Кому война, кому нажива

     Пролог
Публикация данного произведения стала возможной только сейчас, в 2014 году, когда ушёл из жизни последний участник описанных ниже событий, а так же в связи с тем, что срок давности по данному преступлению истёк.

      Глава 1

Узнал я об этой истории, которая кардинально изменила жизнь целого поколения моих родственников, очень давно. Рассказать о ней раньше не мог, так как никто не должен был знать, что я посвящён, пусть случайно, во все её тонкости и знал, что в случае преждевременной огласки все нижеуказанные персонажи понесли бы крайне тяжёлое уголовное наказание.

Это было в те добрые времена, когда половину зарплаты все несли в сберкассу, чтобы положить на книжку, а второй половины вполне хватало, чтобы спокойно, нормально жить. У нас, на севере, люди получали больше за счет северных надбавок и коэффициентов, так что жили мы совсем неплохо. Мы, это я, мама и отец. Мы совсем недавно купили машину — "Москвич — 408" и в тот день, по этому поводу, у нас собрались знакомые и друзья, чтобы, как полагалось, "обмыть" покупку. Гуляли долго и весело, но к 12 часам ночи все разошлись, кроме деда Володи — папиного дядьки и тёти Гали, его жены. Они давно уже жили на севере, переехали сюда, в Ухту, ещё до войны. Жили в своём частном доме, получали пенсию и держали небольшое хозяйство. Баба Галя выращивала зелень и овощи на своём огороде и торговала ими на небольшом рынке у гастронома, а когда у нас сезон огородов заканчивался, то ездила на Украину, к нашей бабушке, и привозила оттуда шесть огромных чемоданов с овощами, фруктами и зеленью, чтобы опять торговать на рынке. Ну, а дед Володя каждый день, как на работу, ходил в единственную в городе бильярдную и проводил там целый день, иногда играя с приезжими на деньги. Местные с ним не играли, так как дед очень хорошо владел кием, при этом зарабатывая неплохие деньги. В те советское время их как только не называли — и торгаши, и коммерсанты, и буржуи — все эти ярлыки были очень обидными и даже оскорбительными, но им, как мне казалось, было на это наплевать.
Так вот, когда гости разошлись, баба Галя помогла маме убрать и помыть посуду, а потом заявила: " Не хочу тащиться по темноте домой, спать буду у Вас, а утром на такси доеду ". Мама постелила им на моей тахте, а меня положили на раскладушке, в зале, рядом с кухней, куда перебрались отец с дедом продолжать праздник. Я уже начал засыпать под их тихое бормотание, но вдруг отец немного повысил голос и настойчиво спросил у деда :
— Так, всё-таки, дядя Володя, сколько я тебе должен?
— Вообще-то, две тысячи.
Я проснулся и начал прислушиваться к их разговору.
— Да, это мы тебе не раньше, чем через год отдадим. Отпуск правда накроется, но ничего, зато с машиной. Спасибо тебе, — искренне произнёс отец.
— Да не за что, давай выпьем? — предложил дед.
— Давай, — протяжно, без особой радости, ответил отец.
Они чокнулись рюмками, выпили, стали закусывать.
— А ты хочешь эти деньги отработать? — вдруг неожиданно спросил дед.
— Как это, отработать? — удивился отец.
— Очень просто, — тут дед встал, заглянул ко мне в комнату, чтобы убедиться, что я сплю, затем прошёл и заглянул в другие комнаты, вернулся и, садясь на стул, продолжил, — Все спят. Очень просто ты можешь их отработать, для этого тебе нужно на машине съездить в Ялту, к брату Гали, передать от нас посылочку, покупаться в море и привезти от них гостинчик.
— Дед, ты шутишь, да? Мы съездим отдыхать, а ты нам за это две тысячи простишь?
— Ну, почти так, ты отвезёшь ему посылку от нас, а назад привезёшь мне от него. И за это мы забудем про твой долг.
— Дед, так не бывает, или ты меня пьяного разыгрываешь, или я повезу что-то незаконное.
Дед сделал паузу, видимо рассуждая: говорить или нет, а затем спокойно продолжил :
— Ты отвезёшь ему посылку с кедровыми орехами, вареньем из морошки, куда я спрячу золотые царские червонцы, а назад, от брательника, привезёшь две пачки денег — пачку соток и пачку двадцатьпяток, всего двенадцать с половиной тысяч. Причем посылку я забью и упакую, а сверху напишу кому и от кого — если тебя возьмут за жопу, ты и знать не знал, что там внутри, я сам буду отмазываться, а две пачки денег никто не запрещает перевозить, да и спрятать их в машине, в грязных тряпках, не сложно. Риска — никакого, а вот выгода тебе — две тысячи, подумай ....

