В свободном поиске

«Вот чёрт, эта дамочка не так уж проста, — подумал Коул, язычок острый как бритва. И как Кевин её терпит, я бы давно уже сбежал от такой гарпии». Он припарковал машину у бара с неоновой вывеской, ярко светившейся в вечерней синеве, разгонявшей мрак и заманивавшей в своё нутро посетителей. Галина удивила его молчанием: за последние минут десять, пока они ехали по пригороду, она не произнесла ни слова.
«Приехали, здесь Кевин назначил встречу», — сказал он и вопросительно посмотрел на женщину.
«И долго мы будем торчать в этой забегаловке? Мне не очень нравятся такие задержки, Кевин слишком заигрался».
Галина уже вышла из автомобиля, когда у неё зазвонил телефон. Её красивое лицо словно окаменело, пока она слушала собеседника. Затем, уже спокойно, сказала Коулу: «Ну, я же говорю, наш мальчик заигрался и будет нескоро, так что придётся тебе, мой друг Коул, искать для нас ночлег».
Мужчина недовольно посмотрел на свою спутницу и, не скрывая досады, спросил: « Интересно, а почему это я должен искать ночлег, ты тоже могла бы попробовать».
«Да потому, мой дорогой, недалёкий друг, — Галина подошла вплотную к нему — я женщина, и гостья в твоей стране; возможно, в вашей расчудесной Америке другие правила, но если ты имеешь хоть небольшое представление о приличиях, то пойдешь и поищешь нам ночлег». Она, гордо подняв голову, продефилировала мимо него и вошла в здание. Коул от злости сжал кулаки: « Была бы ты мужчиной, я бы тебе показал недалёкого, стерва». Он закрыл двери старенького «Бентли» и двинулся следом за женщиной. В зале было шумно и накурено, звучала приглушённая музыка; в конце зала Коул разглядел маленькую эстраду, скрывшуюся в темноте. Галина сидела у стойки бара и разговаривала с высоким ковбоем в линялых джинсах. К ним подошёл ещё один, здоровяк в байкерском прикиде и с совершенно бандитской рожей. «Она не просто стерва, она тупая стерва», — со злостью подумал Коул. Он облокотился о стойку бара и, кивнув в сторону троицы, лениво поинтересовался у рыжеволосого бородатого бармена: «Они опасны, или можно не обращать внимания»? Бармен посмотрел на него и промолчал. Коул вздохнул, извлёк из кармана деньги и, положив на стол, повторил вопрос: «Если это Ваша подружка, то лучше бы вам забрать её и свалить подобру-поздорову». Коул сделал глоток и произнёс со вздохом: «Не могу, у меня встреча здесь, и нужен ночлег». Он вопросительно посмотрел на бармена: тот пожал плечами.
— Дело ваше, а комната найдётся: сто долларов за ночь.
— Приятель, ты рехнулся! Да за сто долларов я десять комнат сниму.
— Как хотите, но в стоимость входят медицинские услуги, вызов полиции и возможный ущерб, а судя по поведению Вашей дамочки, и то, и другое понадобится, к тому же, ближайший мотель миль за двадцать отсюда (бармен невозмутимо продолжал заниматься своими делами).
Коул немного понаблюдал, как Галина флиртует с долговязым и громилой: «Хорошо, комната, бокал виски, полиция по обстоятельствам». Бармен покачал головой: «Ближайший шериф там же, где и мотель — долго ждать придётся». Рыжий внимательно смотрел на Коула: тот ещё раз вздохнул и кивнул головой в знак согласия.
«Эй, Бен, я вызываю полицию», — крикнул бармен, обращаясь к одному из собутыльников Галины.
«Тут её парень».
«О кей, Томми», — откликнулся здоровяк и, посмотрев на Коула, весело добавил: «Твоя девушка мне нравится».
Его перебила Галина: « А он не мой парень, я в свободном поиске, ребятки». Она призывно улыбалась; долговязый заржал и, посмотрев в сторону Коула, весело возвестил: «Приятель, ты в отставке, давай без обид, а»? Коул ошарашенно смотрел на белокурую стерву, пытаясь сказать хоть что-то связное. Но она вновь вклинилась в разговор.
