Но пасаран

Но пасаран

 

Моя соседка по дому, Татьяна Голикова, давно мне говорила, что трудится на заводе в психоаналитическом отделе, есть там отдел такой. Она персонально отвечает за уровень дофамина и серотонина в крови человека, очень важных гормонов для людей при нормальном настрое. Им еще, гормонам этим, приписывают продуцирование чувств удовольствия в нервных клетках мозга головы. Хорошо-то как, правда? Простите, не представился – Шахор я. Да, опять поумничать захотелось, про Таню, вот, поговорить надумал, про ее поиски, про опыты интересные рассказать хочу. Начну, пожалуй...

.

Так вот, наибольшее количество этих гормонов вырабатываются в организме, независимо от нас, во время потребления пищи вкусной и, простите, при сексе. Природа так распорядилась, чтоб сытыми мы были, и род бы процветал. Часть чудодейственного гормона счастья в верветках оседает на нейронах, поэтому в дальнейшем только при мыслях о побудителях удовольствия гормоны частично действовать начинают, вызывая радость в клетках мозга от предвкушения. Конечно, по жизни большой возникает целый отряд сосудиков-верветков с гормонами удовольствия от интересных эпизодов житейских, но это уже зависит от конкретных людей и их восприятия. Одному доставляет удовольствие громко скандировать антиправительственные лозунги, другому – патриотические высказывания с националистическим уклоном радость доставляют, третьим – кровь на лицах мигрантов нервы щекочет, четвертые от песни тают, поэзию некоторые обожают, открытия научные многих поощряют, и т.д. Разные люди – печали и радости разные.

В последнее же время, как заметили, лишь печаль да депрессии витают меж людей, порождая конфликты, скандалы, даже войны. Оружие и солдафонство – главные аргументы современного мироздания. Какое уж там удовольствие от жизни такой, одни милитаристские призывы вокруг. В погоне за удовольствиями алкоголь употреблять стали, наркотики доступны всюду, другие дурманящие препараты появляются ежедневно и, конечно, женщины с их влиянием непредсказуемым. Такова на сегодняшний день картина на фронте настроений и развлечений. Все это поведала мне соседка Таня Голикова, которая сон потеряла в раздумьях над положением таким. Будучи выпускницей факультета этологии, специалистом по генетике поведению людей, моя Татьяна в поисках находилась путей изменения настроя организма на выработку дофамина и серотонина – гормонов радости и эйфории. А для этого, как вы поняли, надеюсь, нужны положительные реакции организма на натуральные побудители, вот так-то вот. А в личной жизни у моей соседки также не все благополучно было, это и без очков видно по глазам ее печальным, да в стихах ее ощущалось, что талантливо сочиняла. Конечно, я не знаю, какой парень обидел Танюшу, и сильно видимо, а то бы в морду ему дал.

Вот в такой ситуации я познакомил ее с прибористом нашей фирмы Базиленко Глебом, с которым дружил давненько. Мне стукнула тогда в голову идея про прибор, которым можно было определять степень наличия гормонов, ну хоть бы одного из нужных, в организме человека. Таня скептически отнеслась к этому, а вот Глеб, разглядев соседку тщательно, тихо промямлил, что на редокс-потенциале индивидуальный прибор собрать можно, наверное, нерастворимый анод позволит, если ему добросовестного подопытного подберут в ближайшее время. За безопасность ручается, добавил он.

Через несколько дней из любопытства заглянул в лабораторию, где опрятно одетая Таня сидела, обмотанная проводами, а Глеб в никуда ворчал, что помимо дофамина какой-то антипод, анион неизвестный, портит картину замеров. Вчера не было этого…

— И не могло быть, Глебушка, потому что день вчера был солнечный, а дофамин разлагается в мелатонин в темноте ночью и в пасмурную погоду, такую, как сегодня. Мелатонин депрессию вызывает, агрессию и все плохое, понял? Что молчишь, Глеб? Не осилим антипод, как ты его назвал. Что? Уйти мне велишь, подумать хочешь до утра… Мысль одна есть у тебя, проверить хочешь… Можно мне в этом уголке тихо посидеть с тобой, Глебушка? Молча, мешать не буду. Что?.. Плед возьму, конечно, спасибо…

.

