Танцующий кролик

2006 год
 
 
Глава 1
 
            На рассвете к вагону поезда подошел мужчина в темно-синем деловом костюме и белой рубашке с воротником-стойкой. На нем были дорогие ботинки из хорошей темно-красной кожи, в руке мягко поблескивал пузатый саквояж в цвет ботинок. Из нагрудного кармана кокетливо торчал белый шелковый платок.
Проводница знала, что она должна здесь забрать пассажира, но ей показалось удивительным, что в этой дыре может оказаться такой франт. Он появился из густого тумана, словно телепортировался с другой планеты.
– Доброе утро! – сказал пассажир, остановившись перед проводницей.
Его взгляд задержался на бейджике, который возлегал на ее большой груди.
– Глория, – добавил мужчина, с явным удовольствием произнося ее имя. — Красивое имя и… красивая женщина...
Теперь его светлые глаза смотрели на губы проводницы. Он смотрел, как она ответила:
– Доброе утро!
Только после этого вальяжный пассажир перевел взгляд, изучив ее аккуратный носик, а затем остановился на правом зрачке Глории. Он никуда не спешил.
– У меня билет до Москвы, Глория, – важно произнес пассажир, – и мы с вами в некотором роде коллеги…
Ему было слегка за пятьдесят. Он был ухожен, его темные волосы были коротко пострижены и уложены назад. Тонкие усики и дорогой парфюм придавали всему облику этого франта завершенный вид дамского угодника.
– Не верю ни одному вашему слову! – сказала проводница.
– Интересно, это… почему? – удивился пассажир.
– У вас на лице написано, чем вы занимаетесь! – с вызовом ответила проводница. – Заходите же скорее! Стоянка – одна минута!
Она пропустила пассажира в тамбур, вошла следом и хлопнула дверью. Ключ провернулся в замке.
Проводнице было около тридцати шести лет, униформа была ей к лицу, она подчеркивала ее колоритную фигуру с тонкой талией и круглым задом. Мужчина это оценил.
Глория повернулась к пассажиру, сняла белые перчатки и сказала со значением:
– Пойдемте ко мне, – проводница была довольна произведенным эффектом, – я хочу, чтобы вы показали мне ваши документы и билет. Пойдемте!
Он повелся на эту игру, ему уже не хотелось важничать, он решил стать легкомысленным. Мужчина пошел за ней, весело наблюдая, как дама игриво покачивает бедрами.
Они вошли в купе проводников. Дама села на диванчик и открыла коричневую папку с кармашками для билетов. Она положила ногу на ногу, демонстрируя широкую кружевную резинку чулок.
– Так чем же я, по-вашему, занимаюсь? – спросил франт, протягивая паспорт и билет. Он скосил взгляд на кружева чулка.
Дама раскрыла паспорт, посмотрела на фото, потом на мужчину.
– Вы, Павел Иванович… занимаетесь тем, что соблазняете молодых вдов и потом бросаете их с разбитыми сердцами! – пояснила проводница.
Мужчина не ожидал такого ответа. Он слегка смешался, обдумывая, что сказать.
Глория протянула паспорт и спросила:
– Вам постельку постелить или справитесь сами?
– Постелить…э… в отдельном купе? – уточнил франт, пряча паспорт в карман. – Я не против…
Теперь смутилась проводница, и сделала это намеренно театрально. «Пытаясь справиться со смущением», она поднялась, открыла шкафчик и вынула яркую коробку:
– Хотите апельсинового сока?
– С удовольствием, – ответил пассажир.
Глория поставила стаканчик, налила сок и протянула ему.
– Какой сервис… – сказал пассажир, неожиданно разволновавшись от своих тайных мыслей. – Вы всех пассажиров так встречаете?
– Российские железные дороги приветствуют вас! – с выражением, но без энтузиазма ответила Глория. Она держала в руке стакан.
Он увидел, что Глория волнуется не меньше его. Ее грудь высоко вздымалась.
Мужчина протянул холеную руку за соком, аккуратно взял стакан, захватив вместе с ним и пальчики проводницы.
– Так как насчет отдельного купе? – спросил пассажир, удерживая пальчики Глории, поддерживающие стакан с соком. – Я готов доплатить за дополнительные услуги…
Проводница облизнула губы.
– Вы думаете, что приличная женщина может брать за эти… свои неприличные услуги деньги?
– Скажите, Глория, – сказал франт с игривой страстью, – вам нравится ваша работа? То, чем вы тут занимаетесь?
Он уже справился  собой и манерничал, понимая, что интересен этой женщине.
– Мне нравится то, чем я тут занимаюсь…
– Вот видите! Вам нравится то, чем вы тут занимаетесь, а еще – вам за это платят деньги… верно? – франт отпустил ее пальцы.
Он внушающим взглядом посмотрел ей в глаза и принялся пить сок.
– Наверное, теплый? Может быть, положить немного льда? – спросила Глория.
Пассажир допил сок. Глория осторожно взяла стакан, избегая прикосновения с рукой франта.
– Спасибо, – сказал франт. – Сок был достаточно прохладный.
Глория поставила стакан на столик, повернулась к пассажиру.
– Ну что же, – сказала она, словно стряхивая с себя наваждение, – через пять часов мы будем в Москве. Так что у вас есть еще время отдохнуть…
– Вы уходите от разговора, Глория, – сказал пассажир, переводя взгляд от одного глаза дамы к другому. – Или я вам не нравлюсь?
– Не искушайте меня, – ответила она, – я одинокая и слабая женщина. Я прекрасно вижу, какой вы донжуан, и я не смогу долго держать оборону. Поэтому прошу вас не тревожить мое сердце…
Поезд плавно катил, набирая ход.
– Ну что же… – с сожалением сказал пассажир, пуская в ход новое оружие. – Печально, что я не смог вас соблазнить.
Он улыбнулся:
– Тем не менее был очень рад знакомству, Глория!
– Я тоже рада, Павел Иванович, – ответила она, умоляя его взглядом, чтобы он не покидал ее.
Но пассажир уже щелкнул каблуками и повернулся к выходу.
Едва он исчез, Глория взяла со стола пустой стакан, высоко подняла руку и отпустила его. Стакан наклонился, сверкнул, кувыркаясь в воздухе, и упал, разлетевшись на мелкие осколки. Проводница намеренно громко ахнула, покачала головой, потом достала веник и совок, присела на корточки и принялась сметать кусочки стекла. Она увидела ботинки франта.
Пассажир все-таки вернулся, он поставил свой саквояж на нижнюю полку и тут же присел собирать осколки. Женщина будто нечаянно продемонстрировала пассажиру полоску своей белоснежной ляжки в кружевах черного чулка. 
– Вы сводите меня с ума, – сказал франт.
Проводница, словно спохватившись, натянула юбку. Она подставила совок под битое стекло, которое собрал пассажир.
Он взглянул ей в лицо, перехватил испуганный взгляд Глории и оглянулся.
Сзади него стояла толстая женщина в красной униформе.
– Что здесь происходит? – строго спросила она.
Пассажир поднялся и сказал, четко выговаривая слова:
– Это я разбил стакан. Я все оплачу.
Дама в красном осмотрела пассажира с ног до головы. Ее голубые глаза прищурились, а ноздри раздулись. От нее не ускользнуло ничего, ни блеска отполированных ботинок пассажира, ни его хищных усиков, ни тщательно уложенной прически, ни запаха дорогих духов.
Глория тоже поднялась, поправляя юбку на крутых бедрах.
– Вы, господин-товарищ, можете все здесь переколотить, – разрешила дама в красном. – Я вижу, что вы приличный человек и можете себе позволить. А вот убирать за вами – это ее прямая обязанность…
Дама указала пальцем на Глорию. У начальницы были толстые короткие пальцы, унизанные дешевым золотом.
– Я все уберу, – сказала Глория.
– Вы можете идти к себе, господин-товарищ, – сказала дама в красном, – ни о чем не беспокойтесь, у нас фирменный поезд, а значит, фирменный сервис.
Она деланно улыбнулась. Пассажир сделал ответную улыбку. Он взял свой багаж и пошел по вагону.
Франт остановился перед своим купе, переложил саквояж в левую руку. Он плавно открыл дверь, заглянул в купе и вошел. В полумраке он увидел, что на правом диване кто–то спит на животе, укрытый одеялом. Спящий человек отвернул лицо к стене. У него была короткая мальчишеская прическа. На плече красовалась наколка в виде дракона, дерущегося с тигром.
Пассажир прикрыл за собой дверь, аккуратно поместил саквояж под нижнюю полку. Он сел, разглядывая рисунок на плече незнакомца, по которому пробегали полосы света от фонарей за окнами. Было уже довольно светло, и свет фонарей скользил почти неуловимо, оживляя наколку.
– Глория! – сказала начальница. – Напомни-ка мне, что такое спальный вагон?
– Спальный вагон есть гнездо разврата! – ответила проводница, вытянувшись перед ней, как солдат.
– А сколько видов и подвидов развратников мы можем назвать? – строго продолжила дама в красном.
– Число видов и подвидов развратников исчислению не поддается! – заученно произнесла Глория.
– Хорошо. А на что посягают эти самые развратники?
– Они посягают на самое святое, то есть на наше честное имя и высокую торговую марку «РЖД»!
–  Это означает…
– Это означает, что мы должны быть всегда начеку, держать оборону и думать о доходной стороне дела!
– Потому что развратник не ест, не спит, пока не удовлетворит свои тайные желания. И он постоянно ищет лазейку в нашей обороне и тем самым норовит… что?! – уточнила начальница.
– Нанести ущерб интересам «Российских железных дорог»!
– Он так же норовит лишить нас законного вознаграждения, – с тайным значением заключила дама в красном.
Пассажир задремал.
Он проснулся от звука защелки двери. За окном светило солнце. В купе он был один.
Франт встал, поднял полку и задумчиво посмотрел на свой саквояж. В дверь постучали. Пассажир открыл дверь. Перед ним стояла Глория. В ее руке был поднос.
– Будете чай, Павел Иванович? – спросила она. – Или кофе?
На подносе дымились чашки с кофе и стаканчики чая в подстаканниках.
– Какой сервис! Кофе я выпью с удовольствием, Глория! – ответил франт, пропуская ее в купе. – Поставьте сразу две чашки.
Глория прошла к столику и принялась расставлять чашки. Он с удовольствием осмотрел ее бедра, обтянутые юбкой. Глория оглянулась, перехватив взгляд франта.
– Может быть, придется как-нибудь еще ехать нашим поездом, Павел Иванович… так что вы не покупайте билет… Я вам сделаю скидку.
Она подошла к нему вплотную.
– Для вас всегда найдется местечко. Только предварительно мне позвоните. Я для вас и телефончик записала, Павел Иванович… .
– Можете звать меня Павел, – разрешил франт.
Глория удалилась из купе и исчезла, качнув бедрами.
Павел сел, взял листочек со стола, изучил его, достал дорогой портмоне,  вложил в него листочек и аккуратно убрал в карман. Он посмотрел в окно, потер раздвоенный подбородок. Какая-то мысль тревожила франта, она заставляла его постукивать кулаком в ладонь и надувать щеки, выпуская воздух.
 
______________
 

Глава 2
 
            В купе вошла девушка со стрижкой под мальчика.
– Привет! – сказала она, садясь на сиденье напротив Павла.
Девушка была в спортивных штанах, тапочках и черной майке без рукавов.
– Привет! – отозвался Павел и, пока девушка раскладывала свою расческу, зубную щетку и прочие принадлежности, внимательно ее рассматривал. Он понял, что ошибся ночью, приняв ее за парня. Его сбили с толку накачанные плечи и  короткая стрижка девушки.
Это была блондинка с пухлыми губами и большими глазами. Ее налитые груди дерзко просвечивали через тонкий материал майки, соски торчали маленькими пуговицами. В ней была женственность и мальчишество одновременно.
Он решил, что девушка похожа на Шерлиз Терон, только Шерлиз Терон, которая занимается бодибилдингом. Она была заметно натренирована, рельеф ее мышц проявлялся при каждом движении.
Наконец, девушка закончила укладывать принадлежности. Она застегнула несессер.
– Это мне? – спросила она, показывая на кофе взглядом.
– Да! – сказал Павел.
– Спасибо.
Он еще не определился, как ему строить с ней разговор.
– Меня зовут Павел, – сказал франт, беря свою чашечку, – а вас?
Он заметил, что девушка взяла чашку левой рукой. Той самой, на которой была сделана наколка.
– А меня зовут Мурка, – ответила девушка, бросив взгляд в светлые глаза Павла.
– Интересно, чем вы занимаетесь в светской жизни, Мурка?
– Тружусь, как пчелка, от зари до заката. У меня, можно сказать, нет никакой светской жизни.
– А конкретно чем занимаетесь? В какой отрасли, если это… не секретное предприятие?
Она посмотрела на Павла, он впервые видел такой взгляд – быстрый, изучающий взгляд, просвечивающий, как рентген.
– А чем, по-вашему, занимается пчелка, собирающая мед в улей? Работает на пасечника… – поставила точку в разговоре девушка.
Она принялась смотреть в окно, Павел был явно ей не интересен. Его заело то, что Мурка так быстро оценила его и разочаровалась.
– У вас редкое имя, Мурка, – сказал Павел.
– Это не имя. По паспорту я – Марина. Муркой меня называют… мои близкие…
Слово «близкие» воодушевило Павла.
– А меня мои близкие называют «Кролик», – сказал он.
Мурка пожала плечами.
– Все с вами предельно ясно, Кролик, – сказала она.
Ее быстрый взгляд снова прошелся по нему. Мурка поставила чашку.
– Что же вам ясно? – спросил Кролик. – Нет вы, пожалуйста, поясните, Мурка!
Мурка поставила чашку на столик, села, упершись руками в край дивана.
– Вы, Кролик, человек строгих нравственных принципов… Женат и никогда не изменяете жене… так? – сказала она.
– Дальше… – попросил Кролик.
– Вы богатый человек, но очень прижимистый. У вас две квартиры, огромный «Кадиллак» и загородный дом… У вас двое детей, один внук и много, много денег на счетах в разных банках. Я думаю, что основное ваше развлечение – пересчитывать наличность. Вам нравится, как шуршат ассигнации. Я права?
– Интересно, кем же я, по-вашему, работаю?
– Вы не работаете. Зачем же вам работать? На вас работает целая армия наемных сотрудников. Я думаю, что даже ботинки вы не чистите сами. Вон какие у вас холеные руки. А ботиночки-то сияют как новенькие… Я уверена, что даже на ногах вам делают педикюр специально обученные люди. Вы ведь делаете педикюр?
– А что плохого в педикюре?
Мурка в ответ пожала плечами.  Она молчала.
– Почему же тогда, если я такой богатый, я еду один, без охраны, да еще в обычном поезде? – продолжил Павел. – Как это вы объясните? Загадка!
– От жадности, – сказала Мурка, – чтобы не оплачивать билеты и командировочные личному персоналу. Я угадала?
– Никогда не думал, что моя внешность столь обманчива, – улыбнулся довольный Кролик, располагаясь к неспешному разговору, – Во-первых, я, конечно, женат, в смысле, в гражданском браке, но не очень-то морально устойчив. Меня привлекают женщины, как предмет… обожания. Я просто представить себе не могу, чтобы моя жизнь… оказалась лишена радости новых встреч… Во-вторых, я не богат… я работаю на богатых людей, вернее на богатого человека. Так что я если и пересчитываю, то чужую наличность. Но развлечением это не назовешь. Чужие купюры шуршат не так сладко. И у меня есть дочь. Она родила мне внука. Что касается маникюра и педикюра, сейчас многие мужчины делают это. Из соображений гигиены и… ну, в общем, чтобы нравиться женщинам.
– Богатые люди очень часто прикидываются бедными и даже нищими, – заметила Мурка. – Я с ними в этом месте согласна. Очень удобно дурачить всех остальных. Зачем сообщать всем, что ваша жизнь – «сладкий мед»? И это… не безопасно, правда?
Павел никак не мог наладить с Муркой доверительный разговор.
– Я что, выгляжу нищим? Посмотрите на мой костюм! На мои часы… У меня даже портсигар из кожи страуса!
Мурка покачала головой и улыбнулась.
– Да нет, вы выглядите как Дональд Трамп.
– Спасибо. Тем не менее я не богат. Тут вы ошиблись. И жизнь моя вовсе не сладкий мед.
– А вот мы сейчас проверим, – сказала Мурка.
Она открыла сумочку, вынула оттуда блокнот и дорогую авторучку.
– Вы можете нарисовать существо, которого никогда не было на Земле и не будет?
– Фантастическое?
– Ну да…
Кролик взял авторучку, задумался, затем нарисовал шар с ножками и хвостиком. Потом нарисовал рот с острыми зубами.
– Это хищник? – спросила Мурка.
– Да, – ответил Кролик.
– И чем он питается?
– Белками и… маленькими кенгуру…
Кролик старательно нарисовал на лапках коготки.
– Все… – сказал Кролик, полюбовался рисунком и поставил подпись.
Он посмотрел на Мурку, улыбаясь и ища у нее поддержки. Мурка с участием посмотрела в глаза Кролику. Она взяла блокнот, закрыла, положила его в сумочку, туда же положила авторучку.
– Что скажете? – спросил Кролик.
– Ничего хорошего… – ответила Мурка. – От таких, как вы, лучше держаться подальше…
Она покачала головой.
– Вы проблемный человек. У вас большие проблемы… друг мой. Очень большие проблемы. А кому нужны проблемные люди?
Кролик стал серьезный.
– Проблемы? – он настороженно посмотрел на Мурку. – О каких проблемах идет речь?
– Откуда же мне знать? Это же ваши проблемы… Мне о них неизвестно.
Кролик замолчал, покусывая ус.
В это время в дверях купе появилась Глория.
– Уже подъезжаем, – улыбнулась она, – минут через десять въедем в Москву.
Она открыла свою папку, обтянутую коричневым дерматином.
– Ваши билеты, – сказала Глория, забрала чашки, повернулась и вышла, слегка пританцовывая. Кролик проводил ее взглядом. Мурка усмехнулась.
– Мне нужно переодеться, – сказала она.
Павел пощупал проступившую щетину на лице, поднялся и вышел из купе. Он решил, что побреется дома, и направился в тамбур покурить.
Мурка закрыла дверь, сняла штаны. На ней были маленькие белые трусики на тоненьких завязках. Мурка встала перед зеркалом. Она приподняла майку, сложив ее вдвое на груди, и приняла несколько поз, напрягая мышцы живота, бедер и плеч. Она осталась довольна увиденным. У нее были подкачанные ягодицы и мышцы ног.
Потом Мурка разложила штаны и тапки в пакетики, и все это в большой пакет, а его положила в сумку. Затем она подняла сиденье Кролика, посмотрела на темно-красный саквояж, достала его и поставила на свое сиденье.
Открыть саквояж не удалось, у него был наборный замок.
Девушка взяла свой телефон и нажала на кнопку.
– Але, Пупсик, – тихо сказала Мурка, – привет. Ты меня слышишь? План меняется. Возможно, что я буду не одна. Делай вид, что меня не знаешь. Мы с тобой не знакомы. Никогда не видели друг друга. Поняла?
Мурка положила телефон на столик и достала свой блокнот. Она записала стартовые цифры, которые были на замке – семь, четыре, шесть, пять, и тут же начала пробовать комбинации.
Кролик достал из кармана портсигар из кожи страуса, вынул сигаретку.
Мурка продолжала перебирать комбинации.
Кролик чиркнул зажигалкой,  затянулся и задумчиво выпустил дым.
Глория собрала у пассажиров последнюю посуду и пошла в свое купе. Она остановилась у пятого купе и прислушалась.
Мурка продолжала тихо крутить колесики, прислушиваясь к щелчкам. Она старалась обнаружить малейшую разницу в их силе. Она прокручивала их, затем меняла только одну цифру, надеясь, что владелец сбил лишь один номер.
Глория хотела постучать, но передумала, опустив руку, она пошла к себе.
Кролик потушил сигарету, наступил на нее ботинком, затем аккуратно ногой пододвинул окурок к двери, протолкнув его в щель.
Мурка, еще не одетая, продолжала крутить колесики замочка.
Глория, покачивая бедрами, шла в конец вагона. Кролик вышел из тамбура и направился в свое купе, положив взгляд на круглый зад Глории. Он остановился у своего купе. Глория скрылась в служебном помещении.
Павел потянулся к ручке двери.
Дверь купе открылась. Перед Кроликом стояла Мурка. На ней был белоснежный костюм и шляпа. В руке Мурка держала стек. Она эффектно поправила поля шляпы, слегка надвинув на глаза, поставила ногу на носок.
– Я готова покорять Москву! – сказала Мурка.
– Потрясающе! – поддержал Кролик.
Он действительно был удивлен.
           Девушка поставила руку на бедро, демонстрируя широкий браслет из белого золота. На шее Мурки поверх черного топа висели две цепи, одна с золотой пластиной, и другая, без всяких подвесок, скрученная толстой золотой вязью, все это в белом золоте.
– Если вам потребуется охранник, курьер, личный водитель и толковый помощник в одном лице, то я к вашим услугам, – сказал Кролик.
– Вот как? И вы готовы сменить хозяина? – спросила Мурка.
– Хозяйку, – поправил Кролик, – я работаю на хозяйку. Моя хозяйка – женщина.
– Так я и думала, – заявила Мурка, – что-то не то в вашем образе… Эти усики. С усиками это ее идея?
Кролик машинально разгладил усики.
– Как вы догадались?
– Опыт, мой милый, – сказала Мурка. – Я молода, но у меня очень большой жизненный опыт. Так вы действительно готовы сменить хозяйку?
Пассажиры начали выходить с вещами в коридор вагона, и Мурка шагнула назад, жестом приглашая Кролика войти за ней в купе.
– А ваше предложение, работать на вас, это серьезно? – спросил Кролик.
– Я ничего такого не говорила, я только спросила, готовы ли вы сменить хозяина? Предложение поступило от вас, – ответила Мурка.
Он смешался, достал свой саквояж и поставил его на сиденье.
Мурка взяла в руки небольшую сумочку. Пассажиры толпясь продвигались к выходу, заглядывая в купе.
– Ну, хорошо, пусть это будет мое предложение… – с надеждой сказал Кролик.
Мурка посмотрела на него с усмешкой:
– И сколько бы вы хотели получать, работая на меня?
– Сейчас я получаю две тысячи долларов. Если бы вы сохранили мне это жалование, я был бы вам благодарен.
– Все ясно! – сказала Мурка и направилась к выходу.
– Вам опять что-то ясно! – сказал Кролик, шагая за Муркой. – А что, собственно, ясно?
– Ясно, во что вы себя оцениваете.
______________
 
 

Глава 3
 
Они вошли в тамбур и остановились, ожидая выхода толпящихся перед ними людей с сумками.
На перроне стояла Глория, она улыбалась и прощалась с пассажирами.
– И каков же будет ваш ответ, Мурка?
– У меня пока больше вопросов, Кролик, – ответила Мурка, – ответите на мои вопросы, может быть и я вам что-то смогу сказать определенное.
Они вышли на перрон.
– Вот ваш носильщик, – сказала Глория, указывая на плешивого мужчину с жетоном на груди.
– Спасибо, Глория! – ответила Мурка и добавила, посмотрев на носильщика:  – В  пятом купе моя сумка и четыре коробки.
Носильщик с недовольным лицом молча пошел в вагон.
– Не забудьте мне позвонить! – сказала Глория Павлу.
– Обязательно, – сказал он, – если только поеду этим поездом.
Он повернулся к Мурке.
– Может быть, позавтракаем вместе?
– Очень жаль, – ответила Мурка, – но я не завтракаю. Спасибо за приглашение…
Плешивый носильщик вынес две коробки, обклеенные скотчем.
– А вот от чашки кофе натощак я бы не отказалась.
– Замечательно! – Кролик воспрянул духом. – Только мне сначала нужно сдать груз в автоматическую камеру хранения.
Слово «груз» задело Мурку, но она не стала уточнять, о каком грузе идет речь, но догадалась, что франт просто проговорился.
– Нам по пути, – сказала Мурка, – мне тоже в камеру хранения.
Мурка посмотрела на Глорию, которая не спускала с них глаз и прислушивалась к разговору.
Носильщик вынес еще две коробки. Они также были тщательно заклеены скотчем.
Глория заметила взгляд Мурки, немного смутилась и сказала:
– Удачи вам!
– Спасибо, Глория, – ответила Мурка. – Вам тоже желаю удачи…
Мурка не отпускала взглядом Глорию, явно желая что-то сказать.
Наконец, Мурка сделала к проводнице шаг и спросила:
– Скажите, Глория… Как такая красотка с роскошной внешностью может позволить себе работать проводницей?
– Ну, уж, вы скажете тоже! Роскошная внешность! Обыкновенная, – смутилась Глория, – и потом, я же больше ничего не умею.
Носильщик вынес сумку и поставил поверх коробок. Он тут же покатил тележку по перрону.
– Пока, Глория, – сказала Мурка, помахав ей рукой.
– Надеюсь увидеться! – сказал Кролик, не двигаясь с места.
Мурка пошла за носильщиком.
Глория посмотрела вслед уходящей Мурки.
– Поздравляю… у вас хороший вкус, Павел Иванович!
Не прощаясь, Глория повернулась и вошла в вагон. Кролик постоял в нерешительности и направился вслед за Муркой.
Он обратил внимание, что и мужчины и женщины оглядываются на Мурку, которая шла по перрону, играя стеком и слегка пританцовывая.
– Мурка, – сказал Кролик, поравнявшись с ней, – вы сказали, что у вас есть ко мне вопросы…
– Вот первый вопрос… Что вы умеете?
– Я умею все, или почти все. Я прекрасно вожу машину… Могу работать на компьютере, знаю Интернет. Могу забивать гвозди, могу составлять документы. Даже массаж сделаю, если нужно.
– Замечательно, особенно про гвозди, – сказала Мурка, – но это умеют многие. Может, вы умеете что-то особенное?
– Смотря что под этим понимать…
– Необычные способности или качества… Вы можете делать то, чего не могут делать другие? Или что-то лучше всех?
Павел молчал, соображая. Мурка остановилась и  повернулась к нему:
– Что отличает вас от других людей? – подсказала она.
– Я очень надежный и очень исполнительный… Хорошо исполняю приказы. С немецкой педантичностью.
Мурка хмыкнула. Она снова пошла вперед, стараясь не отставать от тележки.
– Я понял, почему вы ухмыляетесь, – сказал Кролик. – Какой же я надежный, если готов покинуть свою хозяйку… Но дело в том, что это она хочет меня уволить. Это не я ухожу от нее, это она решила отойти от дел. И я ей просто уже не нужен.
– Правда? Это все меняет.
Они шли по тоннелю, ведущему вниз.
– Ей уже седьмой десяток, – сказал Кролик, поясняя позицию хозяйки. – Она решила, что пора пожить для себя… Она устала делать дела…
 
Глория вошла в свое купе с кучей постельного белья. Она положила его на сиденье и взяла в руки телефон, который заливался трелью.
– Да, я вас слушаю, – сказала Глория.
Она была испугана.
– Я не избегаю вас, – сказала Глория, – я обязательно найду деньги до конца недели…
Она покусала губы.
– Я понимаю, что все очень серьезно… Дайте мне еще три дня… Я все верну через три дня! Все, до копейки! Да! Только три дня. Да, окончательная дата!
Она отключила телефон.
– Господи! – взмолилась Глория, складывая руки на груди. – Что же мне делать? Ну почему я такая несчастная?!
 
Тележка носильщика остановилась около открытых камер. Теперь Мурка смотрела на Кролика, не замечая взгляда носильщика.
– А вы сможете убить человека? – спросила Мурка Павла. – По моему приказу?
– Смотря сколько вы за это заплатите… – сказал плешивый носильщик, укладывая коробки в камеру.
– Милейший, – возмутился Кролик, – с вами никто не разговаривает!
Носильщик закончил свое дело, он пожал плечами и сделал недовольное лицо.
– Дамочка спросила, я ответил, – сказал он с усмешкой и замолчал, ожидая свой гонорар за доставку вещей.
Кролик набирал номер в дверце камеры.
Мурка не могла видеть цифры и подошла к Кролику.
– У вас не будет мелочи для носильщика? – спросила она нарочито громко. – Несколько мелких монет?
– Мелких монет? – негодовал носильщик. – Да с вас пять сотен, дамочка!
– Пять сотен?! – поддразнила его Мурка. –  Откуда такие тарифы, дружок? Тебе много будет и одной сотни!
Носильщик подошел к ним вплотную.
– Вот что, дамочка, – сказал он, – тариф есть тариф. Или гоните пять сотен, или пожалеете, что связались со мной!
– Милейший! – обратился Кролик, держа в руках сто рублей. – Кажется, вы перешли границы дозволенного! Вот ваши деньги, берите и катитесь отсюда!
– А это кто?! – спросил носильщик. – Что это за старый пилоточник?
– Что ты сказал, придурок?! Кого ты назвал «старый пилоточник»?
Кролик хотел было ввязаться в драку, но Мурка остановила его.
– Он мой! – сказала она со значением.
Мурка сняла шляпу, положила ее в свою камеру, затем скинула пиджак и повесила на дверцу камеры Кролика. Она поправила пиджак, запоминая первые две цифры – это были семь и один.
Она взяла из рук Кролика сто рублей и повернулась к носильщику.
– Вот это мое предложение, – сказала Мурка. – Это сто рублей.
– А вот это мое предложение! – носильщик сложил кулак и поднес его к лицу Мурки. На его пальцах были наколоты синие перстни.
В ту же секунду Мурка левой рукой крепко взяла его за ширинку, а правой вложила купюру в рот  застывшего от боли носильщика.
Затем она слегка подтолкнула его, и тот сел на тележку. Мурка спокойно сняла свой пиджак и надела его.
Все произошло слишком быстро. Кролик был потрясен. Он даже не обратил внимания на то, что Мурка, снимая пиджак с дверцы, снова слегка замешкалась, считывая цифры, это были три и ноль.
В конце рядов камер стояла девушка с пухлыми щечками и смотрела на них с широко открытыми глазами.
Павел бросил монетку и захлопнул дверцу камеры. Носильщик к этому времени уже слегка отошел от шока. Он поднялся и, неожиданно взревев, бросился в сторону Мурки. Он целился головой ей в живот.
Мурка легко увернулась и перенаправила носильщика  в секцию камер. Он приложился физиономией к холодному металлу, расплющил лицо и, потеряв сознание, свалился мешком на пол. Она взяла шляпу из своей камеры и захлопнула дверцу.
Кролик и Мурка склонились над телом. Правая рука носильщика лежала неестественно. Плешивый череп с растрепанными волосами безжизненно лежал на бетонном полу.
– Кажется, он сломал ключицу, – сказала девушка.
Мурка расстегнула сумочку, достала оттуда купюру в одну тысячу рублей и вложила в карман носильщика.
– Моральный ущерб, – пояснила она Кролику.
Они заговорщицки переглянулись, поднялись и пошли к выходу.
У одной из камер все еще стояла потрясенная девушка. Она смотрела на Мурку с восхищением.
– Йесс! – воскликнула девушка, сжав кулаки. Она была в восторге.
Мурка подмигнула ей в ответ. Она подхватила Кролика под руку, направляясь с ним к выходу,  и усиленно закрутила задом.
 
Через минуту Мурка и Кролик сидели в привокзальном кафе за столиком на две персоны. Шляпу Мурка повесила на стоящую рядом вешалку.
– Ловко вы расправились с носильщиком! Где вы этому научились? – спросил Кролик.
Он был очарован Муркой. Он никогда раньше не встречал подобной женщины.
– Я пять лет занималась боевыми искусствами и немного боксирую по выходным, – ответила Мурка, глядя прямо в глаза Кролику.
Официантка, молодая пухленькая женщина, принесла два кофе и маленькие пирожные. Она была одета в русский народный костюм и демонстрировала полное безразличие к своим клиентам.
– Вообще, я спортом занимаюсь с детства, – добавила Мурка, глядя как Кролик провожает взглядом официантку.
– Теперь понятно, откуда у вас такая реакция… – сказал Кролик.
– У вас тоже хорошая реакция, – заметила Мурка, – красивая задница у этой матрешки, правда?
– Ну, что вы, я просто посмотрел. Без всякой задней мысли.
– Не нужно оправдываться, – благодушно сказала Мурка, – такая реакция говорит только о том, что вы в отличной форме.
Она помолчала, поднеся чашку с кофе к накрашенным губам. Ее нежная губка коснулась края чашки.
– Вы настоящий мачо, Кролик, и этого не нужно стыдиться.
Колик оценил комплимент, но не придумал, как правильно на него отреагировать.
– И каким же спортом вы занимались в детстве? – спросил он.
– Художественной гимнастикой. Потом спортивными танцами. В общем, это сформировало пластику, гибкость и чувство ритма. Все то, что необходимо для боевых искусств. Я и сейчас спокойно делаю прямой  и боковой шпагат…
– Интересно было бы посмотреть на ваш шпагат, – сказал Кролик.
Его вдруг охватила теплая волна возбуждения от мысли, что он мог бы обладать Муркой. Его голос дрогнул.
– Что с вами? – спросила Мурка. – Я вас не узнаю… кажется, вы оробели?
– Я не оробел. Я немного обжегся кофе.
Мурка недоверчиво посмотрела на него. Она поднялась.
– Пойду, закажу сока со льдом, – со значением сказала она и направилась к стойке бара.
Кролик тут же достал из кармана белую коробочку, вынул из нее пакетик, всыпал в свою чашку порошок, размешал и поменял чашки местами. Он очень волновался.
 
_________________
 
 

Глава 4
 
– Эй, матрешка! – сказала Мурка официантке. – Примешь еще один заказ?
Официантка разговаривала с барменшей, она улыбнулась и подошла к Мурке, доставая блокнотик и ручку на шнурке.
Мурка взяла из рук авторучку и записала так: «Секция – 4, камера – 411, код – 7130».
– Что это? – спросила официантка.
Она обрадовалась, глядя на Мурку, будто увидела родного человека.
– Это заказ, моя дорогая, – сказала Мурка. – Нужно пойти в камеру хранения и переставить мою сумку в другую камеру…  Темно-красный саквояж с наборным замком…
Она властно посмотрела в глаза официантке:
– Сделаешь, как надо, Пупсик?
– Конечно, все будет как в аптеке, – сказала официантка и добавила с восхищением. – Какая ты сегодня!
– Какая? – спросила Мурка.
– Супер-пупер-класс! – ответила Пупсик. – Девочка с картинки!
– Светлана, – строго позвала барменша, – не забывай ты на работе…
– Все, беги, – сказала Мурка. – И принесешь еще два апельсиновых сока со льдом…
– Хорошо! – ответила Пупсик.
Мурка повернулась и пошла назад к столику. Она села напротив Кролика, посмотрела на чашку перед собой и внимательно посмотрела ему в глаза. У Мурки был очень настойчивый взгляд.
Павел почувствовал себя неуютно.
– Когда я была маленькой девочкой… мама рассказала мне о тайных пороках, которые могут иметь обычные с виду мужчины… Они живут, подстраиваясь под общепринятые нормы… Но именно тайные пороки управляют ими.
Кролик слушал внимательно. Он не ожидал такого разговора.
– Очень интересно, – пробормотал он.
Мурка взяла чашку, в которую Кролик подсыпал порошок. Она подержала ее в руках, словно хотела отпить из нее кофе, но передумала и снова поставила на место. Павел вздохнул.
– Скажите, Кролик, у вас есть тайные пороки? – Мурка смотрела ему в глаза, делая совершенно невинный взгляд.
– О чем вы?
– О чем? Может быть, вы – герантофил,  и вам нравятся старушки? Ведь ваша хозяйка – женщина… скажем так, преклонного возраста, – Мурка говорила неспешно, разглядывая реакцию Кролика. – Или вы любите мужчин? Или мальчиков? Маленьких детей? А у вас был секс с животными?
Кролик рассмеялся.
– Вы шутите, Мурка! Я люблю взрослых женщин от восемнадцати до тридцати пяти. Это мой жизненный стандарт.
– Что вы говорите? Но вы сказали, что вашей хозяйке «седьмой десяток», Кролик. Только не говорите, что вы с ней не спите.
Она испытующе посмотрела на Павла и продолжила:
– Иногда… до поры до времени, маньяк не сознает, что он маньяк… Он думает, что он такой же, как все. Вернее, что все такие же, как он, и только скрывают это. А может, вы фетишист? Вы не коллекционируете женские трусики?
– Вы хотите сказать, что я собираю женские трусики?! – изумился Павел.
– А что в этом удивительного? Я знаю одного маньяка, он собрал уже целую коллекцию женских трусиков.
Мурка не сводила с Павла глаз.
– И я похож на такого маньяка?
Кролик был в недоумении. Его тревожил этот разговор.
– Так собираете трусики или нет? А может, вам нравится есть губную помаду? – спросила Мурка. – Или слизывать ее с чужих губ, а, Кролик?  Или – с чашек?
Она поиграла языком, показывая как можно слизывать помаду, а затем «сладко облизнулась».
– О, нет! – улыбнулся Кролик, откидываясь в кресло. – Мне не нравится слизывать губную помаду!
– Тогда для чего вы поменяли наши чашки местами?
Тут Кролик не смог удержать спокойное лицо. Он выдал себя тем, что погладил усы, а потом достал платок и вытер лоб.
Мурка спокойно переставила чашки. Теперь кофе, в который он всыпал белый порошок, снова оказался у Кролика.
Она взяла свою чашку в руку и подняла ее к глазам.
– Ну вот, – сказала девушка, – вот след от моей нижней губы, это моя помада… Вы же не пользуетесь помадой? Значит, это моя чашка. Зачем она вам? Вот так, переставим, моя чашка снова у меня, ваша у вас. Ну что ж, теперь попьем кофе, милый?!
Кролик напряженно смотрел на Мурку, которая сделала первый глоток.
– Так что же вы не пьете? Вы не хотите пить?
Кролик посмотрел на часы и сделал озабоченно-деловое лицо.
– Вы знаете, Мурка, мне, пожалуй, пора, – он попытался встать.
– Сидеть! – властно сказала Мурка.
Кролик сел и испуганно посмотрел на Мурку. Она выпрямилась и посмотрела на него стальным взглядом бойца без правил.
– Что вы мне подмешали, мой милый? Наркотики? Яд? Зачем вы это сделали?
Кролик понял, что у него нет шансов сохранить лицо.
– Скажите правду, Кролик, и я вам ничего не сделаю. Обманете, мало не покажется. Самое маленькое, что я вам сделаю, это сломаю ваш прекрасный нос.
Кролик молчал.
– Нет, пожалуй, нос я вам не буду трогать, сломаю челюсть. И еще ключицу. Вы меня плохо знаете, предупреждаю, у меня нет тормозов.
Мурка словно присматривалась к Кролику. Кролик вспомнил этот взгляд, точно так же Мурка смотрела на носильщика. Теперь этот взгляд ему сильно не нравился.
Мурка поднялась, сняла пиджак и повесила его на вешалку под шляпу. При этом она не спускала глаз с Кролика.
Она снова осталась в брючках, которые облегали ее накаченные бедра и ягодицы. Черный ремень стягивал талию, возбужденные соски торчали под тонкой тканью. Мурка свела ладони, поиграла плечами. Перед франтом стоял атлет, готовый к бою. Теперь короткая стрижка подчеркивала ее агрессивность. Он понял, что у девушки действительно «нет тормозов».
Кролик молча достал из кармана тонкую коробочку. Он решил сдаться на милость победителя. Он протянул упаковку девушке.
– «Возбудитель из рога носорога»?! – с выражением прочитала Мурка. – «С добавлением толченой моли! Лучшее средство от одиночества»… Бог мой, Кролик! Что вы мне такое намешали? И вы говорите, что вы не маньяк?
Она посмотрела в светлые глаза Павла, затем снова стала разглядывать упаковку. Девушка читала с сарказмом.
– «Напоите свою даму этой адской смесью! Магический порошок тут же превратит вас в глазах женщины в секс-символ… Хотите залезть ей в трусы? Не знаете, как соблазнить вашу избранницу? Порошок из рога носорога сделает это за вас!»
Мурка откинулась на кресло. Перед ним сидела смелая, гордая девушка.
– Да вы идиот, Кролик.
Мурка заметила восхищение в глазах молодого красавца, который наблюдал за ними, сидя за столиком напротив, и усмехнулась ему.
– Вот что, милый. Вам придется выпить этот напиток, – вынесла вердикт Мурка.
У Кролика пересохло в горле.
– Я не буду это пить.
– Надо, мой милый. Пейте.
– Может быть, мы как-то… – Кролик сморщился. – Прости меня… за мой поступок!
– Ну уж, нет. Надо отвечать за свои поступки.
Павел не знал, что ему возразить.
– Ну же, Кролик! Вы же не хотите пострадать от рук новой хозяйки в свой первый рабочий день?
Кролик взял чашку. Он решил: будь что будет! Он еще раз взглянул в глаза Мурки, но понял, что пощады не будет. Павел вздохнул, настроился и в несколько глотков выпил содержимое чашки. 
Девушка с интересом смотрела на Павла.
– И какой же вы смешной, – вдруг сказала Мурка, неожиданно становясь ласковой. – Вы подмешали этот порошок, чтобы соблазнить меня?.. Вы хотели, чтобы я вам отдалась?
Она обхватила двумя руками голову, немного взъерошивая свою короткую прическу. У нее были чисто выбритые подмышки.
– Это правда, Кролик? – спросила Мурка.
– Правда. Простите меня!
– Конечно… Я прощаю вас. Какой вы милый. Милый, ласковый Кролик.
Она покачала головой.
– Неужели, – сказала Мурка, поглядывая на упаковку, – я могу быть… вашей избранницей? Неужели вы видите во мне предмет «вашего обожания»?
Она наклонилась к нему:
– Черт побери, Кролик, вы действительно хотите залезть ко мне в трусы?! – она изобразила недоумение. – Неужели я привлекаю вас? Я думала, что вам нравятся более утонченные натуры!
 
Пупсик принесла сок со льдом. У нее была слишком женственная фигура с выдающимися формами, поэтому она смотрелась в своем «деревенском» наряде несколько несуразно.
Ни слова не сказав, Пупсик удалилась. Кролик снова посмотрел ей вслед, затем принялся изучать рисунок кафеля на полу. Наконец, он поднял свои светлые невинные глаза на Мурку:
– Посмотрите на меня! Разве я плохо выгляжу? Разве я не интересный собеседник? Для многих женщин я почти совершенство! Но большинство женщин мне не интересны, это факт! Мне самому! Но не вы! Должен вам признаться, Мурка, что мне никогда не попадались такие женщины, как вы… С первой минуты я был заворожен общением с вами… Меня поразил ваш взгляд. Едва вы взглянули на меня, как я уже был покорен. Так что именно это впечатление объясняет мое поведение. Еще раз простите меня, но я сам поддался наваждению… Я решил, во что бы то ни стало, добиться близости с вами, чтобы утолить внезапно вспыхнувшую во мне страсть…
Он говорил спокойно, как бы приглашая к подробному и участливому разговору. Но Мурку такой прием нисколько не впечатлил.
– Так уж и внезапно? – уточнила она. – Тогда откуда у вас взялся чудесный порошок? Вы купили его заранее! Знаете, как это называется? Приготовление к преступлению.
Павел не знал, что сказать.  
– Вам было не важно, кто будет вашей жертвой. Вы купили снадобье и поджидали… кто же попадет в ваши сети.  А теперь вы врете, что я покорила вас.
– Да, покорила! Когда я увидел вас… это было… как удар током! – сказал франт, странно моргнув глазами.
Мурка задумалась.
– Вы действительно хотите меня? – спросила Мурка.
– Я готов стать перед вами на колени, чтобы доказать, насколько я вас желаю… прошу прощения, как я хочу вас, Мурка! Клянусь всеми святыми на свете, вы самая аппетитная женщина, которых я только встречал в поездах дальнего следования! А ведь я много поездил, Мурка!
Мурка остановила Павла жестом руки.
– Зачем столько красивых слов? И вставать на колени ни к чему, милый Кролик, – задумчиво произнесла Мурка. – Вы тоже симпатичны мне… Вы интересный мужчина, и мне, пожалуй, было бы хорошо с вами…
– Так что же вас сдерживает?! – воскликнул Кролик, поднимая брови и вглядываясь в лицо собеседницы.
Он решил, что его слова все же оказали нужное воздействие.
– Я женщина, – заметила Мурка, – поэтому я колеблюсь…
Она посмотрела на него, изучая действие порошка.
Пупсик бросила взгляд на Мурку и пошла к лестничному маршу.
– Что же я должен сделать, чтобы вы перестали колебаться? – спросил Кролик.
– Не знаю… Я вся в сомнениях… Для женщины вопрос чести очень важен.
Мурка постаралась всем своим видом изобразить, что она колеблется и что она готова скорее произнести «да», чем «нет».
Павел эти ее колебания заметил с удовольствием.
 
____________________
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Глава 5
 
– Так отбросим все сомнения и поедем в гостиницу, снимем номер! – сказал вдохновленный Кролик. – Уверяю вас, Мурка, ваша честь нисколько не пострадает!
Он снова поморгал глазами. Ему показалось, что Мурка двоится. Напиток оказывал странное действие.
– Как это? Мы останемся вдвоем в номере, а моя честь не пострадает? – удивилась девушка.
– Ну, в том смысле, что это будет хороший отель и хороший номер, вам не будет стыдно!
– Прекрасная идея – отправиться «в номера», – сказала Мурка, не двигаясь с места.
Кролик не понял еще, что она забавляется, глумится над его жалкими попытками склонить ее к близости.
– Да! – сказал он, поднимаясь и испытывая вдохновение. – Именно сейчас! Оставим все сомнения и едем в прекрасный номер, и там,  на широкой постели, бросимся друг к другу в объятья!
Он представил Мурку в своих объятиях.
– Это здорово, – сказала Мурка, вставая, – но… я не знаю, как сказать вам, чтобы не обидеть…
Павел напряженно соображал. Девушка снова надела свой пиджак.
– Может быть, вы думаете, что я слишком стар для вас?
– Об этом я даже не думала, – сказала Мурка, – вы здесь ни при чем. Это я никак не могу решиться. Не могу принять правильное решение.
– Так что же делать? Что может помочь вам принять правильное решение?
Глаза Кролика блестели. Он подошел к Мурке и встал на колени, беря ее за руку и целуя ладонь.
– Вы теряете голову, Кролик, – сказала Мурка. – Встаньте же! Люди смотрят.
– Нет, не встану. Пока не услышу ваш ответ!
– Но это может быть ответ, который вам не понравится.
– Скажите «Да»! И я буду на седьмом небе от счастья.
Мурка посмотрела на красавца-грузина, который смотрел на эту сцену. Парень улыбнулся и умоляюще сложил руки на груди в поддержку Кролика.
– Хорошо, – сказала Мурка, – я придумала, как нам с вами поступить. Только сядьте на место. Люди смотрят.
– Вы – королева! – ответил Кролик. – Ваши слова могут убить, а могут сделать самым счастливым на свете!
Он поцеловал ее руку три раза и послушно сел в ожидании ее решения.
– Вот что я придумала, – сказала Мурка. – Пусть нас рассудит жребий. Давайте бросим монетку. Выбирайте себе победу – орел или решка. Выиграете – я ваша.
Она открыла сумочку и достала кошелек.
– Бросим монетку на удачу? – уточнил он.
– Ну да. Так орел или решка?
– Орел! – сказал Кролик. – Пусть это будет орел. Только давайте из трех попыток. Так будет надежнее!
– Согласна, – Мурка достала монетку в пять рублей. – Итак. Если дважды выпадет орел, тогда я ваша. Делайте со мной что хотите и сколько хотите. Я исполню любое ваше желание… Все, что вы попросите… Идет?
– Идет! – сказал Кролик.
 Он так разволновался, что впервые за весь разговор закурил.
– А что вы попросите, сделать для вас, Кролик?
– Поехать со мной в отель!
– И что вы там со мной будет делать?
– Что я буду с вами делать? – Кролик закусил губу. – Я буду делать все, что продиктует мне моя страсть.
– А вы озорник.
Она приоткрыла рот, желая что-то сказать, но передумала.
– Вам не будет скучно со мной, Мурка, – заявил Павел.
Кролик выпустил облако дыма. Он немного покачнулся.
– А если дважды выпадет решка? – спросила Мурка.
Кролик задумался, он покачал головой.
– Я этого не переживу, – сказал Кролик.
Он посмотрел на Мурку и деланно нахмурился.
– Но если выпадет дважды решка… это будет мой выигрыш… – сказала Мурка. – Что предлагаете вы, Кролик, мне в качестве призового фонда? Я же должна что-то получить!
Она смотрела на него наивными глазами. Кролик поднял брови. Мурка терпеливо ждала, наблюдая за его мимикой.
– Как это?.. – осторожно спросил он.
– Допустим, выиграю я, что я получу в качестве приза?
– Называйте ваши условия, – сказал Павел.
– Если выиграю я, то вы оплатите мне путевку в Италию. Это стоит одна тысяча двести долларов. Идет?
– Идет! – сказал Кролик. – С удовольствием буду сопровождать вас в этой замечательной поездке. Давно хочу поехать в Италию.
– Это не факт,  Кролик, – Мурка покачала головой, – может, я поеду с подругой или с другим мужчиной? Это же будет моя победа! Я сама должна буду решить, что и как, верно?
Кролик застонал.
– Это выше моих сил, – сказал он, – вы специально мучаете меня?
– Не хотите – как хотите.
Мурка сделала вид, что убирает монетку в сумочку.
– Нет, я согласен, давайте уже бросать!
– Тогда деньги на бочку, – сказала Мурка, беря монету в левую руку. – У вас есть деньги, чтобы спорить со мной? Покажите ваши денежки.
Кролик послушно достал бумажник, он выложил семьсот долларов.
– Здесь семьсот долларов, – сказал Павел, – остальное сниму с карточки… Если, конечно, я проиграю.
Он положил деньги на стол.
– Только без шуток, – предупредила девушка. – Уговор дороже денег.
Мурка достала из сумочки складной стаканчик.
– Этот, пожалуй подойдет, – сказала она, вытянула стакан, бросила в него монетку, потрясла и перевернула на стол.
– Решка, – со значением сказала Мурка, беря монетку и снова кидая ее в стаканчик. – Теперь вы. Трясите стакан, Кролик.
Кролик потряс стаканчик и перевернул на стол.
– Решка, – сказал он, огорченно глядя на монетку. 
– Вы продулись, Кролик, – подвела итог Мурка.
Она взяла со стола монетку и убрала в кошелек. Затем, одним движением, Мурка взяла в руку  доллары, уложила их в свое портмоне, а портмоне положила в сумочку. Туда же она поместила упаковку из-под порошка и стаканчик.
Кролик как завороженный смотрел за ее действиями.
– Спасибо за кофе, Кролик. Спасибо, что заставили меня поволноваться. Может, прогуляемся сразу до банкомата?
Она поднялась, надела пиджак и шляпу.
– На правах победителя за кофе плачу я, – сказала она и направилась к Пупсику, которая уже вернулась и стояла у бара.
– Все нормально, Пупсик? – тихо спросила Мурка, принимая от нее листок с цифрами.
– Да, Мурка. Жучки в коробочке!
Пупсик смотрела на Мурку с ожиданием.
– Сколько тебе здесь платят, Пупсик? – спросила Мурка, помолчав.
– Ровно столько, чтобы я могла оплатить комнату и отослать маме в Донецк сто долларов в месяц. В общем, пока накопить ничего не получается.
– Почему не бросишь эту забегаловку?
– Давно бы бросила! Только кто возьмет на приличную работу хохлушку без постоянной прописки? Я бы с удовольствием…
– Я собираюсь задержаться в Москве. Мне нужна надежная помощница, очень надежная, – сказала Мурка, – пойдешь?
– Да хоть сейчас. Я так ждала тебя.
– Но я строгая хозяйка, ты же знаешь… Меня нельзя подводить.
– Я знаю! Я не подведу! – сказала Пупсик.
– Точно не подведешь?
Пупсик замотала головой, делая глазами нечто несуразное, показывая, что она говорит искренне.
– Ты сама мне это сказала, – внушительно произнесла Мурка. Она выдержала паузу, глядя в красивые глаза Пупсика, широко раскрытые в подтверждение ее честности.
– Ну что ж, – произнесла Мурка, – тогда жди моего звонка.
 
Кролик потряс головой, пытаясь справиться с легким головокружением, и направился к женщинам.
Мурка пошла навстречу Кролику.
 
Банкомат стоял в центре зала. Пупсик видела, как Мурка и Кролик считали деньги.
– Знакомые, что ли? – спросила барменша у Пупсика, пробивая чеки.
– Да нет. Откуда? Первый раз вижу эту парочку,– ответила Пупсик, стараясь быть равнодушной.
Мурка пересчитала деньги.
– Все правильно, – сказала Мурка, убирая в сумочку деньги, – теперь мы квиты. Была рада пообщаться.
Она посмотрела на часы.
– Вам куда? – спросил Кролик.
– Поеду в ГУМ, немного потрачусь, – беспечно сказала Мурка.
Она стояла перед ним, уже чужая, прощаясь навсегда. Павел оторопел.
– Может быть, когда-нибудь и свидимся… – сказала Мурка на прощанье.
– А как же работа? – удивился Павел, не веря, что теряет Мурку. – Мы же договорились, что я буду работать на вас.
– Какой же вы смешной, Кролик. Полчаса назад вы сыплете мне в кофе лошадиную дозу женского возбудителя, а сейчас говорите о работе? Хорош сотрудник!  Мало того что сексуальный маньяк, он еще считает меня полной дурой. Ах, Кролик. Вы совсем не понимаете женщин. Неужели ваша мама не рассказала вам о женских слабостях? Разве мама не рассказала вам, как соблазнять женщин без всякого порошка?
Она помолчала, разглядывая его. Кролик явно сник. Он был готов заплакать от отчаянья. Его голубые глаза были полны искреннего несчастья. Он вдруг показался ей чертовски красивым мужчиной.
– Странный вы… Конечно, походка у вас немного… как бы это сказать… как у пехотного офицера… вам нужно быть чуть пластичнее… Но с вашей внешностью и манерами вы могли бы любую женщину сделать вашей поклонницей. Выше голову, Кролик. Нет на свете такой девушки, которая устоит перед вами. Вы же в отличной форме.
Она выдержала паузу и добавила, разглядывая его лицо, полное протеста и недоумения:
            – Но вы все делаете наоборот. Поэтому и терпите фиаско.
Павел встрепенулся. Он вытер нос.
 – Так что же я делаю не так? Научите меня, Мурка! Я знаю, что вам известен этот секрет.
           
___________________

Глава 6
 
Мурка взяла Кролика под руку и пошла по залу. Вокзал был наполнен народом.
– И что с того, что я открою вам эту тайну? Что с того, что любая женщина будет у ваших ног? Если я дам вам отмычку, чтобы вы могли вскрыть самый неприступный сейф? Что с того?
 Она снова остановилась,  положила руки ему на плечи.
– Нет, Кролик. Вы совершили ужасный поступок. Вы поступили как хитрый и коварный маньяк. Никогда не делайте так больше, Кролик. Если я узнаю, что вы подсыпаете женщинам всякую гадость, я лично испорчу ваш образ… Вы знаете, что я это могу. Я сломаю вам мочку уха.
– Но вы же простили меня! – искренне воскликнул Кролик. – И я навеки ваш друг!
– Что такое прощение, мой милый? Да, я простила, но не забыла. Я простила вас, как глупца, но я никогда не забуду, как коварно вы хотели овладеть мной. Какую отвратительную гадость вы мне подсыпали! Приберегите свое вероломство для врагов, Кролик. И не называйте себя больше моим другом. Друзья не подсыпают друг другу  в кофе конский возбудитель.
Она собралась уйти, оставив его, но передумала.
 
Она опустила руки, открыла сумочку и вытащила блокнот.
– Ладно, – сказала Мурка, – к сожалению, у меня уже нет времени. Я оставлю вам свой электронный адрес, если будут проблемы, отпишите мне. Телефон я вам не дам, боюсь, будете мне докучать.
Мурка почеркала ручкой и дала Кролику листочек.
Он взял его, нежно поцеловал, тут же вложил в портмоне и спрятал в карман.
– Какой же вы романтик, – сказала Мурка.
Она улыбнулась, видя неподдельную радость Кролика.
– Хорошо, – сказала Мурка, – я расскажу вам то, чему не научила вас ваша мама. Это будет мой подарок.
Неожиданно громко запищал грудной малыш, и все пассажиры посмотрели на него. Карапуз не хотел сосать грудь мамаши и капризно отбивался от ее большого темного соска. Зал ожидания жил своей жизнью.
– Тс-с! – сказал Кролик малышу, приложив палец к своим губам.
Карапуз замолчал, глядя на незнакомого мужчину, и мать его замерла, придерживая огромную грудь, полную молока.
Кролик повернулся к Мурке.
– Я – весь внимание!
– Запомни, милый. Любая девушка боится обмана. Она боится, что мужчина поиграет с ней и потом бросит ее.  Поэтому она старается спрятать свое сердце. Чтобы не стать игрушкой в руках мужчины.
Мурка сделала паузу и продолжила:
– Она старается казаться независимой. Самодостаточной. Но это только роль. Это лишь способ защититься от обмана. Она может казаться недотрогой… И это тоже роль. Она, как улитка, прячет свое сердце в перламутровой раковине. Чтобы мужчина вот так запросто не смог ее затащить в кровать…
– Но опытный мужчина легко уложит любую девушку в постель, – завершила свой монолог Мурка.
Кролик  сдвинул брови. На него снова накатило легкое опьянение от снадобья. Он с усилием сомкнул и открыл веки, чтобы не двоилось в глазах. Ему показалось, что он слышит нежную мелодию.
Недалеко от них остановился человек-оркестр. Он тихо перебирал клавиши на электронной панели. На его плечах был целый набор музыкальной аппаратуры.
– Но как? – спросил Кролик. – Как мне затащить ее в постель?  
– Тебе не потребуется порошок из рога носорога, ни «Виагра», ни вино, ни толченая моль. И не важно, молодой ты или не очень, богат или беден, как церковная мышь. Она сама захочет отдаться тебе и будет ждать этой минуты с наслаждением.
– Ты уверена в этом?
– На сто процентов.
– Так назови же этот секрет?
 – Это…  лесть!
– Лесть?
– Да, мой дорогой. Лесть. Безудержная, наглая, постоянная лесть. Лесть – это отмычка к сердцу любой женщины. Лесть пьянит женщину лучше всякого вина, лесть возбуждает ее лучше «Виагры», лесть делает ее игрушкой в руках мужчины.
Рядом с ними остановилась тележка с букетами цветов. Опытный взгляд продавщицы заметил воркующую парочку. Несколько человек уже собрались вокруг и прислушивались к разговору Мурки и Кролика.
 
Неожиданно музыка закончилась. Счастливый Кролик подошел к Мурке вплотную и взял ее за руки. На его щеках играл яркий румянец.
Кролик почувствовал себя центром внимания. Он решил, что одержал-таки победу. Он подошел в цветочной тележке, взял самый красивый букет и сунул продавщице деньги.
– Я понял свою ошибку! – громко воскликнул Кролик, обращаясь к толпе. – Я все время говорил женщинам о себе самом, о своих чувствах. Я был эгоист! Я не понимал женщин. Но теперь, благодаря тебе, Мурка, я научусь лести. И я стану лучшим льстецом всех времен  и народов!
Он повернулся к Мурке как победитель и сказал с выражением:
– Ты самая красивая и самая умная девушка на свете! Ты есть предмет моего обожания! Ты научила меня искусству лести, Мурка! Сильная! Гордая! Великолепная! Ты – лучшая! И я твой навсегда!
Кролик вытянул руку с букетом и вручил его Мурке.
Возникла пауза. Весь вокзал стих. Все ждали ответа Мурки. Казалось, что она борется с нахлынувшими чувствами. Она опустила глаза, потом посмотрела в сентиментальные глаза толпящихся вокруг них людей.
– Ну вот… Теперь ты знаешь, как плести любовные сети, Кролик… Только не запутайся сам в своих сетях. Коварство женщин не знает границ! – сказала Мурка.
Толпа захлопала в ладоши. Человек-оркестр грянул туш.
Но Мурка вдруг заметила, что для нее все стихло. Все звуки исчезли. Она с удовольствием посмотрела на Кролика, который поднял руки вверх, будто принимал поздравления, на восторженную толпу и, больше не замечая никого, направилась к выходу. В душе у нее была уже другая музыка, тихая и печальная, которая играла только для нее.
Она вышла на улицу, отдала букет первой попавшейся девушке, купила клетчатую багажную сумку и пластиковый пакет.
Мурка открыла камеру хранения, вынула из пакета клетчатую сумку. Она развернула сумку и аккуратно накрыла ею как наволочкой кожаный саквояж Кролика.
Она села в такси и без приключения добралась до метро «Бауманская». В подземке она села на скамейку и, осмотревшись, вошла  в первый подошедший поезд.
В ее руках была большая клетчатая сумка.
Мурка вышла из метро.  Она медленно шла по  Никольской, рассматривая вывески. Наконец, она увидела то, что искала. Это была вывеска «РУССКИЙ БИЛЬЯРДНЫЙ КЛУБ».
Дверь в клуб была закрыта, Мурка увидела на стене маленькую коробочку с кнопкой и позвонила.
– Слушаю вас! – отозвался голос в переговорном устройстве.
– Могу я войти? Мне нужен Олег, президент клуба.
– А вы кто такая будете?
– Меня зовут Мурка. Мне назначено.
 
 
_______________________
 

Глава 7
 
Возникла пауза. Мурка посмотрела на группу пожилых туристов, которая двигалась по улице, разглядывая дома. Многие из них снимали виды городского пейзажа на свои камеры и телефоны. Дверной замок щелкнул, и Мурка открыла дверь. Из небольшого пустого холла наверх вела лестница, застеленная ковровой дорожкой. Едва Мурка вошла в холл, как дверь за ней сама закрылась, щелкнув замком. Она поднялась по лестнице и вошла в зал. К ней подошел огромный мужчина-охранник.
– Здравствуйте, Мурка, – сказал он, с интересом посмотрев на сумку. – Пойдемте, я вас провожу.
Голова охранника была гладко выбрита и блестела. На шее висела толстая цепь. Мурка взглядом оценила его бицепсы, которые подчеркивала черная футболка с коротким рукавом.
– Если можно, я сначала в туалет, – сказала Мурка.
– В туалет? Пойдемте, я покажу, где у нас туалет, – сказал невозмутимый охранник. 
Они пошли вдоль бильярдного зала на четыре стола, за одним из которых лениво играли два молодых парня. Один из них носил длинные волосы, покрашенные в два цвета, красный и синий, другой был украшен зеленым высоким гребнем. Их пестрые одежды и странные прически развеселили Мурку. Кроме них в зале не было никого.
Еще больше ей понравился второй зал, в который они вошли. Там тихо играла музыка, темные стены усиливали полумрак.
В левом углу была устроена стойка бара, посуда сверкала в свете маленьких ярких лампочек. В зале стояло несколько столиков. Посреди зала был большой игровой стол, он стоял немного на возвышении. Четыре полуобнаженных девушки играли в бильярд, они и были центром внимания зала.
У стойки бара, за столиком и вокруг стола – везде были люди.
Они выпивали, общались, курили, щелкали фотоаппаратами. Но основное внимание их было приковано к бильярдному столу, за которым играли эти две пары почти  совершенно обнаженных девиц. Из всей одежды на них были трусики, чулки на подвязках и туфли. Одна девушка была вообще без трусиков, на ее лобке чернел треугольник волос. Руки, шея и уши девушек были украшены яркой бижутерией. У каждой из них была своя прическа, с невероятными дизайнерскими находками. Либо это были рожки, сплетенные из волос, либо начесы, хвостики, тонкие косички, и все это сверкало лаком и микроскопическими разноцветными светодиодами.
Кроме всего, на стене было табло и еще два экрана, на которых сменялись картинки от двух видеокамер, с которыми работали парень и девушка в черных трико. Они снимали девушек с киями, передвигаясь в поиске новых ракурсов.
Официантки ходили топлесс. Это были две девушки в чулках черного цвета. Обе они носили гладкие прически, красные банты украшали хвостики и правое бедро каждой из них. Движения официанток были отточены. Девушки тоже охотно позировали посетителям и фотографировались вместе с ними.
Охранник взглядом показал на дамскую комнату.
– Вам туда!
– Весело тут у вас, – сказала Мурка.
– Это верно, – согласился невозмутимый охранник, – скучать не приходится.
Мурка вошла в дамскую комнату.
Комната поразила Мурку не меньше, чем зал. Хрустальные раковины блестели чистотой, зеркала были безупречны, дорогая кафельная плитка, казалось, была выполнена из полированного мрамора. Судя по приоткрытым кабинкам, дамская комната была пуста.
Мурка увидела видеокамеру, оглянулась и увидела вторую камеру. Она решила, что будет лучше потрошить сумку в кабинке. Девушка вошла в кабинку, затем повесила пиджак на вешалку. Открыв клетчатую сумку, Мурка вытащила саквояж и поставила его на унитаз. Потом вынула из сумочки перочинный нож, развернула лезвие, взяв нож в левую руку.
– Прости меня господи, грешную мою душу, – сказала Мурка, перекрестилась и поцеловала свой перстень.
Крестилась она не так, как крестятся православные, а как католики, то есть слева направо.
Мурка аккуратно распорола лезвием шов, который скреплял язык застежки с саквояжем, она не хотела портить вещь.
Закончив резать нитки, Мурка отогнула язычок и открыла саквояж. Внутри она увидела пакеты, это были черные бруски, аккуратно завернутые в полиэтилен.
Сверху лежала недопитая бутылка коньяка.
– Да ты еще и тайный алкоголик, мой милый! – сказала Мурка.
Она взяла бутылку, осмотрела ее и положила в клетчатую сумку. Затем она вынула первый брикет. Мурка развернула черную пленку и с удивлением увидела кусок сала. Сало было очень хорошее, пахучее, с мясной прожилкой в палец толщиной. Она понюхала увесистый брусок.
– Глазам своим не верю, – констатировала Мурка. – Да это ж – сало! Ты еще и хохол, милый мой!
Мурка аккуратно положила сало в клетчатую сумку.
В задумчивости она развернула второй брикет. Затем – третий. Это было сало. Только четвертый брикет оказался отличной находкой – это был пакет денег, стянутый пленкой.
– Сто тысяч долларов США, – прочитала Мурка, – банк «Зенит».
Улыбка заиграла на губах Мурки.
– Кролик, какой же ты милый! Вот теперь я тебя люблю!
Она прижала упаковку к груди и тут же затихла, услышав шум.
 
В дамскую комнату вошли две полуобнаженные девушки, которых Мурка до этого видела за бильярдным столом. Они разговаривали о планах на будущий отпуск.
– Новый год, я хочу провести в Европе, – сказала одна из них. – Один мой поклонник приглашает в небольшое турне Париж-Берлин.
– Поклонника не Олегом зовут?
– Ты что?! Мне чужого не надо. У меня хватает поклонников, ты же знаешь. Ты что, хочешь, чтобы Жанна меня убила?
Одна из девушек закрылась в кабинке, а вторая подкрашивала губки у зеркала.
– Да ладно. Она не такая уж ревнивая.
– Все мы не такие уж ревнивые до поры до времени!
– Ты права, Дельфина, – ответила вторая девушка.
Мурка услышала журчание струи воды, а затем шум унитаза. Она сидела не шевелясь и прислушивалась к разговору.
– А я хочу на море! – ответила Дельфина. – Поеду куда-нибудь, где можно поесть морских ежей. Я их обожаю! Возьму самого жирного ежа, насажу его на шампур и самолично зажарю.
– Смотри, чтобы тебя там защитники прав животных саму не насадили на шампур и не зажарили! – девушка вышла из кабинки и помыла руки. Она взяла в руки салфетку и протерла руки. – Знаешь, какие у этих защитников прав животных манеры?
– Какие?
– Моя мама мне рассказала, как они с бойфрендом ездили на остров Бали. И там отправились в глухую деревню, посмотреть банановые рощи, где им показали быт местных аборигенов. Все было хорошо, пока ее дружок не пристукнул какого-то паука. Этот паук оказался божеством у аборигенов.
Она помолчала.
– Им предложили на выбор два варианта… или посадят бойфренда и маму на колья, а это верная и мучительная смерть… Понимаешь? Берут бамбук, делают кол, и на этот острый кол сажают задницей?!
– С ума сойти! А другой вариант?
– Как вариант, сажают на другой бамбук… Как бы это сказать… Виртуальный бамбук. Понимаешь? Такой вот выбор. Или смерть на острых кольях или, извини меня, ритуальное половое сношение в попу…
–Да. Выбор не богат. И чем все закончилось?
– Как ты знаешь, оба живы.
– Ты шутишь, Аврора! – воскликнула Дельфина.
– Я шучу? Спроси у моей мамы! Она сама рассказала мне эту историю. После той поездки мамин бойфренд тихо исчез. Наверное, у него были нехорошие воспоминания. А может, ему было просто стыдно. Мама – такая болтушка, она же всем рассказывает эту историю!
Дельфина покачала головой:
– По-моему, это ты болтушка! Пошли, а то нас уже заждались!
Девушки вышли из дамской комнаты.
            Мурка тихо ощупала саквояж, быстро сложила куски сала назад, деньги переложила в отдельный пакет, а саквояж сунула в клетчатую сумку.
Она вышла из дамской комнаты, подошла к охраннику.
– Все нормально? – спросил он.
– Более чем, – улыбнулась Мурка, – кажется, жизнь налаживается!
Охранник с удивлением посмотрел на Мурку и на ее клетчатую сумку и пакет. Он хотел что-то сказать, но передумал.
– Я не спросила, как вас зовут? – удивилась Мурка.  
Охранник широко улыбнулся.
– Не скажу. Вы будете смеяться.
– Почему?
– Вообще-то все меня зовут Малыш, хотя по паспорту я Леонид Иванович.
– Малыш? – удивилась Мурка, смерила охранника взглядом и улыбнулась. – Кто это придумал вас так называть, Леонид Иванович?
– Вот видите, вы тоже смеетесь, – флегматично сказал Малыш, – а я вас предупреждал. Меня так называла мама. Ну… кто-то услышал. И прилипло. Не очень-то круто звучит, правда?
Мурка пожала плечами.
– А мне нравится. Малыш. Очень мило.
Охранник сверху вниз ожидающе смотрел Мурке в глаза. Мурка поймала себя на мысли, что нужно что-то сказать, но не придумала, что.
Она еще раз взглянула на сцену, где играли обнаженные спортсменки-бильярдистки. Ей показалось, что народу в зале стало еще больше, и все активно щелкали фотоаппаратами. Мурка и охранник прошли по коридорчику и оказались около приемной, застекленной от пола до потолка. Они вошли. Из-за столика встала грациозная девушка. Она была в брюках из тонкой черной кожи и желтой кофточке на голое тело. Ее животик был обнажен, в пупке сверкал золотой шарик.
Девушка широко улыбнулась.
– Привет! Меня зовут Жанна! А вас я знаю! Проходите, Мурка, Олег ждет вас!
– Привет, Жанна, – ответила Мурка.
Она отметила для себя, что и ей не помешают такие брючки. Мурка беззастенчиво изучила Жанну. Она осмотрела и  красивый стильный интерьер приемной в черно-красных тонах.
– Я смогу оставить здесь эту сумку?
– Давайте сюда.
Жанна взяла сумку и подошла к шкафу, пряча ее внутрь.
Мурка с удовольствием осмотрела девушку и сзади. У Жанны были подтянутые ягодицы и икры. Брючки красиво облегали роскошные бедра и заканчивались на тонких щиколотках.
Жанна закрыла шкаф, по-хозяйски окинула взглядом офис. Теперь ей снова все нравилось. Дурацкая дешевая сумка больше не раздражала ее.
Жанна открыла не дверь кабинета, как ожидала Мурка, а стеклянную дверь комнаты-аквариума.
– Прошу в переговорную, – сказала она.
Мурка вошла в комнату. В руках она держала пакет с деньгами.
В переговорной комнате мягко набирал силу свет. Посреди комнаты стоял круглый стол с буйной растительностью в центре. Мурка повесила шляпу на вешалку и села на стул. Ей не пришлось долго ждать.
В приемную вошел Олег. Он кивнул секретарше и тут же направился в переговорную. Жанна посмотрела ему вслед, в ее взгляде была настороженность.
 
__________________

Глава 8
 
– Так вот вы какая, Мурка, – сказал Олег, остановившись перед ней. – Вы и вправду красавица. Именно такой мне описала вас Катя.
Они с интересом всматривались друг в друга. Олег оказался высоким брюнетом, с коротко постриженными усами и бородой. На нем были джинсы и красная рубаха. На руке сияли золотом дизайнерские часы. Осанка и боксерский нос Олега, выдавали в нем бывшего спортсмена. У него был вид законченного забияки. Олег прошел по комнате и сел напротив Мурки.
– Так что же привело такую симпатичную девушку в наш тихий уголок?
Олег помахал рукой Жанне.
– А разве Катя не написала?
– Она написала так: «Выслушай, если сможешь, помоги. В общем, обласкай».
– Так уж и обласкай?
Вошла Жанна.
– Что будем пить? Чай? Кофе? Коньяк? Хотите бутерброд с икрой? – спросил Олег.
– Если есть вода без газа, я бы выпила, – ответила Мурка.
– И мне тоже воды, – сказал Олег.
Он повернулся к Мурке:
– На счет «обласкай» я, конечно, приврал… Это я добавил от себя… Чтобы казаться мачо.
Он замолчал,  ожидая ее реакции.
– Катя говорила, что вы с ней большие друзья… – сказала Мурка.
– Что такое друзья? Мурка, вы меня удивляете! Вы прошли такую школу жизни и верите в дружбу? Тем более в дружбу между мужчиной и женщиной?
Он потер лоб.
– Нет, не друзья. Скорее, товарищи по несчастью.
– Но разве вы не помогаете Кате до сих пор? Разве вы не  посылаете ей деньги и продукты?
– Я же говорю, «товарищи по несчастью»…
– Катя считает вас своим другом, – продолжала настаивать Мурка, – вы поддерживаете ее как самый близкий человек!
– Ах, Мурка,– Олег был явно обескуражен, – вы же понимаете, что для меня это сущие пустяки.
Мурка вдруг расстроилась.
– О каких пустяках вы говорите? Когда Катя попала в тюрьму, разве не вы оплачивали адвоката? Разве не вы, Олег, пытались выкупить ее? Разве не вы уже четвертый год «греете» ее в зоне? Вы помните даже день рождения ее дочери. Такое… трогательное внимание к мелочам – оно дорогого стоит. Обо мне никто так не заботился…
Она помолчала, растрогавшись сама.
– Я не хотел вас огорчать, – сказал Олег. – Я только хочу объяснить свою позицию. Катя – замечательная женщина. Но я помогаю ей только потому, что когда-то она поддержала меня в трудную минуту. Я жил за ее счет полгода. Не только в материальном плане – я жил у нее в квартире. Ел за одним столом… Она  вдохнула  в меня уверенность в своих силах. Можно сказать, возродила к жизни.
Жанна внесла воду, поставила на пробковые кружочки с брендом клуба.
Олег разволновался, он достал сигарету и взглядом получил разрешение курить.
– Я ел борщ, который готовила она, пил коньяк, который покупал на ее деньги. Я не хочу ничего скрывать, я жил за ее счет! Но я не альфонс. Я не могу принимать от женщин такие подарки. Поэтому я просто возвращаю ей долг. Но это не дружба, Мурка. Это не дружба. Я пытаюсь вернуть долги.
Он замолчал.
– А вы циник, Олег, – сказала Мурка.
– Я не циник, я прагматик, – ответил он.
Олег помолчал и вздохнул.
Он посмотрел на часы и нажал на кнопку. Жанна снова вошла в комнату.
– Принеси, пожалуйста, ключи от Катиной квартиры, – сказал он задумчиво.
– Вот теперь, пожалуй, я бы выпила кофе с коньяком, – сказала Мурка.
Она уже справилась с собой. Жанна мило улыбнулась. Олег молча показал пальцами – «два кофе».
– Вот что, Олег, – сказала Мурка, – мне Катя говорила, что вы друзья. И что я могу считать вас также своим другом. Но вы… ошеломили меня вашей прямотой. Хотя Катя говорила мне, что у вас не простой характер… я вас явно недооценила!
Мурка посмотрела ему в глаза долгим взглядом.
Олег смешался от ее взгляда. Он был рад, что вошла Жанна.
– А вот и кофе с коньяком, – сказал он.
Жанна расставила кофе, тарелочки с лимонами и два бокала коньяка. Она положила связку ключей на брелоке перед Олегом и тихо удалилась.
– Я хочу кое-что прояснить, – сказал Олег, – это ключи от моей старой квартиры, которую я отдал Кате за долги. Но пока квартира еще оформлена на меня. Но только потому, что на Катю ее оформлять опасно. Когда Катя выйдет на свободу, то сама решит, что делать. Мне она написала, что ты можешь пожить там. В общем, это ее решение. Адрес знаешь?
Олег пододвинул ключи к Мурке.
– Да, Катя мне сказала, – Мурка взяла ключи в руки. 
– В квартире есть тайник, – продолжил Олег, – я делал его так, на всякий случай. Может, он и вам пригодится…
– Это интересно, – сказала Мурка.
Девушки-спортсменки продолжали играть в бильярд, сменяя друг друга у стола. Вокруг стояли нарядные люди и внимательно следили за игрой.
Кролик задумчиво ехал на такси по Москве.
– Я искренне рад, что мы познакомились, Мурка, – сказал Олег. – Катя права, вы интересный человек…
Они пригубили коньяк.
– А вы – успешный бизнесмен.
– Вы меня переоцениваете, – парировал Олег, – я всего лишь не самый плохой менеджер.
– А это все… – Мурка показала на стильный и дорогой интерьер, – разве это не признаки успеха? У вас даже в туалете течет цветная вода.
– Это все … пыль в глаза, – сказал Олег.
– Так уж и «пыль в глаза»? – переспросила Мурка.
– В каком–то смысле да. Это способ привлечения денег. Люди часто приходят ко мне и предлагают взять в долг. Знаете, почему? Я поддерживаю имидж «успешного менеджера, ведущего успешный бизнес». В общем, немного мрамора, шелка, золотые ручки, и – главное, туалеты. Чертовски дорогие сортиры с биде и позолоченными кранами. И еще должна быть фишка. Так вот, моя фишка – цветная вода из кранов в туалете. Люди верят, что если у вас в туалетной комнате течет цветная вода, то у вас дела идут хорошо.
– А разве это не так? Разве дела идут не хорошо?
Олег пытливо посмотрел Мурке в глаза.
– Вообще-то все не так уж и плохо, – согласился он.
– Вот  прекрасно, – сказала Мурка, – а вы не хотели бы взять меня в партнеры?
Олег усмехнулся:
– Что такое партнеры? Это же бизнес. Все, что здесь есть, это деньги. Вложения…
– Я и говорю о вложениях, – сказала Мурка.
– Вот как? И… о какой сумме идет речь?
– Допустим, сто тысяч долларов, – сказала Мурка, – для начала.
– Сто тысяч долларов? – удивился Олег.
– Это много или мало?
– Для первой инвестиции это весьма серьезная сумма, – Олег погладил пальцами рот, он был явно был взволнован, и Мурка заметила это.
– Ну так что? По рукам? – спросила она.
Они сделали по глотку коньяка.
– Вот так просто вы готовы отдать в чужой бизнес сто тысяч долларов? Мурка, я вас не понимаю…
Мурка пожала плечами.
– Не такой уж и чужой, – сказала она, – нас с вами связывает общая дружба с Катей, верно?
Олег пожал плечами, демонстрируя ее правоту. Он не хотел больше спорить на тему дружбы.
Мурка достала из пакета запрессованную пачку долларов и положила на стол.
Олег с удивлением смотрел на девушку и на пачку денег.
– Вот видите, – сказала Мурка, – как легко со мной делать дела.
Она пододвинула пачку к Олегу.
– Действительно, легко, – улыбнулся Олег.
Он помолчал, не притрагиваясь к деньгам.
– Допустим, сначала я не буду брать вас в долю, а предложу два процента в месяц… То есть гарантированный доход две тысячи долларов каждый месяц. Это немалые проценты в валюте, поверьте. Банки дадут в четыре раза меньше, – сказал Олег. – Зато это позволит вам в любое время забрать деньги. Только предупредите за две недели, чтобы я вынул их из оборота…
– Согласна! – небрежно сказала Мурка.
Он снова нажал на кнопку. Вошла Жанна.
– Давайте ваш паспорт, Мурка, – сказал Олег, – Жанна, оформи заем на общих основаниях на сто тысяч долларов.
– На общих? А разве Мурка не VIP-персона? – спросила Жанна.
Олег задумчиво посмотрел на нее. Он вздохнул:
– Вообще-то ты права. Что-то во мне все меньше…
– Человеческого, – сказала Жанна, забирая паспорт и деньги.
Она вышла.
– Жанна над вами подшучивает… – заметила Мурка.
– Ее спасает красивая задница, – задумчиво пояснил Олег озорство Жанны.
– Катя мне говорила, что вы – немного зануда, но зато гениальный бизнесмен, – сказала Мурка, допивая коньяк.
– Вообще-то все, что говорит Катя обо мне, нужно делить, как минимум, надвое, – сказал Олег. – Мы с ней далеко не ровня. Она – великий человек, великая женщина…  И как все люди такого масштаба, она склонна своими качествами наделять других.
Он слегка задумался.
– Мы с ней совершенно разные. Она думает, как сделать хорошо всем. Всем людям в России… А это уже политика. Я же совсем другой, мне глубоко чихать на всех. Я эгоист. Я думаю только о себе и как сделать хорошо себе, ну и близким, опять же, чтобы мне было бы от этого хорошо. И я не хочу заниматься политикой. Ни под каким соусом. Тем более что заниматься политикой в России… это самоубийство.
Олег устремил взгляд на Мурку.
– Надеюсь, этот разговор между нами.
– Ну, не знаю, – сказала Мурка. – Я Кате обещала, что от нее у меня не будет секретов…
Олег поджал губы, показывая, что сделал промашку.
– С вами нужно быть настороже, – сказал он. – Не стоит расслабляться.
– Ну, так и не расслабляйтесь, мой милый, – в голосе Мурки Олег не услышал шутки.
Он снова поймал на себе ее длинный упорный взгляд, и ему опять стало не по себе.
– Хорошо, пойдемте, я познакомлю вас с моим, теперь уже нашим, бизнесом… – сказал Олег. – А потом представлю вас членам клуба. Вам нужно будет сказать несколько слов о себе.
– Что говорить?
– Правило очень простое. Можете говорить о себе что угодно. Можете сколько угодно заниматься саморекламой. Главное – не произносить слово «Ну». Так что, идем?
– С удовольствием! – Мурка легко поднялась.
 