— А что будем делать, сладенькие, чем займёмся, чтобы убить досуг?
— Ну — у, для начала выпьем, как твоё имя, милашка?
— Галочка, сладенький, Галина, русская я, — пояснила она, видя некоторое замешательство на лицах собеседников.
— О, русская, а как хорошо говоришь, даже без акцента, — удивлённо протянул долговязый, — с русской мы ещё не пробовали, а, Бен?
— Точно, Эван. Но, — обратился он к женщине,- ты двоих выдержишь, мы ребята горячие?
Галина ослепительно улыбнулась и ответила: «А давайте устроим соревнование: кто победит — тот первый, столько — сколько сможет, а кто проиграет — берёт то, что останется. Ну, а если вы оба проиграете — делаете то, что я вам скажу». Она оглянулась вокруг. К ним внимательно прислушивались другие посетители бара.
— Ну так как, согласны, или я выбираю других, — она вновь оглядела собравшихся,- желающие есть?
Толпа одобрительно загудела, но Бен пресёк гомон поднятием руки: «Хорошо, куколка, мы согласны, я ведь не дурак, чтобы отказываться от такого лакомого кусочка, — он оглядел её ладную фигурку, — твои условия»? Галина обратилась к бармену: «Томми, две бутылки виски для начала, неразбавленного». Но тут её попытался остановить Коул: «Что ты творишь, Кевин с меня шкуру сдерёт, если о себе не думаешь, подумай о других». Она нахмурилась, но ответила ему: «Кевин знает меня как облупленную, а ты, если так трясёшься за свою шкуру, не должен был соглашаться быть сопровождающим; а теперь отстань, не мешай веселиться». Она отвернулась от него. То, что происходило в следующую пару часов, Коул не забудет никогда. Уже через час четыре пол-литровых бутылки из-под виски валялись под столом, куда троица перебралась из-за барной стойки. Бен был пьян до зелёных соплей, его дружок Эван ещё держался, но тоже был на грани. Глядя на Галину, никто бы не сказал, что она пила с ними наравне. Когда и Эван уронил голову на стол, раздался голос бармена Томми: «Красавица, ты выиграла, никто никогда не мог тягаться с адским дуэтом». Галина грациозно встала из-за стола и громко ответила: «Раз выигрыш за мной, то всем выпивка за счёт моих приятелей», — она небрежно кивнула на мирно дрыхнущую парочку.
— Томми, запиши для истории, ну и для отчета, конечно, сколько будет пропито.
– Да не вопрос, малышка, будет сделано.
Бармен довольно улыбнулся, и посмотрел на Коула: «Крепкая девочка, а»? Тот, ничего не ответив, смотрел на блондинку озадаченным взглядом. Веселье продолжалось, Галина танцующей походкой подошла к нему и спросила: «Почему хмурый такой, все веселятся»? Коул со злостью посмотрел на неё: «А если бы всё закончилось не так удачно»? На что она ответила ему: «Я всегда делаю то, в чём уверена, запомни это». И отвернувшись от него, потребовала у Томми: «Я хочу петь», и кивнула на эстраду.
— Это можно.
Томми крикнул на весь бар: «Ребятки, наша победительница желает петь, кто ей подыграет»?
Желающих нашлось немало; спустя какое-то время зазвучали первые аккорды, и раздался чистый грудной голос. Галина пела на русском, казалось, вкладывая всю душу в песню. Никто не понимал ни слова, но все внимательно вслушивались в звуки: голос лился чарующе — вдохновенно, затрагивая все струнки души. Затем она, не прерывая пения, перешла на английский язык.
…На одиноком острове, в глухом, чужом краю.
Живу тоской объятая, и вроде не живу.
Ты был один в судьбе моей, а может и не был
Теперь же, как в кошмарном сне, ушёл, пропал, забыл.
Я помню тот далёкий день, любимые глаза,
Тепло объятий ласковых и страстные слова.
