавказа изначально неприемлет подчинения чужаку-иноверцу, тем
более подчинения, насаждаемого не терпением и постепенным завоеванием автори-
тета, а грубой силой.Не удалось России провести русификацию и ломку тех обычаев,
устоев народной жизни и форм управления, которые складывались у горцев веками,
шлифуясь и оттачиваясь до идеала (в их понимании).К началу 20 века провал перво-
го проекта, особенно в сравнении со вторым, удачно примененным в Закавказье, был
очевиден всем, даже маниакально настроенным ненавистникам всего, что связано с
мусульманами Кавказа.
Необходимо более подробно вникнуть в суть военно-народной системы управ-
ления, так как сегодня, в 2000 году, спустя полтора столетия со дня ее внедрения на
Кавказе, политики современной России пытаются эту систему реанимировать, может
быть вполне искренне думая, что они изобрели нечто новое.Они заблуждаются и ра-
но или поздно от этих попыток откажутся, ведь Кавказ — это грабли, на которые рус-
ские уже наступали не один раз...
Один из второстепенных персонажей повести Льва Толстого "Хаджи-Мурат",
Хан-Магома, так говорил о жизни своего народа до российской оккупации: "… тогда
все люди жили, как святые, — не курили, не пили, не пропускали молитвы, обиды про-
щали друг другу, даже кровь прощали.Тогда деньги и вещи, как находили, привязыва-
ли на шесты и ставили на дорогах."И вот на Кавказ пришла новая власть, держащая-
ся на штыках тысяч солдат.
Административная власть, при военно-народной системе управления, имела не-
сравнимо больше прав, чем давно сложившиеся институты управления в самой Рос-
сийской империи.И этой властью разные администраторы, чиновники по разному
пользовались.В подавляющем меньшинстве были чиновники, которые рассматри-
вали свои административные обязанности как миссию просветительскую.Они ува-
жительно относились к горцам, прекрасно разбирались в их обычаях, не гнушались
прийти за советом к старикам, прислушаться к мнению народа при решении наибо-
лее важных вопросов.Подобные чиновники имели серьезный авторитет в своем
регионе и никогда не пользовались им в ущерб населению.В этом взаимном уваже-
нии, в этом своеобразном единении и была сила их власти, но никак не в количест-
ве солдат и стражников.Долгие десятилетия горцы с уважением вспоминали имена
россиян, видевших в них людей, а не дикарей — Великий Князь Михаил Николаевич;
губернаторы: Старосельский, Лорис-Меликов, Смекалов, князь Меньшиков, князь
Чавчавадзе, Тихонов; атаман отдела генерал Панин; Начальники округов и уездов: Зо-
зулевский, Шелковников, Загайный, Козачковский, Ипполитов, Чекунов.Вот как пи-
шет В.И.Козачковский об одном из таких чиновников: "Заняв место одного из них,
спустя более десяти лет после его ухода, я в продолжении нескольких лет правле-
ния Геокчайским уездом почти ежедневно встречал имя своего далекого предшест-
венника в связи с существованием: сельской школы и постройкой для нее общест-
венного здания; постройкой красивой мечети и здания сельского правления; усовер-
шенствованной культурой хлопка, винограда, плодовых деревьев; улучшенной поро-
дой лошадей и племенного рогатого скота и т.д и т.д. Грабежи и разбои, за время это-
го начальника уезда, были очень редки."
Нравственное влияние таких чиновников на население было настолько значи-
тельным, что даже откровенные уголовники-бандиты покидали их уезды, округа, ли-
шившись поддержки горцев.Спустя двадцать лет после смерти Начальника Грознен-
ского округа полковника Чекунова можно было спросить любого чеченца, знает ли 
он имя "Чекун" и получить утвердительный ответ.Однажды, в 1912 году, армейский
офицер, случайно попавший в селение Шатой, был удивлен увиденными в саду огром-
ных размеров грушами и яблоками.Хозяин сада, старый чеченец Песи, угощая плода-
ми русского, рассказал, что это Чекунов заставил его более тридцати лет назад занять-
ся садоводством, сам работал у него в саду и говорил: "Пусть потом дети твои вспо-
минают меня."Другой русский (этнограф), путешествуя по Кавказу, был удивлен тем,
что тучные стада в Грозненском округе пасутся практически без охраны, с одним
только пастухом.В ближайшем селении он высказал свое удивление одному из гор-
цев, на что тот ему ответил: "Наших быков Чекун стережет."
Очень мало, к величайшему сожалению, было таких людей, как "Еграх","Чекун".
Очень мало, но помнят о них горцы и сегодня.Добро не забывается никогда.
Начиная с 90-х годов 19 века на все более или менее значимые посты на Кавка-
зе начали приходить новые люди.В то время, по словам Козачковского,"назначения
на административные должности постепенно делается достоянием не людей идеи,
труда или служебного опыта, а людей случая, людей счастливых только своей родо-
витостью и знакомствами".Привычный для всех метод назначения на должность,
названный еще в старые времена "карьерной лестницей", стал игнорироваться и
на это отреагировала редакционной статьей газета "Каспий": "… за последнее вре-
мя в крае установился такой порядок административных назначений, при которых
подготавляться к этому делу нет надобности.Серьезные знания и добросовестная
практическая подготовка скорее погубят, чем сделают карьеру.Кавказ ныне — арис-
тократ.Обладать признаками великосветского воспитания, бегло выражаться по
французски и иметь общее представление обо всем, что входит в обиход так назы-
ваемого человека "нашего круга", а главное иметь утонченное понятие о корпора-
тивной чести — вот что кладется теперь в основу назначений.Влиятельная тетушка,
дядя генерал и крестный "папа" — нынче большая сила." Не оставила без внимания
кумовство и протекционизм при назначении на "хлебные" должности и другая кав-
казская газета "Терек": "Во всех ведомствах, при назначениях на должности, наблю-
дается известная иерархическая последовательность и только полная удовлетвори-
тельность на низшей, дает право на высшую, а именно: только командовавший сот-
ней, ротой или эскадроном, а затем батальоном офицер, имеет право на командование
полком; нельзя получить должность судьи, члена суда и т.д. не быв следователем; не
быв счетным чиновником и бухгалтером, нельзя получить должность казначея и вы-
ше; не быв учителем, нельзя получить должность директора; не быв священником,
нельзя сделаться архиереем… Сделаться же начальником уездной или городской по-
лиции, вице-губернатором и даже выше, не служив никогда по администрации и да-
же не имев к ней никакого соприкосновения, не только возможно, но такие назначе-
ния приняли обычный характер.В должностях Начальников уездов и округов появи-
лись: сотники пластунских батальонов, недоучившиеся студенты, старосты городс-
ких упрощенных управлений; в должностях вице-губернаторов есть: ротмистры по-
граничной стражи, податные инспектора, лесничие, а чаще Петербургские департа-
ментские чиновники, никогда Кавказа не видавшие; в должностях атаманов каза-
чьих отделов: пехотные офицеры, фиктивно приобревшие казачий ценз, уволенные
за воровство городовые."
Все, о чем писали газеты — лежало на поверхности и было общеизвестно, но пол-
ностью устраивало столичную верхушку, коррумпированную насквозь.Кавказ посте-
пенно становился "золотым дном" для нечистых на руку русских чиновников и они
грабили его без стеснения.