______________
 
 

Глава 9
           
Они вошли в зал, где за бильярдным столом продолжалось соревнование. Встав в сторонке, они осмотрели зал. К ним тут же подошла официантка в чулках на подвязках. Ее соски вызывающе торчали.
– Что-нибудь хотите? – спросила девушка. – Это мартини. Могу принести мохито.
Мурка взяла бокал.
– Спасибо, я выпью мартини.
Олег сделал официантке знак рукой, и она удалилась.
– Этот бизнес очень простой, – сказал Олег, – в клубе есть несколько команд по пять человек. В каждой команде четыре игрока и один запасной. Все игроки, разумеется, девушки. У каждой команды есть свой инвестор. Он вкладывает деньги в создание команды и содержит эту команду. У каждой девушки есть  свои спонсоры и поклонники. Инвесторы участвуют в прибыли, зарабатывают на рекламе. Они получают доход от продажи рекламного поля.
– А где рекламное поле? – спросила Мурка, разглядывая посетителей.
– Хороший вопрос, – сказал Олег, – мы выпускаем свой журнал –  это первое. Мы имеем несколько сайтов с хорошей посещаемостью – это второе. Мы производим альбомы, календари, постеры – это третье.
Они продолжали осматривать зал клуба.
– А не слишком накладно содержать такую команду фотографов? – спросила Мурка, показав взглядом на пятерых мужчин, которые крутились вокруг девушек, играющих в бильярд, и активно щелкали фотоаппаратами.
– Это не совсем фотографы, Мурка. Это клиенты. Хотя и не обычные.
– Вот как?
– Да. Фотографам нужно платить. А этим мы не платим. Они сами платят нам. Это моя идея – брать деньги с клиентов за удовольствие фотографировать обнаженную натуру… У нас около ста фотографов аккредитовано в клубе. Среди них и профессионалы, и любители. И все они платят нам деньги. Они наши клиенты.
Олег приветственно кивнул одному из посетителей и продолжил:
– Они платят за аккредитацию, а мы им не платим, даже за те снимки, которые считаем интересными и публикуем. Таковы правила.
Он посмотрел Мурке в глаза.
– Каждый фотограф стремится к известности… Они все имеют свои странички в Интернете. И везде ссылки на наши сайты. А это формирует потоки дополнительных клиентов…
Мурка представила себе, как толпы черных фигурок стекаются на «основной сайт».
Они прошли ближе к столику. Несколько фотографов тут же поймали их в объективы. Мурка и Олег оказались в серии вспышек.
Шар медленно катился по зеленому полю, слегка задел другой шар и упал в лузу.
– Партия, – объявил рефери.
Посетители захлопали в ладоши. Девушка, которая забила шар, улыбалась в серии вспышек. Рефери что-то шепнул девушкам-игрокам, и они направились к Олегу. Девушки сияли улыбками.
– Это Дельфина. Это Констанция, – начал знакомить Олег спортсменок с Муркой, – Аврора… Мария… Джейн… А это – Мурка! Наш новый деловой партнер!
Девушки окружили их, улыбаясь и слушая Олега. Они все поздоровались с Муркой и разглядывали ее.
– Это моя личная команда, – сказал Олег. – Я инвестор и по праву инвестора сформировал этот состав из сотни кандидаток. По традиции, девушки в командах имеют псевдонимы. Ни одно имя не повторяется. В моей команде каждая девушка носит имя одной из любовниц Шопена. У нас отличная команда. Правда, Дельфина?
Дельфина широко улыбнулась, она была смуглой и улыбалась белоснежной улыбкой, кокетливо стреляя глазами по сторонам.
– В общем, «мы любим внимание, любим позировать, танцевать, красиво одеваться, а иногда красиво раздеваться», – сказал Олег. – И что самое главное, ни одна из девушек не равнодушна к дорогим подаркам!
Девушки засмеялись.
– Это точно, – воскликнула Дельфина. – Подарки мы любим!
– Но я их ценю не за это, – продолжил Олег, – я ценю их за то, что они очень работоспособны. Тренировки, репетиции, выступления… У нас очень сильная команда!
– У нас лучшая команда, – сказала Констанция. – Так что вы можете делать на нас ставки.
Она улыбнулась Мурке. И тут же серия вспышек снова осветила их лица.
Мурка была очарована. Она увидела себя со стороны, на плоском экране, который висел на стене. Высокая, стройная и счастливая.
Мурка заметила темно-синий глаз одной из камер человека в трико.
– Между прочим, – сказал Олег, – у нас здесь есть прекрасный гардероб. Хотите потусоваться здесь в вечернем платье?
– Отличная мысль! – воскликнула Констанция. – Давайте я ей подберу вечерний туалет.
Она посмотрела в глаза Мурке:
– У меня есть одна идея для вашего наряда.
– Твоего, – сказала Мурка. – Со мной можно на «ты».
– Отлично! Мы сейчас ее вам вернем, – сказала Дельфина. – Пошли, Мурка!
Констанция и Дельфина подхватили Мурку под руки.
– После соревнования мы имеем право расслабиться с гостями, – продолжила Констанция на ходу, – нам разрешено немного приодеться и потанцевать. Это часть нашего бизнеса.
Констанция была одного роста с Муркой, только полная ей противоположность. Она была брюнеткой, нежной и романтичной.
Гардеробная комната оказалась довольно большой комнатой в зеркалах, заставленной вешалками. Тут было три места для гримера и одно кресло парикмахера. Несколько девушек делали макияж и переодевались.
Олег сидел в своем кабинете, он смотрел на экран, наблюдая, как Дельфина и Констанция подбирают наряд Мурке. Жанна подошла к нему сзади и обвила его за шею.
– Интересная девушка, – сказала Жанна со сдержанной ревностью, – конечно, заметно, что она провинциалка, но мне кажется, что она быстро всему научится… Ты все делаешь правильно?
Он помолчал и ответил серьезно:
– Это Катя написала, что Мурке нужно отдать ключи от квартиры.  
Они переглянулись.
– Откуда она? – спросила Жанна.
– Она родом из Выборга, – ответил Олег. – У нее серьезная судимость за попытку убийства представителя власти. Десять лет в заключении, от звонка до звонка.
– Как мне все это не нравится, – сказала Жанна.
Она присела перед Олегом на стул.
– А если она обворует клуб, а тебя прикончит? – спросила Жанна.
– Будет не очень красиво, – сказал Олег, – но мне уже будет все равно.
– Но мне-то не будет все равно, – ответила Жанна.
– Ты боишься потерять работу?
– Ты ничего не понял? – сказала Жанна с жаром. – Я не боюсь потерять работу… Я боюсь потерять тебя.
Олег посмотрел на нее с удивлением.
– Эй-эй! – добавил он. – Киска, что за странные капризы? С каких это пор ты стала беспокоиться за мою жизнь?
Но Жанна не приняла его тон. Она была серьезна.
– Ты же в курсе, что… мы не должны приближать к себе криминальных людей, – сказала она. – Пусть Мурка найдет себе работу в другом месте. Я не удивлюсь, что и те деньги, которые она принесла, тоже краденые.
Олег помолчал, глядя на экран. Констанция подкрашивала Мурке губы.
– С чего ты решила, что я хочу ее взять на работу? Она – инвестор.
Жанна сердито молчала.
– Олег, я всегда ценю твои решения. Но иногда ты торопишься с выводами. Ты же о ней ничего не знаешь.
– Я думаю, в тебе говорит ревность. Она мне интересна, но только как инвестор.
– Хорошо, инвестор. Но инвестор инвестору рознь. Ты же не можешь знать, какие на самом деле у нее тайные планы? Разве не странно, что она так запросто принесла сто тысяч долларов людям, которых видит первый раз?
– На самом деле все объясняется довольно просто, – возразил Олег. – Давай по порядку. Катя не может не доверять мне. Все-таки я не обманул, не кинул ее, хотя и мог, верно? Хочу тебе напомнить, что этот клуб я создал на ее деньги. Она инвестировала в меня без всяких расписок. Мы не составляли документов. Она просто давала мне деньги, которые я просил.
Жанна помолчала. Она о чем-то напряженно думала. Олег продолжил:
– Я создал этот клуб с нуля. Конечно, этот проект – полностью моя идея. Но Катя единственный человек, кто поддержал меня. И даже не захотела говорить о ее доли в этом бизнесе. Она просто дала деньги. Никто так не делает.
– Она в тебя безумно влюбилась, – заметила Жанна, – и вела себя как влюбленная женщина.
– О-кей, – ответил Олег, – допустим, что она влюбилась в меня. Но она же видела, что я не люблю ее.
– Не любишь, но живешь с ней, берешь у нее деньги…
– Давай не будем говорить об этом, – снова сказал Олег.
– Ну почему же, это как раз многое объясняет, – с вызовом произнесла Жанна.
Олег помолчал.
– Может быть, многое, но не все, – сдержанно произнес Олег. – Я говорю сейчас о другом. Катя вложила деньги в мой бизнес. Мы не оформляли бумаг. Но когда ее посадили и отняли у нее все, и бизнес, и квартиру, отняли все… Я точно так же, без всяких условностей, вернул ей долг. Моя старая квартира перешла к Кате, и теперь у нее есть куда возвращаться. А стоимость этой квартиры вполне соизмерима с ее вложениями в клуб.
Он помолчал.
– Поэтому Катя мне доверяет. А Мурка – подруга Кати. Таким образом, доверие Мурки объясняется нашими прекрасными отношениями с Катей.
Жанна вздохнула.
– И все же… Мурка – другой человек. Совершенно другой. Это не Катя. Есть такая штука у женщины, которую называют интуиция, – продолжила Жанна, – Она редко меня подводит.
– Замечательная штука, – заметил Олег. – Но у меня есть другая штука, которая еще не подводила ни разу. Поэтому моя штука круче, чем твоя.
– И как называется твоя штука?
– А что, ты не знаешь?
– Нет.
– Эта штука называется трезвый расчет.
Олег встал и обнял Жанну.
– Катя написала мне, что Мурка спасла ее от верной гибели. Мурка пострадала сама в этой жизни от несправедливости людей. Но она очень хороший человек. Она настоящий друг и надежный деловой партнер. Ты знаешь, что я никому не доверяю, но этот случай особенный.
Олег вздохнул, видя недоверие Жанны.
            – Хорошо. Не будем спешить с выводами, – сказал он. – Давай присмотримся к Мурке. А уже тогда решим, что делать.
Жанна отошла от Олега и, чтобы успокоиться, занялась перекладыванием бумаг.
– Пойдем, выйдем к народу. Немного пообщаемся. А ты постарайся втереться к Мурке в доверие, – произнес Олег. – Береженого бог бережет.
– Будь уверен, я проникну во все ее тайные планы! – воскликнула Жанна.
Такой поворот разговора ей понравился.
 
____________________
 
 

Глава 10
 
Констанция заканчивала делать Мурке макияж. Она немного подравняла подводку глаз, полюбовалась своей работой, потом повернула Мурку к зеркалу.
– Бог мой! Кто это? – воскликнула Мурка, разглядев себя.
Констанция сбросила с нее накидку.
Мурка тут же поднялась. На ней было черное платье с глубоким вырезом на спине.
Впереди платье тоже имело вырез, образуя роскошное декольте.
На плече Мурки красовалась наколка дракона, который яростно дрался с тигром.
– Постой-ка, – сказала Констанция, прикладывая к ушам Мурки гроздья черного жемчуга.
Она внимательно присмотрелась к образу Мурки.
– Чего-то еще не хватает, – сказала Констанция.
Она ловко вдела серьги в уши, аккуратно прицепила на шею бусы в три ряда, и широкий браслет на руку из такого же жемчуга.
Потом, вздохнув, бросила взгляд на окруживших девушек.
– Ну что, что еще?
Констанция видела, что девушки даже не решаются подсказывать ей, деланно восхищаясь ее мастерством. Она взяла со стола хвостик, вплела его быстро в короткую мальчишескую прическу Мурки, немного приподняла ее волосы феном, а потом вспрыснула лаком с блестками.
Мурка безропотно подчинялась, с готовностью садясь в кресло, вставая и поворачиваясь.
– Вот теперь все! – сказала Констанция. – Ты можешь выходить в свет.
– Спасибо, Констанция. У тебя волшебные руки.
Она прижалась щекой к девушке. Дельфина с удовольствием посмотрела на то, как красиво заструилось по ногам гибкой Мурки длинное черное платье из струящегося шелка. Мурка взяла в руки свою белую сумочку.
– О, нет, эта не годится, – сказала Дельфина, протягивая Мурке черную, лакированную сумочку. – Перекладывай все сюда.
Весь этот процесс сопровождался работой фотографов, которые старались не быть назойливыми, но, как настоящие охотники за дичью, они азартно снимали все подряд.
– Я рада, что тебе понравилось, – сказала Констанция. – Давай немного попозируем для ребят.
Она повернула Мурку, поправила платье, она приоткрывала, словно нечаянно, то плечо, то грудь, то ножки Мурки, потом присела, поправляя тонкие лямочки на туфельках.
Мужчины с радостью щелкали фотоаппаратами.
– Они не утомляют, эти папарацци? – спросила Мурка.
– Ну что ты, – засмеялась Констанция. – Это же наши друзья и кормильцы. Привыкай! Завтра на сайте будет масса новых посетителей. А это, как говорит наш босс, будущие спонсоры, инвесторы и поклонники.
Они засмеялись, одаривая фотографов яркими улыбками.
– А теперь давай поправим чулочки. И постарайся не спешить. Потому что наши папарацци любят, когда мы их немного дразним. Улыбайся, позируй, дразни, только не спеши!
Констанция была в белом платье с декольте. Она тоже слегка подняла подол платья, и девушки принялись неспешно  поправлять чулки, Констанция – белые, а Мурка – черные.
Фотографы были в восторге. Один даже присел, стараясь поймать яркий момент. Мурка с удивлением посмотрела на него. Это был интересный молодой брюнет в модном костюме. Он был счастлив, целясь в нее огромным объективом.
Серия фотовспышек позабавила и Констанцию.
 – Мы для них абсолютно доступны, – сказала Мурка. – Неужели им разрешено все?
– Не все, конечно, – Констанция отпустила подол, поправила платье, – но почти все. Они могут войти в душ, в ванную, массажный кабинет, даже в дамскую комнату. В общем, везде, кроме туалетных кабинок… Правда, если ты не захочешь, никто не войдет и в душевую.
Констанция взяла со столика тонкий длинный мундштук, вставила тонкую коричневую сигарету с золотым колечком. Она прикурила и неспешно затянулась.
Все девушки смотрели на действия Констанции.
– А ну-ка, девочки! – скомандовала Констанция. – Все встаем на одну сторону!
В комнате было около десятка девушек. Часть их них были полуодеты, другие еще в бикини. Но все они послушно встали в один ряд. Перед ними встала Констанция.
Она поманила к себе фотографа-толстяка:
– Сережа! Иди сюда! Сделаем кадр!
Тот с готовностью подошел к ней. Он оказался на голову ниже девушки. Констанция набрала в легкие дыма и стала выпускать его, направляя на толстяка. Дамы засмеялись, показывая на него пальцами. Констанция топала ногами, подхватив подол, и пускала дым. Счастливые фотографы продолжали щелкать затворами.
– Ничего не боятся, – смеясь, сказала Констанция.
Она закончила экспериментировать.
– Завтра ты проснешься знаменитой, – сказала Констанция Мурке, – твои фото разлетятся в Интернете. У тебя появятся поклонники. Кто-то предложит тебе стать спонсором. Кто-то предложит замуж. Кто-то позовет в круиз.
Она взяла Мурку под руку, и они вошли в коридор.
– Что значит спонсор? – спросила Мурка. – Любовник?
– Спонсор – это твой поклонник, который готов тебя поддержать материально.
– А что взамен?
Констанция остановилась, она посмотрела на Мурку.
– А ты думаешь, что хочет спонсор?
– Трах-трах?
Констанция покачала головой.
– Какой трах-трах, если ты в Москве, а он, например, в Берлине или Париже?.. Нет, их интересует не это… Ему нужно внимание, моя дорогая! Чуточку твоего внимания. Внимание дороже всякого траха, милая.
Она подняла пальчик. На нем сверкнуло кольцо с брильянтом.
– Вот это купил мне мой спонсор. Он живет в Чикаго. Его зовут Джимми. Он – негр. Черный, как твое платье, и противный, как рыбий жир. Но он мой поклонник. Он благодарен мне за то, что я утоляю его интерес. Я рассказываю о себе, я выношу ему мозг своими глупыми историями о себе. Но я ему ничем не обязана. Иначе это называлось бы по-другому.
– Как это? Ты только рассказываешь о себе, и за это он подарил тебе это кольцо с бриллиантом? – воскликнула Мурка. – Я тебе не верю.
К ним подошла Жанна.
– О чем разговор, девочки?
– Мурка не верит, что Джимми подарил мне это кольцо как поклонник! – сказала Констанция. – Она не верит, что это подарок за мое благосклонное внимание к нему.
– А это правда, – сказала Жанна. – Поклонники ценят внимание наших девушек. 
– Неужели только внимание? – не унималась Мурка.
– О, нет, конечно! – улыбнулась Жанна. – Они ценят внимание именно той особы, в которую они тайно влюблены. Ну, или почти влюблены.
– Или не тайно, – добавила Констанция торжествующе.
– В общем, они очарованы. Они сами создают некий образ, – добавила Жанна, жестикулируя и играя пальцами. – Очаровываются и счастливы, что этот образ уделяет им достаточно внимания.
Она взяла Мурку за руку:
– Пойдем, дорогая, я представлю тебя нашим гостям.
Они направились к выходу. В коридоре Мурка остановила Жанну:
– Ты хочешь сказать, что мужчинам требуется только наше внимание? И все? – спросила она. – Это  так?
– Конечно, Мурка. Что тут удивительного? – ответила Жанна. – Мужчины так устроены. Они жаждут внимания женщин. И всеми силами добиваются именно этого.
– А зачем им наше внимание?
Жанна с интересом взглянула на Мурку.
– Я думаю, это доставляет им удовольствие.
– И все?
– Ну и… надежду на нечто большее.
– Только надежду? – воскликнула Мурка. – Ничего больше?
– Ничего больше, – улыбнулась Жанна. – Внимание и надежду.
– Но это же – совершенное оружие. Идеальное оружие.
            Теперь удивилась Жанна:
– Оружие?! С кем ты хочешь воевать? Любой мужчина с удовольствием сам сдастся тебе в плен.
Они посмотрели друг на друга. Жанна улыбнулась, видя, как Мурка пытается понять что-то для себя.
– Пойдем, Мурка, сегодня хорошая вечеринка. Отдохни, потанцуй, выпей винца. Покури кальян. Оттянись, забудь обо всем. Хорошо?
– Хорошо! – с благодарностью ответила Мурка.
Они вышли из коридора и снова попали в объективы фотографов.
 
Они подошли к небольшой трибуне с микрофонами. Хлынул яркий свет. Операторы в черных трико уже перестроили свои камеры, настраиваясь на презентацию.
– Пока не включили микрофон… Ты готова? – спросила Жанна, одаривая фотографов и гостей улыбкой.
– Да, – сказала Мурка, стараясь тоже улыбаться. 
– Много не говори. Несколько слов, и все на позитиве. Это мир гламура. Здесь все хорошо,  и здесь «ноу-проблем». Тебе понятно?!
– Да, – Мурка благодарно сжала руки Жанны.
– Захочешь посекретничать, лучше сделай это со мной… – сказала Жанна. – Я хотя бы подскажу тебе, как поступить правильно. Я здесь как рыба в воде. Это мой мир. И здесь солнце вращается вокруг нас.
– Спасибо, Жанна.
 Музыка стихла. Теперь все внимание публики было обращено на Жанну и Мурку.
– Добрый вечер, дамы и господа! – сказала Жанна. – Хочу представить вам  нашего нового члена клуба и нашего нового делового партнера. Эту прекрасную леди зовут Мурка! По традиции Мурка сама должна сказать о себе несколько слов.
Она повернулась к Мурке. Мурка вспомнила, что она не должна произносить слово «ну», она широко улыбнулась.
– Я персональный тренер по фитнесу, – сказала она. –  Я не замужем. Детей пока нет. Я занимаюсь боксом, немного боевыми искусствами. Мечтаю открыть охранное агентство и студию боевых искусств для женщин.
Мурка взяла паузу, она снова улыбнулась и добавила:
– Хочу научиться игре в бильярд. Очень хочу, чтобы вы приняли меня в свою замечательную компанию. Буду рада знакомству с каждым из вас.
Мурка закончила речь. Жанна подняла руку и сказала:
– Мурка – скромная девушка, она забыла рассказать, что она одним ударом руки ломает пять кирпичей.
– Пять или десять? – переспросила она Мурку.
– Вообще-то я еще не пробовала, – ответила девушка.
– Десять, – продолжила Жанна. – Так что если кому-то потребуется личный телохранитель, можете направлять заявки на ее почтовый ящик.
Присутствующие в зале заулыбались и захлопали в ладоши.
Щелкали затворы фотоаппаратов, сверкали вспышки, вечер продолжался.
Мурка и Жанна демонстрировали свои улыбки на огромном экране. Их глаза блестели, они казались необычайно привлекательными.
 
_____________
 

Глава 11
 
Музыка усилилась, свет мягко изменил цветовую гамму. Подошел Олег, он взял Мурку за руку, и они пошли в центр круга. Рядом танцевали танго несколько пар.
Мурка с благодарностью прижалась к Олегу. Вокруг то и дело сверкали вспышки фотокамер.
– А знаете, кто эти люди? – спросил Олег, указывая глазами на фотографов.
– Откуда мне знать?
– Вот тот, лысый, – банкир. Вот тот, рыжий хомяк, – это чиновник, работает в одном министерстве. А вот тот, красавчик на полу… похожий на Алена Делона… Это – Ален Делон.
Мурка отклонилась, чтобы рассмотреть фотографа, который действительно присел на пол, ища ракурс для съемки.
– Нет, шучу, – продолжил Олег. – Это владелец ресторана. Но за глаза его зовут «Ален Делон». Очень уж похож. Посмотри, сколько к тебе сегодня внимания.
– Это потому, что я новенькая, – сказала Мурка.
Олег промолчал. Он стал смелее кружить Мурку, и она отдалась танцу, заметив, как партнер умело ввел ее в центр танцующих пар.
Вся команда Олега уже переоделись в вечерние платья. Аврора, Джейн и Мария танцевали с мужчинами в зале. Дельфина разговаривала со странным типом в белом смокинге.
Олег и Мурка подошли к ним.  Олег представил мужчину Мурке.
– Это наш главный конкурент, господин Троекуров, – сказал Олег. – У него своя команда. И они быстро набирают опыт.
 Троекуров поцеловал руку Мурки.
– Петр, – коротко сказал он. – Очень рад с вами познакомиться, Мурка.
Троекуров был квадратный, очень крепкий, с толстой шеей. Он был на полголовы ниже Мурки.
К ним тут же подошла официантка. Петр и Мурка взяли по коктейлю. Олег и Дельфина куда-то уже исчезли. 
Мурке не понравился Троекуров, и она, улыбнувшись, осмотрелась вокруг, ища спасения, чтобы тактично уйти.
– Не спешите меня покидать, Мурка, – сказал Петр. – Я сегодня в хорошем настроении. И у меня есть к вам предложение. Я могу с вами говорить прямо?
Интонации его мощного голоса стали вкрадчивыми, полными значения. Мурка глотнула коктейль и беспечно кивнула:
– Конечно, Петр.
– Вы – необычная девушка, Мурка. Ваше тело совершенно. Роскошные плечи. Возбужденные соски. Страстные ягодицы. Я хочу вас, Мурка. Я давно мечтал переспать  с мисс-бодибилдинг…
Мурка молча слушала Троекурова, посасывая коктейль через трубочку.
Троекуров продолжил:
– Я окажу вам спонсорскую поддержку в благодарность за ночь с вами. Скажем, это будет двести долларов… вас устроит эта сумма?
– Я не отдаюсь за деньги, спасибо за предложение, – сказала Мурка и невинно улыбнулась, давая, однако, понять, что ей нравится разговор. – Тело не продается.
– Прекрасно, – сказал Петр. – Может, обменяемся подарками? Я подарю вам четыреста долларов,  а вы подарите мне несколько приятных часов общения?
Мурка в ожидании смотрела на странного ухажера.
– Я предпочитаю «быстрый роман»! – продолжил Петр.
Он был настойчив.
– Я действительно вам нравлюсь? – спросила она.
– Не просто нравитесь, Мурка, я горю страстью.
– Есть один неодолимый барьер, – сказала Мурка. – Я не отдаюсь ни за деньги, ни за подарки. У меня бывает, конечно, секс с мужчинами, но только по взаимной симпатии. Если мужчина мне нравится, я могу ему уступить. Быстрый роман? Почему бы и нет?
– Понятно, – заключил Троекуров, – я вам не нравлюсь. Есть такие, которые нравятся, а я не из таких. Вы это хотите сказать?
– Да, Петр, вы очень точно сформулировали мою мысль. Извините, вы интересный мужчина, но вы не мой тип.
Но Троекуров не собирался отступать.
– Значит, я не ваш «тип»?  И что во мне не так?
Мурка окинула его взглядом. Перед ней стоял квадратный «тип» шириной со шкаф. И этот тип был на взводе.
– Не знаю, – Мурка пожала плечами. – Мне трудно понравиться. А у вас практически нет шансов. Вы – не мой мужчина, вот и все.
– А какой же ваш мужчина?
– Мне нравится Антонио Бандерас.
– Вот как. Я понял вас, Мурка. Уж не хотите ли вы сказать, что все ваши избранники всегда красивые и стройные, как Антонио Бандерас? И другие вас не интересуют?
Мурка посмотрела на Петра. Он был насторожен, его маленькие глазки поблескивали. Она увидела в нем хищника.
– Почему же? Вы заинтересовали меня как мужчина. Вы замечательный. От вас исходит энергия, как от шаровой молнии. А взгляд ваш вызывает приятную дрожь по всему телу… –  Мурка продолжила свою игру. Она вела его.
– Неужели это правда? – приосанился Петр, поправляя бабочку.
Жанна взяла Олега за локоть и отвела в сторонку.
– Ты предупредил Мурку, кто такой Троекуров? – спросила она.
– Нет. А надо было?
– А ты как думаешь?! – покачала головой Жанна.
– Буду с вами откровенна, Петр, – сказала Мурка, – если бы вы не заговорили со мной о деньгах, возможно, что я бы сама намекнула на быстрый роман. Я же знаю, что в быстрой связи своя особенная прелесть. Я вполне бы могла увлечься вами и потерять голову.
– Что же я наделал?! – сказал толстяк, сверля Мурку глазками. – Как же теперь я могу исправить эту ошибку?
Мурка пожала плечами:
– В следующий раз не начинайте с девушкой разговор о деньгах. Это может оскорбить вашу избранницу.
Она допила коктейль.
– Мурка, извините меня ради бога, если этот разговор оскорбил вас. Но обычно, чтобы ускорить это дело, я предлагаю деньги.  И это срабатывает!
– Обычно – наверное. Но вы же сами заметили, что я необычная девушка. И со мной это не сработало.
– Вы совершенно необычная девушка.
Петр еще не терял надежды. Он был уверен, что Мурка просто набивает себе цену.
– Скажите, Мурка, а у вас бывало, что вы в первую встречу отдались мужчине?
Мурка выдержала паузу. Она видела нетерпение Петра и спокойно произнесла, наблюдая за его реакций:
– Вы куда-то спешите, Петр?
– Вы не ответили. У вас ведь были быстрые романы?
– Я расскажу вам об этом как-нибудь в другой раз, – сказала Мурка, вручая Петру свой пустой бокал.  – Спасибо за приятную беседу.
Она направилась к Олегу, который разговаривал с Констанцией. Троекуров проследил за ней с интересом. Он направился к стойке бара, где тут же пропустил еще один бокал коньяка.
– Сучка, – сказал он в сердцах, покрутив головой. – Да п… пошла ты!
              Потом ухажер поманил к себе пальцем официантку и стал с ней тихо о чем-то разговаривать. 
Мурка подошла к Олегу и Жанне.
– Ну как вам Троекуров? – спросила Констанция.
– Интересный собеседник, – Мурка улыбнулась, – но уж очень напорист.
Олег и Жанна переглянулись.
– Он снова идет сюда, – сказала Жанна. – Похоже, Мурка, он завелся. Будь с ним осторожна.
Троекуров подошел к ним.
– Вы не будете возражать, если я Мурку приглашу еще на два слова? Пойдемте, попьем кофе, – предложил он.
Они сели за столик в углу зала.
– Я хочу продолжить наш разговор, – сказал Петр, – мы говорили о ваших быстрых романах.
– Об одном быстром романе, – поправила Мурка. – Только об одном быстром романе!
– Прекрасно, пусть будет об одном, но только всю правду.
– Хорошо, Петр… Я скажу вам правду. Однажды я совершила ошибку. Я отдалась мужчине, не желая этого. Хотя он мне нравился, конечно.
– Как это произошло? Он уговорил вас? Или взял силой?
Петр видел, что Мурка не избегает разговора. Он начал снова обретать надежду на успех.
– Ни то, ни другое, – сказала Мурка, – а дело было так. Один симпатичный мне джентльмен пригласил меня отдохнуть с ним в Венеции.  Он хотел, чтобы я сопровождала его в качестве подруги. Все это подразумевало общую постель.
Троекуров понимающе кивнул.
– Я отказалась. Но он предложил пари. Он положил передо мной две путевки. Если я проиграю, то я еду с ним. Если выиграю – обе путевки мои. И я еду с кем хочу.
Мурка замолчала, коварно поглядывая на Петра.
– И вы согласились на пари?
– Да. Я очень азартная. Я завелась мгновенно. Предложение пари буквально выводит меня из себя. Мы бросили монетку. Я проиграла.
– Монетку? И что же было дальше? – облизнулся Петр. – Вы были ласковы с ним?
Мурка пожала плечами.
– Вы же знаете, Петр, спор – это очень серьезно… Я была вынуждена быть ласковой с ним… Но если честно, я бы и так отдалась этому джентльмену, только, может быть, позже, через месяц-другой настойчивых ухаживаний. У вас тоже есть такой шанс, не скрою.
– Месяц ухаживаний?! Для меня это слишком большая роскошь. Я же не собираюсь на вас жениться, – Петр глубоко вздохнул. – Я даже не прошу сопровождать меня неделю в Венеции. Достаточно будет, если вы побудете со мной до завтрашнего утра. Вы не будете разочарованы, уверяю вас. Быстрый роман, понятные отношения.
Он помолчал, напряженно думая.
– А что мешает нам с вами, Мурка, бросить жребий? Давайте же и мы заключим пари! Ставлю пятьсот долларов! Проиграешь, будешь моей рабыней до утра.
В это время к ним подошел Олег.
– О чем вы тут шепчитесь с моим конкурентом? – он подсел к столику. – Не помешаю?
– О, нет! – сказала Мурка. – Петр предлагает заключить пари. Но я не знаю, принято ли в клубе заключать пари?
– Что я слышу! – сказала Жанна, подходя к компании. – Я слышу слово «пари». А что ставим на кон?
Жанна тоже подсела к столику.
– Петр предлагает заключить пари и ставит на кон пятьсот долларов, – сказала    Мурка, – а мне предлагает поставить себя.  Стать его рабыней до утра…
– Кто же придумал такое пари? – улыбнулась Жанна. – Ставки не равноценны.    
– Это я придумал! – с вызовом сказал Петр. – И, по-моему, вполне равноценные ставки. Мурка, кстати, согласилась.
– Правда?! – обрадовалась Жанна. – Давненько я не слышала ничего такого! И что, ты действительно согласна?
– Я слишком азартна, чтобы отступить, – сказала Мурка.
Жанна с недоверием посмотрела на нее.
– Тогда разыграем пари! – сказал Троекуров твердо.
– Прекрасно, – Олег поднялся, повернулся к залу и похлопал в ладоши.
 
__________________
 

Глава 12
 
Музыка стихла.
– Дамы и господа! – сказал Олег. – Прошу меня извинить, если я прервал ваше общение. Но у нас в клубе интересное событие. Господин Троекуров только что предложил Мурке пари… Вы знаете, что мы любим ставки и что нам нравится разыгрывать пари. Сегодня у нас был дружеский матч, играли игроки одной команды. Поэтому ставок не было. Но пари господина Троекурова покажется интересным и нашим гостям, и членам клуба, и поклонникам… Сколько сейчас у нас на сайте посетителей?
На экране появилась страница из сайта. В углу была надпись – семь тысяч сто двадцать один.
– Больше семи тысяч. Отлично! Сейчас мы заявим пари. Петр, вы готовы?
– Да, – Троекуров достал из кармана портмоне и вынул деньги.
– Мурка?
– Да, готова! – она наклонилась к Петру. – Надеюсь, вы не извращенец?
– Даже не надейся, – сухо сказал Троекуров.
– Итак, дамы и господа! Если проиграет Мурка, она поступает в распоряжение Петра до самого утра. Она будет его рабыня.
– Отлично. А что же ставит Петр?
– Пять сотен баксов, – сказал Троекуров.
– Даю пятьсот пятьдесят, – вдруг крикнул лысый фотограф.
– Одна тысяча пятьсот, – поднял руку парень в белом костюме.
– Ну что ж, – сказал Ален Делон, – тогда я ставлю две тысячи долларов. Ставка моя.
Петр покраснел. Он налился кровью, и лицо его стало цвета бурого кирпича. Зал стих. Пауза была невыносима.
– Итак, – произнес Олег, – играем с Ален Делоном, Мурка.
– Ну уж нет! – зло сказал Троекуров. – Ставлю две тысячи пятьсот.
Олег посмотрел на Жанну. Она покачала головой. Потом наклонилась и что-то шепнула Констанции.
– Есть еще желающие? – уточнил Олег. – Номер «люкс» в нашем клубе предоставлю бесплатно.
– Три тысячи, – сказала Констанция с вызовом.
– Одну минуту, – сказал Троекуров. – Может быть, Мурка не хочет пари с женщиной.
– Об этом не было сказано, ведь так? – ответила Констанция. – Я хочу Мурку.
– Поддерживаю, – хмуро сказал Троекуров, – и пять сотен сверху. Это все.
Зал молчал. Все с напряжением ждали, что будет дальше.
– Ну что ж, – сказал Олег, – считаю. Один, два, три…  При прочих равных условиях, право на это пари принадлежит господину Троекурову. Ставки приняты.
– По правилам клуба, – продолжила Жанна, – если сейчас Мурка откажется от взятых обязательств, то она должна будет отдать три тысячи пятьсот  долларов господину Троекурову. Что скажешь, Мурка?
Мурка пожала плечами. Ее устраивало пари.
Дельфина и Аврора стояли рядом. Они с интересом слушали Жанну.
– Какая замечательная идея, – сказала Дельфина,  – я тоже хочу выставить свою кандидатуру на аукцион. Не заработаю, так хотя бы согреюсь в горячих объятиях.
Олег снова взял слово. Он держал в руке микрофон.
– Итак, дамы и господа! Переходим к розыгрышу. Ну, так вот, как будем разрешать наш спор? Так как пари предложил господин Троекуров, право выбора за Муркой. Что скажете, Мурка?
– Я предлагаю кинуть монетку, – сказала она, поправляя сумочку на плече. – Пусть Петр скажет, на что он ставит, на орла или на решку.
– На орла, – сказал Троекуров. – Я ставлю на орла.
Он поднял руки кверху, ища поддержки зала. Зал начал аплодировать.
Мурка открыла сумочку. Она выбрала монету и незаметно покрутила ее в пальцах. Это была специальная фальшивка. Обе стороны монеты оказались решками. Мурка вынула складной никелированный стаканчик и вытянула его.  Она показала всем монетку, уронила ее в стакан, потрясла его перед микрофоном, бренча монетой, подала стакан Троекурову.
– Давайте вы, – сказала она.
Троекуров взял стаканчик в руки. Он накрыл его ладонью и начал трясти.
– Одну минуту, – сказал Олег. – Без моей команды не начинать!
Троекуров остановился. Мурка посмотрела на его руки, а затем в глаза. Глаза Троекурова хищно блеснули.
– Давайте сначала посмотрим… на экран…
Олег взял пульт и полистал странички сайта.
– Вот это да! – сказал он. – Общая сумма ставок пятьдесят тысяч двести пятьдесят долларов. Так что победителю по правилам клуба, принадлежит еще пять тысяч двадцать пять долларов! Это – десять процентов!
Олег посмотрел на Жанну.
– Давайте попросим президента клуба сказать, можно ли уже бросать жребий?
Троекуров посмотрел в стакан. Мурка силой заставила себя не смотреть на его действия.  Она ткнула его в бок, улыбнулась яркой улыбкой, и вспышки осветили ее лицо.
– Выше голову, мой друг! – сказала она.
Микрофон взяла Жанна.
– Ставки приняты, и, в соответствии с уставом клуба, игроки отдают десять процентов соревнующимся, и десять – клубу.  Остальные деньги распределяются между игроками, пропорционально ставкам. Нарушений в игре нет. Так что можно бросать жребий! – сказала Жанна. – Если выиграет Мурка, она получит три тысячи пятьсот долларов от  господина Троекурова и пять тысяч двадцать пять долларов от клуба. Если выиграет Петр, то он получит Мурку и еще пять тысяч двадцать пять долларов. По-моему, прекрасное дополнение к десерту!
Все засмеялись. Красный как рак Троекуров достал платок и вытер лицо. Он снова посмотрел в стаканчик. Мурка настороженно замерла.
Публика стихла, собравшись вокруг стола. Часть гостей встали у экранов. Фотографы и операторы продолжали снимать.
Официантка подошла с подносом, на котором лежало восемь пачек по тысяче долларов и пятьсот двадцать пять долларов отдельно.
– Расчет будет произведен наличными, – сказал Олег. – Вы готовы? Хотите сказать пару слов для наших игроков, которые поставили на вас? Никто не хочет добровольно признать поражение?
– Нет! Я сорву банк! – строго сказал Петр.
– Тогда вперед! – скомандовал Олег.
Троекуров только раз встряхнул стаканчиком, и монетка, сверкая гранями, взлетела неожиданно под потолок. Толпа ахнула, наблюдая за ее полетом. Защелкали фотоаппараты. Одна из камер сопровождала весь полет монеты. Растерянный Троекуров тоже смотрел за монеткой, которая вращалась под потолком, отражаясь в огромных глазах Мурки.
 
 
1996 год
 
Мурка неожиданно провалилась в воспоминания. Она вспомнила игру в бутылочку одиннадцать лет назад. Они встречали новый одна тысяча девятьсот девяносто шестой год. Их было четверо у Мурки,  лучших друзей,   две девочки и два мальчика. Они расселись кружком. Мурка сидела на ковре напротив подруг и ждала, когда бутылка остановится, мечтая, что она укажет на нее. Боже, как давно это было! Сколько всего произошло с ней за эти одиннадцать лет. А ведь тогда ей казалось, что жизнь ее будет светлой, успешной и счастливой.
Бутылочка закончила вращаться, и горлышко остановилось на Мурке.
– Чего же ждать? – спросила рыжая девочка. – Давай, Виталик, целуй Мурку!
Парень, который крутнул бутылочку и к которому она обращалась, вдруг смутился. Он растерянно посмотрел на друзей.
– Можно я поцелую ее потом? – спросил он.
– Что значит потом?  Тебе что, не нравится наш Муреночек? – воскликнула рыжая подружка. Вторая девочка, маленькая брюнетка, укоризненно покачала головой.
Все посмотрели на Мурку. Мурка была худенькая, как тростинка. Она была в газовом черном платье, это было ее первое вечернее платье. Тогда у нее были длинные волосы, и она собрала их на голове, уложив в роскошную прическу. Аккуратная головка на тонкой шее и тонкие ручки вызывали умиление и зависть у ее подруг.
– Посмотри, какая она красивая! – сказала рыжая с вызовом. – Неужели тебе не хочется поцеловать ее?
Парень был окончательно смущен. В нем боролись два чувства – робость и неистовое желание поцеловать Мурку.
– Нет, – сказал парень, – пока не хочется.
– Нет?! – огромные глаза Мурки вдруг заблестели.
Она вскочила и вышла из комнаты.
– Иди и извинись! – сухо сказала маленькая брюнетка.  – А то получишь по шее! Ты слышишь, Виталик?!
Парень встал и пошел в другую комнату, Мурка стояла у окна и смотрела на улицу, за стеклом была ночь, ничего не было видно, кроме редких вспышек петард и ракетниц.
Он подошел к Мурке и встал рядом.
– Пойдем!  – сказал он. – Ирка сказала, чтобы я позвал тебя!
– Не пойду, –  ответила Мурка.  Слезы тихо покатились по ее лицу.
– Не пойдешь? – переспросил парень.
Мурка отрицательно покрутила головой.
– Тогда я уйду домой, – сказал Виталик, сдерживая дрожь голоса.
– Уходи, мне все равно, – ответила она.
– Тебе все равно? – он не верил своим ушам.
– Да. Мне все равно.
Мурка перестала плакать. Она решила, что не должна показать слабость.
– Почему? – спросил парень.
– Потому! – сказала Мурка.
Она вздохнула:
 – Так что иди домой, к своей мамочке…
В соседней комнате раздался смех, потом голоса ребят, которые вели счет: раз, два, три, четыре!
– При чем здесь моя мамочка? – спросил парень.
Они замолчали, Виталик был совершенно расстроен. Он был высокого роста, широкоплечий, стройный. Короткие черные волосы придавали ему спортивный вид. Виталик считался в классе симпатичным и очень умным парнем.
– А при том, – сказала Мурка, – что ты еще очень глуп, очень, очень глуп.
Мурка справилась с собой, она повернулась, присела на подоконник.
Она смотрела на него испытующе.
– Иди домой, что ты стоишь! – сказала она. – Иди к маме, и пусть она расскажет, что нужно сказать девушке, если ей грустно, а ты ее любишь.
Виталик был ошеломлен, он как под гипнозом посмотрел на Мурку, глотая слюну и справляясь с пересохшим горлом.
– Если любишь? – спросил он.
– Это я так, к примеру. Откуда мне знать?
– К примеру?
Мурка помолчала.
– Хватит повторять за мной! При всем моем уважении к пернатым, попугай все-таки не самая умная птица! – сказала она.
– Не самая умная? – машинально спросил он. – А тогда кто?
– Не знаю. Говорят, в Африке есть одна птица, самец, который научился удивительным образом угадывать желание своей любимой. Если она хочет есть, он ей принесет жука или бабочку. Если ей грустно, он смешит ее.
– И как же он смешит?
– Кувыркается перед ней.
– Так ты хочешь, чтобы я приносил тебе бабочек и жуков и кувыркался перед тобой?
– Вот видишь, как быстро я выяснила, что ты влюблен в меня!
Мурка тут же закружилась по комнате, потом остановилась  напротив Виталика, подбоченилась, топнула ножкой и скомандовала:
– Ну же, поцелуй меня.
Виталик подошел к Мурке, нерешительно обнял ее… Мурка обвила его шею руками.
В комнату вошли друзья.
– Один! Два! Три! Четыре! – начала считать рыжая.
– Наконец-то наши круглые отличники перешли к главному разделу народного образования, – сказала маленькая брюнетка.
Она посмотрела на часики.
– Пора на новогодний бал!
__________________

Глава 13
2006 год
 
Зал взорвался аплодисментами. Стало шумно, все заговорили. Монетка лежала решкой кверху.
– Выигрыш достается… Мурке! – произнес Олег.
Жанна взяла поднос с деньгами и направилась к Мурке.
Мурка шагнула к монетке, присела и потянулась к ней, чтобы взять ее. Но ладонь Троекурова уже легла на монетку. Рука Мурки замерла в воздухе. Они встретились взглядами.
– Я возьму монету на память, – сказал Троекуров. В его глазах была спокойная злость, – должно же что-то и у меня остаться…
– При одном условии, – ответила Мурка, сдерживая себя.
– Это при каком?
 – Если вы вытащите эту монетку у меня ее из декольте…
– Это как?
– Я положу монетку в декольте, а вы найдете ее там…
Троекуров задумался.
– Идет, – сказал он, – прямо сейчас! Здесь. При всех.
– Идет, – подтвердила Мурка.
Троекуров убрал руку, и монетка тут же оказалась в руке Мурки.
Они оба поднялись. Мурка показала всем монетку и положила ее в декольте. В зале раздался хохот.
            – Ты сильно рисковала, – сказала Жанна. – Я слышала, что этот жеребец обладает необузданной силой и дьявольской фантазией. Он бы тебя заездил.
– У меня давно не было мужчины, – сказала Мурка, –  так что не известно, кто бы кого заездил.
Она взяла с подноса деньги в руки и, показав публике, стала позировать фотографам. К ней подошел господин Троекуров.
– Я еще отыграюсь, – сказал он, с усилием делая улыбку.
– Вы хотите еще пари?
– Только не здесь, не в стенах клуба. – Он замолчал.
Заиграла музыка. Троекуров взглянул вокруг и сказал:
– Приглашаю вас на танец.
Мурка положила деньги на поднос, и Жанна удалилась, покачивая своими роскошными бедрами, обтянутыми черным латексом.
Троекуров властно прижал Мурку, ведя ее в танце. Он начал тянуться лицом к ее декольте.
– Что вы делаете? – Мурка слегка отстранилась от Петра и строго посмотрела ему в глаза.
– Хочу достать монетку.
– Во-первых, ее там давно нет, – спокойно сказала Мурка. – А во-вторых, я пошутила насчет декольте.
Троекуров был взбешен. Он буквально сдерживал себя, чтобы не разыграть сцену.
– Ловко вы меня обштопали, – сказал Троекуров.
Его губы скривились.
– Разве пари не было честным? – спросила Мурка, улыбаясь.
– Честным?! О чем вы говорите?! Вы меня просто раздразнили, верно? Я вообще никогда в жизни не спорил, я ни разу не был в казино, я принципиально не играю на деньги.
– Надо же когда-то начинать, – сказала Мурка, – ничто так не будоражит кровь, как успех или поражение! Разве вы не почувствовали всплеска адреналина?
– Еще бы, – сказал он, успокоившись, – но не из-за денег, из-за вас, Мурка.
Он неожиданно прервал диалог, остановился  и решительными шагами направился к выходу, оставив ее одну.
Мурка пошла в гардеробную. Ее белый костюм, тщательно отглаженный, висел на вешалке. Рядом висела ее белая сумочка. Стек Мурки лежал на столике.
Следом за ней вошел папарацци. Это был тот самый солидный мужчина, похожий на Алена Делона.
– Вы что, хотите меня снимать? – спросила Мурка.
– О нет! – сказал мужчина.  – Я хотел сказать вам пару слов. Но даже не знаю, с чего начать.
Он помолчал, явно ожидая, что скажет Мурка.
– Я здесь не новичок, – продолжил фотограф, – и многое мне известно. Этот Троекуров, говоря между нами, он опасный человек.
– Чем же он опасен? Насколько мне известно, Троекуров – один из инвесторов клуба.
– Может быть, это и так. Но он в клубе появился неспроста. Я просто хотел вас предупредить.
– Почему вы мне об этом говорите?
– Честно говоря, я с сегодняшнего дня ваш поклонник. Меня зовут Игорь. Я обязательно напишу вам на вашу страничку. Мой ник – «Ален Делон».
– Рада знакомству, Игорь! – сказала Мурка. – Я обязательно вам отвечу! И спасибо за ваше предупреждение!
Она сняла с вешалки костюм, сумочку и подняла туфли. В комнату вошли две девушки-официантки. Игорь принялся фотографировать Мурку, поэтому она одарила его улыбкой и скрылась за ширмой.
В приемной Олега стояли Жанна, одна из официанток и охранник Малыш.
– Найди, пожалуйста, мне Мурку, – сказала Жанна.
Малыш кивнул и направился к выходу. Полуобнаженная официантка ждала указаний.
– Что с тобой? Ты какая-то мрачная… Постарайся больше улыбаться, – сказала Жанна. – Ты красивая девушка, у тебя великолепная улыбка…
Девушка улыбнулась широкой улыбкой.
Жанна вздохнула, подбирая слова:
– Кошки на душе скребут, а ты – улыбайся. В конце концов разве ты не знаешь, что эти парни фотографируют не тебя, а только твое изображение?..
Официантка испугалась нового, холодного тона Жанны.
– Тебе нравится работа в клубе?
– Да, Жанна. 
– Вот и не занимайся медитацией… Совершенствуйся, учись быть притягательной, играй с мужчинами, они это любят. А медитация тебя погубит! Ладно, иди к патрону, принеси ему кофе, а то он уже остыл! Заодно проверь на нем «разворот с подносом».
– На патроне? Разворот?
– А он что тебе, не мужчина?
Настя задумалась, подняв глаза к потолку.
В приемную вошла Мурка в сопровождении охранника. Она снова была в белом деловом костюме со стеком в руке. На плече висела маленькая белая сумочка.
– Малыш, – сказала Жанна громиле, – будь, пожалуйста, с Муркой пообходительнее. Она теперь в нашей команде.
– Я уже понял, – сказал Малыш. – Рад вам услужить, Жанна.
– Ну, иди, Малыш, только не перестарайся!..
Настя вошла в кабинет к Олегу. Она внесла кофе.
– Поставь там, на столик, – сказал он официантке.
Девушка подошла к столику, наклонилась, немного прогнулась и оглянулась, одарив Олега улыбкой.
Олег опешил. Но затем улыбка сама собой заиграла на его лице.
– А ты быстро усваиваешь уроки, – усмехнулся он. – С завтрашнего дня я повышаю тебе ставку на десять процентов.
– Спасибо, – сказала Настя.
В зале гостей заметно убавилось. Танцы продолжались, но в центре зала перетаптывалось только три пары. Половина столиков опустела. Вечеринка заканчивалась.
За журнальным столиком в кабинете сидели Олег, Жанна и Мурка.
Мурка осмотрелась. Кабинет Олега был продуман до мелочей. На стенах висели постеры играющих девушек в нижнем белье. На стене висел герб клуба, и он отражался в зеркалах встроенного шкафа. Герб клуба представлял собой двуглавого голубя, который держал в лапах шар и кий. Тяжелая мебель из красного дерева и золотистые шторы на окнах создавали впечатление дорогого интерьера.
– Вот договор… – сказала Жанна. – Читай. Подписывай…  А это –  твой приз.
Она пододвинула Мурке деньги на листке расходного кассового ордера.
– Будешь считать?
Мурка открыла сумочку. Она посмотрела в глаза Олегу:
– Скажите, Олег, Жанна одновременно выступает в двух ипостасях: ваш личный секретарь и президент клуба?
– В трех. Она еще и моя жена.
– Замечательно, – сказала Мурка, – тогда тем более я могу поговорить с вами на волнующие меня темы. Так?
– Смелее, – сказал Олег, – пока нас не начали отвлекать звонками.
– Сначала о пари… Может быть, зря я все это затеяла?
Олег и Жанна переглянулись.
– А что же тебя смущает? – уточнил Олег.
– Игра на чужом поле… – Мурка пожала плечами. – Я же не спросила разрешения.
Олег улыбнулся:
– Это не чужое для тебя поле. Ты же наш компаньон…
Он взглянул на Жанну.
            – Но ты – храбрая! – сказала Жанна. – Об этом господине Троекурове ходят разные слухи… А если бы ты проиграла? Ты бы пошла с ним?
          Мурка усмехнулась.
            – И все же, – не унималась Жанна.
– А куда деваться? – Мурка подбирала слова. – Лучше не начинать спор, если не можешь ответить по своим обязательствам…
Она заметно вздохнула.
– Вообще, на будущее, конечно… – сказал Олег.  – Пожалуйста, предупреждай меня, если хочешь устроить пари… Дело в том, что если бы ты предупредила заранее, я бы разыграл все как по нотам. Сейчас перед тобой лежали бы здесь не восемь, а двадцать тысяч долларов! Наша технология позволяет творить чудеса. Это же Интернет!
– Все получилось спонтанно, – сказала Мурка, – я буду паинькой в дальнейшем. Честно сказать, я не понимала, во что ввязываюсь. Я просто завелась.
Она потерла лоб.
– Я догадалась, что вы мне подыгрываете, когда Констанция крикнула: «три тысячи». Она же не лесбиянка, правда?
Олег и Жанна снова переглянулись.
– Говорят, в лагерях это процветает… – сказала Жанна.
– Хочется похвастаться, но нечем, – покачала головой Мурка. – Нет, правда, ребята. Ну вы что?
Она с удивлением смотрела на недоверчивые лица Олега и Жанны.
Вошла Настя, поставила кофе на столик, потом повернулась, присела поправить застежку на туфельке и оглянулась.
– Прогиб делай немного смелее, – заметил Олег.
– Уголки губ тяни немного вниз, когда улыбаешься, – сказала Жанна.
Девушка послушно исполнила все рекомендации.
– По-моему, хорошо, – сказал Олег.
Девушка выпрямилась и, повернувшись, спросила:
– Что-нибудь еще?
– А, пожалуй, давай еще коньячка, три бокала, – сказала Жанна.
Они снова переглянулись с Олегом.
– Продолжим, – сказал вальяжно Олег, дождавшись, когда Настя выйдет. – Что еще интересует тебя, Мурка?
Мурка взяла в руки договор и начала внимательно его изучать.
 
_______________________
 

 
Глава 14
 
Кролик сидел за столом и ел борщ. Он был в пижаме, потому что только что вышел из ванной. Кухня была большая и светлая, отделана дорогими панелями. Кухонный гарнитур сиял матовыми пузатыми дверцами.
Напротив него сидела дама «в возрасте».  На ее голове был тюрбан из сияющего золотом большого платка. Ее шея утопала в белом пухе, на сморщенных пальцах сияли перстни.
Кролик закончил есть. Он взял салфетку, промокнул губы и бросил салфетку в тарелку.
– Как тебе мой борщ? – спросила она. – Сыт ли, доволен ли ты своей «мамочкой»?
– И сыт и доволен! – сказал Кролик.
– Ну, а раз сыт и доволен, пойдем отдохнем, а затем продолжим наш давний спор о том, что первично, материя или сознание!
Она поднялась. На ней был прозрачный пеньюар, который не скрывал ее тела.
Кролик радостно улыбнулся. По его лицу невозможно было увидеть, чтобы ему не нравилась эта дама. Он вскинул руки, принимая ее на колени, и прижал женщину к себе.
 
Мурка подписала договор, затем поставила подпись в расходном ордере и сложила деньги в сумочку.
– Какие планы у тебя на остаток дня? – спросил Олег.
Он поднял бокал, все выпили коньяк. Мурка решила, что на сегодня достаточно. Она бросила взгляд на часы.
– Хочу поехать на квартиру Кати и обустроиться.
– Пригласишь на новоселье?
– Конечно! – ответила Мурка.
 
Пупсик шла по залу, неся в руке поднос с грязной посудой. Она была сосредоточена. Ей вдруг так опротивела эта работа, что она не могла дождаться конца дня. Она тоже взглянула на часы, а потом в конец зала, где виднелась дверь.
– Что же ты там высматриваешь? – сказала барменша. – Ждешь – не дождешься, когда за тобой приедет принц на белом коне? Я тоже, когда была такая, как ты, все ждала…
– Никого я не жду, – сказала Пупсик.
– Я знаю, кого ты ждешь… ты ждешь толстопузого олигарха с огромным… кошельком, да хоть лысого черта, лишь бы забрал тебя отсюда. Я тоже ждала, ждала, да так и не дождалась. Видишь, по сей день работаю тут. Знаешь, сколько сменилось директоров? Двенадцать! А я все тут!
 
Мурка вышла на улицу. В ее руках снова была большая клетчатая сумка. Она осмотрелась, прошла двадцать метров по Никольской в сторону Кремля. Она поставила сумку около мусорного бака, который стоял в арке за решетчатой дверью.
 
– Что же было в этой сумке? – спросил Олег.
– Сало, – ответила Жанна. – Вот такие куски прекрасного деревенского сала. И дорогой красивый портфельчик с отрезанным замком.
– Портфельчик с отрезанным замком?
– Еще бутылка недопитого коньяка.
Олег задумчиво закурил.
– О чем ты думаешь? – спросила Жанна, крутясь перед ним в новом наряде.
На ней были обтягивающие белые джинсы.
– О сале. О хорошем куске деревенского сала…
– Там было четыре батона сала.
– Четыре батона?! Ты опять провоцируешь меня?
– А почему бы и нет?
Он посмотрел на ее красивые бедра, обтянутые белой тканью.
– Все это очень странно, – сказал Олег. – Совершенно не вяжется образ Мурки и этой дешевой сумки, и кусков сала. Что-то здесь не то. Ты не находишь? И почему портфельчик с отрезанным замком?
Жанна повернулась к Олегу. Он задумчиво пускал дым колечками.
 
Мурка не спеша направилась к ГУМу, играя стеком.
Для охранника по кличке Малыш поручение Жанны любить и жаловать означало только одно – тотальную слежку. Он шепнул своему помощнику пару слов. Мурка не заметила, что следом за ней из клуба вышел щуплый паренек в бандане.
Поэтому, как только Мурка поставила сумку, паренек тут же остался наблюдать, решив, что это сейчас важнее.
Он увидел, как к сумке направился бомж. Это был грязный оборванец, его немытые волосы лохмами закрывали лицо.
Парень рванул к лохматому мужику и, резко ударив его кулаком по ребрам, отнял сумку. Мимо шли толпы людей, но никому не было до этой сцены никакого дела.
Не теряя ни минуты, парень в бандане пошел назад. В его руках была клетчатая сумка. Он выглянул на Никольскую. Фигура Мурки была уже довольно далеко, и потому парень спокойно зашагал к клубу.
Лохматый бомж поднялся, сделал несколько неловких шагов, потом махнул рукой и сказал, поразмыслив:
– Драка за ресурсы, мать ее… Все признаки, что надвигается мировой кризис…
Народ оглядывался на Мурку, которая шла, не обращая ни на кого внимания. 
 
– Ты обратила внимание, что Троекуров явно противен всем девочкам из команды? – спросил Олег Жанну.
– Он нравится только тебе, – сказала Жанна,  – я бы от него избавилась.
– Как? Как я избавлюсь от Троекурова? Это же человек из ФСБ. Это их нюхач!
– Нюхач, слухач, – Жанна надела белую марлевую майку, – а вот так?
– Так уже можно появляться на людях, – сказал Олег, – только позволь отрезать все бирки!
Он поднялся и подошел к жене.
– Я его боюсь, – сказала Жанна. – В этом Троекурове… таится вся мощь российской карательной машины… Мне  кажется, что он собирает на нас досье, а потом…
– Что же потом?
– Потом они нас с тобой посадят в тюрьму. Как когда-то посадили моего деда.
– За что? Мы с тобой не делаем ничего предосудительного. Мы даже с моральной точки зрения безупречны. Ни проституции, ни порнографии, ни сводничества.
– Моего деда посадили ни – за – что!
– Времена изменились, Жанна. Мы не занимаемся политикой, и мы же… в конце концов  не преступники.
– Нас посадят не за преступление. А за тот успех, который демонстрирует этот бизнес.
Она помолчала.
– За что посадили Катю? Почему ей дали восемь лет? Она была слишком успешной. Ее деньги – вот цена, которую она заплатила за то, чтобы ее же и посадили.
– Ты не совсем права, – сказал Олег, – Катя полезла в политику. Мы политикой не занимаемся.
Олег обнял Жанну и крепко прижал к себе.
– В России уничтожают только оппозицию, – сказал он, аккуратно перебирая ее пряди волос, – Путин контролирует всех политиков. А мы не политики. Мы ему не нужны. Мы слишком … мелкие для него.
Жанна освободилась из объятий. Она взяла бокал и одним глотком допила коньяк.
– Путин создал огромную армию цепных псов и держит их на голодном пайке. Но он разрешает рвать всех, кто не может постоять за себя. Путину мы не нужны. Но голодные псы нас выследят и порвут. Ты можешь не заниматься политикой. Я могу не заниматься политикой. Но политика всегда будет заниматься нами.
Они долго смотрели друг другу в глаза.
– Я думаю, что при наших связях мы достаточно… выживаемы, – наконец, вымолвил Олег.
– Какие связи? Депутаты? Сенаторы? Губернаторы? Сейчас они никто! Есть только один Путин, который подчиняет себе все. Путин и его спецслужбы.
– И что ты предлагаешь?
– Я? Я предлагаю перенести бизнес в Европу.
– Ты пьяна? – удивился Олег.
– Нет, я не пьяна! Давай уедем хотя бы в Латвию. В Риге нет такого клуба, как у нас. Я думаю, что Корпорация нас поддержит… Нашим клиентам все равно, где находится клуб. Ты же сам говорил, что сейчас век виртуальных технологий. Интернет делает нас богатыми.
– Рига? – Олег подошел к Жанне. – А тебе не будет скучно в такой провинции?
– Нет. В провинции легче выращивать детей.
– Хорошо! – Олег поцеловал Жанну. – Давай начнем думать в этом направлении. Дети – это интересно.
– Правда, интересно? – переспросила Жанна.
 
Мурка купила мобильный телефон. Девушка-продавец, которая оформляла покупку, улыбнулась:
– Упаковать, или будете пользоваться?
– Буду пользоваться, – усмехнулась Мурка, разглядывая девушку, накрашенную в стиле готов. Она видела «гота» впервые.
– У вас есть сим-карта?
– Да, конечно, – Мурка с готовностью пошевелила пальцами, и в руке появилась маленькая пластинка. – Вы поможете вставить «симку»?
– Нет проблем! – сказала девушка-гот.
Она вставила сим-карту и протянула телефон Мурке.
– Давайте сделаем пробный звонок, – сказала Мурка.
Она раскрыла сумочку в поисках номера телефона Пупсика.
 
– Привет, красотка! – услышала официантка.
– Привет! – от радости Пупсик чуть не подпрыгнула. –  Я так ждала твоего звонка! Я думала, что ты уже сегодня не позвонишь!
– Когда ты освободишься?
– Я уже свободна. Скажи, куда я должна подъехать? – Пупсик направилась в бытовку.
 
Мурка вышла из ГУМа. В ее руках появился пакет с коробкой от телефона. Она решила прогуляться по Красной площади. Ей навстречу шли два комика:  Карл Маркс с огромной бородой и Ленин в черной кепке и красным бантом. Она приветствовала их улыбкой и невольно остановилась.
– Зря улыбаетесь, товарищ! – сказал Ленин, с укоризной и смешно картавя. – В стране разруха, богатые снова у власти, а народ в архибедственном положении! Так что не до улыбок, товарищ!
– Так же делать? – спросила Мурка.
– Ответ прост, как правда! Надо снова делать революцию! – убежденно сказал комик. 
Мурка была выше на голову и Маркса и Ленина.
– Но… революция без революционеров невозможна! – возразила Мурка.
Он прищурился и мгновение смотрел на Мурку.
– Начинайте вашу борьбу, а соратники появятся сами собой. Кстати, товарищ, мы с Марксом как раз сегодня совершенно бесплатно раздавали нашим соратникам его главный труд – «Капитал»…
Маркс с готовностью протянул Мурке книгу.
– Бесплатно? – удивилась она.
– Абсолютно, без всяких шуток! – твердо сказал Ленин. – Но если вы дадите двести-триста долларов на революцию, это будет весьма и весьма кстати! Верно, господин Маркс?
– Это верное замечание, – согласился Маркс, – но если нет долларов, можно дать в  евро. Для революции любая бумага будет кстати!
Мурка улыбнулась. Она не поверила ни одному слову комиков, но они показались ей так милы, что она достала из сумочки триста долларов и передала их Ленину.
– Очень хорошо! Огромная вам благодарность! – прищурив один глаз, сказал удовлетворенный Ленин. – Мы с Марксом, пожалуй, пойдем, товарищ, пока нас с вами не засекла царская охранка… Очень важно соблюдать конспирацию…
Мурка стояла с книжкой в руке, наблюдая за удаляющимися фигурами комиков.
 
___________________
 

Глава 15
       
         Кролик мирно спал, прижавшись к подушке. Ему снилась обнаженная Глория. Она бежала по перрону босая, протягивая стакан с апельсиновым соком, а он пытался схватить его, но безуспешно.      
           Мурка спустилась в торговый центр под Манежной площадью. Она прокатилась на прозрачном эскалаторе, прошла мимо ресторанного дворика. Потом она поднялась на уровень выше.
Мурка увидела бутик, в котором продавалась спортивная одежда, остановилась и рассмотрела бренд. Она вошла. Навстречу Мурке тут же приблизилась девушка в синей униформе.
– Что вас интересует? – заученно спросила она.
– Мне нужно подобрать хороший комплект для фитнеса, – сказала она со значением.
Кролик мирно спал, прижавшись к подушке. Он не слышал звонка, поэтому его пассия первая протянула руку в кольцах с брильянтами и взяла мобильник. Ее грудь на мгновение открылась, демонстрируя увядшую красоту.
– Алиса у телефона, – сказала она.
– Груз пропал, – сообщил ей грубый мужской голос.
– Этого не может быть! – ответила Алиса, садясь в кровати.
Сон мгновенно улетучился.
– Ты не слышишь? Груз пропал! – пророкотал голос.
Алиса тихо поднялась и прошла на кухню. Она была в ярком халате из натурального шелка.
– Ты встретил Кролика? – спросила Алиса.
– Я опоздал на пятнадцать минут… Были пробки.
– То есть ты не видел, поставил Кролик саквояж в камеру хранения или нет?
– Нет, не видел. Я говорю, немного опоздал.
– Так. Как же ты узнал?
– Камера не открылась.
– Послушай сюда… – сказала Алиса. – Сейчас ты идешь к администрации вокзала. Показываешь свой «аусвайс». Говоришь, что не можешь открыть свою камеру. Ты просто потерял бумажку с номером. Там красный саквояж. В нем коньяк и четыре куска сала… Предложи им сто баксов за хлопоты.
– Я уже сделал все это, – сказал голос, – но там чужие вещи. Там нет саквояжа.
– Чужие вещи? Что там?
– Чемодан с барахлом. Реально чужой чемодан.
– Что же ты мне голову морочишь, – она посмотрела на часы,  – почему сразу не позвонил?
– Как только все сделал, сразу позвонил.
– Хорошо, – сухо сказала Алиса, – оставайся на месте. Я тебе перезвоню.
Женщина достала из холодильника нарезанные лимоны, взяла бокал коньяка, налив его до краев. Она сверкнула глазами, поджала губы и пошла к Кролику.
Кролик мирно спал. Алиса поставила бокал и лимоны на тумбочку.
– Ах, Кролик, – сказала она, помолчав, – я ли не любила тебя, друг мой? Разве не я одевала, не я ли обувала тебя? Разве не я выполняла все твои прихоти?
Она сделала глоток и снова поставила бокал.
– Когда ты приполз ко мне голый, с океаном долгов, разве не у меня ты нашел приют? Десять лет я содержу тебя, десять лет забавляю тебя…
Она покачала головой.
– Эх, Кролик, Кролик! Я погасила все твои долги, я сделала из тебя настоящего мужчину! Самца, куртуазного мужчину, от которого пахнет дорогими духами… Я собирала тебя терпеливо, часами обдумывая твой образ… Я собирала тебя, как ребенок собирает конструктор «Лего». Это я учила тебя есть, двигаться, совокупляться, придурок!
Павел спал. Он даже не пошевелился.
Алиса поднялась, она прошла по большой квартире до самой входной двери, закрыла ее на дополнительный ключ, положив его в карман халата.
Она вошла на кухню, взяла со стола большой кухонный нож. Это был нож для шинковки овощей. С одной стороны у него было острое лезвие, с другой – зазубрины. Нож показался ей вполне подходящим для предстоящих разборок. 
Алиса вошла в спальню. Кролик тихо спал. Она окинула комнату взглядом. Спальня была оформлена как будуар. Тяжелые шторы с воздушным тюлем и красивые пальмы в горшках придавали комнате уют.
Алиса положила нож под подушку, затем усилила свет настольной лампы. Кролик зажмурился.
– Что случилось? – промычал он.
– Ничего, мой милый Кролик, – сказала женщина, – нам просто нужно поговорить.
Кролик сел в кровати.
– Обязательно будить уставшего человека? Ты не могла подождать, пока я проснусь?
– Нет, – сухо ответила Алиса, – не могла.
– Ты как девочка, – сказал Павел, принимая бокал, – нетерпелива и любопытна.
Он медленно высосал стакан и с благодарностью захватил губами дольку лимона из рук Алисы.
– Ну, иди ко мне! – Павел распростер руки.
Мурка стояла перед зеркалом в тонком трико и топике, поворачиваясь и осматривая себя.
Алиса сидела на Кролике верхом. Она не снимала свой шелковый халат.
– Как живется тебе со мной, дружище? – спросила она, стараясь придать голосу нужную ласковость.
– Ты же знаешь, что я от тебя в восторге, – беспечно ответил Кролик.
– А что тебе нравится во мне? – спросила Алиса.
– Все, буквально все.
– Ну а больше всего? – Алису слегка трясло.
– Твое отношение ко мне. Твоя доброта и нежность…
Алиса смотрела на него огромными глазами, полными боли.
Она помолчала.
– А почему бы нам с тобой не пожениться? Мы нравимся друг другу, мы десять лет вместе живем как муж и жена… – спросила Алиса.
– Ты делаешь предложение?.. – удивился Кролик. –  Но всего только месяц назад ты сказала, что пришло время расстаться… И что тебе пора подумать о будущем!
Павел попытался высвободиться из-под Алисы, но она покачала головой, удерживая его.
– Я имела в виду, что нам пора расстаться как хозяйке и работнику… Что ты уже не будешь работать моим курьером.
– Нет, Алиса. Ты говорила, что я слишком стар для тебя. И что ты хочешь найти себе молодого парня – свежего, крепкого незнакомца, который оживит твою кровь!
Она изучающе смотрела Кролику в глаза.
– Но я хорошо подумала, я остановила свой выбор на тебе… теперь я хочу стать твоей женой.
– Я согласен! – спокойно сказал Кролик. – Я мог только мечтать о таком повороте в наших отношениях. Быть твоим мужем – моя давнишняя мечта.
– Ну вот и отлично! – сказала Алиса.
Она поклонилась и поцеловала Кролика в лоб. При этом Алиса незаметно сунула руку под подушку,  достала нож и спрятала его за спиной.
– Что еще за новость? – спросил Кролик. – Ты теперь будешь целовать меня в лоб?
Он сделал еще одну попытку встать.
– Возможно, этот поцелуй был последним! – сухо сказала Алиса.
– В каком смысле? – лицо Кролика все еще излучало невинность.
– Все зависит от тебя, дружок. Как мы с тобой договоримся. Ты действительно готов на мне жениться?
– Я давно готов. Можно сказать, что нам с тобой осталось только оформить отношения. Мы – одна семья.  По факту.
             – Ну, раз мы договорились, – вкрадчиво сказала Алиса, – может быть, ты… раз уж мы одна семья… может быть, ты все-таки вернешь груз?
Ее рука, унизанная кольцами, сжимала огромный кухонный нож, пряча его за спиной. Но Кролик пока не понимал опасности.
– Какой груз? – удивился Кролик.
– Тот самый… саквояж. В котором лежало сто тысяч долларов и еще килограмм брильянтов.
– Ты шутишь? – Кролик был изумлен. – Ты хочешь сказать, что я привез килограмм камней? Но это же…
– Да. Килограмм красивых, граненых камней, прозрачных, как воздух, и сияющих, как звезды на ночном небе…
– Но я даже не знал, что там такой груз… Я видел только деньги и сало. Саквояж укладывали при мне… Почему ты не сказала мне? Я бы ни за что не согласился. Это слишком большая ответственность.
– Что ты говоришь? – Алиса оставалась серьезной.
– Ты просила меня привезти деньги. Ты ничего не говорила про брильянты.
– Да, деньги эти предназначаются для меня, за организацию доставки брильянтов.  Надеюсь, ты не выбросил сало? Они были запечатаны в сале. И если груз пропал, нам конец. У нас с тобой могут быть большие проблемы. Мы ведь теперь вроде как вместе, как муж и жена! И спрос будет одинаковый.
В кабинет Олега вошел Малыш и парень в бандане. В его руках была клетчатая сумка.
– Что это? – спросил Олег.
– Вот эту сумку Мурка поставила около мусорного бака и ушла.
– Почему?
– Не знаю.
– И что в ней? Попробую угадать! – Олег выставил руки, дурачась и изображая экстрасенса. – Так, судя по биоритмам, в сумке что-то мягкое и съедобное. Это – сало?!
– Точно, – подтвердил Малыш, – мы осмотрели сумку, там только сало. Сало с чесноком. Очень хорошее сало. Большие куски, килограмма по два.
– Что же из этого следует? – спросил Олег.
– Зачем Мурке выбрасывать хорошее сало? Может, это какой-то знак? – спросил парень в бандане.
– Что может означать такой знак? – спросила Жанна. – Она что – Штирлиц?
– Ну, может быть, какой-то сигнал кому-то… – предположил Малыш.
– Покажите, что там, – сказал Олег.
Малыш присел и из клетчатой сумки вынул саквояж. Все с интересом рассмотрели его. Олег потрогал язычок замка.
– Зачем нужно срезать застежку?
– Или она забыла код замка, или она его не знала, – ответил Малыш.
Олег вытащил пустой плотный пакет, в котором раньше лежали деньги, и взял его двумя пальцами.
– Ничего не напоминает? – спросил он, показывая Жанне.
Жанна пожала плечами.
– Что здесь могло лежать?
– Деньги?
– Я думаю, что это краденый саквояж, – сказал Малыш. – Мурка отрезала язычок, потому что не знала кода замка, взяла оттуда то, что ее интересовало, и выкинула, что не интересно.
Олег развернул сверток.
– Сало как сало, – сказал он, понюхав. – Зачем выбрасывать такое замечательное сало?
Жанна взяла телефонную трубку:
– Настя, принеси разделочную доску и кухонный нож.
– Не сходи с ума, дорогая, – сказал Олег, свернув пакет и пощупав сало.
Он также брезгливо ощупал остальные куски.
– Все! – Олег принял решение. – Если это краденное сало, то Мурка уже все проверила сама. А если это ее саквояж, то Мурка…
 Он сделал знак Малышу, отмахиваясь рукой.
– Выкинуть? – переспросил Малыш. – Может, сало я заберу? Хорошее ж сало!
Вошла Настя.
Сумка с салом стояла посреди комнаты.
– Что будем разделывать? – спросила Настя, покрутив ножом.
Она кокетливо посмотрела Олегу в глаза.
Олег и Жанна переглянулись в нерешительности.
Жанна подошла к Насте, взяла за руку и сказала:
– Заказ отменяется. Пойдем посмотрим, что там творится в зале…
В дверях они одновременно улыбнулись, одарив мужчин улыбками и покачнув бедрами.
– К этому привыкнуть невозможно, – сказал Олег, проводив их взглядом.
– Так точно, мой патрон, невозможно ни привыкнуть, ни глаз оторвать!
Олег показал на сумку.
– Это – отнести все как есть, и поставить на место! Туда, где было.
– Может, один кусочек я заберу для пробы? – спросил Малыш с усмешкой.
Олег покачал головой.
________________
 

 
Глава 16
       
Мурка вышла из бутика, прошла по торговому центру к выходу. Она решила взять такси, поэтому прошла по переходу на Тверскую улицу.
Зачирикал телефон Мурки.
– Я уже в пути! – сказала Пупсик. – Скоро буду!
– Если приедешь первая, стой на месте и жди меня! – Мурка махнула такси.
Машина остановилась.
 
Испуганный Кролик смотрел в глаза Алисы.
– Ты что,  хочешь убить меня?
– Да! – сказала Алиса.
– Ты это серьезно?! – Павел не верил своим глазам.
Губы Алисы дрожали.
– Да, – она держала нож у его горла, – я  хочу избавить тебя от мучений! Сначала я убью тебя, а потом себя!
– Ты сошла с ума, Алиса! – сказал Кролик.
– Нет. Это ты сошел с ума. Ты не понимаешь, что натворил! Эти люди… Они безжалостны, они жестоки… эти люди. Они будут пытать нас, тебя и меня. Ты хочешь, чтобы в тебя втыкали паяльник, а на живот ставили утюг? Лучше верни все. Пока не поздно.
– Клянусь, Алиса, я ничего не брал! – воскликнул Кролик. – Я поставил саквояж в камеру. Я набрал номер, который был условлен. Я тут же ушел! Я не знаю, кто взял его! Моя работа была сделана! Я же только курьер!
– Ты не курьер, Кролик, ты крыса! Я боялась, что однажды ты сделаешь это! Ну почему мы должны с тобой так глупо умереть?!
Кролик заплакал от отчаяния.
– Что ты плачешь, мой милый друг? – спросила Алиса. – Ты не почувствуешь боли. И я тут же присоединюсь к тебе. Мне только нужно будет немного времени, чтобы надеть красивое платье и переписать завещание. Ведь я все завещала тебе, Кролик. Сейчас я отправлю тебя на небеса. Дай мне только немного набраться решимости.
Кролик попытался вырваться, но испугался, почувствовав укол кончиком ножа в его горла.
Алиса потрогала кровь, она лизнула ее.
– Ты сошла с ума! Ты сошла с ума! – твердил Павел.
– Прощай, Кролик! – снова сказала Алиса.
Рука, сжимающая нож у горла Кролика, побелела от напряжения. Она сделала решительное лицо, намереваясь перерезать ему сонную артерию.
Павел понял, что дело принимает необратимый характер. Он решил пойти на хитрость.
– Хорошо! – прохрипел он. – Я верну саквояж!
– Так ты украл его, придурок? – изумилась Алиса.
Но она убрала нож от горла, и Кролик облегченно приложил руку к ранке.
– Да, – сказал Кролик. – Я тупо положил сумку в другую камеру.
Он тяжело дышал.
– А теперь так же тупо скажи номер камеры и шифр замка.
Алиса еще держала в руке нож. Кролик задумался.
– Я опять тупо соврал, – сказал Кролик. – Не знаю даже, зачем. Я соврал! На самом деле саквояж я отвез к себе домой. Он у меня дома.
– Если ты украл саквояж, – медленно произнесла Алиса, – это даже лучше, чем если ты его потерял. Верни груз, и ты свободен. Мы расстанемся без скандала. Я тебе это обещаю.
 
У дома в тихом переулке в центре Москвы стояла Пупсик. Такси остановилось перед ней.
– Привет!– сказала Мурка, передавая ей пакеты и прижимаясь щекой к ее щеке. – На людях мы будем играть с тобой роль подруг.
– А разве мы не будем подругами? – уточнила Пупсик.
– Даже и не думай, – сказала Мурка. – Ты моя помощница, ты будешь делать то, что я тебе буду говорить. А если будешь плохо делать, я буду бить тебя по твоей толстой круглой жопе.
Мурка поиграла стеком, показывая, чем она будет бить Пупсика.
– Никогда не забывай, кто ты и кто я.
– Не забуду! – Пупсик нисколько не испугалась, она зажмурилась от счастья.
Они подошли к подъезду, Мурка достала ключи и рассмотрела бирку. Она набрала номер на табло, и девушки вошли в подъезд.
– Второй этаж, – сказала Мурка, пропуская Пупсика вперед.
Пупсик была одета в джинсы и разноцветную рубашку. Волосы были собраны на затылке и схвачены красной лентой. Поднимаясь по лестнице, Пупсик усиленно крутила задом. Мурка с усмешкой рассматривала Пупсика сзади.
Они вошли в квартиру и включили свет. Это была просторная квартира из трех комнат, на стенах висели картины, красивые фотографии пейзажей.
– Я думала, что здесь все в полном запустении, – задумчиво сказала Мурка, проведя по подоконнику пальцем.
Палец был чист.
– Цветы политы… все чистенько… Здесь кто-то убирает.
Они прошли на кухню.
– И в этой роскоши я буду жить? – воскликнула Пупсик.
– Да, Пупсик, – Мурка открыла шкаф и взяла в руки тончайшую чашку из китайского фарфора.
 – Сколько я должна буду платить за комнату?
– Нисколько, – Мурка подошла к Пупсику и посмотрела ей прямо в глаза. –  Ты – моя помощница, Пупсик. Ты – слуга. А слуги не платят за проживание и питание. Наоборот, слуги еще и получают за свою работу какие-то денежки. В этом прелесть служебных отношений.
Мурка всмотрелась в лицо Пупсика, стараясь понять, усвоила ли она урок. Пупсик сделала подобострастное лицо.
Они прошли в спальню.
– Здесь я буду отдыхать, – сказала Мурка, – это моя спальня. Когда мне будет грустно или холодно, я буду звать тебя. Ты будешь греть и развлекать меня. Идет?
– Идет! – сказала Пупсик, изображая невинность. – А как я буду тебя развлекать?
– Будешь читать мне сказки.
– А как греть?
– Включишь обогреватель и положишь в ноги грелку. А когда я усну, пойдешь в свою кроватку.
– А… понятно.
Они еще раз окинули глазами спальню. Мурка подошла к стене, которая состояла из высоких зеркальных панелей.
Она посмотрела на себя в отражении. Потом отодвинула зеркальную дверь.
– Ух ты! – сказала Пупсик, заглядывая через плечо. – Живут же люди! Представляешь, сколько у них тут было вещей!
Это был встроенный гардероб, целая комнатка.  Они вошли. В углу гардеробной стоял сейф с наборным замком.
– А где твой паспорт? – спросила Мурка.
– Со мной.
– Давай его. Паспорт будет у меня.
Пупсик достала паспорт, передала его Мурке.
– Отойди… – сказала Мурка.
Она вспомнила номер, открыла дверцу. Сейф был пустой.
– Приготовь пока нам чай, – сказала Мурка. – Я купила конфеты. Найдешь в пакетах.
Пупсик ушла на кухню. Мурка уложила в сейф деньги из сумочки. Потом положила паспорт Пупсика и свои документы.
Пупсик нашла чайник, осмотрела его и принялась мыть.
Мурка вошла в третью комнату.
– Пупсик! Иди сюда! – крикнула она.
 Комната была небольшой, уютной и очень девичьей. На кровати были сложены горки подушек. Шторы были светлые, на гардинах красовались кружева.
В углу стоял элегантный столик с плоским экраном компьютера.
– Вот здесь ты будешь отдыхать, – сказала Мурка. – Нравится?
– Безумно!
– Теперь это твоя комната. Но… ты не можешь приводить сюда парней. Я – могу к себе приводить, а ты – нет. Понимаешь?
– Не очень-то и надо!
Мурка взяла Пупсика за плечи.
– Если у тебя заведется ухажер, ты меня должна сразу поставить в курс… Но никогда, ни под каким предлогом он не должен войти в эту квартиру. Ни он, ни другой. Даже твоя мама. Это тебе понятно?
– Понятно!
– А почему? Это – понятно?
– Потому, что это условие моей хозяйки.
– Правильно… – Мурка отпустила ее. – Конечно, может быть, твоей маме я и разрешу, но не факт.
Мурка открыла шкаф.
– Здесь будут твои вещи.
Она осмотрелась.
– Идем пить чай? – задумчиво предложила Мурка.
– Идем!
– И вот что, Пупсик… отсюда, из этой квартиры, не должна пропасть ни одна вещь, даже самая незначительная! Ты поняла?
– Это можно было даже и не говорить! – сказала Пупсик.
Мурка приподняла подбородок Пупсика:
– На первый раз я тебя прощаю… Никогда больше не говори, что я могу говорить, а чего нет! Это я решаю, а не ты… Поняла?
Пупсик сделала круглые глаза:
– Я же в другом смысле!
– А я – в этом… – сказала Мурка. – Ты меня поняла?
Пупсик неожиданно расстроилась, и ее глаза заблестели.
– Поняла…
– Что ты поняла?
– Что только ты определяешь, что тебе говорить, а я не должна тебе ничего советовать.
Мурка заметила, что Пупсик расстроена. Она покусала губы.
– Ты знаешь, – сказала Мурка, – может быть, тебе что-то не нравится в наших отношениях? Тогда сейчас самое время, чтобы нам расстаться.
– Почему ты об этом говоришь? Разве мы, женщины, делаем только то, что нам нравится? Я хочу остаться.
Пупсик пожала плечами.
– Но тебе не будет просто со мной, – продолжала Мурка,  – я говорю один раз. Один раз я объясняю. А второй раз спрашиваю. А знаешь, что это означает?
– Да.
– Поясни, что значит «спрашиваю»? – Мурка поиграла стеком, прицеливаясь к ягодице Пупсика.
– Ты имеешь с виду мою попу?
– Это ты думаешь, что у тебя попа. Я-то прекрасно вижу, что у тебя отличная, круглая жопа. Промахнуться будет невозможно.
Пупсик молчала, но видя, что Мурка ждет ее ответа, сказала:
– Я буду стараться по ней не получать.
– Ну ладно, иди. Чай попьем позже. А сейчас приготовь мне ванну.
Пупсик пошла в ванную комнату. Мурка вернулась в зал. Она села в кресло у камина и снова осмотрелась.
Пупсик сидела на краю ванны. С ее глаз стекали слезы.
 
