Заброшка

Все началось со вчерашнего дня. В школе. Я сидела на лавочке во время физ-ры и лениво смотрела на метающих пацанов из шестого класса. Не то чтобы они мне так нравятся, для меня они маловаты, но делать больше было абсолютно нечего. Именно в этот момент ко мне подошла Лиза. Вопрос был адресован прямо в лоб:"Санька, ты на заброшку подишь?" Вопрос вызвал очень много ответных мыслей. Сколько раз я просила не называть меня Санькой, я Кеша, это имя стоит у меня в паспорте, даже на Сашу согласна, но не на Саньку. Дело в том, что в лагере однажды, когда мы поехали всем классом, меня вожатый по ошибке назвал Саней, и понеслось… Причем этот вожатый, Димончик, так мое имя настоящее и не запомнил. Гад. Не задержавшись на этой мысли, мозг понесся ко второй. Какая у нас может быть заброшка? Алле! Мы в Москве, вернее на ее границе с Химками, в славном районе Куркино, но чтобы здесь была заброшка… Нет, на Ландышевой одна стоит, вся в граффити, окна пробиты, вонь ужасная. Я там была один раз, мне хватило. Ладно, фиг с ней, с заброшкой, но ты, Лизка, вообще русский язык учила. Правильно говорить "Пойдешь". 
Как всегда, язык мозга совершенно не послушался."Да, конечно, а куда и когда?" Господи, Кеша, что ты говоришь, тебе делать нечего? Вообще-то, нечего. Вот люблю я сама на себя огрызаться. Лизка залыбилась в ответ и ушла. Я пожала тогда плечами, взглянула на шестиклашек. Все-таки что-то в них есть…  Тут меня окрикнула Лариса Михайловна, учительница: "Кеша, все свободны, иди!" Ура! Домой. Домой, домой, домой, домой. Спааааааать… И гулять, гулять, гулять. Май. Все-таки.
Следующим наводящим событием стал Лизин звонок в три ночи:"Сань, ты спишь?" Нет, зачем спать в три часа ночи? "Хорошо" — ответила трубка, как будто я что-то сказала. Кешенька, да у тебя бзики, тебе отвечает не трубка, а Лиза. "Короче, мы с Гошей завтра идем, там, возле Сходни (Сходня — река возле Куркино, обладающая нехилой долиной и растительностью. В нее впадает много ручейков, есть родники с ключевой водой. Протяженность — около 3000 метров. Прим. Умного мозга), где забор, дыра есть, а там дом заброшенный. Бери воду, поесть чего-нибудь, ну и оденься по-походному, а то там крапива. После школы портфели к классной занесем, она добрая, а сами к Сходне, все!" Вот так. Сходу. Обрубила. Я вообще по природе своей человек очень любопытный и любознательный, но этого и опасаюсь. Если меня куда-нибудь понесет… Ладно, все равно придется идти, лучше сейчас, чем потом. 
Вместе с водой и баранками в сумку пошли: запасная майка, любимая журналистская тетрадка и ручка, телефон с камерой, маленький фонарик-талисман. После школы, забросив вещи в кабинет,("Лапусики, только до шести приходите")подрапали к речке, прошли знакомыми путями, мимо церкви, по длинной лестнице и к дубу. Есть в долине такой дуб, как в сказке, с цепью, может и золотой, котов несколько, сидят на ветках и концерты закатывают,  прям как Пушкин писал. У реки оказалось много народу. От нечего делать я взяла телефон и стала все снимать, все пятнадцать минут, на которые хватило заряда, мы стебались, другого слова не подберешь. Стебались над погодой, загорающими, котярами на дубе, рекой и много чем. Но вот подошли к заветной дыре. Со стороны ее не заметишь, ее Гоша вчера ножом просек. Влезли. А вот и заброшка. Ну, что вам сказать, заброшка, как заброшка, тоже вонь, хлам, грязь. Что они в ней нашли… Я вроде собралась уже уходить, но меня привлекло разбитое зеркало на шкафу. Я не верю в приметы, но было в нем что-то странное. Оно смотрело на окно, сквозь окно. Там были какие-то кусты. "Саш, ты шо?" -"Да зеркало необычное". Чувствовался идиотизм. Мое журналистское любопытство понесло меня к кустам. Через окно. Кусты тоже были неправильные. Какая-то веточка свисала сверху. Пришлось дернуть, так она манила. Кусты в ответ упали на меня...
