Когда сближаются и делятся тела

Хотелось мир мне изменить, помимо прочего,
И были в сторону отложены дела,
Одел я фартук — фрак творения для зодчего,
И выбрал день, когда земля белым-бела.

Красивым шрифтом выводил я жизни формулы,
Обосновал теоретически успех,
И под моим напором догмы, вроде, дрогнули,
Я понимал, решаю всё один за всех.

И мир иллюзиями живший от создания,
Был не готов воспринимать серьёзно то,
Что не является плодами созидания,
А лишь наброски в виртуальности окно.

И зря я тратил много сил на доказательство:
Возможно всё, лишь стоит только захотеть,
Непостижимости измен, но не предательства,
Мир не желает познавать, или терпеть.

И невозможность доводила до отчаянья,
От гениальности до бреда только шаг,
Причём, как правило, шаг, сделанный нечаянно,
Как смысл того, что другом может стать и враг.

И пусть всё рушится до полной неизбежности,
Пускай становятся ненужностью дела,
Лишь бесконечность — символ алгоритмов нежности,
Когда сближаются и делятся тела.