Добавить

Морской бой

Иногда так ждется — без наворотов,
заводи движок, отворяй ворота,
пробивай тараном угрюмый быт.
Но В2, В4 и ты подбит.

Твой трехклеточный тонет, задет ракетой, за минуту до почестей и наград, и когда по тетрадному морю клеток уцелевших ты выведешь на парад под цветастыми флагами строем плотным, чтоб и впредь трепетали твои враги, не забудь павшим дать адмиралов флота и медали из яркой цветной фольги.
Пять минут до звонка и конца недели — выходные, взахлеб целовать жару. Тебе только двенадцать и ты не делишь то, что там на бумаге и здесь в миру — в звонкий солнечный ветер окно откроешь, но вдруг дернешься, будто бы не в себе — ты еще не привык забывать героев, ровно легших в основу твоих побед.

… Тебе тридцать (и сорок по самой кромке). Вспомнишь солнечный день, ветерок с реки… Но листок неподписанной похоронки никуда не исчезнет из под руки. Твой трехклеточный тонет, чего бы ради. Адъютант жмет плечами — не повезло. Только это не плашка чернил в тетради, а холодных покойников целый взвод. Вспомнишь — белая чайка над пирсом кличет, брызги пены взметая смеется брат… Напастись бы на всех адмиральских лычек, орденов не конфетных — из серебра. Целый взвод молодых, опьяненных ветром, тех, что верили свято в морскую честь… И приписка внизу "награжден посмертно" вряд ли сможет утешить чужих невест.

… А мальчишке двенадцать, он жив и весел, и в глазах золотые его огни. Еще столько на свете не спетых песен и несыгранных партий среди страниц. Но он смотрит на лист и кусает губы, хотя вот она слава — тянись, бери. Просто нынче противник играет грубо, и трехклеточный с носа уже горит. А в висок злая ярость стучит тупая, отдаваясь за ребрами под углом. И он глухо бормочет: "Мы отступаем. Слишком много нечаянно полегло" 

… Тебе за шестьдесят. Сотни диспозиций затолкать бы в последнюю свою речь… Кому хочется со стариком возиться?
А ты вечно старался других беречь и не слать под огонь без иного шанса отвести от людей орудийный ствол. И, когда время выйдет, то ты не в красном на смертельное явишься торжество. 
Вспомнишь — море бескрайнее, даже шире. Вспомнишь — первой тревоги надсадный вой.
И пускай на погонах звезды — четыре. Но зато сотни тысяч над головой.

Комментарии

Отправить