В 1911 году есаул Терского казачьего войска Коновалов, очень удачно прорабо-
тавший двенадцать лет приставом в Закавказье и известный многим чиновникам
и горцам своим вкладом в дело предотвращения столкновений между мусульмана-
ми и армянами, узнал об освободившейся должности мирового посредника (одна из
не самых высоких должностей гражданских судов уездного уровня).Коновалов, дос-
таточное количество лет прослуживший на хлопотных и даже опасных должностях
и приближаясь уже к пенсионному возрасту, имел все основания надеяться на назна-
чение его мировым посредником.Тем более, что должность эта была "хлебная", т.е.
располагающая к взяточничеству, а начальство знало порядочность и принципиаль-
ность Коновалова, а значит и должно было учесть эти его качества при назначении.
Однако получилось так, что честность Коновалова сыграла роковую для него роль,
такой мировой посредник губернским босам был не нужен: как же — и сам не возь-
мет, и с ними не поделится.Есаул получил ответ: "Нет вакансии." А через месяц
на эту должность был назначен молодой чиновник, ранее служивший в таможен-
ном управлении столицы мелким клерком, никогда ранее не бывавший на Кавка-
зе даже "на водах".Как этот человек, не знающий кавказских реалий, не знающий
языка, обычаев и нравов коренного населения, выступал посредником между спо-
рящими сторонами в суде, можно себе представить.Звали его Семен Буркис.Гово-
рили, что покинул Кавказ господин Буркис уже очень состоятельным человеком.
Часто случалось так, что вся работа по налаживанию отношений с горцами, ко-
торую проводили годами чиновники, понимающие ее величайшее значение, стано-
вилась напрасной после прибытия на вакантную должность "специалиста" из Пе-
тербурга.Вновьприбывший, часто не бывавший ранее на Кавказе даже туристом,
вводил свои,"столичные" методы управления, заключающиеся в основном в мак-
симальном привлечении горцев за малейшую провинность к суду или админист-
ративному наказанию.Эти методы приводили к тому, что ранее спокойные уезды 
и округа тут же становились "разбойничьими" — возвращались домой беглецы из
ссылки или с каторги, пополняя ряды абреков.
Были и курьезные случаи самодурства чиновников уездного уровня.Прави-
тельственный старшина одного из селений Грозненского округа, некто Гузыев,
отправил в канцелярию Начальника округа изложенный на одиннадцати (!) стра-
ницах проект с предложением очистить округ от абреков с помощью "своры за-
граничных собак сыскной породы", о которых он вычитал в каком-то популяр-
ном журнале.Ретивый служака предлагал средства, неоходимые для приобрете-
ния собак, собрать у населения "по подписке".По свидетельству очевидцев, На-
чальник округа сказал: "Он хоть и дурак, а исполнительный.Пусть служит даль-
ше."
Смещения старых и назначения новых чиновников проводились с калейдо-
скопической быстротой.Часто бывало так, что подчиненные не успеют еще как
следует в лицо запомнить нового пристава или полицмейстера, как приезжает но-
вый, а прежний уже получил новое назначение с повышением.Газеты писали, что
с 1907 по 1911 годы губернаторов переменилось ровно в четыре раза больше, чем
за все время наместничества Великого Князя Михаила Николаевича, что же каса-
лось должностей одной или двумя ступенями ниже гебернаторской, то на них чи-
новники перетасовывались как карты в колоде.Примеров тому — множество.
Армейский офицер, ничем не отличившийся в армии, по протекции московс-
кого родственника жены был переведен в жандармы.Через год он уже был назна-
чен полицмейстером (начальником полиции) в столицу края.В дни революции
1905 года, имея сорокатысячный военный гарнизон под своим началом, этот ум-
ник побоялся "распространения революционной заразы", посчитал силы своего
гарнизона недостаточными и роздал 500 винтовок и 20000 патронов гражданским
лицам.Вполне естесственно — эти винтовки в тот же день стреляли уже по солда-
там и полицейским.Полицмейстер был смещен за это с должности.Прошло семь
месяцев(!) и он появляется снова: сначала в должности Начальника самого "раз-
бойничьего" уезда края, а затем его переводят на очень ответственную и более
высокую должность — он становится пограничным комиссаром на границе с Пер-
сией. (Очень жаль, но кавказские газеты начала 20 века, описывая подобные слу-
чаи, в большинстве своем, не называли имен таких чиновников.)
Другой пример.В 1904 году в одном из городов Северного Кавказа полицмей-
стером был назначен казачий ротмистр.В этот раз назначению поспособствовал
уже "дядюшка" из Петербурга.Через некоторое время на стол вышестоящего на-
чальства стали ложиться один за другим рапорты местных чиновников и жалобы
горцев, в которых бывший ротмистр обвинялся во взяточничестве.Никакого рас-
следования проведено не было, более того, он был назначен на должность гораздо
более высокую — стал Начальником одного из округов, входивших в сферу деятель-
ности Зелимхана Терского.Здесь он получил "за отличие по службе" следующий
чин и планировал вскоре занять еще более высокую должность — атамана казачье-
го отдела или помощника Начальника области (обе должности — генеральские).И
занял бы.Но вмешался случай.Во время одной из карательных операций, российс-
ким властям удалось захватить в плен троих абреков из отряда Зелимхана и при
проведении следствия вдруг выяснилось, что Начальник округа, лично, за относи-
тельно небольшую мзду, выдал разрешение на проживание в округе администра-
тивновысланным за подозрение в абречестве, чем практически амнистировал их.
Отстраненный от должности и находящийся под следствием и домашним арес-
том бывший начальник округа застрелился двумя (???!!!) выстрелами в голову.
Знакомый финал, прямо-таки из сегодняшней жизни.
Следующий пример.Власти всегда считали Чечню "разбойничьим" краем и
рассадником национально-освободительного вольнодумства на Кавказе.Поэтому
считалось, что для службы в Чечне необходимы люди энергичные, деятельные, с
глубоким знанием жизни и обычаев горцев, способные принять самостоятельное 
решение, иногда идущее вразрез мнению столичного начальства.Так считалось,
но не всегда выполнялось.В период нашумевшего налета абреков Зелимхана на
Грозненский вокзал, Начальником Грозненского округа был человек очень пре-
клонных лет, страдающий множеством старческих заболеваний, полковник Яков-
лев.Полковника пригласил на эту должность из отставки (!) генерал Колюбакин,
состоящий в родстве с Яковлевым, с одной-единственной целью — чтобы тот на
новой должности "выслужил генеральский чин и пенсию".Похвальное желание
высокопоставленного генерала, но каково с таким Начальником чеченцам? За
три года службы старца не видели в округе ни разу, более того, даже в Грозном
его можно было увидеть только по пути из дома в канцелярию и в служебном
кабинете (если он, отобедавши, не спал).Сменил, получившего таки генеральс-
кие эполеты, Яковлева другой немощный старец, так же не выходящий практи-
чески из собственного кабинета.И надо же было такому случиться — ему на гла-
за попался проект старшины Гузыева (собачки из Парижа).Вполне серьезно но-
вый Начальник округа этот проект разрабатывает и развивает дальше.Уже на
30 страницах проект нарочным отправляется в Петербург на утверждение, где
все-таки неглупые люди сидели — Начальник округа был отправлен на пенсию.