      Глава 2

Слышно было, как отец молча налил им в рюмки, затем встал, ещё раз обошёл все комнаты, вернулся, сел.
— Тихо?
— Да, спят, — уже полушёпотом произнёс отец, — Давай выпьем.
Закусив, отец с дедом закурили.
— Это же сколько денег! Это что, всё твои? — после паузы продолжил разговор отец.
— Ишь ты, какой шустрый! Ты мне сначала скажи — согласен, или нет, а уж потом я тебе всё расскажу. Но это всё, как ты понимаешь, очень большая тайна, причём не только моя, от неё зависит  жизнь ещё троих людей, поэтому, если боишься, или не уверен, то лучше не ввязывайся. Ну а если выполнишь это поручение, и на следующий год ещё раз, последний раз, то я тебе заплачу за тот участок, который ты в Днепропетровске присмотрел, чтобы строить дом. Думай!
— Заманчиво! Но это же жене всё придётся рассказать?
— Ни в коем случае! — Испугано произнёс дед, — Я всё запакую так, что Галя не будет знать, а твоё дело будет только передать посылку в руки Витьке, брату Гали, забрать у него деньги, спрятать, привезти их мне, и всё!
— Так, так, так, — начал вслух рассуждать отец,- это и в отпуск съездим, и долга не будет, и на машине попутешествуем. А зачем тебе такие деньги?
— Ну так что, по рукам? — не обращая внимания на вопрос отца нетерпеливо спросил дед.
Отец нервно закурил. Прошло какое-то время, он потушил сигарету и продолжил разговор.
— А собственно, что тут думать, ничего сложного, поеду, отдохну, к матери на обратном пути заеду. И тебе добро сделаю, и сам не буду два года, как проклятый, без отпуска. У меня отпуск в августе, годится?
— Конечно годится, — с радостью и явным облегчением выдохнул дед.
— А как же морошка? Она только в августе начинает зреть, не успеешь.
— У меня две банки с прошлого года припрятаны, так что всё продумано до мелочей. Ты не думай, я тебя посылаю не потому, что сам боюсь, или не хочу рисковать. Ты же видишь, здоровье уже не то, тащиться за тысячи километров, с пересадками, в душных вагонах, нет, это уже не для меня. Конечно, если бы ты отказался, я бы поехал сам, чужому человеку такое доверять нельзя.
— Ну а теперь расскажи мне всю эту историю, — только всё по-подробнее, — попросил отец.
— А ты не боишься узнать то, от чего потом у тебя может измениться отношение ко мне?
— Нет, не боюсь, можешь рассказывать спокойно, я не выдам, и мнения о тебе менять не буду, — отец налил, они выпили, закурили и дед начал свой рассказ.

