хр 3

почему-то в жизни все так сложно устроено, что нет никакой возможности понять,
для чего, зачем и с какого фига события происходят именно так, как они происходят?
шобы судить надоть совесть иметь, а ежели нету еенной, то суди ни суди, ряди ни
ряди, фсе одно будит мимо справедливости. пирамида власти всихда строилась на
компромате, на коррупции, на подлости всей мерзости натуры. знамо дело, страшно бабахнуло,
то ли исчо будить, в психологической войне оченно убедительный аргумент агрессора, прям, как ядерный взрыв. без корней оставили людишек, как сорняки повывели с культурной грядки для урожайности. и что, интересно знать, знаешь ты такого, о чем бы я не знал и не смог бы догадаться, скажи прямо, не лукавь опрометчиво. говорили о мире — готовились к войне, говорили о доброте, а несли зло и разрушение, говорили о стабильности и смысле, но были бессмысленны сами и жестоки, уничтожали жизнь, сеяли смерть, учили ненависти. слов нахватавшись, один другому пакости творит, изблевав, по сути, нутро, угоднически сюсюкая. дважды два — четыре, а шо будить, ежели два — енто политиканы, а дважды или трижды — мордой абасфальт? алигарха, алигарха, хто ты есть, выходи, и на белый свет ты глянь,
но людишек не губи, старый змей, деток малых их не пугай, а иначе оторвуть причендалы тибе.

экшен был драйвовый, тупизне и дибилизму последнего времени тута просто не место. да и хрена с има, жальчее быват, кодысь не могуть по-другому, а тута, марфута — я тута. ни уму, ни сердцу, в печенках сидят, горлом берут, задом вертять. плохие артисты, плохие политики, плохие домохозяйки, требуетси срочный потоп. да ужо, никодысь ни думал, что закопанный талант в притче о талантах являет собой веру.

фантастическое ощущение, так не быват, промыслительная догадка, выползающая виртуальность,
ясность мысли всепроникающая и все освещающая, мурашки по коже холодком обозначились неоднозначно.
надоть в кажном доме пультик для голосования завесть, ежели чо тамо нать, кнопочку нажал и выбрал чо хошь.
привычное, понятное, доступное, желанное необходимы и поэтому становились питательной средой, удачно
паразитировавших в ней. фразы обстоятельств безнадегой окутывали и беспричинно удручали своей безысходностью,
токо отчаяние смогло сподвигнуть на последние трепыхания. возникшее было сочетание двух слов заиграло новыми
смыслами, не подвластными человечьему пониманию. интерес, интерес выходи на букву «с», если душа — бессмертна
и находится вне времени, то для чего же ей временное земное жилище? и, тодысь ужо, почему люди выше ангелов?

день пролетел, пропыхтел, продудел, в кучку собраться мыслишкам не позволил:«я вам чучу отчубучу»,
— резонерствует поди, скаженный да и ладноть, шо ужо есть. утрата доверия болезненно пульсировала,
впрочем, давала свободу независимости в осуждениях и нежелание воспользоваться благостями.

права заявляли,
прынцыпы противоречили,
декларации протестовывали,
обязательства фукали и пукали

собрать воедино просто невозможно — образы то появлялись, то исчезали: унылость и тоскливость воссозданы стандартным набором для глупышей, в серых красках выцветшего вневременнго подпространства.