Три примера.И все три очень характерны для того времени.Как любой из
троих описанных людей мог выполнять строгий приказ князя Дундукова, под-
твержденный князем Голициным и одобренный лично Наместником на Кавка-
зе, в котором говорилось, что все операции, направленные против "разбойников"
и "воров", должны разрабатываться и проводиться лично Начальниками окру-
гов и уездов, что Начальники любых уровней должны лично руководить пресле-
дованием абреков, не ограничиваясь границами своих районов? Никак.Ведь на
это времени нет.Первый все силы тратил на утяжеление собственного кармана,
второго и третьего вообще невозможно представить верхом на коне, возглавля-
ющими погоню — рассыпятся от немощи на первой же версте.
Четвертый пример.Закавказье.Армейский поручик, пьяница, картежник и
гулена, назначается временным исполняющим обязанности полицмейстера. Ну
очень нужны деньги, и желательно много, а фантазии не хватает.Зато есть пе-
чать.Менее чем за год интенсивного труда на благо России этот трудолюбивый
чиновник выдал около 5500 (пять тысяч пятьсот!) разрешений на ношение ору-
жия.Получали его все желающие, при наличии всего ста рублей за штуку, шед-
ших в карман предприимчивому полицмейстеру.Причем скидок за опт он не
давал.Выглядел этот процесс так.В контору к полицмейстеру приходит "раз-
бойничьего" вида горец и говорит: "Ага, нужно десять разрешений."Поручик,
накануне проигравший в карты две тысячи рублей, отвечает: "Нет, десять не
могу, и не проси.Могу только двадцать."После недолгого препирательства и
звучного шлепания печатью, происходит обмен двух тысяч рублей (чиновник
очень доволен: карточный долг — долг ЧЕСТИ) на двадцать разрешений на но-
шение оружия (доволен и абрек — как-никак двадцать "стволов" легализовано
и двадцать "разбойников" могут ими совершенно спокойно пользоваться).Та-
ким образом вооружались полулегальные абреки и совершенно легальные от-
ряды телохранителей богатых беков.Когда эта история всплыла, губернатор
дружески пожурил поручика за неосторожность (сам в доле был) и назначил
его Начальником уезда.
Пятый пример.В последние дни "Зелимхановского" периода Чечени ос-
вободились две должности Начальников округов как раз на территории, кон-
тролируемой Зелимханом Терским.Предполагалось, что вакансии займут по-
мощники выбывших Начальников — люди опытные, много лет проработавшие
в Чечне, знавшие всех и вся в своем крае.Но оказалось, что из канцелярии На-
местника пришла Начальнику области директива назначить Начальниками
округов двух князей-грузинов.Одного проталкивал через канцелярию кавказ-
ского Наместника помощник Начальника той же области, а другого устроил
кто-то непосредственно из самой канцелярии Наместника на Кавказе.Оба
грузина никогда не были раньше на государственной службе, никогда не бы-
ли в Чечне и на Северном Кавказе.Казалось бы ничего страшного, если бы
не два довольно значительных ньюанса.Во-первых, по мнению старых кавказ-
цев, подобные назначения лишают надежд на перспективу роста местных чи-
новников более низкого ранга, что негативно сказывается на их служебном 
рвении, а по мнению многих — попросту убивает возможность всякой инициа-
тивы.Во-вторых, нужно учитывать ментальность чеченцев — нации болезнен-
но свободолюбивой и дерзкой.Чеченцы относились к грузинам с некоторой
долей презрительного превосходства, считая, что те не пожелали быть свобод-
ными, отстаивать свою независимость с оружием в руках и сами попросили
покровительства у России, став ее вассалами.Поэтому они могли как-то тер-
петь Начальника-русского (хоть и оккупант, но победитель), быть же под на-
чалом Начальника-грузина чеченцы считали для себя унижением.
Шестой пример.В 1910 году в одном из крупных уездов Закавказья (быв-
шее ханство), уезде очень сложном как в экономическом, так и в политическом
отношении, был назначен Начальником двадцатидвухлетний поручик резерв-
ного пехотного батальона.Устроил юношу на эту должность дядя прокурор.
Как мог управлять уездом с 200-тысячным многонациональным населением
человек, которому ранее не доверяли даже роту солдат? И как мог требовать
от него четкого выполнения служебных обязанностей назначивший его гу-
бернатор, приятель прокурора? В этой же губернии служили на должностях
Начальников уездов еще три поручика (соответствует современному званию
"старший лейтенант"), а на должностях помощников Начальника уезда — че-
тыре прапорщика (соответствует современному званию "младший летенант").
Все эти, как их называли старые кавказцы,"бутафорские начальники", по
разному начинали свою деятельность на новом месте.Одни с первых же дней
начинали полнейшее самодурство, меняя по своему усмотрению чиновников
более низшего ранга на угодных себе лизоблюдов, не терпели никакой иници-
ативы и быстро разваливали порученное им дело.Другие же, наоборот, были
бездеятельны, присматривались, боялись принимать самостоятельные реше-
ния и в конце-концов попадали в полную зависимость своих помощников, ко-
торые были более опытны в административных делах.Хорошо если умных и
порядочных помощников...
Говоря о частых перемещениях административных чиновников, один че-
ченец на Грозненском Русско-Мусульманском съезде сказал: "А неправда-ли,
теперь административные назначения походят на почтовые разгонные стан-
ции, на которых пассажир останавливается только по стольку, сколько нужно
времени, чтобы переменить лошадей и ехать дальше.Может ли быть у этого 
пассажира забота о самой станции?.. Вообще же не ошибусь, если скажу, что ни-
когда слова Чацкого: "Кто же в России служит делу, а не лицам?" не были так
понятны и современны, как теперь на Кавказе." Частая смена чиновников, в
результате которой к власти приходили люди совершенно не знакомые с про-
блемами Кавказа, приводила к многим нравственным, экономическим, полити-
ческим ошибкам, иногда непоправимым.
В 1897 году правительство Российской империи отдало распоряжение, сог-
ласно которому администрация Кавказа должна была конфисковать в казну ка-
питалы и имущество армянской церкви и всех армянских общественных орга-
низаций.Не прошло и года, как на территориях, компактно населяемых армяна-
ми, появились целые нелегальные армии, враждебные России.Армяне очень и
очень быстро вооружились самым современным оружием, организовались в от-
ряды, были готовы выступить против властей в любую минуту.Повсеместно
действовало тайное общество, впоследствии переросшее в партию, называемое
"Дашнакцутюн" и его боевая дружина — "хумбы".Общество "Дашнакцутюн", в
переводе на русский — "союз", возникло в 1890 году в Тбилиси, издавало газету
"Дрошак" ("Знамя"), его лидерами были: Х.Микаелян, С.Заварян, и другие.Его
целью было развертывание политической деятельности в Западной Армении
и, путем вооруженных выступлений и террористических актов, с помощью за-
падных государств и царской России, освобождение армян от турецкого ига и
создание на территории Турции автономного армянского государства.Как вид-
но, поначалу дашнаки (члены "Дашнакцутюна") не планировали выступлений 
против России, более того, сама Россия поощряла и поддерживала это движение,
надеясь иметь в их лице мощное оружие против Турции.Но указ 1897 года по-
вернул против России созданное ей же самой оружие — "Дашнакцутюн".