      Глава 3

— Давно я хотел тебе об этом рассказать, да как-то не было подходящего случая. Дело было в 38-м году, здесь, в Ухте. Тогда это был ещё посёлок Чибью, совсем небольшой посёлок. Так вот, находился здесь лагерь — Ухтпечлаг, знаменитый лагерь, большой, с подразделениями в Инте, Воркуте и других посёлках. В лагере этом, в Ухтинском подразделении, я работал заведующим продуктовым складом. Да, да, что ты так на меня смотришь? В 34-м я призывался, а как отслужил срочную, остался на сверхсрочную,  ну и стал сотрудником соответствующих органов, иначе нельзя было. Нормальная работа, хороший паёк, обмундирование, жильё — нет, иначе в те годы нельзя было. Боец я был примерный, начальство меня ценило, поэтому вскоре назначили меня помощником завскладом, а в марте 38-го я стал заведующим продовольственного склада. Всё продовольствие шло через меня, но самое главное, через мой склад шло снабжение всех входящих в состав Ухтпечлага лагерей и продмагов знаешь чем?
— Чем?
— Водкой! Ухтпечлаг разрабатывал месторождения угля в Воркуте, Инте, Усть-Выми, Ижме и в других местах, причём уже начиналась разведка месторождений нефти. Так вот, народу было привлечено — тьма. Продмаги получали водку только у нас, потому что у нас была сильная охрана, свой транспорт и сопровождение. Здесь в те времена было очень не спокойно. После моего назначения, сам понимаешь, мой авторитет стал расти не по дням, а по часам. В это же время на свободу вышел воровской авторитет "Воркута", которого я знал лично — с тех пор как работал ещё в охране.  Так вот, как-то вечером завалился он ко мне в гости. Зашёл, поставил на стол бутылку и говорит: " Побазарим?" Я ему отвечаю: " А о чём нам с тобой базарить?" Но всё-таки впустил я его, сели мы, выпили, он мне и говорит: "Сестрёнка у меня подросла и приехала после детдома сюда, мы ведь с ней сироты. Так вот, я-то на воле долго не задержусь, а вот её пристроить надо. Прошу тебя, начальник, присмотри за ней, ты мужик нормальный, а там гляди — может и получится всё. Пропадёт она здесь сама, кстати она здесь, за дверью стоит, ждёт, может позовём?" Деваться некуда, позвали. Зашла девчушка, познакомились, она мне сразу понравилась, такая — кровь с молоком, хозяйственная. В общем, через месяц мы с Галей и поженились.
— Это тётя Галя?
— Да, это тётя Галя, родная сестра вора в законе Вити "Воркуты". Породнился я с воровской семьёй и с этого всё и началось. Жили тогда мы бедно, Витя стал приторговывать водочкой, которую мне удавалось украсть. Водка всегда хороший товар, особенно здесь, где зэки и шахтёры. Конечно я боялся, списывал на бой не много, но всё-равно, стало жить по-легче.
В мае 38-го лагерь наш закрыли, вернее Ухтпечлаг закрыли, а на его базе и территориях открыли четыре исправительных лагеря,  меня перевели в Ухтинско-Ижемский. Расформирование, передача и переоформление происходило в такой спешке, что я практически не спал. Как-то поздно вечером, только я собрался лечь отдохнуть, ко мне прибежал начальник нашей железнодорожной станции.
— Вова, вставай, пошли — там вагон водки пришёл, жду тебя в дежурке, давай по-быстрому.
— А на кого пришёл?" — спросил я.
— Как обычно, на Ухтпечлаг, на кого ж ещё?
— Так ведь нету уже его, Ухтпечлага, — растерялся я.
— А мне по-херу, вставай, пошли разбираться, — и он убежал.
Я встал, начал одеваться, тут же поднялся брательник Галин, в ту ночь он остался у нас ночевать, и прикладывая палец к губам, позвал меня в санузел. Мы зашли туда вдвоём, он закрыл дверь, включил воду на полную и шёпотом говорит :
— Вова, ты можешь спокойно, не дёргаясь, выслушать меня одну минуту?
— Давай, только по-быстрому, слышал, мне идти надо.
— Такой шанс выпадает раз в жизни. Ты с должности завскладом Ухтпечлага уволен неделю назад. Всё руководство уже в Москве. Начальник станции свой человек, изымет документы на приход вагона, берём в долю начальника автобазы, с ним я тоже добазарюсь и всё, к утру вагона не будет, разгрузим и перебьём номера. Вагон водки раскинем на четверых — и по норам. Давай, родственник, нашу с тобой долю я знаю куда и как заныкать.
— Ты сдурел, меня завтра же к стенке поставят.
— Ни хера не будет, твоё дело только молчать, никому не докладывать, нет и не было никакого вагона. Остальное сделаю я, и с начальником станции, и с начальником гаража я буду договариваться. Твоё дело сейчас придти к ним и сказать, что ты не хочешь слышать ни про какой вагон, ты ничего не знаешь, никому ничего докладывать не будешь, и уходи, ложись спать, чтобы все знали, что ты был дома, ну?
Веришь-нет, но в тот момент я вообще ничего не соображал, настолько страх смешался с желание разбогатеть, тем более, что делать-то ничего не надо было. Я уже не помню как я ходил на станцию, как пришёл, как утром очутился на работе, но вечером, когда пришёл Витя, я уже пришёл в себя.
— Всё путём, Вовка, я всё сделал, следов никаких, те тоже всё сделали чётко.
— Тебе надо поехать отдохнуть, на месяц или два, — спокойно предложил я, — а тем передай, чтобы три месяца ни одной бутылки никто не доставал, даже для себя, и это не обсуждается, иди, и чтоб завтра духу твоего здесь не было. Без моей телеграммы на главпочтамп Ялты, до востребования, на твоё имя, не приезжай. В телеграмме напишу " Галя поправилась, ждём в гости ". Всё!