Ранее утро, лучи солнца сквозь окно лаборатории высвечивают спящего на куче проводов Глеба с мерцающей от искр штучкой в руках. Лицо спящего испачкано красками, стружкой обклеен лоб и щеки, но смотрится он неплохо из уголка комнаты, где Таня лежит. Он даже чуть красивым ей показался, но разве это главное для парня такого, хохла недобитого, как его наши, шутя, обзывают, хотя чувствуется – уважают. А Мигунов в фашисты его прописал… Сам такой, правда.

Неожиданно Глеб просыпается, вскакивает, умывается и тихо на цыпочках подходит к Тане, плед поправляет, железяку с пола поднял, она искриться начала… Улыбается. Таня спит как будто, притворяется, ей хорошо на полу в лаборатории, и мусор не мешает.

.

Небольшой конференц-зал завода набит битком молодыми сотрудниками, даже в проходах примостились стоя, на ступеньках зацепились, на полу уселись. На трибунке наша Таня, нарядная, взволнованная, но глаза блестят, очень даже. Рядом Глеб мастерит что-то, по-украински ворчит Мигунову, чтоб тот контур надежней подвесил у люстры центральной и лестницу за собой убрал. Все, задрав головы, ждут, шепчутся, шутят.

Татьяна: — Кажись можно, Глеб позволил. Так вот, о дофаминах я много раз вам рассказывала, они невидимы, поэтому вы с недоверием слушали. Сегодня же Глеб Базиленко продемонстрирует прибор свой, который показывает наличие этого гормона радости в нашем организме. Что, Глеб? Мигунов Митя тебе помогал, ты ему ночью тогда звонил… Хорошо, приглашаются на сцену парень и девушка для опытов, есть желающие? Выбираем Полину с вычислительного центра и Николая – главного метролога завода. Индикаторы дайте ребятам. Дали? Приборы контроля всем видны на экранах? Слева – Полины, справа – Николая. Включаем… во-во, стрелки заплясали вверх-вниз… Вниз пошло: депрессивные гормоны орудуют… А далее… Глеб, может, ты продолжишь? Хорошо, пусть Дима пояснит, у него дикция неукраинская, а наша…

Мигунов: — Ребята, Глеб, как знаете, украинец, я-то могу и по-русски, и по-украински, но вы не поймете тогда, поэтому перейду на общепонятный, специфический заводской, где главное – взаимопонимание. Глеб, включаю ловушку электродную. Анионы мелатонина разлагаются здесь на азот и другие простые элементы, понятно? Взгляните, стрелки дофамина вверх пошли, особо у Николая. Настя, ближе к нам подойди, еще… Вот почему у Николая вверх… пошло, от близости Насти. Полина, а ты нам про дочурку расскажи, как говорит в полтора года… А вот муж твой...

Голикова Таня: — Вы поняли, надеюсь, что головным убором со встроенными электродами можно защититься от всех пакостных анионов, которые недруги – окружение, телевидение и другие подстрекатели – обрушивают на нас. Нет, замолчать мы их не заставим, их много очень, но в мозги наши не проникнуть депрессантам, но пасаран, не пройдут они, а это уже залог жизни другой. Ближе, Пономарева, подойди, не слышно ничего.

Пономарева: — Не выйдет ничего у нас, Танюша. Определенные органы эти волшебные головные уборы изымут, уничтожат, и все будет по-старому. У них сила, мощь, организа...

Таня: — А у нас разум, правда, Глеб? Молчишь чего? Конечно, Глебушка, вечером приду в лабораторию, есть идея, говоришь. Что? Поняла, тебе подопытные ребята нужны завтра, человек десять… Кто, друзья, согласен? Десять Глеб просил, а не всех…

Мигунов: — Слышишь, хохол, звони, не стесняйся. Но пасаран, говоришь, Таня, ну-ну!

.

PS.: Прошу по техническим вопросам не обращаться, Глеба такого найти можно повсюду, нужна лишь Таня, как наша.

Ваш Шахор.