Дошло до того, что в каждом армянском районе появились свои, теневые,
приставы, Начальники уездов и даже губернаторы.Царская администрация зна-
ла по имена этих "начальников", но из-за круговой поруки и всеобщего молча-
ния ничего не могла доказать.Отобранное у армянского народа имущество го-
дами не использовалось.Казалось, что казне совершенно не нужны были отоб-
ранные миллионы.Так, например, здание Армянского благотворительного об-
щества в Баку (оцениваемое в миллион рублей), откуда были выселены все
армянские благотворительные учреждения, школы и организации, несколько
лет пустовало и стояло заколоченным, без охраны.Позднее оно было сдано го-
сударством в аренду под увеселительное заведение, что оскорбляло чувства ар-
мян и никак не служило делу примирения.Всячески преследовались и притес-
нялись чиновники из армян, так, когда один полицмейстер, человек толковый
и далекий от национальной вражды, подал представление о повышении в чине
чиновника армянина, то губернатор (так же не приемлющий этих гонений по
национальному признаку) был вынужден ответить ему: "Не делайте лишней
неприятности и себе и мне, ведь вы знаете, как князь Голицин не любит армян."
Искусственно разжигаемая вражда между мусульманами и армянами долж-
на была, по мнению царских властей, отвлечь армян от сопротивления админис-
трации, заставить их забыть обиды и унижения, которым они были подвергнуты
по указу 1897 года.Власти постепенно подводили две враждующие стороны к
открытому столкновению, стремясь чужой кровью смыть следы собственных 
политических ошибок.
В феврале 1905 года в качестве детонатора сработало заурядное уголовное
преступление — убийство, преподнесенное властями как политическое и вспых-
нула межнациональная резня.Сначала в Баку, затем и по всему краю.Огромные
силы потребовались, чтобы загасить разгоревшийся пожар армяно-мусульманс-
кой вражды.Погибли сотни людей, тысячи семей с обеих сторон остались без 
крова и средств к существованию.Дело зашло слишком далеко и царское прави-
тельство решает исправить свою же ошибку восьмилетней давности — с середи-
ны 1905 года конфискованное у армян имущество начинают возвращать назад,
его владельцам.За разжигание вражды между мусульманами и армянами, за про-
вокацию резни в феврале 1905 года в Баку, за межнациональную нетерпимость
были преданы суду (процесс прошел в Баку лишь через много лет после собы-
тий) два полицмейстера, четыре пристава и два околоточных.Стрелочники.Во
время процесса, в выступлении одного из основных свидетелей обвинения, про-
звучало: "Сидящие здесь — не виноваты.Они явились лишь простыми марионет-
ками, разыгравшими, в угоду власти, эту гнусную трагикомедию."Местная пресса
продолжила эту мысль: "В кровавых событиях 1905 года стороны, в порыве без-
умия истреблявшие друг друга, не повинны.На скамье подсудимых не армяне и
не мусульмане — на ней наша внутренняя политика."
Наряду с политическими просчетами и ошибками российских властей на
Кавказе, были и акции откровенно преступные, но носившие уже экономичес-
кий характер.Вступая в сговор с кавказскими промышленниками-богачами, чи-
новники высшего ранга из Петербурга проворачивали многомиллионные аферы.
Так, после армяно-мусульманских столкновений 1905 года, бакинским нефтепро-
мышленникам, а точнее Совету Съезда нефтепромышленников (состоящему ис-
ключительно из армян), была выдана ссуда в 20 000 000 рублей, якобы для покры-
тия недоимок в казну, появившихся в результате понесенных убытков.На пога-
шение недоимок пошло всего 6 000 000 рублей, остальные же так и не вернулись
в казну, осев в карманах чиновников, придумавших и проведших эту аферу.Очень
неплохие деньги "заработали" чиновники в результате сделки с лесами, располо-
женными на частных землях.Государство, естественно руками лично заинтересо-
ванных петербургских чиновников, приобретало леса на Кавказе, обменивая их
на земли в предгорье.Вполне нормальная сделка.Но только на первый взгляд.Де-
ло-то все в том, что отходившие в собственность государства леса находились в
труднодоступных горных районах и цена им была копеечная, а расплачивались с
владельцами лесов равнинными, заведомо нефтеносными землями.И стоили они
миллионы.Примерно по такой же схеме, но еще более нагло, провернули чиновни-
ки операцию с рыбными промыслами.Например: принадлежавшие некому Папиа-
швили рыбные промыслы приносили в год 42 000 рублей дохода.Неплохо.Госу-
дарство (читай воры-чиновники) решает взять рыбные промыслы Папиашвили в
ареду на десять лет.По цене 170 000 рублей в год.Папиашвили, естественно, не воз-
ражает.Арендная плата за 10 лет вперед мгновенно делится между заинтересован-
ными сторонами.Все довольны.
Вообще-то, если взглянуть на Кавказ конца 19-го — начала 20-го веков со сторо-
ны, то ясно видно, что установившиеся между административными "верхами" и 
"низами" отношения очень далеки от тех, которые были в середине 19-го века, за 
каких-то 40-50 лет до описываемых событий.Та искренность, прямолинейность,
непринужденность отношений, которой так гордились старые кавказцы, уступили
место канцелярскому подобострастию, лести, лизоблюдству, стукачеству.За столь
короткое время была убита десятилетиями взращиваемая самостоятельность, спо-
собность чиновниками проявлять инициативу, думать.Проявление инициативы 
младшим считается уже нарушением дисциплины и преследуется старшим как по-
пытка его, старшего, "подсидеть", над ним возвыситься.Примеров унижения чес-
ти и достоинства чиновников низших ступеней их непосредственными начальни-
ками — множество.Не взирая на заслуги, младших могли попросту выгнать со служ-
бы без объяснения причин (как правило, освобождая место нужному человеку).А
личные оскорбления и унижения встречались практически каждый день.
В конце 90-х годов 19 века в одну из губерний Закавказья был назначен губер-
натором армейский генерал из Казанского военного округа.В первые же месяцы
своего губернаторства он прославился тем, что наказывал провинившихся (по его
мнению) чиновников пощечиной.И не имело значения — кто перед ним: поседев-
ший на службе кавказец или юнец-прапорщик, только вчера еще учившийся в ка-
детском корпусе, доставалось всем, не взирая на лица.А по истечении шести ме-
сяцев казанец умудрился сменить всех до единого чиновников губернского уров-
ня, половину чиновников уездного уровня и почти всех начальников участков.Кто
пришел им на смену? Конечно же родственники губернатора, его жены, родствен-
ники родственников его жены и т.д. и т.п.Вакансий в губернии много, хватило на
всех.Снова Начальниками уездов были назначены младшие офицеры, казанские 
приставы и канцелярские клерки, а начальниками участков — делопроизводители
и мелкие чиновники различных учреждений.Требование к соискателям должно-
сти было одно — все они должны были быть если не родственниками, то хотя бы
земляками губернатора.Знакомая картина.Обстановка в уездах с приходом казан-
цев резко осложнилась, участились разбои, население массово отказывалось подчи-
няться новым чиновникам, губернатор стал проводить карательные акции, они не
помогали.Губернию трясло три года — до самого ухода на пенсию губернатора, а за
ним и его родственников, земляков, так и не востребованных новой властью — у но-
вого губернатора так же было много родственников.И все хотят кушать...