________________

 
Глава 17
       
Нож с широким лезвием лежал на тумбочке. Кролик стоял перед зеркалом. Он аккуратно прилепил пластырь на шее и придирчиво смотрел на себя.
– Хорошо, Алиса, – сказал, наконец, Кролик, – будем считать, что я скрысил  эти гребаные брильянты и деньги.
– Именно скрысил, – утверждала Алиса, – ты просто скрысил то, что ты не должен был скрысить.
Стоя спиной к Кролику, она сбросила халат и осталась в одних трусиках. Спина Алисы была покрыта разноцветными татуировками, как ковер.  Она быстро надела на себя черное платье. Зазвонил ее телефон.
– Але! Я нашла груз. Он у Кролика дома. Езжайте прямо к нему домой. Нет, он со мной. Да куда он денется.
Она взглянула на Кролика.
– Кто у тебя дома? – спросила Алиса.
– Никого, – Кролик пожал плечами, – дома нет никого.
– Саквояж сначала привезете сюда! – командовала Алиса в трубку. – Посмотрим, все ли на месте.
Алиса злобно посмотрела в глаза своему любовнику.
– Кро-лик! Ты слышишь меня?  – сухо спросила Алиса.  – Надеюсь, ты не пошутил? Иначе все будет еще хуже, чем я тебе рассказала. Гораздо хуже!
Кролик закурил сигарету и красиво сел в кресло, накинув ногу на ногу. Кажется, он снова овладел собой.
 
 Жанна и Олег сидели перед экраном компьютера, просматривали сайт клуба. Жанна была сосредоточена.
 – Что-то ты не в своей тарелке, – сказал Олег.
– У меня не выходит из головы это сало, – сказала Жанна, вздохнув. – Я представить себе не могу, чтобы Мурка забыла код замка. Сломаться он тоже не мог – это же фирменный кофр… Значит, она его где-то стащила, положила в эту клетчатую сумку… А потом отрезала замок и вытащила деньги.
– Да ты у меня Шерлок Холмс… – улыбнулся Олег.
Но Жанна не поддержала его насмешливый тон. Она нахмурилась.
– Я думаю, что деньги, которые она внесла в клуб – краденые.
– Да ну?! – Олег совсем развеселился.
– И это не все! – торжествующе сказала Жанна.
– Не все?
– Да. Я думаю, что в сале что-то есть. Может быть, там тайник?
– Думаешь?
– Чувствую, что здесь что-то не так.
Олег взял трубку:
– Малыш, принеси-ка сумку… Ту самую, которая с салом. Так верни, – он повернулся к Жанне. – Сумку уже выкинули, дорогая. Я думаю, мы больше ее не увидим.
 
Парень в бандане держал около уха телефон.
– Понял! – сказал он сухо и стремительно зашагал в обратную сторону. Он остановился и развел руками – там, где он оставил сумку, ее не было.
Он увидел двух бомжей, которые быстро удалялись через внутренний двор. Парень в бандане рванул с места, он быстро догнал мужиков и вырвал сумку.
– Что за дела! – сказал  потрясенный бородач в рванье.  – Это опять ты?!
– Что это за наглая рожа? – спросил второй, доставая короткую палку. – А ну, отдай сюда, это наше.
Парень в бандане неожиданно резко подпрыгнул, нанес подряд два удара в головы бомжей. Один оборванец упал, второй выронил палку и схватился за нос. Парень в бандане подхватил сумку и быстро зашагал в клуб.
Бородач поднялся и потер лоб.
– Это подстава, старик, – сказал он. – Я слышал, что есть такие маньяки, они оставляют свои вещи, а потом убивают тех, кто их взял.
– Убивают? – второй оборванец смотрел на ладонь, залитую кровью.
– Забивают насмерть, – пояснил бородач. – Это такое новое развлечение. У этих… как их… офисный планктон, мать их! Наверняка еще и снимают на видео!
Он достал из кармана скомканный платок и приложил к носу, озираясь.
– Наверное, они с ментами заодно.
– Хорошо, что этот нас не убил. Было бы стыдно объясняться в аду, что тебя прихлопнули за кусок сала!
Они побрели назад к мусорному баку, где просидели весь день в ожидании удачи.
– Наверное, это был начинающий маньяк, поскольку мы живы, – сказал бородач.
 
Сумка снова стояла в кабинете у Олега. Малыш и парень в бандане ожидали указаний.
– Оставьте нас, – сказал Олег, – и ты, Настя, тоже.
Они все ушли.
– Как делим добычу? – насмешливо спросил Олег.
– Пополам. Только свою половину я не хочу вкладывать в бизнес… – ответила Жанна.
Олег пожал плечами.
Он положил кусок сала на доску и взмахнул ножом. Нож разрубил сало и из него неожиданно брызнул фейерверк из брильянтов. Они разлетелись во все стороны. Один кусок сала упал на пол, и из него высыпалась еще целая горсть камней.
Жанна и Олег встали на колени.
– Если это то, что я думаю… – Олег взял камень, покрутил его в пальцах.  – Да это же натуральный камень… Это… брильянт!
– Да! Да! Да! – закричала Жанна, рассматривая на ладони камни.  – О боже! О боже!
Настя подняла брови. Малыш, услышав восторженные крики, строго посмотрел на Настю, повернул ее спиной к себе и слегка шлепнул по прогнутому бедру.
– Не будем участвовать в семейных сценах, – сказал он.
 
Мурка лежала в ванной. Пупсик, одетая в халат, осторожно губкой отирала ее руку.
– Ты долго качала руки? – спросила Пупсик. – Они у тебя такие сильные! Я тоже хочу иметь такие бицепсы.
– Зачем тебе это, Пупсик? Мне  сильные руки нужны для моего образа жизни. У тебя другая жизнь. И я надеюсь, что более счастливая.
– Да какое там счастье! – сказала она. – Я ведь по жизни неудачница.
– Расскажи о себе… – сказала Мурка.
– Мне и рассказывать-то особо нечего. Родилась в Харькове, школу кончила, познакомилась с парнем. Он был красавец… Сразу залетела от него, родила мальчика. Год кормила грудью… Хорошо, что мама помогала.
– Кормить грудью?
Пупсик замолчала.
– А отец?.. – спросила Мурка.
– Отца у меня нет. Он был горняк. Погиб. Я еще маленькая была.
– Я имею в виду – отец ребенка.
Мурка посмотрела на Пупсика.
– Он оказался мерзавцем.
Они помолчали.
– Помассируй мне ступню, – сказала Мурка, поднимая ногу.
Пупсик охотно принялась массировать ступню хозяйки.
– Расскажи, что было дальше.
– Так вот, – продолжила Пупсик, – мой парень уехал в Москву. А через год, как я родила, он неожиданно объявился. Он позвонил и позвал к себе. Я сразу приехала. Он был вроде бы рад, даже сказал, что хочет жениться. Ребенок остался у мамы.
Пупсик вздохнула.
– Потом он предложил мне стать проституткой…
– И ты?
– Я? Я отказалась. Он уговаривал каждый день, говорил, давай попробуем, с тебя не убудет, и все такое… Рассказывал, как нас озолотят. Главное, немного попробовать. Он уговаривал меня каждый день… Мы тогда сидели без куска хлеба. Он познакомил меня с настоящей мафией…
– Уговорил?
– Ну да… Я согласилась попробовать. Я выдержала только две недели. И я отказалась. Меня пугали, мне угрожали. Но я категорически отказалась.
– Почему?
– Это было не мое. Я не хочу это делать с кем попало. Некоторым девочкам нравится этим заниматься. Но это не по мне!
Они помолчали.
– Знаешь, какие там правила? Весь этот бизнес под ментами. Как только появляется новый сутенер, тут же менты берут на работу, в общем, крышуют. Все девочки платят мамкам, сутенерам. Мамки и сутенеры платят ментам. Менты – своим людям из ФСБ. Те – выше. И так до самого верха. Я думаю, что до самого-самого верха.
– Называется… российская действительность, – Мурка сменила ногу. – Все это можно прочитать в любой газете. Разве тебя не радует, что какая-то маленькая доля дохода от твоей продажной любви досталась большим людям?  – спросила Мурка.
– Я не думаю об этом. И тем более не думала тогда. Так что я все бросила, а они подкинули мне наркотики и сдали ментам… Ну, дальше ты уже знаешь… Тюрьма, пересылка, зона… Ничего хорошего.
Они помолчали.
– А сейчас у тебя есть парень? – спросила Мурка.
– Да есть… но он – ни рыба ни мясо.
Мурка усмехнулась.
– Тогда брось его. Зачем тебе такой?
Пупсик задумалась. Она посмотрела на Мурку и развеселилась. Они обе вдруг рассмеялись.
– Потри мне спину, – потребовала Мурка.
Она села в ванне, развернувшись спиной к Пупсику.
– Ух ты! А здесь-то какие мышцы. Сталь, – восхищалась Пупсик, намыливая спину Мурки. – Зачем тебе такие?
– Чтобы крепче обнимать своих врагов, моя милая.
 
– Малыш, – сказала Жанна, – унеси эту сумку туда, где ее взяли. Чтобы я ее больше не  видела.
Сумка стояла на полу в приемной.
– Понял, – сказал охранник.
Он взял сумку и вышел. Жанна вздохнула.
Она вернулась в кабинет. Олег еще ползал по полу, пытаясь отыскать рассыпанные остатки брильянтов.
Жанна внимательно окинула кабинет взглядом. Она закрыла дверь.
– Вот еще нашел три камушка, – сказал Олег.
Жанна присела на корточки, чтобы не запачкать свои белоснежные бриджи, и тоже принялась искать брильянты в толстом ковре.
– Есть! – сказала она, передавая камень Олегу в коробочку. – И вот еще!
Они встретились взглядами.
– Удивительный день! – подытожил Олег. – За один день Мурка нам сделала два подарка. Мы были в такой заднице… я думал, уже нам конец пришел, и вдруг входит Мурка и приносит деньги. А потом – эти камушки. Кажется, что вместе с ней к нам пришла удача.
– Госпожа удача!
Они продолжали поиски.
 
________________

Глава 18
       
– Твои люди не смогут открыть дверь, – сказал Кролик Алисе, – неделю назад я установил новую, бронированную… Ключи есть только у меня.
Алиса испытующе посмотрела ему в глаза.
– Покажи ключи!
Кролик послушно сунул руку в карман и достал два ключа на брелоке. Алиса взяла связку, рассмотрела и задумчиво положила на стол. Она не видела этих ключей раньше и давно не была на квартире у Кролика.
Они сидели на кухне и, в ожидании звонка, пили чай.
– Не смогут открыть, позвонят, – сухо сказала Алиса, – и тогда они заедут за ключами.
Кролик пожал плечами.
– Я поставил квартиру сигнализацию. Будет тарарам. Тебе это нужно?
Алиса покусала губы.
– Значит, после того, как я сообщила тебе, что увольняю тебя, ты решил меня кинуть? – спросила Алиса. – Сменил дверь… поставил сигнализацию…подготовился?
– Получается так…– согласился он, искоса поглядывая на нее. – Прости меня, Алиса! Я больше не  буду! Я очень боюсь…
Снова раздался звонок. Алиса взяла в руку телефон и ушла в комнату. Кролик тут же привстал, быстро открыл дверцу, где стояло мусорное ведро, и сунул руку под раковину. Он вытащил небольшой сверток и сунул его в карман брюк. Едва он сел на место, как его позвала Алиса.
– Дружище, – крикнула она, – зайди ко мне!
Мужчина с готовностью вошел в комнату.
– Ну что, Кролик, – сказала Алиса, – сейчас мы поедем к тебе. Ты отдашь мне саквояж, и я тебя отпущу. На все четыре стороны. Мне не нужны проблемы. Никому не нужны проблемы. И тебе тоже. Хорошо?
– Хорошо!
– Ты будешь вести себя разумно, правда?
– Да, я уже понял свою ошибку.
– Ну, вот и прекрасно, мальчик мой. Не вздумай шутить, Кролик, – повернулась к нему Алиса.
На Алисе была юбка, расклешенная книзу, чулки, черная рубашка и нежно-бежевый жакет. Она сняла с головы тюрбан, надела парик, повязала на шею шарфик.
– Все будет хорошо, Кролик, – повторяла Алиса, – все будет хорошо!
Она поправила парик, подкрасила губы и надела темные очки.
Кролик оценивающе посмотрел на подругу – ни дать ни взять деловая женщина.
 
Пупсик и Мурка сидели на кухне и допивали чай. На столе стояла маленькая коробочка с конфетами.
– На завтрак сделаешь нам салат из фейхоа, – сказала Мурка. – Для этого нужно купить свеклу, фейхоа, десять грецких орехов. Рецепт найдешь в Интернете.
Мурка заглянула в холодильник. Ей нравилось быть хозяйкой.
– Еще купи оливковое масло.
Пупсик аккуратно делала пометки в тетрадке.
Они уже были одеты. Мурка снова была в белом костюме, но без шляпы. Она положила перед Пупсиком ключи и деньги.
– Здесь десять тысяч рублей.
– Это много, – сказала Пупсик.
– Правило будет такое: у тебя всегда будут деньги. Чтобы я могла даже по телефону дать тебе поручение… затем ты отчитываешься утром о затратах, и я пополняю счет. Это понятно?
– Да, понятно. И очень удобно.
– Когда я буду уезжать надолго, то, возможно, буду оставлять больше денег.
– А разве я не буду сопровождать тебя в поездках? – удивилась Пупсик.
Мурка пожала плечами.
– Скажи, Пупсик, а почему ты все-таки бросила занятие проституцией? Неужели причина только в том, что тебе не попадались интересные мужчины?
– Я не хотела бы говорить об этом больше… Я хочу забыть о прошлом.
– Забыть о прошлом? – Мурка на мгновение задумалась. – Ты начала свою взрослую жизнь с самого дна. Ты никогда уже не вычеркнешь этот факт из своей биографии.
– Меня уговорил мой парень. Я верила ему. Я думала, что все будет по-другому…
– По-другому – это как?
– Наверное, как в фильме «Красотка», с Джулией Робертс. Я даже всплакнула, когда смотрела этот фильм!
Мурка хмыкнула.
– Ты поверила в эту «шляпу»?!
– Я глупая, да?
– Вот что я скажу, милый мой Пупсик! Ты – романтик. Ты хорошая девочка, но ты не приспособлена к этой жизни. Ты – маленький и нежный ребенок. Я хочу, чтобы ты знала, что тебе повезло, что ты встретила меня. Ты должна знать, что я всегда буду на твоей стороне. Но с этого дня у тебя начинается новая жизнь.
Мурка произнесла все это спокойно, разглядывая лицо Пупсика.
–  Знаешь, что я сделаю для тебя? – добавила она.
– Нет.
– Я выдам тебя замуж за богатого и интересного мужчину, которому ты родишь ребенка. Нет, троих. Но мужа я тебе подберу сама.
– Спасибо…
– Ну, это произойдет не так и скоро. Может быть, через год или через два. Знаешь, почему?
– Нет. Даже не догадываюсь.
– Потому, что такой ангел мне нужен самой… Я-то не такая романтичная, как ты. У меня нет мук совести. Для меня «стыдно» – это значит  не разумно. Было бы не разумно сейчас отдать тебя кому-то. Ты меня понимаешь? Ты должна быть со мной. Год или два. Я скажу тебе, когда ты станешь свободна.
– Да! Я должна быть с тобой.
– Ну, вот и хорошо, Пупсик. Будем считать, что наш с тобой союз состоялся.
Глаза Пупсика снова засияли счастьем.
– Ты выполнишь для меня несколько нехороших поручений?
– Приказывай, и ты увидишь, какая я исполнительная.
– Ты услышала слово «нехороших»?
Пупсик кивнула, глядя Мурке прямо в глаза.
– Пойду, пока прогуляюсь, – сказала Мурка.
Она пошла к выходу.
– А ужин? – спросила Пупсик. – Что тебе приготовить на ужин?
– Забудь слово «ужин», Пупсик. Кроме тех особых случаев, когда мы будем устраивать вечеринки.
 
Кролик и Алиса спустились в лифте в гараж. Они прошли к «Мерседесу», Алиса села на место водителя.
– Может быть, поведу я? – робко спросил Кролик.
– Нет, у тебя руки трясутся, – ответила Алиса.
Она включила двигатель.
– Ты знаешь, Кролик, какую непростую жизнь я прожила. Я двадцать лет была простой путаной. Когда никто еще не знал, как выглядит доллар, я собирала их сотня к сотне, тысяча к тысяче!
Она достала сигарету. Кролик услужливо чиркнул зажигалкой.
– Сейчас мне слегка за шестьдесят, – продолжила Алиса, – а тогда было двадцать. Я была молодая и красивая. Я была умная как дельфин и хитрая как лиса. Во мне кипели такие страсти! Конечно, жизнь была не сахар. Приходилось крутиться. Нас тогда крышевали не менты, а КГБ. Эти ребята денег не брали. Их интересовала только информация… Золотые были времена.
Она выпустила облако дыма, затем поправила юбку, обнажив колени в чулках.
– К сорока годам у меня уже было целое состояние. Я решила, что к Олимпиаде у меня должна быть своя команда. Я поговорила об этом со своим… куратором из КГБ… Я объяснила, что моя милая подружка, моя киса, которая прошла огонь и воду, что она – сделала свое дело. Она обслужила целую дивизию!
Алиса посмотрела на Кролика и стала неспешно выкручивать руль, трогаясь назад.
– И вот, когда все думали, что всех путан отправили за сто первый километр, мы вышли на улицу. Вот это была команда! Все молодые студентки! Каждая моя путана в сумочке держала студенческий билет.
Машина выехала на улицу и плавно покатила вперед.
– И потом еще двадцать лет я варилась в этом котле. Я хотела заработать миллион долларов, и я его заработала! Так что, Пупсик, к шестому десятку я решила, наконец, пожить для себя. Вот почему я пригрела тебя, дружок… И вот, спустя десять лет, скажи, кто из нас проститутка – я или ты, Кролик?
Кролик сжался на сидении рядом с Алисой.
– Меня насиловали, убивали, сажали на нары, меня предавали, обманывали, грабили, обворовывали, Кролик. Но каждый раз я возрождалась, как птица Феникс. И после каждого падения я просила набить на моей спине одну новую птицу. Ты же видел, что на моей спине уже не осталось места для новой птицы?! А знаешь, почему? Да потому, дружок, что я живучая, как гадюка. Птица – мой тотем. Мой оберег.
Она помолчала.
– Мы прожили с тобой десять лет. Я хотя бы раз сказала, почему моя спина похожа на птичий базар? Я хоть раз сказала тебе, чем занималась в молодости?
– Я много раз спрашивал тебя, но ты молчала.
– Я молчала, Кролик, потому, что, в отличие от тебя, я привыкла решать свои проблемы сама… И каждый раз, когда я возникала из пепла, я наносила новый тотем, именно на спину, чтобы уберечь себя от самого страшного удара – удара в спину.
Она замолчала, выворачивая руль и выезжая на Щелковское шоссе.  Машина понеслась в сторону центра.
– Но ты воткнул мне нож в самое сердце, Кролик, в самое сердце. И ты ударил со спины. Я уверена, ты давно все рассчитал. Ты нашел щель между птицами и сунул туда лезвие ножа. Ты ударил меня в эту щель.
Она помолчала.
– Ты не учел только одного, Кролик… Ты кинул не меня, а прокурорских. А эти люди не такие, как я. Что я могу? Самое большее – это убить тебя и убить себя, да и то из сострадания, чтобы избавить от мук! Но они, Кролик, – это те самые бесы, которых предсказал Достоевский. Ты видел Минотавра? Человека с головой быка? Так вот, минотавры – это маленькие купидоны по сравнению с прокурорскими. Знаешь, что они сделают с нами?! Они будут откусывать от нас по миллиметру кусачками для ногтей. Пока мы не превратимся в бифштексы. Мы все отдадим, Кролик, мы все отдадим, что у нас есть. А потом они нас убьют… И воткнут в глаза зубочистки.
Алиса замолчала.
– Алиса, – сказал Кролик, – давай пойдем в милицию и все расскажем. Уж лучше оказаться в тюрьме, чем пройти через эти ужасы.
– Ты не понял, Кролик. Меня крышуют прокурорские опричники, кто такие для них менты?  Пытать нас будут именно в тюрьме, дорогой… там ты не спрячешься от них. Все в их руках…
Они помолчали. Вдруг Алису осенила неприятная догадка:
– Что-то я не поняла, зачем ты предложил идти в милицию, если ты хочешь все отдать? Какие-то проблемы?!
___________________

Глава 19
       
Мурка подошла к вывеске, на которой было написано: «Фитнес-клуб «ОРАНЖ». Она немного волновалась. Ей предстояла встреча с врагом.
Мурка открыла дверь и вошла в небольшой холл. Справа был гардероб, слева – небольшая бар-стойка. У барной стойки сидели несколько молодых парней и девушек. Они пили сок и общались, было видно, что это одна компания.
Мурка подошла к гардеробу.
– Здравствуйте, – сказала она девушке с бейджиком, – я хотела бы поговорить с Кареном Николаевичем. Я отправляла ему свое резюме и предложение о сотрудничестве по электронке. Меня зовут Мурка. Мне назначена встреча.
– Да, – ответила девушка, которая заканчивала общаться по телефону, – если вас не затруднит, наденьте вот это.
Она вышла из-за стойки, подошла к Мурке и подала одноразовые бахилы из тонкого синего пластика. На девушке были черные брюки-трико в обтяжку и белая спортивная майка.
– Меня зовут Эвелина, – сказала девушка, – босс ждет вас. Пойдемте, я вас провожу к нему в кабинет.
Мурка надела бахилы.
Эвелина пошла впереди. У нее были явно излишне накачаны бедра, от чего фигура была несколько смешной, нижняя часть казалась более тяжеловесной. Они подошли к двери кабинета. Эвелина повернулась.
– Вы к нам на постоянную работу? – спросила она.
– Если примут…
– Держите с Кареном дистанцию, – сказала Эвелина, – будет меньше проблем.
– Спасибо, – ответила Мурка.
– Вы отлично смотритесь, – улыбнулась Мурка, разглядывая лицо Эвелины. – Поможете мне подкачать ягодицы?
– С удовольствием, – ответила Эвелина.
 
Кабинет был без приемной, поэтому Мурка сразу оказалась перед боссом.
– Добрый вечер, Карен Николаевич. Меня зовут Мурка. Я отправляла вам резюме и фото по электронной почте. И еще – мои предложения о сотрудничестве. Если вы не забыли…
– Добрый вечер, Мурка. Конечно же, я жду вас… А меня называйте просто – Карен. Я тут самый главный, я – босс.
Мужчина встал, подошел к Мурке и поцеловал ей руку. Он был почти на голову ниже Мурки. На ногах мужчины она увидела ботинки на высоких каблуках. У него были усы щеточкой и притемненные очки. Босс носил костюм с галстуком.
Он отодвинул стул. Мурка села. Карен вернулся на место.
–  Вы написали, что вы в хорошей форме, – сказал он, – могу я убедиться?
– Конечно, – ответила Мурка.
Она посмотрела на Карена, поднялась, повесила пиджак на спинку стула.
Мурка повернулась вокруг оси, поднимая топик. Мурка напрягла пресс и руки.
– Неплохо! – пробормотал Карен.
Он не выдержал, подошел к ней, пощупал запястье, плечи.
– Да, действительно, вы в хорошей форме! – восхищенно сказал он. – Но это, конечно, не совсем то, что я искал… Хотя…
Карен вернулся на свое место. Он пытался показать, что Мурка его не сильно заинтересовала.
Но Мурка не поверила ему. Голос Карена дрогнул, а глаза заблестели.
Мурка опустила топик и потянулась к пиджаку.
– Нет, нет, пока останьтесь так… поговорим….– выдал свой интерес Карен. – Откуда вы? Где занимаетесь? Какой клуб?
– Занималась. Я из Выборга, а теперь перебралась окончательно в Москву, – ответила Мурка, – а занималась не в клубе, а в обычном спортзале при школе… Обычная качалка, не очень хорошие тренажеры, зато…
– Зато бесплатно, – закончил мысль босс.
Карен был доволен. Вошла Эвелина. Она внесла две чашки кофе.
– Не возражаете? – Карен закурил.
Он задумался, пуская дым.
– Давайте поговорим о вашем профессиональном опыте, Мурка.
– Давайте.
– Приходилось тренировать?
– Да, я тренирую девушек уже пять лет.
– Только девушек?
– Да.
Карен изучающе смотрел на Мурку.
– Почему?
– Нравится мне женский бокс. Вижу большие перспективы.
– В смысле?
– В смысле денег.
Карен согласно кивнул.
– Вы замужем?
– Пока нет. В поиске, – ответила Мурка.
– И кого вы ищете?
– Ищу зайку, у которого все в порядке и с морковкой и с капустой, – усмехнулась Мурка.
– Хороший ответ, – сказал Карен.
Он глубоко затянулся.
– Итак. Я здесь главный. Я босс. Я владею клубом «Оранж» единолично и безраздельно, – выпалил он, – я сюда вложил кучу денег и никому не позволю устанавливать здесь свои правила!
Он помолчал, изучая лицо Мурки.
– Тут один авторитет – это я. То есть без меня тут муха не летает!
Он помолчал, собираясь с мыслями.
– Знаете, что я за человек? – спросил он.
– Откуда же мне знать, – улыбнулась Мурка, пряча усмешку.
 
Кролик молчал. Он снова занервничал.
Машина остановилась на светофоре. Кролик неожиданно вышел из машины и зашагал по тротуару. Алиса тут же выскочила следом. Она побежала за Кроликом, спотыкаясь на высоких каблуках.
– Кролик! Вернись в машину!
– Нет, – ответил Павел на ходу, – езжай дальше без меня!
– В машину, быстро!
– Накося, выкуси, – крикнул он, показал фигу и зашагал быстрей.
Павел был свободен, и он был взбешен. Загорелся зеленый свет, и Кролик услышал, как сигналят машины, которые выстроились сзади «Мерседеса».
– Что ты меня пугаешь?! – кричал Кролик. – Я не позволю кусать меня кусачками. Я не хочу, чтобы мои глаза протыкали зубочистками.
Алиса остановилась, она подняла подол и на глазах удивленной публики сняла с ляжки маленький хромированный пистолет.
– Все очень серьезно, Кролик, – крикнула Алиса, – или ты садишься в машину, или я тебя убью на месте.
– Она хочет, чтобы я сел в машину, – закричал Кролик, прячась за группу молодежи, которая распивала пиво у огромной бетонной клумбы. – Это невероятно! Знаете, кто эта дама с пистолетом? Это моя невеста! Она сегодня сделала мне предложение. А сейчас хочет меня прикончить.
Алиса старалась прицельно выстрелить, но Кролик кружил и кружил, переходя от одного человека к другому, он не останавливался.
– Она сказала, что любит меня. Она уже десять лет сгорает от страсти. Она такая горячая, – орал Кролик.
Молодежь смеялась. Вокруг начал собираться народ. Несколько молодых людей, которые катались вокруг большой бетонной клумбы на скейтбордах, вдруг остановились.
– Кролик, – крикнула Алиса, – хватит паясничать. Садись в машину!
– А зачем? Чтобы ты отвезла меня на виселицу? Или слушать твою историю успеха? Или твои упреки? Чем можешь ты удержать меня?! Боже мой, Алиса! – захохотал Кролик. – Это не ты собирала меня по кусочкам. Это не ты вдохнула в меня жизнь. Это я, Алиса, сделал из тебя настоящую леди! Кто ты была? Старая шлюха, алкашка, а кем сделал я тебя? Божественная женщина! Посмотри, какая страсть кипит в тебе.
Кролик забрался на большую клумбу и сказал речь. Он обратился к молодежи, которая пила пиво из бутылок.
– Никогда не экономьте на любви, ребята. Любовь творит чудеса. Если вы полюбили женщину, отдайте ей все, что у вас есть. Любите ее всем сердцем, любите и балуйте каждую клеточку ее тела. Делайте, как я, делайте лучше меня.
– Ты идиот, Кролик, – закричала в ответ Алиса, – ты был книжный червяк, ты ничего не знал о жизни. Ты читал умные книжки, а жил круглым дураком. Ты был без гроша в кармане, весь в долгах, как в шелках. Если бы не я, ты бы давно уже умер под забором. Тупой философ.
Алиса была в ярости. Она размахивала пистолетом и подбиралась к Кролику.
– Ха-ха, Алиса. Ты, наверное, забыла, что до меня ты не могла отличить Сократа от Демосфена? Ты не читала Лабрюйера, Ларошфуко и Макиавелли! А со мной ты развилась культурно, это я придал тебе лоск и блеск, куртизанка хренова. Это я из законченной проститутки сделал светскую даму.
Публика зааплодировала.
– Кем ты была, Алиса?! – снова закричал Кролик. – Законченная блядь, которая пускала в свою постель молодых альфонсов. Ты дошла то того, что платила за любовь. Ниже упасть уже нельзя, господа. Когда женщина платит мужчине – это падшая женщина! А я, моя Алиса, я делал это бесплатно. Я бескорыстно любил тебя. Клянусь! И моя любовь сотворила чудо! Ты – мое нежное создание!
– Вот  дает, – воскликнул бородатый бомж с клетчатой сумкой на плече.
– У богатых свои причуды, – ответил ему его спутник.
Раздался выстрел. Кролик схватился за плечо. Он не верил, что это произошло. Толпа стихла. Кролик посмотрел на ладонь. Она была красной от крови.
Толпа отхлынула.
– Алиса, – закричал Кролик, – ты что творишь!? Остановись! Я не брал твоей сумки. Я не крысил твоего добра.
Алиса выстрелила снова, и теперь пуля попала в носок ботинка, порвав его в клочья.
– Отдай сумку, иначе я тебя убью, – закричала Алиса.
– Я не брал сумку, Алиса, клянусь.
– Уходим, – сказал бородатый бродяга. – Похоже, тут за сумку могут и завалить.
И так как многие из зевак снимали сцену на мобильные телефоны, а у одного парня была в руках видеокамера, то со стороны это выглядело весьма безобидно, будто снимают фильм.
Мимо проезжала машина, в которой сидел господин Троекуров.
– Что там случилось? – спросил он водителя.
– Похоже на реалити-шоу.
– А ну-ка, останови, – приказал Троекуров.
 
Со всех сторон стекались небольшие группы людей.
Среди них были домохозяйки с пакетами из магазинов, праздная молодежь с пивом в руках, странные оборванцы, два курсанта, один человек на инвалидной коляске.
 
___________________
 

Глава 20
       
– Черт возьми. Ты так меня и вправду убьешь, – закричал Кролик. – Все! Свадьба не состоится. Ты свободна! Ты снова молодая и красивая вдова. Такая же одинокая, какой я встретил тебя десять лет назад.
Он осмотрел публику.
– А ну-ка, ребятки похлопайте мне. Разве я плохо сказал свою речь? Разве я не достоин ваших оваций?
Толпа весело поддержала его аплодисментами.
Кровь из плеча уже не шла. Она застыла темным пятном на белом пиджаке. Кролик посмотрел на рваный ботинок. Он ему сильно не понравился. Кролик скинул оба ботинка и остался босиком.
К тротуару подъехал красный «Феррари» с открытым верхом, автомобиль был полон молодежи. Из него ритмично и мощно доносилась музыка.
На площадке перед магазином уже собралась толпа.
Кролик поставил ноги и сделал первые движения «лунной походки». Алиса снова выстрелила в него, но промазала.
Кролик обогнул клумбу и теперь лихо спрыгнул на асфальт. Он приложил руку на ширинку и подвигал плечами под музыку, изображая Майкла Джексона.
Толпа взревела от восторга, а он сделал несколько движений в стиле «робота» и тут же снял с какой-то красотки темные очки и надел себе на нос.
Теперь вокруг Кролика образовалась группа танцующих, и это мешало Алисе выстрелить в него.
Они танцевали под музыку, несущуюся из «Феррари», а остальная толпа раскачивалась и прихлопывала им. Одна девушка при этом сняла топ и оказалась в одних шортиках и бюстгальтере. Ее парень взял девушку за бедра, и они начали скакать. Груди девушки прыгали в такт.
            Пораженная Алиса зарычала и двинулась на толпу, выставив руку с пистолетом.
Толпа разъединилась и стала снова  раскачиваться и аплодировать, окружая Алису, снимая ее на свои телефоны и мешая ей пристрелить Кролика.
Павел понял, что спасен.
Толпа в полном экстазе танцевала, пела и бушевала. Она не отпускала Алису ни на мгновение. Кролик воспользовался моментом. Он стал тихо уходить «лунной походкой», изображая движение вперед, к Алисе, а на самом деле он двигался назад. Потом он развернулся и неожиданно резво побежал к «Мерседесу».
Кролик плавно нажал на газ. Машина плавно покатила вперед, он оглянулся на мгновенье, увидев бегущую за ним толпу. Впереди всех бежала Алиса, за ней, тяжело дыша,  топал ногами Троекуров. Но машина быстро набирала ход.
 
Олег вылез из-под стола и показал Жанне еще один брильянт.
– Последний, – сказал он.
– А теперь давай делить сокровища? – спросила Жанна с возбуждением.
– Ого, – сказал Олег, – да ты вся горишь от страсти.
– А разве тебя не заводят брильянты? Нет? Как ты думаешь, сколько все это стоит?
Они посмотрели на стол, усыпанный камнями.
– Думаю, что немало…
– Хватит, чтобы купить помещение для клуба в Риге?
Олег улыбнулся:
– Еще останется на чулки и помаду.
       
Карен откинулся в кресле. Он посмотрел на Мурку прямым серьезным взглядом.
– Приходилось ли вам прогонять комара, который кусает вас в руку? Так вот, я… Я никогда так не делаю. Комар, который сел на руку и укусил, он начинает пить кровь. И в этот момент он теряет бдительность. Как только по его хоботку побежала кровь, я беру и вот так вот, растягиваю кожу… Дайте вашу руку, Мурка…
Мурка протянула руку Карену.
– Вы не укусите?
– Пока нет, – сказал Карен.
Он взял со стола карандаш и аккуратно поставил его острым концом в середину предплечья. Второй рукой он растянул кожу.
– Понимаете? – спросил он, блестя глазами.
– Нет.
– Комар запустил свое жало в мое тело, а я растягиваю кожу… Что происходит с его хоботком? Он зажимается. Комар нервничает, но он не может вытащить хоботок. Но я не спешу, так как я его уже подловил. Это он хотел кое-что получить на халяву, а я его за хоботок – хвать!
Карен посмотрел на Мурку.
– Вы понимаете?
– Да. Халявы не будет.
– Отлично, Мурка, но это еще не все. Я же продолжаю держать. Вы же видите?
– Да.
– Что вы видите?
– Я вижу, что комару пришел кердык.
– Кердык?
– Ну да, ему плохо. Он же не может вытащить свой хоботок, – пояснила Мурка.
– Свой отвратительный наглый хоботок. Он пытался качать мою кровь. Значит, он кто? Кровопийца. И мы схватили его за инструмент,– победно сказал Карен.
– Чудесно… – поддержала Мурка и блеснула глазами, – он попал в капкан. Не суй свой хоботок куда не просят.
– Вот именно, он сунул свой поганый хоботок куда не надо и попал в капкан. Он, конечно,  хочет, чтобы мы отпустили его. Но мы же не дети, чтобы играть в кошки-мышки. Мы его…
– Прихлопнем?! – предположила Мурка.
– Нет! Это было бы слишком просто! Мы его не будем хлопать. Зачем нам его хлопать? Так он ничего не поймет. Он даже не почувствует боли. Нет, мы ему оторвем хоботок. Пусть поживет без хоботка.
Он показал, как вырывает карандаш, и торжествующе посмотрел на Мурку.
– Вы оторвали ему инструмент? – уточнила она.
– Ха-ха. Конечно. Был хоботок, и нет хоботка! А без хоботка что за жизнь?
Он заглянул ей в глаза.
 – Когда теряется смысл жизни, жизнь становится невыносимой. Вот такой я человек. Пусть он живет и рассказывает другим любителям запустить свой хоботок, каково это – иметь дело со мной.
– Кажется, я начинаю кое-что понимать, – размышляла Мурка. – Комар – это аллегория. Тонкая аллегория. А у вас свой образ мышления.
– Я творчески подхожу к делу, – восхищенно добавил Карен, возвращаясь на свое кресло.
Эвелина внесла кофе и молча вышла. Они отпили по глоточку.
Карен задумчиво посмотрел в глаза Мурки. Она в ответ сделала невинный взгляд.
– Не получится, – продолжал Карен. – Нет, не получится никак…
– Что не получится?
– Не получится обмануть меня, Мурка, – он помолчал, – я знаю, почему вы здесь и кто вас прислал… так что не пытайтесь делать невинное лицо, Мурка.
Мурка нисколько не смутилась, хотя ее сердце учащенно забилось. Она взяла чашку кофе, пригубила его и снова посмотрела на Карена.
– Поясните, Карен Николаевич. Я не очень понимаю, о чем вы…
– Вот этот взгляд… немного глуповатый, взгляд невинного ребенка – он вам никак не идет, – сказал Карен.
– А какой мне идет?
– А тот, который я увидел, когда вы вошли, – торжествующе сказал Карен.
Он вскочил, обошел стол и заглянул в лицо Мурки сбоку.
– Я однажды уже видел этот взгляд.
– Не может быть, – сказала Мурка, улыбнувшись.
Карен прошелся по кабинету, потом присел на край кресла.
– По утрам я частенько делаю пробежки, – начал Карен. – Однажды после пробежки возвращался домой. И вот из подъезда вышла одна дама, моя соседка. Она была с собакой. Это была породистая собака, знаете, такой бульдог с мутным взглядом… Этот бульдог… даже не взглянул на меня.
Карен легко поднялся, подошел к Мурке с другой стороны стола. Он уперся руками в стол и сказал:
– А вот следом выбежал пес-дворняга. А может, это была сука? Но это была точно дворняга. Она посмотрела на меня вот так…
Он посмотрел на нее светло-карими глазами и совсем немного повернул голову.
– И в этом взгляде уличного пса я увидел все. Его огромный жизненный опыт. Его брутальность. Его невероятную смелость жить на улице. У этого пса не было хозяина. Но морда его не была грустной. Это был веселый уличный пес.
Карен вернулся на свое место и тоже отпил кофе.
– Но это не все, – сказал он. – Я не сказал самого главного. Я увидел в его взгляде еще кое-что. За то мгновение, пока он взглянул на меня, он тоже прочитал и просчитал меня всего. Он оценил, во что я одет, что я держу в руках, опасен ли я, нет ли чего поживиться, стоит ли напасть, убежать или проигнорировать. Он четко все оценил: мой кошелек, откуда я, что я ем на завтрак и сколько я пробежал километров на утренней пробежке. Он даже запомнил размер моих кроссовок и запах дезодоранта. Такие вот дела, Мурка…
– И у вас, когда вы вошли, был точно такой же взгляд, – победно завершил свою речь босс.
Он замолчал, внимательно наблюдая за посетительницей.
– Вы хотите сказать, что у меня взгляд как у уличного пса? – Мурка была сама невинность.
– Да. У веселого уличного пса который знает, что делает… и у него есть план. Но не тот, который вы мне изложили в вашем письме.
– А вы гораздо глубже, чем мне первоначально показались, – сказала Мурка. – У меня действительно есть план.
– Вот видите, – торжествующе сказал Карен, – Не будем утомлять друг друга формальностями. Излагайте ваш план. Я хочу доподлинно знать, почему вы здесь и что на самом деле вы от меня хотите.
Он уставился прямо ей в лицо.
– Я хочу открыть свой  собственный клуб, – сказала Мурка. – Но не фитнес-клуб, а спортивный клуб женского бокса.
– Любопытно, – сказал Карен, – а я-то здесь при чем?
– Я хочу иметь тренировочную базу. Может быть, вам покажется интересным наше сотрудничество. Я готова арендовать часть площадей в свободное время.
– За аренду придется платить…
– У меня появятся деньги, и очень скоро, – ответила Мурка.
Карен поднялся и прошелся по кабинету.
– А откуда вы узнали, что у меня есть свободные площади?
– Я не узнала. Я предположила, что зал частично свободен. 
Карен побарабанил пальцами по столу.
– Честно говоря, я сначала подумал взять вас в качестве тренера… А вы не хотите комбинировать? Немного тренировать моих клиентов, немного свою команду…
Мурка пожала плечами.
– Я об этом не думала.
– А вы подумайте. А сейчас давайте пройдем по фитнес-центру, посмотрим, что у нас есть.
– С удовольствием, – сказала Мурка.
Она поднялась. Мурка еще была немного насторожена разговором, но Карен вдруг взял ее руку, нежно поцеловал и сказал:
– Что-то я давно не встречал ярких женщин, – сказал Карен, – и вот сам господь бог сжалился надо мной и прислал вас, Мурка. Буду рад, если мы окажемся полезными друг другу.
– Я тоже буду рада… – произнесла Мурка.
Карен все не отпускал ее руку.
– Вы такая… необычная, такая… стильная… Извините меня за нескромность, но мне кажется, что на вас черные кожаные трусики на хромированном замке…
Он был вкрадчив, еще раз поцеловал руку и посмотрел на нее снизу вверх.
– Черные трусики, под белые брюки? – удивилась Мурка.
– Ну да, ну да… – согласился он и первый направился к выходу, – пиджак можете оставить здесь.
Мурка и Карен остановились среди зала, уставленного тренажерами. Народу было немного. Мужчины и женщины в клубе «Оранж» занимались вместе.
– А там что? – показала Мурка на штору, висящую в широком проеме.
Они прошли за штору и оказались в большом зале с высокими потолками. Зал представлял из себя довольно запущенное помещение с отбитой штукатуркой.
– Пока руки не доходят, – сказал Карен, – что здесь можно сделать?
– Вот здесь я бы сделала арену на сто зрителей… Хороший бар. Вот здесь ринг. А вот там сделать стекляшку для дежурного врача.
– А врач вам зачем?
– Бои без правил… – сказала Мурка.
– Бои без правил? – с сомнением повторил Карен.
Он окинул зал взглядом. Постепенно осматривая пустое помещение, он думал.
– И к этому рингу делаем мощный телепроект… – сказала Мурка. – Прямая трансляция в Интернет. От раздевалки до ринга.
Карен вдруг весь собрался, его нос почуял запах больших денег. Он неожиданно исполнил чечетку, выбивая пыль своими высокими каблуками.
– Круто! – восхитился он. – И очень заманчиво.
 
______________

Глава 21
 
Кролик успокоился, он свернул в переулок и припарковался. На сиденье рядом с ним лежала сумочка и мобильный телефон Алисы.
Кролик достал из-под сиденья аптечку.
– Чертова старуха, – ворчал он, снимая пиджак, – я что, связался с тобой по своей воле? Да, я был беден и у меня были долги. Но почему я был беден и почему у меня были долги? Вот в чем вопрос.
Кролик разговаривал сам с собой. Рана была небольшой, пуля прошла навылет, не задев кость. Пуля сорвала кожу и немного зацепила мышцу. Кролик нервничал.
– Когда я закончил факультет философии, что я был? Я был молодой ученый. Я был надеждой университета, я был звезда науки. Вот кто я был!
Он начал готовить перевязку.
– А кем ты была? Ко-не-чно, у тебя были деньги. Я был нищий. А ты была богатая вдо-ва-а. А я был рогатый неудачник. Меня жена бросила. А ты честная шлюха. Небось, отравила муженька?
Кролик выглянул в окно. Он увидел недалеко от него спортивный магазин.
– Эй, мальчик, – крикнул он проходящему мимо пареньку. – Ну-ка, поди сюда!
К нему подошел мальчик.
– Слушай, малец, – обратился Кролик. – Не бойся, я слегка поцарапался.
– А я и не боюсь…
Мальчик был перепуган.
– Сделаешь доброе дело, дам тебе тысячу рублей… Сгоняй, купи мне куртку и майку… пятьдесят второго размера. Только с длинным рукавом. Сделаешь?
Мальчик в нерешительности молчал.
– Мне неудобно вот так идти в магазин… Еще подумают, что меня кто-то подстрелил. Вызовут ментов. Начнутся разборки. А мне некогда, понимаешь? Сходи, купи куртку и майку.  Еще кроссовки сорок второго размера, самые простые.
– Ладно, – сказал мальчик.
Кролик достал деньги из сумочки Алисы, отсчитал десять тысяч.
– Вот, должно хватить, – сказал он. – Только у куртки должны быть карманы для документов!
Мальчик пошел к магазину, а Кролик с удивлением посмотрел на его странное одеяние  – полуспущенные штаны с мотней до колен и торчащие трусы.
– На кого мы оставим этот мир, – философствовал Кролик.
 
Алиса в это время уже взяла себя в руки, она вернула пистолет  на место, пристегнув его в маленькую кобуру на правой ляжке. Она посмотрела на притихшую толпу и увидела девушку с телефоном.
– Можно – один звонок? – попросила Алиса.
– Для вас с удовольствием, – улыбнулась девушка с мальчишеской стрижкой и видеокамерой в руке.
– О, нет, – остановил ее парень, – вернее, да, но с условием…
Алиса с удивлением посмотрела на него.
– Что еще за условие? – недоверчиво спросила Алиса.
– Покажите нам ваш пистолет… Только медленно, чтобы мы смогли снять сценку на видео. Мы хотим разместить это в мировой паутине.
– Какой пистолет, придурок. А ну-ка, дай сюда телефон. Мне нужно срочно позвонить! Ты что, не видел, что у меня угнали машину? – выпалила Алиса.
– Нет, – сказал парень, – я ничего не видел.
 Он взял телефон у своей девушки и поднял его над головой.
– Мы хотим снять на видео ваш пистолет, – добавил парень. 
– Да! Да! – закричала толпа, окружая Алису и нацеливаясь своими телефонами. –  Мы хотим это снять!
Алиса оторопела. Она разозлилась не на шутку.
Алиса медленно подняла юбку, демонстрируя чулки, затем кусочек голого  тела. Она достала пистолет из кобуры и направила его в парня.
Восторженная толпа продолжала снимать. Парень поднял руки вверх.
– Прощайся с жизнью, – негодовала Алиса, – пусть мировая паутина посмотрит, как мир становится чище и добрее. Очистим мир от придурков!
– О, нет, – закричала его подруга.
– О, да, – злорадно передразнила Алиса. – О, да!
Она нажала на курок.
Парень стоял, подняв руки вверх. Пуля, попав в телефон, разнесла его на куски. Парень был потрясен. Он смотрел на свою пустую руку и тряс ею от боли.
– Вау, – восторженно закричали в толпе.
– На колени, придурок, – сказала Алиса.
Парень послушно упал на колени. Он умоляюще посмотрел на нее.
– Не делайте этого, – воскликнул он.
– Ну, – Алиса обратилась к толпе, – что с ним делать? Оставить его на грешной земле или отправить прямо в ад?
– В ад, – скандировала толпа, не отрываясь от видоискателей.
– О, нет, – просила девушка, доставая из сумочки еще один телефон, – возьмите, у меня есть еще!
– В ад! В ад его! – требовала толпа. – Кончай придурка!
– Снимаете? – переспросила Алиса.
– Да. Кончай придурка! – заревела счастливая толпа.
Но Алиса взяла себя в руки, не спеша водрузила пистолет назад в кобуру и взяла из рук девушки телефон.
– Что за старье, – Алиса брезгливо разглядывала телефон. – Поменяй трубку!
– Я поменяю, – подобострастно пролепетала девушка.
– Заодно поменяй себе парня, – сказала Алиса, нажимая на кнопки.
 
Кролик закончил перевязку, получилось не очень красиво, но вполне надежно. Он принялся укладывать аптечку.
У Кролика зазвонил телефон. Он лихорадочно полез в окровавленный пиджак и достал трубку. Это была Алиса.
– Але! – сказал Кролик, кривляясь и выглядывая в окно. – Кто это?!
– Ты где, Кролик? – спросила Алиса.
– Я? Я на тайной конспиративной квартире… нужно отсидеться.
– Ты что, рехнулся? Ты кем себя вообразил?
– Ты разве не знала,   я – Макс Отто фон Штирлиц!
– Не глупи… Отсидеться нереально, Кролик. Ты все равно рано или поздно попадешься.
– Кто знает… – загадочно сказал Кролик. – Может, мне повезет?! Может быть, я сумею договориться с дипломатической почтой?
Алиса помолчала.
– Нам нужно увидеться.
– Зачем?
– Я думаю, что ты действительно не брал себе груз. Тут что-то не так.
–Наконец-то ты стала соображать!
– Я погорячилась, Кролик. Я беру все свои слова обратно. Я люблю тебя, Кролик.
– Еще недавно ты говорила, что хочешь меня убить.
– Я не имела в виду – серьезно… так, немного попугать…
– Но ты же стреляла в меня.
– Кролик, ты же знаешь, я бываю иногда вне себя, я нервная, но я отходчива…
– Хорошо… – сказал Кролик.  – Через час буду в «Атриуме».
– Нет, давай у меня дома.
– Нет. Только на людном месте. Это требование безопасности. Таковы правила.
– Что еще за правила?
– Мои правила, – важничал Кролик, – теперь правила устанавливаю я.
Зазвонил телефон Алисы. Кролик скосил взгляд на трубку.
– Это мой телефон? – забеспокоилась Алиса. – Не вздумай брать трубку!
Кролик покусал губы, размышляя, что делать. Он взял телефон Алисы и поднес к уху.  Это был ее помощник, связной с прокурорскими людьми.
– Але, Алиса, – сказал связной. – Мы сейчас на месте. Дверь у Кролика закрыта. Ломать?
– Нет! – голосом Алисы, но шепотом сказал Кролик. – Ничего не надо ломать! Приезжайте ко мне домой. Я вас жду. Груз уже здесь.
– А почему ты говоришь шепотом?
– Кролик спит.
Он отключился. Мальчик принес пакет и подал его в окно.
– Вот сдача, – сказал он.
– Оставь себе, – распорядился Кролик.
– Это… много! Я потратил только половину.
– Ты что, дебил? – спросил Кролик.
– Нет.
Кролик помолчал.
– Ладно, – сказал он, – Сделаешь тогда еще одно дело…
Он задумался.
– Сможешь отвезти записку одной даме?
– Смогу! А куда?
 
Алиса поймала такси. Она скрылась за дверью машины, в сиянии вспышек мобильных телефонов.
 
Мурка и Карен стояли в тренажерном зале и разговаривали, посматривая на женщин и мужчин, которые упражнялись, качая мышцы и сгоняя жир.
– Мы можем немного расширить проект, – сказала Мурка. – Бокс, кикбоксинг и любительские занятия с женщинами по боксу…
Они помолчали.
– На это пойдут… – добавила Мурка.
– Не пойдут. На это повалят толпы! – резюмировал Карен.
Он повернулся к ней.
– Мурка, но на этот проект потребуются немалые деньги.
Мурка пожала плечами.
– Я еще не искала инвесторов. Но я думаю, что найти можно…
– Найти? И как ты себе это представляешь? Инвестор… пуглив. Времена изменились. Сейчас никто не вкладывает в проекты. Сейчас вкладывают только в людей.  А вкладывать деньги в никому не известную красотку?! Вас же никто не знает.
Он покачал головой.
– Пусть даже очень красивую и очень интересную. Инвестор измотает вас переговорами… Но денег не даст.
 – Пусть измотает, – улыбнулась Мурка. – Я терпелива и вынослива.
Карен внимательно посмотрел на Мурку. Он явно колебался.
– Ты не услышала. Измотать измотает, но денег не даст, – сказал он назидательно. – В принципе, предложение мне понятно. Оно меня заинтересовало. Я готов его обсуждать. Давайте завтра продолжим этот диалог у меня дома.
– Может быть,  лучше где-то на нейтральной территории?
– Мурка, нам-то с вами зачем нейтральная территория? Решено. Завтра у меня, – засмеялся он. – Пойдемте, я хочу записать все ваши метрики.
– А метрики зачем?
– Пусть будет для вас сюрпризом!
 
Кролик сидел в интернет-кафе. Он был уже в куртке – легкой, летней куртке и кроссовках. Куртка была красная, кроссовки белые.
 «Мурка! Нам нужно срочно увидеться. Кролик», – написал он и тут же отправил письмо.
Кролик был сосредоточен. Он вышел на улицу. Начинало темнеть. Кролик сел в «Мерседес». Он вытряхнул сумочку Алисы. В куче мелочей Кролик нашел немного денег, флэшкарту и связку ключей.
Один ключ ему показался незнакомым. Он аккуратно снял его, закурил и задумчиво стал крутить в пальцах, пытаясь вспомнить.
– Где я тебя видел? – спросил он. – Где? Где? Банк? Какой? Вокзал? Магазин?
На всякий случай Кролик решил, что ключ нужно оставить себе. Он бросил в карман куртки ключ; флэшку и деньги положил в портмоне. Окровавленный пиджак и рубашку он положил в пакет с коробкой из-под кроссовок, потом открыл дверь, поставил пакет у двери авто и поехал.
Он заехал в самый центр Москвы, увидел платную парковку и въехал в подземный паркинг рядом с Ветошным переулком.
 
____________________
 

Глава 22
 
        Алиса уже была у «Атриума» рядом с  Курским вокзалом. Она нервно курила, сидя в такси. Взяв у таксиста телефон, Алиса нетерпеливо позвонила:
– Але, Кролик! Ты где?
– Буду через пятнадцать минут, – сказал он. – Жди…
Он тут же отключил трубку. «Мерседес» стоял на подземной стоянке.
Алиса отдала телефон таксисту.
– Спасибо, милый, – ласково сказала она.
Она помолчала, затем развела руками:
– Что делать, дружок? Муж немного застрял в дороге. Подождем еще пятнадцать минут?
Таксист был рыжим молодым парнем, с бычьей шеей.
– Накинешь еще пять сотен, мадам?
– Ну ты и наглец! – ответила Алиса.
– А если он не приедет?
– Типун тебе на язык!
– Ну, а все же… Что будешь делать? Может, побалуешь меня своим язычком? – он подразнил ее. 
Алиса приподняла юбку, достала револьвер и поднесла поросячье рыльце маленького револьвера к лицу таксиста:
– Я сегодня в плохом настроении, – зашипела она. – Не пришлось бы тебе побаловать меня своим язычком!
Таксист испугался. Он налился кровью, руки его вспотели. Алиса рассмотрела его лицо и осталась довольна эффектом. Она убрала пистолет.
Таксист нервно закурил. Он больше не раздражал ее болтовней. 
 
Кролик вытащил из телефона Алисы сим-карту и вставил в него свою. Он по-прежнему продолжал сидеть в «Мерседесе», который стоял в подземном паркинге.
Мурка вышла на улицу. Она пошла в сторону «Атриума», пританцовывая и играя тростью. У перехода Мурка остановилась и достала телефон:
– Пупсик, – обратилась Мурка, – ты готова к выходу в свет?
– Да, – радостно воскликнула Пупсик.
– Тебе пять минут на сборы. Ты знаешь, где «Атриум»?
Мурка продолжила путь, разговаривая на ходу, разглядывая машины, ловя на себе взгляды восхищенных мужчин. Она вдруг почувствовала, насколько энергетика и сексуальность Москвы превышает провинцию.
Кролик стоял на Ильинке, размышляя, куда ему идти дальше.
Мальчик со спущенными штанами подошел к Алисе.
– Вы тетя Алиса? – спросил он.
– Я, а ты кто? – Алиса напряглась.
– Вам письмо.
Алиса стояла у центрального входа со стороны Садового кольца. Таксист внимательно наблюдал за ней из машины.
– «Я здесь. Я тебя вижу. Походи по «Атриуму», чтобы я видел, что за тобой нет хвоста. Я подойду, когда буду уверен, что ты – одна», – прочитала она.
Мальчик вошел в метро, встал на эскалатор и отправился вниз.
Кролик снимал деньги из банкомата около ГУМа.
Мурка прошла мимо Алисы и вошла в «Атриум».
Алиса подошла к таксисту.
– Не знаю, что и делать, – сказала она, – но нам нужно как-то расплачиваться. Давай оставлю тебе колечко. А завтра ты подъедешь ко мне. И я у тебя его выкуплю.
– Это кольцо у китайцев стоит сто рублей, – сказал таксист, едва взглянув, – старый трюк. Работает только за сто первым километром.
– Это колечко стоит дороже твоего тарантаса, – ответила Алиса.
– Ты вот что, бандерша… Будешь мне вкручивать баки, я вызову ментов, – сказал таксист. – Давай кольцо и серьги.
– Эти серьги стоят десять тысяч долларов!
– Вот и отлично. За ними ты сама приедешь, – мрачно сказал таксист.
– Знаешь, бывает, жадность мутит рассудок… и дело быстро доходит до смертоубийства. Ты же видишь, я – небедная женщина. Просто так случилось… Мой нежный друг, мой альфонс, сошел с ума. Он обокрал меня, угнал машину, а в ней были моя сумочка и телефон. А в сумочке ключ от квартиры, деньги, паспорт, в общем… все.
Она была в отчаянье.
– Он что, «катала»?
– Да нет. У него просто съехала крыша.
Она покусала губы.
– Хорошо. Вот мой браслет, – сказала она, – я его покупала за полторы тысячи баксов. На нем проба. Привезешь – молодец! Нет – черт с ним!
 – Да нет, привезу, – сказал таксист, – я заметил, что вы дама серьезная.
Алиса постаралась улыбнуться. Она записала в его книжке свой домашний телефон, взяла визитку.
– Сергей, – прочитала она, – дай трубку, я еще раз позвоню, буквально одну минуту, Сергей!
Сергей протянул ей телефон и убрал браслет в карман.
– Але, – сказал Кролик, – я тебя вижу. Будь умницей. Ты получила записку? Все, походи по «Атриуму» одна. Я сам подойду. Мне больше не звони, а то я передумаю. Отбой.
Кролик отключился.
 
Мурка вошла в бутик, в котором продавалась женская одежда.
Кролик ел хот–дог в какой-то забегаловке.
Пупсик ехала в метро, разглядывая пассажиров.
Карен в спортивной форме качал бицепсы на тренажере.
 
Кролик продолжал жевать хот-дог, он вдруг вспомнил про Глорию. Он нашел ее визитку и позвонил.
Глория только закончила разносить чай. Она взяла трубку.
– Я слушаю, – пропела Глория.
– Привет, Глория, – сказал Кролик, – я решил напомнить о себе. Ты где?
– Едем в Питер, – сказала Глория, – очень рада, что вы позвонили, Павел…
– Для вас просто Паша.
– Спасибо, Паша.
– Что-то голос у тебя грустный, – спросил Кролик, – что-то случилось?
– Ну что вы, Паша… Немного устала. А так все почти прекрасно…
По щекам Глории полились слезы.
– Почти? – переспросил Кролик.
– Почти, да… – подтвердила Глория.
– Можешь сказать, что случилось?
Глория помолчала, пытаясь справиться с собой.
– Не молчи, Глория. Скажи, что случилось? Тебе нужна помощь?
– Да, Паша. Мне плохо. Мне очень плохо.
Она всхлипнула.
– Расскажи, что случилось? Может, я смогу помочь тебе.
– Ты не поможешь. Мы же совсем не знакомы.
– Глория, – сказал Кролик, озираясь, – у всех людей бывают проблемы. У одних больше, у других меньше. Есть такие большие проблемы, что против них другие проблемы – песчинки против камней, даже пирамид. А люди думают, что у них проблемы…
– Но у меня правда проблемы, – Глория успокоилась, – мне нужны деньги. Очень большие деньги.
– Сколько?
– Три тысячи долларов.
– Три? Три тысячи долларов?
– Да. Три тысячи… – сказала Глория.
– Я дам тебе эти деньги, – решительно сказал Кролик.
– Нет, Паша, я не смогу у вас их взять. Я сразу поняла, что вы – добрый человек, но деньги я не возьму.
– Почему?
– Мне просто нечего дать взамен. А за такие деньги я не рассчитаюсь никогда.
– Не печалься. Считай, что деньги у тебя в кармане.
– Я не возьму, Паша, – умоляюще сказала Глория.
– Поговорим при встрече. Когда ты будешь в Москве?
– Через неделю.
– Отлично! Через неделю увидимся.
– Будет поздно… – сказала Глория. – Я должна отдать деньги через три дня. Если не отдам, мне конец.
– Хорошо. Давай сделаем так… Я переведу деньги на твой счет в банке.
– Как? У меня даже нет счета в банке.
– Иди завтра в банк, открой счет, а потом звони мне… Ты поняла?
– Да, Паша, поняла… Неужели еще так бывает, что люди помогают друг другу?
– Бывает, Глория, – уверенно сказал Кролик. – Делай людям добро, и оно к тебе обязательно вернется. Завтра жду твоего звонка.
 
Мурка стояла перед зеркалом в деловом костюме из желтой юбки и желтого жакета. Ей что-то не нравилось.
– Крой превосходный, – сказала она, – но вот цвет… Нет ли такого же костюма, но, скажем, черного цвета?
Алиса шла по «Атриуму». Она сделала круг вокруг фонтана и села в лифт.
           Пупсик вошла в «Атриум». Она взяла в руки мобильный телефон.
Мурка стояла в одном белье, развешивая костюм на вешалке. Она взяла трубку.
– Але, Пупсик. Я в бутике на втором этаже… Напротив «Рибока».
Девушка, которая обслуживала Мурку, с интересом смотрела на ее тело. Она впервые видела такие мышцы.
– Как накачать такой пресс? – спросила она.
– Очень просто, – ответила Мурка, – приходи в клуб «Оранж» на Земляном валу. Я тебя научу.
Продавец улыбнулась Мурке. Она забрала желтый костюм и подала черный.
– А сколько на это уйдет времени?
– Как будешь стараться, кисонька… – сказала Мурка. – За два года можно сделать прекрасные кубики.
Она напрягла пресс.
 
Кролик не собирался появляться в «Атриуме». Он просто тянул время. Алиса постепенно дошла до понимания действий Кролика. Она остановилась, решив, что нужно звонить связному. Теперь уже было ясно, что проблем не избежать.
– Извините, – обратилась Алиса, подходя к девушке у лифта, – вы бы не могли мне дать телефон на один звонок? Я потеряла сумочку… Прошу вас, доченька.
Девушка была меланхолична, а ее необычный макияж, розовые волосы и кольцо в носу, заставляли прохожих оглядываться.
Девушка молча подала трубку. Алиса набрала Кролика.
– Ты где, Кролик? – спросила она.
– Я слежу за тобой, – ответил он вкрадчивым голосом, шагая мимо Большого театра, – я тебя вижу.
– Видишь? И где же я стою?
– Не валяй дурака, Алиса. Я все вижу и все знаю. Ты стоишь, где стоишь.
– Кролик… – в голосе Алисы закипел котел со смолой. – Ты сделал еще одну ошибку. Ты обманул меня… Ты не здесь! Тебя здесь нет, верно, Кролик?
Она еще раз в надежде осмотрелась.
– А ты не догадываешься, где я? Ты не слышишь? Тук-тук, тук-тук. Ту-ту-у-у!!!
Кролик издевательски изобразил стук колес и гудок паровоза.
– Мой поезд мчит меня в запечатанном вагоне в сторону западной границы, – сказал он на ходу. – Я еду с миссией мира. Ха-ха-ха!
– Кролик, я делаю последнее предупреждение! – воскликнула Алиса. – Если ты немедленно не встретишься со мной, то тебя порежут на куски, запечатают в банки с тушенкой и отправят в Африку как гуманитарную помощь. Так что ты действительно выполнишь свою миссию!
– Ой, как страшно, – передразнил Кролик, – а вот я сейчас поеду на Петровку, тридцать восемь, и все расскажу про тебя и все ваши делишки!
– А что ты знаешь, Кролик? Ты же ничего не знаешь. Ты же только курьер, ты даже не знал, что возишь.
– А у меня твоя флэшка, – торжествовал Кролик, – обычно ты ее носишь на шее, а когда принимаешь ванну, кладешь в сумочку…
– Флэшка… – Алиса схватилась за грудь. – Где моя флэшка?
– Она у меня. И если ты, Алиса, будешь мешать моей миссии, то все твои тайны я скачаю прямо в Интернет. Выложу, так сказать, на всеобщее обозрение.
– Ты дурак, Кролик. Какой ты, оказывается, дурак, – подытожила Алиса.
– Ха-ха-ха, – веселился Кролик и снова отключил трубку.
Алиса побледнела. Она опустила руку с телефоном. Ноги ее подкосились, и Алиса села прямо на пол.
Девушка¸ которая дала телефон, подошла к Алисе. Она взяла трубку в руку, потом заглянула в глаза Алисе.
– Пол не очень чистый, – сказала она, жуя резинку.
Алиса попыталась что-то сказать. Она едва сфокусировала взгляд на жующем лице.
Алиса словно окаменела.
– Что с ней? – спросила вторая девушка, которая была накрашена в этом же стиле, только волосы ее были голубые, а кольца пронизали нижнюю губу.
Она подошла и встала рядом.
– По-моему, старушке плохо.
– Передоз?
– Похоже на то.
Они жевали резинки и тупо смотрели на Алису, которая пыталась что-то сказать.
_______________
 
Глава 23
       
Вокруг Алисы начал собираться народ. Кто-то вызвал врача. Алису положили на носилки. Ее внесли в машину «Скорой помощи». Санитар деловито снял с нее серьги, кольца, браслеты и цепи. Все это он упаковал в бинт, а бинт положил в свой пакет.
Он подмигнул второму санитару.
– Что за люди, – сказал весело санитар, – человек еще жив, а его уже грабят!
Он приподнял веко Алисы.
– Если старуха и выкарабкается, все это вряд ли ей будет нужно.
 
Кролик остановился, размышляя, куда ему пойти дальше. Он решил, что лучше всего отправится в казино. Там он будет в безопасности ждать звонка от Мурки. Кролик решительно зашагал по Тверской улице в сторону Пушкинской площади. По дороге он зашел в магазин одежды.
 
Мурка стояла перед Пупсиком в черном костюме. Жакет был из матовой ткани, юбка из атласной. Пупсик уже тоже выбрала себе наряд – плиссированную черную юбку ниже колен и жакет светло-серого цвета.
– Вот такие деловые дамы, могут свести с ума деловых господ, – произнесла Мурка, разворачивая Пупсика к большому зеркалу.
Они приняли позу манекенов.
– Шикарно! – сказала девушка-консультант. – Осталось только подобрать обувь.
– Да, – согласилась Мурка, – обувь не сочетается.
Они посмотрели вниз. Мурка была в туфлях под мужской стиль, а Пупсик в кроссовках.
Они рассмеялись.
– Завтра перевезешь свои вещи домой, – сказал Мурка, – сделаешь полную генеральную уборку. И заодно выкинь эти кроссовки.
Мурка надела правую туфлю.
– Хорошо, – произнесла Пупсик, бросив взгляд на вытянутую ногу Мурки.
– Так не поймешь, – сказала Мурка, – нужно надеть чулочки.
– Или колготки, – добавила Пупсик.
– Забудь про колготки, – сказала Мурка, – отныне ты будешь носить только чулки на пояске. Чулки, и только чулки.
– Почему?
– Экономно, – пояснила Мурка, – покупаешь сразу несколько пар… если стрелка побежала, то выбрасываешь только один чулок, а не целые колготки!
Пупсик тоже надела черные туфельки, она вытянула ножку.
– Принести чулки? – спросила продавец.
– Да. Мне на резинке, а Пупсику чулки и поясок с подвязками, – попросила Мурка.
– Так вот! – продолжила Мурка, – Мужчины, они, когда видят девушку в чулках, они просто млеют. Знаешь, почему?
– Им нравятся экономные  девушки, – воскликнула Пупсик.
Мурка открыла следующую коробку с туфельками.
– Я буду очень экономная, – сказала Пупсик.
 Девушка принесла чулки на выбор. Мурка посмотрела несколько упаковок, распечатала одну и сунула руку в чулок. Потом она стала надевать его, поднимая юбку.
Молодая пара, которая тоже ходила по бутику, посмотрела на Мурку. Но, увидев, что делает Мурка, девушка рукой отвернула лицо парню.
Мурка разгладила резинку.
– Хорошо… – сказала Пупсик. – Мне очень нравится!
– Пять пар, – обратилась Мурка к девушке-продавцу.
Мурка принялась надевать второй чулок.
– Для тебя мы купим еще костюм горничной, – сказала Мурка, – иногда гости будут думать, что ты моя служанка.
– Это интересно, – заключила Пупсик.
Мурка изучающее посмотрела на Пупсика, встала, поправила чулки, опустила юбку.
– А вот так? – Мурка сделала несколько па вальса.
У нее были подкачанные икры и тонкие лодыжки.
– Теперь займемся тобой, – сказала Мурка. – Пошли в кабинку.
Девушки пошли, прихватив пакеты с чулками и бельем.
 
Санитары положили Алису на тележку и повезли по больничному коридору. Они завезли ее в комнату.
– Принимайте клиента, – скомандовал тот, кто ограбил Алису.
За столом сидели три человека, они закусывали и играли в карты.
– Принято, – сказал один из них, принимая из рук санитара планшет. Он поставил поднос, взглянул на часы и сделал в планшете росчерк. На Алису он даже не взглянул.
 
Кролик сидел перед рулеткой. Он решил проиграть немного денег Алисы, а потом пойти поужинать. К нему подошла дама в вечернем платье, ей было лет тридцать. Это была роскошная блондинка с длинными волосами,  красиво уложенными в сложную прическу. Она присела рядом с ним.
Кролик уже был одет в черный смокинг, на его ногах сияли лакированные туфли. Он курил сигары.
Павел поставил на зеро.
Дама положила свою фишку на фишку Кролика. Он взглянул на нее, скользнув снизу вверх, от острых коленок в черных чулках, по стальному платью с вырезом на груди, до голубовато-зеленых глаз.
– Думаете, вам повезет? – спросила она.
– По крайней мере, хочется… очень хочется верить, – кивнул он.
Она с пониманием улыбнулась.
           – Ставки сделаны! – объявил крупье.
– Меня зовут Яна, – запросто сказала дама, наблюдая за шариком. – А вас?
Павел покусал ус. Он решил, что ему будет лучше не называть себя.
– Мне как-то неудобно шифроваться перед вами, Яна, – объяснил Кролик, – но я не могу назвать свое имя.
– Вот как? – Яна бросила быстрый взгляд ему в глаза. – Бывает, что у мужчины ревнивая жена. Шифруйтесь… придумайте, как к вам обращаться?
– Можете звать меня… Кролик, – сказал Павел.
– А вы очень милый, Кролик, – пропела она. – Приятно познакомиться с таким красавчиком!
Он ожидал, что она подаст руку для поцелуя, настолько дама казалась Кролику светской. Но она только улыбнулась ему.
Кролик так смутился, что не смог произнести дежурное «спасибо».
Шарик закончил крутиться.
– Тринадцать красное, – сказал крупье.
– Не повезло, – прокомментировала Яна и уточнила: – Вы будете еще играть?
Кролик развел руками:
– Хочу проиграть немного денег.
Он не заметил, что Яна и крупье переглянулись.
– Я живу здесь недалеко, – сказала она, – если у вас найдется  пять вот таких фишек, мы можем интересно встретить рассвет…
Она показала на стодолларовую фишку. Кролик обомлел.
– У меня большая и уютная постель, – добавила Яна, – что скажете, Кролик?
– Это лучшее предложение, которое я получил сегодня, – сказал Павел.
– Так вы согласны?
– Еще бы, – Кролик приободрился.
– Тогда, пока вы не проигрались, может быть, подарите мне пять фишек?
Кролик отсчитал пять фишек и пододвинул даме.
– Пойдемте, попьем кофе, – предложила девушка ему на ухо, задев его язычком.
Яна все делала мягко, плавно. Она взяла фишки и пошла вперед, раскачивая бедрами. Ее фигура, похожая на песочные часы, привлекала внимание мужчин и женщин.
Кролик пошел следом.
Они сели за столик. Официантка немедленно подошла к ним.
– Вот это мне поменяйте, пожалуйста, – сказала она, кладя на поднос свои фишки, – и принесите нам два кофе, сок из апельсина с морковью. И…
Яна посмотрела на Кролика.
– Вы хотите напиться до чертиков?
– Нет, Яна. Не больше ста грамм, хорошего коньяка.
– А мне  «Розовый Фламинго».
Официантка улыбнулась и ушла.
– Вы, наверное, депутат Госдумы или сенатор, – предположила Яна.
– Почему? – изумился Кролик. –  Разве я похож на депутата Госдумы?
Яна пожала плечами:
– Обычно, они шифруются…
Она вздохнула.
– А я мужа зову, чтобы не перепутать, Котенок…
– Так вы замужем, Яна?
– А вас это удивляет?
– Ну, знаете… немного удивляет. Он что, в командировке?
Яна улыбнулась:
– Ах, вот вы о чем? Думаете, я приведу вас домой, а тут муж. Вроде как вернулся из командировки. Жизнь или кошелек?! Пиф-паф?
Она вздохнула.
– Мой муж – ученый. Его истинная страсть – книги, исследования. Ну, и как я узнала пять лет назад, еще одна страсть, лаборантки. Понимаете? С тех пор он делает вид, что ничего не знает о моих похождениях, я – о его. Только он тратит денежки, а я – наоборот. Вы, наверное, меня осуждаете?
Девушка-официант принесла пятьсот долларов, кофе, коньяк и лимоны. Она поставила его на стол.
– Я не спросила, а сок вам со сливками?
– Да, – ответила Яна.
Девушка ушла. Яна аккуратно взяла деньги и уложила в сумочку.
– Нам так удобнее, – пояснила Яна.
– Я не осуждаю. Но вы же берете за это деньги? – сказал Кролик.
– Да. Беру, – снова флегматично пожала плечами Яна, – но это не означает, что я проститутка.
– Я этого не говорил.
– Но подумали.
Они помолчали, пока девушка поставила «Розовый Фламинго»  и сок с трубочками.
– Есть две причины, почему я беру деньги, и одно важное отличие, доказывающее, что я не проститутка, хотя я и беру деньги, – сказала Яна.
Кролик слушал очень внимательно.
– Во-первых, мне нужны деньги, чтобы красиво и дорого одеваться, чтобы нравиться мужчинам… и, конечно, содержать себя и ребенка. А во-вторых, когда я не брала с мужчин деньги, они были более холодны и менее страстны. За те деньги, которые они мне отдают, мужчины стараются «на все сто». Они отрабатывают свои деньги. В итоге я успеваю тоже насладиться и общением и близостью. Я люблю интересных мужчин. В этом и только в этом сходство между мной и проституткой.
– М-м-м… Любопытно, – помычал Кролик, – а различие?
– Все просто… Проститутка ляжет со всяким, кто заплатил. А я сама выбираю себе мужчину.
– Но он может отказаться.
– Бывает… – сказала Яна. – Но в этом нет ничего страшного. Мало ли у мужчин обстоятельств… Но обычно я ухожу домой не одна. И потом многие мои клиенты становятся постоянными.
– И все же вы произнесли слово «клиент».
– Только для удобства вашего понимания, – восхищалась собой Яна.
Они подняли бокалы.
_______________
 

Глава 24
       
Павел был взволнован разговором. У него оставались к Яне вопросы.
– И вы приходите домой с чужим мужчиной… А муж, ребенок?
– Ну что вы, Кролик. Я снимаю здесь рядом красивую квартиру. Мы давно живем на два дома.
– А ребенок?
– Летом он у бабушки. А зимой я стараюсь ночевать дома… Мальчик думает, что я – медсестра. Я ведь действительно когда-то была медсестрой.
К ним подошел презентабельный мужчина.
– Извините, Яна, могу я вас на два слова?
Яна улыбнулась Кролику и отошла в сторону.
Кролик принялся пить кофе. Яна тут же вернулась.
– Это мой постоянный клиент. Готов перекупить меня. Предложил тысячу.
Она выразительно посмотрела на Кролика.
– И что вы ему сказали? – разволновался он.
Яна пожала плечами.
– Я сказала, что деньги меня не интересуют. Я за дружелюбный секс. И что я уже ангажировала в этот вечер вас.
– Честно сказать, я подумал, что вы…
– Развожу вас? Какой же вы смешной, Кролик, – Яна с любовью смотрела на него. – Этот парень действительно мой клиент, но не мой партнер. Я работаю одна. Такова философия моего дела.
Она помолчала, сделав глоток кофе.
– Вы очень откровенны со мной, Яна… – сказал Павел. 
– Мне нечего скрывать, милый Кролик. Раньше я была совсем другой. Я вышла замуж по любви. Я была верной женой, и подругой, и соратницей, и любовницей моему мужу.
Яна достала сигаретку, Павел чиркнул зажигалкой, и девушка красиво закурила.
– Когда я узнала о похождениях моего мужа, я впала в депрессию. Вы даже не можете себе представить, как я растолстела и опустилась. Я ела попкорн ведрами… Но потом мне попалась одна книга… Я прочитала ее и мигом изменилась. Я переродилась. Я стала тем, чем теперь являюсь.
Она многозначительно замолчала.
– С того дня я – куртизанка, – сказала Яна, не выдержав.
– Куртизанка?
– Да. Я стала сама собой. Я сбросила с себя груз табу, ханжескую мораль, и я стала тем, кем я есть, свободной женщиной.
– Куртизанка – это свободная женщина? – спросил Кролик.
– Так удобно говорить для мужского восприятия. Но на самом деле все гораздо сложнее… Но вам это не нужно. Лучше пригласите меня на танец.
Они танцевали, Яна обхватила Кролика за шею.
– А вы, Кролик, вы – свободны?
Она вгляделась в него.
– Что-то не так, Кролик? Что-то не хорошо? Ну не буду, не буду… Давайте сегодня только веселиться, оставьте проблемы на завтра!
 
Мурка решила, что в пояске и чулочках Пупсик смотрится прекрасно. Пупсик оказалась смелой девушкой. Она с удовольствием разглядывала себя в отражении зеркала.
Мурка подобрала ей новый бюстгальтер и трусики.
– Божественное создание, правда? – воскликнула Мурка, обращаясь к продавщице.
Она открыто любовалась Пупсиком.
– А давайте примерим на нее платье, – сказала Мурка, – знаете, что-нибудь небольшое, пикантное. Есть маленькое черное платье? Или сарафанчик?
– Сарафанчик. У нас есть очень интересный сарафан.
Девушка принесла сарафан. Они попробовали в застегнутом и расстегнутом варианте. Мурка открыто любовалась Пупсиком, замечая неловкие улыбки девушек- продавщиц.
– Так, это мы берем, но еще требуется вечернее платье! Нужно вечернее платье с глубоким декольте…
Платье было из черного газа, украшенное вертикальными дорожками, золотыми бабочками и жуками, муравьями и прочими насекомыми.
К платью прилагалась накидка, она была сделана из перьев страуса, покрашенных в черный цвет, с золотыми колечками. На правом бедре была сборка, открывающая ногу до бедра. Пупсик улыбалась, кружилась перед зеркалом, перебирая ножками. Длинное платье взлетало подолом, как крыло птицы.
– Ну как в такую не влюбиться? – сказала Мурка продавщице с выражением.
Продавщица сделала понимающее лицо, но не решилась ничего сказать.
 
Мурка и Пупсик шли по коридорчику вдоль бутиков, держа в руках кучу пакетов.
– А может, домой? – спросила Мурка. – Неужели мы не сможем попить кофе дома?
– Конечно! – весело воскликнула Пупсик. – Я сварю такой кофе, что ты обалдеешь. Тут такого не умеют.
– Представляешь, как мы их там разыграли, – сказала Мурка, – они подумали, что мы лесбиянки!
– Мы – лесбиянки?! – засмеялась Пупсик. – Ловко же мы их разыграли.
Пупсик веселилась от души. Она оказалась отходчивой и понимающей.
 
Кролик и Яна вышли на улицу. Он не стал больше играть, сдал фишки, дал охраннику двадцать пять долларов на чай. Он заплатил за столик около сотни. Так что даже не успел потратить денег Алисы, которые вытащил из ее сумочки.
Кролик и Яна остановились у цветочного ларька, и Кролик купил букет роз, которые выбрала Яна.
Они вошли в подъезд. Поднялись на лифте на седьмой этаж.
Квартира была маленькая, но хорошо спланирована и обставлена только самым необходимым.
Посреди комнаты стояла огромная кровать.
Кролик осмотрелся. В углу стояли два кожаных кресла и столик. Большая пальма и горшки с живыми цветами придавали комнате уют.
В ванной он увидел джакузи и душевую кабинку. Он решил принять душ.  Яна расстелила постель и зажгла ночники.
Яна переоделась в красный шелковый халатик и пошла на кухню. Кролик принимал душ. Он предусмотрительно старался не намочить повязку.
Яна принесла в комнату фрукты, шоколад и бутылку коньяка. Затем она поставила два фужера на столик у кровати.
Осмотрев комнату, Яна направилась в ванную.
– Кролик, – обратилась она, – ты что, ранен?
Кролик опустил руки вниз, прикрываясь от смущения.
– Кролик, – укоризненно сказала Яна, – не нужно меня стесняться… Мы же взрослые люди. Давай я сменю тебе повязку.
– Да мне как-то неудобно…
– Я же говорила, что когда-то работала медсестрой.
 
Алиса по-прежнему лежала на каталке. Мимо ходили люди в халатах, не обращая на нее внимания.
            Яна принимала душ.
Олег и Жанна изнывали на тренажерах. Жанна крутила педали, Олег качал бицепс, разглядывая сзади жену и незнакомую даму.
 