      Глава 4

— Прошло три месяца, всё было тихо. Правда на следующий день, после того, как Витя уехал, был арестован начальник бывшего Ухтпечлага, и я думал, что мне конец, но, как впоследствии оказалось, водка здесь была ни при чём. Все три месяца я жил в страхе, и каждую ночь ждал, что за мной придут. Но никто вагон не искал, я продолжал работать завскладом и  постепенно успокоился. Приехал Витя, поселился у своих дружков, я его устроил на работу шофёром в автобазу. Мы ещё не знали о причинах ареста начальника лагеря, поэтому договорились со всеми пока водку не трогать, хотя бы до весны 39-го года. Пришла весна и тут пришло известие о событиях на Халкин-Голе. Сразу же усилились меры безопасности, проверки и так далее. Решено было не рисковать. А осенью началась Финская война и стало понятно, что с нашим товаром пока лучше не высовываться. Мой родственник Витя оказался настолько вёртким малым, что устроил так, что мы не были мобилизованы на войну в  1941 году, мы остались на своих местах, в Ухте. Как ему это удалось я не знаю, да и он не рассказывает. Прошло несколько месяцев и мы стали готовиться к началу вскрытия тайника. Когда немцы 3 октября захватили Курск, мы поняли, что пора. Дело в том, что водка в те времена производилась, в основном, на южных спиртзаводах, в число которых и входил Курский завод. А после того, как в августе 41-го Сталин подписал закон о ежедневной выдачи бойцам "Наркомовских сто грамм" и учитывая захват немцами крупнейших спирзаводов, водка стала дефицитом. Армия выпивала в месяц около 40-ка цистерн водки и спирта, с прилавков магазина она практически исчезла. Лозунг "Всё для фронта, всё для победы" напрямую коснулся и водки. Витя, подключив своих корешей, начал поставлять водку в большие города, включая Москву и Ленинград. Договорились, что оплачивать любую партию водки покупатель обязан золотыми царскими червонцами. Это была самый лучший способ хранения средств: небольших размеров, всегда в цене, да и у населения их было предостаточно. Короче, это был наш час. К 48-му году мы распродали не только свою, но и долю завгара. Начальник станции, получив свою долю, через год исчез и мы о нём до прошлого года ничего не знали. В прошлом году ко мне пришло письмо с Южно-Сахалинска, в котором его дочь сообщила мне, что её отец, в своей предсмертной записке, просил найти меня и сообщить о его смерти. Завгар умер месяц назад  в Якутии. Витя в 49-м переехал в Крым, где и сейчас там живёт. Ему не сложно по своим каналам обменять червонцы на деньги, я уже не раз его об этом просил.
— Так а тебе зачем такая сумма понадобилась? — спросил отец.
— Да стар я уже, да и сын, Валерка, хочет жениться. Я  решил купить им кооперативную квартиру, обставить её, да и машину хочу купить, старый я уже пешком топать, — дед за долгое время разговора впервые усмехнулся.
— Да, ну Вы молодцы! А что так вагон и не искали?
— Нет, там такой бардак в то время был, потом война началась, а потом Курский завод захватили — водка та оттуда к нам пришла.
— Повезло Вам, конечно, но уже всё в прошлом. Пошли наверно спать.
Они ещё выпили и пошли укладываться.