На смену казанскому генералу пришел армейский полковник Луговой, просла-
вившийся на весь Кавказ своей грубостью и жестокостью.Он очень гордился од-
ной историей из своей жизни.При взятии крепости Геон-тепе осадившие ее рус-
ские были очень удивлены тому, что не знавшие ни слова по-русски осажденные
текинцы очень ясно и отчетливо поносили многоэтажным русским матом их са-
мих каждое утро со стен крепости.Причем с завидной периодичностью репертуар
текинцев обновлялся и расцветал новыми красками.Оказалось, что горцы были 
всего лишь прилежными учениками поручика Лугового, любившего шумно прове-
рять несение службы своими содатами в тихие кавказские ночи.Матерщина, доно-
сившаяся с аванпостов русских, впитывалась наивными детьми гор как губкой.Гу-
бернатор Луговой очень любил рассказывать всем, как он обучал русскому языку 
необразованных горцев.Будучи необыкновенно крепким физически, губернатор
Луговой ознаменовал свое вступление в должность тем, что при обходе одной из 
уездных тюрем, в ответ на жалобу арестанта на плохое питание он одним ударом
кулака убил заявителя.Новый губернатор, как и казанец, в кратчайшие сроки по-
менял всех чиновников, занимавших "хлебные" посты на своих людей, вслед за
чем началось откровенное варварское разграбление губернии.Воровали все — от 
рядового писаря до самого губернатора.История сохранила слова Лугового, став-
шие впоследствии девизом всех чиновников его губернии.На вопрос: "Какой Вы
видите основную линию своей деятельности на новом, губернаторском, посту?",
он ответил: "А что? Скоро на пенсию..."
Еще один губернатор.На этот раз — северокавказской губернии.В недалеком
прошлом столичный департаментский чиновник, а сейчас губернатор, выхлопотал
себе губернаторскую должность сам.Показная культура во всем, использование да-
же в быту французского языка, обращение на "вы" ко всем, без исключения — с од-
ной стороны, и пренебрежительное высокомерие, явно демонстрируемая любовь
к молодым красивым мужчинам, использование любой возможности для личного
обогащения — с другой.Таков портрет этого человека.Прославился тем, что застав-
лял (очень вежливо) своих подчиненных шагами(!) перемерять дороги всей губер-
нии(!), мотивируя это тем, что солдату легче будет оперировать картой, в которой 
расстояния будут проставлены в шагах.И где он видел солдата с картой?..
Начальник одной из северокавказских областей был потомком старинного и
очень известного боярского рода.Имена его предков, прославивших Россию, служи-
ли своеобразным ореолом их потомку и ощутимо добавляли ему уважения среди
подчиненных, да и столичное начальство возлагало на него большие надежды — об-
ласть была не из простых.Надеждами все и закончилось.Трудиться боярин совер-
шенно не имел желания, зато прославился как любитель женщин и большой знаток
и тонкий ценитель шампанских вин.Желал какой-нибудь чиновник занять новую,
более высокую должность — находил среди своих сестер, невесток, золовок женщи-
ну посмазливей и отправлял ее к Начальнику.Можно считать, что желанная долж-
ность у него в кармане.А за иных собственные жены хлопотать ходили… Выезды 
вельможи по области превращались в сплошные пикники, не позволяющие часто
доехать до цели.Зачем ехать в дальний уезд, не проверявшийся два года, если на
ближайшей поляне трава такая мягкая, вина в достатке, а тень от чинары дает же-
ланную про, стал игнорироваться и
на это отреагировала редакционной статьей газета хладу? Внезапная ревизия области
обнаружила огромнейшие растраты казенных средств, разворованных с барской
безцеремонностью.Ревизия не обнаружила ни одной, даже фиктивной бумажки,
подтверждающей правильность расходования средств.Вся областная верхушка
была разогнана с понижением в чинах, боярин же был отозван в Петербург "для особых
поручений".
При подобных Начальниках младшие административные чины, при отсутст-
вии способностей к лизоблюдству и заискиванию, теряли всякую надежду на про-
движение по службе даже при огромном желании работать и при наличии искрен-
него интереса к судьбам коренных народов Кавказа.Создавшаяся ситуация приве-
ла к тому, что состав административных чинов на низших должностях стал форми-
роваться офицерами запаса (изгнанными из армии за разного рода проступки); не
осилившими юнкерской школы унтерофицерами; чиновниками-неудачниками раз-
ных гражданских ведомств; прапорщиками запаса (что же нужно было натворить,
чтобы вылететь из армии с первым же офицерским чином?); лояльными к власти
горцами, презираемыми своими соплеменниками — всеми теми, кого все привыкли
считать неудачниками и на карьере которых давно был поставлен крест по месту
их последней службы.Это о них сказал Войсковой Старшина Вербицкий: "Контин-
гент этот не всегда стоит на высоте.Ими не выполняются задачи не только Госу-
дарственные, но и узкоадминистративные, они наделены дурным нравственным ба-
гажем, они топчат в грязь русское имя, русское правосудие".Жаль, что Вербицкий не
видел истинных причин тех безобразий, которые из года в год творились на Кавка-
зе.Низшее звено чиновничества — далеко не основная причина кавказских бед.Ры-
ба гниет с головы.
Многие прогрессивно мыслящие кавказские чиновники понимали, что дело не
в системе управления Кавказом.Какая разница, как ее назвать: гражданская; военно-
народная — суть-то не меняется.Как можно управлять такой огромной территорией,
населенной десятками разных народностей, имеющих древнейшую культуру и отно-
ситься к ним как к людям второго сорта? Как можно управлять Кавказом, не имея
даже малейшего представления о регионе? Казачковский в своих дневниках пишет:
"Разве губернаторы, не видавшие никогда кочевой кибитки, не писали циркуляров
об урегулировании кочевого движения, читая которые не знаешь: не то смеяться 
над этим кабинетным творчеством, не то плакать над жестоким посягательством
на те коренные устои народной жизни, кои складывались веками? (Нашумевшая в 
свое время история, когда некий губернатор прочертил на карте прямую линию - 
через горы, леса, реки, ущелья — определив таким образом маршрут для кочевых на-
родов Кавказа.)Разве не преподают правила для борьбы с разбоями господа, которые 
дальше департаментского кресла нигде не бывали? Естественно ли назначение инс-
пектором полицейской стражи офицера, который боится сесть на коня?.. Дайте до-
рогу людям действительной жизни, людям труда и служебного опыта, и разом все из-
менится.Дайте народу Кавказа администраторов, а не чиновников, которые изучают 
вверенный им народ в кабинетах и ждут не дождутся повышения."Примерно так же
мыслил и Зелимхан Терский.Понимая, что быстро, одним махом добиться свободы
Чечне не удастся, он готов был и к компромисному варианту: "Нам нужны не гости,
а администраторы, душа которых жила бы среди нас.А таких нет."
Очень показателен пример, описанный в газете "Каспий", когда молодой еще че-
ловек, пристав одного из уездов, смог, используя знание обычаев горцев, уважая их,
вернуть к нормальной жизни начинающего уголовника по имени Гюль-Мамед.Жаль,
что не известно имя этого пристава.Вот его рассказ: "Был у меня в уезде неулови-
мый вор.Молодость, красота и ловкость в воровских операциях создали Гюль-Маме-
ду легендарную известность.Не раз я пытался воздействовать на него, но ничего не
помогало.Месяц, другой, Гюль-Мамед затихал, а затем снова брался за старое.По реше-
нию Начальника уезда пришлось зачислить Гюль-Мамеда кандидатом в администра-
тивную высылку.Однажды мне по делу пришлось быть в селении, где проживает этот 
вор.На открытом воздухе, в саду, был приготовлен обед, к которому, по мною заведен-
ному обычаю, были приглашены почтенные старики этого общества.Остальные сель-
чане, молодежь, любопытствуя, живым кольцом стояли вокруг обедающих.Заметив в
толпе Гюль-Мамеда, я, с улыбкой, ласково, подозвал его к себе, поздоровался с ним и 
сказал: "Почтенные старики! Сегодня утром у меня был Гюль-Мамед и поклялся мне 
Кораном, что с сегодняшнего дня он прекращает свои худые дела и станет в ряды по-
рядочных и честных людей.Я ему поверил, прошу и Вас, старики, тоже поверить и как
доказательство, принять его сейчас за наш дружеский стол."Гюль-Мамед сел и закон-
чил обед со всеми.И что вы думаете? Больной исцелился! Зачисленный потом в поли-
цейскую стражу, он был самым распорядительным и исполнительным всадником во
всей страже, при чем состоя при мне безотлучно и сопровождая меня в поездках по на-
шему уезду, во время армяно-мусульманской распри, иначе нигде не ложился спать, как
только у дверей того помещения, где спал я.Вы спросите почему? Так я армянин.А он
мусульманин."