И почему эти кусты такие колючие? Непонятно, зато сразу кислородиком пахнуло. Кое-как выбравшись из-под завала, я решила найти своих друзей. Это было несложно, они стояли с какими-то бледными лицами. Мозг опять понес что-то про желтуху и болезни, но вдруг застопорился. С моего места отлично было видно разбитое зеркало, но вместо кустов теперь зияла дыра. Я обернулась, действительно, дыра. Мне стало весело, вспомнился Винни-Пух: "Если есть дыра, значит там нора. А если есть нора, значит там кролик!" Схватив рюкзак, я пошла навстречу кроликам, Гоша с Лизкой за мной. За дырой была лестница, прямо как в хороших фантастических книжках, уходящая в темноту… Фонарик-талисман покоился в кармане, поэтому я решила его достать. Действие было как нельзя кстати, внутри оказалось темновато. Стены были мокрые (из-за большой концентрации влажности в помещении — выдал умный мозг), пол плиточный, устойчивый. Впереди шел коридор. За коридором шла я. За мной шли Лиза и Гоша, Лиза последняя. "Слушайте, а можно я лучше первой пойду" — спросила она. "Зачем, перемещайся лучше в центр. Убивают обычно тех, кто идет спереди и сзади" — обнадеживающе ответила я. Лиза пискнула и послушалась.
Коридор раздвоился. Коррестпондентская интуиция повела меня направо. Знаете, хорошо что она у меня есть, эта интуиция. Она всегда меня спасает, но любопытство все равно не люблю, хоть и подчиняюсь. Действие разворачивалось, как в плохом ужастике: коридор превратился в лабиринт, темнота вокруг стала какой-то густой, мрак, фонарик стал гаснуть. "Где же кролики?" — отчаянно гнул свою линию мозг. И дались они мне, мне выход нужен. О, а вот и свет, в конце туннеля. Или тоннеля, но что с двумя "н" это точно. Выход загораживали знакомые кусты. Но я девчонка бывалая. "Фиг с ними, с кроликами, дергай за лиану," — пропел мозг. Дернула. Минуту лежала под упавшими кустами, Гоша с Лизой перелетели через меня и понеслись в неизвестном направлении. Почему в неизвестном? Ну, во-первых, не было компаса, чтобы это направление определить, во-вторых, местность неизвестная, а в-третьих, я под кустами лежу, мне НИЧЕГО не видно. Зато уютно, хоть и колко, кислородом душит… Но помощь свыше бы не помешала. Кусты были потяжелее предыдущих, но я таки выбралась и поняла, что я большой везунчик. Кругом были километры крапивы: крапива, крапива, крапива, крапива… Я же бухнулась точнехонько мимо нее. В этот момент я даже зауважала кусты, буквально спасшие меня. От крапивы.
Гоша с Лизой стояли рядом, смотрели вдаль. Как приклеенные, гады. А чтоб руку Кешеньке подать, так нетушки. Ну что, встала рядом с ними. Шины старые валяются, а впереди еще один домик. Перед ним преграда. Из крапивы. Лизка всхлипывает. "Лиз, ты чего?" — задала я умный вопрос. "Ноги обожгла". Дурочка, зачем, спрашивается обожгла. Протянула ей мазь, она приняла. Что-то все какие-то молчаливые. Вроде днем нормальные были. А сейчас глаза с блюдца и стоят. Пейзаж рассматривают. Я вдохнула и подрапала по шинам. Через крапиву. Придрапала к дому. На пригорочек. Смотрю: да там таких домов несколько. И все, судя по виду, такие же, как этот. Сзади послышалось чавканье. Гоша с Лизой по шинам запрыгали. Интересно, а где же кролики? 