Яна вошла в комнату. Ее новый любовник безмятежно спал. Рука была перевязана широкой чистой повязкой. Она взяла в руку бутылку – в ней не было и половины коньяка. Девушка покачала головой.
– Ну, Кролик, – ласкалась Яна, пытаясь его расшевелить, – Кролик.
Кролик не хотел просыпаться. На столике, рядом с кроватью стоял пустой бокал.
Яна посмотрела на бокал, покачала головой, поцеловала его в щеку и сказала:
– Спокойной ночи, дружок.
Яна подошла к шкафу, открыла его и достала из смокинга Кролика документы. Она что-то выписала себе в маленький блокнотик.
Потом она взяла листок бумаги и написала: «Была рада знакомству, Кролик! Утром тебя разбудит будильник. Не забывай, я всегда в казино. Мой номер…». Она написала номер и подписала – «твоя Яна».
Она решила поехать домой. Ехать ей нужно было на лифте, этажом выше, в соседнем подъезде.
Она тихо вошла в квартиру. Муж сидел на кухне и читал газету, поедая глазунью.
– Ты пришла? – сказал он. – Так рано? У тебя все нормально?
– Да, дорогой. Привет! – он поцеловала его в щеку.
– Поджарить тебе пару яиц? – спросил он, не отрываясь от газеты.
Муж Яны был тучным мужчиной пятидесяти лет. Он носил роговые очки, а по дому предпочитал перемещаться в полосатой пижаме.
Яна села напротив него и подпела щеки руками.
– Ну, так что насчет яиц? – уточнил муж, продолжая читать.
– Я не голодна, – ответила Яна, – расскажи лучше, что творится в мире? Есть интересные новости?
– Боюсь, что от таких новостей ты долго не уснешь, – муж снял очки, сложил руки на груди и посмотрел на Яну, – да будет тебе известно, что Запад считает, что у России нет будущего. Спецслужбы у нас взяли все стороны жизни под тотальный контроль. Газеты, радио, телевидение не свободны. А это неизбежно приведет к гибели.
– А Интернет? – спросила Яна. – Тоже под контролем?
– Интернет? Поверь мне, что Интернет давно уже под их контролем. Они читают нашу переписку, изучают наши интересы. Они знают о нас сейчас даже больше, чем раньше, когда не было Интернета. Ты делаешь запрос, например, «президент – преступник», и все, робот тебя засек, и ты в особой папке.
– Вот как? – удивилась Яна. – И что это за папка?
– Папка из твоего досье… И там все это копится до поры до времени, пока ты не решишь заняться политикой! – ответил муж.
– Надеюсь, ты не решишь? – Яна всмотрелась в глаза мужа.
 
Карен лежал на кровати, его руки и ноги были прикованы наручниками. Он был в кожаных трусах. По комнате ходила Эвелина в высоких сапогах, кожаном комбидрессе, который имел вырезы на груди, лобке, боках и спине.
В ее руках была кожаная плетка. Запястья рук охватывали кожаные браслеты с шипами.
– Ты грязная свинья, – сказала Эвелина, поправляя ошейник, – ты хотел эту сучку.
Она нанесла удар плеткой по груди Карена.
– Нет! Нет! – крикнул он. – Я думаю только о тебе, моя королева!
– Но я видела. Я видела, как ты смотрел на нее. Ты хотел ее.
Она опять ударила Карена.
– Да! Я хотел ее! – застонал Карен. – О, моя Мурка! Мой Муреночек!
– Вот как, – Эвелина села на него верхом, – и как ты ее хотел?
– Я хотел ее жестоко, грубо. Я хотел войти в нее с черного входа.
– Ты опять врешь, свинья. Грязный Швайн. Если будешь отпираться, я сама войду в тебя вот этой ужасной штукой. Боишься?
Эвелина показала на ручку у плетки – черную, с круглым набалдашником.
– О нет! Нет! – театрально закричал Карен. – Только не это.
– Черт побери, – вдруг без энтузиазма закричала Эвелина, – неужели ты не можешь без этого извращения?
Она слегка стукнула его плеткой, потом сняла браслеты, ошейник.
– Что ты делаешь? – забеспокоился Карен.
– Да мне  все это осточертело, – ответила Эвелина.
Она стянула сапоги, затем расстегнула замок на комбидрессе.
– Давай доиграем, – простонал Карен, – я почти уже завелся…
_______________
 

Глава 25
       
Алиса все еще лежала в коридоре. Над ней склонился врач. Он пощупал ее шею.
– В морг, – сказал он санитарам. – Однозначно.
Два молодых парня послушно покатили тележку по коридору.
 
Эвелина сняла с себя все. Кожаные детали одежды с шипами, цепями и заклепками валялись на полу.
– Я хочу обычного секса, – сказала она и принялась одеваться, – у меня уже больше нет сил заниматься этими извращениями.
– Дура, – сказал Карен, – обычный секс не для таких сук, как ты.
– А вот и для таких.
– Ты уволена, – проскрипел Карен.
– Отлично. Я уже нашла себе нормальную работу.
– Я тебе даже не выплачу выходного пособия.
– Свинья,  – сказала Эвелина, надевая трусы, – ты всегда был свиньей.
– Я тебя не отпускаю, – командовал Карен.
– Пошел к черту, извращенец.
Эвелина была в джинсах и белой майке. Она надевала кроссовки.
– Ты должна заплатить мне за кожаный костюм.
– Оставь его себе, свинья.
Эвелина бросила на него прощальный взгляд.
– Прощай, извращенец, – сказала девушка.
– Ты хотя бы отстегни наручники, – забеспокоился Карен.
– А зачем?
– Ты что, ненормальная?! – заорал Карен, – Через час жена вернется! Ты что, хочешь, чтобы ее хватил удар?
– Какая мне разница?.. – Эвелина повернулась к нему спиной.
– Ну, хорошо! Я тебе выплачу и зарплату, и выходное пособие.
Эвелина задумалась.
– Это одна тысяча восемьсот долларов, – сказала она.
– Хорошо, – согласился Карен, – пусть будет одна тысяча восемьсот долларов.
Эвелина достала мобильный телефон.
– Компромат? – спросил Карен, наблюдая, как она его снимает.
– Маленькое видео. На тот случай, если ты меня обманешь…
Эвелина убрала телефон в сумочку, потом подошла к Карену. Она отстегнула ему одну руку от наручника.
Карен тут же впился в ее волосы и притянул ее к своему лицу.
– Ты сука, – прошептал он, – живо сюда свой телефон!
Но Эвелина не поддалась. Она хлопнула плеткой по его кожаным трусикам. Карен взвыл и отпустил девушку.
– Ах ты тварь, – застонал он. – Ты ударила меня по яйцам!
Эвелина вскочила, поправила прическу.
– Ты еще большая свинья, чем я думала, – сказала Эвелина. – Какая же я была дура!
– Давай, давай, греби отсюда, безумная вошь, я уже нашел тебе замену.
Карен пытался освободиться от второго наручника.
– Кого? Мурку? Да я прямо сейчас ей позвоню и скажу, какой ты есть, – воскликнула Эвелина. – Хочешь? Этого хочешь?
– Стоп. Стоп, – обеспокоился Карен, выбросив руку вперед. – Давай только без войны. Я тебе даю две тысячи долларов, ты уходишь по-хорошему.
– Две с половиной.
– Хорошо, пусть будет две с половиной. Завтра жду тебя в офисе.
– Нет, две с половиной, и сейчас. И сразу сотрем запись.
– Но у меня нет наличности, дура. У меня все на карте, – прокричал Карен. – Завтра получишь в клубе.
– Ну хорошо, завтра в клубе.
– Хорошо, – сказал Карен, – только Мурке ни слова. Я хочу объездить эту лошадку.
– Или она объездит тебя. Но мне все равно.
 
Олег продолжал качать бицепс. И смотреть на женщин, которые крутили педали на тренажерах. Жанна подошла к мужу.
– Что ты в этом находишь, дорогой? – она показала взглядом на женщин.
– Две вещи можно созерцать часами до бесконечности, – сказал Олег, – как женщина красит губы и как она катается на велосипеде… А тебя что заводит, моя радость?
– Брильянты, дорогой.
– Мы же договорились, пока все не уляжется, забудь про них…
– Невозможно забыть. Они так чудно блестят!
– Нет, киса, нужно забыть и пока вести себя так, будто ничего не случилось…
Она вздохнула.
– Нужно бы один камушек показать ювелиру…
 
Алиса лежала на стальном высоком столе. Два санитара аккуратно раздевали ее, составляя опись:
– Жакет женский… ветхий, в карманах пусто. В утиль, – сказал один, аккуратно сворачивая жакет.
Санитар закурил.
– Вот какой у меня вопрос, коллега, – сказал он. – Почему, когда мы принимаем тело на выезде, то всегда есть часы, украшения, деньги и разные цацки… А когда получаем здесь – всегда пусто.
– А я заметил, что мы тоже, когда сдаем тело в морг с выезда, то ни в одном кармане даже доллара не сыщешь…
–  Загадочный мир… – сказал санитар.
Они посмотрели на голое тело Алисы.
– Знаешь, что странно, – обратился один, – она что-то долго не коченеет…
Второй потрогал пульс.
– Окоченеет, – безразлично сказал он.
Оба были молодыми студентами из мединститута. Оба были в перчатках, важные и слегка пьяные.
– Далее… кофта ветхая.., бюстгальтер, трусы… А что это?
Он показала на кобуру.
– Вот это фокус, – удивился первый, аккуратно вынимая револьвер. – Какая замечательная игрушка.
Они осмотрели пистолет.
– Такую находку стоит обмыть, – сказал один из них.
Санитары отошли к столику в углу, разлили спирт в мензурки.
– Боевая, видать, была старушка, – сказал второй.
– Да, лучше не скажешь. Наверное, партизанила в лесах Белоруссии.
– А может, это пугач или зажигалка?
Они молча выпили и пошли к столу. Санитары взяли тело Алисы и, сказав хором: «Три-четыре!», перевернули ее.
– Ни-и-чего себе, – воскликнул один из них.
Они уставились на Алису, разглядывая ее татуировки. Ее спина была разрисована фантастическими птицами.
– Вот это да. Частный коллекционер за такую шкурку даст  хорошие деньги.
Он задумчиво достал сигарету.
– Вот что, – воодушевился санитар с пистолетом в руке, – а давай-ка старушку пока припрячем. А то нам эта шкура не достанется. В холодильник ее.
– Подожди.
Второй санитар взял фотоаппарат, залез на лестницу и сделал снимки спины.
– А ну-ка, – командовал он, – три – четыре!
Они снова перевернули Алису.
– Что-то она не коченеет, – беспокоился тот, что с пистолетом.
Он посмотрел ей в глаза, приподнял веки и посветил фонариком.
– Может, она того, в глубокой коме?
 
Мурка и Пупсик были в новеньких домашних халатиках. Они сидели в зале при свечах и пили вино.
– Представляю, что они там про нас такое подумали. Что мы лесбиянки. Какое смешное слово – лесбиянки, – смеялась Пупсик.
– Пора сменить пластинку, – сказала Мурка. – Тема лесбиянок уже исчерпана.
Пупсик тут же сделала невинное лицо.
– А у тебя есть парень? – спросила Пупсик.
Мурка задумалась и ответила неохотно.
– Был. Он погиб десять лет назад.
– Ты любила его?
– Почему любила? Я и сейчас его люблю.
Она вздохнула.
– Мне кажется, что я уже больше никого не полюблю… Я знаю, что он стал бы выдающимся мужчиной. Он был уникальный и очень… романтичный парень, но его уникальность и романтичность погубили его. У нас, в России, опасно быть уникальным и романтичным…
Мурка помолчала.
– Мы полюбили друг друга еще в школе… Это только взрослые думают, что в этом возрасте любовь приходит и уходит… Что это… детская любовь. А я … по-прежнему люблю его.
Пупсик смотрела на Мурку огромными глазами.
– Расскажи,  Мурка, – попросила Пупсик.
– Он признался мне  в любви в новогодний вечер. Мы встречали девяносто шестой год. Виталик был самый красивый, самый умный парень в школе… Мы стали дружить, встречаться после уроков. Мы горели страстью, Пупсик, но что-то удерживало нас от настоящей близости. К концу школы мы решили, что мы поженимся.
– Как романтично, – добавила Пупсик, вспоминая свою школьную юность.
– Мы были очень наивны, – сказала Мурка, – если бы я могла вернуть те дни, то все было бы по-другому.
Она вздохнула.
– И вот наступил выпускной вечер… К нам на выпускной назначили дежурить одного мента, участкового. Этот негодяй и сейчас живет в Выборге. Он сделал карьеру за десять лет. Он сейчас уже замначальника  райотдела. Разбогател, женился. Даже получил Правительственную награду.
Мурка помолчала, стараясь быть спокойной.
– Тогда я его не знала. А зря. Очень жаль, что ни мама, ни бабушка не подготовили меня к встрече с шакалами. А этот был молодой, голодный и очень кровожадный шакал. Было начало лета, перед балом нас собрали в актовом зале…
Мурка погрузилась в воспоминание.
Она вспомнила большой зал, сцену, на которой висели цифры, «одна тысяча девятьсот девяносто шесть», счастливых родителей с выпускниками.
Все были нарядные, веселые, и все предвкушали праздник. Мурке вручили грамоту, и зал аплодировал ей…
Мурка вернулась в реальность. Она посмотрела на Пупсика, взяла сигарету и дождалась, пока Пупсик даст прикурить, щелкнув зажигалкой.
Мурка выпустила облако дыма.
– Тогда я не курила, – сказала она, передавая сигарету Пупсику.
Пупсик тоже затянулась, красиво выпустила дым, передала сигарету Мурке.
– Многие девочки тогда курили. Но я не курила, и Виталик мой тоже не курил. Мы и вино в первый раз попробовали в десятом классе. И хотя в нас кипели не детские страсти, на людях мы были скромными, а оставшись одни, просто робели. Можешь себе представить, Пупсик,  что мы с Виталиком могли часами обсуждать «Крейцерову сонату» Толстого или спорить о развитии демократии в России?! Как я сейчас жалею, что не затащила его в постель! Ведь тогда, Пупсик, он бы ушел из жизни мужчиной, и мне кажется, что мне от этого сейчас было бы немного легче…
 
_____________
 

Глава 26
       
Мурка посмотрела на Пупсика длинным задумчивым взглядом:
– Как ты думаешь, есть жизнь на небесах?
– Конечно, есть, – сказала Пупсик.
– Откуда ты это знаешь?
– Я не знаю, я верю в это.
– Ах, Пупсик, как бы я хотела, чтобы все было так, как ты веришь. Я бы тогда не грешила, молилась бы каждый день, я бы ушла в монастырь, Пупсик. Лишь бы помочь моему Виталику. Лишь бы увидеть его. Но этого, Пупсик…  не может быть. Нет никакого «Царствия Божьего». И нет мне никакого утешения, кроме мести. Я успокоюсь, когда отомщу за него… Кровь за кровь. Смерть за смерть.
Пупсик в страхе смотрела на Мурку.
– Этот вечер… – продолжала Мурка. – Тот выпускной вечер погубил нас.
 
Мурка снова вспомнила школьный актовый зал. Сиденья и стулья уже были убраны. Начинался выпускной бал.
На сцене стояла Мурка – юная блондинка со смешной прической. Она хотела казаться взрослой. На Мурке было белое кружевное платье, белые перчатки. Она была похожа на невесту, только на голове была не фата, а огромный белый бант.
– Сейчас будет первый танец нашего последнего школьного бала, – объявила она. – Поэтому, мальчики, – это касается вас, прошу быть внимательными и не наступать на ноги девушкам. Вальс «Бостон».
Она взмахнула рукой. Выпускники ринулись приглашать своих избранниц. Мурка увидела Виталика, который шел к ней. Виталик протянул ей руки, и она доверчиво прыгнула ему на встречу.
Они тоже закружились в вальсе. Этот танец вся школа разучивала полгода.
За ними внимательно наблюдал парень в форме сержанта. Он подошел к одной из юных школьниц.
– Кто эта девушка в белом платье с бантом? – спросил он.
– Это же Мурка. Марина Климова, – сказала девушка, – она танцует со своим женихом.
– Что еще за жених? – удивился участковый.
– Это гордость нашей школы, – ответила черноглазая пигалица, – Виталик Хлебников. Он очень знаменит.
– И чем же знаменит этот Виталик Хлебников?
– Чем он знаменит? Да его знает весь город! О нем пишут в газетах. Разве вы не читали про него?
– Нет, – усмехнулся участковый.
– Он написал очень хорошую и полезную программу для компании «Майкрософт»… – сказала она. – И эта программа была признана новым направлением в развитии программирования. Что-то связанное с виртуальной реальностью.
– Это как?
– Ну, как бы выдуманным миром… То, чего нет, но воспринимается как реальность.
– Да ну, – сказал недоверчиво участковый. – Надо запомнить… И сколько ему заплатили за это?
– Он отказался от гонорара. Зато его пригласили работать в «Майкрософт», ему вручили грант на обучение  в университете в Америке.
– Какой пройдоха, – заключил участковый.
– Почему пройдоха? – удивилась девушка, – Он сам добивается всего!
Она сверкнула глазами и отошла. Она не захотела продолжать разговор в таком духе.
Участковый постоял, раздумывая о том,  с чего ему начать. Танец закончился, кавалеры поклонились дамам.  
Он направился к девочкам.
– Мурка, – сказал участковый, – можно тебя на две минуты.
– Меня? – удивилась она. – Откуда вы меня знаете?
Но это был человек в форме, и она пошла за ним по коридору.
Они вошли в пустой класс.
– Меня зовут Альберт. Я здесь по заданию партии и правительства, – сказал он со значением.
Мурка посмотрела на него испуганно. Альберт был высокий, худой, у него был большой орлиный нос. Лицо Альберта было гладко выбрито.
– А я здесь при чем?
– А при том… – сказал Альберт. – Вот тот парень, с которым  ты танцевала, его ведь Виталий зовут? Хлебников?
У Мурки от дурного предчувствия сжалось сердце.
– Да, – сказала она.
– Я должен его арестовать, – сказал участковый, – немедленно.
– Арестовать? Но за что? Он же ни в чем не виновен.
– Ты ошибаешься, Мурка, – со значением сказал Альберт. – Он еще ходит на свободе только потому, что я еще не решил, арестовать его сейчас или завтра? Думаю, лучше арестовать сейчас.
– Арестовать сейчас?! В чем его вина?
– Пока я не буду этого говорить. Это тайна следствия, – сказал Альберт, – но это не связано с заграницей и компьютерами. Все гораздо проще и хуже. Речь идет… об изнасиловании.
 Он помолчал. Мурка не могла вымолвить ни слова.
– Вот что, – сказал Альберт, – я думаю сегодня его не трогать… пусть он погуляет, но ты ничего не должна ему говорить. Иначе я увезу его прямо сейчас…
Участковый вынул из кармана наручники.
– Не надо, – прошептала Мурка.
– Хорошо, – сказал Альберт, – ты высказала мне сейчас свое пожелание. Я его исполню. Твое желание мне понятно. Ты не хочешь, чтобы я немедленно его арестовал? Нет? Я пойду на поводу у твоего желания. Пока его трогать не буду.
Он помолчал.
– Но ты тоже исполнишь мое желание, – Альберт посмотрел на часы, – иди, танцуй, веселись, как ни в чем ни бывало, а ровно через час – в двадцать два ноль-ноль, сядешь ко мне в машину, нам надо поговорить. Это будет недолго. Я должен буду задать тебе несколько вопросов. Хорошо?
– Хорошо, – сказала бледная Мурка.
– Пока свободна, – приказывал Альберт.  – Иди и молчи, как рыба!
Мурка словно в полусне вышла из класса. Она подошла к девочкам.
– Мурка, что с тобой? – спросила рыжая подруга. – На тебе лица нет. Что случилось?
– Так… – сказала она. – Не очень хорошая новость… потом скажу.
Мурка старалась не расплакаться. Она не могла поверить, что ее Виталик может быть в чем-то виноват. Но и не верить представителю власти она не могла. Она читала где-то, что мальчики в этом возрасте очень возбудимы и что у них столько тестостерона, что они легко могут потерять голову.
 
Вечер продолжался. На сцене стоял Виталик. Пухленькая девочка вела программу.
– Итак, по правилам нашего вечера, каждый выпускник должен перед нами выступить со своим маленьким номером. Все выступления мы снимаем на видео. А потом сделаем фильм, и копии раздадим всем желающим… Так что же нам приготовил наш молодой гений, Виталик Хлебников?
– Я покажу вам фокус, – сказал он. – Смотрите внимательно…
Зал затих.
– Мне потребуется ведро с водой, – сказал он, показывая на вносимое ведро. – Пивная кружка и воздушный шар. Все это у нас есть! Итак, я беру кружку, зачерпываю воду, поднимаю и выливаю в ведро…
Все увидели, что вода из кружки полилась в ведро. Виталик стал медленно поднимать кружку, поднял ее на метр от ведра и отпустил.  На глазах у изумленных зрителей кружка висела в воздухе.
– А теперь, – сказал Виталик, посмотрев на зачарованную толпу, – я привяжу к кружке этот шарик… Конструкция завершена! Обратите внимание, что вода в кружке не кончается. А ведро с водой не переполняется.
Зал зааплодировал.
– Все желающие могут пройти мимо и посмотреть, что тут творится.
Ребята начали один за другим подниматься и проходить по сцене.
– Ух ты! – говорили они. – Как это?
– Я не верю своим глазам.
Когда подошла Мурка, она сказала:
– Нам нужно срочно поговорить. – И прошла дальше.
Виталик жестом остановил поток.
– Мне потребуется ассистентка, – сказал Виталик.
На сцену тут же поднялась рыженькая девочка.
– У тебя есть шпилька для волос? – спросил он.
– Нет, есть только булавка, – девушка отстегнула булавку где-то на поясе.
– Зачем тебе такая булавка? – громко спросил Виталик.
– Это мой амулет! – ответила девушка
– Ну что ж… амулет… Слово «амулет» означает, что ты веришь в потусторонние силы, это правда?
Зал засмеялся. Семь или восемь ребят стояли рядом и наблюдали процесс.
– А из него получился бы и хороший актер, – заметила учительница, которая стояла рядом с другими учителями.
– Тогда скажи, что ты видишь?
– Я вижу, что вода льется из кружки, что шарик висит в воздухе и что ведро никак не переполнится.
– А какие законы физики здесь нарушены?
– Все. Гравитации – нет… Сохранения вещества – нет…
Она развела руками. Виталик взял бумагу и поднес к шарику.
– А что будет, если шарик проткнуть?
– Я даже не представляю.
Он проткнул шарик, и вдруг кружка упала в ведро с водой.
Зал зааплодировал. Виталик взял ведро, поклонился и ушел за кулисы.
Тут же на сцену выскочили пятеро танцоров, которые были одеты как уличная шпана.
– Брейк, – объявила ведущая, – старый, добрый брейк. И наши поющие танцоры.
Заиграла музыка, и танцоры принялись выделывать невероятные акробатические движения.
– Эй, Мурка, – позвала, подходя к ней, рыжая. – А ты чего стоишь? Твой выход.
Мурка побежала за кулисы. Она забыла переодеться, и тут, в кружке подруг, быстро натянула рваные джинсы с заплатками, разноцветные кроссовки, стянула через голову платье, развязала бант.
Вдруг она увидела участкового, который не сводил немигающего взгляда с ее груди. Уже тогда ее грудь была налитой и очень привлекательно выглядела в белом полупрозрачном бюстгальтере.
Она гордо вскинула голову и, надев топ, кепку козырьком назад, побежала на сцену.
 
– Я увидела его взгляд и поняла, что на самом деле ему от меня нужно, – пояснила Мурка, возвращаясь к Пупсику. – Этот негодяй решил запугать меня, чтобы склонить к сексу. Все сразу стало на место, когда я увидела, как он смотрел на мою грудь.
– Может, он просто влюбился в тебя? – предположила Пупсик.
Мурка едва сдержалась, чтобы не ответить грубостью.
Она вздохнула очень глубоко и шумно.
– Возможно, что он влюбился, – повторила она, – может быть. Ведь любовь может вспыхивать в каждом человеке. Хорошем и плохом…
Они тихо чокнулись и посмотрели друг на друга.
– За любовь, – предложила Пупсик, – за любовь, которая делает нас лучше.
Мурка зло посмотрела на Пупсика.
 
_________________
 

 
Глава 27
       
– Я не буду пить за твой тост, – сказала Мурка, – потому что ты… заблуждаешься, Пупсик, на этот счет.
– Почему ты считаешь, что я заблуждаюсь? – удивилась Пупсик.
 – Любовь не делает человека лучше. Любовь такова, каков человек. У хорошего человека и любовь красива. Любовь негодяя – это любовь негодяя. Любовь наркомана – это любовь наркомана. Человека, который ради кайфа предаст самого близкого.
Они помолчали.
– Неужели любовь не сможет вылечить наркомана? Неужели ради любви он не бросит свои наркотики? – вдруг спросила Пупсик. – Разве нет таких примеров?
– А ты знаешь, почему один человек становится наркоманом, а другой – нет?
– Я не думала об этом.
– Ну вот ты, Пупсик. Ты пробовала наркотики?
– Боже упаси, Мурка. Что ты. Никогда в жизни.
– Ты в этом уверена?
– Мурка, – запротестовала Пупсик,  – я никогда в жизни не пробовала наркотики, и никто не сможет меня убедить их попробовать.
Мурка изучающее наблюдала за своей помощницей.
– И никто, никто и никогда не предлагал тебе покурить травку или уколоться?
– Вообще-то было такое. И не один раз. Но я отказывалась всегда решительно.
– А почему?
– Что почему?
– Почему ты отказывалась? Может быть, тебе мама в детстве объяснила за наркотики?
Пупсик задумалась.
– Да нет, – ответила она, – мама как раз мне ничего не говорила. Мы на эту тему даже не разговаривали. Просто я знаю, что наркотики очень опасны. И кто идет по этому пути, для них обратной дороги нет. Я правильно говорю?
Мурка покачала головой.
– Какая же ты наивная девочка. Ты думаешь, что не стала наркоманкой потому, что знаешь, как это опасно? Наркоманы тоже знают, что это опасно. Но они колются. Почему?
– Так почему?
– Потому, что они любят кайф, – ответила Мурка.
– И что нового в твоих словах? Я и так знаю, что наркоманы любят кайф. Это же очевидно.
– Да что ты, – со значением сказала Мурка, – наверное, не так очевидно, если есть девушки, которые верят, что наркоманы любят их.., а не кайф!
Мурка с подозрением посмотрела на Пупсика.
– А твой парень случайно не наркоман?
– Нет, – ответила Пупсик быстро и опустила газа,  – но…  что же произошло дальше в тот вечер? Расскажи.
Она хотела перевести разговор.
Мурка сделал глоток вина.
– Я выбежала на сцену. Я уже решила для себя, что Альберт хочет просто меня обмануть. Он поступил как гремучая змея. Он шокировал меня тем, что я услышала. Но моя интуиция и его взгляд на мою грудь, они сказали мне – нет. Это просто попытка меня соблазнить. Это… шантаж. Я так разозлилась, что во мне развилась дикая энергия, и я колесом выкатилась на сцену.
 
Толпа в зале зааплодировала. Музыка была заводной. Многие в зале притоптывали и прихлопывали.
 
Мурка вернулась из воспоминаний к Пупсику.
– Ах, Пупсик, – вздохнула она, – тогда я была совсем другой. Я верила в судьбу и в своего Ангела-хранителя.
Мурка поднялась и отошла к окну.
– Ты сказала Виталику, что за разговор был у тебя с участковым? – спросила Пупсик.
– Да, я все рассказала ему. Но я рассказала ему слишком поздно. Я до этого успела сделать роковую ошибку… Прошел час, и я пошла к машине, чтобы поговорить. Но как только я села к Альберту, он тут же тронулся с места.
Она снова погрузилась в воспоминания.
 
Мурка села на переднее сиденье, рядом с Альбертом, и спросила:
– О чем вы хотите поговорить?
– Не только поговорить, но и кое-что показать, – усмехнулся Альберт.
Он тут же включил скорость. Машина тронулась.
– Здесь недалеко… – сказал участковый. – Буквально пять минут езды…
– Куда мы едем? – волновалась Мурка.
– Тебя интересуют вещественные доказательства?
– Нет.
– А меня интересуют…
В голосе Альберта не было ничего, кроме деловитой уверенности.
Альберт свернул в парк под запрещающий знак. Машина объехала старое, полуразрушенное здание и остановилась.
– Вот мы и на месте, – прокомментировал Альберт, – пошли, прогуляемся. Я тебе кое-что покажу.
Мурка повиновалась ему.
Они вышли из машины и прошли несколько шагов. Альберт закурил.
– Вот тут на этом месте произошло изнасилование, – сказал Альберт. – Насильник использовал для этих целей ремень. Он сдавил горло жертве, а потом, когда она потеряла сознание, изнасиловал.
Альберт достал из кармана кожаный ремень. Мурке стало страшно.
– А при чем здесь Виталик? – спросила она.
– А при том, что на ремне были отпечатки, и они принадлежат твоему Виталику.
– Этого не может быть, – прошептала Мурка. – Это невозможно!
– Это жизнь, Мурка, настоящая реальность, – хмуро сказал участковый, – и в ней много невозможного.
Он закончил курить.
– Ладно. Пошли в машину, – сказал он. – Поехали назад.
       
Они вернулись в машину. Мурку знобило, хотя было тепло. Альберт наслаждался произведенным эффектом.
– Сейчас я думаю только об одном, – сказал Альберт, повернувшись к Мурке, – как мне поступить? Долг подсказывает мне, что нужно арестовать Виталика немедленно. А уважение к тебе – что лучше арест отложить до завтра…
– Я не верю, что это сделал Виталик, – произнесла Мурка. – Когда это произошло?
Альберт укоризненно посмотрел на девушку.
– Хочешь отмазать своего дружка? Хочешь заявить, что он в ту ночь был с тобой? Не получится, нет…
Он выдержал паузу.
– Ладно, – сказал Альберт, – я не буду менять решение. Я не стану арестовывать твоего Виталика сегодня. Но только из-за тебя, понимаешь?
Мурка кивнула головой.
– Только потому, что я не могу обижать такую красивую девушку… Но ты должна сделать мне подарок. Посмотри на меня.
Мурка взглянула на него, но тут же опустила глаза.
– Это пустяк, Мурка, – настаивал Альберт, – я не насильник, не думай. Я очень добрый человек. Женщины сами решают, когда мне отдаться. Я даже не прошу никогда их об этом, они сами предлагают.
Мурка вздохнула с облегчением. Она была совсем еще ребенок, и она очень боялась Альберта.
– Но я очень болен, Мурка, – продолжил Альберт, – у меня неизлечимая болезнь. Она не опасна и не заразна… Я – фетишист, Мурка. Я коллекционирую женские трусики. Меня уже давно ничего не волнует в жизни, ничего, кроме женских трусиков. У меня целая коллекция. Ты понимаешь,  к чему я клоню?
– Нет. Я не понимаю. – Мурка не смела поднять голову.
– Ты не хочешь подарить мне свои трусики?
– А разве не проще купить трусики в магазине? Хотите, я дам вам деньги?
– О нет, Мурка. Такие трусики для коллекции не годны. Нужны трусики, которые девушка снимает с себя. Это очень важно. Ты меня понимаешь?
Мурка вдруг разозлилась. Она решила, что вцепится в волосы Альберта, будет царапать его лицо. О, как он стал ей противен и ненавистен.
– Отвезите меня в школу, – попросила она, не поднимая головы.
– Хорошо. Ты не хочешь отдать свои трусики? – сказал Альберт. – Я отвезу тебя в школу, а Виталика заберу и посажу в клетку. Пусть сидит до утра. А утром отвезу к прокурору и подпишу арест. 
Он замолчал. Мурка думала, что ей делать.
– Когда ты будешь немного постарше, – сказал Альберт, – ты поймешь, как важно уметь договариваться. Ты уступаешь, тебе уступают – получается всем хорошо.
– Но Виталик не виновен, – утверждала Мурка.
– Если не виновен, суд разберется и отпустит, – ответил Альберт, – но до суда ему придется посидеть в тюрьме… Не порть ему этот вечер. Представь, я его отвожу в клетку, а там злые урки спрашивают: за что тебя, парень? Ты – насильник?! Урки очень не любят насильников. Знаешь, что они с ними делают?
– Отвернитесь, – согласилась Мурка.
Альберт отвернулся.
Мурка секунду помедлила, потом сняла трусики. Она держала их в кулачке.
Альберт вынул из папки пакет и открыл его.
– Не говорите никому, – просила Мурка.
– Бросай трусики, Мурка. Никто про них не узнает, – усмехнулся Альберт, – я своему слову хозяин.
Мурка бросила трусики в пакет, и Альберт тут же запечатал его, убрал в папку. Он молча завел мотор, и они поехали назад.
– Ты молодец, Мурка, – сказал Альберт, – не бросаешь в беде друзей. Ах да, я забыл, Виталик же твой жених.
Мурка молчала.
– А хочешь, я его вообще отмажу? – спросил Альберт. – Хочешь, уничтожу все доказательства?
Мурка недоверчиво посмотрела на участкового.
– Виталик не виновен, – настаивала она.
– Может быть. Но его будут таскать по судам, и он полгода просидит в тюрьме… Даже если его оправдают. Тебе это надо? Допустим, Виталик не виновен. Но полгода среди бродяг, наркоманов, воров, убийц. Это очень много.
– Виталик не виновен, – твердо сказала Мурка. – Это подтвердит вся школа. Все мои друзья, учителя, родные.
– Ты меня хочешь рассмешить? – издевался Альберт, въезжая во двор школы.
Он остановил машину.
– Да мне наплевать на мнение школы, твоих друзей, родителей, учителей. И судье наплевать.
– Наплевать? Вашему начальству не наплевать!
– И начальству моему наплевать.
– Значит, президенту не наплевать!
– Президенту тем более наплевать, – сказал Альберт. – Ты совсем не знаешь жизни.
Мурка взялась за ручку двери.
– Постой, – обратился Альберт, – у тебя есть еще шанс спасти положение…
Мурка остановилась. Она посмотрела на Альберта.
– Давай сделаем так… Я уничтожаю все доказательства, я снимаю подозрения с твоего Виталика, я вообще забуду про него и никогда не вспомню… А ты за это один раз, только один раз – и никто не узнает про это, ты один раз побудешь со мной.
– Нет, – сказала Мурка.– Никогда. Я все поняла. Вы все врете, чтобы я согласилась на это.
Она вышла из машины и хлопнула дверью.
– Мурка, мы тебя уже потеряли, – закричала рыжая девушка, отделяясь от толпы выпускников. – Куда это вы ездили?
– Потом расскажу, – ответила Мурка.
Альберт остался в машине, он снова вынул ремень, который показывал Мурке. Он аккуратно протер его с гладкой стороны салфеткой и положил во второй пакет.
 
___________________
 

Глава 28
 
Выпускники вернулись в зал. Вечер продолжался. Мурка надеялась, что Альберт отстал от них, хотя бы до завтра. Но это было не так.
Альберт отозвал Виталика в сторонку и сказал:
– Нужно поговорить. Я надолго тебя не задержу.
Они нашли пустой класс.
– Я провожу расследование, – объяснял Альберт, – на месте преступления был найден вот этот ремень.
Альберт вытряхнул на стол черный ремешок.
– Посмотри, не знаком ли он тебе?
– Первый раз вижу, – сказал Виталик.
– А у тебя какой ремень? – уточнил участковый.
– У меня?
Виталик встал, раздвинул полы пиджака.
– Ну-ка, приложи этот, – сказал Альберт.
Виталик послушно взял со стола ремень и опоясал себя… Альберт внимательно следил за действиями Виталика.
– Дырочки совпадают? – спросил он.
– Нет, видите, – ответил Виталик.
– Повнимательнее, Виталик.
– Причем здесь дырочки?
– Хорошо… Попробуй застегнуть. Ну ладно, бросай назад.
Участковый открыл пакет, и Виталик послушно положил в него ремень.
            В это время в комнату влетела Мурка.
– Что здесь происходит? – спросила она. – Вы же сказали, что до завтра нас не будете трогать.
– Что значит не будете трогать? – удивленно спросил Виталик.
– Уже «завтра»,  Мурка, первый час ночи, – торжествующе сказал Альберт.
– Объясните мне, о чем разговор?! – спросил Виталик.
– Пошли, – сказала Мурка, беря Виталика за руку, – я тебе все объясню.
– Ну уж нет, – хищно произнес Альберт, – ты хочешь рассказать про свои трусики? Тогда я тоже хочу послушать.
– Какие трусики? – спросил Виталик.
– Маленькие трусики, такие беленькие трусики с кружевами… – сказал Альберт, – расскажи, Мурка, как твои трусики могли оказаться у меня?!
– Ах ты, подлец, – возмутилась Мурка, – Ты же сказал, что никто про это не узнает!
Виталик был в шоке.
– Я хочу знать правду, – сказал Виталик.
Ужасная догадка вползла в его душу, он похолодел.
– Правда в том, что твоя невеста сейчас без трусиков. А ее трусики сейчас у меня.
– Как они к вам попали? – спросил Виталик.
– Она сама мне отдала. Подарок…
– Сама? Это правда?
– Виталик! – воскликнула Мурка, прижимая руки к груди. – Я все тебе объясню.
Торжествующий Альберт сложил руки на груди.
– Ты зря ее ревнуешь, Виталик, – издевался участковый. – Это было в последний раз. После свадьбы она будет тебе верна.
– Ты! – воскликнул Виталик. – Ты!..
Он не мог говорить, только в ужасе смотрел на Мурку.
– Этого не может быть! – воскликнул он.
– Вот они. Разве ты их не узнаешь? – спросил Альберт, показывая трусы на поднятой руке.
Мурка кинулась к Альберту.
– Отдай сейчас же, – закричала она.
Но Альберт отдернул руку и поднял выше. Он был на голову выше Мурки и значительно сильнее.
– Это подарок, а подарки не возвращают, – громко сказал Альберт.
Мурка стала бить кулаками по груди Альберта.
– Ты же сказал, никто не узнает. Ты же дал слово, – рыдала она.
Виталик повернулся и вышел из класса. Он как во сне прошел мимо выпускников, потом вышел из школы и побежал в сторону реки.
Он решил утопиться. Выпускники растерялись. Никто ничего не понял и не удержал его. И когда Мурка выбежала следом, она еще долго ходила по парку у реки и звала его.
 
– Я искала его до рассвета, – рассказывала Мурка, – но его нигде не было. Его не было ни дома, ни у друзей. Только через три дня тело выловили рыбаки. Я потеряла его, Пупсик, это я была виновата. Почему я сразу не сказала Виталику об этом негодяе?
– Он утонул? – спросила Пупсик в ужасе.
– Он утопился, Пупсик, – сказала Мурка. – Он решил, что я изменила ему, что я тайно встречалась с этим Альбертом. Вот какую роковую ошибку я совершила.
– Какой ужас. Ужас. Ужас! – сказала Пупсик. – Я не могу поверить в это. Это же невозможно пережить.
– Я тоже так думала, Пупсик. Я хотела наложить на себя руки. И только жажда мести спасла меня.
– Господи, – взмолилась Пупсик, – как же жесток этот мир!
У Пупсика тряслись руки, она хотела налить вина, но не смогла.
– У гроба моего Виталика я рассказала ему все. Все, как было. Как я любила его, как мечтала выйти за него замуж, как хотела сделать его счастливым, иметь от него детей… Как ты думаешь, Пупсик, он слышал меня? Он простил меня?
– Он и сейчас слышит тебя, – сказала Пупсик, сдерживая рыдание, – он слышит, и он простил тебя.
– Ах, Пупсик, как бы я хотела в это верить.
Мурка молча разлила вино. Она выпила сразу бокал.
– Только я никогда не смогу себя простить, – сказала Мурка, – никогда.
– Ты была неопытна, молода, ты совершила ошибку, не кори себя. Нужно простить себя, простить врагов, и тогда легче будет жить, – убежденно возразила Пупсик, – а с таким грузом вины и ненависти ты сгоришь, как свеча.
Мурка погладила щеку Пупсика, поправила ее волосы.
– Откуда в тебе столько смирения?
– Это вера в Бога и всепрощение… – ответила Пупсик.
       
Мурка снова отошла от Пупсика, обхватив себя за плечи.
– Нет, мой милый Пупсик. Никогда я не прощу гибели моего Виталика.
Они помолчали.
– И что же этот Альберт, он понес наказание? – спросила Пупсик.
– По закону его нужно было судить за доведение до самоубийства. Я целый год боролась за это. Я писала в суд, в прокуратуру, в газеты – но никто не хотел ничего делать. Я была словно сумасшедшая, я думала, что правда восторжествует. Наконец, совершенно отчаявшись, я написала Президенту. Тогда страной еще правил Ельцин, и я написала на его имя. Ответ пришел очень быстро. Но не из Администрации Президента, а от прокуратуры. Мне ответили, что поскольку дело об изнасиловании закрыто в связи со смертью подозреваемого, то вопрос по моему заявлению может быть рассмотрен в суде. Так круг замкнулся. Я начала с суда и к суду вернулась. А суд отказал мне сразу, так как у меня не было доказательств. И тогда, Пупсик, произошло самое гадкое. В газете вышла статья, что преступление об изнасиловании раскрыто и будто бы насильник был мой Виталик… На ремне, которым душили жертву, были его отпечатки. А утопился он потому, что понял, что изобличен. И кто, ты думаешь, его изобличил? Участковый Альберт Жабин.
– Подонок! – воскликнула Пупсик.
– И я решила, что должна его убить. Благо что сам Альберт даже и не думал избегать меня. Он регулярно появлялся там, где бывала я, интересовался мной, в общем, он собирал сведения и распускал слухи. В конце концов весь город отвернулся от меня. Одни считали, что я изменяла Виталику много раз и с разными мужчинами, а Виталик утопился, узнав правду. Другие поверили, что он был насильник и утопился, узнав, что его раскрыли.
Мурка вздохнула. Они вышли на балкон. Стояла тихая ночь, и хотя дом находился в центре Москвы, это был тихий уголок.
– Я купила нож. Знаешь, такой выкидной нож с хищным лезвием. Я решила, что убью своего врага прилюдно и тут же убью себя. Мне не хотелось жить. Я хотела покончить с собой, но забрать в ад этого негодяя.
– Какой ужас, – Пупсик прижала руки к щекам.
– Да, Пупсик. Ты знаешь, я мечтала, я хотела этого! Мое сердце болело так, что ударить в него ножом означало бы только одно – конец мучениям.
Пупсик не сводила глаз с Мурки.
– Подошел день моего рождения. Я позвонила своим близким подругам и друзьям, а их осталось только трое. Я пригласила их в кафе. И еще звонила я многим, приглашала их, хотя знала, что никто не придет. Я только хотела напомнить о себе… И потом позвонила Альберту. Он сказал… что принимает приглашение, потому что знал, что его любовь ко мне победит все.
– Он сказал, что любит тебя?!
– Да. Он сказал, что ему плевать на все слухи и разговоры. И что он любит меня с первого взгляда.
– Вот это да, – удивилась Пупсик, – тварь!
 
…Они сидели за столиком в кафе, стараясь быть веселыми и легкомысленными. Рыжая подружка что–то рассказывала, но Мурка не слушала ее. В зал вошел Альберт.
Сегодня он был не в форме. На нем был черный костюм, белая рубашка и бабочка. Альберт держал в руках огромный букет красных роз.
– Это он, – предупредила рыжая, – это он.
 Весь зал ресторана стих, люди за столом перестали есть.
Мурка была в том же платье, что и на выпускном вечере. Она изменилась – стала тоньше и серьезнее.
– Разреши поздравить тебя с днем совершеннолетия, – сказал Альберт, – хочу сказать, что ты самая красивая девушка на свете! Клянусь могилой моей матери, я люблю тебя с первого взгляда, и любовь моя только крепнет! Я хочу пожелать тебе счастья, я рад, что между нами нет больше недоразумений. Все это в прошлом. Прими этот букет, дорогая Мурка.
Он протянул ей розы, Мурка взяла цветы, положила их и сдержанно произнесла:
– Какие дьявольски красивые цветы. Спасибо за этот подарок.
Альберт ухмыльнулся. Рыжая подруга недоверчиво посмотрела на Мурку.
– Ну что ты, – сказал Альберт, – это только знак нашего примирения, Мурка. Мы же теперь не враги, правда?
Он внимательно смотрел на Мурку.
– Нет, мы теперь не враги, – в тон ему ответила Мурка, – больше мы не враги.
– А вот мой подарок, – сказал Альберт, раскрывая коробочку. – Вот этот золотой кулон на цепочке – вот он, мой подарок на твое совершеннолетие.
– Неужели это мне? Какой дорогой подарок, – восхитилась Мурка.
Ее подруги переглянулись.
– Давай я сам надену эту цепь на тебя, – сказал Альберт.
Мурка охотно подошла к Альберту. Рыжая девушка с удивлением смотрела, как Мурка расстегнула на платье замок на левом боку, вынула красный предмет. Тонкое лезвие выскользнуло из ручки.
– Мурка! – закричала рыжая.
Альберт услышал щелчок, но не успел среагировать…
– А это мой подарок, – сказала Мурка, вонзив лезвие ему в грудь по самую рукоятку.
Альберт пошатнулся. Он уронил кулон и с ужасом смотрел на торчащую ручку.
– Ступай в ад, – сказала Мурка, – пусть тебя там отпустят в котел с кипящей смолой.
Альберт сделал ей шаг навстречу, но ноги его подкосились, и он упал, обливаясь кровью.
Мурка смотрела на него, на хрипы и конвульсии. Ей стало легко, и она потеряла сознание, упав на руки ошеломленных друзей.
 
_________________
 

Глава 29
 
Мурка очнулась от наваждения и вернулась к Пупсику. Она сказала:
– Я хотела ударить его, а потом себя. Но как только нож вошел в его сердце, мне стало легче, я почувствовала, что капкан ослаб, что мне легче дышать. И с каждой минутой мне было легче, будто я возносилась на небо… Я потеряла сознание, но мне казалось, что душа покинула мое тело и я вижу все будто отдельно, со стороны. Как вызывали милицию, врачей. Как меня одели в наручники… И какое это было блаженство!
– Но ты же не убила его? – воскликнула Пупсик.
– Нет, Пупсик. Я думала, что убила, но он выжил…
 Мурка вздохнула.
– Мне дали десять лет, милый Пупсик.
– О, боже!
   – Да. Статья от двенадцати до двадцати лет, либо казнь, либо пожизненное. Тогда был Президентом Ельцин, он и подписал Уголовный кодекс, статья триста семнадцатая «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов». Мне еще повезло, дали меньше меньшего…
Она снова глотнула вина.
– Оказывается, я подняла руку не на убийцу моего жениха, а на представителя закона. Моя история была напечатана в газете, Пупсик. Я «мстила ему за его правдивое и честное расследование», – закончила Мурка.
Пупсик подошла к Мурке и прижалась к ней.
– Сколько в тебе силы, – сказала она, – но я никогда бы не смогла так поступить. Мне не хватило бы духу.
Мурка погладила Пупсика по спине.
– Не было никакого духу, Пупсик. Была только боль и жажда мести.
Она обняла Пупсика.
– Пора укладываться спать, красотка.  Иди, постели мне постель. Я хочу побыть одна.
Пупсик удалилась.
 
Санитар вошел в морг. Он увидел своего товарища, который мирно дремал у столика с настольной лампой. Санитар потряс его за плечи:
– Не мешай, – отмахнулся тот, – дай пообщаться с привидениями.
Но тот был настойчив.
– Ну, хватит, сейчас упаду, – возмутился спящий.
– Жора, – сказала санитар, – Сейчас ты точно упадешь! Представляешь, я выставил шкуру этой тетки на аукцион в Интернете… Один немец предложил за нее двадцать пять тысяч баксов. Что скажешь?
– Двадцать пять тысяч баксов?
Санитар изобразил, что падает со стула. Потом он вскочил:
– Что же делать?
– Нужно снять шкуру.
Они пошли к Алисе.
– А тело? Может, тело отправим в крематорий?
– Как? – спросил второй, осматривая бирку на щиколотке Алисы. – Она поступила только сегодня, нужно десять дней.
– Долго ли перекинуть бирку?
– Да… – сказал Жора, – Точно! Сними с другой тетки.
Он достал сигарету, потом вынул пистолет.
– Может, все-таки это зажигалка? Видишь, барабан не открывается?
Второй санитар взял черный фломастер, чтобы наметить линии разреза на теле Алисы.
– Сюда могут зайти, сказал Жора.
Он снял бирку с ноги Алисы и пошел по рядам, рассматривая бирки на трупах.
– Да, пожалуй, – согласился Жора.
Санитар разглядывал Алису. Она по-прежнему лежала на спине в чулках и поясе с подвязками. Кудрявый лобок чернел зарослями.
Второй санитар привязал Алисе бирку.
– Все. Теперь ты Нина Ивановна, – сказал он.
Жора решил прикурить от пистолета.
Раздался выстрел. Грохот был такой, что со шкафа упала банка с водой.
– Черт! Черт! – заорал второй санитар. – Ты отстрелил мне ухо!
Он показал руку, полную крови, ухо санитара наполовину висело.
Жора моментально положил пистолет на стол и кинулся к товарищу.
– Постой! Покажи, что там! – кричал Жора.
Алиса открыла глаза, но никто этого не заметил.
– О, как больно. Что там?
– Надо срочно идти к хирургу. Пусть пришьет ухо.
Алиса села на стол и спустила ноги. Она смотрела по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Она увидела, что она голая, в одних чулках. Рядом лежал ее бюстгальтер.
Алиса стала надевать его. Но с первого раза надеть не удалось. Она была недовольна собой.
Санитары не видели, что происходит с Алисой.
– Да. Надо идти, сдаваться, – сказал Жора.
– А что мы ему скажем?
– Не знаю. Скажем, что нечаянно задели… табуреткой.
– Ты дебил?!.. – заорал второй. – А то хирург не поймет, что это выстрел.
Он вдруг осекся и поднял руки. Второй санитар в изумлении оглянулся. Алиса стояла перед ними, с пистолетом в руке.
 – Где мои туфли? – спросила она.
Санитар подбежал к столу, из пакета вынул туфли, быстро надел их на ноги Алисы. Она увидела у него в кармане свои очки и надела их. Алиса поправила парик.
– Где моя одежда? – она никак не могла справиться с комком в горле.
– В бытовке, – сказал санитар.
– Пошли в бытовку!
Алиса показала пистолетом на обоих. Санитары пошли впереди, оглядываясь. Алиса неуверенным шагом пошла за ними.
 
Странная процессия под руководством вооруженной Алисы вышла в коридор.  В этот день в больнице проводили показательную операцию. Операция закончилась поздно, и профессор в окружении студентов и своих учеников спускались вниз, общаясь на ходу.
Алиса шла за санитарами. Она с трудом переставляла ноги.
– Все будет замечательно, – внушал Жора, оглядываясь, стараясь успокоить Алису.
– Не сомневаюсь, – сказала Алиса.
Она неожиданно выстрелила ему под ноги. Жора подпрыгнул.
– Не нужно нервничать, мадам, – закричал он.
Но Алиса сделала еще один выстрел. Теперь уже подпрыгнули двое.
Профессор услышал выстрелы. Вместе со свитой  он быстро пошел в сторону холла, который соединялся коридорами.
Санитары тоже побежали в сторону холла. Алиса быстро пошла за ними. Она сделала еще два выстрела.
Обезумевшие санитары оказались в холле.
– Там стреляют, – закричали они, – осторожно. Она воскресла!
Один из них упал перед профессором и начал молиться.
– Кто воскрес? – спросил профессор.
В это время в холл вошла Алиса. Она была в бюстгальтере, на ее поясе была повязана странная косынка. Черный парик и темные очки довершали наряд.
– Она прострелила мне ухо, – закричал Жора, указывая на Алису.
Алиса пошла к профессору. Испуганная толпа стала отходить, но профессор стоял на месте.
– Кто здесь главный? – спросила Алиса. – Ты?
– Я, а… вы – кто?!
– Где моя одежда? – спросила Алиса, наставляя пистолет на профессора.
– Принесите ее одежду! – распорядился профессор.
Толпа наперебой бросилась в коридоры, изображая, что бегут искать одежду, так что осталось только половина.
– Что с вами? – спросил профессор, мило улыбаясь. – Вам плохо?  Нужна помощь?
Алиса вдруг снова обмякла и стала падать, роняя пистолет. Никто не посмел ее подхватить. Алиса снова оказалась на полу. Профессор склонился над ней. Он взял в руки бирку. Толпа окружила профессора.
– Нина Ивановна Костина, – прочитал он. – Поступила в морг девять дней назад. Впервые вижу нечто подобное! Быстро ее в реанимацию. Я займусь ею лично.
Толпа засуетилась. Тут же нашлась тележка. Алису подхватили на руки, уложили и бегом повезли к лифту.
– А вы марш к хирургу, милок, – сказал профессор. – А то вы смахиваете на Гогена.
Он повеселел. Профессор двумя пальцами поднял пистолет, осторожно его осмотрел.
– Дорогая игрушка, – восхитился он. – Видите, украшен брильянтами, наверное, хозяйка – богатая дама.
– Я тоже так подумала, – сказала помощница профессора. – У нее туфли за тысячу баксов.
Профессор вздохнул, он посмотрел на окружающих:
– На сегодня все, – объявил он, – все свободны. Можете идти домой. А кому жизнь не дорога, может идти со мной.
Профессор уловил рифму в своих словах, удивился, но стряхнул наваждение. Он зашагал в реанимацию.
 
Пупсик лежала в своей розовой постели. Она натянула одеяло до самого подбородка и смотрела в потолок.
Мурка что-то писала в своей комнате, сидя на своей постели. Она аккуратно вносила в блокнот одно предложение за другим. У нее был прекрасный почерк.
 
Кролик проснулся ночью. Он встал, сходил на кухню, попил воды. Потом прочитал записку Яны. Он вышел на балкон.
Кролик увидел кусок Тверской улицы, вспомнил вечер… Он закурил, взял в руки телефон и, набрав номер с записки, позвонил.
– Але! – услышал он заспанный голос Яны.
– Это я, Кролик, – сказал Павел, – мне так грустно одному. Куда ты пропала?
– Что случилось? – спросила сонная Яна.
– Ничего. Я проснулся один. Вот и звоню. Мне очень грустно.
– Хорошо. Я сейчас буду, – сказала Яна.
Она посмотрела на мужа. Тот делал вид, что крепко спит.
Яна выбралась из постели. Она стала одеваться, а ее муж подсматривал из-под приоткрытых ресниц.
– Срочный вызов… Звонил главный врач, – сказала зачем-то Алиса.
Муж зевнул.
– Будь умницей, – сказал он, – не забывай предохраняться.
– Хорошо, мой милый, – откликнулась Яна.
Она наклонилась и поцеловала его в щеку.
 
________________
 

Глава  30
 
Алиса лежала в реанимации, и ее били током так, что тело подпрыгивало вверх. Профессор лично руководил воскрешением. Он взмок от стараний, но все было тщетно.
 
У двери квартиры Алисы стояли четверо, один из них в форме майора милиции. Но командовал не он, а второй – солидный человек в темном костюме и красном галстуке. У него было крупное лицо с короткой стрижкой и тонким хищным носом.
– Есть! – сказал парень, который копался в замке. – Открыто, Сергей Сергеевич.
Мужчина в галстуке кивнул и сказал насмешливо, изображая американский акцент:
– Входи-тэ, товарис-ч!
Все четверо вошли, аккуратно закрыв за собой дверь.
Они включили свет во всех комнатах.
– Как мы себя любим, – заметил майор, указывая на многочисленные огромные фото Алисы на стенах.
Она любила делать фотосессии, и эти фото были собраны за долгие годы. В основном это были эротичные черно-белые фото в стиле Хельмута Ньютона.
Босс подошел к одной из них.
– А она, в общем-то, была ничего старушка…
– Почему была? – спросил майор.
– Потому, что я надеюсь на вас… – сказал босс. – И что вы на это можете мне возразить?
Майор не нашелся что ответить.
– Приступайте, ребята, – сказал он, – только ничего старайтесь не ломать.
– Что ищем?
– Золото. Брильянты. Документы. Наркотики. Оружие. Яд. Компромат. Особенно информацию, – ответил босс, – ничего не пропустите.
Парни в спецовках и перчатках начали раскладывать аппаратуру, вынимая ее из темных чемоданов, которые они принесли с собой.
Сергей Сергеевич лениво присматривал за ищейками и усиленно думал.
– Что-то не очень похоже на бегство… – сказал босс, выдвигая ящик из трюмо.
На бархате лежали дорогие украшения.
– Есть! – сказал один из парней, доставая из двойной столешницы папку.
Он подал ее боссу. Тот с интересом посмотрел на папку, развязал тесемки.
– Попробую угадать… – сказал он. – Это квитанции по квартплате. Нет. Любовная переписка с Брежневым.
– Ну да… – недоверчиво сказал майор. – В двойной крышке стола…
– Вы делаете успехи, Ватсон, – произнес босс.
 Он открыл папку, в ней лежал только один документ. Это было завещание, составленное нотариусом. Босс начал читать:
– Из этого документа следует, что наша подсадная утка все свое богатство, квартиру, машину и счета в банке отписывает некому Павлу Ивановичу Филимонову. Кто этот счастливчик?
– Это и есть тот, кого мы потеряли. Это Кролик.
Босс задумался.
– Странно, – размышлял он, – зачем Кролику красть горсть брильянтов, если ему принадлежит целое состояние?
– Он мог не знать, – предположил майор.
– Тоже верно…
Они продолжили поиски.
– А что слышно о машине, на которой он удрал? – спросил босс.
– Как сквозь землю провалилась, – ответил майор.
Босс встал напротив фото, где Кролик и Алиса снялись вместе. Они были в вечерних нарядах на каком-то светском приеме. У Кролика были напомажены волосы в стиле гангстеров двадцатых годов прошлого века в Америке. Алиса утопала в меховом палантине.
– А этот, Кролик, сколько лет работает на Алису?
– Да лет, наверное, десять, – ответил майор.
– Вот загадочная человеческая душа, – сказал босс, – десять лет человек служит верой и правдой системе, потом – хлоп, и сам по доброй воле ставит ноги в таз с бетоном. Неужели не чувствуют опасности?
– Прав был Иисус Христос, – сказал майор, – богатство развращает. Оно делает человека греховным, ибо легче верблюду пройти в ушко игольное, чем богатому взойти в Царствие небесное!
Босс усмехнулся.
– Вот и ты стал почитывать Святое  Евангелие… смотри, чтобы кукушка не поехала, а то наденешь рясу и станешь проповедовать нам вместо того, чтобы ловить пушных зверей.
Он помолчал.
– Как ты думаешь, где он, этот Кролик?
 
Кролик, усталый и счастливый, возлегал на высоких подушках. Он обнимал Яну, прильнувшую к нему.
– Я думал, что ты меня обманула, – сказал довольный и утомленный Павел. – Пошла, так сказать, на прямой обман.
– Из-за пятисот долларов? Обманывать, так на миллион! – ответила Яна, улыбаясь. – Был бы у тебя миллион, другое дело. Можно было бы тебя нагреть.
– Честно сказать, у меня был в руках миллион. Даже больше. Но я его прошляпил.
– Что значит прошляпил? – Яна закурила тоненькую сигаретку.
Она любила деньги, и слово «миллион» ей нравилось, но в сочетании со словом «прошляпил» оно теряло всякий смысл.
 
– Мы ее теряем, – сказал анестезиолог.
– Теряем? Нет, дружище, нужно продолжать, – ответил профессор, – если наша дама пролежала в морге девять дней, а потом запросто встала и «пошла играть в баскетбол», нам есть о чем поговорить. Надо ее вытаскивать.
– Это научный феномен, – подтвердила ассистентка. 
Ноги Алисы опять подпрыгнули.
– Может, открытый массаж? – спросил один из учеников.
– Нет. Пока давайте укол в сердце.
– Мы ее теряем, – упрямо повторил анестезиолог.
– Блядь, – в сердцах сказал профессор, – мы тебя сейчас потеряем. Накаркаешь, ворона. Продолжаем откачивать. А ну-ка, по максимуму.
Он снова хлопнул ее током. Ноги Алисы подпрыгнули.
 
Телефон майора зазвонил. Тот взял трубку.
– Какой канал? НТВ? Включи быстро НТВ, – скомандовал он помощнику.
Экран загорелся.
– Итак, это программа «Винегрет», и мы снова вместе после рекламной паузы. Давайте посмотрим еще раз этот сюжет, – сказал диктор. – Наш победитель сегодняшнего винегрета событий,  записанных на мобильный телефон…
На экране появилась Алиса, которая размахивала пистолетом и стреляла в Кролика. Кролик хватается за плечо.
– Вот это новость, – сказал босс. – И что это все может означать? А ну-ка узнай, откуда появилась эта запись.
Майор взял трубку.
– Алло, – произнес он. – Для тебя, рыбка, есть поручение…
 
Огромная игла вошла в сердце Алисы. Сердце, покрытое сосудами, начало сжиматься. Профессор смотрел на экран. Он кивнул головой.
– Есть, – раздался голос. – Пошел график.
На втором экране появилось изображение зеленой линии, которая изогнулась и стала рисовать сердечные ритмы.
– Ну вот, – удовлетворенно сказал профессор, – а вам сразу бы только резать и пилить. Мять. Трясти. Массировать.
Он незаметно положил руку на ягодицу помощницы и сжал ее. Она с удивлением посмотрела на профессора.
 
– А ты, Кролик, чем занимаешься? – спросила Яна, наблюдая, как Павел курит сигару.
Они сидели напротив друг друга в креслах.
Кролик был в синем шелковом халате с золотыми узорами.
– Даже не знаю, что и сказать, – ответил Кролик. – У меня такое занятие. В общем… ну не знаю…
– Я думаю, что ты бизнесмен. Удачливый и очень динамичный. Наверное, у тебя яркая жизнь, мотаешься по заграницам, и все такое.
Кролик улыбнулся:
– Вообще-то я совсем не такой.
– А какой ты?
Яна поднялась, взяла со столика кофейник и подлила Павлу черный кофе.
– Я? Откровенно говоря, я неудачник. И всю жизнь меня преследуют неудачи.
– Я тебе не верю! – засмеялась Яна. – Как может такой холеный, лощеный мужчина быть неудачником?
Она еще раз посмотрела на него.
– Да, Яна. Я к тому же – альфонс. Я десять лет жил с женщиной старше меня на пятнадцать лет. А вчера она меня чуть не прикончила.
Яна с восхищением посмотрела на Кролика.
– Как интересно, – воскликнула Яна. – Продай мне свою историю!
– Что значит «продай»? – удивился Кролик. – Ты что, занимаешься скупкой чужих историй?
            Яна улыбнулась своей неотразимой улыбкой.
– У меня есть подруга, писательница, Лена Ленская. Очень интересная дама. Я хочу купить у  тебя твою историю и подарить Лене Ленской.
Она красиво переложила ноги и облизнула губки.
– Ты думаешь, что моя история покажется ей интересной? – Кролик приободрился, он решил, что у него появилась возможность заработать.
– Почему бы и нет? Ты необычный мужчина, – утверждала Яна, – и у тебя должна быть необычная история. Так ты продашь свою историю мне?
– Нет. Даже не проси, – сказал Кролик кокетливо.
– Почему?
– Я дорого запрошу. – Павел пустил дым и начал тушить сигару.
– Дорого – это сколько?
– Мне нужно три с половиной тысячи долларов. Вот такая стоимость моей истории…
Яна удивилась. Она хотела резко ему ответить, но сдержалась и широко улыбнулась. Она была опытным переговорщиком.
– Давай запасемся коньяком и сигарами, сядем поудобнее, и ты расскажешь мне свою историю, – предложила Яна, – а потом я решу, сколько стоит твоя история. Хорошо?
Она пошла босиком на кухню. Кролик поднялся и пошел следом. Яна резала лимон дольками.
– Я только не понял насчет денег, – осторожно спросил он, – ты пошутила?
– Тебе нужны деньги?
– Да.
– Сначала историю, – ответила Яна.
 
_____________
 

Глава  31
 
Алиса уже лежала в палате. Она была бледной. Без парика и очков. Но зато живой.  Алиса смотрела в потолок. Рядом с ней сидела медсестра. Она читала журнал, бросая взгляды на показания датчиков и капельницу.
 
В квартире Алисы закончили обыск. На столе перед боссом лежали драгоценности, документы, фотоаппарат, видеокамера, диски и много чего еще.
Телефон майора снова зазвонил. Он взял трубку, послушал и сказал:
– Отлично, рыбка моя… все это сбрось на мою почту. Я посмотрю.
Он повернулся к начальнику.
– Итак, сегодня, вернее, вчера в семнадцать двадцать пять недалеко от магазина «Свет» на Щелковском шоссе наша Алиса действительно стреляла в Кролика. Затем он уехал на «Мерседесе», а она – на такси. Такая вот семейная сцена. Все материалы мне подберут, отчет дам через час.
– Что будем делать? – спросил начальник.
– Машину в розыск, Алису и Кролика в розыск.
Майор задумался.
– А пока изучим то, что нашли.
– Очень хорошо, – сказал начальник.
Он помедлил.
– И вот еще что… Вот этого завещания ты не видел…  – добавил начальник.
– Не видел, – подтвердил майор.
Он понимал, о чем идет речь.
– Алиса работала по программе «АМО», – сказал босс, изучающее глядя собеседнику в лицо.
– Ничего  не хочу знать, – ответил майор.
– Вот и правильно, – согласился босс, – может быть, доживешь до старости…
Они оба улыбнулись. Начальник поднялся.
– Проводи меня, – сказал он одному из помощников.
Они вышли.
– Что это еще за «АМО»? – спросил второй помощник.
– Забудь это слово, – рекомендовал майор, – забудь, что слышал это слово и от кого ты его слышал.
– Хорошо, товарищ майор! – сказал помощник. – Я спросил только потому, что мне интересно.
– Тебе уже не интересно… – ответил майор.
– Уже не интересно, – подтвердил помощник.
Они помолчали.
– Короче, – взорвался майор, – если ты не хочешь, чтобы тебя накормили собственными яйцами, забудь слово «АМО»!
Он налился кровью.
– Я забыл слово «АМО», – ответил зло помощник.
Майор встал. Он вошел в ванную комнату, пустил воду и умылся. Майор посмотрел в зеркало:
– Пусть будет проклят тот день, когда я подписался работать в «АМО», – сказал он, с ненавистью глядя на себя.
 
– Вот моя история, – начал Кролик.
Они с Яной снова сидели в креслах напротив друг друга. Только теперь они забрались с ногами.
– Я родился в Советском Союзе в тысяча девятьсот пятьдесят первом году. Окончил школу, поступил в МГУ. Получил степень кандидата наук. И эти годы я был весь поглощен наукой. Я мечтал стать таким же великим, как Сократ или Сенека, Диоген… Все мое время было посвящено науке. В общем, с книгами я общался больше, чем с людьми. Но меня это не беспокоило – мне казалось, что я живу полноценной жизнью.
– Это правда, – подтвердила Яна, – когда увлекаешься чем-то, начинает казаться, что это и есть самое важное в жизни.
– Да, Яна! В восемьдесят пятом году, когда началась перестройка, мне было тридцать четыре года. Сам себе я казался человеком умным и в общем-то довольно взрослым. На самом деле я был наивным, верил в новые лозунги и считал, что пришло мое время…
– Твое время? Что значит – твое время? У тебя были нереализованные планы?
– Еще какие, – Кролик блеснул глазами, – к этому времени у меня были написаны гениальные работы философского плана. Но никто не хотел их издавать. Мне казалось, что стоит только мне напечатать свои работы, как я стану знаменитым и богатым, но главное, я буду востребован…  Я мечтал, как Генеральный секретарь Горбачев позвонит мне и пригласит работать своим тайным советником!
– Ты интригуешь меня, Кролик, – воскликнула Яна. – О чем были твои работы?
– Не знаю, Яна, поймешь ли ты их суть, но я вижу, что тебе интересно. Так вот, в своих работах я разгадал механизм бюрократизации государства, предсказал, каким способом бюрократия захватит власть и почему во главу государства они неизбежно приведут диктатора. Диктатора из спецслужб. А еще точнее – спецслужбы. И вот тогда спецслужбы уже власть добровольно не отдадут. Это будет конец демократии в России.
– Кролик, ты хочешь сказать, что ты предсказал появление Путина? – усмехнулась Яна.
– Не только Путина, но и Медведева. Не по персоналиям, конечно, а по сути. Я только не мог предсказать рост цен на нефть. Все остальное я предсказал…
– А при чем здесь рост цен на нефть?
– Это очень важно, Яна. Почему Ельцину потребовался такой странный человек, как Путин?
– Разве Путин странный?
– Он очень странный. Вспомни его появление. Совершенно блеклая, не интересная фигура. Рядом с ярким Ельциным он казался серой мышью. Но Ельцин выбрал именно его – почему? Зачем такому политическому тяжеловесу, который был способен вести за собой массы, потребовался маленький невзрачный человечек?
– Ты зря называешь Путина маленьким невзрачным человечком, – сказала сухо Яна, – Путин вовсе не таков. И он не «серая мышь». Путин – удивительно интересный мужчина. Он супермен! Он не пьет, не курит. Он занимается спортом. И он продолжает совершенствоваться. Заметь, за то время, пока он на политическом Олимпе, он продолжает развиваться. И это всем импонирует.
Она говорила и наблюдала за Кроликом.
– Вот, – Павел поднял палец, – вот это твоя принципиальная ошибка. Ты оцениваешь политика как женщина, на чисто эмоциональном уровне.
– А как я должна оценивать политика, как мужчина?
– Ну, не как мужчина, а несколько… абстрактно.
Яна помолчала.
– Продолжай, – разрешила она.
– Было три причины, почему Ельцин выбрал Путина. По меньшей мере, три. Первая, самая главная, Ельцин был болен, и он чувствовал, что на борьбу у него не осталось сил. А истинная демократия – это борьба. Ему нужно было уходить. Нужен был человек, который бы прикрыл отход Ельцина. И если новый Президент будет выбран народом, он не будет обязан Ельцину. Понимаешь?
Яна кивнула.
– А зачем Ельцину было прикрывать отход?
– Как это зачем? – удивился Павел. – Касса была пуста. Ельцин полностью ограбил весь бюджет страны. Он даже украл те деньги, которая Америка дала в качестве кредита. Он назначил юношу Абрамовича своим семейным кассиром, и все деньги русского народа оказались на счетах Абрамовича.
– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – спросила Яна.
– Верю?! – изумился Павел. – Да это факты. Эти факты все задокументированы. И эти факты знает каждый ребенок в стране.
– Не кипятись, Кролик, – улыбнулась Яна. – Продолжай. Я поняла. Ты сказал, что Путин прикрыл отход Ельцина… Так он прикрыл отход?
– А как же, – Павел нервно закурил, –  какой был первый указа Путина? Указ номер один нового Президента устанавливал, что Президент страны вне закона. Никто не может привлечь действующего или бывшего Президента  России к ответственности, не может быть никаких уголовных дел. Вот так-то.
Павел торжествующе посмотрел на Яну.
– Разумно, – сказала Яна, – если Ельцин действительно обчистил кассу, такой указ ему был очень даже кстати.
– Кстати?! – Кролик кипел от эмоций. – Да он сам подготовил этот указ, а Путин только поставил свою закорючку.
– Кролик, дорогой, – добродушно сказала Яна, – ты зря кипятишься. Ты же не на митинге. Ты просто рассказываешь свою историю. Итак, причина номер два, почему Ельцин выбрал Путина? Твоя версия.
Он глубоко вздохнул и сцепил пальцы рук.
– Могли начаться народные волнения, – сказал Павел, – ясно, что вся политика Ельцина привела страну к глубокому кризису. Народ уже устал от обещаний. Жить становилось все тяжелее. И весь бюджет, как я говорил, был разворован. И нужен был человек, способный потопить страну  в крови. Таким человеком был Путин. Это вторая причина.
Яна молчала. Она серьезно смотрела на Кролика.
– Но этого не произошло, – сказала Яна, – зачем ты возводишь на нашего национального лидера напраслину?
– Да, все верно. Не произошло потому, что нефть пошла в цене… При Ельцине нефть стоила от десяти до двадцати долларов за баррель, а с приходом Путина нефть поднялась до ста, а затем почти до двухсот долларов. Деньги хлынули в страну. Путину просто повезло!
Павел торжественно смотрел на Яну.
– Повезло? А ты не подумал, что рост цен на нефть – это спецоперация Путина? – парировала Яна. – С чего это вдруг цены поползли вверх?
– Ха-ха-ха, – продолжал Павел, – какая, к чертовой бабушке, спецоперация? Это же неуправляемый процесс!
– А давай на минутку представим, что ФСБ продумали схему, по которой нефть стала резко дорожать. И они все это так ловко провернули, что денежки посыпались в Россию со всех сторон. Ну, что скажешь на это, Кролик?
– Это нереально, – сказал Павел, – это мировая экономика. Россия в этой экономике имеет меньше одного процента.
– Вот видишь, милый Кролик, – парировала Яна, – ты не смог ответить четко на мой вопрос. Ты ругаешь Путина, а мне он очень даже нравится. И не только мне. Больше половины населения России за него. А знаешь, почему?
Павел насупился. Он сделал умное лицо и пытался вникнуть в позицию Яны.
– А все потому, Кролик, – продолжила Яна, – что твой Ельцин, хоть и изображал демократа, но украл-то он все, подчистую. И ты сам говоришь, что это – доказанный факт. А то, что Путин прикрыл его отход, то может, и слава богу, а то бегали бы, мордовали старика, как чилийцы своего Пиночета.
Яна говорила достаточно жестко. Кролик вдруг почувствовал, что перед ним не обычная развратная особа, глупая и легкомысленная, а женщина, способная мыслить,  выражать и отстаивать свою позицию.
Он поднял бокал и сказал:
– А ты не простая штучка, Яна! Хотя ты поклонница Путина, а я его ярый противник, я уважаю твое мнение и…
Яна помахала ему рукой, желая, чтобы Кролик замолчал.
– Давай без излишней дипломатии, Кролик, – строго сказала она, – среди моих друзей и поклонников очень много чиновников довольно высокого ранга. Это я тебе говорю потому, чтобы ты понимал уровень моей осведомленности. И на будущее не пытался мне рассказывать небылицы.
Яна подняла бокал и спросила:
– И где я могу почитать твои работы?
– Я их издал. Они есть и в Интернете.
Они пригубили коньяк.
– Отлично, Кролик.  Ты и вправду замечательный мужчина… – сказала Яна.
– Я еще покурю? – спросил Кролик.
– Кури, окна открыты, – улыбнулась Яна, – а в прессе ты что-то публиковал?
– Да, – сказал Кролик, прикуривая сигарету, – я опубликовал свою программную работу. Она называлась «Бюрократическая шизофрения». В этой работе я доказал, что инструментов для удержания власти у новой бюрократии очень много. Прежде всего, конечно, это – спецслужбы. Они и приведут к власти своих людей. Это я опубликовал двадцать лет назад! И ты знаешь, сколько отзывов я получил на мою статью?
– Сколько?
– Ни одного. Ни одного отзыва, – его голос дрогнул, – ни тогда, ни позже. Как будто людям совершенно наплевать, что происходит. Они не хотят знать правду.
– Кролик, – сказала, помолчав Яна, – ты что переживаешь? Это же было больше двадцати лет назад.
Кролик покусал губы.
– Да… двадцать лет назад!
 
____________
 

Глава 32
 
Яна поднялась и походила по комнате.
– Кро-лик, – напомнила она,  – не отвлекайся, рассказывай дальше. Только постарайся рассказать свою историю, а не свои взгляды. Расскажи, как ты жил? Только без занудства.
– Тебе действительно интересно?
– Очень, – мило улыбнулась Яна. – Только не мелочись, рассказывай укрупненно, широкими мазками.
Кролик и сам был настроен рассказать свою историю. Он  также не хотел быть занудой в глазах Яны, поэтому стал рассказывать «укрупненно, широкими мазками».
– Как философ я не состоялся… Тогда я был женат, у нас родился второй ребенок, и жена, конечно, напоминала мне о том, что я должен приносить деньги домой. Перестройка очень быстро, буквально за несколько лет, превратила нас в нищих. Я везде опаздывал… когда разрешили кооперативы, мои знакомые ушли в бизнес. А я все занимался наукой. Постепенно мир поменялся, и мое окружение тоже менялось. В девяносто третьем году жена выгнала меня из дома. И она была права – в доме уже нечего было есть. Вот тогда я решил доказать всем, что если я такой умный, то я должен быть и богатым. Я решил заняться бизнесом.
Кролик посмотрел на Яну, она опять улыбнулась ему.
– И вот, – сказал Кролик, – я написал бизнес-план, я решил создать торговую компанию по оптовой торговле продуктами питания. Я рассуждал так – если люди никогда не перестанут есть, значит, такой компании и никакие кризисы не опасны.
– Это точно, – сказала Яна, – кстати, Кролик, хочешь, я тебя покормлю. У меня кое-что есть! Подожди, не рассказывай. Я только поставлю разогреть.
Яна пошла на кухню и погремела там посудой.
– Через пять минут будет готово, – пообещала Яна, входя в комнату.
Она присела перед Кроликом.
– Продолжай, мне очень интересно.
– Я зарегистрировал компанию. Занял по знакомым кучу денег, столько, чтобы закупить одну фуру сливочного масла. Потом поехал в Липецк, и там на заводе я подписал договор на миллион долларов. Я договорился, что раз в неделю буду брать масло на двадцать тысяч долларов, итого  пятьдесят авто за год. Таким образом, я должен был заработать за первый год сто тысяч долларов чистой прибыли.
– Неплохо для первого года, – выпалила Яна.
– Но все пошло по другому сценарию, – сказал Кролик, – оказалось, что нужно было еще платить «крыше», которую имел молочный завод.
– То есть бандитам?
– Ну да. В общем, рэкетиры меня взяли в оборот… Потом налоговая, менты…
Яна услышала писк печи и убежала на кухню. Она внесла две маленькие пиццы на фарфоровых тарелочках.
Они приступили к поеданию пиццы. Кролик вдруг ощутил такой приступ голода, что пицца показалась ему слишком маленькой.
Яна заметила, как Кролик быстро расправился с пиццей. Она принесла еще по одной.
– Вкуснятина, – сказал Павел, – никогда не ел такой чудесной пиццы.
– Спасибо, – ответила Яна. – Ну, так что же было дальше?
 
– Три года я занимался торговлей. Я крутился как белка в колесе. Я не имел выходных. Я либо находился в пути, на складах, либо на переговорах. Итог был таков – вместо прибыли я имел одни только долги. В общем, к тысяче девятьсот девяносто шестому году я был банкрот и прятался от кредиторов.
– Почему же так произошло? – спросила Яна.
– Почему? – Кролик задумался. – Если бы я один был такой, я бы думал, что все дело во мне. Но кругом были такие же неудачники. И они тоже работали с утра до вечера, и все были банкротами… Вот тогда я поклялся больше никогда не заниматься бизнесом.
– Но у тебя были долги, – напомнила Яна.
– Да. Долги были ужасно большие. Даже если бы я продал квартиру мамы, то и этих денег бы не хватило на погашение долгов. Я должен был почти двести тысяч. И проценты неумолимо капали.
– Как же ты вышел из этой ситуации? – спросила Яна.
– Однажды я прочитал я газете объявление, что требуется руководитель компании, я пошел на собеседование. Так я познакомился с Алисой. Мне было сорок пять, ей около шестидесяти. Правда, выглядела она всегда на пятнадцать лет моложе. Богатая, красивая, умная, блистательная женщина с деловой хваткой. Я был удивлен, я не знал, что существуют такие женщины. Она искала директора для управления одной из своих компаний. Но, расспросив меня, Алиса предложила мне другую роль – ее помощника. В общем, все повернулось так, что через три дня мы поехали в командировку в Вильнюс. Оказались в одном номере…
– И в одной постели? – спросила Яна.
– Да. Я стал альфонсом. Через месяц она так привязалась ко мне, что я рассказал про свои долги, будучи уверен, что Алиса поможет мне.
– И что же? Как она поступила? Она не раскусила вас?
– Она еще раз удивила меня. Она предложила мне перевести все мои долги на нее. То есть я написал ей расписку, что должен ей двести тысяч долларов. И буду возвращать по двадцать тысяч в год. При условии, что еще выполняю любые поручения. Мы договорились, что за десять лет я полностью отработаю долг. Эти десять лет я служил ей верой и правдой. Так что с моими кредиторами она рассчиталась сама.
– Благородная женщина, – сделала вывод Яна.
– В общем-то, да, – согласился Кролик, – она спасла меня. И мы жили душа в душу. Я никогда не думал, что мы поссоримся. Но это случилось. Вчера она стреляла в меня из пистолета.
– Из пистолета? Так это она ранила тебя?! – с восторгом спросила Яна. – А я все гадала, кто же подстрелил такого красавца. Ну да, конечно. Женщина!
Они помолчали. Яне такой разговор нравился больше, чем обсуждение политиков.
– А почему вы поссорились? – спросила Яна. – Почему Алиса стреляла в тебя? Неужели из ревности?
– Ну что ты, – ответил Кролик, – она женщина широких взглядов… с пониманием. Она сама отпускала меня  погулять. Иногда даже знакомила сама с молодыми особами…
– Правда? – с интересом спросила Яна.
Кролик задумался. Он решал, стоит ли рассказывать чужие секреты незнакомой женщине.
– А когда Алиса потеряла голову от тебя? Когда она влюбилась? – уточнила Яна, видя его замешательство.
– Влюбилась? – удивился Кролик. – Не думаю, что она меня любила.
– А как еще объяснить, что женщина оплачивает двести тысяч долларов за малознакомого красавчика?
– Расчет. Трезвый расчет… –  сказал Кролик.
– Что?! – засмеялась Яна, – Какой расчет? Ты же сам сказал, что ты был неудачник. Да нет, тут другое. Ты – ее последняя любовь.
Она посмотрела, как Павел отпил большой глоток коньяка.
– Так я права? Вы поссорились на почве ревности? – спросила Яна.
– Да, – мрачно соврал Кролик, – и к тому же истек срок моего контракта.
– Я так и думала, – воскликнула Яна. – Она не хотела тебя терять!
Она улыбнулась очаровательной улыбкой. Но Кролик явно погрустнел.
 
Пупсик проснулась от того, что ярко светило солнце за окном. Она посмотрела на время. Было девять тридцать. Пупсик тихо выбралась из постели. Она сняла рубашку, набросила халатик и вышла.
Пупсик приняла душ. Потом пошла  на кухню готовить салат из фейхоа.
Она отварила свеклу и стала тереть ее на терке.
Пупсик была одета в наряд горничной. Время от времени она крутилась перед зеркалом. Ей нравился ее новый образ. Крепкие ножки красиво смотрелись из-под короткой юбочки. На голове Пупсика была накрахмаленная кружевная заколка горничной.
Мурка делала зарядку, растягиваясь и садясь в шпагат.
Пупсик чистила фейхоа.
Мурка молотила по воздуху ногами и руками. Она захватывала невидимого противника и опрокидывала его на пол.
Пупсик ломала орехи, сжимая их в щипцах.
Мурка отжималась на одной руке. Она была в ярком спортивном трико и гетрах. Поверх был надет спортивный купальник.
Пупсик начала капать в салат масло.
Мурка включила душ и встала под струи воды.
Пупсик зашла в комнату и принялась заправлять кровать. Она наклонилась так, что ее ляжки оголилась, демонстрируя кружевные трусики.
– Доброе утро, Пупсик, – сказала Мурка.
Она стояла в дверях и наблюдала за помощницей.
– Доброе утро! – Пупсик радостно улыбнулась.
Она выпрямилась и одернула юбочку.
– Иногда я жалею, что я не мужчина, – сказала Мурка, – так бы и схватила тебя за твои круглые булки.
Мурка была в халате, в руках ее было полотенце.
– А ну-ка, покрутись.
Пупсик послушно покрутилась.
– Завтрак готов, – сказала она.
– Отлично, – ответила Мурка, – после завтрака ты отправляешься за своими вещами. А я поработаю на компьютере. Идет?
– Идет, – сказала Пупсик.
Они отправились на кухню. Мурка увидела, что стол накрыт на одну персону.
– Правило такое, – сказала она, – если мы дома утром с тобой вдвоем, ты всегда сервируешь на двоих, а если у меня будут гости, ты держишь дистанцию. Мне же скучно будет завтракать одной. Хорошо?
– Очень даже хорошо, – улыбнулась Пупсик.
Они сели есть салат прямо на кухне.
– Интересный вкус, – сказала Пупсик, – а хочешь, я на обед приготовлю настоящий борщ?
– Приготовь, – разрешила Мурка, – только готовь порционно. Ничего не готовь впрок…
– Так даже удобнее, – согласилась Пупсик.
Она смотрела, как ест Мурка, и делала так же. А Мурка делала глоток воды, потом немножко брала на вилку салат и направляла в рот.
 