Были и среди чиновников более высокого уровня люди, болеющие душой за судь-
бы коренного населения Кавказа.Чего хотя бы стоила попытка Начальника Терской
области генерала Михеева провести в апреле 1911 года в Грозном примирительный 
съезд народных представителей Чечни.По замыслу Михеева на съезд должны были
собраться представители всех родов Чечни, даже враждующих между собой, более того,
он планировал пригласить и наиболее известных абреков.Михеев, имея славу лучшего
знатока Корана и народных обычаев, небезосновательно надеялся навести порядок в
Чечне с помощью самих чеченцев.А кому это, кроме чеченцев и генерала Михеева, бы-
ло нужно? Идею зарубили на корню.Съезд не состоялся.
Чиновников, пытающихся вникнуть в проблемы горцев, помочь им, было очень 
мало — единицы.Основная же масса русских воспитывалась в ненависти к народам
Кавказа.Это не голословное утверждение.Оно подтверждается фактами.Повесть
Льва Толстого "Хаджи-Мурат": "Чувство, которое испытывали все чеченцы от ма-
ла до велика, было сильнее ненависти.Это была не ненависть, а непризнание этих
русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой 
жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления 
крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство 
самосохранения."Может ли молодой человек, готовящий себя к государственной
службе, прочитав подобные слова "совести русского народа", с уважением относиться
к совершенно еще не известному ему народу — чеченцам? Да что там Толстой, он все-
таки лицо частное, приватное.За разжиганием ненависти по отношению к горцам
стояло одно из самых мощных государств мира — Российская империя, поставившая
себе за цель воспитать в собственном народе животное неприятие всего, что связа-
но с коренным населением Кавказа.В 1869 году, когда после официально объявлен-
ного окончательного покорения Северного Кавказа прошло всего лишь пять лет,
в Санкт-Петербурге, в типографии В.Демакова вышло объемное (413 страниц) учеб-
ное пособие для учащихся, составленное П.Надеждиным.Называется оно "Природа 
и люди на Кавказе и за Кавказом".Чему же учили детей в середине 19-го века?
О черкесах. "Отличительные свойства этого народа — неграниченная любовь к
свободе и привязанность к родным горам своим, дух воинственный, личная храбрость
и необузданная страсть к хищничеству и разбоям… Напрягая все свои способности
для изыскания верной гибели противника, не останавливаясь ни перед чем, не щадя 
ничего, — черкес, в одно и то же время, является и героем и пошлым разбойником.Во-
ровство всякого рода считается не преступлением, а достоинством… К этому следу-
ет присовокупить и вероломство черкесов: обмануть не только чужого, но и своего,
а особенно русского, и даже вероломно убить его — это верх достоинства и заслуга пе-
ред Аллахом."
Об осетинах."Осетины считаются самым клятвопреступным народом Кавказа...
Воровство, грабеж и увод лошадей очень обыкновенны и не считаются преступле-
нием… У осетин нет законов..."
О чеченцах. "Жестокость, корыстолюбие, недоверчивость и мщение составля-
ют преобладающий элемент в характере чеченца… Нравы их все еще находятся на 
степени полудикости… Чеченцы склонны к праздности… Все личные обиды и важ-
нейшие преступления, как-то: убийство, насилие, у них никогда не судятся..."
Об абреках. "Абрек по-истине есть самый страшный зверь гор, опасный для
своих и чужих.Кровь — его стихия, кинжал — неразлучный друг, сам он — верный и
неизменный слуга шайтана (чорта).Если вы завидели в горах кабардинку (шапку),
опушенную белым шелком шерсти горного козла, а из-под этих прядей шелка, рас-
кинутых ветром едва ли не по плечам наездника, мутный, окровавленный и без-
умно блуждающий взор — бегите от владетеля белой кабардинки… Это — абрек! Ди-
тя ли, женщина ли, дряхлый ли бессильный старик — ему все равно, была бы жерт-
ва, была бы жизнь, которую он может отнять..."
О жителях Дагестана. "При прикосновении к телу детей чувствуется шоро-
ховатость, неприятно поражающая осязание… Стариков не сажают с собою за 
стол, дурно кормят и чего-чего не перетерпевают они на старости лет… Горцы
народ жадный и корыстолюбивый… Они не задумываясь подведут своего ближ-
него под наказание..."
О курдах. "Война и хищничество — необходимые их потребности… Храб-
рость курдов не есть постоянное мужество… Кровная месть и разбойничество
унижают их… Их называют поклонниками дьявола… Едят падаль..."
О мюридизме. "Мюридизм выключил из жизни человека все человеческое...
Мюридизм — чудовищное общество… Служит выражением главной страсти и глав-
ной черты исламизма, ненависти к неверным, в стране занятой неверными… Он
превзошел всякую степень мусульманского изуверства..."
В этом-то и кроется причина того, что в начале 20-го века на Кавказ устре-
мились чиновники с совершенно новым мировозрением.Сколько было лет кавказ-
скому чиновнику в десятые годы 20-го столетия? Минимум 20-25, максимум от 
60-ти и до полной дряхлости и старческого маразма.О чем это говорит? А это го-
ворит о том, что ВСЕ кавказские чиновники того времени воспитывались на по-
вестях Толстого и учебниках Надеждина.Они приезжали на Кавказ уже с полнос-
тью сформировавшимися взглядами на коренное население.Они ненавидели и
боялись горцев.Они презирали всех мусульман.Они считали их людьми низшего
сорта.Этим сказано все.Если ребенку с раннего детства вдалбливать в голову то,
что выдает за истину в своем учебнике Надеждин — из этого ребенка гарантиро-
ванно вырастет законченный ублюдок-мусульманоненавистник, каковых и было
среди кавказских чиновников БОЛЬШИНСТВО.
В начале 20-го века Кавказ становится для России стратегическим регионом
не только с точки зрения политической, но и экономической.Нефть.Этим сказано
все.Исследованиями горного инженера капитана фон Кошкуля в 1865 году было
окончательно подтверждено наличие нефти в Закубанском крае.Фон Кошкуль в
своем рапорте правительству определяет Закубанскую нефтеносную зону как дос-
таточно перспективную: длиной 169 верст, шириной 6-7 верст, в легко доступных
районах предгорья.Он условно делил ее на четыре группы: первая группа начина-
ется в долине реки Чукунец, северо-западнее вулкана Шуго, в 8 верстах от станицы 
Варениковой и тянется 22 версты, заканчиваясь в долине реки Кудако; вторая груп-
па нефтяных источников начинается в 53-х верстах от реки Кудако, в долине реки
Азипс; третья — в 68 верстах от реки Кудако, в долине небольшой реки Супс и тянет-
ся 10 верст; четвертая группа начинается в 4-х верстах к северу от станицы Куринс-
кой, на левом берегу реки Пшиш, тянется 25 верст и заканчивается на левом берегу
реки Пшехи.Наиболее важной фон Кошкуль считал первую группу, да и само назва-
ние реки — Кудако — переводится как "долина нефти" ("куда" — нефть,"ко" — долина).