Солнышко, как по заказу, скрылось за тучкой. Дома действительно были одинаковые. На советский манер. Кроликов в мозгу сменила ностальгия. Хотя… Какая ностальгия, я ж тогда еще не родилась. Один домик все же отличался от остальных. В стиле "ампир" что-ли… Дорические колонны, высокие этажи, помпезное здание. Но старое. Век восемнадцатый, наверно. Любопытство само понесло меня туда. Ноги больше слушались его, чем хозяйку.  Крапива хрустела под кроссовками, как кролики морковкой (Господи, опять кролики, следовало мне называть рассказ не "Заброшка", а "Как Кеша приключения и кроликов искала"). Внутри оказалось прохладно, но красиво. До жути. Из всеобщей картины вырывались только розетки в двести вольтт советских времен. Тут сзади что-то хрястнуло. В обескроличившем мозгу забилась радостная надежда, но меня обломали. Лиза с Гошей. Интересно, а им что, вместе теплее, что ли? Идут рядом. За мной. Молчат. Как будто ужастик смотрят. Тоже, идет какая-нибудь бесшабашная, а ей все время везет. Попкорна только не хватает. Может их розеткой шандарахнуть? А вдруг...
Рюкзак натер плечи. Сняла, положила у стеночки. И вот какая наглость — она поехала! Рюкзак пришлось схватить, а вот стеночка уехала окончательно. За ней оказалась ниша, не ниша, но углубление.и тросик. От лифта. Интересно, зачем здесь лифт? Наверху, конечно, есть второй этаж, но на него кроме как по тросику, не залезть. Внизу оказался подвал. Или что-то в этом роде.
В этот момент усадьба (буду звать ее так) мне надоела окончательно. Отодвинув двух истуканов, я вышла. Истуканы ругнулись, и от сердца отлегло — "Живы, значит!" Пошла в следующий домик. Проход перегар ждали коробки. Отпихнула их. Внутри все было завалено коробками. Влетел Гоша. Один. "Ну, че здесь?" -"Да вот, коробки!" Гоша достал свой знаменитый тупой нож и разрезал их. Я ожидала чего угодно. Но внутри оказался зеленый чай. Во всех коробках был зеленый чай. Протухший, но чай. С корицей, с лимоном, с жасмином, с мятой, классический и т.д. Я достала бутыль с водой. Взяла пакетик, заварила. Вроде чай. "На, Гоша, пробуй!" Но тут влетела Лиза, пришлось отдать чай ей, потому что она буквально выбила его из моих рук. Вроде, ей понравилось. В одной коробке были какие-то бумажки. На накладные похожи. От чая. С 1998 по 2007. Чай-то контрабандный. Только зачем они его сюда возили — неизвестно. Понятно было одно — что где-то с 2007 года сюда никто не заходил. "Эх, мне бы швабру, я бы здесь прибралась!" — непонятно к чему выдала Лиза.
Ладно, пошли в следующий дом. На первой двери было написано "3-я комната отдыха". Воодушевило. На подвиги. Стены были деревянные, немецкие, наверно. Опаленные, как будто небольшим огнем жгли. Следующая комната оказалась кухней. Мое внимание тут же привлек шкафчик, навесной. За дверцами покоились емкости, больше их никак не назовешь. На емкостях были таблички: "Рис", "Греча", "Макароны", "Макароны, иные".  "Интересно, и необычно" — вспомнилась фраза из рекламы творожка.
Напротив макарон, иных и обыкновенных, было расписание. Как в лагерной столовке, так же: понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, воскресение и меню на каждый из этих дней. Меню было не сказать что разнообразное, но хоть какое-то. Тот, кто этим питался, был не очень привередливым, наверно. Кстати: а КТО этим питался? (Молодец, Кешенька, догадалась-таки задаться таким вопросом. Бродила, бродила и догадалась)  В ящике старенькой столешницы обнаружилась потрепанная книга учета. Незаполненная. В соседней комнате стояли низенькие стульчики. Я прям себя Белоснежкой ощутила. Хотя я никогда не любила сказки, слишком они не настоящие, на то они и сказки, но детство сразу вспомнилось. За стульчиками лежала военная форма, в шкафчиках, аккуратно сложенная. Годов 80-х.