В больнице начинался утренний обход. В палате реанимации собралось несколько врачей и сестер.
– А это наше чудо, – сказала медсестра, – Нина Ивановна поступила к нам с диагнозом – клиническая смерть. Девять дней пролежала в морге, а вчера вдруг очнулась и устроила переполох со стрельбой.
– Это более чем невероятно, – сказал дежурный врач, – а по поводу стрельбы вы сообщили в милицию?
Все посмотрели друг на друга.
– Я проверю, – сказала медсестра и сделала пометку в блокноте.
Алиса мирно лежала под капельницей. Она спала.
– Если она была в коме, – сказал врач, – это значит, что кто-то ее прошляпил… найдите, кто распорядился отправить ее в морг. И кто установил ее смерть…
Доктор вытянул губы, изображая важность своих слов.
– Я строгий и никому не верю на слово, – пояснил затем он на ушко медсестре.
 
______________

Глава 33
 
– Тебе пора, Кролик, – сказала Яна, постукивая его по кисти руки.
Кролик открыл глаза. За окном ярко светило солнце.
– Выспался, милый? – спросила Яна.
Она была одета в деловой костюм. Волосы аккуратно были собраны в густой пучок, завернутый в хитроумный узел с белым шарфом.
Кролик с удивлением посмотрел на Яну в новом облике. На ней была юбка-карандаш, легкий жакет и небольшие золотые украшения. Юбка была белоснежная, жакет – красный, в руках Яна держала красно-белую сумочку. Она вдруг показалась ему совершенно строгой и недоступной.
– У тебя есть тридцать минут на сборы, – сказала Яна, – через тридцать минут сюда придет соседка, которая ухаживает за квартирой.
– Мы еще увидимся? – спросил Кролик.
– У тебя есть мой телефон, – ответила Яна, – правила ты знаешь. Пока, Кролик.
– Яна, – сказал умоляюще Павел, – я только хотел спросить, ты покупаешь мою историю?
Яна покачала головой.
– Твоя история совершенно не годится. Она скучна и тривиальна. В ней нет изюминки. И слишком много политики. Это история неудачника.
– Может быть, я просто так скучно рассказал? – не унимался Павел.
– Да нет, Кролик. Рассказчик ты неплохой. История бездарная. Подобных историй много. К сожалению. Никто не любит неудачников.
– И ты мне нисколько не заплатишь?
Она развела руками.
– Нет. Такую историю не продашь. А то, что невозможно продать, то не годится и для подарка. Может быть, ты что-то не договариваешь?
Она посмотрела на него внимательно.
– Право, не знаю. Пока я не услышала ничего достойного. Может быть, есть смысл еще вернуться к этому разговору…
– Но, может, хотя бы… – начал Кролик и безнадежно замолчал.
Она сделала воздушный поцелуй и вышла.
Кролик поплелся в ванную комнату.
 
Мурка смотрела, как Пупсик моет посуду. Пупсик надела перчатки и терла тарелки щеточкой. Мурка взяла телефон, набрала номер.
– Карен Николаевич, – сказала она, – доброе утро, это я, Мурка.
– А, Мурка, – обрадовался Карен, – рад слышать тебя! Ты не забыла, что у нас с тобой сегодня важные переговоры?
– Нет, не забыла, мой дорогой потенциальный инвестор.
– Очень, очень потенциальный, – внушительно сказал Карен.
Он был в спортивном клубе, сидел за огромным столом. Перед ним была Эвелина. Карен находился в игривом настроении, его возбуждал разговор с Эвелиной.
– Где мы увидимся? – спросила Мурка. 
– А ты знаешь, киса, подъезжай ко мне на работу… А там уже определимся.
– Договорились.
Мурка отключила телефон.
– Обед отменяется, – сказала Мурка.
Мурка задумалась.
– И вот еще что… Я тебе напишу код от своих камер на вокзале. Там четыре коробки и сумка. Доставь сюда, но не открывай. Я сама разложу все вещи.
– Хорошо, – сказала Пупсик, тщательно оттирая стол сухой салфеткой.
Мурка встала и пошла в ванную. Она закрыла за собой дверь и пустила воду в раковину. Потом влезла на край джакузи и потянулась к потолку. Она аккуратно сдвинула решетку вентиляции,  сунула руку и достала сверток…
На ее ладони лежал маленький пистолет, с ним рядом – глушитель. Мурка вынула магазин и увидела семь патронов толстых коротких, с закругленными пулями.
– Привет, красавчик, – сказала Мурка.
Пупсик переодевалась в своей комнате. Она снова надела джинсы, майку и кроссовки.
 
Эвелина пересчитывала деньги.
– Здесь только тысяча восемьсот, – сказала она Карену. – Где еще семь сотен? Вчера мы договаривались о другой сумме.
– Да. Договаривались. Но я передумал, – сказал Карен, – ты меня шантажировала, киса. Поэтому пришлось пойти на эти обещания. Ты хотела услышать от меня обещание? Я обещал. А это военная хитрость.
– Карен, – сказала Эвелина, – неужели тебе жалко дать мне немного отступных?
– Нет. Это вопрос принципа.
– Принципа? О каких принципах ты говоришь? Если бы на моем месте была проститутка, даже самая дешевая, ты должен был бы выплатить еще в два раза больше.
– Поясни.
– Мы с тобой встречались тринадцать раз. Умножь это на двести долларов. Вот тебе уже две тысячи шестьсот долларов, мой котик. Двести долларов – это цена заурядной шлюшки.
– Ты запомнила, сколько раз мы с тобой встречались? – Карен закурил.
– Я записывала.
– И вот какой вывод, – сказал он, – ты не стоишь двести долларов… ты самая дешевая шлюха, какая бывает! Я буду рекомендовать тебя своим друзьям, кисонька, тебе нужны клиенты? Проститутка берет двести баксов за сеанс, ты просишь у меня по пятьдесят. Это хорошая цена.
Он наклонился к ней:
– Но ты, киса, не права. Ты демпингуешь, ты играешь на понижение. А рынок этот узкий. У тебя могут быть проблемы с другим шлюшками.
– Свинья, – сказала Эвелина.
– Не заводись, – сказал Карен, – а то твоя страсть заводит и меня.
– Ах да, я забыла, что ты эксгибиционист!
Карен промолчал. Он о чем-то размышлял.
– Ну ладно, – сказал он добродушно, – давай сотрем запись.
Эвелина покусала губы. Он подошел к Эвелине, взял из ее рук телефон, посмотрел запись и стер ее. Она послушно разрешила ему стереть компромат.
– Не расстраивайся, – убеждал Карен, – ты умная девочка… Думаю, что с новым боссом ты достигнешь новых высот.
Он сел  в свое кресло и посмотрел на Эвелину. Ему не понравилась ее усмешка.
– Что такое? – спросил он с некоторым беспокойством.
– Ничего, – ответила Эвелина, – я знаю, что ты все равно мне отдашь мои семьсот долларов.
– А это еще почему? Ты сделала копию с видео?
Эвелина покачала головой.
– Потому, что у меня есть номер телефона Мурки… Я ей позвоню и все расскажу.
– Ах ты, сучка, – ругался Карен, – Ты свое не упустишь.
Он полез в карман, достал портмоне и положил перед собой еще семьсот долларов.
Он вздохнул, посмотрел на Эвелину.
– И запомни, свинья, – сказала Эвелина, – я не проститутка. Я никогда в жизни не раздвину ноги за деньги.
Она потянулась и взяла деньги. Карен тут же схватил ее за руку.
– Я запомню твои слова, – сказал он.
Он подержал ее руку и отпустил.
– Я тебе покажу, что такое военная хитрость, – сказала Эвелина в коридоре.
Как только она вышла, он позвонил охраннику:
– Да, господин директор.
– Эвелина больше у нас не работает. И передай по смене, эту сучку в клуб не впускать, ни под каким предлогом.
 
Пупсик вошла на кухню. Она увидела Мурку, которая разобрала пистолет, вынула все патроны и чистила его, протирая тряпочкой.
– У тебя пистолет? – удивилась она.
– Нравится?
– Да, очень… – она помолчала.
– Это мой лучший друг.
– Разве не брильянты? Лучшие друзья девушек…
– Кто это тебе сказал?
– Я слышала такую песню… Лучшие друзья девушек – это брильянты.
– Вот видишь, а мой лучший друг – это пистолет. Потому что я не совсем девушка…
– А кто же ты?
– Я ужас, летящий на крыльях ночи, – сказала Мурка.
Пупсик помолчала.
– У нас что, кончились деньги?
– Почему это? – удивилась Мурка.
– Мне кажется, что ты хочешь ограбить банк…
Мурка перестала тереть ствол.
– А ты постоишь на фоксе? Пока я буду «чистить кассу»…
– Не сомневайся, Мурка, я пойду с тобой на любое мокрое дело, – горячо сказала Пупсик.
Мурка долгим изучающим взглядом осмотрела Пупсика.
– Вот за что я тебя обожаю, – сказала Мурка, – за то, что ты неисправимая кокетка. Даже мне трудно понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. Тонкая штучка.
– Ты правда меня обожаешь?
– Очень сильно обожаю, Пупсик! Но если ты меня предашь, я тебя убью, – сказала Мурка сухо.
– Лучше убей меня сейчас, – сказала Пупсик, – мне больно слышать твои слова!
Мурка нахмурилась.
– Знаешь, Пупсик, – сказала она, протирая патрон, – так устроены люди. Им нужно все обсудить… Обо всем поговорить… Даже самые больные темы…
Мурка вздохнула.
– Вот я такой человек, Пупсик. Я тебе говорю прямо… Если меня будут пытать, чтобы я выдала тебя, даже если руку отрежут или ногу – я ничего не скажу. Я приму и боль и смерть, но тебя не выдам и не оговорю. А ты, Пупсик?
– Ты думаешь, что я слабая? – сказала Пупсик. – Я знаю боль. Я когда рожала, даже не пикнула!
Она помолчала, заметив усмешку Мурки.
– Мурка, – сказала Пупсик. – Может быть, я кажусь тебе смешной, слабой, но ты не думай, я не предам тебя. Никто ничего не услышит даже под пытками.
– А если тебе скажут, что я убила человека? Если скажут, что я государственный преступник? И все такое?
– Знаешь… на государство мне глубоко наплевать… Если ты кого-то укокошишь, я помогу тебе спрятать труп. И все такое тоже.
– Ух ты! – сказала Мурка, собрала пистолет и, направив на разделочную доску, щелкнула. – А чего это тебе на государство наплевать?
– А с того, что государству наплевать на меня. Ничего, кроме обмана, со стороны государства я не видела.
– Как это?
– Да так, – Пупсик взволнованная вскочила, – на словах поддерживают рождение детей, здоровье и образование… А сами что делают?! Не хочу об этом даже говорить.
Пупсик махнула рукой.
Мурка вставила магазин в рукоятку пистолета. Затем завернула его в кружевной платочек и положила в сумочку.
– Можно идти на дело, – сказала она.
Мурка посмотрела на Пупсика.
– Если кого укокошу, позвоню тебе. Поможешь расчленить труп?
Пупсик кивнула.
– Только будь осторожна, – предупредила она.
– Ну, все. Ты меня достала, – сказала Мурка, вставая.
Пупсик побежала в гостиную, Мурка за ней. Она поймала ее на ковре и  тут же в один миг уложила на лопатки, сев сверху.
– Сдаюсь, – шутила Пупсик, – сдаюсь на милость победителя!
Она смотрела на Мурку влюбленными глазами, волнуясь и ожидая поцелуя.
Мурка долго рассматривала Пупсика, затем положила ей палец на губы.
– Ладно, – сказала она, – я тебя поняла. Тебе нужен хороший парень.
Мурка встала, протянула руку и одним движением подняла Пупсика.
Мурка посмотрела на часы.
– Закрой за мной дверь.
Мурка вышла на улицу. Она решила, что ей нужно купить ноутбук. Поэтому отправилась на рынок электроники. Сегодня она оделась в черную широкую юбку и светло-бежевый жакет с черными отделками карманов и воротника. Сумочка была черной лаковой, под цвет туфелек.
 
_______________

Глава  34
 
Мурка бродила по рынку, заходя в бутики. Она выбрала ноутбук с хорошей операционной памятью, заплатив за него почти две тысячи долларов.
Юноша, который обслуживал ее, носил в ухе серьгу. Он старался понравиться Мурке.
– Вам его нафаршировать? – спросил он.
– Это как?
– Поставить программы или вы сами все установите?
– Мне нужно, чтобы я могла сесть и работать… – сказала она.
– Интернет, тексты, картинки, фото, видео? – спросил он.
– Да, – сказала Мурка. – Сделайте так, чтобы я могла им пользоваться.
– Тогда придется доплатить еще сто пятьдесят долларов, – сказал он. – Вы готовы?
Юноша выжидающе смотрел на Мурку.
– А вот я еще видела по телеку, что есть такая палочка – «мобильный Интернет».
– Есть. Поставим вам эту палочку.
– Очень хорошо, – сказала Мурка. – Поставьте мне эту палочку…
Парень настойчиво посмотрел ей в глаза.
– Это еще пятьдесят баксов, – сказал он.
– Делайте красиво, я все оплачу, – отреагировала Мурка.
– Это займет около часа, – сказал юноша.
– Хорошо. Я пока прогуляюсь, – улыбнулась Мурка.
Мурка пошла по рядам. Она вошла в бутик, где продавались диски с фильмами.
 – У вас есть садо-мазо? – спросила она.
– Есть, по двести рублей, – тихо ответил продавец с бегающими глазами.
– Отлично… И еще… есть у вас диски – женский бокс, бои без правил?
– Этого нет, – продавец развел руками. – Хард, лесби не интересует? Свежие поступления…
– Давайте, – сказала Мурка.
Она продолжила путь, разглядывая разную технику.
У нее зазвонил телефон.
– Але, – сказала Мурка.
– Привет, Мурка, это Эвелина.
– Привет, Эвелина.
– Я знаю, что у тебя сегодня встреча с Кареном… – сказала Эвелина. – Я бы хотела встретиться с тобой до этого… Не возражаешь?
– Давай встретимся. Где?
– Я буду ждать тебя в машине, между метро «Курская» и клубом. Там есть магазин тканей… в час устроит?
– В час тридцать…
– До встречи, Мурка.
Она пошла дальше. Она купила маленький фотоаппарат, которым можно было снимать даже под водой. Наконец, Мурка вернулась в салон, где ее ждал ноутбук.
– Все готово, – сказал парень с серьгой.
– Спасибо, – весело сказала Мурка. – Надеюсь, что мне не придется возвращаться, чтобы надрать вам уши?
– За что?
– Если что-то не будет работать.
– Ну что вы, – парень был обескуражен. – Я так старался, тем более что надеялся, что вы оставите свой телефончик.
– Это еще зачем?
– Ну,  я хотел бы встретиться с вами.
Мурка усмехнулась.
Парень продолжал упаковывать компьютер и программное обеспечение.
– Интересно, зачем?
– Пообщаться.
Мурка улыбнулась.
– Я здесь. Я не ушла. Общайтесь со мной.
– Нет. Я имею в виду другое общение.
– Постель?
Парень смутился.
– Почему бы и нет? – сказал он.
– Постель с педиком? – удивилась Мурка.
– Я не педик.
– Это ты своей маме расскажи, – сказала Мурка. – А серьга в ухе?
– Это смотря в каком ухе!
– В твоем ухе, дружище, – сказала Мурка.
– Нет, я имел в виду, в левом или правом.
Мурка взяла покупки.
– Если парень проколол себе ухо и вставил серьгу, значит, он или педик, или дебил. В любом случае с ним говорить не о чем.
Она пошла к выходу. Парень выскочил из-за прилавка и перегородил ей путь.
– Одну минуту, – вспылил он. – Я требую объяснить, почему вы оскорбляете меня?
– Отойди, юноша, в сторону, не раздражай меня. Ты еще тупее, чем думала.
– Нет. Я требую объяснения!
– Ты меня не понял, юноша? – сказала Мурка. – Не лезь на рожон. Пропусти, мне надо идти.
– Скажите, почему я дебил?
Мурка развеселилась. Она стояла с коробкой в одной руке.
– Почему дебил? Хороший вопрос. Потому, что ты вставил серьгу в ухо.  Ты должен был сообразить, что люди будут смотреть на тебя и гадать – педик ты или нет! Зачем нормальному парню это нужно? Ведь не все поинтересуются, кто ты на самом деле? Отсюда вывод – ты если не педик, то дебил!
– Я дебил?
– Ты меня не услышал? Скажи, ты не педик?
– Я не педик.
– Следовательно, ты дас ист дебил.
– Ты назвала меня дебилом?! – воскликнул парень.
– Ну да.
– Повтори.
– Ты дебил, – сказала Мурка.
Парень решил закатить Мурке пощечину. Но его рука не успела достигнуть лица Мурки. Она легко уклонилась. Зато ее туфелька резко ударила ему между ног. Парень согнулся, и Мурка ударила его коленом другой ноги в лицо. Парень взвыл, хватаясь за разбитое лицо. Он совершенно не ожидал, что Мурка может сделать это.
Мурка шагнула в сторону. Согнувшийся парень сделал несколько шагов вперед. Мурка развернулась и резко толкнула его ногой в зад, так, что парень головой снес витрину. Витрина стала рассыпаться. Ноутбуки, расходные материалы, запчасти – все это посыпалось вниз. Мурка не стала дожидаться, что будет дальше. Она спокойно пошла по коридору между бутиками.
 
 
 
Кролик бродил по улице, он ждал звонка Мурки. Но Мурка все не звонила. Кролик решил отправить Глории деньги, которые пообещал. Он подошел к почтамту и позвонил.
– Але, Глория, – сказал Кролик. – Как ты там?
– Привет, Паша, – обрадовалась Глория. – А я сижу и думаю, позвонишь или нет.
– Ты открыла счет в банке?
– Да.
– А почему не звонишь?
– Я подумала… может, ты передумал. Может, ты решил, что я «развожу» тебя на деньги?
– А ты действительно «разводишь» меня на деньги?
– Нет, Паша. Я совсем другой человек. Я верну тебе эти деньги. Хорошо? Только не сразу, а частями!
– Глория, мы поговорим с тобой об этом при встрече… – сказал Кролик. – А сейчас диктуй счет.
Глория молчала.
– Я не знаю, что мне делать, – в отчаяньи сказала Глория. – Я не понимаю, почему вы так добры ко мне.
– Потому, Глория, что я тоже попадал в беду. И меня спасла одна женщина. Совершенно случайное знакомство. Поверь. Я слушаю номер счета.
Кролик поставил ногу на ступеньку, положил на колено блокнот.
 
Пупсик шла по вокзалу. На тележке стояли четыре коробки и сумка. Носильщик толкал тележку к автостоянке.
 
Карен бежал в своем фитнес-клубе по электронной беговой дорожке. Он на ходу пил воду из бутылочки.
 
Павел подошел к «Сбербанку». Он протянул девушке книжку и сказал:
– Я бы хотел перевести немного денег со своего счета. Это возможно?
Девушка взяла книжку, широко улыбнулась.
– Конечно, господин Филимонов. Сколько вы хотите перевести?
– Три тысячи пятьсот долларов, – сказал он.
– Это будет рублевый перевод? – уточнила она, быстро щелкая клавишами. – Одну минуту. Я вынуждена вас огорчить, Павел Иванович… Ваш счет заблокирован.
– Как это? Что это значит «заблокирован»?
– Это значит, что сегодня вы не сможете отправить деньги.
– А когда?
– Подойдите завтра… часам к десяти, – настороженно сказала она.
– Что такое? – поинтересовалась вторая девушка, подходя к экрану.
– Подождите, я поговорю с заведующей… – сказала она и, взяв книжку, ушла, бросив натянутую улыбку. – Может быть, мы решим вашу проблему.
Кролика охватило беспокойство. Он почувствовал неладное, но не уходил. Через минуту девушка вернулась, она сказала:
– Все нормально. Подождите минут пятнадцать, сейчас разберемся, и все будет хорошо. Наверное, сбой в программе.
– Пойду, пока покурю, – сказал Кролик, успокоившись.
 
Жанна и Олег вошли в ювелирный магазин. Они подошли к продавцу.
– Скажите, а ювелир сегодня работает? – спросил Олег.
– Абрам Семенович, – позвала девушка.
Из подсобки вышел пожилой мужчина в старом костюме с налокотниками.
– Слушаю вас, молодые люди, – воодушевился ювелир.
– У меня было колечко, – сказала Жанна. – Старое, некрасивое, еще от бабушки, а камень хороший. И вот я решила заказать мужу заколку на галстук… И вставить в него этот брильянт…
– Покажите камушек… – сказал ювелир.
– Сейчас, – Жанна достала из сумочки свернутую салфетку.
Ювелир присел на стул. Он долго рассматривал камушек и сказал:
– Не морочьте мне голову, барышня. Этот камушек не мог стоять в старом колечке, да еще от бабушки… Этот камушек вообще нигде не стоял. Свежий камушек… Машинная обработка.
Он посмотрел на Жанну и Олега.
– А вы похожи на Ольгу Родионову, – заметил он. – Вы не она?
– Нет, – сказала Жанна, вздохнув, – давайте по делу.
– Так вы хотите заколку?
– Да.
Мужчина задумался.
– В какую сумму он вам достался?
– Мы его … нам… – начала Жанна.
– Нам его подарили, – сказал Олег.
– Молодые люди, мне все равно, откуда у вас этот камень… Может, вы его… вообще нашли, в баночке из-под шпрот…
Он вздохнул.
– Но это натуральный камень? – спросила Жанна.
– Что я вам скажу… Это отличный камень, скорее всего, – якутский. Очень хороший камень.
– Сколько же он может стоить?
– Я бы его купил, скажем, за одну тысячу долларов. Не хотите продать?
– Ну что вы, – равнодушно произнесла Жанна. – Это… подарок.
– Ну что ж… Тогда обсудим дизайн заколки? – сказал ювелир.
– Нет, – сказал Олег, – мы, пожалуй, пойдем. Сколько стоит ваша консультация?
Ювелир посмотрел на него и сказал одобрительно:
– Я вижу, что вы благородный человек. Я с вас ничего не возьму. Если будете заказывать мне работу, с удовольствием вам еще и уступлю.
 
_______________
 

Глава 35
 
Олег и Жанна прошли по галерее и вошли в лифт супермаркета.
– Сколько у нас таких камней? – спросила Жанна.
– Две тысячи триста штук.
– Это же… – сказала Жанна. – Боже мой, я миллионерша!
Она подпрыгнула и, поджав ноги, повисла на шее Олега.
Лифт остановился, двери открылись, но Жанна не могла оторваться от мужа. В лифт вошла группа японцев в черных костюмах. Их было пять человек, все одинаково одеты, с дипломатами в руках.
Жанна, наконец, спустилась на землю. Она встала спиной к лифту.
На ней были голубые джинсовые бриджи и легкая туника из газа под зебру. Соски и грудь Жанны были хорошо видны под полупрозрачной тканью.
Олег посмотрел на японцев. Они стыдливо бросали взгляды на грудь Жанны. Она поставила руки за спину и мечтательно посмотрела в потолок.
– Мы богаты! Мы сказочно богаты! – шептала она.
Глаза японцев медленно и осторожно фокусировались на груди Жанны и тут же рывком уходили в сторону.
 
Кролик был не на шутку встревожен. Он вышел на улицу, закурил и медленно отошел в сторону от банка. Потом оглянулся и быстрым шагом направился к подземному переходу. Кролик быстро перешел улицу и вошел в обувной магазин. 
Вдоль окна стояли стеллажи. Кролик сделал вид, что рассматривает обувь, а сам стал наблюдать за улицей.
Он увидел машину, которая остановилась у отделения «Сбербанка». Это был джип с темными стеклами. Из него вышли четыре человека в штатском, все спортивного телосложения. Двое вошли внутрь, двое разошлись в углы здания. Через минуту они вышли, коротко переговорив, пошли в разные стороны. Один вернулся в «Сбербанк».
Кролику стало жарко. Он увидел, как один из громил пошел к переходу.
Кролик подошел к девушке-продавцу. Он достал из кармана тысячу рублей и показал ей.
– Что это? – спросила она.
– Проводите меня через черный ход, – сказал он, – я хочу сбежать от жены.
Кролик показал на толстуху, которая стояла на улице, ожидая кого-то.
– От такой можно, – улыбнулась девушка. – Пойдемте.
Кролик вышел из магазина в заднем дворе и быстро зашагал прочь. Он был в шоке. Он понял, что его действительно ищут, и решил снова укрыться в казино.
Человек в черной футболке вошел в магазин. Он показал девушке фото. Она пожала плечами.
Кролик быстро удалялся.
– Что ты ему сказала? – спросила кассир.
– Сказала, что не знаю.
– Почему? А вдруг это преступник? Вдруг его ищут за дело?
– Тот тип дал мне тысячу рублей. А этот ничего не дал, – сказала девушка, – значит…
– Зажал, – хором сказали они.
Кролик взял трубку, он быстро набрал номер.
– Яна, привет, – сказал он, – это Кролик. Ты еще свой сегодняшний вечер никому не ангажировала?
– Нет, Кролик, – сказала она.
– Тогда я бы хотел… – сказал он.
– Я не против, – сказала Яна, – Ты мне понравился.
– А я… я… – обрадовался Кролик.
– Ты сладкоежка, – сказала Яна. Она лежала в ванной, наслаждаясь пеной. – Где увидимся?
– Может быть там же, в казино? Я уже рядом…
– Ну, Кро-лик! – игриво сказала Яна, – Я смогу прийти только часа через три!
– Я подожду. Пока поиграю в рулетку.
– Смотри, не продуй все, – предупредила Яна, любуясь своей грудью в отражении потолка. – Я люблю неудачников, пока у них водятся деньжата.
– Я дам тебе тысячу, – сказал он.
– Тысячу! Прекрасно, мой милый. Ты щедрый мужчина. А можешь сделать еще один широкий жест?
– Да, – насторожился Кролик, – если он будет в моих силах.
– Твоя история заинтересовала Лену Ленскую. Я сказала, что один парень хочет подарить ей классную историю. Ты сделаешь для нее этот подарок?
– Конечно, – сказал кисло Кролик, – раз ты так хочешь.
Яна отключилась.
Он вошел в казино, купил фишек на пятьсот долларов и пошел в туалет. Там он вынул все деньги и пересчитал.
Он позвонил Глории.
– Глория, – сказал Кролик, – милая моя Глория. Я не отправил тебе деньги… У меня счет в банке оказался заблокированным. Извини меня!
Глория помолчала.
– Я поняла… – сказала она упавшим голосом. – Ничего, Паша… Если честно, я и не надеялась на это.
Она отключилась. Кролик снова набрал номер.
– Не бросай трубку, Глория, – закричал он. – Я найду деньги. Я найду для тебя деньги!
В туалет вошли двое. Они переглянулись и усмехнулись.
– Ставь на счастливое число, дружок, – крикнул Кролику один из парней.
 
Мурка с пакетами вошла в квартиру. Она поставила пакеты на пол.
– Пупсик, – крикнула она.
Никто не ответил. Мурка прошла в спальню, заглянула в гардероб.
– Молодчина, – сказала Мурка, увидев свои коробки и сумку.
Она позвонила по мобильному.
– Пупсик, ты где? – спросила Мурка.
– Еду домой со своим добром. Скоро буду.
– Как подъедешь, позвони снизу, – сказала Мурка.
Она достала из сумочки перочинный нож и вскрыла первую свою коробку. В ней лежали красивые боксерские перчатки, защитная маска и прочие принадлежности.
Мурка взяла в руки маску, погладила ее и отложила на полку. Рядом она положила перчатки.
Потом она достала папку из красной кожи. Мурка открыла папку. Первая страница была озаглавлена так: «Сеть спортивных клубов».
Мурка закрыла папку, встала и вышла из гардероба в спальню. Она аккуратно положила папку на письменный стол.
 
Строгий доктор шел по коридору, широко шагая и общаясь на ходу с санитаром:
– Так вы говорите, что больная поступила уже мертвой?
Они вошли в палату.
– Так это не она, – сказал санитар, оглядывая Алису, – та была полная. Очень полная женщина.
– Вы уверены? – спросил доктор.
– На двести процентов.
– Больше ста процентов не бывает, – строго сказал доктор.
Пупсик ехала в такси, рядом с ней сидел очень худой парень с темными кругами под глазами и держал ее за руку.
– Не бросай меня, – умолял он. – Я без тебя погибну!
Парень был странным, в его взгляде светился неестественный блеск. Волосы были подкрашены.
– Не волнуйся, – сказала Пупсик, – я не бросаю, я просто переезжаю к хозяйке…
– А кто будет платить за комнату?
– Я буду платить. Я же тебе обещала.
Парень сделал грустное лицо.
– У моей мамы скоро день рождения… – сказал он.
– Передай от меня поздравления…
Пупсик деловито сказала водителю:
– Вот тут, у метро. Пожалуйста…
Машина остановилась.
– Я хотел сделать маме подарок, – сказал парень.
Пупсик молча открыла сумочку и достала одну тысячу рублей.
– У нее юбилей, – сказал парень.
– Хорошо, – сказала Пупсик и дала ему еще тысячу рублей. – Только не вздумай колоться.
– Я же сказал, что завязал, – убеждал парень. – Вечером созвонимся. И положи мне на телефон хотя бы пару сотен.
Он поцеловал ее в щеку и вышел. Машина тронулась. Пупсик оглянулась, парень шел в метро, слегка согнувшись, быстрым шагом.
 
Кролик покрутил фишку и поцеловал ее. Он подошел к столу и поставил на двадцать два.
– Две руки, две ноги, – сказал он
Выпало тридцать пять.
– Добавим хвостик, а это – пять! – сказал Кролик и поставил на пять.
– Четырнадцать черное, – произнес крупье.
– Последняя попытка, – сказал Кролик.
Он поставил последнюю фишку на тридцать.
– Ставки сделаны! – сказал крупье.
 
Публика замерла в ожидании. Кролик никого не замечал. Он мысленно представил, что шарик выпадет на тридцать. Он смотрел на шарик и старался направить его в лунку с цифрой тридцать.
«Тогда я получу один к тридцати пяти, а это три тысячи пятьсот долларов, – подумал Кролик, – две тысячи сразу отложу на два дня с Яной. На остальные буду играть. Надо еще выручать Глорию».
– Один, красное, – сказал крупье.
Кролик встал из–за стола.
Он был в панике. Он вдруг осознал свое положение. Ему некуда было идти. Без денег Яна его не примет. У него не было денег. И его искали ужасные люди, цепные псы прокурорских… оставалась одна надежда – на звонок Мурки. Но она не звонила.
Кролик пошел к бару. Он решил крепко напиться, а там будь что будет.
Кролик сел на высокий стул и принялся изучать меню.
– Надо было поставить на единицу потому, что один – это самое счастливое число. Когда ты один, ты никому не нужен и ни за кого не отвечаешь, – сказал он, сидящей рядом девушке в коктейльном платье.
– Лучше угостите даму бокальчиком вина, – сказала она в ответ.
– Бармен, – позвал Кролик, – налейте девушке вина, я угощаю.
– О, – сказала девушка, разворачиваясь к Кролику, – да вы, оказывается, щедрый господин.
– С вас двадцать долларов, – сказал бармен.
Кролик молча отдал последнюю бумажку.
– Спасибо, – поблагодарила девушка, – а себе вы ничего не закажете?
– Несколько позже, – сказал он. – Я пью, только когда заканчиваю играть. А пока я еще в игре!
– Это правильно, – неожиданно поддержал бармен. – Лучше играть на трезвую голову.
– И как, у вас получается? – спросила девушка.
– Что?
– Выигрывать?..
– Я всегда ухожу с выигрышем, – соврал Кролик.
 
К казино подъехал белый «Бьюик». Из него вышли две роскошные дамы. Это были Яна и Лена Ленская. Они постояли на дорожке, наслаждаясь взглядами мужчин и женщин, и неспешно пошли к входу в казино.
 
– И как же вы выигрываете? – спросила девушка.
– Есть система, – сказал Кролик.
Он решил втянуть девушку в игру.
– Хотите сорвать банк? – сказал он.
– Кто же этого не хочет? – ответила девушка.
– Тогда поставьте сто долларов на цифру, которую я назову. Вы выиграете целых три с половиной тысячи долларов!
– А ваш интерес?
– Мне половину – за подсказку.
Девушка посмотрела на бармена.
 
В холл вошли две холеные дамы.  Швейцар просто расцвел от улыбки. Публика засуетилась, узнав Лену Ленскую.
 
_____________
 

Глава 36
 
Кролик по-прежнему беседовал с девушкой в баре.
– Хорошая идея, – сказала девушка, – а давайте. Только, наоборот, я называю цифру, вы ставите деньги, а я получаю половину выигрыша.
– Я вам предлагал на ровном месте заработать тысячу семьсот пятьдесят долларов, – сказал Павел, – а вы отказались.
Он помолчал.
– Неужели вы не хотите заработать?
– Сейчас ты заработаешь… по шее, – произнес, наклонившись, бармен тихо, но внушающе, – если не угомонишься.
– Кого он хочет развести? – с улыбкой сказала девушка. – Я три года занимаюсь консумацией. Развод – это моя профессия.
Она посмотрела на Кролика.
– Так что я повидала таких кроликов, как ты – тысячи. Берегись, я – акула.
Она пощелкала зубами.
Кролик удивился, он не сразу сообразил, что девушка назвала его кроликом иносказательно.
 
– Кролик! – воскликнула Яна. – Вот ты где.
Кролик оглянулся. Он увидел Яну и незнакомую ему даму. Они обе были в вечерних платьях. Только Яна сегодня надела красное платье, а ее спутница была в темно-изумрудном.
– Ну, а эти акулы позубастее, – сказала бармену девушка в коктейльном платье.
Кролик спустился с высокого барного стула. Он взял себя в руки.
– Это тот самый Кролик, – представила Яна. – А это Лена Ленская, наша гениальная писательница.
Кролик галантно поцеловал руку Лены и сказал:
– Рад знакомству, Лена, жаль, что не довелось почитать ваши труды.
– Вообще-то нет для писателя большего оскорбления, чем то, что вы сказали, Кролик, – сказала Лена, разглядывая его, – но я вас прощаю заранее, и знаете, почему?
– Почему? – спросил Кролик.
– Яна сказала, что вы хотите подарить мне свою историю. Я заработаю на вас деньги, Кролик. Я запишу вашу историю, а потом продам ее в розницу. Так что можете дальше издеваться над моей известностью.
– Вот так, Кролик. Лучше не попадаться Лене на язычок, – сказала Яна и добавила: – К моему удивлению, ваша история заинтересовала Лену.
– Очень заинтересовала, – подтвердила Лена.
Дамы переглянулись.
– А что, Кролик, – предложила Лена, – может быть, не будем терять время в этом злачном месте, а сразу поедем к Яне? Она так старалась, что даже сама приготовила ужин…
– Я голоден, как волк, –  радостно сказал Павел, – и это предложение очень кстати.
Они взяли его с двух сторон и пошли к выходу.
– По-моему, я прогадала, – сказала девушка-консуматор.
            – Ты о чем?
– О том, что упустила клиента.
Девушка деловито улыбнулась и добавила:
– Но я все равно лучшая.
– Судя по среднему чеку, да…– загадочно ответил бармен. – А вот по общему сбору – нет.
Девушка помолчала.
– Это потому, что я не хочу общаться с несимпатичными мне людьми.
– Почему?
– Что значит почему?
– Почему не хочешь общаться с несимпатичными тебе людьми?
– А вот почему… не хочу менять свою внутреннюю сущность… Я хочу оставаться сама собой…
Она посмотрела вслед уходящему Кролику.
 
Дамы и Кролик стояли у входа, дожидаясь «Бьюика».
– А почему вы думаете, что моя история достойна вашего золотого пера? – спросил Кролик, наслаждаясь неожиданным поворотом дел.
– А потому, что я, Кролик, очень опытная женщина, у меня нюх на всякого рода секреты и тайны… А они хорошо продаются, эти секреты и тайны.
– А разве секреты и тайны – это не одно и то же? – спросил Кролик.
Лена встала перед ним, наклонила голову и сказала:
– Яна, а ты была права, этот мужчина достаточно внимателен к тому, что говорит женщина.
Она кокетливо смотрела на него прямым взглядом.
– Вот видишь, Лена, Кролик – не простой персонаж… Он красив, умен, известен и очень, очень внимателен… не только к словам, но и к желаниям женщин. Хочешь в этом убедиться? – Яна красиво подвигала губами.
– Рекомендуешь? – спросила Лена.
Они обе рассмеялись. Павлу было хорошо, он не скрывал своей радости и снова стал  тем Кроликом, который излучал обаяние и сексуальность. 
Кролик тоже заулыбался. Подошла машина, водитель вышел и открыл дверь. Он был в белых перчатках.
– Вперед, Кролик, – сказала Яна.
Он эффектно нырнул в машину. Следом элегантно забралась Лена, а за ней Яна.
Яна села напротив Кролика. Разрез ее платья обнажил колено.
– Ладно, – сказала Лена, – я скажу вам, чем отличается тайна от секрета. Тайна – это то, что в принципе скрывается от вас, а секрет – это служебная тайна. Поэтому говорят: «секретные материалы» или «секретный агент».
Она говорила медленно, наблюдая за реакцией Кролика.
– А почему тогда говорят: «тайна за семью печатями»? Это значит, что бывает служебная  тайна?
– Так, – сказала Лена, – я вижу, что Кролик способен копать гораздо глубже.
– Ты довольна? – спросила Яна.
– Очень, – ответила Лена. – А у вас, Кролик, есть тайны?
Кролик задумался.
– Наверное, нет, – сказал он.
– Нет? – загадочно спросила Яна. – Нет?
Кролик удивился, пожал плечами.
– Кролик, – сказала Яна, строго погрозив пальчиком, – вчера вы были очень милы,  очень галантны, но… вы от меня утаили самое интересное. Вы намекнули мне, что у вас в руках были миллионы долларов, но вы их прошляпили. Но потом весь вечер вы болтали о всяких глупостях. А про миллионы утаили. Куда делись ваши миллиончики? Надеюсь, что ваше признание будет добровольным? Или нам придется вас пытать?
Дамы рассмеялись. Кролик вздохнул.
– Я отвечу на все ваши вопросы добровольно, милые дамы! – воскликнул Кролик.
– Хорошо! – сказала Яна. – На все вопросы… без утайки?!
– Да.
– А иначе мы будем вас действительно пытать, Кролик. Представляете, утром в газете заметка, такая ма-а-ленькая: «Известная писательница и ее подруга, лучшая куртизанка Москвы, всю ночь пытали Кролика, а под утро поджарили его и съели живьем», – улыбаясь произнесла Лена.
– Живьем? Как это? Если поджарили, то уже не живьем.
– Жарили живьем, – пояснила Лена и кокетливо добавила, глядя на Яну: – Он не понимает слово «жарили». Жарили – это значит трахали… всю ночь! Вдвоем!
Машина остановилась у подъезда. Водитель открыл дверцу и подал руку Яне. Кролик с удовольствием смотрел на гибких и грациозных женщин, которые игриво выбирались на улицу.
Неожиданное спасение и пикантное общение с ухоженными дамами вдохновило его.
Он вошли в подъезд.
– Так вы будете говорить нам правду? – спросила Лена в лифте, упорно глядя Кролику в глаза.
– Да! – сказал Кролик.
Он игриво смутился, но ноздри его дрогнули, выдавая настроение.
Лифт остановился. Все вышли и остановились у квартиры. Яна достала ключи.
– А он скромный, – заметила Лена.
– Подожди, он еще сорвет маску, – ответила Яна.
Они вошли в квартиру.
– И вы ответите на все наши вопросы?– спросила Лена, подчеркнув слово «все».
– Да.
– Смотрите, Кролик, – предупредила Лена, – я очень серьезная женщина, особенно если дело касается бизнеса. Вы меня понимаете?
– Да. Мне кажется, я вас понимаю.
– Вот то-то, – сказала Лена и прошла в комнату.
Они расселись в кресла, вокруг журнального столика.
– Сначала поужинаем, – сказала Яна, – а уже потом приступим к допросу. Не возражаете?
Лена посмотрела на Кролика.
– Пытка голодом – тоже хорошая вещь. Но мы честные женщины, обещали покормить нашего кавалера, значит, покормим…
Она легко поднялась.
– Сидите, Кролик, я помогу Яне принести блюдо. Покурите пока.
Дамы ушли на кухню. Кролик закурил, пуская дым и пытаясь осмыслить ситуацию.
– А вот наше блюдо, – торжественно произнесла Яна, внося поднос.
На подносе была большая тарелка, накрытая куполом, сияющим блеском никеля.
Она поставила блюдо на стол. Лена расставила тарелочки и приборы на салфетках. Яна принесла еще яблочный сок и коньяк, разлив в бокалы.
– Вот так, – сказала она, по-хозяйски осматривая стол.
Лена села напротив Кролика. Яна наклонилась и сказала:
– Вдыхайте аромат!
Она подняла колпак. На блюде лежало три куска мяса в украшении зелени и картофеля фри.
– Телятина под соусом из кислого винограда, – сказала Яна.
– Божественный аромат, – сказал Кролик.
– Ах, Яна, – сказала Лена, – будь я мужчиной, я бы повнимательнее присмотрелась к Яне и…
– И что бы ты сделала? – спросила Яна.
– Женилась бы. Другого выхода просто нет.
– Ну, Леночка. Сейчас ты знаешь, можно и из тебя сотворить мужчину. Не такие уж большие для тебя деньги.
Яна раскладывала блюдо по тарелкам.
– Ну уж нет, – ответила Лена, – женщиной быть намного интересней… А вы как думаете, Кролик?
Кролик помотал головой. Он был не согласен.
– Почему? – удивилась Лена Ленская.
– Гораздо интереснее общаться с такими красивыми женщинами.
– Яна, он назвал нас красивыми!
– Давайте выпьем за наше знакомство, – предложила Яна, – за этот наш чудесный вечер…
Они подняли бокалы, чокнулись и сделали по глотку.
– Вы знаете, Кролик, – сказала Яна, – вы не смотрите на нас… хлопните сразу бокальчик, а уж потом, следующий, смакуйте.
– Хлопнуть?
– Ну да, – сказала Лена, нарезая телятину.
– Я бы и вправду хлопнул, – сказал Кролик, – а то сегодня такой нервный выпал денек.
– И сегодня тоже? – хором спросили дамы.
Кролик кивнул.
– Меня преследует злой рок, – пояснил он.
– То-то, замечательный нас ждет вечерок, – воодушевилась Лена.
 
_______________
 

Глава 37
 
Мурка услышала звонок и взяла трубку.
– Я внизу, – сказала Пупсик.
– Я сейчас спущусь, – ответила Мурка, – машину сразу отпусти, поняла?
– Я думала, он поможет занести сумки.
– Я сказала, отпусти машину, Пупсик.
Она вышла во двор. На тротуаре стояло четыре пакета и две сумки. Таксист уже отъехал.
Мурка подошла к Пупсику.
– Я забыла тебе сказать, что в квартиру лучше не пускать, даже таксистов. Никогда и ни под каким предлогом. Ни таксистов, ни грузчиков.
– Почему?
– Среди них сейчас много наводчиков. Они специально устраиваются таксистами, сантехниками, и даже этими – «муж на час». Приходят, все высматривают, вынюхивают, а потом – хлоп! И все вынесли.
Девушки взяли сумки, пакеты и пошли в подъезд.
Дома Пупсик принялась отчитываться по затратам. Они сидели на кухне, Пупсик считала и делала записи в блокноте.
– Не пойму, – сказала Пупсик, – не хватает три тысячи рублей…
– А ты никому не давала денег?
– Вообще-то я дала моему бой-френду две тысячи. Но это из моих денег.
– Ты уверена? – глаза Мурки сузились.
– Да…
– А почему ты даешь деньги своему бой-френду?
– Он попросил на подарок его маме.
– А кто он, твой бой-френд? Чем он занимается?
– Работает. Он – коммивояжер. Он ездит по торговым точкам и предлагает кофе.
– Кофе? Ты… уверена?
– Да. Я видела образцы и видела рекламные проспекты…
Мурка замолчала. Она разглядывала Пупсика.
– Он наркоман? – спросила Мурка.
– Нет.
– Вот что…звони ему. Звони и спроси, не взял ли он по ошибке у тебя три тысячи. Только включи громкую связь.
Пупсик в нерешительности посмотрела на Мурку.
– Звони, – сказала Мурка.
Пупсик набрала номер.
– Света… это ты? – ответил невинный голос.
– Да. У тебя все нормально?
– Да. Как ты?
– Послушай, у меня пропали три тысячи рублей из кошелька. Ты случайно у меня не взял по ошибке еще три тысячи?
– По ошибке? Нет, по ошибке не взял, – голос был совершенно уверенный.
– А не по ошибке?
Он помолчал.
– А у тебя что, правда не хватает немного денег?
Он хихикнул.
– Кто звонит? Твоя телка? – послышался еще один приглушенный мужской голос.
– Кто там с тобой? – спросила Пупсик.
– Да мы тут… с другом… Все нормально. В общем, я на работе…
– Но ты не сказал про деньги…
– Про деньги? Какие деньги? Ничего я у тебя не брал. Ты что, милая? Разве я на такое способен?
Мурка протянула руку и отключила телефон.
 
Мурка была собрана и настроена действовать быстро и решительно.
– Сейчас набери ему, скажи, что  тебе нужно срочно увидеться, – приказала она Пупсику.
– Хорошо.
Пупсик снова нажала на кнопки.
– Але, это ты? Что-то прервалось? – снова спросил парень.
– Да. Нам нужно срочно увидеться.
– Срочно? Я не могу. Я на работе. Я не могу отъехать.
Мурка жестами показала, что Пупсик подъедет к нему. 
– Где ты? Я приеду к тебе сама.
– Где я? Я далеко, за городом.
Мурка снова отключила телефон.
– Я не могу это слушать, – сказала Мурка.
Она не спускала глаз с Пупсика.
– Значит, он не наркоман? – после паузы спросила Мурка. – Нет?
– Раньше употреблял, кололся, – сказала Пупсик.
– А сейчас?
– Он сказал, что завязал.
– Встань, – сказала Мурка.
Пупсик встала напротив нее.
– Ты меня обманула, – сказала Мурка. – Ты знаешь, что это значит?
– Я не обманывала… Он раньше кололся. До того, как стал встречаться со мной. Я этого не знала. А потом, когда мы стали встречаться, он завязал…
– Пупсик, – ты обманула меня. Что мне с тобой делать?
Пупсик была в растерянности.
– Твой бой-френд – наркоман и подлец. Он живет за твой счет. Он обкрадывает тебя. Ты понимаешь это?
– Да. Теперь понимаю.
– Ты хочешь сказать, что ты этого не понимала раньше, а я вот сейчас за две минуты во всем разобралась?
Пупсик вздохнула.
– Что будем делать, Пупсик?
– Не знаю.
– Но ты обманула меня. И за это я должна с тебя спросить. Поняла?
– Да.
– Подставляй щеку!
Пупсик зажмурила глаза. Мурка сделала ей пощечину левой рукой.
– Будешь еще меня обманывать?
– Нет…– тихо сказала Пупсик, еле сдерживая слезы.
– Не прячь глаза, Пупсик, – сказала Мурка, поднимая ее подбородок, – смотри на меня. Я хочу с тобой договориться… Забудь этого своего бой-френда… Это не твой мужчина. Он тебя предаст. Он тебя заразит СПИДом. Все ради кайфа. Он живет за ради удовольствия. Кайф для него – все. Ты – ничто. Только источник денег. Ты давно проверялась на СПИД?
– Мы всегда предохранялись…
– Так уж и всегда?
– Почти…
Мурка снова ударила Пупсика, теперь по второй щеке.
– Опять врешь, – сказала она.
– Я больше не буду… – сказала Пупсик, надув губки.
Лицо ее горело. Ей было стыдно.
– Ты не ответила мне про своего бой-френда. На этом все? С ним покончено? Вы расстались?
– Да.
– Тогда его номер поставь в черный список. Поняла?
– Да.
Мурка посмотрела на Пупсика. Из глаз девушки тихо катились слезы.
– Я надеюсь, что ты больше никогда не будешь меня обманывать, – сказала Мурка, – и будешь всегда держать данное мне слово.
– Да, – сказала Пупсик.
– Иди, умойся. Приведи себя в порядок. Не могу смотреть на твои слезы.
Она развернула Пупсика и подтолкнула в спину. 
Пупсик вошла в ванную. Она села на пол и закрыла лицо руками.
Мурка постояла минуту и пошла к выходу. В коридоре она остановилась, вернулась назад и открыла дверь в ванную. Пупсик по-прежнему сидела на полу. Мурка присела перед ней на корточки.
– Ну что ты, – сказала она, – Пупсик?
Мурка взяла ее за плечи.
– Прости меня, Мурка, – всхлипывала Пупсик, обнимая ее.  – Я больше никогда, никогда не буду обманывать тебя! Мое слово будет как камень! Только прости меня!
– Ах, Пупсик, – ответила Мурка, – как я хотела верить тебе. Но ты оказалась способна обманывать меня.
Она покачала головой.
– Это было в последний раз, – воскликнула Пупсик.
– В последний?
– Самый, самый последний раз!
– Тогда давай на этом поставим точку. И забудем этот разговор, будто его не было, – сказала Мурка. – Все. Тема исчерпана. 
– Да, на этом точка. А деньги я все верну, – пообещала Пупсик, опуская лицо.
           Мурка снова подняла ее за подбородок и внимательно посмотрела Пупсику в глаза.
           – Ты обманывала меня потому, что хотела казаться лучше? Ты боишься меня потерять? Я тебя правильно поняла?
           Лицо Пупсика дрогнуло, она хотела сказать «Да!», но рыдания уже овладели ею окончательно. Мурка обняла Пупсика и прижала к себе.
           – Ты пойми, – сказала Мурка, – может так получиться, что мне потребуется от тебя помощь… И тогда мы должны будем понимать друг друга с полуслова… И я должна верить, что каждое твое слово – это правда.  
           
Кролик был слегка навеселе. Он был очарован дамами. Лена Ленская оказалась утонченной в разговоре, и обе они немного язвили, но Кролику разговор нравился.
Они уже отужинали и теперь пили коньяк с конфетами, философствовали и говорили о нем.
– Итак, Кролик, ты дошел до той точки, на которой остановился вчера, – сказала Яна. – Предлагаю исследовать твою биографию более глубоко.
– В каком смысле? – спросил Кролик.
– Немного фрейдизма… – произнесла Лена Ленская. – Если не возражаешь, конечно.
Они незаметно перешли на «ты».
– Нет, не возражаю…
 
          Мурка на кухне показывала Пупсику незнакомый прибор.
           – Это синтезатор звука, – сказала Мурка, – смотри, как это работает. Один, два, три, четыре, пять! Привет, Пупсик. Как ты смотришь на то, чтобы вечером отправиться в театр? Хочешь посетить Большой театр или «Табакерку»?
         Мурка поднесла один телефон к уху Пупсика, а другой к ее губам.
         – И что я должна сказать? – спросила Пупсик. – Ух ты! Я говорю твоим голосом?! Вот это да! Зачем тебе это?
         – Мало ли… – загадочно ответила Мурка. – Может быть, пригодится…. По крайней мере, ты должна этому научиться, чтобы использовать по моей команде…
 
___________________
 

Глава 38
 
– Отлично, Кролик… – сказала Лена.  – Вот уточнение номер один… Твоей даме на пятнадцать лет больше, чем тебе… Ты понимаешь, что ты геронтофил? Тебе нравятся старушки?
– Это не так, – улыбнулся Кролик, – молодые женщины привлекают меня намного больше.
– Но ты жил десять лет с божьим одуванчиком, – сказала Яна.
– Вы знаете, милые дамы, Алиса – исключительная женщина. У нее тело сорокалетней женщины. Она в прекрасной форме!
– И все же, я замечала, когда мужчине  самому за пятьдесят, он с интересом смотрит на дам лет этак восемнадцати, – сказала вкрадчиво Яна.
– Я не знаю, как вам объяснить, – сказал Кролик, – в общем, Алиса мне понравилась.
Дамы переглянулись.
– Это плохо? – спросил Кролик.
– Ну что ты! – уверяла Лена. – Геронтофилы были во все времена, и даже среди многих великих людей!
– Например, Фредерик Шопен, – сказала Яна.
Кролику не понравилось, что его считают геронтофилом, но он промолчал.
– Ну а теперь посекретничаем… – улыбнулась Лена. – Расскажи, из-за чего вчера вы поссорились с Алисой.
Павел опустил глаза. Он не хотел об этом говорить.
– Между прочим, вчера вашу перестрелку показали по телевизору, – сказала Лена.
– Не может быть! – сказал Павел.
– Может, – подтвердила Яна. – На Щелковском шоссе вы устроили бойню. А кто-то снял на мобильный телефон. И теперь все это гуляет по Интернету. Вся Москва гудит.
– И не только Москва, – Лена достала из сумочки диктофон.
– Время новых технологий. Твой образ становится популярным, – резюмировала Яна. – В Интернете уже обсуждают, не было ли это рекламным ходом какой-нибудь из корпораций.
– Например, «Кольт», или «Кока-кола», или даже «Нокиа».
Эта новость сильно озадачила Павла.
– Что же делать? – спросил он в растерянности.
– Рассказать нам все, как есть! – ответила Лена Ленская.
Павел сжал губы, он был сосредоточен.
– Ну, Кролик, – сказала Яна, – ты обещал рассказать нам всю свою историю… Давай, рассказывай!
Павел вздохнул. Он вспомнил, что у него не осталось в кармане ни одного доллара.
– Знаете, – начал он, – я ничего не потеряю. По крайней мере, рассказав вам обо всем, я буду уверен, что моя история хотя бы будет кем-то записана. И если меня, к примеру, убьют, я…
Кролик замолчал. Он посмотрел на диктофон Лены, который она поставила на стол, взял бокал и сделал пару глотков.
– Слушайте подлинную историю Кролика! – сказал он. – И кто бы вам потом что ни говорил, имейте в виду, что я не соврал ни в одном слове.
Дамы переглянулись.
– Я не был альфонсом, хотя и жил за счет Алисы. Ведь я был ее помощником. Я был больше, чем муж. Я не только выполнял супружеские обязанности, я еще выполнял работу личного шофера и курьера. Но я не знал, что было в тех грузах, и даже не хотел знать. Но вчера я потерял груз, а в нем был целый килограмм брильянтов особой огранки и особой чистоты.
– Ты потерял килограмм брильянтов?! – ахнули дамы.
– Да. И если бы эти камни были Алисы. Если бы я потерял ее груз. Но это был не ее груз. Камни были чужие. У них… другие хозяева.
– И кто же хозяева камней?
– Это прокурорские. Люди из Генеральной прокуратуры. Это их камни.
– Бог мой! – сказала Лена. – Как же это случилось?
– Я получил груз на пересадочной станции. Это был кожаный саквояж… – начал Кролик.
Дамы взяли бокалы. Кролик пустился в длинный рассказ. Он рассказывал, размахивая руками и строя удивительные физиономии.
 
Мурка постучала стеком в окно машины.
 Это был маленький красный «Ситроен». Мурка снова была в белом костюме и шляпе, под пиджаком была черная рубашка.
Дверь открылась. Мурка села рядом с Эвелиной.
– Привет, красотка, – сказала Мурка, бросая шляпу на заднее сиденье. – Что за тайны у тебя от начальства?
– Привет, – ответила Эвелина.
Она улыбнулась, но Мурка заметила ее взволнованность.
– Не знаю, с чего и начать, – сказала Эвелина.
– Начни с конца, – сказала Мурка, ухмыльнувшись.
Эвелина вздохнула.
– Пожалуй, ты права, именно с конца, – сказала Эвелина. – Говорю как есть. Надеюсь, что ты поймешь меня, Мурка. Я  была любовницей Карена до вчерашнего дня. Сегодня он меня рассчитал. Теперь я не работаю у него…
Она выдержала паузу.
– И что ты хочешь? – спросила Мурка.
– Я хочу отомстить.
– Это уже интересно, – сказала Мурка, – а за что?
– За что? – Эвелина задумалась. – Я его ненавижу! Я искала работу тренера, и я устроилась на работу тренером… Но на самом деле за эту зарплату я была и тренером, и секретарем, и любовницей.
– Обычное дело, – заметила Мурка. – Очень удобно, не нужно бегать по всей Москве, чтобы получить удовольствие. Все под рукой. Ты же делала это добровольно? Добровольно, или он тебя принуждал?
– Да, конечно, никто не принуждал, но… как бы тебе это объяснить… Карен так все повернул, что у меня не было выбора.
Мурка помолчала.
– Ты или что-то не договариваешь, или хитришь, красотка, – сказала Мурка. – Со мной лучше говорить прямо.
– А ты не передашь Карену наш разговор?
– Клянусь могилой Мари Жозефы Таше де ла Пажери!
– Ну, хорошо… – вздохнула Эвелина. – Дело в том, что Карен – мазохист. Он в постели требует, чтобы его били, насиловали…
Она поморщилась. Мурка разглядывала Эвелину в упор.
– А за что он тебя уволил?
– Я сама ушла, – сказала Эвелина. – Я не смогла дальше заниматься этим… меня просто тошнит от всего этого. Я его бросила.
– Но за это не мстят, красотка, – сделала вывод Мурка, – я не думаю, что причина в этом.
Эвелина смутилась.
– Есть, конечно, еще одно… одно обстоятельство… Понимаешь, Мурка, когда мы в первый раз встретились у него дома, он сказал, что хочет жениться на мне… Что у него от меня голова идет кругом и все такое.
– И ты повелась?
– Да, я… отдалась ему именно потому, что он стал объясняться в любви… Он сказал, будто с женой они давно не спят и что они в стадии развода.
– Бедная девочка. Как же он заморочил тебе голову, – усмехнулась Мурка, – вот теперь я тебе верю…
Она вздохнула.
– А когда ты поняла, что он не собирается жениться?
– Неделю назад… Мы встречались один раз в неделю… И тут я узнала, что его жена беременна. Я решила поговорить об этом… Ну и объяснились, в общем, он сказал, что я глупая, что мало ли мужчина может наговорить под влиянием страсти. Он горел ко мне страстью, а любовь – это война полов.
– И как ты хочешь отомстить?
– Не знаю… Я хотела предупредить тебя… Он же сейчас сгорает от страсти к тебе. И если ты откажешь ему, то…
– Хочешь обломать ему кайф?
– Ну да. Я знаю, что он захочет, чтобы ты стала его любовницей… Наверное, он уже купил для тебя кожаные штучки… И мечтает, как ты будешь его лупить плеткой и называть «грязный Швайн»!
– Ему и это доставляет радость?
– Еще какую!
Мурка достала из кармана сигареты.
– Будешь? – спросила она.
– Можно, – ответила Эвелина, беря сигарету.
Они прикурили от зажигалки Мурки. Мурка задумалась.
– Тут два момента, – размышляла Мурка. – С одной стороны, я совершенно не собираюсь одеваться в кожу и играть в садо-мазо с этим извращенцем… Это для меня неприемлемо. Абсолютно. Поэтому странно, что Карен размечтался об этом.
Мурка наблюдала за Эвелиной и тщательно подбирала слова.
– Ты повелась на его предложение, потому что рассчитывала на большее. Ты же из провинции? Откуда ты?
– Из Рязани.
– Ясность полная, – кивнула Мурка, – тебе нужны деньги, чтобы платить за квартиру, чтобы содержать малыша там, в Рязани… И еще, наверное, муж-алкоголик все время просит на выпивку?
– Ну, мужа у меня нет, я его выгнала, как раз за пьянство, а в остальном ты права.
– Может, Карена поставить на бабки? – предложила Мурка. – Хоть какая-то польза.
– Я думала об этом. Но как? У него снега зимой не выпросишь.
– Шантаж – лучшее средство добывания денег. Что будет, если  его беременная жена узнает о похождениях «Грязного Швайна»?
– И ты думаешь, это сработает?
– Уверена, – сказала Мурка, – но только нужно не переборщить с гонораром. Сколько бы ты хотела с него получить?
– Две тысячи баксов.
Мурка задумчиво затушила окурок.
– Недоборщить так же опасно, как и переборщить. Десять тысяч. Это будет в самый раз. Как ты думаешь, десяточка утолит твою жажду мести?
– Десяточка?! Да эта сумма решит все мои проблемы. Я закрою кредит по машине, все мои долги, и еще у меня останется куча денег.
– Тогда карты в руки, – сказала Мурка.
Эвелина сделала игриво-задумчивое лицо. Она подняла брови, опустила глаза и скривила губы.
– Черт возьми! – сказала она. – Кажется, все так просто, а с чего начать, и не знаю!
– Опять-таки с конца, – усмехнулась Мурка, – тебе нужно встретиться с Кареном.
– Но он наверняка сказал охране, чтобы меня не пускали на порог. Что же делать? Помоги мне, Мурка. Я вижу, что ты разбираешься в этих делах.
– Так тебе нужна моя помощь или мой совет? – спросила спокойно Мурка. – Я же не буду за тебя делать твою работу.
– Я не прошу делать работу. Только совет. Умоляю тебя!
– Допустим, – сказала Мурка, – я дам тебе совет. Если ты тут же забудешь, кто дал тебе этот совет. Ты должна рассчитывать только на себя.
– Хорошо, я согласна.
– Но ты не спросила, почему нужно забыть мой совет, – Мурка была неумолима.
– Почему?
– А потому, Эвелина, что если у тебя все получится, ты молодец. А если что-то пойдет не так, я плохая. А ведь это только плохое исполнение…
– Нет-нет. Я все поняла, – с готовностью сказала Эвелина. – Я буду рассчитывать только на себя. Сколько я буду тебе должна за совет?
Мурка не спускала взгляда с Эвелины.
– Я подумаю о своих комиссионных, – произнесла она. 
 
Мурка вышла из машины, хлопнула дверцей и удалилась, играя стеком. Она пребывала в прекрасном расположении духа.
______________
 

Глава 39
 
Пупсик опять была одета в униформу горничной. Она стояла посреди спальни Мурки, поставив руки в бока, оценивая свою работу. Придраться было не к чему. Пупсик взяла пылесос и пошла в зал. Она вернулась в комнату, забрала ведро, тряпку и швабру и еще раз окинула комнату.
– Чудесно, – произнесла она вслух, – можно принимать высоких гостей.
Зачирикал телефон, и Пупсик, сняв перчатку, взяла трубку.
– Надо будет тебе подъехать к метро «Новослободская», – сказала Мурка, – есть небольшой список дел. Выезжай прямо сейчас.
– Отлично. Уже еду.
– И ты представляешь, – сказала Мурка, – я совершенно забыла, что у нас  в доме каждый день должны быть свежие цветы… Ты поняла?
– Да. Будет сделано.
Мурка отключилась.
– У нас в доме, – многозначительно сказала Пупсик, подняв палец вверх.
 
Кролик смотрел на очарованных дам. Лена Ленская от волнения даже прикурила, взяв у Кролика из рук сигарету.
– Вот это да! – сделала вывод Лена. – Твоя история, Кролик, это нечто более серьезное, чем я думала. Как ты думаешь, Яна?
– Я в шоке, – сказала Яна. – Вчера он нес настоящую ахинею. Сегодня – исполнил поэму.
– Кролик, ты знаешь кто ты? Ты – зеркало русской революции! – сказала Яна.
– Революции? О какой революции идет речь?
Лена задумчиво глотнула коньяка.
– Об одной революции, которую никто не заметил, – сказала Лена, – кто сейчас у власти в России? Спецслужбы… правильно? А кто был? Компартия. Значит, власть сменилась. А это – переворот… К власти пришли те, кто должен был подчиняться. И вот, Кролик, представляешь, ты один из тех маленьких людей, которые попали в водоворот революции и даже не поняли, как тебя использовали большие дяди, которые взяли власть.
– А теперь, – сказала Яна, – ты отработанный материал, ты теперь никому не нужен, потому что ты много знаешь. Значит, тебя нужно убрать.
– Убрать? За что?
– А куда ты дел килограмм брильянтов, чистых, как слеза ребенка? – спросила Яна.
– Я же вам все рассказал, – ответил Кролик.
– Плохо дело, – заключила Лена. – Как бы и мы с подругой заодно с тобой не попали под раздачу…
Они переглянулись с Яной.
– А ты не хочешь поговорить еще раз с Алисой? – спросила Яна.
– Тоже вариант, – сказала Лена.
– Я думаю, что если я попытаюсь встретиться с Алисой, я тут же окажусь в пыточной камере.
– Ты думаешь, все так плохо? Ты же не виноват, – сказала Яна.
– Но груз я прошляпил, – грустно сказал Кролик.
Компания погрузилась в размышления.
 
Лена Ленская и Яна были осмотрительными и опытными женщинами.
– Не хочется в это верить, но Кролик, пожалуй, прав, – сказала Яна. – У меня есть покровители, которые работают в государевых палатах. Кое-что я слышала краешком уха про их методы работы. Так что… лучше им не попадаться…
– Вот что я думаю… Давайте рассмотрим исчезновение груза степ-бай-степ, –  предложила Лена. – Кролик кладет саквояж в камеру хранения…  Второй курьер похищает этот саквояж, при этом он объявляет, что груз уже украден.
Она развела руками.
– Черт возьми! – Кролик хлопнул себя по лбу. – Как же я сразу не догадался!
Они переглянулись.
– Да. Ты вляпался по уши, Кролик, – сказала Яна. – Что же нам с тобой делать?
– Может, его сдать властям? – спросила Лена.
– Нет! – воскликнул Кролик. – Я не согласен.
– Он уже начинает сходить с ума, – заметила Яна. – Шутки не воспринимаются.
– Да… мне не нравится его реакция на обсуждение ситуации… – произнесла Лена.  – Уже не говоря о том, что он оказался еще и жалким обманщиком…
– Да, так опуститься, чтобы обманывать куртизанку, – Яна покачала головой. – Чем ты будешь расплачиваться за обед? Где обещанная тысяча долларов? Ты обманул Алису, Глорию и теперь меня, Кролик!
– После этого случая я тоже уже никогда не смогу доверять мужчинам, – подытожила Лена.
– Мне уйти? – спросил Кролик.
Дамы переглянулись.
– А долг?.. – спросила Яна.
– Я отдам… потом…
Дамы снова переглянулись.
– Скажем ему? – спросила Лена.
– О чем вы?
– А вот о чем, милый, ушастый наш друг Кролик.  Сегодня утром, когда я включила телевизор, я увидела твою фотокарточку на экране…  – сказала Лена. – И, между прочим, за тебя дают сто тысяч рублей, а это около четырех тысяч долларов. А в это время Яна мне рассказывала про славного парня, который полюбился ей… И вот диктор с экрана сказала, что ты, Кролик, и Алиса, вы оба в розыске, так как похоже, что вы украли у государства что-то ценное… заодно ты убил кассира. Если мы сдадим тебя властям, то мы получим компенсацию, и ты нам ничего не будешь должен. Мы все выиграем. Ты же хочешь вернуть долг Яне?
Кролик переменился в лице. Он неожиданно посмотрел на дверь.
– Леночка, – обратилась Яна, – хватит его пугать. Успокойся, Кролик. Мы тебе верим больше, чем опричникам государевым.
Она вздохнула.
– Спасибо… – сказал Кролик.
– Что ты собираешься делать? – спросила Лена Ленская.
– Я думаю, что ему нужно принять горячую ванну с морской солью, а потом будем обсуждать план действий, – сказала Яна.
 
Мурка достала из сумочки свой телефон и листок бумаги. 
– Слушай меня очень внимательно, Пупсик, – сказала Мурка. – Вот мой телефон. Вот список сообщений, которые ты будешь отправлять. Вот список мест, куда ты должна приехать. Ничего не перепутай. Тебе нужно только точно следить за временем. Ты меня поняла? Сядешь в поезд?
– Да.
– Если кто-то будет звонить мне, ты не отвечай.
– Хорошо.
Они сидели на лавочке на станции метро.
– Листок не потеряй, отдашь его мне. Где твой телефон?
Пупсик с готовностью достала свой телефон. Мурка взяла его в руки.
– Твоя труба будет у меня. Встретимся дома завтра и обменяемся. Ясность полная?
 
– Ну вот, – сказал майор по телефону, – первая новость… Наша старушка нашлась. Она в больнице, после реанимации.
– Что с ней? – спросил человек в штатском.
– Сердечный приступ, и еще сказали – инсульт. Она не говорит и ничего не соображает.
– Не соображает? Пошли туда наших специалистов, пусть они немного поколдуют над ней.
– Хорошо, – сказал майор, – я тоже еду туда. Выясню все обстоятельства дела.
Человек в штатском отключил телефон.
– Да уж, езжай, – приказал он, – шевели батонами. А  то я тебя перееду… как трактор.
Он был очень зол.
 
У Карена был серебристый «Мерседес», спортивная модель с форсированным двигателем. «Грязный Швайн» любил скорость и комфорт.
– Куда мы едем? – спросила Мурка, прижимая к себе стек.
– Мы едем, Мурка, навстречу приключениям, – сказал Карен.
– Это и есть сюрприз? – спросила Мурка.
– Не понял?
– Ну, эти приключения?
– О, нет, моя кошечка, – сказал Карен. – Приключения – это часть моего стиля жизни…  А сюрприз – это сюрприз… Я хочу сделать вам подарок.
– Интересно, чем я его заслужила?
– Заслужила? Нет, Мурка, это я должен заслужить ваше внимание, – сказал Карен.
– Почему?
– Потому, что я, Мурка, с того момента, как вас увидел, не ем и не сплю, я уже с утра только и думаю о вас.
Он помолчал. Но так как Мурка тоже молчала, Карен продолжил:
– Вот как иногда складывается судьба. Я обжегся, Мурка, неудачная женитьба. Мы с женой, хотя еще и живем под одной крышей, уже второй год, как спим в разных постелях… Я решил, что ни одна женщина больше не будет достойна моего внимания. И вот это решение,  все эти мысли, все рассыпались.
– Почему же, Карен?
– Почему? Вы еще спрашиваете! Потому, что я встретил вас, и жизнь сразу же заиграла свежими красками.
– Занятно, – сказала Мурка.
– Занятно?! – игриво застонал Карен. – Вы меня режете по живому. Я ей объясняюсь в любви, а она говорит – занятно.
Машина въехала во двор дома, сделала полукруг и плавно исчезла в подземном гараже.
– Прибыли, – сказал Карен. – Добро пожаловать в дом к скромному миллионеру!
Он выскочил и галантно распахнул дверь, подавая Мурке руку.
– Вы сердцеед, Карен, – сказала Мурка, ласково улыбаясь.
– Нет. Вы сильно заблуждаетесь, – ответил Карен.
Они подошли к лифту.
– И вы знаете, что я решил? Я решил, что завтра же начну бракоразводный процесс…
– Вы хотите бросить жену?
– Нет. Я никого не хочу бросать. Она давно нашла себе высокого красивого мужчину, а я, видите, я – очень маленький и некрасивый.
– Знаете, как говорят, «мал да удал»…
– К сожалению, это не про меня. Я несчастливый человек. Может быть, в бизнесе у меня все очень и очень гладко, но… в любви я несчастен.
Они вышли из лифта.
– Вот мы и дома, – сказал Карен, доставая связку ключей.
Дверь была закрыта на три замка. Мурка внимательно смотрела, как Карен открывает дверь.
Они вошли в просторный холл, Карен закрыл за собой дверь.
– Я рогат, Мурка… – сказал Карен. – У меня огромные ветвистые рога. И у меня только один способ сбросить рога – это развод. Вы знаете, Мурка, что такое для настоящего мачо иметь рога? Это… подобно пытке.
Мурка осмотрелась.
– Это Пикассо, – сказал Карен, показывая на картины. – Это Малевич, а это Кандинский эпохи супрематизма. Они сейчас в цене.
Он минуту постоял у картин.
– Я не люблю этих художников, – сказал Карен.
– Зачем же вы их покупаете?
– Из-за роста цен на их работы. Чисто пятачковые соображения, – он потер пальцами руки, – я люблю других художников. Пойдемте, я вам покажу… одну работу…
 
_________________
 

Глава 40
 
Он взял ее за руку, и они быстро пошли в спальню.
– Это мой драгоценный ларец, – сказал Карен, указывая на будуар с роскошными шторами. – Вам приходилось видеть что-то подобное?
В спальне, отделанной как шкатулка для украшений, висело несколько картин.
– Не смотрите на это, это мазня. Смотрите вот сюда, – показал он.
 
На картине был изображен Карен. Он был в кожаных трусах, его ноги едва касались пола. Карен висел на цепях, подвешенных под потолок.
Картина была написана мастерки.
Событие картины происходило в старинной темнице, под сводами из грубого камня. Карен корчился от боли. Его избивали две молодые дамы в роскошных кожаных одеждах. Одна была в длинных сафьяновых сапогах-чулках. Она стояла спиной, развернувшись на три четверти. У нее был круглый голый зад и бюстгальтер из воловьей кожи, весь усыпанный шипами. Локти обеих женщин были стянуты кожаными браслетами. Вторая дама была в лайковых трусах с вырезом на лобке.
– Что скажете? – спросил Карен
– Настоящий мастер, – сказала Мурка. – Ничего прекраснее не видела.
Она рассмотрела третью фигуру. Это была дама, которая не принимала участия в избиении. Она сидела на грубой деревянной лавке спиной к зрителям и держала в руках ремень с шаром на конце.
– Картина называется «Перед пыткой. Реконструкция», – сказал Карен. – Понимаете, почему? Это разогрев. Настоящая пытка впереди.
Он указал на инструменты, разложенные на грубой лавке.
– А почему… реконструкция?
– Это отдельная история… – сказал Карен. – Когда я был маленький, в спальне моей матери висела картина. Она сгорела при пожаре… Но я изучил ее до каждой детали. И вот когда я вырос, я заказал копию одному художнику. 
– А это – вы? – она показала на подвешенного на крюке парня в кожаных трусах.
– Ну, что вы, Мурка,– улыбнулся Карен, ласково беря девушку за руку. –  Это мой дед. Говорят, я удивительно на него похож. Поэтому для этой картины позировал я сам. А эта дама – в ожидании, это моя бабушка. Ее образ восстановили по старым фото.
«Грязный Швайн» умел быть приятным и обходительным.
– А эти дамы?
– Это… мои знакомые из клуба садо-мазо, я попросил их позировать для моей картины.
– Красивые женщины…
– Да… Хотя сейчас я бы вот здесь изобразил тебя, – он показал на даму слева.
– Меня?
– Да. Если бы ты согласилась, я бы даже попросил художника переписать одну фигуру.
– Не надо… Написано очень, очень красиво…
Они постояли у картины.
 
Мурка рассматривала картину, удивляясь продуманности композиции и мастерски прописанным деталям.
– Нравится? – спросил Карен.
– Да. Очень. Очень возбуждает.
– Хотите так попробовать?
– Как это?
– Ну вот так… Это называется… ролевые игры…
Мурка посмотрела на Карен.
– Вы сошли с ума… делать мне такое предложение?
– Может быть, я и сошел с ума, – сказал Карен, – но только от избытка чувств к тебе, Мурка.
Он посмотрел на нее снизу вверх.
– А эти девушки из клуба садо-мазо… у вас с ними тоже были ролевые игры?
– Дались тебе эти девушки, – сказал беспечно Карен. – Они никто, и звать их никак. Это тени из прошлого.
– И все же…
– Ничего особенного, ты зря ревнуешь, Мурка. Это просто эпизод.
– Но они позировали вам для картины.
– А что в этом такого? Женщины охотно позируют художникам. И потом, я же заплатил им. Это деловые отношения.
– Но разве деловые отношения могут быть такими интимными?
– А разве любовники не заключают деловые союзы? Например, Жозефина и Наполеон? Разве это не интересная история?
– Вы правы… – сказала Мурка. – Я тоже люблю их историю.
– Эта картина – память о моей бурной юности, когда я был еще подростком, и, глядя на картину деда, мечтал, что когда-нибудь вот так взрослые тети будут хлестать меня, разогревая кровь… Как бы возбуждая во мне зверя, который спустя час порвет цепи, чтобы надругаться над их нежными телами.
– Вы меня пугаете, Карен! – с жаром подыграла Мурка.
– Нет. Нет. Я говорю только о картине, о юношеских мечтах, фантазиях. Нет, Мурка, к сожалению, реальность более скучна и однообразна.
– Неужели?
– Да, – Карен решился и снял с Мурки пиджак. Он аккуратно надел его на плечики и повесил на стул.
Он оглянулся. Мурка стояла перед ним подтянутая, стильная. Ее высокая грудь утопала в роскошных кружевах, которые просвечивали сквозь белую рубашку с воротничком-стоечкой.
– Я не могу на вас смотреть не любуясь, – сказал Карен, – вы прекрасны.
Мурка улыбнулась.
– Давайте уже определимся, на «ты» или на «вы», – сказала она, – «ты» значит «ты». А то – ты меня смущаешь этими переходами.
– Извини. Конечно, ты права. Будем на «ты».
– Может, поговорим теперь о деле?
Карен подтянулся, он с сожалением посмотрел на спальню и вздохнул.
– Давай … пройдем в мой кабинет и там поговорим.
Мурка взяла сумочку, и они пошли в кабинет. В кабинете был рабочий стол и мягкая мебель. На полу лежал ковер с изображением девушки, играющей с пантерой.
– Какая красота, – сказала Мурка. – Даже наступать жалко.
– Этот ковер я купил у одного еврея, штучная работа, – похвастался Карен. – Называется: «Две кошки».
Он жестом указал Мурке на кресло. Они сели напротив друг друга.
– Может быть, кофе? – спросил Карен.
– Не стоит беспокоиться, – сказала Мурка, доставая из сумочки листы, сложенные вчетверо.
– Итак, мое предложение таково: мы делаем бизнес на продаже абонементов в женский клуб бокса, далее делаем мощный интернет-портал, бесплатный, но хорошо посещаемый… а значит, мы зарабатываем и на рекламе. Затем  делаем несколько платных сайтов, где будем размещать эротические сюжеты со спортивных площадок, и, наконец, продавать постеры, рекламные поля и прочее. Таким образом, клуб будет приносить в месяц триста пятьдесят тысяч долларов, а текущие расходы составят максимум сто тысяч… С учетом стартовой суммы в пятьсот тысяч…
– Неплохо, – Карен взял листочки в руки, – четверть миллиона в месяц прибыли…
– Если хочешь, я все это оформлю красиво, как для банка, – сказала Мурка.
– Нет. Этого не нужно…
Он помолчал, изучая листки.
– Ты хочешь сказать, что я ввожу в бизнес полмиллиона долларов, ты – свои организаторские таланты… И в год мы будем иметь по полтора миллиона долларов?
– Да. Это – минимум.
– Идея очень сильная. Особенно с Интернетом… Я уверен, что клиентов будет много…
– Мировая паутина просто кишит маньяками, – сказала Мурка. – Было бы глупо не поднять деньги на их больном воображении…
Карен посмотрел на Мурку долгим взглядом:
– Откуда это в тебе? – спросил он.
– Я учусь, очень быстро впитываю новое. Учусь и стараюсь соответствовать.
– Соответствовать… чему?
– Вызовам времени.
Карен задумчиво закурил. Он вдруг разволновался.
– Тебя действительно прислала судьба, – сказал он.
– Спасибо!
– Готовь контракт, Мурка. Будем считать, что мы договорились… Я найду пятьсот тысяч долларов на этот проект.
– Я очень рада, – сказала Мурка, беря листочки со стола. 
– Нет, нет, это оставь мне, я думаю, ты все держишь в памяти…
Карен встал и отнес листки в письменный стол. Мурка внимательно смотрела за всеми его движениями.
– А теперь перейдем к сюрпризу, – сказал Карен.
Он открыл шкаф и вынул оттуда большую коробку, перевязанную бантом.
– Что это? – спросила Мурка.
– Посмотри! – предложил Карен.
Его лицо светилось от предвкушения сюрприза.
– Открыть?
Мурка развязала бант, переглянулась с Кареном и сняла крышку. Она увидела в коробке целый набор аккуратно уложенных кожаных вещей.
– Можно посмотреть? – с деланным интересом спросила она.
– Конечно, – сказал Карен, – это же я купил для тебя!
Его глаза сияли.
 
Мурка уже разложила на столе кожаные одежды, высокие сапоги и наручники с цепями.
– Красота! – сказала она в восхищении, беря в руки плетку. – У вас изощренное воображение. Я даже не представляла, что такие вещие есть на свете.
Она нежно погладила набалдашник на рукоятке трости.
– О! – сказала она. – Он… мягкий и упругий, как… мячик!
– Да. И там еще есть кнопочка, – облизнулся Карен.
Мурка нажала на кнопку. Ручка начала плавно извиваться, сжимаясь и разжимаясь.
– Он еще и вибрирует, – восхищенно сказала Мурка.
– Да! – Карен победоносно смотрел на Мурку. – Эта плетка соединяет в себе боль и страсть. Она создает радость жизни и придает остроту, перчик… ощущениям. Не хочешь все это примерить?
– Очень хочу, – со страстью сказала Мурка.
– Это мой подарок… – произнес Карен. – Так что раздевайся и затягивайся в кожу…
– А ты?
– Я буду ждать тебя в спальне, – сказал Карен.
Голос «Грязного Швайна» дрогнул.
 
В этот момент зазвонил телефон. Карен посмотрел на входящий номер и нетерпеливо нажал кнопку. Звонила Эвелина.
– Ты персона «нон-грата», – сказал он, выходя из кабинета и направляясь в спальню, – ты знаешь, что это означает?
– Карен, мне нужна только одна минута, хочу кое-что сказать.
– Мне некогда, – жестко сказал он и отключил телефон.
Он бросил телефон на кровать, но тот зазвонил снова.
– Я только хотела сказать, Карен, что если ты захочешь меня еще, я всегда… – он не дал Эвелине договорить, прервал разговор и вообще выключил телефон.
 