Дело, начатое капитаном фон Кошкулем, продолжил Новосильцов, взявший на откуп
у правительства нефтеносные зоны Таманского полуострова и Натухайского края.
Новосильцов нанял американских специалистов во главе с инженером Петерсом и
3 февраля 1866 года из-под земли ударил первый нефтяной фонтан.Первые 16 дней
фонтан давал от 1500 до 2000 ведер нефти в сутки, а после углубления скважины до
187 футов — до 4500-5000 ведер в сутки.Это событие послужило началом возникно-
вения и развития Закубанской нефтедобывающей промышленности.
Нефть на Кавказе добывали задолго до российской экспансии.В одном из неф-
тяных колодцев Апшеронского полуострова был найден камень с надписью на араб-
ском языке, гласившей, что колодец этот вырыт и используется Сеидом Аллах-Яром,
сыном Мухамед-Нура. Надпись датирована 1003 годом хиджры, что соответствует
1594 году.Горцы рыли неглубокие ямы, укрепляли их плетнем и, по мере накопления
в них нефти, ее вычерпывали.Этот способ нефтедобычи не шел ни в какое сравнение
даже с присущими середине 19-го века примитивными технологиями нефтяной от-
расли.Буровые скважины на реке Кудако дали в 1867 году уже 274 110 пудов нефти,
а всего на Кавказе, в описываемый период, добывалось более 700 000 пудов этого цен-
ного сырья.Перерабатывалась кавказская нефть на местных предприятиях (в Кубан-
ской области во второй половине 19-го века работало шесть таких заводов: 3 в Тем-
рюке, один в Тамани и по одному в Апате и Майкопе), отправлялась на заводы в Керчь,
Одессу, экспортировалась в Персию, Западную Европу.
В середине 19 века не все смогли оценить всю значимость начала нефтедобычи
на Кавказе, но были и дальновидные, предприимчивые люди, не пожалевшие сил и
средств для развития этого промысла.К началу 20-го века нефть уже приносила мно-
гомиллионные доходы, стала стратегическим сырьем, чему способствовал прогресс
в авиа и автомобильной прмышленности (сам Николай Второй был заядлым авто-
мобилистом).Кавказ был обречен.Такой лакомый кусок Россия не выпустила бы из
своих цепких рук никогда.Гремят нефтяные войны на Кавказе и сегодня, спустя по-
чти 150 лет со дня начала нефтедобычи в этом богатейшем регионе.
"При внимательном рассмотрении Закавказского края, каждый удостоверится,
что там природа все приготовила для человека; но люди доселе не пользовались при-
родою.Настоящее правительство поддержано токмо самим собою; но известно, что для
лучшего успеха в деле государственного хозяйства необходимы соединенные усилия
правительства и частных людей.Некоторые же лица, действуя отдельно, мало или во-
все не могут содействовать благим намерениям мудраго правительства, а тем более
здесь, где нет значительных капиталистов, ни людей по торговле и промышленности
предприимчивых и стремящихся на частных выгодах основать общественныя."Это
выдержка из "Записки об учреждении Российской Закавказской Компании" статско-
го советника Грибоедова и коллежского советника Завелейского (П.Д.Завелейский
управлял Казенной экспедицией — одним из трех отделов гражданского управления
Кавказом — "верховного грузинского правительства"), написанной 7 сентября 1828
года.Наивен был Грибоедов, наивен был и Завелейский.Хоть объединяй усилия ка-
питалистов и правительства, хоть не объединяй их, а российский чиновник никог-
да не допустит стремления "на частных выгодах основать общественныя".Его, чи-
новника, принцип — на частных выгодах основать свое собственное благополучие.
Произвол российских чиновников, жестокость силовых структур, не могли не от-
разиться и на народном творчестве горцев.Необыкновенно лирические, возвышенные
песни и легенды чеченцев всегда воспевали общечеловеческие ценности: любовь, вер-
ность, дружбу, сыновий долг, красоты природы.Так было до начала российской оккупа-
ции Чечни.Десятилетия войны, боли, потерь, крови и пожаров наложили свой негатив-
ный отпечаток.Уже в середине 19-го века чеченцы поют о другом...
"Высохнет земля на могиле моей — и забудешь ты меня, родная мать! Порастет
кладбище могильной травой — заглушит трава твое горе, мой старый отец.Слезы вы-
сохнут на глазах сестры моей, улетит и горе из сердца ее.
Но не забудешь меня ты, мой старший брат, пока не отомстишь моей смерти.Не
забудешь ты меня, и второй мой брат, пока не ляжешь рядом со мной.
Горяча ты, пуля, и несешь ты смерть, но не ты ли была моей верной рабой? Земля 
черная, ты покроешь меня, но не я ли тебя конем топтал? Холодна ты, смерть, но я был
твоим господином.Мое тело возьмет земля, мою душу примет небо." Это боль чеченс-
кого народа...
"Вы, перелетные птицы, летите в наши дома и скажите вы нашим сестрам, мате-
рям и белым девушкам, что умерли мы все за газават.Скажите им, что не будут наши
тела лежать в могилах, а растаскают и оглодают наши кости и выклюют глаза нам чер-
ные вороны."Это смерть лучших сынов чеченского народа...
"Булатный кинжал твой прорвал мою белую грудь, а я приложила к ней мое сол-
нышко, моего мальчика, омыла его своей горячей кровью, и рана зажила без трав и ко-
реньев, не боялась я смерти, не будет бояться и мальчик-джигит." 
А это — сама Чечня! НЕПОБЕЖДЕННАЯ.


Параллели.
( Вчера, сегодня, завтра. ) 

Очень много общего у того, что происходит на Северном Кавказе сегодня, в
последнее десятилетие 20-го века, с тем, что происходило почти двести лет на-
зад.Тысячи смертей, сожженные города и села, разрушенные дома, промышленные
предприятия, мечети — все это уже было.Было вчера, есть сегодня, будет завтра.
Тактика выжженой земли, применяемая российскими войсками в войне про-
тив горцев, приводит к многочисленным жертвам среди мирного населения, вы-
зывает ожесточенное сопротивление со стороны повстанцев, к которым в ка-
честве пополнения все чаще и чаще приходят вчера еще мирные люди, даже не 
помышлявшие о том, что им прийдется взять в руки оружие.Но смерть родных и 
близких, разрушенный дом, беззаконие, чинимое военной администрацией на ок-
купированной войсками территории — все это заставляет их с оружием в руках
уходить в горы.