Мне стало страшно. Да, знаю, звучит странно, но мне стало страшно. В доме ощущалась духота. Голова немного закружилась. Я вышла на воздух. Тут до меня дошло отсутствие моих сопутчиков. Страх все усиливался. Те, кто пишет, что ужас — это что-то липкое, никогда его не испытывали. Страх сухой. Неизбежный. Не горячий и не холодный, а какой-то противный, но естественный. Температуру его можно понять, он как растаевшее мороженое, уже невкусное, которое есть не хочется ни капли. Но страх желаешь, хочется, чтобы он был, иначе все вокруг кажется совсем диким. Я взяла мобилу и набрала Гошин номер. Бесстрастный голос ответил про отсутствие абонента в сети. На этот раз противный женский голос обрадовал на меня, с ним было неодиноко. Свистнула СМСка. "Мы ушли, с нами все в порядке, не боись за нас". Спасибо, обнадежили, я больше боюсь за себя. Нужны вы мне, друзья.
Я стала понимать американские ужастики. Раньше я задавалась вопросом, почему эти люди, несмотря на страх, все же идут к опасности. А теперь поняла. Из любопытства, и не надо смеяться, что такого любопытства нет. Оно есть, любопытство смерти. Все мы люди экстремалы. Всем нам в школе объясняли, чем отличается животное от человека: наличием интеллекта. Животное не пойдет на смерть добровольно, если ее можно избежать. Даже если нельзя, все равно не пойдет. А человек пойдет. И я пошла, как будто меня протянуло за дом. Там были противогазы, штуки четыре, порванные. А рядом кости, не скажу чьи, но точно не взрослого человека. Позвонки. А рядом провода. Куча проводов. Они шли к кустам. В кустах была куча металла. Магнит. Похоже на магнит, сгусток энергии, готовый ее вырабатывать. Для проводов. А провода обрывались. Куда шли эти провода, когда были целыми? В голове возникала жуткая картина.
Я села на скамейку, вернее на то, что от нее осталось. Стала собирать все по кускам. Здесь действительно было что-то вроде лагеря, не знаю, для детей или для взрослых. Столько энергии для здешних мест необходимо только для одной цели: опыты. Может, эти опыты ставили на живущих задесь, судя по замкам на каждой из дверей, но тогда бы убрали окна. Или здесь и не было ничего преступного. Но тогда остается один факт: все, кто здесь жили (а их было немало, если считать по количествам комнат в домах), в один день дружно ломанулись в неизвестном направлении. Это был не пожар, точно не он, не радиация, иначе бы поле ее действия затронуло бы побольше места, но нечто ужасное. Сил шутить не было. Все они побросали продукты, вещи, и побежали. Взяли только самое необходимое. Или не взяли. Катакомбы были на катакомбами. А что же, Кешенька? Давай, напрягись, но не бери в расчет то страшное слово, которое вертится у тебя в голове. Прошу, не говори его. Иначе случится нечто страшное.
Бомбоубежище.
Ну вот… Кеша, ну зачем???
Бомбоубежище. И этим сказано все, или ...
Молчи! Не произноси!
Помещение для опытов.
Хрястнула ветка. Сердце замерло, а потом бешено заколотилось, приводя в движение ноги. Я побежала, как не бежал никто. Только кролики. Я и сама родилась в год кролика. Пролетела через катакомбы, через дырку в заборе, по берегу реки и к долине. Бежала в неизвестном направлении, но добежала к школе, к классной в кабинет. Она у нас преподавательниуца биологии, хотя мы класс математический. На доске была написана темя для завтрашнего урока биологии в младших классах. "Кролики, поведение и строение организма". Тот скелет был кроличьим. И тут я свалилась со смеху.



Что на самом деле случилось на той заброшке, я так и не узнала. Да никто не узнал. В долине случился пожар, от чьего-то оставленного костра. Да и неважно, я бы туда не пошла, даже из любопытства. Надо оно мне.
Я лучше себе кролика заведу. Назову Тиллем, в честь солиста своей любимой группы. 

А в воскресение мы с подругам пошли на фильм "Быстрее, чем кролики". Это так, просто так.