____________________
 

Глава 41
 
Алиса открыла глаза. Она увидела незнакомого майора и долго смотрела на него.
– Добрый день, Алиса, – сказал майор.
– Кто вы? – тихо спросила она, пытаясь вспомнить, что с ней произошло.
– Я ваш друг, – сказал майор, – я хочу вам помочь…
Алиса перевела взгляд на доктора, который стоял рядом, затем на медсестру.
– Вам лучше выйти, – сказал майор.
Доктор и медсестра вышли.
– Вы хорошо меня слышите? – спросил майор.
– Кто вы? – спросила Алиса.
– Ты, старая курица, – сказал майор, – не шути со мной! Ты отлично знаешь, кто я и почему я здесь.
– Кто… вы? – снова спросила Алиса.
– Ты видишь вот это? – майор показал на капельницу. – Я сейчас возьму эту трубочку и надую тебя как лягушку через соломинку. Ты поняла?
– Кто вы? – снова спросила Алиса.
 
Олег и Жанна стояли в зале своего бильярдного клуба. Тихо играла музыка. Люди общались небольшими группами, ожидая начала вечеринки. Полуобнаженные официантки разносили бокалы с шампанским.
– Я придумала, как перевести камни через границу, – сказала Жанна, беря Олега за руку и ведя в кабинет.
– Как? – спросил он.
Они зашли в кабинет Олега, и Жанна открыла шкаф. Она достала широкий ремень с дешевой пластиковой пряжкой. Ремень был усыпан искусственными камнями.
– Точно, – сказал Олег, беря в руки ремень, – кто же подумает, что это настоящие.
Жанна достала из сумочки брильянт и приложила его.
– Говорят, что в шапке Мономаха, в Оружейной палате, уже давно стоят подделки… – сказала Жанна, – а мы, наоборот, наклеим брильянты на дешевую искусственную кожу…
Жанна приложила камушек.
– Что скажешь? Я умная?– спросила она.
– Очень, – ответил он.
Жанна спрятала брильянт в кошелек.
 
Пупсик протянула кассиру паспорт Мурки.
– Один до Выборга, на ближайший поезд, – сказала Пупсик.
 
Кролик возлегал в ванне, он курил сигару. Лена и Яна принесли выпивку и тоже расположились в ванной комнате. Они были в красивых длинных халатах из китайского шелка.
Ванная комната была достаточно большой и хорошо продуманной. Там стоял столик из стекла на бронзовой ноге и два стульчика с высокими спинками.
Они продолжали совещание.
– Вообще-то ты, Кролик, еще тот тип, – сказала Яна, – ты первый мужчина, который решился жить у меня в кредит. 
Павел улыбнулся. Он уже отогрелся и понял, что дамы не собираются его бросать. Лена разглядывала его.
– А скажи, откуда у тебя в пятьдесят пять лет такие замечательные бицепсы?
– Алиса меня заставляла ходить в фитнес-клуб, – ответил Кролик.
– Вот видишь, она заботилась о тебе, а ты так подло ее отблагодарил, – сказала Лена.
– Ну что ты, – сказала Яна, – на самом деле Кролик никогда в жизни не делал никому плохо… Он не нападал. Он защищался. Ну просто у него иногда получается не очень здорово...
Они улыбнулись.
– А что, Кролик, если мы поможем тебе найти брильянты, как ты поступишь?
– Господи, да я их сразу же отдам Алисе, а она прокурорским.
Дамы переглянулись.
– Я же тебе говорила, что он идиот, – сказала Лена.
– А что же я еще могу сделать? – воскликнул он.
– Подумай, мой ласковый, – сказала Яна.
Она уже была навеселе.
– А вы что предлагаете?
– Мы? – спросила Яна. – Распилить их на четыре части. Три нам, одну ментам.
– Но меня тогда прикончат! – сказал Кролик.
– Да, об этом я как-то не подумала, – сказала Яна.
– Я знаю одного продажного мента на самом верху, – продолжила Яна, взглянув на потолок.
– А я не знаю ни одного непродажного, – добавила Лена, – ни вверху, ни внизу.
– В общем, мы можем подключить очень серьезную банду… – сказала Яна. – Как вы думаете, Кролик, сколько стоит этот… груз?
– Алиса сказала, что пять миллионов долларов…
 – Вот видишь…Игра стоит свеч.
– Ну так что? Сыграем в эту игру?
– Что за игра? – насторожился Павел.
– Игра с тремя неизвестными, – сказала Лена. – Нам не известно, найдут ли менты этот груз, если найдут, то отдадут ли нашу долю, а если отдадут, то не кончат ли нас всех.
Они опять переглянулись.
– Даже не знаю, что и сказать, – произнес Кролик. – Мне просто некуда деваться. Я – согласен.
Дамы переглянулись.
– А где он будет жить, пока мы будем искать сокровища? – спросила Лена.
– Это тоже большой вопрос… – ответила Яна. – Здесь я не могу тебя оставить… у меня все-таки работа.
– Понимаю… – произнес Кролик.
– Это бизнес, – сказала Яна, – мой маленький бизнес…
Кролику нравилось беседовать с дамами, пить с ними Remy Martin, но он никак не  хотел снова оказаться на улице.
– Может, его отправить в Германию? – спросила Лена.
– Вообще-то я не хочу в Германию. Я не хочу бежать из страны. Я патриот.
– Вы патриот?! – хором сказали дамы.
– Становится совсем интересно, – сказала Лена.
Яна поднялась, потянулась и сказала:
– Ладно, Кролик, выбирайся из ванной. Мы пока пойдем, пошепчемся.
Они пошли на балкон.
– Что будем делать? – спросила Яна. – Неужели ты хочешь влезть в эту аферу с брильянтами?
– Ты с ума сошла, подруга! Разве мы можем рисковать своим реноме? Ты лучшая куртизанка Москвы, я лучшая писательница, и вдруг какие-то краденые брильянты…
Она задумалась.
– Просто было бы интересно посмотреть, чем все это закончится… Должна же быть какая-то развязка. Для пиар-хода тоже недурно…
– Тогда стоит ли подключать кого-то?
Лена вздохнула.
– Тут другое, Яна… Если не подключить, то Кролика тихо удавят где-нибудь в камере на Матроске или в Бутырке, а в газетах напишут, что расправились сокамерники. Все, как обычно, к сожалению.
– И что ты предлагаешь?
– Стравить пауков в банке, ментов и прокурорских, и посмотреть, что из этого выйдет…
Они посмотрели друг на друга.
 
– Итак, Кролик, – сказала Лена, – вот наш план… Ты должен будешь исчезнуть из Москвы… на пару месяцев. Пока прокурорские, ментовские, фээсбешные и всякие разные крутые парни будут искать свои сокровища, тебе лучше не попадаться под горячую руку. А вот когда твоя версия подтвердится и брильянты найдут… ты можешь явиться нам на глаза. А пока лучше залечь на дно.
Они расположились на кухне.
– Но где же я спрячусь? – спросил Кролик. – Без денег, без нужных связей…
– Вот это основной вопрос, – сказала Лена. – Для чистоты опыта мы не дадим тебе ничего, кроме совета.
– Чистоты опыта? – Кролик был расстроен. – Вы бросаете меня?! Я погибну!
– Нет, ты не погибнешь, – сказала Яна. – Разве ты не находил выход из жизненной ситуации каждый раз, когда ты попадал в дерьмо? И разве твоя Алиса не возрождалась из пепла сто раз? Народ непобедим, Кролик. Ни одна армия мира, ни спецслужбы, ни одно государство не может победить свой народ.
– При чем здесь народ? – забеспокоился Павел. – Речь идет обо мне!
– А при том, что ты, Кролик, есть часть русского народа. Плоть от плоти, кровь от крови, – подтвердила Лена, – можно сказать, его душа. Русская душа.
– Платон Каратаев, едрена мать, – добавила Яна, – ты вспомни, как ты ругал Путина и Медведева! Можно сказать, наплевал мне в душу! Так что вперед и с песнями!
– То есть совсем никакой помощи? – уточнил Кролик.
– Для чистоты опыта, – подтвердила Лена. – Ты будешь один противостоять огромной государственной машине, которую создала великая русская бюрократия во главе со своими спецслужбами.
– Ты герой, Кролик! – сказала Яна, играя зажигалкой. – Герой и патриот. А герои и патриоты несут свой крест гордо, освещая путь тем, кто идет следом.
Дамы переглянулись и посмотрели на Кролика. Кролик совсем не вдохновился этими словами. Он вдруг осознал, что его ждет впереди.
Он уставился в пол, глядя невидящими глазами. Лицо Кролика исказилось. Слезы сами полились из глаз.
Он встал и вышел из кухни.
– Не слишком жестоко? – спросила Лена.
– Ах, Леночка, – ответила Яна,  – а сколько слез мы пролили с тобой из-за мужчин? И потом, он против политики партии. Я – за Путина. Мне нравится этот парень.
– Все равно его жалко, – сказала Лена, – он ведь не по своей вине попал под раздачу…
– И что ты предлагаешь? Покормить его грудью?
Лена помолчала.
– Не знаю, – сказала она с грустью.
– Ты выслушала его историю, и тебе стало его жалко, – сказала Яна, – а вот моя история не вызывает в тебе жалости?
– Твоя? – удивилась Лена. – Ничего, кроме зависти. Я тоже хочу быть легкомысленной бабочкой, порхать по пестикам цветов, перелетая от одного к другому. И – не заморачиваться на темы морали: что хорошо, что плохо; это можно, это нельзя.
– Кто же тебе мешает? – улыбнулась Яна. – Порхай, пестиков на всех хватит.
– Вот он. Он мне мешает, – Лена стукнула себя по лбу тыльной стороной ладони. – Умище куда девать?
– Ты хочешь сказать, что я стала куртизанкой, потому что глупая?
– Ну что ты, – примирительно сказала Лена, – ты ни в чем не уступаешь мне… Но ты умеешь отключать свой процессор и радоваться жизни… А я даже во время секса занимаюсь не сексом, а анализом сочиненного текста… «он вошел в нее, и сладкая истома разлилась по всему телу…»
– Что-то я не читала этакого у тебя.
– Не все публикуется при жизни, моя дорогая!
 
___________________

Глава 42
 
Мурка посмотрела на экран телефона и прочитала надпись: «Ты не забыла про цветы, Пупсик?». Мурка улыбнулась и вошла в спальню. Она не собиралась переодеваться и по-прежнему была в белых брючках и черной рубашке.
«Грязный Швайн» уже был в кожаных трусах, он возился с наручниками.
– А тебе идет такой костюмчик! – сказала Мурка. – Прямо супергерой!
– Что такое? – беспокойно спросил он. – Почему ты не переоделась?
– Мне нужно идти, – ответила Мурка, – к сожалению, сегодня я не смогу с тобой провести этот раунд. Я уезжаю на неделю. Через час у меня поезд, а мне еще нужно заехать за вещами.
– О, только не это, – застонал Карен, беря ее за руки, – Мурка! Нет. Ты хочешь бросить меня? Тебе не нравится моя игра?
– Почему же? – усмехнулась она. – Очень нравится. Я просто была не готова. Ты же не сказал мне, чем мы будем заниматься. А это нельзя делать впопыхах. Через неделю я твоя. А сейчас меня уже ждут.
Мурка была абсолютно непреклонна.
– Мурка, ты не можешь так со мной поступить.
– Я бы с удовольствием осталась, но это предложение прозвучало слишком неожиданно… Давай перенесем наше свидание.
«Грязный Швайн» почесал шею. Он вспомнил про звонок Эвелины.
– Ну хорошо, – сказал он, – надеюсь, ты меня не обманываешь?
– Как я могу обманывать своего делового партнера и стратегического инвестора? – голос Мурки звучал очень искренне.
– Ты уверена? – Карен смотрел на нее изучающе.
– Да. Не сегодня, шеф. Не сегодня.
            Карен был очень сосредоточен. Он выпустил Мурку из квартиры, взял телефон.
– Ну же, – сказал он, – где ты, сучка?
– Але, – ласково ответила Эвелина, – я слушаю тебя, мой дорогой!
– Ты сможешь быть у меня через пятнадцать минут? – спросил Карен.
– Постараюсь.
– Вот и постарайся, – сказал он.
– А где? – уточнила Эвелина. – Куда приехать, домой или на работу?
– Домой. Я жду тебя дома. Знаешь, зачем?
– Догадываюсь. Я уже лечу к тебе на крыльях любви.
 
– Куда вас отвезти, Кролик? – спросила Лена.
– На Ильинку, – ответил Павел мрачно, – но по дороге мне потребуется газета «Из рук в руки».
– Заодно я куплю тебе желтую прессу, – сказала Яна, – наверняка вам будет интересно, что там про вас пишут.
 
Эвелина тут же набрала номер телефона жены Карена.
– Але, – сказала она,  – это Эвелина. Да, я только что разговаривала с Кареном. Он ждет меня в гости.
Жена Карена была полненькой брюнеткой с большими печальными глазами.
– На этом мы поставим точку, грязный Швайн, – сказала она.
Мужчина, который сидел напротив нее, кивнул головой. Это был типичный «грязных дел адвокат».
– Вы мудрая женщина, – сказал он задумчиво, – делайте все по моей инструкции и ни о чем не беспокойтесь…
 
Тело Алисы мелко дрожало.
– Она невменяема, – сказал доктор, – она ничего не помнит. Она не понимает,
что  вы от нее хотите.
Майор посмотрел на него. Он отпустил  руку, которой сжимал челюсть Алисы. Майор выпрямился. Он достал платок, вытер руку и бросил платок на Алису.
– Я приду завтра, – зло сказал он.
 
Жанна и Олег сидели в японском ресторане на Тверской. Они решили перекусить и пообщаться в сторонке.
– А может, не стоит рисковать? – спросил Олег. – Представь, если мы попадемся на границе. Это тюрьма. Ты хочешь в тюрьму, дорогая?
– И что ты предлагаешь?
– Не рисковать вдвоем, – сказал Олег, – я не хочу рисковать тобой. Я перевезу камни один.
– Нет! – сказала Жанна.– Если тебя посадят, я не переживу! Так что я не хочу рисковать тобой.
– И что же делать?
– Найти курьера, – сказала Жанна.
– А если он попадется?
– Он будет знать, за что рискует.
Олег размышлял.
Принесли суши, и супруги начали есть палочками.
– А если он смоется с камнями? – вдруг спросила Жанна. – Этот наш курьер?
 
Белый «Бьюик» остановился у подземного гаража в пятнадцати метрах от ГУМа.
– Прощайте, Кролик, – сказала Лена, подавая руку для поцелуя, – надеюсь, что мы еще свидимся, когда наступят лучшие для вас времена.
– Прощай, милый друг, – сказала Яна, – была рада знакомству. Надеюсь, вы помните про ваш долг?!
– Прощайте, милые, дорогие дамы, – растрогался Павел, –  вы еще услышите обо мне! Был рад этой нечаянной встрече. И очень надеюсь свидеться. А долг я вам верну, Яна! Обязательно верну.
Павел вышел из «Бьюика». У него в руках была пачка газет. Он постоял минутку и, как только белый авто свернул на Никольскую, зашагал  в подземный гараж.
 
– Куда теперь? – спросил водитель «Бьюика».
– В казино, – сказала Яна, – жизнь продолжается.
– Да, – сказала Лена, – на сегодня забудем про Кролика, про эти брильянты, про Алису…
 
Кролик подошел к «Мерседесу». Он сел за переднее сиденье и разложил газеты.
– Итак, – произнес собранно Павел, – жизнь еще раз преподнесла урок, что на женщин полагаться нельзя… полагаться можно только на себя.
Он минуту поразмышлял и добавил:
– Мурка права: коварство женщин не знает границ.
Кролик хлопнул себя по лбу:
– Идиот. Распушил хвост. А нужно было льстить. Делать комплименты. Какой же я идиот!
 
Лена Ленская и Яна сидели за рулеткой. Они веселились и ставили только на красное либо черное, дожидаясь комбинации из трех повторений подряд. Если трижды выпадало черное, они ставили на красное, и наоборот.  Эта простая тактика приносила успех, хотя и не кружила голову.
– Лена Ленская?! – вдруг воскликнула молодая девушка, стоящая сбоку от нее.
– Да, – ответила Лена, с удивлением глядя на незнакомку.
Девушка была в белом коктейльном платье. В руках она держала книгу.
– Я бы хотела взять у вас автограф, – с восхищением сказала она, – я тут уже три дня дежурю в надежде увидеть вас. Я большая поклонница вашего таланта.
Девушка была худенькой брюнеткой, с короткой стрижкой каре. Она протянула книгу Лены Ленской.
– Меня зовут Римма.
– А чем вы занимаетесь, Римма?
– Я учусь на журфаке МГУ и тоже мечтаю стать писательницей, – выпалила она и покраснела, – я буду писать романы.
– И о чем вы будете писать? – спросила Лена, с удовольствием замечая, как вокруг собирается толпа.
– Я пока ищу тему, – сказала Римма, мило улыбнувшись.
Ленская увидела, что Римма пришла не одна, а с группой поддержки, которая окружила их и внимательно слушала.
– Хотите, я подарю вам сюжет? – спросила Лена.
– Вы?! Мне? Сюжет? Была бы очень вам благодарна, Лена!
Ленская взяла из рук книгу и написала: «Римме от Лены Ленской».
– Дело происходит в две тысячи двадцать четвертом году, – сказала Лена, – Президент Путин назначает нового преемника. Армия и милиция идут на выборы. Больше никому нет до выборов дела. В это время в космосе пираты захватывают одну из станций тотального слежения. Объявляется военное положение, выборы вообще отменяются. Начинается новая эпоха в развитии истории демократии. Борьба с террористами в космосе… Ну и как завязка?
– Круто! – сказала Римма. – А зачем пираты угнали станцию?
– Все оказалось достаточно просто. Оказывается, они там наладили выращивание марихуаны на гидропонике, чтобы продавать травку астронавтам. Но, узнав об этом, Путин тут же наложил гриф секретности на цели пиратов.
– Зачем? – спросила Яна.
– Я затем, чтобы из пиратов сделать ужасных террористов, которые должны уничтожить Землю. А так, группировка космических хиппи – это же смешно. Вы понимаете, где хиппи и где терроризм?
– Да, конечно. А потом? – спросила Римма.
Лена улыбнулась и сказала:
– Остальное сама, сама, сама…
– Вы думаете, я смогу?
– Я уверена, – ответила Лена. – Ты явно в теме! Ты справишься. Знаешь, почему?
– Почему?
 Толпа замерла в ожидании ответа. Римма открыла от удивления рот.
– Потому, что ты не удивилась, что Путин будет править до двадцать четвертого года и дальше, детка, – сказала Лена.
Толпа неожиданно захлопала в ладоши.
 
Кролик продолжал просматривать газеты в поисках объявления. На одной из страниц «Московского комсомольца» он увидел фото – свое и Алисы. Он прочитал надпись:
– Преступники скрылись, убив кассира… – он пробежал текст глазами.
«За поимку уголовников объявлено вознаграждение сто тысяч рублей. Будьте осторожны! Они могут быть вооружены. Любая информация по телефону…»
Кролик открыл бардачок, поискал там и вынул блокнот с отрывными листами.
Он начал писать: «Дорогая редакция. В номере вашей газеты за пятнадцатое августа две тысячи шестого года вы опубликовали информацию…»
 
Алиса снова открыла глаза. Она посмотрела на сиделку, потом на дверь.
– Доченька, – тихо сказала она, – вы слышите меня?
– Да, – сестра наклонилась к ней.
– Меня хотят убить?
– Ну что вы. С чего вы взяли..?
– Я очень богатая женщина. Очень богатая, – сказала она, – если вы поможете мне бежать, я дам вам пятьсот тысяч рублей. Полмиллиона.
Девушка долго молчала, до нее просто не доходил смысл слов.
– Полмиллиона? Вы бредите?
– Нет… Но о нашем разговоре – никому, хорошо?
– Хорошо, – сказала девушка, – только и вы больше никому ни слова. Делайте вид, что у вас потеря памяти.
– Договорились, – сказала Алиса.
Она устала от разговора.
– Два-три дня набирайтесь сил, – сказала девушка, – а потом я вас вывезу.
Она закусила губы.
– Не сомневайтесь на счет гонорара, – сказала Алиса. – Я за добро всегда плачу добром. А денег у меня куры не клюют. В общем, деньги есть.
 
_______________
 

Глава 43
 
Мурка ехала в метро и тупо смотрела в окно. Мелькание фонарей вдруг вызвало в ней воспоминания трагических дней ее юности.
Как давно это было.
Ее, совсем юную девушку, привели в отделение милиции. Ее поместили в одиночную камеру. Через час Мурку привели на допрос.
Капитан, который допрашивал ее, кричал и топал ногами. Он бил ее книгой по голове.
– Он мой друг, – орал капитан, – ты убила моего друга. Если он не выживет, тебе тоже не жить. Ты поняла меня, сучка?!
Мурка не плакала. Она была словно во сне. Ей казалось, что все происходит не с ней.
Наконец, в кабинет вошел какой-то майор. Он что-то сказал капитану, тот успокоился, а Мурку увели в камеру с проститутками.
– Что с тобой? – подошла одна из них. – Ты меня слышишь?
– Не трогай ее. Она не в себе, – ответила вторая, – я слышала, что она мента завалила ножом.
– Туда ему и дорога, – ответила вторая.
Потом был изолятор, грязные камеры,  рваные матрацы. Судья, который стучал молотком. Врач, который мгновенно оценил:
– Вменяема.
И вот столыпинский вагон, набитый до отказа. В одном «купе» их ехало двадцать человек. Непрерывные разговоры вокруг и ее ничего не замечающий взгляд, смешной девчонки с головой на тонкой шее.
– Еще не отдуплилась, – сказала какая-то тетка. – Не тормошите ее!
Потом была зона, движение строем, работа в пошивочной мастерской. Постепенно Мурка приходила в себя.
Однажды старшая по казарме посадила ее перед собой и сказала:
– Так не годится, Мурка. Ты уже полгода с нами. Ты молчишь, ты ни с кем не общаешься, ни с кем не дружишь. Так ты превратишься в дурочку. Ты понимаешь меня?
– Да.
– Тогда послушай меня. Хватит «гонять». Хватит заниматься самоанализом. Хватит медитации. С завтрашнего дня начинаешь нормально со всеми общаться. Не будешь – я буду тебя бить. Поняла?
– Да.
– Ну, вот и отлично.
Тетка посмотрела вокруг и крикнула:
– Настюха! Иди сюда!
 
В бараке другие женщины с интересом прислушивались к разговору. Мурка вся сжалась, она не хотела продолжения разговора.
К ним подошла девушка-атлет. Она жевала спичку.
– Рэмбо, – сказала она, – сколько тебе нужно времени, чтобы из этого хлюпика сделать настоящую боевую девку?
– Это невозможно, Сильва, – сказала Настя.
– Почему?
– Чтобы заниматься спортом, нужно желание.
– А у нее есть желание… – сказала старшая. – Правда, цыпленок?
 – Правда, – сказала Мурка.
– Вот так, – сказала старшая, – ставлю тысячу рублей, что через год она тебя пережмет в армрестлинге.
Вокруг них собрались женщины. Они слышали разговор.
– Ты ведь ее пережмешь? – спросила тетка. – Правда?
– Правда, – сказала Мурка равнодушно.
– А ты, Визма, займись с ней шулерскими штучками. Научи мухлевать монеткой, колечками, сигаретками. Научи ее ловкости рук. Я хочу показать вам, как за год можно из мокрого цыпленка сделать «жучку»!
– Только зачем тебе все это надо? – спросила Настя.
– Мне-то, может, и не надо. А Мурке пригодится по жизни.
Женщины смотрели на это все неодобрительно.
 
С этого дня Мурка уже никогда не оставалась одна, сама в себе. Ее день был расписан поминутно. Сильва лично следила за тем, чтобы у Мурки всегда были занятия. Она качала мышцы, развивала гибкость и выносливость, она занималась боксом и карате. Пять лет Мурка жила по железному графику, подчиняя себя спорту и только спорту. Она втянулась в занятия, ее тело изменилось. Фигура Мурки изменилась, в ней появились некоторые мужские черты, плечи и спина стали шире, таз стал казаться уже, а бицепсы достигли объема тридцати пяти сантиметров  в диаметре. Работа, спорт и сон занимали почти все ее время. Остаток времени Муркой занималась Визма. Она учила ее тасовать карты, заставляла отрабатывать простые движения, при которых карты исчезали и появлялись сами собой.
– Вот видишь, руки быстрее глаз, – приговаривала Визма, довольная успехами ученицы.
Мурка научилась фокусам с монеткой, сама часами стачивала монетки на камне, чтобы сделать «реквизиты».
 
            Как-то Сильва, сидя в курилке у цветочной клумбы вместе с Пупсиком, подозвала Мурку и жестом указала на лавочку. Мурка села рядом.
            – У тебя был мужчина? – спросила Сильва.
            – Нет, – ответила Мурка.
            – А женщина?
            Мурка сжалась. Ей не нравился этот разговор. Сильва усмехнулась.
            – Ты в курсе, что я люблю женщин?
            – Меня это не касается, – мрачно сказала Мурка.
            – Да ты не тушуйся, – Сильва затушила окурок, – я не буду тебя соблазнять. У меня есть мой Пупсик…
             Мурка посмотрела на Пупсика. Она увидела кокетливый взгляд.
             – Эй-эй! – строго сказала Сильва. – Не строй Мурке глазки.
            Она снова усмехнулась.
            – Ну ладно… разговор не об этом… Я хочу сказать тебе… что там, на воле, балом правят мужики… Ты меня понимаешь? Они заказывают музыку и танцуют нас, баб… веревки вьют… и знаешь, почему?
           – Почему?
           – Мы, бабы, – дуры.
– Дуры?
            – Да.
            – Почему?
            – Потому, что такими нас создала природа, мать наша.
             Сильва посмотрела на Пупсика, которая прислушивалась к разговору.
             – Иди-ка, радость моя, простирни мои шмотки! – сказала Сильва. – Нечего тут «уши греть».
             Пупсик послушно встала и пошла в барак. Сильва с интересом посмотрела на задницу Пупсика.
            – Хорошая помощница, – сказала Сильва, – во всех отношениях. Очень аккуратная, вежливая, исполнительная. Жаль, что она скоро выходит. Надо искать замену…
              Сильва посмотрела в глаза Мурке, вздохнула.
            – Пупсик очень слабая духом… – продолжила Сильва. – Но помощница неплохая. Никаких забот. Нужно только сразу четко дать понять, кто в доме хозяин. Она как кошка… Ей нельзя позволять садиться на шею. Если почувствуешь, что «косячит», спуску давать нельзя.
             Мурка вспомнила, как неделю назад Сильва дала Пупсику пощечину за то, что та забыла купить ей сигареты в ларьке.
– Дай слово, что найдешь ее на воле, – сказала Сильва.
            – Обязательно найду, – серьезно ответила Мурка.
              Они помолчали. 
            – Ну ладно, – Сильва снова закурила, – я чего тебя позвала… Ты с Оксаной общаешься?
            – С Федоровой?
            – Ну да…
            – Конечно.
            – Отлично! Поговори с ней за мужиков. Она тебя научит, как с ними правильно обращаться.
            Сильва встала и пошла в барак.
 
            Вечером Мурка подошла к Оксане, которая сидела на кровати и читала книгу.
– Присаживайся, – Оксана отодвинулась, освобождая место.
– Поговорим?
           – Давай!
            Оксана была красивой молодой женщиной с зелеными глазами и большим ртом с пухлыми губами.
           – Сильва сказала, что ты можешь научить обращаться с мужчинами… – осторожно сказала Мурка.
             – Ну, если Сильва сказала, что могу, значит, научу, – улыбнулась Оксана, и в ее глазах сверкнул огонек. – Как тебя учить? Мастер-класс по полной программе или по усеченной?
             – По полной, – с вызовом сказала Мурка.
             – Какие мы смелые, – Оксана изучающе смотрела на Мурку.
 
С этого времени Мурка и Оксана стали регулярно обсуждать «мужскую» тему. Чтобы чаще бывать вместе, Оксана стала даже заниматься с Муркой на тренажерах.
– Самое незащищенное место у женщин? – спрашивала Оксана.
– Уши! – отвечала Мурка
            – Самый опасный инструмент у мужчин?
            – Лесть!
 
Эту же тему они обсуждали в столовой:
– Я должна заставить мужчину ухаживать за собой, – многозначительно сказала Мурка.
– Не заставить, а позволить ухаживать. Разрешить. Дать свое королевское согласие… Чувствуешь разницу? – остановила ее Оксана.
Мурка понимающе покивала головой.
– Ну, хорошо. Чего красивая женщина никогда не должна отнимать у мужчины?
– Надежду на развитие отношений!
– Как поднять его самооценку?
– Советоваться!
Оксана с удивлением посмотрела на Мурку. Она была довольна ученицей.
– Как определить, что мужчина тебе стал доверять?
– Он начал хвастаться!
– Чего никогда нельзя делать, если мужчина хвастается?
– Насмехаться!
– Ну что ж, – Оксана кивнула головой, – первый урок мы прошли. Но это был самый легкий урок.
– А какой будет самый трудный?
– Сложнее всего научиться вести мужчину в разговоре. Не просто поддерживать разговор, а сделать так, чтобы он беседовал с тобой, у вас был хороший интересный диалог. И в результате этого диалога мужчина тебе много чего пообещал.
Оксана говорила и разглядывала Мурку:
– Кажется, это очень сложное искусство,  но есть несколько простых приемов, как это делать. Я тебя научу. Вопросы есть?
– Есть. Если бабы – дуры, то как они могут управлять мужчинами?
– Кто тебе сказал, что бабы – дуры?
– Сильва.
Оксана поднялась, завершая разговор:
– Ну, если Сильва тебе это сказала…
– Оксана, – Мурка удержала ее за руку, – я просто хочу понять… мне это важно.
Оксана села на место рядом с Муркой.
– Дуры – это бабы, которые доверяют мужчинам, поняла? Если ты влюбишься в парня, ты станешь дурой. Нельзя влюбляться. Нужно иметь всегда второй план в голове. Изучать мужчину… у каждого человека есть свой скелет в шкафу… найди его, найди его слабое место… Мужчины правят этим миром… но если ты найдешь его скелет в шкафу, ты сможешь взять над ним верх. Ищи его тайны, его пороки, его преступления… ищи  то, что он тщательно прячет. И ты возьмешь верх.
Оксана сверкнула глазами.
– Шантаж? – восторженно спросила Мурка.
– Коварство и шантаж!
 
____________________

Глава 44
 
            Однажды в подсобке Мурка показала Пупсику фокус с исчезновением платка. Маленький красный платок исчезал в руке Мурки, а Пупсик внимательно смотрела, как это происходит.
            – А я видела, как ты целуешься с Оксаной, – сказала Пупсик.
            – И что с того? – удивилась Мурка. – Это только мастер-класс.
            – Но ты была вся красная от возбуждения, – сказала Пупсик.
            Мурка внимательно посмотрела в глаза Пупсику.
            – Тебе-то чего?
            – Ничего… Я никому не скажу, – Пупсик сделала заговорщицкий вид.
            – И..?
            – Да нет, ничего, – Пупсик вызывающе посмотрела в глаза Мурки и вышла из подсобки. 
 
Кроме различных занятий, по совету Оксаны, Мурка читала художественную литературу. При этом она была совершенно равнодушна к политике, пока не появилась Катя.
 
Однажды зимой толпа женщин, одетых в фуфайки и платки, ввалилась в барак. Они начали раздеваться, вешать свои фуфайки на крюки, прикрученные у входа на стене, и расходиться по своим койкам. В бараке стоял гомон, работал телевизор.
– А ну-ка, потише! – закричала старшая. – У нас новенькая… иди сюда, милая!
– Иди, иди, старшая зовет! – раздались голоса женщин.
Они делали ударение на конец слова, произнося «старшАя», «старшОй», называя так Сильву.
Новенькая была красивой брюнеткой с очень выразительными глазами.
Она поднялась и настороженно подошла к старшой.
– Садись вот сюда! – распорядилась Сильва. – Как тебя зовут? Откуда ты?
– Екатерина… Я из Москвы.
Женщины переглянулись. В зонах не любят москвичей.
– За что тебя посадили, Катя?
– Сто пятьдесят девятая часть четвертая, – ответила Катя. – Мошенничество.
Вокруг собрались женщины, и они внимательно слушали ее.
– Сколько тебе дали?
– Восемь лет.
Она была немного напугана. Мурка продвинулась в передние ряды, прошла и села на кровать против Кати, рядом со старшой.
– Сколько похитила? – спросила старшая.
– Нисколько, – ответила Катя, – у меня самой отняли мой бизнес. А чтобы я не мешала, обвинили в мошенничестве и посадили. Может быть, вы слышали? Рейдерские захваты?
– Эй, девочки! Поставьте-ка чайник, угостим Катю. И положите ништяки, – крикнула старшая.
Одна из пигалиц тут же бросилась к столу, включила чайник.
 
Сильва была сосредоточена. Она смотрела в глаза Кате.
– Что же произошло? Не спеши, расскажи по порядку.
– Семь лет назад я заложила свою квартиру, еще немного взяла кредит, – сказала Катя, – купила помещение и сделала там фитнес-клуб. Небольшой, но уютный, поставила тренажеры… Через два года погасила кредит, потом расширила бизнес. То есть там же докупила рядом помещение. Получился отличный фитнес-клуб. Часть помещения уже успела отделать. Но не все… И вот один человек… все это у меня отнял, а меня посадил в тюрьму.
– Разве такое возможно? – спросил кто-то.
– В нашей стране все возможно, – ответила старшая.
– Да. Он был моим компаньоном. Обвинил меня в мошенничестве. Сначала меня посадили. Потом он еще предъявил иск.
– А почему ты не обратилась в суд на него со встречным иском?
– Я обращалась… Но мой враг оказался сильнее.
– Как же так? У тебя забирают бизнес и тебя же сажают в тюрьму? – спросила Мурка с сомнением.  – Неужели нельзя было договориться?
Катя вздохнула.
– Мне предложили договориться. Я отдала свою долю в бизнесе, квартиру, все свои деньги. Лишь бы выйти на свободу. В итоге оказалось, что это еще один «развод». Меня еще раз обманули. Я потеряла все и получила свои восемь лет.
– Вот это да, – сказала какая-то из женщин.
– Но как они все это проделали?! – воскликнула Мурка. 
– А то ты не знаешь, как это делается? Путин отнял у Ходорковского бизнес и его же посадил в тюрьму, – хмуро сказала старшая. – Читай газеты!
Принесли чай. На тумбочку поставили две кружки – старшой и Кате. Рядом поставили плетенную из ярких оберток от конфет корзинку с печеньем.
– Угощайся, – сказала старшая.
– Вы правы, – сказала Катя, – я даже написала на эту тему статью. Путин научил силовиков бизнесу. Нужно найти своего Ходорковского, отнять у него все, а его посадить в тюрьму. Желательно, чтобы он никогда не вышел. Этим сейчас занимаются все, менты, прокуроры и все спецслужбы… А суды только обеспечивают этот процесс, придавая законный вид беззаконию.
– И что с этой статьей? – спросила Мурка.
– Я отправила ее в два десятка газет. Но ее не опубликовали.
Женщины помолчали.
– Но как они все это обставили? – спросила Сильва. – Как они пришили тебе уголовную статью?
– Как? Пришел человек, назвался инвестором. Сказал, что готов вложить в мой бизнес деньги под десять процентов годовых. Я согласилась, интересно было расширяться. И это… хорошие условия. Естественно, предоставила все документы. А он оформил сделку, якобы я продаю ему компанию, а он выплатил мне деньги. Когда я возмутилась, он обвинил меня в том, что я обманом у него выманила деньги.
– Но… расписка или подпись? Ты расписалась за деньги?
– Нет, конечно. Но суд был заранее предрешен. Этот человек представил договоры с подписями-росписями и прочее – все поддельное.
– Но почему ты не заказала экспертизу?
– Заказала, – ответила Катя, – но экспертиза заявила, что это моя подпись… «предположительно».
– Как все просто… и сколько ты потеряла?
– Сейчас клуб оценивается в три миллиона долларов.
– Три миллиона долларов! – воскликнули женщины.
– Да.
Катя отпила чай, поставила его на тумбочку.
– Как же он ничего не боится?
– Кто же этот человек?
– Королев Карен Николаевич. За глаза его зовут «Грязный Швайн». Это я узнала потом, когда уже оказалась в тюрьме.
– Грязный Швайн? Ничего не слышала за такого, – сказала Сильва. – Кто же он такой по жизни, это Грязный Швайн?
Сильва долго расспрашивала Катю, чтобы определиться в отношениях с ней.
– Значит, ты говоришь, этот Грязный Швайн по жизни мент? – спросила Сильва.
– Он мент, – подтвердила Катя. – Когда мы познакомились, он еще был ментом, а сейчас ушел.  Но мент – он же мент навсегда. И у него огромные связи в ФСБ, милиции, прокуратуре.
– И ты потеряла все?
Катя кивнула головой.
Старшая помолчала, посмотрела вокруг и сказала:
– Ладно, Катя, я вижу, что ты грамотная баба, еще поговорим не один раз. Приятно познакомится. Меня зовут Сильва. Я здесь главная, и меня называют «старшОй». Вот это – Мурка. Моя правая рука.
Все, кто сидел рядом и слушал, улыбнулись.
– В общем, пока располагайся, Катя. А ты, Мурка, расскажешь Кате, как и что тут у нас…
 
Спустя пару часов Мурка подошла к Оксане, которая чистила снег за бараком.
– Чем ты так озабочена, подруга? – спросила Оксана.
– Хотела понять… вот такой Грязный Швайн… Как совладать с таким? Он же…
– Очень силен и опасен?
– Ну да.
Оксана улыбнулась.
– Ты же знаешь ответ.
– Ты научишь меня коварству?
– Ты же умеешь это делать. Улыбаешься… доброжелательно общаешься… а потом… всаживаешь ему свой нож.
Мурка закусила губы и закрыла глаза.
Она вспомнила, как подошла к своему заклятому врагу… и достала нож.
– Да, – прошептала Мурка.
 
Кролик нашел нужное объявление. Он набрал номер.
– Але! – сказал Кролик. – Это «Разборка»? Вы покупаете машины на запчасти? Я хочу предложить «Мерседес» две тысячи пятого года… Да нет, с документами все в порядке, ну в общем, срочно нужны деньги…
 
Эвелина, одетая в эротический кожаный костюм, хлестала кнутом «Грязного Швайна». Он только театрально постанывал, поглядывая на ее соски, торчащие в вырезах комбидресса.
– Что ты делаешь, подлая тварь? Мне же больно!
Карен был зацеплен за наручники к крюку, который свисал на цепи от потолка. Удары Эвелины были  все сильнее, они уже оставляли на его теле следы.
– По-моему, это перебор, – крикнул Карен. – Дай немного передохнуть.
Эвелина отбросила кнут.
– Пойду, попью водички, – сказала она. – Тебе принести?
– Да, – застонал Карен, – да. Принеси мне воды. Я умираю от жажды.
Эвелина пошла к выходу. Ее крупные обнаженные ягодицы отражались в глазах Карена.
Она вышла в коридор, подошла к входной двери и сняла цепочку. С двумя стаканами воды Эвелина вошла в спальню. Она выпила стакан воды, а второй поднесла к губам «Грязного Швайна». Он потянулся к краю стакана, но дама плеснула ему воду в лицо. Она взяла плеть и тут же начала хлестать своего любовника, поворачивая его лицом к стене.
В комнату вошла жена Карена, ее адвокат, два фотографа и еще два крепких парня, одетых в полуспортивную одежду. «Грязный Швайн» не сразу заметил гостей. Он еще стонал и кричал:
– О, моя сучка! Что ты делаешь? Остановись! Я уже пылаю от страсти. Сними же меня скорее, я возьму тебя сейчас прямо на ковре. Мой стержень войдет в тебя как в масло. И ты…
«Грязный Швайн» замер на полуслове. Он уже развернулся лицом к вошедшим. Он понял всю ситуацию и смотрел на свою жену.
– Какого черта! Что ты вытворяешь? – зарычал он.
– Я вытворяю?! – возмутилась жена. – Это ты вытворяешь!
Фотографы продолжали снимать.
– Прекратите, придурки, – кричал Карен, – я вас всех найду. Я вам кишки выпущу.
– Это угрозы жизни? – вежливо сказал заплечных дел адвокат.
Карен сник. Он решил сменить тактику.
– Давайте договариваться, – сказал он. – Вы меня поймали.
Адвокат и один из крепких парней переглянулись.
– Хорошо, – сказал адвокат. – Надеюсь, вы понимаете, что мы не шутим?
 
_________________
 

Глава 45
 
– Главное – не выходи замуж. И не позволяй мужчине остаться у тебя на ночь,  – продолжала обучение Оксана. – Как только ты вышла замуж или завела бой-френда, ты теряешь свою силу. Как этого избежать?
– Не влюбляться в парня.
Мурка впитывала уроки Оксаны.
– Ну ладно. Хватит теории, – продолжила она мастер-класс. – Давай повторим «урок с язычком». Как правильно дразнить мужчину?
Они встали перед зеркалом и начали эротично облизываться.
– Замужняя женщина теряет силу? – уточнила Мурка.
– Она… растворяется в мужчине, в детях… Разве ты не замечала? Это же описано во всех романах… Женщина выходит замуж, и это … конец истории!
 
Однажды Мурка спросила Сильву:
– Могу я поинтересоваться?
– Валяй, – улыбнулась Сильва.
– Меня все время мучает один вопрос… Как тебе удается за пятнадцать минут разобраться в человеке? Ты видишь нового человека… Разговариваешь с ним совсем немного… и точно определяешь, кто он, что из себя представляет.
– Но ты же рядом со мной, – улыбнулась Сильва, – ты слышишь все наши разговоры, ты видишь все, что я делаю.
– Да, но я не понимаю, как ты это делаешь?
– Как я определяю место человека?
– Ну да…
– А ты как думаешь?
– Не знаю… Для меня это – загадка. Может быть, ты оцениваешь человека по его друзьям? Ведь говорят: «скажи мне, кто твой друг, и я скажу – кто ты»?!
Сильва улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Никогда не суди о человеке только по его друзьям. Помни, что у Иуды друзья были безукоризненны.
Мурка открыла рот от удивления.
– Это не я сказала. Это я слышала от Кати. Она – мудрая женщина. Я хочу, чтобы ты сблизилась с ней. Общайся с Катей побольше. Она многому тебя научит.
Сильва махнула рукой, показывая, что разговор окончен. Но Мурка не уходила.
– Ну, хорошо, – сказала Сильва, – я тебе скажу. Но ты – никому не говори, поняла? Человека очень легко определить. По образу жизни – там, на воле. Что бы он ни говорил о себе, его образ жизни определяет все.
– Например?
– Без примеров, дорогая. Думай сама, наблюдай, сопоставляй.
           
Катя оказалась компанейской и интересной женщиной. Она никогда не отказывалась поговорить и всегда с достоинством и основательно отвечала на вопросы.
Однажды, когда Мурка и Катя работали в раскроечном цехе, Мурка спросила:
– Сложно было организовать этот бизнес?
– Какой бизнес?
– Фитнес-клуб…
– Да нет. Я в общем-то особо даже на это и времени не теряла. Так, два-три часа в день… Это же не основное мое занятие.
– Не основное? А какое же основное?
– Политика. Я занимаюсь политикой.
Мурка удивленно замолчала. Она даже не представляла, что это такое.
– А что это значит – «заниматься политикой»?
– Это значит изучать общественные явления, думать, анализировать, находить решения, которые бы устраивали всех.
– Например…
– Например? Вот ты, Мурка, почему оказалась здесь?
– Я же тебе рассказывала свою историю.
– Ты не понимаешь. Одно дело – рассказывать историю, другое дело – анализ того, почему… Почему участковый легко и непринужденно совершает преступления? Почему участковые в России заняты только своим бизнесом, своими делами и спокойно сажают тех, кто неугоден?
К ним подошли еще три женщины. Большинство женщин избегали разговоров о политике, но некоторым заключенным нравились беседы с Катей.
– Они используют власть, злоупотребляют властью, не боясь наказания. Почему?
– И почему же?
– А потому, Мурка, что участковый себя так ведет не по своему только характеру… Причина в том, что в России общество не контролирует милицию. Поэтому они совершают свои преступления, не боясь ответственности.
– И как же быть?
– Нужно взять милицию под контроль. С самого низа.
– Под контроль? Милицию?
– Да, под народный контроль.
– Но как?
– Очень просто. Нужно ввести институт шерифов.  Кто такой шериф? Это человек, которого избирают жители района для контроля за действиями отделения милиции и каждого мента в отдельности. Чтобы они занимались тем, чем должны заниматься. То есть ловили бы преступников, а не решали свои вопросы и не создавали мнимых преступников. Его можно избрать, можно и отозвать. А это уже ответственность перед избирателями. Так устроен человек. Он работает на того, кто его назначил.
Мурка задумалась.
 – Так, это понятно. А как же он может контролировать ментов?
– Это не так уж и сложно… Любое уголовное дело можно поднять и посмотреть.   Можно поговорить с населением, что они знают? Что они думают о том или ином деле? Ты что, Мурка, думаешь, что этот твой участковый – он только тебя одну наказал?
– Думаю, многих.
– Я не знаю, какие дела он еще делал, но уверена, что на нем очень много крови. Он опытен. Даже твой удар ножом – это всего лишь ответная реакция на его преступление. Ведь это он спровоцировал тебя. И ты – на самом деле – его жертва. Но ты на зоне, а он на свободе.
Подошла старшая.
– Так, – сказала она, – опять здесь партийное собрание. А работать за вас кто будет?
 Женщины испуганно посмотрели на Сильву и на Катю.
– Ладно, – вдруг улыбнулась Сильва, – впереди Новый год… Так что тебе, Катя, даю задание: подготовить концерт. А в помощники тебе даю – Мурку.
Она помолчала.
– Короче, – сказала Сильва, – у тебя есть три месяца для подготовки хорошего концерта…
Она улыбнулась.
– Можешь выбирать себе кого хочешь. Любые таланты. А их у нас много, ты знаешь.
Прошло еще несколько дней.
Мурка и Катя занимались в маленьком спортивном зале на самодельных тренажерах. Конечно, это были не такие тренажеры, как в фитнес-центрах, но все-таки лучше, чем ничего.
Катя прокачивала ноги, а Мурка поддерживала груз, чтобы он случайно не слетел.
– Восемнадцать, девятнадцать, двадцать, – считала Мурка, – все. На сегодня достаточно.
Катя осторожно выбралась из-под тренажера. Она была одета в спортивную форму. Фигура у Кати была пышной, но без лишнего жира. 
Катя взяла бутылку и попила воды.
– А почему ты думаешь, что шериф решит все вопросы преступности в России? – спросила Мурка.
– Нет, шериф не решит все вопросы. Но если ввести институт шерифов, то на самом нижнем уровне, на том, где государство напрямую общается и имеет контакт с народом, вот там исчезнет преступность. То есть та преступность, которая сегодня порождается самим государством.
– Понятно, – сказала Мурка, – а почему ты об этом не говорила на воле?
– Ну, во-первых, пока я сама не попала в тюрьму, я мало об этом думала. Во-вторых, я же была… наивным политиком.
На другой стороне зала тоже занималось несколько женщин. Услышав разговор, они прошли и окружили Мурку и Катю. Одна из женщин была мулаткой.
– Что значит наивным?
– А то и значит, что я считала, что достаточно писать аналитические статьи и давать хорошие советы нашим властителям, и это может дать результат… но это – не так.
– И для кого тогда ты все это писала?
– Я была советником губернатора. Я не могу сейчас назвать его имя. Могу сказать, что он тоже сейчас арестован…
– Губернатор? – удивилась Мурка.
Дамы гурьбой пошли в душ. Они мылись под струями воды, которые лились из нескольких ржавых леек из-под потолка. Душевая была общая, без кабинок. Мулатка тоже разделась и пошла под душ.
– Неужели у нас можно сажать губернаторов? – спросила одна из дам, натирая спину Кати мочалкой.
– Можно, – ответила Катя, – однажды Путин дал распоряжение установить слежку за каждым губернатором в России… И тогда ему юристы сказали, что это невозможно… что губернаторы – народные избранники. Он удивился и сказал: теперь их не будет народ избирать. Теперь их будет назначать Президент. Подготовьте указ. Но Дума не пропустит. Кто не пропустит, Дума? Кто конкретно? Назовите поименно. Сделайте голосование открытым.
– И что же? – спросила Мурка.
– Пропустили, конечно! – воскликнула одна из женщин.
– Да. Теперь губернаторы назначаются и снимаются Путиным. Дума стала как шелковая.
Мулатка посмотрела на Катину большую грудь, подтянутый животик и широкие бедра.
– Каким же негодяем был тот мужик, который тебя посадил в тюрьму.
– Во-первых, мент – не мужик, а сука, – сказала опытная арестантка, – а во-вторых, почему был? Я слышала, он и сейчас живет и процветает. Это так?
– Так, – сказала Катя, – они все живут и процветают. И будут жить и процветать дальше, пока народ безмолвствует.
– А ты не думала, что нужно как-то отомстить твоему Грязному Швайну? – спросила Мурка.
– А что это даст? – ответила Катя. – Я, конечно, не ангел и жажда мести у меня тоже есть, но что это даст? И как ему я смогу отомстить?
 
В столовой разговор был продолжен.  Начала говорить мулатка.
– Ты знаешь, Катя, – сказала она, –  я тоже думала обо всем этом. Почему так складывается эта жизнь? Я читала Достоевского. Почему власть у нас в России взяли бесы? Но я не могла найти ответ. А ты говоришь просто и понятно.
– Давай об этом поговорим после репетиции, – сказала Катя, заметив, что на нее смотрит охранница.
На выходе из столовой Катю остановила Сильва:
– Будь осторожна, – сказал Сильва. – Ты много болтаешь за политику. Не мне тебе говорить, как у нас здесь стучат.  Знаешь, что я всегда прикрываю твою жопу, не знаю, правда, зачем. Надеюсь, ты меня поняла? Сбавь обороты.
– Понимаю, – сказала Катя, – и я тебе очень благодарна…
– Да ну? А ты не забыла, какие я курю сигареты?
– Ну что ты, Сильва. Я уже заказала.
– Ну, молодец, – Сильва шлепнула Катю по ягодице.
 
– Что она хочет? – спросила Мурка. – Опять требует сигарет?
– Все нормально, – ответила Катя, – я всегда поддерживаю тех, кто поддерживает меня. И буду поддерживать.
Она улыбнулась. Женщины толпой уходили из столовой.
 
___________
 

Глава 46
 
Репетировали они в учебном классе. Сначала они разучивали песню. Мурка самозабвенно трепала струны гитары.
Дамы пели:
– Besame, вesame mucho!
Como si fuera esta noche la ultima vez.
Besame, вesame mucho!
Que tengo miedo tenerte, y perderte despues!
 
– Эту песню написала Консуэло Веласкес, когда ей было всего шестнадцать лет, – сказала Катя. – А знаете, что означают эти слова?
– Нет! – ответила Мурка.
Катя вдохновенно произнесла:
– Целуй меня, целуй меня много!
Как будто бы эта ночь была последней,
Целуй меня, целуй меня много,
Как я боюсь, что, отдавшись,
Я потом потеряю тебя!
 
Мурка вспомнила своего Виталика, как они сидели и крутили бутылочку. И как она страстно хотела его поцелуя.
Женщины притихли.
– А ведь это правда, – сказала мулатка Джейн. –  Все так и есть.
Она едва сдержала себя, чтобы не разрыдаться.
– Божественные слова, – воскликнула Мурка, – давайте еще раз…
И они спели еще раз, вслушиваясь в звуки незнакомого языка и пытаясь понять их смысл. Голоса стихли. Все услышали тихие всхлипывания мулатки.
– Джейн, – сказала Катя, – что с тобой, наша шоколадка?
Джейн постаралась справиться с собой.
– Как мало слов, и как много они объясняют, – сказала Джейн. – Хочешь, Катя, я расскажу, как я попала сюда?
– Расскажи, Джейн.
– Я родилась в Твери. Моя мама – русская, а папу я не знаю. Однажды мама ездила в Москву на семинар и там познакомилась с красивым парнем из Нигерии. Он рассказал ей, что он богатый человек, что полюбил ее с первого взгляда.  В общем, через три дня маму он уже соблазнил…
…Он оказался мошенником. Он делал бизнес на том, что продавал лекарства и медицинские инструменты. Он приходил к чиновникам и предлагал покупать все это за хорошие откаты. Но только первая коробка с товаром была всегда настоящая.
В общем, он исчез. Он просто бросил нас. Но мама никогда не жалела об этой встрече. Она была счастлива, потому что родилась я…
– Хорошая у тебя мама, – сказала Мурка.
– Да. Очень хорошая. Она учила меня не бояться быть непохожей на других, не только внешне, но и внутренне. Я никогда не курила, не пила и не принимала наркотики. Я была «пай-девочка». Хотя мы жили бедно, у нас никогда не было дома проблем. До тех пор, пока я не выросла…
– И что же произошло?
– Одна моя знакомая, девочка из класса, работала на местного сутенера. И она продала меня за десять тысяч рублей.
– Как продала?
– Она заманила меня… в общем, она сказала, что есть работа, что она знает человека, который дает надомную работу по пошиву женского белья. Я поверила ей, села в машину, и меня тут же увезли в дом, в котором заперли, как в тюрьме.
– Негодяи, – сказала Катя, – и что же было дальше?
– Мне предложили стать проституткой. Когда я отказалась, этот сутенер поставил условие: раз уже за меня отдали десять тысяч, я должна обслужить десять клиентов. И меня тогда отпустят!.. Мама потеряла меня, она подняла на ноги всех. Но менты сказали, что три дня еще не прошло. Они сказали, что по закону нужно начинать искать только через три дня.
– Они знали, где ты… – сказала Мурка.
– Да. Они все знали. И тогда мама пошла к местному авторитету. Знаете, в каждом городе есть человек, «смотрящий» за городом. Он есть в каждом городе России.
– И в каждой деревне тоже, – сказала Мурка.
– Так вот, если в городе свадьба, или похороны, или крестины, всегда зовут смотрящего.  А уж если произошел беспредел, то тем более…
Женщины напряженно слушали.
– Он выслушал маму. Сделал только один звонок. И меня отпустили. Но он предупредил маму, что мне лучше уехать из Твери…
Джейн вздохнула.
– Я не послушала. Я поступила у нас, в Твери, на медицинский факультет… Я решила, как и мама, стать стоматологом…  а потом уже ехать в Москву. Вы же знаете, как много зарабатывают московские стоматологи.
– И гинекологи тоже.
– Но когда мне исполнилось уже восемнадцать лет, я тут же оказалась в тюрьме. Меня остановили на улице, нашли наркотики и меченые деньги. Все это – мне подкинули.
– Ясное дело, – сказала одна из слушательниц.
– Но это не все, – продолжила Джейн, – патрульные отвезли меня сначала на дачу. И там, не снимая наручников, они изнасиловали меня…
– Кто же преступник в этой стране? – воскликнула Пупсик.
– Ну, а потом отделение, понятые. Суд – и держи, Джейн, свои семь с половиной лет. Радуйся, что получила меньше меньшего. По статье-то от восьми до двадцати лет.
Джейн улыбнулась.
– Держись, – сказала Мурка. – Нельзя все время страдать.
– Да уж, я стараюсь, – ответила мулатка Джейн. – Мои страдания – это… пустяк. Моя мама – она слегла с ударом. Теперь она – инвалид, после инсульта.
Теперь Джейн уже не улыбалась.
– Они мне отомстили… Они специально ждали, когда мне исполнится восемнадцать лет, чтобы отомстить на всю катушку.
Все замолчали.
– Мы тоже должны мстить, – воскликнула Мурка.
– А знаете, кто был свидетелем против меня в суде? – сказала Джейн. – Та самая девочка, которая продала меня, и еще один из охранников сутенера.
– Ну, а что судья? – спросила Катя. – На суде ты все рассказала?
– Да. Я рассказала все от начала до конца. Но… как видишь… Хотя по глазам судьи я видела, что судья мне поверила. Она поняла, что я говорю правду. Скажи, Катя, почему же тогда она мне дала срок?
Все смотрели на Катю.
– Судьи ничего у нас в России не решают, – сказала Катя. – Все решения принимаются не в зале суда. А судьи отрабатывают хлеб своих хозяев.
– А разве судьи не независимы? – спросила Пупсик.
– Даже в Советском Союзе судья назывался «народным судьей». А сейчас – «федеральный судья». Он работает на федеральные власти, а наши федеральные власти антинародны, – сказала Катя.
 
Как-то раз ночью к постели Кати подошла Сильва.
– Пошли, поговорим, – сказала она.
Они вышли в туалет. Сильва проверила, что они одни, и продолжила:
 – Тебя могут закрыть в ШИЗО. А там ты уже не сможешь болтать о политике. Будет просто не с кем. Посадят с тобой пару дебилок. Общение будет совсем не интеллектуальным, Катя. Они будут насиловать тебя. А охранники снимать видео.
– Но я не делаю ничего противозаконного.
– Так-то оно так… Но я сделала вывод, что на тебя и здесь собирают досье, и притом, с особым вниманием. О чем это говорит?
– Не знаю.
– Все ты знаешь, Катя.  Это значит, что ты действительно политическая.
Они помолчали.
– Ты не хочешь прекратить?
– Что прекратить?
– Баламутить людей.
– Я их не баламучу, – улыбнулась Катя.
– Да что ты, – в голосе Сильвы послышалась злость. – В общем, ты меня поняла. Будь осторожна… И послушай меня. Если тебя закатают в штрафной изолятор, то нам здесь тоже режим усилят… Все будут настроены против тебя… Все.
Она помолчала.
– В общем, ты меня поняла. Если за тебя нам начнут закручивать гайки, я тебя сотру в порошок.
Сильва ушла. Катя вернулась в постель и легла на спину. Она задумчиво уставилась в потолок.
К ней подошла Мурка. Она тихо присела на корточки у кровати.
– Катя, что-нибудь случилось?
– Да нет. Все нормально. А ты как?
– Что-то не спится. Я все думаю, как я выйду на волю… Даже не верится, что однажды это случится.
– Случится. Однажды это случится.
– Этим и живем, Катя.
Они помолчали.
– Чем займешься на воле? – спросила Катя.
– Чем? Есть у меня одно незавершенное дело… Теперь я уже не промажу, я проткну его поганое сердце.
Катя села в кровати.
– Не сходи с ума, Мурка, – испуганно сказала Катя.
Мурка посмотрела на нее огромными глазами и ушла.
 
Через пару дней, когда Катя и Мурка подметали дворик, они вернулись к этому разговору.
– Ты хочешь убить этого мента? – прямо спросила Катя.
– Да. Я живу только этой мыслью. Я хочу его прикончить! Если я его не остановлю, никто его не остановит.
Катя вгляделась в лицо Мурки.
– Они снова тебя посадят. И дадут тебе пожизненный срок.
– Мне уже будет все равно. Я его уничтожу.
 
Утром Катя и Мурка решили побегать до завтрака. Они встали, еще было темно. Женщины стали бегать по снегу, вокруг плаца. С вышки на них смотрели охранники в тулупах.
– А ты что будешь делать, когда выйдешь на свободу? – спросила Мурка на бегу.
– Я хочу создать свою партию.
– Партию?
– Да.
Они пробежали мимо одинокой тетки-баландерки, которая тянула тележку.
– Да. Я хочу создать свою партию. Потому что только партия сможет свернуть башку этому мутанту.
– Какому мутанту?
– Сучьему государству.
– А оно сучье?
– А какое еще?
 
Мурка и Катя разминались после пробежки у спортивного городка.
– Отличная идея – создать партию! – сказала Мурка. – Только зачем ждать несколько лет?
Катя подошла вплотную к Мурке.
– Ты хочешь сказать… здесь? Сейчас?
В ее глазах появился блеск.
– Но мы должны поговорить с Сильвой, – сказала Мурка.
– Она… никогда не согласится, – прошептала Катя.
Мурка задумалась.
– Пожалуй, ты права, Катя…
Они обе сникли.
_________________
 

Глава 47
 
В столовой произошла драка. Начала драку Пупсик. Она не выдержала насмешек одной заключенной, которая несколько раз уже дразнила ее языком, намекая на то, что Пупсик – лесбиянка.
Дама была крупная, мужеподобная, с наглым взглядом. На ее коротко остриженной голове был только мальчишеский чубчик.
Пупсик улучила момент, поднялась и вылила из своей миски суп на голову мужеподобной дамы.
– Ну что, Нинель, допрыгалась, – восторженно сказала одна из женщин.
Мужеподобная дама поднялась, резко подошла к Пупсику и схватила ее руками за лицо. Женщины бросились их разнимать, и через мгновение на полу оказался целый клубок из визжащих тел. Остальные женщины стали тут же стучать кастрюлями, алюминиевыми мисками, создавая невообразимый шум.
В помещение столовой влетели охранницы.
– Прекратить! – громогласно крикнула одна из них. – Я кому сказала, прекратить!
Стук мисок и кастрюль тут же стих. Те, что были на полу, поднялись. Среди них оказались и Пупсик, и Мурка, и Джейн. У Нинель под глазом красовался синяк, лицо Пупсика было расцарапано.
– Кто тебя? – спросила охранница мужеподобную даму.
Та молча показала на Мурку. 
– Ты, ты и ты! – охранница показала на Пупсика, Нинель и Мурку. – Все трое – в ШИЗО! Дебилки!
 
Через десять минут Сильва сидела в кабинете начальника и курила сигарету.
– Кого из них? – спросил начальник.
– Всех, – невозмутимо произнесла Сильва. – Мы сами разберемся, что и как.
– Ты уверена?
Начальник был краснолицым крупным мужчиной с абсолютно лысой головой.  Он смотрел на Сильву глазами испитого человека.
– Да, – твердо сказала Сильва. – Впереди конкурс, мне они нужны здесь. А урок я им преподам сама. Да и вам сейчас лишние косяки не нужны.
– Ты на что намекаешь?
– Я слышала, что под вас копают… А мы с вами как-то уже сработались… Не хотелось бы смены хозяина…
Начальник не мог скрыть удивления.
– Откуда ты только все знаешь? Ну, откуда? Я еще ничего не знаю, а ты уже знаешь.
Он поднялся, открыл сейф и достал бутылку коньяку. Из горлышка полилась темная жидкость. Два стакана, налитых на две трети, стояли на столе. Начальник пододвинул Сильве стакан и конфету.
– Думаешь, меня сожрут? – спросил он.
Сильва пожала плечами.
– Ну, давай, – сказал начальник, поднимая стакан и взглядом приглашая Сильву выпить.
– С чего это такая щедрость? – усмехнулась Сильва, не притрагиваясь к своему стакану.
– Потом скажу. Пей! – приказал начальник.
Он подождал, пока Сильва возьмет в руки стакан.
– Плохие новости? – спросила Сильва.
– Пей!
Они выпили, и начальник тут же разлил остатки коньяка по стаканам.
– Новости такие… Сильва… – начальник уставился на нее, – УДО тебе не светит. Поверь, это не мои интриги. Это пришло оттуда.
Он показал пальцем вверх.
У Сильвы дрогнуло лицо. Ее глаза заблестели, но она сделала усилие, по-мужски играя желваками.
– Значит, можно не подавать? – спросила она, справившись с собой.
– По крайней мере, сейчас бесполезно.
– А как же… смягчение уголовного кодекса… По телевизору только об этом и говорят… Гуманизация… Эти двое – они же все время об этом говорят.
Сильва вгляделась в лицо начальника и не нашла в нем отклика. Она погладила лицо рукой и вздохнула.
– А амнистия? Столько разговоров. Девчонки так ждут амнистию.
Начальник покачал головой, кусая ноготь большого пальца.
– Это все по телевизору. Для толпы. Нам говорят совсем другое. Никаких амнистий.
Он взял в руки стакан.
– Давай, Сильва. Держись! Ты же старая жучка, ты прошла огонь и воду.
– Я не выдержу, – сказала она.
– Выдержишь! – уверенно подбодрил  начальник. – Ты выдержишь. На таких, как ты, тюрьма держится.
 
Сильва стояла в бараке перед строем заключенных.
– Нинель, – резко позвала Сильва, – иди сюда! И ты, Пупсик.
Мужеподобная женщина первая вышла из строя и подошла к Сильве, затем подошла Пупсик.  
– За что ты набросилась на Пупсика? – спросила она.
– Она вылила на меня баланду, – ответила Нинель.
– За что?
– Не знаю.
– Не знаешь? – Сильва впилась взглядом в глаза Нинель.
Они стояли около минуты, наконец, Нинель не выдержала и опустила взгляд.
– Так за что же? – безжалостно спросила Сильва.
– Я… дразнила ее.
– Как? – сухо уточнила Сильва.
Мурка и Джейн стояли рядом в строю. Они переглянулись. Нинель показала языком, как она облизывалась. Часть женщин заулыбались, другие оставались серьезными.
– Послушайте, – сказала Сильва. – Пока я здесь за старшую, никто никого не может насильно к чему-то принуждать. Но если кто-то склонен к отношениям, это их дело. Ясно? И никто не может над этим смеяться.
Она помолчала.
– Ты меня обманула, Нинель. – сказала Сильва. – Вот сейчас, перед всеми. Ты сказала сначала, что не знаешь, за что Пупсик вылила на тебя баланду. Это все слышали?
– Да. Да, – раздались нестройные голоса.
– Ты знаешь, что за это я должна с тебя спросить?
– Да, – нахмурилась Нинель.
Сильва тут же ударила ее по щеке.
– О-о, – сморщилась Джейн, видя как дернулось лицо Нинель.
– Это тебе за то, что ты дразнила Пупсика.
Она ударила Нинель еще раз.
– А это – за то, что ты обманула меня.
Из разбитой губы Нинель пошла кровь. Она терпеливо переносила страдания, лишь украдкой вытерев кровь.
– Все понятно? – спросила Сильва.
– Да, – ответила Нинель.
– Есть вопросы?
– Нет.
– У кого есть вопросы? – уточнила Сильва.
Женщины молча стояли перед ней.
– И последнее, – сухо продолжила Сильва, – касается тебя, Пупсик. Последнее предупреждение. Тебя провоцируют? Иди ко мне, скажи об этом. Не ведись на провокацию. Иначе в следующий раз спрошу с тебя. Мурка и Джейн ввязались за тебя, чтобы замять драку…. И чуть было не угодили в ШИЗО. Второй раз я отмазать вас не смогу, красотки.
Она помолчала, злым взглядом осматривая строй.
Две охранницы курили около входа в барак. Они знали, что мешать Сильве не стоит. Неписаные правила соблюдались неукоснительно.
 
Ночью Сильва позвала Катю и Мурку в умывальник. Джейн встала у входа, чтобы никто не услышал разговор.
– Готовьте партийное собрание, – сказала она, – я вас буду прикрывать, сколько смогу.
Мурка от радости чуть было на бросилась целовать Сильву. Ее остановила только ее злая усмешка.
 
Этой ночью Мурке приснился сон.  Будто бы они с Катей стоят на ветру в зарешеченном дворике и говорят о будущем. 
–  Скоро ты окажешься на воле, что будешь делать?
– Катя, – воскликнула она с жаром, – у меня есть враг, сильный, коварный и беспощадный. Поэтому пока я не отомщу ему, я не успокоюсь. Мое сердце пылает гневом. Когда я освобожусь, я уничтожу его.
– Ты меня пугаешь, Мурка, – сказала встревоженная Катя, вглядываясь в лицо Мурки. – Твои слова вселяют в меня ужас. С кем ты хочешь воевать? Разве не более правильно – простить его. Пусть бог его накажет. Это будет по-христиански.
– Пусть бог накажет его, но пусть он сделает это моими руками, – глядя прямо в глаза Кати, сказала Мурка.
– Мурка! Ты такая красивая. Я знаю, что случилось с тобой. Но неужели ты не можешь забыть свою боль? Открой новый мир для себя и живи другой жизнью… Знаешь, как говорят: прости врагов своих, и избавишь себя от мучений!
– Нет, Катя, – сказала Мурка, успокаиваясь. – Этот негодяй отнял у меня юность, я лучшие годы провела в лагерях… Он виновен в смерти моего жениха. Я еще не жила нормальной жизнью. Я просыпаюсь и ложусь спать с мыслью о мести. Я думаю только о том, как уничтожу его.
– Забудь его. Если он такой негодяй, он попадет в ад. Наказание будет неизбежно.
– Даже если он пойдет в ад, я пойду за ним следом. И ад покажется ему раем, когда он окажется в моих руках, – сказала Мурка, ее глаза заблестели от гнева.
Катя внимательно посмотрела на Мурку и сжала рукой ее плечо.
 
Через несколько дней, когда все собрались на репетицию, Мурка объявила:
– Дорогие дамы, – она посмотрела на всех поочередно, – сегодня мы с вами должны принять историческое решение. С каждой из вас была предварительная беседа. Вы не испугались… Но дело это – очень опасное. Мы можем сильно пострадать. Вы знаете, что досрочное освобождение зависит только от администрации. Поэтому все, кто боится или не согласен с повесткой дня на сегодня, свободны. И обсуждать мы с вами будем сейчас один вопрос – это создание новой партии.
Произнеся эти слова, Мурка посмотрела на притихшую компанию женщин. Она держала паузу.
Одна девушка поднялась.
– Извините меня, – сказала она, – у меня через месяц подходит УДО. Извините. Я никому не проболтаюсь…
Она вышла. Больше никто не двинулся с места.
– Давай уж, начинай, – сказала одна из женщин с темными кругами под глазами. 
Мурка продолжила.
– Протокол будет вести Джейн, я буду за секретаря. С основным докладом выступит Катя. Екатерина Ильина.
Мурка посмотрела на женщин.
– Итак, – начала Джейн, – всего на учредительном собрании тринадцать человек… Прошу докладчика выступить.
Она вдруг заволновалась и улыбнулась Кате.
_______________

Глава 48
 
– Уважаемые дамы, – сказала Катя, – сегодня я хочу сообщить только основные тезисы моего доклада, обосновывающие необходимость создания партии. Первое. Для чего нужна партия? Мы обсуждали это много раз. Но сегодня я хочу подчеркнуть: партия создается с одной целью – взять власть организованно, осознанно и законно. Для этого нам и нужна организация. Нужно взять власть и принять такие законы, которые навсегда запретят спецслужбам и их сотрудникам занимать руководящие посты. Для этого мы должны провести референдум и сделать изменения в Конституции.
Она посмотрела на притихших женщин.
            Катя говорила спокойно, уверенным голосом.  Она видела всех присутствующих.
– Почему партию мы создаем здесь и сейчас? Здесь, в зоне, сегодня сидит много людей, которые оказались на нарах незаконно и несправедливо. Поэтому они задумываются, почему это произошло. Кроме того, члены партии, освобождаясь из мест заключения, могут приехать к себе на родину и создать там ячейку. Так мы создадим сеть.  И, наконец, еще потому, что здесь у нас достаточно времени, чтобы написать и изучить Устав, Программу партии и хорошо подготовиться.
Катя улыбнулась, увидев улыбку Джейн.
– Здесь, в зоне, никто не сможет нашу партию закрыть, так как мы уже находимся под арестом. Нас смогут только закрыть в ШИЗО, но нас могут закрыть туда и без партийной работы.
– И чем будет заниматься партия? – спросила одна из женщин.
– Это хороший вопрос… – ответила Катя. – Любая партия, которая  хочет взять власть, должна иметь план действия… То есть что делать после прихода к власти и что делать для взятия власти… Вот это и есть основная тема нашего сегодняшнего разговора.
Катя открыла тетрадку и посмотрела туда, затем перевела взгляд на зал.
– Представьте себе, что народ России пришел на выборы и избрал меня Президентом. Возможно, что кому-то из вас это покажется невозможным… Но политика – это и есть искусство невозможного…
Дамы слушали очень внимательно.
– Я назову только несколько важных решений нового президента. Вот они:
Во-первых, восстановить выборность Президента, запретить так называемую преемственность.
Во-вторых, возобновить выборы губернаторов. Отменить контроль спецслужб и слежку за народными избранниками. Запретить сотрудникам спецслужб, тайным или явным, бывшим и настоящим, занимать любые выборные должности в обществе.
В-третьих, установить контроль народа над милицией путем избрания шерифов из числа наиболее авторитетных жителей. Все начальники отделов милиции, весь персонал должны быть подконтрольны шерифам.
В-четвертых, запретить партиям, которые не хотят участвовать в дебатах, выставлять своих кандидатов на выборы всех уровней.
Далее – судебная система. Установить общественный контроль над судьями. При каждом суде создать общественную палату, которая будет анализировать действия судей. Судьи должны стать народными.
 
Сильва, Нинель и еще несколько женщин собрались у спортивного городка. Они затеяли игру в футбол, отвлекая охранников и администрацию лагеря. Сильва создала две команды по пять человек и выстроила их друг против друга. Ворота были одни.
 
Катя остановилась, попила воды и продолжила:
– В России всегда власть ненавидела свой народ. Поэтому, лишая нас свободы, нас лишают и всего того, чего лишать нельзя – здоровья, образования, полноценного общения с близкими, квалификации и многого другого. Придя к власти, я проведу  большую тюремную реформу. А перед этим  будет самая широкая «золотая амнистия».
– Вот это да! – воскликнула одна из дам.
Остальные поддержали ее аплодисментами.
Но Катя остановила их рукой.
– Еще три пункта, – сказала она. – Право на жилье. Его можно реализовать очень просто, сделав социальную ипотеку: то есть если у человека действительно нет жилья либо оно не соответствует нормам… пусть он получит его под ноль процентов годовых… Далее. Медицина и образование должны быть бесплатными,  как это записано в Конституции.
– За счет чего? – спросила одна из дам. – Нам вот говорят: на это нет денег.
– Это просто, – ответила Катя, – прежде всего, за счет природных богатств, которые сегодня присваиваются спецслужбами и бюрократией… Но по Конституции они принадлежат народу. И этих денег хватит на все.
 
Сильва и ее футболистки кричали, резвились и бегали за мячом, как малые дети.
 
Катя молча смотрела на притихших женщин.
– Вот итог моего доклада, его суть: я предлагаю здесь, сегодня, сейчас, создать Народную партию, которая решит социальные проблемы, одновременно развивая экономику и защищая каждого гражданина от произвола государства… И которая заставит государство работать на свой народ.
Мурка поднялась.
– Кто за это предложение?
Она обвела взглядом всех. Женщины все подняли руки.
– Единогласно.
 
Вечером того же дня Мурка, Катя и Джейн парились в «русской бане». Это удовольствие доставалось женщинам в порядке очереди. Баня была маленькой пристройкой к бараку, но все таки это была настоящая баня с веником и квасом.
– Мы это сделали, – проговорила Мурка, охаживая веником круглый зад Кати. – Мы это сделали!
– Да, девочки. Теперь мы не какие-то жалкие «зэчки»! Мы – члены центрального комитета Народной партии!
Катя села на полке.
– А ну-ка, Джейн. Давай я тебя немного похлещу по твоим африканским ягодицам.
Джейн, пластичная африканка, охотно забралась на полку. Она легла на живот и сказала:
– Наконец-то я тоже войду в историю, – сказала Джейн, – а то я с самого детства завидую Пушкину. Он же тоже был мулат.
Катя начала крутить веником, нежно опуская его на спину, ягодицы и ноги Джейн.
– Смелее, Катя, – сказала Мурка, – а то наша шоколадка не почувствует ничего, кроме щекотки.
Мурка с удовольствием смотрела на тела подруг.
– По-моему, наша партия будет самая красивая в России, – сказала Мурка.
– Это точно, – подтвердила Катя.
Она стала шлепать Джейн более активно, так что ее ягодицы стали подпрыгивать.
 
Они продолжили этот разговор в предбаннике, где им прислуживала худенькая пигалица.
– Для партии потребуются деньги, – сказала Катя, – большие деньги. Намного больше, чем можно собрать членских взносов…
Дамы разлили чай и тихо принялись его пить, дуя на кружки.
– Где же ты возьмешь эти деньги? – спросила Джейн.
– У вас есть идеи?
– Нет.
– Тогда слушайте мою идею… Я предлагаю создать сеть фитнес-клубов по всей территории России. Эта сеть решит сразу две задачи. Это и деньги для партийных региональных организаций, и, одновременно, место встреч.
– Неужели это такой доходный бизнес? – спросила Мурка.
– Очень доходный, – ответила Катя. – Поверь моему опыту.
– А у нас его не оттяпают так же просто, как оттяпали у тебя? – спросила Мурка.
– Нет, – ответила Катя, – если мы заранее подстрахуемся, никто ничего не оттяпает.
Она посмотрела на недоуменные лица своих подруг.
– Все очень просто, – пояснила Катя, – нужно весь этот бизнес оформлять на зарубежную компанию, чтобы владельцем была европейская фирма… И чтобы это была наша компания…
Дамы многозначительно переглянулись. Они верили ей безоговорочно.
– Тихо, девочки, – сказала пигалица, заметив приближение охранницы.
 
Ночью Сильва снова подошла к Кате. Она была встревожена, и ей не хотелось скрывать, почему. Сильва была не одна, с ней подошли еще две активистки, назначенные администрацией колонии.
– Есть разговор, Катя, – громко сказала Сильва, – это касается всех.
Женщины тут же оторвали головы от подушек. Они начали собираться вокруг.
– Прошел уже месяц, Катя, как вы собираетесь на репетиции. Вся зона знает, что после репетиции у вас ваши «потешные» партийные собрания… Мне плевать, что эта ваша партия незаконна… Я сама живу не по законам, а по понятиям, Катя. Но я хочу тебя предупредить: если вы сорвете концерт, то ты лично ответишь за это.
Сильва посмотрела на собравшихся вокруг женщин.
– Все слышали? – спросила она.
– Да, – нестройно ответили женщины.
 
Мурка и Джейн тренировались на самодельной груше. Потом они решили провести спарринг.
Мурка была быстрее, ее удары были точнее, а движения лучше скоординированы. Поэтому она была неуязвима под серией ударов Джейн. Наконец, Мурка красиво увернулась и легко ткнула Джейн в солнечное сплетение. Джейн охнула и села на пол, начиная хватать воздух ртом.
Мурка присела перед мулаткой.
– Джейн, извини. Я немного не рассчитала.
Мурка услышала шлепки. Она увидела Сильву, которая хлопала в ладоши.
Сильва подошла к ней, села рядом на пол.
– Я хочу поговорить с вами, девочки… Есть один вопрос, который я бы не стала выносить на общее обсуждение членов партии…
– Что это за вопрос, Сильва? Может, позовем Катю?
– Нет… – Сильва была серьезна. – Поговорим втроем… Я не хочу в этот разговор втягивать Катю.
Они сели кружком, сложив ноги в позе лотоса.
– Есть один вопрос, который… если мы не решим, то партия наша никогда не возьмет власть.
– Что за вопрос?
– Этот вопрос… враги партии. Что делать с врагами?
– Поясни, – сказала Джейн.
– Я считаю, что врагов партии нужно уничтожать, и уничтожать их же оружием…
– Как же это?
– Шантаж. Угрозы убийства. Подделка документов… Похищение людей… И даже крайние меры...
Джейн недоверчиво посмотрела на Сильву.
– Ты сошла с ума?
– Нет. Я не сошла с ума. Это – жизнь… И хотя это не по понятиям, я понимаю, что эти меры – необходимость…
– Но это все – это очень серьезные статьи. Особо тяжкие, – сказала Джейн.
– Да. А ты разве сидишь здесь не за особо тяжкое преступление?
Они помолчали.
– Государство использует против нас любые методы, и насилуют, и убивают.
– Не путай, Сильва, государство и отдельных людей, которые действуют от имени государства… – возразила Джейн.
Сильва посмотрела на Джейн и сказала мрачно:
– Все гораздо хуже… Это государство действует руками этих людей. Ты думаешь, что партия, которая не способна себя защитить, эта партия может взять власть?
Мурка долго молчала и, наконец, произнесла:
– И все же мы должны поговорить с Катей.
 
___________________

Глава 49
 
На другой день Мурка пригласила Катю в раскроечный цех. Сильва и Джейн были уже там.
– И что вы предлагаете? – спросила Катя.
– Создать секретную организацию при партии, которая будет защищать интересы партии иными способами, не политическими. Сильва считает, что ты должна нас поддержать.
– Почему?
– Почему? – удивилась Сильва. – Ты же сама говорила, даже война – это всего лишь «продолжение политики иными средствами».
– Мы не хотим, чтобы этот вопрос касался тебя, Катя, – сказала Мурка. – Ты наше знамя. Оно должно быть чистым. Но мы составим боевое крыло партии.
– Чистым? – Катя покачала головой. – В России это невозможно. Нам противостоит огромный спрут, способный на все. Государство, которое ссучилось и смысл которого только один – любыми средствами сохранить власть, используя ФСБ, ментов и прокуроров. Это государство – вампир. Мы не можем остаться чистенькими. Но … то, что вы предлагаете, это не наш метод. Нет, я категорически против.
– Но почему? – упрямо спросила Мурка.
– Мы сами себе подпишем приговор. Нас обвинят в терроризме и уничтожат.
– Нет, это не терроризм, – возразила Джейн, – вот что мы предлагаем. Создать комиссию, в которой будут отделы по сбору информации, по определению наказаний и по их исполнению.
– Но так мы только копируем государство… – сказала Катя.
– Да, – ответила Сильва, – но если мы уподобимся Иисусу Христу, то самое большее, на что мы можем рассчитывать – это на память поколений. Если только кто-то рискнет написать про нас правду.
Они посмотрели на Катю.
– Неужели у вас не дрогнет рука при исполнении приговора? – спросила Катя.
– Не дрогнет, – сказала Сильва, – предоставьте это мне. Я подберу исполнителей.
Катя опустила глаза, потом подняла взор на подруг.
– Они убивают, насилуют нас, они лишают нас свободы, отнимают имущество… Конечно, мои дорогие подруги, мы не можем с этим смириться. Раз государство не защищает нас, мы защитим себя сами… Но только не так… Это не метод. Это наша гибель.
Сильва вздохнула. Он не хотела сдаваться.
– В Японии есть тайная организация. Очень тайная. Ее создание уходит в глубь веков. Никто не знает, кто управляет этой организацией. И вот если в Японии находится человек, который начинает выступать против императора или его Семьи… Этого человека находят мертвым. И версия всегда одна. Самоубийство.
– Отличная идея, Катя, – сказала Мурка, – доверь нам создание такой организации. И тебе не придется заниматься несвойственными делами.
– Нет!.. – сказала Катя.
– Соглашайся, – настаивала в отчаянье Мурка, –  и я буду рядом с Сильвой.
– Нет, – сказала Катя, – ты нужна мне в центральном аппарате. И нам не нужен такой отдел. Мы должны взять власть на выборах. И потом судить преступников. Только преступников и только за реальные преступления.
Мурка покачала головой.
– Мое сердце наполнено ненавистью и жаждой мести. И я не смогу залечить свои раны, пока не выпущу кровь из наших врагов…
Мурка сказала это тихо, но в ее интонации было столько силы, что ей казалось, будто она в этом споре взяла вверх.
– А вдруг тебя схватят? – спросила Катя. – Ты же понимаешь, что это будет означать?
– Я не сдамся, я покончу с собой.
– И ты сможешь сделать это? У тебя хватит духу выпустить кровь из человека?
– Это не люди… это твари, – сказала Мурка, – у меня нет жалости к ним.
– И все же. Неужели у тебя хватит духу отнять жизнь у другого человека? – настойчиво спросила Катя.
– Может, и не хватит, но тогда я вызову исполнителя. Исполнителя приговора.
Сильва кивнула.
– У меня есть такие люди.
– Ты учила нас на своих лекциях… – продолжила Мурка, – что мы должны усвоить примеры из истории. Ленин никогда бы не пришел к власти без боевых отрядов… В России в те дни были такие дела, от которых сегодня волосы встают дыбом… Был день, когда семь губернаторов было убито за один день.
Они помолчали.
– Нет, – твердо сказала Катя, – времена изменились. Сейчас есть другие инструменты. Интернет. Мобильная связь. Нам не нужен терроризм. Если мы будем использовать их методы, чем же мы будем от них отличаться?
– Так твое слово – «нет»? – спросила Сильва.
– Мое слово – «нет», – убежденно сказала Катя, – вам нужно просто немного остыть…
 
            На другой день Сильва, Мурка и Джейн снова собрались в спортзале.
– Я не хотела раньше говорить, – сказала Сильва, – я ведь, в отличие от вас, наверное, единственная преступница. Я двадцать лет живу этой жизнью. И я знаю, как воровской мир решает эти проблемы. И я много расскажу тебе, Мурка, и тебе, Джейн. Я передам весь опыт и знания.
Она помолчала.
– Может быть, это мне зачтется на том свете…
– А как же Катя? – спросила Джейн.
– Катя – наше знамя. А мы – тайный проект, – хмуро пояснила Сильва. – Мы не должны больше состоять в партии. Мы должны официально выйти из ее рядов. Мы должны взять на себя всю грязную работу. Так?
– Так, – сказала Джейн.
– И начнем мы с того, что прикончим Грязного Швайна. Вы согласны?
– Да, – в один голос сказали Мурка и Джейн.
Сильва подставила открытую ладонь. Ладони Джейн и Мурки легли сверху.
 