      Глава 5

Через пол-года мы всей семьёй, на машине, отправились в отпуск. До Ярославля мы  добирались по железной дороге, загрузив машину на платформу, так как летом дороги из Ухты тогда не было. Потом, встретив маму, которая ехала на поезде, сели в машину и отправились в путешествие. Как это было здорово! Весь день мы ехали, иногда останавливаясь перекусить, или покупаться в речке, а под вечер выбирали место стоянки рядом с водоёмом, ставили палатку и, пока мама готовила еду, отправлялись с отцом рыбачить. Потом спали под звёздами, в тишине, а утром отправлялись снова в путь. Ехали не торопясь, поэтому до Ялты добрались через неделю. Нашли нужный посёлок недалеко от Ялты, нужную улицу и уютный дом под номером 16.
Мы посигналили, вышел крепкий старикан, прищурился и стал внимательно нас рассматривать.
— Здравствуйте, — поприветствовал отец, — привет Вам из Ухты, от Дяди Володи и тёти Гали. Я их племянник, а это моя семья.
Старичок сразу изменился в лице, обнял папу, маму, а мне протянул руку :
— Дедушка Витя.
— Гена, — мы пожали друг другу руки и пошли в дом.
Нас встретил уютный, ухоженный двор, добротный дом. Вечер прошёл в воспоминаниях и расспросах, а в конце, когда женщины убрали со стола и пошли мыть посуду, отец тихонько шепнул деду Вите :
— А ведь я к Вам с поручением, посылочку от деда Володи привёз.
— Знаю, знаю, он мне писал, давай-ка её сюда.
Отец принёс посылку. Дед Витя покрутив в руках обычный посылочный ящик, стал прощаться :
— Пойду, посмотрю что там. А Вы ложитесь, потому что в 4 утра я Вас разбужу, на рыбалку в море на баркасе поедем.
Наловив утром бычков, мы вернулись часам к 10-ти. Позавтракав, отец объявил :
— Пойду бензонасос прочищу, что-то барахлит. Дядя Витя, не поможете, у вас ведь тоже "Москвич "?
— Помогу, как не помочь. Ты иди, я перчатки возьму и подойду.
Отец начал ковыряться под капотом, но когда подошёл дед Витя, он тут же меня отправил :
— Иди, окунись в море. Матери скажи — через час выезжаем, чтобы была готова.
Я конечно же сразу понял что к чему.
На обратном пути мы заехали в Днепропетровск, погостили там недельку и уже через 10 дней были в Ухте.
Дед Володя светился как новая копейка. Шутил, веселил всех, даже на радостях мне дал 5 рублей. Как я понял, всё удалось как нельзя лучше.
Через год мы опять ездили к деду Вите, погостили там три дня, а на обратном пути, в Днепропетровске, на окраине города, отец с мамой купили участок земли под строительство дома.
Через два года мы переехали в Днепропетровск, я закончил там школу, поступил в институт, а после окончания уехал работать на север.
Ни словом, ни даже намёком я не выдал того, что я знал их тайну. Ни дед, ни отец так до самой смерти и не узнали, что кроме них обо всём этом известно ещё и мне.

Эпилог

Прошли годы. Я уже давно сам стал дедом. Годы всё расставили по местам, подчеркнув в моём сознании главное: Деньги, которые достаются нечестным путём никогда не приносят радости, они приносят только одни разочарования и беды.
Сын деда Володи, Валерка, женился, у них родились девочка и мальчик. Но через два года Валерка запил, а через 4 года умер. Машину разбил и за копейки продал, а из-за квартиры все дети и родственники разругались так, что до сих пор не общаются.
Вскоре после смерти сына умерла и баба Галя, а дед Володя, убитый горем, переехал на пол-года к сестре, моей бабушке. Вернувшись домой обнаружил, что дом их, построенный в те послевоенные годы, сгорел. Эта новость его окончательно добила и он через месяц умер. Родители мои, пожив вместе в новом доме всего два года, развелись, дом поделили и каждый свою часть продал. Накрывшая страну инфляция превратила их деньги в  мусор. Отец умер в 2000 году. Мама, слава богу, жива, но живёт в другой стране, на чужбине. В январе 2014 года умер дядя Витя, последний участник той давней некрасивой истории.
Я не могу и не имею права осуждать кого-либо, только  бог им судья.

P.S. Имена и клички, а также названия некоторых населённых пунктов изменены. История эта записана со слов моего недавнего попутчика в поезде.