Я отдавала всю себя, ты был весь мой, живой.
В огонь и воду за тебя, я шла на зов родной
Бок о бок, две души, неразделимые,
С тобой по жизни вместе шли, друг другом так любимые.
Ты слёзы осушал мои, одним прикосновением,
Ты прогонял отчаянье, вселял в меня терпение.
Теперь блестит твоя душа, звезды сияньем ярким.
И наша жизнь с тобой была, одним мгновеньем кратким.
А мне осталась лишь тоска, и память адскими когтями,
Рвёт сердце в клочья, и шипя, угасшими углями…
Песня закончилась, но в зале стояла звенящая тишина, затем раздались редкие хлопки, перешедшие в оглушительные аплодисменты. Пока звучала песня, проснулся здоровяк Бен, мутными глазами обвёл зал, его взгляд остановился на Галине. Подождав, пока утихнут овации, он нетвёрдой походкой направился к сцене, остановился, раскинув руки.
— А ты оказывается певчая птичка, куколка, иди к папочке, но Галина, с улыбкой взглянув на Бена, ласково ответила ему:
— Ты проиграл, птенчик, и ты и твой приятель, так что давай без претензий. Она взглянула в зал, обведя всех взглядом,
— Вы все свидетели, подтвердите, что я права. Одобрительный гул разнёсся по бару.
— Бен, блондиночка права, вы с Эваном проиграли, все свидетели, в зале загалдели. Но Бен, в голове которого ещё бродили алкогольные пары, перекрывая громовым рыком всеобщее возмущение, заорал:
— Я требую ещё одно соревнование, на что Галина с улыбкой ответила:
— Опять ведь проиграешь, не боишься остаться с пустыми карманами?
Здоровяк, набычившись, задумался, и внезапно схватив Галину поперёк талии, и заломив ей руки, бросил уже стоявшему рядом с ним Эвану:
— Уходим, и попятился к выходу из бара, Эван, видимо только этого и ждал, в руке он держал полуавтоматический пистолет,
— Не надо рисковать ребятки, Томми, забери деньги на столике, не люблю быть должником.
— Эй, мальчики, а меня спросить никто не хочет, что люблю я.
— Куколка, ты свой выбор уже сделала, всё последующее за этим выглядело как один ускоренный кадр. Неким неуловимым движением Галина вывернулась из рук Бена, и вот она уже посылает в нокаут попытавшегося перехватить её Эвана. – Ах ты, сучка, послышалось, Бен с рёвом кинулся на женщину, но его встретил кулак Коула, который собственно и не причинил особого вреда взбесившемуся байкеру, лишь чуть затормозил. И в следующий момент Коул встретился затылком со стойкой бара, в глазах помутнело. Ему показалось, что голова сейчас развалится надвое. Кое-как, приподнявшись, он оперся о стойку, и попытался сфокусировать взгляд на Томми. Бармен сочувственно взглянул на него, затем ему за спину и, медленно проговорил:
— Виски, мистер, это вам сейчас нужнее, за счёт заведения. Коул, наконец-то справился с помутнением, и посмотрел назад. То, что он там увидел, можно было увидеть лишь в кино. Раздавая удары налево и направо, Адский дуэт, раскидывал вставших у них на пути мужиков, те разлетались как щепки. И над всем этим, возвышаясь на эстраде, стояла смеющаяся Галина, которая подбадривала дерущихся мужчин. – Ненормальная, что она творит, это же самоубийство. Коул решительно направился к эстраде с намерением увести искательницу приключений подальше от беснующейся толпы. Он был уже близко, когда чья-то рука рванула его за ворот куртки, с криком «моя». Коул недолго думая, двинул в зубы нападавшему, но не смог увернутся от летящего к нему кулака. Галина, заметив, как её приятеля отправляют в очередной полёт, закричала: — Не стоит обижать моего друга, я тоже могу обидеться.
— А ты обидься, куколка, я хочу увидеть страх в твоих глазах, обидься, чтобы потом я смог увидеть тебя под собой, стонущую и извивающуюся.