Сильва показала Мурке несколько основных приемов «работы» ножом. Она научила молниеносным колющим ударам, непрерывным движениям с разными хватами, одновременно с техникой перемещений, и даже владению двумя ножами.
Заканчивая одну из тренировок, Сильва показала очень надежный захват и сказала, подставив ей к горлу длинный гвоздь, привязанный к деревянной ручке:
– Нож лучше пистолета… Но стилет лучше ножа.
 
«Грязный Швайн» подписывал бумаги.
– Вы понимаете суть документов, которые подписали? – спросил адвокат.
– Ты что, думаешь, что я олигофреник?  – ухмыльнулся Карен. – Давно тебя наняла моя драгоценная половинка?
Жена Карена, с лицом победительницы, молча наблюдала за происходящим.
 
Кролик увидел парня, который шел к его машине. Кролик вышел и помахал рукой.
Парень был в белых брюках и яркой рубашке с расстегнутым воротником. На его шее висела большая цепь.
– Георгий, – сказал он, жестко пожимая руку.
– Павел, – ответил Кролик, подавая документы.
Парень быстро бросил взгляд на автомобиль и на бумаги.
– В розыске? – спросил он.
– Кто, машина? – спросил Павел.
– Ты что, Вася, такое несешь? Ты не в себе?
– Вообще-то я – Павел.
– Мне без разницы, кто ты, Вася или Павел… Мы говорим о машине, Вася.
 
Георгий вел себя достаточно развязно и даже нагло, но сдержанно. Он делал вид, будто злится, но контролирует себя.
– Хорошо, – сказал Кролик, – говорим о машине.
– Откуда она у тебя? – спросил Георгий. – Краденая?
– Эта машина моей… подруги.
– Понятно… – Георгий секунду подумал. – Сколько?
– По телефону я говорил, мне нужно двадцать пять тысяч долларов.
– Двадцать пять – это нереально. Давай говори о реальных вещах, и расход.
– Двадцать? – Павел задумался.
– Даю восемь штук, расход на месте. Доставка и прочее – мои проблемы.
– Нет, – сказал Кролик, – это очень мало. Я поищу еще варианты.
– Ищи, – сказал Георгий, – пока будешь искать, цена будет снижаться. Через час уже будет семь, шесть, пять, потом четыре. И так далее…
Георгий вернул документы Кролику.
– Телефон мой знаешь, Вася, – сказал он, собираясь уходить.
– Почему так дешево? – спросил Павел. – Эту машину я сам оформлял год назад за сто двадцать тысяч долларов.
– Я не торгуюсь, Вася, – сказал Георгий, – я делаю дела… Могу за восемь прямо сегодня взять новую тачку, и она будет еще не в угоне, понял? Просто ты мне понравился, поэтому я еще с тобой разговариваю.
– Хорошо, – сказал Кролик, – восемь, значит восемь.
– Я разве сказал «восемь»? Не «семь»?
– Восемь!
Георгий задумался.
– Точно восемь?
– Восемь. Это ваши слова.
Георгий покачал головой.
– Хорошо. Значит, я лопухнулся, Вася. Один – ноль в твою пользу. Через час я приеду с эвакуатором и деньгами…
– Через час, – подтвердил Кролик. – Это точно?
– Не понял, – сказал Георгий.
– Ну, я имею в виду гарантии, может быть, задаток.
– Слово жигана, Вася, лучше всякой гарантии, – строго сказал Георгий.
Он был молод, подтянут, от него веяло мощной энергией брутального парня, который знает, что делает.
– Хорошо, – сказал Кролик, – буду ждать через час…
Георгий бросил взгляд на газету, где были фото Кролика, усмехнулся.
– Я бы мог тебя опустить до пяти, – сказал он, беря в руки газету и пробегая глазами статью, – но я уже сказал свое слово…
Георгий бросил газету на сиденье.
– Не высовывайся, сиди тут и никуда не звони, – сказал он, – я буду через час.
Георгий пошел к выходу.
– Я бы мог тебя опустить, – прорепетировал Кролик, глядя в зеркало, – но я уже сказал свое слово.
Он остался доволен собой.
 
Эвелина пересчитывала доллары.
– Здесь ровно десять тысяч, – сказала жена «Грязного Швайна», – можете не считать.
– Я пересчитаю, мало ли, чтобы не взять лишнего, – ответила Эвелина.
Адвокат усмехнулся. Он был доволен сделкой не меньше, чем его подопечная.
Они сидели в кафе, где на стенах были развешаны фото именитых гостей заведения.
 
В дверь квартиры позвонили. Мрачный Карен посмотрел на монитор телевизора и увидел Мурку. Он просто подпрыгнул от радости.
            «Грязный Швайн» распахнул дверь. Он стоял в длинном халате и смотрел на Мурку.
            – Я вернулась, – сказала она. – Я не смогла себя сдержать.
 
            Пупсик ехала в поезде. Она была очень сосредоточена, изучая блокнот и набирая очередное сообщение на телефоне Мурки.
 
______________________
 

Глава 50
 
Мурка вышла из кабинета Карена в кожаном наряде. Ее грудь торчала в вырезах кожаного комбидресса. Вырезы открывали живот, лобок и ягодицы. Она была в высоких сапогах, на руках были кожаные налокотники, на поясе висели наручники с цепями. В руках Мурка держала черную плетку.
Она вошла в роль и нисколько не тяготилась странным нарядом. Мурка игриво прошла по коридору и вошла в спальню, поигрывая мышцами.
– Ты здесь? – спросила Мурка. – Ты готов принять наказание?
– О, нет! – театрально закричал Карен. – Нет! Я боюсь боли!
Он сидел в алькове, кутаясь в красную шелковую простыню. Мурка подошла к нему.
– Царица моя! Богиня! – продолжал Карен. – Не губи меня! О, какая ты красивая! Дай прикоснуться к твоим сказочным соскам и поцеловать твои горячие губы!
– Молчи, развратник, – Мурка резко хлыстнула его плеткой. – А ну, иди сюда, злобный карлик. Сейчас я подвешу тебя на крючок.
– О, моя богиня! – закричал Карен. – Я уже давно сгораю от страсти, и мой нефритовый стержень разогрет как никогда.
Карен бросился на Мурку. Он попытался повалить ее на спину, однако ему это не удалось. Мурка села на него верхом. Она властно надела на него наручники.
– Не шути со мной, – сказала Мурка, – прижимая его руки к ковру.
Карен пытался языком дотянуться до ее соска. Мурка тут же залепила пощечину.
– Больно, – удивился Карен. – Что это за день такой.
– Еще не так будет больно, – она взяла его за цепи, – пошли, ублюдок.
Мурка привязала Карена к крюку и подтянула крюк к потолку.
Теперь Карен стоял на цыпочках, его руки были высоко подняты.
Мурка проверила крепления.
– Ну что ж, – сказала она, – пора начинать экзекуцию.
– О, нет, нет! – театрально завыл Карен.
Он не сводил с Мурки восторженных и испуганных глаз.
Мурка повернулась к Карену спиной, наклонилась, поднимая плетку, Карен увидел ее великолепные ягодицы и застонал от вожделения. Он был в кожаных трусиках, которые искусно подчеркивали его достоинства.
– Богиня! – сказал он. – Неужели ты будешь заставлять целовать тебя в зад?
Мурка ударила его плетью.
– А ты, что, ублюдок, готов целовать мой зад?
– Да! Да! Только не бей так больно. Немного сдерживай себя.
На его теле появились красные полоски. Карен, извиваясь, оглянулся в зеркало, огромное, от пола до потолка.
– Бей не так сильно, чтобы не было следов. Не бей так сильно. Лучше ругай меня, называй грязной свиньей. Называй меня «Грязный Швайн».
– А мне нравится тебя бить, грязная свинья, – сказала Мурка, продолжая экзекуцию. – Получи, Грязный Швайн.
Она хлестнула его изо всех сил.
– Все, все, я уже готов. Ты видишь, я готов, – запричитал он, – давай скорее в постель. Я хочу надругаться над твоим божественным телом.
– А как ты это будешь делать? – Мурка опять нанесла удар.
– Сначала я буду долго целовать твой зад, потом все, на что ты мне укажешь, а потом я возьму тебя властно, грубо. Ты будешь стонать от моей огненной страсти.
– Но как ты соскочишь с крюка? – спросила Мурка. – Ты, Грязный Швайн?
– Разве ты не снимешь меня? – спросил Карен.
– Нет, – он опять получил удар плетью.
– Нет?
– Нет, грязная свинья.
Тело Карена было все в полосах. Мурка оставила Карена и пошла к выходу.
– Ты куда? – закричал он. – Эй, сучка!
– Сучка? – удивилась Мурка.
Она тут же вернулась и трижды ударила его плетью.
– Это тебе за «эй», это за «сучку», а это – аванс, чтобы следил за языком.
– Ты с ума сошла? – спросил Карен. – Хватит, я уже не хочу играть…
– Не хочешь? Тогда спускайся с крюка.
– А как? Ты должна меня снять.
– Так быстро? А я только вошла во вкус.
Мурка снова пошла к двери.
– Стой! – закричал Карен.
Мурка остановилась и угрожающе двинулась к нему.
– Молчу, молчу, – воскликнул Карен, – только не уходи.
Мурка ухмыльнулась.
– Я сейчас вернусь, – сказала она, – а ты пока помолись перед встречей с господом Богом…
– О, нет! – играл Карен.
Мурка вошла в кабинет Карена. Она достала из сумочки маленький пакет разорвала его и вытащила тонкие перчатки из белой ткани.
Она вышла в коридор, навесила цепочку на дверь, щелкнула задвижкой.
Мурка принялась обследовать кабинет. Она нашла паспорт Карена и оставила его на месте. Потом обнаружила документы, с интересом их посмотрела и поставила на место. Наконец, на полке стола Мурка нашла целую пачку векселей «Сбербанка» на предъявителя.
Она пересчитала их. Векселей оказалось  ровно десять штук, по миллиону рублей каждый. Мурка отложила их и продолжила поиски. В шкафу она увидела сейф с наборным замком и записала его марку.
В одной из полок, за книгами, она нашла пачку долларов, и ее она тоже кинула на стол. Потом, подумав, Мурка свернула векселя вчетверо, вложила в них доллары и все это уложила в свою сумочку.
Мурка потерла лоб, осмотрелась. Ее заинтересовали мягкие кресла, которые стояли в кабинете. Она аккуратно их осмотрела, сняла подушки, повернула и простучала…
Карен продолжал висеть на наручниках, упираясь только подушечками ног.
– Эй, Мурка, ты где? – закричал он. – Я устал.
Мурка включила телевизор, который стоял в кабинете. Она пощелкала каналы и вдруг увидела Карена, висящего на крюке.
– Мурка, – кричал он, – Мурка, где ты? Я устал.
– Ух, ты, – сказала Мурка, – да ты не так прост, дружок.
Она присела перед телевизором, открыла тумбочку и увидела магнитофон, стоящий на записи.
– Как мило, – сказала она, – да ты еще и коллекционер…
Мурка аккуратно оглядела кассеты. В небольшой коробке она нашла целую коллекцию.
– Нина, Лида, Эвелина, – прочитала она, – хорошая подборка.
 
Кролик получил в руки пачку долларов. Она была стянута резинкой. Кролик снял резинку, пересчитал деньги.
– Одной сотни не хватает, – сказал Кролик. – Здесь семь девятьсот.
– Не может быть, – сказал Георгий, – я только что купил доллары в обменнике. Ровно восемь. Неужели обсчитался?
Георгий взял деньги, пересчитал, улыбнулся и сказал:
– Действительно, – он покачал головой, – одурачили меня… Рублями возьмешь?
Георгий достал бумажник, он отсчитал шесть бумажек по пятьсот рублей и сказал:
– Держи, братуха. Еще три тысячи рублей сверху.
Кролик взял пачку долларов, сверху которой лежали рубли. Он не заметил, что Георгий подломил четверть пачки.
К ним подошел второй парень в белых шортах и желтой майке.
– Все нормально? Эвакуатор пришел. На хвосте менты. Менты на хвосте.
– Быстро убери деньги, – прошептал Георгий, – менты на хвосте. Эвакуатор пришел.
– Отлично, – Кролик сунул деньги во внутренний карман.
– Еще вопрос, – сказал Кролик, – как мне незаметно выбраться из города?
– Возьми такси, лошара, – сказал Георгий.
 
Мурка поставила коробку на стол. Она аккуратно сняла перчатки, положила их на коробку. Потом Мурка достала из яркой подарочной упаковки кляп с шариком и пошла к Карену.
– Где ты была так долго? – захныкал Карен. – Мне уже плохо.
– Что случилось, свинья?
– Ноги устали, руки затекли. Сними меня.
– Нет! Пока могу только ослабить натяжение… – сказала Мурка.
Она потянула за шнур, который был перекинут через кольцо к алькову. Карен встал на ноги полностью.
– Я хочу в туалет, – сказал он.
– Потерпи, – сказала Мурка.
Мурка поставила стул, села на него верхом и сказала:
– Нам нужно поговорить.
– Поговорить?
– Да, обсудить наши с тобой отношения…
– Мурка, не сходи с ума. Надо переходить к сексу, пока я на взводе.
– Ты не понял, придурок? – сказала Мурка. – Я не собираюсь с тобой играть в садо-мазо. Я буду играть в другую игру. Я хочу выпустить из тебя твою кровь… Ты слышал о таких существах, как вампиры?
– Не шути со мной, Мурка.
– Я и не шучу. Я вампир…
Мурка взяла свой стек. Она подошла к Карену и, медленно открутив ручку из стека, вынула тонкий стилет.
– Я выпущу из тебя кровь и выпью ее, мне нужна свежая кровь… Ты разве не слышал, что вампирам нужны мужские гормоны? Иначе мышцы теряют сталь…
У Карена пересохло в горле.
– Тебя найдут… – сказал он.
– Как?
– Ты не знаешь, с кем связалась? – Карен дернулся, пытаясь освободиться, он застонал. – Я же при исполнении.
– Тебе не будет больно, – усмехнулась Мурка.
– Послушай, – сказал Карен, – я небедный человек. Я дам тебе денег. Много денег.
– Сколько?
– Тысячу долларов.
– Это очень, очень мало… – сказала Мурка.
– Тебя будут искать, – сказал Карен, – и тебя найдут. Ты сгниешь в тюрьме, сучка.
Мурка взяла хлыст и дважды наотмашь ударила Карен. Он взвизгнул.
– Это за сучку и за угрозы… – сказала она. – Учись культурно себя вести во время переговоров.
Карен хотел что-то сказать, но благоразумно промолчал. Он пытался осмыслить, что происходит.
– Итак, ты, Карен, бывший мент. Ты начинал с простого опера. Потом стал следователем. И ты зарабатывал деньги на подставах. Ты научился подставлять людей и потом вытягивать из них деньги. Но тебе было мало этого. Ты всегда хотел еще и еще. И ты брал деньги, но при этом – сажал людей, у которых брал деньги.
Мурка взяла сигарету и закурила. Она выпустила дым в лицо Карена.
– Кто тебя послал? – спросил Карен.
– А ты думаешь, кто?
– Не знаю, – сказал Карен, – но ты не думала о том, что у меня есть влиятельные друзья наверху?
– Что ты говоришь? – усмехнулась Мурка. – Насколько я знаю, ты псих-одиночка.
– Ты сильно ошибаешься, я капитан милиции, запаса, конечно, но – бывших ментов не бывает. Я до сих пор сотрудничаю с органами… И я – агент ФСБ.
 
_________________

Глава 51
 
– Как замечательно, – сказала Мурка, глядя на Карена, который все еще стоял, скованный наручниками, – я рада, что ты признался.
– В чем?
– В том, как ты делаешь дела. Ты же не бизнесмен, Карен. Ты находишь себе жертву побогаче, конечно, втираешься в доверие, а потом человека отправляешь за решетку, а его бизнес забираешь себе… откуда у тебя такой успешный бизнес? Он весь у тебя в крови.
– Что ты хочешь? – спросил Карен.
– Все. Я заберу  у тебя все, – сказала Мурка.
– Но это невозможно.
– Невозможно? Интересно, почему?
– Чтобы забрать мой бизнес, тебе нужно переоформить кучу бумаг. Нужен нотариус, регистрация, это огромная работа. Это займет не один день… Господи, мои руки сейчас отвалятся.
– Не отвалятся. Ты же часто пытал людей, котик? И никогда никто не смог добиться твоего снисхождения. Ты забыл, как после твоего издевательства один парень покончил с собой?
Карен молчал.
– Но ведь он не покончил с собой… Это ты его убил, правда? А оформил так, что он покончил с собой.
– Ты кто?! Откуда ты все это знаешь? – спросил Карен. – Откуда? Кто тебя сюда прислал?
– Ты не узнаешь этого никогда, – сказала Мурка. – Ни-ког-да! А если еще раз поинтересуешься, получишь.
Карен сузил глаза. Он заметил слова «поинтересуешься» и «получишь».
– Ты сказала «поинтересуешься»? Ты… сидела? Где? В какой зоне? – спросил он. – Откуда ты? Мы раньше встречались? Я тебя не помню…
Мурка взяла плетку и несколько раз ударила Карена.
– Хватит! Больно же, – закричал он.
Мурка подошла к нему вплотную.
– Вот что я сделаю, – сказала она, – я тебе перережу горло и выпущу язык! Пусть думают, что тебя прикончили мексиканские гастарбайтеры.
Она приставила стилет к его горлу.
– Я все отдам, – сказал Карен.
– Отдашь?
– Отдам. Только сохрани мне жизнь.
– А свободу? – спросила Мурка. – Ты готов взять десять лет тюрьмы?
– Значит, ты сидела… – сказал Карен уверенно. – Ты сидела!
Мурка снова взяла плетку. Она три раза ударила Карена.
– Начнем с сейфа, – сказала Мурка.
– Ты не сможешь его открыть, – ответил Карен.
– Назови пароль, подскажи мне… – ласково сказала Мурка.
– Я догадался, – вдруг сказал Карен, – это Катя прислала тебя…
Вот теперь он был действительно напуган.
– По какой статье ты заехала, Мурка?
– Тебе это все не нужно знать, – сказала она.
– Убийство… Понятно. И кто твоя жертва?
– Мент. Такая же тварь, как и ты.
Карен застонал, забившись на цепях.
– Я верну ей фитнес-клуб, – сказал Карен, – только пощади…
– А как ты вернешь ей свободу? Лучшие годы ее жизни, как ты это вернешь?
– Я попробую ее вытащить… – глухо сказал Карен, – у меня есть связи в ФСБ, в судах… Только сохрани мне жизнь.
– Нет! Ты не понял, наверное, твоя жизнь уже кончилась. Знаешь, что такое «заказ»? А это заказ. Ты заказан.
– И кто же меня заказал? Катя?
– Нет. Организация.
Карен помолчал.
– Ты блефуешь, верно?.. Послушай, Мурка… – начал он. – Время героев- одиночек закончилось. Ты ничего не добьешься, убив меня. Нет у вас никакой организации. А мы – новая Система. Абсолютная и совершенная. Мы знаем и видели все. Мы контролируем все. Ни один волос не упадет с головы человека без ведома Системы. И в том, что Катя оказалась в тюрьме, нет моей вины, это был настоящий заказ.
– Как интересно ты рассказываешь… продолжай…
– Да. Она полезла в политику. Катя решила, что она может что-то изменить в Системе. А Система этого не любит. Поэтому на нее поступил заказ. И я выбирал из двух зол: убрать ее или оставить ей жизнь, но отправить на нары. Это было лучшее решение.
Он опять застонал.
– Мурка, ты хотя бы посадила меня на стул. Я уже не могу терпеть боль в руках.
– Терпи, придурок. Пока ты чувствуешь боль, ты еще жив. Как только боль пройдет, значит, все кончено.
Она снова закурила.
– Если ты убьешь меня, тебя все равно найдут. И ты получишь пожизненный срок. Ты сгниешь в тюрьме.
Мурка пожала плечами.
– Мне все равно, – сказала Мурка. – Я свою жизнь уже закончила. Ничего не радует меня, кроме вида крови раздавленной твари.
– Мурка, скажи, что я должен сделать, чтобы искупить свою вину?
– Не знаю. Может быть, рассказать обо всех преступлениях, которые ты совершил за свою жизнь…
Карен помолчал.
– Сколько она заплатила тебе? Я дам тебе вдвое больше.
– Я похожа на глупую девочку? Или ты думаешь, что все люди такие продажные, как ты?
– Я дам тебе миллион долларов.
– Нет. Ты отдашь все. Поверь, это так просто.
– Это невозможно, – застонал Карен.
 
Мурка потушила окурок в стеклянной пепельнице.
– Я любил ее, – сказал Карен, – я не хотел с ней так поступать. У меня просто не было выбора.
– Вот видишь, оказывается, ты понимаешь, что значит «нет выбора»…Мы тоже ничего нового не выдумываем, мы используем ваши методы.
Мурка подошла к нему вплотную, обняла за плечи.
– Ну, котик, загадай желание, может быть, оно сбудется,… о чем ты думаешь? Что хочешь оставить после себя?
Его пронизывал взгляд Мурки – ее чистые глаза и немигающий взгляд заставляли трепетать все тело.
– Я не пойму, что ты хочешь? – сказал он.
 – Я хочу, чтобы ты сам все отдал, без пыток… – сказала Мурка.
– А потом?
– Если отдашь все добровольно, тогда я дам тебе возможность также добровольно уйти из жизни. Я дам тебе выбор.
Карен помолчал. Он увидел в этом шанс на спасение.
– Ты дашь мне застрелиться?
– Конечно, – сказала Мурка, – у тебя же есть ствол?
– Да, – сказал Карен.
– Тогда приступим, – весело сказала Мурка.
Она пошла в кабинет, надела перчатки, взяла с полки видеокамеру, треногу, мельком взглянула на телевизор.
Мурка установила камеру на треногу, вставила новенькую кассету и вошла в спальню.
– Что это? – с беспокойством спросил Карен.
– Это запись для истории, – ответила Мурка, – ты расскажешь о всех своих преступлениях на камеру…
– Скоро вернется моя жена, – соврал Карен.
– Ничего страшного, – сказала Мурка, – она отправится в ад вместе с тобой.
– Но она ни в чем не виновата.
– Знаешь, котик, женщина, которая живет с пауком, заслуживает участи паука…Ну, ты готов?
Карен помолчал.
– Я не буду говорить на камеру, – произнес он.
– Тогда я выпущу из тебя немного крови.
– Ты этого не сделаешь, у тебя духу не хватит…
– Почему? – улыбнулась Мурка.
– Я знаю породу таких людей, как ты… Ты борец за справедливость, и ты не будешь… ты не сможешь…
Мурка покачала головой.
– Но ты же смог выпустить кровь из того мальчика, помнишь, Костю… ему было семнадцать лет. И ты лично разрезал ему вены бритвой, а потом в отчете написал, что он «вскрылся».
– Откуда ты… и это ты знаешь?
– У нас на тебя досье, придурок…– сказала Мурка.
– У нас? Кто это – вы? Ты и Катя? – он понял,  что Мурка не скажет.
– Ты готов к своему самому большому интервью? – спросила она.
– Нет… пока нет. Мне неудобно так стоять… Это – пытка!
– А ты не помнишь, как издевался над хозяином этой квартиры? Как он умолял тебя?
– Ты и это знаешь? Откуда?
– Ты хочешь знать, откуда? – Мурка усмехнулась.
– Как будто бы это трудно установить. Невидящий не увидит, а не слышащий не услышит, – сказала Мурка.
 
Мурка включила видеокамеру.
– Меня зовут Карен Николаевич Королев, – начал он. – Я родился в одна тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году. В восемьдесят четвертом году окончил школу, поступил на службу в милицию в качестве помощника следователя, через год – в школу милиции. Я проработал в МВД до две тысячи третьего года. Был уволен по собственному желанию.
Мурка показала Карену на часы на стене.
– Сегодня я расскажу о тех преступлениях, которые я совершил, работая в МВД, и позже… С чего начать? – спросил он Мурку.
Она остановила запись.
– Вот что, – сказала Мурка, – начни с самого первого, как ты понимаешь.
– Но я не помню: что было первое?
Мурка взяла плетку.
– Может, начать с дела об убийстве журналиста из Калуги?
– Хорошо. Только не тяни кота за хвост, говори по существу.
Она включили камеру.
– Когда мы расследовали дело об убийстве Кравцова, журналиста из Калуги, мы вышли на след человека, который явно был причастен к убийству и, скорее всего, и был им. Однако в это же время на меня вышли люди из КГБ. Они предложили сотрудничать с ними. Я согласился. После чего мне было поручено подобрать на козла отпущения другого человека. В итоге был осужден его друг, который якобы убил Кравцова из ревности к жене.
– Что вы заработали на этом?
– Ничего.
– Да ну? – сказала Мурка.
Она подошла к Карену и ударила его плеткой.
– Клянусь, ничего! – сказал он.
– Я поняла… – сказала Мурка. – Плетка не пробирает тебя. Хочешь, чтобы я начала с тобой экспериментировать?
Мурка взяла шнур от торшера, вырвала его и стилетом зачистила провода.
– Мы сначала получили у его друга взятку, а потом уже суд дал ему двенадцать лет.
– Как вам удалось получить взятку?
– Мы посадили его под арест. И там его уговорила подсадная утка.
– Сколько вы получили и от кого?
– Мы получили восемьдесят тысяч долларов от Аверина Сергея Валентиновича. За то, что поможем ему получить срок меньше, чем пожизненный.
– Продолжай, – сказала Мурка.
Она смотрела на маленький экран камеры и слушала Карена.
 
______________________

Глава 52
 
Карен застонал.
– Боже мой! Я уже не могу больше висеть!
Мурка поднялась со стула и сказала:
– Ладно. Я усажу тебя на стул. Но если ты дрыгнешься, пеняй на себя. Больше уже не допросишься.
Мурка взяла стул, поставила его сзади Карена. Потом подошла к алькову и, потянув за шнур, отпустила крюк, дав Карену возможность опустить руки и сесть на стул.
– Так лучше? – спросила она.
– Намного, – сухо согласился Карен.
– Ну что ж, продолжим, – сказала Мурка.
Она переставила треногу с видеокамерой и настроила картинку.
– Включаю запись, – сказала она.
– Основной бизнес был в том, что мы останавливали человека на улице, везли его в отделение, составляли протокол, что у него находили два-три грамма наркотиков, – сказал Карен, – и вот человек отдавал нам свою квартиру. Конечно, предварительно на каждого собирали досье.
– Вы забирали квартиру, а что делали с человеком?
– Он получал свой срок, – сказал Карен.
– И сколько у тебя таких квартир?
– У меня семь таких квартир. Пять я сдаю в аренду, в одной живу, есть еще одна, там пока ремонт.
 
Яна и Лена сидели в баре. Они уже наигрались в рулетку. Теперь они пили кофе и говорили о «высоких материях».
– Меня интересует, конечно, что происходит в современном обществе, – сказала Яна, – но я все же становлюсь более прагматичной с годами. Мне нужно точно знать, что будет с российским обществом через год или десять лет. Неопределенность раздражает. Поэтому я за стабильность. А значит, за Путина, за Медведева и за «Единую Россию».
– На этом, я думаю, и строится развитие, – сказала Лена, – вот для меня важно, что волнует наше общество сегодня, поскольку успех писателя измеряется тиражами книг. И мне любопытно, что же волнует моих потенциальных читателей? Вот и все. Чисто шкурный интерес.
– И какой вывод? Что делает тебя терпимой? Успех?
– Страх перед неопределенным будущим, моя дорогая, о котором ты говоришь. Вот тебе и ответ, почему общество готово терпеть того же Путина… Общество в принципе уже хорошо изучило его повадки и знает, что от него ждать. Такая более–менее  условная стабильность. Путин – совершенно невзрачная личность. Но он предсказуем в своих поступках. И этим нравится толпе.
– Ты зря называешь его невзрачным, – сказала Яна, – я считаю его яркой личностью. Не хочешь написать о нем книгу? Это откроет для тебя многие двери.
Лена Ленская не ответила. Они стали разглядывать публику.
– Хочешь, я угадаю, кто твой потенциальный клиент, – сказала Лена.
– Угадай…
– Вот тот толстяк… вряд ли ты с ним будешь встречаться.
– Не люблю толстяков, – согласилась Яна.
– А этот, в черном костюме, с военной выправкой…
– А ты разве его не знаешь? – удивилась Яна.
– Нет. Да кто это?
– Это же известный авантюрист и держатель самого большого ломбарда, господин Соколов. Он, к сожалению, гомосексуалист. Он испытывает влечение к мальчикам.
– Печально, – сказала Лена, – почему гомосексуалисты зачастую выглядят как настоящие мачо?
Они помолчали, обе пили сок через трубочки.
– И вот я думаю, интересно, есть ли в России та сила, которая свернет башку ненавистному всем режиму Путина? – вдруг сказала Лена.
Они посмотрели друг на друга.
– А мне нравится этот режим! – с вызовом сказала Яна. – И половина населения России за этот режим. И этот режим гораздо лучше, чем эпоха Ельцина. Мало кто хотел бы повторения «лихих девяностых».
Лена махнула рукой, она не хотела спорить.
– Ты зря отмахиваешься от меня, – продолжила Яна, – представь на минуту, что к власти приходит какая–то другая сила. И что тогда? Опять тряски? Опять перестройка? Это как замуж выйти. Все начинай сначала. А жизнь одна. И она так коротка.
 
Карен тяжело дышал.
– Я закончил, Мурка, – сказал он, – давай пистолет… Пора подводить итоги.
Мурка поднялась с тумбочки, на которой сидела, подошла к алькову и потянула за шнур.
– Ты что делаешь? – забеспокоился Карен.
Но Мурка молча подтянула шнур до самого верха.
Карен снова оказался в том же положении, что был в самом начале. Он стоял в своих кожаных трусах, наручниках, с высокоподнятыми руками.
– Где ствол? – спросила Мурка.
– В сейфе!
 
Мурка открыла сейф. Она аккуратно достала оттуда браунинг, несколько пачек евро, долларов, банковские карты, затем коробку с дискетами, кассетами, две флэш-карты и еще документы на фитнес-центр.
Мурка разрядила браунинг, вынув все патроны. Она достала из сумочки пакет и все уложила в него.
Она закрыла сейф. Затем окинула взглядом кабинет. Взгляд Мурки остановился на экране телевизора.
Мурка присела, вынула кассету из магнитофона и тоже положила в пакет.
– Занятно, – сказала Мурка.
Она вынесла пакет, сумочку из кабинета, поставила все в коридоре.
 
– Ну что, извращенец, – сказала Мурка, держа в руках браунинг, – осталось написать предсмертную записку, и тогда можно пускать пулю в лоб.
– Вот что я подумал, Мурка, – сказал Карен, – если я пущу пулю в лоб, то как же ты сможешь забрать себе фитнес-клуб? Ведь в этом случае все переходит к моей жене?
– Мы с ней договоримся, – сказала Мурка.
– Вряд ли, – возразил Карен.
– Почему?
– Она не при делах…
Мурка поставила на пол перед Кареном столик, снова пошла к шнуру, опуская крюк.
– Итак, ты распишешься на чистых листах. А мы все оформим задним числом, как это обычно делал ты…
– У меня руки затекли, – сказал он, растирая кисть о кисть, бренча наручниками.
– Подождем пять-семь минут, – сказала Мурка.
В ее руках был пистолет с накрученным глушителем.
 
Карен расписался на целой пачке бумаги. Он сообщил все коды доступа к банковским картам. Наконец, они перешли к предсмертной записке.
– Что писать? – спросил Карен.
– Я ухожу добровольно… – стала диктовать Мурка. – Эта квартира остается моей жене, моей милой Анне, тебе, моя дорогая! Я виноват перед тобой. Я так и не смог справится со своими пороками. Клуб «Оранж» я продал, чтобы рассчитаться с долгами. Ты не будешь бедствовать, Анна. Доход от наших квартир обеспечит тебя до конца жизни. Прощай, и прости за все. Подпись.
Карен послушно расписался, Мурка собрала все бумаги, положила их на комод. Браунинг она положила на столик и пошла к алькову. В тот же момент Карен схватил браунинг и, направив в Мурку, сделал щелчок.
Мурка даже не оглянулась. Она спокойно натянула шнур, и крюк плавно ушел под потолок.
– Сучка, – закричал Карен, – ты обманула меня, подлая тварь!
– Это военная хитрость, – сказала Мурка, – ты же любишь этот «деловой прием».
Она подошла к нему вплотную.
– Если бы патроны я оставила в стволе, ты бы убил меня… Правда?
Мурка приподняла его подбородок. Она неожиданно ударила его в солнечное сплетение и быстро вставила в рот кляп.
– Вот так-то, – сказала Мурка, – у тебя в ванной я видела опасную бритву…
 
Мурка осмотрела комнату. Она уже переоделась и была в белых брючках и черной рубашке. Она протерла отпечатки пальцев там, где они могли быть. Она взяла видеокамеру и штатив и пошла в кабинет. Она снова вставила патроны в браунинг.
Мурка вернулась в спальню. Она аккуратно положила предсмертную записку на кровать.
Она положила браунинг и немного денег в сейф. Туда же положила другие ценности жены Карена.
С двумя большими пакетами Мурка спустилась вниз. Она положила пакеты в машину, выехала из гаража, щелкнула пультом и плавно поехала к метро.
У метро Мурка вышла. Она зашла в магазин и среди книжных рядов увидела скуластую рыжую девушку в джинсах. Она подошла к ней.
– Привет, – сказала она, – пошли, покатаемся.
Они сели в машину. Мурка села рядом с водителем.
– У тебя есть не больше часа на все, – сказала она.
– Мне хватит и тридцати минут, – сказала девушка.
– Тогда слушай внимательно…
 
Рыжая девушка плавно подъехала к гаражу. Мурка спустилась в метро. Девушка поднялась на лифте. Мурка вошла в вагон. Девушка вошла в квартиру. Мурка задумчиво смотрела в пустоту. Глаза Карена были полны ужаса. Мурка покусала губы, потом достала помаду и зеркало. На полу растеклась лужа крови. Она текла по ногам, с тела, из запястьев Карена. Мурка наносила помаду на губы. Девушка аккуратно сняла кляп изо рта Карена. Он еще пытался что-то сказать. Девушка подставила стул, влезла наверх и проверила крепление наручников.
Она засунула кляп в трусы Карена. Потом взяла шнур и набалдашник вложила ему в руку.
Рыжая девушка была в прозрачном дождевике. На ее ногах были бахилы из голубой пленки.
Мурка вышла из метро.
Она остановилась, достала телефон.
«Обед готов, Пупсик?» – прочитала Мурка на своем телефоне.
 
Уродливая дама вышла из подъезда. На ней был ярко-оранжевый халат уборщицы. В ее руках был черный пакет с мусором.
Она забросила пакет в мусорницу, махнула рукой охраннику и вышла из ворот.
– Ну и рожа у этой уборщицы! – сказал охранник.
Девушка прошла за дом, аккуратно вынула накладные зубы, сняла толстые очки, на ходу сложила все в пакет. За углом она остановилась, сняла халат и серые пряди из волос.
Она снова превратилась в рыжую скуластую девушку.
 
______________________
 

Глава 53
 
Кролик ехал в такси, делая вид, что просматривает газету. Потом он достал телефон и набрал номер.
– Але, Глория, – сказал он, – это я, Павел… А ты не будешь против, если я тебе привезу тот гостинец лично?
– Какой тот гостинец? – спросила Глория.
– Ну, тот, который я не смог тебе переслать.
– А… – Глория засияла улыбкой. – Ты не можешь говорить?
– Ну да, – сказал Кролик.
– Буду очень рада видеть тебя, Паша, – сказала Глория, – когда ты хочешь приехать?
– Я уже выезжаю.
Глория обрадовалась:
– Я так рада. Буду ждать тебя, мой друг.
Кролик отключился, он был очень доволен.
 
Мурка подошла к дому. Она поднялась по лестнице. Ключ вошел в замок.
Мурка пошла в свою комнату. Она сбросила пиджак, брюки, рубашку, осталась в тонком белом белье. Она накинула  халат.
Мурка налила в бокал коньяк и выпила одним глотком. Она легла в ванную, полную пены.
Ее лицо перекосила гримаса, плечи ее затряслись. Она медленно погрузилась под воду.
 
Рыжая девушка-исполнитель подошла к автомату приема платежей и положила сто  рублей на телефон. Она тут же пошла дальше, направляясь в метро.
 
Красный телефон Пупсика чирикнул. Он сиротливо лежал на кровати Мурки.
 
Кролик уже сидел в автобусе. Он задремал, слегка завалившись на соседку по креслу, молодую толстушку. Та не тревожила его, читая Святое Евангелие.
 
Яна танцевала с молодым блондином лет тридцати, который что-то шепнул ей на ушко.
– Яна, а вы не хотели бы завершить вечер в номере «Метрополя»? – спросил он.
– Хотела бы. Но вы же начнете приставать, Серж.
– Начну, – согласился он, – потому и приглашаю.
Яна помолчала.
– Если мужчина мне нравится, мне трудно устоять. Но есть одно препятствие.
– Какое же, Яна? Я могу узнать?
– Я не люблю вас, Серж.
Мужчина-блондин был изумлен ее ответом.
– Разве мы говорили о любви?
– А разве нет? Вы говорили о постели? Вы хотите насладиться моим телом?
Серж внимательно посмотрел на Яну.
            – Я думал, что мы говорим о взаимном наслаждении.
            – Я не получаю наслаждения от секса, Серж. Я только умею приносить удовольствие. Я могу развлекать, но сама я  не испытываю оргазма.
            – Вы фригидны? – Серж был совсем обескуражен.
            – Нет. Мне нравится секс. Это с одной стороны. А с другой, мне все равно, есть он или нет. Вот мы потанцевали, и мне приятно. И мне этого достаточно.
Лена Ленская в этот вечер сидела дома, перед экраном компьютера. Она набрала заголовок: «История Кролика».
 
Яна и Серж продолжили разговор за стойкой бара.
– Вы не любите мужчин? – предположил блондин.
– О, нет, – Яна сверкнула роскошной улыбкой, – я люблю мужчин, особенно таких интересных, как вы, Серж.
– Тогда что нас сдерживает от красивого завершения вечера?
– А как вы думаете? – Яна сделала невинное лицо.
– Я хочу услышать от вас, Яна, – Серж начинал нервничать.
– Буду откровенна, – ответила Яна, – я куртизанка, моя специальность доставлять себе радость, развлекаясь с интересным мужчиной.
– А я интересный мужчина?
– Очень, – ответила она.
Яна помолчала.
– Ну, так назовите ваши условия…– произнесла она.
– Обычно я беру тысячу долларов за вечер, – сказал блондин, – но с вас я возьму восемьсот.
Теперь в изумление пришла Яна. Она хотела что-то сказать, но расхохоталась.
– Бог мой, откуда вы приехали, Серж? Постойте! Я попробую угадать! Барнаул? Нет! Это близко. Красноярск? Нет-нет. О! Улан-Удэ. Я угадала?
Блондин удивился.
– Я что-то не понял, – сказал Серж, – я дорого запросил?
– Не обижайтесь, Серж, – сказала Яна, – вы же профессионал! А профессионалы должны быть сильнее насмешек.
 
Жанна вышла из салона красоты. Она немного осветлила волосы и остригла кончики.
Она набрала Олега.
– Але, Олеженька, – сказала она, – ты мне не звонил?
– Звонил тысячу раз, – сказал он и тут же отключился.
Но через секунду телефон зазвонил.
– Что-то разъединилось, – сказал Олег.
– А я думала, что ты обиделся.
– На что?
– Ну, что я отключала телефон. Или что-то не так тебе сказала.
– Ну, что ты, моя хорошая, я никогда не обижаюсь на тебя. Знаешь, почему?
– Почему?
Жанна, элегантно ступая ножками, спускалась по ступенькам вниз.
– Потому, что я тебе слишком хорошо знаю. Ты никогда мне не сделаешь плохо.
– Может, все-таки ты знаешь меня не до конца?
– Пожалуй, ты права, – сказал Олег, – но это можно исправить.
– Ты хочешь увидеть, какая я красивая?
– Очень хочу, – сказал Олег, – а то там, наверное, уже вокруг тебя, как мухи, вьются брутальные мужчины.
– Сейчас посмотрим, – Жанна оглянулась.
Она увидела Олега, который стоял у своего «Феррари» с букетом цветов.
– Вижу, – сказала Жанна, – одного приятного мужчину, который не спускает с меня глаз…
– Восторженных, влюбленных глаз, – сказал Олег, – иди ко мне, я хочу полюбоваться тобой.
 
Кролик проснулся на плече у толстушки.
– Извините, – сказал он, – кажется, я заснул.
– Ничего, – ответила девушка.
Она сидела рядом с Кроликом. У нее были нежные духи, красивые очки для чтения и ухоженные пальчики. Она произвела на Павла  впечатление воспитанной натуры.
– Что вы читаете? – спросил Кролик.
– Святое Евангелие, – просто сказала девушка, – это Евангелие от Луки.
– Как интересно…– пробормотал Кролик.
– Что же вам показалось интересным?
– Ну… молодая красивая девушка, читающая религиозную литературу…
Девушка внимательно посмотрела на Павла поверх очков.
– Что же в этом необычного?
– Да нет, – сказал Кролик. – Мало ли как бывает, может быть, вы учитесь в университете и изучаете историю религии…
Девушка аккуратно поставила закладку и закрыла книгу.
– Вы атеист? – спросила она.
– Да… пожалуй так… – слегка смешался Кролик, – а вы?
Юля молча разглядывала Павла.
– Так вы – верите в бога? – повторил он.
– Я – верующая.
Кролик еще раз посмотрел на девушку. Она была очень скромно одета в платье с широким подолом, закрывающим колени и пышную грудь. На ее руке был простенький голубой браслетик из пластика, и в ушах недорогие сережки – хотя и золотые, но без камешков. Главным украшением ее были густые волосы в мелкую волну, целая копна волос.
– Меня зовут Павел, – сказал Кролик, – а вас?
– Юля, – с тихой светлой радостью ответила девушка, – рада знакомству.
Она неожиданно подала Кролику свою ладонь для пожатия.
Кролик с радостью пожал ее маленькую крепкую руку.
– Я думал, что вы не захотите со мной разговаривать, узнав, что я атеист.
– Почему же? – удивилась Юля.
Кролик пожал плечами. Автобус несся по шоссе.
– Кто же вы, Павел? – спросила Юля, помолчав.
Павел немного растерялся.
– Даже не знаю, как и сказать… – произнес он. – Наверное, просто человек…
– Человек? – удивилась Юля. – А тот и тот, все, кто с нами тут в автобусе – разве они не «человеки»?
– Человеки, – сказал Кролик.
– А сколько вам лет, Павел?
– Мне? Пятьдесят пять.
– А мне двадцать лет, и я  уже знаю, кто я есть, Павел. И мне странно слышать от человека в пятьдесят пять лет, что он не знает, кто он.
– Но я же сказал, что я человек.
– Люди все разные, – сказала Юля, – маньяк, и убийца, и насильник, и извращенец, и праведный – все они человеки. А кто вы, Павел?
Кролик окончательно смешался.
– А кто вы, Юля? Может быть, узнав, кто вы, мне будет легче сказать, кто я?
– Я послушница из Суздальского монастыря святой Елены, – спокойно сказала она. – Моя жизнь есть служение Господу Богу.
Кролик помолчал.
– А я – неудачник и альфонс в отставке.
Павел разозлился сам на себя.
– Альфонс в отставке? Вот как. Вы жили за счет женщин? – спросила Юля с интересом.
– Можно и так сказать.
Кролик хотел быть правдивым с Юлей. Он почувствовал некоторую браваду в собственном голосе.
– Это большой грех, – сказала Юля.
– Я готов исповедаться, – шутливо сказал Кролик.
Юля посмотрела на него без всяких эмоций.
– Рада, что у вас есть чувство юмора.
Кролик победно улыбался. Но Юле не понравилась его бравада.
Она демонстративно отвернулась от него, открыла книгу и принялась читать. Кролик откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.
 
 
______________________

Глава 54
 
Катя сидела в кабинете начальника лагеря. Хозяин держал в руках лист бумаги и пытался понять, что там написано.
– Ну, хорошо, – сказал начальник, – а теперь своими словами, что ты хочешь?
– Я хочу прочитать курс лекций для женщин, которые хотят в будущем работать  в сфере экономики. Бухгалтера, например…
Начальник закурил, наклонился к Кате и сказал:
– Это хорошее предложение, Катя. Но, – он взял паузу, – но… Катя, тут есть как всегда –  есть «но». Большое «но».
– В чем же оно выражается – это «но»?
– В отношениях… – лукаво сказал начальник.
– Говорите прямо, господин начальник.
– Говорю прямо, Катя, я бы хотел познакомиться с вами поближе. А уж потом дать ход вашей просьбе. Я ясно выражаюсь?
– Вы знаете, господин начальник, я не могу пойти на это по принципиальным соображениям… И потом, я знаю, что у нас есть женщины, которые охотно исполнят все ваши желания…
Она поднялась, чувствуя, как наполняется гневом.
– А ну-ка сядь, – рявкнул начальник.
Он вперил в Катю злой взгляд.
– Не забывайте, кто здесь начинает и заканчивает разговор…
Он помолчал.
– Здесь я царь и бог! Ни одна вошь не может упасть с головы без моего ведома… Так что даю тебе на размышления три дня. Через три дня я приглашу тебя для более приятного, я надеюсь, разговора.
Начальник потушил сигарету. На его руке сверкнул перстень с крупным брильянтом.
– За тобой, Катерина, и так полно косяков… Что за игры в партии и большую политику? Ты думаешь, мне ничего не известно? Прекрати эти игры.
– Это… обучающие игры, – сказала Катя, выдержав взгляд начальника, – это всего лишь форма семинарского курса.
Он глубоко вздохнул, вернулся на свое место, сел и взял в руки пилку для ногтей.
– В общем, так, госпожа Председатель Народной партии. Выбирай: или нежный и ласковый друг, или я поставлю крест на всех твоих начинаниях… Не забывай, Катя, что и досрочное освобождение без моего слова невозможно…
Он наклонился вперед:
– Я могу тебя закатать в ШИЗО до конца срока, – прошипел он.
– Не имеете права!
– Дерзишь?! – начальник откинулся в кресле. – Я могу посадить тебя на пятнадцать дней. Затем за нарушения режима добавить еще пятнадцать дней. И так до бесконечности. Я включу тебе музыку на сто децибел. И ты будешь ее слушать круглые сутки. Говорят, что ты очень умная… Посидишь так полгода и отупеешь. Тебе это надо?
Он сверлил ее взглядом.
 
Кролик открыл глаза. Он не мог уснуть. Слова Юли растревожили его. Он решил продолжить разговор.
– Я не хотел вас обидеть, – сказал Кролик. – Я родился в атеистической стране и рос как атеист. Я воспитан в семье атеистов. Я получил также образование, в котором вера в бога подавалась как заблуждение ума. Я не верю в бога по определению.
– Мне нет никакой нужды обращать вас в веру, Павел, – тихо сказала Юля. – Ибо ваше неверие – это только форма самозащиты перед правдой жизни.
– А вы знаете правду жизни?
– Да. Я знаю ее и принимаю жизнь такой, какая она есть… – сказала Юля.
Кролик был заинтересован еще больше.
– И в чем же она, правда жизни?
– В том, что только через сострадание и труд души мы можем войти в царствие Божие, – сказала Юля.
– Так мне трудно понять, – сказал Кролик. – Очень уж все у вас мудрено.
– Тогда вот, послушайте… – ответила Юля. – Я живу в Суздале. Недалеко от нас есть одна деревня. В ней год недавно жил мужик, Федор, молодой, красивый парень. Он женился на девушке из соседней деревни. И у них родилась дочь. В этом году их дочери исполнилось семь лет. Мужик знал, что ребенку нужно в школу купить форму, портфель, учебники и обувь. Поэтому он целый год держал поросенка. И вот он заколол его, чтобы продать мясо и выручить денег… Он повез мясо на рынок. Никто не хотел его пускать, но он был настойчив. Там он торговал, но к нему подошел мент. Мент нашел какие-то ошибки в документах… и взял у Федора денег. Но еще у мужика остались деньги. Он заплатил за место, за машину, рассчитался со всеми полностью. И были еще семь тысяч рублей в остатке. Но на вокзале этого мужика остановили молодые парни. Они у него отобрали все деньги, он не хотел отдавать, и они избили его… Так что домой Федор вернулся без копейки денег. Этих парней, конечно, никто потом даже не искал.
Юля посмотрела на Кролика. Павел внимательно слушал.
– Федор не смог войти в дом. Соседи видели, как он стоял во дворе. Потом он пошел в баню. И там он повесился от стыда и горя. Потому, что Федор не смог своей дочери к школе ничего купить. Ни обуви, ни платья, на портфельчика.
Юля замолчала.
– Ужасная история, – сказал Кролик.
– Это не все, – продолжила Юля, – об этой истории я написала в своем блоге в Интернете. И мне прислали отзывы. Люди сочувствовали Федору, хотя он поступил не по-христиански.
Она открыла сумочку и вынула оттуда фотографию.
– Посмотрите это фото, – сказала Юля. 
На снимке Павел увидел играющих в песочнице детей. В центре сидела остриженная наголо девочка с огромными беззащитными глазами. Рядом с ней резвились крепкие розовощекие дети. А девочка была прозрачная и бледная, как тень.
Юля забрала фото, положила в сумочку,  вздохнула и продолжила:
– В это время у девочки, дочери Федора,  вдруг обнаружили тяжелое заболевание крови. Я узнала, что ее форма заболевания лечится. И нужно было собрать тридцать тысяч долларов. Люди начали присылать деньги. Мы собрали пятнадцать тысяч, потом еще три тысячи… Осталось на сегодня четыре тысячи. Я взяла деньги, двадцать шесть тысяч долларов, и поехала в Москву, чтобы передать деньги в клинику. Я отдала деньги, но врачи сказали, что если завтра я не привезу еще четыре тысячи, то девочка уже никак не попадет в клинику, так как она потеряет очередь…
Юля замолчала.
– Сколько ей лет? – спросил Кролик.
– Семь лет, – Юля вздохнула.
– И где вы возьмете недостающие деньги?
– Этого не знает никто. Мне остается полагаться только на волю Господа. Если я найду эти деньги, девочка будет жить. Но это будет чудо.
Она тихо перекрестилась.
Кролик задумался.
– Четыре тысячи? – переспросил он.
– Да… Огромные деньги, – сказала Юля.
– Не такие уж и огромные, – сказал Кролик,
Он долго молчал, борясь со своими эмоциями.
 – Я дам вам эти деньги! – наконец, сказал он.
Юля посмотрела на Кролика восхищенными глазами, потом снова достала из сумочки фотографию.
– Правда? Посмотрите, какая красавица, – сказала Юля. – Она просто ангел!
– Как ее зовут? – спросил Павел.
– Мария. Ее назвали в честь матери Иисуса, девы Марии.
Они помолчали, Кролик вернул фото девушке и полез в карман. Он достал пачку денег и стал отсчитывать четыре тысячи долларов.
– Я буду молиться за вас, Павел, – сказала Юля, – ведь вас послал ко мне сам господь Бог.
Павел закончил считать деньги. Он был в смятении… В пачке он насчитал только четыре с половиной тысячи долларов и три тысячи рублей. Он протянул Юле четыре тысячи и задумчиво уставился на остаток.
– Что-то не так? – спросила она, убирая деньги в сумочку.
– Кажется…меня … да нет, все нормально, Юля, – он спрятал остатки денег.
Юля схватила руки Павла и стала их целовать, прослезившись от умиления.
– Я буду молиться за вас, Павел. И за всех ваших близких… У вас есть жена, дети? Живы ли ваши родители?
– Нет, я не женат, – обстоятельно стал рассказывать Павел, – развелся. Родителей уже нет в живых. Ребенок, дочь, уже большая, замужем.
– Уже внуки?
– Пока нет.
– Господи! Награди Павла и близких его здоровьем и счастьем, многочисленным потомством, и пусть милостыня вернется к нему во сто крат большим прибытком, – сказала Юля.
 
Олег и Жанна выехали к Ильинке, повернули вправо и тихо проехали мимо Храма Василия Блаженного.
– Знаешь, что я придумал? – сказал Олег.
– Ты все про брюлики? – отозвалась Жанна.
– Да. Про что я еще могу думать последние сутки?
 
Юля читала Кролику вслух.
– У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя  не знает, что делает  правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно…
Юля закрыла книгу.
– Глава шестая, Евангелие от Луки…
Она посмотрела на Кролика, ее глаза сияли небесным светом.
– Удивительно, – сказал Кролик, – а ведь я даже не думал, что это так увлекательно…
– Правда, Павел? Сколько раз я открываю эту книгу, столько же я нахожу в ней новую мудрость.
Автобус несся по трассе, удаляясь из Москвы.
– Я вижу, что вы добрый человек, – сказала Юля, – и что вы не стремитесь стяжать богатства на земле… Это правда?
– Пожалуй, что это так, – подумав, сказал Кролик, – за всю жизнь я не накопил себе ничего, а что накопил – все растерял.
Он вздохнул.
– А бывало ли так, что вы добывали себе деньги неправедными делами?
– Да, бывало, – признался Кролик.
– Вы знаете… – сказала Юля совершенно убежденно, – постарайтесь избавиться от этих денег… Ничего, кроме горя, не могут они принести вам и вашим близким… Горе и страдания.
Кролик встревожился.
– Вы хотите сказать, что только горе…
– Горе и страдания, Павел… – Юля положила руку ему на кисть. – Возможно, что все ваши несчастья как раз и имеют единственную причину – неправедно нажитые деньги вы даете близким…
Она уловила его тревогу.
– Скажите, а эти деньги, которые при вас, – откуда они?
– Я продал машину, – сказал Кролик, – но не буду от вас скрывать, это была чужая машина. И деньги эти не совсем законные…
Он помолчал, снова мучительно соображая, когда же обманулся в расчетах. Юлия рассматривала Кролика в упор, она видела, что он не в себе, и терпеливо ждала, что он скажет.
– У меня почти не осталось денег, – прошептал Павел в отчаянии.
– Радуйтесь, – сказала Юля.
– Я радуюсь, – обреченно сказал Кролик.
 
_____________
 

Глава 55
 
– Отдайте все эти деньги мне,  – ласково произнесла Юля. – Они погубят вас и тех, кому они достанутся.
– Но если я отдам деньги вам, Юля… эти неприятности будут у вас?
В голосе Павла звучала неподдельная искренность.
– Я – божий человек, – возразила Юля, – я возьму ваши деньги вместе с вашими покаяниями. Покайтесь и отдайте деньги на благо церкви. Вам это все вернется по-иному, ибо не в деньгах счастье!
Кролик колебался. Он вспомнил про Глорию.
– Понимаете, Юлия… я обещал Глории, что привезу ей три тысячи долларов. Ей очень нужны эти деньги. А осталось у меня чуть больше тысячи. Но может быть, и эти деньги помогут ей.
– Поверьте… Эти деньги погубят ее… Если вам дорога эта женщина, не нужно ее губить. Вы найдете выход без этих денег.
Она вздохнула.
– Знаете, как бывает? Заболел человек, и ему плохие доктора заглушили болезнь. Потому что лечили они не причины, а симптомы. А через год человек умер… Понимаете?
– Да. Нужно лечить причины.
– И знаете, милый Павел, отдать деньги – это не все. Я не приму эти деньги от вас без покаяния. Ибо не мне они нужны, – улыбнулась Юля, – а для нашей церкви.
– Как же я буду каяться? Здесь?
– Просто положите свою голову мне к сердцу и мысленно расчертите свою жизнь чертой до и после покаяния. Дайте слово, что близким и родным будете помогать только праведно нажитыми средствами.
Кролик достал из кармана оставшиеся деньги. Он немного робел, опасаясь остаться ни с чем.
– Что же делать… Глория ждет эти деньги. Она с ума сойдет, если я приеду совсем без денег. У меня не останется даже на такси и цветы.
– Павел, – сказала Юля, – это бог послал ей и вам испытание. Если она любит вас, значит, вы духовно близки… Но тогда зачем обрекать Глорию на несчастья? А если она отвергнет вас без денег, то зачем она вам? Оставьте себе рубли, вам хватит на дорогу, и дайте мне доллары – Иисус любит вас.  И я буду молиться, чтобы жизнь ваша кардинально изменилась.
– И вы думаете, Глория поймет меня?
– Я уверена, что вы будете с ней счастливы.
Кролик подал деньги Юле. Она взяла доллары, убрала их в сумочку.
Потом посмотрела на Павла.
– Идите ко мне, Павел, послушайте, как бьется мое сердце, и подумайте, что было в вашей жизни не так?
Кролик наклонил голову, нерешительно поворачивая ухо к груди Юлии. Но девушка обняла его и стала гладить волосы.
Кролик притих. Он вдруг вспомнил свою маму, и как он, совсем маленький,  напроказничав, плакал на ее груди. Он тихо захлюпал носом.
 
Сильва, Джейн и Мурка сидели у кровати Кати.
– Что же теперь делать? – сказала Катя. – Я не могу ставить под удар других людей. Если продолжить нашу деятельность, то многие пострадают. И сдаваться тоже нельзя.
– Сдаваться нельзя, – подтвердила Сильва, – и мы никогда не сдадимся, даже не думай об этом.
– Так что же будем делать? – спросила Катя. – Давайте объявим, что никакой партии нет. А сами уходим в глубокое подполье.
– Отличная идея. Сделаем вид, что ничего не случилось,– согласилась Джейн, – зачем бороться с врагом, который заведомо сильнее? Иногда лучше прикинуться побежденными.
Они помолчали.
– Да, – сказала Сильва, – профилактика лучше лечения. Лучше предохраняться, чем делать аборт. Нужно лавировать. Нужно уметь отступать. Я поговорю с Хозяином сама…И вот что я ему скажу. Я скажу, что никакой партии нет и не было. Что это была такая деловая игра. Нечто вроде педагогического приема. А теперь мы играем в другую игру. Мы называем это – «Компания». Так нам легче изучать экономику. Вот и все.
Она посмотрела вокруг. Уже несколько женщин окружило их.
– Все, расход, – сказала Сильва.
 
Начальник колонии смотрел на Сильву и зло говорил:
– Я твою маму буду иметь. И мамину маму буду иметь. И тебя я имел. И всех твоих кобылиц имел.
Он взял из кармана платок, вытерся и сказал:
– Вот что, Сильва! Ты прекрасно знаешь, что никакие сообщества недопустимы, таков режим. Хотя лично мне глубоко плевать, что вы там делаете. Мне не горячо, не холодно от вашей «партии», «компании» и прочей чепухи. Но я сделаю вот что – я буду сажать в карцер всех по вашему партийному списку, от Кати и до Мурки… А потом, когда подойдет условно-досрочное освобождение, они у меня по очереди будут сосать морковку, но вам уже ничего не поможет. Никаких УДО. Чем они лучше тебя?
– Ну что ж… – вздохнула Сильва. – Не понимаешь полюбовно, будет по-нашему.
В ее словах послышалась угроза.
– Как же это?
– Мы для начала объявим голодовку всем лагерем, – сказала Сильва.
– Что с того?
– Приедет комиссия, будет разбираться.
– Это мы уже проходили, – с усмешкой сказал начальник, он закурил.
– Комиссия будет задавать вопросы… – сказала Сильва.
– Отлично, – начальник пустил в нее дым, – вы скажете, что вас преследуют за убеждения. За создание партии. А я скажу, что за нарушение режима, и что?
Сильва покачала головой.
– Нет, мы скажем, как ты, старый кабель, склоняешь к сожительству наших женщин и используешь свое служебное положение, насилуешь их в извращенной форме.
– Что? – удивился начальник. – Кто тебе поверит?
– Мне – нет, а вот если как минимум двадцать пять женщин расскажут обо всем подробно? И еще двенадцать из тех, кто уже на воле? И это не все, мой дорогой. Я хочу напомнить тебе, что ты иногда забывал предохраняться… Хочешь, чтобы Пупсик рассказала журналистам про свой аборт?
Сильва встала, собралась уходить.
– Посмотрим, мы хорошо подготовились, и наши адвокаты только и ждут сигнала… Ты что, думаешь, что на твое место уже никого не метят? Я что, не знаю, для чего нам прислали «хорька»? Тебя же явно подсиживают. Так что бунт для тебя будет концом карьеры, милый.
– Все, хватит, – устало сказал начальник, – садись, давай поговорим, без этих взаимных угроз. Мы же с тобой всегда прекрасно ладили.
Он достал платок и вытер свою лысину.
– Если бы я не знал тебя так хорошо, я бы тебя сгноил в ШИЗО… – сказал он.
– Если бы у бабушки был член, она была бы дедушкой, – грубо ответила Сильва.
 
В палате, где лежала Алиса, собрались несколько человек. Это были майор, человек в штатском, нотариус и его секретарь. У них с собой был целый ворох документов.
– Вы слышите меня? – спросил секретарь.
– Да, – ответила Алиса.
– Назовите себя.
– Я не… помню, кто я? – сказала Алиса.
Нотариус произнес и написал: «Алиса Сергеевна Соловей».
– Как вы себя чувствуете?
– Плохо.
Нотариус написал: «Нормально».
– Какое сегодня число?
– Я не знаю, – сказала Алиса.
– Вот, видите, – сказал майор, – она в прекрасной форме, и можно завершить сделку…
Алиса испуганно посмотрела на людей, и этот взгляд не ускользнул от человека в штатском.
Он кивнул майору. Тот ответил длинным взглядом понимающего приказ.
– Это нотариус, – сказал секретарь, – я – секретарь нотариуса. Давайте поговорим о том, как вы хотите распорядиться наследством.
– Я… не знаю, – сказала обреченно Алиса, – я не помню… Я не понимаю.
Но люди не слушали ее. Нотариус начал читать завещание:
– Настоящим завещаю все свое имущество… Фонду защиты правоохранительных органов…
В квартире Алисы стоял человек и смотрел на ее постеры. Алисе было лет тридцать пять – сорок, не больше, красивая, в роскошном белье, она танцевала среди таких же подруг. Но только она была ярче всех.
Мужчина снял постер, развернул и пошел дальше. Он остановился перед картиной.
 «Прима кабаре», – прочитал он.
На картине была Алиса. Она позировала художнику в костюме танцовщицы и в шляпке.
– А она что, была танцовщицей? – спросил он невидимого человека.
– Да нет. Это ее голубая мечта, – звонко ответил голос, – она хотела танцевать в кабаре, но в советское время это было не так просто…
– Я могу забрать эту картину?
– Забирай, – ответил голос, – ей теперь ничего не нужно, а в списке завещания картина не значится.
 
– Вот и все, Алиса, – сказал майор, – я же тебе говорил, что я тебя надую как грелку. Подожди… Как лягушку, – пошутил он, улыбаясь. – И радуйся, что ты отделалась такой легкой смертью.
– За что? – простонала Алиса.
– За что? За то, что ты забыла, что ты – АМО.
Майор перевернул капельницу. Он снял аккуратно трубочки и вдруг начал дуть в нее воздух. Алиса дернулась и захрипела. Майор поставил трубочку назад и снова перевернул капельницу.
Дежурная медсестра увидела, как загорелась лампочка. Она быстро пошла в палату. У дверей ее остановил человек в штатском.
– Но там… – сказала сестра испуганно.
Дверь открылась.
– Кажется, ей стало плохо, – внушающе сказал майор, – вы меня поняли, Марина Владимировна?
– Да, – сказала она.
Медсестра вошла в комнату, глянула на мигающие приборы и отключила их. Она села на стул рядом и опустила плечи.
 
– Что слышно про Кролика? – спросил майор помощника.
– Ничего.
– Камни нигде не всплывали?
– Нет, – помощник сидел на заднем сиденье и работал на ноутбуке, бороздя Интернет.
– Люди сами себе подписывают приговоры, – сказал он.
– Что? – спросил парень.
– Да нет. Ничего. Посмотри, нет ли чего в мировой паутине на тему «АМО»?
– АМО? Что это?
– Я сам бы хотел знать…
Разбитые постеры с фотографиями Алисы валялись на полу. По ним ходили ногами грузчики, вынося из квартиры остатки мебели.
Один молодой рабочий присел перед разломанной рамкой, аккуратно вынул фото, свернул в трубочку и засунул в пакет.
– Сойдет для коллекции.
– Жена тебя убьет, – засмеялся второй.
– С чего это?
– С того, что ты коллекционируешь чужие сиськи.
______________________
 
 

Глава 56
 
Сильва стояла в учебном классе перед притихшей аудиторией.
– Сегодня я имела разговор с хозяином. Разговор, что говорится, протекал в дружеской обстановке… он высказал свои пожелания, и я хочу довести до вас, чтобы вы знали… Во-первых, по закону, никто не может ограничить нас с вами в праве на образование. Потому что курс лекций, который начинает читать Катя, нужен вам для будущей работы и учебы. Второе. Нам выдали тетради и ручки для конспектов. Это подарок руководства. Третье. Все, кто сможет сдать зачет по итогам курса, могут рассчитывать на работу в нашей компании, которую мы создадим на воле.
           Женщины заговорили между собой.
 
Кролик лежал на груди у Юли. Он немного всплакнул, успокоился и тихо уснул. И приснился Кролику сон, будто бы он идет по пляжу в своих лакированных ботинках, утопая в песке. На берегу моря он видит множество обнаженных женщин. Кролик замечает, что он единственный мужчина среди этого моря обнаженных натур. Все дамы заняты тем, что создают себе украшения из листьев соломы, деревянных палочек, веточек, ракушек. Из этого же материала они делают и примеряют себе пояски на бедра.
Кролик видит Яну и Лену Ленскую, которые читают газету, подставляя солнцу обнаженные ягодицы и спины. Он останавливается рядом. Кролик видит в руках Лены газету, на ней большая фотография Кролика в окружении восторженных журналистов и толпы. Большой заголовок гласит: «Российский ученый разгадал причины всех невзгод». С него течет пот. Он чувствует, что губы его пересохли, и он облизывает их языком.
 
Юля тихо гладит волосы Кролика, она усмехается, видя облизывающегося Кролика.
 
Кролик видит, как Яна и Лена Ленская откладывают свое чтение и идут к воде. Они не замечают его, проходя рядом. Они прикрыты пальмовыми листьями. Они входят в воду и ныряют, сверкнув своими ягодицами.
Кролик оглядывается на женщин. Теперь они все замечают его. Они поднимаются и тихо окружают Кролика стеной. Они переговариваются между собой, круг сжимается.
Кролик испуган. Женщины все разные. Он видит совсем худеньких дам, таких худых, что их ребра торчат, и полных, с огромными грудями, хороших и ладных. Он видит молодых и постарше,  и все они увешаны украшениями.
Кролик оглядывается вокруг. Он смотрит на море – там его спасение!
Он замечает, что все дамы начинают показывать на его ботинки.
– Вам нужны мои ботинки? – спрашивает он.
Кролик видит Глорию. Она тоже прикрыта только листьями, как и Юля, стоящая рядом.
– Отдай ей свои ботинки, – говорит Юлия, – она нуждается. Ей очень нужны эти ботинки.
– Хорошо, – сказал Кролик, – но зачем ей мои ботинки?
– Ты видишь, что Глория обжигает ноги?
– Да, – Кролик уже заметил, что Глория переминается с одной ноги на другую.
Кролик закатал штаны и снял ботинки, бросив их Глории.
Глория тут же надела их. Песок был очень горячий. Теперь уже сам Кролик обжигал ноги. Он не мог стоять на месте и перетаптывался.
 
Кролик тихо застонал во сне, на груди у Юли.
– Все будет хорошо, – шепчет Юля, перебирая его волосы, – и твое время тоже придет.
 
И Кролик видит,  как Юля говорит во сне:
– Через двести лет в России будет хорошо.
– Это здорово, – говорит Кролик, – а скажи мне, Юля, где мужчины? Почему вокруг меня – одни дамы?
– А разве ты, Кролик, не слушал послание Президента? – спросила Глория.
– Нет, – удивился Кролик.
– Нет? – воскликнули пляжные дамы. – Он не слушал Президентского Послания!
– Этого не может быть.
– Да кто он такой, этот Кролик, что он не слушал Президентского послания?
Голоса женщин были приятные, и женщины в основном были хороши и интересны, но все они укоряли его.
Кролик продолжал перетаптываться на песке.
– Где же ваши мужчины, дорогие дамы?
– Они все в тюрьмах да в лагерях, – сказала Глория.
– А почему же вы ходите голые тут?
– Потому, что надеть нам нечего, милый друг.
 
– Господи, помилуй душу грешную Павла, – ласково сказала Юлия.
 
            Кролика вдруг охватил страх. Он увидел, что дамы стали сбрасывать с себя одежды и, совершенно голые, ринулись на него толпой, понесли на вытянутых руках и швырнули в море-океан. Он тут же ушел на дно. Кролик лежал на дне с широко открытыми глазами, глядя, как над ним проплывают дамы. И каждая смотрит на него и плывет дальше. Это были его жена, и Яна, и Лена Ленская, и какая-то мулатка, и Глория, и незнакомые ему девушки, а потом и Мурка.
И Мурка подплыла к нему и не хотела уплывать. Она приподняла его голову и показала на открытой ладони горсть сверкающих камней. Кролик даже зажмурил глаза.
 
Юля пыталась растолкать Кролика.
– Просыпайтесь, Павел. Ну же, просыпайтесь. Мне сейчас выходить. И я бы хотела обменяться телефонами. Вдруг вам понадобится моя помощь?
– Да. Да, – суетливо сказал Павел.
Он вспомнил, что отдал Юле все деньги.
– Давайте ваш телефон, – сказала Юля, – обменяемся номерами.
Она взяла из рук Кролика трубку и начала вводить свой номер в память.
– А теперь надо позвонить мне, – сказала она и нажала на кнопку.
Через несколько секунд зазвонил телефон Юли. Она улыбнулась.
– Ну вот, Павел, теперь вы мне как родной брат.
Юля нажала кнопки и убрала трубку в сумочку. Она перехватила его взгляд на платье, где было темное пятно от его слез.
– Ничего страшного, высохнет, – сказал Юля. – Слезы праведников не оставляют следов.
У нее была красивая улыбка. Она поклонилась и трижды поцеловала Кролика в обе щеки и в губы. Губы у Юли были полные, мягкие и горячие.
– До свидания, Павел. Надеюсь, что еще свидимся. Я буду молиться за вас.
Она поднялась, бодрая и подвижная толстушка, и пошла к выходу.
Растерянный Кролик только и сумел вымолвить:
– Спасибо, Юля.
Автобус остановился, и Юля вышла, махнув Павлу рукой. Автобус пошел дальше, плавно набирая ход.
Кролик еще раз попытался вспомнить сон. Он вспомнил, как Яна и Лена уходят в море, сбрасывая одежду из листьев. Потом тело танцующей Глории и, наконец, плывущую Мурку, раскрывающую ладонь с брильянтами.
Кролик глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
 
Олег высыпал из деревянной коробки брильянты на постель, застеленную черным шелком. Олег и Жанна смотрели на камни с восхищением. Жанна стала пересыпать их из руки в руку. Она была в белоснежном халатике и тонком белье из белых кружев, которое дразнило Олега в расстегнутом халате.
– Как распорядиться этим богатством? – спросила Жанна. – Мы же не можем хранить миллионы в коробке из-под чая?
– Если начнется пожар, то все камни сгорят, они боятся огня. Если к нам нагрянут с обыском, их тут же найдут. Может…  положим их в ячейку банка?
Жанна покачала головой.
– Нет. У банка есть мастер-ключ. Это я точно знаю.
Они снова поиграли камнями.
– Ты говорил, что у тебя появилась идея, как их спрятать… – напомнила Жанна.
– Помнишь, мы покупали лестницу на дачу? – спросил Олег.
– Помню.
– Так вот, там такие детали, которые держат перила.
– Балясины?
– Да. Они отлиты из гипса. Если купить у них форму и замешать камни прямо…
– А! Поняла! Больше ничего не говори.
Она приложила руку к его губам.
Он легонько толкнул Жанну на постель, взял камни и начал сыпать их на тело жены.
– О, какое блаженство, – сказала она.
 
Кролик ехал в автобусе, о чем-то напряженно думал, но мысли путались, их теснили образы из сна.
 
Алису снова привезли в морг и передали тем же санитарам.
– Давай ее сразу же запрем в холодильник, – сказал один из них, – второго воскрешения я не переживу.
 
Глория кормила с ложечки малыша.
Пупсик сидя дремала в купе поезда. Ее разбудил телефонный звонок. Она посмотрела на экран и прочитала «Олег». Пупсик отключила звук. Она достала бумажку и быстро начала набирать: «Я на совещании, отзвонюсь позже. Сообщи мне адрес сайта». Через минуту пришел ответ: «Адрес на визитке».
Мурка дома сидела перед ноутбуком и просматривала почту. Она открыла очередное письмо.
«Мурка! Есть важное дело! Нужно срочно встретиться. Кролик. Мой номер телефона… Позвони!!!».
Мурка взяла телефон, но передумала. Она достала другую трубку, набрала номер, поглядывая на экран.
 
Кролик еще дремал, он только что видел, как Мурка под водой разворачивается перед ним, дразнит его своим красивым обнаженным телом, а потом протягивает руку с брильянтами, сверкающими под толщей морской хрустальной воды, как маленькое солнце.
– Привет, Кролик, – сказала Мурка, – что случилось?
– Мурка, – не поверил Кролик, – это вы? Я так хотел вас увидеть.
– Хотел и расхотел? – Мурка поднялась.
Она перешла на коврик, села в позу лотоса и скрутилась, делая упражнения из йоги.
– Ну что вы, Мурка. Я и сейчас хочу вас увидеть.
– У тебя ко мне дело, Кролик, или так, потрепаться?
– Я еще не знаю, как и сказать, – в отчаянии сказал Кролик, – у меня проблемы, Мурка, большие проблемы.
Мурка помолчала, меняя позу.
– И… и я сейчас в бегах.
– И куда ты бежишь и от кого? – Мурка замерла.
– Я не могу вам это сказать.
– Содержательно, конечно…
– Дело в том, что я потерял груз. Помните, тот кожаный саквояж, который был у меня?
– Не помню… но говори дальше.
– Я потерял его… вернее – его украли. И в нем был килограмм брильянтов.
– Я тебе не верю, Кролик. Ты не похож на человека, у которого сумка набита брильянтами… Ты уж извини, милый…
– Но это действительно так. Я курьер, простой курьер, Мурка. Я вез саквояж, в нем было сто тысяч долларов и, в куске сала, там, внутри – пакет, с килограммом брильянтов.
Мурка выпрямилась.
– Черт побери, – воскликнула она, – в куске сала? Что было в куске сала?
– Целый килограмм брильянтов. И все это пропало.
 
________________
 

Глава 57
 
Мурка вскочила.
– И ты молчал, Кролик, черт тебя подери! Знаешь, что нужно с тобой за это сделать?
– Господи! – застонал Кролик. – Они и так ищут меня за эти чертовы брильянты.
Кролик увидел, что на него смотрят соседи по автобусу – две дородные дамы. Он отвернулся к окну.
– У них к тебе претензии? – спросила Мурка.
– Претензии? Да они хотят меня разрезать на куски и скормить воронам.
– А я-то тебе зачем, Кролик? Я-то здесь причем?
– А вот зачем, – сказал Павел. – Вы сможете подтвердить, что я при вас положил саквояж в камеру хранения. Он исчез потом. Уже из камеры.
– Идиот, – сказала Мурка, – ты  идиот, Кролик.
– Почему?
– Да потому, что ты хочешь меня представить людям, которые могут порезать на куски и скормить воронам.
– Но они поверят вам.
– А если не поверят?
– Господи! Но можно попробовать, я только прошу попробовать… – застонал он.
– Без меня, эти гастрономические изыски – без меня. Я не хочу, чтобы мое красивое тело перекрутили на фарш или наделали отбивных.
– Но они вам поверят. Не бандиты же они в конце концов.
– Кто же они?
– Это прокурорские.
– Прокурорские?
– Да. Государевы люди. У них есть все и детектор лжи…
– И сыворотка правды… Ах, Кролик, ну какой же ты дубина. Они скажут, что когда мы расстались, ты вернулся и утащил брильянты.
Кролик застонал.
– Что же мне делать? Я не могу все время быть в бегах. Я и так уже во всех газетах.
Мурка подошла к компьютеру и в поисковике набрала «Розыск».
– Что делать? Что делать? – стонал Кролик. – Мне конец.
Одна из толстух, которые наблюдали за ним, достала из сумки газету «Московский комсомолец». Она увидела фото Кролика и Алисы. Прочитав текст, она покраснела.
– Надо было сказать мне, что в чемодане лежит килограмм брильянтов.
– Я и сам тогда не знал.
– Ты что, возил камни «в темную»? Да тебя использовали, друг мой, – сказала Мурка. – Использовали.
– Меня использовали… – застонал Кролик.
Мурка просмотрела файлы, посвященные Кролику. Она была не на шутку взволнована. Интернет был переполнен сообщениями о Кролике и Алисе.
– Твой телефон прослушивается? – спросила Мурка.
– Нет, я купил новую сим-карту.
– А труба? На чье имя трубка?
– Трубка? Это телефон Алисы.
– Какой идиот, – воскликнула Мурка. – Послушай меня, Кролик… тебя ведут… за тобой следят. Тебя прослушивают. Немедленно выбрось этот телефон и сим-карту – отдельно. Понятно?
– Да.
– Слушай дальше. Где ты сейчас?
– Я еду в Нижний Новгород, к Глории. Я в автобусе.
– О, боже! Какой идиот. Забудь про Глорию. Забудь. Тебя там уже ждут. Нужно выйти немедленно… И ехать назад, в обратном направлении, понятно? В Москве легче прятаться. Но сначала сотри на симке и трубе все цифры, на всякий случай.
– Понял…
– Ты на мой ящик письмо послал из дома?
– Нет. Интернет-кафе.
– Молодец! Один шанс из тысячи, что ты останешься жив… Ляг на дно и через неделю выходи на почту через интернет-кафе.
– На дно? Но как же…
Мурка отключила телефон. Она тут же сняла батарейку, вынула сим–карту. Все это она протерла платочком, сложила, завернула в платок. Только теперь Мурка выдохнула воздух.
Автобус набрал ход, он несся по трассе Москва – Нижний Новгород. Кролик достал авторучку и стал лихорадочно выписывать номера в блокнот, заглядывая в телефон.
Толстуха, красная как рак, что-то шептала своей соседке. Кролик бросил взгляд и случайно увидел в руках толстухи газету. Он нахмурился. Толстуха тут же выпрямилась, стараясь сделать невозмутимый вид.
 
Кролик понял, что он попался. Он запаниковал, закрыл глаза, гримаса исказила его лицо. Но нужно было что-то делать… Он вспомнил лицо Роберто де Ниро в фильме «Казино».
Кролик собрался с мыслями, он решил сыграть мафиози. Он встал, подошел к толстухе, властно взял из ее рук газету, бросил взгляд на свое фото, тихо, но жестко произнес:
– Даже и не думай!.. Иначе я тебя найду, порежу на кусочки и перекручу на фарш!
Кролик посмотрел, как дамы вжались в кресла. Они были напуганы.
– Деньги… живо, – сказал он тихо, наклоняясь к ним.
Толстухи, помешкав, полезли в сумочки и достали деньги. Он взял у одной и другой.
– Я сейчас пойду, – криво улыбаясь, сказал Кролик. – Хорошо?
– Хорошо, – сказала красная толстуха.
Кролик перевел вопросительный взгляд на вторую даму.
– Хорошо, – сказала вторая дама.
– Про нашу встречу – молчок. Никогда и никому… Деньги я взял у вас – взаймы. Верну – потом… Хорошо?
Он снова посмотрел на дам.
– Хорошо, – тяжело дыша, подтвердили толстухи.
– Напиши вот здесь свой адрес и телефон, – приказал он и вручил толстухе авторучку. Она послушно записала все на полях газеты.
– Итак, мы молчаливы как рыбы? – уточнил он, забирая газету.
– Да, как рыбы. Да, – ответили толстухи.
– Адьес! – сказал Кролик, прощаясь.
– Адьес, – отозвались толстухи.
Кролик пошел к выходу. Он остановился у водителя:
– Мне нужно вот здесь выйти, притормози, пожалуйста у поворота.
– Что случилось?
            – Утюг дома забыл выключить… – произнес Кролик.
Тяжелый автобус остановился, из него вышел Кролик, он перешел дорогу и встал на остановке. Он был абсолютно собран, никто бы не подумал, что этот одиноко стоящий на обочине мужчина находится в полной растерянности. Павел дождался, когда  на повороте появился грузовик, идущий в сторону Москвы. Грузовик снизил скорость. Павел забросил в его кузов телефон. Он снова перешел дорогу. Он достал деньги и пересчитал.
– Восемь тысяч двести… неплохо для первого ограбления.
Он стал голосовать машинам с нижегородскими номерами. Солнце еще не село, хотя и опустилось достаточно низко.
 
Человек в штатском обедал в дорогом ресторане, с молодой девушкой с глубоким декольте.
К нему подошел помощник, он нерешительно посмотрел на босса.
– Говори… – сказал человек в штатском.
– Кролик возвращается в Москву.
– Почему?
– Он разговаривал с некой Муркой. Она сказала ему, что ехать к Глории не нужно.
Босс задумался.
– Продолжайте следить,  – сказал он. – И выясните, кто это – Мурка?
– Уже выясняем, – сказал помощник.
 
