чуча такая-сякая

«пора бы о нас
написать чо-нить»,-
постучалси вежливо челик,
не смущаясь занятостью визави.

измени масштаб,
разрули ситуацию,
за пределы картинки
выскочи, ощути новизну.

како тако получатьси, шо
ежели чаво надоть быват,
то самое, ну никак не могеть
без приключениев произойтить.

косьба — енто
ритуал таков будить,
надоть на пятку нажымать,
прыжимать, прыжимать фсе ближее.

и чо торопиться,
всему свое время,
чо ажиотажить, фсе,
увы, так само пройдеть.

сам по сибе, а
в душе барин вальяжный,
чо хочу — ворочу, ты мине — не
указ, свабода, едрить ее коромыслом

«славу седни бум
петь мне»,- пробормотал
шеф вышколенным челикам,-«ну, шо
исчо тамо удумали, либерасты профурсеточныя?»

засосала евонного
цывилизация, ентого
отсоса, потома вышморкнула,
изблевав, как паразита крутых понятий.

видь кажному свойственно было нечто личное и уникальное, которое
и позволяло выделить ентого кажного из цепи событий и обстоятельств.
личность жи можит деградировать, приходя к собственному распаду, так сказать,
или, наоборот, возрастать фсе выше и выше, достигая новых вершин, побеждая саму сибя

ежели скушно, надоть
перформанс организовать, хде
быдлоганчики пооруть, ножками потопають,
и, глянь-ка, жисть стала лутшее, жисть стала виселей

пидорки с пидорюшками
кучковатьси начинають, шобы
отпочковавшись, продолжить, так сказать,
начатое и замусоленное, обмызганное и тлетворное.

а жалкие небоскребы,
подобия вавилонской башни,
спесивость и чванливость людишек
отражали в ентом привременном потоке.

спор софсем ни к чему — бессмысленны все споры,
все будуть при своих и — глупые раздоры, всиго-то надоть

чуть больше внимания, чуть меньше скепсиса,
чуть больше снисхождения, чуть меньше вычурности
чуть больше сострадания, чуть меньше снобизма,
чуть больше понимания, чуть меньше апломба.

жисть неинтересна уставшему,
страсти не обременяють не доспавшего,
мысли не соблазняють замороченного,
а жылания не доступны замучённому.