Известный правозащитник Сергей Ковалев, в своем интервью российской
газете "Аргументы и факты", говорит, что в Чечне сегодня применяется оружие 
массового поражения: "… они обстреливали поселки и города вакуумными бом-
бами, или "Градом","Ураганом", или огнеметами "Тос-1","Буратино", или раке-
тами с кассетными боеголовками… Одним залпом они поражают от 7 до 30 гек-
таров территории.Под развалинами лежат трупы мирных жителей." Можно ли
говорить, узнав об этом, что российская армия воюет с "боевиками-сепаратиста-
ми"? Уничтожается все живое… Россия поставила себе за цель уничтожить че-
ченский народ как этническую единицу.Чем больше чеченцев погибнет, тем луч-
ше для России — спокойней спаться будет через десятилетия.Так считают россий-
ские правители.Ковалев отмечает: "Чеченцы — это воины от Бога.Там культ муж-
ской военной доблести.Там воспитанное презрение к боли и смерти.Я не видел 
ни одного чеченца, будь он даже изорван в клочья, который бы застонал.Пока он
в сознании, он скалит зубы."Знают об этом и российские политики.Знают, что че-
ченец будет драться, пока не победит или не умрет.А поскольку Россия имеет
просто громадное преимущество в средствах ведения войны, в технике, вооруже-
нии, в живой силе, вывод они делают один: когда-нибудь мы убьем последнего
чеченца и на Кавказе наступит мир.
Из рассказа Мусаева Юсупа Саидалиевича,1940 года рождения, проживающе-
го по ул.Воронежской,116, поселок Алды, пригород Грозного (из материалов об-
щества "Мемориал"): "… Они были без бороды, некоторые с усами, в косынках.
Наемные убийцы.Контрактник — мягко сказано… Погибшие 5 февраля 2000 го-
да: Ганаевы — Альви и его два сына.Рамазан, который нес их.Мои родственники
Мусаевы — Умар, Абдурахман, Якуб, Сулейман.Старик Азуев Анди, Хаджимурадов
Альви, женщина Кока, парикмахерша.В Цимлянском переулке: Джабраилов Сул-
тан убит, и у него забрали челюсть, даже языка не нашли, у него зубы золотые бы-
ли; Касуев Абдурахман… К нему пришли домой, потребовали деньги, он пошел к
своему отцу и взял у него.Они забрали деньги, потом отвели его и расстреляли.
Яхья, его фамилию не знаю.У него забрали 300 рублей, а у его жены забрали золо-
тые серьги.Магомадовы сожжены.Хакимов Ваха, ему под 50 лет, жил на улице
Цимлянской.Убит с моими братьями.Абдулханов Ахмед, ему за 80.У него требо-
вали деньги и золото.Также убиты его племянник Хусейн и племянница.Два бра-
та, один Авалу, другого имя не знаю, застрелены.Увозили женщин.Я не знаю, как
с ними обращались.Увозили их под предлогом, что они снайперы."
Так Мусаев рассказал об обыкновенной "зачистке" в мирное время своего
родного поселка Алды российскими солдатами.Во время "зачистки", омоновца-
ми расстреляно больше сотни мирных жителей.Здесь они герои.Насиловать жен-
щин, грабить стариков, вырывать золотые зубы они могут.А где же их омоновская
храбрость девается, когда они встречаются в горах с вооруженными чеченскими во-
инами? Где? Почему в открытом бою их убивают десятками, а ни одного убитого 
ими в бою чеченца никто так и не видел? А все очень просто.Ублюдок — категория
вненациональная.Сегодня он за деньги убивает чеченцев, завтра, если заплатят,
пойдет убивать русских, украинцев, евреев.Он может убивать кого угодно.А вот
воевать он не может.Штаны мокреют от одной мысли о возможной встрече с во-
оруженным мужчиной.
Победные реляции российских генералов стали уже предметом насмешек
для российской же прессы.Да и не изменились они за последние столетия.Чита-
ешь в газете о том, что в бою под селением таким-то убито двести "чеченских
боевиков" и вспоминаешь повесть Льва Толстого "Хаджи -Мурат".Толстой рас-
сказывает, как во время рубки леса показавшиеся вдалеке десяток горцев сдела-
ли в сторону рубщиков несколько выстрелов.Солдаты после этого говорили: "Дру-
гой раз палят, как горохом осыпают,…, а тут всего раз пяток выстрелили."На
этом стычка и закончилась.Командиры же, пишет далее Толстой, отправили в
Тифлис следующую реляцию:" 23 ноября две роты Куринского полка выступили 
из крепости для рубки леса.В середине дня значительное скопище горцев вне-
запно атаковало рубщиков.Цепь начала отступать, и в это время вторая рота уда-
рила в штыки и опрокинула горцев.В деле легко ранены два рядовых и убит 
один.Горцы же потеряли около ста человек убитыми и ранеными." Тут тебе и
перестрелка, и рукопашная схватка, и сотня убитых врагов… Знакомая картинка.
Очень знакомая.
Удивительно, как это русские генералы до сих пор не взяли на вооружение
богатейший опыт ведения войны на Кавказе у своих исторических предков — ге-
нералов царских? Давно уже пора было изничтожить все кавказские леса — и про-
блема партизанской войны была бы решена, повстанцам прятаться от танков не-
где, все как на ладони, поднимай в воздух вертолеты и бей на выбор.Если "стин-
гером" не достанут.
Случившееся в поселке Алды — происшествие далеко не из ряда вон выходя-
щее.Вот еще один документ: "Акт. Мы, нижеподписавшиеся: глава н.п. Дуба-Юрт
Яхъяев А.Ф., представитель МЧС п-к Войченко Ю.П., зам.командира в/ч 69771 ВР
п/п-к Ларичев С.В. составили настоящий акт осмотра и совместного наблюдения
села Дуба-Юрт в том, что проходящие через село колоны военной техники (нахо-
дящийся в них личный состав) систематически грабят и поджигают дома мирных
жителей. (Подписи, печать в/ч 69771)."
Следующий документ: "Справка. 05 феврвля 2000 г. в первой половине дня
в п.Новые Алды Заводского района г.Грозного Чеченской республики сотрудни-
ками МО и МВД РФ в ходе проверки паспортного режима было совершено массо-
вое убийство мирных жителей...", далее идут фамилии убитых.Справка подписана
следователем по особо важным делам Главного управления Генеральной прокура-
туры РФ на Северном Кавказе Т.А.Мурдаловым.
Складывается впечатление, что среди русских генералов, уничтожающих Чеч-
ню, есть все-таки люди, действующие не по приказу, а по велению совести.И благо-
даря их стараниям появляются такие документы, которые вскоре несомненно бу-
дут главными аргументами в свидетельских показаниях на международном трибу-
нале.На трибунале, где судить будут Россию.За многолетний геноцид коренных на-
родов Кавказа.

* * *

Россия — кавказский пленник.На этот раз без вопросительного знака.Утверди-
тельно. 
Кавказ пленяет раз и навсегда любого человека.Пленяет ни с чем не сравнимой
красотой природы, своеобразием климата, радушием и гостеприимством коренного
населения, изысканностью национальной кухни, своими песнями — то гордыми, вдох-
новляющими на подвиг, то очень лиричными, поэтичными, как сам Кавказ… Таким
кавказским пленником быть не зазорно.Россия так же пленена Кавказом.Она пле-
нена бесконечно длящейся войной.Она не понимает, что победителя в этой войне 
нет и быть не может.Она не понимает, что горцы не хотят быть чьими-то вассала-
ми, не хотят жить с постоянной оглядкой на Москву.Их можно уничтожить, но побе-
дить нельзя."Свобода или смерть" — так пишут десятилетние мальчишки на разва-
линах Грозного сегодня."Свобода или смерть" — так скажут они когда подрастут и
возьмут в руки оружие.И длиться это будет бесконечно...
Выход есть.Россия должна просто уйти с Кавказа.И перестанут гибнуть русские 
и чеченские воины, перестанут гибнуть под бомбами и ракетами мирные люди.Кав-
каз устал… Ему нужен МИР ! 

ноябрь 1999 г., март — июнь 2000 г.