Рядом с Павлом остановилась машина, это была «БМВ» черного цвета. За рулем сидел молодой паренек с короткой стрижкой.
– Куда тебе, папаша?
– В Нижний.
– Сколько даешь?
– Не знаю. Сколько просишь?
– Сто баксов дашь?
– Дам.
– Тогда довезу прямо до подъезда.
Кролик сел в машину. Парень вел авто красиво, плавно и быстро набрал скорость двести километров в час. Через полчаса они уже обогнали автобус, на котором еще недавно ехал Кролик.
– Много бензина кушает? – спросил Кролик.
– Не имеет значения, – сказал парень.
– Как это?
– Очень просто. Делай бизнес, руби капусту, и не думай о расходах на бензин.
Кролик подумал, пожал плечами. Парень заметил его недоумение.
– Знаете, – сказал парень, – тот день, когда меня начнет беспокоить цена на бензин или счет в ресторане, этот день я запомню, как день, когда я опустился на «дно». Вы меня понимаете? Я имею в виду – дно общества.
Машина неслась по дороге, сбрасывая ход только в населенных пунктах.
– Интересно, чем нужно заниматься, чтобы так жить?
Парень усмехнулся.
– Вы, наверное, подумали, зачем это он взял с меня сотню долларов, если у него и так все прекрасно? Поверьте, эти сто долларов для меня не принципиальны. Просто я не люблю халявщиков.
– Понятно, – сказал Кролик. – Я не халявщик.
– Так вот, а теперь ответ на ваш вопрос… как вы думаете, чем я на самом деле занимаюсь? Попробуйте угадать…
– Торговля?
– Нет.
– Производство?
– Ну что вы. Какое производство? Я похож на бизнесмена? Нет, нет. Холодно, – улыбнулся парень.
– Даже не знаю… – сказал Кролик.
– Все просто, – ответил парень, – я скромный инспектор ГАИ!
– Инспектор ГАИ? – воскликнул Кролик.
– А что вас удивляет? Сегодня в России глупо заниматься торговлей или производством, если конечно, ты не хочешь сам угодить в тюрьму. Так что если хочешь кататься на хорошей тачке и иметь на заднем сиденье всегда хорошую телку, нужно идти работать на наше государство.
Он посмотрел на Кролика.
– Да, на хорошую телку нужны деньги, – согласился Павел.
– Это кого вы называете хорошей телкой? – услышал Кролик с заднего сиденья.
Он и не заметил, что под пледом лежала девушка. Теперь она проснулась и села:
– Как вы можете так обо мне говорить?
– Извините, – сказал Кролик, – я вас даже не заметил.
– Ничего, – сказала девушка. – Вам-то простительно, а вот моему муженьку говорить обо мне как о хорошенькой телке – совсем не извинительно.
Парень рассмеялся, он совершенно не унывал:
– Я вообще-то не тебя имел в виду.
– Что?! Посмотрите-ка на этого кабеля, – сказала девушка, – оказывается, у него есть другие телки.
– Да нет, я имел в виду иносказательно. Вот человек, – он указал на Павла, – может, он хочет иметь хорошенькую телку?
– А может, он женат? Вы женаты?
– Я… в разводе, – сказал Кролик.
– Вот видишь, – сказал парень, – человек в разводе. Значит, имеет право на телок.
– Человек разведен, а ты женат. А потому ты безраздельно принадлежишь мне. И не надо болтать про телок.
Парень помолчал. Он нажал на педаль газа, снова разгоняя машину.
 
_____________

Глава 58
 
            Лена Ленская оторвалась от компьютера и позвонила Яне. Яна была в супермаркете, ее тележка с продуктами была наполовину заполнена.
            – Привет, подруга, – сказала Лена, – а может, мне историю Кролика подать как комедию? Смешной, в общем-то, персонаж. Хотя и жертва обстоятельств.
            – Смешной? Ну, не знаю… Скорее, он жертва.
– В общем, да. Однажды мне попалась в Интернете такая картинка, на которой был нарисован чародей, такой, знаешь, с волшебной палочкой в руке. В его золотой клетке танцевал кролик. И весь народ в зале сидел и удивлялся чародею, который научил кролика танцевать… Но это был только фокус. Всего лишь фокус. Разве можно научить кролика танцевать?
Яна представила картинку, она увидела зал, сцену, клеточку и танцующего кролика. Рядом стоял человек во фраке и шляпе-цилиндре, с палочкой в руках. Зал аплодировал.
– А в чем же фокус?
– А фокус в том, как чародей заставил танцевать кролика, – сказала Лена. – Это то, чего не могли видеть зрители. У клеточки был сделан пол из металла. Фокусник поставил свечу под полом, она нагрела пол, лапкам кролика стало горячо, и вот кролик и стал танцевать, – весело завершила Лена. – Разве это не комедийный персонаж?
– Не смешно, – сказала Яна.
– Не смешно?
– Нет. Мне почему-то жаль Кролика.
Она помолчала.
Картинка в ее воображении развернулась, и теперь она видела аплодирующий зал, полный восторженных людей, и клеточку, и толстую свечу, и кролика, который танцуя, развернулся и посмотрел на Яну умоляющими глазами.
– А я уже придумала такой слоган: «Танцуй, пока горит свеча»! – сказала Лена.
– Дурацкий слоган, – отозвалась расстроенная Яна. – Мне не нравится. И мне не кажется его история комедией. Мне жалко Кролика…
– Какого из них?
– И того и другого…
 
Павел курил, смеялся, ему нравилась молодая пара, с которой он общался на пути в Нижний Новгород.
– В общем, так, – сказал парень, – история началась в двухтысячном году, после прихода к власти Путина… К нам в отделение прислали новое начальство и впервые установили, сколько мы должны собирать денег. В общем, нам дали понять, что мы теперь можем ничего не бояться… Главное – это выполнять план. Ну и как это водится, планы стали расти. За пять лет мы уже стали отдавать наверх в два раза больше.
– Вы поняли, почему? – спросила жена.
– Нет, – удивился Кролик.
– Ну как же… во всех газетах писали «удвоить ВВП».
– Так это и был план Путина? Тот самый «Майн План»? – снова удивился Павел.
 
Мурка шла по Никольской улице к той самой арке, где у мусорного бака она оставила клетчатую сумку. У бака  сидел бомж, и она узнала его.
– Можно вас на минуту? – Мурка ласково улыбнулась.
Бомж жевал какой-то кусок торта. Он удивленно посмотрел на Мурку.
– А я вас узнала, – сказала она, – и сумку мою тоже узнала.
Мурка показала на сумку – большой клетчатый сак, набитый различным хламом.
Мурка присела перед бомжом.
– Вот в этой сумке два дня назад я оставила сало, – сказала она.
– Сало? – переспросил бомж, – Сало… сало… Нет, не видел, – сказал он, принимаясь снова жевать торт.
– Посмотри, что у меня есть… – сказала Мурка, доставая из сумки пятьсот рублей.
Бомж пожал плечами.
– Вам купить сало? – спросил он. – Я сбегаю в магазин.
– Нет. Мне не нужно покупать сало. Меня интересует именно то сало, которое было в этой сумке.
– А я здесь при чем?
– Но сумка-то у тебя, значит, ты знаешь, куда делось сало. Скажи, я тебе дам пятьсот рублей.
Бомж оглянулся кругом. Он доел торт, стряхнул руку и взял сумку за ручки.
– Пошли. Я отдам тебе твое сало, – сказал он, – пошли.
Мурка нерешительно оглянулась.
Они выглядели очень странно и даже невероятно в паре: красивая девушка, одетая в черные стильные брючки и белоснежный френч, и грязный оборванец.
Они повернули за угол, подошли к подъезду, и бомж постучал три раза в дверь рядом с входом в подъезд.
– Сейчас моя старшая жена откроет, – сказал бомж.
Дверь действительно открылась. В проеме появилась тетка в кожаном пиджаке и длинной юбке, довольно чистая и даже накрашенная.
– Кто это? – недоверчиво уставилась она на Мурку.
– Моя новая невеста, – небрежно сказал бомж, – будет жить со мной.
– Что? – возмутилась тетка.
Он насладился реакцией женщины, потом сказал Мурке:
– Ревнует. Ладно, пошли. Она добрая. Не кусается.
– Ты бы предупреждал, что к нам гости, – сказала тетка, – я бы хоть немного прибрала.
Тетка пропустила их вперед. Они спустились вниз, прошли по темному коридору.
– Осторожно, – сказала тетка, – не касайтесь стен, они грязные.
Мурка услышала, как сзади брякнул засов. Они вошли в комнату.
Мурка осмотрелась. В комнате было трое мужчин и еще одна женщина.
– Что смотришь? – сказал один из них, ковыряя в руках спичкой.
Он был весь в наколках.
– Ты кого нам привел, Небо и Земля?  – сказал он.
Мурка поняла, что старший этот, в наколках, золотозубый.
– Она предложила пятьсот рублей за то сало, которое я нашел вчера, – ответил оборванец.
Мужчина в наколках уставился на Мурку, явно пытаясь ее пересмотреть взглядом. Но Мурка не опустила глаз, а когда она немного склонила голову, мужчина не выдержал, перевел взгляд на остальных.
– Эй, Томпсон, сделай даме чай. Не видишь, у нас гости.
Он повернулся к Мурке
– Знаешь, почему его зовут «Небо и Земля»? – спросил золотозубый и сам ответил: – У него мусора отняли квартиру, а его самого выкинули на улицу. Теперь он живет между небом и землей. Так что он зол на весь мир… Он так зол, что если я скажу: «Порви вот эту сучку», он порвет. Я не шучу.
– Со мной такая же вышла история, – сказала лохматая женщина. – Только еще патроны подложили, так что я три года на зоне чалилась…
Золотозубый одернул ее:
– Ты еще расскажи, как твоего дедушку раскулачивали.
– А что, этого не было?
– Да помолчи ты...
– Откуда ты, белая женщина? – спросил старший.
Томпсон, тоже бородатый грязный мужчина, поднялся и пошел к углу, где был грязный электрический чайник.
– Это неважно, – ответила Мурка.
– Да ну? А что важно?
– Важно то, что меня интересует мое сало. Я хочу его купить за деньги. Я даю пятьсот рублей.
– Ты что, думаешь, что в этом мире все продается и все покупается?
– Это ты сказал, – ответила Мурка, – я предложила пятьсот рублей за находку.
– Засунь себе эти пятьсот рублей  в задницу, – сказал старый злодей.
Он был весь покрыт пятнами. Та дама, которая открыла дверь, прошла в угол и села, скромно подобрав ноги. Вторая, более молодая с всклоченными волосами, подошла к Мурке, которая стояла у входа. Она потрогала ее френч и сказала:
–  Хороший клифт, небось, стоит уйму денег.
– И что? – сказал старый. – Куда тебе такое? Ты что, Машка, собралась выйти в свет?
– В таком пиджачке я быстро себе подцеплю олигарха…
Бомжи засмеялись, но смех их не был добрым. Мурка открыла сумочку и взяла в руку пистолет, не доставая его.
– Что у тебя в сумочке? – спросил старший.
– Не твое дело, – сказала Мурка.
Бомжи опять засмеялись.
– Ты, птичка, уже в клетке, – сказал старший, – так что крылышками не трещи… Сначала мы тебя немного пощиплем, потом… поджарим по разочку… группен-секс…
Мужики загоготали.
– Не слушай их, – не выдержала та, которая открыла дверь, – дай им сверху еще пятьсот рублей. И забирай свое сало.
– Согласна, – сказала Мурка, – пятьсот сверху.
Старший заулыбался, сверкнув золотыми зубами.
– Видишь, тут у нас матриархат.
На стол, который был собран из коробок в центре комнаты, упал кусок сала, второй… целая гора обрезков. Мурка подошла ближе. Она взяла со стола нож и начала переворачивать куски.
– Кто порезал сало? – спросила она.
– Оно было порезано… – ответил тот, который привел Мурку.
Она увидела, что хотела, полости в кусках сала.
– А дело было так… – сказал бородач, – ту сумку я взял и пошел с ней домой. У меня ее отобрал человек… Он был такой… каратист, в платке на голове… А потом снова принес сумку.
Мурка вспомнила парня из бильярдной.
– В зеленом платке?
– Нешто я помню? Вроде – да.
Мурка достала из сумочки тысячу рублей и сказала:
– Мы друг друга не видели.
– А то, – сказал старший, снова ухмыльнувшись и блеснув золотым зубом.
Мурка повернулась и тихо, как кошка, пошла к выходу.
– А сало? – спросил бородач.
– Оставь себе, – ответила Мурка.
– Понятно, – сказал золотозубый.
– А что тебе понятно? – переспросила лохматая тетка.
– Как нужно одеваться, чтобы соответствовать… моему уровню. Поняла?
– Ко-му нужно? – ответила лохматая. – Да я, если хочешь, тебе и так не ровня.
– Пойду схожу за бутылочкой, – сказал Небо и Земля, беря деньги.
– Я с тобой, – сказала его жена.
– Да, на закуску, смотрите, сало не покупайте, – сказал золотозубый.
Мурка уже вышла на Никольскую, она вошла в кафе и сразу прошла в дамскую комнату. Там она увидела двух девушек. Осмотрев себя в зеркале, Мурка попросила:
– Девочки, если не трудно, посмотрите на меня сзади, там все нормально?
– Все нормально… Только, по-моему, паутина на голове!
Девушка аккуратно сняла с Мурки паутину.
– Фу, какая гадость!
– Спасибо, девочки!
Мурка протерла туфли. Она подправила помаду на губах. Девушки курили, с любопытством рассматривая Мурку. Она тщательно отмыла руки.
Мурка вышла на улицу, прошла до бильярдного клуба. Она поднялась по ступенькам. В зале она увидела того парня, который следил за ней вчера, в бандане. Она подошла к бару, попросила воды. К ней подошел Малыш.
– Вас ждут… в кабинете, – сказал он.
Мурка улыбнулась. Она увидела Троекурова, который общался с двумя дамами, и помахала ему в ответ рукой
– Привет, – Жанна прижалась к Мурке щекой, – рада тебя видеть.
 
_____________
 

Глава 59
 
– Все познается в сравнении, – сказала Катя, обращаясь к классу, – поэтому сегодня мы сравним систему двух стран – России и Японии. Почему? Потому, что в Японии сегодня около ста двадцати семи миллионов человек. В России не намного больше, около ста сорока пяти миллионов. Однако на всю Японию двести тысяч полицейских. А в России их восемьсот тысяч, то есть в четыре раза больше. Что это означает? Мы – полицейское государство. Зачем в России такая огромная милицейская машина?
Она посмотрела на женщин и продолжила:
– Это очевидно. Для подавления народных волнений. И самое главное – для подавления революционных волнений, когда народ захочет взять в руки власть. А мы с вами уже обсуждали этот вопрос, что народ является единственным источником власти.
– Но тогда вопрос, – сказала Мурка, – как же мы сможем взять в России власть, если правители создали такую огромную машину подавления?
– Хороший вопрос, – сказала Катя, – как? Ведь те, кто сегодня у руля, эти люди пойдут на любые преступления, чтобы удержать власть.
– А если мы выведем народ на улицы?
– Хорошее предложение, – сказала Катя, – если это будут настоящие народные волнения, улицы будут залиты кровью. Если это будут демонстрации и митинги в рамках некого протеста, возможно, власть не пойдет на жесткие меры… Но будет выявлять зачинщиков, и тогда… Вы знаете их основной деловой прием… Из политиков будут делать уголовников, чтобы затем говорить: вот, уголовнички полезли в политику.
– Что же делать? Это тупик, – сказала мулатка Джейн, – на выборах нам не победить, так как все сфальсифицировано, а революция неприемлема, потому что это кровь. Значит, все напрасно? Выхода нет.
– Выход есть, – сказала Катя. – Нужно только начать думать по-новому. Кто сказал, что нам нужна революция? Нам не нужна революция. Никаких матросов и солдат, никакого вооруженного восстания. Никаких народных волнений… Нужно искать новые решения!
 
– Подъезжаем, – сказал водитель. – Слышите?
Его жена потрясла Павла за плечо.
– Подъезжаем… – сказала она.
Кролик открыл глаза.
– Адрес… – сказал водитель, – говорите адрес, папаша… Куда вас доставить?
– Тут вот какое дело, – Кролик покусал губы. – Я познакомился с ней через Интернет. И я не знаю адреса. Я хочу сделать моей даме сердца сюрприз… Вы можете ей позвонить со своего телефона, сказать, что для нее от поклонника букет цветов?
– Я поняла, – улыбнулась жена водителя, – давайте номер телефона. Как ее зовут?
– Глория.
Павел вошел в подъезд, сел в лифт и поднялся на седьмой этаж. Он позвонил в дверь. На пороге появилась Глория. Она была в праздничном наряде: черно-белой юбке и черной кофточке в кружевах.
В ее волосах была вплетенная красная лента, с бантом на боку.
– Вы, –  с восторгом сказала Глория, беря цветы в руки, – я так и думала.
В глазах Глории светилось счастье. Она неожиданно для себя обняла Кролика, втащив его в прихожую.
– Я так рада, – сказала она. – Я приготовила ужин, а детей отвела к маме. Теперь жду-пожду, а вас нет и нет… Я звоню, а вас нет. Трубку не берете. Я уже стала беспокоиться.
 
Катя продолжает читать лекцию заключенным женщинам.
– Таким образом, уважаемые дамы, попробуем подвести итоги… Россия, обладая несметными богатствами, имеет бедный народ, слабое здравоохранение, недоступное для народа образование, тюрьмы и лагеря, набитые людьми. Имея такой запас прочности, как природные богатства, Россия не способна даже обеспечить себя самым необходимым – продуктами питания. А Япония? Сырье – привозное, топливо – привозное… А народ живет совсем по-другому. Почему? Потому, что государство управляется настоящими профессионалами и под полным контролем со стороны общества. А что у нас? Разве силовые структуры могут управлять государством? Тот, кто привык отнимать и делить, никогда не научится прибавлять и умножать.
– Так что же делать? – спросила Сильва. – Как общество может заставить государство работать в интересах народа?
– Я предлагаю разработать модель нового государства, а затем отнять власть у силовой бюрократии и передать ее народу, через новую партию. Вы понимаете меня? Нам не нужна власть ради власти. Нам нужна власть только как инструмент преобразований.
Она взяла паузу, чтобы женщины осмыслили ее слова.
– Как же мы назовем наш протест? В Украине была «Оранжевая революция», в Грузии – «Революция роз», а у нас? Мы же не собираемся делать революцию? – спросила Мурка.
– Хороший вопрос, – ответила Катя, – но название протеста проистекает из его сути. Сути метода, которым мы будем брать власть. Об этом мы поговорим позже. А пока – вопросы…
– Да, – подняла руку Сильва, – и у меня вопрос… А как новое государство может возродить село, деревню?
– Для этого нужно возродить кулака. Кулак в деревне – это мелкий предприниматель. Это благодаря ему Россия при царе экспортировала продукты. В принципе, в современном понимании, это и есть фермеры. Но сегодня фермеры не получают реальную поддержку.  Нужно давать им заказ на продукты питания и вместе с заказом строить «предприятия под ключ». Причем самые современные предприятия, которые способны выращивать и перерабатывать продукцию без химии. Фермер получает предприятие и выкупает его за счет прибыли. Он становится собственником. Нужно построить миллион таких предприятий.
– Но на это нужны деньги, – вздохнула Сильва, – где государство возьмет столько денег?
– А для чего мы продаем газ, нефть? – ответила Катя. – Давайте инвестируем эти деньги в новые предприятия, ведь они снова вернутся нам.
– Да, – сказала Мурка, – но как государство определит, что нужно производить? Чего, сколько?
– Ну, это же просто, – сказала Джейн, – это уже обсуждалось. Все, что ввозится в Россию, нужно производить, и хотя бы в этом объеме. Потому, что можно еще и экспортировать.
– Ну вот, – радостно сказала Катя, – я вижу, что наши семинары становятся все более плодотворными.
– Конечно, – сказала Мурка, – у меня просто руки чешутся, так хочется заняться важными делами. Неужели именно нам суждено преобразить Россию?
Она посмотрела на класс.
– Неужели мы это сможем… не верится… Хочется, но не верится. Нас же так мало.
 – Нужно учиться у природы, – сказала Катя. – Посмотрите, как маленький орешек кедра превращается в огромное дерево. Как семечко подсолнуха за одно лето вырастает в своей массе в сотни тысяч раз. Так и наша партия, если мы сумеем создать сильную программу, наша партия станет огромной и легко возьмет власть. Знаете, почему? Идеи подхватит народ, а народ непобедим.
– А если наши идеи перехватит правящая верхушка? – спросила Сильва.
– Это все равно, что скрестить картофель с помидором. Сверху будет как у картофеля, а снизу, как у помидора.
Женщины засмеялись, а Катя задумалась и сказала:
– Они будут лавировать, многие идеи постараются приспособить под себя, чтобы сбить волну недовольства… но это будет только имитация преобразований.
 
 Ночью Катю разбудили Джейн и Мурка.
– Послушай, что написано в Святом Евангелии, – сказала Джейн.
Она поднесла книгу к самодельной масленке, которую держала Мурка.
– Подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял в поле своем, которое хотя и меньше всех семян, но когда, вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так, что прилетают птицы небесные и укрываются в тенях его. Евангелие от Матфея, глава тринадцать.
– Это слова Иисуса Христа, – добавила Мурка.
– Вы предлагаете назвать – «горчичный» протест?
– Ну да… это символ нашей партии, из самого маленького зернышка – целое дерево.
Катя посмотрела на подруг.
– Мне тоже пришла в голову одна идея… – сказала она. – Нам никак нельзя называться партия.
– Почему?
– Потому, что нас никто никогда не зарегистрирует. А это значит, что мы будем вне закона. Знаете, что это значит?
– Что же делать? – спросила Мурка, обращаясь к Кате.
– Мы должны создать движение… – сказала Катя.
– А партия?
– Партия пусть будет небольшой, подпольной… и в ней только проверенные и очень надежные люди. А движение пусть будет огромным и открытым…
– Может, ты и права, – сказала Джейн, – не всякий поддержит партию, но движение – это совсем другое.
– Движение не нужно оформлять, но в этом будет наша сила, – сказала Катя. – Потому, что если нашу партию не зарегистрируют, все будут говорить: «А кто это? Это не зарегистрированная партия? Они вне закона».
– И менты расправятся с нами, как с людьми, которые вне закона.
– Вот именно, – сказала Мурка. – итак, партия создает и возглавляет движение, движение набирает силу и берет власть…
– Заранее зная, как этой властью следует распорядиться, – сказала Катя. – Но название «Горчичный протест» мне не нравится.
– Почему?
– Народу оно будет непонятно. У нас народ не знает, как растет горчица.
Они продолжили этот разговор в спортзале, собравшись кружком после тренировки.
– «Горчичный протест»? – переспросила Сильва. – По крайней мере, ассоциации не самые плохие. Горчичниками лечат… А наше государство – оно нуждается в лечении.
– Кате не нравится название, – сказала Мурка.
– Слишком мудреный бренд, – кивнула головой Катя. – Название должно отражать настроение. Тогда оно будет воспринято на ура.
Женщины задумались.
– А какое главное настроение? – спросила Мурка. – Если мы против вооруженного восстания? Мы что, будем швыряться тортами в наших оппонентов? У меня вот такое настроение – швырять торты в наших депутатов и чиновников.
– Неплохая идея, – сказала Сильва, – измазать тортами всех политиков и коррупционеров. Я видела это по телевизору, как швыряются тортами в политиков.
– «Движение летящих тортов»? – спросила Джейн.
– Что-то в этом есть… – задумчиво произнесла Катя.
– Или будем швыряться ботинками? – спросила Сильва.
– Ботинки – тоже неплохо. «Протест башмаков», – Катя улыбнулась. – Но нам могут пришить и экстремизм. Напишут, что была реальная угроза жизни и здоровья. Нет, надо действовать по-другому. Чтобы кинуть торт или башмак, нужно иметь смелость. А народ наш запуган. Значит, смелых будет мало, единицы…
– А может, «Протест голодных»? – предположила Мурка. – Ну, в смысле, вся страна объявляет голодовку. И власть падет.
– Что-то уже близко, – сказала Джейн. – Но боюсь, голодовкой наших правителей не взять.
– Даже если голодовку объявит вся страна?
– Они скажут, что голодают единицы, – не согласилась Катя.
– А помнишь, Катя, ты на лекции рассказывала, как к власти пришел Ганди? В чем была его идея? Ничего не делать, всего один день гражданского неповиновения, и все. Власть падает.
– Точно, – глаза Сильвы загорелись, – наш народ напуган. Но посидеть дома, просто не выйти из дома смогут, пожалуй, все. Сидеть дома, пока не падет режим. Если никто не придет на работу, учителя, врачи, водители, никто. Такое не скрыть статистикой. Режим падет.
– А он падет, – сказала Катя, сияя глазами.
– Так что? «Домашний протест»? – воскликнула Мурка.
– Да. Это – гениально, Сильва. То, что ты придумала, – это гениально.
– «Домашний протест»! – с удовольствием проговорила Джейн.
– Вот теперь, – сказала Катя, – я знаю, как назвать мою программную книгу. Я назову ее «Домашний протест». Ты не против, Сильва?
– Буду счастлива, – ответила она.
Дамы рассмеялись. Катя вздохнула:
– Итак, делаем огромный тираж, миллион экземпляров, и эту книгу распространяем через наших представителей в регионах и по другим каналам… – Катя игриво нахмурилась. – И вот так мы обретем своих сторонников. И пусть любой человек, прочитавший книгу, станет участником движения. Потому что книга даст ответ на вопрос, как мы возьмем власть и что будем делать, когда власть будет у нас!
 
_________________
 

Глава 60
 
На следующей лекции Катя сказала:
– В чем гениальность идеи Сильвы? Обычно, когда происходит революция, зовут на баррикады. Выходите из своих домов. Идите к дворцам. А там нас ждут пулеметы, огнеметы, водометы, гранаты со слезоточивым газом. И мальчики в бронежилетах.
Катя обвела взглядом класс.
– Вы думаете, наши мальчики не будут в нас стрелять?
– Будут, – хмуро сказала Мурка, – это особые мальчики. Отборные негодяи.
– Так вот, – продолжила Катя, – мы сделаем все наоборот! Нас ждут у дворцов? А мы призовем народ остаться дома. И власть окажется в растерянности. Не хватит никаких армий в мире, чтобы прийти в каждый дом и заставить выйти на работу. «Домашний протест» непобедим.
– Здорово, – сказала одна из слушательниц.
– Это не все…– продолжила Катя. – Книга объяснит не только название, метод взятия власти, но и простые вопросы, как создать ячейку движения и что нужно и можно делать – до взятия власти и после. Идеи, захватившие массы, становятся реальной силой. Вот тогда мы сформируемся как движение с мощной объединяющей идеей, мы станем способны свалить режим.
– А где же взять денег на этот тираж? – спросила Джейн. – Это же не меньше миллиона долларов.
– Я добуду эти деньги, – сказала Мурка.
– Как?
– Пусть это будет моей личной заслугой перед партией и движением, – сказала Мурка.
– Надеюсь, ни одно животное не пострадает? – спросила Сильва.
Все напряженно смотрели на Мурку.
– Что с вами? Я не собираюсь грабить банк.
– Нет, ты должна нам сказать, где ты возьмешь этот миллион? – сказала Сильва. – Партия не может издать книгу на грязные деньги.
– А если я заложу свою душу дьяволу, это грязные деньги? – спросила Мурка.
В кругу сидели не менее двадцати дам, и все они смотрели молча на Мурку – кто-то испуганно, кто-то с усмешкой, Джейн – с восхищением.
– Я думаю, что мы найдем спонсоров для книги, – сказала Катя. – Так что тебе не придется закладывать свою душу, Мурка.
Мурка встретилась с Катей взглядами. В глазах Кати она прочитала беспокойство.
 
В курилке во дворике Джейн подошла к Мурке. Она кивнула арестантке, которая сидела рядом с Муркой, и та сразу ушла.
– Я с тобой, – сказала Джейн. – Ты и я. Мы вместе добудем эти деньги!
Мурка удивленно посмотрела на нее:
– Ты даже не спросила, как я хочу это сделать?
– Разве не ясно? – воскликнула Джейн. – Взять у тех, у кого они есть, пощипать богатых.
– Не богатых, – сказала Мурка, – а тех, кто нажил свое богатство неправедным путем, кто нажился на горе других людей. Это будет карающий меч.
 
В кабинет Олега вошла Мурка, а следом Жанна. Олег поднялся и поцеловал руку гостье. Мурка увидела на рабочем столе «Московский комсомолец» с фото Кролика.
– Рад видеть тебя, – сказал Олег.
– А уж как я рада, – сказала Мурка, – вы и представить себе не можете, брильянтовый вы мой.
– Она назвала меня брильянтовый, – сказал Олег Жанне со значением и улыбкой.
Но Мурка уже услышала, как дрогнул голос Олега, и увидела, как высоко взлетели брови Жанны.
– Мурка, – сказала Жанна, садясь в кресло напротив,  – вы заставляете меня ревновать.
– Ну что ты, Жанна, Олег как мужчина, конечно, великолепен… Но я-то говорю не о нем, а о тех брильянтах… которые… которые… он дарит тебе…
Теперь Жанна смутилась окончательно. Она впервые видела этот пронизывающий взгляд Мурки. Жанна смутилась, она попыталась удержать взгляд и свести все на шутку:
– Да уж, мой Олег, он – такой. Но он дарит брильянты только мне… таково условие нашего брачного контракта. Правда, Олежек?
Она повернулась к мужу.
Олег тупо посмотрел на нее и на Мурку, не зная, что сказать. Он держал руки на груди, сцепив пальцы.
– Самый большой брильянт я тебе еще не подарил, – сказал он.
– Как интересно, – сказала Мурка, – я, кажется, поняла, о каком брильянте идет речь.
– Правда? – спросил Олег, теперь уже он испытывал взгляд Мурки.
Вошла Настя, она принялась расставлять фужеры с коктейлями на столик. Олег использовал ситуацию, чтобы отвлечься.
– И четыре кофе, – сказал он Насте.
            Мурка не спускала взгляд с Олега.
– Может, поговорим без обиняков? – спросила Мурка. – Мой дорогой друг… Очень, очень дорогой. Очень… очень дорогой друг.
– Что-то я не понимаю? – сказала Жанна.
– Так что будем делать? – спросила Мурка, не обращая внимания на слова Жанны. – Как будем «разруливать» проблему?
– О чем ты? – Жанна была встревожена, но она уже взяла себя в руки.
– Я о брильянте… весом в килограмм.
– Что за брильянт? – спросил Олег, делая недоуменное лицо.
– Олег, – сказала Мурка, – когда ты врешь, ты всегда складываешь руки на груди…
– И о чем же он врет? – возмущенно сказала Жанна.
– Он знает, о чем. И ты тоже, радость моя.
Возникла неловкая пауза.
– Мурка, – продолжила Жанна, – мы тебя совершенно не знаем. Но мы тебя приняли, потому что ты – подруга Кати, а Катя – наша подруга. Но это не дает тебе права так разговаривать с нами.
Мурка взяла коктейль, она тихо пососала трубочку. Потом встала.
– Хорошо… – сказала Мурка. – Я сейчас уйду. Но если вы в течение пяти минут не объяснитесь между собой, вы потеряете в моем лице своего верного друга… Вы наживете врага. И поверьте, я очень плохая девочка.
Она подошла к столу, взяла газету. На ней желтым маркером было выделено следующее:
– Господин Филимонов прислал в редакцию письмо, в котором сообщил, что его преследуют за потерю килограмма брильянтов, которые он не похищал, – прочла Мурка. – Я прочла то, что выделено маркером.
Мурка сделала вид, что собирается уходить.
Олег и Жанна переглянулись и кивнули друг другу.
– Постой, – сказала Жанна.
– Давайте присядем и спокойно поговорим, – предложил Олег.
Он подошел к двери и закрыл ее на защелку.
Когда он и Мурка сели в кресла, он сказал:
– Что нам делать?
– Ситуация такова… – сказала Мурка. – Этого парня зовут Кролик, и его ищут, и его найдут, будьте уверены. И тогда ему конец. Его убьют. Но сначала он пройдет через все пытки…Он сдаст всех, и след приведет сюда. Если вернуть брильянты, он останется жив, но главное, мы с вами тоже не избежим участи быть повешенными в камере на Бутырке.
– Понятно, – сказала Жанна, – брильянты у нас, они в целости и сохранности. Мы готовы их вернуть.
– А если бы мы их не нашли, эти брильянты? – спросил Олег. – Если бы их растащили эти бомжи?
– Если бы у бабушки был член, она была бы дедушкой, – сказала Мурка.
– Логично… – произнесла Жанна.
– Плохо дело, – сказал Олег. – А кто эти люди? Ну, те, что потеряли брильянты?
– Это бесы. У них нет понятий, и договориться с ними невозможно… Для них любое слово – пустой звук.
Они помолчали.
– Я не хочу никаких брильянтов, если из-за них будут пытать и убивать человека, – сказала Жанна, – хочешь, поедем прямо сейчас, и я отдам тебе все. Как ты, дорогой?
Олег посмотрел на часы.
– Да, пожалуй, – сказал Олег, – лучше поехать прямо сейчас. А нам за находку ничего не полагается?
– Нет, – жестко ответила Мурка.
– Жаль…
– Ну что ты, – ответила Жанна, – честно сказать, я последнее время себя чувствую как нашкодивший котенок. А сейчас как-то на душе стало легко. Буду пить и веселиться от души. Прощайте, мои брильянтики.
Она поднялась, подошла к Олегу, обняла его сзади, Олег подставил ей щеку.
 
Глория приготовилась к встрече Кролика. Она накрыла стол на две персоны. На журнальном столике Глория поставила фрукты, бутылку китайского сливового вина, которое любила сама. Она соорудила салатики в виде морских звезд и наделала пельменей.
Кролик сидел, поджав ноги, и все порывался поговорить с Глорией о деньгах. Но она еще была воодушевлена его приездом и непрерывно хлопотала по дому, сначала ставя в вазу цветы, потом запуская пельмени в кипящую воду, затем принося мелочи к столу.
– Как вам моя квартирка? Наверное, вы не привыкли к таким «апартаментам»? Маленькая, да?
– Маленькая, да, но зато у тебя очень уютно.
Кролик, конечно же, заметил, что Глория жила бедно. Он очень хотел ей помочь, но теперь он это был сделать не в состоянии. Он не знал, с чего начать разговор.
Он поднялся и вошел в кухню. Глория помешивала пельмени.
– Глория, – сказал Кролик, – мне нужно кое-что тебе сказать.
– Сейчас, Паша, я тебя покормлю, а потом поговорим.
– Но это очень важно.
Она повернулась на секунду, положила голову на его грудь.
– Пашенька, я так счастлива, что ты приехал! Но ты с дороги, ты голоден, дай я тебя накормлю, а потом поговорим.
– Я очень голоден, Глория, – сказал Кролик, беря ее за плечи и яростно сжимая их так, что Глория испугалась. – Но, Глория…нам надо поговорить.
– Что-то случилось?
– Я не привез деньги, – сказал он, – я обманул тебя!
Кролик рухнул на колени. Он обнял Глорию за бедра и уткнулся в подол, неожиданно обливаясь слезами.
Глория замерла. Она услышала, как пена с закипевших пельменей перелилась и затушила газ. Глория  автоматически, машинально выключила плиту.
– Прости меня, Глория. Я люблю тебя, как никогда никого не любил, – сказал Кролик.
Он откинул голову, сжал мышцы своего лица и смотрел на Глорию, ища понимания.
Возникла пауза.
___________
 

Глава 61
 
Лицо Глории было спокойно.
– Черт тебя побери, – тихо сказала она, – зачем ты морочил мне голову деньгами, Павел? Если бы сказал, что едешь просто в гости, разве я бы не пригласила тебя?
– Прости. Прости, мой ангел, – Павел неистово целовал ей ноги.
– Ты думаешь, что я хотела увидеть тебя ради денег?
– Я вез тебе деньги. Но в пути я отдал деньги на богоугодные дела.
Глория присела перед ним. Павел смотрел на нее заплаканными глазами.
– Богоугодные дела? То есть ты ехал ко мне с деньгами?
– Да, – с надеждой сказал Павел.
– И в пути их отдал… Кому?
– Одной… послушнице из Суздальского монастыря…
– А она, эта… послушница, она откуда узнала, что ты везешь мне деньги?
– Я сам сказал… Но потом она рассказала мне историю про одну девочку, у которой рак крови… И я отдал деньги потому, что тебе никак нельзя было давать эти деньги…
– Вот как! Мне нельзя было их давать. Ну что ж, ты поступил правильно, Паша.
– Правильно?
– Конечно, – Глория пожала плечами, – у тебя же доброе сердце. Я понимаю.
Кролик взял ее руку и начал целовать. Глория усмехнулась.
– И я тоже тебя понимаю… – сказала Глория. –  Я ведь тоже… ждала вас, пельмени налепила, сделала салаты… Думала, приедет мой Пашенька, я его накормлю и мы с ним пойдем в кино.
Она вздохнула.
– А девчонки мне говорят: «Неужели ты не видишь, что он прощелыга?» Я говорю: «Какой же он прощелыга?» А они: «Да это московский, пустой бамбук!» Я: «Не может быть! Никакой он не пустой бамбук!». А оказывается, точно московский прощелыга и пустой бамбук!
Павел замер. Он поднял голову.
– Эх ты, Паша с Уралмаша, – Глория взъерошила ему голову.
Она поднялась и пошла в комнату. Она подошла к букету, который привез Павел, и стала вдыхать его аромат.
Павел подошел к ней сзади. Он нерешительно посмотрел на ее талию и роскошные бедра, хотел обнять, но убрал руки.
– Я добуду для тебя деньги, – сказал он.
– Правда? – спросила Глория с издевкой. – Когда?
– Завтра… – сказал Павел.
Глория взяла букет, дождалась, пока вода стечет, повернулась к Павлу:
– Мне не нужны деньги, – сказала Глория. – Я разве тебе не сказала? Я уже нашла деньги и долг вернула. Понятно?
– Да, понятно, – сказал Павел. – Но… я обещал, поэтому найду для вас деньги… жаль, что я вам привез такую новость.
Он решил, что ему в этой ситуации следует перейти на «вы».
Глория протянула ему букет.
– Заберите ваши цветочки, Паша… У меня тоже есть для вас новость – мне уже ничего не надо. Я не хочу больше с вами общаться.
– Глория, – умоляюще сказал Павел, – я готов у вас просить прощения до утра.
– Что вы говорите? – усмехнулась Глория. – Думаете, вот она – дура! Навру-ка я с три короба, и будет негде переночевать?
Она покачала головой.
– А он-то, смотрите, какой гладенький, да ухоженный… – сказала Глория, рассматривая Кролика. – Думаешь, я не знаю, зачем тебе такие усики? Я знаю, дамский угодник, что ты щекочешь этими усиками, котяра.
– О чем вы, Глория? – удивился Павел.
– О ваших усиках, прощелыга, – сказала Глория. – Ну и как? Нравится дамам такая щекотка?
– Глория, не говорите так со мной.
– Почему? Мы же взрослые люди. Мы же понимаем, почему мужчины выращивают усики… пробовали, проходили и эти… уроки мастерства.
– Я не по этой части, Глория, – твердо сказал Кролик.
– Да вы не скромничайте, Павел. А я что, не женщина? Разве я не ценю в мужчинах… подвешенный язык?
Она помолчала.
– Что еще умеем? – спросила Глория. – По этой части?
– Ничего, – обиделся Кролик.
– Ничего… – как эхо отозвалась Глория. – А вот мы с детства обучены ухажеров бить по мордасам ихними же цветами! Чтобы не считали себя умнее других, а нас дурами!
Она аккуратно взяла букет для удара.
– Глория, – забеспокоился Кролик. – Не нужно так поступать, я и так уйду.
– Ах ты, прощелыга! Он и так уйдет! – она набросилась на Кролика и принялась его хлестать букетом.
Кролик ретировался в коридор, он вышел на лестничную площадку, следом вылетели его туфли, пиджак и букет.
В это время из соседней квартиры вышла дама с собачкой на руках.
– О, – сказала она собачке. – Видишь, мой дорогой Микки, почему я не пускаю тебя гулять по девочкам.
Кролик накинул туфли и сбежал вниз, пребывая в состоянии полной прострации.
 
Глория зашла на кухню. Она не плакала. Она помешала пельмени, хотела попробовать, но передумала.
Она пошла в комнату, налила себе бокал вина и выпила его.
– Дурой я никогда не была, – сказала она, – и никому не позволю считать себя дурой!
Кролик вышел на улицу. Уже было темно, и он решил, что нужно подумать о ночлеге. Но идти в гостиницу было неразумно, поэтому он пошел к остановке, которая была обклеена объявлениями: «Сдам комнату». Он решил снять комнату и залечь на дно, как ему советовала Мурка.
Глория пошла в ванную. Она пустила воду, потрогала ее руками, потом подошла к зеркалу.
– Почему я такая несчастливая? – сказала она. – Разве я не красива? Разве не хороша собой? Разве я глупая или плохая хозяйка? Но почему тогда я одна и почему каждый прощелыга хочет меня обмануть?
 
Кролик решил еще раз попытать счастья. Он купил телефонную карточку и позвонил Глории.
Она была в ванной. Кран шумел. Глория тихо погрузилась в ванну, ее мобильный телефон чирикал и крутился на столике в пустой комнате.
Кролик вытащил карточку.
– Я выживу, – сказала Глория.
Она хотела поплакать, но передумала.
 
Весна в зоне – это всегда благоустройство. Женщины в робе делали клумбы. Они вскапывали землю, красили известью кирпич, обрамляющий клумбы, и высаживали цветы.
К ним подошла охранница.
– Поздравляю, Мурка, – громко сказала охранница, – Ты все-таки откусила полгода. Никто не верил. Поздравляю. Через десять дней ты свободна. Решение состоялось.
Мурка встала, она не сразу поняла смысл сказанного. Девять с половиной лет, которые она провела в неволе, оказались слишком большим сроком, чтобы за одно мгновение осознать, что эта богом проклятая жизнь за колючей проволокой закончилась.
– Ты слышишь? Через десять дней ты свободна. Что мне полагается за хорошую весть?
Мурка посмотрела на подруг, которые кинулись ее обнимать и целовать. Она словно во сне тоже обнимала их.
Мурка увидела Катю, которая шла к ней. И все остановились, глядя на них.
– Поздравляю! – сказала Катя. – Я очень рада за тебя!
Катя подошла к Мурке, и они крепко обнялись и прижались щеками.
– Мы столько пережили вместе, что кажется, это была целая жизнь, – сказала Катя.
Дамы окружили их. Подошла Сильва и тоже крепко обняла Мурку.
– Не подкачай, – сказала Сильва, – ты выходишь раньше нас, так что тебе и начинать.
Подошла Джейн и тоже обняла Мурку.
– Ну, Муреночек, – сказала Джейн, – через два месяца жди меня. Я думаю, что без меня ты не начнешь?
– Джейн, – сказала Сильва, – Мурка начнет сразу, как только выйдет за ворота. Уж я-то ее знаю.
Следом обняла Мурку Сильва.
– Не забывай меня, – сказала Сильва, – и помни, что партия смотрит на тебя с надеждой.
– Мир переменился, пока ты сидела, – сказала Катя. – Теперь это совсем другая страна, и ты многому удивишься.
– Я тоже изменилась, – ответила Мурка, – и готова к встрече с этим миром.
Женщины молча смотрели на Мурку, переживая нахлынувшие эмоции.
– Вот что я вам скажу, мои дорогие, – ответила Мурка. – Я провела в неволе девять с половиной лет. Девять лет я жила одной только ненавистью и жаждой мести. Я выжила только потому, что поклялась однажды выйти из заточения и уничтожить моего врага.
Она посмотрела на Катю.
– И только последние шесть месяцев, эти полгода, я жила другой жизнью. У меня появилась настоящая цель в жизни. Мне теперь недостаточно мести. Я хочу намного большего! Спасибо тебе, Катя! Ты… смогла бросить в мою душу маленькое зернышко… и оно выросло в целое дерево.
– Мы тоже все стали другие, – сказала Сильва.
– Сколько у нас сегодня членов движения? – спросила Алиса.
– Уже пятьдесят три, – гордо ответила Джейн, – из них четырнадцать на свободе. Так что у тебя уже есть на воле помощницы.
 
Вечером к Муркиной постели подошла Сильва.
– Не спишь?
– Не могу уснуть, – Мурка села на кровати.
– Гоняешь?
– Нужно поговорить, – сказала она.
Они тихо выбрались на улицу. Была тихая весенняя ночь. На фоне черного звездного неба блеск освещенных спиралей колючей проволоки казался особенно зловещим.
– Помнишь ту рыжую пигалицу, которая освободилась месяц назад?
– Да, – прикурив, сказала Мурка.
– Так вот… она торпеда.
– Торпеда?
– Да. Она прирожденная убийца. Она будет делать то, что ты ей скажешь.
– Что она может?
– Она может все. Когда она сюда попала, ее хотели прессовать. Ведь она была в шайке скинхедов. Она убьет любого, кто пойдет против партии. Я ее перевоспитала. Теперь она наш человек.
– Никогда не думала, что эта тихая худышка с большими глазами – киллер.
Сильва взяла из рук Мурки сигарету.
– Она не киллер. Киллер убивает за деньги. За деньги убивать нельзя, попадешь в ад. Убивать за Родину – можно… А если мы еще ее поддержим деньгами, будет совсем хорошо. Она у нас штатный палач. Поняла? Кате ни слова.
– Ясность полная.
Они помолчали.
– Я бы не хотела, чтобы ты на себя брала работу палача, – сказала Сильва.
Она неожиданно крепко обняла Мурку.
Мурка замерла в объятиях Сильвы и неожиданно захлюпала носом.
– О-па-на, – удивилась Сильва. – Да что это с тобой?
Мурка улыбнулась, убирая слезинки.
– Да… Вспомнила маму… Она так старалась вытащить меня… Она ездила в Москву, обивала пороги всех больших начальников… Она писала письма, она так верила, что вытащит меня. Извини…
– Ну ладно, – сказала Сильва. – Надо ложиться спать. Завтра в зоне большой шмон. Говорят, приедут омоновцы искать «запреты». Так что ждем «гостей».
 
______________

Глава 62
           
           Рано утром к зоне подъехало около десятка грузовиков и автобусов. Из автобусов, стараясь не шуметь, выходили омоновцы. Одни надевали на лица маски, поверх масок шлемы, другие – маленькие шапочки. Начальник зоны крепко пожал руку командиру ОМОНа. Он поднес к губам рацию и тихо скомандовал:
            – Отрывай шлюз!
            Толпа из черных фигур с автоматами бесшумно входила в шлюз.
 
Первая смена заключенных женщин уже завтракала в столовой.
– До каких пор нас будут кормить такой гадостью? – спросила бритоголовая Нинель, отодвигая алюминиевую миску.
– Что, опять бычьи яйца попались? – пошутила изможденная «зэчка».
– Если бы, – сказала Нинель, – тут даже петушиных не дождешься.
 
Мурка радостная выбежала из барака. В ее руках была справка из суда. Она выскочила на плац. Женщины из второй смены заканчивали благоустройство территории.
           – Получила? – спросила Катя. – Дай почитать, что там написано!
           – Свобода! Вот что там написано! – воскликнула Джейн.
           – На заборе тоже кое-что написано, – серьезно сказала Сильва. – Дай почитать!
Она внимательно почитала справку.
            – Ну, раз прокурор был не против, вряд ли кто станет оспаривать решение…
Женщины, окружившие их, притихли.
– Ну вот, вот теперь точно, первый член центрального комитета партии выходит на волю, – продолжила Сильва. – Как мы отметим это событие?
– Давайте шумнем? – в шутку предложила Джейн.
– Давайте, – согласилась Сильва, – я за любой кипиш, кроме голодовки.
– А почему бы и нет, – ответила одна из женщин, она перевернула ведро и начала выстукивать ритм.
Другая женщина тоже перевернула ведро. Третья нашла бак и взяла в руку палку, обмотанную тряпкой, которой она красила кирпичи.
Женщины в столовой услышали шум.
– По-моему, там кипиш! – сказала Нинель.
Женщины на плацу стали собираться вокруг, каждая стала искать себе инструмент для выбивания ритма. В ход пошли и ведра, и тазы, и бочки, и носилки, а кому не хватило «инструментов», те принялись аплодировать в ритм барабанным ударам. Все глядели на Мурку.
Услышав удары на импровизированных барабанах, со всех сторон стали сбегаться женщины в робах. В руках некоторых из них были алюминиевые тарелки и кружки.
Мурка сбросила с себя куртку, закатала рукава белой рубашки, она взяла у Сильвы платок и сделала бандану. Ее охватило необъяснимое чувство восторга.
– Хоп! Хип-хоп! – воскликнула Джейн, зажигая толпу, – Хоп! Хип-хоп!
Катя была в рабочем халате, она сбросила его, оставаясь в шортиках и майке в горошек. На ногах ее были грубые ботинки, на голове – ярко-красный бант.
Несколько женщин образовали круг и танцевали вокруг Мурки, изображая танцующих дикарок.  
 
Услышав этот невообразимый шум, начала стягиваться внутренняя охрана. Около тысячи арестанток собрались на плацу.
– Черт возьми! У вас что там? Бунт? – закричал командир ОМОНа.
В зону въезжали грузовики с людьми в масках, касках, дубинками и пластиковыми щитами. Через шлюз, под крики командиров,  вбегали омоновцы. Они были агрессивно настроены и готовы к решительным действиям. Все было брошено против безоружных женщин.
 
Люди в масках-касках стали просачиваться сквозь толпу, рассекали ее на отдельные части. Они встали по четыре человека и передернули затворы.
 
Начальник тюрьмы уже стоял на трибуне у плаца.
Все ждали приказа. Он прокричал в рупор:
– Немедленно прекратить! Вы слышите! Это бунт! Мы имеем право стрелять!
 
Но женщины, охваченные единым порывом, продолжали стучать кружками и тарелками, другие стали вынимать из клумб и брать из куч кирпичи, готовясь напасть на омоновцев.
 
            – Стойте! – закричала Сильва и сделала знак женщинам.
            Мгновенно шум стих. Наступила тишина. Сильва посмотрела на мужчин, которые наставили на заключенных автоматы. Она посмотрела на вышки со снайперами.
            – Это не бунт, – крикнула она. – Это праздник весны!
            – Какой на хрен, праздник весны, – закричал начальник, – предупреждаю всех, стоящих здесь. Мы откроем огонь на поражение! Положите на землю кирпичи. У каждой из вас – одна голова. И жизнь одна.
 
Но женщины стали целиться кирпичами в солдат. Другие обнялись, прощаясь друг с другом. На лбу и Кати и на груди у Мурки, которые тоже стояли с кирпичами в руках, появились красные точки лазерных прицелов.
 
Сильва подняла над головой скрещенные руки и резко опустила их вниз. Все женщины тут же побросали кирпичи.
Начальник озверело смотрел на толпу.
– Всем сесть на землю! Всем на корточки! – заорал он.
Женщины молча смотрели на начальника и на омоновцев. Никто из них даже не шелохнулся.
– Считаю до трех! – заорал начальник. – Всем сесть на корточки, головы опустить вниз! Хватит бунтовать! Подчиняйтесь приказам!
– Это не бунт, начальник! – сказала Сильва. – Никто не бунтует!
– Всем сесть на землю!
Сильва села первая, а за ней и все женщины.
Озверевший начальник смотрел на них с мрачным лицом и вытирал пот со лба. Он был красный, лысый, с квадратной головой.
Омоновцы стали тут же ходить, пересаживать женщин, создавая из них ровные ряды. Они били несчастных резиновыми дубинами за малейшее неповиновение, за нерасторопность, за попытку поднять голову. Тут и там слышались крики.
Один из них остановился перед Катей. Женщина сидела на корточках, ее руки были за головой. Она была в шортиках и майке в горошек.
– Это что за стриптиз? – орал он и поставил ногу, обутую в высокие шнурованные ботинки, ей на спину.
Катя неожиданно поднялась и повернулась лицом к обидчику. Она тяжело дышала, ее грудь вздымалась. Глаза человека в маске уставились на соски Кати, которые просвечивали сквозь легкую ткань.
– А ну-ка сядь, тварь! – скомандовал омоновец.
– Вы не имеете права вытирать об нас ноги, – сказала Катя.
– Сядь, тварь! Я сказал!
– Ты сам тварь! – ответила Катя, продолжая стоять.
– Нет, Катя! Нет! – закричала Мурка, вскакивая с корточек.
Мурка обняла Катю и повалила на землю. В то же мгновение на них посыпались удары дубинок. Омоновцы били их дубинками и ногами, стараясь достать Катю, которую изо всех сил прикрывала Мурка.
Начальник стоял рядом, он молча смотрел на эту сцену, потом поднял рупор и грубо произнес:
– Все, хватит! Хватит, достаточно повеселились!
Он оттолкнул омоновцев. Садисты тяжело дышали, готовые продолжить кровавую расправу. Начальник потянул Мурку за плечо, стараясь стянуть ее  с тела Кати. Мурка безжизненно упала рядом. Из ее рта вытекла струйка крови.
Начальник присел рядом, пощупал пульс.
– Плохо дело! – сказал он.
Катя застонала, открыла глаза. Ее разбитое лицо опухло.
– Ты, ты, ты и ты! – начальник показал на женщин, сидящих рядом на корточках. – Тащите их на больничку!
            Начальник поднялся и посмотрел на подходящего к ним командира ОМОНа.
            – Что произошло? – поинтересовался тот.
            – Кажется, у нас уже есть один труп, – тихо сказал начальник, отводя командира ОМОНа в сторону. – Думаю, можно сворачивать операцию.
            – Ерунда! – браво ответил командир. – Спишем на бунт!
 
Кролик увидел на двери надпись «Интернет-кафе» и толкнул дверь.
Кролик принялся просматривать новостные разделы ведущих сайтов. Он нашел сообщение о смерти Алисы. Это была заметка со ссылкой на данные из больницы. Заголовок гласил: «Она завещала все свое имущество бедным».
Он пробежал глазами текст. 
«Возможно, что Алису С. первоначально парализовал удар инсульта, а затем ее сердце не выдержало, и у нее случился сердечный приступ. Все свои сбережения она завещала на благотворительность».
Кролик расстроился, ему было жалко Алису, с которой он прожил десять самых спокойных лет в своей жизни.
Он вошел в свою электронную почту и увидел письмо от Мурки.
«Привет! Делай все так, как я тебе скажу! Надеюсь, что ты сейчас в Нижнем Новгороде. Ты действительно в большой опасности! Позвонишь из автомата Оксане (номер внизу) – слушайся ее, делай все так, как она тебе скажет! Лишнее не болтай. Скажешь, что ты – мышонок. Больше этой почтой не пользуйся. Мурка».
Кролик вытер лицо платком. Он тихо и аккуратно записал номер телефона. Вышел из почты, подошел к администратору.
– Я выйду, покурю, – сказал он.
– Хорошо, – сказал парень, даже не отвлекаясь от игры.
Кролик набрал номер в автомате.
– Але! – раздался голос Оксаны.
– Привет, это мышонок, – сказал Кролик.
– А, мышонок! Привет! Вы где, мой мышонок?
– Я? В интернет-кафе… на улице Горького.
– Хорошо, оставайтесь на месте. Я сейчас приеду за вами. Ни с кем не разговаривайте. Ждите. Никуда не звоните. Хорошо?
 
Оксана подъехала на маленьком японском джипе. Она не стала выходить из машины, а приоткрыла окно и помахала Кролику рукой. Он быстро залез в машину.
– Привет, Кролик, – сказала Оксана, – сейчас мы поедем ко мне. Вы ужинали?
– Нет, – тихо сказал Павел. – Но я не голоден.
Оксана умело управляла машиной.
– У меня на линии человек, – сказала она Кролику, – потом поговорим.
Кролик кивнул.
– Ну так вот, – продолжила Оксана разговор по телефону. – Мой хороший знакомый, один старый еврей, ну как старый, ему сейчас сорок пять лет. Он купил полуподвальное помещение, сделал в нем отличный ремонт, роскошный дизайн, в общем – сауна с бассейном, купелью, джакузи, душ, комнаты отдыха. И стал сдавать в аренду. Знаешь, почасовая. Было у него так – один общий зал, ну и три приватных.
Кролик с интересом присматривался к Оксане. У нее был бархатный голос, большой рот с полными губами, волосы  крашеной блондинки, и они были собраны в пучок. Она была в белом пиджаке и черной юбке. На правой руке Оксаны было массивное кольцо с изумрудом, в обрамлении брильянтовой пыли.
– И вот приходит к нему некий человек и говорит: «Я беру в аренду на пять лет, по хорошей цене. Сразу, и оптом». Они ударили по рукам. Мой еврей, конечно, был рад – теперь без забот получает аренду. Может жить в любой точке мира, а деньги будут капать тебе на карточку. Что скажешь?
Оксана улыбнулась Кролику и неожиданно красиво облизнулась, намеренно смущая его.
– Этот арендатор тут же устраивает в сауне бордель. Этот бордель становится популярен. Приходят менты, делают «контрольную закупку», деньги меченые… тут же заводят уголовное дело. Догадайся, на кого? Конечно же, на моего еврея, на владельца сауны. И что же еврей? Он, естественно, отдал им сауну, еще кучу денег, чтобы они от него отстали. Почему? Конечно, еврей был ни при чем, он владелец, я-то знаю его достаточно хорошо… Да нет, ну что ты!
Оксана подмигнула Кролику, прикрыв микрофон на проводе.
– Ревнует, – сказала она.
Красный джип летел по ночному городу.
– И вот теперь в сауне работает бордель, только уже под ментами. Конечно, там теперь все утыкано камерами. И туда таскают жирных карасей, чтобы потом их шантажировать и потрошить… Вот так-то! Милый, весь этот бизнес под ментами… Так что твоя идея просто безумна. Бордель – это не для России.
Машина остановилась, Оксана аккуратно припарковалась.
– Ну ладно, пока, пока. Я перезвоню к тебе позже.
Оксана повернулась к Кролику.
– Приехали, – сказала она. – Пойдем ко мне?
 
____________
 

Глава 63
 
Они поднялись в лифте. Кролик поймал на себе смелый взгляд Оксаны.
– Не бойтесь и ничего не стесняйтесь. Я живу одна, так что вы будете в безопасности.
Они вошли в квартиру, Оксана включила свет. Кролик снял туфли, сунул ноги в тапочки.
– Это моя спальня и гостиная, – сказала она, заводя его в комнату, в которой стояла большая кровать, стол со стулом и шкаф.
На стене висел портрет Димы Билана.
Потом она смотрела, как Кролик уплетает котлеты с картошкой и огурчиками. Они сидели на кухни за столиком-языком. Кухня была очень маленькая, но уютная, из темного дерева с мягким светом.
– Чем вы занимаетесь в светской жизни? – спросил Павел.
– У меня твердая профессия. Я швея. Работаю на фабрике, – сказала Оксана.
Она встала.
– Пойду, постелю вам постель. Вам нужно хорошо отоспаться, у вас усталый вид. Завтра мы сбреем ваши усы, изменим прическу. Немного подправим нос… Потом сделаем фото. И вы отправитесь на Украину.
Павел послушно кивнул.
Она постелила Кролику в «приемной», разложив диван. Потом отправила Павла в ванную. Оксана перемыла посуду и пошла к Павлу, который уже забрался под одеяло.
Кролик спал.
 
– Судя по всему, наш Кролик сейчас у Глории, – сказал майор. – Ловко он нас обманул с телефоном.
Он сидел  напротив человека в штатском.
– И?.. – сказал тот.
– Может, взять его? – спросил майор.
В дверь Глории позвонили. Она открыла глаза и, подойдя к двери, посмотрела в глазок. Но там она увидела только ладонь.
– Я не открою вам, Кролик, – сказала Глория. – Даже не звоните.
Она встала спиной к стене. Звонок был очень настойчив. Глория повесила цепочку, затем открыла замок. Она уже увидела лысого человека с бычьей шеей. Он сказал:
– Глория, открой дверь, я пришел только поговорить. Не откроешь, вышибу дверь и переломаю твои ребра!
Глория перепугалась, она была в халатике и тапочках на босу ногу.
– Хочешь, чтобы я вышиб дверь? – спросил он.
Глория нерешительно сняла цепочку. Громила вошел в прихожую. Он аккуратно закрыл дверь на замок и снова повесил цепочку. Потом надел черные перчатки.
Глория смотрела на него со страхом.
– У меня есть еще целые сутки, – сказала она. – Мы договорились, что деньги я отдам через трое суток. А это завтра.
– Ты не тушуйся! – улыбнулся Громила. – Налей водички… хочу попить…
Глория пошла на кухню. Громила двинулся следом.
– Ты одна? – спросил он.
– Одна…
– Вот видишь, как нам с тобой повезло сегодня… А я переживал, что дети… получат психологическую травму.
Глория увидела ножницы для разделки рыбы, которые лежали на столе. Она налила стакан воды и повернулась к Громиле.
Тот взял стакан, выпил половину и посмотрел на бюст Глории. Грудь ее высоко вздымалась. Громила поднес стакан и начал медленно лить Глории на грудь. Она за спиной нащупала ножницы. Глаза Глории горели ненавистью.
– Я вижу, что тебе нужно остыть, – сказал Громила.
– Послушайте… – ответила Глория, – Когда у меня умер муж… у меня были трудности… Я заняла деньги… тысячу долларов… всего тысячу. Мне включили счетчик. Теперь я должна уже три с половиной. Я не отказываюсь от долга. Я обещала вернуть, и я верну. Да, но я верну деньги завтра.
Она вздохнула.
– Я верну деньги. Но я не позволю издеваться надо мной! Унижать меня!
– Конечно, вернешь, Глория… – сказал Громила. – Иначе твои дети…
Он артистически всхлипнул.
– Твои милые детишки отправятся в рай, – сказал Громила, ставя стакан.
 
Он повернулся и пошел из кухни. Глория высоко подняла руку с ножницами. Но Громила уже повернулся, он властно взял ее руку. Второй рукой он взял Глорию за шею и сжал ее. Ножницы выпали из руки Глории, она закрыла глаза.
– А ты, оказывается, дикая кошка, – сказал Громила, вглядываясь в ее глаза. – Как же нехорошо все получилось.
Через пять минут Глория сидела привязанная к стулу, ее рот был заклеен скотчем.
– Ты хотела меня убить?
Глория кивнула.
– Не будешь кричать, если я сниму скотч?
Глория помотала головой. Громила снял скотч.
– Ты красивая женщина, – сказал Громила. – И ты хотела меня убить. Ты очень виновата предо мной.
Громила поставил стул перед Глорией, сел вплотную.
– Как будем заглаживать твою вину?
Глория молчала. Громила снял перчатки и положил руки на грудь Глории, нежно лаская их.
– Что вы хотите от меня? – спросила Глория.
– Немного нежности… чуть-чуть женского внимания.
– Вы хотите изнасиловать меня?
– Ну что вы, Глория. Разве я похож на насильника? Насиловать? Нет. Только добровольно, полюбовно. По согласию.
Он аккуратно сбросил с ее плеч халат, потом разрезал лямку бюстгальтера ножницами для разделки рыбы.
– Божественные яблочки! – воскликнул он и нежно провел пальцем по   полуобнаженной груди.
Глория плюнула ему в лицо.
– Вот как, – сказал Громила, вытираясь.
Он встал, обнял Глорию и снова заклеил ей рот скотчем.
– Ну что ж…ты имела возможность по-хорошему все порешать. Не захотела. Будем решать по-плохому.
Он взял в руки ножницы.
– Слушай сюда! – сказал он. – Сейчас я разрежу веревки, положу тебя на постель. Я буду тебя трахать до тех пор, пока ты не попросишь прощения. А если ты, сучка, еще раз плюнешь в меня или сделаешь глупость, я тебя придушу. Или выкину в окно. Поняла? Или разделаю тебя как камбалу вот этими ножницами.
Глория обреченно кивнула.
Она сидела перед Громилой на стуле с полуобнаженной грудью, и по ее щекам катились слезы. Ей казалось, что ее жизнь кончена.
В этот момент входная дверь ее квартиры была сорвана с петель, и в квартиру ворвались люди в масках, шлемах и с короткими автоматами в руках. Следом за ними влетели оператор и фотограф. Громила попытался отскочить за Глорию, и взять ее в заложники, приставив ножницы к горлу, но тут же пуля в лоб сразила его.
– Что там? Что? – кричал майор. – Вы взяли его?
– Нет. Клиент убит, – сказал человек. – Он пытался взять женщину в заложники.
– Идиоты! – бесновался майор. – Он нам нужен живым!
Далеко в Москве майор повернулся к боссу, который морщился в ожидании новостей.
– Что там случилось?
– Кролик попытался взять ее в заложницы… Один боец сработал на опережение… Кролик мертв.
Человек в штатском пожал плечами, ежась всем телом.
– Хрен с ним! – сказал он. – Нет человека, нет проблем…
– Но, может быть, камни при нем?
– Ты тупой? – спросил босс. – Ты еще не понял, где искать камни?
– Нет, – удивился майор.
В комнату вошли три человека в штатском. Они молча уставились на майора.
– Это конец, Штирлиц, – пояснил босс.
– Вы думаете, это я?
Майор покрылся потом.
– А ты думаешь, что я тупой? Ты прокололся четыре раза. Сначала ты убрал Алису. Потом ты послал людей оценить камушек к нашему ювелиру и ты, конечно, не знал, что этот ювелир – наш человек. Потом ты стал собирать досье на программу «АМО» и, наконец, ты завалил Кролика.
– Это ошибка, – сказал майор, глядя, как на нем защелкиваются наручники. – Какого хрена ты делаешь?
– Следствие разберется, – сказал босс. – Только не вздумай покончить с собой, ты попадешь в ад, а там кругом наши люди.
Майора увели. Босс снял трубку и сказал:
– Крыса в клетке. Да, я закрыл его… Позаботься о закрытии этого дела. Как? Тебе объяснить, как?
 
Люди с надписями «МЧС» на спецодеждах устанавливали дверь на входе в квартиру Глории. Глория была в халате. Рядом с ней сидела девушка-медсестра, которая щупала пульс.
– Голова не кружится?
– Нет, все нормально…
– Вы уверены, что все нормально?
– Да, да… – сказала Глория. – Мне просто нужно поспать.
Человек показал ей визитку.
– Прошу завтра отзвонить. Я буду ждать у себя в кабинете.
Он положил визитку.
В машину грузили тело, покрытое тканью.
– Информация стоит денег… – сказал фотограф девушке-журналистке.
– А вот у меня для вас как раз есть сто долларов, – сказала она, улыбаясь.
– Только никаких ссылок на меня, – ответил фотограф, беря купюру и передавая ей флешку.
Девушка мило улыбнулась.
Она выпорхнула из машины.
– Газетная утка, – сказал фотограф вслед. – Когда-нибудь поймаю ее и поджарю в яблоках.
Он вытащил из кармана трубку и набрал номер:
– Але! Марина? У меня для вас эксклюзивная информация… Могу отправить по почте, но ты же знаешь мою таксу…
По Тверской не спеша ехал черный лимузин. Мрачный господин смотрел на экран, где стояла фотография  Громилы с ножом у горла полуобнаженной Глории.
«Маньяк-убийца убит при освобождении заложницы в Нижнем Новгороде», – прочитал мрачный господин.
– Да, Кролик… Я думаю, что усы он нарочно сбрил, – сказал голос из экрана.
 
____________________
 

Глава 64
 
Кролику в это время заканчивали формировать бородку и усы. Девушка-визажист трудилась над ним. Рядом на треноге стоял фотоаппарат.
– Да, Кролик, как же вы меня насмешили, – сказала Оксана. – А вы знаете, кто эта самая Юля?
– Она – послушница из Суздальского монастыря!
– Послушница? Замечательно. Знаете, что она – известная аферистка? Юля – восходящая звезда преступного мира. Про нее писали в газетах. Она никогда не повторяется, поэтому ее не могут поймать. Единственный трюк, который она использует всегда, – это принимает голову жертвы к своей груди. Знаете, почему?
– Нет…
– Мужчина, когда кладет голову на ее грудь, теряет сознание… Он впадает в спячку, – улыбнулась Оксана.
Кролик растерянно улыбнулся.
– Ну что, было?
– Вообще-то…
– Да ладно, Кролик.
– Не отвлекайте его, Оксана, – сказала визажистка. – Я же ему сейчас… ему рот порву.
Девушка была в белых перчатках. Она засунула ему пальцы в рот, прикладывая присоски на челюсти.
– Молчу, молчу, – Оксана едва сдерживала смех.
Тонкая игла вошла под кожу на носу Кролика.
– Немного потерпите, – сказала визажистка, вводя состав горячего воска. – Сейчас немного подправим носик, а в Киеве все уберем.
Она вытащила иглу и быстро начала править нос, придавая ему вид немного сломанной переносицы.
Вспышки фотоаппарата завершили работу, Кролика было не узнать.
Теперь он был брутальным «перцем», сломанный нос, хищная бородка и загубники придавали ему совсем иной облик.
– Замечательный типок, – сказала Оксана. – Так мне даже больше нравится.
Кролик подошел к зеркалу.
– Я сам себя не узнаю, – сказал он, изучая лицо.
– Главное, на границе не суетись… Документы чистые… С тобой рядом будет наш человек…
– А ты разве не едешь со мной?
– Нет, – улыбнулась Оксана. – Я бы с удовольствием, но я еду в Москву по своим делам.
– А кто этот «наш человек»?
– Думаю, ты его знаешь… главное, виду не подавай, что вы знакомы.
 
Мулатка Джейн сидела в кафе напротив бандитского вида парня, одетого в черный костюм и белую рубашку.
– А кто будет подсадной уткой? – спросил он.
– Ее зовут Оксана, – сказала Джейн.
– Пусть только не спешит твоя Оксана, – усмехнулся собеседник. – Даст ему закончить свое дело.
Мулатка Джейн улыбнулась.
– Я серьезно, – сказал парень.  – Трудно будет доказывать факт изнасилования, если не было самого факта изнасилования.  Скажи Оксане, чтобы не спешила. Пусть дождется, когда он закончит, а потом пусть она его всего расцарапает. Мгновенно, как бы в порыве страсти. Он не успеет понять, что к чему. А уже потом пусть кричит и зовет на помощь. Подъедет обычный патруль. Обычный. Но с ними будет корреспондент. Как бы случайно. Оксана должна играть до конца.
– За Оксану не беспокойся, – сказала Джейн. – Она всегда доводит дело до конца.
Джейн достала из сумочки конверт и передала его парню, накрыв газетой.
– Здесь вся сумма, – сказала Джейн.
– Как договаривались?
– Да.
Парень взял конверт, положил его в карман пиджака и удалился. Джейн позвонила Оксане.
– Привет, дорогая, – сказала она. – Пора выезжать! Объект уже в Москве. Все согласовано.
 
Олег поставил деревянную коробку из-под чая на стол.
– Здесь все, что мы нашли, – сказал Олег.
– Все, до камушка, – добавила Жанна, доставая из своего портмоне брильянт.
Мурка открыла коробку. Брильянты сверкали холодными брызгами света.  Жанна  хотела положить свой камушек, но Мурка отвела ее руку.
– Пусть будет что-то на память, – сказала она. – Оставь!
Мурка закрыла коробку, аккуратно завернула в черный полиэтиленовый пакет, затем закрутила скотчем и уложила все в свою сумочку.
– Надеюсь, вам не нужно объяснять, что вы ничего об этом не знаете, никогда не видели и даже не слышали? – спросила Мурка.
Они сидели на кухне, дома у Олега с Жанной.
– Может, сварить кофе? – спросила Жанна.
– О, нет, спасибо, – сказала Мурка. – Кофе – в следующий раз.
Она была задумчива.
– Я получила весточку с зоны. Катю все-таки посадили в ШИЗО, – сказал она. – Вот так-то, ребятки. Они ничего и никогда не прощают.
– ШИЗО? – переспросила Жанна.
– Штрафной изолятор…
– За что? – спросил Олег.
– За политику, – она вздохнула. – Посадили Катю, Сильву и весь партактив. Даже в зоне они нас боятся. Возможно, что нас кто-то сдал. Тогда плохи наши дела. Очень плохи.
Она помолчала.
– Катя написала книгу. Сильва должна была переправить книгу сюда. Но книги нет. С ШИЗО связи нет. Все наши люди заперты за семь замков.
Она поднялась. Было видно, что Мурка очень расстроена.
– И вот что еще, – сказала Мурка. – Возможно, что я исчезну на какое-то время. Я не буду выходить на связь, чтобы не подставлять вас. Я пришлю весточку, когда опасность минует.
– А проценты? – спросила Жанна. – Куда перечислять проценты?
– За процентами будет заходить Пупсик. Моя подруга. 
Жанна была напугана. Она посмотрела на Олега.
– Так ты уедешь? – спросил он.
–  Возможно. Но я вернусь.
У двери Мурка пожала руку Олегу и Жанне и молча вышла на улицу.
 
Джейн разговаривала с Оксаной по телефону. Оксана слушала ее через блютуз. Рядом с ней на сиденье восседал Павел в новом обличье. На нем была смешная клетчатая куртка и берет с помпончиком.
– Итак, ни о чем не беспокойся, – продолжала Джейн в телефон. – Я буду рядом, будто случайный прохожий, снимающий городской пейзаж на свой мобильник.
Она помолчала.
– Представляю, завтра в Выборге выходит газета: «В Москве арестован известный насильник, который знакомился со своими жертвами по телефону! Им оказался начальник отделения милиции Альберт Жабин, а в его доме при обыске найдена целая коллекция трусиков жертв», – сказала Джейн.
 – Ну что ты, Джейн. Этот негодяй пока еще замначальника.
– Надеюсь, это конец его карьеры.
 
Альберт Жабин стоял в Храме Христа Спасителя. Он несколько раз перекрестился и пошел к выходу.
 
Мурка шла по улице, и ее не оставляло ощущение, что за ней следят. Она заходила в магазины и останавливалась у витрин, чтобы заметить слежку. Она дважды поменяла такси, пока добралась до дома.
Она вошла в квартиру, разулась и услышала плеск воды.
Мурка осторожно заглянула в ванную комнату.
– Привет, Пупсик, – сказала она. – Как поездка?
– Привет, Мурка! – ответила Пупсик. – Все точно по твоему плану. Выполнила все твои инструкции. Пакет я тоже передала кому следует.
Пупсик лежала, нежась в теплой воде, не стыдясь своего красивого тела.
– Молодец, – сказала Мурка и вышла.
Пупсик была удивлена, что Мурка не поговорила с ней.
 
Пупсик и Мурка расположились в гостиной. Пупсик подала рыбные котлеты, в обрамлении жареных креветок, под соевым соусом. Они начали с овощного салата из сочных помидоров, нарезанных крупными кусками и обсыпанных винегретом из мелко рубленных овощей. К рыбе было белое вино.
Но настроение у девушек не было приподнятым. Пупсик посматривала на Мурку, которая сосредоточенно о чем-то думала, и не решалась ее спрашивать.
 
Оксана шла к черному джипу, который стоял на Девятой Парковой улице Москвы, недалеко от метро «Первомайская».
В джипе сидел Альберт. Он читал газету. Недалеко прогуливалась Джейн с девушкой в розовых джинсах.
Оксана открыла дверцу.
– Привет! – радостно сказала она. – Наконец-то мы встретились!
Оксана забралась на переднее сиденье и закрыла дверцу. Она взяла из рук Альберта розу и понюхала ее.
– Ты еще более прекрасна, чем я думал, – сказал Альберт.
– А ты просто мой идеал… – опустила глаза Оксана. – Даже не думала, что на сайте знакомств можно закадрить такого парня!
Альберт посмотрел на заднее сиденье машины. Оно было собрано, и сзади было устроено лежбище. Он был в сильном волнении.
– Ты писала мне, что хочешь отдаться в первую минуту нашей встречи… – сказал он глухим голосом.
– Я готова, – сказала Оксана.
– Тогда пошли, – сказал Альберт. – Не будем терять времени!
Он нажал на кнопку, и спинка переднего сиденья упала.
– Ну, что ты? – сказал Альберт. – Или хочешь выпить?
– Может, ты хочешь немного поговорить?
– Мы с тобой целый месяц переговаривались, Оксана. По-моему, все сказано.
Он взял Оксану за руку.
– Не томи, полезай на заднее сиденье.
Оксана полезла назад, сверкнув ляжками в кружевных чулках. Альберт зарычал и полез следом, сняв фуражку и китель. Он усилил музыку.
 
Мурка замерла, кусая кулак. Она погрузилась в воспоминания. Она увидела себя еще совсем юной, когда она только попала в тюрьму. Мурка лежала на больничной койке и смотрела на капельницу.
К ней подсела пожилая женщина, заключенная.
– Где я? – спросила Мурка.
– Ты на больничке, – ответила женщина.
– Что… случилось?
– Ты вскрылась, дорогуша. Забыла? Ты перерезала себе руки. Еле откачали тебя.
– А… зачем откачали?
– Чтобы ты не попала в ад, дорогуша. Самоубийцы все попадают в ад. Ты не хочешь в ад?
– Я не верю в рай и в ад… – сказала Мурка равнодушно.
– А зря, – убежденно ответила женщина,  – если не хочешь попасть в ад, никогда не накладывай на себя руки.
 
__________________

Глава 65
 
Пупсик сидела на полу, ее левая рука была прикована наручником к батарее. На ее лопнувшей губе запеклась кровь.
– Не больно? – участливо спросила Мурка.
– Нет, – ответила Пупсик, – мне кажется, нужно посильнее…
Мурка взяла Пупсика за подбородок и ударила. Губа Пупсика мгновенно начала распухать
– Вот так лучше, – убежденно сказала Пупсик.
Они долго смотрели друг другу в глаза.
– Ну, ты чего? – спросила Пупсик, не выдержав. – Мурка, что у тебя еще за настроение такое?
– Ты знаешь… – сказала Мурка спокойно. – Я не боюсь смерти. Если меня убьют, то я попаду на небеса. И там я встречу своего Виталика. Это у меня единственный шанс.
– Ты чего, – снова воскликнула Пупсик, – что ты такое болтаешь? Ты же сама говорила, что главное – вовремя смыться.
 
            У огромного черного джипа было невероятное столпотворение. Две патрульных машины с мигалками блокировали выезд джипа. Вспышки фотоаппаратов, крики людей, проблески мигалок – все это собрало толпу. Альберт был явно напуган. Он закрывался от фотоаппаратов и не хотел верить в происходящее.
            – Он изнасиловал меня, – кричала Оксана.
            – Это подстава. Прошу сразу занести в протокол, – повторял Альберт.
            Мулатка Джейн снимала сюжет.
            Альберта затолкнули в машину. Около истерзанной Оксаны возились врачи. 
 
– Мы ее нашли, – сказал человек в сером костюме, – Мурка под колпаком. Она сейчас дома, разговаривает по телефону.
Рядом с ним сидел мрачный Троекуров.
– Хорошо. Возможно, что она вооружена. Не начинайте операцию без моей команды. У нее могут быть стволы и взрывчатка. По оперативным данным, она входит в террористическое крыло «Домашней партии».
– Ясно. План «Антитеррор»?
– Да. При малейших сомнениях работаем на уничтожение.
 
– Ну вот, – сказала довольная Джейн. – Еще одно дело сделано.
Она стояла у терминала и отправляла платеж сто рублей. Это был тайный знак, что операция завершена успешно.
Телефон чирикнул.
– Мне пришла эсэмэска, – сказала Пупсик голосом Мурки в телефонную трубку, – Кто-то положил сто рублей.
– Мир стал еще немного чище, – ответила Мурка голосом Пупсика.
Она покрутила в руках красный телефончик Пупсика, глядя за окно на городской пейзаж из такси. Потом она поискала щель между спинкой и сиденьем, аккуратно протерла и засунула туда красную трубку.
 
Она вспомнила Сильву.
– Я всему научу тебя, Мурка. Потому что ты напоминаешь мне мою дочь. Она… погибла в двенадцать лет. Заболела и умерла… Обычная пневмония. Ты так похожа на нее. Ты – ее точная копия, и такая же непутевая.
 
Раздался звонок. Пупсик взяла трубку.
– Марина Климова? Мурка? – спросил брутальный голос.
– Да, – ответила Пупсик.
– Ты узнала меня? Это я, Троекуров. Я пришел за тобой. Теперь ты моя.  
Она поняла сразу, кто это звонит.
– Дом окружен. Люди расставлены везде. Ты понимаешь меня?
– Да, я понимаю.
– У тебя есть оружие?
– Да, – сказала Пупсик.
– Ты не хочешь сдаться?
Пупсик молчала, глядя в текст.
 – Нет. Пока нет.
– Что значит «пока нет?».
– Мне нужно подумать.
– Это неразумно. Мы возьмем квартиру штурмом.
            – Со мной посторонний человек, – прочитала Пупсик. – Вы вынуждаете взять ее в заложники.
            – Не делайте глупостей, Мурка, у нас здесь двадцать снайперов, заложник вам не поможет, – сказал брутальный голос. – Вы только усугубите свое положение. Суд учтет все. Вам лучше сдаться.
            – Тут еще проблема, – сказала Пупсик, – я не знаю, как быть?
            – Что за проблема?
            – Бомба.
            – Какая бомба? Что ты болтаешь?
            Пупсик посмотрела на коробку, стянутую скотчем. На ней мигал индикатор.
            – Самодельная бомба. Очень большая… Она разнесет полквартала.
– У нее бомба, – сказал Троекуров.
– Еще не хватало эвакуации, – сказал человек в сером. – Что стоите, черти? Вы слышали? Начинаем подготовку к эвакуации.  
 
Поезд «Москва-Киев» плавно отходил от платформы. Кролик, теперь похожий на бывшего боксера, сидел в купе и просматривал газеты. Он снова обрел то спокойствие и важность, которые так привлекали к нему внимание женщин. Он был прекрасно одет, на его ногах были любимые туфли от Карло Пазолини.
 
            Штурм начали через три часа. Первыми в квартиру ввалились  специально обученные бойцы, которые владели искусством выбивать своим телом окна, используя специальный канат и силу маятника. Для отвлечения бойцы били кувалдами в стальную дверь. Все было в страшном дыму, Пупсик кашляла, корчась на полу.
            Чьи-то руки в толстых рукавицах осторожно взяли коробку с мигающим индикатором.
            – Мурки здесь нет, – доложил начальству человек в камуфляже, – мы все проверили. Она будто испарилась.
            Он присел перед Пупсиком, одетой в костюм горничной.
            – Ты как тут оказалась?
            – Пришла убираться… Я прибираюсь в этой квартире. Я работаю горничной.
            – А кто тебя прицепил к батарее?
            – Хозяйка.
            – Зачем?
            – Не знаю. – Пупсик заплакала.
            Человек в камуфляже встал.
            – Освободите ее и задержите на всякий случай, – распорядился он, – и ничего не трогайте больше… Дальше – работа криминалистов…
 
            Кролик сидел в вагоне-ресторане и важно листал газету. Он с удовольствием просматривал биржевые новости, изображая бизнесмена. Вагон слегка покачивало, и за окнами уже наступили сумерки.
            Кролик поднял глаза и увидел красивую брюнетку с короткой стрижкой «боб», которая упорно смотрела на него. Он не сразу узнал Мурку – парик и очки в тонкой оправе и яркий макияж изменили ее внешность. Только когда Мурка слегка покачала головой и приложила палец к губам, Кролик понял, что он не одинок в этом мире.
 
________________