— Как скажешь, милый, лицо Галины исказила гримаса ярости,
— Ты сам попросил, и в следующую секунду, её уже не было на сцене, она тенью метнулась к говорившему. Ну а дальше всё действительно смешалось, и уже было непонятно, кто и перед кем виноват, кто кого ударил, оскорбил, было только мелькание рук, ног, и короткие вскрики. Спустя несколько минут всё было кончено.
— Галина подошла к стойке бара, и коротко попросила,
— Водка, русская? Бармен только и смог что кивнуть в ответ, он поставил рюмку на стол и налил половину.
-Томми, укоризненно произнесла Галина, — не смеши меня, давай уже полную наливай, не хочу, чтобы моя жизнь проходила лишь на половину, и поэтому всё делаю по-полной. Она залпом выпила водку, и задумчиво произнесла,
— Эх, не везёт мне с мужиками, ну почему так, а? Позади слышалось кряхтение, это поверженные завсегдатаи потихоньку приходили в себя. Рядом с ней, на стул взгромоздился Коул, рядом с ним примостился Бен, оба молчали, потом Бен заговорил.
— Извини, куколка, я умею проигрывать, это всё виски. Вскоре, все уже бурно обсуждали случившееся, и прямо таки умоляли Галину научить их так драться. В этот момент в зал вошли двое полицейских, за ними следом рослый мужчина в чёрном обтягивающем костюме, с длинными чёрными волосами, свободно спускавшимися ниже лопаток.
— Привет Томми, — кто на сей раз так набезобразничал?
— Привет Тео, да так, ребята немного увлеклись, а в остальном полный порядок. Полицейские оглядели собравшихся, самый старший из них, с шерифским значком, неодобрительно покачал головой, и спросил:
— А тебе за это заплатили? Взоры всех присутствующих обратились сначала к Галине, а потом к Адской парочке.
— Всё в порядке шеф, Бен достал из кармана несколько сложенных купюр и кинул их на стойку. Томми не торопясь убрал деньги, и произнёс:
— Теперь точно порядок, Тео, извини, что зря побеспокоил, но у меня претензий нет, ни к кому. Шериф постоял немного, затем развернувшись, пошёл к выходу, бросив напоследок:
— Томми выйди на пару слов, бармен кивнул и, выйдя из-за стойки направился в сторону шерифа. Почти сразу к Галине подошёл высокий незнакомец, и слегка приобняв её за плечи спросил:
— Как повеселилась милая, сильно никто не докучал? Она насмешливо посмотрела на своего визави, потом грустно добавила,
— Тебе замены не нашлось, любимый, но я не унываю, когда нибудь это случится, мужчина пожал плечами,
— Ну, всё ещё впереди, только пора отсюда убираться, у местного шерифа зуб на русских.
— Ну и что, я тут причём, тут Галину перебил Эван, он сурово смотрел на её собеседника:
— Здесь её никто не обидит, да и она сама не даст себя в обиду. Незнакомец тяжело вздохнул,
— Да я не за неё беспокоюсь, за шерифа, так что нам лучше свалить, без лишнего членовредительства, он посмотрел на Бена. Тот без слов кивнул на дверь слева от себя, И парочка, не задерживаясь, выскользнула из бара через заднюю дверь, следом за ними выскользнул Коул. Какое-то время в баре стояла оглушительная тишина, потом кто-то встал, подошёл к музыкальному автомату, зазвучала музыка. Бен тяжело вздохнул, а один из присутствующих спросил:
— А что теперь будет?
— А чего ты хочешь? На это вопрошающий ничего не ответил, глубоко задумавшись.
— Хочу в Россию, угрюмо сказал Эван, Бен посмотрел на дверь, за которой исчезла Галина, тяжело вздохнул:
— Я тоже, но сдаётся мне, что она такая одна.
— А я где-то слышал, что русские женщины коней останавливают, на полном скаку, а ещё не горят в огне.
— Они не боятся в горящий дом зайти, олух, перебил его кто-то из мужчин.
— Да какая разница, раз так говорят, значит, что-то в этом есть.
— Решено, едем в Россию.